Обратный отсчёт-1: Синтез. Часть 5. 26.08.51-01.12.49. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

26 августа 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Обеденный перерыв закончился; последний из ремонтников, возвращающихся на рабочие места, забрал с собой охапку пустых контейнеров из-под воды и Би-плазмы. Гедимин слышал сквозь приоткрытые ворота, как он громыхает крышкой мусорного бака. Едва грохот затих, по стене заскрежетали маленькие когти — еноты, в отличие от людей, считали Би-плазму вполне съедобной.

Иджес прошёлся вдоль верстака, дотянулся до магнитного крана и на секунду повис на нём, держась двумя руками и раскачиваясь на весу. Спрыгнув, он подошёл к верстаку и тяжело опустился на табурет. Гедимин, услышав его вздох, покосился на него, но оборачиваться не стал. Перед ним на верстаке лежала модель "Гарпии", и он выводил изогнутые линии на её левом крыле. Покраска продвигалась медленнее, чем рассчитывал сармат, — тонкая кисть плохо держалась в загрубевших пальцах. "Когда я соскабливал с электрода радиевый слой в полмикрона, было как-то проще," — отметил он про себя, прикасаясь кистью к крылу. Линия дошла до конца и оборвалась.

— Иджес, хватит, — резко развернулся к нему Торкват, услышав очередной вздох и тихое бормотание на северянском. — У тебя второе место. У меня и того нет.

— Вот именно, — пробурчал Иджес, разглядывая верстак. — В следующем году мы съедем в самый хвост и никогда оттуда не вылезем.

— Ерунда. В Ураниум-Сити хорошие пилоты, — недовольно сощурился Торкват.

— В Канаде тысячи хороших пилотов. Нам нужны лучшие, — мотнул головой Иджес. — У нас их нет. Линкен прав — мы всегда выпутывались за счёт механиков. А пилоты... Лилит и сёстры Хепри были шахтёрами. Вернуть бы Линкена в звено...

— Забудь, — бросил Торкват. — Скорее соревнования вообще запретят, чем Линкена вернут в звено. Эй, Гедимин! Чем ты там занят? Это что, "Гарпия"?

Сармат кивнул, не отрываясь от работы. Иджес повернулся к нему.

— Зачем? К полётам её не допустят. Ура-ан и торий... Это что, метка Саргона?!

— Она была на всех "Гарпиях" нашего флота, — ровным голосом отозвался Гедимин. Уже было очевидно, что в разговор его втянут, и он неохотно вытер кисточку и отложил её.

— Видел бы это Джер — его бы разорвало, — покачал головой Иджес, разглядывая звездолёт с разных сторон. — Она летает? Эти лазеры рабочие?

— Да. Я доработал последнюю "Гарпию". Ту, что ещё была с правильным носом, — Гедимин показал на лазерные сопла над крыльями и едва заметный люк в брюхе корабля. — Я назвал её "Эгион". Наше звено расформируют в следующем году. Пусть останется хотя бы звездолёт. Я отдам его Лилит.

Иджес и Торкват переглянулись.

— Хорошая идея, — признал командир ремонтников. — Покажешь корабль в деле? Может быть, я тоже...

Его последние слова заглушил вой сирены. Рация на груди Торквата тревожно замигала. На экране сверкнули яркие буквы — "fauw". Гедимин и Иджес, переглянувшись, встали.

— Наблюдательная шахта, штрек Бета, первая и вторая ветки! — судя по голосу, диспетчер был сильно встревожен. — Протечка сольвента из размытого горизонта, обрушение свода. Размывание продолжается, последние десять метров шахты недоступны.

— Грёбанная жижа! — Иджес схватил ремонтную перчатку, переносной насос и, на ходу влезая в костюм химзащиты, выскочил за дверь. Гедимин закинул на плечо баллон с нейтрализатором, подумав долю секунды, подобрал второй и поставил оба на генератор защитного поля.

— Действуй, — сказал ему вслед Торкват. — Зову подкрепление.

...Наскоро сваренные концы кабеля ещё дымились, когда в штрек дали ток — и уцелевшие лампы вспыхнули. Гедимин, раньше времени убравший затемнение с маски, запоздало зажмурился. Вокруг бурлило, клокотало и шипело. Отведя руку от глаз, он закрепил свисающую петлю кабеля и огляделся.

Впереди — метров на пять до ближайшей отвесной стены, изъеденной, но не обвалившейся — на полу пенилась лужа метровой глубины. Там, где пена опала, поверхность воды покрывала серо-белесая плёнка, и Иджес, опустив в лужу шланг насоса, пытался её собрать. Дно, покрытое серебристым осадком, блестело. Наверху зияла дыра — верхний ярус провалился; свет дали и там, и теперь стена, по которой стекал сольвент, была видна полностью. Она блестела от влаги и сочилась пеной; изредка в незаметные отверстия просачивались капли реагента, проедали небольшой желобок, вздувались пеной и падали в лужу, оставив за собой серебристую полосу. Гедимин поправил шланг, откачивающий воду, и посветил в нишу, куда шахтные фонари не дотянулись. Там тоже стояла лужа с серебристым дном и хлопьями слизи на поверхности.

Иджес покосился на индикатор на почти заполненном баллоне, хмыкнул и перевёл взгляд на сапоги Гедимина.

— Ты весь в уране. Тебя так в город не выпустят!

— Осадок, — отозвался Гедимин, поглядев на серебристую корку на пальцах. Соскабливать её не хотелось — костюм химзащиты от активного сольвента защищал слабо, и осадок, даже из окиси урана, был предпочтительнее проеденной насквозь ступни.

— Много там ещё? — Иджес отставил полный баллон в сторону; Гедимин помог ему закрепить новый и указал на стену, сочащуюся пеной.

— Это надолго.

— Закрывать пора эту скважину, — буркнул Иджес, опуская шланг насоса в жидкость. Водой она, скорее всего, была на очень небольшую долю, — плотный раствор разнообразных солей, перенасыщенный, постепенно оседающий на дно. "Сколько сольвента," — Гедимин посмотрел на слизь, капающую со стены, и досадливо сощурился. "Не забрать — отберут."

Рация загудела, и Гедимин вынул её из кармана.

— Что внизу? Отвечайте!

— Десять литров сольвента собрано, около литра ещё в горизонте. Шахту придётся закрыть. Своды изъедены, крепи не выдержат, — Гедимин покосился на балку над головой. Её зацепило незначительно — несколькими молекулами, но поры на ноздреватой поверхности уже были видны невооружённым глазом.

— Ясно. Продолжайте работу.

Рация отключилась. Иджес фыркнул.

— Что здесь работать?! Закрыть скважину, закрыть тоннели, забить пустой породой так, чтобы не сыпались. Как только сверху дадут кислоту, всё это обвалится!

Гедимин кивнул. Ноздреватая стена выплюнула фонтанчик пены, и пласт породы съехал на метр вниз, по пути плавясь и раскалываясь на части.

— Ага, давай сюда, — Иджес подвёл шланг к потоку посветлевшей слизи, и на наконечнике проступил серебристый налёт. — Тут пол-литра, не меньше.

Стена всё ещё блестела от влаги, но сольвент больше не вытекал, и там, где камень покрылся хлопьями пены, уже не вздувались пузыри. Лужи быстро мелели — насосы гнали соляной раствор на поверхность. Гедимин пошевелил рыхлый осадок, опустил всасывающее сопло ниже и осторожно прикоснулся ладонью к стене, а потом надавил. Верхний слой пошёл трещинами и упал ему под ноги.

— Держится, — сармат потрогал проступившую из-под изъеденной корки глыбу. Сольвент расширил трещины в гранитном массиве, но сама скала устояла.

— Дадут кислоту — перестанет, — отозвался Иджес, закрывая последний баллон с сольвентом. — Эй! Там что — дрезина?

Давно обесточенные рельсы, оставшиеся от добычи урана шахтным методом, дрожали всё сильнее, и наконец в тупик въехала дрезина с прицепом. Трое сарматов слезли с груза, подошли к месту недавней осыпи и переглянулись.

— Хватит плескаться в грязи. Монтируем крепи и короб, — сармат указал на странно блестящие плиты, уложенные на прицеп. — От свода первого уровня до этой ямы и на пять метров назад.

— Чего?! — Иджес мигнул. — Скала вот-вот осядет. Что вы собрались тут монтировать?! Слизь тут без вас найдёт, что разъесть.

Сармат косо посмотрел на него, но ничего не ответил. Трое рабочих начали разгружать прицеп. Гедимин взялся за одну из плит. Она была тяжелее, чем кусок стеклянистого фрила тех же размеров. "Рилкар?" — сармат внимательно посмотрел на завезённый материал и незаметно для других ремонтников постучал по нему ногтем. "Не работал с ним раньше. Интересно, насколько прав Майкл..."

— Наблюдательный короб с проёмами, — сармат из недавно прибывших сунул ему в руки схему. — Начинай снизу. Нужны ещё рабочие?

— Пустая трата фрила, — вполголоса сказал Иджес, вместе с Гедимином прикладывая к изъеденному полу туннеля первую плиту. — Пойдёт кислота — сожрёт.

— Посмотрим, — отозвался ремонтник.

...Короб из полупрозрачных плит растянулся на два яруса, и сотрясения от уезжающей дрезины ничем ему не повредили. Стыки уже остыли, плиты перекрытий держались прочно, подсветка работала исправно.

— Идём, — Иджес тронул Гедимина за плечо. — Торкват ждёт.

— Иди, — сармат протянул ему рацию. — Я задержусь.

В ближайшую скважину с минуты на минуту должны были пустить закислённый сольвент, и Гедимин смотрел на скалу, прикрытую десятью сантиметрами рилкара. "Скорее всего, потечёт сюда," — думал он. "Пытались заделать, но в скале много трещин. Уходить не буду. Всё равно возвращаться."

Впрыск, как и следовало ожидать, прошёл бесшумно, и сармат узнал о нём, когда края трещин, расширенных сольвентом, запузырились. Остатки уплотнительной пены вытекли, быстро растворяясь, следом потёк оплывающий гранит. Стремительно темнеющая слизь стекала по камню; несколько секунд — и фонтанчик сольвента ударил в "стекло". Гедимин шагнул назад, ожидая, что полупрозрачная стена пойдёт волнами и вспухнет, покрываясь мелкими отверстиями.

Прошло пять секунд, ещё десять, — до стены дотянулся второй фонтан, и сольвент потёк прямо по ней, сползаясь в большую тяжёлую каплю; она дотянулась до скалы и расползлась по ней, проедая широкую нишу. Гедимин постучал ногтем по рилкару. Стена ничуть не изменилась — ничего, похожего на трещины или отверстия, в ней не было. Сольвент стекал по ней, капая в проеденную внизу яму. Рилкар оставался цельным и прочным.

Можно было подняться наверх на сольвентном поле — там нашли бы миниглайд, чтобы вернуть ремонтника на базу — но Гедимин пошёл по шахте к главному подъёмнику. Ему нужно было время, чтобы спокойно подумать. "Трубы из стеклянистого фрила. Достаточно прочные для работы на химических производствах. Определённо, рилкар тоже можно так использовать. Доработать насосы. Бур у меня есть. Прорыть небольшую скважину. Есть места, куда макаки не сунутся, а мне хватит. Если бы достать немного сольвента..."

25 декабря 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Цепочка красных вспышек на долю секунды "зажгла" снег и погасла, две стремительные тени мелькнули над замёрзшим озером, сходясь на расстояние выстрела, и снова разошлись, уклоняясь от третьей. Одна из них, дрогнув, пошла к земле. Самка в оранжевом комбинезоне, сунув пульт управления в карман, побежала по льду к приземлившемуся кораблю, две оставшиеся одновременно вскинули руки и снова схватились за пульты. Красная вспышка скользнула по прибрежным кустам, но не достигла цели. К трём кораблям, кружащим над озером, присоединился четвёртый. Гедимин проводил его взглядом и, обойдя заснеженные кусты, спустился на лёд.

Южный ветер нёс рассыпчатый снег и приятную прохладу; Гедимин снял капюшон и весело щурился на корабли над замёрзшим озером. Последний из учебных тестов этого года был успешно пройден, поздравления от Герберта Конара — прочитаны, ответ отправлен. В кармане шуршали обёртки — упаковка очередной посылки из Спрингера, немного странных органических веществ, употребляющихся в пищу к югу от Канадских территорий. День начинался хорошо.

Во льду темнели проруби. Каждую из них обступили сарматы — кто-то ждал своей очереди окунуться, кто-то уже рассматривал лёд из-под воды, кто-то на берегу кутался в полотенце, поспешно переодеваясь. Один из таких свёртков при приближении Гедимина зашевелился, из-под него выглянула макушка с короткой серо-стальной шерстью.

— Гедимин! — Хольгер выпрямился, сворачивая полотенце, и провёл ладонью по слипшимся волосам. Холод быстро превращал их в ледяные иглы. Гедимин вскинул руку и едва заметно усмехнулся.

— Пробуй, — он протянул Хольгеру яркий пакет; внутри лежали плотно упакованные "кексы Конара", и сармат, окинув их удивлённым взглядом, принялся за распаковку. Гедимин забрал у него полотенце и набросил его на плечи, быстро стягивая с себя сапоги и двуслойный комбинезон. Сарматы расступились, пропуская его к проруби. Вода, как обычно, была теплее воздуха и постепенно превращалась в кристаллы на границе двух сред; Гедимин, перевернувшись на спину, повис, упираясь пальцами в ледяную "крышу" и зачарованно наблюдая, как лёд выстраивается вокруг них тонкими зубчатыми кольцами.

...Два сармата стояли на берегу, глядя на модели звездолётов в небе над озером. Гедимин не стал надевать капюшон — ветер был слабым, холод еле чувствовался, а ощущение тонкого льда, стягивающего кожу, было приятным. За приоткрытой дверью насосной станции что-то звенело и брякало; из её охранников снаружи стоял только припорошенный снегом "джунг".

— Информаторий сегодня работает? Странно. Кто там администратор? — спросил Хольгер, потеряв интерес к звездолётам. Гедимин озадаченно мигнул.

— Как обычно, наверное. Паскаль.

— Паскаль улетел на материк ещё вчера, — качнул головой Хольгер. — И я не видел, чтобы кого-то прислали взамен.

Гедимин пожал плечами.

— Информаторий работает. Хотя... действительно странно, что он так рано улетел. Видимо, смену пришлют в январе.

За спиной сармата загрохотали "копыта"; он обернулся и увидел четвёрку охранников в экзоскелетах. Их координация движений заметно пострадала, из-под щитков виднелись раскрасневшиеся и очень недовольные лица. С собой они несли пластину прозрачного фрила в ярко-красной рамке — каркас для доски объявлений. Один из них отошёл в сторону и замахал руками, двое других стали прикреплять каркас к стене ремонтного ангара, и Гедимин удивлённо мигнул — доска растянулась на два метра в поперечнике. Четвёртый охранник, не дожидаясь, когда рамка будет закреплена, пытался затолкать в неё большой лист.

— Всем бригадирам представить в Управление списки не прошедших обучение по базовым курсам... — прочитал на развёрнутом куске листа Хольгер и посмотрел на Гедимина. — Любопытно.

Охранники возились долго, но через пятнадцать минут всё же ушли, оставив перекошенную доску объявлений с надорванным листом внутри. Гедимин подошёл ближе. "Образовательная программа "Полярная Звезда" открывает обязательные курсы для искусственнорождённых" — гласила крупно напечатанная верхняя строка.

— Рудник "Гуннар", первая смена, занятия с трёх до четырёх дня; вторая смена... — прочитал вслух Хольгер, быстро пробежал взглядом оставшийся кусок расписания и ткнул Гедимина в бок. — К апрелю доберутся до вас.

— Я учился, — недовольно сощурился ремонтник.

— Не всему, — ухмыльнулся Хольгер. — Основы общественных наук ты так и не прошёл. Так что...

— И ты тоже, — покосился на него Гедимин. — И многие в Ураниум-Сити. Тогда эти курсы не были обязательными.

"Ещё несколько порций мартышечьих обычаев и традиций," — думал он, стараясь не щуриться. "Некогда мне в это вникать. К лету нужно спроектировать корабельный реактор..."

Посадочные полосы Шахтёрского аэродрома были пусты; последние глайдеры улетели ещё утром — на южную границу и в Порт-Радий — и пока не вернулись. Гедимин посмотрел на пустое небо и отвернулся.

— В информаторий?

"Координатор сарматских территорий Маркус Хойд выступил с официальным заявлением о всемерной поддержке образовательных программ..." Гедимин хмыкнул и пролистнул верхнюю страницу. "Континентальная корпорация "Вирм" вкладывает средства в восстановление заброшенных рудников Экваториального Атлантиса" — на фотографии, приложенной к следующей новости, сармат увидел знакомый пейзаж — красноватые скалы и странную растительность Нью-Кетцаля. На дальнем плане виднелись едва заметные градирни. "Медный рудник Нью-Кетцаля введён в строй. Новая жизнь медеплавильного комбината. Сад посреди пустыни. Как на это смотрят местные жители?"

"Они действительно посадили там растения," — Гедимин удивлённо смотрел на фотографии. Сольвентные поля под Нью-Кетцалем почти не отличались от ураниумских, только трубопроводы странно блестели и просвечивались на солнце. "Рилкар," — узнал сармат и довольно усмехнулся. "И до мартышек дошло. Или закончились все старые трубы на складах..."

Он хотел перейти по ссылке на городской сайт Нью-Кетцаля, но отвлёкся на картинку к следующей новости. На ней была марсианская равнина, поросшая красновато-оранжевой травой; к ней иллюстратор прилепил изображение крупного вымершего животного — судя по мохнатости и загнутым бивням, мамонта.

"Плейстоценовый парк на Марсе — дерзкая фантазия станет реальностью? Совместный проект "Конли Биотех Индастриз" и Фонда восстановления природных ресурсов Северного Союза близится к завершению. Успешное клонирование шерстистого носорога и саблезубого тигра..."

Гедимин посмотрел на размытые фотографии, сделанные в закрытых вольерах. "Интересные существа. Я что-то слышал о них на курсе естественных наук. Но причём тут Марс?"

— Что там у тебя? — Хольгер заглянул в экран и хмыкнул. — Плейстоценовый парк на Марсе? Макаки никак не найдут применения лишней планете?

— Это выглядит... красиво, — Гедимин развернул картинки-"реконструкции" на весь экран. Огромное стадо странных животных, покрытых мехом, спускалось в красный каньон; мамонт держал в хоботе пучок красной травы; в скалах, сливаясь с пятнами лишайников, прятался крупный хищник.

— Надо Линкену показать, — ухмыльнулся Хольгер. — А то он не знает, для чего осваивал Марс. Вымершая палеофауна... интересно, кого они завезут на Венеру?

Гедимин внимательно посмотрел на него — глаза сармата-инженера то вспыхивали, то темнели, будто он сам не мог определиться, хорошо ему или плохо.

— Что ты нашёл?

— Смотри, — Хольгер развернул к нему телекомп. — В ноябре взяли последнюю базу "чистых". А позавчера был суд. Почитай, какие это люди, и к чему их приговорили.

— Надеюсь, к расстрелу, — буркнул Гедимин. "Хольгер жалеет "чистых"?! Пора ему к медикам..." — подумал он, вчитываясь в перечень имён под небольшой статьёй. "Высшая мера... тридцать лет лишения свободы... высшая мера... двадцать пять лет... Попадись они патрулю Кенена, так легко не отделались бы."

— Всё правильно, — сказал он, повернувшись к Хольгеру. — Они убивали. А некоторым из них сохранили жизнь. Макаки снисходительны к макакам.

— Читать не стал? — покачал головой инженер. — Я так и думал. Это слишком большие сроки. Эти макаки тупы, но за это не сажают. А они не замешаны ни в одном нападении. Замешанные будут казнены, даже если вина не вполне доказана. Это не нравится мне, Гедимин. Тут явный перебор.

— Сойдёт, — фыркнул Гедимин. — Ты что, жалеешь "чистых"? Они нас не жалели.

— Да не в этом дело... — вздохнул Хольгер. Чья-то тень упала на его плечо, но Гедимин не обратил на неё внимания — пока её обладатель не прикоснулся к руке инженера.

— Хольгер Арктус?

Над ним стоял сармат в форме рудничной охраны, а рядом с ним — ещё один, одетый как бригадир, но с косыми белыми полосами на груди. Поверх левой полосы темнел значок в виде хищной птицы.

— Масанг Юнь, Ведомство развития Канадских территорий, — сармат прижал ладонь к значку. На его руках были широкие белые браслеты с яркой надписью "Порт-Радий". Гедимин заинтересованно хмыкнул, Хольгер настороженно подался назад.

— И что?

— Вы — инженер-химик? — Масанг указал на нашивки на груди Хольгера. — И не только. Нам удалось узнать кое-что о так называемом генераторе Арктуса. Гениальное изобретение. К сожалению, незаслуженно забытое на Канадских территориях. Интересно, смогли бы вы воспроизвести его?

Хольгер вздрогнул и незаметно сунул руку в карман. Гедимин встал над ним, прикидывая расстояние до чужаков и степень их опасности. Масанг едва заметно, по-сарматски, улыбнулся.

— Макаки обошлись с вами плохо, — кивнул он. — Но ведь трудно ожидать от них уважения и благодарности, не так ли? Нам очень пригодилось бы ваше изобретение, а ещё больше — ваше стремление к новому. Итак?

— Я не могу ничего сделать, — буркнул Хольгер, настороженно щурясь на чужаков. — Подписка о неразглашении. Узнают — сотрут память.

— Понимаю, — Масанг достал из кармана небольшую карточку с изображением хищной птицы и показал инженеру. — Я действую по личному указанию губернатора Оркуса. То, что вы скажете, останется на Канадских территориях. Никто ни о чём не узнает. Итак?

— Я... — Хольгер оглянулся на Гедимина; его взгляд был растерянным, но страха в нём уже не осталось. — Я могу воспроизвести генератор. И даже доработать его. Но мне нужен сивертсенит.

— И только? — усмехнулся сармат, убирая удостоверение. — У вас будет лаборатория. "Вирм" сильно помог нам своим строительством и выкупом патентов. Мы выделим вам помещение, немного оборудования и реактивов. Вы построили первый генератор из ничего. Сомневаюсь, что для второго вам потребуется радий или платина.

— Потребуется, — Хольгер смерил его хмурым недоверчивым взглядом. — Именно радий. Три миллиграмма на генератор. Если будет лаборатория и материалы, я готов на вас работать.

— Отлично, — Масанг на долю секунды прикоснулся к его плечу и тут же убрал руку. — Макаки всегда недооценивали возможности нашей расы, но мы их ошибок не повторим. Ведомство будет поддерживать и поощрять любого изобретателя и рационализатора на Канадских территориях.

— Поощрять? — Хольгер озадаченно посмотрел на него.

— Для начала — особыми значками, — усмехнулся сармат. — К тому же... возможность работать спокойно — сама по себе награда, не так ли?.. Со временем вознаграждение станет более весомым. В январе вы сможете приступить к работе. Мы выйдем с вами на связь. А пока...

Он положил на стол круглую карточку с изображением хищной птицы.

— Первое поощрение от губернатора Оркуса. Немного свободы действий. Если вам нужен будет транспорт или свободная площадка для опытов, покажите охране это удостоверение. Они не будут вам мешать.

Гедимин изумлённо мигнул, хотел задать вопрос, но Масанг и его охранник уже шли к выходу. Сарматы в информатории провожали их настороженными взглядами.

Хольгер посмотрел на Гедимина и неуверенно усмехнулся.

— Похоже, мне всё-таки дадут спокойно работать...

Гедимин обнял его — немного крепче, чем обычно, от волнения не рассчитав силы, но Хольгер даже не охнул. Его глаза весело искрились.

— Свобода действий? — инженер подобрал со стола карточку и подбросил её на ладони. — Это надо проверить. На аэродром?

Они вышли за ремонтный ангар. Ветер переменился и принёс с собой тёмные тучи, снег сыпался на взлётные полосы и экзоскелеты охранников. Четверо "броненосцев" вышагивали вдоль строя неиспользуемого транспорта. Увидев сарматов, они двинулись им наперерез, поднимая оружие.

— Куда?

— Распоряжение Оркуса, — Хольгер показал им карточку. Охранники переглянулись и медленно расступились.

— Можешь идти.

— Грёбаные тески и их вожаки... — пробормотал один из "броненосцев", отходя от глайдера. Хольгер втиснулся в кабину, рядом, недовольно поглядывая на скрипящее кресло, устроился Гедимин.

— Крышка хвостохранилища, — прошептал он, глядя на лобовое стекло. — Мы так и не вернули её на место. Интересно, что с ней.

— Посмотрим. Дорогу помнишь? — Хольгер ткнул пальцем в табло, увеличивая двуцветную карту. Двигатель загудел. Минуту спустя глайдер летел над пятиэтажками, быстро набирая высоту. Гедимин смотрел на заснеженный лес и ухмылялся.

— Думаю, Линкен будет доволен, — сказал Хольгер, сбавляя высоту и отключая координатор. — Если макаки не могут его вылечить, я точно не берусь. И не вижу смысла его мучить.

— Он нашёл себе лекарство, — отозвался Гедимин. — Но то, что мы можем ему помогать... это хорошо. Сверни к западу, мы недалеко.

Глайдер прокатился по склону холма, разбрасывая в стороны рыхлый снег, и остановился. Перед ним в просвете между соснами виднелась заснеженная пирамида, слегка съехавшая набок. Ледяная корка прикрыла знаки радиационной и химической опасности; над сугробом темнела только узкая щель между съехавшей крышкой и краем колодца. Гедимин посмотрел на открытое небо над шахтой, на нетронутый белый снег вокруг неё и жестом показал "на взлёт!" Глайдер скользнул в просвет между деревьями и развернулся вверх, быстро набирая высоту. "Вернуться в город, взять мешки. И защиту для ног," — сармат вспомнил, как неприятно было ходить с язвами на ступнях, и поморщился. "Внизу токсичная жижа. Взять защиту для ног и рук... а лучше бы найти нормальный защитный костюм. Надо будет этим заняться."

02 мая 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Бывшая столовая охраны простояла закрытой недолго; уже второй день двери были приоткрыты, а под навесом на крыльце лежала стопка подержанных миниглайдов. Здание негромко гудело изнутри, как включённый трансформатор, но отдельных голосов Гедимин, вышедший проветриться из ремонтного ангара, не слышал. Только лязг металла заставил его обернуться и внимательно посмотреть на крыльцо. Стопка миниглайдов покосилась, один из них упал, и на нём сидел, пробуя на вкус ремень безопасности, крупный енот. Ещё трое смотрели на него с крыши, принюхиваясь к запахам человеческой еды, — из приоткрытой двери тянуло какой-то горьковатой тёплой органикой. "Кофе," — Гедимин за шесть лет научился различать вещества, которые люди считали съедобными. Еле слышно хмыкнув, он шагнул к крыльцу. Енот, развернувшись, нырнул в мусорный бак, животные на крыше отбежали подальше от сармата. Он вернул миниглайд в стопку, осторожно выровнял её и остановился, прислушиваясь к звукам из бывшей столовой.

— Ли, сегодня дежуришь по лагерю!

— Ну-у...

— Что нужно отвечать, Ли?

— Да, сэр!

— Перес, кто так складывает припасы? Ждёшь в гости енотов или сразу медведя?

— Это не я, сэр!

— Тихо! Живо в душ. Пять минут на сборы! Венсан, как нога?

— Чешется...

— Эй, глянь, там теск! Здоровенный амбал!

— Перес, в душ! Не ври, ты там не был.

— Да, сэр!

Дверь душевой распахнулась, выпустив на крыльцо низкорослых обитателей лагеря. От них резко пахло средством от насекомых; на тёмно-синих комбинезонах был схематично нарисован истребитель-"Раптор" с подписью "Комары Макленнана". Их кожа посинела и покрылась пупырышками, и они ёжились и мелко дрожали, на ходу повязывая красные банданы.

— Ч-чёрт, х-холодно!

— Глянь, теск! — человек смерил Гедимина ошарашенным взглядом и мотнул головой. — Опять тот амбал...

— Не "опять тот амбал", а "доброе утро, сэр!", — донеслось с крыльца столовой. Из здания вышел командир отряда — как обычно, с кобурой у пояса. Из-за его спины выглянул угрюмый охранник в лёгком экзоскелете, показал Гедимину бластер и скрылся. Ремонтник проводил его усталым взглядом. "Когда он уже отнесёт оружие в ремонт? Смотреть противно."

— Перес, Анри, Брэди, Смит, — командир оглянулся, пересчитывая рядовых. — Две пары, по глайду на пару. Перес и Смит начинают с квадрата А — восемь и идут с юга на север и с запада на восток, Анри и Брэди — Б — восемь, идут с севера на юг и с востока на запад. Ничего не поднимать! Где вешки? Анри? Смит?

— Здесь, сэр, — один из рядовых поднял над головой пучок сигнальных вешек.

— А я найду майора Макленнана, — буркнул другой, запихнув вешки за пояс, и взялся за край миниглайда. — Слышал?

— Тихо! — прикрикнул на него командир. — Через два часа жду доклада. И хотя бы одной установленной вешки. Вперёд!

Два миниглайда пронеслись над пустым аэродромом и исчезли в лесу. Лицо, прилипшее изнутри к окну столовой, наконец отклеилось. Из-за двери донеслось негромкое ворчание. Командир усмехнулся и достал из кармана смарт. Голографический экран развернулся на два метра в поперечнике, и Гедимин с любопытством заглянул в него, благо, близко подходить было не надо.

— Что-то есть? — спросил он. Командир вздрогнул, внимательно посмотрел на него и, помедлив секунду, ответил:

— Да, кое-что. Хорошие находки. Видите вешки на карте?

На голографическом экране растянулся план окрестного леса. Рудник и сольвентные поля сползли к правому краю. На левом краснели разбросанные точки. Они стояли кучно — по пять или даже десять в ряд. Секунду спустя на карте загорелась ещё одна, на краю квадрата Б-9.

— Тут подняли три дюйма обшивки, — командир указал на одну из вешек. — А тут — комок внутренней отделки. Вот в этом районе — полтора десятка осколков и фрагменты черепа.

— Какой корабль? — Гедимин прикоснулся к экрану, читая пояснения поверх красных точек. "Крыло... кабина... ещё крыло... турель. Похоже на носовую часть спрингера. Где-то должна быть хвостовая."

— "Скат". Это известно точно. Мы отослали часть обшивки на экспертизу. Это был "Скат". Капитан Оливия Дорси. Австралийские повстанцы, присоединились к эскадрилье Макленнана. Все эти обломки относятся к одному "Скату". Вот бы поднять его целиком...

Гедимин задумчиво посмотрел на небо. Мысленная картинка достроилась быстро — "Скат", разлетающийся на осколки, ливень горящих обломков, падающих в лес. Сармат, прикрыв глаза, "проследил" за самым крупным фрагментом и уверенно ткнул в карту.

— Хвост здесь.

Человек, забыв о карте и едва не выронив смарт, развернулся к нему.

— Что?

— Хвост упал сюда. После взрыва, — медленно и отчётливо проговорил Гедимин. — Ищи здесь.

Человек неуверенно усмехнулся и покачал головой.

— Это вряд ли. Тут неровная местность, ручьи и овраги, заросшие кустарником. Ни одного осколка там не находили. А вот ядовитый плющ нашли. Бедолага Венсан! Повезло, что нет аллергии. Нет, там нечего искать.

Он свернул карту и поднялся на ступеньку выше.

— Хорошего дня.

— Стой, — Гедимин вспомнил посиневшие лица скаутов на пороге душевой. — Нет горячей воды? Бойлерная петля неисправна?

— Всё в порядке, — отмахнулся человек. — Обычная закалка. Приучает к суровым условиям. Ли, Венсан! Закончили уборку? Сейчас проверю.

Гедимин отошёл от крыльца, недовольно щурясь на взлётную полосу. "Хвост в овраге. Странно, что нет осколков. Падал одним куском? Маловероятно..."

...Проект водозаборной системы, отнявший у Гедимина полтора часа, отправился, наконец, в Лос-Аламос, и сармат с облегчённым вздохом закрыл страницу обучающей программы. "Слишком много возни вокруг водоёмов," — думал он с досадой. "И вокруг флоры и фауны. Речь идёт об атомной энергостанции. Если она нужна меньше, чем рыба в водоёме, — так незачем её строить..."

Новых писем не было — ни из Лос-Аламоса, ни из Цкау, ни из Порт-Радия — и Гедимин заглянул на сайт с новостями. На первой же иллюстрации он увидел столкновение эскадрилий на границе фотосферы, и по его телу пробежала дрожь. Он никогда не видел таких стычек вживую, не на экране, но рефлексы, заложенные при клонировании, заставляли искать штурвал и кнопки запуска ракет. "Правдивое кино о войне" — гласил заголовок новости. "В начале июня в прокат выйдет первая часть документального сериала "Вторжение с Марса". Режиссёр проекта, Андреас Мейерс: "Фильм основан на архивных документах и свидетельствах очевидцев. Многое в нём может шокировать, но мы ни в чём не отступили от правды. Это настоящая война..." Согласятся ли с этим сарматы? Маркус Хойд, координатор сарматских территорий: "Я всецело поддерживаю проект Мейерса. Эта война — эпизод нашей общей истории, и мы не имеем права его замалчивать." Андреас Мейерс обещает последнюю серию в декабре этого года. Приобретайте на фирменном сайте..."

— Гедимин! — на его плечо опустилась чья-то рука. — Ну да, я мог бы догадаться, где ты. Что-то интересное?

"Хольгер," — Гедимин закрыл страницу и развернулся к сармату.

— Мартышки сняли фильм о нашей войне. Маркус доволен. Интересно, там покажут его на Венере?

Хольгер хмыкнул.

— Макаки любят пугаться. Процентов девяносто восемь на то, что покажут. Только под старым именем. Останешься тут читать новости или пойдёшь и посмотришь на кое-что интересное?

Вид у него был до странности довольный.

Идти оказалось дальше, чем думал Гедимин, — они остановились только за оградой завода, перерабатывающего ядерные отходы. Сарматы-патрульные при виде Хольгера шагнули в сторону, освобождая дорогу, но на Гедимина посмотрели с подозрением, и ещё долго он чувствовал на себе их настороженные взгляды.

— За мной, — тихо сказал Хольгер, обходя здание с севера; между стеной и ограждением была проложена узкая дорожка, переходящая в пологий пандус и упирающаяся в люк со знаком химической опасности. Гедимин удивлённо мигнул и отступил на шаг, чтобы окинуть взглядом всё приземистое здание, спрятанное за корпусами завода. Оно было покрыто рельефной обшивкой из светло-серого рилкара, под высоким фундаментом угадывались гусеницы. Люков с этой стороны было два, но один, по-видимому, не использовался, и никаких обозначений на нём не было. Вытянутая в длину и сплюснутая в высоту форма здания напоминала очертания звездолёта — чего-то горнодобывающего или, возможно, исследовательского.

— Привезли сегодня утром, — прошептал, придвинувшись к Гедимину, Хольгер. — Ведомство развития. Это лаборатория для синтеза сольвента. С сегодняшнего дня я — её руководитель.

Он достал из кармана устаревший смарт, переделанный под рацию, — почти такой же, как у бригадира ремонтников. Гедимин мигнул.

— "Вирм" поделился патентом?!

— Предположительно, — криво усмехнулся Хольгер. — Так или иначе, сегодня мы получили пятьсот миллилитров. Оборудование далеко не совершенно, однако... я думал, нам даже понюхать его не дадут.

— Могу помочь, — Гедимин посмотрел ещё раз на здание-звездолёт; к сожалению, иллюминаторов в нём не было.

— Не так быстро, Гедимин, — вздохнул Хольгер. — Пока ты туда не допущен. И выносить тоже не дают. Строжайший учёт под присмотром Ведомства. Странно, что людей "Вирма" там нет. Ну ладно, пойдём обратно. Я должен был тебя привести — но не уверен, что Ведомство это одобрит.

Гедимин кивнул. "Мне нравится это Ведомство," — думал он, выбираясь с территории завода. "Надо подумать, как обойти проверки. Поставить ловушки внутри оборудования, как с жёлтым кеком? Не думаю, что меня допустят внутрь, а снаружи это слишком сложно. Ладно, у меня много времени."

05 июля 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Зря они не проверили те овраги..."

Ещё позавчера, перед Днём независимости, экспедиция из Макленнана вернулась в свой город, но Гедимин то и дело вспоминал о ней. Отогнав ненужные мысли, он направился к центральному информаторию. Ремонтники из его бригады ушли с аэродрома раньше, обогнав задумчивого сармата; Иджес, хлопнув его по плечу, быстро пошёл к оврагу. Гедимин кивнул и прибавил шагу, но тут же остановился — из-под ног выскочил робот-уборщик и взбежал по стене. Там примерно на высоте груди сармата чернела полустёртая надпись на "марсианском диалекте". Двое роботов уже трудились над ней, и значки постепенно растворялись, но их ещё можно было прочесть.

"Eash tza fauw" — Гедимин прочитал и вздрогнул, растерянно огляделся по сторонам, — надпись была единственной, но на противоположной стене виднелось подозрительно светлое пятно примерно такой же длины. "Бей мутантов... Давно я этого не читал," — сармат сузил глаза. "Здесь нет мутантов. Кто и зачем это пишет?"

Он поморщился и вышел из переулка. Роботы-уборщики обычно быстро справлялись с загрязнениями, но эту надпись кто-то сделал очень прочной — она глубоко въелась в фрил. "Ототрётся," — подумал Гедимин, оглядывая здания вокруг площади. Больше надписей не было — или, возможно, их убрали раньше.

До отбоя оставалось двадцать минут; недовольные сарматы, выгнанные из озера, цепочкой потянулись к баракам — утренней смене пора было готовиться ко сну. Попрощавшись с Хольгером, Гедимин пошёл к лестнице — ещё час можно было потратить на виртуальную библиотеку Лос-Аламоса. За чтением сармат не заметил сигнал отбоя, но знакомый голос неподалёку заставил его свернуть недочитанную страницу и развернуться на звук. Посреди зала стоял Линкен Лиск; вокруг него собрались сарматы, и даже те, кто не стал подниматься с места, оставили свои занятия и внимательно слушали.

— Маркус прав, — в голосе Линкена слышалось безуспешно скрываемое волнение. — Так и есть. Джеймс втащил нас в это... в эту животную мерзость. Изувечил тела и мозги. Некоторым нравилось? Само собой. Какую дрянь ни предложи, из трёх миллионов наберётся сто любителей. Животное размножение... Они низвели нас до зверья. Заставили забыть гордость. Некоторые докатились до спаривания с макаками. Один такой идиот сделал ублюдка и ходит, похваляясь. Да что говорить об идиотах! Гедимин Кет — атомщик. И что?! Мартышечья отрава выела ему мозг за считанные месяцы. Он ставил опыты, делал сложные штуки. Но если мимо шла самка, он всё бросал. Валялся с ними по кустам, обжимался посреди улицы. Прямо на стадионе, как грязное животное...

— Эй! — Гедимин отодвинул кресло, едва не выломав из пола крепящие винты. — Повтори, Линкен.

Взрывник резко развернулся и растерянно мигнул. Примолкшие сарматы поспешно расступились, освобождая коридор между ним и Гедимином.

— Я говорил о том, что сделал Джеймс, — лицо Линкена перекосилось, глаза потемнели и сузились. — В том числе — с тобой. Я не прав?

— Ты назвал меня животным, — Гедимин шагнул вперёд, поворачиваясь немного боком. "Такое впечатление, что он только сейчас меня заметил," — пронеслось в голове. "Так увлёкся? Что его так возбудило?"

— Я сравнил тебя с животным, — Линкен выставил вперёд руки, показывая ремонтнику пустые ладони. — Помнишь стадион? Самок по кустам? Кто так делает, если не животные?

— Мой мозг ещё при мне, — медленно проговорил Гедимин, глядя ему в глаза. — Кусты и самки не мешают ничему. На что ты опять взъелся? Проект закрыт. Джеймс мёртв. Остынь!

Линкен стиснул зубы и с силой провёл пальцем по шраму на затылке.

— Знаю, что он подох. Но он успел всё измазать. Тебе понравилось быть подопытной крысой? Не мешай другим защищать себя. Мы — eatesqa. И очень скоро мы отмоемся от мартышечьей грязи.

Сарматы вокруг него одобрительно закивали. Гедимин скользнул по ним взглядом — их было много, и они не выглядели невменяемыми. "Линкен не в себе. А с этими что?" — он растерянно мигнул.

— Отмывайся где хочешь, только не здесь, — сказал он. — Уходи. Ты не в себе. А вы могли бы отвести его к врачу!

Линкен ухмыльнулся.

— Я в своём уме, атомщик. Хочешь — я уйду. Однажды до тебя дойдёт, что с тобой сделали. Ты сам захочешь всех взорвать. Бывай!

Ещё пять минут Гедимин сидел за столом, тупо глядя на экран, но не мог прочитать ни строчки. "Что-то странное сегодня в Ураниуме," — он закрыл сайт и встал из-за стола. "Кто писал про мутантов? Если не Линкен, то психов сегодня двое. Слишком много."

В сорок первой комнате было темно, в сорок пятой горел свет, и на звук шагов Гедимина оттуда выглянул Кенен. Ремонтник недовольно сузил глаза — обычно такая реакция означала, что у Кенена снова сломался смарт.

— Идёшь спать? — учётчик широко улыбнулся. — Хочешь новость? В субботу оповестят все бараки, но ты можешь отлучиться на Энцелад и всё пропустить.

— Новость? — Гедимин, пропустив очередную шутку мимо ушей, хмуро посмотрел на него. — Что ещё?

— Очень хорошая новость, Джед, — Кенен улыбнулся ещё шире. — Мы больше не работаем за еду и тёплый угол. С воскресенья нам начнут выдавать зарплату. Получим по карте, как настоящие граждане Атлантиса. Будем получать деньги каждую неделю.

Гедимин мигнул, пристально посмотрел на учётчика, — тот не шутил.

— Деньги. Значит, макаки решили... — не договорив, он махнул рукой. — Что с ними делать посреди леса?!

— Не всё сразу, Джед, — ухмыльнулся Кенен. — Не всё сразу. Где деньги, там продавцы. Не пройдёт и месяца, как кто-нибудь выбьет разрешение на торговлю на территориях. Ещё пожалеешь, что не успел накопить деньжат!

Гедимин хмыкнул.

— Много платят?

— Таким, как ты, — по двадцать в неделю, — учётчик слегка поморщился. — Лучше, чем ничего. Кормить по-прежнему будут за так, из барака не выгонят. Немного мелочи на карманные расходы.

— Двадцать — это мало? — уточнил Гедимин. "Никогда не спрашивал о ценах," — думал он, вспоминая, когда в последний раз заходил на сайты с товарами. "Но за полгода наберётся уже пятьсот койнов. А это — хороший глайдер."

— Маловато, — хихикнул Кенен, отступая в комнату. — Но если на продажу не привезут урановые стержни... Даже не знаю, на что ты мог бы потратиться!

Матрас в его комнате заскрипел — учётчик плюхнулся на него и защёлкал кнопками на смарте. Гедимин вошёл в свою клетушку и задумчиво хмыкнул. "Говорят, свои деньги — признак свободного существа. Интересно, почувствую я какие-нибудь изменения или нет. Было бы удобно покупать типовые детали, не тратя недели на литьё и ковку..."

11 июля 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Едва открыв люк глайдера, Гедимин услышал рёв сирены над аэродромом.

— Сменам, вернувшимся с рудников, немедленно разойтись по баракам! — гремело над посёлком. — Сменам, вернувшимся с рудников...

— Да чтоб им всем, — сплюнул в мусорный бак Иджес. — Пойдёшь?

— Эй, тески! Для кого объявление?! — охранник в экзоскелете, прервав обход посадочных полос, развернулся к ремонтникам. — Живо в бараки!

— Придётся, — буркнул Гедимин и хлопнул Иджеса по плечу. — Как обычно?

Тот кивнул и быстро скрылся в переулке. Гедимин, обойдя ремонтный ангар, направился к своему бараку. Большого скопления сарматов в дверях и коридорах он не обнаружил — на вид всё было так же, как вчера, только красная стрелка, вывешенная на стене, указывала на дверь комендантской. "Выдача и регистрация зарплатных карт" — гласила надпись на двери.

— Пришёл? Сам? — криво усмехнулся комендант. Он сидел за столом, на котором были расставлены стопки тёмно-серых карточек с яркими двуцветными символами. Вытащив одну из них, он вложил её в устройство, похожее на смарт. "Считыватель кодов," — опознал приспособление Гедимин. "Видел в сети. У нас считывать нечего."

— Прижми палец, — Гай Марци указал на плоскую клавишу на считывателе. — Готово.

Считыватель пискнул. "20.00" — зажглось на табло. Гай бросил серую карточку на стол.

— Ты, как рабочий на руднике, будешь получать в неделю двадцать койнов. Деньги будут поступать на счёт. Можешь приходить сюда и проверять его на считывателе. Картой пользоваться умеешь?

— Для этого нужен магазин, — отозвался ремонтник. — Здесь его нет.

— Завтра привезут. Поставят к западу от форта. Не пропусти — ты любишь мартышечьи штучки. Чего стоишь? Можешь идти. Отбой в одиннадцать.

Гедимин кивнул, вытряхнул из самого маленького и неудобного кармана на комбинезоне пригоршню мелких шурупов и гаек и убрал туда карточку. "К западу от форта," — повторил он про себя. "Хорошая новость. Проверю, что полезного туда привезут."

...В эти дни темнело поздно — даже после полуночи можно было собирать обломки на свалке, не напрягая зрение и не включая фонарик, чтобы отличить жёлтый цвет от оранжевого. Но на часах уже было без пятнадцати одиннадцать, и Гедимин с сожалением выбрался из лаборатории. "Ещё три твэла, и можно запускать," — думал он, перебирая известные ему варианты корабельных реакторов. "Или подождать? Ещё шесть, для надёжности..."

Он задвинул последний засов и боком протиснулся в коридор между каменной стеной обрыва и разнородными обломками. Приглушённый звук знакомого голоса донёсся сверху, со стороны полосы препятствий, и сармат вздрогнул и остановился.

— Куда теперь, макака? — процедил сквозь зубы Линкен. Раздались смешки.

— Чего тебе? — буркнул Алексей. — Иди, куда шёл.

Что-то громко заскрежетало среди вертикально поставленных плит, один из сарматов сдавленно охнул.

— Не так быстро, hasukemu, — сказал Линкен. — Слушай сюда.

"Уран и торий..." — Гедимин недобро сощурился. "Не нравится мне это всё..."

Десять секунд спустя он сидел на гребне одной из конструкций и смотрел вниз, на прижатого к стене Алексея и шестерых сарматов, окруживших его. Линкен стоял чуть ближе к венерианцу, спиной к Гедимину, и держал пальцы правой руки в одном из нагрудных карманов.

— Тут живут eatesqa. Тут не место hasulesh, — тихо сказал он. — И тем, кто с ними знается. Хочешь жить — делай, что говорю. Забудь о своей макаке и её ублюдке. Никакой болтовни, никаких встреч. Продержишься месяц — будем считать своим. Если нет...

— Закрой рот, — отозвался Алексей. — Не лезь не в своё дело, белоглазый. Вы что все, ополоумели?! Я буду делать то, что делаю.

"Только "чистых" тут не хватало..." — Гедимин стиснул зубы. "Шестеро против двоих?"

— Sa, — кивнул Линкен, чуть качнулся назад и замахнулся. Гедимин оттолкнулся от гребня и полетел вниз.

Мощный пинок пришёлся взрывнику в затылок, другой — немного ниже шеи и справа от позвоночника; сармат отлетел, не издав ни звука, и впечатался в стену. Гедимин уже был на ногах. Он распрямился, резко вскинув руку, и его кулак врезался другому сармату под рёбра. Тот всхрапнул и согнулся пополам. Сарматы шарахнулись в стороны — кроме того, который выкручивал руку Алексею. Гедимин пнул его под колено и добавил крепкий подзатыльник. Алексей, высвободив руку, ударил противника в лицо; тот пошатнулся, взмахнул руками, но глаза и тело уже плохо ему подчинялись. Четверо, опомнившись, бросились на Гедимина, и он оттолкнулся от земли и на долю секунды повис на гребне ближайшей конструкции. Он почувствовал резкую боль в спине и услышал треск вспарываемого скирлина — что-то рассекло комбинезон чуть ниже рёбер. Он разжал пальцы и свалился на ближайшего сармата, спрыгнул с его плеч и, перехватив руку, до хруста вывернул её. От пропущенного удара зазвенело в ушах — чей-то кулак немного промахнулся мимо его виска. Гедимин выхватил из кармана первое, что попалось под руку и показалось увесистым и в развороте ударил кого-то в челюсть. Сармат попятился, мелко встряхивая головой и пуская кровавую слюну. Кто-то схватил Гедимина за плечо и дёрнул на себя; тот развернулся, замахиваясь, но противник уклонился. Что-то хрустнуло в левом боку, чуть ниже подмышки.

— Hasu! — противник отдёрнул руку. В его ладони был зажат фриловый стержень, чёрный от крови. Гедимин запоздало почувствовал боль в боку, чуть согнул ноги, намереваясь взлететь на гребень ближайшей стены, но кто-то ударил его в спину, под рёбра, и он, скрипнув зубами, пошатнулся и едва устоял на ногах.

— Heta! Hetatza! — услышал он. Сарматы отпрянули. Перед Гедимином остался только изумлённо мигающий Линкен. Он посмотрел на обломок стержня, зажатый в руке, и отшвырнул его.

— Гедимин?! — его глаза расширились от изумления и тут же сузились и потемнели. Ремонтник сжал кулаки, но Линкен не двинулся с места. Он смотрел куда-то вбок, чуть ниже плеча Гедимина. Тот опустил взгляд и увидел чёрную от крови прореху в комбинезоне — между рёбер, немного ниже подмышки. Он прикоснулся к боку ладонью и сощурился от боли — что-то острое застряло внутри и впивалось в мышцы.

— Не шевелись! — Линкен хотел обхватить Гедимина за плечи, но тот увернулся и шагнул назад, прижимаясь к стене. — Ну зачем?! Не шевелись, атомщик. Надо стянуть грудь. Если внутрь пойдёт воздух...

Сармат оттолкнул его руку и прижал ладонь к боку. Удушья он не чувствовал, и боль понемногу уходила, из острой превращаясь в ноющую. Голова звенела от недавнего удара, костяшки, покрытые ссадинами, почернели от размазанной крови, своей и чужой. Он огляделся по сторонам. Все сарматы уже были на ногах. Кто-то сплёвывал кровь, кто-то придерживал ладонью разбитый нос, кто-то прижимал к груди обвисшую руку. Гедимин почувствовал, что кто-то коснулся его плеча. Рядом, у той же стены, стоял Алексей с тёмным от кровоподтёков лицом и горящими глазами. Линкен с присвистом втянул воздух.

— Не смей его трогать, hasu!

— Отстань от Алексея! — рявкнул Гедимин, и взрывник изумлённо мигнул. Сарматы, переглянувшись, двинулись вперёд.

— Heta! — крикнул Линкен, разворачиваясь к ним. — Нужен медик!

Один из сарматов быстро пошёл к просвету между вертикально поставленными конструкциями. Линкен осторожно тронул Гедимина за плечо. Тот подался в сторону.

— Не трогай меня. Я не хочу знаться с "чистым".

— Атомщик, — медленно проговорил Линкен, вглядываясь в его лицо. — Я не видел, что это ты. Я бы никогда тебя не ударил. Я хочу, чтобы ты жил. Сядь. Я сделаю повязку. Скоро придёт медик.

— Ополоумел, как и было сказано, — сплюнул на землю Алексей, придерживая Гедимина за плечи. Ремонтник нехотя сел. Он хотел привалиться к стене по привычке, но боль в пояснице усилилась, и он наклонился вперёд. Линкен гладил его по плечу, и его рука дрожала.

— Ты хотел убить сармата, — Гедимин сбросил его ладонь и увидел на своём плече размазанную кровь. — Из-за вещей, не имеющих смысла. Привёл целый отряд. Давно нападаешь вшестером на одного?

— Атомщик, — Линкен тяжело вздохнул. — Ты не понимаешь. Только это и имеет смысл. Сохранить себя. Не смешаться с грязью и зверьём. Этот hasukemu предал нас всех. Он не должен жить.

— Это ты... — Гедимин, не договорив, поморщился и потёр ушибленный затылок. — Мне всё равно. Если кто-то тронет Алексея, я буду знать, что это ты.

Сарматы переглянулись. Линкен хотел что-то сказать, но осёкся — среди лабиринта конструкций мелькнул белый комбинезон, за ним — оранжевый.

— М-да, — сказал медик, осмотревшись по сторонам, и перевёл взгляд на Линкена. — У кого заточка в лёгком?

Сарматы расступились. Медик бросил одному из них раздутую сумку, опустился рядом с Гедимином и, разрезав комбинезон на боку, развёл края ткани в стороны.

— Больно? — он надавил на край раны. Гедимин недовольно сощурился.

— Колется.

— Дышишь хорошо, — медик на несколько секунд приложил костяшки пальцев к его груди. — Сиди тихо. Будем смотреть. А ты раздай своей банде бинты и анестетик.

Он толкнул Линкена в бок и указал на раскрытую сумку. Кто-то из сарматов уже достал из неё пузырёк дезинфектатора и протирал разбитую скулу.

...Боли не было, но от тихого хруста по коже Гедимина побежали мурашки. Холодный пинцет, изогнутый под странным узлом, медленно вышел из раны вместе с осколком фрилового стержня. Рана закровоточила сильнее. Медик, плеснув на свёрнутый бинт немного дезинфектатора, крепко прилепил его к боку Гедимина. Повязка слегка вздулась, несколько капель крови вытекло из-под неё. Медик вытирал руки и хмурым взглядом обводил побитых сарматов. Тому, кому Гедимин свернул руку, повесили её на перевязь, — он пострадал сильнее всех, хотя кости остались целы. Остальные обошлись наклейками из пластыря.

— Мозги целы? — тихо спросил Гедимин у Линкена. Тот стоял рядом и, морщась, потирал затылок.

— Чего нет, то не выбьешь, — медик выразительно хмыкнул. — Завязывайте с этим, парни. В этот раз я промолчу, но о следующей вашей драке мартышки узнают.

— Спасибо за помощь, — кивнул ему Линкен. Сарматы молчали, пока белый комбинезон можно было разглядеть в лабиринте; потом взрывник повернулся к Гедимину.

— Говоришь, я стал "чистым"?

Тот молча кивнул и выпрямился, настороженно глядя на сарматов. "Уран и торий! Чем я тут занимаюсь?!"

— И ты думаешь, что этот любитель мартышек лучше меня?

— Он не убивает, — отозвался Гедимин, глядя взрывнику в глаза. Тот отвёл взгляд первым.

— Sa, — Линкен кивнул и повернулся к сарматам. — Расходимся, тески. Атомщик завёл себе питомца. Наверное, будет ставить опыты. Не трогайте его. Не хочу ссориться.

— Целый выводок питомцев, — ухмыльнулся один из сарматов, потирая скулу. — Эй, Лиск, все твои друзья такие психи?

Гедимин стоял у стены, пока последний сармат не скрылся в лабиринте. Алексей молча смотрел на него, но уходить не спешил.

— Идём, — сказал ремонтник, повернувшись к нему. — Провожу тебя в барак.

Сармат покачал головой.

— Я дойду, Гедимин. Ты опаздываешь к отбою. Спасибо, что вмешался. Ты быстрый. Для своих размеров — так очень.

— На макак мне плевать. А "чистых" тут не будет, — недобро сощурился Гедимин. — Ладно, иди один.

"Не нравится мне всё это..." — он вышел из лабиринта и направился к своему бараку, но тёмное пятно на одной из стен привлекло его внимание. На пятне сидел робот-уборщик, но несколько символов виднелись из-под него. "Eash tza fauw" — было крупными знаками выведено на стене.

12 июля 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Для всех наблюдавшихся квантовомеханических систем период полураспада считается неизменным; нет оснований полагать, что будут обнаружены данные, опровергающие результат данных наблюдений," — Гедимин перечитал фразу и задумчиво сощурился на экран. "Редкое свойство для этого мира. Наверное, люди удивились, когда это обнаружили."

За его спиной кто-то хихикнул и хлопнул соседа по плечу.

— Так и знал, что он всё забудет! — Кенен с радостной ухмылкой подошёл ближе и отразился в экране телекомпа. — Некоторые вещи не меняются. Эй, Джед! Вылезь из реактора на минутку! Лавку открыли час назад. Ты там был?

"Лавку?" — сармат нехотя свернул страницу. "Действительно. Сходить?"

— Так уже лучше! — Кенен жестом позвал Гедимина к себе. — Пойдём, Джед. Без присмотра ты, как я подозреваю, туда и через год не доберёшься!

— Кенен всех тянет в лавку, — хмыкнул Алексей; до сих пор он молча стоял в стороне, но тут решил подойти. — Любитель толкотни и шума.

— Хочешь быть свободным — учись жить, как свободный, — хлопнул его по плечу Кенен. — А свободным никто не выдаёт койку и не наполняет миску.

Он достал из кармана пачку вафель и, отломив кусочек, протянул Гедимину.

— Вкус свободы!

— Глюкоза, — пожал плечами ремонтник. "Интересно, там есть инструменты? Настоящая ремонтная перчатка очень пригодилась бы. Наверное, недельной зарплаты на неё не хватит."

Длинное светло-серое одноэтажное здание растянулось вдоль западных стен форта и центрального информатория, примыкая к ним вплотную. На стене ярко выделялся большой красный треугольник концом вниз, на его верхней стороне крепился зелёный кленовый лист. "Магазинчик Грегори Смита" — было крупными буквами выведено на треугольнике. Из распахнутых настежь ворот, шириной и высотой не уступающих воротам ремонтных ангаров, вышла группа сарматов. Один из них нёс ярко раскрашенный мяч и большую перчатку, другой — охапку плоских палок.

— Ага, идите сюда, — помахал им от стойки, разделившей зал надвое, человек в тёмно-синем экзоскелете. За той же стойкой стояли двое охранников, но на них Гедимин не обратил внимания, а вот снаряжение этого "броненосца" было необычным. Все знаки отличия на экзоскелете были наспех закрашены, на груди выведен такой же треугольник с листом, какой сармат уже видел на стене.

Стойка разделила широкий зал на две неравные части. В меньшей, у двери, толпились сарматы. Стойка была двухметровой — видимо, поэтому "мирному служащему"-торговцу понадобился экзоскелет. Метра за полтора от стойки начинались тонкие стены-перегородки, вдоль которых тянулись стеллажи, разделённые на четыре крупно подписанные части — "Еда", "Одежда", "Вещи" и "Хобби". На полках первого раздела стояло множество ящиков; их содержимое в ярких обёртках, банках и бутылках заинтересовало многих сарматов, и они стояли напротив и разглядывали "еду", негромко переговариваясь. Заглянув во второй отдел, Гедимин увидел сапоги и комбинезоны разных цветов, пояса и головные уборы самых странных фасонов, и все они были сделаны по сарматским размерам. Кенен встал напротив и принялся разглядывать одежду, периодически фыркая и качая головой.

— Эй, Грегори, почему тут одни шахтёрские робы? — спросил он, поморщившись. — Рабочую одежду нам и так выдают. Думаешь, приятно смотреть на неё ещё и здесь? У тебя есть белые рубашки — и какой-нибудь галстук, не слишком вызывающей расцветки?

Гедимин с трудом сдержал смешок. Грегори только ухмыльнулся.

— Видишь доску на стене? Бери маркер и пиши, чего тебе надо. Будет спрос — всё привезём.

На белой доске, встроенной в стенную нишу, уже чернело несколько записей. Кенен, поджав губы, окинул придирчивым взглядом полки отдела "Еда" и, взяв маркер, начал перечисление.

"А вон тот серо-чёрный комбинезон в неровных пятнах был бы очень полезен," — Гедимин покосился на свою ярко-оранжевую одежду. "Особенно на свалке. И в лесу тоже. Надоело уже просматриваться за сто километров..."

В отделе "Вещи" места на стеллажах не хватало; самые крупные предметы лежали и стояли вдоль них. "Миниглайд?" — Гедимин удивлённо мигнул, опознав один из них, заваленный сверху запакованными свёртками с чем-то матерчатым. "А глайдеры привезут?"

Он прошёл немного правее — и остановился там, расширенными глазами глядя на полки. "Вот это да... Это тебе не по свалке ползать... Свинцовые листы! Крепёж по номерам... трубки... вентили... кабеля... Электроды! Всё лежит тут, свободно, без беготни, пряток и стрельбы... Надо же..."

— Эй, теск! Не стесняйся, — торговец прошёл вдоль стойки и остановился напротив Гедимина. — Бери что хочешь. Не хватит денег — выпишу кредит. Вам, парни, я никогда не откажу в кредите. Вам отсюда бежать некуда. Высмотрел что-нибудь?

— Вон ту изоленту, — Гедимин указал на один из мотков, нанизанных на штырь в круглой белой коробке.

— Синюю изоленту? Полезная штука, — Грегори небрежно подцепил моток "клешнёй" экзоскелета и положил его на прилавок. Гедимин мигнул.

— Что, думаешь, я впервые влез в эту жестянку? — хмыкнул человек, тыкая пальцем в экран небольшого бронированного устройства, похожего на очень древний телекомп. — С тебя двадцать три цента, парень. Пихай карту вон в ту прорезь.

Аппарат протяжно пискнул, подсветив прозрачную клавишу; Гедимин приложил к ней палец и услышал ещё один звуковой сигнал. "— 0,23" — мелькнуло на маленьком табло, а чуть ниже — "19,77".

— Бери леденец, — человек положил на моток изоленты полупрозрачную красную пластину в форме кленового листа, запакованную в тонкий шуршащий скирлин. — Не робейте, парни. Грегори Смит всегда вам поможет.

— Ты из Саскатуна? — спросил Гедимин, мельком прочитав этикетку на изоленте. "Десять метров? Хольгеру пригодится. Он без неё не может."

— Чуть дальше и южнее, парень, — ухмыльнулся Грегори. — Я вообще не канук. Но, думаю, привыкну. Тут всяко не холоднее, чем на Церере. Давай, парень. Ступай к своим.

Гедимин вышел из лавки, задумчиво щурясь и просчитывая детали плана. Список получался длинный; по всему выходило, что придётся залезть в кредит. Постояв на пороге, сармат развернулся и снова вошёл в зал.

— Ты меняешь цацки на вещи или на деньги? — он показал Грегори одно из завалявшихся в кармане украшений. Торговец придвинулся ближе, разглядывая безделушку.

— А, эти цацки. Видел молодых остолопов, обвешанных ими, как ель на Рождество. Нет, парень. Я их не собираю, а продать тут некому.

...Рабочих планов на сегодня у Гедимина не было — разве что придёт Хольгер со свежей идеей; но Хольгер не приходил — с тех пор, как ему поручили сольвентную лабораторию, он вообще редко показывался Гедимину на глаза. "Проверю установки — и спать," — думал сармат, выбираясь с площади на пустынную центральную улицу. В освещении не было необходимости, но фонари уже зажглись. В пучке направленного света ярко блестела бело-красная табличка на трёх опорах, установленная на краю оврага. Вдоль неё протянули ограждение из полосатых лент. "Странное место для объявлений," — подумал Гедимин и подошёл ближе, чтобы прочитать сообщение.

"Внимание! Дорожные работы!" — было напечатано в верхней части. "С 15 июля будет начат разбор и вывоз отходов из оврага. Работы ведутся в светлое время суток. Осторожно!"

"Этого ещё не хватало..." — Гедимину стало не по себе. Перешагнув через ограждение, он заглянул в овраг. На дальнем, пологом, склоне стоял человек в жёлтом комбинезоне "Вирма" и следил за двумя "броненосцами". Один из них разглядывал неутрамбованные мусорные холмы, второй, раздобыв где-то палку, рылся в слежавшихся слоях.

— Да кто бы стал это вывозить?! — крикнул первый, пнул основание кучи — и сам шарахнулся в сторону от лавины расплющенных коробок, прелых листьев и комьев грязи.

— Тут скрепера мало. Тут нужен горный проходчик, — второй отшвырнул палку и поднялся по склону.

— Да, богатые залежи, — отозвался "вирмовец" с края оврага. — Ну хорошо, картина теперь ясна. Распишитесь...

Они направились к полосе препятствий — к плоским плитам, с которых она начиналась. Гедимин бесшумно прыгнул вниз, вдоль отвесной стены — туда, где начинался короткий узкий коридор, упирающийся в дверь убежища. Он успел в полёте оттолкнуться от уступа, относительно мягко приземлился на слежавшийся хлам, — только в левом боку снова заныло, и сармат, сердито щурясь, прижал ладонь к рёбрам. Колотая рана заживала быстро, крови уже не было, но резкое движение сорвало повязку, и Гедимин снова почувствовал жижу на коже. "Ерунда," — он перевёл дыхание и втиснулся в коридор. Лабораторию ещё никто не нашёл, но спрятать её от скреперов и погрузчиков сармат не надеялся. "Гребучие макаки," — сердито щурился он, разглядывая убежище, как в первый раз. "Здесь ничего нельзя оставлять. Разобрать всё как можно скорее. Разобрать и вывезти. Хорошее было убежище. Такого уже не будет."

Он отключил фторный реактор и обогатительную камеру, свинтил баллон, в котором собирались кристаллы гексафторида, плотно закрыл его и отставил в угол. Насосы систем охлаждения и вентиляции ещё гудели — им предстояло проработать немного дольше, пока оборудование не остынет достаточно, чтобы можно было разобрать его. Сармат прополз по коридору, заглядывая в стенные ниши. С тех пор, как он перебрался сюда, накопилось очень много вещей — теперь не следовало и думать о том, чтобы вынести их все в карманах и под одеждой, даже если Хольгер, Линкен, Иджес и Лилит ему помогут. Он положил в карманы оба счётчика Гейгера, нашёл и убрал дозиметр и анализатор, ссыпал, не глядя, в ладонь готовые цацки и заготовки для них, пересчитал начатые и целые связки электродов, мотки кабеля и запасы мелкого крепежа. Место в карманах кончилось.

"Слишком много всего," — думал сармат, глядя на открытые ниши. Он разобрал только часть верхнего яруса — в нижнем лежали более крупные и сложные конструкции. Фрезерный станок, плавильная печь с литейными формами, примитивный прокатный стан... Сармат подобрал лучевой резак, завернул в ветошь и сунул за пазуху; подумав, прихватил ещё два переносных "генератора Арктуса". Третий, стационарный, был слишком тяжёл. В дальнем углу, за пятью врытыми в землю бочками (сегодня Гедимин даже не стал в них заглядывать — он был не в настроении любоваться свечением), был припрятан самоходный бурильный агрегат. Сармат посмотрел на него и тяжело вздохнул.

"В барак не влезет. В кустах не спрячешь. Может, в озеро?" — он подошёл к затопленному туннелю. "Эти стены придётся обрушить. Слишком подозрительно. Если прятать под водой, нужны будут ориентиры. Может, дальний берег?.. Сколько беспокойства из-за гребучих макак..."

Он достал из-за пазухи всё припрятанное и разделся до подштанников. Вода, слегка взбаламученная работой близких насосов ураниумской станции, была тёплой, дно — каменистым, в плотной сети зелёных водорослей. Гедимин плыл вдоль придонных камней, чувствуя, как постепенно остывает вода. Ничего похожего на укрытие ему не попадалось.

Когда в лёгких уже не осталось воздуха, он вынырнул. Голова гудела — мозг отказывался работать без кислорода. Между Гедимином и берегом оставалось метров двадцать. Над водой поднимался скалистый обрыв; все геологические слои можно было пересчитать по пальцам. Сверху накренились деревья, искривлённые постоянными ветрами, снизу о скалы бились невысокие озёрные волны. Узкая полоса пологого берега была усыпана обломками. Кое-где скалы расступались, открывая неглубокие прорези-ущелья — от озера вглубь горы. Напротив них вода была холоднее. Гедимин подобрался ближе, вылез на покрытый водорослями валун. "Эти трещины открыты сверху, но внутри могут быть ниши," — он оглянулся на северный берег — на горизонте едва виднелись огни на крышах пятиэтажек. "Надо проверить."

Шёл второй час ночи, и наконец стемнело по-настоящему, когда Гедимин вылез из пятой по счёту расщелины. К ней вода подступала вплотную — несколько перекошенных плит, упавших одна на другую, были наполовину затоплены, и внутри сармат ожидал найти залив, но наткнулся на отходящую вбок нишу. Туда можно было проползти — где на четвереньках, где на животе, но Гедимин нигде не застрял. "Заделать щели в своде, постелить плёнку и перетащить всё сюда," — думал он, смывая с себя водоросли и пещерную грязь. "Убежища здесь не построить. Но временный тайник сделать можно. Сегодня буду спать в лаборатории. Возвращаться в барак некогда."

14 июля 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Готово.

Гедимин боком протиснулся в узкую расщелину, подцепил и протолкнул внутрь связку труб — остатки разобранной вентиляционной системы — и отступил на шаг, подсвечивая наручным фонарём заполненный тайник. Это была третья из прибрежных пещер, выбранных для хранения лабораторного оборудования; ещё две остались в глубине ущелья, в непроницаемых пузырях защитного поля. Каменный пол и своды сармат затянул скирлином, чтобы избежать протечек, скирлиновая плёнка закрывала и входы. Осталось только соорудить затычки из булыжников и глинистого ила. Хольгер сложил камни горками у входов, натаскал глины, а теперь стоял у входа в ущелье, почти полностью загораживая его своей спиной, и смотрел на озеро.

— Видишь его? — спросил Гедимин, укладывая камень на камень.

— Нет. А пора бы. Солнце зашло полчаса назад, — отозвался Хольгер, спускаясь по каменным плитам к воде. — Тебе хватит материала, или принести ещё?

— Этого хватит.

Затычки из разноразмерных камней и мягкого ила не отличались прочностью, зато вскрыть их можно было одним ударом кулака. Дней через пять, если не случится шторма, они должны были застыть и стать крепче. Гедимин не знал, понадобятся ему пещеры до этого срока — или не понадобятся никогда.

Остался только один открытый лаз. Гедимин закрепил на камнях скирлиновую плёнку. Пока она свисала свободно; нужно было вплавить в камень нижний край и доделать каменную кладку, но сармат медлил.

— Что там?

— Ничего, — отозвался мрачнеющий Хольгер. Он зачерпнул воды и теперь смывал с себя ил и пещерную грязь. За два часа работы оба сармата как следует измазались — не столько из-за неаккуратности, сколько для маскировки, чтобы не светить в серых скалах белой кожей. В маскировке уже не было нужды — оставалось замуровать последний вход, подняться по каменной стене к ожидающему наверху глайдеру, переодеться и вернуться на аэродром. Но прежде всего — дождаться Линкена Лиска.

Гедимин вышел наружу, стараясь не расшатать криво уложенные друг на друга каменные плиты. На их нижней кромке стоял Хольгер. Он протянул Гедимину ведро с водой и бросил комок прополосканной и почти чистой ветоши.

— В таком виде тебя в душевую не пустят, — криво усмехнулся Хольгер и снова повернулся к озеру. — Не понимаю. Чего он ждёт?

Что-то громыхнуло на горизонте, гул прокатился над водой, на дальнем берегу озера замигали красные огни. Гедимин вздрогнул, ему на долю секунды стало трудно дышать, но тут же он увидел под водой светлую длинную тень и облегчённо вздохнул.

— Вот псих!

— Мать моя пробирка, — пробормотал Хольгер, отступая от воды. Линкен уже добрался до мелководья и встал на ноги, слегка пошатываясь под громоздким грузом. Он тащил на спине две косо выломанные плиты и люк от бронехода. Развязав верёвку на груди, сармат сбросил ношу на камни и сел на неё, шумно отфыркиваясь. Его глаза весело искрились.

— Всё взорвалось, — сказал он, хлопнув ладонью по бронированному люку. — Последнее, что унёс. Застряло в туннеле, пришлось вытаскивать.

— Ты что, руками взрывал? — недовольно сощурился Хольгер. — Таймеров не было?

— Поставил на таймер, — Линкен, вытерев лицо, поднялся и поволок плиты к ущелью. — На пять минут. Говорю же, плита застряла в туннеле.

Гедимин мигнул.

— Ты сначала поставил таймер, а потом стал выносить плиты? Очень глупо. Мог бы не успеть.

— Пять минут — это очень много, — ухмыльнулся Линкен, вглядываясь в полумрак ущелья. — Куда класть будущие стены?

— Я помогу, — Гедимин подошёл к нему. Плита едва не застряла, но её, дважды повернув под разными углами, всё же положили поверх станин, запаса стальных чушек и мягкого подстилающего слоя из ветоши. Гедимин обернул скирлиновой плёнкой крышку люка и жестом попросил Линкена отойти от выхода. Последняя каменная затычка была достроена.

— Будешь строить новое убежище здесь? — Линкен прошёлся по ущелью до скальной стены, в которую упирался проход, и запрокинул голову, разглядывая края обрыва. — Места много.

— Озеро разливается, — буркнул Гедимин, сворачивая почти чистую ветошь в комок. Её ещё можно было досушить и использовать повторно.

— Пойдём, — Хольгер в последний раз посмотрел на озеро и двинулся к скале с удобными уступами. Гедимин остановился на полпути и оглянулся на замурованные пещеры. Где-то под скалой лежали длинные герметично закупоренные бочки с раствором борной кислоты — пять полных твэлов и три готовых урановых стержня, не считая десятка топливных таблеток россыпью. "Полреактора," — невесело усмехнулся про себя Гедимин. "Половина работы. Хорошее было убежище. Настоящая лаборатория. А теперь... теперь не знаю."

— Пойдём, Гедимин, — Хольгер, обернувшись, тронул его за плечо. — Не надо тут стоять.

До глайдера они добрались молча. Как и следовало ожидать, никто не нашёл его в прибрежном лесу — дроны-наблюдатели пролетали здесь очень редко, охранники ограничивались патрулированием городских окраин. Солнце зашло, но небо осталось белым, и освещённость почти не изменилась. Переодевшись в комбинезон, Гедимин встал у глайдера и повернулся к озеру. "Новое убежище... Не знаю, с чего начать," — думал он, глядя на воду. "В городе спрятаться негде. Вырыть нору в лесу? Занять заброшенную шахту? Они все обрушены или затоплены..."

— Гедимин, — Хольгер тронул его за плечо и прикоснулся к нагрудному карману. — Хочешь горчицы или чили? Я взял немного.

— У меня есть, — качнул головой сармат. — Я не голоден.

— У тебя ещё остаётся Лос-Аламос, — напомнил Хольгер, с тревогой вглядываясь в лицо Гедимина. — И этот... учёный с материка. Я всегда удивлялся, как ты с этими занятиями ещё находишь время для опытов.

— Мне нравится учёба. И общение с Конаром, — отозвался Гедимин, глядя на серую воду. — И тетрафторид урана. И черенковское свечение. Буду привыкать без них. В город?

Они ещё застали толпу охранников вокруг мусорного оврага. "Броненосцы" уже расходились, растерянно переглядываясь. Горы отходов просели, их верхушки обрушились, часть мусора засыпала пологий склон. Гедимин посмотрел в овраг и тут же отвернулся — больше в этом месте не было ничего интересного.

...В коридоре барака раздавался непривычный шум — что-то ввинчивали в стену. Гедимин, уже повернувший к лестнице, спустился и заглянул в дверь. Посреди коридора стоял Кенен и следил за тем, как незнакомый Гедимину сармат подгоняет к дверному проёму его комнаты тонкую непрозрачную створку.

— Вот так хорошо. Жаль, без замка, — ухмыльнулся Кенен и сунул руку в карман. — Вот, бери, как договаривались. И ещё леденец.

— Я тебе что, макака? — фыркнул сармат, засунул леденец в карман Кенена и пошёл к лестнице. Гедимин удивлённо мигнул. "Дверь? В комнате? Странное новшество."

— А, Джед вернулся, — расплылся в улыбке учётчик и жестом поманил его к себе. — Ты вовремя. Заходи, посмотри, как я обустроился. Что скажешь?

Гедимин перешагнул через порог и остановился, с удивлением глядя себе под ноги. Кроме лёгкой двери с символической щеколдой (любой сармат мог бы лёгким нажатием ладони сорвать её с петель, и кусочек металла ничем не помог бы), в комнате Кенена появился небольшой напольный светильник. Его круглая лампа была накрыта полупрозрачным колпаком, довольно бесполезным и даже вредным с точки зрения распространения света, но для чего-то украшенным свисающей сеткой из тугоплавкого скирлина. Поверх матраса лежал плотный кусок материи, на вид составленный из множества отдельных квадратов, белых и синих. Гедимин потрогал его край — кусок состоял из двух слоёв рыхлого скирлина, проложенных каким-то волокном. Рядом лежало квадратное изделие из сходного материала; волокна в нём было больше, и на скирлине был напечатан растительный орнамент. Гедимин удивлённо мигнул и повернулся к Кенену.

— Ты купил себе одеяло и подушку? Зачем?

Учётчик ухмыльнулся.

— Надо же! Атомщик не знает, для чего нужны одеяла и подушки. Я буду спать на них, Джед. Все люди так делают. А мы не хуже их.

— А это для чего? — Гедимин указал на светильник.

— Это ночник, Джед. На батарейках. Тут сразу стало уютнее, верно? — Кенен выжидательно посмотрел на Гедимина. Тот пожал плечами.

— Не понимаю. Тебе темно в комнате?

— Это не для света, Джед, — вздохнул учётчик. — Такие вещи делают комнату похожей на дом, а не на барак. Свободные существа не живут в бараках.

— Свободные существа... — повторил Гедимин, проводя пальцем по цепочке шрамов на подбородке. — Они не живут под охраной. Для чего тебе эти вещи? Сарматы всегда обходились без них.

— Сам придумал, или кто-то сказал? — усмехнулся Кенен, опускаясь на матрас и с нежностью поглаживая одеяло. — Ты пробовал спать с одеялом? Попробуй. Не понравится — вернёшь его в лавку. Откуда тебе знать, хорошо это или плохо, если ты не пробовал?

Гедимин пожал плечами.

— Не вижу необходимости в этих вещах.

— Потому что тебе никогда не выдавали их? — учётчик наклонил голову набок и пристально посмотрел ему в глаза. — А ещё раньше не было необходимости в матрасах. И в ночном отдыхе по шесть часов подряд. Попробуй, Джед. Отказаться всегда успеешь. И ещё... Поставь себе дверь. Всего двадцать койнов — и никто не глазеет на тебя во сне.

— Дверь? — Гедимин растерянно качнул головой. — А это зачем?

— Чтобы закрываться от чужих глаз, — ответил Кенен. — Никогда не хотел, чтобы тебя оставили в покое? А что, если к тебе зайдёт самка?

"Оставили в покое..." У Гедимина неприятно заныло под рёбрами. Снова вспомнились жаркие, перегретые коридоры лаборатории, шипение пара над фторным реактором, треск счётчиков Гейгера и неровный синеватый свет из-под тёмной воды.

— Самка? Зачем?

— Да-а, — протянул Кенен, глядя на сармата. — Уже забыл, зачем приходят самки? Ну, допустим, для совместного изучения ядерной физики. А в соседних комнатах никто не спит, и все заглядывают. Понял?

Гедимин мигнул.

— Разумно, — сказал он. — Дверь пригодится. Двадцать койнов?

— Одеяло тоже возьми, — сказал ему вслед оживившийся Кенен. — Оно ещё дешевле. Когда мы удерём из этих бараков, у нас будут настоящие дома. Привыкай к нормальной жизни, Джед. Война закончилась.

Гедимин вошёл в свою комнату, опустился на матрас, поставил в угол сапоги и растянулся во весь рост, немного прогибая спину в обратную сторону. "В фильмах люди заворачиваются в одеяла, если им плохо. Кажется, это их успокаивает. Надо будет попробовать. Не уверен, что это действует на сарматов, но, возможно, макаки что-то недоговаривают..."

31 июля 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Ваше последнее письмо отличается от предыдущих, мой друг. Возможно, я вычитал в нём то, чего вы не писали, но мне кажется, что вы чем-то расстроены, и что это не ушибленный молотком палец, а что-то более серьёзное. Если вам нужна помощь, вы всегда можете обратиться ко мне или через меня к Майклу, и, если это в наших силах, мы сделаем всё, что можно. Не бойтесь и не стесняйтесь. Я очень мало знаю о вашей жизни, но я хотел бы сделать её лучше..."

Гедимин смущённо хмыкнул и на секунду отвёл взгляд от экрана. "Это не в ваших силах, профессор Конар. Не надо так со мной возиться."

"В этот раз вы задали необычный вопрос (и не задали обычных, чем, должен признаться, сильно меня встревожили; надеюсь, это означает, что вы не сталкивались с вопросами, требующими разъяснений, в ваших исследованиях, и не означает, что я утратил ваше доверие, или что вы оставили исследования вовсе). И я отвечаю — нет и ещё раз нет. И табак, и алкоголь употребляются издавна, в том числе учёными мужами (и иногда, увы, безо всякой меры). Некоторые люди под их воздействием действительно расслабляются и успокаиваются, кого-то они побуждают к лихорадочной активности, кого-то вгоняют в сон. Но никакой необходимости в их употреблении — как студентами, так и профессорами — я не видел даже в молодости (хотя не обходил их стороной). Когда вы заглянете в Лос-Аламос — или, ещё лучше, в Спрингер — я буду рад посидеть с вами в любом заведении за кружкой напитка, который вам по вкусу, и если это будет вода, я нисколько не буду смущён, а наша беседа не станет менее интересной..."

Гедимин вышел из центрального информатория, немного постоял у крыльца, прислушиваясь к городским звукам. Гул двигателей и скрежет взрезаемого фрила пополам с грязью затих ещё неделю назад; мусорный овраг опустел, ограждение убрали, осыпающийся склон заложили обломками строительных плит. Сейчас это был пустой котлован с изрытым дном в следах гусениц. Ещё сутки охранники, ругаясь, раскладывали по следам полосы дёрна. Теперь в овраг не заходил никто, кроме робота-уборщика с баком воды — дёрн регулярно поливали, и злаки выглядели не более жёлтыми, чем обычно в это время года. "Весной тут будет трава," — был уверен Хольгер. Гедимин не спорил. Местная флора восстанавливалась быстро, сармат не раз это наблюдал на лесных вырубках. Мусоровозы, не сворачивая больше к оврагу, везли свой груз на фрилосинтезирующий комбинат, куски металла отделяли и передавали в лавку Грегори Смита. Порыться в груде металлолома, независимо от результата раскопок, стоило пять центов.

Сегодня горка была так мала, что Гедимин даже не подошёл к ней. Он направился к прилавку и остановился, разглядывая разложенные на полках инструменты. Ремонтные перчатки, в отличие от дешёвых отвёрток, клещей и плоскогубцев из плохой стали, не были свалены в ящик — их положили отдельно, на самое видное место. Они лежали так уже две недели; роботы-уборщики смахивали с них пыль, но ни разу Гедимин не видел, чтобы кто-нибудь купил их. "Сорок один койн двадцать центов," — сармат досадливо щурился на ценник. "Разумеется, никто их не возьмёт. А я взял бы. Но..."

"Дверь и одеяло," — напомнил он себе, отводя взгляд от инструментов — и заодно от стоек с одеждой. Чем дольше сармат обходился без подземной лаборатории, тем полезнее ему казался комбинезон защитной окраски. "Если придётся работать в лесу... Да ну! Всё-таки я не сурок, чтобы рыть норы..." — он выкинул ненужные мысли из головы и огляделся в поисках Грегори Смита.

— Говоришь, это помогает? — негромко спросили сбоку. Голос был знакомым. У прилавка, разглядывая пёстрые пачки сигарет, стояли Кенен и Линкен. Взрывник смотрел недоверчиво и хмуро.

— Людям — точно, — кивнул Кенен. — Отбивает рвотный рефлекс. Когда нужно работать с разлагающейся органикой, это бывает полезно. Табачный дым отбивает гнилостный запах. И влияет на мозг.

— Не знал, что эти палочки нужны для... осмысленных вещей, — покосился на него Линкен; шрам на его лице дрогнул. — Макаки в Агарте иногда играли с теми, кто попадал в карцер — втыкали эти штуки им между пальцев. Иногда в глаза или в пах. Это неприятно. Для нас менее, чем для макак. Я поиграл с некоторыми из них напоследок...

Он сжал одну ладонь другой так, что захрустели кости. Гедимин отвёл взгляд и положил руку на прилавок. Грегори, настороженно выглядывающий из-за полки, подошёл к нему.

— Мне нужно одеяло. И дверь, — сказал сармат.

— Двери у нас все одинаковые, парень, — Грегори подцепил клешнёй экзоскелета тонкую пластину фрила, окрашенного под настоящее дерево, и положил поперёк прилавка, бросив сверху пакет с крепежом. — Одеял больше. Какое тебе?

— Они разные? — слегка удивился сармат.

— По длине. По цвету, — человек указал на свёртки, торчащие из открытых коробов. — Ты крупный парень и по виду суровый. Бери это.

Одеяло было составлено из чёрных и серых квадратов. На ощупь оно не отличалось от того, которое купил себе Кенен. Гедимин пожал плечами и достал карту.

— Тридцать восемь койнов ровно. Подушку возьмёшь?

— Нет, — отозвался ремонтник, глядя на оставшиеся у него полтора койна. Он покосился на ремонтную перчатку, и его взгляд не остался незамеченным.

— Чего вы все так боитесь кредита?! Был бы он с процентами, я бы ещё понял, но так-то — что не так?! — развёл "клешнями" Грегори. — Бери свою приспособу, парень. И подушку. Да я не удивлён, что вы взбунтовались, — всю жизнь спать на земле и камнях, тут свихнёшься! Бери, не пройдёт месяца, как расплатишься...

Гедимин покачал головой и, свернув одеяло потуже, сунул его под мышку. Убрав в карман пакет с крепёжными деталями, он уже собирался закинуть дверь за спину и выйти, когда на его плечо легла чья-то ладонь.

— Покажи эту... приспособу, — велел Линкен, глядя на человека в упор. Ремонтная перчатка легла на прилавок. Теперь Гедимин мог рассмотреть маркировку на гладкой поверхности и пересчитать встроенные устройства.

— Я возьму, — Линкен равнодушно посмотрел на перчатку и всунул карту в считыватель. Прибор протяжно запищал.

— Койн и двадцать центов будешь должен, — сказал торговец, протягивая сармату перчатку. Линкен отмахнулся.

— Забирай, Гедимин. Тебе нужно, я знаю.

Сармат изумлённо мигнул и развернулся к взрывнику.

— Зачем ты это сделал?

Он снова достал карту.

— Я выплачу остаток, Грегори.

— Тем лучше, — торговец, сняв с его счёта койн и двадцать центов, подвинул перчатку к краю прилавка и отошёл к сарматам, выбирающим напиток из множества ярких банок. Гедимин вложил руку в ремонтную перчатку, аккуратно закрепил ремни. Она села на предплечье, как влитая. Линкен ухмыльнулся и положил ладонь ему на плечо.

— Не лаборатория. Но хоть что-то, — тихо сказал он. — Ладно, хватит тут маячить. Помочь тебе с дверью?

...Смехотворно лёгкая створка не удержала бы даже енота, если бы животному захотелось войти в комнату, запорный крючок можно было сломать пополам двумя пальцами, — но всё же Гедимин почувствовал странную, необъяснимую защищённость, когда закрылся в комнате и сел на матрас, прикрытый чёрно-серым одеялом. В углу помещения стоял ещё один новый предмет — лёгкий ящик из тонкого белого фрила с пометкой "для личных вещей". На одну из стенок Гедимин прилепил наклейку с номером комнаты; такая же наклейка была закреплена в углу одеяла. И ящики, и наклейки бесплатно раздавали в комендантской, и там же, на двери, сармат увидел объявление: "Стирка личных вещей еженедельно по воскресеньям, вещи без номерков не принимаем!"

"Наверное, не только мы с Кененом купили себе мартышечьи штуки," — хмыкнул про себя Гедимин. Он не привык заглядывать в чужие комнаты, независимо от того, закрыты они или нет, но даже он заметил несколько новых дверей в коридоре и пару сарматов с матерчатыми свёртками в руках.

По двери легонько щёлкнули, и она распахнулась настежь, налетела на стену и отскочила. Лилит, заглянувшая в комнату, придержала створку, огляделась и хмыкнула.

— И ты обустраиваешься? Дверь, одеяло... А где ночник?

— Обойдусь этим, — слегка усмехнулся Гедимин, поворачивая на шарнире фонарь, закреплённый над массивным куском фриловой плиты. Его свет падал на обманчиво сложное устройство, расставленное на плите; большая часть этой модели не несла никакой функции, но выглядела внушительно. Сармат надавил пальцем на бок тяжёлого вала, и устройство затрещало; на дальнем краю плиты вспыхнули вертикально установленные лампы.

— Турбина? — Лилит опустилась на корточки, разглядывая модель. — Забавно.

Гедимин кивнул и толкнул вал ещё раз. Лампы загорелись ярче.

— Очень много возни с преобразованием энергии, — он посмотрел на тонкие трубки, символизирующие подвод горячего пара. — Если бы она передавалась от реактора напрямую...

— Это если бабахнет, — хмыкнула сарматка, лёгким толчком разгоняя "турбину". — Прямо не получится. Значит, ты продолжаешь свои... дела?

Ремонтник пожал плечами и отодвинулся, уступая Лилит место на матрасе.

— Было бы хорошо вернуться к работе. Но не уверен, что у меня получится.

01 августа 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Вечер был жарким, ветра не было, и воздух за ночь почти не остыл. Было раннее утро, но прохлады не чувствовалось; влажность возрастала с каждой минутой, и кожу сарматов покрывала испарина. Охранники-люди, замурованные в экзоскелеты, прятались в тени и на солнце выходили неохотно. Гедимин слышал из-за прибрежных кустов плеск, слишком громкий и неритмичный для купальщика-сармата, — кто-то из "макак" пытался охладиться.

— Приятное тепло, — вздохнул ремонтник-венерианец. Иджес недовольно покосился на него, отступая в тень госпиталя.

— Гедимин, ты пойдёшь на соревнования? Я вот думаю, идти или не идти. Ничего интересного уже не покажут, но всё-таки...

— Будто мне есть чем заняться, — слегка сузил глаза ремонтник. — Пойду.

— Тогда я пойду тоже, — решил Иджес. — Будем сидеть в одном ряду. Где тебя искать?

К охранникам, безуспешно пытающимся влезть в тень глайдера, подошёл ещё один "броненосец" и что-то сказал. "Макаки" вышли на солнце, повертелись, что-то высматривая, и направились к платформе "Волчьей речки". Гедимин удивлённо мигнул.

— Чего надо? — недовольно посмотрел на них Торкват. Охранник включил фонарь-считыватель, махнул им поверх группы сарматов и развернулся к Гедимину.

— Альфа один-одиннадцать-сорок три? Идёшь с нами.

— Зачем? — спросил Гедимин. Ему хотелось взобраться на крышу госпиталя и, пока "макаки" орут и стреляют в воздух, нырнуть на дно мусорного оврага и добраться до полузасыпанного туннеля. Он мысленно перебрал свои действия за последние полмесяца, — ничего, за что его стоило бы расстрелять или бросить в карцер, не вспомнилось.

— Не пойдёшь — потащим, — буркнул охранник, смерив его тяжёлым взглядом.

— Эй! Это мой ремонтник, — вмешался Торкват, отодвинув с дороги глазеющих сарматов. — Нас ждут на руднике.

— Обойдётесь урезанным составом, — отмахнулся от него второй "броненосец", хватая Гедимина за плечо и подталкивая к переулку. — Пошёл!

Мимо ремонтного ангара они прошли, не замедляя шаг; так же быстро миновали фрилосинтезирующий комбинат, и Гедимин удивлённо мигнул. "Не в карцер," — отметил он про себя. "Тогда куда?"

Массивные створки ворот "секретного" завода, отмеченные знаком радиационной опасности, медленно разъехались в стороны — не полностью, только на два метра, и охранникам пришлось проходить в них боком. Ворота немедленно закрылись. Гедимин едва успел оглядеться, когда его снова взяли за плечо и подтолкнули к тропинке между зданием завода и высоким ограждением. Куда она ведёт, он знал; не прошло и минуты, как все трое оказались в передвижной лаборатории, за тяжёлой крышкой люка с красно-зелёным значком.

Вдоль стены с прорезями люков протянулся узкий длинный коридор. Там сармата уже ждали. У двери, ведущей во внутренние помещения, стоял Хольгер.

— Гедимин! — он крепко обнял сармата. Тот изумлённо мигнул.

— Меня привели охранники, — сказал он, высвободившись из объятий. — Ты что, так сильно соскучился?

Хольгер смущённо хмыкнул и резким взмахом ладони приказал "броненосцам" уходить. Они неуверенно отступили назад, к люку. Ещё один сармат — Гедимин заметил его только сейчас, хотя его красный комбинезон с белыми полосами на груди был очень хорошо виден на фоне светло-серых стен — шагнул к ним и повторил жест Хольгера.

— Это был наиболее быстрый способ привести вас сюда, Гедимин Кет, — сказал сармат, пристально глядя на ремонтника. Тот уже вспомнил и значок с изображением хищной птицы, и короткий разговор в один из рождественских дней, и теперь смотрел на представителя Ведомства развития выжидающе.

— Опасаться вам нечего, — продолжил тот, убедившись, что охранники вышли, а люк закрылся. — Моё имя Масанг Юнь, и я представляю здесь Ведомство развития Канадских территорий. Вижу, вы уже вспомнили нашу последнюю встречу. Тогда вы ускользнули от моего внимания — увы, я недооценил вас. Но инженер Хольгер исправил эту ошибку. По его словам, вы — лучший механик Ураниум-Сити и обладатель незаурядных навыков.

Гедимин молча смотрел на Масанга, стараясь не щуриться. В сармате из Ведомства было что-то настораживающее.

— С этого дня — и до тех пор, пока в этом есть необходимость — вы работаете здесь, — Масанг указал на одну из внутренних дверей. Она была сделана из двух пластин рилкара, которые слегка заходили друг за друга; тонкая скирлиновая прокладка немного смягчала их лязг, когда створки расходились в стороны. Масанг жестом пригласил Хольгера и Гедимина в спрятанный за дверью зал. Сармат вошёл и еле слышно хмыкнул, увидев купола защитного поля. Они не были прикреплены к генераторам — свободно лежали на полу, прикрывая узлы технологической линии, растянутой от стены к стене. В зале было тихо. Звуки издавала только вентиляция. Агрегат был остановлен, и Гедимин невольно стал высматривать признаки повреждений.

— Это синтезатор сольвента, — пояснил Масанг, кивнув на вмурованные в пол таблички-указатели. — Хольгер объяснит его устройство подробно. Моя задача — дать вам разъяснения более общего характера. Губернатор Оркус распорядился удвоить производство сольвента, не привлекая к этому внимание "Вирма". Требуется перенастройка и доработка оборудования. Хольгер и его бригада — хорошие химики, но эта задача, как они утверждают, по силам только вам. Вы когда-нибудь занимались подобным?

Гедимин обвёл взглядом зал, настороженно покосился на Масанга, затем на Хольгера, — очевидно, никто из них не шутил.

— Нет. Но я возьмусь, — сказал он.

— Очень хорошо. За пределами лаборатории о вашей работе знать не должны, — Масанг пристально посмотрел на него и слегка сощурился. — Никто. Это личное распоряжение губернатора Оркуса.

— Зачем ему сольвент? — спросил Гедимин, прикидывая про себя, что можно сделать с наличным оборудованием. На ум приходили разные варианты, но чёткая модель не складывалась. "Надо покрутить в руках," — подумал он. "И при этом не раствориться..."

— Для нужд Канадских территорий, — ровным голосом ответил Масанг. Гедимин смотрел ему в глаза, но не заметил ни малейшего изменения в цвете радужки или в положении век.

— Распишитесь, — сармат из Ведомства протянул ремонтнику смарт. На экране был небольшой текст, под ним — квадрат для отпечатка пальца. "В рабочее время находиться в лаборатории... выполнять распоряжения инженера... не разглашать полученную информацию в течение двадцати лет," — Гедимин, дочитав, прижал к квадрату большой палец. Масанг отключил смарт и поднял руку в очень знакомом жесте, при виде которого охранники-"макаки" хватались за станнеры.

— Tza atesqa! — Масанг выжидающе смотрел на сарматов.

— Zaa ateske, — отозвался Хольгер после недолгой заминки. Гедимин промолчал.

Люк закрылся; ремонтник услышал тихий треск внутри стены, и на пульте охраны зажглись красные лампочки. "Дверь закрыта на таймер. Такого я ещё не видел," — отметил он про себя и повернулся к Хольгеру. Инженер выглядел смущённым и озадаченным.

— Пойдём, Гедимин, — сказал он, выждав пару секунд. — Я познакомлю тебя с бригадой. Пока установка не запущена, можешь требовать от них любой помощи. Её остановили на две недели — официально для устранения неисправностей. Она в твоём распоряжении. И всё остальное тоже.

Гедимин кивнул, задумчиво щурясь на защитное поле.

— Есть инструкции и чертежи? — спросил он. — И сколько у нас времени? Две недели?

— Масанг вернётся через месяц, — отозвался Хольгер, едва заметно морщась. — Если не успеем за половину срока, можно будет остановить работу ещё раз. Это оборудование не очень надёжно, макаки ничего не заподозрят.

Он ткнул в незаметную клавишу, открывая очередную дверь, похожую на люк.

— Мы снова работаем вместе, Гедимин, — Хольгер, понизив голос, смущённо хмыкнул. — И впервые — официально. Мне это нравится.

16 августа 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В неудобную щель между двумя слоями спирального трубопровода удалось просунуть только "жало" лучевого резака, и его свечение закрыло собой весь обзор. Гедимин, досадливо щурясь из-под тёмной маски, осторожно вёл луч слева направо. В паре сантиметров от свежего шва на поверхности рилкарового бака он держал палец левой руки; подушечку неприятно жгло даже сквозь защитную перчатку — это означало, что с расстоянием Гедимин не ошибся. Рука понемногу немела; отключив резак, сармат выдернул палец из щели и просунул туда другой, определяя ширину нагретой области.

— Гедимин! — кто-то осторожно потянул его за торчащую из-под агрегата ногу. Сармат, давно забывший о присутствии в зале посторонних, изумлённо мигнул.

— Некогда, — буркнул он, включая резак. Жало заискрило, и сармат, стиснув зубы, снова погасил его. "Перегрев," — он покосился на раскалившийся докрасна индикатор. "И это макаки называют надёжным инструментом? Надо взять на доработку."

— Гедими-ин, — протянул Хольгер, нетерпеливо постучав по голенищу его сапога. — Дверь открылась пятнадцать минут назад. А ты опаздываешь на занятия.

Сармат выдернул штекер из заплечного аккумулятора и, перехватив резак ближе к "жалу", протянул его Хольгеру. Убедившись, что инструмент в безопасности, он выполз из-под агрегата , откинул за спину шлем и, стянув перчатку, провёл ладонью по лбу. Теперь он чувствовал, как гудят от усталости мышцы шеи и плеч — положение, в котором он провёл последние полтора часа, было не самым удобным.

— К утру остынет — пустишь азот. Нужна проверка, — сказал Гедимин, указав на почти доработанный узел. Сквозь витки трубопровода нагретый рилкар светился красным; раскалённая полоса была ровной, и сармат довольно хмыкнул.

— Утро будет утром, — слегка поморщился Хольгер. — Не надо так увлекаться, Гедимин. Дай мозгам отдохнуть. Что думаешь делать после занятий?

— Зайду в лавку, — ответил сармат, пересчитывая в уме оставшиеся у него деньги. Получалось немного.

— Там и встретимся, — кивнул Хольгер. — Хочу показать тебе одну вещь. Есть идея — не знаю, насколько осуществимая...

Гедимин заинтересованно хмыкнул.

— Насчёт сольвента?

— Да ну тебя! — раздражённо отмахнулся Хольгер. — Никаких сольвентов до восьми утра. Идём, Гедимин, не то замуруют тут на ночь.

...Доделав задания, прилагающиеся к первому на этой неделе учебному миниблоку, Гедимин потянулся к кнопке второго, но вспомнил о дожидающемся его Хольгере и отвёл руку. "Интересные сведения на этой неделе," — подумал он, едва заметно усмехнувшись. "Импульсный ядерный двигатель... Надо будет рассказать Линкену — такие вещи ему нравятся."

В лавке, как обычно, было пустынно. Десяток скучающих сарматов рассредоточился вдоль прилавка, разглядывая товары и вполголоса обсуждая их возможное назначение. Гедимин редко видел здесь больше двух покупателей за раз; зеваки собирались охотнее.

"Гедимин, ты видел глайдер слева от главного входа?" — было написано на доске заказов. Сармат озадаченно мигнул — мимо входа он проскочил не глядя. "Я буду там. Хольгер."

— Накопил? — коротко хохотнул Грегори, щелчком "клешни" подзывая одного из охранников. Тот подошёл, недовольно взглянул на Гедимина и прошёл вдоль ряда — до стоек, на которых висели разноцветные комбинезоны. Рядом лежали свёртки, запакованные в непрозрачный тёмный скирлин и облепленные этикетками; один из них охранник бросил на прилавок.

— Мерить будешь? — Грегори ткнул пальцем в одну из маркировок. — Размер вроде бы твой.

— Буду, — Гедимин прислонился к прилавку, стягивая сапоги. Новый комбинезон — тот, что он примерял неделю назад — был узок в плечах, но на этот раз Грегори не ошибся с размером. Сармат повёл плечами, поднял руки над головой и, легко оттолкнувшись от пола, перекувыркнулся в воздухе. Новая одежда была ничуть не хуже обычного рабочего комбинезона. Гедимин снял со старой формы пояс с креплениями, застегнул поверх новой, сунул руки в карманы и довольно усмехнулся. Только сейчас он заметил, что все трое "броненосцев" за прилавком развернулись к нему и держат бластеры наизготовку.

— Шустрый теск, — пробормотал Грегори, опуская оружие. — Эй, олухи! Отбой! Ложная тревога...

Терминал пискнул, и Гедимин, забрав карту и свернув рабочий комбинезон в тугой рулон, вышел из лавки. Новая одежда на ощупь не отличалась от старой, и всё же сармат чувствовал себя странно. "Ещё одна вещь в личный ящик. Надо будет наклеить номерок. И поискать более вместительный ящик. В этом уже не осталось места."

Место в личном ящике занимали в основном инструменты, вынесенные из разрушенной лаборатории; на них Гедимин номерки клеить не стал. Сверху помещалось одеяло, на него можно было положить комбинезон. Что ещё ему нужно, сармат пока не знал, но был уверен, что в ящике оно не поместится.

— Эй, на Энцеладе! — окликнули его, и он обернулся. Слева от входа за символическим ограждением из расставленных по мостовой треугольников расположился четырёхместный глайдер. Его капот был закрыт неплотно, и Гедимин, скользнув по нему взглядом, заметил несколько старательно замазанных царапин и вмятин. Крыши у глайдера не было; рядом лежал брезент на случай дождя, но сейчас было ясно, и сарматы, идущие мимо, свободно могли заглянуть в машину. Внутри, на переднем сидении, расположился Хольгер.

— Как тебе этот механизм? — спросил он, освободив немного места для Гедимина.

— Металлолом, — буркнул ремонтник, приподнимая приборную панель. — Но летает. Странно.

Сидений было два, но оба предназначались для людей. Двое сарматов уместились там с трудом. Хольгеру пришлось обхватить Гедимина за плечи и навалиться на его спину, иначе кто-нибудь из них выпал бы наружу. Ремонтник надавил пальцем на дверку, и она распахнулась. "Весело будет на нём летать. Посадить Линкена за штурвал — и начнётся веселье..." — он ухмыльнулся.

— Летает? — оживился Хольгер. — Серьёзно? И ты мог бы его завести?

— Не такое заводили, — буркнул Гедимин, оглядываясь на открытые ворота магазина. На пороге стоял Грегори и смотрел на сарматов, забравшихся в глайдер. Из-за его спины выглядывали оба охранника.

— Не так быстро, парни. Стартёр-то у меня! — ухмыльнулся торговец. — Как вам мой зелёный тазик? Никто не видел его в воздухе. Триста... ладно — двести девяносто койнов и семь центов... ладно, центы прощаю... двести восемьдесят койнов, и он ваш со всеми потрохами.

Гедимин мигнул.

— Эй, тебе что, нужен стартёр? — прошептал Хольгер, ткнув его в плечо. — Точно?

— Не очень, — отозвался ремонтник, отвлекаясь от мыслей об атлантисских ценах. "Хоть не пятьсот. Хотя за такой механизм даже двести — много."

— Мы ещё подумаем, — сказал Хольгер, помахав рукой торговцу. Тот широко ухмыльнулся и вошёл в здание. Охранники, смерив сарматов подозрительными взглядами, последовали за ним.

— Вылезай, — инженер, едва не выломав левую дверку, выбрался из глайдера и обошёл его по кругу. — Это восьмисотый "Лифэн", довоенная модель. Я почитал о нём в сети. Предназначен для перевозки четырёх макак и их переносных жилищ и корзин для пикника. Значит, двух сарматов поднять должен.

Гедимин настороженно посмотрел на него. Хольгер был настроен более чем серьёзно.

— Ты действительно хочешь купить глайдер? — спросил ремонтник, проведя пальцем по кое-как выправленным вмятинам. — Зачем?

— Для Линкена, — понизил голос инженер. — Он весь извёлся с тех пор, как ему запретили садиться за штурвал. Ты что, не замечаешь?

— Когда ему не давали взрывчатки, это было заметно, — пожал плечами Гедимин. — А сейчас — нет. Но я не против что-нибудь ему подарить. Глайдер... Да, свой глайдер нам бы не помешал.

"Зелёный тазик," — он посмотрел на машину и усмехнулся. "Лифэн" был выкрашен в тёмно-зелёный и покрыт разноразмерными чёрными пятнами, похожими на расплывшиеся кляксы. Без крыши он действительно напоминал продолговатый таз.

— Двести восемьдесят койнов, — Хольгер на долю секунды задумался. — Это семь недель, если мы оба ни на что не будем тратиться. У тебя сейчас что-нибудь есть?

— Тридцать два цента, — ответил Гедимин. — Мне пока не нужны деньги. Семь недель — это немного.

— Мы можем не спешить, — сказал Хольгер. — Этот тазик ещё долго никому не понадобится. Неделей больше, неделей меньше...

— Но хорошо будет успеть до зимы, — ремонтник заглянул под капот и сердито сощурился. — Пока оно ещё летает. Холодные дожди его добьют.

— Ты уже думаешь, как сделать из него нормальную машину? — усмехнулся инженер. — Пойдём к озеру. Мозг заработает лучше после небольшого охлаждения.

...Вода выталкивала Гедимина к поверхности, однако он нашёл камень, надёжно прикреплённый к донным скалам, сел на корточки и развернулся лицом к берегу. Сквозь затемнённую маску и толщу воды все силуэты выглядели расплывчатыми; трудно было сказать наверняка, кто из сарматов стоит на мелководье, но он держал ладонь козырьком над глазами и растерянно поворачивался из стороны в сторону. Гедимин довольно усмехнулся и сдёрнул маску, одновременно отталкиваясь ото дна. Сармат у берега хлопнул себя по бедру.

— Теперь вижу! — крикнул он и замолчал, дожидаясь, пока Гедимин выльет воду из ушей. — Пока ты не снял маску, я даже не предполагал, что ты именно в этом месте. Цветные пятна и рябь на дне, больше ничего. Хорошая маскировка, Гедимин. Но плавать в ней, наверное, тяжело.

Сармат кивнул и, слегка пошатываясь, направился к берегу. Комбинезон, наполненный водой, вздулся, пришлось оттянуть манжеты и расстегнуть одежду на груди, чтобы выпустить жидкость. Добравшись до берега, Гедимин с облегчённым вздохом стянул сапоги и вылез из комбинезона. Солнце уже садилось, в запасе оставалось ещё около часа светлых сумерек, потом должно было смеркнуться. Высохнуть на солнце сармат не рассчитывал, но сильный ветер с юга обычно просушивал кожу и скирлин минут за пятнадцать.

— Не знаю, как это будет выглядеть в зимнем лесу, но под водой смотрится неплохо, — признал Хольгер, пощупав рукав нового комбинезона. — Интересное время наступает, Гедимин. Свои вещи, своё оборудование... Говорят, так было на Марсе после первой войны. Огромные сарматские города без единой макаки. Им было запрещено там появляться. Только на специально выделенном космодроме и станциях на орбите Фобоса. Было бы неплохо вернуться к тем порядкам, как ты думаешь?

Гедимин пожал плечами.

— Я не знаю, что было тогда. Но мы начали вторую войну. Видимо, причины для этого были.

— Возможно, Джеймс и его друзья-мартышки правы, и Саргон был кровожадным психом? — искоса посмотрел на него Хольгер. — И просто не нашлось никого, чтобы заткнуть его? Я говорил с марсианами — не только с Лиском... многие из них думают, что война только всё испортила.

Гедимин хотел ответить, но услышал шум травы под чужими ногами, посмотрел на спуск от аэродрома и изумлённо мигнул.

— Мать моя колба! — выдохнул Хольгер, заметивший пришельца на долю секунды позднее.

Это был Кенен Маккензи, и в такой странной одежде Гедимин его ещё не видел. Штаны и рубашка держались по отдельности и даже сделаны были из материала разной толщины и цвета; и то, и другое, и третья часть одежды — верхняя рубаха, по цвету и толщине схожая со штанами — болтались на теле свободно, не облегая его, как будто сармат оделся не по размеру. Манжеты были прижаты к кистям тонкими серебряными браслетами, ещё два браслета Кенен надел чуть ниже локтя и на середину плеча. За ним, смущённо глядя в землю, шёл Алексей; его заметили далеко не сразу.

— Добрый вечер, господа, — слегка наклонил голову Кенен, огляделся и очень осторожно присел на корточки, выставив одну ногу чуть вперёд. — Посмотри, Гедимин, этот костюм мне идёт?

Сармат озадаченно мигнул.

— Кенен, где ты нашёл эти странные вещи? — спросил Хольгер, осмотрев его с ног до головы. — Ты похож на Джеймса Марци на его последнем выступлении.

Кенен вздохнул.

— Спасибо за мнение, Хольгер. Это называется "костюм". А это — "рубашка", — он прикоснулся к тонкому белому скирлину на груди. — Иногда в лавку завозят что-нибудь достойное. Но их цены... Вы видели, сколько там просят за среднего качества скотч? Я не уверен, что там от скотча есть что-нибудь, кроме наклейки и наличия спирта. Пятнадцать койнов!

Гедимин мигнул ещё раз. "Койнов или центов? Не видел я там таких цен... Интересно, это за сколько метров?"

— А что ты хочешь склеить? — спросил он. — У меня есть хорошая изолента. А обычный скотч я там видел по десять центов за моток. Но он плохо держится — перележал на складе.

Теперь мигнул Кенен. Внимательно посмотрев на Гедимина, он тяжело вздохнул и покачал головой.

— Я не о клейке, Джед. Соберись. Я говорю о напитках, достойных свободных жителей. Ты когда-нибудь пил хороший виски?

— Только тот, что раздают на праздники в маленьких стаканах, — ответил Гедимин, недовольно щурясь — интонация Кенена ему не понравилась. — Возьми спирт и разбавь вдвое. Вкус будет тот же.

— Слушай Гедимина, он умный, — Алексей с ухмылкой хлопнул учётчика по плечу. — Ты что, думаешь, оделся как макака — и тут же стал макакой? Хватит придуриваться. Ты всё равно не различаешь вкусов. А разбавленный спирт приятно греет внутренности. Гедимин, ты когда-нибудь пробовал выпить сразу канистру?

— Иджес предлагал, — вспомнил ремонтник и уткнулся взглядом в землю. — Дурацкий эксперимент. Полканистры я успел отобрать.

Кенен, морщась, переводил взгляд с одного сармата на другого. На последних словах Гедимина он мигнул, потёр пальцем подбородок и широко усмехнулся.

— Вы навели меня на мысль. Очень неплохую мысль. Национальный бренд. Это сейчас в моде. Они есть у всех. Только мы одни не считаемся нацией. А между тем... Да, это можно было бы предложить на рассмотрение координаторам. Собственная марка спиртного... Макаки гордятся своей способностью пьянеть. Любят свои напитки. Мы могли бы показать им свой. Вопрос только в том...

Он развернулся на каблуках и внимательно посмотрел на Гедимина.

— Ты мог бы сделать перегонный аппарат из подручного хлама?

— Это несложно, — отозвался ремонтник. — Ты хочешь получать спирт? Нужно сырьё. Мы с Хольгером ничего не нашли.

— Это верно, — кивнул химик. — Местные ягоды, дикий мёд... Мы не аборигены, чтобы бегать весь день по лесу с ничтожным результатом. То, что ты, Кенен, хочешь сделать, гонят обычно из местного сырья — из какой-нибудь сахаросодержащей флоры, которой вокруг очень много. В Ураниуме ничего такого нет.

Кенен огляделся по сторонам, растёр в пальцах лист ближайшего куста, сунул в рот и тут же сплюнул.

— Да, тут сахара не найдёшь. Однако... Хольгер, соберись. В Би-плазме есть сахар?

— Да, там много углеводов, — кивнул сармат-инженер. — Это полноценная пища. В ней есть всё, что нужно живому существу.

— Она годится для получения спирта? Кто-нибудь пробовал? — Кенен говорил тихо, придвинувшись к сарматам. Алексей на последних его словах хмыкнул и закивал.

— Мы, на Венере. Когда шли над плато, иногда вывешивали за борт Би-плазму в дырявом мешке. Когда доставали, она прямо там кипела. Спиртом несло на всю базу. Но это не спирт. Это каша с алкоголем. Больше стакана выпить никто не мог. Меня через раз выворачивало. Зачем тебе эта дрянь? Лучше отлей у Гедимина стакан нормального спирта.

Гедимин задумчиво сощурился.

— Подожди. Высокая температура... Зачем дырки в мешке? Впустить сернистый газ?

— Да, чем больше, тем лучше, — кивнул Алексей. — Эй, ты что, не веришь мне? Я бы тебе такое не налил. Этим только макак травить.

— Тихо, — сказал Хольгер, придержав его за плечо. — У вас там не было никого, кто додумался бы осадить кислоту? Пили вместе с ней, с денатурированным белком... ещё бы вас не выворачивало! Если сделать всё по уму, никакой дряни не будет. Я, пожалуй, даже знаю, с чего начать. Но нужна будет Би-плазма и... Гедимин, поможешь мне с перегонным баком? Нужно что-то для нагрева, что-то для очистки и что-то для возгонки.

— Нужно место, — сармат сердито сузил глаза. — Источник питания. В бараке не развернёшься.

Кенен положил ладонь ему на плечо, другой рукой приобнял Хольгера и едва не упал носом в землю, — Алексей вовремя поймал его за воротник.

— Всё будет, Джед. Я не зря так дорожил нашей дружбой. Знаю, ты не подведёшь.

Ночью, возвращаясь в барак, Гедимин увидел полосу красноватого света из-под двери Кенена — учётчик зажёг ночник. Он прошёл мимо на вытянутых пальцах, свет в комнате зажигать не стал — свалился на матрас, на ощупь скинул сапоги, потянулся к ящику за одеялом, но махнул рукой и просто перевернулся на спину. "Делать спирт из Би-плазмы. Только Кенен мог такое придумать," — он еле слышно хмыкнул. "Пусть ищет комнату и кабель с хорошим напряжением. Дальше — проще..."

25 августа 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Подъём объявили в девять утра. В пятнадцать минут десятого Гедимин уже стоял у центрального информатория и озадаченно смотрел на закрытую дверь и вывешенное на ней объявление: "Закрыто до 01.00.26.08".

— Эй, теск! Читать разучился? — крикнул, высунувшись из-за ограды форта, охранник в экзоскелете. — Так я прочитаю — "за-кры-то"! Пошёл, пошёл, хватит таращиться!

— Да не ори ты, — донеслось из-за ограды, и краснолицего охранника втащили внутрь. Гедимин пожал плечами, развернулся и пошёл к озеру. "А в Лос-Аламосе занятия никто не отменял," — с досадой думал он. "Теперь открыть дверь и включить рубильник — это тяжёлая работа? От неё нужен отдых?"

Возвращаться в барак не имело смысла — Хольгер и Кенен ушли за полчаса до подъёма, договорившись о встрече у ремонтного ангара. Встреча была назначена на половину одиннадцатого, и у Гедимина было ещё полтора часа в запасе. "Искупаться?" — он задумчиво посмотрел на тёмную воду. За кустами уже кто-то плескался — утро было тёплым даже по человеческим меркам.

Сармат уже сидел на берегу, расстелив комбинезон на ветках ближайшего куста, и сушился на ветру, когда к воде, шурша травой и бормоча себе под нос что-то неразборчивое, прошёл угрюмый Иджес. Гедимин хотел окликнуть его, но механик сам остановился и развернулся, заметив на кустах знакомый комбинезон.

— А, вот ты... Ну да, точно — информаторий закрыт, — кивнул сам себе Иджес и сел рядом с Гедимином. — Пойдёшь сегодня на полёты?

Ремонтник кивнул, внимательно посмотрел на Иджеса — тот хмурился, и его глаза потемнели.

— Что не так?

— Гребучий комитет! — махнул рукой бывший механик. — Даже думать тошно. Надо было так всё испоганить...

Гедимин сочувственно кивнул.

— Я сегодня делаю спирт из Би-плазмы. Хочешь — иди со мной.

Иджес мигнул.

— Что из чего?! — он недоверчиво хмыкнул. — Зачем?

— Для Кенена. Он намерен это выпить, — еле заметно усмехнулся Гедимин. — Я думаю, это интересно.

— Да уж, — Иджес ухмыльнулся. — Я бы на это посмотрел. А вы успеете до полётов?

— Начнём, — пожал плечами ремонтник. — А там посмотрим. Будешь купаться?

Долго ждать не пришлось — не успел ещё Иджес выбраться из воды, как у ремонтного ангара показался сармат в белой рубашке с кружевными манжетами. Выглядел он донельзя странно, и Гедимин незаметно ущипнул себя, чтобы не рассмеяться ему в лицо. "Теперь он так и будет ходить? Думал, привыкну..." — покачал он головой и жестом позвал Иджеса посмотреть на странное явление. Иджес, не сдержавшись, громко фыркнул. Кенен повернул голову и, широко улыбнувшись, направился к кустам.

— Хорошее сегодня утро, не правда ли? У меня всё готово. Хольгер уже на месте, готовит какое-то месиво и ждёт тебя с вёдрами и горелкой. Ты знаешь, о чём он?

Гедимин кивнул.

— Я зайду в барак, возьму вещи. Подожди меня тут.

"Горелка и вёдра?" — удивлённо мигнул он, вытащив из-под пола предметы, заранее вынесенные из пещерного тайника, — мощный нагреватель на тугоплавких электродах, ещё не скреплённые части двух баков — один в десять раз больше другого, фильтрационные решётки и двухколенную трубку. "Хольгер кое-что забыл. Или пока не нужно? Ладно, возьму всё." Он положил в карманы недостающее — ремонтную перчатку, лучевой резак и пучок жестяных полос — и вручил Иджесу половину груза. Кенен ждал у барака, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Пойдём, — он махнул рукой на северо-запад.

Чем дольше они шли, тем сильнее удивлялся Гедимин. С главной улицы они свернули в переулок между бараками и петляли по нему, пока дорога не вывела их к одному из передвижных генераторов, установленных рядом с фрилосинтезирующим комбинатом. Сегодня и комбинат, и машиностроительный завод к северу от него были закрыты, но сармат услышал приглушённый шум трансформаторов — генераторы никто не останавливал.

— Надеюсь, этой энергии тебе хватит, — Кенен открыл дверь и жестом пригласил Гедимина внутрь. Там на полу, отодвинув в сторону пучки толстых кабелей, сидел Хольгер и что-то помешивал в прозрачной стеклянной банке.

— А, вот и ты, — кивнул он Гедимину. — Трубка сегодня не понадобится. Брожение — долгий процесс. Сегодня мы ограничимся вываркой сырья. Нужен будет открытый бак на десять литров... и ещё один, с газоотводом, на сто. Температурные датчики взял?

Гедимин кивнул и жестом подозвал к себе Иджеса.

— Это для малого бака, это для большого. Начинай отсюда. Резак или перчатку?

— Давай перчатку, — решил Иджес. — Я намечу, ты доваришь. А где Би-плазма?

В углу, куда свет тусклой лампы под потолком не дотягивался, зашевелился ещё один сармат. Это был Алексей, и он сидел на десятилитровом бочонке с содранными маркировками.

— Десять литров, — указал на бочонок Кенен. — Живая. Эй, Хольг, ты думаешь, это можно пить?

— Сиди тихо, — отозвался Хольгер, продолжая помешивание. — Пить? Не советую.

Через пятнадцать минут остывания на воздухе оба бака окатили водой. По переулку никто не ходил, а окон в боковых стенах бараков никогда не было, — шипение пара и шум жидкости, убегающей в канализационный люк, остались незамеченными. Гедимин провёл пальцем по шву и довольно кивнул.

— Одна сороковая, — вслух проговорил Хольгер, осторожно выливая в воду что-то прозрачное из колбы с боковым носиком. По воде бежали маслянистые пятна. Алексей и Иджес вдвоём вытряхивали из бочонка Би-плазму. Вязкая масса текла вверх, цепляясь за края, и когда Гедимин прихлопнул её крышкой, бак загудел от многочисленных ударов изнутри.

— Долго держали в тепле? — спросил он, оглянувшись на Кенена. Бак уже нагревался, но сармат ещё не решался открывать отверстия в крышке — даже для того, чтобы запустить внутрь температурный датчик. "Сожрёт," — думал он, с подозрением глядя на гудящий бак.

— Не переживай. Это ещё не организм, — проворчал Кенен, глядя на остатки Би-плазмы, переползающие по стенкам бочонка. — Алекс, не стой — лови её!

Бак перестал трястись, и Гедимин убрал руку с неподвижной крышки и приоткрыл одно из смотровых отверстий. Жижа внутри уже не казалась живой. Опущенный внутрь прибор показал четыреста градусов по Фаренгейту.

— Вливай остатки, — сказал Хольгер Алексею, собирающему Би-плазму в кулёк. — Надо всё размешать... Так, теперь пусть греется до семисот пятидесяти.

— Не рванёт? — Иджес попятился от бака, с опаской глядя на пристроенный под ним нагреватель и тянущийся от него кабель. Находиться рядом уже было тяжело. Гедимин вытер со лба испарину, посмотрел на медленно рыжеющую кожу на ладони и ещё раз перемешал Би-плазму. Датчик показал семьсот.

— По-моему, так сильно сырьё не нагревалось, — сказал венерианец, с сомнением глядя на бак. — И висело снаружи куда дольше.

— Сколько висело? — заинтересовался Хольгер, пристраивающий трубку к свободному отверстию в крышке.

— В земных часах... — задумался Алексей. — Тридцать-сорок, как получится.

— И сразу было готово к питью? — уточнил инженер, передавая трубку Гедимину. — Лей, я буду размешивать.

— Ну, как готово... — сармат поморщился. — Через раз.

— Венерианская воздушная закваска? — Хольгер хмыкнул. — К нам её не завезли. Будем пользоваться тем, что есть.

Он заглянул в приоткрытую банку и принюхался к содержимому.

— Трудно работать с живыми организмами. Гедимин, следи за температурой. Перегревать ни к чему.

Сарматы отошли от бака. Гедимин надел респиратор и осторожно перемешал массу. Со дна уже поднимались крупные пузыри, Би-плазма из белесой стала коричневатой. "Жжёная Би-плазма," — качнул головой сармат. "Странное вещество."

— Сколько она так должна вариться? — спросил Иджес, заглядывая в отверстие. — Она уже обугливается.

— Полтора часа минимум, — отозвался Хольгер, склонившийся над прозрачной банкой. Её стенки изнутри побелели.

— Тогда Лилит перед полётами успеет тебя найти, — Иджес ткнул Гедимина в бок. — Наверное, уже ищет.

— Нашла ещё до подъёма, — буркнул Гедимин, размешивая жижу. Желтоватый цвет постепенно превращался в коричневый. Сармат ещё раз измерил температуру — она поднялась выше уровня, нужного Хольгеру, но ненамного.

— Значит, тебя с утра помяли, — усмехнулся Иджес.

Гедимин не ответил. Этой ночью он был доволен, что купил дверь, и что никто не заглядывает в его комнату. Лилит пришла к нему вечером, и утро они встретили на одном матрасе. Было жарко и немного тесно, и всё же сарматы остались довольны. Но Иджесу знать об этом было не обязательно.

...Варёная Би-плазма, полностью окрасившаяся в коричневый цвет, пахла горелой органикой и чем-то едким. Из вязкой она стала жидкой, ненамного гуще воды. Хольгер, зачерпнув немного и выплеснув в самодельную кювету, отошёл в угол и вскоре вернулся с довольной усмешкой.

— Сахар есть. Немного остынет — начнём осаждать и фильтровать. До полётов успеем поставить брагу. Кенен, где ты её будешь держать? В этом помещении её не найдут?

— Никто ничего не тронет, парни, — широко ухмыльнулся учётчик. — Пусть стоит хоть до Рождества.

— До Рождества стоять не будет, но до конца месяца — вполне вероятно, — Хольгер повертел в руках принесённые Гедимином фильтры и пожал плечами. — Может быть, сработает, а может быть, нет.

Спустя час времени и множество перемешиваний варево было осторожно слито в пустой чан. Белую муть, оставшуюся на дне, и странные слизистые комки, прилипшие к решётке, отправили в канализацию. Когда вещество вернулось в варочный чан, и Хольгер начал сыпать туда чёрный порошок, Кенен не выдержал и сунул руку под струю пыли.

— Уголь? — он брезгливо отряхнул манжету. — Извини, Хольг. Пустое любопытство.

— Нагрей и провари ещё, — сказал Хольгер Гедимину. — Не забывай мешать. Если устал, я сам встану. Тут ничего сложного нет, но процесс небыстрый.

— Ничего, — буркнул ремонтник, замыкая электрическую цепь. — Я видел много долгих процессов.

Над его головой раздался громкий кашель и звон мешалки, Гедимин выпрямился и, поймав за плечо отплёвывающегося Кенена, крепко ударил его между лопаток. Учётчик всхрюкнул, несколько раз глубоко вздохнул и попятился от бака. Гедимин подобрал палку и размешал жидкость, наблюдая за всплывающим чёрным осадком.

— Ну, как оно на вкус? — спросил у Кенена Алексей. Учётчик покачал головой.

— Глюкоза и уголь, Алекс. Какая-то жжёная гадость. Надо было соглашаться на разбавленный спирт, но... теперь я уже не хочу останавливаться. Интересно, что из этого в конце концов выйдет. Как думаете, какое название подойдёт этому веществу?

— Жжёнка, — буркнул Гедимин, закрывая отверстие в крышке. "Зачем этим отходам производства название? К вечеру они остынут, Кенен успокоится, и всё это будет вылито в тот же канализационный люк. Кому нужен ещё один вид спирта, сделанный сарматами, если у макак таких разновидностей сотни?!"

...Сарматы спускались с трибун, стадион быстро пустел. Гедимин не торопился. С трибуны он видел, как внизу приезжие поздравляют победителя — большой флаг Атлантиса в этот раз уезжал в Нитчекуон. Звено "Аргентум" с маленьким флажком за третье место оттеснили в угол; Иджес уже спустился и теперь прыгал вокруг Лилит, а она раздражённо отмахивалась.

— Эй, Джед, — Кенен тронул Гедимина за плечо. — Пойдём. Толпы уже нет. Поздравишь свою самку и вернёшься к генератору. Надо проверить, как там наша жжёнка. Когда я её нюхал в последний раз, там был слабый спиртовой запах. Пойдём, Джед! Ничего не получится, если тут сидеть.

"Не успокоился," — слегка удивился Гедимин. Лилит уже увидела его и нетерпеливо махала с площадки. Сармат кивнул и пошёл к лестнице. "Ладно. Занятие не хуже других. Работы сегодня нет, учёбы нет... А можно было бы сделать ещё один стержень. Хотя бы управляющий."

26 августа 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Промывочная жидкость ещё вытекала из трубы, но сольвентная плёнка больше не появлялась на поверхности. Хольгер склонился над ведром, поболтал в нём стеклянной палочкой и жестом приказал начать продувку. Агрегат загудел от нагнетаемого в трубы аргона, остатки жидкости потекли быстрее. Гедимин прошёл вдоль установки, присматриваясь к стыкам — особенно там, где на считанные дециметры расстояния приходился перепад температур в полтысячи градусов. "Рилкар держится лучше, чем сталь," — отметил он про себя. "Полезный материал."

— Семьсот девятнадцать миллилитров! — объявил сармат-замерщик, отсоединяя патрубок от прозрачной мерной трубки.

— Двести девятнадцать сверх нормы, — Хольгер выразительно посмотрел на Гедимина; его глаза светились. — Очень хорошо. На сегодня работа окончена. Можете идти. Мы с Гедимином утилизируем отходы.

"Отходы?" — сармат растерянно мигнул и перевёл взгляд на ёмкость с промывочной жидкостью. "Это не отходы. Её можно профильтровать."

— Опять не уследили за временем, — покачал головой Хольгер. В коридоре лязгнула массивная крышка люка — дверь была открыта, и сарматы, закончив смену, расходились по городу.

— Нельзя бросать установку посреди испытаний, — буркнул Гедимин, закрывая вентили. На его взгляд, их тут было слишком много.

— Выработка возросла наполовину — в полтора раза, — Хольгер подставил бутылку под мерный сосуд и плеснул внутрь прозрачную жидкость. — И результат будет ещё лучше, если провести испытания с утра. Сегодня замешкались на подаче азота... Это непрозрачная бутыль с щёлочью. Я оберну её тряпками, а ты попробуешь спрятать под одеждой. В целом виде она совершенно безвредна.

Гедимин мигнул.

— Что это?

— Сольвент, — отозвался Хольгер, оборачивая бутылку ветошью. — Для твоих опытов. Если ты построишь в своём новом убежище синтезатор сольвента, я не удивлюсь. Но пока убежища нет, возьми это. Семьсот девятнадцать миллилитров или немного меньше.

Гедимин прижал свёрток к груди.

— Не надо было этого делать, Хольгер. Если узнают, ничего хорошего не выйдет.

— Некому узнавать, — криво усмехнулся инженер. — Слизь, полученную при испытаниях, утилизируют. Это всем известно. Она непригодна для работы на рудниках. Спрячь её, и пойдём в форт. Нам нельзя тут задерживаться, а ты опаздываешь на занятия.

"Свой собственный сольвент," — повторял про себя Гедимин; бутылка, спрятанная под комбинезон, приятно холодила кожу даже сквозь ветошь. "Пора собирать насос. Это будет небольшая скважина там, где людям бурить невыгодно. Мне не нужны тысячи тонн. Пары сотен вполне достаточно."

На Грузовом аэродроме готовился ко взлёту огромный барк. Рядом с ним тягачи казались маленькими и незаметными. Барк закрывал бортовые люки, тягачи отползали в сторону, увозя с собой опустевшие платформы. Грузовые ангары один за другим закрывались. Гедимин остановился посмотреть на взлёт и не сразу понял, что шевелится на стене ближайшего барака.

Это был обычный робот-уборщик, отмывающий стену от расплывчатых чёрных пятен. Три из них ещё были достаточно чёткими, чтобы Гедимин смог прочитать их: "auw".

— Видишь? — он тронул Хольгера за руку и указал на стену. Инженер посмотрел на полусмытую надпись и сердито сощурился.

— Опять? Кому не дают покоя чужие мутации?

— Как бы не Линкену... — пробормотал Гедимин, угрюмо разглядывая пятна на стене. — Где он, кстати, пропадает?

— Во второй смене, — удивлённо посмотрел на него Хольгер. — С начала августа. Ты в последнее время слишком увлёкся работой. Так не пойдёт.

На главной улице было слишком шумно, но стоило свернуть в переулок, ведущий к площади, и Гедимин услышал грохот металлических "копыт". Вокруг форта медленно перемещались два "джунга", над площадью висел большой вооружённый дрон, рядом с ним собралось два десятка "наблюдателей". У ограды форта толпилась охрана в экзоскелетах. Рядом в кольце охранников стоял небольшой белый глайдер.

— Посадка на площади? — прошептал Хольгер, оглядываясь на Гедимина. Тот пожал плечами. Глайдер не был похож ни на один из транспортов Ураниум-Сити; скорее всего, он прибыл с материка.

Охранники расступились, выпуская из форта сармата в форме коменданта. Он быстро прошёл мимо Гедимина и Хольгера и остановился у крыльца информатория, рядом с уже собравшейся там группой сарматов. Они молча расступились, пропуская его в кольцо. Гедимин подошёл ближе.

— Эй! — один из охранников направил фонарь-считыватель на Хольгера. — Где был после обеда?

— На работе, — отозвался тот, показывая удостоверение инженера. Охранник скривился и опустил фонарь.

— Свободен.

— Что происходит? — спросил Гедимин, глядя на охранника в упор. Тот едва заметно поёжился.

— Не твоё дело, теск. Пошёл!

Хольгер положил руку Гедимину на плечо и подтолкнул его в сторону информатория. Там собралось несколько десятков озадаченных сарматов. Один из них попытался забраться на крышу, но охрана заметила его, и ему пришлось спрыгнуть, чтобы не попасть под разряд станнера.

— Это была его самка, — вполголоса рассказывал в толпе один из сарматов. — Они спаривались за складами. Там их, наверное, подловили. Стреляли из бластера.

Гедимин втиснулся в толпу. Сарматы подались в сторону, недовольно оглядываясь на него. Кто-то хотел ткнуть его под рёбра, но Гедимин перехватил руку и крепко сдавил.

— Что случилось? — спросил он. — Кого-то убили?

Сарматы переглянулись.

— Это Джед, механик. Он всегда такой, — пробормотал кто-то за спиной Гедимина.

— А... Знаю его, — прошептали в ответ.

— Убили одного сармата и самку из охраны, — ответил Гедимину кто-то из толпы. — Они давно ходили вместе. Сегодня их трупы нашли в лесу. Безголовые тела и экзоскелет... отдельно.

"Я слышал о них..." — сармат стиснул зубы и, резко развернувшись, выбрался из толпы. Кто-то ткнул его кулаком в спину, но Гедимин не стал оборачиваться.

— Эй! Постой! — Хольгер схватил его за плечо и рывком заставил остановиться. — Что ты узнал?

— "Чистые", — Гедимин сплюнул на мостовую. — В Ураниуме появились гребучие "чистые". И уже начали убивать.

— Охрана вычислит их, — Хольгер крепко держал сармата за плечо и потихоньку оттаскивал в переулок. — Тихо, Гедимин. Только никуда не бегай. У тебя за пазухой щёлочь, помнишь?

Сармат остановился, пощупал бок — бутылка была на месте.

— "Чистые", — пробормотал он, сердито щурясь. — Своей дряни было мало...

— Кто-то из работающих в посёлке, — еле слышно сказал Хольгер, оглядываясь на бараки. — У кого ещё есть время выслеживать чужих самок? Где они взяли бластер, вот что мне интересно...

— Патрульные, — Гедимин стиснул зубы. — У них всего полно. Если бы их взорвали, я бы знал, кто...

— Я узнаю, где сегодня был Линкен, — Хольгер крепко сжал его плечо. — Если это он, я его покрывать не буду. Но сейчас нельзя делать резких движений. Постарайся сидеть тихо, Гедимин. Убитым ты не поможешь, а сам нарвёшься.

...Кенен сдавленно охнул, когда его взяли за шиворот и припечатали к стене. Гедимин молча смотрел, как его глаза расширяются от страха.

— Ты? — спросил он.

— Я — что? — Кенен, опомнившись, затрепыхался, попытался разжать пальцы ремонтника, но тот прижал его к стене ещё крепче. Перегородка затрещала.

— Эй! Это больно, Джед, — пробормотал учётчик, испуганно мигая. — Скажи, чего ты хочешь. Я тебя не понимаю.

— Кто убил сармата и его самку? Кто даёт оружие "чистым"? — Гедимин отвёл руку от стены, но не ослабил хватку. — Я не для этого делал бластеры.

— Джед, ты в своём уме? — Кенен, привстав на цыпочки, глубоко вздохнул и попытался улыбнуться. — Раскладывать трупы рядом с городом — не мой почерк. Кроме тебя, тут есть другие механики. А я — не единственный патрульный. Я ни при чём тут, Джед. Успокойся!

— Ты много кого знаешь, — Гедимин слегка опустил руку и позволил ему встать на пол двумя ногами. — Найди мне "чистых". Мне не нравится то, что они делают.

-Я... постараюсь, Джед, — часто закивал Кенен. — Постараюсь.

29 августа 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Первые капли упали из трубки спустя считанные минуты после начала нагрева, и Гедимин приподнял бак, уменьшив температуру. Жёлто-коричневая жидкость немного успокоилась; капли западали снова, с каждой минутой чаще, и в конце концов спирт побежал тонкой, почти непрерывной струёй. Хольгер прикрыл дверь, придирчивым взглядом окинул баки, соединённые длинной изогнутой трубкой, и сел на пол рядом с Гедимином. Тот, не мигая, смотрел на Кенена. Учётчик говорил негромко, но все хорошо его слышали — даже Иджес, устроившийся рядом с баком.

— Его отправили в город, а весь его патруль — в карантинный барак. Подозревают эа-мутацию, — вполголоса рассказывал Кенен. — Обычный мутант, Джед. Кому ещё могло прийти в голову такое? Никаких "чистых".

Гедимин недоверчиво покачал головой.

— Если бы убивали только мутанты... — он, не договорив, тяжело поднялся с места и подошёл к перегонному агрегату. Мерный стакан наполнялся быстро; пора было заменить его более вместительной ёмкостью. Подставив под свободный конец трубки пустую канистру, Гедимин понюхал содержимое стакана и осторожно попробовал его на язык.

— Сойдёт.

— Эй-эй, Джед, я хотел первым попробовать! — спохватился Кенен и вскочил на ноги, едва не уронив сидящего рядом с ним Алексея. Тот неторопливо встал, отряхнулся и достал из кармана сплющенные стаканчики — в такие ёмкости разливали небольшое количество виски для раздачи сарматам во время праздников.

— Все попробуют, — буркнул он, подставляя ёмкость под мерный стакан.

— Дурацких надписей на стенах нет уже третий день, — заметил Хольгер, протягивая Гедимину свой стаканчик. — Возможно, макакам в самом деле удалось выловить зачинщика... или он залёг на дно.

— По крайней мере, Линкен в этом не замешан, — пробормотал Гедимин, допивая остатки. Он не стал держать жидкость во рту — спирт он уже пил, в том числе неразбавленный, и ничего, кроме жжения в пищеводе и слабой дискоординации движений в течение десяти минут после, не ощущал.

— Жжёнка! — выдохнул Кенен. Он долго стоял с раздутыми щеками и наконец смог проглотить жидкость. Продышавшись, он вытер лицо, слегка прищурился и щёлкнул языком.

— Да, название попало в точку. Горелый привкус, Джед. Он всё ещё чувствуется. Ты заметил?

Гедимин пожал плечами.

— Можешь наклеить этикетку — "жжёнка", — он кивнул на канистру. — Угостишь этим охрану?

— Надо это разбавить, — сказал Хольгер, осушив свой стаканчик. — Макаки не пьют чистый спирт. Мне тоже было тяжело.

— Сказал бы, — покосился на него Гедимин. — Внутренности целы?

— Разбавить? — Кенен наклонил канистру, слушая, как внутри плещется жидкость. — Это должен быть очень крепкий напиток. Я разбавлю его совсем немного.

— На Севере кладут в спирт разные растения, — вспомнил Иджес и порылся в карманах, но растений там не было. — Нам тоже надо что-нибудь положить. Будет настойка.

— Настойка на обеднённом уране, — хмыкнул Алексей, посмотрев на Гедимина. — Это будет — как они говорят? — "брутально".

— Уран не для этого, — недовольно сощурился Гедимин.

— Ёлку туда, — посоветовал Иджес. — Пусть пахнет.

Гедимин пододвинул к баку пустую канистру. Жидкость уже подействовала — он чувствовал лёгкую расфокусированность зрения и приятное тепло в пальцах, а движения стали менее точными. "Напишу об этом Герберту," — подумал он и едва заметно усмехнулся. "Он удивится."

— Итак, у нас получилось, — громко сказал Кенен, подняв перед собой наполненный стаканчик. — Остались сущие пустяки, с которыми я справлюсь сам. Моя благодарность, Джед, просто не знает границ...

Гедимин внимательно посмотрел на него, и учётчик осёкся.

— Подействовало? — хмыкнул сармат, переглядываясь с Хольгером. — А нам пригодится... благодарность. У тебя есть деньги?

Кенен слегка нахмурился.

— Я говорил о том, как мне дорога дружба с вами. Но если ты спрашиваешь... Немного осталось.

— Мы собираем на глайдер для Линкена, — сказал Хольгер, кивнув в ответ на жестикуляцию Гедимина. — Он — наш общий друг, и мы решили, что ты выразишь благодарность наилучшим способом, если внесёшь часть суммы — сорок койнов.

Кенен мигнул и высоко поднял безволосые брови, выражая изумление. "Где он этому научился?" — подумал Гедимин, незаметно щипая себя за руку — человеческое выражение на лице сармата выглядело забавным.

— Сорок койнов? Это очень много, Хольг. Нам, мирным служащим, платят гораздо меньше, чем шахтёрам и заводским рабочим.

— У тебя покупных вещей больше, чем у нас всех, вместе взятых, — заметил Алексей, подойдя к Кенену. — Так и не скажешь, что мало платят!

— Для разумных существ давно придумали кредит, — фыркнул учётчик, отстраняясь от него. — Сорок койнов... Когда вы хотите купить этот ваш... глайдер?

— В середине сентября, чтобы Гедимин успел его доработать, — ответил Хольгер. — Не волнуйся, мы за тобой зайдём, когда пойдём в лавку.

"Кенен быстрый," — задумчиво сощурился Гедимин, и учётчик под его взглядом едва заметно вздрогнул. "С кем договориться, чтобы поймали и держали, пока я не подойду?"

Точность движений и ясность зрения вернулась к сармату быстрее, чем закончился процесс перегонки. Из генератора он вышел, когда окончательно смерклось. На тёмном небе среди звёзд почти не выделялся окольцованный диск Сатурна, но Гедимин всё же разглядел его и задумчиво усмехнулся. "Значит, Энцелад пока не заселён... Наверное, базы на Титане тоже не слишком... многолюдны. Когда-то планировали запустить платформы в атмосферу Сатурна. Это был бы интересный эксперимент..."

— Ну вот, опыты с органикой закончились, — сказал Хольгер, тронув задумавшегося Гедимина за плечо. — Не знаю, что Кенен будет делать с результатом, но сам процесс меня развлёк. Осталось закончить другие опыты... с органикой и неорганикой.

Гедимин пожал плечами.

— Установка работает. Восемьдесят три процента — меньше, чем сто, но и так сойдёт. Выработку можно ещё поднять, но агрегат придётся расширить.

— Да, верно, — кивнул Хольгер, задумчиво глядя на небо. — Чем больше потоков, тем полнее переработка сырья. Ты удачно додумался разделить его на порции...

— После того, как ты поставил охладительный узел, можно было бы обойтись без разделения. Выработка и так поднялась на треть, — качнул головой Гедимин. — Интересно, какие значки выдаст нам Ведомство.

— Значки? — хмыкнул Хольгер. — Да, забавно будет на них посмотреть. Надеюсь, хотя бы в этот раз нас действительно поощрят. Без попыток расстрела и стираний памяти.

Гедимин кивнул. "Мой проект корабельного реактора поощрили," — вспомнил он и усмехнулся. "Жаль, значок только на сайте. Рассказать Герберту или нет? Это мелочь, но всё-таки — мне приятно."

31 августа 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин повернул вентиль, и подача аргона в трубопровод прекратилась; последняя капля промывочной жидкости, вынесенная из крана потоком газа, упала в чан. Шипение в трубах затихло. Хольгер стоял у агрегата и немигающим взглядом смотрел на контейнер с мерными делениями. Двое сарматов под присмотром Масанга переливали туда содержимое ёмкости с только что синтезированным сольвентом. Закупоренный контейнер такого же объёма стоял рядом; он был заполнен на треть.

Ёмкость опустела, и сарматы, дождавшись, когда упадёт последняя капля, положили пустой сосуд в промывочную жидкость и тихо отошли к стене, оставив Масанга и его охранника рядом с двумя контейнерами. Сармат из Ведомства опустился на корточки и поставил ёмкости вплотную друг к другу. Посмотрев на них сбоку, он хмыкнул и поднялся на ноги.

— Вы увеличили выход сольвента на восемьдесят три процента. Хороший результат! Губернатор Оркус будет вами доволен. Я оставлю вам новые распоряжения Ведомства. Соблюдайте их и не распространяйтесь об этом. В конце недели вы получите восемьдесят койнов в дополнение к еженедельной зарплате.

Он протянул руку Хольгеру. Тот, немного помедлив, пожал её.

— А что с Гедимином? Он заслужил награду ещё больше, чем я, — сказал он. Масанг перевёл взгляд на ремонтника и едва заметно качнул головой.

— Гедимин может утром вернуться к обычной работе. Вы имели с ним дело, и вы знаете его лучше, чем я, — возможно, он очень хороший механик. Однако выполнение указаний командира, даже самое тщательное, — это не то, чем могло бы заинтересоваться Ведомство. Можете наградить своего помощника по своему усмотрению. На сегодня ваша работа окончена. Приятного вечера!

Хольгер мигнул, хотел что-то сказать, но Масанг уже направился к выходу. Двое его охранников встали у дверей, выставив перед собой шокеры. Когда в конце коридора лязгнула крышка люка, они вышли вслед за предводителем. Гедимин и Хольгер переглянулись.

— Опять получилась какая-то чушь, — инженер виновато посмотрел на ремонтника. — Я... Тебе нужно что-нибудь, Гедимин? У меня есть восемьдесят койнов...

— Отложи их на глайдер, — отозвался сармат. — Мне нужна небольшая помощь... на берегу.

Хольгер мигнул ещё раз.

— А! Я понял, — кивнул он. — Хорошо, Гедимин. Я отпущу лаборантов и приведу глайдер на скалы. А ты можешь идти прямо сейчас.

Ремонтник вышел с территории завода и посмотрел на часы. Сегодня их отпустили в середине обычной рабочей смены. Впереди было много свободного времени — а в пещерном тайнике на берегу озера лежали два литра сольвента, почти готовый насос с рилкаровыми трубами, фильтрационный бак и разобранный на части пневмомолот с электрическим приводом.

Он прошёл в барак незаметно — комендантская была закрыта, даже Кенен в это время был на работе и не лез в чужие дела. Переодевшись в пятнистый комбинезон, сармат снова вышел на улицу. Можно было дойти до тайника по берегу, по краю обрыва над озером, но день был жарким, вода — холодной, а дроны-наблюдатели везде летали в одинаковом количестве — и над водой, и над сушей...

Маленький гусеничный бур, крышка люка от бронехода, три метра рилкаровой трубы, — больше Гедимин ничего не взял в этот вылет, не считая ремонтной перчатки и анализатора. Загрузив инструменты в фургон, он забрался следом.

— Двести метров к югу от Стометрового озера, — сказал он Хольгеру, заглянув в кабину. — На подлёте выключи координатор.

— Помню, — отозвался Хольгер и весело хмыкнул. — Линкен обидится, что его не взяли. Он уверен, что без взрывных работ такую скважину не выкопать.

— Линкен любит взрывы, — проворчал Гедимин, опускаясь на пол и прислоняясь спиной к стене. Об инструментах можно было не беспокоиться — они были надёжно привязаны ремнями к фургону, а Хольгер всегда летал очень осторожно.

С пятачка, на который сел глайдер, Стометрового озера было не видно — только небольшой просвет между кронами деревьев. Кустарник, окружающий затопленную скважину, так и не сравнялся в росте с окрестными соснами. У озера было тихо; Гедимин, выбравшись из фургона, прислушался, но различил только шум ветра и шорох какого-то мелкого зверька в лесной подстилке. Там, где он стоял, земли было мало, и слой листьев и хвои прикрывал скалу едва ли на несколько сантиметров. Дальше начиналась материковая плита — тонкий слой осадочных пород, а под ним — истрескавшийся гранит. Смахнув полуистлевшую хвою, Гедимин постучал по камню и недовольно сощурился. "Далеко не продвинусь. По карте, рудное тело недалеко, но десяток метров вглубь придётся пройти."

— Эй! Я думал, бурить будет твой робот, — удивлённо мигнул Хольгер, увидев, как Гедимин собирает пневмомолот и примеряется к расчищенному пятачку.

— Я подготовлю для него площадку, — отозвался ремонтник, застёгивая ремешок респиратора. Инструмент в руках загудел, завибрировал, набирая обороты. Бур уходил в камень сам, почти без усилий; Гедимин придерживал его, направляя вниз, и вспоминал, как прокладывал водопровод в лаборатории. "Зря я об этом думаю," — вздохнул он и сильнее налёг на пневмомолот — тряска хорошо выбивала из головы лишние мысли.

Через час его сменил Хольгер, и ремонтник сходил к озеру и смыл с комбинезона каменную пыль и машинное масло. К его возвращению ничего не изменилось — бур, вдавленный в землю гусеничной платформой, медленно крошил камень, накрошенное выдавливалось на поверхность, и Хольгер, сломав несколько прутьев, сметал пыль и крошку в сторону, перемешивая с остатками лесной подстилки. Платформа дрожала и гудела.

— Он там не застрял? — спросил Хольгер, смахнув ещё одну горку каменной крошки.

— Движется, — Гедимин заглянул под платформу. — В граните не разгонишься.

Он взял немного каменной пыли и поднёс к ней анализатор. По экрану побежали строчки, одна из которых заставила Гедимина подобраться и впиться взглядом в показатели.

— Он видит уран.

— Покажи, — Хольгер посмотрел на экран и хмыкнул. — Да, видит. Несколько атомов или около того. Слишком маленький процент, чтобы подсчитать его. Но... это всё-таки уран.

— Ещё восемь метров вниз, — недовольно сощурился Гедимин. — И ты увидишь свой процент. У макак точные карты. Наверное, это потому, что их делают не макаки, а учёные.

"Оставить тут аккумулятор или разложить солнечные батареи?" — он огляделся по сторонам, выбирая освещённое место. "Или перевезти сюда РИТЭГ и прикрыть защитным полем? Мне он пока всё равно не нужен. Две скважины, непрерывная закачка... достаточно будет аккумулятора. Поставлю защитные поля и положу сверху ветки. Нужна маскировка..."

Насос и сорбционный чан лежали в подземном тайнике. До них очередь должна была дойти не раньше конца недели, и у Гедимина было ещё много времени на размышления о генераторах. Он лёг на мох — так ему был хорошо слышен гул работающего бура — положил руки под голову и посмотрел в небо. "Дроны ничего не увидят из-за этих веток," — подумал он, глядя на кроны сосен. "Охрана тут не ходит. Надо предупредить Кенена, чтобы не трогал мою установку. Он, наверное, не поймёт, что это, если случайно наткнётся..."

05 сентября 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Почему Герберт и Майкл всё время напоминают мне о технике безопасности? Я и так её соблюдаю. Даже слишком тщательно," — думал Гедимин, спускаясь с крыльца информатория на площадь. "Странные существа эти люди..."

Хольгер ждал за углом, нетерпеливо измеряя шагами торцовую стену. Гедимин, поравнявшись с ним, увидел на стене цепочку вертикальных царапин. Что-то оставило на ней неглубокие следы, очень похожие по очертаниям на центральные элементы сарматских букв. "Бей мутантов?" — сузил глаза Гедимин, распознав некоторые символы. Скорее всего, их рисовали писчим пером; краску роботы-уборщики стёрли, но царапины от наконечника остались. "Старая надпись. Новых давно не видно. Хорошо."

— Не слышал о патрульных в карантине? — тихо спросил он у Хольгера, когда они вдвоём направились к магазину Грегори. — Они заболели?

Сармат-инженер пожал плечами.

— Насколько я знаю, ни у кого эа-мутация не подтвердилась. Некоторых уже выпустили. Думаю, это неплохо. Эпидемия тут никому не нужна.

Гедимин кивнул. "Им повезло. Или никакой эа-мутации вообще не было," — думал он. "Интересно, что сделали с тем... мутантом-убийцей."

Несколько сарматов-венерианцев стояли у магазина, по очереди прикуривая от зажигалки. Гедимин учуял горьковатый запах горелой органики и растительных смол и хмыкнул.

— Ты пробовал курительные палки? — спросил он у Хольгера. Тот, усмехнувшись, покачал головой.

— Я не венерианец и не скучаю по ядовитой атмосфере. Смотри, зелёный таз так и не купили!

Гедимин скрыл усмешку и ещё раз обошёл вокруг зелёного глайдера. Табличка "Продаётся", поставленная перед ним на участке, большую часть дня освещённом солнцем, уже немного выцвела. Сам глайдер выглядел не хуже, чем тогда, когда сарматы впервые его увидели. "Взлетит," — заключил Гедимин и остановился у входа в лавку, оглядываясь по сторонам. Знакомый голос, сниженный до шёпота, донёсся изнутри — Кенен уже был в магазине и в очередной раз приценялся к спиртным напиткам.

— Эй, Кенен, — окликнул его Гедимин, заходя в лавку. Учётчик едва заметно вздрогнул и нехотя повернулся к пришельцу.

— А, Джед, — он скосил глаз на дверь, но между ней и сарматом стоял Гедимин, загораживая весь проход. — Ты ко мне?

Двое охранников за прилавком заухмылялись и подошли ближе.

— Не везёт тебе сегодня, теск, — вполголоса сказал один из них и испустил смешок. Кенен недовольно сощурился.

— Глайдер, — напомнил Гедимин. — Ты готов?

Кенен, старательно раздвигая губы в улыбке, кивнул.

— Да, Джед. Давай купим этот набор запчастей и покончим с этим. А, Хольг, и ты здесь...

— Что вам, парни? — Грегори смотрел на сарматов встревоженно, и охранники — как им, наверное, казалось, совершенно незаметно — стянулись к нему.

— Мы пришли за глайдером, — сказал Гедимин. — Никто не купил его?

— Чёрт... Ладно, я ничего, — странно усмехнулся человек и ткнул в экран смарта. — Да, никто. Двести восемьдесят койнов, и он ваш. Он заводится и отлично стартует. Восьмисотый "Лифэн", любимец янки.

— Эй! — недовольно посмотрел на него один из охранников. — Мы на таком не ездим.

— Раскинь на несколько карт, — попросил Гедимин, подходя к терминалу. — У меня шестьдесят.

— Сорок, — буркнул Кенен, вкладывая свою карту в считыватель.

— Сто сорок, — сказал Хольгер, дождавшись, пока учётчик отойдёт. Гедимин придержал Кенена за плечо — тот шарахнулся от терминала слишком поспешно, едва не отдавив ремонтнику палец.

— Эй! — донеслось из-за плеча Хольгера. На пороге магазина стоял Иджес и озадаченно смотрел на Гедимина.

— Что это ты покупаешь, такое дорогое? Весь запас крепежа и припоя?

Гедимин недовольно сощурился.

— Тебе я оставил. Грегори, где стартёр?

Иджес мигнул.

— Какой стартёр? Вы что, купили глайдер?! Уран и торий...

— Идём во двор, — закивал под шлемом Грегори. — Эй, янки, посмотри за прилавком. Мы вдвоём пойдём вешать номера. Идите за мной, парни. Покажу, как эта колымага летает.

— Постой-ка, — Иджес поднял руку. — Вы уже заплатили, да? Грегори, спиши с меня тридцать койнов. Я возмещаю их Гедимину.

— Как хочешь, парень, — кивнул человек, протягивая "клешню" экзоскелета. — Давай обе карты.

— Зачем? — Гедимин удивлённо посмотрел на Иджеса. Тот усмехнулся.

— Ты всегда что-то выдумываешь, атомщик. А я не хочу стоять в стороне. Расскажешь, зачем тебе глайдер?

Сармат кивнул.

— Это для Линкена. Он любит летать. Мне сейчас не нужны деньги. Возмести их Хольгеру.

— Он инженер, у него не последние, — отмахнулся Иджес. — А сколько мы получаем, и за какую работу, я знаю. Стало быть, Линкен... Ну что ж, это не спрингер, но мёртвую петлю, пожалуй, выдержит.

Во дворе охранник прикручивал к бамперу — туда, где должны были быть номера — табличку с буквами "АКУ". Никаких цифр на ней не было.

— Атлантис, Канада, Ураниум-Сити, — расшифровал Грегори, возвращая на место стартёр. — Всё в порядке, парни. Кто из вас пилот?

Сарматы переглянулись. Кенен шагнул назад.

— Без меня, Джед. Этот глайдер слишком мал для нас всех. Он и двоих-то не поднимет.

Гедимин втиснулся за штурвал. "Узко," — недовольно сощурился он. "Ничего, это можно исправить." Мотор коротко рявкнул, на долю секунды затих — и зарокотал, сначала громко, потом — немного тише. Гедимин прислушался — под приборной панелью ничего не трещало и не булькало. "Взлетит," — усмехнулся он и оглянулся на Хольгера.

— Садись на заднее сиденье. Иджес, ты с нами?

Иджес попятился.

— Не в этот раз, Гедимин. Он какой-то хлипкий.

Сармат включил защитное поле, и глайдер приподнялся на упругой "подушке" и повис в воздухе. Хольгер хлопнул пилота по плечу.

— Взлетаем?

— Пару кругов над лесом. Пристегнись, — посоветовал Гедимин и сам потянул за ремень безопасности. Он был смехотворно короток — сармат едва мог накинуть его на одно плечо. "Делалось для макак. Ничего, это поправимо. Не самая серьёзная доработка..."

Глайдер покатился назад, и сарматы шарахнулись с дороги. Хватило десяти метров для разгона — перед самой стеной барака глайдер круто ушёл вверх. Гедимина вдавило в спинку сидения, она захрустела, но выдержала. Сармат повернул штурвал, выписывая над бараками плавный полукруг, и направился к лесу. Глайдер уверенно набирал скорость, но чувствовалось, что его предел очень невелик.

— Летит, — с лёгким удивлением отметил Хольгер, наклоняясь к пилоту. — И падать не намерено. Однако... не думаю, что Линкену понравится такая скорость.

— Это не спрингер, — буркнул Гедимин. — Я подумаю, что можно сделать. Но в космос оно не выйдет.

Через пятнадцать минут плавных покачиваний и лёгкой тряски (гироскоп барахлил; Гедимин всю дорогу прикидывал, не заменить ли его, но в конце концов решил, что починит сам) "Лифэн" вырулил к Стометровому озеру. Сармат осторожно посадил его на пригорок под ветками сосен. Глайдер лёг на подушку защитного поля и медленно опустился на брюхо, немного "клюнув" носом.

— Ты тяжелее, Гедимин, — хмыкнул Хольгер, отклоняясь назад. Ремонтник выпрыгнул из машины и остановился, придерживая её за крыло.

— Вылезай. Сначала скважины, потом машина.

На дне широкой низины виднелось поваленное сухое дерево с торчащими по все стороны ветвями. Гедимин, взяв его за комель, сдвинул в сторону на пару метров, осторожно поднял и свернул полотно скирлина, обклеенное сверху мхом, прутьями и сухой хвоёй, — со стороны оно почти не отличалось от лесной подстилки. Из-под полотна показались бронированные крышки, соединённые траншеями, и прикрытые защитным полем отрезки трубопровода. Гедимин окинул их быстрым взглядом, удовлетворённо кивнул и поднял самую большую крышку. Сорбционный чан, обложенный волокнистой теплоизоляцией, не издавал никаких звуков. Сармат посмотрел на таймер и запустил пальцы в теплоизоляцию, нащупывая хорошо замаскированную рукоятку.

— Сольвент внизу, — прошептал он. — Можно снять пробу.

— Подожди, — Хольгер тронул его за плечо. Гедимин, уже пристегнувший респиратор и натянувший одну перчатку, удивлённо мигнул.

— Генератор, — инженер протянул ему округлый коробок с торчащими наружу захватами и парой боковых креплений под излучатели — они висели на сдвоенном кабеле, в несколько слоёв обмотанном изолентой. Гедимин хмыкнул.

— Наручный "арктус"? Любопытное устройство.

Хольгер затянул жёсткие ремни на его левом предплечье. Сармат согнул ладонь, подцепляя излучатели — они хорошо помещались между пальцами, и можно было удержать их одной рукой — весили они немного, значительно меньше, чем сам генератор.

— А включать одной рукой не выйдет, — заметил сармат, щёлкая переключателем. Защитное поле над чаном от прикосновения излучателей сплющилось и расступилось, открывая брешь. Гедимин открутил вторую, плотно пригнанную крышку, и подался в сторону, стараясь не дышать. Теперь, когда стенки бака не мешали, было хорошо слышно, как с поднятой со дна сетки стекает раствор.

Сутки назад это был закреплённый по краям обрезок рыхлого сетчатого скирлина. Сейчас он выглядел как толстый шматок тёмно-серой глины. Раствор стёк, но поверхность ещё маслянисто блестела. Гедимин, затаив дыхание, поднёс к шматку веерные щупы анализатора. Прибор пискнул.

— Окись, — выдохнул сармат. — Сработало.

— Вот интересно! — раздалось над его плечом; голос был знакомый, и всё-таки Гедимин вздрогнул. — А что ты ожидал тут найти? Готовый реактор?

Отключив анализатор, сармат обернулся. Линкен Лиск стоял за его спиной и криво ухмылялся, его глаза блестели, как ртутные шарики, — он был рад и не скрывал этого. Гедимин приподнял руку, широко растопырив четыре пальца, и взрывник ответил тем же запрещённым жестом.

— Дай посмотреть, — Хольгер зашёл к чану с другой стороны и протянул руку в перчатке к извлечённому фильтру. — Тут около двухсот граммов, даже немного больше. Сколько циклов успело пройти?

— Сейчас середина третьего, — задумчиво сощурился Гедимин. — Сто граммов за цикл... Для одной скважины — неплохо.

— Надо полагать, — хмыкнул Линкен, обходя установку по кругу. — Как там трубы? Лишнее не утекает?

— Пока всё цело, — пожал плечами сармат. — Спасибо за помощь.

— Ну вот, — ухмыльнулся взрывник, опускаясь на четвереньки и тщательно прощупывая поверхность вокруг скважины. Здесь она была заметно плотнее, чем на склонах соседних возвышенностей.

— А ты говорил — не надо, не надо...

Он поднялся на ноги и отошёл к пологому холмику, на склоне которого оставил свой миниглайд. Гедимин не слышал, когда Линкен прилетел, и только теперь заметил его транспорт. "Его там охотно отпускают. Третий день подряд, в одно и то же время," — отметил про себя сармат.

Он поместил в бак новую сетку и закрепил нижнюю крышку. Насосы, включающиеся по таймеру, пока бездействовали; глубоко под поверхностью земли сольвент разъедал гранит, высасывая из трещин урановую смолку, и через полчаса должен был вернуться с добытым. Двести граммов окиси урана обсыхали от едкого раствора на расстеленном брезенте. Местами на нём уже проступили белесые пятна.

Линкен поднялся на возвышение и обошёл вокруг зелёного глайдера, заглянул внутрь и громко хмыкнул.

— Что это за контейнер из-под Би-плазмы? Вы на этом прилетели?

— Обычный глайдер, — недовольно сощурился Хольгер. — Поднимает двоих.

— Летели на этом вдвоём от самого посёлка, — пробормотал Линкен, недоверчиво качая головой. — А психом называют меня.

Он щёлкнул по корпусу "Лифэна" и отошёл от него. Хольгер и Гедимин переглянулись.

— Эта штука работает непрерывно? — Линкен кивнул на сольвентные насосы. Гедимин уже уложил на место верхнюю крышку и теперь растягивал над ней маскировочное полотно. Хольгер подошёл расправить и закрепить края.

— Шесть циклов в день, если всё исправно, — отозвался Гедимин, перетаскивая сухое дерево на прежнее место. Линкен взял растение за ветки и приподнял, помогая уложить его ровно.

— Каждый день будешь летать сюда? — спросил Линкен. Гедимин, оценив качество маскировки, отошёл к отложенному в сторону куску брезента и осторожно завернул собранный уран в защитное поле. На вопрос Линкена он ответил только кивком. "Любит он спрашивать об очевидном," — слегка сузил глаза Гедимин. "Уран сам себя не выгрузит."

— Заметят, — качнул головой Линкен. — В городе полно макак. Летай с рудника. Я могу сменять тебя через день. Я не атомщик, но эта работа несложная.

— Согласен, — пожал плечами Гедимин. — Но если что-то пойдёт не так, говори мне. Эту скважину обслуживать некому. Я — вся её бригада.

— Понятно, — кивнул взрывник. — Если что, молчать не буду. Ты стал живее, когда прорыл эти дырки. Глаза опять светятся. Мне это нравится. Не хочешь прорыть ещё десяток? Дело пойдёт быстрее.

— Не сейчас, — отозвался Гедимин, оборачивая уран, замотанный в брезент и сухую ветошь, ещё одним слоем защитного поля — так, на всякий случай. — Сейчас некуда девать кек. Когда найду место для работы — посмотрим.

Линкен слегка искривил рот.

— Не могу дождаться, — пробормотал он. — Ладно, атомщик. Мне пора. Может, вас на буксир взять? Хоть до рудника доберётесь. Этот контейнер... Как вы в город-то вернётесь?

— Обычным путём, — буркнул помрачневший Хольгер. — Лети, Лиск. Там без тебя скучают.

Когда глайдер исчез за деревьями, сарматы переглянулись.

— Это он так, — пожал плечами Гедимин. — Привыкнет.

— Привыкнет, — кивнул Хольгер. — Давай посмотрим, что с двигателем. Мне он показался неплохим — для глайдера, конечно.

Ремонтник кивнул и потянулся за инструментами. Крышка капота держалась хуже, чем он предполагал, металлические края и крепления были тронуты коррозией. Заглянув внутрь, сармат сузил глаза и беззвучно пробормотал:

— Hasu...

— Эй, эй, тише! — испугался Хольгер. — Не разбирай его! Нам ещё обратно лететь. Только посмотри, что нужно заменить. У нас почти месяц времени. Надо, чтобы этот контейнер научился летать.

— Пиши список, — буркнул Гедимин, соскребая слой копоти и пыли, сцементированный протёкшим маслом. "Вот здесь и здесь... и этот узел полностью... и вот это... странно, что не искрит... Действительно, странно, что мы долетели сюда. Летает оно лучше, чем выглядит."

Заканчивать осмотр им пришлось при включенных фонарях — уже стемнело. Гедимин вернул на место крышку, откинул дверцу и втиснулся за штурвал. В темноте отвинчивать сидения и устанавливать их заново ему не хотелось.

— Думаешь, взлетит? — Хольгер устроился на заднем ряду и попытался пристегнуться двумя ремнями сразу.

— Надо найти площадку для ремонта. В лесу темно, — буркнул Гедимин, заводя мотор. За время осмотра он сам начал сомневаться, что этот механизм когда-либо был способен подняться в небо; но глайдер завёлся мгновенно, и подушка защитного поля мягко оттолкнула его от земли.

— Я напишу Моранси, — пообещал Хольгер. — Пусть даёт разрешение на работу в ремонтном ангаре. Здесь нет никаких секретов. Мы купили этот глайдер открыто, и мы его ремонтируем... Надо же, взлетел. Странно...

Лес внизу сливался в одну чёрную поверхность с торчащими зубцами и поблескивающими белесыми просветами водоёмов. Гедимин включил координатор. С левого борта отозвались патрульные дроны, их бортовые огни мелькнули в темноте и погасли. "Никаких секретов? Даже как-то непривычно," — весело хмыкнул сармат. "Хоть что-то не придётся скрывать..."

01 октября 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Не всё, чему вас обучают, можно прямо так взять и использовать, Гедимин. Но ознакомиться не помешает. Даже с технологиями, применение которых на Земле запретили более двухсот лет назад. Мирные ядерные взрывы никогда не использовались массово — известно менее трёхсот случаев до Третьей мировой и четыре десятка в первые десятилетия после неё, потом от них снова отказались. Но в материалах по "Айрон Стар" и "Вайт Рок" (кое-что вы можете найти по этой ссылке, большая часть, к сожалению, закрыта до сих пор) упоминается несколько тысяч таких взрывов. С их помощью на Марсе и его спутниках, а также на спутниках Юпитера было вырыто множество подземных пустот. И в них не только хранили газ и руду. Скважины от ядерных взрывов использовались как базы для первых колонистов. Это очень неприятные материалы, и, читая их, я гораздо лучше понял ваши мотивы. Тем, кто работал по двадцать часов на рудниках Ио и жил в котловане от ядерного взрыва, было что предъявить человечеству. В настоящее время — последние тридцать лет точно — такой способ строительства не используется, и я высказался резко против его применения на Энцеладе..."

Дочитав, Гедимин сдержанно хмыкнул и закрыл письмо. "Строить с помощью ядерных взрывов... У людей иногда возникали странные идеи. Интересно, Линкен имел дело с такими подземными базами? Надо спросить. И если речь об Ио... Возможно, Лилит жила в такой скважине. Попробую спросить у неё."

Он не слишком рассчитывал на успех — самка никогда не вспоминала Ио по доброй воле и очень неохотно, в два-три слова, отвечала на прямые вопросы о довоенной жизни. Оставался Линкен; он возвращался с рудника в десять вечера, и можно было уже выйти в переулок и подождать его под открытым небом. Мозг Гедимина, слегка перегретый новой информацией, нуждался в охлаждении.

Ветер к ночи переменился, потянуло с севера; небо очистилось, но звёзды были плохо видны — их свет забивало яркое освещение городских улиц. На каждой крыше горели сигнальные маяки, на стенах были укреплены фонари, направленные вниз, — тёмных переулков в Ураниум-Сити не осталось.

— У-ух! — шумно выдохнули сбоку от Гедимина, и ему в плечо ударил поток горячего сырого воздуха с острым запахом спирта. Сармат развернулся и увидел открытую настежь дверь центрального пищеблока. С тех пор, как в каждой пятиэтажке поставили чаны для Би-плазмы, Гедимин не видел его открытым, — кажется, его держали как резерв или готовили там для охранников-людей. Сейчас дверные створки были полностью раздвинуты, и из здания несло спиртом и обугленной органикой. На пороге, вытирая лицо от испарины, стоял Иджес. Завидев Гедимина, он помахал ему обрывком ветоши.

— Главное — начать, — весело хмыкнул Алексей, отодвигая Иджеса в сторону и отбирая у него ветошь. — Привет, Гедимин.

— Что вы там делаете? — спросил ремонтник, подойдя ближе. Собственно, он мог бы не спрашивать, — запах Би-плазмы, вскипячённой в серной кислоте, не узнать было невозможно. Испарения не умещались во внутренних помещениях пищеблока — на дальнем краю площади уже появились двое охранников, унюхавших жжёнку сквозь шлемы экзоскелетов.

— Варим, — отозвался Иджес. — Точнее, сварили. Теперь остывает. Эй, Маккензи! Слушай, что тебе говорят! До утра тут ничего не остынет. Не те объёмы. Скажи ему, Гедимин! Он вскипятил полный чан Би-плазмы и ждёт, что через час её можно будет пить!

— Иджес прав, — сказал Гедимин, заглядывая в пищеблок. Это помещение он не видел изнутри очень давно — кажется, с того дня, как впервые столкнулся с Эзрой Юнем. Здание проветрилось, запах жжёной Би-плазмы стал слабее. Из коридора с приглушённым светом выбиралось размытое пятно — тёмное снизу, белесое сверху.

— Мы разбавили её вчетверо, Джед. Самой чистой холодной водой, — сказал Кенен, выходя на улицу. На его лице блестела испарина, волосы слиплись в короткие рыжие иглы. Гедимин на долю секунды задумался, прикидывая среднюю температуру в получившейся смеси, — но вид Кенена заставил его забыть обо всём и изумлённо мигнуть.

— Что у тебя на шее? И в руке? И... это не та одежда, в которой я тебя видел, верно?

Кенен поморщился.

— Ну-ну, Джед. Не переигрывай. Я всё равно не поверю, что физик-ядерщик на третьем году обучения в Лос-Аламосе ни разу не видел шляп и галстуков. И — да, граждане Атлантиса не ходят всю жизнь в одной и той же рубашке. У меня их всего три, и это очень мало. Как тебе мой галстук?

— Странно, — буркнул Гедимин, разглядывая кусок ткани, свисающий с шеи Кенена. Никакого практического смысла в нём, по-видимому, не было, — рубашку он не прикрывал, вытирать им лицо или руки было неудобно, а кольцо плотной ткани вокруг шеи могло причинить очень много вреда при попадании куска между движущимися частями любого механизма.

— Я бы с этим не работал. Застрянет где-нибудь — сломает шею, — сказал он, потянув за конец галстука. Кенен несильно хлопнул его по руке и, вытерев голову куском ветоши, поместил шляпу на макушку.

— Свободные граждане, Джед, не ходят с утра до ночи в одной и той же робе. Они заботятся о своём внешнем виде, — наставительно сказал он, подняв вверх один из центральных пальцев. — Но оставим этот разговор. Значит, ты думаешь, что Би-плазма недостаточно остыла?

— Я тут при чём? Для этого есть приборы, — буркнул Гедимин, недовольно щурясь. "Свободные граждане? Где Кенен подцепил это выражение? Теперь твердит к месту и не к месту, как заклиненный..."

— Вот это умная мысль, — пробормотал Иджес. — Пойдём, Алексей. Если пора бросать закваску, то пора. Если нет — пусть ждёт до завтра.

Он развернулся и ушёл в пищеблок, за ним последовал Алексей. Кенен, посмотрев им вслед, задержался на пороге.

— Ты что, официально гонишь жжёнку? — пристально взглянул на него Гедимин. — Мартышки разрешили?

— У меня официальное поручение, Джед, — широко ухмыльнулся Кенен. — Приготовить напиток для раздачи ко Дню Благодарения. Если всё пройдёт гладко, через десять дней весь Ураниум будет пить нашу жжёнку. Тебя, к сожалению, к этой работе не допустили. Мы с Иджесом подняли этот вопрос, но увы...

Он развёл руками. Гедимин мигнул.

— У меня есть чем заняться, Кенен, — сказал он. — Иди работать. И спрячь эту верёвку. Намотает на винт — снять не успеешь.

К западу от последних бараков почву покрыли слоем фрила, но, в отличие от дорожного покрытия на центральных улицах, ни разу за семь лет не обновляли, ограничиваясь расчисткой подступающего кустарника. Полоса пятиметровой ширины была бугристой, местами потрескалась, но от живой и мёртвой растительности её регулярно очищали — и глайдер, вынырнувший из тёмного леса, немного проскользил по ней и мягко затормозил на подушке защитного поля.

— Эй! — Хольгер, уложив машину на брюхо, откинул капюшон и выбрался наружу. К его комбинезону прилип жёлтый лист. Гедимин обошёл глайдер по кругу, придирчиво его разглядывая. Последние два дня машина стояла в ремонтном ангаре, и сармат слабо представлял, что там с ней делают. Теперь её трудно было узнать — по крайней мере, по внешнему виду; звук двигателя, генератора Сивертсена и тормозных колодок остался прежним.

— Неплохая покраска, — признал Гедимин. — Что за символика? Что-нибудь означает?

— Ничего, просто зигзаги на бортах, — качнул головой Хольгер. — Тёмно-синий цвет, жёлтые полосы. Я не решился красить его под "Гарпию" или что-то ещё из реальных кораблей. Как ты думаешь, стоит давать ему название? Это человеческая традиция, но она довольно забавная.

— Не надо, — отозвался Гедимин. — Это машина Лиска. Захочет дать название — даст сам.

Они замолчали. На аэродроме задребезжал сигнал оповещения; пять секунд спустя по громкой связи объявили о прибытии первых шахтёрских глайдеров второй смены. Ещё через три минуты Гедимин услышал за углом торопливые шаги. Линкен вышел на пустынную улицу, огляделся, повернулся к сарматам и едва заметно усмехнулся.

— С тех пор, как атомщика выжили со свалки, нам даже собраться негде. Что вы задумали на этот раз?

Хольгер выступил вперёд и положил ладонь на обшивку глайдера.

— Мы посмотрели, как ты летаешь на миниглайде. На нём определённо неудобно делать мёртвую петлю. А на этой машине я её делал. Мы выкупили этот глайдер для тебя. Гедимин выпотрошил его и вставил новую начинку. Это не спрингер, но летает он неплохо. Забирай.

Линкен мигнул, смерил сармата долгим недоверчивым взглядом и повернулся к Гедимину.

— Это правда? Не шутка?

— Да, он твой, — кивнул Гедимин. — Он поднимает четверых сарматов. Крыши нет, но можно поставить защитное поле. И ещё... а, сам проверишь. Можешь сразу опробовать.

Он отошёл от машины. Линкен провёл ладонью по обшивке, прерывисто вздохнул и шагнул к Гедимину.

— Ну ты даёшь, атомщик. Ну ты даёшь!

Объятия Линкена выдавили из груди Гедимина весь воздух. Он постарался не отстать и сдавил взрывника так же крепко.

— Это... идея... Хольгера, — с трудом проговорил он. — Его обнимай.

Хольгер обхватил за плечи их обоих, и несколько секунд они стояли так, пока Линкен не ослабил хватку.

— Значит, у меня теперь есть глайдер? — от ухмылки его лицо перекосилось, но глаза блестели радостно, и Гедимин кое-как скрыл облегчённый вздох — кажется, всё прошло гладко. — Лет через несколько, если Маркус не подведёт, я покатаю вас обоих на крейсере. Но сейчас сойдёт и это. Ты делал мёртвую петлю, Хольгер? Это навряд ли. Определённо, ты случайно клюнул носом на снижении. На этом дело и кончилось. Садитесь, оба, я покажу вам настоящую мёртвую петлю.

— Маска, — напомнил, ткнув Гедимина в плечо, Хольгер. Сармат молча надел капюшон, пристегнул респиратор и спрятал глаза под защитной полосой фрила. Вдвоём с Хольгером он втиснулся на задние сидения. Глайдер больше не перекашивало от небольшого перевеса спереди или сзади, но просторнее он не стал, и сарматы умещались там, только крепко прижавшись друг к другу и обхватив друг друга за плечи.

— Sa tiitzqa! — крикнул Линкен, не оборачиваясь, и рванул штурвал на себя. Глайдер прыгнул вперёд, оторвался от земли и почти вертикально взмыл в чёрное небо. Защитное поле схлопнулось на секунду позже.

До отбоя оставалось три минуты, когда глайдер опустился на крышу барака, в котором жил Линкен. Обнесённая по периметру невысоким ограждением с фонарями, эта площадка могла вместить пять похожих машин, и прямо с неё на пятый этаж вела лестница — но дверь пришлось вскрывать Гедимину. Линкен порывался выбить её пинком, но ремонтник отодвинул его в сторону и просунул под щиток сдвоенную проволоку. Механизм был исправен; дверь открылась.

— Мы ещё полетаем завтра, — пообещал Линкен; его глаза, независимо от падающего на них света, горели белым огнём. — По любым твоим делам, атомщик. С моей второй сменой мы редко встречаемся... если глайдер нужен — приходи и бери. Долго ты с ним возился?

— Мне нравится делать вещи полезными, — смутился Гедимин. Линкен крепко сжал его плечо, заглянул в глаза и отпустил его.

— За мной прогулка на крейсере.

11 октября 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В дверях кинозала стояли, угрюмо щурясь на экран, двое сарматов-патрульных. Ни одного экзоскелетчика рядом не было. Гедимин вспомнил закрытые изнутри двери барака и досадливо хмыкнул. "Исполнительные сарматы..."

— Держись, Джед. Скоро пойдёшь к своим... учёным, — прошептал, стиснув его руку, Кенен. Сармат недовольно покосился на него и стряхнул его ладонь со своей.

— Проходит седьмой мирный год, и мы все, независимо от роста и количества пальцев, встречаем День Благодарения, — продолжал свою речь Маркус Хойд — голограмма, спроецированная на площадку перед вогнутым экраном. Маркус был одет по-человечески; Гедимин увидел на его шее кусок тряпки, похожий по форме и цвету на то, что носил Кенен, и едва заметно усмехнулся. Кенен, не обращая на него внимания, достал свой галстук и сверился, а потом с довольной ухмылкой откинулся на спинку кресла.

— Нам всем есть за что благодарить судьбу и друг друга, — продолжал Маркус. — И я благодарен людям за шанс, данный моему народу, и моим соплеменникам — за то, как они его использовали. Уже семь лет отношения между нашими расами налаживаются, и мы узнаём друг друга с разных сторон. Мне принесли эту маленькую вещь, сделанную на сарматских территориях...

Он поднял руку ладонью вверх, и Гедимин увидел, что он держит крупную цацку — копию венерианского плавунца с прозрачными крыльями сложной формы на проволочном каркасе.

— Её изготовил сармат — по своей воле и для собственного развлечения. Она бесполезна в шахте или в боевом корабле, — Маркусу удалось сказать это, ничем не выразив недовольства, но Гедимину померещилось что-то странное в блеске его глаз, и он ухмыльнулся. — Эта вещь говорит о существовании сарматской культуры гораздо красноречивее, чем мог бы сказать я. Долгие годы мирного взаимосуществования вызвали её к жизни. Пройдёт ещё много лет, прежде чем она расцветёт, но начало уже положено. Я благодарю землян за то, что они позволили ей появиться. Однажды вы познакомитесь с ней гораздо ближе...

"Жаль, Линкена нет," — подумал Гедимин, поднимаясь из кресла. Голограмма уже погасла, экран, напротив, начал светиться, — пришло время очередного киносеанса. "Он бы дополнил последнюю фразу."

— Не знаю, чего он прицепился к этим цацкам, — недоумённо пробормотал он, остановившись на лестничной площадке. — Их делали на всех планетах, безо всякого мира и безо всяких макак.

— Разумеется, Джед. Никто не спорит, — Кенен похлопал его по руке, но, встретившись с ним взглядом, слегка отодвинулся. — Хорошо, что тебе не доверяют писать речи для представителей власти! Представляю, что это было бы...

— Хватит вам, — Хольгер слегка отодвинул сарматов друг от друга. — Кто чем намерен заняться до обеда?

Толпа у выставленного на площадке стола с маленькими стаканами и вскрытых коробок с человеческой пищей быстро редела, и Гедимин дотянулся до коробки и вынул несколько запакованных кексов.

— Первый напиток сарматских территорий, — Кенен, широко ухмыльнувшись, протянул ему стаканчик. — Нравится?

Гедимин проглотил содержимое и пожал плечами.

— Спирт как спирт. Вы успели перегнать весь чан? Десять тонн?

— Да, — кивнул Кенен. — Это были трудные дни. Ты чувствуешь привкус горелой органики, Джед?

— Нет, — ответил Гедимин. — И ты тоже не чувствуешь. У всех сарматов одни и те же вкусовые рецепторы. Хольгер, я пойду в информаторий.

— Учёные, — ухмыльнулся Кенен. — Да, конечно, куда бы ещё ты мог пойти... Я думаю, Хольгер, что нам пора навестить Линкена. Я заплатил за его глайдер не так уж мало — и до сих пор не летал на нём.

— Мысль, — кивнул Хольгер. — Несколько кругов над лесом... Гедимин, тебе ничего не привезти?

Он слегка сузил один глаз. Гедимин покачал головой.

— До вечера терпит.

— Летать просто так... это немного скучно, — задумчиво сказал Хольгер. — Даже Линкену надоест через час. Где тебя искать, когда вернёмся?

— У озера, — отозвался Гедимин, разглядывая свою ладонь. "Без лаборатории свободные дни кажутся слишком долгими. Если бы сегодня работал университет..."

— Кенен, у тебя есть карта территорий. Дай её сюда, — он протянул руку за смартом. Кенен удивлённо мигнул.

— Что ты придумал, Джед? По глазам вижу — у тебя есть идея.

Хольгер, подозрительно оглянувшись на патрульных, встал так, чтобы прикрыть Гедимина со смартом от их взглядов. Сармат развернул карту на маленьком экране и потыкал в него, увеличив изображение почти до предела.

— Вот здесь скауты из Макленнана искали упавшие корабли, — он очертил по ландшафту полукруг. — Я прикинул разлёт обломков. Вот эти овраги. Там лежит хвостовая часть "Ската". И, судя по тому, что мелких осколков не обнаружено, — она может лежать там целиком. Мне это кажется интересным.

Хольгер задумчиво кивнул.

— Маловероятно, что полкорабля упало из стратосферы и не разбилось при ударе, но... Это в самом деле интересно. Что скажешь, Кенен? Займёмся археологией?

— Рыться в грязи — не самое любимое из моих занятий, — слегка сузил глаза учётчик. — Там наверняка полно ядовитого плюща.

— Значит, это, — Хольгер подёргал за галстук, — придётся снять, а комбинезон — надеть.

— Оставьте его в глайдере, — буркнул Гедимин. — Ещё удавится на какой-нибудь ветке.

Учётчик фыркнул и прикрыл галстук ладонью.

— До встречи, Джед. Мы поищем твой корабль. Но я настаиваю — если я найду хоть один осколок, ты сделаешь из него брошь.

...Вода в озере к середине октября заметно остыла — недостаточно, чтобы началась кристаллизация, но люди уже не рисковали в неё заходить. Справа от насосной станции расположились купающиеся сарматы, развесив по кустам одежду и полотенца; слева воду никто не тревожил, но над кустами поднимался дым. Несколько жаровен было расставлено вдоль бывшего мусорного оврага под присмотром четвёрки "джунгов". Почти все охранники выбрались из экзоскелетов и столпились вокруг стола с сэндвичами. Гедимин не претендовал на их еду — лавка Грегори была открыта, и у сармата в кармане лежало два целых тюбика с горчицей и один начатый, а в другом — упакованные галеты; но запах дыма долетал и до него, и он невольно поворачивался к жаровням и думал о странных человеческих обычаях. "Нет необходимости кидать на решётку ветки и листья," — он недоумённо пожал плечами и повернулся к воде, прикидывая, искупаться ему ещё раз, или полученного охлаждения достаточно. "Они только пачкают устройство и пищу."

Один из охранников выбрался из кустов с охапкой веток и листьев в руках и, оттеснив людей от жаровни, бросил их на решётку. Влажные растения зашипели, вверх поднялось облако густого пара. Робот-уборщик, сметающий палую листву с дороги, остановился, пискнул, подбирая передние захваты, и быстро побежал к жаровням. Охранники, попавшие в дымовое облако, шарахнулись от жаровен, размахивая руками; на месте остались только "джунги". Уборщик добежал до них, приостановился и запрыгнул на плечо одного из охранных роботов. В жаровню ударила струя воды, смешанной с пеной, облако пара стало гуще, а крики разозлённых охранников — громче. Кто-то запустил в робота-уборщика палкой. Вода в его баллонах кончилась быстро, и он, спрыгнув на берег, побежал к озеру. Люди, переругиваясь, собрались вокруг уложенных под кустом экзоскелетов, что-то разыскивая. В залитой жаровне сработали предохранители; она отключилась, и пар начал рассеиваться. Вернувшийся робот-уборщик привстал на суставчатых конечностях, "принюхиваясь" к воздуху, — анализаторы ещё определяли наличие дыма, но расчётный модуль уже находил его концентрацию неопасной.

"Никогда такого не видел. Кто-то подкрутил этот механизм. Интересно, кто..." — думал Гедимин, залегая в жёлтой траве. Уткнувшись лицом в землю, он беззвучно смеялся, но вполглаза следил за дорогой. "Макаки увидят — докопаются. Я ни при чём, но им не докажешь. Ну их в ядро Юпитера!"

На склоне зашуршала трава. Кто-то шёл к воде, и довольно быстро. Гедимин сел, отряхнул комбинезон и поднял взгляд на сармата, остановившегося над ним. Это был Кенен, и его глаза лихорадочно блестели.

— Вот ты где! — выдохнул он, нетерпеливо махая рукой. — Хватит валяться, Джед. Быстро собирайся и иди за мной. Ты должен это увидеть!

— Что? — спросил Гедимин, поднимаясь на ноги, но Кенен уже шёл к аэродрому, и ремонтник двинулся за ним, на ходу проверяя, не выпало ли что-нибудь из карманов. На пустой посадочной полосе стоял одинокий тёмно-синий глайдер с жёлтыми зигзагами по бортам.

— Где Хольгер и Лиск? — спросил Гедимин. — Ты один летел?

— Садись, всё увидишь, — отмахнулся Кенен, прыгая в кресло пилота. Глайдер даже не качнулся.

Через восемь минут полёта глайдер нырнул под кроны деревьев, и Гедимин рефлекторно вжался в сидение и приготовился к прыжку, но ветки просвистели мимо, разминувшись с бортами "Лифэна" и даже не зацепив защитное поле. Резко стемнело. Внизу мелькнули оголённые ветки лиственных кустарников, стволы, на несколько метров вверх покрытые вьющейся зеленью, и блестящие полосы текущей воды. Глайдер резко затормозил, зависнув в воздухе, и плавно опустился на относительно ровную площадку на краю обрыва.

— Э-эй! — крикнул Кенен, выйдя из машины. — Внизу!

— Не ори! — отозвались из-под обрыва. Гедимин подошёл к краю, посмотрел вниз и не сразу понял, что именно он видит, — а спустя полсекунды молча прыгнул вниз.

Здесь было два оврага с небольшими быстрыми ручьями на дне и пятиметровый каменный гребень между ними, на пару метров ниже стен самого оврага. Гребень резко обрывался, упираясь в нагромождение камней и поваленных деревьев, перегородившее всё ущелье. Из-под валунов, покрытых грязью и пожухшими растениями, блестел светло-синий фрил, и вода сбегала по нему, падая на дно оврага.

— Сюда! — крикнул Линкен, увидев Гедимина, и махнул рукой в сторону тёмной пещеры под завалами из камней и брёвен. Обломки лежали тут давно — вьющиеся растения успели скрепить их, и то, что было под ними, сверху практически не просматривалось. Но со дна оврага Гедимин мог и увидеть, и опознать находку, и от увиденного он на несколько секунд забыл, как дышать. Под синим фрилом виднелась металлическая обшивка, слегка сплющенная и покорёженная; чёрная пещера между двумя её слоями обозначала вход в двадцатиметровый обломок хвостовой части звездолёта — достаточно просторный, чтобы сармат мог пройти, не пригибаясь. Гедимин судорожно вздохнул, сбрасывая оцепенение, пристегнул к руке фонарь и шагнул вперёд.

— Sata! — Линкен, метнувшись навстречу, толкнул его в грудь. С обрыва, растерянно мигая, спускался Хольгер.

— Ты сам меня позвал, — напомнил Гедимин взрывнику, но всё же остановился, дожидаясь разъяснений. Отсюда звездолёт казался ещё больше; что-то светилось в темноте метрах в пятнадцати от входа — то ли сквозной пролом, то ли случайно уцелевший светодиод.

— В этой штуке был реактор, — сказал Линкен. Шрам на его щеке возбуждённо подёргивался, глаза то вспыхивали, то темнели.

— Дозиметр у тебя? Проверь радиацию, — прошептал он, вцепившись в плечо Гедимина. — Разбитый реактор — верная смерть!

Сармат пристальным взглядом обвёл края излома и потянулся за счётчиком Гейгера.

— Ничего, — отрывисто произнёс он, поднимая прибор на вытянутой руке. — Чисто. Реакторный отсек отломился до взрыва. Здесь только турбогенераторы.

Он отодвинул Линкена и, как на ступеньку, шагнул на остатки палубы. Тридцатисантиметровая обшивка отломилась практически ровно, как по шву. От удара её сплющило, но обошлось без трещин — только и без того плоский корпус "Ската" просел ещё на полметра. Луч фонаря высветил на левой стене наплывающие друг на друга складки — внутренние перегородки выдержали удар о землю, но сильно деформировались. От остатков корабля шёл резкий аммиачный запах, тянуло гарью и оплавленным фрилом. Гедимин повернулся лицом к входу и надел респиратор. Трое сарматов, застывших "на пороге", переглянулись и потянулись за своими масками.

— Готовы? — голос Гедимина из-под респиратора звучал глухо, и он старался говорить громче. Линкен хлопнул его по плечу и зажёг свой фонарь. Гедимин кивнул и снова посветил на левую стену.

Покорёженные и расплющенные трубы, свисающие с "порога" — слева и справа от широкого прохода — оказались паропроводами. Разлом прошёл по ним, и их незначительные остатки торчали во все стороны. Свет, проникающий снаружи, падал на крышку массивного жёлтого кожуха. Когда-то на неё можно было подняться по металлической лестнице; при падении она отломилась и повисла на паре креплений.

— Турбина, — прошептал Гедимин, глядя на чёрную трещину по всей длине кожуха. — Почти целая. И генератор... статор можно восстановить...

Он медленно продвигался вперёд, освещая длинный кожух — вернее, цепочку разнообразно окрашенных агрегатов с вентилями, выступающими наружу частями трубопроводов и покосившимися лестницами. От агрегата пахло окислившейся смазкой и горелой органикой.

— Внутри обмотка. Она окислилась, но это... это не страшно, — пробормотал сармат, осторожно прикасаясь к корпусу генератора. — Если восстановить герметичность...

— Атомщик, — буркнул Линкен, больно ткнув Гедимина в бок, и направил луч фонаря вправо. — Смотри сюда...

Вдоль правой стены протянулся ещё один турбогенератор — вернее, то, что когда-то им было. Вся правая часть корабля была смята и раздроблена. Гедимин подошёл ближе, осветив месиво из кусков металла и фрила. Ни один кожух на всей цепи генераторов не остался целым — их будто разрывало изнутри, один за другим. Лопатки массивной турбины деформировались от высокой температуры, заклёпки выпали, стальные листы полопались. Гедимин заглянул в остатки красного кожуха и увидел на покорёженном роторе лужицы расплавленной меди. Рядом с позеленевшими медными лужами блестели обычные, водяные — жидкость, затёкшая сюда с последними дождями, ещё не успела испариться.

— Торпедный аппарат?.. — Гедимин, не дожидаясь ответа, посветил вперёд и немного вправо. В углу между остатками турбогенератора и переборкой, отрезающей машинный отсек от остального корабля, темнела дыра неожиданно правильной формы. Часть её, несомненно, была люком; другая — протянувшаяся вдоль всей правой стены и постепенно сужающаяся — имела другое происхождение. Её разлохмаченные края оплавились. Они упирались в обрыв, и камни под ними почернели и местами потрескались.

— Хорошо шарахнуло, — Линкен, наклонившись, провёл растопыренными пальцами ноги по палубному покрытию. Оно поднималось странными волнами, кое-где на их поверхности вздувались пузыри.

— Взорвался только один, — задумчиво протянул Хольгер, разглядывая дыру в обшивке. — В хвостовой части "Ската" их обычно два. Странно, что левый уцелел.

— Торпеды кончились, — буркнул взрывник, освещая крышку люка в левой стене. Она не выглядела ни разбитой, ни оплавленной, только слегка сморщилась вместе со всей обшивкой и вышла из пазов.

— Мятый звездолёт, — сдавленно хихикнул Кенен, разглядывая складки на крышке.

Гедимин налёг на рукоять запорного механизма — она поддалась неожиданно легко, и люк распахнулся, едва не отшвырнув сармата к переборке. Из торпедного отсека потянуло сыростью и мокрыми ветками. Втиснувшись в проём, Гедимин увидел яркий белый просвет — торпедный аппарат, почти разрушенный ударом о землю, превратился в круглый коридор, ведущий наружу, и какое-то животное как раз удирало по нему, гулко цокая когтями. Линкен влез в отсек вслед за Гедимином, посветил в угол за его спиной и с присвистом выдохнул:

— Hasu!

Сармат резко развернулся, но опасаться было нечего. То, что он увидел, действительно было человеком — до той секунды, когда "Скат" взорвался в воздухе. Сейчас в углу лежала кучка изорванных скирлиновых обрывков, в которой запуталось несколько жёлтых костей.

— Животные, — Кенен подобрал одну из них, повертел в пальцах и бросил обратно. — Макаку доели животные. Много следов от мелких зубов.

— Форма атлантисская, — заметил Гедимин, опустившись на корточки рядом с останками. Он разворошил лохмотья, надеясь наткнуться на оружие, и что-то, похожее на рукоять, попалось под его ладонь, но наружу удалось вытащить только обломок фрила — предмет рассыпался в руках.

— Шокер, — фыркнул Линкен, отняв у него кусок фрила и бросив в кучу тряпок. — Откуда у повстанцев бластеры?!

Он заглянул в торпедные шахты, хмыкнул, с силой раскрутил барабан, — под потолком залязгала погнувшаяся опорная балка, и захват сполз с неё и ударился о края пустых шахт.

— Ни одной торпеды, hasulesh, — усмехнулся взрывник. — Так бы крутил и крутил...

Гедимин прислонился к стене и окинул торпедное отделение задумчивым взглядом. "Убрать станину. Вынуть барабан. Поставить РИТЭГ. Туда — бочки со стержнями. Вдоль стены — обогатительную цепь. Тут останется коридор. Полтора метра в ширину, три в длину. Можно ходить. Можно спать на боку. Хорошо..."

— Энцелад, приём! — его ткнули под рёбра, и он от неожиданности резко выдохнул. — Дальше идём?

— Да, — отозвался Гедимин, потирая бок. — Тут хорошее помещение. Много места.

Линкен подозрительно посмотрел на него, но ничего не сказал.

Люк, ведущий в следующее помещение, был открыт — крышку выбило из креплений при ударе о землю, и она стояла на ребре у стены, не падая из-за подпирающих её обломков электрогенератора. Чем дальше продвигались сарматы, тем резче пахло расплавленным фрилом и аммиаком. Гедимин, остановившись у люка, направил луч фонаря внутрь. Свет отразился от искорёженной панели управления, зажёг флюоресцентные стрелки на стенах и выхватил из темноты опрокинутое кресло и ворох тряпья, свисающий с него. Из вороха торчали желтоватые обломки.

— И этот без бластера, — Кенен протиснулся в люк мимо Гедимина и встряхнул скомканные остатки одежды. Несколько небольших костей выпало и раскатилось по палубе.

— В штатском, — заметил Линкен, посветив на тряпки своим фонарём. — Повстанец.

Кенен выразительно хмыкнул и огляделся по сторонам, высматривая что-то под панелями управления. Они были размещены по всему округлому отсеку, вдоль всей стены. Их дальняя часть испытала сильнейший нагрев — всё панели и мониторы на этом участке стены сплавились в неразличимое месиво, из которого торчали обрывки тугоплавких проводов. Вязкая стеклянистая масса начала стекать по деформированной переборке, но остыла на полпути причудливыми натёками. Гедимин подошёл поближе, чтобы лучше разглядеть странный "минерал", и заметил уходящий в глубину стекла провод — с расплавленной изоляцией, но вполне целый. Сармат провёл лучом фонаря по стене — провод очень скоро исчез под уцелевшими панелями, но уже было ясно, где он начинается и куда уходит. Гедимин, отодвинув кресло, подошёл к небольшому щитку со знаком опасности и осторожно поддел его. Заглянув под пластину, он одобрительно хмыкнул и отстегнул от пояса ремонтную перчатку.

— Уверен? — подозрительно покосился на него Линкен. — Не рванёт?

— Нечему, — отозвался Гедимин, просовывая ладонь под щиток. Раздался негромкий треск — повреждения были сильнее, чем он думал, но перчатка защитила руку. Он подцепил оборванный конец кабеля и закрепил его в зажиме. На ощупь он нашёл второй конец, наскоро его зачистил и, дотянув до зажима, плотно сжал. За переборками что-то загудело, и в отсеке вспыхнул свет — три светильника вдоль верхних частей переборок, совершенно исправные и — как показалось отвыкшему от освещения сармату — чересчур яркие.

— Мать моя пробирка! — Хольгер прикрыл глаза ладонью. — Это что, до сих пор работает?!

Гедимин молча разглядывал уцелевшие мониторы. Некоторые из них засветились вместе с лампами, но никакой информации не выдали — хрупкая электроника выгорела первой. Сармат прошёл вдоль панелей и остановился рядом с одной из них. На стене над ней была выпуклыми клавишами обозначена знакомая схема — круг, составленный из множества квадратов. Гедимин провёл ладонью по клавишам, посмотрел на неповреждённые, но бесполезные рычаги и переключатели и тихо вздохнул.

— Отсюда можно было крутить реактор, — пробормотал он, ни к кому не обращаясь, но его услышали все.

— Уверен? — спросил Линкен, подходя к нему вплотную и озадаченно глядя на щит управления. — Вот эти штуки — для реактора? Это кочегарка?

— Комната управления, — поправил его Хольгер, обходя отсек по кругу. — Даже макаки не топят звездолёты углём.

Линкен фыркнул.

— Если бы тут был реактор, ты запустил бы его? — спросил он, глядя Гедимину в глаза. Тот кивнул.

— Если бы.

Линкен встряхнул головой и криво усмехнулся.

— Ещё один покойник, — сообщил Кенен, выволакивая из-под панели управления ворох тряпок, отдалённо похожий на комбинезон австралийского солдата. — И этот без бластера.

— Все бластеры были в десантных отсеках, — Линкен скривился. — Мы ничего не найдём. Этот свет долго будет гореть?

— Смотря что с аварийными системами, — пожал плечами Гедимин. — От получаса до недели.

— Пока мы здесь — пусть горит, — решил взрывник. Он подошёл к следующему люку и попытался открыть его, но крышка не поддалась — жар вплавил её в переборку. Гедимин протянул взрывнику ремонтную перчатку и отошёл в сторону. Что-то заскрежетало под ногой — часть пола слегка прогибалась под его весом. Сармат смахнул с палубы хлопья жирной фриловой сажи и увидел предостерегающие знаки. Здесь был ещё один люк, и Гедимин задумчиво сощурился — насколько он помнил устройство "Ската", основной двигатель должен был быть именно здесь.

— Sata, — буркнул он, двумя руками берясь за рукоятки и рывком поднимая крышку. Она весила не меньше, чем он сам, и ему повезло, что она не деформировалась ни от перегрева, ни от удара о землю. Сарматы, отступившие было к стенам, переглянулись и столпились вокруг люка. Внизу было светло — там тоже уцелели лампы. Металлические ступеньки, рассчитанные на человека без экзоскелета, вели вниз, но Гедимин не обратил на них внимания. Он оперся руками о края люка и втиснулся в него. Внизу было тесно — двухметровый потолок не давал выпрямиться во весь рост. Под ногами зазвенела ещё одна крышка — её выбило из пазов ещё при падении. Гедимин заглянул под неё — там было темно, пришлось подсвечивать — и резко выдохнул.

— Что там? — Линкен склонился над люком и посветил вниз, но плечо Гедимина закрывало ему обзор.

— "Хван", — ответил Гедимин, выпрямляясь во весь рост и протискиваясь обратно, в относительно просторную комнату управления. — Почти исправный. Жаль, без реактора он бесполезен.

— Что?! — Линкен вцепился в его плечо. — Там целый антиграв? Генератор Хвана?! И ты хочешь сказать... ты мог бы починить его?!

Гедимин недовольно сощурился — хватка взрывника была слишком крепкой. Он покосился на руку Линкена, подавляя желание выкрутить ему запястье, и нехотя кивнул. Взрывник смотрел на него в упор и судорожно вздыхал, прихватывая воздух ртом. Кенен и Хольгер переглянулись.

— Эй, Лиск... — начал было учётчик, но взрывник развернулся к нему и смерил его таким взглядом, что Кенен шарахнулся к переборке.

— Почему он бесполезен? — требовательно спросил Линкен, крепче сжимая плечо Гедимина. — Что не так?

Ремонтник коротко ткнул его под локоть; пальцы взрывника разжались, и Гедимин отступил, потирая плечо.

— Нужна энергия. "Хван" тяжело разогреть, — сказал он. — Нужен реактор. Здесь его нет.

— Значит, если бы он был, — Линкен странно усмехнулся и помотал головой, словно отгоняя неуместные мысли. — Если бы тут был реактор — этот корабль мог бы взлететь? Ты мог бы поднять его?

Гедимин молча кивнул. "Вот он о чём," — подумал он, и ухмылка против воли выползла на лицо. "Теперь я понял. А это не так уж плохо — корабль с реактором на борту. Самое надёжное укрытие..."

— Атомщик, — Линкен заглянул ему в глаза, слегка пригнув голову — снизу вверх, так, что Гедимин изумлённо мигнул — такой привычки у взрывника никогда не было. — Берёшься поднять корабль? От меня — любая помощь. Что угодно. Подними его. Я хочу увидеть, как он взлетит.

— Два или три года, — отозвался Гедимин. — Твэлов пока не хватает. Уран быстро не накопится.

— Уран будет. Время будет. Ты берёшься? — Линкен сузил глаза.

— Zaa, — кивнул Гедимин.

— Tza atesqa! — широко ухмыльнулся взрывник, обхватывая его за плечи. Он дышал часто и шумно, глаза лихорадочно блестели.

— Мы вернёмся в космос, — пробормотал он так, что это слышал только Гедимин. — У нас будет корабль, и нас не удержат за кордоном. Ты построишь свой реактор. А я покажу тебе, как летают крейсера. Говори, что нужно.

— Эй-эй! — вмешался Кенен, просунув ладонь между Гедимином и Линкеном и тут же её отдёрнув — оба сармата посмотрели на него недружелюбно. — Притормозите! Что это вы надумали? Поднять этот металлолом в космос? Линкен, ты, конечно, псих, — но думать-то нужно! Забыли о "Кондоре" над территориями? Он вас собьёт ещё на взлёте. А потом отстреляется по Ураниуму. Выкиньте из головы этот бред. Хольгер, ты умный сармат, — скажи им!

— Любопытно, что макаки до сих пор не нашли "Скат", — задумчиво проговорил Хольгер, и Кенен скривился — кажется, это было не то, чего он ждал. — Даже после того, как Гедимин им практически указал на него. Это выглядит как надёжное убежище. Тут хватит места для нескольких лабораторий... и, вполне вероятно, готового реактора.

Кенен в досаде хлопнул ладонями по бёдрам. Линкен ухмыльнулся.

— Думать, говоришь? На это времени хватит. Если никто нас не сдаст... — он выразительно посмотрел на Кенена. Тот мигнул.

— Вы делаете большую глупость, парни. Просто огромную. Но сдавать вас я не собираюсь, — он помотал головой. — Так мы пойдём в хвост, или вы ещё не наобнимались?

— В хвосте смотреть нечего, — буркнул Линкен. — Вспомогательные движки и гептиловая гарь. Хвост надо мыть. Атомщик, в твоих запасах есть соль? Мы с Маккензи тут приберёмся. Вы с Хольгером берите глайдер и летите на озеро. Привезите нам соль, ёмкость для воды и много ветоши. И всё, что влезет в транспорт. Стержни влезут?

Гедимин качнул головой.

— Нужен фургон. Возьму его на аэродроме.

Линкен ухмыльнулся.

— Хорошо. Действуй. Куда?!

Он поймал Кенена за шиворот.

— Лиск! Хольгер не знает дороги, — учётчик попытался вырваться, но безуспешно. — А я не разбираюсь в химии. Куда ты меня тащишь?

Линкен помахал вслед Гедимину и Хольгеру свободной рукой и пошёл в хвост корабля, волоча за собой упирающегося Кенена. Сарматы переглянулись.

— Дорогу я знаю, — сказал Хольгер. — У тебя точно есть соль?

— Не поваренная, но есть. Работал с соляной кислотой, — отозвался Гедимин, выбираясь наружу из сплющенного корабля. — Тут много работы. Нужна помощь. Высадишь меня на аэродроме и найдёшь Иджеса. Вдвоём возьмёте вещи из тайника в бараке. Я полечу на озеро. Встретимся здесь.

...На дне расщелины плескалась вода; когда Гедимин в последний раз тут был, оно было сухим, сейчас озеро переполнилось, и сармат шёл по щиколотку в холодной воде. Она подступила вплотную к слепленным из ила и камней пробкам, и они уже начали размокать. Гедимин выломал их пальцами — размякший ил легко поддавался. Он направил свет фонаря вглубь пещеры и увидел блеск защитных куполов и лужиц на полу — жидкость проникла в тайники, но пока не успела ничего повредить. Сармат втиснулся в пещеру и огляделся по сторонам. "Плиты, трубы, фрезерный станок и печь. Стержни в другой норе. Главное — не попасть под дрон с таким грузом..."

В фургон поместилось всё. Самые хрупкие приборы Гедимин рассовал по карманам. Проверив, надёжно ли заткнуты концы труб (внутри был спрятан жёлтый кек), он закрыл фургон и вернулся за штурвал. Против ожидания, глайдер оторвался от земли легко. "Три месяца потерянного времени," — досадливо сощурился сармат, направляя его на север. "Три полных цикла, два или три стержня. Надо навёрстывать."

О пропущенном обеде он вспомнил, когда из фургона была вынесена последняя фриловая плита, а опустевший транспорт был отогнан под прикрытие деревьев в стороне от оврага. Отогнав мысли о еде, сармат глотнул пару раз из фляги, затолкал герметичный куль с сыпучим веществом в пустую бочку, бросил сверху охапку ветоши и понёс наполненную ёмкость к хвосту корабля. По пути он едва не споткнулся о тёмный свёрток на палубе. Там, завёрнутые в наиболее целую униформу, лежали собранные по кораблю кости.

— Вернулся? — из крайнего отсека выглянул ухмыляющийся Линкен. Запах аммиака и горелого фрила стал гораздо слабее, запахло мокрым металлом. Гедимин отдал сармату бочку и сам вышел в хвостовой отсек и огляделся.

Там было светло — взрыв топливных насосов разорвал обшивку в клочья, и её края изгибались во все стороны вокруг многочисленных проломов. У одного из них сидел хмурый Кенен и возюкал чёрным куском ветоши по обугленному металлу.

— Помочь? — спросил Гедимин, потянувшись за перчатками. Линкен покачал головой и легонько толкнул его в грудь.

— Мы справимся. Займись своими вещами. Всё здесь? Нужно вернуться?

— Только отогнать обратно фургон, — ответил Гедимин. — Охрана может заметить, что его нет.

— Я отгоню, — из угла выбрался Хольгер. — Размещайся. Иджес уже ломает торпедный отсек. Тебе там будет удобно.

Из торпедного отсека доносился лязг и скрежет металла. Там горел свет, и Гедимин заметил, что в "кочегарке" стало на одну лампу меньше. Заглянув в торпедный отсек, он увидел Иджеса и груду почти не повреждённых металлических частей на полу — сармат успел разобрать податчик торпед и вынуть из стены барабан. У стены лежал сдвоенный контейнер с водой и Би-плазмой; ещё один, пустой, был брошен у выхода, рядом с останками повстанцев.

— Ешь, — сказал Иджес, поворачиваясь к Гедимину. — Я тут освобождаю место. Здесь будет лаборатория?

Гедимин кивнул. Теперь, без ненужных конструкций, было проще оценить размеры отсека и прикинуть, как лучше разместить оборудование, — и сармат уже знал, что и куда поставит. Он вскрыл контейнер с водой и жадно отхлебнул — от волнения пересохло в горле. "Вот и лаборатория," — думал он, глядя на внутреннюю обшивку "Ската". "Такой у меня ещё не было."

В машинном отделении послышались шаги. В торпедный отсек заглянул Линкен.

— Важно, чтобы уран обогащался, — сказал он. — Чтобы ты делал стержни. Расставляй свои агрегаты. Когда запустишь?

— Не так быстро, — качнул головой Гедимин. — Нужен РИТЭГ. Нужна вентиляция. Нужно очень много воды. Сейчас снаружи прохладно. Для охлаждения этого хватит. За зиму сделаю новый охладитель. Но вода нужна сразу.

— Понятно, — отозвался Линкен. — Вверх по оврагу есть ручьи. Немного побурить — и можно класть трубы... Постой! Как охлаждался реактор "Ската"? Где была вода?

— Там, — Гедимин указал на широкий пролом на месте носовой части.

— Ясно, — кивнул взрывник. — Мы вот-вот закончим. Тогда поможем тебе с бурением.

Гедимин старался нести все свёртки очень осторожно — и тогда, когда выносил их из разрушенной лаборатории, и теперь, когда оставалось только забрать их из машинного отделения и донести до торпедного отсека. И всё-таки ему было не по себе, когда он разворачивал промасленную ветошь и осторожно вытирал корпус РИТЭГа. Этот генератор он когда-то извлёк из экзоскелета; второй — собрал сам. Оба выглядели исправными.

— А тут просторно, — хмыкнул Иджес, вытаскивая наружу металлические обломки. — Не нужно ползать. Помнишь, мы сделали обувь для коленей?

Гедимин усмехнулся.

"Я снова собираю фторирующий реактор," — думал он, доставая из очередного свёртка части бака, патрубки, нагреватель и пустой газовый баллон. "В третий раз. Считается, что с каждым разом должно получаться лучше. Проверим..."

13 октября 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

До отбоя оставалось пятнадцать минут. Гедимин лежал на кожухе уцелевшей турбины, свесив руки, и чувствовал, как по телу растекается приятный металлический холод. Из торпедного отсека доносился тихий гул прибывающей воды. Насос работал уже полчаса; две запасные бочки наполнились, теперь настала очередь бортовых корабельных резервуаров. Гедимин лениво прислушивался к гулу внутри и снаружи корабля — глайдер должен был вернуться с минуты на минуту.

— Гедимин! — Иджес, сидевший у турбины, зашевелился и повернулся к неподвижному сармату. — Будешь запускать реактор?

— Завтра, — отозвался ремонтник.

Из открытого люка, ведущего в торпедный отсек, бил в переборку пучок яркого света; если бы Гедимин повернул голову, он увидел бы удлинённый купол защитного поля — два купола, накрытые третьим, над фторирующим реактором и обогатительной камерой. Двадцать пять килограммов окиси урана ожидали, когда их загрузят в бак; плавиковой кислоты было достаточно, и нагреватели, и системы охлаждения работали исправно.

— Завтра всё заработает, — сказал Гедимин.

Брезентовый полог качнулся от сильного ветра. Два полотнища разошлись в стороны, пропуская полупрозрачный купол защитного поля. Долей секунды позже в корабль вкатился глайдер. Он лёг на "полевую" подушку между уцелевшей турбиной и обломками разрушенной. Полог опустился за ним.

— Вас видно, — буркнул Линкен, выбираясь из глайдера. Гедимин сел, Иджес нехотя поднялся на ноги. Хольгер помахал сарматам с заднего сидения, но вставать не стал. Он всё ещё опасливо щурился — отходил от недавнего полёта. Гедимин хмыкнул.

— Где светит? — спросил он. — Брезент отходит?

— Да, качается на ветру, — Линкен выключил лампы у входа и потянул полотнища навстречу друг другу, соединяя края. — Вот лабораторию не видно. Светит хвост и нос.

— В кочегарке свет не нужен, — слегка сощурился Иджес. — Там никто не сидит. Не включать его, и всё. И тут маяки ни к чему.

— Что с водой? — спросил Линкен, кивнув на освещённый люк. — Закончили? Доделывать надо?

— Всё работает, — отмахнулся Гедимин. — Наполнятся бортовые резервуары — отключишь. Воду будем брать по мере надобности.

— С ураном работал?

Ремонтник качнул головой.

— Ждёт до завтра.

— Ясно, — Линкен кивнул. — Не спеши, атомщик. Тут обойдёмся без взрывов. Глайдер забирай. Я остаюсь на ночь.

— Не хватятся? — Гедимин настороженно сощурился. Взрывник хмыкнул.

— На рудник успею. Остальное — мои проблемы. Говори, что нужно делать.

— Разбирать генератор, — ремонтник посмотрел на длинную гору обломков вдоль левого борта. — То, что пойдёт в дело, складывай в лаборатории. Остальное переплавим.

— А этот? — Линкен потрогал треснувший кожух второго генератора. — Будет работать?

— Постепенно починим, — отозвался Гедимин.

Линкен внимательно посмотрел на него, потом на повреждённую турбину, обвёл оценивающим взглядом весь корабль и криво ухмыльнулся.

— Четверо сарматов на целый спрингер. Постепенно? Хорошее слово, eateske.

— Пятеро, — поправил его Хольгер. Линкен мигнул.

— Маккензи не в счёт. Лучше, чтобы он тут не лазил.

Гедимин недовольно сощурился.

— Нас и так мало. Я бы позвал самок.

Он шёл к залу управления, чтобы погасить свет, но на резкий выдох за спиной обернулся. Линкен смотрел на него в упор, и шрам на его лице дёргался.

— Никаких самок. Никого, кроме нас. Никого.

18 октября 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

По корпусу "Ската" стучал дождь; удары множества капель сливались в размеренное шипение, почти неотличимое от шума из торпедного отсека. Там шипел раскалённый фторирующий реактор — вода, омывающая его бока, немедленно превращалась в пар, и капли конденсата стучали по рилкаровому поддону, стекая в трубу. Рилкар не нагревался так сильно, как металл, и слабее поддавался разъеданию, — Гедимин не жалел, что потратил на поддон такой большой лист. Обогатительная камера работала бесшумно — только был слышен плеск воды, охлаждающей баллон, в котором оседали кристаллы гексафторида, и еле слышно потрескивал счётчик Гейгера. Гедимин, на секунду прервав работу, прислушался и довольно кивнул — это был прибор, поставленный под защитное поле; тот, что висел на стене лаборатории, не издавал никаких звуков.

Внутри разбитого корабля было темно. Уже пятый день сарматы обходились светом наручных фонарей. В лаборатории слегка подсвечивались счётчики Гейгера и датчики температуры; Гедимин несколько раз прошёл вдоль корабля, придирчиво разглядывая все щели, в которые мог бы просочиться свет, прежде чем решил оставить несколько светодиодов. Он уже освоился достаточно, чтобы выполнять простейшие операции на ощупь, а ничего более сложного в ближайшее время не предвиделось. Машинный отсек по-прежнему был завален громоздкими обломками, и четверо сарматов копались в них, разыскивая уцелевшие детали.

— Чем-то надо заделать дыру, — буркнул Линкен, выглянув из корабля наружу прямо через левый борт. Края пролома прикрывал от дождя и снега обрыв, они вплотную прикасались к камню. "Зимой этого будет недостаточно," — Гедимин вспомнил маленькое убежище под свалкой и досадливо сощурился — там было достаточно не отключать фторирующий реактор, чтобы внутри было тепло, а в летние дни — даже жарко.

— Натяни там скирлин, — посоветовал он, направив на пролом луч фонаря. — Привари по краям. Обшивку пока делать не из чего.

Гедимин и Хольгер вдвоём разобрали массивный кожух турбины, с трудом оттащили его части в сторону. В свете фонарей, закреплённых на опорах генератора, тускло блестели стальные лопатки. Гедимин придирчиво осмотрел ту их часть, которая находилась сверху, и недовольно сузил глаза.

— Мне нужна помощь.

Четверо сарматов окружили турбину, наполовину утопленную в пол, — нижнюю часть кожуха Гедимин трогать не стал. Фонари прикрутили так, чтобы весь свет шёл на лопатки. Гедимин осмотрел их ещё раз, провёл пальцем по металлу и стиснул зубы — кое-где трещины были заметны на ощупь, даже без специального детектора. Сармат взял у Кенена маркер и начертил на повреждённой детали жирный крест.

— Под замену.

— Вот так сразу? — удивлённо мигнул Линкен, снимая перчатку и проводя пальцем по гладкой с виду поверхности. — Сварка не поможет?

Гедимин хотел рассказать об обычных для такой турбины нагрузках и о том, во что на таких оборотах превращается металл с микротрещинами, но передумал и только слегка прищурился, глядя Линкену в глаза.

— Это должно взлететь или бабахнуть?

Не дожидаясь ответа, он тщательно ощупал вторую лопатку. Трещин не было — по крайней мере, тех, которые он мог бы обнаружить таким способом — но на узком конце была небольшая каверна. Сармат начертил ещё один крест. "Ожидаемо. Кожух расколот надвое. Странно, что турбина вообще уцелела."

Двое сарматов налегли на тяжёлый вал, и он медленно повернулся на пару градусов. Линкен и Хольгер отпустили его и разошлись, освобождая дорогу Иджесу с гамма-излучателем. Защитное поле, экраном натянутое по другую сторону турбины, подёрнулось лиловыми пятнами. Иджес провёл излучателем вдоль лопаток, пристально глядя на "экран", и посмотрел на Гедимина. Тот кивнул и отметил крестом ещё одну деталь.

— Под замену. А вот корпус цел. По крайней мере, снаружи.

— Запуск покажет, — ухмыльнулся Хольгер, разминая руки и упираясь ладонями в вал. — Пошёл!

Даже вдвоём сарматы с трудом ворочали турбину — она весила больше, чем весь их отряд.

— Кого-нибудь сменить? — спросил Гедимин, осмотрев поднявшиеся лопатки. Ему было не по себе.

— Не нужно, — отозвался Линкен, немного отдышавшись. — Проверяй как следует, атомщик.

Турбина провернулась ещё на пару градусов; одни лопатки ушли в тень, другие поднялись. "Три тысячи оборотов в минуту," — Гедимин окинул задумчивым взглядом массивный ротор, смущённо покосился на сарматов, ворочающих его, — на их лицах выступила испарина. "Огромная сила, чтобы это сдвинуть... ещё большая, чтобы разогнать. Надеюсь, у меня получится. Но пока надо всё проверить."

30 октября 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Порывистый юго-западный ветер гнул сосны в дугу; хлопья снега, не успевая задержаться на ветвях, летели параллельно земле и липли к стволам деревьев и комбинезонам сарматов. Над аэродромом подняли красный прожектор — флажки штормового предупреждения, вывешенные на крыше бывшего административного здания часом ранее, буран уже унёс, и Гедимин не взялся бы искать их. Генератор защитного поля гудел, не умолкая ни на секунду. Полупрозрачный щит закрывал сарматов-ремонтников от снега и ветра; защитное поле едва заметно дрожало, отбрасывая налетающие кристаллы льда, и рыхлый снежный вал вокруг него поднимался всё выше. Там, где стоял Гедимин, лежало чуть больше сантиметра осадков, за пределами поля уже накопилось не менее полуметра.

Сармат завернул последний болт, осмотрел новенький рилкаровый фланец со всех сторон, немного ослабил крепление и шагнул в сторону, поворачиваясь к Иджесу. Тот уже отошёл от трубопровода и собирал разбросанные по земле старые трубы, присыпанные снегом.

— Sata! — вскрикнул Гедимин, увидев вытекающую из них жидкость. Иджес махнул рукой.

— Талый снег.

— Осторожно с... талым снегом, — сузил глаза сармат. — Щелочные ожоги неприятны.

Он поставил одну из труб вертикально, сильно встряхнул её, — кроме струйки жидкости, наружу выпали серо-жёлтые хлопья.

— Уран и торий! — Иджес на секунду отключил генератор защитного поля, и тут же рот ему залепили снежные хлопья. Странно булькнув, он щёлкнул переключателем. Гедимин смахнул снег с капюшона.

— Хорош ветерок, — покачал головой Иджес, обвязывая собранные трубы проволокой. — И мы тут меняем насосы. Другого дня не было?!

— Это просто осадки, — отозвался Гедимин, осторожно поднимая вторую связку. Вода больше не вытекала, но на всякий случай сармат протёр концы труб ветошью, прежде чем положить на генератор. Гусеничная тележка, подталкиваемая сарматами, поползла к ярким цистернам за деревьями. В снегу за ней оставалась глубокая борозда.

Когда Гедимин, устало щурясь на фонари, вышел из информатория, его голова гудела, как трансформатор. Время, когда за один день можно было освоить недельный учебный блок, прошло безвозвратно, и еженедельные тесты от раза к разу становились сложнее. Обучение подходило к концу, оставался всего месяц до последнего занятия, и на странице Гедимина уже появилось напоминание о выборе темы Основного проекта. Сармат порывался заглянуть в список, но решил отложить это до завтра — до свободного дня и относительно пустой головы, не перегруженной заданиями. "Основной проект," — подумал он и едва заметно усмехнулся. "Жаль, им нельзя предъявить корабельный реактор. Нет, его определённо не засчитают... впрочем, он и не готов."

Когда сармат вышел на окраину, снегопад уже закончился, и роботы-уборщики почистили крыши и проложили тропинки в переулках. Стоило отойти от барака на полметра, и начинался нетронутый снег. Сармату он доходил до середины лодыжки, и Гедимин не стал в него зарываться — даже на расставленных пальцах он проваливался, снежный покров был слишком рыхлым.

От стены отделился силуэт в пятнистом сине-белом комбинезоне — Линкен уже был здесь. Он допил остатки из контейнера с Би-плазмой и затолкал упаковку в мусорный бак.

— Живой? — он сочувственно посмотрел на Гедимина. Тот провёл ладонью по лбу.

— Я уже почти атомщик. Осталось всего полгода.

— Ты уже семь лет атомщик, — хмыкнул Линкен. — Макакам придётся это признать. Ты был сегодня у озера?

Сармат покачал головой.

— Работа. И ты не был?

— Шторм, — Линкен недовольно сощурился на чёрное небо. — Меня не выпустили.

— Хорошо, — сказал Гедимин, вспомнив улетевшие с аэродрома флажки. — Погода была нелётная.

Взрывник презрительно хмыкнул.

— Нелётная — это гроза на Венере. А здесь — немного замёрзшей воды.

Над лесом сверкнули бортовые огни; секунду спустя глайдер развернулся над заснеженной окраиной и заскользил по невидимой дороге, взметая снег. Гедимин смахнул хлопья, прилипшие к прозрачной маске, и пошёл к машине. Хольгер — он был за штурвалом — помахал ему рукой и снял защитное поле.

— Моя очередь, — буркнул Линкен, сгоняя его с сидения. Хольгер спорить не стал. Устроившись рядом с Гедимином, он пристегнулся, покачал головой и ещё раз проверил крепления ремня.

— Линкен, попробуй, для разнообразия, лететь по прямой!

— Налетался, — ответил взрывник, без разгона поднимая глайдер из сугроба. — Не бойся, из поля не выпадешь!

После третьего кувырка над ночным лесом в голове Гедимина стало пусто и гулко — сильный холодный ветер в лицо остудил перегретый мозг, и сармат смог немного подумать о корабельном электрогенераторе, о лопнувшем кожухе турбины — особенно о его нижней части, которую пока не удалось даже сдвинуть с места (пять сарматов могли бы его отвинтить, но удержать после этого саму турбину от падения — уже навряд ли) и о шестистах граммах жёлтого кека, накопившихся в сольвентной установке где-то в лесу. После четвёртого кувырка он ткнул Линкена в спину.

— А? Да мы на месте. Сейчас сядем, — отозвался тот, выписывая над тёмным лесом широкий вираж и вслепую ныряя в просвет между ветками. Он оказался достаточно широким; Гедимин увидел краем глаза чуть более светлое пятно внизу — глайдер прошёл над небольшим водоёмом и три секунды спустя зарылся в снег. Гедимин и Хольгер переглянулись.

— Ты там сел? — спросил инженер, неохотно отстёгиваясь и пробуя ногой глубину снега. Провалившись по колено, он хмыкнул и, отряхнув сапог, втянул ногу обратно.

— Там, — отозвался Линкен, выбираясь из глайдера. — Hasu!

— Немного замёрзшей воды? — ухмыльнулся Гедимин, прокладывая в снегу борозду. "Если внизу я видел Стометровое озеро, то скважина должна быть где-то..." — его размышления прервала небольшая ямка, присыпанная снегом. Выбравшись из неё, сармат растерянно огляделся по сторонам и достал из кармана "арктус".

— Атомщик, где твоя шахта? — спросил, развернувшись к нему, Линкен. Он прошёл дальше, чем Гедимин, и теперь разгребал снег двумя руками, иногда пытаясь нащупать что-то на глубине. Защитное поле, сформировавшись, отшвырнуло рыхлый слой замёрзшей воды на полтора метра, открыв небольшой участок лесной подстилки. Гедимин прошёл по нему и повернулся лицом к небольшому возвышению.

— Где-то здесь, — он отбросил ещё один сугроб и запустил руку в снег. Ладонь наткнулась на что-то упругое. Спустя три секунды из-под снега появился купол защитного поля. Насос не шумел — сольвент уже был закачан в пласт, поднимать его было рано.

Гедимин осторожно вытянул из чана потяжелевшую сетку. Пласт пока не истощился — сегодня сольвент поднял из него почти семьсот граммов урановой окиси. Отложив мокрую сетку на расчищенный участок земли, сармат вернул на место все крышки, схлопнул защитное поле и присыпал его снегом.

— Иди по своим следам, — сказал он Линкену, осторожно выбираясь на твёрдую поверхность. Сетка, обёрнутая защитным полем, уже не сочилась жидкостью. Сармат забросил её в глайдер и навёл "арктус" на разрытый снег.

— Всё равно заметно, — сказал Хольгер, наблюдая за попытками засыпать широкие борозды. — Линкен, будешь подниматься — попробуй разровнять.

— К утру заметёт, — буркнул взрывник, счищая снег с сапогов. — Нам бы на Марсе столько воды. Атомщик, твою скважину не размыло?

— Работает, — отозвался Гедимин. "Тут камень. Не должно размыть," — он прикинул толщину снежного покрова, количество дней до лета — и недовольно сощурился. "Действительно, воды тут много. Но эта быстро растает. Проверить скважину, когда потеплеет. На всякий случай."

07 ноября 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Последние остатки снега растаяли неделю назад, и с тех пор температура ни разу не опустилась до точки замерзания воды более чем на одну ночь. В свете уличных фонарей дорожное покрытие блестело от влаги, вода журчала в сточных трубах. Шёл мелкий дождь, периодически превращающийся в водяную пыль, и холодная взвесь покрывала защитную маску, просачивалась под капюшон и за шиворот. Стемнело быстро; Гедимин возвращался с рудника в сумерках, а двадцать минут спустя, когда он поужинал, переоделся и снова вышел на улицу, небо уже было чёрным, и город освещали только фонари. Сармат подумал о промокшей лесной подстилке, водопаде с каждой ветки и о мокрых холодных деталях, выскальзывающих из рук, недовольно сощурился и опустил маску на лицо. Пока он дошёл до лавки Грегори, водяная взвесь на прозрачной пластине превратилась в крупные капли.

— Восемнадцать монет и семьдесят четыре цента, парень, — Грегори сложил все плотно запаянные пакеты в один большой и подтолкнул к Гедимину. Пакет не сдвинулся с места — в нём было чуть меньше четырёх килограммов металла.

— Ещё немного железяк, — ухмыльнулся торговец. — Сколько ты на них потратил? Я уже запомнил тебя в лицо. Пора бы дать тебе скидочную карту...

Гедимин вопросительно хмыкнул. Грегори развёл стальными "клешнями".

— Прости, парень. Строгий запрет на скидки для тесков. Не понимаю, на кой чёрт это сделали, но помочь ничем не могу.

— Если это опасно — не делай, — сказал Гедимин, раскладывая покупки по карманам. Комбинезон заметно потяжелел.

— Леденец забыл, — Грегори положил на прилавок конфету в форме кленового листа. — Еду брать не будешь? Привезли новые соусы с юга. Правда, их там разливают из одной бочки...

— Не надо, — качнул головой Гедимин. Хольгер уже ждал его на западной окраине, в темноте и под дождём, и сармат не хотел заставлять его сидеть там слишком долго.

Он шагнул в дверной проём, и кто-то шарахнулся от него. Силуэт в оранжевом комбинезоне показался смутно знакомым, но Гедимин не успел ни притормозить, ни сообразить, кто перед ним, — его схватили за руку, и он поневоле развернулся, чтобы удержать равновесие.

— Летаешь, как крейсер на марше, — хмыкнула Лилит, придерживая сармата за плечо. — Сколько стен уже сломал?

Озадаченно мигнув, ремонтник внимательно посмотрел на неё, убедился, что никаких повреждений не нанёс, буркнул извинение и хотел было уйти, но его не спешили отпускать.

— Видел? — Лилит подбросила на ладони бесформенный обломок. В свете ближайшего фонаря он блеснул серым металлом. Лилит подставила ладонь под световой пучок, и Гедимин увидел светло-серый обломок широкого кольца, покрытый жёлтыми пятнами. Это был кусок скирлинового уплотнителя — обычная деталь трубопровода, пропитанная насквозь чем-то тяжёлым и твёрдым. Узнав в "пропитке" окись урана, сармат растерянно мигнул. Обломок показался ему очень знакомым.

— Знаешь, откуда? — слегка сощурилась самка, пристально глядя ему в глаза. Сармат мигнул ещё раз.

— У вас меняли трубы, — буркнул он. Взгляд самки ему не нравился.

— Не-а, — качнула головой Лилит, вынимая из кармана ещё один небольшой предмет. — А это? Они валялись почти что рядом — один на скале, другой в расщелине. Видел?

Это была пустая топливная капсула "Гарпии"; сармат сделал её сам и очень хорошо помнил едва заметную маркировку на гильзах. Он выругался про себя и в очередной раз порадовался, что его лицо не так выразительно, как человеческое. "Мать моя пробирка! Осталось только уронить посреди леса урановый стержень."

— Расщелина прямо в скале, — Лилит смотрела на него так, будто пыталась прожечь взглядом отверстие. — А внутри — замурованные дырки. Такие аккуратные затычки из глины и камня. Будто древние мартышки лепили. Знаешь, где это?

— Нет, — буркнул сармат и шагнул в сторону, чтобы обойти самку, но она встала на дороге. — И что?

Лилит оглянулась и понизила голос до шёпота.

— Ты опять что-то затеял. Уже месяц пропадаешь по вечерам. И не один. Месяц ходишь озадаченный. Что-то не ладится?

Гедимин досадливо сощурился. "Некоторые сарматы внимательнее, чем кажется. Она что, искала меня по вечерам?"

— Не молчи, — Лилит ткнула его в плечо. — Не доверяешь? В тот раз я не сдала тебя, помнишь? Никто не узнает. Ну?

Гедимин смерил её оценивающим взглядом. "Она действительно не сдала меня," — подумал он, вспоминая узкий жаркий коридор старой лаборатории и холодный синий свет из-под воды. "И она хороший механик и пилот. Нам сейчас нужна любая помощь..."

— Пойдём, — сказал он. — Только тихо.

Полосатый глайдер стоял на окраине, прикрытый защитным полем от водяной взвеси. Иджес сидел рядом с пилотом-Хольгером, нетерпеливо оглядывался по сторонам и что-то вполголоса рассказывал. Хольгер рассеянно кивал и каждые полминуты смотрел на пустынные переулки, ведущие к форту. Увидев Гедимина, оба сармата облегчённо вздохнули.

— Удалось что-нибудь купить? — спросил Хольгер. Гедимин прикоснулся к оттопыренным карманам и забрался на заднее сидение, указав Лилит на место рядом с собой. Хольгер изумлённо мигнул.

— Эй!

— Лилит с нами, — сказал Гедимин. — Она — механик.

Хольгер повернулся к нему, две секунды пристально глядел ему в глаза, пожал плечами и резко отвернулся.

— Как знаешь.

— Представляю, что скажет Линкен, — криво ухмыльнулся Иджес. — С ним говорить будешь ты.

Гедимин молча кивнул. Лилит сидела смирно, разглядывая глайдер изнутри, но на последних словах повернулась к ремонтнику и выдохнула:

— Там ещё и Линкен?!

Сармат недовольно сощурился и тронул Хольгера за плечо.

— Летим к озеру.

На промокшее дно низины он спустился один, прикрывая ладонью фонарь, почти на ощупь. Этот путь давно не вызывал у него затруднений. Через десять минут он вернулся в глайдер, держа в руках шар защитного поля, завёрнутый в ветошь. Урановая скважина работала непрерывно; сегодня в сорбционном чане скопилось немного больше пятисот граммов окиси, оставалось просушить её и высыпать в приёмный бак обогатительного агрегата. Лилит покосилась на ком ветоши, на окаменевшее лицо Гедимина, и не сказала ни слова, только озадаченно мигнула.

"Лифэн" летел дальше, с отключённым координатором, без бортовых огней, на десять метров выше верхушек деревьев. Выглянув за борт, Гедимин видел только разноуровневую черноту. Серебристая полоска мелькнула вдоль кормы, и глайдер развернулся, ныряя в широкий просвет. Там, над расходящейся сетью узких глубоких оврагов, деревья не вырастали такими высокими. Хольгер включил прожектор и тут же выключил. Гедимин успел увидеть заваленную деревьями глыбу на дне оврага — просто нагромождение камней и упавших стволов, прикрытое остатками растительности. Не вся она пожелтела к зиме, некоторые вьющиеся побеги остались зелёными, и жёсткие колючие листья блестели, как отполированный металл.

— Садимся, — прошептал Гедимин. Как и всегда, на посадке ему было не по себе. Он знал, что Хольгер — хороший пилот, и его волнение не было связано со страхом, но сердцебиение всё равно учащалось, когда он приближался к разбитому кораблю. Почти так же сильно, как при виде черенковского свечения.

— Вот здесь?! — изумлённо прошептала Лилит, повернувшись к сармату. — Посреди леса, в куче миль от посёлка?!

— Километров, — буркнул Иджес, не оборачиваясь. — Говори по-сарматски.

— Это тоже не наша единица измерения, — напомнил Гедимин. — У нас нет своих. Sa tatzqa!

Он сам не понял, что имел в виду — "внимательность" или "готовность", и ему было уже не до языковых тонкостей — защитное поле перед глайдером раздвинуло свисающие маскировочные полотнища, и "Лифэн" проехался по тёмной палубе "Ската". Хольгер включил бортовые огни, и внутри наконец стало светло. Гедимин выбрался из глайдера, деловито осматриваясь по сторонам, и запоздало заметил прерывистый свет и тихое шипение остывающего металла — справа от него Линкен склонился над кожухом разбитой турбины и аккуратно резал уже ненужную деталь на куски, пригодные для переплавки. Увидев Гедимина, он выключил резак, выпрямился и радостно ухмыльнулся.

— Атомщик! Что добыл?

— Девяносто процентов нужного, — сармат опустил руку в карман и хотел что-то добавить, но его фразу прервал восхищённый вопль за спиной.

— Спрингер! Астероид мне в глотку, — тут спрингер! — Лилит забралась на лежащий в стороне кожух уцелевшей турбины и озиралась по сторонам, сверкая глазами. — Гедимин, мать твоя колба, где ты его взял?!

— A-ah-hasu, — выдохнул Линкен, поудобнее перехватив лучевой резак и шагнув вперёд. Его свободная рука судорожно шарила в карманах. Гедимин вцепился в неё так крепко, что по лицу Линкена пробежала дрожь. Он резко развернулся, и сармат перехватил второе его запястье, — он помнил недавнюю стычку у оврага и знал, что лучевой резак сквозь рёбра пройдёт без помех.

— Убери, — тихо сказал он, выкручивая Линкену руку. Он уже опасался, что переломает взрывнику кости, — но тот словно окаменел и по-прежнему крепко держал резак, пристально глядя Гедимину в глаза.

— Ты её позвал? — тихо спросил Линкен. Шрам на его лице дёрнулся.

— Она — механик, — отозвался Гедимин. — Убери резак. Она будет там же, где я.

Что-то пронеслось мимо его плеча, он, не вглядываясь, шарахнулся в сторону; Линкена пришлось выпустить. Перед изумлённо мигающими сарматами стояла Лилит с обломком ротора наперевес.

— Лиск! Положи эту дрянь, пока не огрёб! — она сердито сузила глаза. — Ещё сарматам не хватало друг друга резать! Гедимин, ты цел?

— Цел, — сармат запоздало почувствовал ноющую боль в ладони, но сейчас было не до неё. Он чуть сдвинулся в сторону, пристально наблюдая за Линкеном. Взрывник смотрел на Лилит. Его рука медленно разжалась, и резак выпал.

— Гедимин, — тихо сказал сармат, потирая шрам на щеке. — Она тебе очень тут нужна?

— Она тут будет, — ровным голосом ответил ремонтник.

— Как хочешь, — буркнул Линкен, подбирая резак и разворачиваясь к остаткам кожуха. Больше он не сказал ни слова и не двинулся с места, пока сарматы, приглушённо переговариваясь, зажигали фонари и распределяли работу. Гедимин со свёртком жёлтого кека зашёл в лабораторию и жестом позвал к себе Лилит.

— Ядро Юпитера! — выдохнула та, встав на пороге торпедного отсека и оглядевшись. — Вот где твоя нора... И всё цело?

— Можешь посмотреть на твэлы. Вон там бочки, — сармат указал на дальний конец коридора и повернул рубильник, приводя в действие один из нагревателей. Это маломощное устройство предназначалось для быстрой просушки всего, что нужно было высушить, — или входило, как элемент, в один из лабораторных нагревателей. Сейчас сармат хотел подготовить жёлтый кек к загрузке во фторирующий реактор, и лишняя вода ему была не нужна. Перемешивая просыхающее вещество — комки следовало разбить заблаговременно — он видел краем глаза, как в углу задрожали синеватые блики. Крышка поднялась ненадолго — вскоре свечение погасло.

— Дай мне работу, — попросила Лилит, встав рядом с Гедимином. — Что тут нужно делать?

— Работы много, — отозвался сармат, вынимая свёрток из просушивателя. — Я доработал плавильную печь. Мы собираем обломки для переплавки — медь, алюминий и сталь отдельно. Сырья уже много. Я покажу, что делать. Возьмёшь на себя плавильный цех.

— Цех, — хмыкнула Лилит, оглядываясь по сторонам. — Да, у вас тут целый завод. Это спрингер, верно? "Скат" — или его просто расплющило о землю?

— "Скат", — усмехнулся Гедимин, возвращая на место защитное поле. Сырьё было загружено, и можно было отвлечься от обогатительной установки и вернуться к кораблю. Он вышел из торпедного аппарата и указал самке на люк, ведущий в бывший зал управления. Кабели от РИТЭГов были протянуты туда; от них Гедимин запитал печь. Она была немного выше него и втрое шире. Теперь в зале осталось мало места, а оставшееся было заполнено металлоломом, разложенным по кучам. Мимо, не глядя на сарматов, прошёл Линкен, свалил на пол ещё одну груду обломков и вышел.

— Начнём с меди, — Гедимин подошёл к горке, накрытой ветошью. Деформированные медные полосы — остатки роторной обмотки, обрывки разнородных кабелей, выломанные в зале управления пластинки и щитки, — всё это уже не было пригодно в дело в своём первоначальном виде.

— Ага, вижу, — Лилит щёлкнула пальцем по скрученной медной полосе. — А что вы собираетесь делать с кораблём? Починить или разобрать?

— Как пойдёт, — отозвался Гедимин. "Целый завод," — он еле заметно усмехнулся. "Не хватает синтезирующей установки. Производить свой фрил было бы неплохо. Сильно ускорило бы процесс."

30 ноября 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Рабочий комбинезон пришлось вымазать оттаявшей грязью, и всё равно Гедимин недовольно щурился, представляя, как выглядит сверху для любого пролетающего мимо дрона или патруля охраны, — ярко-оранжевое пятно среди бурых стволов, зелёных хвойных веток и белой земли. Солнце зашло час назад, но ещё не окончательно стемнело — Гедимин видел каждый сучок на ветвях и без труда нашёл под тонким снежным покровом скважину. В этот раз окиси было меньше — с последнего изъятия прошло только пять циклов, но дожидаться шестого сармат не мог. Его ненадолго отпустили из ремонтного ангара, и времени не было почти ни на что. Не дожидаясь, пока стечёт щелочной раствор, сармат завернул мокрый ком в ветошь, а её — в защитное поле и развернул миниглайд в сторону оврагов.

В разрушенном корабле было темно и пусто, но уже у входа Гедимин услышал размеренное шипение испаряющейся воды и тихий гул насосов, наполняющих бортовые резервуары. На обшивке "Ската" лежал иней, но внутри было тепло — воздух, нагретый фторирующим реактором, после фильтрации не стравливался наружу, а разгонялся по кораблю. Сармат скинул капюшон, уже привычно огляделся по сторонам и, не зажигая фонарь, добрался до торпедного отсека. На пороге блестел красный отсвет — блик от подсветки над дозиметром; этого было достаточно, чтобы не промахнуться мимо люка.

Гедимин включил наручный фонарь — в такой просторной лаборатории было трудно ориентироваться на ощупь, а к подсветке он собирался повернуться спиной — и, выложив привезённое сырьё на просушку, подошёл к бочкам у дальней стены. Твэлы были на месте, и Гедимин до половины вынул один из них из воды и придирчиво осмотрел. Это были самые первые стержни, сделанные им; за прошедшие месяцы они не изменились, и сармат вернул их в бочку.

Уже полтора месяца каждый рабочий вечер Гедимина начинался с этого — короткий взгляд на готовые твэлы, загрузка нового сырья, осмотр обогатительных агрегатов, при необходимости — изъятие готового гексафторида. Сегодня необходимость была, и Гедимин, перекрыв вентили, быстро отвинтил заполненный баллон и прикрутил пустой. Установка снова зашипела — остывающий газ выпадал кристаллами, и сейчас у сармата в руках был почти килограмм остывшего твёрдого вещества. Чуть дальше вдоль стены, под куполом защитного поля, стоял герметично закрытый бак, а рядом — второй, с подсоединённой к нему трубкой, уходящей в стену. Там в нескольких баллонах накапливался водород — фторирующий реактор поставлял его непрерывно, а расходовался он раз в неделю, когда Гедимин решал перегнать обогащённый гексафторид в окись. И сегодня у него не было на это времени.

Тщательно выскоблив стенки баллона и ссыпав кристаллы в герметичный бак, он повернул вентиль и подождал, пока уровень раствора поднимется. Осадок выпадал быстро, но забирать его было некому — Гедимин никого не подпускал к лабораторному оборудованию. "Подождёт," — решил сармат и, вернув все защитные поля на место, на ощупь выбрался из лаборатории. Тут же у входа зашелестел навес, и Гедимин прижался к стене, закрывая собой отсвет на краю люка. Прибывший, шумно вздохнув, включил наручный фонарь.

— Kemu! — он наткнулся на миниглайд Гедимина и зацепился за ремень, на долю секунды потеряв равновесие. Сармат хмыкнул. "Теперь и этот про размножение. Что такого ругательного в слове "спаривание"?"

— Эй! — он отодвинулся в сторону, когда яркий световой луч упёрся ему в лицо. Линкен облегчённо вздохнул и опустил фонарь.

— Атомщик? Чего так рано?

— Вечером времени не будет, — ответил Гедимин. — Я бросил уран в аммиак. Без меня не доставайте. Сейчас закину шихту в печь. К вечеру доварится. Скажи Лилит, пусть закончит — я не знаю, увижу её или нет.

— Вот как, — Линкен, слегка сузив глаза, внимательно посмотрел на него. — Вечером ты не с нами? Куда собрался?

— В Лос-Аламос, — отозвался ремонтник. — Нужно делать проект. Ещё полгода, и меня оттуда выпустят. Но сначала...

Он выразительно хмыкнул. Линкен покивал и провёл пальцем по шраму на щеке — и это означало, что новость его не обрадовала.

— Это Основной проект? Показываешь, чему обучился? — взрывник проговорил это медленно, будто сведения о человеческой системе обучения всплывали с самого дна его памяти. — К кому тебя прикрепили? К твоему Конару?

— Нет, — качнул головой Гедимин. — Конар не работает со студентами. А было бы неплохо. А меня отправили к профессору Андреа Руис. Я, как она выразилась, "особый случай" — ни разу не посещал занятия лично и не смогу выбраться в Лос-Аламос до самого конца. Таких поручают ей.

— Самка? — недовольно сощурился Линкен.

— Учёный, — буркнул ремонтник. — Специалист по дрейфующим станциям. Буду делать проект атмосферной платформы на Сатурне. Люди проектируют странные сооружения. Интересно, соберутся ли строить.

Линкен фыркнул.

— Макаки ничего не строят. Для этого у них есть мы. Самка-учёный? Тебе тяжело придётся. Они въедливые, как Ассархаддон. Смотри, не отправься на опыты.

Гедимин удивлённо мигнул.

— Ты что-то знаешь об Ассархаддоне? Кроме того, что...

— Слухи, атомщик. Ничего, кроме слухов, — покачал головой Линкен — как показалось ремонтнику, слишком поспешно. — Знаешь, я тоже кое-что закончил. Саргон хотел, чтобы на Марсе был университет. Зазывал мака... человеческих преподавателей. Интересное занятие, но голова быстро пухнет. Профессора из меня не вышло. А ты, похоже, справишься.

Гедимин мигнул ещё раз, озадаченно посмотрел на Линкена, — тот задумчиво усмехался каким-то воспоминаниям.

— На кого ты учился?

Линкен мигнул и провёл пальцем по шраму; его взгляд прояснился.

— Сейчас это ничего не значит, — он ухмыльнулся и потёр руки, с преувеличенной деловитостью оглядываясь по сторонам. — Значит, займёшься печью? Хорошее дело. Я пойду ровнять хвост. Соберу немного стали для бортов. Как думаешь, удастся выровнять складку на правом?

Гедимин покачал головой.

— Я бы не взялся. Снаружи нужны стяжки для прочности. Внутри складку лучше не трогать.

— Как знаешь, — кивнул Линкен. Он пошёл к хвостовой части "Ската", и Гедимин, загружая сырьё в печь, долго слышал, как скрежещет сгибаемый металл. "Ещё центнер шихты," — подумал сармат, окинув оценивающим взглядом груду обломков, не поместившихся в печь. "Достаточно, чтобы стянуть борта. Поставить пластины с двух сторон, залить фрилом, — для герметичности хватит..."

25 декабря 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"И вам счастливого Рождества, коллега. В следующем году, вполне возможно, мы встретимся на кафедре. Я буду настаивать, чтобы вас приняли в магистратуру. В ваших способностях уже никто не сомневается, единственная сложность может возникнуть из-за всем нам известного закона. Впрочем, сейчас не следует из-за этого переживать. У вас впереди серьёзное испытание. Я бы многое отдал, чтобы взглянуть на атмосферные станции Сатурна своими глазами. К сожалению, этот проект едва ли будет осуществлён..."

Гедимин задумчиво кивнул и закрыл страницу. Проект атмосферной станции сейчас занимал половину его мыслей; вторая была поглощена разбитым кораблём посреди леса. Там, в безопасном тайнике, лежало несколько килограммов диураната аммония — и до конца праздников его необходимо было перегнать в окись и спрессовать в топливные таблетки. Процесс давно был отработан, и если Гедимин и волновался сейчас, то волнение было радостным.

За спиной сармата неторопливо прошёл администратор, поглядывая то на часы, то на потолок, и Гедимин стёр с лица довольную ухмылку и настороженно покосился на него. Тот махнул рукой.

— Не моё дело, как патруль тебя прохлопал, — буркнул он. — Пришёл — сиди. Скажу, если спросят, что ты слушал Маркуса по сети.

Гедимин усмехнулся.

— Спасибо. Тебе нужно что-нибудь отремонтировать? — он огляделся по сторонам. Администратор отмахнулся.

— В Ураниуме достаточно ремонтников. Не беспокойся. Но всё-таки интересно, как патруль тебя пропустил...

В зале информатория была хорошая звукоизоляция — ни фильмы, запускаемые в будние дни этажом выше, ни сегодняшняя речь Маркуса, на которую Гедимин так и не дошёл, не беспокоили тех, кто сидел под кинозалом. Сармат, погасив ухмылку, открыл новостной сайт — оставалось ещё немного времени до окончания речи, и можно было узнать, что происходит вокруг.

"Открытое обсуждение: а что потом?" — крупный заголовок статьи был подчёркнут красным. "На Межпланетной конференции в Кларке обсуждается дальнейшая судьба сарматских территорий и их населения. Расселение резерваций — за и против. Полуоткрытые гетто — за и против. Джеймс Марци мёртв — выживут ли его проекты? Возможно ли мирное сосуществование между двумя разумными видами в Солнечной Системе? Приглашаем к обсуждению..."

Гедимин настороженно хмыкнул — "По крайней мере, разбомбить не предлагают..." — и открыл комментарии. Их число уже перевалило за двадцать тысяч, и часть успели стереть — вся лента пестрела красными пометками администрации. "Им уже дали мирно жить. И чем кончилось?" — так начиналась одна из верхних веток. Гедимин развернул её, ошарашенно мигнул и свернул её обратно. В том куске, который он успел просмотреть, выражение "слизистые уроды" употреблялось пять раз, "кровавые ублюдки" — семь, и некоторые фразы были полностью затёрты и заменены предупреждениями от модератора. "Интересно, что там было," — подумал сармат, покосился на другие ветки, убедился, что для сарматов комментирование закрыто, и ушёл со страницы.

"Временные трудности: координатор сарматских территорий Маркус Хойд обратил внимание на настороженное отношение к полукровным сарматам" — к этой новости прилагались фотографии "людей", в которых Гедимин сразу узнал гибридов. Они были одеты по-человечески, но черты лиц и строение ладоней сразу выдавали их. Один из них стоял рядом с матерью-человеком. Его макушка была на уровне её плеча.

"Это первый прецедент за всю историю человечества," — утверждал какой-то человек, чьё имя ничего не сказало Гедимину, — возможно, представитель одного из министерств или ведомств. "Новый разумный вид появляется буквально на наших глазах. Так называемые сулисы сочетают в себе черты двух рас, и по какому пути пойдёт их развитие — неизвестно. Мы предложили им тесты на физическое и умственное развитие. Все они значительно опережают сверстников. Концепция совместного обучения, предложенная покойным Джеймсом Марци, создала существенные неудобства как для самих сулисов, так и для их соучеников-людей..."

"Они живы?" — хмыкнул Гедимин, заглядывая в комментарии и тут же закрывая их. "Определённо, макаки им не рады. А было бы интересно посмотреть, что из них получится."

Чуть ниже по тексту была прикреплена фотография Маркуса Хойда. Гедимин недовольно сощурился, но всё же начал читать помещённый под ней текст. "Покойный Джеймс Марци оставил нам непростое наследство. Среди прочего у меня вызывает тревогу судьба полукровных сарматов. Я хотел бы дать им возможность познакомиться с культурой двух рас. В марте будущего года будет открыт интернат для детей-гибридов, где они смогут жить и учиться в дружелюбной среде. Они получат полноценное образование и смогут в дальнейшем поступить в колледж..."

Гедимин мигнул. "Интересно, что скажет об этом Линкен. Непохоже, чтобы Маркус призывал убивать каждого встречного sulwa. В Мацоде они уже учатся вместе с людьми — Кронион следит за ними и ни о каких убийствах не пишет..."

С лестницы донёсся шум шагов и негромкие голоса. Администратор посмотрел на часы и сделал предостерегающий жест. Гедимин закрыл сайт, но вставать не спешил — входящая в двери толпа всё равно не дала бы ему выбраться наружу.

Дверные створки разъехались в стороны, и в информатории сразу стало тесно и шумно. Сарматы рассаживались по свободным местам; Гедимин встал из-за стола, и в его кресло тут же попытались сесть сразу двое. Небольшая группа — трое сарматов в лёгких комбинезонах — остановилась посреди зала, высматривая кого-то в клубящейся толпе. Гедимин вскинул руку, и сарматы довольно усмехнулись.

— Атомщик уже здесь, — Лилит хлопнула его по плечу и повернулась к Хольгеру и Кенену. — Остались ещё двое.

— Линкен встречает глайдер из Порт-Радия, — напомнил Хольгер. — А Иджес... Скорее всего, он на озере.

— Пускай встречает, — Лилит огляделась и потянула сарматов к выходу. — Как раз успеем по разу нырнуть.

— Хорошая мысль, — кивнул Хольгер, выглядывая с лестничной площадки в окно. Роботы-уборщики счистили со стекла иней, но тонкая прослойка вдоль рамы наросла снова — где-то просачивался тёплый влажный воздух. Снега было немного, и он ярко блестел на солнце. Кенен проследил за взглядом Хольгера и поёжился.

— Без меня, парни, — сказал он, обхватив себя за плечи. — Это для марсиан и энцеладцев. Жители Земли не купаются в такую погоду.

Лилит ухмыльнулась.

— Оденься по-сарматски, землянин, — она подцепила пальцами край белого воротника, торчащий из-под комбинезона, и слегка подёргала. — Мартышечье тряпьё зимой бесполезно.

Кенен сердито отмахнулся, осторожно разгладил воротник и спрятал под комбинезон. Гедимин задумчиво усмехнулся. "А интересно было бы посмотреть на Кенена в его обычной одежде на палубе "Ската", рядом со вскрытым генератором..."

Шум снижающегося глайдера Гедимин услышал, стоя на крыльце душевой, в потоке поднимающегося из дверей горячего сырого воздуха. Густой пар остывал на его плечах и стекал по коже, а волосы на макушке уже затвердели от инея. Проходящие мимо охранники косились на сармата, вздрагивали и быстро уходили.

— Эй, атомщик, наши в городе! — Лилит потыкала Гедимина в спину, и сармат, кивнув, вошёл в душевую. Его место на крыльце тут же заняли двое, а третий сармат вышел наружу и растянулся в снегу.

— Кенен приведёт всех сюда, — Иджес протянул Гедимину свёрток с одеждой. Сам он уже влез в нижний комбинезон и теперь застёгивал верхний — иссиня-чёрный, со схематичным изображением двух "Рапторов" на груди. Изо всех сарматов в рабочей одежде осталась только Лилит.

— Кому на нас смотреть? — пожала она плечами на укоризненный взгляд Хольгера. — Макакам есть чем заняться — их виски, наша жжёнка...

Они вышли из душевой как раз вовремя — четверо сарматов уже подходили к зданию. Гедимин посмотрел на пятнистые серебристо-чёрные комбинезоны Аэция и Астиага, мигнул и отвёл взгляд — у него зарябило в глазах. Линкен, одетый точно так же, ухмыльнулся и крепко сжал его руку.

— Слышал, ты пропустил речь координатора? Чем они тебе не нравятся?!

— Так он не для нас говорит, — ответил вместо Гедимина Аэций. — Для макак из руководства. Вот они пусть его и слушают.

Гедимин пожал руки Астиагу и Аэцию, подождал, пока все обменяются приветствиями, и пошёл вслед за Линкеном к бараку. Личный глайдер взрывника стоял на крыше, прикрытый брезентом, белым от инея; солнце светило ярко, но воздух был ледяным, — блестящие кристаллы не таяли.

— Маркус собирается открыть интернат для sulwash, — тихо сказал он Линкену. — Хочет защитить их от макак.

Взрывник криво усмехнулся.

— А! Если эти ублюдки нужны их мамашам живыми — я бы на их месте держался оттуда подальше. Маркус знает, что делает. Зря ты пропускаешь его речи!

Гедимин удивлённо мигнул, но времени на вопросы уже не было — Линкен и Астиаг выбрались на крышу. Когда сармат догнал их, с глайдера уже был снят промёрзший брезент, и взрывник сел за штурвал и повернул рукоятку стартёра. Машина тихо загудела, Гедимин настороженно прислушался к звукам из-под обшивки и довольно усмехнулся.

— Твой крейсер? — Астиаг обошёл вокруг глайдера, щёлкнул по обшивке и ухмыльнулся. — Четыре места?

— Он поднимет всех, — отмахнулся Линкен. — Хольгер, садись впереди. Иджес, Гедимин, можете потесниться?

— Некуда, — выдохнул Иджес, отодвинув от себя Гедимина — сармат слишком резко на него навалился и вдавил его в дверцу. Гедимин виновато покосился на него и подобрал под себя ноги.

— Если не будешь кувыркаться, я возьму кого-нибудь на колени, — сказал он, выглянув из глайдера. — Место есть.

— Ладно, садитесь и на меня, — вздохнул Иджес и похлопал себя по коленям.

— Лилит, садись на Иджеса, — Астиаг тронул самку за плечо. Она фыркнула.

— Сам садись на Иджеса. Я пойду к Гедимину, — она втиснулась в глайдер и подобрала свисающий ремень безопасности. — Хватит, чтобы пристегнуться?

— Хватит, — Гедимин пристегнул его и откинулся назад, насколько это было возможно. Лилит не была тяжёлой и не расплющивала его, но обзор загораживала.

— А я сюда, — вздохнул Аэций, устраиваясь на коленях Иджеса. Тот недовольно покосился на Гедимина, но промолчал. Снаружи донёсся негромкий смешок Кенена.

— А самки снизу мягче, — сказал он. — Не повезло тебе, Иджес.

Сзади послышался скрежет — на обшивку хвоста боком уселся Астиаг.

— А я буду здесь, — он взялся за плечо Гедимина. — Ну что, взлетим?

— Кенен, садись к нему, — нетерпеливо махнул рукой Линкен. — Чего ждёшь?

Учётчик хихикнул. Гедимин выглянул из-за спины самки и увидел, что он отступил к двери, ведущей в барак.

— Без меня, парни. На ваш взлёт с двойным перегрузом я посмотрю издалека! — ухмыльнулся он, прежде чем нырнуть в коридор. Сарматы переглянулись.

— А правда — взлетим? — тихо спросил Иджес у Гедимина. Тот молча кивнул.

Защитное поле сомкнулось вокруг "Лифэна" и слегка приподняло его над крышей. Машина закачалась на воздушной "подушке", слегка крутнулась вокруг своей оси — и стартовала параллельно горизонту, лишь над краем крыши повернув вверх. Астиаг крепко вцепился в плечо Гедимина. Сармат хотел дать ему руку, но развернуться не смог — слишком тесно было в машине. Снизу послышались удивлённые крики, и Гедимин вжался в кресло, ожидая стрельбы, взлетающих дронов и приказа сесть, но спустя две секунды город скрылся за бортом, а охрана так и не взялась за бластеры. Глайдер выровнялся, и Астиаг с облегчённым вздохом выпустил плечо Гедимина.

— Вид дурацкий, но движок годный, — признал он, хлопнув ладонью по обшивке. — Сам делал? С нуля?

Когда "Лифэн", медленно снизив скорость, плавно опустился на палубу "Ската", облегчённо вздохнули все, даже Гедимин, как ни старался он сохранять невозмутимый вид. "Двойной перегруз," — отметил он, выбираясь из глайдера и прислушиваясь к затихающим звукам мотора. "Хорошо держится. Привести "Скат" в такое же состояние — уже будет неплохо."

— Лилит, печь твоя. Хольгер и Иджес — ваша турбина. Мы втроём пойдём клепать борта, — Линкен поднял капот глайдера и вытащил наружу аккумулятор. — А это надо зарядить. Гедимин, найдётся место?

— Воткни во второй РИТЭГ, — отозвался сармат, указывая на дальнюю переборку. В ней виднелись глубокие отверстия. Из некоторых торчали толстые кабели, другие пустовали. Сам Гедимин, не останавливаясь, дошёл до торпедного отсека и зажёг там свет. Фторирующий реактор продолжал работать — заброшенного с вечера сырья ему хватило бы ещё на полдня; сармат отметил про себя, что через два-три часа выберется за новой порцией жёлтого кека, и отвернулся от установки. Сейчас ему нужен был другой агрегат, накрытый двойным защитным полем, — предполагалось, что оно удержит газ от просачивания, а воздушную волну возможного взрыва — от разрушения всей лаборатории. Работать предстояло с водородом, а к нему Гедимин относился настороженно — даже больше, чем к взрывоопасному фтору; фтор ещё ни разу не принёс ему проблем, а взрыв гремучей смеси на "Жёлтом озере" до сих пор напоминал о себе шрамами на правой руке.

Корпус агрегата был герметично закрыт, и о происходящем внутри приходилось догадываться по показателям температурных датчиков и вою сталкивающихся на большой скорости газовых потоков. Когда температура достигла нужного значения, торпедный отсек едва заметно дрогнул. Гедимин насторожился, но тут же понял, что с установкой всё в порядке — это сарматы, работающие за бортом, качнули корабль. Сквозь вой газовой струи он услышал скрежет, лязг и шипение за обшивкой и хмыкнул. "Процесс пошёл..."

Кто-то осторожно провёл ногтем по металлу у него за спиной, и сармат резко развернулся. На него смущённо смотрел Линкен. Его руки до локтя покрыла фриловая гарь, и от него резко пахло горячим металлом.

— Я за аккумулятором, — сказал он, вытирая перчатки. — Тут всё цело?

Гедимин молча кивнул и указал на свёрнутый кольцом кабель, ведущий к РИТЭГу. Аккумулятор лежал на другом конце; сармат убрал его с дороги. Линкен склонился над устройством и с ухмылкой перевёл взгляд на Гедимина.

— Уже зарядился. Эти твои генераторы очень мощные. Думаешь, их энергии не хватит для "хвана"? А если сделать третий?

Гедимин недовольно сощурился.

— Хоть десятый. Этого недостаточно. Возможно, одной турбины тоже не хватит.

Линкен мигнул, пристально посмотрел на Гедимина и покосился на аккумулятор.

— Они же на плутонии. И такие мощные... Не хватит? Ты проверял?

— Посчитай сам, — буркнул ремонтник, отворачиваясь к водородному агрегату. Температура медленно, но неуклонно поднималась, и он отвёл в сторону нагревательные стержни. Линкен не уходил — всё так же стоял сзади и дышал в затылок.

— Аэций и Астиаг хотят зайти к тебе, — сказал он, дождавшись, когда Гедимин обернётся. — Посмотреть на твои механизмы.

— Пусть заходят, но ничего не трогают, — отозвался ремонтник. Линкен усмехнулся.

— Не бойся, атомщик. Это не мартышки. Они подойдут в полчетвёртого. Им рано улетать.

— Я отвезу их в город, — пообещал Гедимин, вспомнив, что глайдер сам летать не умеет, а двое пилотов, увлёкшись, могут бросить его в Ураниуме.

— Я сам. Занимайся ураном, — Линкен положил ладонь на его плечо. — Когда будет реактор, переселим тебя внутрь. Торпедный отсек надо будет отрезать. Металла не хватает.

— Когда будет реактор, лаборатория будет не нужна, — сказал Гедимин. — Не хватает на носовую часть?

— Ну да. Нос, турели, ракетницы... — кивнул Линкен. — Везде нужен металл. Я хочу подрезать нижние палубы. Тебе они нужны?

— Нужен будет доступ снизу, — на секунду задумался сармат. — К турбине и реактору. Середину можешь резать.

С левого борта донёсся громкий скрежет. Линкен выглянул наружу и вполголоса выругался.

— Эй, тески! Потолок!

Гедимин подошёл к люку и увидел, что длинная рваная дыра по левому борту практически закрылась. Подрезанные и относительно ровные края металла ещё не полностью сомкнулись, но двое сарматов налегали на них изо всех сил, и потолок над турбогенератором угрожающе раскачивался.

— Места хватит, — отозвался, заглянув в дыру, Аэций. — Оставим три метра. Ты скоро к нам? Вдвоём тяжело.

— Гедимин, выйди наружу, — попросил Линкен. — Выпрямись. Не тесно?

Ремонтник покосился на сместившийся книзу потолок. Между ним и макушкой сармата ещё оставалось двадцать сантиметров.

— "Скат" и должен быть плоским, — он пожал плечами и забрался в люк. Температура установки успела снизиться на полсотни градусов, пока он тратил время на разговоры; задвинув нагреватель обратно, он сел рядом с защитным полем и мысленно начертил генератор Хвана. "Восстановить легко. Он очень прочный. При падении почти не пострадал," — думал он. "Но проверить не выйдет. Пока не будет реактора — не заработает. Как и моя сатурнианская база. Хм... Интересный практикум получится, если нас тут не поймают..."

02 февраля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Чертишь?

Иджес подошёл к верстаку с неосвещённой стороны и попытался заглянуть в обрывок листа перед Гедимином. Ремонтник досадливо отмахнулся — то, что у него получалось, выглядело так коряво, что показывать это не хотелось, в особенности Иджесу.

— Обосновываю, — буркнул он, вывел ещё одно слово, тяжело вздохнул и зачеркнул его. — Чертить проще.

Снаружи загудело, и ремонтный ангар слегка дрогнул, — что-то тяжёлое проехало мимо и остановилось на дальнем краю аэродрома. За первым толчком последовал второй, дрожь усилилась, и Гедимин, удивлённо мигнув, отложил ручку и повернулся к воротам.

— Что-то привезли?

Иджес пожал плечами.

— Никто ничего не обещал...

Ворота распахнулись, и ангар наполнился гулом тяжёлых грузовых глайдеров, взвесью мелких ледяных кристаллов и холодным ветром. Торкват шагнул на порог, сдёрнул респиратор и широко усмехнулся.

— Хватит отсиживать зад! Оба на выход. Нам прислали две сотни монтажников и сорок сорбционных установок. Гедимин, бери распылитель и ступай на склад. Начнёшь расконсервацию. Сколько сарматов выделить?

Гедимин мигнул. Он уже стоял на ногах, и ручка вместе с недописанной страницей проекта были убраны в карман.

— Сорок установок? По восемь на область? — он озадаченно посмотрел на весёлого Торквата. Тот кивнул и нетерпеливо помахал ладонью в сторону ворот. Они так и не закрылись, и проехавший мимо тягач, волокущий огромный контейнер, загнал внутрь целое облако мелких снежинок.

— Старые установки — в ремонт, новые — на новое место. Руда истощается, знаешь ли. Пять лет — и всё. Иди на склад! Нужна будет вся техника. Двадцати сарматов тебе хватит? Раньше расконсервацию проводил?

— Справлюсь, — буркнул Гедимин. — Двадцати хватит. Бурить скважины среди зимы? Это распоряжение "Вирма"? Это опасный бред. Кто от них прибыл? Я поговорю с ним.

— Чего? — Торкват мигнул. — Тут нет никаких макак. Прямое распоряжение губернатора Оркуса. Иди работать!

— Что там у вас? — в ангар заглянул сармат-патрульный со станнером на плече. — Неповиновение?

Гедимин сузил глаза и немного отодвинулся, прикоснувшись к поясу. Пригоршни фрилового мусора в лицо хватило бы, чтобы обескуражить патрульного на секунду, а больше и не требовалось, — лучевой резак у сармата всегда был под рукой. Торкват, заметив его движение, скривился и отмахнулся от патрульного.

— Рабочие вопросы. Я уже иду. Начинайте выгрузку!

Жестом приказав Иджесу следовать за ним, Торкват выбрался в метель. Гедимин, подобрав распылитель, заглянул в стенную нишу, обнаружил там единственный баллон с растворителем, фыркнул, закрепил его за плечами и, взяв в охапку ещё десять распылителей, вышел из ангара. Мимо один за другим проезжали тягачи. Грузовые глайдеры, оставив на аэродроме прицепы, готовились к отлёту. Вдоль строений выстроились прицепы, уставленные разноразмерными контейнерами; их очертания с трудом угадывались под брезентом и защитными полями. Тяжёлая ткань хлопала на ветру и иногда приподнималась, открывая бока огромных ящиков. Некоторые из них были отмечены угловатым знаком "Вирма". На других никакой маркировки не было — только указания для грузчиков.

"Бурить зимой. Что, лета не будет?" — сердито сощурился Гедимин, подходя к складу. Ворота бывшего рудохранилища уже были открыты, и два десятка сарматов прятались от метели в диспетчерской, рядом с готовыми к монтажу частями разборной мойки. Увидев Гедимина, монтажники замолчали и повернулись к нему.

— У кого растворитель? — спросил сармат. Один из монтажников поддел ладонью крышку контейнера, и Гедимин увидел два ряда баллонов — совершенно новых, в блестящей краске. Он сложил на подстеленную ветошь распылители, пересчитал баллоны и посмотрел на сарматов.

— Есть механики? Машинисты?

Шестеро выступили вперёд.

— Я работал на проходчике, — сказал один из них, с любопытством глядя на Гедимина. — Что внутри? Это проверяли?

— Регулярно, — кивнул ремонтник. — Вы, с распылителями, — внутрь, вы ставите мойку, вы ждёте на выходе. Я буду на кране.

Несмотря на вентиляцию, внутри крепко пахло консервирующим составом. Гедимин повернул рубильник и запустил электрокран. Эту часть оборудования проверяли реже, чем машины, поставленные на консервацию, но не менее тщательно, — она была готова к работе. Сармат окинул придирчивым взглядом два ряда горной техники и хмыкнул, вспомнив день, когда её загоняли в бывшее рудохранилище. "Никто из "Вирма" не прилетел. Странно. Они должны были прислать специалистов," — думал он, спускаясь к ближайшей буровой установке, коротким возгласом привлекая к себе внимание и беря в руки распылитель. "По крайней мере, они собирались это сделать. И... странно, что не везде проставлены маркировки. Даже если оборудование сделали в Ураниуме, все патенты у "Вирма". И для чего им столько установок? В новых пластах руда богаче? Навряд ли. Здесь давно нет богатой руды."

Торкват и Иджес вернулись к концу дня, когда Гедимин следил за тем, как кран выволакивает из ангара последний буровой бронеход в остатках консервирующего состава и разворачивает его, заталкивая под мойку. Предпоследняя установка уже выкатилась наружу, где стоял гусеничный заправщик, и к ней подсоединили полагающиеся шланги и кабели. Торкват осторожно обошёл их и, встав на пороге диспетчерской, приветственно помахал Гедимину. Тот кивнул в ответ и отключил электрокран — бронеход уже занял удобное положение, и вокруг него собрались сарматы со шлангами. Запах консерванта выветрился, сменившись запахами масла и топлива. Гедимин отогнал магнит на дальний конец опустевшего склада, осмотрел помещение, довольно усмехнулся и обесточил его. Диспетчер выбрался из будки и подошёл к двери; Гедимина он обошёл по широкой дуге. Сармат, удивлённо мигнув, посмотрел на свои руки и потянулся за брошенной кем-то у стены ветошью.

— Хорошая работа, — Торкват подошёл к нему и протянул чистую тряпку. — Знал, что ты не подведёшь. Завтра с утра вместе с техникой отправляемся на юго-восток. Хочешь посмотреть на схему?

— Давай, — отозвался Гедимин, забросив масляную тряпку в ящик и забрав у Торквата чистую. Командир покосился на его руки и, развернув на экране смарта карту окрестностей, показал её сармату.

— Этот квадрат, — он нажал на кнопку, выделяя участок леса красным, и поверх выделения появились ряды скважин и квадраты сорбционных установок. Гедимин удивлённо мигнул. Их было непривычно много, и они располагались в странном порядке; только две из них были отмечены химическими символами урана и никеля — обычных минеральных ресурсов Ураниум-Сити. "Алюминий, кремний... Кобальт и свинец здесь есть... Железо? Серебро?! Надеюсь, с геологами они сверились..." — сармат недоверчиво хмыкнул.

— Это всё там есть? "Вирм" знает?

— Хватит уже про макак, — сузил глаза Торкват. — Это внутренние дела канадских территорий. Всё это там есть, Гедимин. И не только это.

— "Вирм" знает о работах? — повторил Гедимин, пристально глядя командиру в глаза. Тот сморгнул.

— Нет, и не должен, — Торкват отвернулся от него и посмотрел на монтажников. Последняя буровая установка уже подсоединилась к заправщику, и мойку разбирали и укладывали на просушку.

— Что тебя понесло, Гедимин? — Иджес тронул сармата за плечо. — Это наши установки и наши залежи, и мы можем работать с ними без макак. Что, побежишь докладывать охране?

Гедимин качнул головой. Ему было не по себе. "Может, так лучше. Тут определённо не обошлось без Ведомства развития. Его обычный способ действия..."

— Значит, у нас будет свой алюминий? — усмехнулся он. — Полная автономность?

— Хорошо бы, — сказал Иджес. — Ладно, пойдём мыться. Пора в город.

— Все свободны, — Торкват повернулся к монтажникам. — Быстро справились.

Заправщик подобрал шланги и отъехал в сторону; один из сарматов забрался в бронеход и вывел его на край аэродрома, где уже выстроилась вся техника, прикрытая защитными полями. Метель притихла, но снег ещё падал. Гедимин откинул капюшон, чтобы немного охладиться. Испарина быстро высыхала на холодном ветру.

— Бурить зимой — не лучшая идея, — сказал он, подставляя ладонь под падающий снег. — Откуда срочность? На старом месте хватит урана до мая.

— В мае — плановый переезд, — ухмыльнулся Торкват, понизив голос. — С "Вирмом" и инженерами. А им нечего тут делать. Когда мы добывали железо на Марсе, инженерами там и не пахло. Пусть сидят в своих мартышечьих гнёздах.

— Плохая идея, — тяжело качнул головой Гедимин. — Очень плохая.

...Он вышел из барака в десять, когда город освещали только многочисленные фонари. Метель — или, возможно, неосторожные роботы-уборщики, в спешке чистящие их от снега — повредила некоторые из них, и в переулках стало темнее, но форт и магазинчик Грегори освещались ярко. На углу Гедимин увидел Алексея. Сармат-венерианец опустил на глаза капюшон и пальцами в толстых перчатках пытался набрать что-то на экране смарта. Клавиш у устройства не было — это был новомодный смарт, из тех, с которыми до сих пор ходили только некоторые охранники, в основном самки. Получалось у Алексея плохо, и он недовольно щурился на экран.

— Эй, что там? — спросил Гедимин, подойдя к нему. Венерианец вздрогнул и настороженно сощурился на ремонтника.

— Ничего. Иди, куда шёл.

Сармат недоумённо пожал плечами.

— Я хотел помочь. Это новый смарт? Те, что с клавишами, удобнее.

— Да Кенен, выпади он за борт... — сердито сузил глаза Алексей. — Не надо было его слушать. Вот, смо... А! Заработал! Так-то лучше.

Он развернулся к стене, прикрывая смарт от ветра и чужих глаз, и принялся тыкать в экран. Гедимин прошёл мимо. "Кенен? Тоже с новым смартом?" — подумал он и невольно ухмыльнулся. "Теперь не будет ко мне ходить. Такое я не чиню."

Снег на окраине города успели истоптать и изъездить, он слежался в твёрдый десятисантиметровый слой, и Линкен Лиск, нетерпеливо вышагивающий по нему вдоль стены барака, не проваливался под наст. Гедимин подошёл к нему и посмотрел на чёрную стену деревьев. Подлетающий глайдер должен был мигнуть бортовыми огнями, но пока над лесом было темно.

— Видел новые баки? — спросил Линкен, понизив голос, и усмехнулся уголком рта, не затронутым шрамом. — Нам тоже завезли. Восемь цистерн и ни одной макаки. Видел карту сольвентных полей? Вот теперь начнётся работа.

— Завтра будем бурить, — кивнул Гедимин, недовольно щурясь. — А к весне всё поплывёт. Когда так дурят макаки, это ожидаемо. А вот сарматы могли бы подумать. Чей это приказ? Ведомства развития?

— Ты их знаешь, — Линкен ухмыльнулся во весь рот. — Команда Маркуса. Ничего не поплывёт, атомщик. Ты не позволишь. А мне дадут повзрывать при опрессовке. Для макак я бы не шевельнулся. Но это другое дело. Надеюсь, меня допустят.

Гедимин кивнул и повернулся лицом к лесу, чтобы довольный взрывник не увидел его глаз. "Что-то здесь не так. Во всех этих действиях и планах. Пока не понимаю, что, но это мне не нравится."

14 февраля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

На верхнем этаже открыли двери кинозала, и по лестнице разнеслась протяжная, немного подвывающая мелодия. Гедимин, оторвавшись от файла с недописанным проектом, повернулся к двери. Сармат-администратор поморщился, хотел закрыть её, но в информаторий уже входили поселенцы, дослушавшие праздничное выступление и не заинтересовавшиеся фильмом. Сармат махнул рукой и вернулся на своё место. Гедимин дописал ещё два слова и закрыл файл. Страница обучающей программы (в честь праздника вдоль её верхнего края прикрепили несколько розовых фигурок) ещё была открыта; сармат покосился в верхний угол и убедился, что ответа от профессора нет. "Идёт вторая неделя," — напомнил он себе, закрывая сайт. "Для человека это немного."

— Ну как? Заветная степень всё ближе? — широко усмехнулся Кенен, подойдя к нему. — Пойдём, студент! Хольгер и Лилит уже ждут внизу.

— Что там крутят? — Гедимин указал на потолок. В кинозале прикрыли дверь, и музыка стихла. Кенен ухмыльнулся ещё шире.

— Не в твоём вкусе, Джед. Фильм о брачных играх приматов. Я купил у Грегори кое-что поинтереснее! — он осторожно хлопнул себя по карману. Оттуда донёсся приглушённый писк, и Гедимин хмыкнул.

— Доломал?

— Нет, это мне звонят, — Кенен достал пищащий смарт из кармана и приложил к уху, по пути тыкая в экран. — Алекс? Неплохое сегодня утро, верно? Да, помню. Спускаюсь. Заходил за Джедом. Да, передам. Джед, привет тебе от Алекса.

— И ему от меня, — отозвался ремонтник, поднимаясь на ноги. — Пойдём. Скажи ему, чтобы подождал меня. Есть одна вещь...

Уже по пути к двери он понял, что показалось ему странным, и остановился, удивлённо мигнув.

— Кенен, покажи смарт.

Учётчик хмыкнул.

— Мало ты на него смотрел? Ну ладно, вот он.

Гедимин повертел устройство в руках и озадаченно посмотрел на Кенена. Сомневаться не приходилось — у учётчика по-прежнему был тот смарт, который сам ремонтник собрал по кускам из найденного на помойке — прочная коробка с крупными клавишами, способная выдержать бросок о стену.

— Что-то не так? — забеспокоился Кенен.

— Почему не взял новый? — спросил Гедимин, возвращая учётчику "древнее" устройство. — Алексей себе купил.

— А, — сармат презрительно скривил губы. — Новая мартышечья мода. На материке оно, может, хорошо. Но здесь, в Ураниум-Сити, вещи должны работать. Не беспокойся, Джед. Пока твой смарт не развалится на куски, я его ни на что не променяю.

На первом этаже Гедимина ждали. Хольгер и Лилит уже надели верхние комбинезоны и теперь стояли у его комнаты, вполголоса переговариваясь. Рядом переминался с ноги на ногу Алексей. Ему было не по себе, и он настороженно оглядывался.

— Что не на аэродроме? — спросил его Гедимин, остановившись на пороге своей комнаты. — Сегодня никуда не летишь?

— Зашёл на пять минут, — отозвался Алексей. — На границе уже ждут. Джесси обещала привезти Харольда. Эй, Кенен, тебя долго ждать?

— Сейчас, — донеслось из комнаты учётчика.

— Слышал про интернат для сулисов? — спросил Гедимин. — Харольд ещё не там?

— Никуда его не повезут, — сузил глаза Алексей. — Будет учиться с мартышками. Он за себя постоит. На днях один hasu уже получил шокером. Харольд — сармат, только мелкий. Шокер он сделал сам. Дома его уже опасаются...

Он усмехнулся. Гедимин кивнул.

— Сам сделал? Изучает электротехнику? Мне это нравится, — он подошёл к ящику для личных вещей и вынул одеяло и чистый кусок ветоши. Под мягкой прокладкой лежал макет турбины. Гедимин попытался вспомнить, когда прикасался к нему в последний раз, соединил для проверки клеммы и толкнул пальцем главный вал. Лампы на краю макета исправно вспыхнули.

— Возьми, — разомкнув клеммы, Гедимин завернул макет в ветошь и протянул Алексею. — Вроде бы детёнышам нравятся такие вещи.

Венерианец растерянно мигнул.

— Зачем? Такое сооружение... Мне даже взамен дать нечего.

— У меня оно лежит без дела. Бери, — Гедимин всунул свёрток ему в руки. Хольгер и Лилит уже стояли у двери, оглядываясь на него.

— Отдал свою турбину? А как же твои опыты? — недоверчиво покачала головой Лилит.

— У меня есть ещё одна. Большая, — отозвался Гедимин, мечтательно щурясь на небо. Погода была лётная; оставалось забрать с аэродрома компанию взрывников, втиснуться в глайдер и добраться до "Ската". Теперь, когда пробоины в бортах и хвостовой части были заделаны, Гедимин уже не хотел называть его "обломками". Это был настоящий корабль, с почти рабочим двигателем (по крайней мере, запасные ускорители в хвостовой части к работе были готовы, для запуска не хватало только топлива).

— Кенен, ты что, с нами? — удивился Хольгер, оглянувшись и заметив, что учётчик следует за ним. Рядом шёл Алексей.

— Провожаю Алекса, — усмехнулся Кенен. — Я слетал бы с вами, но в глайдере мало мест.

— Можно что-нибудь придумать, — сказал Гедимин. — Астиаг на обшивке удобно устроился...

— Нет, это не для меня, — учётчик подался в сторону. — Никаких петель, ремней и свисания с кормы.

Он был в обычном верхнем комбинезоне, но из рукава выглядывал краешек белой манжеты. Перехватив взгляд Гедимина, сармат поспешно спрятал рубашку и широко улыбнулся.

Алексей увидел что-то впереди, среди клубов пара, вырывающихся из дверей душевой, недобро сощурился и шагнул в сторону, к переулку, ведущему на площадь. Кенен жестом попросил его поторопиться. У душевой стояли трое сарматов в серебристо-чёрных комбинезонах, и к ним с крыльца спускался четвёртый.

— На старт? — с широкой ухмылкой спросил Линкен, хлопнув Гедимина по плечу. Сармат усмехнулся в ответ.

— Маккензи с нами? Во что одет? — Астиаг потянул застёжку под горлом Кенена. Учётчик оттолкнул его руку и недовольно поморщился, поправляя ворот.

— Без меня, парни. У меня нет одежды для ваших занятий. Могу только принести жжёнки.

— Давай жжёнку, — согласился Астиаг. — Венерианское пойло! Странные они там все, на Венере. Как сейчас помню...

— Эй, не надо, — одёрнул его Линкен и протянул руку за флягой. Кенен раздал сарматам небольшие фляжки. Каждая была отмечена кривовато нарисованной буквой "U".

— Урановое пойло, — хмыкнул Астиаг, в один глоток осушая флягу. — Хорошо согревает. И что, макаки тоже его пьют?

— Для них я бы добавил обеднённого урана, — фыркнул Линкен, прикрепляя флягу к поясу. Заметив его действия, Кенен ухмыльнулся.

— А мог бы и выпить. На тебя не повлияет. Как летал, так и будешь... Эй! Больно!

— Вот мартышка, — покачал головой Линкен. Он успел только замахнуться — Гедимин стоял ближе, а Кенен очень неосторожно повернулся к нему боком. Теперь он озадаченно смотрел на учётчика, потирающего затылок и кривящегося от боли, — Гедимин был точно уверен, что бил в четверть силы и не мог причинить серьёзного вреда — по крайней мере, сармату.

— Тише! — недовольно посмотрел на них Хольгер. Он уже входил в барак, и сарматы, переглянувшись, приняли спокойный вид. Комендант, выглянувший из своей комнаты на шум за дверью, смерил их подозрительным взглядом и ушёл к себе.

— Рассаживаемся по-старому? — спросил Иджес. Он отошёл в сторону, пока Линкен и Гедимин снимали с глайдера брезент.

— Я сижу на Гедимине, — Лилит выразительно посмотрела на механика и подошла к глайдеру. Иджес и Аэций переглянулись.

— Не пойдёт, — буркнул механик. — Сегодня я сяду на тебя. Ты очень твёрдый.

Кенен отошёл к двери, ведущей вниз, и жестами подзывал к себе Гедимина и Хольгера. Сарматы, удивлённо переглянувшись, подошли к нему.

— У меня тут, — Кенен осторожно хлопнул по карману, в котором лежал смарт, — все серии "Вторжения с Марса". Что насчёт совместного просмотра после отбоя?

— Ты смотрел? — спросил Гедимин. — Там упоминают Ассархаддона?

— Не смотрел, но, судя по отзывам, есть небольшие эпизоды с научниками, — ответил Кенен. — В основном речь, конечно, о кораблях и взрывах — всё, как любит Линкен.

— И почему ты его не позвал? — подозрительно сощурился ремонтник.

— Он слишком нервный, — поморщился Кенен. — Совсем себя не контролирует. Ладно, парни. Встретимся после отбоя. Пока!

...Из торпедного отсека не доносилось ни звука — Гедимин заранее закрыл все люки. "Что бы ни случилось, я туда не успею," — подумал он пять часов назад, протискиваясь через слишком узкий люк в тёмное помещение под брюхом "Ската". Броня этого отсека была такой крепкой, что его не расплющило при ударе о землю, а вдавило в нижние палубы на полтора метра. Внизу было тесно, но в бронированном отсеке — ещё теснее; Гедимин распластался вдоль обшивки, чтобы не повредить остатки антигравитационного генератора, и зажёг наручный фонарь. То, что грудой лежало на дне полукруглой ниши, напоминало обломки волчка из множества колец; на вид оно весило не более десяти килограммов, на самом деле даже Гедимину было бы очень тяжело приподнять собранный "хван" хотя бы на полметра. Сейчас, пять часов непрерывной работы спустя, он мог бы попробовать это сделать, но мышцы затекли от неудобного положения, а в глазах рябило от слишком яркого света. "Зря снял маску после сварки," — недовольно подумал он, выползая на верхнюю палубу. Кто-то протянул ему руку и помог подняться.

— Знакомая штука, — Иджес посветил в трюм, и все наклонились над люком, разглядывая "антиграв". — В разобранном виде её не вдруг узнаешь. А тут уже всё понятно.

— Что скажешь, атомщик? — Линкен повернулся к Гедимину. Тот, встав в проёме дальнего люка, разминал затёкшие мышцы — и удивлённо мигнул, заметив внимательный взгляд Линкена. На руку взрывника были надеты тяжёлые мотки многожильного кабеля, общим весом не менее центнера.

— "Хван" исправен, — отозвался Гедимин, глядя на кабель. — Это из трюма? Положи обратно. Их нельзя в переплавку.

— Никто не собирается, — ухмыльнулся Линкен, проводя свободной рукой по подсвеченному участку щита управления. Это был небольшой сектор с несколькими поворотными рукоятками и прозрачным табло. Сначала Гедимин подумал, что участок освещается отражённым светом одного из фонарей — раньше он был тёмным — но быстро понял, что светится само табло. "Панель антиграва? Видимо, отреагировала на изменение его положения," — подумал сармат, подходя к стене и прикасаясь к одной из рукояток. Повернулась она легко, но на табло по-прежнему виднелась только длинная цепочка нулей — два там, где должно быть целое число, и десять после чётко обозначенной точки.

— Иджес, найдёшь, где воткнуть? — Линкен размотал одну из бухт кабеля и спустил её конец в люк "хвана". — Пропустим поверху. Сколько там гнёзд?

— По четыре с каждой стороны, — отозвался из тесного трюма Иджес и подёргал за кабель. — Потрави!

Линкен отмотал ещё полметра, и дёргание прекратилось.

"Зачем им..." — подумал Гедимин и, не доведя мысль до конца, изумлённо мигнул и повернулся к Линкену.

— Не делай этого. У нас не хватит мощности!

— А ты не пробовал, — отозвался взрывник, помогая Иджесу выбраться наверх. Оба кабеля он перехватил и держал одной рукой.

— Вон там входы на РИТЭГ, — указала Лилит, подсветив участок стены. — Здесь один, здесь другой. Надо бы всё обесточить — пустить всю мощность на "хван"...

— Аэций, сходи, — попросил Линкен, втыкая свободные концы кабелей в стену. За открытым люком погас свет; теперь темно было везде, от носа до торпедного отсека, и горели только фонари сарматов. В наступившей тишине Гедимин слышал сквозь переборки, как гудят газовые потоки в единственной работающей установке — там, где в потоке водорода горел диуранат аммония.

— Можно начинать, — сказал Аэций, вернувшись в зал и отойдя подальше от люка в полу. — Нас тут не снесёт?

— Конус направлен вниз, — отозвался Гедимин, сердито щурясь на Линкена. — К тому же он не сработает. Взрывник, ты считать умеешь?

— Сосчитай вот это, атомщик, — Линкен указал на подсвеченное табло. — Что увидим, когда заработает?

— Любую цифру, кроме нуля, в любой позиции, — Гедимин на долю секунды стиснул зубы — происходящее очень ему не нравилось. — Изменится хоть что-то — значит, волчок раскрутился. Но он не раскрутится.

— Tza tiitzqa! — крикнул Линкен, опускаясь на палубу рядом с переключателями. Сарматы попятились от люка. Щёлкнули рукоятки — сначала одна, потом другая. Подсветка табло стала ярче — но на этом эффекты и закончились. В трюме, как и наверху, было тихо, только гудел агрегат в торпедном отсеке.

— Не тянет, — не без удивления отметила Лилит, разглядывая табло. — Одни нули.

— Говорил же, — буркнул Гедимин. Линкен оглянулся на него, морщась и потирая шрам на затылке, на мгновение застыл, опустил руку и быстро вышел из зала. Гедимин отошёл от стены и потянулся к тумблерам, намереваясь отключить бессмысленную подачу энергии, но на полпути отдёрнул руку. В отсеке стало тихо.

Гедимин не сразу понял, что случилось, — или не расслышал за разочарованными вздохами и бормотанием по всем углам. Показания на табло остались прежними — волчок "антиграва" не сдвинулся с места. В зал управления вошёл Линкен, быстро развернулся к табло, вгляделся в цифры и тяжело вздохнул.

— Не тянет!

"Тихо," — Гедимин растерянно посмотрел на стену, из-за которой не было слышно привычного гула. "Отключение установки? Так ещё не вре..."

Резко выдохнув, он щёлкнул тумблерами, выдрал оба кабеля из стены и швырнул их в люк.

— Hasu!

Линкен уклонился от его замаха и в одно движение оказался на другом краю зала и подхватил обломки кресла. Гедимин сплюнул на палубу и бросился к торпедному отсеку. Его никто не догонял, и ему было совершенно не до сарматов. Он включил свет, вскрыл бак, на ходу надевая респиратор и не обращая внимания на жжение в носоглотке. Все тридцать килограммов урановой соли пополам с оксидом покрывали толстым слоем стенки и крышку бака, набились в патрубки и замуровали газоводные трубки. Тёмно-серая пыль с редкими пятнами жёлтого налёта ещё не остыла, и Гедимин запоздало почувствовал резкую боль в пальцах — перчатка на руке уже начала плавиться. "Основной цвет — серый. Реакция почти закончилась," — отметил он и тут же досадливо сощурился. "Агрегат — на выброс. Линкен — тупая макака."

Ещё долго он, не обращая внимания на ожоги, разбирал установку и отскребал прикипевшую пыль от стенок и вытряхивал из трубок и фильтров. Крупные детали почти не пострадали от внезапного оседания урана; клапаны и тонкие трубки, уплотнительные кольца и фильтры пришлось вынуть и после очистки бросить в контейнер для отходов. Когда он подбирал замену среди деталей, разложенных по пакетам и свёрткам в нише для аварийного огнетушителя, он впервые заметил, что пальцы стали неуклюжими, а подушечки при соприкосновении с шершавыми поверхностями слегка поднывают. "Обжёгся," — хмуро отметил он и снова вернулся к работе. За спиной кто-то переступил с ноги на ногу и шумно вздохнул. Гедимин сузил глаза, но оборачиваться не стал.

— Тебе помочь? — спросил Линкен.

— Уйди, — бросил Гедимин, не оборачиваясь.

— Нужно что-то для этой штуки? — спросил взрывник, не двигаясь с места. — Я не хотел ломать её.

— Не заходи больше в этот отсек, — рука Гедимина дрогнула, и он положил трубку на ветошь и повернулся к Линкену. — Не мешай.

— Если я мешаю — я уйду, — кивнул взрывник. — Скорее бы поднять этот корабль! Я не буду лезть в твои дела, атомщик. Сколько времени тебе нужно?

— Два года, — отозвался Гедимин. — И это мало.

Линкен посмотрел ему в глаза и молча кивнул. Из-за переборки были слышны лязг и шипение — кто-то плотно завинчивал трюмные люки. В машинном отделении с грохотом и скрежетом собирали каркас из металлических балок — скоро "Скат" должен был удлиниться на три метра. На щитке над РИТЭГом загорелся светодиод — к генератору подключили что-то мощное. Теперь тихо было только в торпедном отсеке. "Собрать бак и пережечь сырьё ещё раз," — подумал Гедимин, оценив состав извлечённой пыли. Анализатор нашёл там остатки аммиака — реакцию прервали в самом конце, но всё-таки раньше времени. "Так или иначе, сегодня надо сделать стержни..."

15 февраля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Я не ожидал, что буду просить помощи. Технические аспекты не вызвали у меня никаких затруднений, и я сделаю необходимые доработки к проекту. Я не прошу помогать мне с чертежами или обоснованием. Но мне очень не хватает некоторых разъяснений по вашим традициям. Насколько я понял, требования профессора Руис как-то связаны с ними. Я не понимаю, что сделал не так."

Гедимин поставил подпись и нажал кнопку "отослать". Страница с письмом закрылась и просигналила: "отправлено успешно". Сармат закрыл сайт и отвернулся от телекомпа. Пора было идти — последний час он не следил за временем и подозревал, что могло пройти десять-пятнадцать лишних минут. "Как по затылку огрели," — он потёр висок и досадливо сощурился. "Ничего не понимаю в мартышечьих порядках. А ведь изучал!"

— Эй, Джед, — осторожно окликнул его Кенен, и Гедимин вздрогнул и удивлённо мигнул. "Кенен здесь? У него что, смарта нет?"

— Чего тебе? — спросил он, вставая с кресла. На глаза ему попались часы, и он вздрогнул всем телом. Так засиживаться ему ещё не приходилось, и он не понимал, куда пропало всё это время.

— Линкен говорит, что ты пропал, — Кенен следил за сарматом с настороженностью и даже испугом. — Он ждёт внизу. Вроде бы вы собирались встретиться, а ты не пришёл.

— Я иду, — буркнул Гедимин и направился к двери. "Двадцать минут! Вот я засиделся... Зря Линкен не улетел без меня. От меня сегодня мало пользы. Голова гудит, как пустой бак."

— Джед, ты в порядке? — спросил Кенен, догоняя его на лестничной площадке этажом ниже. — Ничего не болит?

— Мозги, — отозвался ремонтник, досадливо щурясь. — От мартышечьих традиций. Я опять в них влез. Ничего не понимаю.

— Только не переживай, — Кенен хлопнул его по руке — до плеча было неудобно тянуться на бегу. — Обсудим втроём. Если надо, спрошу у Алексея. Это из-за вчерашнего фильма или ещё из-за чего-то?

— Из-за моего проекта, — ответил Гедимин; он уже входил в коридор первого этажа и видел, что у двери его комнаты стоит Линкен Лиск. Завидев Гедимина, он вскинул руку в запрещённом приветствии, и ремонтник ответил ему тем же жестом.

— Извини, зачитался, — буркнул он, копаясь в ящике с вещами. — Глайдер там?

— Да, ждёт нас, — отозвался Линкен, обеспокоенно глядя на Гедимина. — Я не дождался тебя и пошёл искать. Ты цел? Не ранен? Можешь лететь?

— Всё нормально, — Гедимин одним движением застегнул комбинезон снизу доверху и выпрямился. — В другой раз улетай без меня. Не стоит так долго ждать.

Они вышли из барака, и кто-то дёрнул Гедимина за рукав. Тот обернулся и увидел, что его догоняет Кенен.

— Замёрзнешь, — буркнул Линкен, не сбавляя скорость. — Иди спать.

— У Гедимина проблема, а я его друг, — ответил Кенен, нагоняя сарматов. — Расскажи, что там, Джед. Твой проект отклонили?

— Что?! — Линкен резко остановился и развернулся к Гедимину. — Гребучие макаки...

Ремонтник недовольно сощурился. Проходящие мимо сарматы оглянулись на группу и отошли немного в сторону.

— Никто ничего не отклонял. Я ещё не закончил его. Но, кажется, я в чём-то ошибся.

— Только не в реакторе, — покачал головой Линкен. — Такой атомщик, как ты, не мог ошибиться в реакторе. Что тебе сказала твоя макака?

— Она — учёный, — фыркнул Гедимин. — Я отправил чертежи ей на проверку. Сегодня она ответила. Мне придётся делать доработки.

— Макаки ничего не понимают в планетарных станциях, — убеждённо сказал взрывник. — Она что, была на Сатурне?!

— Тихо, тихо, — Кенен оглянулся на форт и охрану у ограды и предостерегающе пошевелил пальцами. — Расскажи по порядку, Джед. Что пишет эта самка про твою станцию?

— Что в техническом отношении она так хороша, как только возможно, — сказал Гедимин и сам недоверчиво хмыкнул. — Энергетические установки, ходовая часть, промышленные отсеки, разгрузочные палубы... У неё нет ни одного замечания к станции. Только к поселенцам.

— Умная мартыш... учёный, — криво ухмыльнулся Линкен. — Я так и знал. Ты лучший механик на Канадских территориях. У тебя лучшая станция.

— Эй, эй, — Кенен снова поднял руку. — Что с поселенцами? Ты заселил станцию сарматами вместо людей или вообще о них забыл? Это на тебя похоже!

Гедимин посмотрел на него, и учётчик скользнул за спину Линкена. Тот фыркнул.

— В задании говорилось о людях — стационарной колонии на тысячу человек, — хмуро сказал Гедимин. — Я выделил им самую безопасную палубу. Два ряда комнат, каждая — три на два с половиной метра. Это достаточно много для человека. По матрасу на каждого, по два одеяла. Комнаты с закрывающимися дверями. Ещё я спроектировал клонарий и большую медчасть. Люди очень непрочные, легко ломаются и плохо чинятся. Мне тут помогал Кронион, он разбирается в медицине. Я дал им большой пищеблок и указал, что будут завозить вкусовые добавки. Сделал душевые — две отдельные душевые, для самцов и самок, как у них принято. По-моему, это хорошая колония. Но профессор не согласилась. Она спрашивает, как я спланировал места для отдыха и развлечений... и ещё что-то про помещение для ритуалов. У каждого из них есть комната с дверью — какие им ещё места?!

Вынырнув из недовольных мыслей, сармат посмотрел на собеседников и увидел, что Кенен согнулся пополам и держится одной рукой за живот, а другой прикрывает рот, и его спина мелко дрожит. Линкен тоже прикрыл рот, но по блеску его радужки было видно, что сармат с трудом сдерживает хохот. Заметив ошалелый взгляд Гедимина, он с шумом втянул воздух и хлопнул сармата по плечу.

— Именно так, eateske. Правильная колония! Целая комната на одну макаку, матрас, два одеяла... Да сбросить их всей тысячей в один барак, на голые полы, и чтоб жидкая вода в душевой бывала раз в год! Добрый ты, атомщик, я бы так не смог.

— Д-да уж, твоя доброта просто поражает, — Кенен кое-как выпрямился, но ухмылку с лица убрать не смог. — В твоей колонии, что, даже информатория нет?

— Есть один, для связи с Юпитером, — Гедимин угрюмо посмотрел на учётчика, пытаясь понять, что его так развеселило. — Ни разу не видел макаку в информатории. Им там, по-видимому, не нравится. Я написал, что на станции делают жжёнку и раздают рабочим по воскресеньям. Профессор решила, что это шутка. Что, это смешно?

Кенен снова согнулся пополам.

— Похоже, да, — Линкен пожал плечами, в недоумении наблюдая за учётчиком. — Маккензи у нас макака, и на него подействовало. Значит, смешно. Чего ещё не хватает толпе косоруких мартышек?

— Андреа спросила, почему я не учитываю рождение и выращивание детей, если планирую смену поколений, — продолжил Гедимин. — Я написал, что предусмотрел клонарий, и что по прибытии на станцию все они будут стерилизованы, чтобы не было проблем. Это выглядит разумным, но... видимо, я чего-то не учёл. Она ответила, что у меня странный юмор, и что она не понимает причин моего веселья. А если я пишу это всерьёз, то мне следует ознакомиться с Конституцией и с материалами дела "Айрон Стар" и "Вайт Рок".

Он пожал плечами и растерянно посмотрел на Линкена и Кенена. Учётчик, только начавший разгибаться, снова скорчился в приступе хохота. Линкен провёл пальцем по шраму.

— Значит, с нами так можно, а с hasulesh — нельзя? Мне нравится, как ты спланировал. Макаки не умеют работать, но на такой станции у них хотя бы не будет времени на блажь. На Сатурне нужны мозги и руки, а не дурь. У макак — ни того, ни другого.

Кенен с трудом распрямился. Гедимин взял его за плечи и привёл в вертикальное состояние. Учётчик испуганно мигнул, но ухмыляться не перестал.

— Ну что же, картина ясна, — выдохнул он, прислонившись к стене. — Ты замечательный сармат, Джед. Эта добрая женщина знает, что ты сармат? Очень сомневаюсь. Ты ей, надеюсь, об этом не сообщил?

— В этом нет необходимости, — буркнул Гедимин, неприязненно глядя на него. — Я написал, что внесу доработки, и взял две недели на это. Но я всё равно не понимаю, чего она от меня хочет. Через неделю должен прийти ответ от Герберта. Может, он поймёт.

Кенен обхватил его за плечи и слегка встряхнул.

— Энцелад, приём! Обойдёмся без Герберта. Слушай, что я буду говорить, и принимай к сведению. Во-первых, никакой стерилизации и никакого клонирования. Макаки гордятся своим нелепым способом воспроизводства. Покушение на него их злит. Значит, не трогай его. Имеешь представление о выращивании их молодняка? Нет? Тебе нужно будет родильное отделение, место для выращивания мелких детёнышей, образовательное место для приплода покрупнее... да, не забудь выделить отсек под молельню. Десять на десять метров, не меньше. Традиции! Это они ценят. Пусть ещё один отсек будет для разных совместных праздников, вроде этого их Дня Независимости. Они тут, в Атлантисе, всё равно не знают других традиций, кроме своей. Теперь насчёт отдыха и развлечений...

Кенен задумчиво посмотрел на чёрное небо. Гедимин изумлённо мигнул, но слов не нашёл и предпочёл дослушать до конца.

— Макаки родом с Земли. А тут, на Земле, есть много интересных штук, которые не нужно делать. Водоёмы, возвышенности, флора... Устрой им искусственное озеро, Джед. Сделай площадку, где они могли бы побегать и залезть на какое-нибудь искусственное дерево. Мартышкам тяжело без деревьев. И построй информаторий с кинозалом. Некоторые из них всё-таки любят читать и смотреть фильмы. Пусть у них будут сетевые курсы всякой всячины. Совместные праздники с пением и плясками. Если твой профессор хочет узнать побольше, распиши ему всё это на десять листов. Макаки любят, когда вокруг их обычаев и склонностей прыгают. Только бы никто не отнёсся к ним так, как они относятся ко всему остальному! Знаешь, Джед, они больше всего боятся войти в категорию животных или механизмов. А ты — "стерилизация", "клонирование"... Ну что, стало яснее?

Гедимин молча кивнул. Услышанное требовало обдумывания. Он понял далеко не всё, но уже знал, чем займётся следующим вечером. "Очень много места под никчёмные отсеки," — подумал он. "Ладно, это просто проект. Никто никогда не осуществит его."

— Спасибо за помощь, — кивнул сармат. — Теперь иди в барак. Тут всё-таки холодно.

Глайдер, как ни странно, дождался их на окраине. Хольгер сидел, облокотившись на зафиксированный штурвал, и нетерпеливо постукивал пальцами по приборной панели. Увидев сарматов, он оживился.

— Всё в порядке? Где пропадали?

— Изучали обычаи макак, — проворчал Линкен. — Летим за ураном. Хоть реактор загрузим. На другие дела времени уже нет.

Бортовые огни погасли, когда глайдер набрал высоту, и Гедимин с опаской следил за мелькающими внизу макушками деревьев. Через пару минут Линкен повернулся к нему.

— Смотрел мартышечий фильм про войну? Как там всё показано?

Гедимин пожал плечами.

— Так же, как в их... фантастике. Много взрывов и вспышек, много восхвалений своей армии. А мы — злобные механизмы без существенных различий. Ассархаддона показали на три минуты. Его лабораторию — на полчаса. Что ему вообще нужно было от макак? Они же не поддаются направленным мутациям.

— Ну кто-то должен был это узнать, — отмахнулся Линкен. — А что с Саргоном?

— Как в речах Джеймса, — отозвался Гедимин. — Жестокий псих. Каким-то образом ставший координатором Марса.

Линкен фыркнул.

— Законнейшее из назначений. Макаки сами усадили его в кресло. Они любят благонадёжных. Саргон был образцовым теском. До последней мирной минуты. А как показали начало войны?

— Вот тут было странное, — Гедимин задумчиво сощурился. — Они утверждают, что атака была ответом на провокацию — обстрел транспорта Саргона, проходящего мимо Луны. Будто бы Саргон, вернувшись, поднял крейсера и без объявления войны всё разбомбил. Его в самом деле обстреливали?

— Животный бред, — шрам на лице Линкена дёрнулся, и сармат прижал его пальцем. — Стрельба там была — по словам макак, случайное срабатывание охранного дрона. Только флот был полностью готов за полгода до этого. Может, для макак это сошло за предлог. Но всё равно приказ был бы отдан. Может, надо было подождать? Не знаю. Из меня плохой адмирал.

— Не надо было начинать войну, — буркнул, не оборачиваясь, Хольгер. — Садимся!

Больше никто не заговаривал ни о Саргоне, ни о прошедшей войне, — ни по пути к кораблю, ни за работой, ни по дороге к Ураниум-Сити.

22 апреля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Утром шёл мелкий снег, и под ногами хрустел тонкий слой льда. Сейчас вышло солнце, и с веток капало, а промокшая лесная подстилка неприятно чавкала при каждом шаге. Трубопровод гудел от напряжения — раствор в скважины закачивали под максимально возможным давлением, но проверка уже подходила к концу, и один за другим насосы останавливались. Гедимин сошёл с миниглайда у очередной точки сбора данных и достал смарт. Иджес, не слезая с летающей платформы, подплыл к трубе и покосился на приборы.

— Десять ровно на сбросе, девять целых девять тысяч девятьсот девяносто семь на выкачке, — доложил он, повернувшись к Гедимину.

— Сойдёт, — сармат отметил очередную скважину на карте. — Дальше.

На полной проверке настоял сам Гедимин; Торкват, махнув на него рукой, снял показания с нескольких выбранных скважин и отправился в ангар, оставив ремонтникам два миниглайда, а сменам на сорбционных установках — указания не начинать работу, пока проверка не закончится. Сольвентные поля растянулись по лесу на несколько десятков миль; работа затягивалась, и Иджес всё чаще недовольно косился на Гедимина.

— Девять целых девять тысяч девятьсот девяносто восемь на выкачке, — объявил он очередные показания. — Может, хватит? Двести из четырехсот точно исправны!

— Хватит одной неисправной, — отозвался Гедимин. — Дальше.

Яркая сеть трубопроводов и баков закачки и выкачки хорошо просматривалась сквозь редкий лес. Вдалеке Гедимин мог рассмотреть сами установки — огромные полосатые цистерны с химическими символами железа и кремния на средней полосе. Теперь урановые скважины остались в меньшинстве — всего две из восьми установленных на каждом новом участке.

— Девять целых девять тысяч девятьсот девяносто восемь на выкачке, — Иджес снова успел к приборам раньше, чем Гедимин. Сармат кивнул. Между ним и насосом стояла большая сосна, и Гедимин, досадливо щурясь, обошёл её, чтобы издалека оценить показания.

— Скважина в порядке. Но на кой тут деревья?!

Иджес хмыкнул.

— Для маскировки, — он указал на ветви, прикрывающие трубопровод от взглядов с неба. — И для демонстрации безвредности всех этих штук. Макакам нравится, когда вокруг заводов и шахт растут деревья.

— Когда одно из них упадёт на трубопровод, им это сразу разонравится, — сузил глаза Гедимин. — Нелепая выдумка... Хочешь, я буду снимать показания? Кажется, ты устал.

— Даже Торкват не стал проверять все скважины, — хлопнул себя по бедру Иджес. — Тебе это зачем?

— Это наши скважины. Они должны работать, как положено, — отозвался ремонтник. — Нам же потом меньше проблем. Сильно устал? Возвращайся в ангар. До вечера я тут закончу.

...Ремонтная бригада, собравшаяся в душевой, выглядела довольной и шумела громче обычного, обсуждая новые скважины и добычу новых веществ. Работа уже началась на всех участках, везде прошли первые циклы закачки, кто-то из ремонтников успел побывать на установках и посмотреть на добытое. Уже зашёл спор о том, какое вещество начнут добывать следующим, и Иджес тут же в него ввязался. Гедимин отмалчивался, недовольно щурясь, если кто-то обращался к нему.

— Нужен экипаж, — тихо сказал он Иджесу, когда все сарматы забрались в готовый к отправке фургон. — Нас слишком мало.

Иджес мигнул.

— Ты о корабле? Но реактор ещё не готов, и рубка тоже.

— Это будет, — отмахнулся ремонтник. — Если нужна помощь с рубкой — скажи.

— Занимайся ураном, — мотнул головой Иджес. — Там тебя никто не заменит. Думаешь, нас мало? В глайдер еле влезаем.

— Нужно больше, — Гедимин загнул все пальцы и начал их разгибать. — Капитан, штурман и стрелок. Один сармат на реактор, по двое на турбину и генератор. Двое в трюмы. Минимум десять. Нас восемь... вместе с Маккензи. А его пристроить некуда. Остаётся семь. Не взлетим.

— Маккензи в трюме отлично посидит, — фыркнул Иджес. — Главное — не выпускать. Кого ещё предлагаешь? Сестёр Хепри?

— Их, Мику и Вигдис. Займут посты у турбогенератора, — кивнул Гедимин. — Этот экипаж уже на что-то похож.

Иджес широко ухмыльнулся.

— Линкена ты никогда не уговоришь, — он покачал головой. — Даже и не суйся к нему. Он одну Лилит еле вытерпел. Тебя тогда чуть не грохнули, а?

— Линкен вполне вменяем, — недовольно сощурился Гедимин. — Должен понимать разумные доводы. Я поговорю с ним, а ты не вмешивайся. Нам очень нужны механики.

...Ответа из Лос-Аламоса не было. На всякий случай Гедимин заглянул в обычную почту, но нашёл там только недлинное письмо от Крониона. "Я бы не отказался от космической экспедиции," — застенчиво признавался мутант. "Жаль, что ещё пятьдесят лет нас никто в космос не выпустит — если только ваш новый президент не настоит на изменении в законе да Косты. И то его могут не послушать. Хотя северяне, как мне кажется, возражать не станут. Те, с кем я говорил, думают, что надо было дать нам любую планету на выбор и не трогать нас — а мы бы терраформировали хоть Плутон, хоть Седну..."

"Новый президент?" — изумлённо мигнул Гедимин; от неожиданности он закрыл письмо, не дочитав. "Давно? Что ещё я пропустил?"

Отложив и почту, и открытую вкладку с подборкой статей по исследованию гравитации (информационные базы Лос-Аламоса были очень обширны, и Гедимин очень жалел о тех статьях и монографиях, до которых так и не добрался и, возможно, уже не успеет), он вышел на новостной сайт и облегчённо вздохнул. Да Коста всё ещё был президентом Атлантиса, но через семь дней его срок истекал. "Предвыборная гонка? А, помню. Учил," — довольно кивнул себе Гедимин, вспомнив некоторую информацию о политической жизни Атлантиса. "Значит, адмирал да Коста больше не станет президентом. А никого из этих людей я не знаю. Интересно, что они собираются делать с нами..."

В новостях Атлантиса о сарматах не говорилось ничего. Гедимин прочёл несколько фраз из выступления одного из политиков, тяжело вздохнул и закрыл сайт. "Кажется, это не о нас. Впрочем, я не уверен. Интересно, он сам понимает, что говорит?"

— Это противоречит Конституции! — раздалось за спиной. Голос принадлежал Кенену, но обычно Кенен не говорил так громко и возбуждённо. Гедимин развернулся и увидел учётчика в окружении десятка сарматов.

— Если мы признаны не рабами и не машинами, а гражданами Атлантиса, они не имеют права не допускать нас к выборам, — продолжал Кенен, размахивая смартом. — Они, как обычно, не учитывают наше мнение, и это возмутительно! Я собираюсь отправить петицию. Для начала — Антуану Моранси, а там — как пойдёт. Люди могут забыть о нас, но можно же им напомнить! Кто подпишет петицию? Кто не согласен быть механизмом, забытым посреди канадского леса?

— Ну ты даёшь, Кенен, — хмыкнул один из сарматов и отошёл в сторону. — Тебе заняться нечем? Кому интересно, какая макака там, снаружи, держит нас за оградой и бросает нам подачки? Они все одинаковые. Напиши лучше Моранси, чтобы валил к себе в Чикаго. Командовать сарматами должен сармат.

— Они не одинаковые! — возмущённо фыркнул Кенен. — Ты даже не ознакомился с их политическими программами! Ну ладно, пусть у тебя нет мнения, и ты хочешь вечно сидеть за оградой. Что скажут остальные?

— Кто из этих людей хочет отменить закон да Косты? — громко спросил Гедимин. Сарматы оглянулись на него и расступились, освобождая дорогу, но он остался сидеть. Кенен удивлённо мигнул.

— Такие дела так просто не делаются, Джед. Нельзя на ровном месте взять и отменить закон. Когда одна из партий придёт к власти...

Гедимин сузил глаза.

— Если никто, пусть сами разбираются.

— Правильно, — кивнул один из сарматов. — Кто бы там ни сидел, мы отсюда не выйдем. Иди-ка отсюда, Кенен. И смарт свой забери.

31 мая 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Координатор часто запищал, и шахтёрский глайдер, уже снизившийся для посадки, снова начал набирать высоту. В иллюминатор Гедимин успел увидеть ряды крытых прицепов, занявшие пол-аэродрома, собравшихся вокруг охранников в разноцветных экзоскелетах и несколько тягачей, стаскивающих грузы на главное шоссе.

— Один-одиннадцать-сорок три! Немедленно зайдите в медча... — долетело сквозь неплотно прикрытый люк. Гедимин растерянно мигнул, двинулся к люку, но глайдер уже развернулся к Грузовому аэродрому, и шум шоссе заглушил все голоса.

— Вот дебилы, — скривился Иджес. — Сами гонят глайдеры на Грузовой — сами орут над Шахтёрским. Чего им от тебя надо?

— Схожу — узнаю, — буркнул ремонтник, судорожно вспоминая, что и когда он мог нарушить за последний месяц. Ничего не приходило в голову, кроме очень неприятных мыслей о вчерашней проверке на эа-мутацию.

— Смотри, не попади под расстрел, — тронул его за руку Иджес. — Сегодня — как обычно, за бараками?

— Увидишь Кенена — лови, — предупредил Гедимин. — Мне будет некогда. Постараюсь прийти, когда выберусь.

Глайдер сделал два круга над Грузовым аэродромом, прежде чем лечь на брюхо. Крайняя северная полоса была занята огромным барком, принимающим на борт горные машины, несколько южных полос — строительной техникой. С северо-востока доносился знакомый грохочущий гул, прерываемый визгом и скрежетом. Гедимин выглянул с аэродрома и уткнулся взглядом в символическую ограду из подпорок и красно-белых лент. К северу от закрытого со всех сторон завода "Вирма", отступив от него на два десятка метров, вырыли ещё один котлован и теперь быстро углубляли его. Почти вплотную к стене завода ставили ещё одну, двойной толщины, и один из строителей прикреплял к каждому установленному участку крупный знак радиационной опасности.

Сармат двинулся к строительной площадке, но его быстро заметила охрана. Он не разобрал слов за грохотом из котлована, но жесты ближайшего "броненосца" были очень выразительными, а лицо — багровым.

Гедимин отступил в тень тягача и снова выглянул, уже осторожно. Иджес придерживал его за рукав. Охранник щёлкнул предохранителем станнера и отошёл за ограждение.

— Смотри, федералы, — прошептал Иджес, указывая на "броненосцев" в тёмно-серых экзоскелетах со множеством турелей, повёрнутых во все стороны. Они оттеснили тёмно-синих охранников Ураниума и рассредоточились по всей площадке, некоторые даже спустились в котлован.

— И "Вирм", — тихо сказал Гедимин, заметив на нескольких экзоскелетах угловатый рисунок. Над котлованом взлетел один из "броненосцев", что-то быстро просигналил, и ещё двое подошли к краю. Гедимин удивлённо мигнул — раньше он не видел ни такой брони, ни такой символики. Это были коротконогие, почти кубические экзоскелеты, с широкими "ступнями" и светло-серой пластинчатой обшивкой, без выступающей "головы", но с прозрачным ободом по всей верхней части, с поворотными турелями на голове и парой ракетомётов. На спине и груди каждого "броненосца" синела крупная, жирно подчёркнутая буква "W".

— Надо же, как доработали "Шерман", — пробормотал Иджес, разглядывая светло-серые экзоскелеты. — Не сразу узнаешь!

— Это не "Шерман", — Гедимин слегка напряг память — что-то похожее он видел на картинке в сети. — Это "Рузвельты". Новшество в армии макак. А чья на них метка, я не знаю.

— Что-то странное, — проворчал Иджес, осторожно отступая вдоль тягача; сарматы-ремонтники уже разошлись с аэродрома, по новой строительной площадке сновала охрана — её там, по ощущениям Гедимина, было не меньше, чем сарматов, и как ему, так и Иджесу очень хотелось отсюда уйти.

— Ладно, расходимся, — он крепко сжал предплечье Гедимина и тут же отпустил. — Надо выяснить, кого к нам принесло. Смотри, не лезь никуда!

Переулок между медчастью и ремонтным ангаром был оцеплен охраной, и Гедимин обошёл здание с запада, со стороны нефтеперегонного комбината. Аэродром кишел "броненосцами" всех трёх разновидностей, посадочные полосы были заполнены контейнерами со знаками "Вирма" и неизвестной Гедимину корпорации — такими же, как на экзоскелетах. Обозначения на контейнерах предписывали обращаться с ними очень осторожно, и за каждым тягачом шли двое, а то и четверо охранников. "Очень много бабуинов," — недовольно сощурился Гедимин. Он хотел приподнять брезент на ближайшем контейнере и внимательно изучить маркировки, но охрана уже заметила его, и по его лицу скользнул луч фонаря-считывателя. Проморгавшись от красных вспышек, сармат подался в сторону.

— Сменщик? — охранник в светлой броне покосился на экран смарта.

— Сменщики все на местах, — отозвался другой, в экзоскелете Ураниум-Сити, и направил на Гедимина два станнера. — Эй, урод! Вали отсюда!

— Альфа-один-одиннадцать-сорок три! — загремело над аэродромом, и Гедимин, отвернувшись от охранников, быстро пошёл к медчасти. За его спиной протрещал разряд станнера, но сармат ничего не почувствовал — по-видимому, стреляли в воздух.

— Я здесь, — сказал он, настороженно глядя на собравшихся в приёмном покое. Медик тут был всего один, и его оттеснили в дальний угол. Двое охранников в тёмно-синих "Шерманах" переглядывались с третьим — в новом сером "Рузвельте". Рядом с ним стоял человек в тёмно-синей униформе. Гедимин увидел знакомую нашивку и перевёл взгляд на него. Его спутник в экзоскелете посветил на сармата считывателем и протянул человеку смарт.

— Гедимин Кет? — пришелец хмуро посмотрел на сармата и достал два синих пакета с проштампованными углами. — У меня распоряжение отдать это вам из рук в руки. Документы из Калифорнийского университета. Вскрывайте!

Охранники придвинулись ближе. Гедимин, скрывая дрожь, осторожно разорвал конверт с печатью Лос-Аламоса. Внутри был стандартный лист тонкой скирлиновой бумаги и жёсткая карточка из полупрозрачного фрила — синяя с золотым узором, с просвечивающей сквозь неё микросхемой. "Гедимин Кет. Инженер по специализации "Ядерные технологии". Бакалавр Калифорнийского университета технологий" — было пропечатано на ней.

— Удостоверение должно быть подверждено вашим личным кодом и кодом ДНК, — сказал "федерал", ставя на стол устройство, похожее на портативный считыватель. — Постойте... Здесь вписана идентификация по коду ДНК. Вы готовы провести анализ?

Он обращался к угрюмому сармату-медику, и тот молча выбрался из угла и достал из стерилизатора чистый кровезаборник. Гедимин протянул ему руку. Он даже не заметил, как устройство присосалось к его коже и прокололо её — кровь в ушах шумела так громко, что сармат удивлялся, как другие этого не слышат. "Вы закончили Инженерный колледж с честью. К сожалению, из-за особых обстоятельств мы не можем предложить вам аспирантуру," — прочитал он, мельком заглянув в листок, и расплылся в глупой улыбке. "С честью," — повторил он про себя. "Теперь я настоящий атомщик. Жаль, в библиотеку больше не пустят."

— Подтверждено, — человек положил карту перед Гедимином. — Можете идти.

— Физик-ядерщик? Вот этот амбал? — донеслось до сармата через смыкающиеся за его спиной дверные створки. Гедимин едва заметно ухмыльнулся и свернул за угол. Карта всё ещё была в его руке; он осторожно прижал её к груди и только после этого положил в карман вместе с другими сертификатами. Теперь он вспомнил о втором конверте, оставшемся невскрытым, удивлённо посмотрел на него. "Эль-Пасо авеню, Спрингер" — прочитал он в правом углу и вздрогнул. Конверт он вскрыл раньше, чем дочитал адрес. Письмо пришло от Герберта Конара, и внутри, кроме листа бумаги, был маленький съёмный диск.

"Мои поздравления, Гедимин. Не могу передать, как мы все за вас рады — и я, и Майкл, и профессор Аткинсон. Я в вас не сомневался с тех пор, как впервые услышал о вашей тяге к знаниям — и я рад, что вы так прекрасно себя проявили. Майкл следил за вашими успехами до пятнадцатого числа, затем он покинул Землю. Туда, где он сейчас, спрингер добирается трое суток; такое ощущение, что почта идёт ещё дольше. Он поздравит вас лично, как только справится с местными средствами связи. Мисс Эделайн нарисовала для вас открытку. К сожалению, цензура не пропустила её. Я иной раз совершенно не понимаю, чем они руководствуются. Надеюсь, мой маленький подарок дойдёт до вас в целости и сохранности. На этом диске небольшая подборка работ по интересующим вас темам. Мне не пришлось бы присылать его вам, если бы вас приняли в аспирантуру, но это оказалось невозможным. Диск хранится у меня с тех пор, когда я сам был аспирантом; это моя личная подборка, надеюсь, она окажется полезной для вас. С уважением, Герберт — атомщик, как и вы."

Глаза Гедимина горели жёлтым огнём, когда он возвращался в барак — ненадолго, только для того, чтобы проверить, не повреждён ли диск, и переодеться в личный комбинезон. И диск, и удостоверение он унёс с собой.

Необычный шум на западной окраине города сармат заметил только тогда, когда до неё оставался один ряд бараков. Он остановился посреди переулка и изумлённо мигнул — там, где вчера начинался лес, сегодня не было ни одного дерева, и даже пни успели выкорчевать, а земля была изрыта длинными котлованами по форме фундамента под стандартный ураниумский барак. С места на место переползали гусеничные краны; большая часть конструкций фундаментов уже была в ямах, и сверху укладывали перекрытия, а на южном краю уже ставили первые блоки этажей. Людей на стройке не было; на краю населённого района стояли сарматы-патрульные. На свист Гедимина они обернулись, но за оружие не схватились. Один из них жестом показал ремонтнику, что дорога перекрыта. "Туда?" — жестом же спросил Гедимин, указав на лес. Патрульный махнул на север — в обход всего ряда недостроенных бараков. "Зачем строят?" — спросил Гедимин, растерянно разглядывая стройку. Ему предстояло идти на север до самого фрилосинтезирующего комбината — к каждому номерному ряду бараков добавилась ещё одна постройка. "Иди, иди!" — помахал рукой патрульный.

"У всех сарматов уже есть свои комнаты в бараках. Для кого строят всё это? Это очень много места," — думал Гедимин, пробираясь на север вдоль цепи котлованов. Он обогнул ещё одну группу патрульных на самом краю стройки и вышел на расчищенную опушку. Отсюда уже вывезли всю лишнюю органику; уцелевшие деревья местами недосчитались ветвей, на одном из них сидел оцепеневший енот и немигающим взглядом смотрел на новостройки. Гедимин постучал по коре дерева — животное не шевельнулось.

— Э-эй! — донеслось из-за деревьев. В просвете между соснами сармат увидел ярко-оранжевый комбинезон — Лилит забралась на капот глайдера и махала руками. Гедимин помахал в ответ и ускорил шаг.

Кроме Лилит, в глайдере были двое — хмурый Иджес за штурвалом и Кенен на соседнем сидении. Учётчик держал в одной руке смарт, а второй периодически трепал Иджеса за плечо. Пилот хмуро косился на него и раздражённо отмахивался. Увидев Гедимина, Кенен широко улыбнулся и развернулся к нему.

— Эй, Джед! Ты видел новые рейтинги? Дюкетт рвётся вперёд, как "Шерман" сквозь подлесок. Я бы сказал, что Гутиэрресу ничего не светит.

— На орбите Плутона видел я твои рейтинги! — не выдержал Иджес. — Гедимин, заткни его! Сколько мы тут сидим, столько я слушаю про выборы у макак. Хватит уже!

— Рейтинги? — озадаченно мигнул Гедимин. Он в очередной раз что-то пропустил, и это волновало его куда меньше, чем новый завод с армией охраны и новый ряд бараков вдоль западной окраины. Кенен сердито покосился на Иджеса и погасил экран смарта.

— Бесполезно, — вздохнул он. — Все хотят быть живым оборудованием для людских заводов. Никто не хочет думать головой.

— Кенен, а ты сам подумал? — фыркнула на него Лилит. — Считать умеешь? Ну пусть нам позволят назначать выборщиков. Сколько нас в Атлантисе? Сколько голосов мы получим — один, два? На что это повлияет, если их всего шестьсот?! Гедимин, лезь в глайдер. За работой он сам заткнётся.

— Где Хольгер? — спросил Гедимин, забираясь на заднее сидение.

— Сегодня не может, — отозвался Иджес, включая защитное поле и направляя нос глайдера в просвет между деревьями. — Видел, что тут делается?

— Новые бараки и много ненужной суеты, — недовольно сощурился ремонтник. — Пять этажей — не один. Могли бы дождаться усадки. Кого там поселят?

— Нас стало больше, Гедимин, — Кенен развернулся к нему. — Через месяц сюда привезут новых сарматов. Клонарии Филадельфии избавляются от лишнего продукта.

Учётчик не шутил, и Гедимин, покачав головой, оглянулся на исчезающий за бортом город.

— Сюда привезут филков? Сколько?

— Губернатор Оркус редко извещает меня о своих планах, — широко ухмыльнулся Кенен. — Надо полагать, ни один из бараков пустым не останется. Интересно, им урежут жилплощадь? В комнате обычного сармата поместятся двое филков. Не говоря уже о высоте потолков...

— В низкие коридоры не войдёт "броненосец", — фыркнула Лилит. — Макаки не для нас стараются. Высокие потолки — для их удобства. Странно, что в новостях ничего не пишут! С тех пор, как перестреляли "чистых", я вообще ничего не слышала о Филадельфии.

— Их хотели поселить с людьми, — пробормотал Гедимин, вспомнив давнее обсуждение в сети. — Видимо, не вышло.

Лилит посадила глайдер на дно оврага; с недавних пор, когда нос корабля удлинился, а под брезентовым навесом появились стальные опоры, закатываться на машине прямо на палубу осмеливался только Линкен, остальные не рисковали. Маскировка истрепалась за зиму, но ещё действовала — издалека "Скат" было легко принять за скалу, заваленную растительными остатками и поросшую травой. Зелень уже пробивалась из комков почвы, рассыпанных поверх брезента на обшивке, запах раскалённого металла и испарений фрила снаружи не чувствовался, и из внутренних помещений его быстро выгоняла вентиляция.

Кенен приподнял полог и держал его, пока сарматы закатывали глайдер на палубу. В этот раз учётчик был без галстука и кружевных манжет — в пятнистом серо-буром комбинезоне с чёрными вкраплениями. "Да, не скажешь, что им платят меньше," — Гедимин покосился на свою единственную смену одежды (если не считать рабочего комбинезона) и еле слышно хмыкнул, но тут же забыл и о деньгах, и о самом Кенене.

На палубе зажгли свет — настало время долгих белых сумерек, и можно было не прятаться. Гедимин увидел матовый кожух турбогенератора — цельный, без намёков на трещины, со всеми полагающимися патрубками и вентилями. Манометры были на нуле — для запуска не хватало только пара. Ведущий к турбине паропровод — от него осталось полметра — лежал бесполезными обрубками на палубе.

— Кто куда? — спросила Лилит, оглядевшись по сторонам. Справа от неё на палубе громоздились стальные балки и куски многослойной обшивки, чуть дальше был прислонён к стене каркас будущей рубки с прикреплёнными к нему участками щита управления, пока нерабочими мониторами и ни на что не влияющими клавишами. Из-под каркаса свисали хвосты проводов различной толщины. Ещё дальше, у люка, ведущего в литейный цех, лежал брезент, прикрывающий невидимую груду деталей; высотой она уже достигла роста среднего сармата. Из-под брезента ничего не торчало, но Гедимин знал, что там, и едва заметно усмехнулся, посмотрев на груду.

— Я беру глайдер и бур, — сказал он, повернувшись к Лилит. — Вернусь к десяти.

— Бур? — удивлённо мигнул Иджес. — Зачем?

— Вторая скважина, — отозвался Гедимин из торпедного отсека. Все неиспользуемые механизмы он держал там. Самоходный бур было проще собрать на месте и выкатить на его собственной платформе, чем везти в лес по частям; десять минут спустя сармат уже снимал задние сидения глайдера и пристраивал вместо них буровую установку.

— Килограмм урана в день? — хмыкнула Лилит, заглянув в глайдер. — Да, так быстрее пойдёт. А построить сольвентную установку ты не можешь? Будет много сольвента, выроешь сто скважин.

— Бессмысленно, — буркнул сармат, надевая на механизм страховочные цепи. Он вспоминал, как выглядит сверху тот участок леса, который он запомнил по геологической карте. "Двадцать метров вниз," — он прикрыл установку плотным скирлином и положил рядом части небольших баков и рилкаровых труб. "Послезавтра позову Линкена на опрессовку."

...Он сделал широкий круг над окраиной Ураниум-Сити, прежде чем заметил на опушке Линкена — тот уже начал сигналить глайдеру ярким обломком фрила. Для плавного снижения скорости не было места, и глайдер на посадке "клюнул" носом до самой земли. Отключив защитное поле, Гедимин жестом позвал Линкена в машину. Взрывник запрыгнул на переднее сидение. Его глаза странно блестели, а шрам на лице то и дело дёргался.

— Слышал новости? — спросил он, пристёгиваясь.

"Линкен не лезет к штурвалу? Уран и торий... Он в порядке?" — Гедимин слегка встревожился, но не подал виду.

— К нам завезут филков? — только это, по мнению Гедимина, могло так встревожить Линкена. "Опять подался в "чистые"? Возьмётся за старое — придётся выбивать дурь. Твэлом. Твэл жалко, но делать нечего," — угрюмо думал он, набирая высоту над лесом.

— Что? — Линкен удивлённо мигнул. — Нет, теск. К нам завезли атомщиков.

Гедимин вздрогнул и резко повернулся к нему. Глайдер уже набрал высоту и лёг на курс, небольшое отклонение всегда можно было выправить, — у сармата было время на разговоры.

— Кого?!

— Хорошо на Энцеладе, — пробормотал Линкен, потирая шрам на затылке. — Так бы и переселился. Ты что, не видел их маркировки? Все аэродромы заставлены их контейнерами, везде их охрана. Это "Вестингауз", и не говори, что о них не слышал.

— Слышал, — кивнул Гедимин, возвращая глайдер на прежний курс; его руки уже не дрожали, хотя сердце билось несколько чаще обычного. — У нас будут делать топливо? Твэлы?

— Видел котлован на северо-востоке? Там поставят центрифуги, — отозвался Линкен. — Как у тебя в лаборатории. Тысячи таких же. Будут обогащать уран. Раньше покупали у "Вирма", теперь перебираются сюда сами. Может, дойдёт и до твэлов. Видел записи их переговоров. У них большие планы на Ураниум. Их ещё тут не хватало!

— У меня нет центрифуги, — рассеянно отмахнулся Гедимин. Он думал о гигантском обогатительном заводе. "Ещё одно место, куда меня не пустят," — подумал он и досадливо сощурился. Линкен крепко сжал его плечо.

— Что, хочешь в "Вестингауз"? Вот поэтому они к нам пришли. Кто ещё будет убиваться над гексафторидом за двадцать койнов в неделю?

— Кому надо, найдёт, над чем убиться, — Гедимин стряхнул его руку со своего плеча и зашёл на посадку. Странный белый свет всё ещё лился с неба, хотя солнце давно ушло. Гедимин знал природу этого явления, но сейчас был не в настроении думать о естественных науках. Достаточно светло для работы, — всё, что было ему интересно.

...За пятнадцать минут до отбоя Гедимин вернулся на корабль, загнал буровую установку в торпедный отсек, быстро проверил работу фторного реактора , вытер руки мокрой ветошью и вышел в машинное отделение. Четверо сарматов сидели на турбогенераторе, утоляли жажду и тихо переговаривались. Увидев Гедимина, Лилит отодвинулась на ступеньку выше.

— Помять тебе плечи?

— Хорошо, — кивнул сармат, присаживаясь уровнем ниже и стягивая верхнюю часть комбинезона. От долгого бурения мышцы едва заметно ныли — устали и руки, и спина, чувствовалась неприятная слабость в ногах.

— Хочешь табаско? — сармат достал из кармана один из ещё не открытых тюбиков. — Много капсаицина.

— Давай, — Лилит протянула руку.

Кенен, устроившийся на выступе кожуха, насупился и перебрался пониже.

— Лилит, ты не хочешь помассировать спину мне? Я тебе много помогал.

Самка фыркнула.

— Да, ты хорошо держал балки, — сказал Линкен, хлопнув учётчика по плечу. — Не те, не так и с постоянными перерывами, но всё-таки держал. У нас ещё год на то, чтобы сделать из тебя нормального трюмного. Завтра покажу, как осматривать трубопроводы и замечать протечки.

Кенен вздрогнул и растерянно замигал.

— Эй, парни! Это плохая идея. Я похож на сармата, который чинит трубы в трюме?

— Без удавки на шее — вполне, — ухмыльнулся Иджес. — За год енота можно научить. Пойдёшь в наш экипаж...

— Эй-эй! — вскинулся Кенен. — Вы слишком быстрые, парни. Когда я успел записаться в ваш экипаж?

— Линкен, — Гедимин пристально поглядел на взрывника. — Не надо.

— Надо, — Линкен поморщился и потянулся к затылку. — Его придётся брать с собой. Останется здесь — начнёт болтать.

— Хватит про Маккензи, — поднял руку Иджес. — Какой план на воскресенье?

— Пусть Гедимин скажет, — Линкен повернулся к ремонтнику. — Что нам сейчас нужно?

— Провода, — буркнул Иджес. — Сто километров гребучих проводов!

— Графит и свинец, — отозвался Гедимин. — Присадки для стали и рилкара. Я пойду за проводами.

— А я за присадками, — сказала Лилит, впиваясь пальцами в его спину. — Список прежний?

— Кенен, идёшь за свинцом, — сказал Линкен, найдя взглядом учётчика. — Тут ничего не перепутаешь.

"Закончу скважину — начну собирать корпус," — Гедимин покосился на груду рилкаровых пластин, прикрытую брезентом. Ему ещё предстояло собрать каркас из особо прочных стальных прутьев и сварить вместе пласты рилкара до полного исчезновения швов. Он надеялся, что новый материал сможет заменить бетон и сталь. "Проложить шов свинцом. Секторами, чтобы не вытекал. У меня полметра на каждую стенку. Не хватит рилкара — придётся закрыть защитным полем," — думал сармат, мысленно выстраивая объёмную схему реактора. Эта установка была гораздо меньше и примитивнее того, что он спроектировал для сатурнианской станции, но она уже почти существовала, в отличие от станций в атмосфере Сатурна. "Свой реактор," — сармат едва заметно усмехнулся. "Повезёт — дострою."

01 июня 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Грохот из северо-восточного котлована стал заметно тише, но шум техники, работающей на его дне, ещё был хорошо слышен — даже сквозь рокот двигателей эдмонтонского барка, прибывшего на Грузовой аэродром. Стройку окружала сплошная четырёхметровая ограда со знаками радиационной опасности, единственный проём в ней — широкие ворота со стороны шоссе — был закрыт массивными стальными воротами. Охранники в светло-серых "Рузвельтах" бродили по периметру, через каждые пять шагов останавливаясь и подозрительно оглядываясь по сторонам. Гедимин видел, как проворачиваются вокруг оси обзорные экраны, а вместе с ними — турели, прикреплённые к "головам" экзоскелетов. "Они смотрят спиной," — сообразил он внезапно, когда один из охранников остановился в десятке метров от него и застыл на месте — только беззвучно сдвигались элементы обшивки и крепления бластеров.

Гедимин досадливо сощурился — точку для обзора он выбрал неудачно, с этой стороны дороги площадка не просматривалась вовсе — стена была слишком высокой. Сармат покосился на ближайшие бараки, на ограду химзавода, на барк, спустивший грузовые трапы, — залезть было некуда, всё вокруг либо двигалось, либо охранялось.

На шоссе протяжно загудел грузовой глайдер. Он маневрировал на обочине, разворачиваясь фургоном к воротам. Охрана расступилась, створки заскрежетали, медленно расползаясь в стороны. Глайдер двинулся к открывшемуся проёму, и Гедимин быстро сместился на три метра влево — пусть под углом и с неудачной точки, но так было можно заглянуть в котлован.

Увидеть он ничего не успел — ему под ноги ударил разряд станнера, и сармат шарахнулся в сторону.

— Эй, слизь! — охранник в "Рузвельте" развернулся к нему всем корпусом; ещё двое, прервав обход, остановились. — Чего встал?!

— Я смотрю на стройку, — отозвался Гедимин. — Ты работаешь на "Вестингауз"?

У "Рузвельта" не было прозрачного лицевого щита — то место корпуса, где должно было находиться лицо пилота, было спрятано под толстой полосой зеркального фрила. Гедимин смотрел на него и недовольно щурился — не видеть глаз собеседника было непривычно и неприятно.

— Пять шагов назад! — рявкнул "броненосец", поднимая короткую толстую конечность. Гедимин увидел сопло ракетомёта.

— Я отойду, — кивнул он, медленно отступая к химзаводу. — Теперь ты не боишься говорить?

— Что здесь? — крикнул другой охранник — он только что вышел из-за угла и теперь разворачивался к сармату — сначала турелями и обзорным экраном, потом — корпусом. "Они медленно осваиваются с этой конструкцией," — отметил про себя Гедимин и попытался улыбнуться так, как это делал Кенен, — неестественно широко, показывая зубы.

— "Вестингауз" прислал сюда инженеров? Я хочу поговорить с ними, — сказал он, стараясь не смотреть на ракетомёт. Чёрное сопло притягивало взгляд.

— Ты? — охранник качнул ракетомётом — остальные части экзоскелета не обладали такой подвижностью. — Пошёл вон!

— Это никому не навредит, — качнул головой сармат. "Я их не понимаю," — думал он, глядя на охранников. "Это потому, что я не вижу их лиц? Не думаю..."

— Стреляй! — крикнул охранник на углу. Гедимин услышал громкий щелчок предохранителя и не стал рисковать — оттолкнувшись от земли, он перемахнул через ограду химзавода, едва не зацепившись за проволоку над ней, мягко приземлился на другой стороне и в несколько прыжков выбрался на маленький аэродром. Спрятавшись за грузовым глайдером, он пять минут слушал перебранку охранников за стеной и недоумённо пожимал плечами. Когда снаружи всё стихло, он взобрался на глайдер и длинным прыжком преодолел ограду. Охранник "Вирма" шарахнулся в сторону, но не успел выстрелить — сармат уже исчез за бараком.

Он вышел на главную улицу снова, когда услышал тяжёлые шаги "броненосцев". Это был ураниумский патруль.

— Эй! — крикнул им Гедимин и снова услышал щелчки предохранителей. "Сегодня макаки очень беспокойные," — озадаченно думал он.

— Стоять! — крикнул ему в ответ один из "броненосцев" и направил на него луч считывателя. — Гедимин Кет? Чего тебе?

— Где держат людей "Вестингауза"? Я хочу поговорить с атомщиками, — сказал сармат, показывая пустые ладони. — Я не нападаю.

Охранники переглянулись, один из них испустил короткий смешок.

— Ха! Что, свести его? Посмотрел бы я на это!

— Иди к чертям, — буркнул другой. — Слушай сюда, теск. Где они — не твоё дело. У их людей свой приказ. Полезешь к ним — пристрелят на месте.

Гедимин мигнул.

— Они будут тут работать. Чего они боятся?

— Много говоришь, теск, — охранник махнул в его сторону станнером. — Иди давай!

С крыши барака Линкена Лиска просматривались только ближайшие окрестности; другие здания закрывали котлован. Гедимин на несколько секунд остановился на краю, убедился, что ничего интересного не увидит, и повернулся к глайдеру.

— Сделай круг над северо-востоком, — попросил он Хольгера. Тот хмыкнул.

— Ты всегда очень торопишься, Гедимин. А на аэродроме второй день висит объявление — "Не летать над строительными площадками, охрана стреляет на поражение".

— Это же "Вестингауз", — криво усмехнулся Иджес. — Не трогай их, Гедимин. Целее будешь. Ты читал о них в сети?

— Искал переговоры, — угрюмо отозвался сармат. — Всё удалили. Даже на сайтах Севера. Ничего не понимаю.

— Значит, что-то идёт не так, — сказал Хольгер и похлопал по обшивке глайдера. — Мы летим?

"Охранники везде одинаковы," — думал Гедимин, глядя сверху на мелькающие под коротким крылом здания. "Мне нужно добраться до инженеров. Их держат не в форте. Может, Кенен знает, где их найти."

04 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Неприятный дребезжащий сигнал разносился по лестничному колодцу, и сарматы, поднимающиеся со своих этажей в кинозал, недовольно щурились и насмешливо косились на динамики.

— Повторяю — всем подняться в кинозал для прослушивания выступления координатора! — Гай Марци выкрутил настройки на полную громкость, и Гедимин, мимоходом приложив ладонь к стене рядом с динамиком, почувствовал, как она дрожит. — Выступление начнётся через пять минут!

Гедимин прижался к стене — из открытых дверей третьего этажа на лестничную площадку выбирались последние поселенцы. Пропустив их, он осторожно перебрался ближе к той стороне, на которой должна была быть следующая дверь. На четвёртом этаже был информаторий; выше Гедимин подниматься не собирался.

Поток вынес его на лестничную площадку четвёртого этажа, и он, аккуратно раздвинув толпу, шагнул к двери.

— Куда?! Стоять! — крикнул ему в лицо сармат-патрульный, и Гедимин, изумлённо мигнув, остановился. Двое поселенцев в красных комбинезонах стояли с шокерами в руках, закрывая собой запертую дверь информатория.

— Пропусти, — негромко попросил Гедимин, сделав ещё шаг вперёд, и шокеры с треском скрестились перед ним.

— Наверх! — крикнул патрульный. — Живо!

Гедимин озадаченно мигнул.

— Я всегда с утра здесь. Чего тебе надо? Отойди.

Стены снова загудели.

— Выступление начнётся через три минуты! — объявил на весь барак Гай Марци. — Всем немедленно занять места в кинозале!

Сармат-патрульный что-то крикнул Гедимину — тот увидел, как широко открылся его рот, но слов не разобрал. Он растерянно мигнул, и в ту же долю секунды что-то мелькнуло в воздухе по направлению к его плечу. Он качнулся в сторону, выбрасывая вперёд руку, и перехватил патрульного за кисть, с силой её выкрутив. Шокер успел слегка зацепить его, и сармат дёрнулся от слабого разряда; патрульный, выронив оружие, замахнулся кулаком, но Гедимин развернул его спиной к себе и швырнул навстречу второму охраннику. Тот успел поднять шокер; сармат услышал громкий треск и яростный вопль обожжённого патрульного. Он двинулся вперёд, намереваясь продолжить драку, но его крепко сцапали за комбинезон на плече и поволокли вверх по лестнице.

— Джед, эй, не дури! — громко шептал в ухо Кенен, комкая в руке часть его комбинезона. Ворот неприятно надавил Гедимину на горло, он оттолкнул Кенена и поправил одежду. Толпа напирала со всех сторон и несла сарматов вперёд; десять секунд спустя они вошли в кинозал. Гедимин пожал плечами и опустился в первое подвернувшееся кресло. Кенен устроился рядом с ним и повертел головой, разыскивая знакомых. Хольгер помахал ему с соседнего ряда. Гедимин поднял ладонь в знак приветствия и, недовольно щурясь, повернулся к экрану.

— Бедняга Джед! — покачал головой Кенен. — Ещё одна скучная речь?

— Я здесь ничего не понимаю, — сердито прошептал Гедимин. — Он всегда говорит одно и то же. Как и Джеймс. Как и Саргон. Это бессмысленная трата времени.

— Бедный Джед, — Кенен сочувственно погладил его по плечу и протянул ему включённый смарт. — На, почитай. Тут кое-что интересное.

Он потыкал в экран, разворачивая страницу сайта, всунул смарт в руку Гедимина и повернулся к голограмме Маркуса Хойда — она уже стояла на сцене и приветственно улыбалась. Гедимин, удивлённо мигнув, заглянул в экран смарта и увидел ту же физиономию. Кенен открыл ему одну из ссылок на новостном сайте. Сармат поморщился и хотел закрыть её, но зацепился взглядом за знакомое слово. "Законопроект "О недопустимости гибридизации" был одобрен в первом чтении Советом безопасности Солнечной Системы" — экран смарта был слишком тесен для новостных колонок, и одна фраза растягивалась на всё пространство. Гедимин ткнул в него пальцем, смещаясь на пару строчек вниз. "Законопроект, вынесенный на рассмотрение Совета безопасности, предложен Советом координаторов сарматских территорий. Его автором является координатор сарматской расы Маркус Хойд. Проект закона "О недопустимости межвидовой гибридизации в отношении разумных видов Солнечной Системы" был единогласно принят Советом координаторов и горячо одобрен Советом безопасности. В течение месяца он будет предложен для ознакомления руководителям пяти стран Солнечной Системы. В случае одобрения закон вступит в силу в первых числах сентября. С текстом законопроекта читатели могут ознакомиться..."

Гедимин еле слышно хмыкнул и ткнул в предложенную ссылку. "Теперь о проекте "Слияние" можно забыть. Интересно, что будет с теми, кто уже... гибридизировался? Я бы не хотел, чтобы Алексею или Харольду причинили вред. Ничего плохого они не сделали."

В зале зажёгся свет. Кто-то больно ткнул Гедимина в бок, сармат развернулся и увидел ухмыляющегося Кенена.

— Идём на выход, Джед. Потом дочитаешь, — он ловко выдернул из рук ремонтника смарт. Через них уже перешагивали недовольные сарматы, спешащие выбраться из кинозала. Гедимин покосился на сцену — голограмма уже погасла. "Интересный способ слушать речи," — едва заметно усмехнулся он.

— Любопытный проект, — сказал он, остановившись на лестничной площадке и поймав за плечо пробегающего мимо Кенена. Хольгер, высмотрев их в толпе, сам пробился к окну и встал рядом с Гедимином. Снизу, сердито фыркая, выбиралась Лилит — общий поток утащил её на полпролёта вниз, прежде чем она смогла остановиться.

— Более чем, — ухмыльнулся Кенен. — И заметь — все макаки довольны. Ты читал комментарии?

— Не успел, — отозвался Гедимин. — Чем они довольны? Им и так не причиняли никакого вреда.

— Это ты так думаешь, Джед, — хмыкнул учётчик. — Проект покойного Джеймса многим был поперёк горла. Не у всех хватило смелости пойти в "чистые", но тем не менее... Маркус вовремя всё это затеял. Да Коста поддержал бы его, но скорее пассивно, а вот Дюкетт...

— А если выберут другую макаку? — спросил, недовольно щурясь, Хольгер. — Помнится, проект "Слияние" тоже имел некоторую поддержку.

— Сейчас вокруг этого много шума, — ухмыльнулся Кенен. — Если бы вы двое чаще вынимали головы из реактора и заглядывали на официальные форумы... Маркус распорядился опубликовать множество интересных материалов по "Слиянию". Всю статистику Вистаровского института, данные из Сина и Мацоды, результаты исследований. Там очень интересная статистика по травматизму среди участников. Семнадцать подтверждённых смертей у женщин человеческого вида, пять — у сарматок. И обширный набор врождённых уродств и аномалий. Покойный Джеймс очень хотел соединить два вида, но слишком спешил. Я не силён в биологии и генетике, но похоже, что сарматы — не макаки, и не только по росту и числу пальцев...

— Это мы, — задумчиво сощурился Гедимин. — А филки? Там было бы меньше травм... из-за совместимости размеров. Они вроде как похожи на людей.

— Почитай статистику Вистара, — отмахнулся Кенен. — Я там мало что понимаю. Кажется, дело не в размере. А филки... Ночью прибыл барк из Саскатуна — новые поселенцы. Можешь сам всесторонне изучить их.

...Никаких следов барка на аэродроме не было. Гедимин распластался на крыше ремонтного ангара, осторожно приподнялся над её изгибом, выглядывая наружу. Внизу кишела охрана. Кажется, "Вестингауз" стянул сюда все силы, — несколько десятков "Рузвельтов" выстроились плотным кольцом, заняв половину взлётных полос. В центре кольца стоял пассажирский глайдер незнакомой Гедимину окраски — серебристый с тонкими тёмно-зелёными полосами, напоминающими слабую рябь на воде. Вдоль каждого борта тянулся ряд иллюминаторов. Трап глайдера был опущен, и внутрь под присмотром охраны один за другим забирались люди в белых комбинезонах с тёмно-синей буквой "W" на спине. У каждого из них был с собой бластер, и Гедимин высмотрел под одеждой облегчённые бронежилеты. Когда "мирные служащие" вошли в глайдер, люк открыли пошире, и внутрь начали забираться охранники. Впустив на борт пятерых, транспорт втянул трап, и оставшиеся "броненосцы" расступились, освобождая взлётную полосу. Четверо из них взлетели тоже и быстро поравнялись с глайдером, направившимся куда-то на северо-запад. "Куда это они?" — удивлённо мигнул Гедимин, провожая их взглядом. Оставшаяся на аэродроме охрана смешала ряды и направилась к форту, и сармат быстро скатился с крыши и спрыгнул в тенистый переулок, подальше от чужих взглядов и расспросов.

На условленном месте встречи — у общественной душевой — ещё никого не было, и Гедимин прошёл мимо и хотел свернуть к озеру, но приостановился на краю оврага. В яме не появилось ничего нового — она уже почти заросла травой, и кто-то воткнул в края ивовые прутья. Листья на них выглядели зелёными — через несколько лет можно было ожидать плотной стены кустарника вдоль оврага. Ниже по берегу, вдоль кустов, растущих у воды, расставила жаровни охрана Ураниум-Сити. Дрон-наблюдатель кружил над её лагерем, по периметру встали четыре "джунга". Груда экзоскелетов под кустами в этом году была гораздо больше, чем в предыдущем; каждый третий был окрашен в цвета "Вирма". Сборище вокруг жаровен тоже увеличилось — и, на взгляд Гедимина, стало более шумным. Раньше он не слышал несвязных песен и попыток выстучать что-то ритмичное на решётке жаровни; сейчас четверо охранников, держась друг за друга, неуклюже переступали ногами по измятой траве и выкрикивали обрывки фраз, из которых мог бы сложиться гимн Атлантиса, если бы все четверо помнили его слова. Гедимин удивлённо мигнул и подошёл ещё ближе. "У макак тоже бывают гости," — подумал он, скрывая усмешку. "А вот ветки в жаровню больше не суют. Научились."

— На кой чёрт вам крейсера?! — донеслось из небольшого кружка полуголых "макак". Один из охранников выбрался наружу и погрозил кулаком в небо. Его лицо заметно покраснело.

— Ха, — отозвались из кружка. — Стратег канукский!

— Надо было высадить десант! — крикнул, побагровев ещё гуще, охранник; растительности на его лице почти не было, не считая бровей, и по внешности Гедимин определил, что этот человек моложе большей части охранников. — Двести бронников с гранатомётами и бластерными турелями. Загнать слизь обратно в их шахты, чтобы высунуться боялись! Чего гогочешь?! Сотни бронников хватит, чтобы весь этот посёлок держать вот так!

Он поднял над головой крепко сжатый кулак. Кружок охранников рассыпался, кто-то пошёл к жаровне, кто-то к столику с пивом. Один из людей, взяв стакан, повернулся к выступающему и коротко хохотнул.

— Сотни? По одному на тысячу тесков? Эй, канук, тебе сколько лет? Тесков не на картинке видел?

— Не твоё дело, янки! — развернулся к нему краснолицый. — Видел я твоих слизистых! И что? Что они сделают против бластеров? Мясом задавят? Положи первый десяток — остальные разбегутся!

— Десяток, — хмыкнула охранница с пучком жареных колбасок в каждой руке. — Одного положи. А мы посмотрим.

— А что? Что? Что он мне сделает? — зафыркал краснолицый. — Гора мяса против бластера?

— Выстрелить-то успеешь? — охранник у стола залпом допил пиво и потянулся за колбаской. Окружающие заухмылялись, краснолицый надулся.

— А что? Пусть один висит на экзоскелете. Что он ему сделает? Пальцем дырку проковыряет? С остальными закончу — его застрелю в упор. Чего там бояться — тупого мяса?!

Гедимин смерил охранника задумчивым взглядом. "В нём мало мяса. Видимо, он хотел бы больше," — подумал сармат, сравнив худощавого "бабуина" с более крепкими сородичами. Изменения в мимике и окраске лица охранника были довольно занимательными, но однообразными, и Гедимин решил найти другой объект для наблюдения.

— Эй, теск! — окрик охранника остановил его на полпути к шоссе. — Иди сюда!

— Зачем? — Гедимин настороженно посмотрел на человека. Охрана, убрав еду с жаровен, выстроилась в две шеренги вдоль кустов, между ними двое помогали краснолицему забраться в экзоскелет. "Джунги" расступились, освобождая для Гедимина проход.

— Иди, иди! — к первому охраннику присоединилась женщина с колбасками. — Стрелять не будем!

Сармат миновал сторожевых роботов — они даже не повернулись в его сторону — и остановился между шеренгами охранников. Кто-то из них присвистнул, кто-то похлопал себя руками по бёдрам; их взгляды были направлены на Гедимина, и сармату стало не по себе.

— Что, выбрали самого здорового? — фыркнул из экзоскелета "стратег". Тёмно-синяя "коза" тяжело переступила с "копыта" на "копыто", и Гедимин недовольно сощурился — пневмопривод левой ноги нуждался в скорейшей прочистке, части обшивки были пригнаны неплотно, и край одной из них наползал на другую так, что уже начал подгибаться, а при сильном воздействии мог отломиться напрочь.

— Нормальный теск. Они все такие, — ухмыльнулся тот, кто позвал Гедимина в лагерь. — Уже в штаны наложил? Отступишь?

— Да сам ты... — "коза" угрожающе вскинула передние конечности.

— Вот в чём дело, теск, — охранница отложила колбаски и освободившейся палочкой указала на "стратега". — Он говорит, что положит тебя без бластера.

Она посмотрела Гедимину в лицо, ожидая какой-то реакции, но сармат только пожал плечами.

— И что?

Охранники зафыркали.

— Если положит — ему две бутылки, — женщина кивнула на две полные бутылки с этикетками, поставленные отдельно от прозрачной неподписанной посуды. — Если ты его — сам заберёшь их. Идёт?

Гедимин качнул головой.

— Я не хочу спирт.

В шеренгах недовольно забормотали. Двое "организаторов" переглянулись.

— Чего хочешь? — охранница указала на стол. — Мясо? Булки?

— Горчицу, — ответил сармат. — Всю эту горчицу.

Из рядов донеслись смешки. "Броненосец" громко фыркнул.

— Идёт, — самка хлопнула сармата по спине. — Давай, теск. Кто положит другого на лопатки, тот победил. Стрелять нельзя, по голове не бить! Ну что?

"Коза" ударила передними конечностями друг о друга и прыгнула к Гедимину. Сармат мягко шагнул в сторону, перехватывая пролетающий над головой "рычаг" и слегка меняя направление полёта. "Броненосец" замахнулся свободной конечностью, и сармат пригнулся. Его правый кулак с лязгом смял изношенные края листов обшивки. Громкий треск и резкое жжение в пальцах подсказали ему, что он попал в цель — кабель был порван. Он откатился в сторону и вскочил на ноги. "Макаки" вокруг орали и свистели. Сармат попятился, не спуская взгляда с помятого "Маршалла". Из-под обшивки на его левом боку шёл дымок.

— Стоять! — заорал "броненосец" и бросился вперёд. Гедимин отступил ещё немного, но в этом не было необходимости — обесточенная левая нога "козы" застряла на месте, и, пролетев два метра головой вперёд, охранник растянулся во весь рост. Он тут же задёргался, пытаясь подвести "руки" под корпус и подняться; Гедимин схватил его за приподнявшееся плечо и резко рванул на себя. Экзоскелет опрокинулся на спину. Дым из пробитого бока стал гуще, к нему прибавились искры.

— "Козы" неустойчивы, — пожал плечами сармат, обходя поверженного противника. Охранники молча смотрели на него. Он успел подойти к столу и протянуть руку к ещё не открытым тубам с горчицей, когда разряд станнера обжёг ему плечо.

— Стоять! — крикнули за спиной. Он развернулся и увидел направленные на него бластеры. Кто-то успел развернуть конечность ближайшего "Шермана" и поднять ракетомёт так, чтобы он смотрел сармату в грудь. Гедимин сузил глаза.

— Обещание, — напомнил он, глядя на охранников. "Ракетомётчик" сплюнул.

— Вали, пока не пристрелили! Вот урод...

Чуть в стороне вытаскивали из обесточенной брони застрявшего охранника. Пока он не выбрался из экзоскелета, его крики звучали приглушённо, и Гедимин не хотел слушать их на полной громкости. Слегка сощурившись, он отвернулся от охранников и снова миновал "джунгов". Когда он поднимался на дорогу, что-то ударило его в спину и отскочило; обернувшись, он увидел на шоссе тубу горчицы, но наклоняться за ней не стал. Костяшки правой руки запоздало заныли. "Макаки. У них всё так," — он еле заметно пожал плечами и хотел свернуть в переулок, но что-то выскочило на дорогу перед ним, и сармат остановился.

Сначала он решил, что это охранник, отбившийся от большой компании, — рост существа едва достигал двух метров, но, приглядевшись, Гедимин изумлённо мигнул — перед ним стоял очень удивлённый двухметровый сармат, белолицый и гладкокожий, как свежий клон. Таким же белым был его комбинезон без маркировок и нашивок. Сармат смерил Гедимина ошарашенным взглядом и округлил глаза. Ремонтник смущённо хмыкнул.

— Филк?

Сармат хотел что-то сказать, но не успел — его толкнули в плечо и едва не сбили с ног. Из того же переулка вылетел его сородич, а за ним неспешным шагом вышли двое сарматов. Гедимин поднял взгляд и увидел ещё пятерых. Они собирались со всех сторон, и секунду спустя филки были окружены. Сарматы молча стояли вокруг и разглядывали их; впрочем, молчание длилось недолго.

— Лабораторные мыши из Филадельфии? — криво усмехнулся один из поселенцев. — Или крысы? Для крыс мелковаты.

— Из двоих можно слепить одного нормального сармата, — заметил другой. — Эй, мышка, покажи руку! Сколько пальцев?

Филк сузил глаза и вскинул ладонь с широко расставленными пальцами. От руки Гедимина она отличалась только размерами (и отсутствием рубцов и шрамов).

— Хватит на нас глазеть, — тихо, но твёрдо сказал он, глядя на сармата в упор. — Мы — сарматы.

Поселенец недобро ухмыльнулся и как будто невзначай переместил руку ближе к поясу, к длинному узкому карману вдоль бедра. Гедимин насторожился.

— Оно ещё говорит, — поморщился другой сармат. — Эй, белая мышь, что ты умеешь? Плодиться? Это здесь ни к чему. Здесь и так тесно.

— Вот этими недомерками заменят нас? — фыркнул третий; он провёл ладонью по воздуху на уровне макушки филка — "новый сармат" едва доставал ему до груди. — Тупые мартышки! Посмотрю я на этих крыс на рудниках...

— А интересно, на Ио без скафандра такой долго протянет? — сармат с тёмно-синей кожей выступил чуть вперёд и потянулся к плечу ближайшего филка; тот шагнул назад и налетел на подставленную руку другого поселенца.

— На голове у них шерсть, — заметил поселенец, крепко сжав плечо филка. — Эй, смотри, на лице тоже шерсть!

— Где? — поселенец с Ио двинулся вперёд. Филк дёрнулся, рванулся с неожиданной силой, разворачиваясь к сармату лицом, и тот коротко вскрикнул — больше от неожиданности, чем от боли — и слегка наклонился вперёд. Освободившийся филк встал рядом с сородичем, спиной к спине. Гедимин посмотрел ему в глаза и увидел тёмные узкие прорези — "недомерок" был в ярости.

— Эй, вы! Хватит, — он упёрся ладонями в плечи сарматов, стоящих рядом с ним, и несильно надавил. Те шарахнулись в стороны, приглушённо выругавшись.

— Тебе чего? — поселенец с Ио хмуро посмотрел на Гедимина. Два прохода между столпившимися сарматами были открыты, но филки не убегали. Гедимин недовольно сощурился — происходящее очень не нравилось ему.

— Отстань от них. Пусть живут, — он кивком указал на филков. Поселенец криво ухмыльнулся.

— Когда их наплодят достаточно, макаки перестреляют нас всех, а они будут тут жить. Тебе это нравится, теск?

— Они не будут никого стрелять, — сузил глаза Гедимин. — Их привезли сюда. Они будут работать. Так же, как и мы.

— Вот эти... лабораторные мыши? — хмыкнул сармат. — На рудниках?

— Старые шахты давно закрыли. Нет разницы, кому крутить вентили, — отозвался Гедимин. — Есть много тонкой работы. Там им удобнее. Пальцы тоньше. Эй, вы! Идите, куда шли. Вас не тронут.

Сарматы глухо заворчали, почти все смотрели на ремонтника недовольно, но с места никто не двинулся. Филки вышли из кольца и направились к озеру.

— Тонкая работа... — поселенец с Ио сплюнул на мостовую и отвернулся.

— Никчёмные уродцы, — пробормотал другой, глядя вслед филкам. — Сами скоро сдохнут. А ты чего лезешь, теск? Чего тебе вечно надо?!

Гедимин где-то слышал этот голос и, возможно, видел лицо... по крайней мере, шрамы от давнего удара выглядели очень знакомо. "Один из "чистых"? Из компании Линкена?" — сармат пригляделся и коротко выдохнул. "Так и есть."

— Ты опять убиваешь сарматов? — он пристально посмотрел "чистому" в глаза. Тот вздрогнул и неприятно оскалился.

— Эй, там! — донеслось со стороны озера; сармат посмотрел через плечо Гедимина и вздрогнул ещё раз, а потом подался назад.

— Что там, атомщик? Есть проблемы? — Линкен уже стоял рядом с Гедимином; остальные сарматы подошли на полсекунды позже. Из-за плеча взрывника вынырнул Кенен, обвёл улицу задумчивым взглядом и усмехнулся.

— Крови нет, ничего не сломано. Похоже, всё тихо.

Гедимин повернулся к подошедшим, молча пожал руки Аэцию и Астиагу, мигнул и отвёл взгляд — он так и не привык к рябящей окраске их комбинезонов.

— Видел филков? — спросил, оглянувшись на озеро, Иджес. — Я ходил к их баракам, даже внутри был. Им сделали узкие комнаты — две трети от наших, а потолки высокие.

— Не лезь к филкам, — буркнул Гедимин. Сарматы переглянулись.

— Кто к ним лезет? Это их к нам притащили, — шрам на лице Линкена дёрнулся. — Скоро притащат sulwash. Одни уродцы, куда ни глянь.

— Хватит вам, — Лилит толкнула его в плечо. — Давай о деле. Графит купил?

— Да, в глайдере лежит, — Линкен в последний раз покосился на озеро и отвернулся от него. — Пойдём. Кенен, ты сегодня с нами. Сядешь на обшивку. Гедимин как раз крепления приделал.

— Ядро Юпитера! — выдохнул учётчик, запоздало подался назад, но его поймали за плечо. — Двойной перегруз! Убьётесь вы когда-нибудь, парни, это я вам обещаю...

Гедимин оглянулся. На берегу озера, на дороге, уходящей к восточному обрывистому берегу, белели комбинезоны филков — группа "новых сарматов" уходила от главной улицы. За кустами, там, где заканчивался лагерь охранников, стояли поселенцы в оранжевой одежде и молча смотрели им вслед, скрестив руки на груди. Гедимин тяжело покачал головой и отвернулся.

... — Видели рейтинги? У Дюкетта верных двести голосов, — Кенен потянулся за смартом, но Линкен хлопнул его по руке, и учётчик обиженно фыркнул. — А Гутиэррес отстаёт, но на самую малость. Гросси с ним идёт ноздря в ноздрю...

— Кто куда идёт? — пробормотал Иджес, приподняв голову с турбины. Он растянулся на холодном корпусе, расстегнул комбинезон на груди, пытаясь охладить кожу. Гедимин дотянулся до канистры с холодной водой, недавно выкачанной из-под земли, и, плеснув себе на ладонь, сунул её за шиворот Иджесу. Сармат дёрнулся, замер на секунду, блаженно вздохнул и попытался сесть.

— Вот это дело! Эй, тески, нам нужен холодный душ. Атомщик устроил тут парилку.

Свист воздушных насосов почти заглушил его слова. Вдоль левого борта под завесой защитных полей медленно остывала гермооболочка реактора. Гедимин подозрительно косился на опоры — вес должен был быть распределён равномерно, чтобы мягкие остывающие листы не деформировались под собственной тяжестью; пока рилкар выглядел гладким. Он всё ещё был тёмным от перегрева, и раскалённые прутья арматуры ещё просвечивали сквозь него багровыми полосами, но закреплённый на одной из опор термодатчик показывал, что температура неуклонно падает. Защитные поля прикрывали сарматов от горячего воздуха, но что-то всё-таки просачивалось — возможно, медленно прогревалась палуба и обшивка на левом борту; внутри было жарко и душно, почти так же, как в торпедном отсеке при отключённой вентиляции.

— Купаться — наружу! — недовольно посмотрел на Иджеса Линкен.

— На родник? — Лилит посмотрела на канистру, покачала головой и нехотя поднялась на ноги. — Пока не сварились...

— Давайте, — кивнул Линкен. — Атомщик, иди охладись. Ты красный, как венерианец. Эй, Маккензи! А ты куда собрался? Идём в трюм. Заодно остынешь.

— Линкен, правда, хватит, — Кенен поморщился, но всё же встал с палубы. — Я не понимаю в этих ваших железяках. Какой из меня, в ядро Юпитера, моторист?!

— Паршивый, но выбирать не из чего, — буркнул Линкен, крепко придерживая сармата за плечо. — Итак, каковы твои обязанности на дежурстве?

Гедимин покачал головой. "Очень глупо," — думал он, выбираясь из звездолёта. "Нужно пополнить экипаж. Из Кенена моторист не получится. Расстрелять его — и то проще."

— Эй, атомщик, — Лилит легонько ткнула его в бок. — А чего вы не возьмёте к себе сестёр Хепри? Они разбираются в турбинах.

— Линкен, — Гедимин выразительно сощурился. — Его корабль, его порядки. Я бы давно их позвал.

Иджес уже стянул комбинезон и забрался под стекающую вдоль обрыва воду, и сармат отошёл от родника, дожидаясь своей очереди. Лилит задумчиво посмотрела на мокрые камни и решительно развернулась к нему.

— Его корабль? Сам поставит реактор — будет его корабль. А пока — нет. Сами позовём всех, кого надо. Завтра подожди меня у ангара. Встретим Мафдет и расскажем ей, что и как.

— Плохая идея, — буркнул сармат, глядя на сбегающую по камням воду. — Вы сцепитесь, а мне разнимать. Надоело.

...В бараке было тихо. Гедимин заглянул в настежь открытую дверь комендантской — внутри никого не было, с лестницы доносились шаги небольшой группы сарматов. Вниз спускался отряд патрульных. В центре строя, довольно ухмыляясь, шёл Гай Марци. Гедимин еле слышно хмыкнул и тихо отступил в коридор, едва не налетев на Кенена. До отбоя оставалось ещё три минуты, но учётчик уже куда-то спешил.

— Эй! — донеслось из коридора. — Алекс, а ты откуда?

Алексей стоял перед закрытой дверью в комнату Кенена; в руке он держал плоский смарт и выглядел озадаченным и слегка напуганным. Гедимин удивлённо мигнул.

— А говорят, ты не пропускаешь отбой, — покачал головой Алексей. — Я по делу. Нужна помощь... Эй, Гедимин!

Он приподнял руку в знак приветствия. Ремонтник ответил тем же.

— Сломался? — он кивнул на смарт. Алексей хмыкнул.

— Пока нет. Я уже немного привык к нему. По крайней мере, карман не оттопыривается.

— Эй, парни, — Кенен недовольно поморщился, — может, пропустите меня в комнату? О ремонте смартов можно поговорить у Гедимина, не перегораживая коридор.

— Я не к Гедимину, — качнул головой Алексей. — Нужна твоя помощь.

— Моя? — удивлённо мигнул учётчик. — Среди ночи?

— Днём тебя не поймаешь, — недовольно сощурился сармат. — Мне дали кучу документов на заполнение. Я половину не понимаю, чего им надо. Посмотришь?

— Только ради нашей дружбы, Алекс, — Кенен вздохнул. — Где ты нашёл документы в нашем шахтёрском посёлке?

— Это же надо — Кенен Маккензи что-то пропустил, — Алексей усмехнулся. — Нам — тем, кто водился с людьми — разрешили выезд на материк. Если люди согласятся. Теперь Уотерсы должны принять меня в семью... сделать гору документов вдвое больше моей. Но и мне тут работы хватит. Я договорился с Гаем, что задержусь у тебя на час. Гедимин, ты иди к себе. Тут ничего не надо чинить.

Ремонтник не шевельнулся.

— Тебя выпустят с территорий? — переспросил он, стараясь не мигать слишком часто — удивление было очень сильным, и сдерживаться было тяжело. — Уедешь жить к людям?

— Да-да, Джед, — широко ухмыльнулся Кенен. — Алекс оставит нас копаться в урановой руде. Уедет и будет жить, как свободный гражданин Атлантиса, со своей женой и ребёнком. Тебе сильно повезло, Алекс. Не тяни с документами! Заходи, посмотрим, что тебе непонятно...

Он подтолкнул Алексея в спину, быстро зашёл в комнату сам и захлопнул дверь перед Гедимином. Сармат растерянно хмыкнул и ушёл к себе.

Лилит уже спала — в сорок пятой комнате было тихо, зато приглушённые голоса из сорок первой Гедимин слышал, пока не заснул. Он долго ворочался на матрасе, думал об остывающей гермооболочке реактора, нехватке сарматов в экипаже "Ската" и очередном странном законе "макак". "В новостях ничего не было о выезде," — Гедимин прислушался к голосам из-за стены, но не услышал ни одного понятного слова — двое сарматов далеко углубились в юридические тонкости. "Решили не распространяться? Надеюсь, в городе, куда его вывезут, нет "чистых". Эта его Джессика выглядит разумной. Будут жить, как люди. Наверное, ему запретят въезжать на территории без особого разрешения..." Последняя мысль вызвала у него усмешку. "И мы не увидим его, пока территории не откроют. Лет двадцать, а может быть, пятьдесят."

05 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Эй, тески!

Ворота ремонтного ангара только что закрылись за Иджесом; теперь он снова открыл их и встал на пороге, придерживая створки. Гедимин и Торкват удивлённо оглянулись на него. Иджес ухмыльнулся и поманил их к себе. Сквозь открытые ворота был слышен гул глайдеров, маневрирующих на аэродроме, и ещё одного, идущего на посадку.

— Гедимин, иди, всё пропустишь! — Иджес снова оглянулся на сарматов. — Тут у нас новая бригада — белые мыши из Филадельфии.

Из трёх фургонов, с любопытством осматриваясь по сторонам, выходили филки. Им выдали оранжевые комбинезоны, пока ещё без нашивок и особых отметок. У многих на одежде были крепления для инструментов — более скромные, чем у ремонтников, такие же, с какими обычно ходили рабочие сольвентных установок.

— Пополняют экипажи, — сказал Гедимин, вспоминая последний вылет на сольвентное поле. — Хорошо. Здесь много установок, а следить некому.

Иджес хмыкнул.

— Пополняют? Вот этими недомерками? Чтобы они один вентиль втроём открывали?

— Главное, чтобы открыли, — Гедимин недовольно посмотрел на Иджеса и снова перевёл взгляд на "мышей". К ним подошёл бригадир с номерами "Волчьей речки — один" — его бригада работала на ураново-никелевом поле. Он жестом позвал филков к себе; они отошли на край аэродрома. Гедимин не слышал, что сармат говорит им — глайдеры снова загудели, набирая скорость и высоту — но по жестам предположил, что речь идёт об устройстве рудника и назначении его строений. Из бывшей столовой охраны вышли четверо сарматов, остановились на крыльце, глядя на филков. Ещё шестеро выглянули из диспетчерской, чуть позднее подошли сами диспетчеры — теперь их на "Волчьей речке" было пятеро. "Их экипаж тоже пополнят?" — подумал Гедимин. "Надо. Позавчера затянули с вызовом на восемь минут. Было бы что серьёзное — полрудника успело бы снести."

Один из диспетчеров покосился на открытые ворота, нехотя развернулся и ушёл внутрь. Спустя секунду из ремонтного ангара донеслось гудение рации.

— Что? Ладно, сейчас, — Торкват отключил рацию и перевёл взгляд на сарматов, вставших в воротах. Гедимин переступил с ноги на ногу, настороженно глядя на него.

— Авария?

— Новое оборудование для рудника. Нужно проверить. Вдвоём справитесь?

Когда Гедимин и Иджес вышли из ангара, отряд "новых сарматов" прошёл по западному краю аэродрома и остановился у диспетчерской.

— Склад для законсервированного оборудования, — продолжал пояснения хмурый сармат-бригадир. — Там работают ремонтники. А там диспетчерская и вход в смотровую шахту... Эй, Гедимин! Уран и торий!

— Уран и торий, — отозвался ремонтник, с интересом разглядывая филков. "Уменьшенные сарматы," — он с трудом сдержал глупую ухмылку. "Их, наверное, удобно перевозить. А как с управлением? Достают до рычагов?"

— Такие нашивки у ремонтников, — пояснил бригадир, указывая на полоски на груди Гедимина. — Вон там ангар нашего рудника. Ремонтников вызывать по рации, одновременно сообщать командиру. В ангар не заходить, по личным делам — в особенности. Бригадир ремонтников — Торкват Марци. А это Гедимин Кет и Иджес Норд. Эй, хорош таращиться! Глаза выпадут.

Гедимин удивлённо мигнул. "Мыши" действительно глазели на него, и глаза у многих из них странно округлились. Иджес фыркнул и ткнул его кулаком в бок.

— Ты среди них, как барк рядом с глайдерами!

— Все сарматы больше них, — недовольно сощурился Гедимин. — Я-то чем отличаюсь?!

— Вот амбал, — хихикнул Иджес, подталкивая его в спину — они уже подошли к диспетчерской, а отряд "новых сарматов" миновал её и теперь разглядывал передвижной генератор. — Ремонтная бригада на вызов прибыла. Что здесь такого, с чем вам не разобраться?

В углу диспетчерской стоял средних размеров ящик, уже развёрнутый и вскрытый. На верхней крышке Гедимин увидел маркировку "Вирма" и значок радиационной опасности.

— Вот инструкция, — диспетчер бросил на ящик пару скреплённых листов скирлиновой бумаги. — Тут "сивертсены" нового образца. Сорок штук по накладной. Как они их затолкали в эту коробку, я не знаю. По частям россыпью, что ли?

"Переносной портативный генератор защитного поля "Арктур-1" с батареей питания" — гласила надпись в верхнем углу инструкции. "Осторожно! Радиоактивно!" — было приписано мелким шрифтом чуть ниже. Гедимин ошалело замигал, откинул крышку и крепко прижал руку к груди, надеясь, что со спины не видно, как он трясётся от смеха. Изделия внутри ящика были завёрнуты в прозрачный скирлин, и сквозь него прекрасно просматривались корпусы и прикреплённые к ним излучатели переносных "арктусов" — почти таких же, какой вручил ему не так давно Хольгер Арктус.

Иджес растерянно посмотрел на Гедимина, на генераторы, взял один из них в руки — и вздрогнул всем телом.

— Ах ты ж... — он прикрыл рот генератором, замолчал на секунду, виновато покосился на Гедимина, положил аппарат на место и развернулся к сармату, изумлённо мигая. — Это эти штуки... Где они их взяли?!

"Тихо," — жестом сказал Гедимин, осторожно разворачивая скирлин и разглядывая "Арктур". Аппарат весил немного больше, чем образец, сделанный Хольгером, захваты для излучателей были слегка смещены, наручные крепления можно было двигать, регулируя ширину браслета. Аккумулятор лежал отдельно — обычная литиевая батарейка. Вставив её в аппарат, Гедимин прикоснулся к переключателю. Растянутая плёнка защитного поля повисла над излучателями. Сармат подвигал ползунки на маленьком пульте, встроенном в генератор, — форма сферы изменилась, и она сместилась на полметра от излучателей. Гедимин нажал клавишу "Погасить", и излучатели тихо затрещали. Сфера защитного поля исчезла, и в ту же долю секунды прекратился треск. Сармат довольно усмехнулся. "Майкл не подвёл. Эту штуку уже делают тысячными партиями. Хольгер будет доволен."

— Надо же, — диспетчер подошёл незаметно и теперь разглядывал один из генераторов. — Настоящий "сивертсен". Нам бы на Европе такую штучку, когда грёбаные гейзеры снесли полбазы! Что же мы бились с махинами в тонну весом?! Как только макаки до всего додумываются, никогда не понимал...

Отложив генератор, сармат отошёл в сторону. Гедимин наклонился над ящиком и сделал вид, что тщательно изучает его содержимое. Один из сорока аппаратов нуждался в замене отломившегося ползунка, ещё на одном треснула изоляция на кабеле, ведущем к излучателю. Исправляя поломки, сармат старался не смотреть в глаза любопытствующим диспетчерам, но Иджес видел его довольное лицо и недовольно щурился.

— Всё исправно, можно разбирать, — сказал Гедимин, закрыв ящик. — Ремонтной бригаде тоже нужны "Арктуры". Это вся партия? Ещё привезут?

— Не слышал, — пожал плечами диспетчер. — Пусть Торкват пишет заявку. Я эти штуки вообще впервые вижу, а он, думаю, вообще не видел.

Сарматы вышли из диспетчерской, и Иджес, оглядевшись по сторонам, потянул Гедимина в узкий проход между ней и платформой передвижного электрогенератора. Там один сармат мог встать, не зацепив плечами ни одну стену; больше ни на что места не хватало, и ходить там было некому и незачем.

— Ну?! — Иджес подступил к Гедимину вплотную. Тот пожал плечами.

— Ты же был тогда в лаборатории. Хольгер отдал профессору Вольту свой "арктус". Вольт запустил его в производство. Я боялся, что макаки его засекретят. Видимо, "Вирм" выкупил патент раньше.

— Тот учёный из Лос-Аламоса? — Иджес недоверчиво покачал головой. — Он в самом деле запатентовал и добился выпуска... И название... Даже не знаю. Хольгер, наверное, взорвётся от радости. Но по мне — обошлись бы макаки без нашего "арктуса"!

Гедимин пожал плечами ещё раз.

— Теперь тут на один удобный инструмент больше. Это хорошо. Ладно, хватит стоять. Скажу Торквату, чтобы написал заявку. От него принимают быстрее.

...Когда глайдер приземлился на Шахтёрском аэродроме, Гедимин собирался вместе с Иджесом сразу свернуть к баракам, но дальше первого же переулка не ушёл — на него налетели сбоку, и он, отпрянув в сторону и развернувшись к налетевшему, увидел Лилит.

— Постой, не убегай, — самка жестом позвала его за собой — мимо нефтеперегонного комбината, к баракам, построенным для филков. Целый ряд зданий был отведён для "новых сарматов"; со стороны они не отличались от других бараков — ни высотой, ни цветом, ни шириной проездов между ними, но никто из обычных поселенцев сюда не заходил. Гедимин увидел на стене свежие царапины — остатки надписи, стёртой роботом-уборщиком, провёл по ним пальцем, опознал кусок слова "fauw" и тяжело вздохнул. "Как им самим не надоело?"

— Здесь, — прошептала Лилит, останавливаясь посреди переулка. Гедимин услышал тихий шорох слева от себя, повернулся и встретился взглядом с Мафдет Хепри. Кто-то тронул его за правое плечо; там стояла Сешат и выжидающе глядела на него.

— Ты снова работаешь? — тихо спросила Мафдет, заглядывая сармату в глаза. — У тебя есть лаборатория? Где?

Гедимин недовольно сузил глаза и посмотрел на Лилит. Самка кивнула.

— Нам нужны помощники. Эй, Мика! Вигдис! Хватит сидеть за углом. Никто лишний знать не должен.

"Самки..." — покачал головой Гедимин. Теперь вокруг него стояли пятеро сарматок, и все смотрели на него выжидающе. Он огляделся по сторонам и заговорил, понизив голос.

— В лесу лежит корма "Ската" с исправной турбиной и запасным двигателем. Я собираюсь её восстановить до целого корабля. Нужен экипаж. Есть пилот и реакторщик, нужны техники на турбину и электрогенератор. Я возьму всех, кто захочет присоединиться.

Он замолчал. Самки переглядывались, ошалело мигая и усмехаясь.

— Это правда? — спросила наконец Мика. — Ты намерен... улететь на боевом корабле?

Гедимин кивнул.

— Псих, — пробормотала Мафдет, поворачиваясь к Сешат. Та согласно закивала.

— Полный псих. Ты там один? Или белоглазый тоже в это влез? Ведь это его идея, верно?

Гедимин кивнул ещё раз. "Кажется, они не очень довольны," — думал он, глядя на самок. "Я опять что-то не учёл?"

— Завязывай с этим, слышишь? — Мафдет крепко сжала его руку и посмотрела ему в глаза. — Это не шутки. Найдут — пришьют вооружённый мятеж. Расстреляют на месте. Мало тебе доставалось из-за прошлых выдумок Лиска? Тебе что, совсем жить надоело?

— Я хочу восстановить корабль, — тихо сказал Гедимин. — Никаких мятежей не будет. Макаки ничего не знают.

— Они докопаются, — уверенно сказала Мика. — Корабль в лесу не спрячешь. Жаль будет, если тебя убьют.

— Эй! — опомнилась Лилит. — Вы что, все струсили? Там целый "Скат"! Что, все боятся мартышек?!

— И ты туда влезла? — Мафдет тяжело вздохнула. — Кучка психов! Нет, мы с Сешат ещё хотим жить. Никто из нас туда не пойдёт.

Лилит посмотрела на Мику. Та, помедлив, отрицательно качнула головой.

— Нет. Это верная смерть. Уходи оттуда. Линкен — полоумный, у Гедимина ремонтный рефлекс, но тебе пора бы включить мозги. Я никому ничего не скажу, но если они докопаются...

Мафдет согласно кивнула.

— Пойдём, Сешат. Мы никому не расскажем, Гедимин. Когда тебя расстреляют, мы сделаем винтолёт в память о тебе. Назовём твоим именем.

Переулок опустел. Рядом с Гедимином осталась только Лилит. Она растерянно глядела вслед расходящимся сарматкам и стискивала зубы. Сармат положил ладонь ей на плечо — она вздрогнула и сердито отмахнулась.

— Трусливая слизь! Одно название, что механики... — пробормотала она, стараясь не смотреть на Гедимина. — Опять нам придётся справляться самим.

— Справимся, — отозвался ремонтник. "Их крепко запугали. Интересно, когда и как. Видимо, раньше, ещё до Ураниума," — угрюмо думал он. "И кого теперь звать в экипаж?"

...Горячие пластичные листы рилкара слегка дымились, остывая, и обжигали руки сквозь перчатки. Гедимин старался не прикасаться к ним более чем на одну-две секунды и брать их с решётки только щипцами. Ещё один лист, растянутый на специальных захватах, лёг поверх предыдущего слоя и зашкворчал, оплавляясь по краям. Уплотнительная полоса, вскипевшая под лучом резака, заполнила расплавленным материалом еле заметный стык — шов толщиной в три микрона. Гедимин недовольно сощурился — даже такие щели в монолитном корпусе были недопустимы. Второй лист лёг вплотную с первым. Рилкар остывал медленно — пластины, два часа назад вынутые из печи, ещё не затвердели и слегка светились изнутри.

— Эй, внутри! — донеслось из-за купола защитного поля. Снаружи стояла Лилит; из-под её маски, потемневшей под слишком ярким светом, стекал пот.

— Процесс прошёл! Раскатывать?

"Действуй," — жестом показал Гедимин, одной рукой придерживая сползающий лист. "Ещё три слоя. Остынет — проверю. Возможно, не хватит."

09 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Рабочие "Волчьей речки", распределившись по бригадам, расходились по глайдерам и отправлялись на сольвентные поля — точно так же, как это происходило каждый день, и Гедимин, окинув аэродром беглым взглядом, направился к ангару. У ворот стоял Иджес и внимательно смотрел на глайдеры. Гедимин удивлённо покосился на него и отодвинул его с дороги.

— Видел филков? — спросил Иджес, выставив у него на пути руку. Гедимин остановился.

— Они уже пятый день здесь. Что в этом интересного?

Большой рудничный транспорт собирал сарматов, работающих на сорбционных установках "Волчьей речки — один". Сейчас в фургон входили последние из опытных рабочих — их было немного, но они выделялись среди собравшихся вокруг филков, как эдмонтонский барк среди тягачей на Грузовом аэродроме. Филки стояли чуть в стороне. Никто из них не входил в фургон, пока не прошёл последний из "обычных" сарматов, и даже полминуты спустя они ещё ждали. Глайдер загудел. Филки направились к фургону. Кто-то из них настороженно оглянулся на ремонтный ангар. Гедимин перехватил его взгляд и увидел, что филк вздрогнул, и его глаза слегка потемнели. Сармат в недоумении пожал плечами и ушёл в ангар.

... — Видели их контейнеры? Они во-от такие, — Иджес, усмехнувшись, провёл пальцем по упаковке с Би-плазмой. — Грамм триста, не больше.

Устроившиеся вокруг него ремонтники захмыкали, кто-то негромко фыркнул. Гедимин, перебравшийся со своим контейнером к верстаку, недовольно сощурился, но промолчал.

— А у них много самок, — заметил один из ремонтников, отложив в сторону полупустой контейнер. — Заметили? Каждый третий — самка.

Сарматы переглянулись. Иджес закивал.

— Да больше! Почти что каждый второй. Их же Джеймс наклонировал. Они плодятся так же, как макаки. Ясно, им нужно много самок.

Сарматы зафыркали. Гедимин сделал большой глоток из контейнера и попытался сосредоточиться на недостроенном реакторе, но голоса и смешки снова отвлекли его от дельных мыслей.

— Они, наверное, часто спариваются. Им далеко ходить не нужно, — Иджесу пришлось немного повысить голос, чтобы его услышали сквозь общее веселье.

— Всё по проекту "Слияние", — усмехнулся другой ремонтник. — Макакам лучше глядеть в оба! Сегодня в бараке тысяча мышей, а завтра — уже полторы!

— Целая армия, — фыркнул третий. — Вот им удобно — никаких клонариев не надо. Если бы от них ещё польза была... Они ведь, наверное, ни работать, ни стрелять не умеют? Ну, когда появляются? Так же, как макаки?

— Да и те, которых привезли, — фыркнул в ответ Иджес. — Что они наработают своими мышиными лапами?! Они пневмомолот не удержат. Для них "Вирм" привёз вот такие бурчики! Видели шахтную бригаду?

Ремонтники, переглянувшись, закивали, кто-то снова засмеялся. Гедимин допил Би-плазму, подобрал несколько пустых контейнеров, сложенных у двери, и вышел из ангара.

Снаружи было шумно — шла пересменка, утренняя смена возвращалась в посёлок, дневная выгружалась из глайдеров, и еноты, собирающиеся обычно у мусорных баков к обеденному часу, забрались на крышу, подальше от техники и сарматов. Роботы-уборщики повисли на стенах — после пересменки им предстояло убрать мусор и песок с аэродрома, а шерсть животных — с крыши. Небольшой дождь, начавшийся перед обедом, прекратился, но посадочные полосы ещё были мокрыми. Из леса пахло свежей органикой. Гедимин, бросив контейнеры в мусорный бак, посмотрел на грузовой глайдер недалеко от ангара и подошёл поближе — в одном из недавних полётов транспорт повредил обшивку фургона, и она треснула в двух местах. Это не было серьёзной неисправностью, но, пока было свободное время, можно было на неё отвлечься.

Такие неглубокие трещины исправлялись просто — одной-двумя стяжками с внутренней стороны и запаиванием фрила снаружи — "Практически заклеивание изолентой," — как подумал про себя Гедимин, включая лучевой резак. Прогревать фрил при косметическом ремонте нужно было очень осторожно, самым краем "жала", чтобы не срезать только что поставленные стяжки; в запаивании не было необходимости, и сармат оставил бы всё как есть, но в инструкции говорилось о поддержании "достойного" внешнего вида механизмов (что бы это ни значило). Жестом попросив пилота подождать, сармат придвинулся к повреждённой обшивке.

Мимо, оглядываясь на него, прошёл одинокий филк, за ним — ещё трое. Навстречу им, переговариваясь на ходу, куда-то спешили двое сарматов. Гедимин немного опустил локоть, чтобы его не толкнули под руку, но сарматы вовремя отступили ближе к стене. Ещё один филк шёл им навстречу, и один из них мимоходом поднял руку и отвесил ему щелбан. Филка отнесло к стене ангара, и он на секунду остановился там, болезненно щурясь и прижимая ладонь ко лбу. Гедимин выключил резак, прикрепил к плечу и сделал три широких шага. Этого было достаточно, чтобы догнать сарматов.

Гедимин не замахивался — затрещина не была слишком сильной, но от неожиданности сармат пролетел два метра вперёд, прежде чем развернуться.

— Нравится? — спросил ремонтник. "Двое. Крыша там, фургон здесь. Резак не брать," — щёлкало в голове. Ушибленный сармат смерил его взглядом и странно оскалился. Второй, мигнув, дёрнул его за рукав. Гедимин стоял молча, внимательно следя за их движениями.

— Псих! — ушибленный сплюнул на мостовую. Второй толкнул его в бок.

— Эй, идём! Идём, говорю!

Гедимин не двигался с места, пока они не добрались до диспетчерской, и тогда вернулся к фургону. Филка там уже не было.

...Сармат каждый день занимал место у иллюминатора, когда шахтёрский глайдер заходил на посадку, — иногда он делал полукруг над городом, и тогда можно было краем глаза увидеть, что происходит на строительной площадке "Вестингауза". Сегодня пилот не подвёл — Гедимин на развороте успел рассмотреть заложенный фундамент и крышки коллекторов. Техники на площадке было немного; на каждом подходящем участке стояло по охраннику. "Идёт второй месяц, а они только заканчивают фундамент. Не хватает рабочих?" — Гедимин пожал плечами. "Сейчас их много. Бараки на западе уже достроили. Почему не перебросили их сюда?"

В информатории барака было тесно, все свободные места снова заняли участники состязаний по "Космобою", и Гедимин, потоптавшись у двери, подошёл к администратору.

— Пять минут, — буркнул тот, неохотно поднимаясь с места. Гедимин благодарно кивнул и ткнул пальцем в значок почты.

"Рад услышать вас снова, коллега из Ураниум-Сити," — письмо от Герберта пришло час назад, хотя отправлено было ещё на прошлой неделе, — видимо, снова шло через Северный Союз с заходом на венерианские платформы. "Ваш новый проект довольно интересен. Подобные опыты с рилкаром в настоящее время ведутся, насколько я знаю, во всех странах. Его способность к поглощению и безопасному накоплению нейтронов уже широко известна, но пока я не слышал о её практическом применении. Одного фута недостаточно для указанной вами интенсивности излучения — я остановился бы на полутора, но такие вещи обычно проверяются на месте. Монолитный материал и участок, построенный из нескольких слоёв, могут сильно отличаться. Между прочим, одномоментное гамма-облучение рилкарового фрагмента — один-два сентизиверта, этого вполне достаточно — довольно интересно влияет на его свойства, и Майкл советует это опробовать."

Гедимин заинтересованно хмыкнул. "Сентизиверт? Это несложно. А если Герберт не пишет, какие именно свойства, — похоже, Майкл снова вольно обращается с чьим-то патентом. Всё-таки я в большом долгу перед ним..."

"Что касается "Вестингауза" — к сожалению, я не могу много рассказать вам. Я работал с ними, и некоторые из моих знакомых сейчас на вашей территории (как вы понимаете, имён я не назову). Но я очень сомневаюсь, что вам стоит искать общения с ними. "Вестингауз", в отличие от "Вирма", тщательно охраняет своих специалистов и очень настороженно относится к сарматам. На то есть веские причины — поищите как-нибудь в сети "инцидент в Каньоне Тюра". Довольно неприятная страница нашей общей истории, основная вина, несомненно, на сотрудниках "Айрон Стар", — они спровоцировали рабочих местного предприятия на мятеж. Там погибло несколько сотен человек, практически вся охрана каньона и представители "Айрон Стар" и "Вестингауза", собравшиеся там на переговоры. "Вестингауз" намерен не допускать больше подобных случаев, поэтому на сарматских территориях он вводит особые меры предосторожности. Я попробую связаться со своим знакомым, но шансы невелики — связь на территории проходит с огромными сложностями. Известно, впрочем, что вся деятельность "Вестингауза" на сарматских территориях сопряжена с огромными сложностями. Возможно, он вовсе откажется от строительства центрифуг. Я попробую прояснить причины и сообщу вам, если что-то узнаю. Постарайтесь до этого времени воздерживаться от неосторожных действий. Охранники "Вестингауза" не спят и не пьют на посту..."

Гедимин задумчиво сощурился, потянулся к ссылке в самом низу страницы, но вставший за его плечом администратор раздражённо вздохнул, и сармат быстро закрыл почту и встал из-за стола. "Инцидент в Каньоне Тюра? Надо расспросить Линкена. Он знает, что происходило на Марсе. Видимо, это было одно из ранних восстаний, с самодельным нитроглицерином и рудничной техникой..."

Сегодня сарматы договорились встретиться на крыше барака, где жил Линкен, и Гедимин под недовольным взглядом коменданта прошёл к лестнице и поднялся на посадочную площадку. Дверь уже была открыта — Хольгер и Иджес пришли раньше него и обсуждали новости, время от времени отмахиваясь от Кенена и его смарта. Учётчик вздыхал и разводил руками, но через несколько секунд находил на экране ещё что-то, достойное внимания, и снова окликал Иджеса или Хольгера. "Опять макаки," — подумал Гедимин, и ему заранее стало скучно. Он огляделся по сторонам и заметил странный плоский ящик на заднем сидении глайдера. Подойдя ближе, он изумлённо мигнул — там лежал сложенный миниглайд.

— Джед! Ты вовремя, — широко ухмыльнулся Кенен, выключая смарт. — Ты слышал, что Франка Гросси обогнала Дюкетта на два с половиной процента? И это только по данным из Северного Атлантиса — а что будет, когда они опросят Юг и Экватор? Боюсь, Гутиэрресу придётся выйти из гонки.

Он посмотрел Гедимину в глаза и ухмыльнулся ещё шире, показав все зубы.

— Эй, Джед, ты ведь не отключишься прямо здесь, правда? Ладно, выкинь из головы то, что я сказал. Тебе это неинтересно, я давно понял. Лучше посмотри, что я купил у Грегори!

— Миниглайд? — Гедимин поднял коробку со свисающими с неё ремнями, повертел её в руках и недоверчиво покосился на Кенена. — Тебе хватило денег? Сколько эта вещь стоит?

— Многовато для такой восточной дешёвки, — поморщился Кенен. — Должно быть, её делали под человечий вес. Мне не нравится, как она хрустит на взлёте. Посмотри, пожалуйста, что с ней? Может, лучше отнести её обратно Грегори?

Иджес хмыкнул.

— А говорят, что учётчикам мало платят. Вот я ещё не купил себе даже галстука, не то что миниглайда. И у Гедимина вечно последние центы на карте, и не хватает на горчицу...

Гедимин сердито сощурился.

— Горчица будет, — Кенен опустил руку в карман странно выглядящих брюк и вынул несколько ярких тюбиков. — На твой выбор, Джед. Эта штука сможет летать?

— Посмотрим, — Гедимин сгрёб все тюбики, ссыпал их в карман и забрался в глайдер, положив миниглайд себе на колени. — Садись, полетели.

16 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Миниглайд загудел, защитное поле схлопнулось над ним, устройство развернулось вокруг своей оси, подпрыгнуло на месте и с тихим треском отключилось. Из-под ребристой подножки запахло палёным. Гедимин ткнул в поле электродами, разрушая купол, и поддел пальцем подножку. Запах горелой изоляции усилился. "Не выдерживает," — сармат досадливо сощурился и подцепил обуглившиеся проводки. "Сразу надо было менять. На какое напряжение они вообще были рассчитаны?"

— Ишь ты, — один из скучающих ремонтников подошёл сбоку, заглянул во внутренности миниглайда и выразительно хмыкнул. — Какого метеорита ты с этим возишься? Проще было бы новый с нуля собрать.

— Здесь есть несколько исправных деталей, — отозвался Гедимин, отмеряя кусок провода от мотка из своих запасов. — Полетит.

— Смотри, не взорви ангар, — подозрительно покосился на него Торкват. Он остановился напротив двери и выжидающе смотрел на неё.

— Где Иджес? Так мы без обеда останемся!

Ворота лязгнули, приоткрываясь, и тут же захлопнулись. Гедимин поднял голову — звук ему не понравился, но тут же он понял, что механизм в порядке — просто створки раздвинули пинком, и их на долю секунды перекосило. К воротам спиной прижался Иджес. Одной рукой он удерживал кучу контейнеров с едой, другой — судорожно нашаривал на стене рычаг блокировки. Ворота снова лязгнули — их пнули несколько раз, в разных направлениях, но с гораздо меньшей силой. Блокирующие засовы заскрипели, но выдержали.

— Sata! — крикнул Торкват, хватая с верстака кусок арматуры. Двое ремонтников встали у ворот. Иджес с облегчённым вздохом отошёл от порога и сложил стопку контейнеров на верстак. Её верхняя часть перекосилась и посыпалась на пол. Гедимин удивлённо мигнул — эти ёмкости были слишком маленькими, втрое меньше привычных. Он протянул руку к одной из них и тут же отдёрнул и развернулся к Иджесу. Тот широко ухмылялся, оглядываясь на ворота, но под тяжёлым взглядом Гедимина прикрыл рот и растерянно замигал.

— Где взял? — спросил ремонтник, кивнув на маленькие контейнеры. Ворота снова задребезжали — кто-то пытался выбить их, и весьма настойчиво.

— Hasul"wahatzqa! — фыркнул Иджес, оглянувшись на лязг. — Ничего, стену не пробьют.

"Hasul... wahatzqa?" — глаза Гедимина против воли сошлись в узкие щели. "Мало было макак и мутантов? Устроили ещё один раздел? Идиоты..."

— Ты обобрал лабораторных мышек? — хихикнул один из ремонтников, подбрасывая контейнер на ладони. — И что, одному филку этого хватает? Макаки хорошо на них сэкономят, когда все eatesqa вымрут!

— Положи, — буркнул Гедимин, подставляя руку под падающий контейнер и бросая пойманное в общую кучу. — Иджес, на кой ты это сделал?

Не дожидаясь ответа, он отодвинул ремонтника от ворот и постучал по створке. Снаружи донеслись сердитые крики.

— Я отдам контейнеры, — громко сказал Гедимин. — Но в ангар никто не войдёт!

Он отодвинул Иджеса от верстака — возможно, сильнее, чем следовало, так, что сармат с трудом удержался на ногах — и сгрёб контейнеры в охапку. Рычаг блокировки опустился, и ворота распахнулись. От ангара шарахнулись пятеро филков. Они выстроились полукругом, и один из них держал закрытый мусорный бак. Гедимин покосился на свежие царапины на не до конца втянувшейся створке и недовольно сощурился.

— Вот, — он протянул филку контейнеры. — Незачем ломать здание.

Небольшие сарматы настороженно переглянулись. Один из них взял из рук Гедимина два контейнера и перебросил другому. Сармат запоздало сообразил, что им не очень удобно — чтобы взять что-то у него, филку приходилось тянуться во весь рост.

— Подставь руки, я сложу контейнеры, — сказал он. Филк хмуро посмотрел на него и сгрёб в охапку всё, до чего смог дотянуться. Последние ёмкости забрали другие. Только один филк не двигался с места — он держал мусорный бак. Пока все "мыши" не отступили на несколько метров, он стоял перед Гедимином с баком наперевес. Медленно опустив "оружие", он оглянулся на остальных, развернулся и быстро пошёл к ним. Гедимин в недоумении пожал плечами, отряхнул руки и захлопнул за собой ворота. В ангаре его ждал нетронутый контейнер с едой, недовольные ремонтники и сердито фыркающий Иджес.

— Больше такого не будет, — сказал Гедимин, взглянув на него в упор. Механик громко фыркнул.

— Не лезьте к филкам, — сармат обвёл тяжёлым взглядом остальных ремонтников. Смотрели на него хмуро, и кто-то пробормотал что-то невнятное, но замолчал, когда Гедимин повернулся к нему.

— Пусть выбирают слова, — буркнул Иджес, глядя в пол. — Они оскорбили тебя — я, что, буду терпеть?!

— Меня?! — Гедимин изумлённо мигнул и попытался вспомнить, когда вообще заговаривал с филками. Получалось, что он ни разу не общался с "мышами" — и они не сказали ему ни слова, даже когда он сталкивался с ними в коридорах сорбционных установок или в переулках западной окраины.

— Я не говорил с ними. Как они могли меня оскорбить?

— Говорить с тобой? Это ж крысы, — презрительно скривился Иджес. — Трусливая мелюзга. Они смотрели, когда ты проверял вентили. Алюминиевая установка, второй рудник, — помнишь?

— Я всё время проверяю вентили, — Гедимин пожал плечами. — Допустим. И что?

— Знаешь, что они говорили? — Иджес хотел сплюнуть, но сдержался. — Что у тебя неуклюжие толстые пальцы. И что непонятно, как ты можешь что-то ремонтировать такими руками. Надо было вышибить им мозги прямо там...

Гедимин растерянно мигнул и посмотрел на свои руки. "Неуклюжие? Не замечал."

— Они привыкли быть мелкими. У них ещё нет рубцов на пальцах. Конечно, им непонятно, — он пожал плечами и сел у верстака, раскупоривая контейнеры с водой и пищей. — Они ещё не видели работу ремонтников. Скоро перестанут говорить ерунду.

— Если будут разевать на тебя рот, я им лапы поотрываю, — хмуро пообещал Иджес. — Наклонировали на нашу голову...

...По пути к бараку Гедимин сделал небольшой крюк — перешёл главную улицу и остановился у оврага. Там, где на дно ямы хотя бы иногда падал солнечный свет, трава уже поднялась по колено сармату, некоторые из ивовых прутьев прижились и пустили побеги, и даже на восточном склоне, который каждую зиму укатывали до блеска бульдозеры и развлекающиеся сарматы, пробивалась какая-то зелень. Со стадиона доносился негромкий гул и звуки ударов — его заняли игроки в мяч, большая группа сарматов бродила по полосе препятствий за оврагом, некоторым уже надоело лазить, и они забрались повыше и сидели там, лениво щурясь на солнце. Гедимин отошёл от оврага и повернулся к озеру. К вечеру свободные охранники ушли из кустов к востоку от дороги, и туда перебрались сарматы — вся растительность была увешана комбинезонами. Никого из филков не было ни у стадиона, ни у озера.

Заглядывая в почту, Гедимин не рассчитывал на письмо от Конара — двух недель ещё не прошло; но оно уже было там, и сармат радостно усмехнулся. Это послание было короче обычных. "Добрый день ещё раз, Гедимин. Ваше письмо ещё в пути — видимо, на Сатурне магнитный шторм, и помехи заглушают связь. В прошлый раз мы говорили о "Вестингаузе" и его планах на Канадские территории. Мне удалось уточнить их. В вашем городе будут построены центрифуги для обогащения урана — об этом уже договорились. Под угрозой срыва другой проект — производство твэлов. Есть вероятность, что готовый гексафторид будут перевозить для переработки на материк. Как говорят, "Вестингауз" не может найти специалистов, готовых организовать производство на сарматских территориях. Я предложил бы себя, но я, к сожалению, не производственник — и я всего один, а им нужна команда инженеров. "Вестингауз" не готов доверить подобные технологии инженерам-сарматам..."

...Хольгер уступил штурвал Иджесу и перебрался на заднее сидение, хотя переднее было пока свободно — Лилит ещё не вернулась с озера. Увидев Гедимина, он оживился и жестом позвал его к себе. Сармат удивлённо мигнул.

— Я проверил слова Вольта, — без предисловий начал Хольгер. — Насчёт рилкара. Облучение повышает термостойкость. Температура плавления возросла втрое. Доберёмся до печи — покажу.

— Вот это новости, — отозвался Гедимин с лёгким недоверием. — Надо будет проверить. Но на сегодня есть большое дело, и я начну с него. Можете на час уйти из машинного отделения? Буду проверять реактор.

Иджес и Хольгер переглянулись.

— Уже? У тебя же только корпус от него, — напомнил механик. — Что будешь проверять?

— Прозрачность для нейтронов, — сармат хмуро посмотрел на него. — Поставлю экран, но если прорвётся — ожогами не отделаетесь. Лучше сходите в лес со своими радарами. Там тоже есть удобные ровные площадки.

— Вот что, — протянул Хольгер, внимательно глядя на Гедимина. — Значит, пришло время испытаний... Я останусь. Один ты не справишься. Изнутри не видно экран. Я встану за ним и крикну, если будет бликовать.

Гедимин покачал головой.

— Нет. Слишком опасно.

Иджес фыркнул.

— Тебе руки жечь неопасно, а ему за полем стоять — опасно? Он его изобрёл, пусть теперь отвечает.

Хольгер покосился на него и криво усмехнулся.

— Иджес говорит правильные вещи, Гедимин. Это мои генераторы, моё поле, — если оно не защитит меня, я узнаю о своих ошибках. И потом, полметра рилкара со всеми прокладками — вполне надёжная защита. Это же не древний бетон!

— Никто не делал подобные оболочки из рилкара, — Гедимин слегка сузил глаза. — Это первый опыт. Но если хочешь... Встанешь там, где я скажу, и будешь сдвигаться по команде. Если будет прорыв, хотя бы не попадёшь под луч.

...Он сдвинул рычажок на корпусе излучателя, и свинцовые "лепестки" сомкнулись над соплом, прикрыв источник гамма-излучения. Гедимин перевернул излучатель соплом вверх и закрутил предохранительный колпак.

— Готово, — он просунул излучатель сквозь отверстие в решётке опоры — ставить корпус реактора прямо на палубу ему не хотелось, а полноценный фундамент был ещё не готов. Источник излучения выкатился из-под купола защитного поля, и Хольгер подобрал его и положил на корпус неподвижной турбины. Снаружи под опору закатился второй излучатель, и Гедимин осторожно развернул его от себя, приводя в движение защитные колпаки и заглушки.

— Sata! — крикнул он.

— Я на месте, — отозвался снаружи Хольгер. — Чисто.

— Я ещё не начал, — буркнул Гедимин, поднимая излучатель. — Первая линия, верх — низ!

Невидимый пучок нейтронов наткнулся на рилкаровую стену и медленно заскользил по ней сверху вниз. Гедимин опустился на одно колено, держа излучатель параллельно палубе, — меньше всего ему хотелось зацепить лучом опору или сам корабль.

— Чисто! — крикнули снаружи. Гедимин довольно усмехнулся.

— Вторая линия, низ — верх! — он повернул излучатель на пять градусов вправо и медленно выпрямился, направляя сопло вверх. "Не засветится? Нет, не должен..."

— Чисто, — отозвался Хольгер.

— Ничего не бликует, — проворчали снаружи, и Гедимин едва заметно вздрогнул.

— Третья, верх — низ! — громко сказал он, уводя луч вправо. — Что там делает Иджес?!

— Антенны для радаров, — ответил сам механик. — В лесу на пне получается криво.

Гедимин уже сидел на опоре и "светил" на нижнюю часть оболочки; услышав ответ Иджеса, он стиснул зубы и потянулся к переключателю.

— Иджес, уходи немедленно! Ты понимаешь, что здесь происходит?

— Эта твоя штука должна держать внутри реактор, — спокойно отозвался механик. — Она не пропустит никакое излучение. Иначе ты бы её тут не поставил.

— В самом деле, Гедимин, — вмешался Хольгер; по голосу чувствовалось, что он смущён. — Уже очевидно, что рилкаровый корпус не пропускает нейтроны. А то, что он пропустит, удержит поле. С Иджесом ничего не случится. А вот ты в опасности. Давай продолжим — чем скорее закончим, тем меньшую дозу ты там получишь.

"Умники," — недобро сощурился Гедимин. Он покосился на свои руки. Под перчатками не было видно многочисленных рубцов от ожогов и заживших язв, но Гедимин знал, что они всё ещё там.

— Четвёртая, низ — верх! — он перевёл луч вправо и начал медленно выпрямляться. "Если корпус надёжен — это хорошо. Ещё лучше, если облучённый рилкар выдержит свинцовый расплав. Закончим с корпусом — проверю, что выяснил Хольгер. И тогда... тогда через полгода здесь будет реактор. И дело только за твэлами..."

18 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Садись, — Гедимин сел на правую подножку миниглайда и хлопнул ладонью по свободному месту на левой.

— Уверен? — Иджес осторожно пристроился на краешке, поджав под себя ноги. Гедимин дёрнул его за плечо, вынуждая занять всю подножку, и щёлкнул переключателем. Защитное поле на долю секунды вдавило сарматов в миниглайд, но тут же растянулось по форме тел, и Гедимин смог вздохнуть свободно. Летающая платформа загудела, медленно отрываясь от земли. Ремонтники, обступившие испытателей, подались назад. Миниглайд поднялся ещё на тридцать сантиметров и задрожал мелкой, но частой дрожью. Гедимин прикоснулся к штурвалу — дрожь усилилась.

— Heta, — сармат вернул переключатель в исходное положение и выпрямился, ловя падающий миниглайд за ремни безопасности. Иджес кубарем скатился с платформы. Гедимин развернулся к нему, но, увидев, что сармат снова на ногах, молча кивнул и отнёс миниглайд на верстак.

— Уже близко, но ещё не всё, — пробормотал он, отодвигая в сторону ребристые подножки, и потянулся за ремонтной перчаткой. Торкват, подойдя к верстаку, заглянул в корпус миниглайда и покачал головой.

— Гедимин, ты уверен, что оно должно работать именно так? С двойным перегрузом?

— Это небольшой вес для двигателя подобного типа, — отозвался ремонтник, недовольно щурясь на миниглайд. — Нужна только небольшая доработка...

На аэродроме взвыла сирена, и Гедимин, на ощупь пристёгивая перчатку к поясу, развернулся к воротам. Этот звук не был ему знаком — слишком высокий, дребезжащий, он отзывался в ушах болью. Сирена замолчала через две секунды, но сармат уже был снаружи, как и другие ремонтники, и стоял на краю аэродрома, наблюдая за двумя шахтёрами, выносящими из фургона третьего. На соседнюю взлётную полосу выруливал второй фургон; в кабине сидел один из медиков, другой опустился на корточки рядом с раненым и расстегнул ему комбинезон на груди. Впрочем, расстёгивать уже было нечего — одежда сармата, от плеч до живота, превратилась в расплывающиеся чёрные лохмотья. Он корчился, хрипя и стискивая зубы, и всё время пытался прикрыть лицо рукой. Гедимин мельком увидел, что именно он прикрывает, и его передёрнуло. Медик, смахнув остатки растворённой одежды, лил прямо на раны какую-то жидкость, и она шипела и стекала на дорогу багровой пеной. Сармат уже не корчился — ему ввели анестетик — только хрипло дышал, так громко, что было слышно ремонтникам у ангара. Медик осторожно отвёл его руку от лица и прикрыл его рыхлым влажным скирлином.

— Сольвент, — выдохнул за спиной Гедимина Иджес. — Ты смотри...

Полминуты спустя раненого уже заносили в белый медицинский транспорт. Один из медиков вошёл в небольшой фургон вместе с ним, второй что-то быстро объяснял сармату за штурвалом. Тот молча кивал. Шахтёры, прилетевшие вместе с раненым, отошли к своему фургону и наблюдали за медиками; их лица словно окаменели.

— Видел, что с лицом? — Иджес ткнул Гедимина в бок. Сармат сердито сощурился.

— Сольвент. Мягкие ткани восстановятся, если череп не прожгло. Как его занесло под струю реагента?!

Гедимину было не по себе, и он следил за медицинским глайдером, пока тот не превратился в точку в небе. "Первый сольвентный ожог в Ураниум-Сити," — думал он. "Новое оборудование. Полная исправность. Что они там делали?!"

— Hasulesh, — прошептал Иджес, крепко стиснув его плечо. — Грёбаные крысы! Их бы мордой в сольвент...

Гедимин мигнул.

— Какие крысы? — сердито прошептал он. — Ты опять про филков? При чём тут филки?!

— Это они, — Иджес придвинулся к нему вплотную и теперь говорил в самое ухо. — Точно, они. Кто ещё мог додуматься?! Мелкие ублюдки, нашли, как отыграться...

Гедимин, сбросив его руку со своей, развернулся к нему и, схватив его за плечи, крепко встряхнул. Заглянув Иджесу в глаза, он встряхнул его ещё раз.

— Оставь в покое филков, — тихо, но отчётливо проговорил он. — Они здесь ни при чём. А вот на шахте нужна проверка.

...Двери госпиталя, как всегда, были плотно прикрыты; в приёмном покое сидел, заполняя документы, одинокий медик, из ближайшей палаты были слышны приглушённые голоса. Увидев Гедимина, медик смерил его хмурым взглядом и неохотно поднялся.

— Ранение? Ожог?

Сармат качнул головой и повернулся в сторону коридора, ведущего в палаты.

— Шахтёр, обожжённый сольвентом. Должны были днём привезти. Что с ним?

— Любопытствуешь? — фыркнул медик, опускаясь обратно на стул. — Жив. Глаза, нос, кусок челюсти — под пересадку, остальное сам отрастит. У вас там что, новая игра — кто глубже нырнёт в сольвент?

"Жив," — Гедимин облегчённо вздохнул. "Большое везение."

— Кто-нибудь приходил к нему? — спросил он.

— И сейчас сидят, — отозвался медик. — А пора бы им свалить. Он под анестетиками. Пойду выгоню их, пусть отдохнёт. А тебе там делать нечего. Нашли, где любопытствовать...

...Жидкий рилкар, светящийся желтовато-белым, стекал по лотку в подставленную форму — две трубы, вставленные одна в другую и с двух сторон выстланные защитным полем. Невидимая плёнка прикрывала трубы снизу, мешая расплаву вытекать; сверху они были открыты, и раскалённый пар поднимался над формой, стелился вдоль верхнего защитного купола и утекал в вентиляцию. Воздушные насосы работали на полную мощность, между Гедимином, придерживающим лоток, и расплавленным веществом был длинный стальной захват и два слоя защитных полей, и всё же сильный жар ощущался, и дышать сквозь респиратор было тяжело, а испарина на лице уже собралась в крупные капли и стекала по щекам, огибая бровные дуги. Форма медленно вращалась, перемешивая стекающий на её дно расплав. Рилкар уже наполнил её на три четверти. Пять таких же форм, уже заполненных, стояли на той же гусеничной тележке, надёжно закреплённые; они уже не вращались — медленно остывали в потоке холодного воздуха. "Охладить — и на облучение," — думал Гедимин, следя за стекающим расплавом. Гора припасённого сырья, сваленного в угол бывшего зала управления, значительно уменьшилась — надо было пополнить запасы, рилкаровый трубопровод был ещё далеко не закончен.

Кто-то громко постучал по металлу за спиной Гедимина. Рилкар уже вытек, можно было прикрыть лётку, отложить лоток и заняться извлечением шлака со дна печи. С этим Гедимин мог подождать — по крайней мере, несколько минут. Он обернулся и сквозь потемневшую от яркого света маску с трудом разглядел Линкена. Сармат стоял у входа в зал, не переступая порог.

— Что? — спросил Гедимин, отгоняя мысли о канистре с холодной водой и о естественной "душевой" за хвостом корабля — ему давно пора было охладиться.

— Странное тут всё у тебя, — хмыкнул Линкен, заглядывая в зал. — Будто с плазмой работаешь... Я зашёл тебя предупредить. Скорее всего, всё обойдётся, но если вдруг шарахнет, чтобы ты не пугался...

Гедимин мигнул.

— Что там опять?

— Мы с Хольгером синтезируем пару килограммов торпа, — Линкен смущённо уткнулся взглядом в палубу. — Может быть, килограммов пять или десять. Торп — штука устойчивая, не должен взорваться, но если что...

"Опять за своё," — подумал Гедимин и сердито сощурился.

— За охлаждением следите, — буркнул он, отворачиваясь от люка. "Торп? Так много чего называют," — запоздало подумал он, услышав удаляющиеся шаги Линкена. "Что конкретно они собираются делать? Ладно, если будут проблемы, Хольгер скажет."

19 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Миниглайд вышел из штопора у самой земли, мягко выровнялся и заскользил в метре над посадочной полосой. Гедимин резко дёрнул его вбок, разворачиваясь вокруг своей оси, устройство крутанулось на месте и, пролетев ещё метр, опустилось на посадочную полосу. Гедимин довольно усмехнулся и сошёл с подножки. "Работает. Вечером отдам Кенену."

Он уже закинул миниглайд за плечо и, придерживая его за ремни, развернулся к ремонтному ангару, когда над аэродромом взвыла медицинская сирена. Двое медиков вышли на крыльцо, глядя в небо. На посадочную полосу опустился глайдер. Гедимин остановился. "Опять?"

Фургон открылся изнутри. На обочину вышли четверо филков — один шёл сам, хоть и пошатывался, двое помогали идти четвёртому. Он держался за плечо и странно подволакивал левую ступню, его лицо почернело от кровоподтёков. Медик шагнул навстречу, жестами подзывая патрульных. Один из них кивнул на медглайдер, но врач покачал головой и указал на раненых. Робот-уборщик спустился с крыльца, неся на спине носилки. На них положили того, кто не мог идти, другой вошёл в медчасть сам. Дверь ненадолго прикрылась, затем наружу вышел один из медиков. Он снова подозвал патрульного и указал на медглайдер. Сармат кивнул и пошёл к транспорту.

— Что с ними? — спросил Гедимин, подойдя к крыльцу. Медик поморщился.

— Перелом ключицы, плюсна раздроблена. Здесь ему делать нечего.

Сармат кивнул.

— Нападение? — он сузившимися глазами посмотрел на дверь медчасти. Она была прикрыта плотно — ни один звук не выходил наружу.

— Да, — угрюмо кивнул медик. Гедимин резко выдохнул.

— Идиоты.

— Точно, — буркнул медик и оглянулся на приоткрывшуюся дверь. — Ладно, иди. Мне ещё работать.

В воротах ремонтного ангара, мешая им закрыться, стоял Иджес и немигающим взглядом смотрел на медчасть и разворачивающийся рядом с ней глайдер. Увидев Гедимина, он усмехнулся, но тут же стёр с лица ухмылку и подался назад.

— Ничего хорошего, — сказал ремонтник, отодвинув его от ворот. — Трое раненых на одной шахте.

— Не умеешь драться — нечего лезть, — ухмыльнулся Иджес, на всякий случай отходя от Гедимина подальше. — Значит, вычислили, кто разлил сольвент...

— Скоро вы друг друга убивать начнёте, — хмуро поглядел на него Гедимин. — Там, на шахте, командиры есть? Куда смотрят?!

Иджес неуверенно усмехнулся.

— Тебе что, жалко недомерков? А лить сольвент в лицо — это правильно?

— Им вообще нечего делать в наших сменах, — сказал, подойдя к сарматам, Торкват. — Надо было поставить их отдельно — двойные бригады из филков на каком-нибудь руднике... подальше от нас. Думаю, этим и кончится.

— Если раньше никого не убьют, — пробормотал Гедимин, отходя к верстаку и укладывая на него миниглайд. "Повезло, что сулисов не привезли. Иначе было бы восстание. Чего им не живётся тихо?!"

...Письма из Лос-Аламоса не было; пришёл ответ от Крониона, и Гедимин ткнул пальцем в значок "читать". Кронион давно ничего не писал — последние два месяца точно.

"Прости, что затянул с ответом," — так начиналось письмо, и Гедимин смущённо мигнул — перед ним нечасто извинялись. "Очень много работы. Меня заметили — не так, как я ожидал, но всё складывается очень неплохо. Меня включили в ветеринарный патруль местного заповедника. У людей довольно много разработок относительно походной жизни. Жаль, что у Саргона ничего такого не было — тогда было бы гораздо проще вылавливать повстанцев. Мы — смешанный отряд, сарматы и люди — два месяца ездили по дикой местности, пометили и пересчитали множество животных, и я провёл несколько операций по лечению травм. Ничего сложного, если забыть о медленной регенерации у большинства пациентов. Пробовал определять заболевания без лаборатории — семь из десяти случаев подтвердилось анализами. Я думаю, это неплохо. Вообще, болезнетворные бактерии и вирусы — очень интересная тема. Нам сильно повезло, что это нас не касается. Теперь я снова в Цкау. Пока меня не было, тут построили десяток новых бараков и привезли поселенцев — клонов, созданных для проекта "Слияние". Аборигены глазеют на них и пытаются потрогать пальцем. Кажется, они привыкли к более крупным сарматам. Я читал, что на западе таких клонов называют "филками". У нас прижилось наименование "джеймсоны". Я ожидал с ними больших проблем — они выглядят хрупкими существами — но обошлось. По выносливости они не уступают обычным сарматам, а по осторожности и здравомыслию — превосходят очень многих. Я не хочу сказать о тебе, Гедимин, — несчастные случаи бывают со всеми, но..."

Ремонтник мигнул. "Значит, в Цкау филки и тески уживаются спокойно. Если бы что-то происходило, Кронион узнал бы первым. Значит, осторожны и здравомыслящи... Хорошие качества. Нам бы такие."

29 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Сорок сольвентных установок! Пока проверишь последнюю скважину, пора возвращаться к первой, — усмехнулся Торкват, поднимаясь на ноги. — Своё оборудование проверить некогда. Что с потолком, Гедимин?

— Расшатывается, — ремонтник спрыгнул с шестиметровой высоты и запрокинул голову, разглядывая балки. — Хватит лет на пятнадцать, потом придётся менять. Рудохранилище не рассчитано на такие нагрузки.

В длинном ангаре пахло консервирующим составом. Буровые установки вернули на место три месяца назад, резкий запах ещё не успел выветриться. Окинув беглым взглядом бронеходы, выстроившиеся в два ряда вдоль стен, Гедимин повернулся к разложенным на полу деталям электрокрана.

— Вот этот трос, — Иджес показал ему разлохмаченное стальное волокно. — Под замену, или ещё повисит?

— Меняем, — кивнул Гедимин. — Какой трос?.. Давай сюда, пойду на склад.

Бухта стального троса весила немногим меньше, чем сам сармат; он накинул её на правую руку, и она слегка перевешивала. Диспетчеры, увидев нагруженного ремонтника, переглянулись и обменялись ухмылками.

— Эй, механик! Тележки кончились?

Гедимин не обернулся. Тележка-подъёмник, прихваченная из ремонтного ангара, была занята — на ней лежала станина, которую осматривал Иджес, ходить за другой не имело смысла — быстрее было дойти до склада и вернуться с новым тросом.

— Два центнера — какие ещё тележки?! — буркнул он, выходя из диспетчерской. На аэродроме в это время суток обычно было тихо — в середине смены никто никуда не летал. Тихо было и сегодня. Странный звук, похожий на сдавленный возглас, донёсся с другой стороны — из-за рудохранилища. Гедимин остановился и услышал шипение, стоны и звуки ударов. Спустя полсекунды он уже выглядывал из-за угла рудохранилища, а перед ним молча, стараясь не издавать ни звука, полтора десятка филков отбивались от десяти обычных сарматов. Гедимин успел далеко не к началу — один филк уже отполз к стене и ограничивался тем, что кидал подвернувшиеся обломки в нападающих, один из сарматов лежал ничком на чёрной от крови траве и не шевелился.

Трое филков с разных сторон повисли на рослом сармате и ожесточённо колотили его свободными руками — а иногда, как показалось Гедимину, даже кусали. Другой схватил одну из "мышей" за ногу и рванул на себя, но под ноги ему подкатился четвёртый филк, и сармат со сдавленным воплем растянулся на земле. Он хотел вскочить, но филк ударил его ногой в лицо, а ещё двое запрыгнули сверху, и сармат сложился пополам и кое-как перекатился набок. Филки пнули его ещё по разу, один уселся на поверженного и сорвал с его плеча крепления с цацками. Сармат с яростным воплем схватил его за ногу. Глаза филка выпучились, и он, вывернувшись, ударил сармата кулаком в висок. Тот дёрнулся — кулак соскользнул по лицу, и второй раз филк замахнуться не успел — его ударили ногой в грудь, и он, отлетев на два метра, упал плашмя и схватился за рёбра, хватая ртом воздух. Гедимин судорожно вздохнул и бросил бухту троса на землю. Полсекунды спустя в его руке был сложенный вдвое трос, длинный и не слишком удобный, но на подготовку времени не было. Взмахнув рукой, сармат поднял трос в воздух и швырнул свободный конец вперёд — в полутора метрах над землёй, параллельно ей.

Он не старался ударить особенно сильно, но сарматов, оказавшихся на пути стального кнута, просто смело. Трос врезался в угол здания с неожиданным грохотом и полетел назад, просвистев над головами залёгших сарматов. Гедимин рванул его на себя, расставил ноги шире — ему явно не хватало устойчивости, и малоуправляемое оружие мотало его из стороны в сторону.

— Мне не нравится то, что здесь происходит, — сказал он в наступившей тишине. — Это невероятная дурь.

— Эй! — опомнившиеся сарматы вскочили на ноги; филки переглянулись и откатились подальше, так, чтобы следующий удар троса не зацепил их. — А тебя кто звал?!

Гедимин взмахнул кнутом ещё раз, и сарматы, опасливо переглядываясь, попятились.

— Тут никто не будет убивать сарматов, — ровным голосом проговорил он. — Никаких. Я это проконтролирую.

Он заметил краем глаза, как один из сарматов сдирает с пояса металлическую пластину с заточенными краями, и хлестнул тросом по земле — так, что конец стального кнута полоснул по траве в нескольких сантиметрах от сармата. Тот успел отскочить — Гедимин не рассчитал замах и едва не повредил ему голень.

— Как дикие животные, — пробормотал ремонтник, недобро щурясь на сарматов. Теперь он рассмотрел нашивки — это была смешанная бригада смотровой шахты. Среди участников драки был и бригадир, сармат-марсианин; сейчас он стоял напротив Гедимина в разорванном на плече комбинезоне, с разбитым носом и широкой царапиной поперёк лица, и странно скалился, глядя на ремонтника потемневшими глазами без проблеска разума.

— Псих, — он сплюнул в траву и шагнул вперёд. — Tza fauw!

Гедимин перехватил трос свободной рукой, на лету складывая его вчетверо, — такая конструкция выглядела более удобной. "Восемь, с филками — двадцать. Опять я куда-то влез," — успел он подумать, отступая на шаг, когда сарматы, уже готовые к броску, остановились.

— Что встали? Tza fauw! — рядом с Гедимином, держа в руках трёхметровый кусок арматуры, стоял Иджес.

— Да, продолжайте, — из-за плеча Иджеса вышел безоружный медик. — Чтоб два раза глайдер не гонять. Больше трупов — меньше работы.

Он скрестил руки на груди и наклонил голову набок, с холодным интересом наблюдая за сарматами. Те ошарашенно переглядывались.

— А я позвал подмогу, — из-за рудохранилища размеренным шагом вышел Торкват. Он держал в руках три лучевых резака. Остановившись рядом с Гедимином, он прикрепил один из них к его поясу, а второй протянул Иджесу.

— Будет через три минуты. Ремонтная бригада и несколько сочувствующих. Ну так что? Начнём без них? Или кто-то объяснит, что здесь происходит? Кебрион Марци, почему смена не на посту?

Бригадир мигнул и потрогал разбитый нос.

— Надо было разобраться с wahatzqa, — хмуро ответил он.

— Невозможно работать, когда тебя пытаются убить, — сказал один из филков. — Мы выполняем работу совместно с этими сарматами, но не можем повернуться к ним спиной. Двое из нас тяжело ранены. На этом руднике кто-нибудь отвечает за безопасность?

Все повернулись к Гедимину. Он изумлённо мигнул.

— Я — ремонтник. Отвечать должны командиры, — буркнул он. — Тут уже много раненых. Пора заканчивать.

Он смотрел на двоих сарматов, лежащих в траве. Один из них пытался встать, но, по-видимому, у него слишком сильно кружилась голова. Второй не шевелился, и филк, наклонившийся над ним, пытался нащупать пульс. Медик повернулся к нему и резко выдохнул.

— Да, верно. Хватит этого бреда, — он повернулся к медчасти и громко, с переливами, засвистел. Торкват похлопал лучевым резаком по ладони и криво усмехнулся.

— Кебрион, из твоих ребят ещё получается нормальная смена. Возвращайся в шахту. Филки останутся — медикам нужна будет помощь.

— Тут раненые, — хмуро посмотрел на него бригадир. — Что, оставить их с... этими?

— Я останусь, — сказал Гедимин, покосился на стальной трос и, свернув его в бухту, повесил на плечо. — Только вернусь со склада. Никто никого не тронет.

— Давай сюда, — Иджес потянул за трос. — Я схожу на склад. Надо закончить с краном, но я скоро подойду.

Он действительно вернулся — через полчаса, когда медглайдер, забрав тяжелораненых, оторвался от земли и полетел к городу. Освободившийся медик бегло осмотрел потрёпанных сарматов и опрыскал ссадины и кровоподтёки анестетиком, второй пошёл в смотровую шахту. Гедимин стоял в стороне, потирая плечо. Мышцы ныли. "По крайней мере, все живы," — думал он, вполглаза наблюдая за филками. "Наверное, Торкват прав. Надо бы развести смены. Пока все не привыкнут. Что им дались эти филки? Не понимаю..."

30 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Судя по шуму, который Гедимин слышал перед подъёмом, дождь начался ещё тогда — и за полчаса он не стал слабее. Аэродром заливало, водостоки бурлили. Вода падала на защитные поля глайдеров, проносящихся по взлётным полосам, и разлеталась в разные стороны, заливая маски и затекая за шиворот. Иджес потянул Гедимина за рукав в тихий переулок, но сармат отмахнулся. Сквозь залитую маску он видел, как посреди аэродрома один из фургонов принимает на борт полсотни филков. За ним на взлётную полосу уже выползал второй, чтобы принять ещё полсотни. Филки выстроились на свободной полосе, ожидая посадки. Ни одного "старого" сармата среди них не было.

— Вот так, — одобрительно кивнул Торкват, смахивая с маски воду и грязную пену. — "Лорадо — пять", первая смена. Только филки. Не знаю, как они справятся с вентилями, но спокойно там будет.

— Туда отправили их всех? — недоверчиво уточнил Иджес. — У нас остались только нормальные?

Гедимин сузил глаза.

— У нас нет нормальных. Поэтому пришлось сделать так, — он кивнул на фургоны с филками. — А могли бы работать вместе.

— Все отправлены на "Лорадо", — кивнул Торкват. — Гедимин, а есть кто-то, с кем ты бы работать не смог? Макаки? Гибриды? Эа-форма?

Ремонтника передёрнуло.

— Есть мозги — можно работать, — неохотно ответил он — лишний раз вспоминать об эа-мутации ему, как любому сармату, было очень неприятно. — Нет мозгов — нельзя.

03 сентября 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин вернулся в барак перед отбоем — на этот раз на две минуты раньше — и перешагнул порог, не обратив внимания на яркое пятно на двери.

— Эй! — крикнул ему комендант; его комната была открыта, и он сам стоял в коридоре и прикреплял к доске объявлений новый лист. — Иди сюда, губернатор Энцелада. Опять всё пропустишь!

Гедимин взглянул на объявление, напечатанное на листе светло-красного скирлина. "Во исполнение "Закона о недопущении гибридизации и ненаправленных мутаций" всем искусственнорождённым Ураниум-Сити вменяется в обязанность явиться 4-5 сентября в медчасть для стерилизации. Расписание прилагается". Сарматы из барака "Альфа-1" были первыми в списке. "К шести в медчасть," — мысленно повторил Гедимин. "Два свободных дня подряд? Неожиданно, но приятно. Вот только эта стерилизация..."

— Тех, кто не явится сам, приведут силой, — ухмыльнулся Гай Марци, повернувшись к Гедимину. — Вот медикам работа...

— Как проходит стерилизация? — спросил ремонтник. — Отрезают половые органы?

"Такое повреждение будет мешать ходить, и, наверное, долго. Два дня в помойку," — думал он про себя. "А что с самками? Полостная операция?"

— Если тебе мешают, можешь отрезать, — фыркнул Гай. — Только не в моём бараке. Это лучевая стерилизация. Выжгут ненужное лучами сквозь кожу, даже ничего не почувствуешь. Но до самок тебе больше дела не будет.

— Зачем это нужно? — спросил Гедимин, мысленно напомнив себе, что лучевые ожоги на чувствительных местах тоже мешают — не так сильно, как открытая рана, но заметно. — Проект "Слияние" давно закрыт. Размножительных мутагенов нам больше не дают. Сарматы и так бесплодны.

— На всякий случай, — отозвался комендант, заходя в свою комнату и разворачиваясь у порога лицом к сармату. — Иди, теск, читай закон. Там всё расписано.

Дверь за ним захлопнулась. Гедимин в недоумении пожал плечами и пошёл к себе. "Интересно, что с Алексеем," — думал он. "Он уже допустил гибридизацию. Кажется, законы макак не имеют обратной силы. Его стерилизуют или оставят так? Ладно, завтра сам всё увижу."

04 сентября 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Барак "Альфа-1" подняли по сигналу в полшестого, и к шести все сарматы, не считая десятка самок, уже выстроились в очередь у медчасти. В городе было тихо — ни шума заводов, ни гула проезжающих глайдеров, ни сигналов из диспетчерской на аэродроме. Гедимин косился на озеро — прогноз обещал переменную облачность и вероятные осадки, и тучи над водой выглядели угрожающе, но дождя пока не было. "Надо искупаться, пока вода не остыла," — подумал он, выглядывая из очереди. Дверь медчасти была зафиксирована в открытом положении, часть сарматов стояла внутри, и цепочка протянулась от дальних закоулков карантинного барака до общественной душевой, вдоль всего аэродрома. Шума в очереди не было — сарматов сразу расставили по номерам. Комендант, уже прошедший процедуру, ходил вдоль ряда и подозрительно косился на поселенцев. "Непохоже, чтобы ему было больно или неудобно," — подумал Гедимин, внимательно пронаблюдав за ним. Кенен — он стоял сразу за ремонтником — недовольно хмыкнул и постучал пальцем по его спине.

— Джед, я не вижу светодиодов, — громким шёпотом сказал он. — Ты можешь встать ровно? Не все тут такие верзилы.

Вдоль коридора, по которому растянулась очередь, были выставлены переносные ширмы. Они разделили приёмный покой и палаты на множество узких кабинок. Над входом в каждую из них горел красный светодиод. Четыре из них, замигав, погасли, зажглись зелёные сигналы, и четверо сарматов вышли в коридор и направились к двери.

— Не бродить по посёлку! — крикнул им вслед комендант. — Все идут в барак и ложатся!

Гедимин мигнул.

— Зачем лежать, если всё в порядке? — тихо спросил он. Ближайшие сарматы пожали плечами.

Вдоль очереди цепочкой прошли патрульные, ещё несколько заглянули в дверь и отошли в сторону. Ни одного человека среди них не было.

— Где все макаки? — шёпотом спросил Гедимин, повернувшись к Кенену. — Они не наблюдают?

— Это не их дело, — прошептал в ответ учётчик. — Это внутренние дела сарматских территорий. Джед, не отвлекайся, пропустишь сигнал!

Вдоль стены загорелся сразу десяток светодиодов — по-видимому, процесс шёл очень быстро. Гедимин вошёл в первую подвернувшуюся кабинку и задвинул за собой ширму.

— Вон к той стене спиной, штаны вниз до середины бедра, верх приподними, — незнакомый медик, не глядя на него, указал на дальнюю стену. — Не шевелись.

Гедимин выполнил указания и поёжился от холода — ему в пах упёрлось широкое сопло со свинцовыми пластинами на краях, плотно прижавшимися к телу. Медик сдвинул ползунок на корпусе странного приспособления. Оно трижды громко щёлкнуло, и ползунок вернулся в исходное состояние. Отложив излучатель, сармат-медик воткнул Гедимину в бедро короткий шприц. Жжение и затухающая боль были знакомы ремонтнику, и он удивлённо мигнул. "Блокатор? А это зачем?"

— Застёгивайся и на выход, — буркнул медик, что-то отмечая в повешенном на грудь смарте. — Сиди тихо, по возможности в бараке. Через два часа будет больно.

Гедимин вышел из медчасти. Очередь продвинулась вперёд, но вдоль ремонтного ангара ещё тянулся длинный "хвост", упирающийся в торец душевой. Душевая была закрыта. На дальней стороне аэродрома, рядом с неподвижными глайдерами, выстроенными в ряд, стояли охранники в экзоскелетах и молча смотрели на сарматов. Увидев Гедимина, один из них сделал рукой отгоняющий жест, но не сказал ни слова. Сармат огляделся по сторонам. К нему, выскользнув из медчасти, уже спешил Кенен. Подойдя к Гедимину, он широко улыбнулся и хлопнул его по руке.

— Вот и всё, Джед. С этого дня ты сможешь показывать самкам только урановые стержни.

Гедимин мигнул.

— Я и раньше им их показывал, — буркнул он. — Почему макаки так смотрят?

— Сочувствие и ужас, Джед, — Кенен улыбнулся ещё шире. — Попробуй кто сделать то же самое с ними, дошло бы до стрельбы. А мы — просто механизмы из мяса и костей. Деталь приделать, деталь отвинтить... Ничего сложного! Ну как, болит что-нибудь?

Сармат крепко прижал ладонь к паху. Предполагаемые ожоги никак себя не проявляли. "Какая там была доза?" — подумал он. "Почему не спросил?!"

— Нет. А у тебя?

— Говорят, самое интересное начнётся через час, — ухмыльнулся Кенен, похлопав Гедимина по плечу. — А через два притихнет. Пойдём-ка в барак! В девять соберутся выборщики. Будешь следить за голосованием?

Сармат растерянно посмотрел на него. Кенен хмыкнул.

— Ну да, я совсем забыл. Жителей Энцелада наши проблемы не волнуют. Ну, идём, пока не началось!

Гедимин качнул головой.

— Я пойду купаться. Мозг перегрелся, — проворчал он, повернувшись к озеру. Смотреть на тёмно-серую воду было приятней, чем на дожидающихся своей очереди сарматов и молчаливую охрану.

— Плохая идея, Джед, — Кенен легонько потянул его за плечо. — А если скрутит прямо в озере?

— Иди, — буркнул сармат, отодвигая учётчика в сторону, и быстро пошёл к озеру. Там, где он спустился в воду, глубина нарастала быстро; три шага — и он погрузился по шею и, пригнувшись, пропал под водой. Комбинезон и сапоги давно не мешали ему; на скорости вода затекала под одежду и, охладив кожу, вытекала с другой стороны. Скирлин почти ничего не впитывал, карманы были закрыты, сапоги плотно прилегали к голеням, — Гедимин, набрав воздух в лёгкие, скользил вдоль дна и изредка переворачивался на спину и медленно поднимался к поверхности, наблюдая за бликами на воде и световым пятном на восточном небе. Солнца не было, облачный покров был довольно плотным, но сквозь толщу воды Гедимин прекрасно видел, где оно, и двигался к нему — к восточному берегу, обрывистым скалам, удобным для тайников и укрытий.

Он вынырнул под обрывом, жадно глотнул воздуха и в два гребка добрался до гранитной плиты, сползшей со скалы в воду. В голове было прохладно и пусто. Гедимин посмотрел на синеватые блики на обрыве, на небо — в облаках успели образоваться небольшие просветы, из которых периодически показывалось солнце — и выбрался на плиту, снял сапоги и растянулся на спине, чувствуя, как по коже стекает прохладная вода. Он уплыл дальше обычного — ещё на полкилометра к югу; наблюдательные дроны из города сюда не залетали, но и до охраняемой границы территорий было ещё далеко. "Хорошо," — Гедимин довольно сощурился на прорывы в облаках. "Спокойное место. Тут удобно думать."

Он успел в подробностях представить себе парогенератор для будущего реактора, обдумать целесообразность лишнего охладительного контура и его возможное устройство, когда от мыслей его отвлекло неприятное ощущение — резкий приступ слабости и подкатывающая к горлу тошнота. Гедимин подобрал конечности и сел, растерянно мигнул и поднёс руку к виску. Второй приступ заставил его опуститься на камень и впиться пальцами в плиту. Тошнота стала нестерпимой, и он закашлялся, сплёвывая в воду вязкую слюну. Резкая боль обожгла пах и ввинтилась во внутренности — как раскалённый штырь от уретры до солнечного сплетения. Мышцы скрутило судорогой. Гедимин растянулся во весь рост, прижался к каменной плите щекой. Судорога хлестнула его ещё раз. Резкая боль внизу живота накатывала приступами, и они учащались. Жжения уже не было — только мучительные спазмы, как будто внутренности выдирали крючьями. "Блокатор," — сармат, стиснув зубы, извернулся и сел, на что боль отозвалась ещё одним приступом. Он посмотрел на плиту, на которой лежал, и увидел, как из штанин стекают чёрные вязкие капли. Мокрый камень покрылся тёмно-красными разводами. Морщась, Гедимин расстегнул ширинку — кровь вытекала из уретры, медленно, чёрными сгустками. "Лучевой ожог. Мёртвая ткань выходит..." — он, не застёгиваясь, сполз в холодную воду. "Когда всё выйдет, должно стать легче."

Он стоял так четверть часа, держась за скалу и глядя на всплывающие вокруг него кровавые разводы, пока боль не начала стихать. Когда выделительная система перестала работать, он вывернул комбинезон наизнанку и долго и тщательно отмывался от крови. Её вытекло неожиданно много — она измазала изнутри обе штанины и каким-то образом натекла вверх, к поясу. Выбравшись на скалу, Гедимин внимательно осмотрел себя и вытер с комбинезона последние тёмные капли. Боль внизу живота сменилась слабым, но неприятным жжением при движении. Кожа, обычно светлая, заметно покраснела. "Ожог," — пожал плечами сармат. "Блокатор мешает нормальной регенерации. Кажется, сегодня действительно не время для тяжёлой работы."

Через полчаса он уже был в посёлке и старался не стискивать зубы при движении. Ему доводилось получать пинки в пах, и это было неприятно, но и в сравнение не шло с выжигающей изнутри болью. На улицах по-прежнему было тихо, только новая очередь из сарматов вытянулась вдоль аэродрома.

Войдя в барак, Гедимин услышал негромкие разговоры в восточной части барака — и сдавленные стоны и ругань из западной. Из комнаты Кенена доносилась приглушённая музыка. В другой раз Гедимин зашёл бы проверить исправность наушников, но сегодня он был не в настроении — и просто прошёл мимо и устроился на своём матрасе, стараясь не сдавливать обожжённые органы. "Хольгер, наверное, ещё не опомнился. А до Линкена только дошла очередь. А до Иджеса ещё не дошла," — сармат дотянулся до ящика с вещами и достал одеяло. Неприятная слабость ещё чувствовалась во всём теле. "В ближайшие два-три часа мы на корабль не попадём."

В соседнюю стену постучали. Гедимин постучал в ответ. Музыка в другой комнате стихла, и в коридоре послышались шаги — сразу с двух сторон. Первой в комнату вошла Лилит.

— Ну как? Видимо, скверно, если даже тебя проняло, — сочувственно хмыкнула она, присаживаясь рядом с ним. — Да ты лежи, тут места много.

— Хольгер, бедняга, даже спуститься не смог, — покачал головой Кенен, садясь на корточки у стены. — Вот так, парни, проект "Слияние" был завершён окончательно. Теперь тут точно никто не размножится. При всём желании.

Гедимин кивнул, приподнимаясь на локтях, и пристально взглянул на Лилит.

— Что делали с вами? Облучали?

— Резали, — самка спустила пояс и показала две пластырные нашлёпки чуть выше лобка. — На корабль мне нельзя, до завтра — точно.

— Ничего, — Гедимин положил руку ей на плечо. — Осторожнее, не прыгай. Можешь ещё завтра отлежаться. Нам все нужны живыми. Экипаж и так маленький.

Лилит фыркнула и чувствительно ткнула сармата кулаком под рёбра. Он усмехнулся. Кенен неприязненно покосился на них и достал смарт.

— Между прочим, у Дюкетта уже сто три голоса. А у Гутиэрреса только девяносто шесть. Жаль, Гросси вышла из гонки, было бы ещё интересней.

Смарт запищал. Кенен потыкал в экран и хмыкнул.

— Алекс отозвался. Всё утро болтал со своей мартышкой и тут вспомнил о сарматах. Завтра опять пропадёт на полдня. Чем он думает?! Лучше бы документы доделывал.

— А что она с ним будет делать — после стерилизации-то? — задумалась Лилит. Кенен ухмыльнулся.

— А вы двое чем собираетесь заниматься? Рассуждать о ядерной физике?

— Огребёшь, — негромко предупредил его Гедимин; слабость отступила, и он сел на матрасе и слегка помял пальцами плечо Лилит. Самка передвинула его руку ближе к лопатке.

— Оу... Кстати, парни, — Кенен снова ткнул в смарт и с удивлением заглянул в экран. — Его не стерилизовали. Вычеркнули из списков. И ещё семерых таких же вместе с ним.

"У нас тут семеро hasukemesh?" — удивился про себя Гедимин. "Ну, удачи им всем."

— А у Гутиэрреса уже сто два голоса, — сказал Кенен, закрывая переписку. — Оу! У Дюкетта сто двадцать! Да, парни, Алексу повезло. Ему ничего не выжигали и не резали. И он скоро уедет и будет жить как свободный гражданин Атлантиса. А мы — догнивать в снегу и урановой пыли. Так и подумаешь, что проекты Джеймса были не так уж плохи...

05 сентября 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— И кто? — спросил Хольгер, заглядывая в смарт Кенена через его плечо. Сарматы выбрались из стремительно пустеющего кинозала на лестничную площадку и остановились, пропуская всех, кто рвался в информаторий и на озеро. Гедимин, просидевший у телекомпа всё воскресенье, даже не смотрел в сторону двери — его мысли полностью занимал парогенератор для недостроенного корабельного реактора.

— Гаспар Дюкетт, — ответил Кенен с довольной ухмылкой. — Как я и говорил. С отрывом в сорок голосов. И Франка Гросси в вице-президентах. Очень хорошо! С тем же результатом можно было оставить на посту адмирала да Косту.

— Теперь нас держит на территориях закон Дюкетта? — хмыкнул Гедимин. Кенен испустил негромкий смешок.

— Ну-ну, Джед. Сомневаюсь, что название поменяют. Да Косту ещё долго будут поминать на всех территориях, и едва ли добрым словом. Ну что, пойдём? Я уже скучаю по Линкену и его запасам взрывчатки.

В комнате Кенена горел свет. Учётчик настороженно сощурился на дверь и протянул к ней руку. Гедимин поддел створку пальцем и резко дёрнул на себя, распахнув настежь. Сармат, сидевший на матрасе, вскочил на ноги и ошалело замигал.

— Тьфу на тебя! Алекс, предупредить не мог?! — Кенен провёл ладонью по лбу, смахивая невидимую испарину, и вошёл в комнату. На ящике с личными вещами лежал миниглайд, и учётчик взял его за ремни и повесил за спину. Гедимин посмотрел на него с удивлением — невзирая на праздничный день, Кенен не стал надевать ни белую рубашку, ни костюм, и даже шляпа с галстуком остались на вешалке. Он был в пятнистом комбинезоне — бело-зелёно-чёрном. "Где только он их берёт..." — покачал головой Гедимин.

— Я с утра на границу, — усмехнулся Алексей, протягивая Гедимину руку. — А кто-то — ещё дальше. Пятеро наших сегодня улетают навсегда. Пойду провожать их.

— Вот как? Я с тобой, — оживился Кенен, поправляя сползающие ремни миниглайда. — Парни, без меня не улетайте!

— Я пойду с вами, — отозвался Гедимин, разглядывая довольного Алексея. — Это ненадолго.

— Главное — не встретить Лиска, — ухмыльнулась Лилит. — Пойдём вместе. Значит, пятеро — сегодня? А ты когда?

— Скормить бы плавунцам того, кто выдумал все эти формы! — скривился Алексей. — Через неделю будет готова последняя. От Джессики мне достанется за промедление, но это ничего. Гедимин, можно тебя попросить?

— Говори, — кивнул Гедимин.

— Рассказывают, ты приносишь удачу, — венерианец смущённо отвёл взгляд. — А мне она будет очень нужна. Можно обнять тебя?

Ремонтник изумлённо мигнул.

— Можно. Но это фантазии — я ничего не приношу. Особенно удачу.

...Они стояли на краю аэродрома, и Гедимин провожал улетающие глайдеры задумчивым взглядом. За свои семь лет он успел немного узнать о жизни на материке — из фильмов и книг, найденных в сети; но когда он пытался представить себя живущим за пределами территорий, в памяти всплывал только пыльный шахтёрский город и белые градирни на горизонте. "Если дойдёт до переселения," — думал он, щурясь на белое небо, — глайдеры давно пропали из виду, — "я вернусь в Нью-Кетцаль. Там я хоть что-то знаю. Или двинуться в Спрингер? Если там живут учёные, меня могут не пропустить. Хотя было бы неплохо, и Лос-Аламос под боком..."

— Ох-хо-хо, — протянул Кенен, поправляя жёсткие ремни на плече. — Ну что же, Джед, небольшую удачу ты всё-таки принёс — с Лиском мы не столкнулись.

— Небольшую, — процедили за спиной, и Гедимин почувствовал тяжёлую ладонь на своём плече. Обернувшись, он увидел Линкена. Сармат был хмур, и его белесые глаза стали тёмно-серыми.

— Я провожал Алексея, — сказал Гедимин. — Он скоро выберется с территорий. Ты доволен?

Линкен, поморщившись, пощупал шрам на затылке и отвёл взгляд.

— Мне всё равно, — бросил он, отворачиваясь. — Как ты сегодня? Можешь работать?

— Могу, — отозвался Гедимин. — Если ты в порядке — идём за глайдером. Аэций и Астиаг здесь?

— Сегодня не смогли, — качнул головой Линкен. — Значит, Кенен сядет на колени к Иджесу.

— Лучше я на него, — сказал Иджес, покосившись на учётчика. Тот фыркнул.

— Ты бы ещё Гедимина на меня посадил! Нет, парни, у меня есть идея получше. Идём за глайдером, я всё покажу на месте.

На крыше барака (теперь глайдер Линкена стоял там не в одиночестве — рядом с ним кто-то прикрепил цепью миниглайд) сарматы окружили машину и с большим удивлением наблюдали, как Кенен разматывает буксировочный трос и прикрепляет к заднему бамперу.

— Макаки называют это "сёрфинг", — пояснял сармат, неумело дёргая трос. Гедимин подошёл и поправил петлю, надёжно закрепив защёлку.

— Теперь не сорвётся. Что такое "сёрфинг"? Ты будешь висеть на этой верёвке?

"Глупо. На ней нет никаких креплений. А сделать их Маккензи не мог. Не на то учился," — думал про себя Гедимин.

— Можно и так сказать. Только не я, а миниглайд, — Кенен прикрепил свободный конец троса к буксировочному крюку на передней части летающей платформы и встал на неё двумя ногами. — Вот так я встану. А глайдер потащит за собой и миниглайд, и меня. Хотя нет... лучше я сяду и буду придерживаться за верёвку. А защитное поле не даст мне упасть, если Линкен начнёт чудить.

Сарматы переглянулись.

— Надо же. Кенен выдумал интересную штуку, — усмехнулся Линкен. — Хольгер, иди за штурвал. Маккензи, ты сядешь рядом с ним.

— Эй-эй! — замахал руками Кенен. — А мой сёрфинг?!

— Я сначала сам проверю, — Линкен смахнул его с платформы и встал на неё. Оглядевшись по сторонам, он покосился на свои руки и заметил:

— Кажется, тут нужен ещё один трос. Или... — он нагнулся и отсоединил свободный конец от крюка на миниглайде. Защёлкнув на ногах жёсткие крепления, он выпрямился во весь рост и кивнул Хольгеру.

— Atta"an!

— Attahanke, — отозвался сармат, включая защитное поле. Глайдер загудел.

— Уверен? — крикнул Гедимин, обернувшись к Линкену. Лилит развернулась вместе с ним и вцепилась в крепления на заднем бампере, — она не собиралась упускать взрывника из виду. Защитное поле схлопнулось над миниглайдом. Глайдер сорвался с места, и трос натянулся. Линкена сдёрнуло с крыши вместе с платформой и поволокло следом. Он растянулся во весь рост, и миниглайд никуда не улетел только потому, что его удерживали крепления.

— Heta! — крикнул Гедимин Хольгеру и потянулся к ремню безопасности. "Пора вытаскивать, пока не доигрались," — думал он.

Линкен стиснул зубы и в два резких движения выгнулся назад. Теперь он стоял, и миниглайд нёс его и даже немного обгонял. Сармат посмотрел на Гедимина и широко ухмыльнулся.

— Вот-вот, именно так! — крикнул ему Кенен, привстав на переднем сидении. Взрывник откинулся назад и запрокинул голову. Ветер трепал его комбинезон, собирая плотный скирлин в частые складки. Внизу мелькали верхушки деревьев.

— Садимся! — крикнул Хольгер, и Гедимин удивлённо мигнул — как ему показалось, прошла всего минута с момента взлёта, но внизу уже темнели овраги, и бурлил ручей, берущий начало из родника под хвостом "Ската". Глайдер замедлил ход, и Линкен, отпустив трос, взялся за штурвал миниглайда. Два транспорта влетели под брезентовый полог одновременно, и глайдер затормозил в полуметре от сложенных горкой рилкаровых труб — будущего контура охлаждения. Гедимин угрюмо покосился на Хольгера и стряхнул с себя Лилит. Спустя долю секунды он уже был рядом с трубами и внимательно осматривал их, подсвечивая наручным фонарём.

— Все штормы Сатурна! — Линкен покачал головой и широко ухмыльнулся. Кенен отобрал у него миниглайд и теперь тщательно отряхивал его от невидимой пыли.

— Нравится? — спросил Гедимин.

— Когда транспортник забирал с Цереры "Харгули", внутри обычно не хватало места, — Линкен задумчиво потёр шрам на лице и снова ухмыльнулся. — И мы цеплялись за него снаружи. Атмосферы там нет, но вот гравитация... Очень похожий эффект — растяжение по всей длине. Иногда "Харгуль" мог сорваться. Но обычно не сразу — там было, где сманеврировать. Мне нравилось висеть на хвосте. Никогда не рвался в транспортник. Ну что, с кем поменяться на обратном пути?

— Эй, эй, потише, — Кенен поморщился. — Это мой миниглайд. На обратном пути — моя очередь. Эй!

— Вот макака, — недобро сощурился Линкен, отбирая у него платформу и перекладывая на задний бампер глайдера. — Твой миниглайд... Гедимин, хочешь полетать?

Ремонтник качнул головой.

— Отдай глайд. Пусть Кенен летает.

Линкен смерил его долгим задумчивым взглядом и пожал плечами.

— Ладно, Маккензи. Забирай свою игрушку. А теперь положи её и иди в трюм. Проверю, что ты усвоил.

06 сентября 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Насколько сильно может нагреться первый контур? А при отказавшем втором? Для начала выставлю пятьсот по Цельсию, а там будет видно," — Гедимин приостановился за ремонтным ангаром и задумчиво сощурился на озеро. Из-за желтеющих кустов доносился плеск — вечер выдался солнечным, и многие сарматы вышли искупаться. "Начать с пятиста и постепенно поднимать. Если что-то откажет при нагреве, лучше узнать об этом заранее."

В бывшем зале управления разрушенного корабля лежал, дожидаясь испытаний, большой фрагмент трубопровода вместе с электронасосом — часть первого контура системы охлаждения. По трубам, отлитым из рилкара, предстояло течь расплавленному свинцу, и Гедимин, уже проверивший их на воде под давлением, сильно беспокоился. "Главное — насос," — он свернул к бараку "Альфа-1" и поднялся на крыльцо. "Насос и фланцы. Если на стыках всё чисто, за саму трубу можно не беспокоиться..."

Он вошёл в комнату, забрал из ящика личный комбинезон и уже начал переодеваться, когда услышал, как рядом хлопнула дверь. На пороге стоял озадаченный Кенен со смартом в руках.

— Опять сломал? — покосился на него Гедимин и наклонился за сапогом. Верхняя часть комбинезона ещё свисала с застёгнутого пояса. Надев сапоги и выпрямившись, Гедимин перехватил странный взгляд Кенена — задумчивый, затуманенный и как будто мечтательный. Тут же учётчик мигнул, покосился на смарт и посмотрел на ремонтника уже обычными глазами.

— Нет, Джед. Ничего не сломалось, — покачал он головой. — Ты не видел Алекса? На аэродроме или на озере?

— Он же во вторую смену, — напомнил Гедимин. — Что ему тут делать?

— Не, — Кенен досадливо сощурился. — Уже полгода не во вторую. С этими новобранцами из Филадельфии... В первой он. Обещал прийти час назад. На звонки не отвечает.

Гедимин хмыкнул.

— Надо же. Нет, я его не видел, — ещё не договорив, он осёкся и медленно сузил глаза. "Опять "чистые"?! Нет, если бы что-то случилось, охрана забегала бы. Хотя..." — он попытался вспомнить хоть что-то по пути от аэродрома до барака — на ум пришли только мысли о реакторном насосе. "Вот верно, Гедимин, — опять голова в реакторе..." — он стиснул зубы.

— Кенен, тут охрана не бегала? Никакого шума?

Теперь хмыкнул учётчик.

— Я бы заметил, Джед. Ну, Алекс, где ты? Одному мне, что ли, идти?

Он потыкал в смарт и уставился в экран, нетерпеливо пощёлкивая ногтем по крышке. Устройство молчало.

— Может, ты пойдёшь? — сунув смарт в карман, он поднял взгляд на Гедимина. — В восточном районе открыли новую лавку. Одной на город им показалось мало. Я хотел зайти поглазеть.

Он поправил белый воротничок.

— Как думаешь, какой галстук сюда пойдёт?

Гедимин недобро сощурился. "Опять его шутки..."

— Подожди с лавкой. Сначала надо зайти за Алексеем. Может, в информатории застрял. Или попал в госпиталь. Комендант должен знать.

— Светлая мысль, Джед, — Кенен расплылся в довольной улыбке. — Ты со мной, верно? Их комендант... чем-то ему не нравятся мои костюмы.

— Идём, — Гедимин пристегнул к наплечным креплениям последние цацки и вышел за дверь.

Охрана обходила Ураниум-Сити по своим обычным маршрутам, как и сарматы-патрульные в районах, отдалённых от форта; ничего странного Гедимин не заметил — ни по пути к бараку Алексея, ни в коридоре второго этажа.

— Вот тут он живёт, — Кенен, поняв, что комендант не спешит ему навстречу, приободрился и проскользнул вперёд и первым добрался до прикрытой двери в освещённую комнату. — Эй, Алекс! Где тебя...

Он осёкся и замолчал, изумлённо мигая. Остановился и Гедимин. Посреди комнаты с одеялом в руках стоял незнакомый сармат — белокожий землянин в рабочем комбинезоне с метками рудника "Лебинн". "Третья шахта, обходчик," — машинально отметил про себя Гедимин, прежде чем наткнуться взглядом на личный номер и окончательно ошалеть. Этот номер ещё вчера принадлежал Алексею.

— Уран и торий, — незнакомый сармат слегка приподнял ладонь и пошевелил пальцами. — Вы кто?

Кенен мигнул. Он смотрел на номер, и сармат проследил за его взглядом и растерянно хмыкнул.

— Ты давно здесь? — спросил Гедимин, кивнув на комнату. Сармат качнул головой.

— Сегодня перегнали, — он положил одеяло на матрас и пожал плечами. — Я из "Пи-четыре". Когда вернулся со смены, встретил у дверей макаку в "Шермане" и двоих с "козами". Велели собирать манатки и перебираться вот сюда.

Он потрогал пальцем наклейку с номером.

— В душевой выдали. Я ещё думал — перепутали одежду. Так вам чего надо?

Гедимин и Кенен переглянулись. "Не нравится мне это," — угрюмо подумал ремонтник. "Очень не нравится."

— Сармат по имени Алексей Юнь жил тут. Не знаешь, где он?

Чужак пожал плечами.

— Не знаю такого. Я тут недавно, говорю же. Но... вот к нам его перегнать не могли. Там теперь мышатник. Одни филки, ни одного нормального сармата. Этот Алексей — не филк?

Гедимин посмотрел на Кенена. Тот неохотно поднял на него взгляд; его глаза потемнели.

— Улетел к самке? — предположил ремонтник. Кенен резко мотнул головой.

— Без документов? За день он их сделать не мог.

Гедимин перевёл взгляд на ящик для личных вещей.

— Твои? — спросил он у незнакомого сармата. Тот покачал головой.

— Тут было. Я ещё не смотрел, — теперь и у него потемнели глаза, и он глядел испуганно. — Вот, забирай.

Он толкнул ящик к Гедимину. Сармат поднял крышку и увидел аккуратно сложенное одеяло с номером Алексея. Покосился на кусок ткани, брошенный на матрас чужаком, — там на углу виднелась наклейка с номером из барака "Пи-4". Под одеялом на дне ящика лежал сложенный личный комбинезон. Рука Гедимина наткнулась на что-то твёрдое, и он вынул из складок ткани плоский новомодный смарт. За спиной судорожно вздохнул Кенен.

— Без него не улетел бы, — еле слышно проговорил он. — То-то мне не дозвониться...

Гедимин растерянно посмотрел на смарт. Нижний угол экрана был сильно запачкан — будто по нему размазали что-то жирное. Сармат приблизил его к лицу и вздрогнул — от смарта пахло раскалённым металлом... или кровью.

— Кровь, — резко сказал он, протягивая устройство Кенену. — Запах.

Учётчик сузил глаза и нажал неприметную клавишу на ребре смарта. Из-под нижнего угла со скрежетом выдвинулась небольшая панель. Она была покрыта тёмной застывшей жижей, и запах горячего железа стал ещё острее.

— Он носил его так, — прошептал Кенен, приложив смарт к нагрудному карману Гедимина. Ремонтник резко выдохнул и развернулся к стене. На уровне его груди на гладком фриловом покрытии виднелись небольшие неровные вмятины — как будто вещество слегка оплавилось, но не успело растечься и так застыло. Сармат провёл по ним пальцем и развернулся к учётчику.

— Бластер.

Переселенец из "Пи-4" давно следил за ними с опаской из угла у двери; теперь он вздрогнул и еле слышно прошептал что-то по-сарматски.

— Охрана, — пробормотал Кенен, оглянувшись на него. — Охрана в курсе. Если бы это сделали "чистые", было бы расследование. А они всё спрятали. Они знают.

— Надеюсь, Линкен тут не замешан, — процедил Гедимин, осторожно укладывая смарт обратно в ящик. Он снова чувствовал невидимый обруч поверх рёбер, и он стягивался всё туже, мешая дышать. "Он хотел улететь," — мелькнуло в голове. "Не успел..."

— Идём к коменданту, — сказал Кенен, выбираясь в коридор. — Ничего тут не трогай, понял?

Последнее относилось к переселенцу. Тот молча кивнул и подобрал одеяло с матраса.

Когда двое сарматов вломились в комендантскую, тот, кто там был, резко поднялся на ноги.

— Алексей Юнь. Он убит? — Кенен взглянул на него в упор. Комендант перевёл взгляд с него на молчаливого Гедимина и судорожно вздохнул.

— Он не был ни в чём виноват. Что и почему с ним сделали?

Комендант медленно качнул головой.

— Ничего не ищите. Ни его, ни тех двоих. Больше их не увидите. И уходите!

— Подожди, — Гедимин поднял руку. Комендант вскинул голову и странно оскалился.

— Ничего не ищите и никого не спрашивайте! Понятно? Уходите быстро! Я не скажу, что видел вас. Не скажу, о чём спрашивали. Ему вы уже не поможете!

Кенену его слова и перекошенное лицо сказали больше, чем Гедимину, — он молча кивнул и выскочил в коридор. Ремонтник растерянно мигнул.

— Макаки в курсе? — тихо спросил он. — А патрули?

Комендант кивнул и указал на дверь. Его лицо перекосилось ещё сильнее. В комнату заглянул Кенен и дёрнул Гедимина за рукав.

— Идём, Джед. Быстро!

На улице никого не было. Гедимин повернулся к Кенену, и тот, нервно сглотнув, отступил на шаг.

— Ничего я не понимаю, что тут происходит, — пробормотал ремонтник, пытаясь вдохнуть поглубже, чтобы обруч на рёбрах хоть немного ослаб. — Ничего не понимаю.

— Недопущение гибридизации, — прошептал Кенен и криво усмехнулся. — Да, скорее всего — именно так. Не лезь больше никуда, Джед, ладно? Алекса расстреляли. И с тобой долго не провозятся.

...Из-под продолговатого купола защитного поля тянулся, уходя в стену, толстый кабель, подключённый к РИТЭГу, и насос размеренно гудел, прокачивая по трубам серебристый расплав. Воздух над ним едва заметно дрожал — два слоя защитного поля прикрывали конструкцию и не выпускали раскалённый газ наружу, и в испытательном зале было жарко, но терпимо, но термодатчик, убранный под поле, показывал тысячу градусов по Фаренгейту, и расплавленный свинец тёк быстро и не собирался застывать. Гедимин подставил палец под длинную и тонкую планку из тугоплавкого фрила; она была прижата к кожуху насоса и уже слегка от него нагрелась. Планка едва заметно дрожала.

"Пятый прогон. При первых четырёх вибрации не было," — думал Гедимин, наблюдая за свёрнутой в кольцо трубой. Он следил за стыками и изгибами — именно там рилкар мог дать слабину, а свинец — просочиться наружу, но пока трубопровод держался. "Перебрать и проверить снова. Что-то с фиксацией..."

Он просунул под защитное поле два захвата на длинных ручках и быстро разомкнул кольцо, направив поток свинца в подставленный "мешок" — опрокинутый защитный купол, растянутый на краях большой банки. Весь корабль едва заметно качнулся, и Гедимин насторожился, но тут же понял, что дело не в механизмах, — в машинном отделении приземлился глайдер.

— Как движется работа? — громко спросил Линкен. Хольгер проворчал что-то в ответ. Взрывник хмыкнул.

— Красивый реактор. Когда заработает, будет светиться насквозь. А где атомщик?

— Испытывает свинцовый насос, — отозвалась Лилит. — Куда?! Тебя там не хватало...

В переборку громко постучали. Люк давно не закрывался — Гедимин обходился защитными полями — но в этот раз Линкен решил проявить вежливость. Ремонтник оглянулся на него и еле заметно кивнул.

— Уран и торий.

— И ещё много всего, — ухмыльнулся взрывник, блестящими глазами глядя на растянутую на стенде установку. — Эта штука будет качать расплавленный свинец?

— Будет, — отозвался Гедимин, глядя на термодатчик. Насосы охлаждения уже включились, но до безопасной температуры было ещё очень далеко, а слишком резкое остывание повредило бы механизм. Ремонтник старался не смотреть на Линкена — ему не хотелось ни с кем говорить; но взрывник сам что-то увидел, и его взгляд стал пристальным и цепким. Он переступил порог и осторожно подошёл к сармату.

— Гедимин, что здесь было? Ты обжёгся? Эта штука не работает?

Он протянул руку к плечу ремонтника. Тот хотел шагнуть в сторону, но тупая боль под рёбрами на долю секунды превратилась в острую, и он остался на месте, только судорожно вздохнул.

— Алексея убили. Люди.

Он не смотрел на Линкена и не заметил, как тот подошёл вплотную и обнял его. Гедимин вздрогнул от неожиданности. Линкен неловко погладил его по спине и прижался щекой к щеке. Его покрытая рубцами кожа была прохладной от недавнего полёта на холодном ветру — или так казалось Гедимину, изнывающему от перегрева изнутри и снаружи. Ремонтник стиснул зубы и сердито замигал — странная влага выступила на краях век и щекотала глаза.

— Tzaat hasulesh, — выдохнул Линкен. — Подлые ублюдки. Нас они не убьют. Скоро "Скат" взлетит. Нам главное — подобраться к "Кондору" на орбите. Он висит над Канадой, следит за сарматами. Только подобраться и проникнуть внутрь, атомщик. Дальше я знаю, что делать. А когда он взорвётся, мы наберём хорошую скорость и уйдём к Сатурну. Знаешь, куда? На Мефону. Макаки туда не полезут. Даже если высадятся на Энцеладе. Там у нас будет база. Ты ведь не был на Мефоне, атомщик? Это дальше твоего Энцелада. Так далеко, что мы пропадём со всех карт.

Гедимин мигнул. Теперь, когда обруч на груди разжался, а в голове немного прояснилось, он мог услышать слова Линкена и обдумать их. "Большие планы. А я о них впервые слышу. Интересно..."

— Так ты собираешься взорвать крейсер и уйти на Сатурн? — переспросил он, отстраняясь. Линкен нехотя отпустил его.

— С чего-то надо начинать, атомщик. Я предлагаю — с крейсера, — криво ухмыльнулся он. — Небольшой шаг, но макаки забегают. А я люблю, когда они бегают. Им нравится убивать безоружных. Пусть попробуют что-нибудь сделать с боевым кораблём. Не могу дождаться, когда он взлетит! Ты не подведёшь меня, атомщик? Знаю, не подведёшь.

11 ноября 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Почти полная коробка с красными бумажными маками стояла на подоконнике, в стороне от дверей кинозала, — её заранее убрали с прохода вместе с подносом с маленькими стаканами, наполненными прозрачной жидкостью. Гедимин взял один цветок и прикрепил к нагрудному карману. Жидкость пахла спиртом и — едва заметно — жжёной Би-плазмой. Сармат молча выпил её и только потом повернулся к спутникам.

— Память, — кивнул Хольгер, забирая один цветок для себя. Немного в стороне остановилась Лилит, оглянулась на сарматов и подошла к подоконнику. Она стояла у коробки с маками и перебирала лепестки, в задумчивости склонив голову и не обращая внимания ни на кого. Линкен покосился на цветы и резко качнул головой.

— Там, где лежат мёртвые сарматы, нет никакой флоры. И кровь у нас не красная, — он сердито сощурился и отвернулся. — Своих мертвецов мы вспомним иначе.

Кенен, прислонившись к стене, сосредоточенно тыкал то в клавиши смарта, то в его экран. Гедимин тронул его за плечо.

— Эй, на Энцеладе!

Кенен едва заметно поморщился, но тут же расплылся в по-человечьи широкой улыбке.

— Любопытные новости, Джед. Интересно, почему Маркус не развил эту тему в своей традиционной речи. Было бы познавательно...

Он развернул ссылку на весь экран, и Гедимин удивлённо мигнул. "Шесть взрывов, прогремевших почти одновременно на двух континентах, нарушили покой Атлантиса. Шесть удивительно удачных покушений на граждан, не представлявших ни для кого ни интереса, ни угрозы. Разные люди, разные судьбы и обстоятельства смерти — от скотовладельца в штате Аргентина до уличного музыканта из Чикаго. Между ними только одно сходство — каждый из них когда-то входил в управляющий состав печально известных корпораций "Айрон Стар" и "Вайт Рок". Маркус Хойд, координатор сарматских территорий, отрицает любую причастность искусственнорождённых к покушениям. Подробнее читайте в нашем выпуске..."

— Распыли меня на атомы... — выдохнул Линкен, заглядывая через плечо Гедимина в смарт. — Кто-то наконец не пожалел времени. Это давно надо было сделать. Дай сюда! Кто из них сегодня сдох?

Гедимин мог прочитать имена убитых, но ни одно из них ничего ему не говорило. Зато он хорошо помнил, чем отличились корпорации "Айрон Стар" и "Вайт Рок" — и теперь довольно щурился. "Без Маркуса не обошлось," — думал он. "Сначала отстрел "чистых", теперь это... И Линкен такой довольный!"

— Эй-эй, — Кенен недовольно фыркнул и протянул руку за смартом. — Нет причин для радости, Линкен. Эти тихие старики были совершенно безопасны. К тому же суд давно прошёл, и к расстрелу их не приговорили.

— Разумеется, — процедил взрывник, и Гедимину стало не по себе — голос Линкена дрожал от сдерживаемого гнева. — Hasulesh! Ещё бы они не оправдали себе подобных. Мне нет дела до решений суда. Эти ублюдки должны были умереть. А многие из них ещё живы. Я радовался, расстреливая их в каньонах Агарты. Я был бы рад повторить.

— Сегодня многие порадуются, — негромко заметил Гедимин. Ему хотелось зайти в информаторий. Эту новость не объявляли по громкой связи, но сармат не сомневался, что весь Ураниум-Сити в скором времени её узнает.

На искусственном покрытии дорог и стен иней не задерживался, но края крыш и обочины, вся жёлтая трава, прибитая дождями и сапогами к земле, с утра побелели; а поздним утром стало ещё холоднее, и ледяные кристаллы не торопились таять. По краю воды наросли тонкие льдинки с причудливыми острыми краями. Несколько сарматов спустились к озеру и разрушили лёд на одном участке. Гедимин видел их — они стояли в воде и разглядывали белую кромку. "Кристаллизация," — едва заметно усмехнулся он. Ему всегда нравилось наблюдать за этим процессом. Но сегодня на созерцание не было времени.

— У-а-а-а! — Кенен болтался на стальном тросе за глайдером и вопил; холодный ветер, бьющий в лицо, ничуть не мешал ему. — Эй, тески! Что это на северо-востоке?

Глайдер заложил осторожную дугу над городскими постройками. К огороженной строительной площадке на северо-востоке приближаться было небезопасно — это все усвоили ещё в начале лета. Охрана дежурила там и сегодня, невзирая ни на какие праздники и памятные даты. Дроны-наблюдатели прочёсывали воздух, "Рузвельты" и боевые роботы встали по периметру стены. Но кое-что можно было заметить с безопасного расстояния, — длинные корпуса под массивной защитой, систему "сивертсенов" и стационарных турелей, крытые прицепы, ждущие разгрузки, и ещё одно здание очень знакомой архитектуры, достроенное уже до третьего этажа.

— Барак! — Линкен удивлённо мигнул и тут же вывернул штурвал, уводя глайдер от вспышек предупредительных выстрелов. — "Вестингауз" не хочет видеть сарматов рядом со своими центрифугами. На кой метеорит им там барак?!

Гедимин пожал плечами. Можно было бы предположить, что здание только похоже на жилое, — но никакого другого назначения для этой постройки сармат не мог предложить. Стандартный ураниумский барак в пять этажей, почти вплотную с обогатительными центрифугами...

Глайдер осторожно прополз по палубе и остановился впритык с электрогенератором.

— Чем дальше, тем меньше места, — заметил Линкен, выбираясь из-за штурвала и оглядываясь по сторонам. — Скоро буду садиться в овраге. Атомщик, ты занимаешь очень много места!

Гедимин только ухмыльнулся. Ему всегда было приятно смотреть на урановые стержни — особенно на те, которые он сделал сам; но конструкция, протянувшаяся вдоль левого борта, радовала и волновала его ещё больше. Корпус реактора, плотные витки охладительных контуров, поблескивающий парогенератор (пока что пустой), почти собранная стена биологической защиты... Сармат смотрел на сооружение и довольно щурился.

— Глаза горят, — хмыкнул Линкен, хлопая его по плечу. — Как два лазера! Практически готовый реактор, верно? Только загрузить топливо и залить воду?

Гедимин, выведенный из приятных размышлений, покачал головой.

— Ещё работать и работать. Твэлов мало. Графита не хватает. Тут нужна сплошная выстилка, внутренние каналы... — не договорив, он повернулся к открытому люку в лабораторию и направился к ней. Сарматы за его спиной дружно хмыкнули.

Графита действительно не хватало. За несколько часов работы выстилка, предназначенная для отражения нейтронных потоков, покрыла только треть необходимой площади, а до внутренних каналов дело вообще не дошло. "Мало. Где взять?" — Гедимин перебирал в памяти известные ему способы получения искусственного графита. "Органики тут много. С переработкой будут проблемы. Надо достать битум. Ещё один процесс, растянутый во времени. По крайней мере, нет проблем с сырьём..."

— Атомщик что-то замышляет, — ухмыльнулся Линкен. Он выглядел довольным, и Гедимин, покосившись на носовую часть корабля, увидел причину — там лежали болванки, по форме очень похожие на торпеды, а запах, практически незаметный сквозь респиратор, напоминал о процессе получения "торпа".

— Этим можно взорвать крейсер? — Гедимин кивнул на торпеды. Линкен фыркнул.

— Этого даже слишком много, атомщик. Но знаешь, чем хороши эти штуки? От них известно, чего ждать. Они взрываются. А вот твои штуковины... С ними никогда не знаешь, доживёшь ли до вечера.

...В почте было пусто — ничего нового, кроме строгого предупреждения от службы безопасности. Гедимин бегло прочёл его и, криво усмехнувшись, отправил в корзину. "Ладно, мне переписать несложно," — он открыл пустую форму и на память ввёл адрес Герберта. "Пусть свяжется с самкой из Грейт-Фолс. Это ничему не поможет, но — я думаю, ей нужно знать, что с её самцом."

01 декабря 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Ремонтники, дежурящие на соседних шахтах, ещё доедали свой обед, когда рация бригадира ремонтной базы громко загудела. "Sata" — высветилось на экране, и Гедимин, одним глотком допив остатки Би-плазмы, бросил контейнер в общую кучу и развернулся к Торквату.

— Что?

— Упал глайдер? Что? Не наш участок, — буркнул в рацию Торкват. — Зови буксир. А мы при чём?

Гедимин тронул его за руку. Бригадир сердито сощурился и прошептал, прикрыв рацию ладонью:

— А тебе чего?

— Где упал глайдер? Я посмотрю, что с ним, — сказал сармат, забирая с верстака ремонтную перчатку, а из ящика — аварийный комплект. "Большая вероятность, что с собой у них ничего нет," — думал он, заглядывая в плотный пакет, разделённый внутри на ячейки и наполненный запчастями, наиболее склонными к поломке.

— Там медик нужен?

— Драть их нужно. Сосновым пнём, — фыркнул Торкват, отключая рацию. — Ты хоть поел? Своей работы мало?

Гедимин молча смотрел на него и старался не мигать слишком часто, хотя речь и поведение бригадира сильно удивили его. Торкват махнул рукой и ткнул пальцем в координаты на экране смарта.

— Упал глайдер, не может взлететь. Помят передний бампер, треск изнутри, пахнет гарью. Лежит посреди леса, в десяти милях от границы. Осторожнее там!

До указанного квадрата оставалось всего ничего, и Гедимин поднялся немного выше, чтобы осмотреться, но внизу были только плотно сомкнутые кроны. "Ничего," — сармат растерянно хмыкнул. "Ни машины, ни дыма. Придётся шарить понизу. Куда они завалились?"

Миниглайд протиснулся между ветками и опустился к земле. Кустарников тут было мало — близко к поверхности подошли скальные породы, и почва еле-еле прикрывала их — её хватало только на рост сухого белесого лишайника; сейчас его было не видно — всё скрывал снег. Гедимин скользил над землёй, огибая скальные выходы, и в растерянности оглядывался по сторонам. "Упали в расщелину? Не в мох же их закатало..."

— Эй! — крикнули из-под обрыва, и сармат мигнул — голос был ему знаком. Из-за каменной глыбы выглянул, воровато оглядываясь, патрульный в красном комбинезоне. Увидев Гедимина, он замахал руками.

— Джед! Тебя не дождёшься, — он жестом позвал ремонтника к себе. — Это я звонил Торквату. Не злись, очень нужно было. Надолго не задержишься.

— Что?! — Гедимин изумлённо мигнул. Он уже ступил по щиколотку в снег и отключил миниглайд и только сейчас понял, что в этой скалистой местности навряд ли удалось бы спрятать большой рудничный глайдер, даже развалившийся на части.

— К тебе гости, — криво ухмыльнулся Кенен, отступая за каменный уступ. — Вот сюда иди, в овраг. Эй, сулис! Убери свою пушку. Джед уже здесь.

"Сулис?" — Гедимин резко выдохнул и медленно двинулся вперёд. В углубление за скальным выступом не поместился бы глайдер; там был только флиппер, прислонённый к валуну, а на валуне — человек, белокожий, плечистый, с короткой щетиной на макушке. В руках он держал массивный причудливо выглядящий механизм, направленный на Кенена. Рядом с флиппером стояла человеческая самка в меховом комбинезоне, и искусственный мех торчал из-под капюшона вперемешку с длинной рыжеватой шерстью. Чуть в стороне, у подножия скалы, расположились патрульные. Один из них разглядывал валяющийся на снегу покорёженный гранатомёт и прикладывал к окровавленной ладони льдинку. Остальные держали на прицеле парочку у валуна.

— Что смотришь, Джед? — усмехнулся Кенен. — Это к тебе. Мне от них одни проблемы. И я буду настаивать на бесплатном ремонте.

Он указал на покорёженную трубу, не так давно бывшую гранатомётом. Гедимин мысленно достроил траекторию снаряда, проследил за ней, нашёл взглядом оголившиеся камни, содранный мох и свежие засечки на деревьях и едва заметно усмехнулся, одобрительно глядя на сулиса и его "пушку".

— Рельсотрон? Сам делал?

Сулис мигнул, и его чересчур узкое лицо на долю секунды стало совсем сарматским. Он медленно повёл "пушку" в сторону от Кенена, но на полпути остановился.

— Да убери уже! — поморщился учётчик. — Покажешь её Джеду, отдельно, без меня.

— Пусть они тоже уберут оружие! — самка указала на патрульных. — Это они стреляли первыми.

Гедимин мигнул. Рельсотрон, следы перестрелки и досада на Кенена отошли в сторону, и в груди стало холодно — будто прижался к обледеневшей стальной обшивке. "Мартышки Алексея," — он пристально глядел на людей и не мог отвести взгляд. "Как они сюда пролезли?!"

— Не вздумай стрелять, — сказал он сулису, кивнув на рельсотрон. — Эта штука развалится от любого сотрясения. Руки оторвёт.

— Я уже стрелял, — насупился тот. Самка дёрнула его за край куртки и сделала шаг к Гедимину, пристально глядя ему в лицо.

— Вот-вот, — пробурчал за спиной сармата Кенен. — С ним общайся. Мы там были вместе. Он тебе писал. Делать ему нечего.

Гедимин молча стоял и ждал. Джессика Уотерс заговорила первой; что-то мешало ей — слишком холодный воздух или спазмы в горле.

— Мне пришло письмо. От профессора-ядерщика. Про Алекса, — она ненадолго замолчала; между ней и Гедимином оставалось всего два метра — смотреть ей приходилось снизу вверх. — Что его уб-били... Он упомянул тебя. Гедимин Кет, правильно? Я видела тебя тогда... по связи. Т-ты любишь горчицу...

Кто-то из патрульных громко хмыкнул. Сулиса на камне передёрнуло, и он схватил самодельное оружие.

— Тихо, — ровным голосом одёрнул их Гедимин. — Джессика Уотерс? А это Харольд? Похож на сармата. Я думал, вам нужно знать. Что вам сказали, когда Алексей исчез и больше не выходил на связь?

Джессика мотнула головой.

— Н-ничего. Ни слова. Я пыталась добиться ответа. Никто ничего не з-знал. К-кто это сделал? Его нашли?

Гедимин сузил глаза.

— Искать не будут. Все в курсе. Убили всех, кто знался с людьми. Мы с Кененом были в его комнате. Там остались следы. Его расстреляли там, потом вытащили тело. Один сармат видел... Всем приказали молчать под угрозой расстрела. Но я узнал немного... За Алексеем пришли из Порт-Радия. Солдаты Оркуса. А охрана Ураниума стояла в дверях. Ты даже не знала, что он мёртв?

— Узнала от профессора, — тихо ответила Джессика. — Т-ты... Вы были друзьями, правильно? Он говорил в т-тот день... его в сентябре убили, да? Пятого мы встречались... Он г-говорил о тебе. Что ты физик-ядерщик... З-значит, всех убили. А остальных изувечили.

Сармат растерянно мигнул.

— Что?

— Профессор рассказал... ну, про с-стерилизацию, — Джессика шумно сглотнула и снова подняла взгляд на Гедимина; её веки покраснели и припухли. — Это очень б-больно, да? И вы теперь...

— Эй, хватит! — Кенен, убедившись, что в него не целятся, вылез вперёд. — Поговорили? Летите, откуда прилетели. Джеду пора на базу. И у меня график. А вам ещё выбираться с территорий.

— Правда, Джесс, — буркнул с валуна сулис. — Ещё обратно лететь.

Самка кивнула.

— Д-да, ещё лететь... Спасибо, что рассказал... всё это. Вами правит кровавый ублюдок. Но вы... вы не такие. Я бы... Жаль, что Алекс... что он не успел выбраться. Если ты выберешься живым... мы живём в Грейт-Фолс. И у н-нас высокие потолки.

— Я запомню, — кивнул Гедимин. — Ваш флиппер в порядке?

Харольд, с видимым усилием закинув рельсотрон за спину, спустился с валуна и поднял флиппер, поставив его вертикально.

— Полетели уже, — буркнул он, не глядя на сарматов.

— И чтоб было тихо! — добавил опомнившийся Кенен. — Узнают, кто с вами болтал, — расстреляют обоих. И меня, и Джеда. На территориях это очень просто.

— Вн-нутренние дела территорий, — пробормотала Джессика. — Вот как они это н-называют. Внутренние дела территорий. Я н-не подставлю вас. С-спасибо ещё раз.

Флиппер с места набрал скорость и ввинтился в просвет между деревьев, быстро скрывшись из виду. Это был мощный механизм с хорошим глушителем и маскировочным полем. "Хорошо подготовились," — Гедимин едва заметно усмехнулся. "Шокеры, рельсотроны... Из этого сулиса выйдет толк. Жаль, что он не сармат. Жил бы с нами — взял бы его в экипаж. Жаль, что всё вышло так по-идиотски."

— Психи! — Кенен проводил взглядом флиппер и сплюнул на снег. — И ты, Джед, не лучше... А-ай! Ты чего?! Эй, пусти!

Гедимин приподнял его одной рукой за ворот комбинезона и впечатал в заснеженный камень. Кенен дёрнулся и попытался пнуть его в пах, но получил свободной рукой под дых и захрипел.

— Ещё раз соврёшь про аварию — закопаю, — ровным голосом пообещал Гедимин. Кенен, выпущенный из рук, мешком свалился к подножию скалы; ремонтник вытер руки о снег и, не оглядываясь, пошёл за миниглайдом, оставленным на обрыве. Патрульные смотрели на него молча; к оружию никто не прикоснулся.

..."Мисс Уотерс — очень настойчивая особа, и я не удивлюсь, если она тем или иным способом выйдет с вами на связь. Она потрясена случившимся — впрочем, как и я. Если ваши предположения верны, и к этому имеет отношение..."

На этом фраза обрывалась, и дальше шли чистые белые прямоугольники зацензуренных фраз — до самого конца абзаца. Гедимин сузил глаза и пролистнул затёртую страницу.

"Что касается искусственного графита," — с этих слов начинался следующий абзац, не затронутый цензурой. "Способ, о котором вы пишете, имеет право на применение, но он довольно опасен. Насколько я помню ваше отношение к технике безопасности..."

За спиной Гедимина кто-то хмыкнул, и ему на плечи опустились тёплые руки. Сармат удивлённо мигнул.

— Учёный тебя знает, — хихикнула ему на ухо Лилит, пристраиваясь на спинку кресла. — Всё — чистая правда.

— Я соблюдаю технику безопасности, — угрюмо отозвался ремонтник. — Почему ты не спишь?

Сигнал отбоя для утренней смены прозвучал полчаса назад, но Гедимин редко ложился спать вовремя — а сегодня ему было беспокойно, и он собирался задержаться в информатории ещё на час. Лилит слегка сдавила пальцами его плечи и фыркнула.

— Кенен боится лечь. Просит защиты.

— Я его не трогал, — отозвался ремонтник. — Кроме одного раза. И сейчас не собираюсь.

— Да я видела, — усмехнулась самка. — Видимо, одного раза хватило. Он весь вечер дёргается. Успокоишь его? Хоть бы за работой не отвлекался...

Гедимин пожал плечами.

— Всё равно не работает. Не надо было тащить его в экипаж.

— Не скажи, — качнула головой Лилит. — Маккензи — та ещё зверушка, но польза от него есть. Скажешь ему, чтоб не дёргался? Он вроде ничего тебе не сделал.

Гедимин осторожно отцепил руку самки от своего плеча.

— Приходил ныть? — он сердито сощурился. — Вот мартышка...

— Я бы не пришла просить за него, — Лилит успокаивающе похлопала его по руке. — Но правда же — невозможно работать. Он больше не будет выдумывать аварии. Ляпнул, что первое пришло в голову. Он у нас не слишком смелый, а тут — целый рельсотрон...

Гедимин хмыкнул.

— Я его там видел. Но мне такие выдумки не нравятся. Ладно, я зайду к нему.

— Хорошее дело, — Лилит просунула тёплую ладонь под ворот его комбинезона. — Эй, атомщик! Та самочка сказала, что мы искалечены? Из-за стерилизации?

Сармат пожал плечами.

— Она так думает. И, кажется, Герберт. Он тоже мне сочувствует. Не знаю. Если бы выжгли мозг или размозжили руки — я бы понял. А это...

— Обычаи макак, — фыркнула Лилит. — Мне так даже легче. Мозг не отрубается на ровном месте. Хотя трогать тебя было приятно, тут ничего не скажешь. А тебе?

— Мне и сейчас приятно, — отозвался ремонтник, положив руку поверх её ладони и плотно прижав её пальцы к своей груди. — Как холодная вода на горячую кожу. Но не так, чтобы отключало мозг. Пойдёшь спать или подождёшь, пока я дочитаю?

— Читай, — Лилит уселась на спинку кресла и оперлась на плечи сармата. — Полезно знать, что ты затеваешь. Оно точно не взрывается?

— Это обычные углеводороды, — слегка сузил глаза Гедимин. "Одни мысли о взрывах. Разве у меня часто что-нибудь взрывается?" — думал он с досадой, вчитываясь в письмо Герберта. "Вот и он туда же. Но его советам лучше последовать. Не хотелось бы разломать корабль. Вдруг действительно полетит..."