Я тяжело вздохнул и опустил глаза.
Поблизости хрустнуло несколько веток, и я усмехнулся: просидеть в одиночестве мне не удалось и нескольких минут.
— Если бы банда Шина подкрадывалась так же, мы бы не угодили в плен, — хмыкнул я, оборачиваясь. Dassa казался разочарованным. Он присел рядом со мной и вернул мне усмешку.
— И не встретили бы ее, — Ольциг кивнул в сторону поляны, где все еще стояли рядом и мило беседовали Филисити и Роанар, — можно даже сказать, что нам повезло, эта девушка ведь отведет нас в Орсс.
— А я думал, ты обижен на нее за шутки по поводу знакомства, — хмыкнул я. Ольциг только пожал плечами.
— Ну я ведь действительно оглушил ее магией при первой же встрече. Как, в общем-то, и тебя с Роанаром. На что уж тут обижаться?
Я промолчал. После недолгой паузы dassa, тяжело вздохнув, снова обратился ко мне.
— Прости за то, что я наговорил в лагере Шина. Я вовсе не считаю, что твою душу нельзя спасти. Спасти можно любую душу, даже самую темную. То есть, я не хочу сказать, что у тебя темная душа, просто... даже душу Виктора Фэлла можно спасти! Мы ведь за этим и идем в Орсс, — он заговорил с большим воодушевлением, — твоя душа ведь не может быть темнее, чем душа Виктора Фэлла, верно? Я хочу сказать, убийство — это ужасно, но ты...
Трудно было сдержать смех. Я ограничился снисходительной улыбкой, прикрыл глаза рукой и покачал головой.
— Ольциг, — протянул я, по достоинству оценив его попытки "утешить" меня, — мне кажется, тебе стоит остановиться. Вот прямо сейчас.
Монах виновато отвел глаза.
— В общем, я... я... прости, ладно? У меня не было цели обидеть или...
— Я понял. Все хорошо, не переживай.
Похоже, Ольцига собственные слова, произнесенные в лагере Шина, задели даже больше, чем меня.
Несколько минут мы просидели в тишине. Я невольно то и дело поглядывал на Роанара и Филисити, жалея, что не я сейчас нахожусь там с ней.
— Почему ты отступил? — вдруг спросил Ольциг, прорезая тишину. Я даже вздрогнул от неожиданности, переводя на монаха недоуменный взгляд.
— О чем ты?
— Об этой девушке, — dassa кивнул на поляну, — она ведь понравилась тебе.
— Ты заметил только это? — усмехнулся я, — а то, что наш друг Роанар, похоже, от нее совершенно головы лишился, ты не заметил?
Ольциг скептически склонил голову.
— Так ты просто уступил?
— Выходит, что так, — пожал плечами я. Вопросы монаха были мне вполне понятны. В конце концов, я и сам себе не мог до конца объяснить, почему отступаю. Раньше за мной такого не водилось.
На лице Ольцига блеснула противная немного снисходительная улыбка.
— Она очень интересная девушка, — оценивающе произнес он. Я усмехнулся.
— Присматриваешь и себе достойную партию?
— У мэтров обет безбрачия, — хохотнул dassa, чем вызвал и у меня искреннюю улыбку. Иногда у него все же просыпается неплохое чувство юмора. По крайней мере, его зачатки.
Мы молчали еще несколько минут, после чего монах резюмировал:
— Нужно возвращаться. Иначе Роанар поймет, что ходил ты не за дровами для костра. Того, сколько ты набрал, хватит, чтобы объяснить твое отсутствие в течение этого времени. Ты ведь, насколько я понял, не хочешь, чтобы Роанар знал о твоей симпатии к Филисити?
Я невесело ухмыльнулся и хмыкнул.
— И откуда такой мудрец сыскался на мою голову?
Однако Ольциг бы прав. Я поднялся на ноги, подхватил собранные ветки и направился к поляне. Монах последовал за мной с явным облегчением после нашей короткой беседы.
Роанар встретил нас с улыбкой, однако легкое разочарование скрыть все же не смог. Я осклабился и кивнул, кидая на землю свою "добычу".
— Принес немного веток. Костер нужно будет поддерживать ночью.
Ответом мне были лишь одобрительные кивки остальных.
Вскоре мы сели ужинать. Ели молча и с аппетитом, ни у кого не возникало желания поддерживать светские беседы, даже у Рона, чему я был, если честно, удивлен. Двух кроликов, к моему изумлению вполне хватило нам четверым, чтобы насытиться. Впрочем, Филисити ела совсем немного, поэтому ее порцию можно практически не считать.
После ужина я первым нарушил молчание.
— Предлагаю поспать хотя бы пару часов. Слежки, вроде бы, нет. Но покараулить все же придется.
— Я покараулю, — вдруг воскликнула Филисити. Мы удивленно уставились на нее.
— Ты? — переспросил я.
Роанар едва заметно дернулся: его сильно смущало то, как мы общаемся с Филисити. Похоже, ему врожденное чувство такта не позволяло обращаться к ней без оказания неких почестей. Вот, чем плохо всю жизнь проводить в высших кругах общества — никакого душевного общения. В аристократов этот вычурный высокий стиль разговора вливают с молоком матери. Таким, как я, это чуждо.
Тем временем девушка прищурилась и кивнула мне.
— Я могу за себя постоять.
— Перед тем самым Рыжим Шином, который взял тебя в плен?
— Перед тем самым Рыжим Шином, который взял в плен и вас троих, — парировала Филисити, отсекая все мои аргументы, — брось, Райдер. У меня благодаря господину мэтру было достаточно времени выспаться. А вот вам сон не повредит. Не будем спорить, хорошо?
Наверное, я выглядел ужасно глупо. Краска залила лицо, и я возблагодарил Хальду за темноту, которая это скрыла. Роанар нахмурился.
— При всем уважении, Филисити, я бы не хотел оставлять вас в карауле одну. Это опасно, — учтиво сказал он. Девушка одарила его, наверное, милейшей из своих улыбок.
— При всем уважении, Роанар, я ваш проводник в Орсс. Как же вы пойдете со мной в столь опасные земли, если не можете доверить мне покараулить ваш сон?
Я усмехнулся и качнул головой, сочувственно глядя на арбалетчика.
— Похоже, нам лучше не спорить с этой особой.
Мы столкнулись взглядами с Филисити, я поспешил придать лицу серьезное выражение и отвести глаза. Девушка также посерьезнела.
— Не теряйте времени. Вам действительно нужно поспать, — мягко, но строго сказала она.
На этот раз я решил не возражать и послушался. Тем более что Филисити была права: сон на данный момент действительно казался мне лучшим занятием.
* * *
Широкий серый коридор тянулся вдаль, половина из освещающих его факелов не горела.
Звон стали эхом отражался от каменных стен, разлетался по коридору и тонул в его необъятном пространстве.
Слов было не разобрать, я слышал лишь интонации, отдельные звуки, отрывки. Было страшно. Ужас сковывал и без того неловкие движения, хотя тяжелый клинок в руке лежал, как влитой. Я знал, что умею обращаться с оружием, но противник обращался с ним лучше. Он был невероятно силен.
— Ты убил ее! — вдруг услышал я свой собственный голос. Хотя он не был похож на мой, я знал, что слова принадлежали мне.
Новая серия ударов, обманный прием, который не увенчался успехом. Ярость противника. Клинок выпал из моих рук, я оказался на полу, в страхе отползая от человека, лица которого не мог разглядеть. За окном выл ветер, слышался шум воды, мелькали какие-то тени.
— Неблагодарный щенок! — вдруг услышал я среди непонятных слов. Высокий человек в черном камзоле, без лица двинулся на меня, сжимая в руке длинный меч...
Что-то тронуло меня за плечо.
— Райдер, — мягкий, но встревоженный голос Филисити вырвал меня из сна.
Я дернулся вперед, и девушка испуганно отпрянула. Несколько секунд я смотрел на нее, словно не узнавая, из груди вырывалось частое дыхание.
Вокруг было тихо и спокойно. Потрескивали дрова в костре, звуки ночного леса успокаивали.
Я перевел взгляд на Филисити: она все еще сидела на коленях возле меня, во взгляде читалось напряженное беспокойство. Сейчас мне было так же тяжело смотреть в ее глаза, как и прошлой ночью в лагере Шина. Темнота словно меняла их, делала взгляд пронизывающим.
Когда дыхание перестало быть таким частым, я вытер лоб, чувствуя, что он мокрый от пота. Стертые соленые капли остались на защитной перчатке, и я недовольно встряхнул рукой, сбрасывая их.
— Прости, что разбудила. Ты сильно метался во сне, я решила, что тебе приснился кошмар, — с беспокойством в голосе проговорила девушка. Я несколько раз кивнул, пытаясь осмыслить ее слова: разум и память все еще обитали в мире этого туманного сновидения, — ты в порядке?
— Да, — ответил я, неопределенно качнув головой. Затем, окончательно придя в себя, улыбнулся и повторил более уверенно, — да, в порядке. Все хорошо.
— Не знала, что такому, как ты могут сниться кошмары, — пожала плечами девушка и тут же отвела глаза, смутившись, — в смысле, ты кажешься... бесстрашным.
— Бесстрашных людей не бывает, — хмыкнул я, — все чего-то боятся.
— Чего же ты боишься? — с улыбкой спросила Филисити, и тут же смущенно прикусила губу и нахмурилась, — я имею в виду, что же ты такого видел во сне?
Память хранила только обрывки видения. Да и с полной картиной я бы вряд ли понял, что за сражение видится мне уже во второй раз. Этой ночью деталей было чуть больше, однако лица и слова оставались размытыми.
— Я не знаю.
— Не знаешь, что снилось? — удивленно переспросила Филисити, — в смысле, не помнишь?
— В смысле, не знаю! — воскликнул я резче, чем хотел, тут же взглянув на Ольцига и Роанара, продолжавших мирно спать в нескольких метрах от меня. Убедившись, что наш разговор никто не слышит, я снова повернулся к девушке и покачал головой, заговорив тише, — я... просто толком не понял, что видел.
Несколько секунд она хмурилась, затем, похоже, забыла про резкость моего тона и кивнула.
— Ясно. Прости мне излишнее любопытство. Знаешь, у меня есть дурная привычка лезть в чужие дела.
На прекрасном лице Филисити блестела невинная улыбка. Я смотрел в ее глаза, и, кажется, теперь мой взгляд стал казаться ей тяжелым. Вот, что происходит, когда человек начинает пытаться смотреть тебе в душу. Ощутив это на себе, девушка поежилась, улыбка начала медленно таять, когда я задал свой вопрос:
— Лезть в чужие дела? Например, спасать корабли от шторма?
Губы Филисити сложились в тонкую линию, глаза сверкнули. Она чуть отпрянула от меня, продолжая глядеть мне в глаза, не отрываясь. Я улыбался.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, пытаясь сохранить уверенность, но голос ее предательски дрогнул, и я понял, что не ошибся. Вовремя задал вопрос, когда девушка не была к нему готова.
— Брось, Филисити, — шепнул я, поглядывая на спящих Роанара и Ольцига. Убедившись, что они не просыпаются, придвинулся чуть ближе к девушке и заговорил шепотом, — мы ведь оба знаем, что там, на скале была ты.
Несколько секунд девушка молчала, словно борясь с собой. Одна часть ее опасалась меня, а вторая явно хотела довериться. В конце концов, она решилась.
— Ты один догадался, или остальные тоже? — голос Филисити зазвучал необычайно строго. Я также посерьезнел и качнул головой.
— Полагаю, что только я.
— Откуда такая уверенность?
— Ручей.
— Что?
— Ручей, — я для наглядности пошевелил левой рукой. Заживающая рана на плече показалась из-под разорванного рукава, — его не было, когда разбойники Шина привели нас к клеткам. Я не видел его. А стоило тебе сказать, как он появился. Потом кочка, возникшая прямо под ногами моего противника, когда Шин вывел тебя из своей повозки...
Девушка усмехнулась.
— Ох, знать бы заранее, что ты ответишь именно так, можно было бы все отрицать.
Филисити опустила глаза, словно добавив тем самым: "но не теперь".
— Ты управляешь стихиями, — констатировал я, — всеми четырьмя.
Она молча кивнула.
— Выходит, ты могла выбраться из плена без помощи. Почему же ждала? Зачем позволяла этому гиганту Пэли мучить себя и Шину измываться?
Удивительно, но я совершенно не злился на Филисити за обман. Лишь хотел понять мотивы. Девушка вздохнула.
— Помнишь, что было в Фальгертарге? Это отнимает много сил, знаешь ли. И потом... я не врала о Таире. Нам нужна помощь, а мне тоже нужно попасть в Орсс. Я желаю смерти Виктора Фэлла больше, чем король. И искренне хочу довести вас туда. Но на тебе метка церкви, а Ольциг — dassa. Я не раскрыла своих способностей из соображения осторожности и только. Знаешь ли, не хочется выбраться из плена, чтобы угодить на еретический костер.
Филисити отвела взгляд. Я криво улыбнулся.
— Так им действительно нужна была ты сама, а не лесные колдуны? — спросил я, и решил пояснить, когда девушка подняла на меня глаза, — я имею в виду банду Шина. Они хотели, чтобы именно ты вступила в их ряды.
Собеседница пожала плечами.
— Дорогу к лесным колдунам они тоже хотели узнать. И действительно не объясняли, зачем. Думаю, теперь это неважно, ты ведь украл у них карты.
Я развел руками и улыбнулся.
— И тебя.
Филисити внимательно посмотрела на меня, и я тут же одернул себя, стараясь думать не о девушке, сидящей передо мной, а, например, о лесных колдунах.
Не знаю, почему, но я был рад, что защитил этих таинственных людей от вторжения Шина. Вряд ли, конечно, рыжий разбойник мог представлять для лесных колдунов какую бы то ни было угрозу, если они могут творить то, что творила Филисити с волнами Фальгертарга...
... впрочем, а может ли Виктор Фэлл представлять какую-то опасность для людей, обладающих такой силой?
Видимо, мои размышления были буквально выжжены подозрениями у меня на лбу, потому что Филисити насторожилась и вопросительно кивнула.
— О чем ты думаешь? — спросила она, словно мои мысли несли в себе угрозу. Я решил озвучить свой вопрос.
— Если ты обладаешь такими возможностями, почему боишься Виктора Фэлла? Если бы несколько таких человек отправились в Орсс, они могли бы сравнять его с землей!
Девушка устало опустила глаза.
— Про лесных колдунов легенд придумано не меньше, чем про Тайрьяру, — невесело усмехнулась она, — лесные колдуны привязаны к Варскому лесу, он источник их сил. И не у каждого даже там они достигают таких масштабов.
Я удивленно приподнял бровь.
— Хочешь сказать, у тебя больше сил, чем у всех остальных?
— У меня они просто другие, — мрачно отозвалась Филисити, мельком взглянув на Ольцига, — я ведь и не говорила, что являюсь одной из лесных колдунов.
Она была права — не говорила.
— Откуда же у тебя такой дар? — нахмурился я. Филисити развела руками.
— Я с ним родилась, точно так же, как и все знакомые тебе dassa. Только девочкой и в Таире. С даром боевого монаха. У каждого правила свои исключения.
Я едва удержался, чтобы не присвистнуть от удивления. Если верить канонам, даром боевого монаха может обладать только мужчина. Как, в общем-то, и остальными способностями, которым учат в Ордене. Хотя была одна книга, которая шла вразрез с этим утверждением, но при нынешних устоях ее не берут в расчет.
Филисити кивнула, словно прочитала мои мысли.
— Женщинам, рождающимся с даром, приходится нелегко. Если его не развивать, или, тем более, не знать о нем, он может существенно испортить жизнь. Но мне повезло, нашлись учителя. Отец отвел меня в Вару и попросил учить меня магии. Поэтому мой дар развился до тех масштабов, которые ты наблюдал на корабле. По счастью, женщин, обладающих такими силами, очень мало.
