Мирон сын Мирона

— Ты привёл мои войска?

— Нет, мой король...

— Почему?

— Я решил, что они мне ещё пригодятся...— но объяснить не успел, почему,— король перебил его:

— Что ты сделал?— Эдуор нахмурился, словно не расслышал с первого раза, и Идвар терпеливо повторил:

— Я решил, что эти части мне ещё пригодятся, по моим предположениям, на востоке Райрона зреет сопротивление, я уже предпринял некоторые меры, но для уверенности решил, ещё оставить эти части у себя. Райрон располагает небольшим корпусом, я боюсь, его только силами мне не удержать города...— он говорил, говорил, и король его не останавливал почему-то, смотрел спокойно, остановившись всего в двух-трёх шагах от герцога, как раз напротив. Смотрел прямо в лицо говорившего, чуть наклонившись вперёд, сцепив руки за спиной. Идвар намеренно глядел мимо него, поверх плеча, хотя и чувствовал кожей его взгляд на себе.— После войны в Райроне осталась небольшая армия, а местным аристократам я не доверяю, хотя они и поклялись служить мне. Эти части, мой король,— он только при этих словах осмелился перевести глаза на короля, и теперь смотрел ему в глаза и продолжал говорить,— я оставил в Райроне не из блажи, а по необходимости, но, если вы считаете, что здесь они нужнее, я могу послать приказ прямо сейчас.— Он договорил, замолчал и снова отвернулся, вскидывая подбородок, смотрел мимо короля, ожидая его решения.

Король долго молчал, разглядывая лицо герцога. Что случилось? Всё вроде бы то же, всё по-прежнему, внешне всё тот же, но что это с ним? Почему это он ведёт себя так? Что это за тон? Что за голос? Забыл, с кем разговаривает?

— Почему ты молчал на мои письма? Ты не мог объяснить это всё письмом?

— Я болел...— с таким же успехом он мог бы добавить "я чуть-чуть не умер", это произвело бы на короля такое же впечатление — никакое...

— Всё я знаю про твою болезнь! Сам виноват! Беспечность, она никогда никому добра не делала, и ты — не исключение...

Идвар смолчал. Откуда он всё знает? Неужели кругом, даже там, есть шпионы? Как он смеет? В моём доме! Как можешь ты... Будь ты не ладен... От возмущения снова заболела недавняя рана, ключица заныла, она и так дорогой не давала покоя, и тут ещё... Но Идвар не хотел казаться ему слабым, стоял, несломленным, упрямым, сам себе удивляясь.

Король спросил вдруг:

— Ты хоть додумался казнить его?

Идвар помолчал немного, пока молчание уже не затянулось и не стало подозрительным до неприличия, будто он игнорирует вопрос короля, своего сеньора.

— Нет, мой король, я не казнил его... он в тюрьме...

— Почему?— король удивился, глянул изумлённо, даже потянулся навстречу. Идвар опять долго молчал, будто с мыслями собирался.

— Я допросил его — он не участник заговора...

— Ну и что? Он угрожал твоей жизни! Ты вечно, как...— король замолчал, не зная как выразиться, чтоб не выругаться.

Идвар добавил через несколько секунд раздумий:

— После моей свадьбы на княжне Райрона, князь стал моим родственником, теперь он брат моей жены, я не могу казнить своих родных...

— Что-что?— король нахмурился недоверчиво, скривил лицо в удивлении.— Что ты там вытворяешь? Держишь возле себя опасное окружение? Я не для этого послал тебя в Райрон! Я хотел, чтобы ты навёл там порядок, чтобы земля стала послушной, хорошо служила... А получается что? Рядом опальная княжна, её родной братец! Может, ты там и старого князя из могилы поднял?— король громко усмехнулся.— Какой ценой ты наводишь там порядок? Что ты вытворяешь? Может, скоро со своими родственниками ты приведёшь армию и сюда? Будешь добиваться трона? Ты ведь этого хотел, да?

Идвар сухо сглотнул, таких обвинений он не ожидал по отношению к себе. Он там наводит порядок, мечется по всем землям, затеял строительство, получает ранения и претензии — ещё и виноват? Да пусть бы хоть кто другой этим занимался, ему бы и в Мирополе было хорошо на любой должности!

— Осмелюсь напомнить, что княжну в жёны мне вы сами выбрали... Не я себе невесту выбирал...

— Что?— король аж вскинулся от дерзости такой немыслимой.— Может, это я тогда спал с ней в Райроне? От кого она привезла сюда ублюдка под сердцем? Не ты ли рад был этой свадьбе?.. Ты давно всё замыслил, трона захотел...

Идвар стиснул зубы от злости, еле-еле сумел ответить королю:

— Ваши обвинения беспочвенны... Мне не нужен ваш трон...

— Да брось ты!

— Я добивался положения Майнора для своего сына, а не трона для себя...

— Прекрати нести эту чушь! Кто поверит тебе!

— Я действовал по закону, мой сын — старший наследник рода, он должен быть Майнором...

— Замолчи! Ты специально всё сделал!

— Может, по моей вине и невестка ваша мёртвого сына родила?

Такой дерзости король стерпеть не мог, ударил герцога наотмашь по лицу, как бил когда-то такими пощёчинами его ещё мальчишкой, когда он Мироном рос.

Идвар отвернулся, опуская глаза в пол. Не сильно больно, но обидно, обидно до злости, нет, совсем не до слёз. Медленно поднял голову, поднимая глаза на лицо короля, старался выдержать взгляд чёрных прожигающих глаз монарха.

— Устроил в Райроне змеиное логово... Я тебе покажу, как огрызаться, как спорить...

Именно эти слова король говорил в детстве, воспитывая сына, и Идвар хорошо помнил их. Тогда он плакал и искал защиты и понимания на груди кормилицы, теперь он один здесь, и самому за всё отвечать.

Король продолжал спокойно:

— Вернёшься в Райрон и казнишь князя, и наведи там порядок, чтоб не было необходимости держать там лишние войска. Ты меня понял?— выждал секунду.— Я не слышу, герцог! Ты понял приказ?

— Это моя земля, и я буду сам править ею, без ваших советов, и казнить буду того, кого считаю нужным...

Король снова попытался ударить его, но Идвар успел отступить назад и в бок, избегая удара по лицу, отдёрнул и голову, всё так же не сводя взгляда.

— Да как ты... смеешь?

— Вы имеет возможность в своей земле жить не по закону, нарушать закон престолонаследия, по которому жили короли Мирополя. И я в своей земле, в Райроне, буду жить, как считаю нужным, как правильно... Да, я не казнил князя, но я и не отпустил его на свободу, он сидит в тюрьме, как преступник, мне нужны его советы... вы не правы в этом и вы не можете меня заставить, как я не могу заставить вас, считать моего сына Майнором...

— Знай своё место! Я — сеньор, а ты — слуга, и не указывай мне, что делать...

— Я исправно плачу вам налоги из Райрона, почему вы вмешиваетесь в мои дела?

— Райрон — земля короля! Моя земля! А ты — мой слуга, мой вассал, и жизнь твоя, твоей жены и вашего ребёнка в моих руках, я буду решать, что с вами сделать...

— В таком случае, я буду защищаться!

— Ты должен выполнять приказы!

— Я не считаю их целесообразными...

— Я накажу тебя, я приду к тебе с войсками, ты заговоришь по-другому... Мальчишка! Негодный мальчишка! Я знаю, откуда веет этот ветер... Это всё райронские настроения, я разгребу это змеиное гнездо, что ты свил там со своей жёнушкой... Я убью вашего ублюдка, а твою жену отдам солдатам, ты ещё будешь умолять меня, чтобы я сохранил тебе жизнь, ты будешь рад быть хоть оруженосцем, хоть конюхом у меня, последним слугой... Вот увидишь...

— Вы не посмеете... вас не поддержут...

— А кто посмеет? Кто будет против?

Идвар почувствовал, как в груди, под сердцем, поселился страх, он сможет, он, в самом деле, сможет сделать то, что обещает. У него хватит сил. И ненависти хватит...

— Вы вымещаете зло на мне, за то, что у меня всё благополучно, за то, что я справился в Райроне, вы же думали по-другому... Вы хотели войны там, хотели выставить меня дураком, поэтому и на ней женили, и туда же послали, чтоб меня ненавидели там, чтобы и она меня ненавидела. Вы хотели посмеяться надо мной, ведь Мироном у меня всё получалось...— Идвар говорил быстро, не сводя глаз с лица короля.— А вышло всё по-другому... иначе... Я справился там, войны нет, хотя меня там и ненавидят... И я люблю свою жену и своего Уарда... А вам не повезло... Удача оставляет вас, ваш любимый сын должен будет передать трон не своему сыну, а моему...

— Уарду? Ты сказал, Уарду?— король перебил его, мгновенно сменяясь в лице.

Идвар нахмурился, не понимая вопроса.

— Ты назвал его Уардом?— переспросил король.

— А что такого?— Идвар удивился вопросу.

Король Эдуор побледнел лицом, глаза его лишь оставались чёрными, как уголь.

— Никогда, слышишь, никогда я не позволю пока живу, чтоб даже близко к трону... Никогда!— повысил голос, сверкая глазами.

— Это незаконно...— начал было Идвар, но король перебил его решительно:

— Ни тебе, ни детям твоим, ни внукам — никому!

— Почему?

— Убирайся с глаз моих, ублюдок... Захотел тоже... Не будет твоего рода... никогда не будет... Огнём сожгу, убью всех, но чтобы позволить тебе? Никогда! Убить тебя надо было ещё в детстве, когда родился... чтоб вслед за матерью потаскухой... Нагуляла тебя, родила ублюдка... В подоле притащила грех на свет божий...— короля понесло, он даже не думал, что говорит, кричал бессвязно, обрывками мыслей, словно вслух думал. А Идвар с каждым сказанным словом короля на ногах еле-еле держался. Сердце разрывалось. Нет! Нет! Нет! Быть этого не может...

— Неправда... Неправда...— шептал еле слышно.

— Сама умерла, мне тебя оставила, чтоб сам позор этот всю жизнь нёс...

— Неправда... Я не верю...

— Как последняя... родила и сама, поди, не знала, от кого... Слуга какой-нибудь вшивый ублажал похотливую...

— Нет!

— А ты теперь трона захотел, для себя, для сыночка... Не будет! Ничего не будет... Убирайся! Радуйся ещё, что живой, что хоть что-то умеешь... Что не убил с горячки ещё мальчишкой... Не выбросил по-доброте душевной... Убирайся, и помни об этом... О жизни, подаренной...

Идвар и сам не помнил, как вышел из зала, на слабых ногах спустился по лестнице куда-то, сел на корточки у окна башни, сжался от боли, что сердце разрывала на части, и расплакался, как мальчишка много-много лет назад.

Пощёчины не возымели действия, как было когда-то, король сумел найти другой способ, жестокий способ, но тоже сумел вызвать слёзы, как когда-то давно.

Плакал и сам себя не ощущал, никого и ничего не видел, кроме боли своей, что жгла изнутри, не давала покоя.

Нет... Не может быть... Это неправда...

Он мог сказать это по-другому, подобрать другие слова, вообще не говорить об этом, раз двадцать шесть лет не говорил, но он сказал, сказал именно так и именно вот этими грязными словами, обвиняя его, предъявляя претензии в том, что не лишил жизни. И эти слова звучали в ушах, звенели в сердце, сохранялись, врезаясь с болью, с кровью, на всю жизнь.

Господи... Ну, почему, почему, именно так?..

Он плакал, и слёзы уносили эту боль, делали её не такой острой, она приобретала совсем другой вид, она не вызывала больше новых слёз, но она рождала злость и желание бороться.

Проклятый король! Будь ты проклят!

Пожалел? Не убил? Не выбросил? Жизнь подарил? Зря! Ты ещё пожалеешь об этом! Пожалеешь, что жалость свою, сострадание прошлого вот так плюнул в лицо...

Идвар, стиснув зубы, спускался по лестнице вниз, туда, где ждали его его телохранители. Домой! Только домой!

Молодые рыцари в облегчённых кожаных доспехах обернулись к герцогу.

— Готовьте лошадей, поторапливайтесь...

— Уже едем? Сейчас?— переспросил кто-то.

— Да...— голос был сухим, отрывистым, даже злым, может, поэтому никто и не стал задавать вопросов.

В конюшне им дали свежих лошадей, пока готовили, Идвар торопливо собирался, затягивал пояс с мечом, кинжал, доспехи, набрасывал плащ. Никто бы и не поверил, что каких-то полчаса назад он был убит горем и изливал его слезами.

Лишь перед самым отъездом кто-то осмелился сказать:

— Герцог, у нас Дорра нет, он уехал мать навестить, она где-то тут недалеко живёт, надо подождать...

— Догонит!

Идвар первым покинул двор замка, за ним потянулись телохранители.

* * *

Король Эдуор долго не двигался с места, а мысли его наоборот неслись на всех парусах. "Ублюдок... Чего захотел... Трона тебе? Не получишь! Никогда не получишь... Я тебе покажу, кто здесь король и, что это значит... Разорю весь Райрон, убью твоего ублюдка и жену твою... Чего затеяли, ты только погляди...

Убирайся с глаз, уноси свою жалкую душонку отсюда, чтоб глаза не видели, чтоб даже не думать о тебе... будь ты проклят! И я ещё позволил тебе жить? Разрешил... Надо было убить своими руками ещё младенцем, ещё когда ты только пищать мог... Негодник! Гадёныш! Паршивый сопляк!

Я покажу тебе... Покажу..."

И снова заболело сердце, скололо так, что не продыхнуть, не сдвинуться, в голове сверкнуло яркой вспышкой: "неужели всё?" Еле-еле сумел добраться до трона, сел боком, глядя в пол. Тихо дышал через зубы, неглубоко, слушал, как боль потихоньку проходит.

"Нельзя. Ох, нельзя сейчас болеть. Выкинет этот негодник что угодно, надо быть готовым ко всему. Казался тихим забитым мальчиком, слабачком, с глазами на мокром месте, а что выросло? Рта боялся лишний раз открыть, десять раз думал прежде, чем сказать хоть слово, а чтобы поперёк — ни в жизнь! Ещё мальчишкой выбил из него эти желания, говорить что-то против... А что же теперь?.. Почему ты изменился?.. Кто изменил тебя?

Я-то был уверен, ты таким и останешься на всю жизнь. А ты вдруг на трон замахнулся... Это всё Райрон виноват, княжна эта проклятая... И почему я не казнил её ещё с самого начала? Здесь ведь жила, в замке, под боком. И ведь видел, видел её насквозь... Тихоней она не казалась, тихий омут, скорее, с чертями...

Всё от неё... Только от неё..."

Король глянул на себя и заметил, что сидит он на троне боком. Ничего себе! Как незаконный король, будто делил его с кем невидимым! Что это за наваждение! Проклятье! Это всё этот паршивец виноват...

Врёшь, так не будет, как ты желаешь, и смуту сеять я тебе не дам... Мне без тебя легче, чем с тобой...

Приказал позвать начальника своей охраны, спросил:

— Где герцог Райрона? Я хочу, чтобы вы арестовали его...

— Он уже покинул замок и, скорее всего, вообще уехал из Мирополя...— граф Мард внимательного взгляда с лица короля не сводил.

— Остановите его...— прошептал король чуть слышно.

— Как, мой король?

— Пошлите людей, убейте его вместе с его людьми, не дайте ему добраться до Райрона... Тайно... Убейте его...

— Хорошо, мой король,— граф Мард прикрыл чёрные неподвижные глаза и чуть наклонился, приложив раскрытую ладонь к груди.

— Только быстрее, граф, быстро и тихо...

— Да, мой король.

Граф вышел. На него можно положиться, он всё доводит до конца. Он сможет отобрать лучших людей, и всё сделает правильно. Герцог Райрона просто пропадёт в дороге, а дорога дальняя, опасная, мало ли что, да и врагов у него хватает. "Ты даже понять ничего не успеешь... А я приду и проведаю твою жену и сынишку..." Только эта мысль смогла вызвать улыбку на губах короля, первую с момента встречи с герцогом Райрона сегодня.