Периметр

Новые люди появлялись всю ночь. Часть добиралась до поверхности самостоятельно, кого-то же приходилось доставать с самого дна. Без периодичности, иногда по несколько человек сразу, а иногда с перерывами в полчаса, они внезапно оказывались под водой в разных частях бассейна. Безропотно, словно куклы, давали поднять себя на бортик и там уже попадали в руки медслужбы. Ближе под утро паузы стали длиннее, и за последние два часа никто новый не прибавился.

Арифметика была удручающей: из пятидесяти трех человек — сорока одного взрослого и двенадцати детей — пятнадцать так и осталось лежать на кафеле. Несмотря на оказанную помощь, спасти их не удалось. Отчеты судмедэкспертизы еще не приходили, и чёткого понимания, почему одни выжили, а другие нет — при том, что в воде все находились приблизительно одинаковое время — не было. Впрочем, как и логического объяснения случившемуся.

По мере того, как количество людей увеличивалось, начали поступать первые результаты опознания. В соответствии с полученными данными подавляющая часть обнаружений пришлась на пропавших без вести — от нескольких месяцев до шести лет назад. Еще четверо находилось в федеральном розыске по уголовным статьям, но были также и те, по которым совпадений ни в одной из использовавшихся баз зафиксировано не было. Какой-либо связи между исчезновениями не прослеживалось.

Единственным общим фактором выступала география — с разбросом в несколько сотен километров все опознанные являлись местными жителями. Социальное и семейное положение также различалось: матери многодетных семейств и женатые сорокапятилетние мужики соседствовали с закоренелыми холостяками-одиночками и совсем еще зелеными студентами. Добиться каких-либо деталей просто не получалось — потерпевшие по-прежнему находились всё в том же заторможенном состоянии, которое пока исключало какое-либо конструктивное общение.

Подвальные помещения, где работы по-прежнему продолжались, оказались той ещё головоломкой. Подробности не озвучивались, но по косвенным признакам можно было сделать вывод, что обнаружили там нечто действительно интересное.

Имелись новости и по Максу, который, продолжая находиться в реанимации, всё же имел неплохие шансы выкарабкаться. Точных прогнозов не было, поэтому приходилось лишь ждать.

Что касается остального и главного, то там всё оставалось без изменений. Выдвинутая полковником теория касательно вероятного местонахождения жены и сына хоть и выглядела сомнительно, но рациональное зерно все же в себе имела. И цепочка недавних событий это косвенно подтверждала: всё так или иначе крутилось вокруг подземного объекта в лесу, садика, бассейна и, как не странно, РУПа — где когда-то прятался Заплюсвичка. По словам полковника, этот самый РУП и мог быть тем самым связующим звеном. Правда, после взрыва он оказался полностью разрушенным, и шансы что-либо отыскать там были минимальные. Но именно туда уходили обнаруженные в снегу следы женской и детской обуви. И именно там, если верить архивным чертежам, имелся ход, соединявший РУП с тем самым злополучным бункером. Значит — если отбросить плохое — сын с женой и пропавшие дети могли находиться именно там. Проблема заключалась в том, что добраться до бункера можно было лишь при использовании тяжелой землеройной техники или взрывных работ. А учитывая непосредственную близость от складов, последнее сразу отбрасывалось. Оставался лишь медленный и трудоемкий способ. Впрочем, имелся еще один вариант. Его-то полковник как раз и предлагал проверить на практике.

Разъяснить детали предстоящей операции было поручено заму, чем тот сразу и занялся, как только мы покинули кабинет. Оставив меня одного в коридоре, он вернулся через несколько минут, одетый в теплую куртку. Затем был внутренний дворик, знакомая "Octavia", правда, уже с другим водителем, короткая поездка по освещенному утренним солнцем городу и, как можно было догадаться, бассейн. Его подвал, если быть точнее.

Вездесущая влажность здесь ощущалась сильнее, да и сам воздух отличался — был теплым и затхлым. Электричество явно экономили, и плохо освещенные участки чередовались с пятнами полнейшей темноты. То и дело попадались стоявшие вдоль стен друг на дружке учебные парты, покрытые паутиной ящики, а также остатки строительного мусора. Через несколько метров Михаил остановился возле двери с лаконичной надписью 'Склад 3" и потянул ручку на себя.

Новое помещение было небольшим, квадратов на тридцать, и ничем особым не выделялось. Низкий потолок с тусклой лампочкой, серый бетонный пол и стеллажи с коробками, сдвинутые по неизвестной причине в центр. За конструкцией из металлопрофиля виднелась еще одна дверь, крепкая и неприметная, выкрашенная в один цвет со стеной. Обнаружить такую, если не знать где искать, можно было разве что случайно. Судя по целеустремленной походке, зам полковника направлялся именно туда.

Сначала в поле зрения появилось самое простое кресло на колесиках, затем не менее обыкновенный стол с жёлтым пакетом из супермаркета, и лишь потом — здоровенная, под самый потолок, конструкция — внешним видом напоминающая клетку из толстых прутьев, которые при более подробном рассмотрении оказались строительной арматурой. Та, в свою очередь, имела на себе следы сварки и служила каркасом для тонкой — словно сито — сетки, на первый взгляд легкой и ненадежной, отсвечивающей едва заметными оттенками зеленого. Света от энергосберегающей лампы, единственного источника освещения в помещении, хватило, чтобы разглядеть и другие, не менее интересные, детали. Так, например, удалось заметить небольшой деревянный ящик под столом, на который я изначально не обратил внимание, и уходившие от него в сторону клетки провода. Само же сооружение из арматуры, как оказалось, имело небольшую дверцу на едва заметных петлях, позволявшую протиснуться внутрь человеку среднего или даже крупного телосложения. Внутри же клетки арматура образовывала что-то наподобие постамента, защищая таким образом полотно внешней сетки от повреждений.

— Смотри на стрелку, — Михаил подошел поближе и протянул хорошо знакомый прямоугольник из пластика с жёлтым шнурком. С недавнего времени точно такой же лежал у меня в тревожном чемоданчике. Черно-красный указатель немного поколебался и затем замер, показывая куда-то за левое плечо.

После того, как я убедился, что компас работает, как ему полагается, собеседник открыл дверцу непонятного сооружения, аккуратно поместил прибор внутрь и, возвращая створку на место, произнёс: "Теперь начинается самое интересное".

Я сделал пару шагов и присел на корточки, оказавшись в непосредственной близости от бликующей зелеными искорками поверхности. Вместо того, чтобы оставаться в одном и том же положении, как это было секундами ранее, стрелка начала хаотично вращаться вокруг своей оси, попеременно указывая на различные стороны света. Стоило Михаилу вернуть компас обратно, как тонкая полоска металла, как и прежде, выстроилась вдоль силовых линий в направлении полюса.

— И как это понимать? — я спросил скорее автоматически, нежели желая услышать ответ. Сооружение каким-то образом влияло на окружающее электромагнитное поле, создавая внутри себя эффект экранированной камеры. В памяти всплыл Фарадей с своим изобретением, но там магнитное поле Земли никоим образом не блокировалось. Помещенный внутрь компас продолжал бы указывать на север. Здесь было что-то другое.

— Это еще не всё, — Михаил проигнорировал вопрос и, на этот раз словно фокусник, с непонятно откуда взявшимся в руке зелёным яблоком снова потянулся к дверке. Закончив с манипуляциями внутри конструкции, он присел на корточки возле стола и щёлкнул там каким-то невидимым переключателем.

Когда я перевёл взгляд обратно, яблока внутри клетки уже не было.

Глава 49

— Пробным путем, — Михаил кивнул в сторону пакета, — удалось выяснить, что эффект сохраняется для всей неорганики и, частично, для объектов животного мира. Времени было в обрез, но небольшую статистику собрать успели.

— Частично — это как? — поинтересовался я, глядя на собеседника. Хотя и так было ясно: опыты над людьми ещё не ставили, но бездомную собаку уже запихнули.

— Был один доброволец, — Михаил сделал секундную паузу и затем добавил: — Исчез, не успев мяукнуть. Обратно не возвращался.

— Понятно, — я, не удержавшись, хмыкнул. Предсказать такое развитие событий было несложно. Странно, что всего лишь одним подопытным ограничились. — И какие выводы можно сделать? Удалось понять, что именно происходит внутри клетки?

— Процесс протекает очень быстро. Выброса энергии или возмущения поля в момент исчезновения не происходит. По крайней мере, доступными средствами ничего не зафиксировали, — заместитель полковника потёр пальцами виски. — Эксперимент с когерентным излучением обнаружил миллисекундное прерывание внутри клетки в момент активации.

— Но это ведь... — я не успел озвучить внезапно появившуюся догадку, как Михаил снова продолжил:

— В теории, это стопроцентная защита от всех существующих видов вооружений, включая, с большой вероятностью, и ядерные. Если понять природу эффекта и научиться его генерировать, то возможности открываются просто колоссальные. Это может стать самым значимым открытием за последние восемьдесят лет.

Однако. Что ж, теперь понятны "интерес" к моей персоне и предложение помощи. Если технология, в том или ином виде, существует — а по сути, так и есть — то вероятность того, что потенциальный противник о ней тоже знает, резко возрастает. А это значит: когда на первый план выходят такие перспективы, вопрос цены уже не важен. Впрочем, как и проблемы отдельно взятой семьи. Будут двигаться вперед и дожимать любыми доступными способами.

— Назначение устройства, — собеседник кивнул на клетку, — по-прежнему остается под вопросом. Версия с "окном", как бы это ни звучало, пока единственная. В возможностях проработки других вариантов мы, к сожалению, ограничены.

— Есть сложности? — поинтересовался я. Фрукты из супермаркета, лазерная указка и кошка-доброволец вряд ли могли заменить полноценную лабораторную базу. Видимо, без нюансов не обошлось.

— Дело в ящике. И в том, что это последний рабочий экземпляр. От другого практически ничего не осталось. — Михаил снова опустился на колено, на этот раз с другой стороны стола. — Взгляни, только ни к чему не прикасайся.

Не совсем понимая собеседника, я присел рядом и посмотрел на вертикально стоящий возле бетонной стены ящик, размерами и формой похожий на тару из-под патронов — только без ручек и маркировки. Луч фонарика в руке Михаила, бросая по комнате длинные тонкие тени, вначале осветил пространство под столом, после чего переместился на боковую часть деревянного корпуса.

— Могли и не заметить. И тогда, возможно, клетка осталась бы просто клеткой. Не более того. Но после известных событий стали действовать осторожно. Ну и фактор неожиданности оказался на нашей стороне, что тоже сыграло свою роль.

Я наклонился ближе и успел заметить, как в холодном свете светодиодного фонаря между стеной и задней крышкой ящика несколько раз что-то блеснуло.

— Стоит разорвать контакт, и о содержимом можно забыть. Сработает пиропатрон или что похлеще. Была мысль сделать аккуратный пропил, но потом от нее отказались. Внутри могут быть и другие датчики. Управление, постановка и снятие с режима безопасности происходит, по всей видимости, по беспроводному каналу, — Михаил поднялся и, отряхнув штанину от пыли, продолжил: — Переключатель снаружи лишь активирует некий, заранее заданный, режим.

— Наверно, сложно было решиться щелкнуть кнопкой в первый раз? — поинтересовался я, разглядывая загадочный ящик и пространство под столом.

— Ну, как тебе сказать... Проанализировали остатки оборудования в другом помещении, оценили риски и при помощи робота удаленно включили. Только благодаря этому и обнаружили, так сказать, "эффект Бондарева". Знали бы заранее, действовали бы иначе, — и, не дожидаясь, пока я задам очередной вопрос, Михаил произнёс вдогонку: — Вторая конструкция практически повторяет эту, только она больше размерами. Тоже есть ящик, точнее, был. И есть дополнительное устройство, при помощи которого, как мы предполагаем, осуществлялся учет проходивших через клетку людей.

— Бассейн там, бассейн здесь, а между ними коридор, — я озвучил вертевшуюся на языке мысль, не обращая внимания на прозвучавшую фамилию. — Зайдешь в клетку и окажешься на той стороне...

— Скорее всего, так и есть, — согласился собеседник. — Факты говорят сами за себя. И в этом, собственно, и заключается план.

Не скажу, что я этого не ожидал. Так или иначе, если судить по разговору в кабинете полковника, всё сводилось именно к этому. Уже пошли вторые или третьи сутки, а Седой так себя нигде и не проявил. Впрочем как и остальные его "коллеги". Остались ли они там или каким-то образом смогли вернуться обратно, было непонятно. То, как это произошло со мной — спонтанно и без каких-либо усилий с моей стороны, — говорило о том, что они сейчас могут быть где угодно. И проверить это можно было лишь одним способом — провести разведку и попытаться получить как можно больше данных, несмотря на очевидно высокие риски. Бездействие было бы стратегически неверным в данной ситуации. Но, даже понимая все это, ввязываться в сомнительную авантюру с железной клеткой и становиться очередной подопытной свинкой в играх полковника, где от меня ничего не зависело, дико не хотелось. Найдут Седого или нет, мне, если честно, было глубоко безразлично, впрочем, как и "открытие века". Главным являлось то, что в том, другом городе можно попробовать добраться до недоступного здесь бункера. Час-полтора на машине, и я на месте. Вот только что я там увижу... и будет ли путь назад...

— Подробный инструктаж будет?

— Да, будет. Выйдем пока на улицу, перекурим, — ответил Михаил, показывая рукой на дверь.

Перекур так перекур. Я пропустил собеседника вперед и проследовал следом за ним в сторону выхода. Пара минут по темному, с большим количеством поворотов, коридору, и комната со стратегическими секретами осталась позади.

Погода снаружи изменилась. Ярко светившее солнце куда-то пропало, и небо над городом оказалось окутанным полотном низких, цеплявшихся за крыши домов и давивших на психику, серых свинцовых туч. Медленно летящие снежинки — пушистые и пока еще немногочисленные — предвещали ухудшение метеоусловий и затяжной снегопад в самое ближайшее время. Остатки и без того не самого хорошего настроения в один момент куда-то улетучились.

— Сколько людей пойдет вместе со мной? — вопрос напрашивался сам собой, и я его задал.

— Это я как раз и хотел обсудить, — Михаил сделал очередную затяжку. — Мы предполагаем, что пройти получится только у тебя. Идти придётся одному.

Заранее спасибо!