— Sata! — крикнул Торкват, хватая с верстака кусок арматуры. Двое ремонтников встали у ворот. Иджес с облегчённым вздохом отошёл от порога и сложил стопку контейнеров на верстак. Её верхняя часть перекосилась и посыпалась на пол. Гедимин удивлённо мигнул — эти ёмкости были слишком маленькими, втрое меньше привычных. Он протянул руку к одной из них и тут же отдёрнул и развернулся к Иджесу. Тот широко ухмылялся, оглядываясь на ворота, но под тяжёлым взглядом Гедимина прикрыл рот и растерянно замигал.

— Где взял? — спросил ремонтник, кивнув на маленькие контейнеры. Ворота снова задребезжали — кто-то пытался выбить их, и весьма настойчиво.

— Hasul"wahatzqa! — фыркнул Иджес, оглянувшись на лязг. — Ничего, стену не пробьют.

"Hasul... wahatzqa?" — глаза Гедимина против воли сошлись в узкие щели. "Мало было макак и мутантов? Устроили ещё один раздел? Идиоты..."

— Ты обобрал лабораторных мышек? — хихикнул один из ремонтников, подбрасывая контейнер на ладони. — И что, одному филку этого хватает? Макаки хорошо на них сэкономят, когда все eatesqa вымрут!

— Положи, — буркнул Гедимин, подставляя руку под падающий контейнер и бросая пойманное в общую кучу. — Иджес, на кой ты это сделал?

Не дожидаясь ответа, он отодвинул ремонтника от ворот и постучал по створке. Снаружи донеслись сердитые крики.

— Я отдам контейнеры, — громко сказал Гедимин. — Но в ангар никто не войдёт!

Он отодвинул Иджеса от верстака — возможно, сильнее, чем следовало, так, что сармат с трудом удержался на ногах — и сгрёб контейнеры в охапку. Рычаг блокировки опустился, и ворота распахнулись. От ангара шарахнулись пятеро филков. Они выстроились полукругом, и один из них держал закрытый мусорный бак. Гедимин покосился на свежие царапины на не до конца втянувшейся створке и недовольно сощурился.

— Вот, — он протянул филку контейнеры. — Незачем ломать здание.

Небольшие сарматы настороженно переглянулись. Один из них взял из рук Гедимина два контейнера и перебросил другому. Сармат запоздало сообразил, что им не очень удобно — чтобы взять что-то у него, филку приходилось тянуться во весь рост.

— Подставь руки, я сложу контейнеры, — сказал он. Филк хмуро посмотрел на него и сгрёб в охапку всё, до чего смог дотянуться. Последние ёмкости забрали другие. Только один филк не двигался с места — он держал мусорный бак. Пока все "мыши" не отступили на несколько метров, он стоял перед Гедимином с баком наперевес. Медленно опустив "оружие", он оглянулся на остальных, развернулся и быстро пошёл к ним. Гедимин в недоумении пожал плечами, отряхнул руки и захлопнул за собой ворота. В ангаре его ждал нетронутый контейнер с едой, недовольные ремонтники и сердито фыркающий Иджес.

— Больше такого не будет, — сказал Гедимин, взглянув на него в упор. Механик громко фыркнул.

— Не лезьте к филкам, — сармат обвёл тяжёлым взглядом остальных ремонтников. Смотрели на него хмуро, и кто-то пробормотал что-то невнятное, но замолчал, когда Гедимин повернулся к нему.

— Пусть выбирают слова, — буркнул Иджес, глядя в пол. — Они оскорбили тебя — я, что, буду терпеть?!

— Меня?! — Гедимин изумлённо мигнул и попытался вспомнить, когда вообще заговаривал с филками. Получалось, что он ни разу не общался с "мышами" — и они не сказали ему ни слова, даже когда он сталкивался с ними в коридорах сорбционных установок или в переулках западной окраины.

— Я не говорил с ними. Как они могли меня оскорбить?

— Говорить с тобой? Это ж крысы, — презрительно скривился Иджес. — Трусливая мелюзга. Они смотрели, когда ты проверял вентили. Алюминиевая установка, второй рудник, — помнишь?

— Я всё время проверяю вентили, — Гедимин пожал плечами. — Допустим. И что?

— Знаешь, что они говорили? — Иджес хотел сплюнуть, но сдержался. — Что у тебя неуклюжие толстые пальцы. И что непонятно, как ты можешь что-то ремонтировать такими руками. Надо было вышибить им мозги прямо там...

Гедимин растерянно мигнул и посмотрел на свои руки. "Неуклюжие? Не замечал."

— Они привыкли быть мелкими. У них ещё нет рубцов на пальцах. Конечно, им непонятно, — он пожал плечами и сел у верстака, раскупоривая контейнеры с водой и пищей. — Они ещё не видели работу ремонтников. Скоро перестанут говорить ерунду.

— Если будут разевать на тебя рот, я им лапы поотрываю, — хмуро пообещал Иджес. — Наклонировали на нашу голову...

...По пути к бараку Гедимин сделал небольшой крюк — перешёл главную улицу и остановился у оврага. Там, где на дно ямы хотя бы иногда падал солнечный свет, трава уже поднялась по колено сармату, некоторые из ивовых прутьев прижились и пустили побеги, и даже на восточном склоне, который каждую зиму укатывали до блеска бульдозеры и развлекающиеся сарматы, пробивалась какая-то зелень. Со стадиона доносился негромкий гул и звуки ударов — его заняли игроки в мяч, большая группа сарматов бродила по полосе препятствий за оврагом, некоторым уже надоело лазить, и они забрались повыше и сидели там, лениво щурясь на солнце. Гедимин отошёл от оврага и повернулся к озеру. К вечеру свободные охранники ушли из кустов к востоку от дороги, и туда перебрались сарматы — вся растительность была увешана комбинезонами. Никого из филков не было ни у стадиона, ни у озера.

Заглядывая в почту, Гедимин не рассчитывал на письмо от Конара — двух недель ещё не прошло; но оно уже было там, и сармат радостно усмехнулся. Это послание было короче обычных. "Добрый день ещё раз, Гедимин. Ваше письмо ещё в пути — видимо, на Сатурне магнитный шторм, и помехи заглушают связь. В прошлый раз мы говорили о "Вестингаузе" и его планах на Канадские территории. Мне удалось уточнить их. В вашем городе будут построены центрифуги для обогащения урана — об этом уже договорились. Под угрозой срыва другой проект — производство твэлов. Есть вероятность, что готовый гексафторид будут перевозить для переработки на материк. Как говорят, "Вестингауз" не может найти специалистов, готовых организовать производство на сарматских территориях. Я предложил бы себя, но я, к сожалению, не производственник — и я всего один, а им нужна команда инженеров. "Вестингауз" не готов доверить подобные технологии инженерам-сарматам..."

...Хольгер уступил штурвал Иджесу и перебрался на заднее сидение, хотя переднее было пока свободно — Лилит ещё не вернулась с озера. Увидев Гедимина, он оживился и жестом позвал его к себе. Сармат удивлённо мигнул.

— Я проверил слова Вольта, — без предисловий начал Хольгер. — Насчёт рилкара. Облучение повышает термостойкость. Температура плавления возросла втрое. Доберёмся до печи — покажу.

— Вот это новости, — отозвался Гедимин с лёгким недоверием. — Надо будет проверить. Но на сегодня есть большое дело, и я начну с него. Можете на час уйти из машинного отделения? Буду проверять реактор.

Иджес и Хольгер переглянулись.

— Уже? У тебя же только корпус от него, — напомнил механик. — Что будешь проверять?

— Прозрачность для нейтронов, — сармат хмуро посмотрел на него. — Поставлю экран, но если прорвётся — ожогами не отделаетесь. Лучше сходите в лес со своими радарами. Там тоже есть удобные ровные площадки.

— Вот что, — протянул Хольгер, внимательно глядя на Гедимина. — Значит, пришло время испытаний... Я останусь. Один ты не справишься. Изнутри не видно экран. Я встану за ним и крикну, если будет бликовать.

Гедимин покачал головой.

— Нет. Слишком опасно.

Иджес фыркнул.

— Тебе руки жечь неопасно, а ему за полем стоять — опасно? Он его изобрёл, пусть теперь отвечает.

Хольгер покосился на него и криво усмехнулся.

— Иджес говорит правильные вещи, Гедимин. Это мои генераторы, моё поле, — если оно не защитит меня, я узнаю о своих ошибках. И потом, полметра рилкара со всеми прокладками — вполне надёжная защита. Это же не древний бетон!

— Никто не делал подобные оболочки из рилкара, — Гедимин слегка сузил глаза. — Это первый опыт. Но если хочешь... Встанешь там, где я скажу, и будешь сдвигаться по команде. Если будет прорыв, хотя бы не попадёшь под луч.

...Он сдвинул рычажок на корпусе излучателя, и свинцовые "лепестки" сомкнулись над соплом, прикрыв источник гамма-излучения. Гедимин перевернул излучатель соплом вверх и закрутил предохранительный колпак.

— Готово, — он просунул излучатель сквозь отверстие в решётке опоры — ставить корпус реактора прямо на палубу ему не хотелось, а полноценный фундамент был ещё не готов. Источник излучения выкатился из-под купола защитного поля, и Хольгер подобрал его и положил на корпус неподвижной турбины. Снаружи под опору закатился второй излучатель, и Гедимин осторожно развернул его от себя, приводя в движение защитные колпаки и заглушки.

— Sata! — крикнул он.

— Я на месте, — отозвался снаружи Хольгер. — Чисто.

— Я ещё не начал, — буркнул Гедимин, поднимая излучатель. — Первая линия, верх — низ!

Невидимый пучок нейтронов наткнулся на рилкаровую стену и медленно заскользил по ней сверху вниз. Гедимин опустился на одно колено, держа излучатель параллельно палубе, — меньше всего ему хотелось зацепить лучом опору или сам корабль.

— Чисто! — крикнули снаружи. Гедимин довольно усмехнулся.

— Вторая линия, низ — верх! — он повернул излучатель на пять градусов вправо и медленно выпрямился, направляя сопло вверх. "Не засветится? Нет, не должен..."

— Чисто, — отозвался Хольгер.

— Ничего не бликует, — проворчали снаружи, и Гедимин едва заметно вздрогнул.

— Третья, верх — низ! — громко сказал он, уводя луч вправо. — Что там делает Иджес?!

— Антенны для радаров, — ответил сам механик. — В лесу на пне получается криво.

Гедимин уже сидел на опоре и "светил" на нижнюю часть оболочки; услышав ответ Иджеса, он стиснул зубы и потянулся к переключателю.

— Иджес, уходи немедленно! Ты понимаешь, что здесь происходит?

— Эта твоя штука должна держать внутри реактор, — спокойно отозвался механик. — Она не пропустит никакое излучение. Иначе ты бы её тут не поставил.

— В самом деле, Гедимин, — вмешался Хольгер; по голосу чувствовалось, что он смущён. — Уже очевидно, что рилкаровый корпус не пропускает нейтроны. А то, что он пропустит, удержит поле. С Иджесом ничего не случится. А вот ты в опасности. Давай продолжим — чем скорее закончим, тем меньшую дозу ты там получишь.

"Умники," — недобро сощурился Гедимин. Он покосился на свои руки. Под перчатками не было видно многочисленных рубцов от ожогов и заживших язв, но Гедимин знал, что они всё ещё там.

— Четвёртая, низ — верх! — он перевёл луч вправо и начал медленно выпрямляться. "Если корпус надёжен — это хорошо. Ещё лучше, если облучённый рилкар выдержит свинцовый расплав. Закончим с корпусом — проверю, что выяснил Хольгер. И тогда... тогда через полгода здесь будет реактор. И дело только за твэлами..."

18 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Садись, — Гедимин сел на правую подножку миниглайда и хлопнул ладонью по свободному месту на левой.

— Уверен? — Иджес осторожно пристроился на краешке, поджав под себя ноги. Гедимин дёрнул его за плечо, вынуждая занять всю подножку, и щёлкнул переключателем. Защитное поле на долю секунды вдавило сарматов в миниглайд, но тут же растянулось по форме тел, и Гедимин смог вздохнуть свободно. Летающая платформа загудела, медленно отрываясь от земли. Ремонтники, обступившие испытателей, подались назад. Миниглайд поднялся ещё на тридцать сантиметров и задрожал мелкой, но частой дрожью. Гедимин прикоснулся к штурвалу — дрожь усилилась.

— Heta, — сармат вернул переключатель в исходное положение и выпрямился, ловя падающий миниглайд за ремни безопасности. Иджес кубарем скатился с платформы. Гедимин развернулся к нему, но, увидев, что сармат снова на ногах, молча кивнул и отнёс миниглайд на верстак.

— Уже близко, но ещё не всё, — пробормотал он, отодвигая в сторону ребристые подножки, и потянулся за ремонтной перчаткой. Торкват, подойдя к верстаку, заглянул в корпус миниглайда и покачал головой.

— Гедимин, ты уверен, что оно должно работать именно так? С двойным перегрузом?

— Это небольшой вес для двигателя подобного типа, — отозвался ремонтник, недовольно щурясь на миниглайд. — Нужна только небольшая доработка...

На аэродроме взвыла сирена, и Гедимин, на ощупь пристёгивая перчатку к поясу, развернулся к воротам. Этот звук не был ему знаком — слишком высокий, дребезжащий, он отзывался в ушах болью. Сирена замолчала через две секунды, но сармат уже был снаружи, как и другие ремонтники, и стоял на краю аэродрома, наблюдая за двумя шахтёрами, выносящими из фургона третьего. На соседнюю взлётную полосу выруливал второй фургон; в кабине сидел один из медиков, другой опустился на корточки рядом с раненым и расстегнул ему комбинезон на груди. Впрочем, расстёгивать уже было нечего — одежда сармата, от плеч до живота, превратилась в расплывающиеся чёрные лохмотья. Он корчился, хрипя и стискивая зубы, и всё время пытался прикрыть лицо рукой. Гедимин мельком увидел, что именно он прикрывает, и его передёрнуло. Медик, смахнув остатки растворённой одежды, лил прямо на раны какую-то жидкость, и она шипела и стекала на дорогу багровой пеной. Сармат уже не корчился — ему ввели анестетик — только хрипло дышал, так громко, что было слышно ремонтникам у ангара. Медик осторожно отвёл его руку от лица и прикрыл его рыхлым влажным скирлином.

— Сольвент, — выдохнул за спиной Гедимина Иджес. — Ты смотри...

Полминуты спустя раненого уже заносили в белый медицинский транспорт. Один из медиков вошёл в небольшой фургон вместе с ним, второй что-то быстро объяснял сармату за штурвалом. Тот молча кивал. Шахтёры, прилетевшие вместе с раненым, отошли к своему фургону и наблюдали за медиками; их лица словно окаменели.

— Видел, что с лицом? — Иджес ткнул Гедимина в бок. Сармат сердито сощурился.

— Сольвент. Мягкие ткани восстановятся, если череп не прожгло. Как его занесло под струю реагента?!

Гедимину было не по себе, и он следил за медицинским глайдером, пока тот не превратился в точку в небе. "Первый сольвентный ожог в Ураниум-Сити," — думал он. "Новое оборудование. Полная исправность. Что они там делали?!"

— Hasulesh, — прошептал Иджес, крепко стиснув его плечо. — Грёбаные крысы! Их бы мордой в сольвент...

Гедимин мигнул.

— Какие крысы? — сердито прошептал он. — Ты опять про филков? При чём тут филки?!

— Это они, — Иджес придвинулся к нему вплотную и теперь говорил в самое ухо. — Точно, они. Кто ещё мог додуматься?! Мелкие ублюдки, нашли, как отыграться...

Гедимин, сбросив его руку со своей, развернулся к нему и, схватив его за плечи, крепко встряхнул. Заглянув Иджесу в глаза, он встряхнул его ещё раз.

— Оставь в покое филков, — тихо, но отчётливо проговорил он. — Они здесь ни при чём. А вот на шахте нужна проверка.

...Двери госпиталя, как всегда, были плотно прикрыты; в приёмном покое сидел, заполняя документы, одинокий медик, из ближайшей палаты были слышны приглушённые голоса. Увидев Гедимина, медик смерил его хмурым взглядом и неохотно поднялся.