Параллели семейных уз

Иветта едва заметно кивнула и сказала:

— Что ж, до послезавтрашней ночи. Более нам здесь делать нечего.

Мы всей группой развернулись и направились к выходу. Гордые и неприступные. Уже на полпути Елена обронила в спину Иветте:

— Шлюха.

Я как раз проходила мимо и автоматически занесла руку, чтобы врезать ей по морде, но главная волчица остановила меня, а Елене подарила испепеляющую улыбку, сказав:

— Весьма опрометчиво, милочка моя, в свете нынешних событий демонстрировать остроту язычка.

— Почему? — дева опешила.

— Очень велика вероятность, что через две ночи я стану твоим вожаком.

Елена ответила дерзким взглядом, но я-то видела, как она побледнела. В стае опять начался галдеж, но мы, не обращая на это внимания, продолжили свой путь.

Неожиданно рядом с нами возникла Жанна. Она тихо обронила:

— Позвольте вас проводить.

Иветта лишь кивнула в ответ. Хотя чего тут провожать? Наверняка, это лишь предлог. Но что Жанна задумала?

Волчица старалась держаться поближе ко мне и, когда мы уже вышли в коридор, так же тихо сказала мы:

— Мне кажется, нам с тобой, Лео, нужно поговорить. Вот, здесь мой адрес. Приходи завтра, к обеду, — и она всучила мне листочек бумаги, сложенный вчетверо. — Поверь, это не ловушка. Любой волк ли, человек ли, напавший на кого-либо из вас до боя с Эдом повинен смерти.

— Я знаю законы стаи. Я приду, — уверила я волчицу.

Ответом не был лишь понимающий кивок. Она действительно хотела мне что-то рассказать.

Глава 34.

За нами никто не погнался, не было никакой засады. Мы просто спокойно покинули охотничий домик, сели в машину и уехали. Тихо, мирно.

Первым эту мысль озвучил Крис. Сворачивая на шоссе, он разочарованно пробурчал:

— Какие-то эти верволки тихие. Я думал, будет веселее.

— Все веселье впереди, — усмехнулась Иветта. — Послезавтра я буду драться с Эдом не на жизнь, а на смерть.

Она сказала это так, что Крис тотчас пристыжено замолчал. Но заговорила я:

— Все равно как-то уж тихо все прошло, согласись.

— Да, могло быть гораздо хуже. Эд вряд ли смог бы натравить на нас стаю, но вполне мог подсунуть поединщика, который бы бросил мне вызов до моего вызова Эду. Хотя, это тоже проблематично, так как я не член стаи Стального Когтя, а другой вожак.

— Ну и хорошо, что все так вышло, — подала голос Глория, и уже тише, с тревогой, — Ты же победишь его, правда Иветта?

— Я буду драться изо всех сил, — серьезно заявила главная волчица. — Я осознаю, насколько все серьезно, и не собираюсь совершать опрометчивых поступков.

— Тогда давай я лучше буду драться, — я просто не могла этого не сказать. Такая возможность — сами понимаете. А вдруг? Хотя, вдруг бывает только "пук".

Иветта вздохнула, покачала головой, и только потом сказала:

— Лео, мы с тобой это уже обсуждали. Драться буду я, — и точка! Иначе я никогда... не избавлюсь от этого.

— Хорошо-хорошо, — проворчала я. — Буду стоять рядом служить генератором, чтобы ты могла черпать столько сил, сколько потребуется. И прозвище у меня будет — Энерджайзер.

Иветта рассмеялась и, приобняв меня, сказала:

— Вот именно так и поступим, — потом опять посерьезнела и поинтересовалась, — Что от тебя хотела Жанна?

— Предложила встретиться завтра и поговорить.

— Но о чем ей с тобой говорить?

— Понятия не имею. Но, мне кажется, ей что-то известно.

— А вдруг это ловушка? — осторожно предположила Ами.

— Вряд ли, — возразила Иветта. — Вряд ли волчица ее уровня станет так подставляться — это же для нее верная смерть.

— Давай я с тобой пойду, — предложил Крис. — Я же твой телохранитель.

— Это так, — улыбнулась я. — Но вряд ли Жанна рассчитывает на то, что я приду с группой товарищей. Я схожу одна.

— Но зачем этот неоправданный риск? — спросила Глория. — Ведь все уже решено.

— Все решено, вызов брошен и принят, но если остался еще хоть один шанс не допустить эту схватку, я должна его использовать!

— Волнуешься? — улыбнулась Иветта.

— Беспокоюсь. Я уже говорила, что ваши с Эдом силы практически равны. Но я не видела и не знаю, каков он в бою. Одно могу сказать, пока я живу и дышу, я никому не позволю убить тебя. Для этого им придется переступить через мой бездыханный труп.

— Спасибо, — как-то очень тихо ответила Иветта. — Лучшей кайо и пожелать нельзя.

Но не от этих слов, а от взгляда Глории меня защемило сердце. Искренняя благодарность, почти благоговение. Она сама не могла сказать такого, пока у нее еще недостаточно сил для подобных заявлений, поэтому Глория была признательна мне за то, что сказала я. Она и правда больше не видела во мне соперницы.

Не в силах видеть такие обнаженные чувства, я перевела взгляд на Ами. Что было немногим лучше, так как ее лицо выражало чистое беспокойство. Вслух она ничего не сказала, но не нужно обладать сверхпроницательностью, чтобы догадаться о причине этой тревоги. Еще слишком свежо было ее воспоминание о той моей битве с Кшати, и о том, каких сил и травм стоила победа над ним. Правда все уже давно зажило без следа. Но память — она такая штука, из нее просто так, по желанию, кусок не выкинешь.

Я похлопала Ами по руке, проговорив:

— Все будет хорошо.

— Так или иначе — будет, — подтвердила Иветта.

— А может, я все-таки с тобой? — осторожно спросил Крис. — Даже заходить не буду. На улице постою, покурю...

— Ты же не куришь!

— Это неважно.

— А знаешь, чертовски сложно быть твоим телохранителем, Лео.

— Никто и не говорил, что будет легко, — хмыкнула я. — А ты думал в сказку попал?

— Нет, не думал, — честно признался Крис. — Но я от службы не отказываюсь. Пусть тебя и трудно охранять, но меня все устраивает, — и уже тише, смотря на дорогу, — Мне кажется, спустя долгие годя, я наконец-то нашел в твоем прайде дом. Кстати, приехали уже.

— Замечательно, — улыбнулась Иветта. Я все еще переваривала слова Криса. — Лео, Ами, зайдете к нам?

— Да нет, мы, наверное, лучше домой поедем. Не хочу лишний раз беспокоить родителей, — честно говоря, я уже устала выяснять с ними отношения, особенно с мамой.

— Ладно, как знаешь. Завтра, как закончишь задушевные беседы с Жанной, позвони пожалуйста, чтобы я знала, как все прошло, и не пора ли звать на выручку группу захвата.

— Хорошо-хорошо, — улыбнулась я.

Крис, как обычно, довез нас до дома, где мы с Ами тотчас разбрелись по комнатам — спать. Похоже, Ами хотела о чем-то поговорить, но уж слишком усталой я себя чувствовала. Поэтому решила, что если захочет, то поговорим об этом завтра. А сейчас спать, спать и спать, как завещал... неважно кто.

Но на следующий день мы так и не поговорили. Встала я не совсем рано, а точнее поздно, так что пришлось собираться в экстренном порядке. Иветте, сообщить о том, что я выехала, я звонила уже из машины. Все-таки хорошо, что я приехала к родителям не на автобусе или электричке.

Внезапно я вспомнила, что обещала Андре созваниваться каждый день. А время-то четвертый час... Тааак, где мой мобильный? Вообще-то по закону за рулем можно разговаривать только через хендсфри, ну да на то, что не положено, у нас давно положено. К тому же, кому тут бдить? Полтора стража закона на всю округу.

Андре ответил сразу, причем первой его фразой было:

— Я так и знал, что ты дотянешь до последнего!

— Неправда ваша, еще больше получаса.

— Как много! — рассмеялся Андре, смехом облегчения, и у меня тотчас мурашки поскакали. — Ладно, рассказывай, что у тебя там произошло за последние сутки.

— Да ничего такого сверхудивительного. Вызов брошен. Завтра Иветта будет драться с Эдом, один на один, вожак против вожака, — и я пересказала ему события прошлого вечера. А когда закончила, Андре фыркнул:

— Этот Эд, по-моему, сильно не в себе! Он же просто нарвался на вызов.

— В том-то и дело. Кай, конечно, его подопечный, но вот так вот слепо ограждать его от всего...

— Ты все еще думаешь, что между ними сговор, что Кай замешан?

— Я уже ничего не думаю и во всем сомневаюсь, — огрызнулась я. — Бардак! Сплошные непонятки кругом.

— Дааа, и я никак не смогу помочь тебе прояснить ситуацию, — сокрушенно вздохнул Андре.

— То есть?

— Я навел справки. На десятки километров от твоего города нет ни одной более-менее сильной ведьмы или колдуна. Оборотни есть, две семьи вампиров имеются, но магов... Только пяток бабок-ворожей. Последний относительно серьезный магический всплеск произошел в твоих краях лет десять назад. Воронок тьмы, врат света не наблюдается, — как по написанному отчитался Андре.

— У вас что, всемирная магическая сеть?

— Что-то вроде, — я знала, что он улыбается. — Я же возглавляю Совет магов. Поэтому располагаю нужной информацией.

— Ясненько. Ладно, пока. А то я тут уже к дому подъезжаю.

— Буду с нетерпением ждать твоего звонка. Расскажешь, как все прошло?

— Хорошо.

Я отключилась и почти одновременно с этим нажала на тормоз. Передо мной высился дом Жанны. Дом как дом, почти как у нас. Кирпичная кладка, крытая железом крыша. Крепкий такой домик. Из тех, что уже не приусадебный, но еще не городской.

Я все еще задавалась вопросом, о чем Жанна собирается со мной говорить, пока поднималась по трем ступенькам маленького крылечка.

Глава 35.

Звонок я так и не нашла, поэтому просто постучала в дверь. Почти тотчас, слегка скрипнув, она отворилась. Не без участия Жанны. Верволчица прямо с порога протянула мне руку для приветствия, и я ее приняла. Получилось хорошее, крепкое рукопожатие старых друзей.

Жанна казалась как-то свободнее, чем в стае. На ней были простые джинсы и тонкий свитер. Обычная домашняя одежда. И еще тапочки типа сланцы на ногах. Она улыбнулась:

— Я рада, что ты все-таки пришла, Лео. Проходи в дом. На улице все-таки холодно.

Я вошла. Изнутри дом оказался милым, уютным и недавно отремонтированным. До того все чистенькое и свежее. Просто глаз радуется.

— Ты живешь здесь одна? — спросила я, скорее из вежливости. Правда, такой дом великоват для одного человека.

— Этот дом принадлежит мне и... — на лицо Жанны набежала тень, и она быстро сказала, — Я живу здесь вместе с братом.

Словно в подтверждение ее слов из комнаты выглянул Макс, кивнул мне и вновь скрылся. Все так же молчалив, как всегда.

— Раздевайся, давай я повешу твою куртку, — суетилась Жанна. — Вот тапочки, проходи в гостиную.

Гостиная оказалась миленькой комнатой: пушистый ковер на полу, диван, два кресла возле телевизора, который вольготно устроился на самой большой полке стеллажа во всю стену. Остальные полки с переменным успехом занимали книги, видеокассеты, диски и различные вещицы.

Я села на диван, Жанна рядом, и тут же спохватилась:

— Может, чаю или кофе?

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась я. — Мы ведь, кажется, собирались поговорить.

— Да, конечно, — кивнула верволчица. Но, видно, что-то мешало ей перейти прямо к делу, поэтому она начала издалека, — Когда ты приехала к нам, Лео, ты мне очень понравилась. Мне кажется, у нас много общего. Тогда я еще подумала, что ты и правда можешь стать достойной кайо нашему вожаку.

— Сейчас это уже неважно.

— Верно. У тебя есть Иветта, вы хорошая пара.

— Спасибо, но...

— Но ты ведь пришла сюда не выслушивать мои комплименты, — закончила за меня Жанн. — Понимаю. Так вот, я хочу поговорить о Кае.

— О Кае? — невольно переспросила я.

— Да. Понимаешь, когда-то я тоже бала кайо.

— Кайо прежнего вожака?

— Своего мужа. Как то часто бывает, мы были женаты. Но несколько лет назад он погиб, погиб от руки Эда.

Мои глаза округлились. Я искренне подивилась ее силе духа и мужеству — продолжать жить в стае под руководством убийцы мужа. Видно, все это слишком ясно отразилось на моем лице, так как Жанна поспешно сказала:

— Нет-нет, Эд не хотел драться с Александром. Мой муж практически вынудил его бросить вызов.

— Но зачем?

— В результате одного несчастного случая Александр был сильно ранен серебром. Он умирал, и никто не мог ему помочь. А стая тогда была слишком разобщена. Даже я не сдержала бы ее, начнись борьба за место вожака. К тому же Александр не только этого опасался, — я навострила уши, — Перед самой своей смертью он мне сказал, что если он умрет своей смертью, то я, как кайо, непременно попытаюсь сдержать стаю, и даже могу стать вожаком. И тогда те, кто будут считать меня слабее, станут бросать мне вызов, а он не хочет для меня такой нелегкой судьбы.

— А ты что думала по этому поводу? — не смогла не спросить я.

— Я думаю, он был прав. В своей стае я доминант над всеми самками и многими самцами. Но некоторые из них мне не по зубам с чисто физической точки зрения.

— Странно, что Эд не предложил тебе стать его кайо.

— Он предлагал, — улыбнулась верволчица. — Только я категорически отказалась. Во-первых, к себе я бы его ни за что не подпустила — сама понимаешь, а во-вторых, к прошлому возврата нет. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

— Понимаю.

— Прости за столь длинное отступление. Мне кажется, ты должна это знать, чтобы понять. Но вернемся к Каю, — я тут же вспомнила слова Эда о том, что мальчишку нашел прежний вожак. Значит, это был Александр. И Жанна опять словно прочитала мои мысли, сказав, — Да, это мы нашли Кая почти десять лет назад. Муж нашел.

— Как так нашел? — удивилась я. — Это же не щенок какой!

— Получилось и правда довольно странно, — согласилась Жанна. — В тот день Алекс поехал в охотничий домик, ну ты его знаешь. Мой муж время от времени совершал подобные поездки, чтобы перекинуться и побродить по лесу. Частенько мы делали это вдвоем. Но тогда он был один.

Александр был в образе волка, когда встретил Кая. Мальчик, а ему тогда лет пять всего было, сам вышел к нему из леса. Муж сразу почувствовал в нем оборотня. И еще мальчишка нисколько не испугался, увидев столь огромного волка, даже наоборот, потянулся к нему.

— Но как ребенок мог попасть в лес? — спросила я. — Неужели он там был один?

— В том-то и дело, Александр ощущал, что на километры вокруг кроме него и этого мальчишки нет ни одного человека или оборотня. Похоже, Кая подкинули.

— Скорее бросили на верную смерть, — буркнула я. — Как такое вообще возможно?

— Кай вполне может быть плодом союза оборотня и человека. Такое очень редко, но случается. Наверняка человек тоже был не без талантов. Скорее всего человеком была мать. Ко дню родин оборотень просто исчез из ее жизни, не думая о том, что зачал ребенка. А мать вскоре поняла, что у нее за ребенок. Рожденный оборотнем впервые перекидывается в течение года после рождения.

— Ты так складно об этом говоришь.

— Просто сама сотни раз задавалась вопросом, как такое могло произойти, — пожала плечами Жанна.

— Но ему ведь было пять лет.

— Возможно, мать пыталась свыкнуться с тем, кто ее сын, но у нее не получилось.

— А что говорил сам Кай?

— Ничего. Он не разговаривал целый год, только имя свое назвал.