Цена ошибки

Но перед самым уходом Салливан хочет закончить ещё одно дельце. С его стороны это ошибка, но сейчас Филин понимал главаря наёмников. Он хочет сыграть. И ещё — он боится. Филин прикрыл глаза, вспоминая комнату на восьмом этаже высокого здания.

Эллисон считал что наёмники придут снизу, проникнув в отель под видом прислуги или гостей. Поразмыслив, Филин пришёл к выводу что на их месте он попытался-бы зайти через крышу, прекрасно понимая что внизу их буду ждать. Стиль работы этой группы был ему хорошо знаком, навевая воспоминания о прошлом. Но как попасть на крышу? Несколько дней загодя спрятаться, и жить в подсобных помещениях до назначенного срока? Нет, у них не было времени подготовиться. Экзотические варианты типа дельтапланов и тросов, выстреливаемых с другого здания, Филин тоже учёл, но отбросил по техническим причинам. Дельтапланы зависят от ветра, да и везти такое оборудование заранее было-бы черезчур. С тросами проблема другая — ближайшее здание подходящей высоты отстояло от высотки "Огненного кольца" на полтора квартала. Механизм, способный выстрелить тросом на такое расстояние, и ещё и закрепить его надёжно, должен весить чёрт знает сколько. А он знал что всё снаряжение наёмников умещается в три ящика средних размеров.

Оставался вертолёт. Договорившись с Хосе, Филин разместил мексиканца в засаде, поручив в бинокль наблюдать за крышей. И получив сигнал, кинулся наверх, надеясь перехватить противника на служебной лестнице. Однако он просчитался. Схватив оставшегося в номере охранника, Салливан выпытал у него местонахождение доктора. Тело охранника нашли в ванной и проносили мимо любопытной публики в закрытом мешке. Парень пытался держаться, но прошедшие хорошую школу наёмники быстро раскололи его.

Когда Филин сообразил что совершил промашку, бой внизу почти закончился. Рики сработала на отлично, но играя против такого огневого превосходства, шансов остановить их у неё всё равно не было. Нагнав девушку на восьмом, Филин присоеденился к бою. Наёмники держали оборону в номере доктора и "кольт" гавайца пришёлся очень кстати — у Рики подходили к концу патроны. Со своей стороны люди Салливана достаточно вяло огрызались, даже не пытаясь перейти в наступление. Словно пытались выиграть время, хотя время сейчас как раз играло против них. И тут Филин понял. Их лидер не мог прийти без плана отхода, и в этот самый момент его план работал. Жестом указав девушке сидеть на месте, на что она с горестным видом указала на своё платье, соглашаясь что не сможет быстро действовать в закрытом помещении, Филин пригибаясь ворвался в номер доктора.

Последний наёмник уже покидал комнату через окно. Ноги Салливана упирались в подоконник снаружи, пружиня и готовясь к скачку вниз. Глаза мужчин встретились и наёмник вздрогнул. Он смотрел сквозь Филина, словно видел за его спиной что-то ужасное, вызывающее самые тёмные его страхи наружу. Лицо Салливана мертвенно белело в темноте комнаты, резко выделяясь на фоне чёрного костюма. Поражённый, Филин тоже замер.

Наверное это длилось меньше секунды, но им обоим это время показалось выпавшим из реальности. Невидимая рука снова нажала на кнопку хронометра. Филин выпустил две пули в сторону противника, отпрыгивая за кровать. Салливан дал длинную очередь, послав пули визжать и грызть стену над гавайцем, в ответ выстрелившим остаток магазина, высунув руку с пистолетом над краем кровати.

Когда Филин очутился у окна, наёмник уже ступал на землю. Неловко свалившись, он рванулся к тёмному фургону и не глядя вверх скрылся в кузове. Машина тут-же взяла с места, вскоре затерявшись в темноте. Гаваец стоял и провожал её взглядом, когда почувствовал рядом посторонее присутствие. Лёгкая смесь духов и пота.

— Он ушёл?

— Да.

Больше ничего не объясняя, Филин резко развернулся, заставив напарницу чуть отшатнуться. Он практически держал цель на мушке, как можно было упустить такой шанс? Неужели ему хотелось чего-то большего? Поговорить перед финалом? Он сам становится как Золотой Мальчик?

— Не бери в голову, это случается. Достанем его в следующий раз, — попыталась улыбнуться Рики, но сейчас он оставался к ней равнодушным. Даже её тугое, обтянутое мягким капроном бедро, выглядывающее из разреза платья, не интересовало его. Слишком силён ещё адреналин, кислотно влияющий на реакцию и ощущения. Повернувшись к девушке спиной, он вышел из комнаты.

Это был последний раз, что он разговаривал с ней.

Теперь Салливан похитил его напарницу, и будет находиться в нефтяном городке до наступления темноты, чтобы потом перейти границу и исчезнуть. Если к тому времени Филин не подойдёт, он прикончит девчонку и отложит дело на следующий раз, справедливо посчитав что если его противник не сообразил где его искать, можно будет расправиться с ним и в следующий раз. Оставалось всего ничего — появиться в городе-призраке, одолеть наёмников, забрать свою напарницу. И убить Салливана.

Вот и хорошо. Приняв чёткое решение, Филин почувствовал себя занчительно лучше. Жёсткая необходимость действия отлично вытесняла сомнения и неуверенность, способные в противном случае отравить его существование. Спускаясь по ступенькам он пришёл к выводу что не будет брать с собой дополнительное снаряжение. Защитный жилет не спасёт от автоматов — если его зацепят, то прикончат в любом случае, — в то-же время стесняя движения. А подвижность будет его главным козырем. Не должно быть никаких затяжных боёв, никаких разговоров через стволы деревьев и головы заложниц. Все эти вещи существуют в воображении воспитаных на кино гангстеров. Филин получил другую подготовку. Его учили убивать быстро и безжалостно, и делать это ещё быстрее и жёстче если в уравнении присутствуют заложники. У противника будет численное и огневое превосходство, Салливан наверняка расположит людей так, чтобы поставить нападающего в максимально невыгодное положение. Здоровая логика, диктуемая желанием выжить и победить. Это значит что его людей придётся убить практически моментально, не дав остальным опомниться. Автомат для этого не подойдёт. Гранаты тоже можно исключить. Боевые зацепят Рики, которую будут держать рядом, предвидя такую возможность, а нелетальные решения оставят противнику какую-то возможность отреагировать. Этого не должно произойти. Филин усмехнулся — как обычно, полагаться придётся на собственные руки и верный "кольт". Бывали случаи и похуже.

Выйдя на серый свет солнца, он двинулся к машине. Заметивший его чумазый мальчишка лет семи бросился на встречу. Худые исцарапаные ноги успели сделать три шага, а рука гавайца, потянувшаяся к кобуре как только глаз засёк резкое движение, уже расслабилась.

Использование детей в качестве дешёвого средства доставки взрывчатки до цели получило в последнее время широкое распространение, в особенности у миролюбивых мусульман. Филин успел насмотреться на результаты доверчивости солдат, посчитавших ребёнка, приближающегося к дорожному заслону, заранее не опасным. И хотя массово доминирующая религия в Домарасе — вера во всемогущество силы и денег, город всё-таки расположен в мусульманском государстве. Подозревать что несущаяся на тебя собака может тебя укусить, уже испытав подобное в прошлом — единственно разумное поведение. Возможно что с чисто логической точки зрения сейчас ни для кого не было смысла убивать Филина вот таким образом — жаждущие его смерти хотят устроить всё своими руками, ожидая его в нефтяном городе. Но те кто живут чистой логикой, не живут долго. Естественный отбор избавляется от мыслителей, размышляющих о природе события, вместо того чтобы дейвием это событие прервать.

Получив новость о похищении напарницы, тупо ударившую его в голову, гаваец переключился в другой режим действия. Тёмная невесомость боевой пустоты касалась его плеча, находясь на расстоянии дыхания, обволакивая, с нетерпением ождая когда он вступит в неё. Любая вещь, будь то движение, звук, запах, колебание воздуха — могла подтолкнуть Филина в ту сторону, за которой мысль, в её привычном понимании, отключается, уступая место до крови под ногтями вбитым рефлексам и тёмным инстинктам охотника. Потом мысль включалась снова, чтобы созерцать обломки существ, вставших у него на пути, и привычно избавить нервную систему от переживаний. Этому его учили тоже, и ничуть не менее тщательно.

На полуголом мальчишке не оказалось пояса, коробки, свёртка или ещё чего-либо подозрительного. Пальцы прервали своё движение к рукоятке "кольта", проследовав вместо этого в карман штанов. Филин остановился и посмотрел на подбегающего ребёнка. Смуглый, тощий, вёрткий как ящерица и такой-же живучий. Дети очень быстро адаптируются к практически любым условиям, и несмотря на то, что Домарас делает всё чтобы их убить, они продолжают существовать и расти здесь. Чтобы через несколько лет начать делать всё возможное, не давая выжить следующим.

Уличный зверёк протянул руку вперёд. На разжатой ладошке лежала молочно-белая фишка ма-джонга. Взяв вещицу, приятно отполированную несчётным количеством прикосновений, Филин посмотрел на символ и хмыкнул. Потом перевёл взгляд на малчишку. Чёрные бусинки глаз выжидающе смотрели на огромного мужчину. Гаваец приглашающе качнул головой и последовал за ребёнком. Идти оказалось совсем недалеко. За серым грязным углом дома, сидя прямо на тротуаре, Байши показывал окружившей его кучке ребятишек простенькие фокусы. Дети сосредоточенно следили за движениями ловких рук, разражаясь восторженным смехом когда леденец показывался из-за уха одного из них. Въевшийся в кожу вместе с грязью страх отпустил их, сейчас это была компания ребятишек, счастливых мелочью, как только дети умеют это делать. Проводник Филина подёргал китайца за рукав, что-то шепнув на ухо. Байши поднял глаза и встретился взглядом с мощным мужчиной, тёмной горой нависшим над компанией. Тяжело поднялся на ноги, улыбнулся ребятне.

— Ну, бегите играть, мне нужно поговорить с моим другом. Эй, у меня есть для вас что-то, одну минутку...

С театральной задумчивостью покопавшись в карманах, смотритель Домараса достал руку и широким жестом рассыпал по тротуару монетки в перемешку с яркими леденцами. Потом подошёл к Филину.

Гаваец кинул фишку владельцу.

— Западный ветер. Мило.

Тот поймал её, спрятав в складках одежды, проинёс одно-единственное слово: — Пройдёмся, — и заложив руки в широких рукавах цветастого одеяния за спину, медленно двинулся по улице.

Почувствовав что гаваец не сдвинулся с места, Байши не поворачиваясь произнёс:

— До ночи у тебя есть время, спешить некуда. Они не покинут городок часов до четырёх, вертолёт ждёт их в полдень. Ты ведь планируешь подойти после полуночи?

Вздрогнув, Филин догнал китайца и зашагал рядом, подстроившись под медленный темп Байши. Обойдя возящихся на тротуаре детей, они пошли вниз по улице. Первым не выдержал гаваец:

— Я слушаю.

— Их четверо. Тебе нужны люди?

Филин оскалился.

— Ты сегодня в хорошем настроении? Ходишь по улице и радуешь прохожих по мелочам? Леденцы детям, подмога убийцам...

Байши погладил усы и улыбнулся.

— А, я понимаю. Тебе нужна причина.

— А ты-бы не стал её искать на моём месте? Я знаю что у тебя есть какая-то заинтересованность в моей напарнице. Я слышал что до того как мы сошлись, она сделала для тебя пару работ. Теперь хозяин её квартиры... Он ведь не случайно опекает её как наседка? До поры до времени я молчал, мы у тебя в долгу, как не крути. Но если ты уже решил поговорить напрямую, то объяснись.

Байши молчал, подставив лицо закатному солнышку и умиротворённо улыбаясь. Пауза затягивалась, но Филин молчал, понимая что сейчас инициатива не в его руках. Наконец китаец задумчиво произнёс:

— Ты когда-нибудь держал в руках хорошее оружие, Филин?

Что за вопрос? Конечно держал. Сейчас на правом бедре у него великолепный обра... Могучий мужчина почти явственно услышал скрип тормозов, когда внезапное осознание раскрыло ему настоящий смысл услышанных только-что слов.

— Я не говорю о таком оружии, друг мой, — Байши не открывал глаз, словно нутром чувствуя реакцию гавайца, читая его мысли. — Я говорю о вещи, одно прикосновение к которой приводит тебя в тихий восторг. О оружии, с любовью созданном великими мастерами, вложившими в него знания и опыт всей своей жизни. Мысль о использовании такого оружия вдохновляет тебя как чаша хорошего вина. Наблюдать такое оружие в действии — живая поэзия.

Китаец остановился, вынудив Филина сделать то-же самое, и посмотрел ему в глаза.

— Что-бы ты сделал, попади такая вещь к тебе в руки?

Филин помолчал, тщательно выбирая слова, чувствуя их вес.

— Я берёг-бы это оружие как сокровище, держал в хорошем состоянии, не давая простаивать без дела, и искал противника, достойного быть убитым так, чтобы его смерть стала легендой.

Байши выслушал ответ, секунду помолчал, словно смакуя слова, и потом громко расхохотался.

— Воин-поэт! Настоящая редкость в наше время! — он поклонился Филину и кивком пригласил продолжить путь. — Отличный ответ, просто замечательный!

Они снова двинулись по улице, Байши свернул в сторону района где располагался его магазин.

— Тогда ты наверное понимаешь что такое оружие не останется без дела. Если не ты, кто-нибудь другой пустит эту красоту в ход. Чем лучше оружие — тем больше желающих обладать им. Это судьба оружия, у него нет другого смысла существования. Ковырять грядки в огороде застывшим в металле дыханием смерти — оскорбление мирозданию. Такое оружие должно быть использовано по назначению. Человеку остаётся только решить: самому использовать его, либо дать использовать его против себя.

Филин похолодел внутри, но следующего вопроса избежать было невозможно.

— Есть ещё и третье решение, самое простое.

Байши улыбнулся.

— Ты говоришь о уничтожении сокровища. Это плохой ответ, не достойный. Ответ вора, не воина. Я не хочу этого делать. Если у меня не останется абсолютно никакого выбора, я решусь на это, но пока есть возможность избежать такого исхода, я приложу все усилия чтобы сохранить оружие невредимым. Мне будет больно уничтожать такой шедевр.

Шаги замолкли. Не вынимая рук из карманов штанов, Филин повернулся лицом к собеседнику и презрительно усмехнулся.

— Ты хочешь чтобы я поверил, будто ты любуешься Рики как сувениром? Как красивой игрушкой?

— Возможно я старею, кто знает? С годами начинаешь смотреть на вещи по другому, — Байши задумчиво пожал плечами, — Но мы говорим не о том, во что ты веришь. Сейчас важно — что ты сделаешь. Оружие — это не сувенир и не игрушка. И оно не может оставаться без...

— Ты заебал уже со своими метафорами! — неожиданно для себя резко прервал китайца Филин. Боевая пустота недовольно отступила — она не соседствует с гневом. — Говори толком, чёрт тебя подери!

— И оно не может оставаться без владельца, — как ни в чём не бывало продолжал Байши. — Будешь-ли ты этим владельцем? Или мне подыскать другого?

Вспомнилась квартира Спартера, стена с бежевыми обоями к которой он прислонился, и подрагивающий голос черноволосой девчонки, вскрывающей собственные раны: "Наконец-то никто не имел меня, как вещь. Всё было в моих руках...". Ты думаешь что убийство спасает тебя, глупая девочка?