-А у меня тоже как бы радость — Олеся, она меня в такой оборот взяла, я её притормаживаю — суд же ещё будет, а она меня и слышать не хочет, женись и точка. Я вот в раздрае, и её упустить... чокнусь сразу — такая девчонка и на меня, раздолбая, внимание обратила. А знаешь, как хочется, чтобы она во мне никогда не сомневалась? Да вот работу, жилье — все надо, хорош жених, двое джинсов, да трусов штук пять.

Натка повела Леру купить всем, а особенно Сашке, вкуснейших чебуреков. Неподалеку, на Сухаревке уже сколько лет работала чебуречная, в которой всегда было много народу, особенно медработников со 'Скорой помощи' и милиции, а они, мотаясь по всей столице, знали, где и что самое вкусное и качественное.

Пока девочки Антона ходили за ними, состоялся серьезный разговор.

-Значит так, Саш, мы с Наташей через три дня расписываемся — я планирую и повенчаться вскоре, так вот, мы будем жить теперь возле Серпухова. У меня там дом, забираю туда всех и свою мамульку. У нас остается квартира, в которой она жила. Мы предлагаем такой вариант: вы с женой живете там, платите мамульке в рассрочку остаточную, я подчеркиваю — остаточную стоимость квартиры, мы все прекрасно понимаем, что у тебя за душой...

-Ни фига, — бормотнул Платон.

-Квартира — трешка, всё, что там есть, ну, почти все — мамуля заберет только свои дорогие ей вещи, остальное вам. НО, при одном обязательном условии — заберешь из детдома своих младшеньких, оформить опекунство помогу, но девчушек обязан вырастить. Знаю, что старшая из девочек заканчивает школу с хорошими оценками и наверняка поступит учиться, а вот младших — заберешь. Зная теперь вот Веру и мою Наташу, можешь быть уверен — они в стороне не останутся. Ты нам теперь как бы не чужой. Вот, подумайте с Олесей — согласна ли она на такое? Но если дитё родите — сразу две няньки будут.

Платон, офигевши, только открывал и закрывал рот.

-Я... чё, правда? Теть Вера, Антон Сергеевич??

-Правда, Сашка, правда, вы с Олесей подумайте как следует, вариант-то хороший. А сестричек отогреете — это совсем святое дело, они ж с рождения тепло только от тебя да Андрея и видели.

Платон как-то резко отвернулся, плечи у него вздрагивали, Вера молчком обняла его со спины. А Платон, Кувалда, с детства привыкший не скулить, видевший много чего в своей такой перековерканной жизни, только вот тепла в ней было — крохи, не удержался, и как девка, заревел.

Антон и Вера не мешали ему, да и что тут скажешь? Минут через десять Санек стал успокаиваться и вовремя. На дорожке показались девочки Полосухина, Лерка что-то возбужденно говорила, размахивая одной рукой, держа в другой пакет с обалденно пахнущими чебуреками.

Вера сунула Платону бумажный носовой платок, он глубоко вздохнул, вытер глаза, криво как-то улыбнулся Лерке и Натке. Лерка, ничего не заметившая, тут же начала угощать всех вкуснющими чебуреками, а Натка тревожно взглянула на Антона, тот кивнул головой, что все нормально.

Чебуреков наелись — захотели попить, теперь Вера пошла с Леркой за водой и соком. Платон, упорно о чем-то размышлявший, сразу же спросил:

-А сестрички, кто же мне их отдаст? Может, ещё и срок будет?

-Саш, посадить тебя вряд ли посадят, без тебя есть кому ответить, ты будешь женат, с жильем, с работой — похлопочем, думаю, директриса того детского дома, где сейчас младшенькая, с радостью тебе поможет, уж очень они там переживают и, честно сказать, замучились с ней. Там, видишь ли, какая история случилась: у них в бухгалтерии работала женщина молодая, ну и углядела Свету вашу, понравилась она ей, дама работала у них, вот и помогли ей оформить опекунство. У женщины папа был жив — с девочкой сразу полюбили друг друга. Лет-то ей было три годика, детсад, все льготы — все сразу оформили. Естественно, Света стала эту женщину мамой звать, а отца её — дедом. Все хорошо, росла она, в школу собиралась. Умер дед, понятно, что для неё — это стресс и огромная потеря... Ну а мама... мама все пыталась свою жизнь устроить, любовников было ну... скажем... немало, а замуж что-то никак. А тут забеременела от одного, не совсем молодого, там внуки уже, крепкая успешная семья— естественно он от семьи и не думал уходить. А наша женщина уперлась — рожу! А на Свету там приличные деньги все эти годы ежемесячно получала, плюс там на одежду, лечение, вроде ещё какие-то выплаты -государство сейчас заинтересовано, чтобы дети жили в семьях. Пошла в декрет, дочка ждала братика или сестричку. А мама... бац — решила, что она с двумя не справится... ну и вернула ребенка назад... Родила вот тоже девочку...

Натка уцепилась за Антона, как утопающий:

-Боже, какое сердце надо иметь, да и есть ли оно у такой?

-Пытались твою сестричку несколько раз пристроить, на контакт не идет, как говорят сотрудники детдома, "маленький озлобленный волчонок". Вот так, Саш. А Оля... она потихоньку выправляется, совсем большенькая уже девчушка, умничка, ласковая, но к приемным родителям ни в какую, обмолвилась как-то, что вот приедет старший братик и возьмет её домой.

У Платона опять заблестели глаза...

-Во я, мудак, думал, мне плохо живется, а эти две малявки...

Антон вытирал Натке слезы:

-Так, давайте не будем Лере наши слезы показывать, сами знаете... Да, Саш, про работу я забыл — у меня на фирме две вакансии: охранником, — Сашка передернулся при этом слове, — и помощником нашего мастера на все руки — Кириллыча. Он мужик мастеровой, но возраст, уставать стал, вот и просил подобрать ему надежного парнишку, как он сказал: "пусть даже ничего не умеющего, но если желание будет — всему научу." Зарплату — два месяца учеником, если Кириллыч скажет раньше, что годен, раньше переведем, у него зарплата достойная, тебе же на пока тысяч тридцать... Но учти — спустя рукава у меня на фирме никто не работает.

-Я и вправду мало чего умею, ну, дома утюг старый, розетки, краны вот менял, трубу под мойкой тоже, но если получится, чесслово буду стараться. Отец-то, пока не спился, хороший сварной был, мужики говорили — золотые руки. Вот и у Андрюхи тоже, машины с закрытыми глазами, как говорится, может ремонтировать. Я это... с Олесей посоветуюсь, если она согласится, — его голос дрогнул, — на сестричек, то я я на самом деле жилы буду рвать, только чтоб все срослось.

-Да, позвонишь тогда, как решите.

Платон не стал вслух озвучивать, а про себя опять сказал мысленно Вихрю:

-"Ну у тебя и мамка, завидно!"

Улетели Вера с Лерой, Натка заметно загрустила, но пару дней — там как-то враз навалились заботы -проблемы по обустройству нового жилья. Она практично, с расчетом подбирала все для нового дома, хотя в глубине души так окончательно и не верила, что вот этот дом теперь её с детьми новое жилье.

Этот, так раздражавший её полгода назад мужчина, стал всем на свете — он никогда не отмахивался от неё, выслушивал даже, казалось, бредовые идеи, мягко, незаметно подсказывал, поправлял её, постоянно был рядом, привыкшая быть дурой, она изумлялась. Натка как-то вмиг забыла, что значит тащить неподъемные сумки, дергаться по поводу чего-то недоделанного, самой решать все. Привыкала и каждый день ждала вечерние посиделки — всей семьей дружно решали возникающие даже не проблемы, а так, мелкие проблемки.

Антон тоже не верил до конца, он в глубине души так боялся, что Наташа — его девочка, как-то даже по мелочи, разочаруется в нем.

Одна только мамуля, не принимая во внимание его страхи, отмахивалась от него — беззаботно и весело возилась на кухне, чего-то сажали в саду с Колюней, стар и мал постоянно были вместе. Ходили в деревню, прикупали что-то по мелочам, Колюня старался, как папТоша, быть мужиком, и не давая бабуле шанса, всегда забирал у неё специально купленную для таких вот расходок — уж очень им нравилось это болгарское слова — 'расходка-прогулка'— сумку-тележку, и пыхтя на взгорке, вез её, не отдавая бабуле, до дома.

Антон и бабуля не говорили ему громких слов, просто личным примером незаметно показывали, каким должен быть мужичок. Бабуля же, ещё в те жуткие для всех дни сумела найти ключик к этому такому капризному ребенку — сейчас это был совсем другой ребенок.

-Мам, мне что-то совсем некогда, я даже в свою любимую игру три дня не играл, — удивлялся ребенок.

Вера и Лера названивали каждый день, там все было хорошо.

Подали заявление, Натка хотела было по-простому: расписаться и никаких делов.

Но встала на дыбы Тучкова.

-Эт как это? Ни фига, все должно быть красиво, я свидетель или как? Нет уж, Антон, ты чего молчишь?

-Да мне как-то, пусть хоть в домашнем халате, но лишь бы мои официально стали.

-Так не пойдеть!!

Потащила Натку по магазинам, замучила примерками и, наконец, осталась довольна:

-Во, Нат, самое то!

Насыщенно голубое, безрукавое, приталенное платье с белой отделкой по подолу, очень стильно смотрелось на Натке. А дополняющий платье жакет такого же цвета, с рукавом три четверти и белой же отделкой по краям, делал из Натки красотку!

— Цвет твой, и ты такая красотка — твой Полосухин обалдеет, а мы ему покажемся только перед торжеством. Давай-ка, подруг, сразу и на венчание договоримся?

-Боюсь я, теть Тань...

-Чего??

— Вот так проснусь — а ничего этого нет, в соседней комнате Темнов — сволочуга, и все беспросветно..

-Дурища, да твой Полосухин до трясучки боится, что ты его поменяешь... Чудики! Поехали, пока машина в нашем распоряжении.

-Дяденька, ты как, не против ещё нас повозить???

Дяденька, водитель Сергей, лет на десять моложе Тучковой — ухмыльнулся.

-Поехали, тетенька!

А у Темнова опять случился облом... Задумал он пристроиться под бочок москвичке Нэлли, поехал было туда, уверенный, что его примут с распростертыми...

Открыл дверь совсем молоденький, смазливый мальчик, ну лет двадцати, не более.

— Привет, Нэлли дома?

-Как Вас представить??

-Темнов, Виктор! — с превосходством глядя на этого сопляка, сказал Темнов. Парнишка против него выглядел слабовато: мелковат, худой, жеманный, так... голубизна.

— Нэлличка, дорогая моя, привет! — войдя в комнату, полетел к ней Темнов.

-О, Витюша! Какими судьбами?

-Да вот, дай, думаю, навещу!

-Котик, — обратилась дама к пацану, — сделай нам кофэ с капелькой ликера.

-Хорошо, дорогая! — мальчонка испарился.

-Слушаю тебя, Витюша.

-Нэлли, я вот подумал как следует, и решил... я теперь весь твой, с бывшей развелся, там все похоронено окончательно, теперь я свободен, как птица в полете!!

Мальчонка вкатил сервировочный столик на колесах, шустро переставил на небольшой столик кофе, сахарницу, тарелку с пирожными, какие-то орешки, печеньки и, повинуясь жесту Нэлли, удалился.

-Ох, Витюша, я тогда думала, что ты меня любишь, немного пострадала — ты же испарился, ничего не пояснив, а сейчас... сейчас я утешилась в объятьях вот этого славного котика. Он такой милый, такой ласковый, и между нами, девочками, говоря — тебе сто очков даст в постели, с ним я летаю.

-Хмм, содержанец он паршивый, ты что, не видишь, что он тебе в сыновья годится... я-то по возрасту и внешне куда больше подхожу...

-Витюша, мне давно плевать на возраст — мальчик делает мне хорошо, я его, да, содержу, оно того стоит. Так что, прости, но... Да, могу тебя порекомендовать Мэг, она недавно поймала своего постельного мальчика на банальном воровстве, ну, и со всеми вытекающими, сейчас в расстройстве, утешишь?

Темнов передернулся: эта Мэг, Ритка в просторечьи, сухая как вобла, вся какая-то ядовитая, любительница покомандовать и абсолютная хамка, никогда ему не нравилась.

-Витюша, зайчик, пока ты мнешься, и Мэг будет занята. А тебе, как я понимаю, — все так же ласково пропела Нэлли, — так хочется побарствовать! Ты, зайчик, думаешь, я не видела твое отношение ко мне, когда ты кривился, прежде чем лечь в постель, надеясь, что я не вижу?

— Да я ничего такого... — забормотал Темнов, — может, тебе показалось? Ты же мне всегда была отдушиной... что дома, там бревно-бревном, а не жена. А с тобой я любые фантази мог исполнить.

-Вся беда в том, зайчик, что фантазии у тебя — как бы это сказать... Весьма ограниченные, как говорится: "сунул — вынул и бежать".

Темнов удивился:

-Но ты же стонала и вопила от восторга?? -Хмм, на безрыбье, мой дорогой, сам знаешь. Сейчас с котиком, да ... я летаю, Ну все, мне пора появиться в офисе, пойду одеваться. А насчет Мэг, ты подумай, скажем... до завтра, до вечера -позвонишь, если что. Чао, дорогой! Котик, проводи гостя!

Котик, закрывая за ним дверь, издевательски пропел:

-Чао, дорогой!

-Ах ты..! — выругался Темнов и стукнул в уже закрывшуюся дверь кулаком, дверь у Нэлли была надежная— кулак отбил напрочь.

И бесился и матерился Темнов, рассказывая единственному другу-приятелю Витале про такую идиотскую ситуацию:

-Я бы, конечно, послал этих старых шлюх, что одна, что другая — пробу ставить негде, ну ты их видел.

Работали-то вместе в Москве, и Виталя даже и посодействовал, чтобы Темнов с Нэлли 'подружился', он как раз с молодой девушкой закрутил роман и резко свалил от старушек-потрахушек.

-Да вот алименты... Это с моих теперешних десяти штук — ведь специально устроился, чтобы небольшие деньги платили, вот хрен ей, стерве! А ща безвыходная ситуация, три с лишним каждый месяц отдай, не греши, а на кой хрен жить, шесть штук — это вон для бабки-соседки, деньги... А эта Мэг, ну ведь страшна как...

-Да ладно, Вить, на всем готовом, можно и уважить старушку, ты просто представляй что под тобой молодка, или ещё лучше позу сзади... — цинично заметил приятель.

-Это не Натка, той, бревну, было все равно, лишь побыстрее и спать ей, не высыпалась видите ли она... а тут придется отрабатывать.

-Можно подумать, в шахте будешь работать? Зато кормить-одевать будут, какие проблемы?

-Нет, все-таки стерва бывшая, нашла Буратину богатенького — откажись от алиментов, ведь мизер, так нет, плати...

-Ну, не хочешь Мэг, вон в автоколонну водилы требуются, на сорок штук. Там, правда, график улетный в три ночи иной раз выезжать приходится.

Темнов возмутился от всей души:

-Ты чё, дурак? Я буду свое здоровье гробить, и алименты большие платить?

-Кароче, ну тебя, как хочешь, так и решай! Я тебе говорил — не женись, сам полез в этот хомут...

И позвонил на утро Темнов Нэлли, сказал, что согласен он к Мэг.

-Я и не сомневалась, Витенька, очень уж ты любишь красивую жизнь, Мэг тебе позвонит, как и что, удачи, зайка!!

Антон, весь торжественно-принаряженный, нетерпеливо ходил по холлу, ждал Натку и Тучкову, которые все прихорашивались, подошли красивые мамуля с Колюней.

Вот уж кто выглядел как настоящий жених, так это сынок: в костюме, белой рубашке, при бабочке, с букетом...

-Коль, может, тебя женим тоже, а?

У Колюни вчера выпал верхний передний зуб и вот он-то портил всю картину.

-Не, папТош, у меня зуба нет, смешно так, ой, мама, какая ты!! — У ребенка от восторга пропали все слова.