вавилон 5

почувствовал, что его сердца замерли. Затем, с явным усилием, она закончила

свою фразу: — Я... простите, Вир, — мягко сказала она, — Я просто скучаю по

прежней жизни. Скучаю по приемам, по обществу. Скучаю по мужскому обществу,

по ухажерам, которые бы добивались встречи со мной...

— Завтра будет прием. Здесь, на "Вавилоне 5", — поспешно сказал Вир, —

Дипломатический прием, организованный капитаном Локли. Ничего особенного,

она устраивает их каждый месяц. Но это поднимает настроение. В последнее

время я их не посещаю, но могу пойти туда завтра с вами... можно сказать,

что мы пойдем туда. Вы и я.

Она подняла на него сверкнувшие глаза.

— Это было бы очень мило с вашей стороны, Вир. Но не думаю, что вы

захотите, чтобы вас видели вместе со мной...

— Не смешите меня! На самом деле, я не уверен, захотите ли вы, чтобы

вас видели вместе со мной.

— Вы серьезно? — спросила она, — Быть увиденной в обществе посла

Центавра на "Вавилоне 5"? Да любая женщина сочла бы это за честь. Но вы

можете быть скомпрометированы, если вас увидят в моем обществе...

— Вы шутите? Здесь почти все ненавидят Лондо, — усмехнулся он, а потом

оборвал свой смех, — Полагаю... что это, в действительности, вовсе не

смешно. Но, с другой стороны... кто знает? — и он быстро добавил,

повернувшись к ней, — Послушайте... когда вы смотрите на дрази... вы можете

отличить одного от другого?

— Не... не уверена, — ответила она.

— Вот и я тоже не могу. И, клянусь вам, что для дрази все центавриане,

возможно, тоже на одно лицо. Для дрази и всех остальных. Так что, скорей

всего, они вас не узнают. Ведь на вас же нет надписи: "Бывшая жена Лондо

Моллари".

— Да, но все-таки мне лучше вернуться домой.

Он засмеялся в ответ на эти слова, и она тоже засмеялась. Все еще

смеясь, он взял ее за руку и почувствовал какой-то электрический разряд от

ее прикосновения. Он чуть не подпрыгнул от этого.

— Вы в этом уверены, Вир? — спросила она.

— Абсолютно. Послушайте, вы можете пойти...

— Мы пойдем, — поправила его она.

— Мы пойдем туда, и вы сможете почувствовать себя так, как прежде. У

вас есть великолепный шанс...

— У нас есть великолепный шанс.

— Хорошо. У нас. Простите, просто... — и он вздохнул, — Просто я не

привык думать о себе во множественном числе. Мне надо привыкнуть.

А потом, к его потрясению, она подняла его за подбородок и нежно

поцеловала в губы. Поцелуй был очень нежным, похожим на прикосновение

крыльев бабочки. Но этого было достаточно для того, чтобы его волосы встали

дыбом от напряжения.

Она поинтересовалась, когда должен был начаться прием. Он ответил ей.

Она сказала, что остановится на "Вавилоне 5", и сообщила адрес, по которому

он сможет ее найти. Затем она снова поцеловала его, на сей раз крепче, и Вир

внезапно почувствовал, что все его тело горит.

Когда их губы с чмоканием разъединились, Мэриел произнесла:

— Вы такой милый. Я уже забыла, что такое — быть рядом с приятным

мужчиной. Пожалуй, не буду мешать вам спать, — с этими словами она

извинилась и ушла.

Спустя некоторое время Вир осознал, что у него болят колени, обнаружив,

что все еще сидит, хотя думал, что встал. Потом он рухнул в кресло и,

ошеломленный, застыл там.

Когда Мэриел впервые появилась в этих дверях, он был охвачен паникой.

Он вспомнил ужасные истории, которые о ней рассказывал Лондо, вспомнил тот

хаос, который всегда оставался после этой женщины. Он вспомнил, что Лондо

чуть не умер из-за подарка, который она ему вручила, хотя она и клялась, что

не знала о том, что он так опасен. Он припомнил ту темную ауру, которая,

казалось, окружала ее, и на первый взгляд отпугивала от нее.

Все это было сметено прочь при виде той уязвимости, которую она

проявила во время пребывания в его каюте. Он чувствовал, что все его

сомнения и подозрения постепенно таяли, пока у него не осталось всего одна

сумасбродная мысль: И она была той, кого отверг Лондо? Должно быть, он выжил

из ума.

Этот дипломатический прием стал одним из поворотных моментов в карьере

Вира, если не во всей его жизни.

Ему показалось, что все это произошло не с ним. Обычно, если Вир

присутствовал на таких мероприятиях, что бывало всего несколько раз за его

службу, то он стоял без дела, подпирая стенку, кивая и обмениваясь парой

слов с окружающими. Часто он держал выпивку Лондо, пока тот обменивался

рукопожатиями с другими. Иными словами, когда Вир там присутствовал, все,

что он делал, это просто там присутствовал.

В последнее время пребывание на приемах превратилось для него в

настоящий кошмар. Он жил здесь достаточно много лет, чтобы чувствовать себя

здесь среди друзей. Но за последний год большинство его друзей постепенно

исчезли: Лондо, Ленньер, Иванова, Шеридан, Гарибальди. Даже Г'Кар, который

всегда заставлял его чувствовать себя не в своей тарелке, особенно, когда он

до крови разрезал свою руку в лифте — это запомнилось Виру на всю жизнь.

Все они ушли.

О, здесь была капитан Локли, и она даже была с ним достаточно вежлива.

Но она держала его на расстоянии, впрочем, как и всех остальных. И еще здесь

был Зак, но Вир всегда чувствовал, что Зак относится к нему несколько

подозрительно, будто ожидая, что Вир выхватит какое-либо оружие. Возможно,

все это было лишь плодом воображения Вира, но, тем не менее, он это

чувствовал.

Что же до остальных членов Альянса, то... они не отличались по

отношению к нему особым терпением. В этом не было личной неприязни: они

боялись и ненавидели всех центавриан. Но от этого легче не становилось.

Поэтому Вир перестал появляться на приемах.

Но в этот вечер... в этот вечер все было иначе.

Этой ночью там появилась во всеоружии Мэриел. Когда Вир зашел за ней,

то был поражен, увидев, насколько крошечная у нее комната. В ней едва можно

было развернуться, и она явно находилась не в самом дорогом секторе станции.

Тем не менее, Мэриел выглядела великолепно. На ней было простое без

украшений платье, но именно это и было его лучшим качеством, ибо ничто не

отвлекало от ее совершенной красоты.

А уж красоты у нее было в избытке. И казалось, она себя недооценивала.

Когда дверь в ее каюту распахнулась, она просто стояла там, в центре

комнаты, как будто находилась на выставке. Ее руки были соблазнительно

сложены на груди.

Вир изо всех сил пытался напомнить своему телу, что дыхание — это

автономный рефлекс, и что его легкие не должны забывать, как надо дышать. Но

они, казалось, не повиновались ему, и у него на мгновение захватило дух.

Когда же, наконец, он смог снова нормально дышать, Мэриел чуть ли не

шепотом спросила:

— Как... я выгляжу, Вир? Вам не будет стыдно показаться рядом со мной?

Вир буквально на мгновение онемел. Когда же он обрел дар речи, то в

результате получилось какое-то невнятное бормотание. К счастью, он все же

сумел выдавить, что уж ему, по крайней мере, стыдно не будет.

Она подошла к нему поближе и тихо произнесла:

— Полагаю... при нашей первой встрече... я показалась вам несколько

высокомерной.

— Нет! Вовсе нет!

— Скорей всего, вы слишком вежливы, чтобы в этом признаться. Но, если

это и было так, то теперь я прошу за это прощения. Надеюсь, что вы меня

простите, — и она снова его поцеловала. У Вира закружилась голова.

По крайней мере, так ему показалось. Он тупо застыл на месте, а потом

почувствовал головокружение, как будто его голова отделилась от плеч. И тут

Мэриел произнесла:

— Может, нам пора идти?

И они пошли на прием.

Вир не мог поверить в то, что произошло в этот вечер. Это было похоже

на сон... если, конечно, исключить ту женщину с присосками на пальцах.

Мэриел была восхитительна. Если бы всех собравшився послов можно было

представить в виде куска льда, то Мэриел была весенней оттепелью, теплым

солнцем.

— Все, что можно пожелать, плюс пакет чипсов, — заметил Зак Аллен,

дружески толкнув Вира, чем застал его врасплох.

— Простите? — произнес Вир.

— Ваша ягодка? — спросил Зак, указывая на Мэриел, которая в этот момент

весело общалась с полудюжиной послов одновременно. Они громко смеялись над

какими-то ее словами, большинство послов широко улыбались, за исключением

одного, который сердито хмурился. Но это не вызывало подозрений, ибо его

раса таким образом выражала свое веселье. К счастью, посла Дивлода, который

высказывал свое веселье бурным мочеиспусканием, не было на приеме, так что

он не мог никого напугать.

— Она — это все, что можно пожелать, плюс пакет чипсов.

— Это хорошо? — спросил Вир.

— А вы как думаете?

Они наблюдали за тем, как Мэриел общается со всеми присутствующими в

зале. Вир заметил, что послы-женщины награждали ее холодными и

презрительными взглядами, граничащими с крайним недоверием. Но послы-мужчины

любой расы толпились вокруг нее. Удивительно, что Мэриел удавалось не

поскальзываться на слюне, которую они пускали на пол.

И Вир засмеялся. Он уже забыл, что такое смех.

— Думаю, что это очень хорошо.

Зак хлопнул его по плечу.

— Вы счастливчик. И где вам удалось ее откопать?

— Она... — тут Вир сдержался, — Давняя знакомая Лондо.

— А теперь она ваша новая знакомая. Смотрите, не упустите ее, Вир.

— Постараюсь.

Зак Аллен не был одинок в своих высказываниях. Другие послы, один за

другим подходили к Виру и весь вечер расспрашивали его о Мэриел. Трудность

заключалась в том, что Вир не был искусным лжецом. У него никогда не было

особого таланта в этом. Пока он работал с Лондо, тот вполне справлялся с

этой задачей один. Но теперь Вир был предоставлен сам себе, и ему некуда

было отступать.

Так что в данный момент, вместо того, чтобы протараторить длинную

неправдоподобную историю, он решил, что лучше меньше, да лучше, и говорил

крайне расплывчато. Он отвечал на все вопросы многозначительной улыбкой,

приподнимал брови и изредка подмигивал.

— Скажите мне откровенно, Вир, — спросил один посол, — Она из знатного

рода?

Вир с таинственным видом пожал плечами, а потом закатил глаза, как бы

показывая, что можно предположить и большее.

— Герцогиня? Э... принцесса?

Вир мимолетно и лениво подмигивал, а послы подталкивали друг друга и

понимающе улыбались, как будто им удалось выведать у Вира какую-то важную

тайну.

Мэриел часто подходила к Виру, как будто он был ее убежищем. Она брала

его за руку и начинала с ним разговаривать. Все это привлекло к нему

внимание. Люди обычно судили о ком-то по его окружению. Прежде Вир был

спутником Лондо Моллари, и это сильно испортило ему жизнь в дальнейшем. В

Лондо таилось слишком много тьмы, и он долго был под властью тени. Эта тень

коснулась и Вира. Мрак долгое время окружал его, даже после того, как Лондо

уехал. Но теперь все изменилось, свет Мэриел, пролившись на Вира, разрушил

эту тень.

На мгновение Вир почувствовал, будто готов взлететь. Но тут снова

пришла Мэриел и коснулась его руки.

— А теперь пора уходить, — мягко произнесла она.

Вир сжимал в руке бокал с вином, что его еще больше взбодрило.

— Но ведь прием еще не закончен! — возразил он.

— Да. Но не стоит оставаться до конца. Пойми, если ты уйдешь раньше, то

дашь им повод обсудить тебя более откровенно...

— О-о-о, — сказал Вир, не совсем поняв то, что она сказала.

— Вдобавок, это покажет им, что у тебя есть много дел. Это придаст тебе

важности, и с тобой будут стремиться поговорить.

— О... Это мудро. Мне это по душе. Просто я хочу, чтобы все было

честно.

И Мэриел взяла его лицо своими руками, заглянула прямо ему в глаза, а

потом многозначительно произнесла:

— Все так и будет. У тебя есть более важные дела.

И тут до Вира дошло. Он торопливо попрощался со всеми и, к его

изумлению, послы не только выглядели огорченными от того, что их покидают,

но некоторые даже заметили, что не против снова повидаться с Виром. Им надо

чаще видеться, за ланчем, за обедом. Их помощники тоже могли бы общаться

между собой. Это был замечательный вечер, необходимо снова его повторить.

Посыпались замечания, традиционные шуточки, бывшие стандартной разменной

монетой в сфере общественных отношений, и которых так не хватало Виру в

последнее время.

Когда они ушли с приема и шагнули в пневмолифт, Вир, все еще не совсем

уверенный, мягко сказал Мэриел:

— Может мне... проводить вас до каюты?

Она улыбнулась, и эта улыбка, могла бы расплавить сталь.

— Я бы предпочла, чтобы вы проводили меня к себе.

С дерзостью, которую он никогда еще не испытывал, Вир взял ее за плечи

и поцеловал. Это был очень неуклюжий поцелуй, и он большей частью, врезался

в нее зубами.

— Ох, простите! Я... ох, простите! — запинаясь, начал извиняться он.

— Все в порядке, — заверила его она, а потом ответила ему таким

искусным поцелуем, что Вир почувствовал, что его тело охватил огонь.

Когда их губы разъединились, Вир прошептал:

— Вы — все, что можно пожелать и... э... коробка попкорна.

Она нахмурилась.

— Это хорошо?

Думаю, что это просто здорово, — сказал он. А позднее, когда их тела

переплелись. Вир прошептал ей:

Не уходи.

— Если ты хочешь, чтобы я осталась, то я останусь, — ответила она.

— Да... Пожалуйста, останься.

И она осталась.

Глава 18

Время летело быстро.

Вир был счастлив, как никогда. Но Мэриел вовсе не была с ним постоянно.

Она то приходила, то снова уходила, объясняя, что ей нужно навестить друзей

или союзников. Но, несомненно, "Вавилон 5" стал для нее домом, и Вир каждый

раз радовался, услышав о ее возвращении. Он был на седьмом небе от счастья,

когда они были вместе. Но, даже когда они были порознь, Вир чувствовал себя

совсем по-другому. Его походка стала более упругой, более уверенной.

Более того, встречая взгляды других на "Вавилоне 5", он теперь отвечал

им тем же, или махал рукой в знак приветствия. Он мог подойти прямо к ним,

назвать их по имени, спросить, как у них идут дела. Иными словами, он стал

вести себя так, будто всегда так делал. И окружающие начали относиться к

нему по-иному, стали относиться к нему с подобающим уважением. Когда рядом с

ним не было Мэриел, они неизменно спрашивали о ней. Когда же она была с ним,

то они смотрели на Вира с откровенной завистью.

Ему все это нравилось. Он наконец-то чувствовал, будто он, Вир Котто,

встал на ноги. Но тут все рухнуло.

Мэриел только что уехала с "Вавилона 5", и Вир торопливо возвращался в