На платформе скучали двое сарматов в скафандрах полной биозащиты. Завидев Гедимина, они слегка оживились и привычно окурили его ядовитым газом. Ремонтник, только сегодня прошедший эту процедуру восемь раз, никак не отреагировал — даже не стал прикрывать респиратор, только задержал дыхание.

— Гедимин Кет? — сверился со списком один из "биологов". — Хорошие анализы. Вне подозрений.

— Угу, — буркнул ремонтник. — Заболевших много?

— Трое на сегодняшний день, — ответил "биолог". Гедимин невольно поёжился.

— Карантин ещё надолго? — спросил он. "Биолог" пожал плечами.

— Считай три недели от последнего выявленного. Да, вы, трое... Вы под наблюдением?

Гедимин ждал, пока охранников найдут в списках. Вагон уже прибыл на платформу, но на этот раз ремонтник решил не бросать сопровождающих. Мутанта поймали, но всем жителям "Гекаты" до сих пор было не по себе, и Гедимин не раз слышал тихие разговоры о невыловленных эа-формах — потомстве Ингви, размножившегося делением где-то в несканируемом отсеке. Ассархаддон утверждал, что это бред, — весь путь бежавшего мутанта был прослежен и прожарен нейтронным излучением, и если что-то и представляет сейчас опасность, так это наведённая радиация после той прожарки... но слухи ходили по базе, и Гедимину, опровергающему их, сарматы явно не верили.

— По крайней мере, в этом вагоне мутантов нет, — пробормотал ремонтник, когда дрезина двинулась по туннелю. Охранники поёжились под экзоскелетами и проверили герметичность масок, — кажется, шутка вышла несмешной.

На станции "Образцы" скучающих "биологов" было четверо. Над входом в отсек каждой планеты висел робот-уборщик с баллоном дезинфектатора. Гедимин опасался, что Биоблок продезинфицировал и вольеры экзотариума, но все животные были на месте — то ли их в носительстве эа-мутации не подозревали, то ли они благополучно пережили промывание и окуривание.

— Рад вас видеть, Гедимин, — Ассархаддон, остановившийся у смотрового окна в вольере Зелёных Пожирателей, повернулся к пришельцам и приподнял руку в приветственном жесте. — Мои специалисты не слишком вам докучали?

— Пусть поймают всех мутантов, — махнул рукой Гедимин, заглядывая в вольер. — Где личинки?

Когда Зелёные Пожиратели копали ямки, сармат пытался запомнить их расположение, но сейчас он не определил бы, где они, — их находили только сами "червяки". Часть вольера выглядела по-старому — ровная с виду поверхность, покрытая свернувшимися в клубки телами; но участок, расположенный вплотную к обычному месту кормёжки, снова был изрыт. Два Пожирателя лежали, вытянувшись во всю длину, засунув головы в россыпь радиоактивных обломков, и непрерывно двигали челюстями. Их тела разбухли, в панцирях появились трещины, сочащиеся чем-то вязким и светящимся. Из трещин высовывались плотные округлые объекты, чьи задние части слегка напоминали хвосты самих Пожирателей. Никаких признаков жизни они не подавали.

— Они их жрут? — спросил Гедимин, отодвигаясь от вольера к стене.

— В некоторой степени, — отозвался Ассархаддон. — На самом деле ротовые отверстия личинок закреплены на специальных железах под панцирем. Взрослые особи выделяют крайне радиоактивную жидкость и делятся с потомством бактериями-симбионтами. По-видимому, никому из них это не вредит, хотя выглядеть может неприятно.

— И они не сдохнут после этого? — Гедимин недоверчиво посмотрел на раздутые, истекающие жижей тела. — На вид — уже сдохли...

— Мы за ними наблюдаем, — сказал куратор. — Ежедневный осмотр, проверка жизненных показателей... Они живее всех нас, Гедимин. Скорее всего, они проходят эту стадию каждый год. И... я бы сказал, что у них очень давно нет естественных врагов на Ириене. Они даже не пытаются спрятаться, хотя в таком состоянии полностью беззащитны.

Гедимин посмотрел на ближайшего Пожирателя, ещё не затронутого странными изменениями, и поёжился. "Интересно, они знают, что с ними будет? И что они об этом думают? Размножение... неприятная штука. И, похоже, не только у приматов."

— А ты пробовал их клонировать? — спросил он у Ассархаддона.

— У них непростой и очень изменчивый геном, — ответил тот. — Пока никаких результатов... А что, вы не отказались бы направленно скреститься с Пожирателем?

— Было бы удобно, — кивнул Гедимин, глядя на жующих многоножек. Куратор издал негромкий смешок.

— Увы, с этим придётся подождать. Но мне нравится ваш ход мысли. Лет через пятьдесят, если опыты на кагетском полигоне пройдут успешно... Впрочем, об этом пока рано.

Гедимин хотел спросить, о каких опытах речь, но почва под одним из свернувшихся "червей" дрогнула, выпуская наружу маленькие гребнеподобные челюсти, а затем — продолговатую голову. Пожиратель встряхнулся и отполз в сторону. Его тело на глазах набухало изнутри, пластины панциря оттопыривались, покрываясь каплями вязкой жидкости. Вылупление личинок продолжалось.

30 апреля 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

— Всё на сегодня, — Ассархаддон отключил голографический экран и повернулся к сарматам. — Можете идти. Пищу в жилом блоке больше не раздают — столовая открыта, и вы ещё успеваете до вечернего столпотворения...

Хольгер переглянулся с Гедимином и довольно хмыкнул. Из-под шлема Линкена донеслось гневное шипение, и оба сармата, одновременно пожав плечами, отошли от него подальше — взрывник сегодня был не в настроении.

— Лиск, ты, надеюсь, не собираешься лететь на Землю и всех взорвать? — спросил Константин, когда все четверо вошли в вагон, едущий в столовую. Линкен шипеть перестал, но бормотал что-то по-сарматски, и Гедимин смотрел на него с нарастающей тревогой. "Ну, плохие новости с Земли. И что?" — он в недоумении пожал плечами. "Когда они в последний раз были хорошие?"

— Лучше бы Ассархаддон дал почитать что-нибудь про атмосферные станции на Юпитере, — тихо сказал он Хольгеру. — Или про "Плейстоцениум" и Железноводск. От чтения про диверсии с Линкеном опять неладно.

Хольгер кивнул и угрюмо сощурился.

— Горящий натрий облили водой...

— Эй, вы! Чего вы там бормочете? — вскинулся Линкен, придвигаясь вплотную к Гедимину. Подойти он хотел к Хольгеру, — просто ремонтник вовремя прикрыл его плечом.

— Говорим, что ты не в себе, — буркнул Гедимин. — Уймись!

— Не в себе?! — Линкена передёрнуло. — Там два десятка сарматов расстреляли — а не в себе я?! Tza hasu...

— Ты им не поможешь, — ровным голосом напомнил ему Константин. — А им не следовало недооценивать врага. Эта ваша привычка нарываться на расстрел... Они думали, люди просто забудут о двух успешных диверсиях?

Гедимин следил за ними, недобро щурясь. Хольгер тихо вздохнул и взял его за руку.

— Зачем это вообще было сделано? — шёпотом спросил он. — Взрывы на заводах, диверсионные отряды, вылазки за Периметр... Это же не один месяц готовилось. Полторы сотни сарматов было в этой группе... Чего им в Шангнаке не сиделось?! Пока нас не вывезли на Луну, ты что-то слышал о беспорядках в Шангнаке?

Гедимин пожал плечами.

— Я вообще о нём не слышал. Видел нескольких сарматов на соревнованиях... они не шумели.

— Ничего не понимаю, — прошептал Хольгер. — Но им повезло, что по Шангнаку не отстрелялся крейсер. Он всё ещё там, если кто-то забыл. Кружит по орбите.

Гедимин вспомнил "локхидский бунт" и поёжился.

— Повезло, — согласился он. — Ещё повезёт, если не пойдут по другим городам. У нас в Ураниуме... много такого, за что расстреливают.

10 мая 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

— Dek... nu... uk...

Гедимин, выходя со смотровой галереи, ещё слышал отдающиеся в ушах слова обратного отсчёта — работа на верфи продолжалась. Он выбрался в шлюзовую камеру, резким движением убрал шлем и прислонился к стене, чувствуя, как холодная вода течёт по коже.

Хольгер ждал его снаружи; Гедимин молча ответил на его объятия и вяло удивился про себя — как бурной реакции Хольгера, так и своему волнению из-за рутинной, в общем-то, операции. "Собрал два реактора," — ухмыльнулся он собственным мыслям. "Потрогал восемь сборок. Большое дело..."

— Что там? — спросил Хольгер, кивнув на закрытый шлюз. — Работают?

Гедимин кивнул.

— Я досмотрел до монтажа верхней полусферы. Можно ещё постоять — обзор оттуда хороший.

Хольгер покачал головой.

— Подожди, тебе надо остыть. Зря ты не вышел, когда закончил с реакторами. Это тяжёлая работа, нужен отдых.

Гедимин хмыкнул.

— Тяжёлая? Смотреть, как кран опускает сборки? Я же не вручную их устанавливал. И то, — это не так уж трудно.

— Да, и именно поэтому ты каждый раз выползаешь из реактора по стене, — с серьёзным видом кивнул Хольгер. Гедимин пожал плечами.

— Переволновался, только и всего. Скоро такие реакторы будут собирать по штуке в месяц. Без меня, надеюсь. Технология должна работать...

Хольгер отвёл взгляд, но сармат успел заметить недоверчивое выражение его лица. Впрочем, химик промолчал, и Гедимин был этому рад. "А то начал бы про живые реакторы... Пусть с ними пилоты общаются!"

...Работа на верфи продолжалась; сюда стянули чуть ли не полторы тысячи сарматов, — Гедимин уже который раз собирался пересчитать их, но всегда сбивался на третьей-четвёртой сотне. На нос и корму устанавливали противоастероидную защиту — дополнительную выводную воронку для антиграва, чтобы конусом искусственной гравитации отталкивать в сторону космический мусор и подвернувшиеся корабли противника.

— Защита с двух сторон, — вполголоса заметил Хольгер. — Видишь, чем они выстилают конус? Даже не флия, — чистый ипрон...

— На кой им там ипрон?! — Гедимин раздражённо фыркнул. — Хватило бы мифрила "один к ста". Пустой перевод металла...

— Я говорил с Арторионом, — сказал Хольгер. — Сказал ему про мифрил и флию. Есть какие-то опыты... в общем, ипрон лучше.

— Настолько лучше? — не поверил Гедимин. — Вот не хватит на стержни и биозащиту...

— Исгельт строит новую батарею "Квазаров", — успокоил его химик. — Довёл выработку до четырёхсот граммов. Ассархаддон просил не экономить, помнишь?

Гедимин пожал плечами.

— Его "Квазары", пусть делает что хочет.

"Минимум тридцать крейсеров, плюс десантники и бомберы с реакторами, плюс корабли на ЛИЭГах, плюс ирренциевые бомбы..." — сармат прервал подсчёты на середине и уткнулся взглядом в ближайший участок обшивки "Феникса". "Вся эта война — один большой перевод металлов. Колонизировали бы лучше Кагет..."

05 июня 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

— Ter... du... un... Tza tatzqa!

Шестисотметровый крейсер "Феникс" уже лежал на "подушке" защитного поля, приподнявшись на трёх парах "лучевых крыльев". Гедимин внимательно следил за его носом и кормой, ища признаки перекоса, но корабль был идеально параллелен поверхности и, не теряя параллельности, осторожно полз к открытому порталу.

Специальный портал для переброски "Феникса" был так огромен, что в его проёме Гедимин видел не только выжженную площадку космодрома, но и очертания Обугленных гор, — база сарматов располагалась где-то у их подножия, под прикрытием от южных ураганов, бушующих над плато. Над горами темнела сплошная тучевая гряда, и сармат видел, как сверкают в ней молнии, — но горный хребет задерживал циклоны, не пропуская их на север, и на космодроме дуло не сильнее, чем обычно, и на площадку не падало ни капли дождя.

— Атомщик, ты куда смотришь? — шёпотом спросил его Линкен, и Гедимин вздрогнул — он не ожидал, что взрывник отвлечётся от крейсера.

— Гроза над горами, — тихо ответил он. — Погода лётная?

Взрывник громко фыркнул, и все сарматы, наблюдающие за крейсером со смотровой галереи, недовольно на него покосились.

— Он не будет летать там, — прошептал Линкен. — Его перегонят к главным шлюзам "Гекаты". Личный приказ Маркуса.

Гедимин удивлённо мигнул. Отвернувшись от портала (всё равно крейсер закрыл горы, а сам корабль сармат уже видел со всех сторон и на всех стадиях постройки), он посмотрел на Линкена.

— Что приказал Маркус? Испытывать "Феникс" в Солнечной Системе?

Взрывник кивнул, нетерпеливо отмахиваясь от вопросов, — его взгляд снова был прикован к "Фениксу", вползающему в портал.

— Я буду капитаном, — прошептал он. — Пойдёшь ко мне реакторщиком?

Гедимин мигнул.

— Меня не пустят, я неблагонадёжный, — прошептал он в ответ. Линкен развернулся, посмотрел в упор на Стивена, подошедшего слишком близко, и молча показал ему кулак.

— Пусть попробуют не пустить, — сказал он. — Мне виднее, кто нужен на корабле. А ты-то сам согласен?

Гедимин кивнул. "Кто-то же должен присмотреть, чтобы он не убился," — думал он. "Интересно, как выглядит "мёртвая петля" на крейсере?"

07 июня 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" — пояс Койпера

— Что, атомщик, не по себе?

Линкен прошёл сквозь рыхлый строй из полусотни сарматов, собравшихся на краю зала, и дружески приобнял Гедимина за плечи.

— На кой вы притащили крейсер в Солнечную Систему? — спросил тот, сердито щурясь на дальний угол зала, где в окружении десятка "Фенриров" собрались сарматы в украшенных скафандрах. Из них Гедимин знал Ассархаддона, Гельмера, Никэса и Исгельта; остальные пятеро, возможно, были более известны на Земле, но сармат понятия не имел, кто это.

— В поясе Гермеса полно астероидов. Нельзя было там отстреляться?

Линкен щёлкнул пальцем по наплечнику Гедимина и насмешливо хмыкнул.

— Не бойся, атомщик. Макаки нас не заметят. В поясе Койпера астероидов тоже достаточно, и никто их не пересчитывает. Смотри сюда! Я сам его выбирал. Десять километров в поперечнике. Сначала зайдём отсюда и испытаем "Гельт", а потом бабахнем "Теггаром". Жаль, ты из реактора ничего не увидишь!

— Потом в записи посмотрю, — отозвался Гедимин.

Один из сарматов — его скафандр был ярко-красным, в чёрных зигзагах, от которых у Гедимина рябило в глазах так, что хотелось опустить тёмный щиток — подошёл к ограждению и, опираясь на него двумя руками, повернулся к неподвижному кораблю. Крейсер стоял у главного шлюза, предназначенного для грузовых барков; шлюзом не пользовались давно — основной поток грузов последнее время шёл через "Сампо", и звездолёты на базе не появлялись.

— Мы пойдём со сверхмалым экипажем, — тихо говорил, взяв Гедимина за плечо, Линкен. — Слушай ещё раз про команды. Связь на корабле общая, чтобы все были в курсе. Но к тебе относится только то, что после кода "atza teru". "Ter", тройка — это твоя группа. Услышишь свой код — говори "sa terke". У тебя будет два запуска, два глушения и два нырка на Прожиге...

— Угу, — отозвался Гедимин, пристально глядя на сармата в красном скафандре. К нему уже подошёл Ассархаддон, и они, обменявшись парой жестов, повернулись к собравшемуся экипажу.

— Tza atesqa! — раздался в наушниках громкий голос. Гедимин вспомнил его — всё-таки не зря его каждый год вытаскивали прослушать торжественную речь Маркуса Хойда.