Комлинк ученицы нашелся рядом с массивным, вросшим в зёмлю механизмом, чем-то напоминающим коробок на ножках. Устройство лежало на плаще Асоки, аккуратно разложенном на траве.
— И как теперь мне найти тогруту в лесу? — почесав затылок шлема, сам у себя спросил я.
— Ну, Большеголов, не спеши... — едва различил я голос, на самой грани слышимости. Одной фразы явно было не достаточно, чтобы определить направление. Застыв, я прислушался, активируя усиление звука и одновременно выставив в фильтре приоритет на человеческий голос.
— Труст, прекрати, не кусай его... Я сказала, не кусай! Плохой, плохой, пусти! Ну, ребята, тут всем хватит, — отчетливей прозвучал радостный голос ученицы, с небольшими оттенками грусти. Она где-то тут, в развалинах. Забрав вещи Асоки, я осторожно двинулся на звук.
— Черныш... ну чешу я, чешу... да, понимаю, да... приятно. Вижу, что приятно, ути, мой хороший...вот, хочешь мышку? Не хочешь мышку? А почему ты не хочешь мышку? Вот, завтра мышки уже не будет... — я услышал голос всё отчётливей, обойдя разрушенное здание.
На меня напало неуёмное любопытство. Несколько мгновений ушло на то, чтобы активировать сонар, земля тут же подсветилась наличествующими вокруг пустотами. Асоке явно ничего не угрожает, а с моим весом, углубившись в развалины, надо быть осторожнее, не то, немудрено неожиданно оказаться под землёй.
В маленьком амфитеатре, с одной обрушившейся стеной, Асоку окружили самые страшные звери Лотала. Никто не способен оказать им хоть какое-то сопротивление. Десятки гибких тел, в широких улыбающихся пастях сотни острейших зубов, клиновидные ушки, короткая шёрстка, длинные беличьи хвосты. Асоку взяли в бессовестный плен лот-коты.
Два десятка животных расселись на зрительных местах, терпеливо ожидая своей очереди. Три особо крупных зверя, рыжей, коричневой и какой-то пегой масти, окружили непосредственно Асоку, еще два хищника увлечённо катались в листве, оспаривая своё право на добычу. Третий путался в ногах тогруты, лишая её возможности к бегству. Чёрный хвост четвертого, свисал у Асоки сбоку, напрочь связывая собой её руки, лишая джедайку всякой возможности для сопротивления.
Тихое шипение разгерметизации шлема обратило на меня, наконец, внимание. На мне сфокусировались десятки любопытных настороженных глаз и ушей. Какие огромные всё же у этих животных глаза. Спина Асоки напряжённо выпрямилась, и медленно, на цыпочках, она повернулась.
В её руках покоился большой, чёрный и крайне наглый кот. Лапой он притягивал ручку торгуты к себе, словно показывая, что она совершенно зря прекратила его гладить. Видимо это и есть Черныш, что же, не оригинально. В другой руке она сжимала большую плюшевую мышь, ну как мышь, угадать в этом мышь уже можно было с изрядным трудом.
— М-м-мастер? — тихо сконфужено пробормотала Асока, оглядывая меня с ног до головы.
У её ног я заметил довольно большой открытый рюкзак, из которого торчал ещё один лот-кошачий хвост. В траве предательски валялись остатки недавней трапезы, причём далеко не первой. Видимо, Асока часто приходила сюда, чтобы подкормить диких лоталских котов. Маленькая, милая нарушительница закона. По правилам, кормить лот-котов строго запрещено.
— Уже пора? — грустно спросила Асока, от звуков её голоса вся кошачья братия на этой поляне поджала уши, и кажется, тогрута вместе с ними.
— Ещё немного времени есть, — ответил я, подходя ближе и с любопытством разглядывая притихшее животное у неё в руках. Интересно, они всегда такие дружелюбные, или только в отношении одарённых?
Вдох, мир расфокусировался, но при этом очертания предметов стали чёткими. В этих котах есть что-то странное. Что-то неуловимо знакомое, похожее чувство я испытывал в Храме джедаев, но значительно сильнее, да и в тренировочной комнате императора тоже было похожее давление.
Кот на руках Асоки, словно почувствовав мой интерес, жалобно мяукнул. Двое отчаянно сражающихся грозных хищников, прекратили бой. Развалились на траве, поджав уши, вперяя в меня свои большие чёрные и очень напуганные глаза. Хвост полностью спрятался в рюкзак.
— Мастер, не надо! Ты их пугаешь. Прекрати немедленно! — возмутилась Асока, прерывая приступ моего любопытства.
— Видимо я не ошибся, они ведь чувствительны к Силе? — в галактике царит заблуждение о том, что только разумные могут быть одарёнными.
— Только эти четверо... Черныш, Труст — указала Асока на пегого кота, Фисо — большой рыжий кот и Топатун — матёрый котяра коричневого цвета, что осторожно выбирался из опрокинувшегося рюкзака.
— Ты уже успела дать им имена? — не смог удержаться я от комментария.
— Простите, учитель, я знаю, что мне нельзя их оставить, но я ничего не могла с собой поделать. Они, ну вы чувствуете...
Да, что-то такое я ощущал, да и звери, хоть и настороженно водили ушами, но убегать не спешили.
— Не следовало бросать комлинк, да и предупредить меня об отлучке не мешало бы, но почему ты думаешь, что не можешь их оставить? На звёздном разрушителе разрешено держать животных, для этого предусмотрен целый рекреационный отсек. Уж лот-котам, экипаж точно будет рад, — проговорил я, опускаясь в траву и усаживаясь в позу для медитации.
Слабость в теле вернулась, организм ещё не до конца восстановился после приснопамятного полёта. Печень предстоит лечить долго и вдумчиво. Несчастному органу изрядно досталось. После анализа данных удалось, понять почему. Имплант-регистратор потреблял энергию от своей собственной линии, но далеко не вся она шла на нужды квантового модуля связи. Некоторая часть передавалась на печёночный имплант, и когда линия была отключена, дисбаланс в его работе загнал орган в кому. К тому же я ещё и усугубил процесс, употребив алкоголь.
— Мастер, это привязанность, а джедаям не положено иметь привязанности, — насупившись ответила Асока, словно маленькому, растолковывая мне очевидные вещи.
— Следовало бы напомнить об этом правиле магистру Ки-Ади-Мунди. Хотя ты права, с его четырьмя жёнами, он не нарушитель кодекса, а святой, — усмехнувшись, ответил я. Асока слегка смутилась.
Да, слава о любвеобильном магистре распространилась далеко за пределы Ордена. А если судить по досье императора, любовницы у старого развратника появлялись в каждой системе, которую он посещал. Число его прямых потомков перевалило далеко за пятьдесят. К сожалению, ни один из них не был одарённым, иначе бы проблем с пополнением рядов джедаев не было бы.
— Степень посвящения магистра не идёт ни в какое сравнение с... — неуверенно начала тогрута.
— Асока, так ты хочешь взять котов с собой или нет? — перебил её я.
— Хочу, — насупившись, ответила ученица.
— Вот и отлично. У нас не так много времени. Сейчас на пляж, сдаём котов на руки ближайшему интенданту — и на Корускант.
Интерлюдия. Боба Фетт. Рилот
Ветер не стихал, тут почти никогда не было тихо. Каменные глыбы, зависшие в воздухе, словно поднятые беспрерывным жаром звезды, как и тысячи лет назад, висели, обдуваемые всеми ветрами. Когда-то давно, когда местные жители верили в духов... парящие над землёй скалы называли Акха'со или "душа камня".
Раса, считающая эту планету родной, звалась твилеками. Предки лучших рабов в галактике, считали, что скала, когда её стачивает ветер, превращается в летающий камень. Отчасти это было правдой. Именно ветровая эрозия стала причиной появления удивительных летающих скал, но только их парение в воздухе было связано с наличием редкого минерала.
Под действием беспрерывного потока солнечного излучения камень нагревался, нагревалось и удивительное вещество. Рилл, под воздействием температуры проявлял свойства отрицательной массы. Первые воздушные корабли, расы твилеков, и были основаны на этом занятном эффекте.
Тогда, ещё не подвергшиеся изменению, они были гораздо меньше похожи на людей, и обладали куда большим своеволием. Однако проигранная война изменила не только этот вольнолюбивый народ, но и навсегда поменяла цвет их планеты.
Когда-то зеленый, полный висячих съедобных лишайников, Рилот, почти полностью лишился биосферы. Многие считают странным, что в галактике насчитывается множество заселённых планет-пустынь, забывая о том, что они не всегда были пустынями.
Сейчас на одном из камней, вжавшись в скалу лежал человек, плотно уткнувшись плечом в приклад бластерной винтовки. Рядом с ним высматривала что-то в бинокль маленькая девочка. Её пепельного цвета волосы, заплетённые в толстую косу, обвивали шею и были убраны под небольшой шлем. Она была экипирована в лёгкую кожаную броню, на её поясе висел компактный, но мощный бластер.
Потом малышка убрала бинокль, и в ее правой руке сверкнул серебром обруч датапланшета военного образца. Что-то нашептывая себе под нос, она с удивительной быстротой начала вбивать информацию на полупрозрачных клавишах.
Чуть в отдалении от занявшей позицию на камнях парочки, удобно расположилась в шезлонге ослепительно красивая женщина. Её внешность не портил даже частично выбритый череп, и довольно бледная кожа, лоснящаяся от нанесённого на неё крема. Алебастрового оттенка глаза, были скрыты от палящего солнца под тёмными очками. Из одежды на этой представительнице прекрасного пола, был только пояс и короткие шортики.
В руке она держала бокал с неким красным напитком, в котором на маленькой шпажке плавала зелёная горошина. Если не заметить напряжённой спины, можно было подумать, что она просто наслаждается солнечной ванной. Заслуженным отдыхом, утоляя жажду окутывающим лёгким наркотическим туманом Соком Джавием.
— Три четверти, восемнадцать... поправка на азимут три четверти, поправка на ветер восемь, -уверенным голосом диктовала маленькая девочка. Голос у неё был примечательный. Слишком взрослый и правильный для такого маленького ребёнка, с металлическим тембром, из-за встроенного в её гортань вокабулятора, который позволял ей менять собственный голос в очень широком диапазоне. И сейчас ей нравился именно этот тембр.
Винтовка в руках мандалорца коротко ухнула, с силой лягнув его в плечо. Из строенного ствола вылетели три огненных всполоха инверсионного следа, чтобы через пару мгновений выбить огненный фонтанчик рядом с кирасой старой республиканской брони, используемой в качестве мишени.
— Ситхово подо, — выругался человек в броне. Голос был молодым, так как в Легион смерти набирали рекрутов, начиная с четырнадцати лет. Правда, своим ростом шестнадцатилетний Боба Фетт давно перегнал своих чистокровных мандалорских сверстников. Недаром ветераны ворчали, что с момента окончания мандалорских войн, мандалоры измельчали.
— Никогда не поздно отказаться от этой затеи, Боба, — весело отозвалась женщина, слегка приподымаясь на своём лежаке. Подняв к глазам маленький бинокль, она задумчиво окинула взглядом девственно-белый нагрудник, после чего перевернулась, подставив солнцу... ягодицы.
— Ора, ты уверена, что из этого вообще можно попасть? — недовольно отозвался наёмник, перепроверяя расчёты, предоставленные его маленьким корректировщиком.
С того момента, как он спас её из коллекции старого извращенца хатта, вся забота о благополучии девочки легла на плечи Бобы. Ора не стала ругаться, не стала она и ворчать, просто улыбнувшись, сообщила, что раз он притащил на их базу ребёнка, значит, он и будет о нём заботиться.
Ох, как много открытий чудных готовила для юного клона знаменитого мандалорца забота о спасённой девочке. Сколько бессонных ночей, потраченных на лечение денег, да только одно приобретение специализированного дроида-психолога обошлось в двадцать семь тысяч кредитов.
— Не одно доброе дело не остаётся безнаказанным, Боба, — посмеивалась Ора, однако одобрительно наблюдала за заботой юного и слегка нелюдимого наёмника о маленькой девочке. Удивительно, но у ребёнка обнаружились недюжинные математические способности.
Пусть новый маленький член наемничьей банды и не говорила, но считала она превосходно. Обнаружилось это чисто случайно, в момент, когда молодой наёмник мучался с калибровкой турболазера на их корабле. Оказалось, эта малявка могла складывать в уме числа, не хуже какого-нибудь дроида, и главное, неоспоримое преимущество ее было в том, что она не была дроидом. С этого момента судьба девочки была предопределена. Группа наёмников начала натаскивать ребёнка для своей непростой работы.
— У тебя всё ещё есть возможность отказаться от своей авантюры. В конце концов, ты должен быть благодарен мне. Это оружие, не просто так во время войны называли убийцей джедаев. За одно обладание этой малышкой, любой джедай, без сомнения, зарубит тебя на месте, Боба, так что, не попадайся, — улыбнувшись, добавила женщина, почти растекаясь на шезлонге.
— Но это практически невозможно! Все расчёты точны, и я не могу раз за разом ошибаться, но каждый грёбаный раз заряд летит, как ему Сила укажет! — недовольно огрызнулся Боба, прижимая винтовку к плечу и вновь прильнув к окуляру.
— И всё же, большая часть погибших джедаев, умерли именно от манипуляторов дроидов, вооружённых этой штукой. Даю тебе три дня для того, чтобы освоить оружие, иначе я признаю твою затею бесперспективной. К тому же, неизвестно, когда этот ситхов лорд вновь так удобно подставится, — заявила Ора. — Я с самого начала была против этой авантюры, и если бы не моё обещание, что ты сам выберешь дело для своего дебюта, я бы тебе и помогать не стала. О чём ты вообще думал, берясь за заказ на голову одарённого?!
— О ста миллионах кредитов! — напомнил наёмник о награде, подкручивая настройки этой неудобной трёхствольной фузеи.
И хотя родная рукоять оружия была заменена и половина корпуса перенесла изменения, но бластерная винтовка, разработанная под трёхпалый манипулятор дроида всё равно оставалась неудобной для человеческого использования. Если бы броня не решала проблемы веса оружия, то обращаться с двадцати семи килограммовым дрыном было бы совсем невозможно.
— Элевент, давай ещё раз, — обратился Боба к девочке, которая всё это время просто безучастно смотрела в одну единственную точку на горизонте. Ребёнок, услышав своё новое имя, вздрогнул всем телом, ее взгляд сфокусировался на наёмнике, после чего девочка коротко кивнула, подняв бинокль к глазам.
Несколько минут она вглядывалась в мишень, в это мгновение отчетливо напоминая статую. От этого зрелища у женщины, лежащей в шезлонге внутри всё сжалось. Опытная, циничная наёмница, даже себе боялась признаться, что эта малявка вызывает у неё приступы нежности. И приступы неконтролируемой злобы, когда она вспоминала тот список повреждений, что выдал меддроид после первой диагностики. Остается только удивляться крепости маленького организма, пережившего такое, отделавшись всего одним горловым имплантом, чтобы восстановить сильно повреждённые голосовые связки.
Неожиданный выстрел заставил её вздрогнуть, три импульса слились в один, но были отчетливо различимы. Там, в полукилометре вновь полыхнуло, сплавляя песок в стекло. Кажется, она только что нашла причину промаха.
