— Знаешь, если бы я не был больным ублюдком, — улыбнулся Том, — я не записался бы в десант, не попал бы в Австралию и не встретил бы тебя, так что это иногда очень выгодно...
Пропустить обед не получилось бы при всём желании — аромат расползся по всему дому, и в крике "Прошу к столу!" особой нужды не было. Все и так собрались...
Минувшая война основательно потрепала магов Франции — куда сильнее, чем маглов — и сейчас от семейства Лонсевилей осталось только четверо: сам Шарль, его жена Ивонн и двое братьев, учившихся в Шармбатоне. Впрочем, старший — семикурсник Луи — был помолвлен, а Ивонн ждала двойню, так что о будущем можно было не слишком беспокоиться...
Говорили за обедом по большей части о Шармбатоне — Шарль охотно делился опытом, а его братья — приключениями, а Том время от времени припоминал что-нибудь подходящее к случаю из собственных школьных времён, но больше слушал — за этим он и явился... И теперь удивлялся, как их преподаватели ни разу не попытались потихоньку пришибить кого-нибудь из учеников. Впрочем, сержантом он пробыл достаточно, чтобы иметь хоть какой-то опыт — как сказал однажды Зим: "Солдаты — те же дети, только причиндалы большие да ружья настоящие." Правда, после этого Зим обычно обещал упомянутые части тела оторвать и приспособить на их место винтовки — авось, хоть так попадать начнут... Но Зим вообще отличался богатой фантазией и непрошибаемостью удава-махатмы. Сам Том до таких высот пока что не поднялся... Но явно имел все шансы превзойти учителя.
Со школьных дел разговор как-то незаметно перешёл на контрабанду, охрану и охранные чары, русскую овчарку, которая чует магию и в итоге снова добрался до "Церкви-в-дюнах".
— На самом деле, она не такая уж и сложная, — объяснял Шарль, изображая вилкой какие-то пассы. — Но там надо много и тщательно считать — но теперь-то арифмометры есть и логарифмические линейки... Так что только внимание и точность, а всё остальное уже несложно, знай только магию гони.
— Если всё так хорошо, то почему она заброшена? — хмыкнул Том.
— Да потому что считать лень, — фыркнул Шарль. — И потом, это была величайшая тайна дюнкерксих приватиров, а когда их разогнали, многое, естественно, забылось... Да и нового много появилось. Только это новое пока соберешь да наладишь — рехнуться можно! Ладно, вот закончим с обедом — всё покажу и расскажу, и свиток дам.
— И что ты с этого получишь? — осведомилась Глинда.
— Офицера и джентльмена, который мне кое-чем обязан? — предложил Шарль. — Ну и, кроме того, я буду точно знать, что есть ещё хотя бы одна семья, которая ей владеет, а значит, меньше шансов, что она исчезнет... Знаете, у нас собралась неплохая библиотека — и она в вашем полном распоряжении, если хотите. Просто бесит, когда видишь, как старые семьи трясутся над каждой буквой, а ведь многое из потерянных заклинаний всё ещё можно восстановить — они там есть, в этих библиотеках. Почему я преподавать пошёл? Да вот как раз поэтому... Том, ты не обидишься, если я тебя спрошу о том же?
— Почему меня понесло в Хогвартс? — Том поднял бокал. — Потому что так жить больше нельзя. Мы в болоте и с каждым годом проваливаемся всё глубже — маглы уже сейчас опередили нас во многом, а лет через сто мы отстанем безнадёжно. Если, конечно, не начнём действовать прямо сейчас и не будем пользоваться достижениями маглов... Всё подряд, конечно, тащить незачем, но нам необходимо очень многое, а главное — идеи.
— С этим у нас туго, сам знаешь — не знаю, как у вас, а здесь эти якобы аристократы любую толковую идею затопчут с визгом и хрюканьем.
— У нас точно так же, — вздохнул Том. — Большинство чистокровных намертво застряли в лучшем случае, во временах Регентства — Гринграссы едва ли не единственное исключение...
— Ещё Поттеры и Лавгуды, но эти вообще чудики, — вставил Марк. — У остальных ни ума, ни фантазии, ни логики со здравым смыслом. А маглорождённым не хватает знаний — разве ж старые дураки чем-нибудь поделятся? Нет, натащили по норкам и сидят трясутся над мёртвой грудой знаний... Боже и Мерлин, уж как друиды Англси тряслись над своими знаниями — но они хотя бы учили! И, согласись, кое-что из их знаний до нас всё же дошло — а эти?
— Знание — сила, — пожал плечами Том, — и все они хотят оставить эту силу только для себя.
— Знание — сила, но сила без цели — ничто, — негромко сказала Глинда. — Даже наделённые властью перекроить всё сущее не могут ничего, если не знают, что они хотят изменить... Или если не хотят менять.
— А придётся, — вступила в беседу Ивонн. — Насмотрелась я на таких дураков, особенно в Испании их много — думают, что всегда всё будет по-старому. А так не бывает... И действительно, если не выбить эту дурь из голов детей, нам конец.
— Так это ты надоумила Шарля полезть на эту галеру? — хмыкнул Марк.
— Знаешь, пуля очень многое меняет в голове, даже попав в задницу, — поморщилась Ивонн, — и да, это была я. И если вы не перестанете болтать о политике — не получите пирог.
Прибой лениво накатывался на пляж и отступал. Том и сам не знал, зачем он сюда пришёл — наверно, просто побыть наедине с собой. Пляжи Дюнкерка... Он хорошо помнил, как гудел весь Лондон, когда остатки экспедиционных сил вернулись, бросив технику и оружие — их даже выгнали встречать солдат. Том тогда не мог понять — с чего такой почёт этим оборванцам, бросившим всё и сбежавшим, поджав хвост... И не мог и подумать, что всего четыре года спустя окажется на их месте. Иногда настоящая доблесть и состоит в том, чтобы спасти свою шкуру — и вернуться, зализав раны... Мост оказался слишком далеко? Найди другой или построй — и вперёд. Осенью сорок четвёртого пришлось отойти за Рейн — но весной сорок пятого они стояли на Эльбе и вошли в Берлин. Вслед за русскими, правда, но Том, в отличие от политиков, этому значения не придавал...
— Знакомые места? — раздался за спиной негромкий голос Шарля.
— Нет, — Том покачал головой. — Тогда мне было четырнадцать... И я начинал в Арнеме.
— Говорят, там паршиво было? — спросил Шарль.
— Там было гораздо хуже, — покачал головой Том. — То, что мы оттуда выбрались — грёбаное чудо, не иначе, Мерлин пинком вышиб... Но выбрались, хотя сколько там ребят осталось, я и сейчас вспоминать не хочу.
Шарль промолчал. Прошёл с десяток футов, остановился и опустился на колено, запустив пальцы в песок.
— Кто-то ушёл, — тихо сказал он, поднявшись, — а кому-то не повезло... Том, пожалуйста, отвези вашим.
В руке Шарля на обрывке шнура раскачивались два медальона — зелёный и красный — с едва различимыми надписями.
Точно такие же, какие носил сам Том.
Солдатские жетоны пролежали в песке семь лет — и одному богу ведомо, что случилось с их хозяином. В архивах может ничего и не найтись — и даже наверняка не найдётся, "Динамо" проехалась даже по всемогущей военной бюрократии — но не бросать же жетоны здесь?..
— Отвезу, — кивнул Том, — но боюсь, что ничего не найду. Сам же знаешь, какой был бардак...
— Да уж... — Шарль поёжился. — Знаешь, есть у меня одна идейка... Ты ведь помнишь про друидов Моны?
— Разумеется. Хочешь создать международную магическую школу — угадал?
— Вроде того, только не представляю пока, как...
— Боюсь, что никак, — вздохнул Том. — Но если я что-нибудь придумаю, дам тебе знать. Идея интересная...
Идея Шарля действительно была крайне интересной — и столь же сложно реализуемой. Не говоря уже о том, что Международная конфедерация магов был бесполезной говорильней похуже Лиги Наций и помощи в этом деле от неё ждать глупо — а кто вообще будет участвовать? Русских можно исключить сразу — они и так-то были слишком заняты своими проблемами, а после дурацкой речи Черчилля ещё и обозлились на всех, и не сказать, чтобы незаслуженно. И Штаты тоже отпадают — закон Раппопорт плюс раздутое самомнение американских политиков, которые окончательно вообразили себя властелинами мира. Европейские страны? Германию можно сразу исключить — пока там не наведут порядок и не выведут войска, никакой Германии просто не существует. Франция? Может быть, но сомнительно — пока в здешнем министерстве заправляют Максим и Дюбуа, любые идеи утопят в болтовне. Нет, к официальным лицам вообще не стоит обращаться... И это если забыть о том, как большинство чистокровных трясётся над своими секретами. Все эти "Тайны Магии" и "Родовые Дары" (именно так, и обязательно с придыханием и возведением глаз к потолку), лежащие мёртвым грузом в семейных архивах, могли бы неплохо продвинуть вперёд магическую науку... если бы она была. Но единственные, кто вообще хоть как-то заморачивался фундаментальными исследованиями магии, были русские, да и те особого внимания этой теме не уделяли. Остальные же не уделяли даже такого внимания — и маги Соединённого Королевства здесь были на острие атаки на здравый смысл. Кажется, единственный, кто хоть как-то интересуется фундаментальными вопросами магии — полугоблин Флитвик, декан Рейвенкло и преподаватель чар. И всё... Вот с него и стоит начать, а там видно будет.
Глинда внимательно выслушала его рассуждения и признала их разумными.
— То, что мы застряли, по-моему, давно уже очевидно, — сказала она. — А Шарль с этой идеей носится давно, но до сих пор ни до чего полезного не добрался — Лонсевилей во Франции вроде как недолюбливают... А ты — герой войны, у тебя вполне может получится. Времени, правда, уйдёт...
— Главное — начать, — пожал плечами Том, — а там уж как нибудь закончим... И в любом случае, прямо сейчас мы этим точно заняться не сможем, да и не собираюсь я пока этим заниматься — "Церковь-в-дюнах" и учебный план ждать не будут, знаешь ли!..
— Я, — прищурилась Глинда, — тоже...
"Церковь-в-дюнах" оказалась довольно крепким орешком — такого количества расчётов Тому до сих пор в магии делать не приходилось. Пришлось заменить палочку на логарифмическую линейку... И это оказалось чертовски интересно.
В Хогвартсе нумерология не была любимым предметом Тома — хотя, разумеется, он её сдал на "отлично". Но тогда она казалась пусть и необходимой, но скучной дисциплиной... Как оказалось — потому, что он с ней не сталкивался по-настоящему. Правда, пришлось освежить в памяти кое-какие моменты и основательно покопаться в магловских учебниках...
— Вот кому я сейчас завидую, так это джентльменам из сорок седьмой комнаты, — вздохнул Том, отложив линейку.
— Ты о чём вообще? — Шарль отложил свиток. — Какая ещё комната?
— Да так, одна расчётная контора, — отмахнулся Том. — Как говорят, у них там всё самое новое, наверняка даже, вычислительная машина вроде ЭНИАК есть...
Зря он это сказал — но кто же знал, что Ивонн окажется знатоком и любителем нумерологии? Такого рода совпадения, вставь их в своё творение писатель, обязательно засмеют — а в жизни бывает ещё и не такое.
— Что ещё за вычислительная машина, где она и как работает? — Ивонн, появившаяся на пороге комнаты не пойми откуда, выпалила вопрос на одном дыхании.
— Ну, знаешь... — вздохнул Том. — Я понятия не имею, как оно работает, всё, что знаю, либо в "Популярной механике" вычитал, либо от нашего радиста услышал...
Вообще-то, от шифровальщика, но поминать шифровальщика всуе не следует, да и роли это никакой не играло — принцип действия компьютера Том сам понимал кое-как, не говоря уж о том, чтобы объяснить кому-то, и в успехе был совсем не уверен...
Зато "Церковь-в-дюнах" получилась с первого раза.
24. Listen, Learn, Read On
Возвращение в Лондон получилось весьма впечатляющим — на яхте кого-то из приятелей Марка. Двигателя яхта не имела, так что пришлось на ходу учиться управлять парусами... В чём Том неожиданно продвинулся неплохо — насколько это вообще возможно за шестнадцать часов.
То есть, по правде говоря — запомнил названия парусов и такелажа и научился ни в коем случае не трогать снасти без команды.
Несмотря на это, плавание доставило ему немалое удовольствие, да и Глинда радовалась морю... Ну и, кроме того, после такой "прогулки" грядущая встреча с Дамблдором, который, несомненно, будет выедать мозги, казалась мелким недоразумением...
Дома удалось провести всего два дня — и настал день первого совещания в Хогвартсе.
— Итак, леди и джентльмены, — начал Дамблдор, — прежде всего должен сообщить, что достопочтенный директор Диппет вернётся только через неделю. Надеюсь, к этому времени мы наведём порядок и подготовим школу к началу учебного года... А пока что позвольте вам представить нового преподавателя ЗОТИ — лейтенанта Томаса Риддла.
Том встал и слегка поклонился.
— Лейтенант считается прикомандированным к Хогвартсу, — продолжил Дамблдор, — поэтому возможны различные юридические коллизии... Поэтому я настоятельно прошу в таких случаях обращаться к милейшему Горацию — он, в числе прочего, занимается и подобными вещами.
— Буду рад помочь, но надеюсь, моей помощи не потребуется, — кивнул Слагхорн. — И кстати, Альбус...
— Да, действительно, — Дамблдор довольно огладил бороду. — Мне всё же удалось убедить Попечительский совет, что наше жалование недостаточно. Большой прибавки не будет, но всё-таки... И да, нам компенсируют весь ущерб, нанесённый Блэквудом.
— Прекрасно, — буркнул Бири. — Мне, поверьте, хватило и одного раза...
Собрание оказалось недолгим — быстро убедившись, что всё в порядке и в наличии, Дамблдор поблагодарил за внимание и распустил преподавателей...
— Том, я попросил бы вас задержаться, — Том едва не скривился. Это было ожидаемо, но он всё-таки надеялся, что добрый дедушка не станет полоскать ему мозги очередной проповедью. Видимо, зря...
— Я слушаю вас, директор.
— Том... — Альбус сплёл пальцы под подбородком. — У нас тут принят несколько неформальный стиль общения... Но я хотел поговорить с тобой не об этом. Буду честен — я был против твоей кандидатуры, но выбора у нас не осталось. И поэтому я всё же хочу услышать столь же честный ответ — почему?..
— Видите ли, Альбус... — Том закурил и пододвинул к себе пепельницу. — Я, в отличие от спившегося аврора и даже искренне мной уважаемой Галатеи, действительно знаю, что такое Тёмные искусства, и почему они тёмные. За год в Европе и Бирме я узнал куда больше, чем за все семь лет в Хогвартсе — и гораздо больше, чем мне бы хотелось. И я не хочу, чтобы кому-то ещё пришлось учиться вот так, под огнём. В конце концов, ещё одного Тёмного лорда наш мир может и не пережить...
— Я припоминаю, что в Хогвартсе ты придерживался совсем других идей — прямо противоположных, говоря прямо. Так что, уж прости, но я пребываю в сомнениях...
— Пуля многое меняет в голове, Альбус, — пожал плечами Том, — даже попав в задницу. А потеря памяти — отличный повод начать с чистого листа. Вы работали здесь, Альбус, вы не воевали, не считая той дуэли с Гриндевальдом — и я, кстати, был бы первым, кто не пустил бы вас на передовую — но вы не воевали, а значит — не поймёте. А я видел своими глазами, куда приводят подобные идеи... И мне это не понравилось. А вы, Альбус? Как вам всё это?..
— Да, несколько неожиданно — услышать такое от того самого лорда Волдеморта, — Дамблдор блеснул очками. — Надеюсь, перемены действительно столь глубоки...
