— А это ещё что за деятель? — окинул Пашка новое действующее лицо оценивающим взглядом.
"Деятель" как будто понял, потому что одарил его презрительным взглядом и молча продефилировал к возвышавшейся куче хвороста. Он трижды обошёл её вокруг, с преувеличенной заботой поправляя выступающие ветви. Потом стал к нам спиной, вскинул руки кверху и неожиданно заголосил.
— Чего это с ним? — дёрнулся Пашка.
Признаюсь, я тоже вздрогнул. Резкий голос прозвучал в напряжённой тишине, как удар бича.
— Просит у Бога огня... — криво усмехнулся Игорь, исподлобья наблюдая за новоявленным артистом. — Небось, спички дома забыл?
Внезапно хворост вспыхнул ярким пламенем, и ветер, свободно гуляющий под сводами пещеры, взметнул огонь до самого потолка.
— Я смотрю, они тут все спецы по разным фокусам, — удивлённо фыркнул Пашка. — Никогда бы не подумал, что криком можно костёр подпалить!
— Да ну... Кинул туда чего-нибудь... — предположил Игорь.
— Не, я ж видел: он руки всё время кверху держал.
— Вот оттуда и сыпанул...
Они так переговаривались вполголоса, пока Пашка, наконец, не выдержал:
— Да госссподи! Верещит, что твоя бензопила! Костёр уж давно разгорелся! Чего орать-то?.. Ненароком ещё распашонку свою подпалит, а на нас всё свалит...
— Птичку жалко... — буркнул Игорь.
Рассеянно оглядывая толпу, собравшуюся перед нами, я ощущал некоторый дискомфорт. Приписывая это общей нервозности, я вначале не придавал ему значения, мол, всё как у людей: не знаешь, чего ждать от противной стороны. И тут у меня внезапно перехватило дыхание. Я не поверил своим глазам: из-за широких плеч насупившихся мужиков на меня в упор смотрела... Настя!
Мне показалось, что я схожу с ума. Картинка поплыла перед глазами, и я непроизвольно ухватился за руку рядом стоящего Пашки:
— Не понял...
Тот удивлённо покосился на меня:
— Чего ещё?
Ничего ему не отвечая, я, словно под гипнозом, шагнул к столпившимся астеям. Они напряглись.
— Э! Ты куда? — зашипел мне вслед Пашка.
Я опять не удостоил его ответом, не отрывая глаз от чудесного видения и медленно, шаг за шагом приближался к передним рядам аборигенов. Они беспокойно стали оглядываться назад, стараясь угадать, что так привлекло моё внимание, и понемногу расступаться.
На расстоянии вытянутой руки в неровном свете костра я всё-таки разглядел, что никакая это не Настя, а очень похожая на неё девчушка лет шестнадцати. Пока я приближался к ней, удивлённо хлопая глазами, псевдо-Настя съёживалась под моим взглядом, и, когда я, уже поняв свою ошибку, не нашёл ничего лучшего, как спросить: "Ты кто?", она резко развернулась и, расталкивая астеев локтями, бросилась в темноту наутёк.
— Ты ещё за ней побегай! — уже во весь голос прорычал Пашка и я очнулся от наваждения. — Какого хрена тебе неймётся?!
— Это я так... — странный морок ещё не отпустил меня полностью, и я осоловело посмотрел вокруг. — Чёрти-что...
— Вовчик! Да заткни ты его! Сил уже нет! — прошипел Игорь, имея в виду продолжавшего голосить аборигена.
Но тот будто понял сам. Резко оборвав свою арию, он медленно повернулся к столпившимся астеям и что-то мрачно изрёк уже совсем другим голосом, протянув к ним обе руки.
Браслет услужливо перевёл:
"Расступитесь, братья! Она идёт!"
Толпа послушно раздалась в стороны, освобождая широкий проход, и на сцену величавым шагом выдвинулись наши старые знакомые, с кем я вёл переговоры не так давно. На плечах они несли сколоченные на скорую руку носилки из двух-трёх перекладин и косматых шкур. На них кто-то лежал. Наружу торчали только сцепленные на животе посиневшие костлявые руки, так что угадать, кто это, мы не могли.
— Эт-то что ещё за процессия? — скривился Пашка. — Кому там срочно заплохело?
— Да, сто процентов, нашу придурковатую на переговоры припёрли, — предположил Игорь. — Шоу продолжается...
— А самой пешком уже и "не айс"? — сплюнул обозлённый Пашка. — Без прикомедий — ну никуда! То скачет, что твоя блоха, а то вдруг разлеглась!.. Ф-фу!.. — повёл он носом, когда порыв ветра бросил в нас очередную порцию искр и золы. — Чем это так неаппетитно? Никак сдохло что-то?
— Скорее, "кто-то"...
Астеи прошли на середину сцены, где полыхал костёр, и аккуратно установили носилки неподалёку от него.
Тамада неподвижно застыл и чего-то выжидал.
— Ну и зловоние!.. — продолжал комментировать Пашка вполголоса, изобретательно морща физиономию и крутя носом. Некоторые из толпы собравшихся онемевших зрителей стали перешёптываться и показывать на него пальцем. Послышались тихие смешки.
— Я, всё-таки, не догоняю, — не выдержал Игорь, когда пауза слишком затянулась. — Мы на переговоры попали, или на похороны? Это что, нельзя было отложить, или в другом месте организовать? Велика важность!
Проход в толпе "колхозников" так и оставался открытым. Через минуту напряжённого ожидания послышалось чьё-то тяжёлое сопение и оттуда показался Седой.
— Слава Богу! — буркнул Пашка. — Я уже дремать начал.
Вид у Седого был, мягко говоря, какой-то потерянный. Плюс к тому, он ещё и запыхался, поднимаясь к нам на площадку, так что парламентёр из него был отнюдь не представительный. Тут он застыл, как вкопанный, увидев нашу компанию. Понять его было можно. Помогай сильно добавлял колорита. К тому же, меж нами и не было оговорено, что я притащу с собой своё воинство.
Как бы всё ещё сомневаясь, стоит ли с нами после этого иметь дело, он медленно подошёл ко мне.
— Кто это с тобой?
— Расслабься, — натянуто улыбнулся я. — Это мои друзья. Можешь при них говорить свободно. Как обстоят дела?
Испуг внезапно преобразил его лицо. Он дико сверкнул на меня округлившимися глазами, потом неразборчиво пробормотал:
— Ты же сам знаешь...
Я нахмурился.
— Что именно?
— Я думал...
— Ну? Договаривай!
Он как-то затравленно оглядел моих спутников, немного задержавшись на Помогае, и проблеял:
— Я богам не указчик... Это ваши разборки...
Я не выдержал и вспылил:
— Да какие разборки?! Говори толком!
— Вовчик, что там ещё за дела? — прошипел изнывающий от неизвестности Пашка. — Опять, чтоли, наша бабушка фортель выкинула?
— Погоди, — отмахнулся я. — Сам ни фига понять не могу... — И опять перешёл на телепатический обмен с Седым: — Ну? Что стряслось?
Одарив меня странным взглядом и ни слова не говоря, он подошёл к носилкам и откинул одну из шкур с той стороны, где была голова у лежавшего на них человека. Потом повернулся ко мне и осуждающе произнёс:
— Ты у меня спрашиваешь?
Нашим взорам открылся не очень аппетитный портрет сильно измождённого и иссохшего от времени старика с длинными седыми волосами. Ветер тут же радостно растрепал их, наполовину закрыв лицо.
Я непонимающе уставился на своего невразумительного собеседника.
— Ну и... кто это?
Тот удивлённо вскинул брови:
— Как "кто"? Мелиса!
— Не понял... — Я подошёл к постаменту и, преодолевая брезгливость, внимательно посмотрел трупу в лицо. При этом вооружённые до зубов астеи моментально окружили нас, напряжённо ожидая от меня какого-нибудь подвоха. Седой повернулся к одному из них и тихо сказал:
— Станьте на место...
— Ты ему не верь! — сунулся вперёд Визгливый. — Мелису прикончил, теперь за нас возьмётся!
Но Седой только метнул в его сторону хмурый взгляд.
— Так вы считаете, что это я?.. — от удивления я сказал эту фразу вслух. Астеи непонимающе и с вызовом смотрели мне в глаза. Я повторил её мысленно.
— Вовчик, помочь, чтоли? — подал голос Игорь.
— Нет, — коротко отзвался я, но, видимо, ветер, отнёс мой ответ в сторону.
— Чё молчишь-то? Щас мы этих гавриков!..
— Нет! — громко повторил я. — Стойте на месте! — И вскинул руку кверху, чтобы им было наверняка понятно, что справлюсь я сам. Астеи отшатнулись от меня, расценив мой жест, как угрозу и только Седой остался неподвижен. Атмосфера всё больше накалялась.
— Что я говорил?! — обрадовался Визгливый и вскинул автомат на полном серьёзе.
— Погоди ты!!! — схватил его за дуло Седой и пригнул к земле. — Ты забыл, что случилось с Икрадом?
Видимо, он имел в виду опыт Кровожадного.
— Он первый напал! — цыкнул Визгливый, но Седой с силой оттолкнул его.
— Если б он напал, ты бы сейчас об этом не рассказывал.
И обратился ко мне:
— Так это не ты убил Мелису?
Я ошеломлённо глядел ему в глаза и не мог понять, как это так враз получилось, что я стал главным подозреваемым?
— Да с чего вы взяли?! Какой мне прок её убивать?
— Ты непоследователен, — рассудительно сказал Седой и указал на моих спутников: — Твои друзья были у неё в плену. Ты их освободил. А ей отомстил.
Я рассмеялся:
— Ты ничего не понял!
Седой выжидательно продолжал смотреть на меня, ничего не говоря.
— Это не те друзья! Понимаешь? То были мужчина и женщина. А где ты среди них видишь женщину?
— А это кто? — осторожно указал он на Помогая.
— Ну, даёшь! — удивился я. — Это вообще существо с другой планеты! Неужто не видно?
— Но в нём явно чувствуется женщина... — с сомнением пробормотал Седой. — Я ещё не так стар, чтоб не различать такие вещи.
Я прикусил язык, вспомнив, что Помогай таскает двойную ношу. Даже тройную. Но ему-то откуда это известно?! Или они тоже такие дела чувствуют? Н-да... Как же бедненько тогда мы смотримся на их фоне!
— Понимаешь, — в замешательстве я с трудом подбирал нужные слова. — Наши женщины выглядят так же, как и ваши. А это — мой боевой товарищ...
— Ага... значит, он тоже убивал наш мир? Понятно... — Седой с неприязнью покосился на Помогая.
— Боже мой! — схватился я за голову, отчего вояки опять напряглись. — Какая каша у вас в головах! Да он тут вообще ни при чём! Да и не о том мы с вами говорим! Сейчас надо как можно скорее найти наших друзей, которых куда-то спрятала Мелиса. А мы стоим тут и...
— Во-во! — поддержал меня Пашка с кислой физиономией. Видимо, от возмущения я опять всё вслух проговорил. — А мы стоим тут и тащимся от этакой вонизьмы! Может, им это и в кайф, но лично мне уже давно на блевантоне сыграть хочется. — Он с досадой сплюнул на землю. — Только вот не знаю, как отнесётся к этому почтенное собрание? Нервные оне! Чуть что — за автомат хватаются!...
— Паш, погоди... — поморщился я, но он повысил голос:
— Да чё — "погоди"-то! Долго мы тут ещё будем в молчанку играть? И вообще — что за трупешник они приволокли? Ты можешь нам это объяснить?! Чё с ним так цацкаются? Не молчи, как партизан!
— А то сам не догадываешься? — строго посмотрел я на своё деградирующее войско. — Бабушку нашу кто-то кокнул!
— Оба-на! — присвистнул Игорь. — Значит, это, всё-таки она?
— Так они говорят.
— И что ж теперь?
— Вот это я и хочу выяснить! — вздохнул я. — А вы мне тут... дисциплину разлагаете!
— А воняет-то она так почему? — гнул Пашка своё. — Вчера же ещё прыгала джейраном! Или это у них благовония такие? Мумию из неё не думают делать?
— Ладно, погодите, говоруны, — отмахнулся я. — Дайте поговорить с народом.
— Ага-ага! Только пусть энтот народ что-нибудь с нею делает побыстрей. А то воняет, как из моей... ну, в общем, ты знаешь!
— Не имел чести... — фыркнул я и опять обратился к "почтенному собранию": — Давайте отойдём подальше. Запах — нет сил терпеть.
Астеи расступились и я в сопровождении Седого перешел на другую, более тёмную, сторону площадки. Запах здесь не так остро ощущался. "Почтенное собрание" кучковалось неподалёку.
— Значит так! — Я вновь попытался направить разговор в нужное русло. — Расскажи-ка мне, уважаемый, как было дело?
— Какое дело?
— Ну, ты с нею разговаривал?
Седой как-то неуверенно кивнул:
— Она разговаривала...
— Ну и что?
Тот отрицательно покачал головой:
— Нет.
Я взбеленился:
— Что "нет"?! Ты можешь рассказать поподробнее?
— А тут и рассказывать нечего, — пожал он плечами. — Я только вошёл к ней, а она меня встречает криком: "Зачем пришёл?! Я и так всё знаю! Можешь возвращаться и передать, что я дважды повторять не буду!" Ну, я и пошёл... Только вдруг вспомнил, что обронил у неё свой посох, когда она на меня закричала. Мне без него тяжело ходить по горам. Вернулся, а она уже лежит мёртвая... и ещё этот запах... Будто уже неделя прошла. Труп разлагается...
Я хмыкнул:
— Мне казалось, что у вас так положено...
— Что положено?
— Ну... Мазать... Умащивать умерших благовониями.
— Нет, — он покачал головой. — Это неразумно. При нашей жизни. Ничего не растёт. Какие тут благовония... Это раньше...
— Тогда откуда запах?
— Говорю же: разлагается. Очень быстро.
Я задумался:
— А она там одна была?
— Нет. Лидон всегда при ней.
— Ну и что он сказал? Видел, кто её... умертвил?
— Он ничего не сказал. Он лежал, как мёртвый. Только потом мои люди увидели, что он дышит. Пока сюда его несли, он очнулся.
— Ну и?..
— Он ничего не знает. Говорит о какой-то шкуре. Будто она поднялась и накрыла его с головой.
— Что за шкура?
— Наверное, та, на которой он сидел... Какая же ещё? Он что-то там шил.
— Ну, накрыла. А дальше что?
— Дальше ничего.
— Никто его не ударил, не оглушил?
— Он не помнит.
— Фигня какая-то! — дёрнул я плечом. — Не знал, не видел. Хотя был рядом. Где он сейчас?
Седой повернулся к астеям и коротко приказал:
— Лидона сюда!
Трое из его окружения бросились выполнять приказ.
В следующий момент всё произошло так быстро, что должным образом среагировать успел только браслет.
Тот самый "деятель", как обозвал его Пашка, что донимал нас своими аккордами до прихода Седого, а теперь как-то стушевавшийся и стоявший с мрачным видом рядом с трупом Мелисы, вдруг подскочил к ближайшему из вооружённых астеев. Он выхватил у него автомат и, обернувшись с перекошенной от злобы физиономией сначала ко мне, а потом к стоявшим чуть в стороне моим спутникам, не целясь, стал поливать нас огнём. Выпустив по нам чуть ли не половину магазина, он упал, как подкошенный. Дело понятное, браслеты на руках у меня и у Помогая легко отразили атаку и пули, срикошетировав, мгновенно полетели обратно, сразив того, кто их выпустил. Да только вся беда в том, что вместе с ненормальным мстителем полегло много народу из находившихся на площадке. Кто упал, сражённый пулей, а кто и просто от испуга брякнулся на камни. Короче говоря, когда мститель пал жертвой собственного безумия, на площадке в стоячем положении были только мы и Седой.
Седого пули не задели, поскольку он стоял почти вплотную ко мне во время нашего разговора, и поле прикрыло и его, зайдясь фиолетовым свечением во время отражения атаки.
— Как говорится, "кто с мечом к нам придёт...", — невозмутимо прокомментировал Игорь, когда настала тишина, нарушаемая лишь треском пламени костра.
Зато Пашка, придя в себя, зашёлся продолжительным четырёхэтажным матом в адрес исполнителя смертельного трюка. Помогай, хлопая глазами, в недоумении прислушивался к незнакомым словосочетаниям.
