Выслушав страшную весть, я не смогла сохранить спокойствие, дёрнула плечом, забегала взад-вперёд перед пришелицей, стискивая кулаки. Очертания гор только пару часов назад показались в дымке над горизонтом, до Города было так далеко!
-Мы сократим путь, — промолвила белая женщина, как будто могла читать мои мысли.
Протянула открытую ладонь. Ощутив учащающийся ритм сердца, я положила на неё свою...
На секунду мелькнула тьма, и мы обе мгновенно очутились в незнакомом месте, в окружении клубов странно пахнущего тумана. Откуда-то я знала, что необходимо некоторое время в нём побыть.
И снова провал в небытие.
Очнувшись, я ощутила себя необычно бодрой, сила так и рвалась из упругих, как в юности, мышц. Даже мысли стали на удивление ясными, а зрение получило невиданную остроту. Тело чудесным образом сделалось чистым, как после горячей ванны, даже волосы стали почти такими же прекрасными, как у посланницы Орла.
Теперь передо мной стояла не только она. К Бар присоединилась вторая, в одежде, чёрной, как ночь. Тоже ярколицая, но с более смуглой и красивой кожей. Скулы её были гордо приподняты, прямой нос тонко очерчен. Роскошные волосы, обрамлявшие лицо, вились мелкими крутыми спиральками. Я могла бы дать ей не больше двадцати вёсен, если бы эти острые, весёлые глаза не нацеливались из-под длинных ресниц столь требовательно и властно.
Она умела говорить без слов, это была настоящая Богиня! До того момента я как-то несерьёзно относилась к реальности существования Высших. Врождённая критичность ума, привычка подвергать сомнению очевидное, чтобы докопаться до его истинной, тайной сути, сформировала отношение к религии, как к средству, данному нам, чтобы легче править необразованными и наивными простолюдинами.
За несколько мгновений я узнала, что одарена новым телом, сделалась в пять раз сильнее, что боги помогут вернуть принадлежащее мне по праву. Но и то, что они не будут рядом всегда. Пройдёт несколько десятков дней, Высшие уйдут надолго. Может быть, минут сотни вёсен, прежде чем они снова появятся здесь, и я более не смогу рассчитывать на помощь. Да, это было похоже на правду: моя встреча с бледнокожей посланницей — как сбывшаяся мечта, выигрыш, выпадающий людям раз в несколько поколений!
Вскоре я получила такую же, как у Бар, чудесную одежду. Чёрная Богиня везла нас к Городу в небесной повозке, и внешнее спокойствие давалось мне ценой неимоверных усилий. Того, что проносилось за прозрачными стенами, я не видела раньше, и была не в состоянии постичь.
Постепенно выбравшись из мрачного царства Дрона, мы очутились над бескрайним простором белой пены, простиравшимся от горизонта до горизонта. Не представляя, что бы это могло быть, я испуганно вздрогнула, когда небесный экипаж на бешеной скорости устремился вниз.
Все вокруг были спокойны, а я дрожала от страха! Когда соприкоснулись с озарённой розовыми лучами Орла поверхностью, ждала удара, катастрофы, но повозка свободно пронзила белое, развеяв его в клочки.
И тогда я окаменела, увидев внизу нечто невообразимое. Распахнулась невиданная бескрайняя панорама, заставив трепетать сердце.
Это была ярчайшая, подробнейшая Картина Земли!
Она занимала середину тайных покоев, где отец надолго уединялся, прежде чем принять какое-нибудь значительное решение. Из дерева, цветной глины, пластинок слюды и разных камешков древний умелец выстроил в центре резные башенки цитадели, окружённые скромными коробочками домов, стены Города, реки, поля, небольшие замки наших вассалов и их сёла. В самом краю, на юге, встык лежали семь здоровых булыжников — горы, граница Земли Живой и Земли Мёртвой. В детстве меня не пускали туда, но как отчаянно я хотела поиграть на Картине, что-нибудь улучшить, украсить, достроить!
Теперь мы будто опускались с огромной высоты, изображение становилось чётче, крупнее. Мелькнул в стороне косяк безобидных медлительных айнов. Глянув вверх, я поняла, что напугавшей меня белой "твердью" были всего лишь облака... Могучая колесница богов делала громадный круг, будто колоссальный дзирих, высматривающий жертву. Глаза отказывались верить, а голова шла кругом — как это мы попали сюда из чёрного царства Дрона?
Приближаясь, проплыли круглые горы, отделявшие пустыню от плодородной земли. Зажелтели зеркальцами озёра, сверкали в лучах Орла медленные реки, берега которых покрывала сочная оранжевая трава. Среди петляющих излучин золотились пышные кроны прохладных рощ.
Я потрясённо различала маленькие, словно слепленные детьми из песка, селения с постройками и ухоженными дворами. Возделанные крестьянами поля, сады и плантации поразили правильностью линий. Игрушечный городок в излучине с каждой секундой чудесного полёта разрастался, только птицы видели его таким! Вот знакомый курган со сторожевой башней на вершине, от неё к воротам есть тайный подземный ход...
Но сердце забилось сильнее и чаще: зловещие дымы ползут к небу, жилища чернеют провалами выломанных окон!
ВЛАСТА
Итак, каждый получил, что хотел.
Мы с Ветой — Жирную Берту, Элос — своего последнего истязателя Ламена, Сакар — федерацию, а достойные офицеры флота — свободу на "Солнце".
Пора было убираться с Ониска, что я немедля и сделала, в душе смеясь над неспособными понять, как ничтожна и скучна жизнь главы федерации. Практически каждый глава общества человекообразных обречён жить в рамках не им придуманных правил. Исключения можно пересчитать по пальцам, и вряд ли эти люди были счастливы.
Сидя в кабинете, разглядывала золотящийся на переборке прямоугольник адмиральского патента. Вспомнила Эйлу, много веков назад написавшую мой портрет. Совпадение? Или людям искусства тоже дано заглядывать вперёд на века? Надо наведаться к ней в прошлое как-нибудь, поговорить...
Сегодня утром Элос взяла два катера, посадила на каждый по взводу десантников, и вместе со своей задумчивой длинноногой подружкой с "Посланца Ино" двинула развлекаться на горячий материк Таншерры. Флемилл не очень повезло в тренировке на выживание, только с третьего раза удалось пройти маршрут, да и то при помощи аборигенки. Теперь девочки возвращали ей отнятый трон.
Только в одном из вариантов вероятного будущего нам не попадалась на Таншерре одна весьма любопытная хреновина. Во всех остальных случаях она вскоре должна была оказаться у меня...
Холм в излучине реки был густо застроен домами.
Вокруг карминовых стен, опоясывавших его основание, на крутых берегах рвов колыхалась высокая желтоватая трава, пытались укорениться кустарники, регулярно вырубаемые стражей. На самом верху высилась цитадель с множеством башен, сложенная из нетёсаных глыб бордового камня, мрачная и огромная. Широкая каменная лестница вела к наглухо замкнутым воротам. Защитники держались, но их оставалось немного.
Зависнув метрах в пятидесяти над башнями, Элос велела МК переводить, и, врубив внешние динамики на полную катушку, заревела:
-Люди Города! Вы слышите голос Орла, владыки Света!
-Свершилось страшное преступление. Недостойный Тул с заговорщиками отравил наследницу власти Тийу Юн и тайно вывез её тело из Города. Началась кровавая распря, предатели открыли ворота врагам.
Сегодня я вернул законной правительнице жизнь, ибо только её священная воля способна восстановить мир!!
Неплохо, исполняющая обязанности Бога...
-Наземь сойдёт Богиня справедливости и её ангелы, — тем временем продолжала вещать Элос. -Того, кто посмеет не выказать им должного почтения, постигнет немедленная смерть. С этой минуты и навсегда в Городе воцарится законная власть, самозванец и все бунтовщики будут наказаны!
Внизу полыхали дома, улицы были устланы мёртвыми телами, остатками переломанной утвари простолюдинов. Там лежали искалеченные останки воинов, павших в бою, обнажённые и изуродованные женские трупы с вывернутыми в суставах ногами. Иные вообще висели, распятые на дверях собственных жилищ. Немало среди убитых попадалось и захватчиков с топорами да примитивными дротиками. В стенах домов зияли огромные дыры. Вдоль стен пробирались группки пьяных дикарей, нагруженных узлами со скарбом, и лишь собравшись в толпу побольше, они приобретали достаточно смелости, чтобы шагать посреди улиц с оглушительным рёвом.
При первых же словах, грянувших с небес, внизу началась паника.
Куда-то ринулись, крича, местные жители вперемешку с обезумевшими от ужаса горе-захватчиками. Выпучивая глаза, туземцы размахивали руками, бестолково сшибались, падали. Громко и противно визжали повылазившие откуда-то недоизнасилованные горожанки. Отыскались и людишки посмелее: навстречу одному из катеров взметнулось из-за развалин что-то дымящееся, разбрасывая искры — снаряд архаичной катапульты. Огненный клубок бессильно ткнулся в защитное поле и рухнул обратно...
Оба взвода покинули катера, шныряя над городом в боекостюмах. Среди таншерийцев нашлись и иные сумасбродно бесстрашные, в "ангелов" полетели метательные ножи и камни. Натыкаясь на неодолимую мощь полей, всё это немедля падало назад, стуча по головам и плечам смельчаков. Подавляя малейшие попытки сопротивления, космодесантники открыли ответный огонь. С небес на горящую поверхность падали "молнии": действуя в неразвитом мире, солдаты не применяли деструкторов, давая возможность оставшимся в живых воочию убедиться в могуществе "богов". Зазвучали дикие крики, рассечённые трупы стали падать десятками. Выжившие разбегались, прячась в домах и под обломками.
Элос повела свой катер на посадку. Три фигуры — две в щёгольски белых комбинезонах, одна в чёрном — спрыгнули на поверхность, и автопилот немедля поднял машину на прежнюю высоту. Надо бы выругать "Богиню" за безрассудство — в такой обстановке не надеть боекостюмов! Ладно, хоть взяли роботов...
Сойдя с борта "небесной повозки", как она называла катер, Тийа мгновенно переменилась. Глаза стали злыми, сила и нетерпение засквозили в каждом жесте. Эмоции я ощущала очень ясно и, надо сказать, действовали они заразительно. Зло сопя, и покрывая попадавшихся навстречу таншерийцев многоэтажной бранью, краснокожая взбежала по лестнице. Ударом ноги вынесла улетевшую в сторону массивную створку. Дверь с грохотом рухнула на мозаичный пол, сверху посыпалось мелкое крошево. Тийа кинулась во дворец, перепрыгивая через обломки лакированной мебели с причудливой резьбой, Элос и Бар едва за ней поспевали. Чадили валяющиеся на полу светильники. Никто из выглядывавших в коридоры и попавшихся в залах не пытался препятствовать разъярённой правительнице. Завидев Стремительную, люди торопливо опускались на колени, или исчезали ещё проворней, оставляя после себя дробный топот убегающих ног.
Только в одном из мрачных залов попались несколько неприятелей, бросились, длиннорукие и носатые, с кривыми саблями. Дрожа от волнения и гнева, таншерийка вскинула руку, смела нападающих огненным лучом, будто всю жизнь только и делала, что палила из бластера. Наши девочки добили раненых, и перед глазами опять замельтешили коридоры.
-"Он спускается вниз", — передала таншерийке Элос.
На бегу обернувшись, краснокожая кивнула. В ближайшем проходе отыскалась нужная лестница.
-"Предатель собирается уйти через подземный ход" — так же молча сообщила Элос своей подруге.
Здесь было сумрачно, сырой воздух остужал разгорячённые лица.
-"Они уже рядом, человек двадцать", — предупредила "Богиня справедливости".
Тийа замедлила шаг, стараясь двигаться бесшумно. Так же, молча, она попросила не убивать Тула. В отношении родственника у правительницы были вполне определённые планы.
Многочисленная охрана не смогла помочь вероломному брату. Узколицый мужчина в длинном ярком халате, в считанные секунды лишившийся своих подручных, остался один. Он не попробовал покончить жизнь самоубийством.
-Злобное чудовище, да ты же убила его! — донёсся клокочущий ненавистью вскрик.
Борода стояла торчком, красноватые с желтизной глаза, явно подведённые краской, готовы были выкатиться из орбит. С зубовным скрежетом он сжал кулаки, но двигаться не осмеливался, опасливо косясь на правую руку сестры, из которой только что вылетали молнии. Взгляд Стремительной сделался нехорош, ноздри её угрожающе раздувались. Внезапно Тул почувствовал, как во рту его стало сухо, а ноги совершенно ослабли.
-Помни, я сохранил тебе жизнь, а мог бы забрать её...
-Что ещё можно было ждать от жалкого идиота! — жёстко усмехнулась Тийа, отставив в сторону ногу в ослепительно белом ботинке, подошва которого была уже обагрена кровью. — Увы, это не единственная глупость, которую ты совершил.
-Только мужчине дано Богами создать великое государство! — чванливо изрёк родственник.
Вздохнув, таншерийка ухватила воротник расшитого халата, и коротко, с резким выдохом двинула брата в печень.
Было любопытно проследить за сменой красок на его физиономии.
-Это ты, что ли, жалкий пидор, называешь себя мужчиной?
Вместе с тканью сгребла волосы на затылке ловящего ртом воздух, быстрым шагом поволокла за собой — мягкие сапоги Тула часто постукивали на ступенях. Тщедушный, слабый, он вовсе не был похож на сестру.
-Эй, Весельча-ак! Покажись, коли жив!!
От резкого голоса, казалось, вздрогнули замшелые стены подземелья. Длинно заскрежетали ржавые петли, из-за какой-то пыльной двери высунулась морда. Заспанный абориген с маленьким невыразительным подбородком был лыс и подслеповат. Его треугольная мышиная рожица расплылась в подобострастной улыбке. Часто кланяясь, обитатель подвала широко распахнул обиженно взвизгнувшую дверь.
-С возвращением, Ваш-ше Величество!
Брезгливо стряхнув тело застонавшего брата на пол, правительница осведомилась:
-Ну что, Весельчак, работы много было?
-Хватало... — осторожно отозвался серый человек. Тесно посаженными глазками он косился то на шевелящийся в углу ярким кулём халат, то на двух ослепительно красивых женщин со странными ушами, над головами которых непостижимым образом висели в воздухе недобро мерцающие чёрные шары.
-Мой брат тебе не опасен, а это богини, так что давай. Имена, даты, что спрашивали, кто что рассказал — ну, в общем, знаешь.
Шмыгнув, палач ещё раз опасливо глянул, теперь уже на "богинь", но приступил к обстоятельному докладу. Правительница не торопила, будто знала, что с врагами в городе и без них разберутся. Заплечных дел мастер буднично перечислял, через сколько суток и от какой конкретно пытки отходили в иной мир царедворцы и дамы, заподозренные в верности опальной Тийе.
Не забывал он и разглядывать чудесные облачения пришелиц, думая: "а одёжка-то жидковата, в такой разве по дворцам хаживать".
Только раз я почуяла ложь. Одна леди, немного старше Стремительной, лет пять уж была не только фавориткой, но кем-то вроде тайной советницы бывшего правителя. Из десятков мужчин и женщин, угодивших в подвал в эти дни, она оказалась единственной, явившей столь удивительную стойкость и не ответила ни на один вопрос своих истязателей. Молодой самозванец, боявшийся и ненавидевший всех женщин на свете, приказал вздёрнуть её на дыбу. Но даже после четырёх последовавших друг за другом ужасающих ночей, маленькая длинноволосая таншерийка не сдалась. Из окровавленных губ доносилась лишь площадная брань да проклятия в адрес самозванца. Палач солгал — она умерла не под пыткой. Незаметно от Тула он заколол истерзанную жертву спрятанным в рукаве шилом.
