Часть вторая. Искусство вязать узлы

— Кодов ты, — осведомился он безнадежным голосом, — понятное дело, — не знаешь?

— Именно к этой железяке, как бы не единственной, — увы! Говорю же, — не был тут никогда. По этому признаку, в основном, и вычислил, да еще, разве что, по полному отсутствию активности. Кодов — не знаю, зато...

Он в несколько размашистых шагов преодолел расстояние до одной из ниш и, прежде чем Дубтах успел вмешаться, легко снял панель, с виду ничем не отличавшуюся от окружающих ее бетонных плит. За ней, солидно поблескивая матовым металлом дверцы, колесиком маховика и тяжелым пластиком наборного устройства, виднелся препорядочных размеров встроенный сейф.

— Зато знаю код вот этого замка. Он достался мне при таких условиях, что это — точно не ловушка. Невозможно этакого подстроить... Слушай, ты меня перепугал, — так мне нажимать или нет?

— Сейчас мы проинструктируем Бенджамена. Потом включим на нем УДХО. Потом мы наденем перчатки и подключим противогазы. Потом зайдем во-он за тот поворот и уже оттуда я, помолившись, щелкну шаддахом.

— Нет, я, конечно, молчу, но ты все-таки параноик!

— Лучше быть параноиком кое-когда, чем покойником — постоянно. Более классическим трюком, нежели петарды в розетках, является только газ в сейфах. Какой-нибудь очередной "Карбон — С", "Ультрафорс" или "Коатиру — Вайиру". Пошли...

Результат был получен средний: ничего нигде не взорвалось, химический состав воздуха — не изменился, но и сейф не открылся тоже.

— Между прочим, — проговорил Дубтах, внимательно разглядывая невозмутимые дверцы, — в жизни человечества наступил этап, когда сейфы совершенно устарели. Потому что нет и не может быть материалов, способных устоять перед активным лезвием. У меня как раз завалялась парочка. Я сейчас буду заниматься компьютером, а ты подключи ножичек и поковыряй малость сейф. Все равно делать больше нечего. Только ты вот что, — по живому месту норови. Там, где ничего такого не предполагается.

Он подал Ансельму узкий, тонкий клинок из какого-то материала горчичного цвета. Провод, исходивший из довольно-таки массивной ручки, тоже был подключен к распределителю импровизированной электрической сети, а сам Дубтах достал и раскрыл довольно подозрительный с виду чемодан. Мягкой узнал в нем какой— то вариант переносного компьютера и дальнейшего интереса не проявил, занявшись работой сугубо творческой. У него, ни по каким параметрам не попадающего в категорию "простых, хороших людей", вообще странным образом присутствовало это качество простых душ: увлекаться любой работой, чем бы она ни являлась, вот и теперь, он резал тонко звенящим лезвием толстенную сталь и воображал себя на тактических учениях, последовательно и с тактическим блеском вводящим в дело свои войска. Глаза у него горели, он наслаждался легкостью, с которой хрупкий с виду инструмент кромсает массивный металл. Спервоначалу он планировал хитроумно-героический вариант с последовательным вырезанием бетона для того, чтобы подобраться к боковой стенке сейфа, но потом, как это и бывает обычно, начал банально резать дверцу для того, чтобы добраться до запора. Добившись этого, он отер пот лица своего, и, как честный полководец, был вынужден признать, что нарезал ровно на двести восемьдесят процентов больше того, чем это было совершенно необходимо. Дверца, уступив только немалым его усилиям, тяжело повернулась. Ансельм заглянул внутрь и убедился, что по крайней мере там все было в порядке:

— Эй! У меня все в порядке...

— Да? — Голос Дубтаха прозвучал рассеянно и как будто бы почти незаинтересованно. — Я этого пока о себе сказать не могу. Сейчас подойду...

— Не туфта какая— нибудь? — Уже совсем другим тоном проговорил он набирая в горсть сверкающие камешки и приглядываясь к другим, с виду тусклым и неинтересным. — А то от твоего безвременно усопшего шефа можно всякой пакости ожидать.

— Не-не... — Уверил его збан Мягкой. — Совершенно исключено. Я все— таки немножко придворный. В бытность мою при гвардии как раз очередное поветрие было, — все вдруг стали увлекаться камешками. "Петрономикон" там, "Сад Камней" и все такое прочее... Только и разговоров было среди высшего света, что об игре и огранке. Это дело накрывает Роруг совершенно неуклонно раз в сорок лет с беспощадностью морового поветрия. Приходилось соответствовать. Так что не бойся, — тут все правильно...

— Слушай, — а тут изделия есть. И вроде бы как в одном стиле. Неприятностей не будет?

— Нет. Это ж не ворованное. Тут, прямо на островах, довольно обширное ювелирное производство. Так что это все — не ворованное. Куплено, а скорее всего — так и вообще в счет дани получено. Тут же все серийное. Никаких уникальных изделий, так что набивай карманы и ни о чем не думай. Тут вот — нешлифованные, они и еще удобнее в этом плане.

— Ладно! Это все — десерт, хотя и недурной, надо признаться. Так что ты отдыхай, а мне еще поработать надо...

Он потрошил процессорный блок, как консервную банку, при помощи почти такого же активного лезвия, высунув между сжатых зубов кончик языка, и что-то такое насвистывал, Ансельму довольно скоро надоело наблюдать его отрешенную физиономию, и он лениво бросил:

— Ты бы комментировал. Может, чему и научусь. А то скучно мне отдыхать. Тоже ночь не спал, заснуть боюсь. Почему это, к примеру, ты режешь корпус?

— Потому что опасаюсь "магнитных бомб". Есть такая пакостная штука: вот, к примеру, с-снимаешь ты корпус, а там — емкость под зарядом, и дает такой ЭМИ, что вся информация летит к черту... Так, что и не отыщешь потом... Или, того проще, взрывчатка, катушка и стальной стержень... И в чем тут подлость главная... Подлость тут, главное, вон в чем...

— Ну?!

— Ты, вообще, знаешь что это такое? — Он раскрыл чемодан, одну половину которого занимал компьютер, а вторую — какие— то совершенно непонятные устройства. — Это так называемый "лигейтор". Абонентный номер "31". Всего их выпущено шестьдесят... О чем, бишь, я?

— Всего выпущено шестьдесят. — Голос Ансельма был полон бесконечного терпения.

— Ага... Так вот. Это устройство представляет собой истинную мечту компьютерного взломщика. Помимо общепринятого, это еще и вынесенная часть "Интегратора"... Я сам не вполне понимаю физику этого дела, но факт есть факт: Нумерованный Лигейтор есть органическая часть устройства, находящегося в нескольких тысячах километров отсюда... Если, конечно, мы сумеем установить связь... Так вот: тут наличествует своего рода пространственный индикатор зарядов, и деструктивное устройство емкостного типа я непременно обнаружил бы. А вот так называемый "линейный индуктор" взрывного действия сколько— нибудь надежно я обнаружить не могу. Поэтому вот и режу, как дурак, корпус хорошей, ни в чем не повинной машины и сердце мое обливается кровью... Так, вот этак и ... вот та-ак! Все верно: есть деструкторы и того, и того типа, довольно тугие, и мы их трогать не бу-удем, потому что они нам, — на раскуроченном корпусе, — не мешают... Вскрываем сам накопитель. Вот...

Он замолчал, прилаживаясь, и Ансельм в нетерпении стал заглядывать внутрь. Молчание затягивалось.

— Ну?

— Как это и случается чаще всего в наше упадочное время, внутри железяка есть совсем не то, чем она кажется...

— А именно? Ты это, — поподробнее...

— Значит так: мы имеем дело со сравнительно современной архитектурой, называемой "Кентавр — Кентавр". Вот — магнито-оптический накопитель, с виду похожий на изделия, выпускаемые уже лет двадцать, а на самом деле — ничего общего... Это — более всего напоминает тор, навитый из оптического волокна с "мостиками", объединяющими различные витки. Все это было задумано только для того, чтобы использовать весь объем накопителя, превратив его в псевдоповерхность огромной фактической площади, но на деле, как обычно, получилось не то... Точнее — не только то. Собственная программа поиска информации накопителя сама образовала своего рода виртуальный процессор. А процессор, как таковой, оказался важным, но чуть ли ни вспомогательным устройством, чем-то как бы "над"... Поэтому и назвали "Кентавр"...

— Ты же, вроде бы, говорил что— то такое про "Кентавр — Кентавр". Откуда дублирование— то?

— Что? А, тут, видишь ли, наличествует и нейристорный блок. В нем надо разбираться подробно, он хоть и небольшой, но может обладать совершенно непредсказуемым норовом. Так что нам не миновать стать антенну искать. Тут есть два выхода: либо мы находим антенну, которая находится, скорее всего, где-нибудь на дереве, метрах в трехстах, на каком — не знаю, в темноте. Либо мы находим линию антенны, а она, боюсь, как положено, оптическая, и так просто к ней не подключишься... Так что, збан достойный, возможностей — аж две, но обе хреновые. На то надежда только, что антенна — достаточно далеко, и есть хотя бы одна резонансная "подстанция" усиления... Так— то! Так что давайте искать, граф...

Вопреки опасениям, на протяжении часа сделать удалось и то, и то: Дубтах, со всеми предосторожностями разомкнув штуцер входа внешней линии, подключил к ней оптический датчик, и получил однозначное подтверждение тому, что усилительное устройство — все-таки есть, вместе с приблизительным (с точностью до пятнадцати — двадцати сантиметров) указанием расстояния до него. Он довольно потер руки, бормоча себе под нос совершенно никого не касающиеся панегирики Милостивым Богам, и почти одновременно раздался приглушенный, но чрезвычайно умело направленный вопль друга— приятеля, который вышел на охоту с особого рода подобием пеленгатора и, — по безоблачно-ведренному времени, — отыскал-таки ничтожной силы разряды в кроне древней пальмы-чулианга. Вернувшись, он имел еще удовольствие наблюдать за тем, как Дубтах ловко подключил к усилительному устройству оптический двоитель. Подключил к нему лигейтор. Набрал на нем код. Прошло не более минуты, и он опять вздрогнул, увидав на дисплее фирменную "печать" "Интегратора", — невообразимо сложный, текучий узор, каждая линия которого сама по себе состояла из световых волокон, а те — распадались на точки, и все это оказывало какое— то почти гипнотическое воздействие. Ну, — никак он не мог привыкнуть к этой проклятой штуке! Казалось, что с экрана тянутся сотни щупальцев, проникающих прямо в мозг, и благо еще, что такого рода демонстрация своих достоинств длилась недолго. Все. Теперь устройство с возможностями приличного, специализированного, но все-таки вполне дюжинного компьютера вдруг уподобилось страшной мощи суперкомпьютеру, и это действо было неожиданно-страшным, даже производило мистическое впечатление. Черт его знает, откуда взяли предки свои потрясающие описания одержимости, когда в обычного человека вселялся кошмарный какой-нибудь демон или могущественный дух, но, наверное, это было похоже на то, что он видел теперь. В той же оболочке — разящая, грозная мощь, а из тех же, вроде бы, глаз выглядывает другая сущность, другая душа. Так и тут. И, подчинясь указаниям этой другой души, он разместил над процессором — полусферу так называемого Анализатора Пространственной Динамики Зарядов, в просторечии — шраг-анализатора, а над Носителем — штангу с батареей лазеров на полупроводниках и органических красителях, вместе — составлявших рабочий орган суперсканнера: именно эта номенклатура лазеров была избрана из-за их способности к плавной перемене частот. А глянув на экран лигейтора, он сощурился и сказал:

— Все. Теперь пошли отсюда.

— Да ради бога. Но только, все— таки, — с какой стати?

— У господина и повелителя нашего может возникнуть желание просветить носитель реденьким, но хорошо упорядоченным дождичком квантов жесткого рентгена, — как с аналитической, так и с инструментальной целью. Я что-то сильно сомневаюсь, что он, увлекшись, обратит хоть какое— нибудь внимание на наше присутствие. Это для него — крайне малозначительное обстоятельство. А вот для нас... Лично у меня пока детишек нету.

И они вместе с сияющим, как театральная люстра, Бенджаменом зашли за поворот ближайшего темного коридорчика, шедшего слегка вниз.

— А-а, — хлопнул себя по лбу Дубтах, — вспомнил! Вспомнил я, откуда мне знакомы координаты и название этого острова: сюда ж боевых пловцов направляли! На предмет срезания лопастей с винтов чего-то дюже подводного. Не в этот ли еще тоннельчик...

— То есть как же это, — не в этот? Непременно в этот, господин вы мой хороший. В этот, но с соответствующим строгим указанием, — обрезав лопасти, больше, или дальше, или кроме, — отнюдь никуда не соваться. Это профессионалы, так что, — будь уверен, — и не сунулись... Ты вот скажи лучше, — откуда ты такую штуковину полезную взял? При всем уважении к тебе, — сомневаюсь, чтобы лигейтор был положен вашей милости по штату... Тоже спер?

— Луг-свидетель, — какие мерзкие измышления мне приходится терпеть! Кроме того, — моя тонкая душевная организация не может далее переносить таких грубых, вульгарных выражений. То есть спереть-то я комплект, конечно, спер, но это, опять же, с какой стороны посмотреть... А кроме того, — ну что за отвратительная манера непременно расставлять все точки над "i"? Видна, видна ваша гвардейская меднолобость и полное отсутствие дипломатических способностей.

— Они у меня есть. Это проявлять их мне остохренело. Но вам не удастся отвертеться от вопроса, заданного конкретно и прямо.

— Ах, граф... — проговорил Дубтах омерзительно-жеманным голосом стареющей шлюхи, — ну зачем вам знать подробности всяких глупостей? Вы конечно же правы, — даже само существование лигейторов — тайна, знать которую мне — не по чину. Но вся беда в том, что это еще — и продукт технологии, ремесленное изделие. Его ж делать кому— то надо. Сделать быстро и хорошо можно только в одном-единственном во все мире месте: в Опытно— Производственном Блоке "Медузы". А у меня с ней — вполне даже особые отношения. Это — не тридцать первый номер, но и не шестьдесят первый. Это — реплик"тридцать первого", полная его копия, со всеми деталями, включая индивидуальный код. Один прибор в двух экземплярах. То есть ни у кого эта штука не пропадала, а если задействовать, то сказать, какой именно экземпляр из двух функционирует — совершенно невозможно. "Медуза" перебросила мне, по каскаду, Т-программу, а я спокойно, никуда не спеша, в тех же самых мастерских вырастил лигейтор.

— Там же, где и, — простите меня, — вашего Беню?

— Там же. Только есть разница: Бенджамен, хоть и проще гораздо, но все-таки, отчасти, — моя разработка, по бейзику там, по параметрам. А лигейтор, говорю вам, — реплик. Там мне самому практически ничего не пришлось делать.

— Понятно, — неопределенно, со вздохом протянул Ансельм и с чудовищной заразностью зевнул, — как-то я не так представлял себе деятельность компьютерных пиратов. Вон как в кино показывают: садится какой— нибудь компьютерный вундеркинд за клавиатуру, шарах-шарах, все коды обойдены, все пароли взломаны, и они уже где-нибудь в кодах Банка Федерального Резерва Рифат или в Управлении Кадров Адмиралтейства, и никаких при этом лигейторов. А это... Кромсают, как консервную банку, прямо не отключая, ножом, чистой воды взлом, причем никакой не компьютерный, а самый обыкновенный. Или все что там показывают, — чистой воды враки, провокация и игра в нагребулечки?