Удур недовольно мычит, я не могу сказать, что рад его видеть, особенно после того, как познакомился с его уже бывшими сородичами, однако мне всё же приятно осознавать в глубине души: он с нами — один из нас. Но почему-то у него отсутствуют трофеи? А не биться, не мог!
— Не стал брать их, — заявил Чичух.
— Стало быть, ты прибрал его к своим рукам? — обескуражил я своим вопросом громилу.
И тут же заставляю Ёр-Унна зачислить трофеи Удура на его имя в списке нашего отряда наёмников.
— А неплохо заработали... — злит меня гном.
— Йети на нас тоже... — ворчу я, поскольку нам не дали даже кремировать тела погибших сотоварищей, лишь дозволили забрать оружие со сбруей и кольца — мы бросили их как собак.
Моя догадка верна: морфы обязательно отрубят им головы, а затем нацепят на себя для устрашения их кости, а черепа насадят на колья.
И на кой они им?
Гном пояснил мне: эти колья с черепами служат морфам знаками отличия. У десятка один череп на палке. У сотни — два. А есть и тысяча — там три черепа. Ведь этих йети тут, как грязи. А одно слово — орда. И не одна. Ну и нас рать! А придёт сюда не одна! Во всяком случае, очень на это надеюсь.
Дальше не идём и даже не бредём, а ползём. И харч жуём на ходу. Марш-бросок, как и подозревал, во всех его негативных проявлениях сказывается на всех, а не только на нас, наёмниках. Да ополченцам проще, их на себе несут горбули. Те, что остались без хозяев, нам не дали, урядники прибрали их к рукам. Но ничего, ещё поторгуемся с ними по прибытии на заставу.
И где же она? — гляжу по сторонам, вспоминая, как до этого неделю искал глазами пристань.
Мысль одна: добраться до неё рано или поздно, и неважно когда, а, сколько ещё придётся блуждать? Подыхать здесь как собаке, зная, что тебя даже не удосужиться кремировать, а не только захоронить — не хочется, а чего — завалиться на постой и день отлёживаться, или сколько дадут такой возможности. И к пойлу больше не притронусь, всё — завязал — не пью. Я этот, как его, а... горбуль. И ведь чем-то отдалённо напоминают верблюда.
Пищу заедаю снегом. Пить нечего, воды не брали, знали, куда шли. Влага у нас под ногами, и мешается до состояния грязи. И когда уже начнут таять ледяные горки? Да в нашем случае было бы лучше, чтоб нескоро.
Вот уже и солнце пробилось сквозь мглу сумерек и начинает пригревать. Ноги проваливаются — я в кроссовках — и хлюпаю по грязи, и мешу её со всеми наравне. Нет, надо менять обувь, а эту оставить в качестве парадно-выходной, и джинсовый прикид. На мне ведь тоже имеются трофеи — заработал свои "пятаки" честно — потом с кровью.
Жду ночи, надеясь на привал, а не судьба — полярная ночь закончилась, и наступил бесконечный день. Что за хренотень? Почему тут у этих морфов всё ни как у нормальных людей?
Я кидаю пытливый взор на морфа, Удур недоумевает, что мне надо от него? А ничего — и хорошего — ни меня, ни его не ждёт.
Эх, сейчас бы завалиться в берлогу и...
Продвижение колонны вперёд приостанавливается, подтягиваемся неспешно всё до одного, а спешить нам некуда, если поджидает очередная опасность, так не новость для нас, а хреновость. И для тех, кто попытается преградить нам путь к заставе.
Или всё-таки уже дошли? Так быстро?
Что-то не верится, пусть и с трудом...
Вперёд уходит конный разъезд в составе жнеца, пяти всадников из знати, и десятка ополченцев на горбулях. Там же среди них и горнист, если что, он подаст нам сигнал, а какой — ждём все с нетерпением.
Наконец слышим, вроде не боевой. Значит всё в порядке — подгоняют нас.
Мы выбираемся на холм, и видим внизу какое-то жалкое поселение с забором из частокола с небольшим валом и рвом, а за ним две вышки — одна сторожевая, иная, скорее всего, служит местом укрытия для тамошнего гарнизона.
Жалкое зрелище, доложу я вам, и навивает на меня нехорошие мысли.
— Не острог... — заключает гном: это не застава.
— А что? — интересуюсь я у него и иных ветеранов.
— Кордон...
Ясно, место привала, знать наш переход несколько затянется, поскольку гор невидно даже издали. А туда, как мне кажется, и держим путь — к вратам на перевал, где и будет наша застава.
Никто нас не встречает на кордоне, даже стервятники над ним не кружат. Либо кордон заброшен, либо тут побывали морфы, и после них, его не успели заселить. Да не сомневаюсь: сейчас здесь после нас появятся первые поселенцы. И кому не повезёт, тоже знаю, и что в первую очередь ополченцам. Толку от них на заставе, если она и впрямь находится на горном перевале, а тут им самое раздолье с горбулями на равнине.
Чистой воды постоялый двор с конюшней.
Сколько мы сюда шли, а миль с вёрстами отмахали? Полагаю, что где-то около полусотни, а если и ошибся на такое же точно расстояние, не столь суть важно.
Обживаться не успеваем, как и остаться на привал, о ночлеге в виду отсутствия тёмного времени суток, и как таковых, речи не заходит. Дорн Балдрик нас всех заводит.
Мы оставляем полсотни ополченцев в качестве гарнизона с урядниками при наличии в их рядах пары знатных отпрысков, а сами валим дальше как заводные игрушки из числа ушастых лохов, но без батареек "Энерджайзер". Или "Дюрасел"? Ну так и сами не розовые и пушистые, как и эти йети...
А етить их...
Но больше тех, кто оставил свободных горбулей здесь. На кой ляд им лишние? Не для посыльных же?
А сколько ещё таких кордонов будет у нас на пути? Подозреваю что где-то три — не меньше, зато ополченцев стало меньше, а оставлять их дальше надо больше в виду угрозы нападения со стороны морфов.
На кордоне по нашему уходу вывесили штандарт Империи, корона на нём видна едва ли не за версту, а напоминает вывеску: кушать подано, садитесь жрать! И адресована морфам.
Этим йети только остаётся поджечь кордон, и жаркое из "опричников" готово. Не шашлычок, но с пылу, с жару блюдо получится, а и такое сойдёт, поскольку мимо вряд ли пройдут толпой и хоженой ни раз тропой, что сюда ведёт. По ней и идём...
Я продолжаю состоять, и не стоять, а идти с артелью "напрасный труд", потери моей ватаги составили чёртову дюжину. Та победа, как беда, толку от трофеев пока никаких, одни проблемы.
Где же барыги? Почему бы этим менялам ни устроить передвижные пункты обмена по сдаче "валюты"? Хотя бы один? Остаётся надеяться: нечто подобное имеется на дальней заставе.
Мою догадку подтверждают ветераны, но подозреваю: расценки там ещё более низкие на "пятаки", а цены на сбрую и прочий бракованный товар будут драконьи!
В чём-то прав, как всегда — этот мир хоть жесток и суров, но довольно-таки прост. Всё очевидно — на Окраине. А вот с самой Империей мне пока не всё понятно. И что там твориться за внутренними границами, могут знать лишь единицы в нашем полку. Дорн — вне всякого сомнения. Знать местная — побоку, на то и местные они. Туда их самих не пускают. Остаётся лорд, но тоже тот ещё милорд и постольку — поскольку. А сам бомжара почище меня.
Пора писульку заслать куда надо, а вставил бы её тем туда, куда знают сами. Туда и посылаю, точнее, отсылаю, а ко всем чертям пархатого помощника в лице тёмного. И светлому грожу зарядить в одно больное место из арбалета, как пернатому, чтобы оба надолго запомнили меня, сэра Чудака и атамана, а не забывали своего абонента 256-19-76 из "вне зону доступа".
Когда-нибудь и я до вас достучусь. Вот дойду до гор, а там либо до неба доберусь, либо до бездны...
Глава 12
Никогда не спешите представляться,
особенно первым, возможно что
ваш собеседник — смерть!
Я сбился со счёта, сначала пройденных вёрст (поначалу пытался считать их шагами), а затем ещё и с учёта суток. Хотя нашёл что считать — полярные дни, когда он один, и длиться на протяжении многих месяцев, где-то сезон или два, что по меркам прежнего мира будет порядка полгода. И поминаю: прожить его здесь мне будет, ой, как тяжело, если вообще получиться дожить до полярной ночи. Тогда морфы неопасны — спят себе точно медведи по своим берлогам и пещерам — и бери их тёпленькими. На это у дорна нынче весь расчёт — ещё неделя-другая имеется в запасе. Нет, отдельные особи и даже кланы шатаются по Окраине Империи на внешней границе, но до массового и повального нашествия пока очень далеко.
Так кажется мне, а как окажется на самом деле, знают не понаслышке у нас в полку отдельные личности. Одна по-прежнему выделяется на фоне тёмной стражи — Балдрик.
Ох, и вздорный же старик. И почему ему не сидится где-нибудь в укромном месте Империи? Какой смысл в его годы оставаться на службе у Короны, да ещё на самом опасном участке Окраин?
Задаю наводящий вопрос спутникам, вместо гнома отвечает Ульф, тоже фыркает, как обычно это делает Ёр-Унн. Всё больше подозреваю в нём полукровку — помесь варвара с гномом. И кто там был им и ей — мне без разницы, а интересно то, что начинает говорить, хотя и коротко.
Ветеран ухмыляется.
— Хэх, ты ещё собак не видел! Вот где псы...
Мой взгляд ищет подсказки у иных наёмников, сия новость меня просто ошеломила. Что ещё за собаки такие, а псы, к тому же войны?!
Я ловлю на себе такой взгляд, что понимаю: морфы и впрямь милые и безобидные существа, даже из числа пещерных обитателей гор ручные, аки гранаты.
— Собаки они и есть! А все как одна — псы...
Я гляжу на захров, и представляю себе очередных существ подобных на морфов, но с замашками местного аналога земных собак. Жуть, мутанты какие-то. И морфы не кажутся мне такими, скорее потерянной ветвью человеческого развития.
Начинаю выяснять: кто такие эти псы-собаки? В ответ дружное мычание и почти повальное за ним молчание.
Понимаю их, и сам: тут бы с морфами для начала разобраться, а то приплели ещё каких-то там собак. Ну и мирок тут у них на разных Окраинах Империи — треклятый. И там, похоже, тоже погибают наши соратники по оружию и несчастью, как здесь.
Хотя бы узнать в какой стороне света располагаются земли каких-то там собак?
Гном махает мне в сторону, которую я тут назвал про себя востоком. Нынче это юго-восток.
А как далеко?
Получается, что не так уж и далеко от того места, где я встретился с ним и варваром.
Эй'Грр рычит, обзывая собак именем самки — браниться. Там, похоже, и лишились сотоварища — того, от которого мне и досталось рабское кольцо с обязанностями наёмника.
Всё лучше так — идти и вызнавать в пути разные жуткие вещи, творящиеся на Окраинах Империи, чем просто молча и безропотно на заклание.
Что-то мы расшумелись, в нашу сторону всё чаще поглядывают арбалетчики из расстрельной бригады, а также косятся на всадников — элитных. И вид у них, уже описывал, за исключением того, что напоминают десяток конных Дарт Вейдеров. А точное им название — рейдеры.
Говорят, что одна такая сотня "жнецов" способна в считанные минуты боя уничтожить ораву морфов, то есть тысячу этих йети — и не равнинных, а горных джигитов при наличии доспех в лице ветеранов, как те, что примкнули ко мне в лице Ульфа и прочих головорезов. Вот они способны десяток таких порубить. Я даже рад, что у меня под чёртову дюжину их будет, знать я со своим отрядом бродяг, как их атаман, способен на многое, а помимо нас тут имеются и прочие воины — ополченцы ни в счёт, мы, наёмники, презираем их и не берём в расчёт. На что они способны — уже видели, как и знать, только и могут что — гарцевать в чистом поле и удирать от морфов.
Арбалетчиков у нас почти полсотни, в их число входят лучники. Пару прицельных залпов с близкого и дальнего расстояния способны также принести свои плоды, поэтому нам отряды морфов численностью до тысячи не так страшны, а пока что столько и не попадалось — несколько сот этих йети, да и то многие пошли на трофеи, а иные попрятались по своим норам-берлогам. Но нам заниматься ими тут не с руки, зачистка — это уже работа тех, кто остался на первом кордоне по пути до заставы между северным градом.
Я отвлекаюсь на гнетущую действительность, вожу головой по сторонам, изучая визуально обстановку вокруг — тишина, только мы гремим сбруей, да ногами с прочей живностью в полку.
Дэрг снова стремиться переговорить со мной. На что у него расчёт? — лично я не понимаю его. Кольца девать некуда — отдавать некому, да и наёмником сделать, кого бы то ни было, можно только исключительно с его собственного согласия.
Стоп! Так как же это Кукумэ удалось сделать лорда одним из нас? Или он сам согласился? А иначе и быть не могло! Он в санях, и продолжает играть в молчанку. Тоже хитёр. Я подозреваю его в злом умысле. Чтобы не потерять нас, а точнее амазонку, он принял её предложение. Да и выбор у него наверняка тогда был невелик, когда она наведалась к нему украдкой в покои, а глотки резать своими серпами умеет — сам видел, своими глазами, и не раз, как она валила здоровенных морфов, особо не напрягаясь.
Убийцей, что ли в прошлой жизни была, прежде чем стала одной из нас — бродягой Окраин?
И я нисколько не сомневаюсь, что моя догадка верна — и не только в отношении неё, но и лорда. Значит, есть какой-то выход у нас, наёмников, знает, каким образом избавиться от кольца, и не как халдеи, должен ведь иметься некий способ снять рабский знак без членовредительства?
Ничего, вызнаем, а непременно узнаем всё, что меня живо интересует. Время нас и рассудит, а покажет: прав я или их больше нет у меня, как у наёмника, даже как у атамана. Всё больше обязанностей по долгу рабской службы.
К нам с Дэргом подваливает всадник из свиты дорна, и заявляет: старик приглашает всех атаманов в свою кибитку — повозку на манер шатра. Видать у него там передвижной штаб, на то и "полкан" по здешним меркам и моим прикидкам — соответственно должен иметь место для отдыха во время военной компании или перехода-похода.
Следуем туда с парочкой иных атаманов наёмничьих шаек, и знакомимся с ними уже внутри довольно просторного помещения. Сколько тут квадратных метров? В длину будет не меньше трёх, а в ширину двух. В качестве спальни сойдёт, и трапезной. Ни тебе стола, ни топчана, просто навалено сено — сухая трава, больше напоминающая мох — на неё и валимся, поджав ноги под себя. Напротив нас сидит старик — дорн Балдрик. Он называет всех собравшихся по имени, так и знакомимся. Моими подопечными, а точнее подручными, по иным артелям "напрасный труд", помимо Дэрга, являются Талас (ударение в имени старится на последний слог) и Ахор. Ахор не Чичух, но также грозен и опасен, с таким не забалуешь, а в его ватаге подавно. Там у него всё чётко — каждый вояка знает свой манёвр в бою, и место в походе при движении в колонне.
Вот у кого не мешает поучиться хотя бы зрительно со стороны, а то я себе со своими наёмниками всё больше напоминаю ту самую артель, но больше ватагу, где каждый, кто во что горазд, то и демонстрирует.
Нет, пора мне внести хотя бы какое-то подобие дисциплины!
Старик отвлекает меня от моих дум с размышлениями, даже окрикивает, поскольку я не сразу вник в суть предстоящего разговора, лишь реагирую на толчок локтем в бок.
— Ты чего это, Чудак, а? — скалиться Дэрг, шепча мне едва слышно на ухо. — Не гневи старика, иначе...
