Звери пламени. Часть первая

А Таэс уже просто не держали ноги. Она села стылый, смерзшийся асфальт, отмахиваясь от рук Фрея, пытающегося ее поднять, и захохотала как безумная.

Вдруг ее рывком дернуло в воздух, мир пришел в движение, встав на дыбы — худые руки бесцеремонно закинули ее на такое же худое и жесткое плечо, а минутой позже так и скинули на койку — вниз головой. У девушки выбило весь воздух из легких и она наконец затихла. Медленно села, шаря расфокусированным взглядом по стенам, судорожно вдохнула — и зарыдала.

Рядом чертыхнулись.

— Морой, ты главное не волнуйся... Все еще не так страшно... Помнишь, как меня из сугроба вынимала? Вот и у тебя то же самое... Но все же живы?

Таэс, пронзительно всхлипывая, повернула голову на голос, и, наткнувшись взглядом на скорбную физиономию Мары, снова захохотала — сквозь льющиеся из глаз слезы. Его лицо приняло очень странное выражение.

— Да что с ней?... — Фрей начал нервно трясти Таэс за плечо.

— Бывает, — Мара развернулся и порысил в подсобку. Вернулся, уже таща пластиковое ведро. И, примеряясь, пояснил: — Когда вскипают мозги.

Когда ей на голову опрокинулось ведро ледяной воды, Таэс резко прекратила и смеяться, и рыдать. С минуту сидела деревянным болванчиком, а потом начала ожесточенно выжимать истекающую водой подушку:

— Ну их нафиг, такие знания, — пауза. — Я провалялась в госпитале больше недели, я не смогу ничего сдать. И он это знает. Отличный повод... — пауза. — Папаша — та еще скотина, — пауза. — А тебя, Ширануи, не существует в природе.

Фрей посмотрел на нее с явной опаской.

— Знаешь, по-моему Ноа не нужен никакой повод, тем более, что он не может переносить даты экзаменов. И... Что за бред ты несешь?

— Кто сказал, что я о Ноа? — она отпустила подушку. Вскинула глаза: — Мара, ты сам-то знаешь, сколько у тебя пунктов по ИТ?

— Пятьдесят, как у олигофренов? — слабо ухмыльнулся Фрей — сам Мара молчал, рассматривая лужи на полу.

— ... Четыре целых, восемь десятых олигофрена, если быть точной.

— ... Двести сорок пунктов?... Эсса, ты уверена, что тебе не нужно еще ведро? Ни у одного преподавателя столько нет. Я вообще не знаю, у кого столько может быть.

— Вот и я о том же.

Дискуссию прервал дежурный, — отголосок потопа дополз наконец и до него — начав орать.

Они выскочили из казармы и рванули в темноту.

Следующие полчаса прошли мимо Таэс, слипшись одним плотным и очень холодным комом. Мокрые волосы смерзлись и превратились в сосульки, на воротнике и рукавах хрустел лед. Что делать дальше, решалось без ее участия — поэтому, когда Фрей испарился, а Мара поволок ее в сторону преподавательского корпуса, она возмутилась — понятно, к кому ее тащили. На что ей логично возразили, что в своей кровати она спать сможет не раньше, чем высохнет матрас — то есть не сегодня, а, разгуливая в мокрых шмотках, она сляжет в госпиталь уже на две недели — с воспалением легких.

Каким образом они прошли мимо дежурного на проходной, Мара отвечать отказался.

Йенериса дома, естественно, не было. Дома был Тоби. Стучащей зубами Таэс показалось, что именно на это однокашник и рассчитывал. Сам он, коротко пояснив, зачем они явились, дипломатично и очень быстро испарился.

Пришлось, не зная, куда деть от смущения глаза, бормотать приветствия вперемешку с извинениями, топчась в прихожей. Тоби понимающе улыбнулся и сказал, чтобы она не маялась дурью. Вытряхнул из шкафа безрукавку и свитер — судя по размеру, свои.

— Длинноваты, конечно... Но в одежде Ноа ты совсем утонешь, — задумчиво сказал он. — Держи. Ванная там.

— Ноа?... Он бы из меня отбивную сделал за сам факт, — пробормотала Таэс, торопливо рассыпалась в благодарностях и шмыгнула в указанном направлении.

— Почему ты так решила? Он не был бы против, — услышала она, уже закрывая дверь.

Почему... Одной их нежной любви друг к другу мало?... Таэс переоделась, стуча зубами, наспех высушила волосы. Форменные штаны с пропитками на все случаи жизни почти не вымокли, и пяти-десяти минут в сушке в принципе должно хватить...

На ночь здесь она оставаться не собиралась в любом случае — Ноа вернется, не через час, так через три. Нет, спасибо. Таэс с остервенением запихала штаны в сушильный шкафчик и вышла — свитер доходил ей почти до колен, так что о приличиях можно было не беспокоиться.

Чертов зачет... Нужно было пройтись хотя бы основным связкам — тело двигается как деревянное. Повторить то, на что натаскивал старый змей... Времени оставалось до рассвета, что не так уж много. Главной проблемой было место — если ее поймают после отбоя... Можно было бы рискнуть перелететь через ограду, но что-то подсказывало Таэс, что сигнальный контур ставили не идиоты, и он проходит не только по самой ограде, но и по воздуху — специально для ментально одаренных учеников.

Зайдя на кухню, где возился Тоби, она мельком глянула в окно и внезапно улыбнулась — решение стояло напротив. Закрытый корпус! Охрана там стояла, но, если подобраться с воздуха и открыть окно...

— Знаешь, я наверное штаны подсушу и...

— ...пойдешь? Зря, конечно — Ноа навряд ли сегодня вернется, если ты этого боишься, — Тоби обернулся, вытирая руки полотенцем. Кивнул на стол, на котором стояли дымящиеся кружки: — Составишь мне компанию?

Таэс кивнула, опускаясь на стул, обхватила кружку руками... И все-таки спросила:

— А как же... ты?

Он помолчал, помешивая в кружке.

— "Лесному пожару не прикажешь не трогать засеянное поле — он и сам над собой не властен. Огонь бежит туда, куда несет его ветер — может сжечь лишь сухой лист, а может спалить город дотла", — он грустно улыбнулся. — Это не мои слова, но они удивительно точно отражают суть. Чтобы обуздать стихию, нужно быть ею, у меня же просто не хватает сил. Думаю, ты поймешь его, когда вырастешь. Все-таки вы очень похожи.

— И я буду волочиться за каждой встречной юбкой?! — в комичном ужасе вскричала Таэс. Помолчала и уже серьезно добавила: — Знаешь, Тоби... По-моему, ты единственный, кого он вообще слушает.

Некстати в голове всплыло короткое "Потому что тебя он послушает". Стало быть... Бывает и такая любовь — без логики и здравого смысла?... И любовь ли?

В коридоре кто-то тихо засмеялся. Таэс вздрогнула и подобралась — но это был не Ноа.

— Девочка думает, в любви бывает логика и здравый смысл, — на кухню вошла Элета, держа за руку сонного ребенка. В полумраке белое платье с широкой юбкой в пол делало ее похожей на призрака со старинных гравюр. — Любовь — самое страшное, что может статься с людьми. Страшнее и сильнее смерти, ты еще узнаешь, что это так.

Тоби бросил быстрый взгляд на изменившееся лицо Таэс и быстро сказал вполголоса:

— Не обращай внимания, на нашу пророчицу иногда находит... Это не предсказание, я думаю, — и уже громче добавил: — Элета! Как съездили?

Та посмотрела на него своими огромными дымчатыми глазами, сморгнула и уже нормальным тоном сказала:

— Хорошо. Но Танна со своими повадками нам еще покажется небесными кущами, когда этот ребенок вырастет, — она погладила рыжие вихры. — Не будь Ноа охотником, я поклялась бы любыми богами, что это его кровь. И его характер, прости меня Звезда... Я его уже покормила, так что можешь сразу укладывать спать.

Тоби кивнул, беря мальчика на руки. Тот сонно обхватил его за шею и затих. Элета достала из крошечной сумочки пушистого мугла на подвеске, сообщила, что тот стоил сто двадцать кредитов, и если Ноа опять не вернет ей деньги, ни в какой зоопарк с ребенком она больше не пойдет. И тем более не потащит туда Шиона — ему начальника хватает, чтобы потом еще и в обеденный перерыв развлекать чужих детей.

На последней фразе мугл был усажен на стол, а Элета развернулась и вышла из комнаты. В дверях она обернулась, недоуменно вскинув брови:

— Дай девочке пару големов. Так нужно... для Ширра-не. Зачем, о боги мои? — она все так же недоуменно посмотрела в потолок и наконец ушла.

Таэс изумленно посмотрела на Тоби.

— Ну, она ведь тоже не всегда понимает, что именно видит, — ответил тот на повисший в воздухе вопрос. Рассеяно похлопал себя по карманам и вытащил две маленькие, грубо вырезанные деревянные фигурки — бесформенное тело, голова, четыре толстые ножки и хвост. — Вот, держи. Для активации сплетаешь стандартное пробуждение и бросаешь в сторону цели, потом командуешь, что с ней сделать — убить или схватить. Честно говоря, не могу понять, тебе-то они зачем? Это средство для убийства, а не для поединка... Если только не окажешься с анкуром один на один, даже не доставай, а то всякое бывало...

Девушка кивнула и, обнаружив, что у самой карманов нет, вспомнила про штаны. Сбегала в ванную, оделась, и, уже стоя в прихожей, с любопытством спросила:

— А этот мальчик, разве он не Йенериса ученик?

— Ноа с ним тоже сидит... когда у него доходят руки. А вот когда не доходят, с ним сидят все остальные — по очереди. Сын полка...

Таэс хмыкнула и попросила открыть окно. Помялась, но все-таки спросила:

— А Элета с Шионом что... встречаются?

— Ну, не то чтобы встречаются, — Тоби выглядел несколько озадаченным. — Они женаты четырнадцать лет.

В окно Таэс вывалилась с открытым ртом, хорошо хоть до крыши корпуса было всего ничего.

Пару минут ушло на то, чтобы найти резервный чердачный люк, остальное было просто. Замок еще в бытность ее на среднем курсе перепрограммировали ученики — крыша одно время была популярным местом особо секретных разборок и свиданий, потом нашлись места получше, но код так и остался прежним.

Время поджимало, и вниз Таэс скатилась разве что не кубарем. Прислушалась и, успокоенная тишиной, направилась в главный тренировочный зал. Зачет будет проходить в точно таком же, нужно учесть все нюансы... Даже если это почти бесполезно.

В небе висела вторая луна — кровавая, и ее красноватый свет заглядывал в окна, рассеивая темноту до полумрака. Важным это не было — охотники могли сражаться в полной темноте, даже лишившись глаз, но придавало уверенности.

Было холодно, — здесь давно не топили — но Таэс все равно стянула слишком большой, а потому мешающий свитер, и побежала. Намотав с десяток кругов по залу, она согрелась и, похрустев всеми суставами, начала с базовых связок, попутно разминаясь.

Она педантично, элемент за элементом, повторяла стандартную программу, с удивлением отмечая, что, хотя мастерства и не прибавилось, скорость вроде бы даже возросла. Без противника об этом судить было сложно, но все же... Девушка потрусила в угол, куда составили тренировочных "болванчиков", выбрала один и принялась обстреливать короткими сериями ударов, кружа вокруг него. Прошлась по всем режимам работы, с удивлением понимая, что успевает уклоняться от ударов даже на "максимальной сложности", которую использовали на разминках выпускные курсы.

А ведь это... почти шанс. За счет одной только скорости маги Ветра побеждали заведомо сильнейших противников, и это происходило у нее на глазах. Если бы еще Йенерис был выше и массивнее, как Железная Дева, этот шанс был бы вполне материален, но и так...

На ее лице показалась первая бледная улыбка. Еще не все потеряно. Она сможет — чего бы ей это не стоило. Речь уже не о группе, в конце концов и Роан, и Фрей уже не останутся за бортом... И не в Йенерисе дело, уже не в нем...

Благоразумно было бы покориться, затихнуть — ей ясно давали понять ее нежелательность. Но никогда в своей короткой жизни Бесноватая не руководствовалась благоразумием. Каймей...

Таэс стиснула зубы, кулак врезался в пластиковую опору, пробив в ней дыру. С пальцев в песок закапала кровь. В полумраке она была одного цвета с его плащом.

Багрянец в черных узорах.

Спорить с каймеем — смочь сделать то, что он не хочет, чтобы ты смогла... Безумие. Но она сделает. Во что бы то ни стало. Она многое в своей жизни делала вопреки, и никогда, ни единым словом не жалела об этом. Потому что она — не кукла с пустой деревянной головой, которую всесильный маг дергает за веревочки... Им отказано во всем, даже в праве быть живыми людьми!...

Посмотрим, что будет, когда кукла оборвет свои нитки...

Тело двигалось само, повторяя намертво вколоченные в сознание связки, все убыстряя темп, а в сердце сплетались в один клубок обида, гордость и злость, вытесняя страх. Свою смерть она уже пережила, спасибо каймею, больше нечего бояться.

Два часа спустя, когда мышцы уже начали гудеть, она расправила крылья и взмыла под потолок. Редкая возможность, да... И это ведь тоже — ее оружие, — пришло внезапно в голову.

Еще полчаса она летала, стремительно рассекая воздух в почти падении, закладывая резкие виражи, и просто паря под потолком. Потом нырнула в вертикальную шахту, прошивающую все здание насквозь до самой крыши, и штопором взмыла вверх — так быстро, как только могла.

Последний, восьмой этаж промелькнул смазанным пятном — она остановилась только под перекрытием чердака. Нахмурилась — показалось, или действительно где-то по пути она слышала эхо женского смеха? Таэс ухватилась за технические скобы и начала спускаться вниз, насторожив уши. Не хватало еще, чтобы ее здесь поймали...

На уровне четвертого она замерла, вслушиваясь изо всех сил. Действительно, здесь... Будто эхо без голоса — неощутимое, как тающий на глазах призрак. Она подалась вперед, и вдруг...

В лицо будто пахнуло теплым ветром — из радости и счастья. Сердце трепыхнулось, перед глазами мелькнуло призрачный рыжий всполох. Два голоса — парня и девушки, еле слышные, ускользающие, как ветер, струящийся сквозь пальцы.

— Ты посмотри только - настоящий Армагеддон!...

— Что такое "Армагеддон"?

Звонкий, заливистый смех снова рождает эхо.

— Это... вроде конца света. Вы, коты, в такое все равно не верите.

— Мы — кто?...

Голоса затихают, удаляясь. Таэс изо все сил вытягивает ушки — пять, десять, пятнадцать минут. Тихо. Не слышно даже эха.

Она разочарованно повела головой и выпустила скобы, планируя вниз. Потом на минуту присела в темном углу за опорой — так, отдышаться... и проснулась только от резкого окрика, от которого тело в ужасе само собой вытянулось в струнку:

— Ты что делаешь, хренова ошибка природы?! Не спать, я сказала!!

Таэс машинально вскочила и, только ошалело оглядевшись, поняла, что Железная Дева вовсе не стоит у нее за спиной, а песочит кого-то другого — и скорее всего, снаружи.

Послышалось невнятное бормотание, завершившееся сакраментальным:

— ...Как же вы меня все достали... Тетя, ну отстань ты от меня, ради всех богов! Помру так помру, невелика потеря...

— Ах ты, дерьма кусок! — В тишине раздался хлесткий звук подзатыльника. — А матери я твоей что скажу?! Или сам ей толкнешь речь, как подохнуть собираешься на выпуске?! Если бы еще не мог — так ты же просто не хочешь, лентяй!

Видимо, от усталости Таэс начала плохо слышать. Или думать, или...

Какая, нафиг, тетя?!

Девушка осторожно высунулась из-за колонны. Она все-таки была внутри — там же, где совсем недавно приплясывала сама Таэс. И да, это действительно была Железная Дева.