Обратный отсчёт-2: Проект "Геката". Часть 4. 07.03.37-01.01.35. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" - кратер Кей, малый полигон - пояс Койпера - Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база 'Койольшауки'

07 марта 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

— В скафандре? Ну наконец-то дошло! — Гедимин с радостной ухмылкой сжал Хольгера в объятьях. Химик, частично высвободив руки, хлопнул его по бокам в ответ.

— Да... в ска... фандре, — прохрипел он, пытаясь вдохнуть. — И это очень кстати!

Гедимин, поспешно выпустив его, посмотрел на его броню, убедился, что пластины не смяты, и облегчённо вздохнул. Сарматы, спешащие в столовую, обходили двоих гигантов, не пытаясь столкнуть их с дороги, — но всё же ремонтник понял, что задерживаться тут дальше — как-то невежливо.

— Был в Химблоке? — спросил он, придерживая Хольгера за плечо. Двери столовой были достаточно широкими, чтобы двое сарматов могли войти одновременно, и ещё оставалось место для двух-трёх филков, проскочивших под их локтями.

— Да, отработал смену, — кивнул Хольгер. — Флоний, похоже, очень действенная штука. В обычных условиях лучевая болезнь донимала бы меня недели две, если не больше.

— Надеюсь, тех червей не убили, — сказал Гедимин. — Полезные существа.

Он вспомнил вольер, бронированных многоножек, со странным упорством подбирающихся к люку на потолке, и озадаченно покачал головой. "Интересно, зачем им понадобилось наружу..."

— Это зверюшки Ассархаддона, — хмыкнул Хольгер. — Кто посмеет их тронуть?!

Линкен поднялся из-за стола им навстречу, и химик проворно расставил локти, готовясь к очередной попытке его расплющить. Гедимин ухмыльнулся и сел за стол, придвинув к себе контейнеры с водой и пищей. Сегодня к ним была добавлена маленькая ёмкость, наполненная жжёнкой.

— Это откуда? — удивлённо спросил он. — Сегодня праздник?

— Да нет, — отозвался Константин. — Приходил твой приятель Кумала. Это в честь выздоровления Хольгера. Отчего-то он переживал за... вас обоих.

Гедимин в очередной раз порадовался, что сарматы не краснеют.

— Хольгер, ты общаешься с Кумалой? — тихо спросил он, переключив коммутатор. — Не знал.

Химик удивлённо мигнул.

— Я?! По работе он говорит с Арторионом. Я его видел пару раз, но издалека, — с тех пор, как мы ушли из Тренировочного блока, общих тем у нас не осталось.

— Он принёс тебе вещи в карантин, — напомнил Гедимин. Химик фыркнул.

— Думаю, это из-за тебя. Он не оставляет надежды вызвать у тебя интерес. Хотя бы и таким обходным путём. Ну ладно, хватит о Кумале! Ты собирался дать инженерам чертежи обвязки. Они готовы?

— Ещё неделю, — качнул головой сармат. — Их надо доработать.

Он покосился на тройку охранников, придвинувшихся к нему почти вплотную, и снова щёлкнул коммутатором.

— Завтра идёте со мной к реактору. Покажу, что там есть. Будете со мной собирать обвязку.

— Солдаты Маркуса — не монтажники, — отозвался Стивен. Гедимин поморщился.

— Ладно, безрукие могут постоять на лестнице. Вы двое будете работать. И... — он поднял руку и почти коснулся пальцем шлема Стивена — там, где под прозрачным щитком виднелась часть свежего шрама. — Надеюсь, мне не придётся лупить вас сборками и роторами. Для оборудования это вредно.

Хольгер тронул его за плечо — он не мог слышать, о чём сармат говорит, но странный жест заметил.

— Что случилось? Опять проблемы со Стивеном?

— На редкость ленивая макака, — недобро сощурился Гедимин. — Надоел. Они второй день ходят за мной по пятам. Должна же от этого быть польза! Хочу занять их работой.

Он ожидал, что Хольгер усмехнётся, но тот остался серьёзным и даже слегка помрачнел.

— Они не по своей воле ходят, атомщик, — тихо сказал он. — Это приказ Ассархаддона. После несчастного случая со мной...

Он указал на охранников за его спиной. Гедимин пригляделся к ним и оторопел. Ни одного знакомого сармата среди них не было.

— Мне заменили отряд. Тех, кто упустит тебя или меня из виду, тоже... заменят. Ассархаддону нужны подопытные для исследований флония... — Хольгер замолчал, и его глаза окончательно потемнели. Гедимин вполголоса помянул уран и торий, хотя на язык просились слова покрепче.

— В любом случае — зеваки у реактора мне не нужны, — пробормотал он, отводя взгляд. "Говорят, охранникам обещали в награду командование крейсером," — вспомнил он давний разговор. "Оно того действительно стоит?.."

02 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Сегодня время, как казалось Гедимину, текло особенно медленно — минуты растягивались в часы, пока он стоял перед слабо светящимся реактором, то и дело бросая взгляд на показатель температуры. Реакция была прервана час назад, охлаждение работало на полную мощность, но рилкар, как и обсидиан, не торопился остывать. "Восемьдесят шесть градусов," — Гедимин снова взглянул на датчики и поморщился. "Восемьдесят пять. Приступаем. Attahanqa!"

"Наверх," — жестом приказал он охранникам, замершим у лестницы, и опустил рычаг, накрывая реактор временным экраном. Все три слоя защитного поля растаяли, и Гедимин увидел потолок испытательного отсека — впервые за этот день, проведённый в "реакторной яме". Вдоль стен зажглись предупреждающие сигналы. Гедимин посмотрел на их красные отсветы на потолке и, усмехнувшись, пошёл к лестнице. "Кого они предостерегают? Никто без скафандра сюда не полезет..."

Оборудование привезли вчера; весь день Гедимин и двое охранников разгружали его, иногда к ним присоединялся даже Константин с его отрядом и лаборантами. Контейнеры громоздились теперь вдоль стены — каждая деталь "обвязки" лежала в отдельном ящике и занимала в разы больше места, чем ей полагалось. Гедимин прошёл вдоль самого массивного контейнера, мимоходом погладив его, и остановился перед грудой небольших ящиков. "Начнём с этого," — сармат снял крепления и, настороженно щурясь, заглянул внутрь. Эти детали он сегодня увидел впервые — в отличие от четырёх роторов, за которыми он наблюдал с тех пор, как шихта для них была загружена в печь. В роторах он был уверен, в остальном оборудовании — нет.

"Сюда," — жестом подозвал он одного из охранников. "Сейчас — осмотр и проверка. Без моего слова ничего вниз не носить. Начинаем."

Сарматы облегчённо вздохнули — эти ящики были лёгкими, в отличие от длинных контейнеров с периферийными роторами, каждый из которых весил чуть больше тонны. Гедимин смотрел на охранников с сочувствием — он помнил, что в Инженерном блоке всё ещё лежит, дожидаясь транспортировки, тридцатитонный главный ротор. "Это мы донесли на руках," — думал он, глядя на контейнеры. "Так же и спустим. А вот для роторов нужен кран. И труднее всего будет с главным. Надо подумать..."

10 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

— Тридцать тонн?! Один ротор?! — Линкен недоверчиво покачал головой. — Эта штука тяжелее всего твоего реактора. А я думал, это будет маленький агрегат...

— Ничего странного, — отозвался Гедимин. — Обычная ситуация для подобных установок. Вот это...

Он показал Линкену кулак.

— Это сам реактор, активная зона. А это... — сармат раскинул руки так широко, как только мог. — Это реактор с обвязкой. Помнишь "Полярную Звезду", реактор, машинный зал, трансформаторы? У меня выходит очень маленькая установка. Микроскопическая.

Сарматы этим утром собрались перед "особым отсеком" Ассархаддона и, хотя "специальные тренировки" давно остались в прошлом, всем здесь было не по себе. Вагон привёз их на место на пять минут раньше срока, и они стояли в коридоре, нетерпеливо оглядываясь по сторонам и пытаясь отвлечься рабочими разговорами. Гедимин думал, стараясь не ухмыляться слишком широко, что в другой ситуации Линкен ни за что не заговорил бы о его реакторе.

— Ладно, оставим это, — вмешался Константин, покосившись на часы. — "Полярную Звезду" все мы помним. Лучше расскажи, что ты придумал для доставки ротора в яму? При всём уважении к тебе — если нести это на руках, на каждого получится по семь с половиной тонн. Возможно, твоя часть тебя не сильно отяготит, но я бы предпочёл...

Гедимин угрюмо сощурился и кивнул. "Он вообще бывает в шлюзах? Я третий день там копаюсь, чтобы освободить проход..."

— Сегодня, если обойдётся без... — он кивнул в сторону "особого отсека" и едва заметно поморщился. — Я проложу рельсы для электрокрана. Если правильно экранировать, он продержится пару суток. Успеем и довезти, и поставить.

— Отрадно это слышать, — донеслось откуда-то сзади, и Гедимин резко обернулся. Ассархаддон прошёл мимо расступившихся сарматов к закрытому люку и лёгким движением провёл по стене.

— Входите. Обещаю не затягивать инструктаж. Сегодня у вас будет небольшая практика в оружейном зале Кумалы. Из Северного Союза доставили новые кинетические турели.

— Ого! — Линкен восхищённо мотнул головой и первым вошёл в открывшийся люк. Гедимин и Хольгер, переглянувшись, последовали за ним, последним, на ходу закрывая смарт, шёл Константин. Охрана осталась снаружи — не считая двоих "Фенриров", сопровождавших куратора.

— Мне сообщили, что монтаж корабельной энергостанции идёт полным ходом, — сказал Ассархаддон, остановившись у стола; тонкая панель беззвучно отъехала в сторону, посреди комнаты развернулся голографический экран. — Я намерен присутствовать на её запуске. На какой день он назначен?

Гедимин растерянно мигнул.

— Главный ротор ещё не установлен, — сказал он. — Дай мне ещё неделю.

— Сколько угодно, — кивнул Ассархаддон. — Сообщите, когда всё будет готово. Этот миниатюрный реактор превосходит по мощности все известные аналоги и способен заменить целую электростанцию вроде "Полярной Звезды". Определённо, я должен это увидеть.

Линкен нетерпеливо зашевелился и отодвинул Гедимина от стола, протискиваясь в первый ряд.

— Что там, на Земле? Макаки ещё не начали зачистку территорий?

— На сегодняшний день — нет, — спокойно ответил куратор. — Земля процветает. Если не считать патентной войны между Австралией и Сином. До бомб ещё не дошло — пока ограничились взаимной торговой блокадой — но население уже уменьшилось на пару тысяч. Нашим территориям это пошло скорее на пользу — австралийцы перенесли в Антарктиду ещё три завода...

Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Пока мы ни во что не лезем, люди сцепились между собой? Вот мартышки...

— Ничего неожиданного, Гедимин. Обычный конфликт, — сказал Ассархаддон, наблюдая, как загружается и выводится на экран лента новостей, скопированная с земного носителя. — Атлантис и Северный Союз вернулись к довоенным соглашениям о взаимном освоении Марса и спутников Юпитера. Колонии на Амальтее, Титане и Весте разрастаются. Но... думаю, вам будет интересна вот эта новость.

Он указал на один из заголовков.

— "Космические шпионы"? — удивлённо мигнул Хольгер. — "Два грузовых глайдера Северного Союза были замечены в поясе астероидов..." Что в открытом космосе делают глайдеры?

— "Скрылись... огромная скорость... патрульный катер был вынужден прекратить преследование. Правительство Мацоды заявляет..." Так, это ерунда, — прервал чтение Линкен. — Глайдеры, обогнавшие патрульный катер в открытом космосе?! Никакой корабль без антиграва... антиграв на грузовике... Hasu!

Он, ошеломлённо мигнув, уставился на Гедимина.

— У Севера есть... ЛИЭГи? — спросил тот, повернувшись к Ассархаддону. Ему хотелось сказать "реакторы", но об этом даже думать было неприятно. То, что "макаки" наступают на пятки, сармат ещё мог стерпеть, но то, что его обошли...

— Совершенно верно, Гедимин, — едва заметно усмехнулся куратор. — Это произошло неделю назад. Миниатюрные спрингеры на ЛИЭГах уже проникли в пояс астероидов. Земляне быстро догоняют нас. И это не очень приятно для меня, seatesqa...

Гедимин отвёл взгляд. "У них уже есть ЛИЭГи. Ферк у них был давно. Сколько у них ирренция? Реактор... Его постройка — вопрос времени, если есть хоть полцентнера ирренция. Может быть, его уже строят."

— Сколько у них ирренция? — спросил он вслух. — Там есть синтезирующие реакторы?

— В Канск очень непросто проникнуть, — качнул головой Ассархаддон. — Очевидно, у них достаточно ирренция, чтобы строить ЛИЭГи. Но не так много, чтобы начать массовый выпуск. Их проблема — не ирренций. Пока их возможности ограничены количеством ипрона и кеззия. А их не так легко синтезировать. Не удивлюсь, если северяне решат эту задачу — но пока у нас есть небольшая фора. Надеюсь, Гедимин, вы её используете.

Сармат угрюмо сузил глаза и перевёл взгляд на следующий заголовок. "У них нет ипрона. Но у них есть настоящие учёные. Остальное — вопрос времени..."

— Tza hasu! — выдохнул Линкен, резким жестом пролистав ленту до половины. — Смотрите! Они всё-таки начали расстрелы...

Гедимин, вздрогнув, посмотрел на экран. "Кровавый инцидент в Иерусалиме" — гласил заголовок. "Совет безопасности Солнечной Системы призвал усилить контроль за искусственнорождёнными до выяснения всех обстоятельств. Наёмные бригады возвращаются на закрытые территории."

— "Двое вооружённых сарматов проникли в Старый Город... убиты при сопротивлении... четверо полицейских погибли... при обыске в лагере археологов обнаружено двадцать килограммов динамита... сарматские поселения оцеплены, ведётся расследование..." — едва шевеля губами, прочитал Хольгер. — Иерусалим? Мацода? Но в Мацоде никогда не было столкновений. И были очень мягкие условия для сарматов-поселенцев. Иерусалим... Это же очень старый город. И там нет промышленных предприятий. Зачем их туда привезли?

— Для раскопок, — отозвался Константин, дочитав заметку. — Археологические раскопки. Никогда не участвовал ни в чём подобном, но слышал, что студентов на такое привлекают. Как рабочую силу. В этот раз привлекли сарматов. Удобный случай для диверсантов. Но могли бы они быть поосторожнее.

— Да, плохо сработали, — согласно кивнул Линкен. — Попасть под патруль! Там что, ни крыш, ни подвалов?!

— На кой они вообще притащили взрывчатку?! — не выдержал Гедимин. — Их позвали на нормальную работу — на кой было устраивать диверсии?! Я вот не был в старых городах. Никогда. А теперь и не пустят.

Линкен и Константин развернулись к нему, ошеломлённо мигая.

— Тише, — Ассархаддон поднял руку в успокаивающем жесте. — Двое наших собратьев погибли при неудачной попытке диверсии. Не самый страшный инцидент в истории. У вас будет время на осмотр старинных городов, Гедимин. И ни один примат при этом посещении не направит на вас бластер.

19 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Странный звуковой сигнал разбудил Гедимина за двадцать минут до планового подъёма. Сармат привстал на локте, с удивлением глядя на открывающуюся дверь. Опасаться ему было нечего — даже если бы на пороге появились диверсанты с Земли, они не успели бы даже поцарапать его скафандр.

— Гедимин Кет? — деловито спросил филк в белом комбинезоне медблока. — Получи, проверь и поставь тут отпечаток пальца.

Гедимин мигнул. Филк протягивал ему небольшой жёсткий контейнер — наполовину белый, наполовину красный. Внутри оказались красно-белые ампулы для самостоятельных инъекций.

— Что это? — спросил сармат, пересчитав предметы. Их было всего три, никаких пометок на корпусе или упаковке Гедимин не нашёл.

— Флоний, — ответил медик. — Для сарматов, подвергающихся высоким дозам облучения. На смарте есть инструкция — когда принимать, сколько, и как не отравиться. Поставь сюда отпечаток пальца.

Он сунул Гедимину свой наручный передатчик с открытым пустым окошком.

Медик заглянул и к другим сарматам — пока ремонтник стоял на пороге, дочитывая инструкцию, он успел обойти три оставшихся отсека, раздать ампулы специалистам и охранникам и помахать рукой на прощание. Гедимин озадаченно хмыкнул. "Уже ввели в производство?" — он посмотрел на ампулы, прикидывая, сколько всего их могло быть роздано в Ядерном и Химическом блоке, и сколько флония на это ушло. "Если его добывают только из червей... долго же их пришлось доить!"

— Ну вот, атомщик, — Хольгер, увидев, что разглядывает в вагоне Гедимин, подошёл и слегка толкнул его в плечо. — Ассархаддон позаботился о нашем здоровье.

— Разовая доза от четверти кьюгена и выше, — Константин, заглянув в инструкцию, недовольно сощурился. — Считается, что меньшие дозы мы легко переварим?

Хольгер пожал плечами, на мгновение скосив глаз на предплечье — укус, прикрытый скафандром, давно затянулся, но, видимо, прочно засел в памяти.

— Флоний весьма токсичен. Если речь не о смертельной опасности, незачем так рисковать. Я вот обошёлся бы без двух травматичных инъекций...

— А на Гедимина можно было бы вовсе его не тратить, — фыркнул Константин. — Радиация для него безвредна. Кьюгеном больше, кьюгеном меньше...

Гедимин поморщился. "Опять за своё. Каждый день одно и то же. Да соблюдаю я эту их технику безопасности, чтоб им всем..."

...Защитное поле над "реакторной ямой" можно было бы и не ставить — с тех пор, как у реактора появился корпус, непроницаемый для излучения, дозиметры по её краям показывали безопасный фон; но Константин настоял, и дополнительные экраны были поставлены. Сейчас Гедимин поочерёдно убирал их, открывая для себя, Хольгера и сопровождающих охранников проход к реактору.

Сам он уже насмотрелся на установку — в этой "яме" он проводил почти весь рабочий день третью неделю кряду. Монтаж "обвязки" закончился вчера, перед самым отбоем, на сегодня оставались проверки и тестовые прогоны, сам запуск был назначен на завтра. Сейчас сармат остановился в десяти шагах от внешнего корпуса, мельком глянул на вынесенные наружу мониторы и покосился на Хольгера. Тот разглядывал реактор, широко разведя руки, и из-под респиратора доносился восторженный шёпот.

— Надо же... И правда, микроскопический. И реактор, и электрогенераторы, и охлаждение... Готовая электростанция!

— Биозащиту ещё надо доработать, — сказал смутившийся Гедимин.

— Надо же... — повторил Хольгер, сделав несколько шагов вдоль раздвижных пластин внешнего корпуса. — Внутрь можно?

— Зайди, — разрешил Гедимин, отодвинув пластину. Из корпуса ударил синевато-зелёный свет. Хольгер нырнул внутрь, на ходу включая дозиметр и анализатор, прошёл мимо ротора, окинув его беглым взглядом, и исчез в зелёном сиянии. Тени он не отбрасывал.

— Надо же, — донеслось до Гедимина из реактора. — Четыре сборки, все стержни расставлены... И излучатели... Тут ипрон, да? А это из флии... Стекло, серебро и золото, — ювелирная игрушка... Я бы сделал такую цацку, а ты как думаешь? А здесь... Хм?

Невнятное, но довольное бормотание оборвалось так резко, что Гедимин, вздрогнув, заглянул в проём.

— Ты цел?

— Хм-хм-хм... — донеслось изнутри. — Нет, надо проверить. И здесь. И здесь тоже... Та-ак, это что-то непонятное. Гедимин, зайди сюда с дозиметром. Надо кое-что проверить.

— Не шевелись, — велел сармат, включая дозиметр и боком протискиваясь между пластинами. Хольгер ждал его в самом сердце ирренциевой дуги, за главным ротором. Он стоял там, поднеся "щупы" дозиметра к одному из твэлов.

— Я смотрю здесь, ты проверь там, — отрывисто сказал он, не поднимая головы от прибора. Гедимин, озадаченно мигнув, поднёс дозиметр к другому твэлу — первому попавшемуся, поскольку Хольгер точных указаний не дал. Первые секунды ничего не происходило — прибор настраивался — потом один из показателей быстро снизился на несколько единиц и так же быстро повысился ещё на десяток. Гедимин мигнул, щёлкнул пальцем по запястью, — дозиметр, как и следовало, не обратил на это внимания, но показатель продолжал колебаться в пределах трёх десятков милликьюгенов. Сармат пристально взглянул на управляющий стержень, даже проверил на ощупь, — тот был опущен до упора, ни о какой реакции внутри твэла речи не шло, но показатель по-прежнему колебался, хаотично и непредсказуемо.

— Сигма. Изменяет интенсивность, — Гедимин перевёл растерянный взгляд на Хольгера — тот молча кивнул и показал ему свой дозиметр. Он изучал другой твэл, но происходило там то же самое — сигма-излучение то усиливалось, то ослабевало, и никакой причины для этого сармат не видел.

Гедимин вытянул руку, поднося прибор к самой дальней сборке. Твэл он выбирал наугад — снаружи ничто не намекало на странный процесс, идущий внутри — но первый взгляд на дозиметр подтвердил все подозрения. Излучение пульсировало, и никакой логики в этой пульсации не прослеживалось. Каждый твэл, и даже каждый отдельный стержень мерцали в своём диапазоне, и ничего, кроме сигма-излучения, не изменялось ни в них, ни вокруг.

Проверив ещё несколько твэлов, сармат озадаченно покачал головой. "Пульсация? Говорили о какой-то пульсации в Порт-Радии перед аварией. Но здесь полно ипрона, и реактор совершенно "холодный"... Что происходит?"

Хольгер, отойдя от сборок, что-то высматривал на тёмно-синей, опоясанной серебристыми "ремнями" колонне ротора. Несколько секунд спустя он поднёс к ней дозиметр — и коротко вскрикнул.

— Sata!

— Что? — Гедимин развернулся к нему и заглянул через плечо в открытый монитор. — Что ты проверяешь... Has-su...

Он не ошибся. Ротор тоже "мерцал" в сигма-диапазоне, хотя никакого источника сигма-квантов внутри него не было и быть не могло. Так же "светилась" каждая деталь, до которой Гедимин мог дотянуться изнутри реактора — от обмотки малых роторов до электромагнитов, удерживающих управляющие стержни. Насчитав несколько сотен вариантов пульсации, Гедимин вполголоса помянул уран и торий и прекратил подсчёты. Выключив дозиметр, он повернулся к озадаченному Хольгеру.

— Не нравится мне это.

— Я ещё не уверен, нравится или нет, но явление определённо очень странное, — сказал химик, неохотно выключая дозиметр и вслед за Гедимином выбираясь из реактора. — Даже детали из флии начали фонить, хотя это противоречит всем законам... Как ты думаешь, это опасно?

Гедимин пожал плечами. "Откуда мне знать?" — думал он с лёгким раздражением, медленно перерастающим в тяжёлое. "Вот Конар понял бы. А я — ремонтник, а не учёный. Моё дело — собрать эту установку. А что там опять вытворяет ирренций... Кажется, я понял, что случилось с цивилизацией Ириена. Я, наверное, тоже долго не продержусь."

— Я вот что думаю, — медленно начал Хольгер, не дождавшись ответа. — Ипроновые экраны вокруг реактора, временный корпус... Не может быть так, что они отражают сигма-излучение внутрь и переоблучают конструкции? Если их убрать или заменить на флиевые...

— Тогда сигма-излучение будет свободно гулять вокруг, — закончил за него Гедимин. — Здесь — ладно, все в скафандрах. А на корабле? Сам вечно твердишь, что оно опасно для мозга.

Хольгер кивнул, задумчиво щурясь на проём в ипроновой стене.

— И всё-таки — я боюсь, что мы так его перегреем, — сказал он. — Эти хаотичные пульсации очень настораживают. Раньше их не было, правильно?

Гедимин кивнул.

— Я их впервые вижу, — подтвердил он. — Какое-то... бульканье, как в кипящей жидкости. Кстати... ты заметил, — в верхней части реактора амплитуда колебаний больше, чем в нижней?

— Кипящая сигма, — пробормотал Хольгер с кривой ухмылкой. — С чем только ни приходится иметь дело сарматам-ядерщикам... Так завтра — первый запуск?

— Пробный, — отозвался Гедимин. — Послезавтра — официальный. Позову Ассархаддона...

— А мне завтра можно прийти? — спросил Хольгер, внезапно развернувшись к ремонтнику; сквозь тёмный щиток не было видно глаз, но Гедимину показалось, что взгляд химика стал пристально-пронизывающим.

— Не надо, — сказал он, покосившись на дозиметр. "Если сигма хочет кипеть — пусть кипит без посторонних. Может, придумаю, как её "остудить". Ещё бы охрану выпроводить из "ямы"..."

20 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Двое охранников сняли ипроновые щиты с реактора и отнесли их к стене — и сами отступили к лестнице, с опаской глядя на конструкцию, светящуюся ровной холодной зеленью. Гедимин покосился на дозиметр. До лестницы слабые колебания интенсивности сигма-излучения не доходили, сливаясь в ровный, обманчиво безопасный фон, но стоило приблизиться к реактору — и цифры на экране начинали прыгать, сменяя друг друга. Вроде бы эти колебания ни на что не влияли — сармат с утра обошёл все конструкции, заглянул и засунул щупы анализатора в каждый узел, под каждый виток обмотки, проверил все стержни и их крепления и не нашёл никаких изъянов — и всё же ему было не по себе. Он встряхнулся, на секунду зажмурил глаза, выкидывая из головы все странные подозрения и опасения и еле слышно прошептал:

— Attahanqa...

Пробный запуск был назначен на это утро, тянуть было уже некуда, и что бы там ни мерещилось и Гедимину, и дозиметру на его руке, реактор должен был заработать — и вроде бы ничего ему не мешало. Сармат снова обошёл его по кругу, проверяя ключевые узлы. Сигма-излучение продолжало колебаться, изменяясь быстро и хаотично, словно перетекая из одной точки в другую. "Да что там излучает?" — Гедимин в недоумении разглядывал витки флиевой обмотки, "фонящие" так, будто их обмазали ирренцием. Ирренция на них, разумеется, не было, — анализатор обнаружил бы его мгновенно. "Ладно, хватит. Пора запускать."

— Что там? — подозрительно спросил Стивен; незаметно для Гедимина он спустился с лестницы и теперь через плечо сармата смотрел на прибор на его запястье. — Так и должно быть?

Гедимин качнул головой.

— Отведи своих на лестницу. Поднимитесь на четыре метра и стойте там. Одного отправь наверх. Если что, он поднимет тревогу.

Стивен молча вскинул руку и развернулся к лестнице. Гедимин на мгновение удивился такой покладистости, но тут же забыл об охраннике. Досчитав про себя до десяти, он подошёл к щиту управления. Несколько секунд и быстрых движений — и управляющие стержни пошли вверх, и яркий свет затопил "яму".

Стержни поднялись до упора. Гедимин следил за показателями на мониторе, дожидаясь, когда стремительный рост прекратится. Щит управления был прикрыт небольшим экраном, но мимо него лучи проходили беспрепятственно, и всё вокруг было залито зелёным свечением. С каждой секундой оно становилось ярче — реактор стремительно выходил в критическое состояние. Гедимин, стараясь дышать ровно, отсчитывал минуты. "Начать с главного ротора," — напомнил он себе. "Следить за разгоном. Потом — остальные..."

Сигма-излучение тоже усиливалось, подтягиваясь вслед за "омикроном", и Гедимин перестал различать в смене цифр то странное, беспокоящее колебание в пределах тридцати милликьюгенов. "Выровнялось," — решил он, протягивая руку к рычажку, запускающему вращение главного ротора. "Тем лучше."

Массивный вал медленно, как бы нехотя, сдвинулся с места. Гедимин вспомнил, как предлагал запускать корабельные генераторы вручную, — эту тридцатитонную махину даже он не заставил бы сделать первый оборот. Он опасался, что ротор встанет, но нет — он шевельнулся снова, раскручиваясь всё быстрее и быстрее. Электрогенератор заработал и теперь вращал сам себя — и с минуты на минуту энергии должно было стать достаточно для запуска дополнительных роторов. "Разгоняется," — сармат пристально следил за генератором, хоть и трудно было смотреть и на вращающуюся колонну, и на показатели генерации, выведенные на монитор. Скорость нарастала, но обороты ещё можно было сосчитать — и Гедимин ждал, когда вращение станет неуловимым для глаза. "Работает," — он еле сдержал облегчённый вздох. "Завтра — официальный запуск."

Он успел увидеть ослепительную белую вспышку за массивной колонной ротора — и даже рухнуть на пол, прикрыв голову. Его протащило до самой стены, но основная масса обломков просвистела над ним, с грохотом врезавшись в облицовку бассейна и обрушив её на сармата. Он наугад выстрелил вверх пузырём защитного поля и лежал так, посекундно обновляя щит, минуты две или три — пока вокруг не перестало грохотать, звенеть и лязгать. Когда обвал прекратился, Гедимин поднялся из груды осколков и, ошалело мигая, огляделся по сторонам. Реактора не было. Там, где он недавно стоял, осталось пустое место, ярко светящееся зеленью. Крупные и мелкие куски конструкции раскидало по сторонам. Округлый тёмно-синий бок чего-то массивного виднелся из-под горы стеклянного крошева — ротор уронило взрывом, и он доехал до стены и врезался в неё, проломив облицовку и погрузившись в стену на полметра.

Гедимин с хриплым воем упал на обломки. Случайно захваченный кусок металла в его кулаке лопнул и скрутился зазубренными спиралями. Секунду спустя сармат кинулся к ротору, расшвыривая обломки. Стекло сыпалось сверху, но Гедимин не замечал его — он, докопавшись до синей колонны, тщательно ощупывал холодную поверхность и перебирал кончиками пальцев витки обмотки. Краем уха он слышал чьи-то тяжёлые шаги по грудам битого рилкара, хриплый стон и приглушённые ругательства, сплетённые с помехами в наушниках, но не оглядывался, пока кто-то не схватил его за плечи и не дёрнул кверху.

Он досадливо отмахнулся — под рукой лязгнул металл, кто-то шарахнулся в сторону, сквозь помехи долетел сердитый возглас — и снова чей-то стон. Сармат, вздрогнув, рывком поднялся на ноги. Рядом стоял Стивен; его экзоскелет слегка присыпало стеклянным крошевом, что-то попало в сопла, но охранник не отряхивался, будто ничего не замечал. Чуть в отдалении, у подножия того, что раньше было лестницей, а теперь, после столкновения с одним из концов тридцатитонного ротора, стало пологим склоном, сидел охранник, держась за обшивку экзоскелета в районе колена.

"Мать моя пробирка," — Гедимин оглянулся на похороненный под битым стеклом ротор, снова взглянул на раненого экзоскелетчика и досадливо зашипел. "Надо выбираться. Надеюсь, помощь уже на подходе."

"Наверх," — жестом приказал он Стивену и сам растопырил пальцы рук, выпуская "когти". Кисть неприятно заныла. По верхнему слою брони протянулись глубокие параллельные царапины разной ширины. Ощупав затылок и плечи, Гедимин обнаружил ещё десяток длинных углублений — часть осколков всё же его задела.

Стивен показал на свой реактивный ранец, потом — на верхний край "ямы". Гедимин озадаченно мигнул. Охранник взял его за плечо, попытался развернуть к себе спиной. Сармат легко вырвался, сердито фыркнул, но секунду спустя остановился. "Вынесешь меня наверх?" — удивлённо переспросил он. "Да," — показал Стивен, на всякий случай отойдя на пару шагов. "Не поднимешь," — качнул головой Гедимин. "Лети, я вылезу. Помоги второму, он ранен."

Охранники взлетели; реактивная струя разбросала мелкое стеклянное крошево. Гедимин подошёл к стене и, подтянувшись, полез вверх. Три метра спустя с бортика бассейна ему на голову шмякнулся конец троса. Гедимин удивлённо хмыкнул. "Кто-то из них включил голову. Надо же... Это, наверное, от облучения," — он уцепился за трос и полез дальше, придерживаясь за стену когтями на ногах. Охранники тянули его, и дело шло быстрее. Очень скоро он был на краю и смотрел сверху вниз на то, что недавно было его реактором. Ему хотелось выть, но при охранниках он сдерживался.

...Ассархаддон материализовался в медотсеке неправдоподобно быстро — будто он только и ждал сообщения от Гедимина. Сармат едва успел отфыркаться от медиков и вылезти из капсулы, как куратор уже стоял на пороге, внимательно разглядывал "раненого" и задумчиво щурился.

— Мне незачем тут лежать, — сердито сказал Гедимин, покосившись на медика; тот, фыркнув, скрестил руки на груди. — Следы ушибов исчезнут через час. Расчистка ямы уже началась?

Куратор кивнул.

— Сейчас ликвидаторы разбирают и вывозят крупные обломки. Отсек закрыт. Ближайшие пять дней он для работы непригоден.

— Включи меня в отряд ликвидаторов, — попросил Гедимин. — Я хочу понять, что там взорвалось.

— Хольгер Арктус уже там, и он сообщит вам, когда выяснит причину аварии, — отозвался Ассархаддон. — До сих пор он с этим справлялся.

Гедимин мотнул головой.

— Хольгер может что-то пропустить. Это был странный взрыв. Я должен сам всё увидеть.

— Завтра утром приступайте к работе, — едва заметно кивнул куратор. — Сегодня вы находитесь в медотсеке. Что-то ещё?

Гедимин открыл было рот, но медик бросил на него свирепый взгляд и незаметно для Ассархаддона показал сармату кулак.

— Ротор цел? — спросил Гедимин. — А что с Васко? Он серьёзно ранен?

Ассархаддон едва заметно усмехнулся.

— Ротор не получил повреждений, но с его извлечением из бассейна возникли затруднения. Васко Марци вернётся в строй, как только срастётся сломанная нога, до тех пор его заменит другой охранник. Приятно видеть, что ваши проблемы с охраной закончились. Ещё приятнее было бы, если бы Стивен прекратил писать мне по каждому поводу. Память передатчика, в конце концов, имеет пределы.

Гедимин удивился так, что на секунду забыл о роторе и непонятной аварии.

— Стивен? Что он пишет? Я его давно не трогаю, — озадаченно сказал он. Куратор слегка сощурился.

— Я в курсе, Гедимин. Я в курсе. Что же, надеюсь, утром от ваших ушибов не останется следа. Мне повезло, что вы устроили пробный запуск перед официальным. Я не слишком люблю попадать в эпицентр ядерного взрыва. Постарайтесь отдохнуть, Гедимин. Насколько я понимаю, работы у вас теперь будет много.

25 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Главный ротор вместе с тремя дополнительными подняли из "ямы" и положили у дальней стены, там, где когда-то стояли первые реакторы Гедимина. Четвёртый вал, потрескавшийся при взрыве, увезли на переработку. Гедимин, проходя мимо пустого бассейна, задержался на секунду рядом с роторами. Когда они снова будут запущены, он не знал — и думать об этом не хотел.

— Четвёртый уже готов, — сообщил Хольгер, дожидающийся Гедимина у лестницы. Защитных полей над бассейном больше не было, как и необходимости в них; на дне тускло горели светодиоды восстановленной подсветки. Ирренциевую пыль убрали — и, насколько знал Гедимин, уже выделили из радиоактивного крошева, оставшегося после аварии, и вот-вот должны были сформировать из неё новые топливные стержни. Ирренций, ипрон и кеззий никуда не пропадали — их собирали до последнего миллиграмма, и это было единственным, что радовало сармата сейчас... ну, кроме сообщения Хольгера об изготовленном роторе.

— Хорошо. Он мне понадобится, — отозвался Гедимин, угрюмо щурясь на опустевший бассейн. — Рано или поздно.

Стены бывшей "реакторной ямы" покрыли новой облицовкой, замаскировав ярко-красные потёки въевшейся меи. Пол перекрывать не стали, и после всех попыток его отмыть он остался розовым. Краситель лёг равномерно — это была не первая авария и не первая дезактивация.

— Что вы узнали? — спросил он, по-прежнему глядя на дно "ямы". Помещение вычистили и освободили — можно было приступать к работе, восстанавливать экспериментальную установку, собирать новый реактор, но Гедимин не спешил. Запасные стержни у него остались — хватило бы на три-четыре твэла, новые привезли бы по первому письму в Инженерный блок... Он остановился на краю "ямы" и тяжело вздохнул. Хольгер крепко сжал его ладонь.

— Как ты и говорил — взорвался стержень, — сказал он. — Мгновенная вспышка, взрывная цепная реакция... Автоматика сработать не успела.

— Все эти стержни были в работе, — угрюмо сказал Гедимин; на дне "ямы" больше ничего не было, но разрушенный реактор так и стоял перед глазами. — В них не было изъянов.

— Я помню, — кивнул Хольгер. — Но и обвязка тут ни при чём. Эта пульсация, которую мы заметили перед запуском...

Гедимин, выдернув руку из его пальцев, резко повернулся к нему. Хольгер проворно подался назад, и сармат остановился, медленно выдыхая сквозь стиснутые зубы. Давно следовало успокоиться и включить мозги — но пульт управления, прилагающийся к ним, пропал где-то среди обломков реактора, и найти его не удалось.

— Мы с Исгельтом проверили её в его лаборатории, — продолжал Хольгер, убедившись, что на него не нападают. — И знаешь... Сама по себе она безвредна. Мы проверили все варианты, всё, что было на наших дозиметрах. Никакого эффекта.

Гедимин мигнул.

— Эта пульсация — не код взрыва? Вообще ничего не значит? Но почему тогда...

— Никто не знает, атомщик, — вздохнул Хольгер.

— И что мне теперь делать? — спросил сармат. — Ждать нового взрыва на ровном месте?

Хольгер развёл руками.

— Я был бы рад помочь, но... Единственный совет от Исгельта... я, кстати, с ним согласен, — не собирай пока реактор. Внутри одного твэла идёт реакция?

Гедимин кивнул, выжидающе глядя на сармата.

— И он перекрывает по мощности ЛИЭГ, — продолжил Хольгер. — Сделай установку из одного твэла и проверь обвязку на ней. Не полноразмерную, в масштабе... Но ты и так знаешь, что ротор вращается, а ток вырабатывается. Посмотри, что там будет пульсировать, и как с этим можно бороться. Эти колебания были связаны с аварией, я в этом уверен, осталось выяснить, как именно.

Гедимин пожал плечами.

— Тебе виднее. Ты у нас учёный.

— И ещё одно, — Хольгер, отступив на шаг, внимательно посмотрел Гедимину в лицо. — Существо. Выйди с ним на связь. После такого взрыва нужно, чтобы кто-то его успокоил.

— Сдохло твоё существо, — буркнул сармат. — После такого взрыва не выживают.

Хольгер покачал головой.

— Зависит от размеров. И от того, какой именно частью для него является каждый очередной реактор. Я подозреваю, оно больше, чем нам кажется, и речь не об оторванной голове, а о фаланге пальца. Оно всё ещё здесь — принеси ирренций, и сам увидишь.

Гедимин отвёл взгляд. "Не хочу никаких существ в моём реакторе," — думал он. "Никаких переговоров непонятно с кем. Никаких необъяснимых аварий. Тут должно быть какое-то простое объяснение. Конар бы его нашёл. А мы опять будем тыкаться на ощупь."

28 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

— Опять! — Гедимин взглянул на дозиметр и сжал пальцы в кулак, унимая участившееся сердцебиение. Очередная экспериментальная установка светилась в центре бывшей "реакторной ямы", постепенно остывая; разогнанный ротор замедлял вращение. Гедимин отключил аккумулятор и подошёл к механизму. Твэл, питающий всё устройство энергией, уже "погас", омикрон-излучение схлынуло, но "сигма" продолжала пульсировать — так же, как до запуска или во время работы. Что-то заставляло показатель колебаться, и управляющий стержень не мог на это повлиять — всё равно, поднят он был или опущен.

— Пульсация? — Хольгер посмотрел на свой дозиметр и подошёл к установке, на несколько секунд задерживая прибор над каждым узлом и внимательно наблюдая за показателями. — Ага, она... Усилилась с последнего запуска.

Гедимин, болезненно поморщившись, притронулся к виску. Ипроновые пластины были отодвинуты, и сармат чувствовал знакомые тёплые нити на коже. Часть их в какой-то момент переползла на шею и спустилась вниз по груди, опутав рёбра слева. Если это и была попытка контакта — ясности в происходящее она не добавляла.

— Сколько нужно набрать, чтобы взорвалось? — хмуро спросил он.

— Взрыва мы ждать не будем, — покачал головой Хольгер. — Разбери эту установку. Попробуем ещё раз.

— Они же все одинаковые, — напомнил Гедимин, покосившись на температурные датчики. — Чего ты хочешь добиться?

— Я хочу понять, что там фонит, — отозвался химик, отходя от установки.

— Ты ждёшь, когда это твоё... существо даст нам подсказку? — Гедимин презрительно хмыкнул и щелчком вернул пластины на прежнее место в шлеме. Фантомное ощущение тепла сохранялось ещё несколько минут.

Хольгер неопределённо пожал плечами, глядя на установку — и вдруг, странно дёрнувшись, повернулся к Гедимину.

— Запускай!

— Что? — растерянно мигнул тот.

— Запусти её ещё раз. Поищем предел усиления пульсации, — сказал Хольгер, отступая к стене. — Может быть, её просто надо учитывать — и перенастроить автоматику. А может, она угаснет сама. Запускай!

"Научные исследования, мать моя пробирка," — покачал головой Гедимин, подавая команду поднять управляющий стержень. "Очень научные."

Десять минут спустя Хольгер, не сводя глаз с установки, жестом приказал заглушить её и полез в неё с дозиметром. Гедимин ждал. Ему хватало совокупных показателей на щите управления — и так было видно, что пульсация усилилась при запуске.

— Ещё раз, — отрывисто сказал Хольгер, закончив измерения и отойдя к стене. — Только прикройся. Не хочу, чтобы тебя ранило.

— Себя прикрой, — отозвался Гедимин, повторяя запуск. Амплитуда колебаний медленно увеличивалась. Хольгер чего-то ждал, застыв у стены лицом к установке. Через десять минут он медленно поднял руку.

— Интересное явление, — пробормотал он, изучая установку. — Откуда берутся эти лишние кванты? Должен распадаться ирренций... сверх обычного, или перераспределяться излучение. Но тут ничего нет. Они просто... откуда-то берутся.

— Всё как обычно, — отозвался Гедимин. — С ирренцием всегда так. Ну что, запускать?

Управляющий стержень пошёл вверх — и тут же, отделившись от электромагнита, рухнул обратно. Гедимин, уже распластавшийся на полу, зачарованно следил, как обсидиановая кромка чиркает по оболочкам стержней в медленном вращении — и останавливается окончательно.

— Hasulesh, — потрясённо пробормотал он, аккуратно разделяя пучок стержней надвое и вынимая обломок. Верхняя часть обсидиановой трубки лопнула, из хвостовика торчали острые осколки.

— Надо же, — Хольгер в задумчивости потрогал их и отдёрнул палец. — Атомщик... ты же не мог поставить сюда повреждённый стержень?

Гедимин гневно фыркнул.

— Я всё проверяю перед каждым экспериментом, — угрюмо сказал он. — И здесь всё было в порядке. Никаких нагрузок сверх меры, никаких внутренних напряжений... Что его так скрутило?!

Хольгер развёл руками.

— Дай сюда, — он забрал у Гедимина обломки стержня и аккуратно завернул их в защитное поле. — Отнесу Исгельту. Это что-то новое — раньше сигма стекло не раскалывала.

— В ядерный могильник такие новшества, — Гедимин сердито сощурился. — Так по-твоему — это тоже из-за сигмы?

— Когда-нибудь мы непременно это выясним, — пообещал Хольгер. — А сейчас я пойду за новым стержнем. Соберём ещё одну установку и всё повторим. Кажется, мы что-то нащупали, но я пока не уверен...

Бормоча что-то в респиратор, он пошёл вверх по лестнице. Гедимин осторожно разобрал крепления и разложил ирренциевые стержни так, чтобы они друг друга не облучали. "Не знаю, что он там нащупал, — но до реактора мы дойдём нескоро," — думал он, разглядывая светящуюся трубку с тремя килограммами ирренция внутри. "Ну, хоть не взорвалось!"

29 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Катушка треснула надвое; медные провода спеклись в одну неровную полосу и прикипели к ней. Гедимин поддел их пальцем, поморщился и швырнул бесполезную деталь в контейнер с отходами.

— Эй! — спохватился Хольгер, от полуразобранной экспериментальной установки разворачиваясь к Гедимину. — Куда? Надо же посмотреть, из-за чего...

— Смотрел уже, — буркнул сармат. — Она не могла треснуть. Она была исправна!

— Может, заражение... — начал было Хольгер, но Гедимин нетерпеливо дёрнул ладонью.

— Не было там ирренция. И быть не могло. Я не ставлю магниты под облучение!

Хольгер подошёл к контейнеру, выловил катушку и сунул под скафандр.

— И всё-таки надо проверить.

Гедимин не ответил. Он молча смотрел на установку. В этот раз обошлось без серьёзных разрушений — твэл уцелел, только слегка оплавился хвостовик управляющего стержня.

— Ну вот, ничего страшного, — Хольгер успокаивающе погладил его по локтю и подошёл к установке. — Ты заметил? Пульсация погасла. Каждый раз, как только что-то ломается, она гаснет. Тут есть закономерность, атомщик. Определённо, это не просто так.

Гедимин фыркнул.

— И какая это закономерность? К ирренциевому реактору нельзя приделать обвязку? Или рядом с ирренцием нельзя ставить ротор из ферка?

Хольгер покачал головой.

— Это мы проверяли, — без тени усмешки сказал он. — В Химблоке. Само по себе присутствие всех этих материалов рядом с ирренцием не вызывает никаких пульсаций... Гедимин, запусти эту установку ещё раз. Ты же можешь поднять управляющий стержень вручную?

Он встал рядом, внимательно глядя на установку; "щупы" дозиметра застыли в миллиметре от твэла.

— Нету... нету... — бормотал он еле слышно. Излучение усиливалось, порождая помехи, и вскоре Гедимин уже не слышал, что говорит Хольгер. Через несколько минут тот резко вскинул руку.

— Опять! Я надеялся, оно успокоится.

— Разбираем, — буркнул Гедимин. — Ещё взрыва мне тут не хватало.

Хольгер, кивнув, отошёл от установки и с тяжёлым вздохом опустился на пол, глядя на неё снизу вверх.

— И всё-таки тут есть закономерность. Васко, принеси новый электромагнит. Третья ниша справа от первого шлюза...

01 мая 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

"Извини, прийти не могу. Работаю с Исгельтом," — высветилось на экране передатчика, и Гедимин, недовольно щурясь, потыкал в клавиши. "Занят. Смотри не взорвись," — отозвался на сообщение Константин. Сармат еле слышно фыркнул и шагнул обратно в открытую дверь "чистого" отсека. "Итак, я тут один," — он покосился на охранников, тихо распределившихся вдоль стен. "И всё ещё ничего не понимаю. Ладно, реактор сам себя не построит..."

Очередная — Гедимин уже сам не помнил, какая по счёту — экспериментальная установка стояла на дне "реакторной ямы", окружённая надвигающимися друг на друга экранами из рилкара и флиевой фольги. Вчера Хольгер настоял на их сооружении; зачем он использовал флию, а не ипрон, химик объяснять не стал, и что у него было на уме, Гедимин не знал до сих пор — но экраны стояли, исправно поглощая омикрон-излучение и позволяя распространяться во все стороны сигма-квантам. Гедимин сдвинул пластину на шлеме, подставляя под лучи правый висок. Невидимые тёплые нити скользнули по коже, на секунду задержались на веках, заставив глаза слезиться, и успокоились, оставшись на лице неподвижной паутиной. "Контакт," — поморщился Гедимин.

— Ещё бы понять, чего тебе надо... — прошептал он. Существо — чем бы оно ни было — никак не отреагировало, но сармат и не ждал реакции. Небрежно коснувшись щита управления, он следил, как растёт интенсивность "омикрона". Миниреактор снова работал, сигма-излучение пульсировало, медленно наращивая амплитуду колебаний, — минут через десять-пятнадцать следовало ожидать поломки. Гедимин не знал, что откажет в этот раз, — он проверил всё ещё вчера, перепроверил утром, разрушить любой из узлов можно было только ударом кулака или лучевым резаком, — но что-то должно было отказать, и сармат обречённо следил за реактором. Стивен поднялся на край "ямы", двое охранников остались внизу — и они тоже следили за установкой, не замечая ничего вокруг. "Ирренция тут хватит на полноценный ядерный взрыв," — думал Гедимин, болезненно щурясь на реактор. "И рано или поздно до него дойдёт."

Тонко зазвенело трескающееся стекло, и сармат, не успев ни о чём подумать, растянулся на полу. Прошла минута; не дождавшись летящих осколков, шипения плавящихся конструкций и ослепительной вспышки, Гедимин привстал, с недоумением глядя на реактор. Одна из экранирующих пластин раскололась сверху донизу, и её части теперь удерживала вместе только прослойка фольги. Сармат растерянно мигнул, ещё минуту полежал на полу — взрыва так и не случилось — и протянул к установке руку с дозиметром. Экран, даже лопнув, не пропустил наружу омикрон-излучение, "сигма" по-прежнему текла сквозь него свободно — и только странные колебания в пределах десятка милликьюгенов исчезли, будто их не было. Несколько минут Гедимин сидел на полу, наблюдая за цифрами на экране. Пульсация пропала.

— Да что такое-то, — еле слышно пробормотал он, поднимаясь на ноги. Показатели на мониторе говорили то же, что и дозиметр, — непонятные колебания полностью сгладились. Внутри реактора всё было в порядке — лопнул только экран.

"Расколоть рилкар без физического воздействия..." — Гедимин недоверчиво покачал головой. Он подошёл к установке, извлёк разбитую пластину и, на секунду задумавшись, быстрым движением закинул её за спину и прицепил к скафандру. Несколько минут ничего не происходило; сармат смотрел на дозиметр, не сводя глаз с показателя "сигмы" — и дождался: интенсивность медленно возросла на пару микрокьюгенов — и снова упала, и ещё раз возросла, увеличивая амплитуду с каждым скачком.

— Вот оно что, — прошептал Гедимин, с кривой усмешкой протягивая руку к треснувшей пластине. — Ладно, забирай свою ценность.

Расколотый экран встал на место. Гедимин посмотрел на дозиметр. Несколько секунд сигма-излучение продолжало колебаться, затем показатель выровнялся.

— Вот оно что, — сармат провёл пальцем по свежей трещине и усмехнулся. — Так тебе нужен... люфт?

"Хотел бы я знать, как всё это стыкуется с законами физики," — думал он пять часов спустя, выбираясь из-за щита управления и останавливаясь напротив треснувшей пластины. Миниреактор работал без единого сбоя с первой минуты и до последней.

— Люфт, — прошептал сармат, разглядывая сияющий твэл. — Хорошо, ещё одна попытка...

Через два часа он сидел там, где недавно стояла первая установка, и собирал следующую. Ни одной старой детали в ней не осталось — Гедимин заменил всё, от ирренциевых стержней до внешних экранов.

"Готово," — он поднялся на ноги и окинул готовый реактор придирчивым взглядом. Насколько он мог видеть, все детали были исправны и не имели изъянов — и это же касалось самой конструкции, пусть и несколько примитивной. "Это будет работать," — сармат аккуратно поставил на место последнюю экранирующую пластину. Можно было идти к щиту управления, но он медлил.

"Последняя деталь," — криво усмехнулся он, прикасаясь раскалённым "когтем" к ближайшей пластине. По её поверхности протянулась неглубокая оплавленная царапина. "Люфт."

Управляющий стержень плавно пошёл вверх. Зелёный свет в кольце экранирующих пластин вспыхнул, рассыпался бликами по стенам, отражаясь от гладкого рилкара. Гедимин стоял с дозиметром напротив повреждённого экрана и ждал.

Звон был совсем тихим — его заглушил звуковой сигнал, установленный сарматом на щит управления. Он означал, что колебания интенсивности прекратились — и это же Гедимин увидел на дозиметре, сразу за серией быстрых резких скачков... и еле слышным треском и звоном. Пластина даже не раскололась — под оплавленной поверхностью проступило всего несколько тонких трещин. Гедимин тронул экран ладонью, ожидая, что тот развалится на куски, удерживаемые только флиевой фольгой, — но пластина стояла ровно.

— Странная ты штука, — еле слышно пробормотал сармат, прикасаясь к правому виску. Тёплые волокна дрогнули, на долю секунды изменив температуру на несколько градусов.

— Ладно, я это запомню.

...Хольгер мигнул и медленно отодвинул в сторону лицевую пластину, пристально глядя Гедимину в глаза.

— Люфт?! Ты это проверил? Это... принесло результаты?!

Константин на секунду оторвался от изучения смарта и брезгливо поморщился.

— Шаманство какое-то, а не физика, — пробормотал он еле слышно. — Я бы даже сказал...

Он замолчал, оборвав фразу на полуслове. К столу, беспрепятственно пройдя сквозь строй охранников, подошёл Ассархаддон.

— Гедимин, — сходу начал он, жестом согнав Константина с ближайшего свободного стула; сармат без единого звука пересел на самое дальнее место и чуть отодвинулся, чтобы Линкен закрыл его от цепкого взгляда куратора. Гедимин нехотя отставил контейнер с едой.

— Что? Я работаю над реактором, — напомнил он, стараясь не щуриться слишком заметно.

— И я не собираюсь вам мешать, — отозвался Ассархаддон, открывая экран наручного передатчика. — Но мне пришло письмо, и я должен реагировать. Вас тут обвиняют в... саботаже... "неоднократное беспричинное повреждение экспериментального оборудования"... а также в носительстве эа-мутации... "разговаривал с неодушевлёнными предметами и ожидал от них ответа"...

Гедимин ошеломлённо замигал и развернулся к охранникам, едва не врезавшись плечом в стол.

— Стивен?!

— Heta, — Ассархаддон постучал пальцем по его локтю. — Сначала дайте мне разъяснения. На эа-мутацию вас уже проверили, результат отрицательный. Что насчёт саботажа?

Гедимин тяжело вздохнул. Куда успел исчезнуть Стивен, он так и не понял, — но рядом со столом стояли только двое в экзоскелетах, их командир бесследно испарился. "Ничего, вернётся," — мрачно подумал сармат. "Лезет не в своё дело, кусок слизи..."

— Я не саботажник, — ответил он, угрюмо щурясь. — Это люфт. Зазор для разрядки сигма-облака. Если его не сделать, разнесёт весь реактор.

На дальнем краю стола Константин припечатал ладонь к лицевому щитку. Гедимин озадаченно мигнул и снова перевёл взгляд на Ассархаддона. Хольгер вскинулся было — то ли дать пояснения, то ли заступиться — но куратор приподнял ладонь, и химик не сказал ни слова.

— Так... Не буду утверждать, что всё понял, но... Кажется, вам удалось разобраться в причинах той необъяснимой аварии? — полуутвердительно спросил Ассархаддон. — Очень хорошо. Скоро вы приступите к постройке полноразмерной модели реактора?

— Завтра, — ответил Гедимин. Хольгер промолчал, но крепко сжал его ладонь. Гедимин смущённо покосился на него. Ему хотелось сказать химику что-нибудь успокаивающее, но он не нашёл слов.

— Хорошо. Продолжайте работу, — сказал Ассархаддон, прикрывая передатчик пластиной брони. — Буду ждать ваших отчётов. Рад, что всё так быстро и легко разъяснилось.

Гедимин смотрел вслед уходящему куратору, попутно выглядывая в толпе Стивена, но охранник исчез бесследно. "Вот мартышка," — покачал головой сармат, так и не найдя пропавшего. "Саботаж... Мог же спросить, что я делаю, и зачем. Сразу бы всё понял. Так нет же..."

— М-да, атомщик, в объяснениях тебе равных нет, — пробормотал Линкен, исподтишка показав кулак ухмыляющемуся Константину. — Но Ассархаддону ты по-прежнему очень нужен. Ну ты своё и отрабатываешь, тут я ничего не скажу. Так когда следующий взрыв?

14 мая 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Защитные поля вокруг реактора светились зеленью и колыхались, но насквозь не просвечивали — излучение ещё не набрало силу, хотя разговаривать внутри активной зоны уже было нелегко из-за постоянного треска и шипения в наушниках. Двое охранников у стены разбирали штабель экранирующих плит — их вслед за роторами спустили в "яму" электрокраном. Можно было бы так же переправить и сборки, но Гедимин построил их на месте — и никого, даже Хольгера, к ним не подпускал. Сейчас они были готовы к запуску — все четыре, плавная дуга, сияющая холодным зелёным светом. Гедимин смотрел на них сквозь тёмный щиток и мечтательно щурился.

— Обвязка готова, — сказал Хольгер, подойдя к сармату вплотную — так, чтобы свести помехи к минимуму. Повернувшись к реактору, он широко взмахнул рукой, обводя систему электрогенераторов, охлаждающие насосы и сверкающую серебристыми и жёлтыми искрами дугу управления и контроля. Гедимин кивнул.

— Уже проверил. Теперь — биозащита...

Он оглянулся на экранирующие пластины. Один из аккуратных штабелей уже развязали и разложили по полу. Экраны накладывались краями друг на друга; внутренний слой — флия, внешний — ипрон. "Здесь станет темно, когда их поставят," — внезапно подумалось Гедимину.

— Выглядит надёжно, — сказал Хольгер. — Если засунуть всё это в отдельный экранированный отсек... и если обойдётся без аварий... Да, думаю, этого будет достаточно. А там что?

— Вход. Для ремонта, если понадобится, — нехотя пояснил Гедимин, глядя на раздвижные пластины, отмеченные знаком радиационной опасности. "Да, непривычно будет сидеть тут в темноте," — думал он. "Так, наверное, безопаснее. Вдруг кто-то влезет без скафандра... Хотя — зачем лазить в реактор без скафандра?"

— М-да, — Хольгер подошёл к пластинам входа, приподнял одну из них и посмотрел на кромку с желобками. — Ядерный реактор, ремонтируемый вручную. Экипаж кораблей определённо обрадуется.

Гедимин мигнул.

— Кумала сделал скафандры для такого ремонта, — напомнил он. — Что не так?

Хольгер покачал головой.

— Трудно объяснить, атомщик. Сколько раз ты взрывался вместе с реактором?

— Ремонтник должен сделать так, чтобы ничего не взрывалось, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь на химика. — А если не выйдет — лучше умереть быстро. Корабль всё равно разрушится вместе с реактором.

Один из охранников поднял руку.

— Щиты готовы. Начинать установку?

— Подожди, — отозвался Гедимин, внимательно разглядывая пластины. "Люфт. Нужно ещё оставить люфт," — он едва заметно поморщился. "Глупо как-то — ломать свои же детали. Никак не привыкну..."

Он прошёл вдоль экрана, выбирая, где оставить уязвимость. "Напротив ротора? Да, здесь пройдёт полоса обмотки. Она примет омикрон-пучок на себя, если будет пробой фольги. Так безопаснее."

Он поднёс руку к пластине, но что-то удержало её. Гедимин покосился на запястье и удивлённо мигнул — в него крепко вцепился Хольгер.

— Ну что? Сам знаешь — нужен люфт, — проворчал сармат, дёрнув рукой. — Будто мне это нравится!

— Знаю, — покивал Хольгер, осторожно отодвигая Гедимина от разобранного экрана. — Только удивляюсь твоему выбору. Я знал, что сама идея биозащиты тебе противна, — но что настолько...

Гедимин сердито фыркнул.

— А ты что выбираешь? Твэл? Один из роторов?

Хольгер перевернул ближайшую пластину и прикоснулся пальцем к углублениям, оставленным под датчики.

— Сделай ещё одно. Здесь, немного ниже.

Гедимин мигнул.

— Зачем? Тут уже есть датчик. Ещё один не нужен.

— В том-то и дело, — отозвался Хольгер с еле слышным смешком. — И реактор не сильно пострадает от его отсутствия.

Гедимин поднёс руку к пластине, но остановился, с сомнением глядя то на неё, то на Хольгера.

— Уверен, что этого хватит? Один лишний датчик?

— Вот это мы и проверим, — прошептал химик, оглянувшись через плечо на светящиеся сборки. — При первом же запуске.

15 мая 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

В "реакторной яме" было непривычно темно — Гедимину даже пришлось зажечь подсветку на лестнице и на щите управления. Нужные ступеньки и — тем более — кнопки он нашёл бы на ощупь, но ожидались зрители, и сармат смутно чувствовал, что надо как-то к этому подготовиться.

— Где мой датчик? — Хольгер из-под руки Гедимина посмотрел на монитор. То, что он искал, было вставлено в самый "хвост" длинной цепочки разнообразных показателей — сдвоенная строчка, интенсивность сигма-излучения между двумя барьерами биозащиты вокруг реактора.

— Пока работает, — удовлетворённо кивнул Хольгер.

— Если его не хватит, я всё остановлю, — предупредил Гедимин, с подозрением глядя на конструкцию. Скруглённая стена биозащиты прикрыла её, и ничего не проступало наружу, — только рилкар, внешний слой кольцевого экрана, стеклянно блестел в свете маленьких белых лампочек. Хольгер проследил за взглядом Гедимина и еле слышно хмыкнул.

— Миниатюрная электростанция. Практически карманная. Но по мощности перекроет "Полярную Звезду". Хорошо будет когда-нибудь построить такие на Земле. Ещё лучше — на спутниках Сатурна. Представляешь базу где-нибудь на Титане или Энцеладе? И никаких пропадающих грузовиков с плутонием.

— Ирренций тоже выгорает, — напомнил Гедимин, прикидывая про себя срок службы одной загрузки. "Лет десять-двенадцать. Немного. Хотя..." — он задумчиво сощурился, вспоминая состав "выгоревших" твэлов. "Там плутоний и уран. Если перенастроить реактор в другой режим, сбавить омикрон и выдать пульсацию..."

— Энцелад, приём! — Хольгер постучал по его скафандру. — Кажется, я зря его упомянул... Линкен и Константин уже в отсеке. Им можно спускаться?

— Tza, — отозвался Гедимин, внося в память передатчика несколько пометок. "Надо подумать об обновлении топлива. Когда пройдёт вся эта спешка, поговорю с Хольгером..."

Ещё шестеро охранников, подозрительно косящихся на тёмный реактор, разместились вдоль стены, и Гедимин поморщился — там, где они встали, из них получались отличные тараны для облицовки.

— Стивен, выведи их наверх, — попросил он в коммутатор. — При аварии поднимете тревогу.

Цепочка экзоскелетчиков потянулась к лестнице, сармат покосился на оставшихся и пожал плечами.

— Приказ Маркуса — сопровождать объект. Особенно на опасной территории, — пробубнил в наушниках Стивен. Гедимин сердито сощурился, но промолчал.

— Ого! — Линкен, проследив за поднимающимися охранниками, повернулся к реактору и громко хмыкнул. — Это оно и есть? Эта твоя штука, то ли реактор, то ли бомба?

Константин ткнул его кулаком в плечо и сердито фыркнул.

— Это реактор, — отозвался Гедимин. — Никаких взрывов не будет.

— Ты всегда так говоришь, атомщик, — усмехнулся Линкен. — А потом я пропускаю самое интересное. Но если я здесь... может, и не будет. А где красная кнопка?

Гедимин молча ткнул в угол пульта. Большая красная кнопка была там — он даже приделал к ней завалявшийся светодиод, и она освещала ближайший монитор. Больше никаких функций у неё не было.

— Правильно, — одобрил кнопку Линкен, отходя к стене. — Константин, Хольгер, идите сюда. Пусть атомщик работает.

Он, прикинув что-то на пальцах, занял место немного в стороне от лестницы и отогнал от неё одного из охранников. Гедимин вспомнил, куда врезался главный ротор при последней аварии, и одобрительно хмыкнул — по крайней мере, Линкена им не придавит.

— Sa tatzqa? — отрывисто спросил он, поворачиваясь к щиту управления.

— Tiitzki, — вразнобой прозвучало в наушниках. Сармат кивнул.

— Attahanqa!

Ему всегда было не по себе в такие моменты — первый запуск реактора, с которым только он один во всём мире может управляться. Стержни поднимались медленно, сармат следил за монитором, — торопиться было нельзя, ирренций "вспыхивал" при любой оплошности. Много долгих секунд спустя подключились внешние облучатели — и реактор "зажёгся", выбрасывая на экран десятки стремительно меняющихся показателей. Одна из двух одинаковых строк в самом конце длинного столбца мигнула и погасла — датчик, установленный Хольгером, вырубился, и Гедимин не стал думать, что в нём могло отказать. Он ждал, когда выровняется сигма-излучение, и можно будет запускать роторы. Оно росло быстро, непрерывно, — если что-то и пульсировало внутри реактора, то отследить эти слабые колебания было невозможно. Гедимин ждал, глядя поверх монитора на блестящие золотистые щиты. Время тянулось мучительно медленно. Пока всё было цело.

— Attahanqa, — прошептал он, на мгновение прикоснувшись к правому виску, и сдвинул рычажок на пульте. Главный ротор, невидимый за сдвоенными экранами, сделал первый оборот — и поехал дальше, с каждой минутой разгоняясь всё сильнее. Сармат опустился на пол, прижал ладонь к облицовке, прикрыл глаза, — едва заметную, почти неуловимую вибрацию можно было почувствовать только так. "Сойдёт," — решил он, когда придавленные к полу пальцы занемели, и уже было не отличить дрожь в них от слабейших колебаний поверхности. "Быстро не развалится."

Через четверть часа в ход пошли малые роторы. Гедимин смотрел на неподвижный корпус и представлял себе, как разгоняется генератор, омываемый холодным зеленоватым свечением. "Хоть смотровое окно вставляй," — ему было немного досадно. "Ничего отсюда не видно."

Об этом же, возможно, думали и остальные сарматы. Линкен, прождав ещё две минуты, оглянулся на Хольгера. Тот жестом велел ему стоять тихо. Взрывник громко фыркнул и двинулся к Гедимину.

— Атомщик, ты вроде ничего не делаешь. Оно заработало или сломалось?

Гедимин покосился на мониторы — миниатюрная электростанция запустилась и явно не собиралась ни глохнуть, ни взрываться.

— Сломается — ты заметишь, — ухмыльнулся он, поворачиваясь к Линкену. Сердце билось чаще обычного, и в крови растекался знакомый и приятный жар. "Сработало," — медленно расплылся в улыбке он, через плечо оглянувшись на реактор. "Давай!"

Рядом с ним уже стоял Хольгер, и секунду спустя он вдвоём с Линкеном сгрёб Гедимина в охапку, и они замерли на секунду. Хольгер еле слышно смеялся, изредка встряхивая головой, взрывник бурчал что-то в респиратор, — кажется, досадовал, что в этот раз не было "ничего интересного". Подошёл Константин, выразительно хмыкнул в респиратор, небрежно потрепал всех по ближайшим частям скафандров и прошёл к мониторам.

— Датчик отказал, — сообщил Гедимин Хольгеру, когда тот перестал смеяться.

— Туда и дорога, — отмахнулся тот, выворачиваясь из объятий сармата. — А остальное? Дай взглянуть...

Трое сарматов столпились у мониторов. Они что-то обсуждали, но Гедимин не стал слушать. Он подошёл к стене биозащиты и лёг на пол, прижавшись грудью к облицовке и вытянув вперёд руки. Реактор, превосходящий мощностью "Полярную Звезду", был совсем рядом, за тонкими стенками, и Гедимину казалось, что это его тепло пульсирует в крови. "Получилось," — тихо выдохнул он, закрывая глаза. "Видел бы Конар..."

31 мая 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

— Это и есть их крейсер? — Гедимин развернул голограмму на весь экран, растянутый от стены до стены, — так было проще оценить масштаб. — Теперь понятно, зачем был нужен реактор. Сколько там антигравов?

— Два "волчка", — отозвался Константин, разглядывающий голограмму с тем же недоверчивым прищуром, что и Гедимин. — Я искал внутренний срез, но у меня нет доступа. Нашёл только такую картинку.

— Внушительно, — сказал Хольгер, перечитывая параметры. — Этот корабль должен пробивать астероиды насквозь — только за счёт массы.

— Или утаскивать за собой, — хмыкнул Гедимин, рассматривая вблизи участок брони. Семь слоёв обшивки — пластины неправильной формы, состыкованные между собой под разными углами — почти в точности воспроизводили структуру его скафандра. "И тут Кумала?" — слегка удивился сармат. "Странно. Думал, кораблями занимается Никэс. В крайнем случае, Гельмер."

— Линкену покажи, — попросил он Константина. — Интересная картинка.

— Линкен видел, — ответил тот. — И даже помогал добывать. Но внутреннее устройство даже он не знает.

— А связаться с Гельмером не можешь? — спросил Гедимин, разворачивая голограмму вокруг оси; ещё не построенный крейсер был хорошо виден со всех сторон — и всё-таки был не более чем картинкой. "Без внутренностей ни о чём говорить нельзя," — думал сармат. "Такое и я нарисую."

— Доступы, атомщик, — досадливо поморщился Константин. — Моих на это не хватает. Можешь сам связаться — вдруг он растеряется и пришлёт тебе, что нужно.

На запястье Гедимина вспыхнул красный светодиод. Раздался протяжный гудок. Сармат недовольно сощурился, оглянулся на выход в "грязный" отсек, — сигнал горел и там.

— Опять останов? — Хольгер, забыв о голограмме, повернулся к горящему светодиоду. — Одиннадцать часов без перерыва. Неплохой результат. Но... видимо, он так и будет стопориться каждый день.

— Лишь бы не плавился, — отозвался Гедимин, отключая сигнал. — Резкий запуск ему не вредит.

Он снова повернулся к голограмме и развернул её кормой к себе, чтобы рассмотреть хвостовую часть. Идти к остановившемуся реактору было рано — сармат обычно выжидал час-полтора после аварийного глушения. "Пусть остынет," — подумал он, изучая гравитронные орудия вдоль кормы. "Роторы встать не успеют."

Люк, ведущий во внешний мир, открылся, пропуская Константина. Гедимин удивлённо мигнул — он и не заметил, когда сармат успел выйти.

— Одиннадцать часов, говоришь? Два останова в сутки... — задумчиво протянул он, по привычке прикасаясь к респиратору вместо подбородка. — У него нет аналога "йодной ямы"?

— Не замечал, — ответил Гедимин, вспоминая многочисленные остановы и запуски двух предыдущих реакторов.

— Как-нибудь попробую с ним поработать, — сказал Константин, заставив Гедимина изумлённо мигнуть и усомниться в работе наушников. — Может быть, сегодня. Разрешишь мне провести пуск?

— Если хочешь, — сармат пожал плечами. Наушники, очевидно, работали исправно — это с Константином сегодня было что-то не так.

— Взрыва не боишься? — прищурился он.

Люк открылся снова — в этот раз настежь. В отсек вошёл Ассархаддон. Двое охранников в тяжёлых экзоскелетах заняли оставшиеся свободные места у стены, и в лаборатории стало тесно. Гедимин недовольно сощурился.

— Внеплановый визит, — сказал Ассархаддон, приподняв руку в приветственном жесте. — Прошу прощения, что пропустил запуск вашего реактора. Сейчас он, как мне известно, вышел на проектную мощность. Самое время с ним познакомиться. Проведёте меня в реакторный отсек?

"А то ты сам дверь не откроешь," — недобро прищурился Гедимин.

— Реактор встал, — буркнул он. — Больше двенадцати часов не работает.

— Не переживайте, я помню, с чего вы начинали, — спокойно ответил куратор. — Двенадцать часов непрерывной работы — отличный результат, и я знаю, как дорого он вам обошёлся.

У Гедимина заныл локоть — перелом давно сросся, но какие-то клетки мозга ещё помнили, что он там был. "Да, недёшево," — согласился про себя сармат, незаметно потирая руку, хоть это и не имело смысла — сквозь скафандр он ничего не чувствовал.

— Вы планируете запускать его сегодня? — спросил Ассархаддон, останавливаясь рядом с голограммой. Крейсер, принесённый Константином в обход инструкций и в нарушение графиков, куратора не заинтересовал.

— Могу сейчас, — пожал плечами Гедимин. — Идём.

Он едва заметно кивнул Хольгеру и Константину. Те отошли от погасшей голограммы и сели в кресла. Трое охранников Гедимина отделились от стены и осторожно приблизились к нему, по-прежнему оставаясь за спинами экзоскелетчиков Ассархаддона.

— Иерархия? — прошептал сармат, покосившись на них. В наушниках раздался тихий смешок.

Он хотел первым спуститься в "яму", но Ассархаддон придержал его — сначала пошли двое охранников, один из его отряда и один — из отряда Гедимина. Выждав минуту, куратор жестом скомандовал "вниз".

— Такой запуск не причинит реактору вреда? — спросил он, разглядывая конструкцию сверху. — Кстати, он неплохо выглядит. Компактное высокотехнологичное устройство. Кумале пришлось бы по вкусу.

Гедимин сердито сощурился. "Кумалы тут не хватало..."

— Стеклянная цацка, — отозвался он. — Пятьдесят тонн.

Сармат задержался у щита управления, проверяя показатели. В этот раз автоматика сработала успешно — ничего не успело ни треснуть, ни расплавиться, и излучение быстро пришло в норму. Роторы вращались, не сбавляя оборотов, — такой краткий останов они даже не заметили.

— Столько электричества расходуется ни на что, — посетовал Гедимин. — Нельзя что-нибудь от него запитать?

— Тут множество веществ и субстанций расходуется ни на что, — отозвался Ассархаддон, изучая пульт управления. — Ничего страшного. Мы стараемся ничего не запитывать от экспериментальных установок, чтобы не было непредвиденных скачков напряжения... Запуск производится отсюда?

Гедимин кивнул, удивлённо глядя на него. Куратор расположился за пультом так, будто готов был сам заняться реактором.

— Эти манипуляции можете проделать только вы — или кто угодно? — продолжал спрашивать Ассархаддон. — Насколько это устройство завязано на вас?

— Хочешь сам запустить? — спросил Гедимин, старательно скрывая изумление. — Тут ничего сложного. Я покажу, как.

— Не я, — качнул головой куратор, не сводя взгляда с монитора. — Максимально незаинтересованное лицо. Я предполагал привести сюда подопытного, но... биологический вид может быть важен. Так что... Стивен Марци, подойдите сюда.

Гедимин вздрогнул, изумлённо замигал, недоверчиво глядя на Ассархаддона. Видимо, что-то подобное чувствовал и Стивен — он замешкался, но всё же приблизился к монитору и остановился чуть поодаль.

— Проведите для него инструктаж, — приказал Ассархаддон, кивнув на Стивена. — Подробных разъяснений не надо, хватит простого перечисления манипуляций. Дайте ему провести этот запуск. Технически это возможно?

"Стивен за моим реактором?" — Гедимин брезгливо поморщился, радуясь, что под шлемом никто не увидит его гримас. "Ну ладно..."

— Стань сюда, — буркнул он охраннику, занимая место сбоку от монитора. — Теперь смотри. Сначала нужно отключить этот насос...

...Омикрон-излучение стремительно усиливалось. Гедимин следил за температурой — реактор оставался холодным, внезапных вспышек не наблюдалось, сигма-кванты выделялись, но не скапливались в неположенных местах. Электрогенератор вообще не заметил ни остановки, ни запуска, — роторы не успели притормозить, так и вращались с обычной скоростью. Стивен, едва закончив последнюю операцию, шарахнулся от пульта и убрал руки за спину. Гедимин одобрительно кивнул ему, в последний раз сверился с монитором и вопросительно посмотрел на Ассархаддона.

— Великолепно, — как показалось Гедимину, куратор едва сдержал облегчённый вздох. — Итак, успешный запуск этого агрегата вполне по силам любому сармату, сколько угодно несведущему в физике. Вы справились с задачей, Гедимин. Гельмер будет рад получить ваш реактор в своё распоряжение. Вы заслужили отдых и сегодня же можете к нему приступить. Медотсек будет вас ждать — двое суток вы проведёте в капсуле.

Гедимин недовольно сощурился.

— А без капсулы никак?

— Вам нужен отдых, — покачал головой Ассархаддон. — Я не хочу, чтобы мои специалисты загоняли себя насмерть. У вас трое суток на всё. Четвёртого июня вы получите следующую задачу. Исгельт считает, что её можно решить. Я сильно сомневаюсь, и Гельмер меня поддерживает.

— Какая задача? — спросил Гедимин. "Исгельт, Гельмер... Что-то, связанное с вооружением кораблей? Тогда третьим был бы Линкен — или кто там у него главный..." — быстро соображал он.

— Четвёртого июня, — с нажимом повторил Ассархаддон, прикасаясь к его плечу. — Идёмте. Константин проследит за вашим реактором, пока инженеры его осматривают. Можете съездить в экзотариум — мне как раз вернули половину Зелёных Пожирателей.

Он тихо вздохнул.

— С нетерпением жду июля. В первой же вылазке на Ириен надо будет пополнить вольер. Не ожидал, что мою коллекцию станут использовать в медицинских целях так быстро и так... масштабно.

— Они там живы? — Гедимин, как глупо это ни было, почувствовал неприятное беспокойство. "Это червяки," — напомнил он себе. "Ничего страшного, если их даже убили. Вон, Ассархаддон не переживает. А это его твари, а не твои."

— Сильно озадачены, но живы, — кивнул куратор, смерив Гедимина долгим взглядом. — Но я считаю, что их не следует так... активно беспокоить. Нужно увеличить поголовье, и как можно быстрее. Ждём июля. Вы тоже будете его ждать?

04 июня 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Медик вытаращил глаза на Гедимина, несколько секунд молчал, потом хлопнул себя ладонями по бёдрам и рассмеялся в голос.

— И что смешного? — спросил ремонтник, сердито щурясь. Медик вместо ответа замахал руками сармату-санитару, выглянувшему из соседнего отсека. Тот, разобрав спутанные жесты, сначала мигнул, а затем хихикнул и скрылся за дверью.

— Искать... признаки разума... у плоских червяков с чужой планеты?! — простонал медик, садясь в кресло. Смех ещё сотрясал его.

— Может, у вас, физиков, это нормально. Но я бы проверил тебя на эа-мутацию! — сказал он, отдышавшись.

— Себя проверь, — бросил Гедимин, смыкая на груди пластины скафандра. Общение не задалось, выяснять нужную информацию было не у кого, — засиживаться в медотсеке не стоило. Где-то в туннелях "Гекаты" он должен был пересечься с Ассархаддоном и взять у него новое задание, но где его искать, сармат понятия не имел.

— Странные они тут, — сказал он Хольгеру, поджидающему его в коридоре. — Нормальный же был вопрос.

— Не слышал, но верю, — серьёзно ответил химик. — Поехали. Сегодня нам к Исгельту.

— Уверен? — слегка удивился Гедимин. Хольгер вместо ответа щёлкнул пальцем по прикрытому экрану передатчика.

— Он с утра заедет в "Гекату", перехватим его у пакгауза.

В безвоздушном пространстве пакгаузов звуки не распространялись — только пол едва заметно вибрировал, когда мимо проезжал массивный тягач. На состав из десятка вагонов, занявший всю платформу, грузили непрозрачные контейнеры — судя по маркировкам, рудные концентраты, металлолом и битум (в иссиня-чёрных бочках с пометками "огнеопасно"). Гедимин покосился на знакомые ворота — хранилище ирренциевой руды было закрыто.

— Исгельт, мы на платформе, — сказал в коммутатор Хольгер. — Да, вижу. Сейчас подойдём.

Очередной прицеп тронулся с места, и Гедимин увидел Исгельта — тот стоял в кольце охраны у закрывающегося пакгауза.

— Странное место для выдачи рабочей информации, — заметил Хольгер, подойдя к нему. — Почему не в лаборатории?

— Пока никто не знает, какую лабораторию вам дать, — отозвался Исгельт, внимательно посмотрев на Гедимина. — Ты в порядке? Эа-клеток не обнаружено?

— Я не мутант, — сердито буркнул тот. — Зачем звал?

— Хотел предложить одну работу, — Исгельт понизил голос. — Гельмер сомневается, что это возможно — а я бы попробовал. Одна из аварий у тебя случилась из-за непредвиденного прожига и выброса вещества из портала?

Гедимин кивнул, недовольно щурясь, — он не любил вспоминать свои аварии, тем более — такие нелепые.

— Ты мог бы воспроизвести этот эффект преднамеренно? — спросил Исгельт. Гедимин мигнул.

— Специально взорвать реактор? Но на кой?!

— Не-не, — поспешно махнул рукой бывший адмирал. — Реактор должен выжить. Я хочу использовать его как сверхмощный прожигатель.

Он замолчал, внимательно глядя на сарматов. Они переглянулись. Гедимин подумал, что в последнее время он слышит много странного, — но это, пожалуй, даже для него слишком.

— Сделать из реактора прожигатель? Ты в себе? — хмуро спросил он. Хольгер ткнул его кулаком в бок; гудения брони Гедимин не услышал, но слабую вибрацию почувствовал и удивлённо мигнул.

— Не торопись, — сказал Исгельт. — Хорошо подумай. Реактор является сверхмощным излучателем, так? Он — неотъемлемая часть любого большого корабля. Если ты сумеешь сфокусировать это излучение за пределами корпуса по ходу крейсера, он сможет уйти в портал в любой момент. И выйти обратно в Солнечную Систему, когда это понадобится. Подумай и скажи, какое оборудование и какие материалы тебе будут нужны. Я намерен построить этот прожигатель, и хорошо, если этим займётся специалист.

Хольгер снова ткнул Гедимина в бок и перевёл взгляд на Исгельта.

— Тут есть одна сложность, — задумчиво сказал он. — Одна, но размером с тот самый крейсер. Можно сфокусировать излучение краевых сборок в одной точке, можно скрестить два таких пучка и прожечь портал. Проблема с введением параметров. Излучение должно пульсировать. А как это сделать на работающем реакторе, не повредив его?

— Проблема с созданием пульсации? — переспросил Исгельт. — А я слышал, что наоборот — проблема с её ликвидацией, а излучение пульсирует по самой своей природе.

— Я потерял реактор из-за этой пульсации, — недобро сощурился Гедимин. — Еле её погасил. А ты думаешь, это так просто — снова её вызвать...

— Я? Я не специалист в этой области, Гедимин, — отозвался Исгельт. — Я думаю только, что ты сумеешь её обуздать и правильно использовать.

Сармат беспомощно посмотрел на Хольгера, ожидая поддержки, но химик, о чём-то задумавшись, не обратил на него внимания.

— Можно попробовать, — заключил он наконец, протянув Исгельту руку. — Но это будет непросто.

— Вы оба берётесь за работу? — уточнил тот, переводя взгляд на Гедимина. Тот, покосившись на Хольгера, нехотя кивнул.

— Чью лабораторию вам дать? — деловито спросил Исгельт. — Никэс и Гельмер готовы...

Хольгер приподнял ладонь, призывая к молчанию. Он смотрел на Гедимина и выжидал. Тот, на секунду стиснув зубы, нехотя заговорил. "Мы уже влезли," — напомнил он себе. "Не бросать же Хольгера одного. Хотя мне всё это не нравится. Дурацкая идея."

— Будут взрывы, — угрюмо сказал он. — Нельзя ставить реактор на базе. Нужно вынести его на поверхность. Так будет меньше последствий.

— Вот оно что, — ненадолго задумался Исгельт. — Всё сложнее, чем мне казалось. Вынести на поверхность... Реактор из лаборатории Гедимина годится для таких опытов?

Ремонтник кивнул.

— Нужна будет кислородная станция, — сказал он. — И экраны для реактора. Иначе заметят.

— Действуй, — сказал Исгельт, слегка толкнув его в грудь; такие знаки одобрения были Гедимину в новинку, и он удивлённо мигнул. — Сегодня разберёшь реактор. Завтра я найду вам кислородную станцию. Работать будете на поверхности, в кратере Кей. Других сарматов оттуда уберём. У вас будет два купола — кислородный для жилья и экранирующий для реактора. Ещё помощь нужна? Лаборанты, дополнительная охрана?

Гедимин поморщился.

— Этих забери, — он кивнул на Стивена и его бойцов. Хольгер укоризненно покосился на него и постучал по его броне.

— Я думал, ты с ними поладил...

— Не могу, приказ Маркуса, — отозвался Исгельт. — Ладно, работайте вдвоём. Надеюсь, у вас получится. Эти ваши порталы... Как они пригодились бы нам на Марсе!

06 июня 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" — Луна, кратер Кей, малый полигон

Вагон летел быстро, только изредка притормаживая у подъёмников, — транспортный туннель был свободен, все, кто хотел по нему проехать, давно это сделали. "Лаборатория в кратере. Глайдер ждёт. Действуйте," — короткое сообщение от Исгельта Марци пришло только в седьмом часу утра, и Гедимин, при всей своей встревоженности, даже ему обрадовался. Теперь он сидел на контейнере с ирренцием, прикрепив к предплечью открытый ежедневник, и показывал Хольгеру недавний набросок.

— Слез бы ты с контейнера, — покачал головой Хольгер, но интерес к чертежу пересилил страх — и он осторожно устроился рядом. — Это краевые сборки. Здесь роторы, а здесь свободное место. Управляющую колонну сделать подвижной, сюда поставить систему линз... Где лучи сойдутся?

Гедимин поставил жирную точку далеко в стороне от реактора — условно "впереди", перед носом гипотетического крейсера.

— Ага, — кивнул Хольгер. — Хорошо... Не слишком далеко?

— Крейсер же движется, — напомнил Гедимин. — Как раз долетит.

— Движется... — покачал головой химик. — Как представлю себе манёвры реактором в полёте...

— Ты сам меня в это втащил, — отозвался ремонтник. — Что-то же ты при этом думал... А кстати — как вообще мы будем пульсировать реактором?

Вагон едва заметно дрогнул и замедлил ход — до выхода на полигон оставались считанные десятки метров. Хольгер встал с контейнера и подошёл к закрытому люку.

— Надо бы убавить охрану, — вполголоса сказал он, переключив коммутатор. — Кислорода не напасёшься.

...Глайдер ждал их у пирса — маленький, но тяжёлый из-за экранирующей обшивки. В него погрузили ирренций. На борт поднялись четверо — Гедимин, Хольгер и двое охранников: со стороны Гедимина — Васко Марци, со стороны Хольгера — Шемсин Тарс. Остальные с передатчиками наготове отправились в наблюдательный бункер — "там кислорода больше", как сказал, отключив коммутатор от общей связи, Хольгер. Гедимин облегчённо вздохнул — уследить, чтобы головы и руки не оторвало двоим охранникам, было проще.

У экранированного фургона не было ни одного иллюминатора; о прибытии на месте сармат узнал, когда транспорт плавно нырнул, дрогнул и, проскользив немного, остановился. Гермолюк зашипел, приоткрываясь.

— Кратер Кей. Высаживаемся, — Хольгер, жестом послав вперёд пару охранников, подошёл к люку. Гедимин выходил последним, придерживая на плече контейнер с ирренцием.

Этот кратер, по-видимому, появился недавно, и мелкие метеориты не успели искрошить его дно, — вместо рыхлого грунта под ногами была твёрдая поверхность с торчащими из неё обломками тугоплавкой породы. Гедимин довольно кивнул — сюда можно было поставить реактор, не сдирая верхний слой на метры вглубь.

Глайдер взлетел сразу же, как закрылся за сарматами гермолюк, — Гедимин только увидел, как желтовато-рыжий силуэт мелькнул в чёрном небе.

— Сатурн, — сказал Хольгер, подняв взгляд к горизонту. — Прямо над горами, видишь?

Гедимин смотрел на Солнце. Отсюда, без прикрытия атмосферы, оно казалось больше и ближе, и странно было видеть его одновременно с Сатурном и множеством звёзд на чёрном "ночном" небе. Он начал по привычке искать Луну, но сам себя одёрнул и беззвучно усмехнулся. "Вот же она!" — он опустил взгляд вниз и, ускорив шаг, пошёл к странному рыжеватому холму на краю равнины. "Лезет чушь в голову..."

Холмов было два: один — невдалеке от места высадки, второй — в сотне метров от первого. Оба поднимались над поверхностью на пару метров и со стороны выглядели как продолжение рельефа. Облицовка, сделанная из фэнрила, в точности воспроизводила каменные складки и малочисленные обломки на дне кратера, и понять, где находятся купола, можно было только по их теням.

— Вот не лень им было возиться, — пробормотал Гедимин в респиратор. В наушниках послышался смешок.

— Тут ещё туннель для входа. Ползи осторожно, он узкий, — предупредил невидимый Хольгер. — Я сейчас из него выйду, и связь прервётся.

Гедимин приподнял крышку, выстланную снаружи тонким слоем фэнрила, и втиснулся в узкий тёмный туннель. Здесь был шлюз для сохранения кислорода, внутрь набралось немного воздушной смеси; Гедимин переключил дыхание на респиратор и вдохнул полной грудью, выползая в тесный освещённый отсек.

— Обсидиан уже здесь, — сказал ему Хольгер, на секунду повернувшись к шлюзу. — Ториевый, как я и просил. Проверим новые линзы сразу в деле.

Над рабочим пространством, занимавшим пол-отсека и прикрытым защитным полем, был прикреплён к стене чертёж — увеличенная копия того, что нарисовал Гедимин в ежедневнике, системы линз для реактора-прожигателя.

— Ничего такого, что мы раньше не делали, — сказал Хольгер, закрепляя в тисках пластину тёмно-бурого стекла. — Подвижные системы линз, по четыре в наборе...

— Нет, — Гедимин придержал его за плечо, и химик, обернувшись, удивлённо мигнул. — Неподвижные. Нет смысла двигать линзы. Не успеешь.

Хольгер мигнул ещё раз.

— Так ты предлагаешь...

— Только реактор, — кивнул Гедимин. — По-другому не заработает.

— Мать моя пробирка, — пробормотал Хольгер. — Я думал, обойдётся малой кровью. Ты уверен, что реактор сработает быстрее, чем линзы?

— Мгновенно, — ответил ремонтник. — Сдвиг стержня на миллиметр и вывод целой линзы из системы — результат один, а время — разное.

— Чертёж уже есть? — спросил Хольгер, отложив пластину обсидиана в сторону. Гедимин поморщился.

— Ерунда, а не чертёж, — он протянул химику раскрытый ежедневник. — Вот эти твэлы отвечают за координаты по омикрону. А отсюда пойдёт сигма.

— Сигма... Что тут за символ? — Хольгер повернул страницу боком.

— Сброс стержня. И тут видно, как спускается волна сигмы. Быстрый пульсирующий выброс. Только одно... — Гедимин отобрал ежедневник и тяжело вздохнул. — Я так никогда не делал. Для твэлов это опасно.

Хольгер перевёл задумчивый взгляд на дальнюю стену. Сквозь неё ничего нельзя было разглядеть, но купол, прикрывающий реактор, находился именно там.

— Вот сейчас сходи и попробуй. Только на отдельном твэле, — спохватился химик. — Весь реактор не трогай. А я займусь обсидианом.

08 июня 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон — кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Узкая четырёхметровая скважина светилась зеленью — на дне медленно остывали, активно излучая во все стороны тепло и омикрон-кванты, два деформированных твэла. Гедимин смотрел на колодец и болезненно щурился — бросать тут ирренций, явное свидетельство нелегальных экспериментов, ему хотелось менее всего, но вывозить неостывшие твэлы на базу было не в чем.

— Не учли, — вздохнул Хольгер, выключая дозиметр; он смотрел на скважину с опаской, стараясь держаться от края подальше — как минимум, на расстоянии вытянутой руки. — А остынет оно здесь, на поверхности?

Гедимин пожал плечами.

— Ну, прогреет базальт... Реакции уже нет, короткоживущих мало, — до завтра они выгорят. Надо будет контейнер с водой...

— М-да, — Хольгер снова взглянул на скважину и нервно поёжился. — Хорошо они оплавились. И твой скафандр тоже.

Гедимин покосился на перчатки. Чёрный слой стёк с обшивки неравномерно, оставив размытые полосы поперёк предплечья; ипроновые щитки на пальцах оголились и теперь тускло блестели на солнце.

— Нормально всё прошло, — сказал он. — Ни одного взрыва. Немного оплавились, и всё.

— Нормально? — поёжился Хольгер, проведя пальцем по оплавленной броне сармата. — Странное какое-то у тебя "нормально".

Гедимин фыркнул.

— А я когда ещё говорил — не теребите реактор, он не для этого. Нет других способов задать координаты. Излучение само по себе не пульсирует. Нужно двигать стержни. А для них это вредно.

Хольгер рассеянно кивнул и, покосившись на передатчик, повернулся к ближайшим горам. В их тени садился, временно скидывая маскировочное поле, небольшой бронированный глайдер. Двое охранников у места посадки уже махали Гедимину и Хольгеру, напоминая, что пора возвращаться на базу. Ремонтник покосился на скважину, покачал головой и пошёл к кораблю.

... — Атомщик! Ты меня слышишь?

— Что? — Гедимин нехотя повернулся к Хольгеру. Тот сидел за телекомпом, развернув на экране записи показаний анализатора и дозиметра — данные, собранные Гедимином, пока он работал с твэлами в кратере Кей. Данных было много, и сам ремонтник их видел впервые — в ходе опытов некогда было разглядывать показания. Сейчас время вынужденно нашлось — на руках Гедимина остывало напыление из нейтронностойкого фрила, новый слой обшивки.

— Я говорю — первые записи очень хороши! — Хольгер пролистнул несколько экранов, одобрительно кивая. — Правильная пульсация, точные координаты. Как будто ты работал не с твэлом, а с обычным излучателем. Сложная, наверное, манипуляция?

— Не очень, — ответил Гедимин. — Немного рискованная. Но ничего сложного нет. Ты дальше смотри...

— Уже посмотрел, — вздохнул Хольгер. — Дальше ты пытался создать поток чистой сигмы. И расплавил последовательно два твэла. Хорошо, что на этом остановился. Была вероятность взрыва?

Гедимин кивнул, ожидая продолжения.

— Будешь дальше экспериментировать — или скажем Исгельту, что из реактора плохой прожигатель? — Хольгер испытующе взглянул на ремонтника, и тот удивлённо мигнул. — Я вот после твоих последних записей уже на это готов. Взорвёшься ведь рано или поздно...

— Будто я это придумал, — сузил глаза ремонтник.

— Да помню, что не ты, — досадливо поморщился Хольгер. — Но это уже придумано, и что-то с этим надо делать. Постой... Обязательно сбрасывать стержень по всей длине и с такой скоростью?

— А как мне отделять сигму? — отозвался Гедимин, сердито щурясь.

— Экран между твэлами, — ответил, не задумываясь, химик. — Пластина из флии. А дальше — те же манипуляции, что в первых опытах. Небольшие смещения стержня, малые колебания интенсивности, наружу идёт чистая сигма.

— Я уже прикидывал, — сармат, забыв о неостывшей броне, полез за ежедневником и едва не прилип к скафандру. — Hasu!.. Ладно, потом покажу. Резко падает мощность.

Хольгер мигнул.

— Всего-то? И из-за такой ерунды ты рискуешь всё взорвать? Ставь подъёмную пластину. На Прожиг нужны считанные секунды. Закончишь — уберёшь, снова мощность поднимется. За несколько секунд корабль не остановится. Даже и не притормозит.

— Пластины... пульсации... — Гедимин брезгливо поморщился, глядя на свежую золотистую полосу на перчатке. — Ладно, поставлю. Даже не пластину, а цилиндр.

Он включил напылитель и осторожно провёл по царапине. Ему было не по себе. "Пока твэл отдельно, эксперименты, в общем-то, безопасны. А вот когда он внутри сборки..."

— Тебе, по-моему, не нравится сама идея, — осторожно сказал Хольгер, тронув его за плечо. — А ведь она не так бессмысленна. Большой портал, существующий долгое время, не так-то легко прожечь. Крейсер проложит путь и себе, и флоту — и закроет его за собой, отсекая врага.

— Расскажи это Линкену, пусть посмеётся, — угрюмо отозвался Гедимин. Соображения Хольгера его не успокоили, скорее наоборот. Теперь он думал ещё и о непонятной, никем не изученной мембране — и о многих сотнях отверстий в ней. "Вот вывернет галактику наизнанку от таких полётов — и будет нам и крейсер, и флот..."

13 июня 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон — кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Хольгер отдал Гедимину последний флиевый экран — и отошёл в сторону, с опаской следя за тем, как сармат закрепляет его на дуге электромагнита над реактором. Сейчас дуга была почти пуста, не считая двух серебристых цилиндров из флии — по одному над каждой из краевых сборок; все стержни были сброшены — реактор ещё не запускали.

— Готово, — Гедимин выключил "лучевое крыло" и мягко приземлился. На секунду он поднял взгляд на серебристый цилиндр, одобрительно кивнул и быстро прошёл вдоль реактора, ощупывая воздух растопыренными пальцами. Всё было в порядке — во всяком случае, как обычно, без тревожащих изменений.

— И линзы тоже готовы, — Хольгер указал на конструкции, закреплённые в паре метров от реактора — впереди и немного сбоку. Гедимин на секунду задумался, где у реактора перёд, и решил, что по ходу корабля, на который его поставят, — с той стороны, где нос, и где должны будут сходиться пропущенные через систему линз лучи.

— Проверишь? — спросил Хольгер, оглядываясь на конструкции из рилкара, проложенного ипроновой фольгой, и обсидиановых пластин. — Исгельт у себя уже их облучал. Хорошие линзы. Торий действительно для них полезен.

— Значит, всё в порядке, — Гедимин посмотрел на линзы и кивнул. — Перепроверять незачем.

Ему было не по себе — как обычно перед запуском, но сегодня — ещё сильнее. Охранники вышли, удалился и Хольгер, — он хотел остаться, но Гедимин выставил его в безопасную лабораторию, подальше от реактора. Там, где должны были сойтись лучи, не было ничего, кроме вакуума — и, если координаты будут заданы правильно, ничего не должно было быть на той стороне, за проделанным порталом. "А если нет..." — Гедимин вспомнил предполагаемые параметры портала и невольно вздрогнул.

...Дуга электромагнитов включилась, медленно поднялись стержни; Гедимин наблюдал за ними из-за непроницаемого экрана — как золотистое отделяется от серого с прозеленью, как сине-зелёное разгорается ярче, как исчезает с монитора лишняя строка — выходит из строя лишний, внесённый для "люфта" термодатчик... В этот раз его пришлось положить на пол — реактор собрали без корпуса, и прикрепить датчики было не к чему. Гедимин не был уверен, что устройства, лежащие на полу, засчитаются как часть реактора, — но эта хитрость сработала, и сигма-излучение, начавшее едва заметно пульсировать, мгновенно выровнялось. Ремонтник на секунду задумался о пульсациях полезных и опасных, но очередной скачок показателей на мониторе отвлёк его от глупых мыслей. Пора было опускать концы стержней, готовясь к "манёвру" — так сармат называл про себя эту манипуляцию. "Манёвр "Прожиг"," — подумал он, криво усмехнувшись. "Гиперпрыжок, как говорят в этой их... фантастике."

На самом деле до "манёвра" было ещё далеко. Медленно набирал обороты запущенный "с толкача" главный ротор, ждали своей очереди дополнительные. Необходимости в их запуске не было — Хольгер даже предлагал не трогать их, но Гедимин хотел посмотреть, как будет работать вся система на летящем корабле. На несколько секунд он представил себя в реакторном отсеке настоящего крейсера, мысленно подставив в кадры кинохроники ту модель, которую принёс Константин. "Вот и корабль," — ему вспомнилась далёкая Земля, овраг в северном лесу и "почти достроенный" "Скат", так никуда и не полетевший. "Может, в этот раз взлетим."

Ипроновые барьеры по бокам реактора резко поднялись к потолку, системы линз наклонились. Гедимин быстро, не отрывая руки, провёл пальцами по клавишам. Теперь он следил только за четырьмя твэлами во всей системе; все четыре располагались по краям, два из них он прикрыл экранами из флии. "Сигма" и "омикрон", стремительно изменяя интенсивность, текли сквозь линзы и где-то за пределами лаборатории плавили базальт, постепенно сближаясь. Два твэла уже не требовали внимания — они выдавали простую двухтактную пульсацию, её Гедимин поставил на автоматику и теперь так пристально, как только мог, следил за двумя оставшимися. "Так... ещё раз вниз... плато... вверх два раза... вниз на три четверти... и ещё... hasu!"

Палец на долю секунды сместился с клавиши, стержень сдвинулся с запозданием, сбив задаваемую координату, но исправлять ошибку было уже поздно — лучи пересеклись. Гедимин, одним тычком переключив сигма-излучение в "закрывающий" режим, растянулся на полу. Почти сразу же он услышал стеклянный звон, скрежет и грохот лопающегося металла. Барьеры вокруг лаборатории разлетелись вдребезги. Мгновенно заглушённый реактор прикрыло защитное поле, но ударная волна смахнула и его. Гедимин, привстав на груде осколков и обрывков золотистой фольги, смотрел, не мигая, на распухающее красное облако. Оно увеличивалось обманчиво медленно, — о настоящей скорости его движения говорили только вспышки на краю поля зрения, сполохи защитных полей, формирующихся и тут же сметаемых летящими частицами. Трёхметровый портал за считанные секунды ужался до полутора метров, но вещество, вырванное из другой галактики, уже прошло сквозь него. "Земля" дрогнула, засыпав Гедимина осколками. Он вслепую бросил защитное поле вбок, надеясь прикрыть реактор, и зажмурился.

Через пару минут, когда дрожь прекратилась, а ощущения в сведённой судорогой руке стали совсем неприятными, сармат выкопался из-под осколков и встал. Портал закрылся, оставив небольшой кратер с расходящимися трещинами. Одна из них почти дотянулась до реактора, и крайняя сборка слегка накренилась, но реакция уже была прервана, и всё уцелело. Роторы продолжали вращаться, медленно сбавляя обороты, — сигнал выключения дошёл и до них, но они уже слишком сильно разогнались. Гедимин посмотрел на себя — скафандр, отряхнутый от стекла и обрывков ипроновой фольги, выглядел целым, но у сармата болели пальцы — какой-то осколок врезался в них, броню не пробил, но крепко ударил по костяшкам. Сармат перевёл взгляд на слегка перекошенную сборку и вздохнул.

— Хольгер, — сказал он в коммутатор. — Тут авария. Позови транспорт — реактор придётся вывозить.

...В медотсек всё-таки пришлось зайти — Хольгер, хотя внешне паники не проявлял, за пару минут успел поставить на уши полбазы, и медики об аварии уже знали, когда грузовик с разобранным реактором ещё только подлетал к пирсу. У пирса Гедимина и встретили — и, оттеснив от остывающих сборок, утащили в медотсек. Сармат недовольно щурился, но молча вытерпел осмотр и вернулся в лабораторию довольно быстро — Хольгер едва успел выгрузить показания приборов, растянуть на голографическом экране и устроиться напротив для вдумчивого анализа.

— Хорошо, что на Луне нет атмосферы, — вздохнул он, посмотрев на Гедимина, зашедшего в отсек. — Для такого прорыва на удивление мало последствий.

— Да, повезло, — согласился тот. — Что ты высматриваешь?

— Причины аварии, разумеется, — удивился Хольгер. — Меня на месте не было, а ты ничего не рассказал.

— Ничего сложного, — сармат досадливо сощурился. — Я замешкался, не поднял стержень вовремя. Сбой в координатах. Должно было вывести в вакуум, выкинуло в какую-то планету. Надеюсь, там никого не было...

— Скорее всего — это планета-гигант, нижние слои атмосферы, — успокоил его Хольгер. — Навряд ли они пригодны для жизни. Выбросило чуть больше трёхсот граммов вещества — небольшая потеря для такой планеты.

Гедимина передёрнуло. "А если счёт пойдёт на килограммы?" — он с трудом отогнал неприятную, но закономерную мысль.

— Сбой в координатах... — задумчиво проговорил Хольгер, глядя куда-то над плечом Гедимина. — Единственный вывод, атомщик, — такие операции вручную не делаются!

Ремонтник угрюмо посмотрел на свои руки. "Верно. Правильно говорил Лиск — я медлителен, как "макака". А там нужна хорошая реакция. Вот Линкен бы справился."

— Я помогу тебе собрать автоматику, — сказал Хольгер, с облегчённым вздохом сворачивая экран. — С самого начала надо было это сделать. И управлять реактором из безопасного места.

— Как я тогда увижу, что происходит? — недовольно сощурился Гедимин.

— А зачем тебе видеть? Всё равно среагировать не успеешь, — отмахнулся Хольгер. — Завтра приступим. Как раз есть время до Дня памяти...

15 июня 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Утро началось для Гедимина получасом ранее намеченного — с приглушённого спора за дверью.

— Тогда сам войди и сними с него передатчик, — тихо, но недовольно настаивал кто-то. В ответ сердито фыркнули.

— Сам снимай, я нарываться не хочу, — ответил один из охранников.

— Тогда впусти меня, — сказал первый. — Мне некогда тут стоять. Политинформация в семь для всех.

— Кто там? — спросил Гедимин, поднимаясь с матраса. Уже было ясно, что поспать ему не дадут.

— Инженерный блок, приказ Исгельта, — облегчённо вздохнул незнакомый сармат. — Собираем передатчики на модернизацию. Завтра с утра получишь обратно.

Гедимин мигнул.

— Когда вы успеете их модернизировать? У вас что, сегодня рабочий день? — спросил он, недовольно щурясь. "Вот так и знал! А ведь это не операторы АЭС. Их можно было не теребить в единственный выходной..."

Он быстро отсоединил провода и вынул передатчик из рукава скафандра. Сармат из Инженерного блока, оттеснённый охранниками от двери, облегчённо вздохнул и, прикрепив полученный прибор рядом с целой батареей таких же, спустился в открытый люк. Из соседних комнат доносилась возня — инженер успел разбудить всех.

— Политинформация в семь, — напомнил Стивен. — Сегодня координатор Маркус произнесёт речь.

— Помню я, — буркнул Гедимин, закрывая за собой дверь.

...На выходе из главного зала раздавали жжёнку. Гедимин протянул руку к контейнеру, но увидел изображение полынной веточки на этикетке и прошёл мимо. Многие сарматы жжёнку брали — в основном филки, то ли любители горького питья, то ли ещё не знакомые с ним.

— Нет, Гедимин, в лабораторию мы не пойдём, — сказал Хольгер, на повороте прижав его к стене. — Ни я, ни ты, ни вдвоём, ни поодиночке. Ничего с твоим реактором не случится, полежит разобранным.

— Правильно, — одобрительно кивнул Линкен. — У Гуальтари сегодня играют в воздушный бой. С "Седженами" и настоящими турелями. Идём?

Хольгер посмотрел на Гедимина. Тот качнул головой.

— Настроение не то. Смотри, осторожнее там.

Линкен и Константин свернули к транспортному туннелю, помахав на прощание. Хольгер огляделся по сторонам.

— В экзотариум? Ты выяснил, что хотел? Или пойдём искать Домициана?

— Немного, — буркнул Гедимин. — Есть способы, но все требуют времени и плотного общения с этими тварями. Есть кое-что попроще...

Он замолчал.

— Жаль, что сканер в их мозги не проникнет, — с сожалением сказал Хольгер. — С такой-то насыщенностью ирренцием... И есть ли у них мозги в нашем понимании?

В вагоне, направляющемся в Биоблок, было на удивление много пассажиров; Гедимин сначала решил, что они едут к медикам, но все вышли на станции "Образцы" вместе с ним и Хольгером и уверенно направились к экзотариуму. Двое сарматов, переглянувшись, пошли следом.

Похоже, Ассархаддон устроил в экзотариуме день свободного посещения, — считыватель на входе пропускал всех подряд, на стенах появились предупреждения о надевании респиратора, смотровые галереи во всех отсеках облепило множество сарматов. Гедимин и Хольгер с трудом прошли вдоль стены мимо венерианских вольеров — кажется, это помещение нравилось чужакам больше всего; там собралась пара сотен венерианцев, делилась воспоминаниями и постепенно переходила к обсуждению жжёного шлака и горячей купальни. Гедимин ухмылялся, вспоминая общественную душевую в Ураниум-Сити, — возможно, один-два атмосферных плавунца с Венеры были бы в ней уместны...

Отсек животных с Европы был менее интересен — сквозь него почти все проходили, не задерживаясь; мимо вольеров Энцелада снова пришлось идти вдоль стены, ириенское же помещение сарматы обходили стороной, всем потоком направляясь к отсеку Кагета. Хольгер, оттащив Гедимина с прохода к стене, весело хмыкнул.

— Никто не любит ирренций!.. Нам же лучше, атомщик. Никто не помешает.

— Не ждал, что Ассархаддон устроит тут... зоопарк, — покачал головой Гедимин, с удивлением глядя по сторонам. — Это же его зверьё...

— Ну, ему виднее, что тут устраивать, — пожал плечами Хольгер, нетерпеливо поглядывая на закрытые ворота. — Идём?

В ириенском отсеке было пустынно; маленькие животные по-прежнему сновали среди странного игольчатого мха, Зелёные Пожиратели сгрудились вокруг кучи радиоактивного мусора, высыпанного на середину вольера. Сегодня и у них был выходной — Гедимин насчитал даже больше существ, чем обычно, всех, кто был вывезен на "дойку", вернули в вольер.

— Пойдём? — Хольгер нетерпеливо подтолкнул Гедимина к входному люку.

— И ты? — удивлённо мигнул сармат, оглянувшись на химика. Тот был в тяжёлом скафандре, словно готовился к выходу на поверхность или опытам внутри реактора, а не к прогулке по экзотариуму.

— Вдвоём, — кивнул Хольгер. — Мне тоже интересно, что у этих насекомых с интеллектом.

Корм животным насыпали недавно, и наесться они не успели, — живое кольцо вокруг груды обломков было настолько плотным, что Гедимину пришлось отодвигать "червей" с дороги. Они уползали неохотно, громко шелестя чешуйками, но кусаться не пробовали, и сармат немного удивился.

— Они малоагрессивны, — заметил он, поднимая одно из животных; оно свернулось в плотный ком, но атаковать не пыталось, а некоторое время спустя развернулось и выползло из рук, присоединившись к сородичам.

— Ты с ними совсем освоился, — покачал головой Хольгер. Он к "еде" не пошёл, остановился у стеклянной стены, с опаской наблюдая за Пожирателями.

"Им нравятся обломки высокоактивные, но непрочные," — вспомнил Гедимин пояснения Ассархаддона, вылавливая из груды куски, подходящие под это описание. Положив их в одну из ниш скафандра, сармат подобрал крупного "червя" и с ним подошёл к Хольгеру. Животное развернулось было, но, почувствовав, что его несут, снова прикрыло голову хвостом.

— Не дай ему уползти, — попросил Гедимин, опустив Пожирателя на землю. Химик отошёл от стены и встал между существом и кучей обломков. "Червяк" вытянул усы, будто в удивлении, и пощупал его ногу.

— Держи, — Гедимин сунул Пожирателю обломок поменьше. Пока "червяк" его грыз, сармат достал кусок плотного скирлина.

— Идея Домициана, — буркнул он в ответ на удивлённый взгляд Хольгера, накрывая голову Пожирателя тканью.

Она придавила усики, и существо дёрнулось и резко подалось назад, приподнимая передний конец. Кусок скирлина упал; недоеденный обломок остался под ним. Несколько мгновений потратив на шевеление усиками, Пожиратель вцепился челюстями в полотно. Гедимин дёрнул его за край, но поздно — в середине обрывка уже была большая дыра, из которой торчал "червяк", догрызающий кусок облучённого металла.

— Это был эксперимент или случайность? — спросил Хольгер, снимая рваную тряпку с туловища многоножки. Существо не сопротивлялось — его интересовал только кусок металла.

— Эксперимент, — ответил Гедимин, глядя на рваную ткань. — Вот только повторить не удастся. Но он быстро нашёл еду... Это что-то значит?

— Тебе виднее, атомщик, — пожал плечами Хольгер, с опаской глядя на Пожирателя. — Но если смысл был в том, что оно потеряло пищу из виду... Скорее всего, они ориентируются не с помощью зрения, а вот этими волосками. Эти штуки создают сигма-поток...

Он поднёс к приподнятой "антенне" Пожирателя свой дозиметр и удовлетворённо кивнул.

— Да, расходящийся поток сигма-квантов. Такой природный сигма-сканер. Его не обманешь куском скирлина.

Гедимин хмыкнул. Животное уже доело свой кусок и теперь приподняло голову и смотрело на сармата. Он достал из-под брони ещё один обломок и показал Пожирателю. Тот, резко вскинув усики, приподнялся на полметра — Гедимин даже вздрогнул от неожиданности.

— Как ты находишь пищу? — сармат зажал обломок в кулаке и быстро убрал его за спину. Зелёный Пожиратель шевельнул усиками, как бы в задумчивости, и повернул вбок, обползая Гедимина по кругу. Тот, не удержавшись от смешка, протянул существу обломок и отряхнул руку.

— Это что-нибудь значит? — спросил он, посмотрев на Хольгера. Тот пожал плечами.

— Я бы сказал — они очень сообразительны.

Что-то частично заслонило обзорное окно в вольере. Гедимин увидел палец, постукивающий по стеклу, потом — руку в броне, покрытой странным орнаментом. Смутившись, он шагнул в сторону и жестом позвал за собой Хольгера.

— Ассархаддон...

Куратор ждал их у вольера, наблюдая за кормёжкой Зелёных Пожирателей, — они, оставленные экспериментаторами в покое, продолжали грызть радиоактивный металл. Гедимину было неловко, и он смотрел в пол, как будто его уличили в чём-то постыдном.

— Надеюсь, я не помешал вашим экспериментам? — доброжелательно спросил куратор. — Как мне показалось, вы их уже закончили. И к какому выводу вы пришли?

Он пристально смотрел на Гедимина, и тот недовольно щурился, — этот сверлящий взгляд всегда беспокоил его, и особенно — тогда, когда сармат "залезал на чужую территорию" и чувствовал себя предельно неуверенно.

— От этих червяков еду не спрячешь, — буркнул он. Ассархаддон, немного выждав, одобрительно кивнул.

— Это всё?

— Я не биолог, — сказал Гедимин, рассматривая пол. — Чего ещё?

— Поэтому я и удивился, увидев вас за экспериментами, — мягко ответил Ассархаддон. — Интересно, что вы рассчитывали обнаружить?

— Разум, — ответил Хольгер, прежде чем Гедимин открыл рот. — Его очень беспокоит, что они могут быть разумными.

Ассархаддон удивлённо мигнул.

— У вас странные причины для беспокойства, Гедимин. Предположим, они разумны. Что это для вас изменит?

Теперь мигнул Гедимин.

— Тогда их нельзя тут держать, — неуверенно ответил он.

— Как вы предполагаете получать флоний? — не отступал Ассархаддон; кажется, только сейчас он действительно заинтересовался. — А ведь четверо сарматов, не считая Хольгера Арктуса, выжили только благодаря флонию. И он очень нам пригодится в будущем, когда ирренциевые электростанции будут построены на всех планетах. Флоний не удалось синтезировать — Хольгер может это подтвердить. Что делать тогда?

Гедимин пожал плечами. "Я-то откуда знаю?! Я — ремонтник..."

— Спроси их, хотят они помогать нам или нет, — ответил он. — Выменяй флоний на что-нибудь, что нужно им. Они не будут по нам стрелять, это неагрессивные существа.

Ассархаддон хмыкнул, с интересом глядя на Гедимина.

— Теперь ход ваших рассуждений стал понятнее. Хорошо, можете возвращаться к отдыху. Насколько я понимаю, вам предстоит ещё большая работа. Проблемы с реактором, с приспособлением его к Прожигу... Вам есть о чём подумать. Оставьте биологию мне.

Они вышли из отсека. Гедимин угрюмо щурился, не поднимая взгляд выше пола. "Кажется, я влез не в своё дело. Всегда путался в традициях..."

17 июня 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

— Гедимин! Чем это ты занят?

Удивлённый голос Хольгера донёсся из-под брони на запястье Гедимина — сработал передатчик. Сармат прижал руку к боку, сдвигая пластину и открывая микрофон.

— Работаю с координатами, — отозвался он, недовольно щурясь. — Что тебе нужно?

Голос из динамика доносился чётко, без малейших искажений, хотя Гедимин стоял вплотную к "горящему" твэлу; цепная реакция шла полным ходом, но мощнейший поток омикрон-квантов не прерывал общение. "Сигма-передатчик," — сармат вспомнил недавнюю модернизацию связи и поморщился. "Теперь достанет и в реакторе."

— С координатами? — удивился Хольгер. — В смысле — задаёшь координаты вручную? На настоящем твэле?!

— На игрушечном, — Гедимин сердито фыркнул. — Не мешай работать.

Передатчик замолчал, и сармат снова взялся за хвостовики, осторожно, но быстро смещая стержни — чуть вверх, чуть вниз... Он помнил нужную последовательность наизусть, дело было за малым — выверить её по времени, чтобы не ошибаться ни на долю секунды. С каждым новым прогоном получалось всё лучше, и сармат, глядя на записи результатов, одобрительно кивал. К тому времени, как на дне кратера Кей будет собран новый экспериментальный реактор, он надеялся подготовиться к полноценному опыту — с четырьмя твэлами и системой линз для Прожига. "Может, в этот раз не промахнусь мимо вакуума..."

Его размышления прервал стук по плечу. Хольгер, незаметно преодолевший два шлюза, стоял за спиной; его глаза прикрывал тёмный щиток, защищающий сетчатку от выжигания, но и так было видно, что химик не в духе.

— Надеешься вручную превзойти автоматику? — спросил он. — Брось. Хватит опасных опытов. Я каждую секунду жду, что тут рванёт.

— До тебя не долетит, — буркнул Гедимин, нехотя опуская управляющий стержень и оборачиваясь к Хольгеру. Твэл "погас" — по крайней мере, эта операция была хорошо отработана и обходилась без сбоев.

— Зависит от силы взрыва, — сказал химик. — Если рванёт, как небольшой "Теггар" или хотя бы "Гельт"...

— Не рванёт, — отмахнулся Гедимин. — Все "Теггары" и "Гельты" — у Лиска на полигоне. То, что здесь, только стены поплавит.

— Чем тебе не нравится автоматика? — спросил Хольгер, осторожно отодвигая сармата от твэла. Он пытался сдвинуть его уже несколько минут; Гедимин замечал настойчивые тычки в плечо, но уходить никуда не собирался, а Хольгеру сил не хватало.

— Покажи мне свою автоматику, — сказал он, с сожалением оглянувшись на "погасший" твэл. "Опять не дал поработать!"

Новая управляющая дуга со всеми элементами, исправными, подлежащими ремонту и только что добавленными, лежала в "грязном" отсеке, закреплённая на двух стендах и одной подставке. Хольгер подошёл к ней, сдвинул полукруглую пластину на одном из концов. Гедимин заглянул под обшивку, поддел её пальцем, мигнул и развернулся к химику.

— Что это за дрянь?

— Она полностью рабочая, — обиделся Хольгер. — Ты её даже не проверял. Почему сразу "дрянь"?

— Не ипрон, не кеззий, не окись кремния, — загнул три пальца Гедимин. — Значит, дрянь. Если не сейчас, так через две-три минуты работы реактора.

Хольгер фыркнул, отделил кусок обшивки и сунул Гедимину под респиратор.

— А это для чего?!

— Всё равно, — сармат отодвинул его руку и презрительно сощурился. — Выгорит.

— Как выгорит, если всё прикрыто? — Хольгер, вернув детали на место, с досадой ударил кулаком о ладонь. — Ничего не понимаю, атомщик. Тут ипроновые пластины внахлёст. Твой скафандр сделан так же. Биозащита реактора...

Гедимин молча взял его за плечо и слегка сжал. Химик шарахнулся в сторону, испуганно мигая. Ремонтник отдёрнул руку. "Опять перестарался? Вроде я осторожно..."

— Делай, — буркнул он, разворачиваясь к шлюзу. — Но работать не будет.

30 июня 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

"Завтра — вылет на Ириен..." — Гедимин опустил до упора управляющие стержни, перевёл взгляд на закрывающийся портал и тихо вздохнул. На той стороне прокола была чернота — и отдалённые искры в ней, незнакомые звёзды, скорее всего, не просматривающиеся из Солнечной Системы ни в один телескоп. "Сделать бы портал на Ириен. Задать координаты..." — сармат на секунду задумался и тут же себя одёрнул. "Глупо. Выйду на какую-нибудь фонящую планету. Их там явно больше одной. Чего-то не хватает в координатах. Какой-то константы, вокруг которой всё это крутится. А вот интересно..." — он оглянулся на вытянутый купол, прикрывающий реактор. "Исгельт хочет спрятать корабли за порталом. А как он собирается их возвращать? Вон, Тамоанчан до сих пор найти не могут..."

О Тамоанчане он спрашивал только вчера, перехватив в столовой Исгельта и Фалька. Те переглянулись и одновременно пожали плечами. Поиск возобновлялся каждый месяц; обнаружили много новых планет, расширили карту чужой вселенной, но Тамоанчан пропал бесследно. "Может, там уже город," — невесело усмехнулся Гедимин, отмечая в передатчике проведённый опыт и готовясь к следующему. "Терраформированная планета, сольвентные шахты, посёлок под куполом. Если кто-то из них понимает в биологии — ещё и клонарий построят..."

— Гедимин! — передатчик, только-только закрытый, снова замигал красным. — Где ты там? Не под куполом?

— На полсотни метров вправо от острия, — отозвался Гедимин. — Тут антиграв ещё работает. Подходи спокойно.

— Я уже у входа в купол, — из-за холма, сливающегося с пейзажем, выглянул сармат в чёрном скафандре и помахал рукой. — И ты сюда иди. Чем ты снова занят?

— Я же предупредил — буду работать с координатами, — напомнил ремонтник, недовольно щурясь. Очевидно было, что провести последние намеченные эксперименты ему не дадут.

— Ты уже неделю с ними работаешь. Что с реактором?

Хольгер не спешил подходить — так и стоял у купола, выжидающе глядя на Гедимина. Тот досадливо морщился, но уступать не хотел — сел рядом с "остывающими" твэлами и пожал плечами.

— Работает. Сам проверь.

— Понятно, что работает, — сердито сказал Хольгер. — Ты эксперимент проводить собираешься? Исгельт уже спрашивает, где результаты.

— А, это... — Гедимин неохотно поднялся, осторожно взял оборудование — по два твэла в каждую руку — и пошёл к куполу. — Послезавтра. Надо проверить твою автоматику под облучением. Завтра остановим реактор и посмотрим, что с ней. Если не выгорела, проведём эксперимент.

— Завтра... — Хольгер покачал головой. — Ты уже всё проверил в лаборатории. Что должно измениться?

— Интенсивность, — Гедимин кивнул на купол. — Чем ты проверял? Пучковым облучателем? Тут излучение сильнее на порядки.

Хольгер открыл шлюз, вошёл вслед за Гедимином, на ходу прикрывая глаза тёмным щитком, и встал на максимальном расстоянии от пучка твэлов — для этого ему пришлось распластаться вдоль стены. Гедимин удивлённо мигнул.

— Ты же в скафандре, — напомнил он, подняв твэлы к глазам и внимательно рассмотрев их. — И тут ничего опасного.

— Мне одно интересно, — сказал Хольгер. — Если бы Кумала не сделал тебе скафандр, ты оставил бы опыты? Сомневаюсь.

— Я не дурак, чтобы трогать ирренций без защиты, — Гедимин обиженно фыркнул. — Ты боишься облучиться сквозь скафандр. А твоя едва живая автоматика должна уцелеть под ипроновой фольгой. Тут у тебя всё стыкуется?

Теперь фыркнул Хольгер, и под купол они входили молча. Сегодня рядом с реактором никого, кроме них, не было, — оба отряда охраны остались на ближайшем наблюдательном пункте.

— Стивен требует допуска на испытания, — сказал Хольгер. — И установки камер в реакторном отсеке.

— Пускай ставит, — отозвался Гедимин. — Приходит и ставит. Только больше ничего руками не трогает.

Он осмотрел стены "отсека", машинально выбирая место для камеры. "Если только Кумала одолжит ему ипроновое стекло. Иначе — минуты не проработает," — сделал он вывод и снова забыл об охраннике и его требованиях. Он подошёл к щиту управления, быстро проверил показатели и одобрительно кивнул. Последние восемь часов реактор работал без сбоев, питая электричеством ближайшую кислородную станцию и систему жизнеобеспечения обоих куполов.

— Первая сарматская АЭС, — хмыкнул Хольгер, остановившись рядом с Гедимином. — Никаких мартышек в окрестностях.

— На крейсер хотят поставить два таких реактора, — сказал Гедимин, скрывая усмешку. — Жаль, нас на борт не возьмут.

02 июля 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

"Определённо, проще было бы их отнести в укрытие за шкирку," — думал Гедимин, угрюмо щурясь на охранников. Они стояли у входа в реакторный купол, и ремонтник периодически с тоской на него оглядывался. До объявленного времени эксперимента оставались считанные минуты.

— Нет, ты не будешь стоять внутри. И остальные не будут, — вернулся к надоевшим разъяснениям Гедимин. — Конрад и Васко будут ждать вон там. А ты — с той стороны, вон за тем выступом.

Васко и Конрад переглянулись, но промолчали. Они, как подозревал Гедимин, давно ушли бы, куда велено, однако напрямую они подчинялись Стивену, а не ремонтнику...

— Почему мы ждём там, а не внутри? — спросил командир охраны, подозрительно глядя на Гедимина. — Нам приказано охранять тебя. А ты — внутри.

— Там от вас не будет никакой пользы, — терпеливо ответил сармат. "Здесь — тоже," — подумал он, но одёрнул себя, вспомнив, как его выносили из "реакторной ямы".

— Здесь вас не заденет взрывом. Если будет авария, вы уцелеете и поднимете тревогу.

Взгляд Стивена стал ещё более подозрительным.

— Откуда ты знаешь, что будет взрыв?

— Есть вероятность, — сармат покосился на купол и неохотно посмотрел на охранника. "А давно мог бы всё запустить..."

— Зачем ты ставишь этот опыт, если знаешь, что будет взрыв? — не отставал Стивен. Гедимин мигнул. "Здравая мысль? Ничего себе..."

— Есть вероятность, что его не будет, — ответил он. Теперь мигнул Стивен.

— Так взрыв будет или нет?

Гедимин пожал плечами.

— Скоро узнаем. Иди в укрытие и отводи своих бойцов. Я уже две минуты как должен запустить процесс. У меня тоже приказ.

Несколько секунд Стивен сверлил его взглядом, потом резко развернулся к Васко и Конраду и жестом направил их к условленному укрытию. Гедимин, одобрительно кивнув, пошёл к куполу. "Надо было сразу сказать, что у меня приказ. Кажется, это для него важно. Странный он всё-таки," — думал он.

— Attahanqa, — прошептал он, встав у щита управления. Купол был наполнен изнутри синевато-зелёным светом, температура держалась в пределах нормы, роторы вращались так быстро, что невозможно было сосчитать обороты, — со вчерашнего дня ничего не изменилось. Гедимин секунду помедлил, глядя на монитор и пытаясь определить по его показателям состояние "автоматики", спрятанной в дуге управления; вчера дугу сняли и вскрыли, обнаружив внутри относительно сохранные механизмы, но с тех пор прошло двадцать два часа, и в их сохранности Гедимин уже не был уверен. "Ладно, хватит тянуть," — он нажал две клавиши и решительно опустил рычаг, приводя в действие поворотники системы линз. Последняя клавиша была красной — кажется, Хольгер заменил её вчера, сам Гедимин не одобрял такие шутки. "Потом уберу," — подумал он, нажимая красную кнопку. "Хорошо, хоть маленькая. Пришёл бы Лиск — поставил бы большую."

Дальше всё происходило быстро, — серебристые цилиндры, прикрывшие собой два твэла, два плоских экрана, поднявшиеся к потолку, едва уловимая рябь на краю поля зрения, — автоматика вводила координаты, за пределами купола два луча постепенно сближались. "Лечь?" — успел подумать Гедимин; больше он не успел ничего.

Поверхность под ногами внезапно взлетела вверх на полметра — и рухнула вниз с грохотом, треском и стеклянным звоном. Гедимина ударило в грудь и швырнуло назад, раскалённый воздух коснулся ноздрей, — респиратор мгновенно прогрелся и обжёг лицо. Сармат покатился по жёсткому грунту, запоздало прикрывая голову; что-то вязкое текло по пальцам. Руки жгло, под опущенными веками пульсировал красный свет, нестерпимо яркий, вызывающий слёзы. Все звуки утихли — купола не было, воздух развеялся, нечему было передавать волны, только внутри скафандра был слышен истошный писк дозиметра. Прибор зашкалило.

— Fauw! — взревел передатчик; Гедимин вздрогнул, попытался встать и зашипел от резкой боли в боку. Спину он сохранил; в очередной раз пострадало плечо, локоть врезался в нижние рёбра, — и там, и там броня выдержала, но мясо и кости оказались менее прочными. Сармат привстал, опираясь на правую руку; первым, что он увидел, был тридцатитонный ротор, лежащий у его ног. Массивную деталь сорвало с основания, и она откатилась вниз по едва заметному склону. Осколки малых роторов и кипящую массу, горящую зелёным огнём, разметало на полсотни метров по округе. Ротор заслонял обзор; Гедимин оттолкнулся от земли и встал во весь рост, ошалело мигая. Часть расплава — смеси ирренция, разных видов стекла и металлической пыли — налипла на скафандр, проела два слоя брони и на третьем остыла. Гедимин посмотрел на серебристые "промоины" на груди и животе — ипроновые щитки тоже не выдержали, расплавились и смешались с кипящим ирренцием. Как и ожидалось, на этом реакция прекратилась, — металлическая масса даже успела затвердеть.

"Что здесь было?" — сармат, забывшись, резко двинулся к обломкам — и остановился, зашипев от боли. Теперь, когда ротор не мешал, он видел небольшой кратер в паре десятков метров от бывшего купола, трещины, расходящиеся от него, и одну из них, прошедшую прямо под реактором. Сейчас в ней что-то бурлило, излучая зелёный свет; над местом аварии поднимался пар.

Сверху, накрыв и остатки купола, и самого сармата, упало защитное поле. Над ним промелькнул зеркальный корпус незнакомого глайдера. По ту сторону поля стояли двое охранников, пытаясь его вскрыть; третий держался поодаль и крутил головой. Гедимин усмехнулся. "Позвали помощь. Уже неплохо."

Защитное поле на долю секунды разошлось, пропустив одного из охранников. Сармат, прижимая локоть к ноющим рёбрам, шагнул к нему.

— Не наступай на ирренций, — прошептал он в отказавший коммутатор и обмяк, навалившись всей тяжестью на плечи экзоскелетчика. Несколько секунд спустя Гедимина уже несли, придерживая с двух сторон, а защитное поле осталось позади. Оно ярко горело зеленью, освещая каменистую равнину. "Красиво," — подумал сармат, криво усмехнулся и закрыл глаза. "Не надо было трогать мой реактор. И автоматику в него пихать — не надо было."

17 июля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

— Опять?! — Гедимин нехотя лёг на живот, подставляя многострадальную спину. В медотсеке "Гекаты" пункции брали почти безболезненно и очень быстро, но эта процедура сармату всё равно не нравилась, и он это не скрывал.

— Последний раз, — пообещал медик, сбрызгивая повреждённое место анестетиком. — Хорошие результаты, физик. Ты успешно переварил последствия трёх переломов, ожог носоглотки, небольшое кровоизлияние в левом лёгком и кубик флония.

Гедимин мигнул.

— А флоний зачем? — он покосился на подозрительно ноющее запястье. Повреждений там было меньше всего — по крайней мере, после взрыва — но болело до сих пор.

— От последствий облучения, — ответил медик. — Ассархаддон дал разрешение. Давно хотели проверить, как он на тебя подействует. Больно? Ничего, через пару дней пройдёт. Ещё воды?

Жажда не давала Гедимину покоя с тех пор, как его вынули из капсулы, где воду в кровь накачивали автоматически. Он осушил ещё одну мерную флягу, вернул её медику, что-то занёсшему в наручный смарт, и пощупал ноющее запястье.

— Это из-за флония?

— Жажда или боль? — уточнил медик. — Ну да, инъекция не из приятных. Был бы ты необлучённым, вообще бы помер.

Сидеть в медотсеке его больше не заставляли — можно было выходить, но проку от этого было немного — считыватели не пускали сармата в транспортный туннель. Часть отсеков была для него открыта, но ничего интересного, кроме недовольных медиков, там обычно не было, и Гедимин проводил время, бесцельно слоняясь по коридорам и дорабатывая в уме конструкцию прожигателя. Скафандр у него временно забрали — вместе с передатчиком, обугленными остатками ежедневника и данными о причинах аварии. Хольгер выходил на связь через медиков, но в отсек его не допускали — и тем более не получил допуска Линкен, уже отличившийся попыткой взорвать двери.

"А из флония не получится оружия," — думал Гедимин, в очередной раз выйдя на пустую станцию и устроившись на брошенном контейнере. "Достаточно немного облучиться, и не отравишься."

— А, вот вы где, — раздался над его плечом негромкий голос Ассархаддона. — Вы далеко ушли. Завтра-послезавтра, по решению медиков, вас выпустят отсюда. Можете не беспокоиться — все детали вашей энергоустановки уже изготовлены, купола в кратере Кей восстановлены.

— Быстро, — не без удивления заметил Гедимин. — А дезактивация?

— Продолжается, — ответил куратор, располагаясь на контейнере. Ящик заскрипел, но выдержал.

— Купола перенесли на три километра южнее. Инженерный блок просит разрешения приступить к постройке энергоустановки. Дать им такое разрешение?

Гедимин, на секунду задумавшись, качнул головой.

— Я лучше сам присмотрю. А то... — не договорив, он махнул рукой.

Охранники Ассархаддона рассеялись по платформе; поблизости остались двое — один следил за ближайшим коридором, другой — за люками транспортного туннеля. Ни Стивена, ни Васко, ни Конрада поблизости не было, — кажется, кого-то из них Гедимин видел у медотсека, но за ним охранник не увязался. "Нарушают приказ," — отметил про себя сармат и невольно усмехнулся.

— Кумала интересовался, как вы сумели расплавить ипроновый слой, — нарушил молчание Ассархаддон. — Теперь он внесёт некоторые изменения в конструкцию. Он сейчас разрабатывает спецодежду для будущих... кочегаров на наших крейсерах. Реакторы типа "Феникс", как выяснилось, крайне взрывоопасны.

Гедимин недовольно сощурился — пусть даже последняя фраза была чистой правдой, признавать это сармат не любил.

— Я их доработаю, — угрюмо пообещал он. — Всё было в порядке, пока Исгельт со своим Прожигом...

Ассархаддон остановил его, осторожно прикоснувшись к плечу.

— Мне снова пришло интересное сообщение от вашей охраны. Не хотите прочесть?

Гедимин мигнул. На повёрнутом к нему голографическом экране мелькнул длинный список с однообразными строчками: "Неблагонадёжность", "Непосещение политинформации", "Саботаж"... Ассархаддон выбрал последнюю и развернул письмо на весь экран. Гедимин начал читать, ошарашенно мигнул, встряхнул головой, отгоняя галлюцинации, снова мигнул и выдохнул:

— Sa hasu!

— Постарайтесь дать пояснения, — спокойно сказал Ассархаддон. — Вот к этому моменту: "готовя подрыв реактора, предупредил о диверсии, однако не дал возможности её предотвратить, отослав отряд на большое расстояние".

— Стивен — идиот, — мрачно сказал Гедимин. — Что тут ещё пояснять?!

— И всё же — постарайтесь, — доброжелательно улыбнулся куратор. — Мне приходится работать со всеми, не делая исключений для... ставленников Маркуса. Маркус получил копию, и мне нужно что-то ему ответить.

— Мы проверяли автоматическое управление, — сказал Гедимин. — Я в нём сомневался. И предупредил охрану, чтобы отошла подальше и оттуда, если что, звала на помощь. Они так и сделали. Я не думал, что Стивен... Откуда он взял этот бред?!

— Понятно... — Ассархаддон быстро сделал пометки и закрыл сообщение. На экран снова выпал длинный список, но в этот раз Гедимин успел его рассмотреть — это была подборка сообщений с одним и тем же отправителем.

— Стой! — он протянул руку к голограмме, но она уже погасла — Ассархаддон отключил передатчик. — Это всё Стивен пишет?! Понятно, почему ему работать некогда...

Куратор еле слышно хмыкнул.

— Вы правильно поняли, Гедимин. Стивен Марци старательно выполняет приказ. Координатор очень им доволен.

— Ему тоже заняться нечем? — сармат брезгливо поморщился. — Что он там пишет про саботаж, макака драная? Я никогда...

— Я не сомневаюсь, — перебил его Ассархаддон. — Будьте немного осторожнее в словах, Гедимин. Убрать Стивена я уже не могу — вы упустили момент. Сейчас Маркус не позволит его тронуть. Вполне возможно, мы получим ещё одного бездарного адмирала... или, по крайней мере, полковника.

Он слегка поморщился и поднялся на ноги, жестом приказав Гедимину оставаться на месте.

— Вы неблагонадёжны, не посещаете политинформацию и проявляете неуважение к командованию, — куратор покачал головой, но его глаза поблескивали от еле сдерживаемого смеха. — Но я набирал специалистов не по благонадёжности. Благонадёжных тут много, физиков-ядерщиков — по пальцам перечесть. Работайте, Гедимин. Сейчас всё упирается в ваш реактор. Как только вы с ним закончите, всё очень сильно изменится.

19 июля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Гедимин, задержавшийся в Инженерном блоке, думал, что приедет в столовую последним, но, подойдя к дверям, заметил в коридоре спешащего Хольгера. Он остановился и подождал, пока химик его догонит. Тот, поравнявшись с ним, выдохнул и крепко сжал его руку.

— Был в Инженерном? Как там реактор?

— Можно собирать, — ответил Гедимин. — Проверил всё, что мог. Только автоматика...

Хольгер махнул рукой.

— Больше я не трону твой реактор. Нас снова разделяют.

Гедимин мигнул.

— Почему? Ты же не виноват...

— Меня никто не обвиняет, — качнул головой Хольгер; он избегал смотреть в глаза и выглядел расстроенным — наверное, не меньше, чем сам Гедимин. — Меня отправляют на Кагет. Буду собирать информацию по порталам. Выяснять, как вернуть корабли обратно в Солнечную Систему.

— Уран и торий! — вырвалось у Гедимина. — Ты летишь на Кагет? С Исгельтом?

Хольгер молча стиснул его руку. Они уже подошли к столу, и теперь сармат увидел, что прямо перед ними сидит Ассархаддон и, развернувшись вполоборота, с любопытством на них смотрит.

— Хольгера будут сопровождать Айзек Норд и Амос Атабаска, — ответил он вместо химика. — У Исгельта слишком много работы на Ледяных Сёстрах. В ближайшее время он навряд ли вернётся. Вы можете спокойно отрабатывать свои технологии, Гедимин. Я не ошибся — вы сейчас осваиваете проведение Прожига вручную?

"Ледяные Сёстры?" — Гедимин мигнул.

— Ну да, это... возможно, — он хотел сказать "несложно", но передумал. — А что такое...

Ассархаддон едва заметно качнул головой.

— Исгельт намеревается составить "прыжковую карту" Солнечной Системы, — сказал он, оглянувшись на Хольгера. — Чтобы любой корабль по точным координатам мог вернуться из галактики Вендана. Уже собрано много данных, не хватает одной-двух ключевых деталей. Надеюсь, вы с Айзеком и Амосом скоро их обнаружите.

Хольгер вздохнул.

— В первый раз покидаю Солнечную Систему, — сказал он, сжав руку Гедимина под столом, незаметно для остальных. — Жаль, что тебя, атомщик, с нами не будет. Это в разы ускорило бы работу. Смотри, не взорвись тут!

— Постараюсь, — Гедимин сжал его руку в ответ. — Осторожнее с сероводородом! Не ходи без скафандра, а то я тебя знаю...

— За их безопасностью проследят, Гедимин, — заверил Ассархаддон. — Возможно, даже я сам. Но вернёмся к Прожигу. Причина последней аварии...

— Сбой автоматики, — отозвался Хольгер. — Вызванный интенсивным омикрон-излучением. Или...

Он замолчал.

— Гедимин, вы согласны? — спросил Ассархаддон, выждав минуту. Сармат кивнул.

— Вы управляете Прожигом вручную... и достигли в этом успеха. Это можно назвать технологией? — спросил Ассархаддон, пристально глядя на сармата. — Или это скорее искусство? Сможете ли вы обучить ему других сарматов, когда это будет необходимо?

— Смогу, — ответил Гедимин. — Только я сам ещё не умею.

Хольгер от неожиданности фыркнул. Остальные сарматы посмотрели на Гедимина. Константин с тихим стоном приложил ладонь к лицевому щитку.

— Много времени вам ещё нужно? — без тени усмешки спросил Ассархаддон.

— Три недели, — ненадолго задумавшись, ответил сармат. — Я буду работать в кратере Кей, под открытым небом. Прикажи проверить щиты — меня не должны заметить.

Он думал, как собрать из четырёх твэлов, ипронового кабеля и двух наборов обсидиановых линз переносную установку для Прожига. Схема миниатюрного щита управления у него уже была — на одной из первых страниц нового ежедневника.

20 июля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

С собой у Гедимина был моток флиевого кабеля в прозрачной изоляции, пластина из ипрона и рилкара, пригоршня кнопок и проводков по "карманам" и несколько чертежей; всё остальное вслед за реактором уехало в кратер Кей в бронированном вагоне, и Гедимин надеялся, что по дороге ничего не перепутают. Он проследил за погрузкой; сарматы из Инженерного блока с ирренцием обращались очень аккуратно, даже чрезмерно, — обо всех авариях в лаборатории Гедимина они узнавали первыми — и, как подозревал Гедимин, с сильным преувеличением. Во всяком случае, на него косились с нескрываемым страхом, хотя ни одного столкновения с этими сарматами он за собой не помнил.

Бронированные вагоны ушли в сторону "Койольшауки"; оставалось выждать полчаса — для них туннель полностью освободили, и никто — в том числе и Гедимин — не мог в это время вызвать пассажирский вагон. Сармат с охранниками терпеливо ждал на платформе, разглядывая чертёж переносного "прожигателя" и понемногу его корректируя.

— Стивен, — он, отложив чертёж, повернулся к охраннику. — Что такое Ледяные Сёстры?

Тот, мигнув, подозрительно сощурился.

— От кого ты это слышал? — хмуро спросил он.

— От Ассархаддона, — ответил Гедимин, практически не соврав, и добавил для верности:

— Нас, возможно, туда отправят.

— Что? — Стивен стремительно мрачнел; переглянувшись с Конрадом и Васко, он открыл передатчик и стал проверять сообщения. — Ничего нет... Когда он это сказал? Тебе одному?

— Он сказал "возможно", а не "завтра утром", — недовольно сощурился Гедимин. — Может быть, всё отменится. Исгельт там, он справится без нас. Или не справится. Так что это такое?

— Возможно... — повторил Стивен, недоверчиво покачав головой под просторным шлемом экзоскелета. — Схождение-то в октябре, а сейчас там Сатурн мешает. Или куратор не хочет ждать?..

— Да там что так десять дней, что этак, — вмешался Конрад, с опаской покосившись на Гедимина. — Было бы из-за чего ждать два месяца!

"Сатурн мешает. Десять дней пути," — Гедимин удивлённо мигнул. "Далеко отправился Исгельт. Это за орбитой Сатурна? Нептун, что ли?"

— Спутники Нептуна, — ответил наконец Стивен, оставив в покое передатчик. — Сао и Несо. Двойная база "Ледяные Сёстры". Вот радость — сидеть во льду... Всегда вода по колено, антиграв заедает, без скафандра не выйти...

Он поморщился.

— Спутники Нептуна? У нас есть там базы? — Гедимин удивлённо хмыкнул. — Когда вы всё успеваете?! Интересно, люди знают?

Стивен дёрнулся всем телом, ракетомёт на его плече качнулся было вперёд, но охранник встретился взглядом с Гедимином и поправил оружие, старательно отведя его в сторону.

— У макак нет ничего на Нептуне, — сказал он. — За Сатурн они не забираются. Там можно делать что угодно.

— Ты был там? — спросил Гедимин. Стивен нехотя кивнул и отвёл взгляд.

— А на Сатурне базы есть? — не отставал ремонтник. — На Юпитере? До Нептуна далеко лететь. Не навозишься...

— Есть и там, и там, — ответил вместо Стивена Конрад. — Четыре у Юпитера, четыре у Сатурна. Я бы перевёлся на Юпитер. Там хоть сверху лить не будет. Базы во льду — там только макак топить!

Гедимин покачал головой. "Десять баз, не считая лунной... Где у "макак" глаза? Там одного строительства на полгода и сотни рейсов. Как ничего не заметили?"

Красные светодиоды над люком, ведущим в транспортный туннель, погасли, зажёгся зелёный сигнал, — вагон уже приближался к платформе. Гедимин убрал ежедневник и подошёл к люку. "И ещё база на Кагете," — напомнил он себе. "Нас много в космосе. Интересно, сколько "аварий" и "терактов" было на Земле, и на кого их свалили?"

01 августа 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Гедимин, сердито щурясь, опустился на стул и бросил перед собой контейнеры с водой и Би-плазмой.

— Техника безопасности, ah-hasu...

С соседнего места, пустовавшего с тех пор, как Хольгера отправили на Кагет, донёсся тихий смешок. Гедимин вздрогнул, развернулся всем телом, едва не проломив локтем столешницу, — и разочарованно выдохнул, увидев Кенена Маккензи.

— С прибытием, Джед! — учётчик, широко ухмыльнувшись, протянул ему руку. С последней встречи на его скафандре прибавилось прозрачных камешков и орнамента.

— А что ты с нами, а не со своими? — спросил Гедимин, пожав его ладонь двумя пальцами.

— Увидел свободное место, решил навестить вас, — ответил Кенен. — Линкен не возражал.

— Ты задержался сегодня, атомщик, — хмуро сказал Линкен. — Мы уже беспокоились. А тут пришёл Маккензи. Надо было чем-то отвлечься.

Учётчик положил перед Гедимином маленький контейнер без наклеек.

— Это тебе, Джед. Жжёнка с капсаицином, всё как ты любишь.

Гедимин вскрыл контейнер, одним глотком опустошил его и одобрительно кивнул.

— Ещё не забыл технологию?.. А меня в вагон не пустили, — пожаловался он Линкену. — С твэлами. Ждал грузового. Мартышки...

Кенен громко хрюкнул.

— С твэлами в общий вагон?! Да, Джед, ты никогда не изменишься. Только шрамов всё больше и больше. Кстати, давно не видел тебя без скафандра. Наверное, рубцы уже по всему телу в два слоя?

Гедимин вполсилы ткнул его пальцем в рёбра. Учётчик шарахнулся в сторону, морщась и потирая бок.

— Джед!

— Посмотри на него, — сказал Линкен, поймав Кенена за руку и подняв её. — Весь в блестяшках. Ни одна макака на себя столько не повесит. Спрашивается — где взял?

— Лиск, отстань, — учётчик с трудом вырвался и отодвинулся от стола так, чтобы ни один сосед до него не мог дотянуться. — Джед за одну свою аварию столько денег выкинул в вакуум, что мог бы рубинами обклеиться от макушки до пят. Настоящими рубинами, Джед, не синтетическими.

— На кой они мне? — недоумённо посмотрел на него Гедимин. — А откуда ты знаешь про аварию?

— Кенен Маккензи — на редкость осведомлённый сармат, — задумчиво проговорил над его плечом Ассархаддон, незаметно подошедший к столу. — Даже я иногда удивляюсь.

Кенен, вздрогнув всем телом, пробормотал что-то приветственное и боком, прячась за спинами охранников, отполз в толпу. Гедимин мигнул.

— Куда он? У тебя на него что-то есть?

— У меня на всех есть, — качнул головой Ассархаддон, занимая освободившееся место. — Пока от специалиста больше пользы, чем вреда, он может не опасаться. Не так уж сложно. Однако бывают случаи...

Он весело усмехнулся — так, что в глазах зажглись золотые искры.

— Кто-нибудь из вас знает Ингви Арктуса?

Гедимин в недоумении посмотрел на Линкена. Тот едва заметно покачал головой. Константин, отложив передатчик, пожал плечами.

— Возможно, Кенен. Он всех знает, — ответил за всех Гедимин и тут же получил под столом пинок от Константина.

— Да, может быть, — кивнул Ассархаддон. — Один из заведующих складами "Морсего".

— Чего? — Гедимин мигнул.

— "Морсего", бразильская база, — пояснил куратор, посмотрев на него с удивлением. — Вы же интересовались связью с Землёй. Я думал, о "Морсего" вы узнали в первую очередь. Это основной узел снабжения. Что-то они везут нам, что-то — мы им. В данном случае это была партия омикрон-бластеров. "Фокка", если это что-то вам говорит.

— "Фокка", модифицированный под омикрон-лучи? — покопался в памяти Гедимин; Линкен одобрительно кивнул. — Пока не видел. И что с ними?

— Этот Ингви нашёл среди местных приматов посредника, — медленно, будто самому себе не веря, проговорил Ассархаддон. — Первую партию — три бластера — мы с базы выпустили, на второй взяли и его, и приматов. У них был договор на пятьдесят штук. Догадаетесь, почём он их продавал?

Гедимин качнул головой. "Омикрон-бластеры... У людей же свои есть," — думал он. "Зачем им?"

— По десять койнов, — Ассархаддон навалился грудью на стол и мелко задрожал, Гедимин вскинулся было, но тут же понял, что куратор просто смеётся. — По десять койнов за штуку! Tzaat hasulesh, ayi, sa hasu...

— Мать моя пробирка, — пробормотал потрясённый Линкен. — Этот Ингви, что, мутировал?!

— Сейчас — определённо, — кивнул Ассархаддон, отсмеявшись. — Но на тот момент — ещё нет. Я тоже этому удивлён, Линкен, но некоторые сарматы воистину поражают воображение. Десять койнов, пятьсот за партию... Видимо, земляне, назначая в ту войну награду за пленного, были в чём-то правы.

"Сейчас — определённо..." — Гедимин вспомнил контейнер с именем Нгылека Гьоля, и его передёрнуло.

— А человек? Что с ним сделали? — спросил он.

— А ты как думаешь? — Линкен выразительно фыркнул. — Или надо было, чтобы та мартышка сдала всю базу?

Гедимин поморщился.

— Что-нибудь слышно от Хольгера? — спросил он, надеясь перевести разговор на более приятную тему. Ассархаддон покачал головой.

— Обычные трудности со связью, Гедимин. Мы не можем повесить дрон у портала, — там его быстро заметит патруль. Когда я покидал Кагет, все трое были живы и работали над задачей. Надеюсь, ничего не изменилось.

05 августа 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" — кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

— Атомщик!

Хольгер вылетел на Гедимина из-за поворота, едва в него не врезавшись. Охранники запоздало вскинулись и, тут же успокоившись, заворчали. "Ну очень полезные бойцы," — вздохнул про себя Гедимин, выпуская из объятий трепыхающегося Хольгера. На его счастье, тот был в тяжёлом скафандре — "привык наконец", как подумал с едва заметной усмешкой Гедимин. "На Кагете голым не побегаешь..."

— Давно тут? — спросил Гедимин, разглядывая Хольгера (впрочем, тот не изменился — и даже не повесил на скафандр никаких кагетских цацек). — Ты меня удивил. Думал, ты ещё на Кагете.

— Вернулся полчаса назад, — ответил химик, нетерпеливо оглянувшись и потянув Гедимина за руку к открывающемуся люку автодрезины. — Мне нужна твоя помощь. Есть время, чтобы съездить к Константину?

Сармат кивнул.

— У меня ничего срочного, — он вспомнил оставленный без присмотра реактор в кратере Кей и подумал, что в любом случае спешить некуда — установка или работает, или встала, или уже взорвалась — и тогда Гедимин ей тем более не нужен. — А ты бы лучше шёл в жилой блок. Ты сегодня спал?

Хольгер хмыкнул.

— Странный вопрос — от тебя, атомщик. Разве ты спишь, когда опыты в разгаре?.. Не беспокойся, я проспал всю дорогу. Космос очень большой, Гедимин, и как же это иногда утомляет...

Вагон двинулся вперёд, быстро набирая скорость. Хольгер достал из-под брони пакетик с воронкообразными кольчатыми структурами с перламутровым блеском и протянул Гедимину.

— Это с Кагета. "Кагетский жемчуг", как называет эти штуки один сармат. Что-то вроде раковин одного кагетского животного. Знаю, у тебя сейчас мало времени на цацки, но когда-нибудь оно появится.

— Кагетский жемчуг? — Гедимин удивлённо разглядывал кольчатые воронки. Большая их часть была желтоватой, некоторые — с прозеленью. Внутри не было никаких следов органики.

— Его там многие собирают, — сказал Хольгер. — Мы сидели на побережье, там целый океан биомассы, — воды под ним не видно. Айзек однажды рискнул пройти по растительному мату — и провалился на отметке в четыре метра.

Гедимин усмехнулся, убирая сувениры в карман.

— С ним всегда так.

Вагон остановился, и Хольгер протиснулся к выходу, по пути набирая сообщение в наручном смарте. Гедимин вышел за ним, пересчитал охранников и вопросительно посмотрел на химика.

— Нас ждут, — облегчённо вздохнул тот. — Вон в тот коридор... Ты был у Константина?

Гедимин качнул головой. Станция, на которой они вышли, судя по расположению, примыкала к Ядерному блоку, но сармат никогда не был здесь — и даже не знал, что здесь работает Константин.

— Зачем он тебе? — спросил он.

— Перепроверить расчёты и кое-что подтвердить, — на ходу ответил Хольгер; он сильно спешил и тяжело дышал — скорее от волнения, чем от усталости. — Мы наткнулись на кое-что очень интересное, атомщик. Если всё подтвердится, то прыжковые адреса всех наших планет будут вычислены в считанные дни.

— Что? — Гедимин резко остановился посреди коридора и схватил Хольгера за плечо. — Вы нашли точку отсчёта?!

— Не совсем точку, — химик ловко вывернулся и побежал дальше, договаривая на ходу. — Но какой-то объект эта система считает стационарным. Расчёты там не из простых, и мне самому интересно, что это такое, но... Пришли!

Гермоворота перед ними были обшиты ипроновой бронёй, но Гедимин разглядел приоткрывающиеся лючки — каналы связи, пропускающие сигма-лучи внутрь. За воротами был длинный шлюз — без устройств для дезактивации, зато со спрятанными в стенах турелями, калибр которых оставил бы вмятины даже на скафандре Гедимина. Когда первые ворота закрылись, открылись вторые, но сарматов не пустили в само помещение, — вместо этого в шлюз вышел недовольный Константин.

— Гедимин? А что ты тут забыл? — сармат подозрительно посмотрел на пришельцев. — Без твэлов под мышкой, надеюсь?

— Спокойно, это я его пригласил, — ответил Хольгер. — Мы ненадолго. Проверь мои данные. Я сегодня с Кагета — и не исключено, что послезавтра вернусь, так что времени мало.

Константин фыркнул, подозрительно покосился на мигающий передатчик — данные уже перекачивались — и пожал плечами.

— Успею — твоё счастье. Как дела у Айзека? Он тоже здесь?

— Да, вернулись вместе. Обещал ждать меня у шлюзов. Теперь мы работаем вчетвером, — Хольгер положил руку на плечо Гедимина.

"Вчетвером?" — озадаченно мигнул тот. "В кратере Кей? Откуда у Айзека и Амоса тяжёлая защита?"

— Завтра вечером, — кивнул Константин. — Надеюсь, оно того стоит.

...Айзек действительно ждал их у главного шлюза — в чёрном скафандре с двумя слоями ипрона, почти таком же, как у Гедимина и Хольгера. Передвигался он в нём медленно, неуклюже, — видимо, его на тренировки к Гуальтари не послали.

— Гедимин, а твой реактор ещё... цел? — застенчиво спросил он, глядя в сторону. — А то мы прилетим, а там...

— Вот и посмотрим, — отозвался Гедимин, покосившись на Хольгера. — Чего ты им успел наболтать?

Сегодня у ремонтника не было с собой ничего, кроме сувениров с Кагета, — и те, в принципе, можно было по дороге занести в жилой блок, но сармат о них забыл. Всё оборудование давно стояло под куполом. Последние два дня сармат работал на реакторе, без выносных твэлов, — открываемые порталы стали больше и долговечнее. Только вчера Гедимин стоял перед одним из них, глядя на чужое солнце странного багрового цвета и едва заметную точку безымянной планеты, проходящую по его диску. Оно казалось небольшим — размером с кулак, но по спектру это был несомненный красный гигант, в сотни раз превосходящий по диаметру Солнце. Гедимин не знал, что волнует его сильнее, — управление реактором, в любую секунду готовым взорваться, или взгляд в чёрную бездну с крошечными искрами света...

— Думаешь, о твоих авариях можно узнать только от меня? — спросил Хольгер. — Все закономерно опасаются. Айзек готов к неожиданностям, правда?

Сармат кивнул, но как-то неуверенно.

— Там красиво, — сказал ему Гедимин. — Просто не трогай чего не нужно, и всё будет в порядке. Посмотрим на портал. Вчера я видел красный гигант и одну из его планет. Что-то вроде Юпитера или Сатурна. Маленькая такая точка.

— Да, космос очень большой, — Хольгер зябко поёжился. — Постарайся не провалиться туда.

06 августа 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Передатчик на запястье Хольгера замигал и издал протяжный писк; химик приостановился и повернулся к Гедимину.

— Исгельт...

Договорить он не успел — упомянутый сармат уже поравнялся с ними и, жестом отогнав охрану, встал рядом с Хольгером и пристально взглянул на Гедимина.

— Готовый портал, красные гиганты... Почему не предупредил?

Тот изумлённо мигнул.

— А был должен?

"Когда он вернулся с Нептуна?" — мелькнуло в голове. "Десять дней полёта..."

— Мог бы, — мрачно отозвался Исгельт. — Когда-нибудь ты переедешь в галактику Вендана, и никто об этом не узнает.

Он сел за стол — на свободное место, обычно оставляемое для Ассархаддона; где был сам куратор, Гедимин понятия не имел, — Ассархаддон появлялся и исчезал внезапно, как цепная реакция в ирренциевой пластине.

— Где Константин?

— Скоро будет, — ответил Линкен, на мгновение отвернувшись от соседа — незнакомого Гедимину сармата в форме космофлота. — Ты здесь? Как там на Нептуне?

— Холодно, — отозвался Исгельт, нетерпеливо оглядываясь через плечо. — Макаки нас пока не видят. Они такие тупые — или Маркус договорился, вот что интересно...

Гедимин выпил полконтейнера Би-плазмы, прежде чем Константин появился в дверях. Недовольно щурясь, он сел за стол, жестом попросил к нему не приставать и, приложив ко рту прокушенный контейнер с водой, залпом опустошил его.

— Сделать за два дня расчёты, на которые по уму нужен месяц, — пробормотал он еле слышно, запивая воду Би-плазмой. — И ведь моим именем не назовут ни одну планету...

— Я назову, — пообещал Гедимин, угрюмо покосившись на Исгельта; тот, впрочем, промолчал. — Дурацкий обычай — скрывать наши имена. Тем более — в Вендане. Там людей нет.

Все сидели молча, выжидающе глядя на Константина, пока он не доел. Только отложив в сторону пустой контейнер, сармат открыл экран передатчика и придвинул к Хольгеру. Разворачивать голограмму он не стал.

— Ты был прав. Там есть константа. Всё движется относительно неё.

— И что это за точка? — нетерпеливо спросил Хольгер. — Центр нашей Галактики? Центр Венданы?

Константин покачал головой.

— Это находится на Земле. Небольшой эллипсообразный участок в Мексиканском заливе.

Гедимин, изумлённо мигнув, потянулся к его смарту.

— Покажи!

Вдвоём с Хольгером они склонились над участком карты и ошеломлённо переглянулись.

— Но там же ничего нет, — растерянно сказал химик. — Даже островов. Ты уверен в расчётах?

Исгельт встал с места, заглядывая в смарт сверху и, снова опустившись на стул, ударил по столешнице. Она затрещала, сарматы, ненадолго забыв о карте, оглянулись на него.

— Расчёты проверим, — сказал Исгельт. — Ассархаддона нет, координировать вас буду я. Будете работать вместе. Константин, ты можешь составить координаты для выбранной точки в Солнечной Системе?

Северянин кивнул, закрыл смарт и убрал руку за спину, сердито фыркнув на Хольгера. Тот пожал плечами.

— Если подтвердится, я буду только рад. Но... Мексиканский залив? Вся Галактика вращается вокруг пустого места в Мексиканском заливе?

— Галактика вращается там же, где и раньше, — отозвался Исгельт. — А вот откуда ведётся отсчёт в Вендане... Экспедицию бы туда...

— Отправь, — сказал Гедимин. — Тут снова что-то странное. Нельзя туда лезть без исследований.

Исгельт с тяжёлым вздохом покачал головой.

— Нет времени, атомщик. Может быть, после войны. Сейчас не до странностей. Значит, твоя прожигающая установка работает и не взрывается? Сможешь прожечь портал к произвольной планете-гиганту с силикатными спутниками?

— Тамоанчан? — недобро сощурился Гедимин. — Ещё один?

— Сделай стабильный портал. Ты можешь, я узнавал в Ядерном блоке, — отозвался Исгельт. — Надо проверить расчёты Константина. Для этого нам нужна база в Вендане. Маленькая, никому не нужная планета подальше от пояса населённости. Найди нам завтра такую.

— Ладно, — сказал Гедимин, глядя сквозь него — сейчас он видел разрыв в пространстве и неподвижно повисший в нём огромный шар, исчерченный белыми полосами.

— Завтра у главного шлюза, — Исгельт оглянулся на Хольгера. — Вы с Гедимином, Айзек, мой отряд. Константин, тебя с утра освободят от работы, — будешь ждать моего сигнала. Бери лаборантов и переезжай в отсек Гедимина. Ты там работал, мощностей тебе хватит.

Константин молча кивнул.

07 августа 37 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки" — кратер Кей, малый полигон

— Всё озеро было закрыто водяными папоротниками, а с этой стороны, от плато, — такой узкий безжизненный клин на десять метров от берега... от того места, где воды становится больше, чем земли, — Хольгер повёл пальцами на ногах и слегка поморщился — видимо, вспомнил холодную зловонную грязь побережья. — Его засняли с воздуха и сразу же приказали надеть тяжёлую защиту. Мы с Амосом первыми взяли там пробы — он на берегу, а мне пришлось туда залезть. Как меня отмывали от органики...

Его передёрнуло.

— И что? — нетерпеливо спросил Гедимин.

— Гидрокарбонат ирренция. Всего-то доли промилле, а какой эффект... — Хольгер покачал головой и снова оглянулся на главный шлюз.

Транспорт для экспедиции в кратер Кей уже стоял там — и с ним прицеп с двумя "Ицмитлями" и готовый к погрузке миниспрингер. Где-то рядом бродил Исгельт — Гедимин периодически слышал в наушниках его указания, предназначенные грузчикам и пилотам. Рано или поздно исследователей должны были позвать на борт, но пока их оставили у кислородной заправки. Гедимину было не по себе, и он слушал Хольгера вполуха.

— Проследили, откуда примеси? — спросил он.

— Обугленные горы, — ответил Хольгер, оглянувшись на грузовик. — Небольшой ручей впадал в озеро. По цепочке грунтовых вод проследили до предгорий.

— Ты сам там был? Видел рудники? — спросил Гедимин. Хольгер покачал головой.

— Нам было приказано не приближаться к горам. Мы даже на плато лишний раз не поднимались. Сидели на побережье с биологами. Там, кроме Биоблока и геологов, никого не было. Я уже рассказывал, как мы искали мегафауну?

Над шлюзом зажглась цепочка светодиодов, ворота медленно приоткрылись. Грузовой глайдер замигал бортовыми огнями. Исгельт, спрыгнув с боковой платформы, нетерпеливо махал Гедимину и Хольгеру, — второй глайдер, поменьше, уже собрал груз и готов был принять последних пассажиров.

Глайдер остановился, мягко проскользив несколько метров на "подушке" защитного поля, и лёг на каменистый грунт. Гедимин вышел, оглянулся через плечо на Хольгера — и забыл, что хотел сказать. Его взгляд остановился на самоходной тележке чуть в стороне от реакторного купола. С неё свисали, уходя в грунт, шланги передвижной кислородной станции.

— Кто здесь? — крикнул Гедимин. Хольгер схватился за наушники и сердито ткнул его в плечо.

— Тебя не слышат. Кто-то зашёл под купол, там ипрон...

— Уран и торий, — прошептал Гедимин, оглядываясь по сторонам. Исгельт стоял у грузового глайдера, давая указания пилотам, остальные сарматы оставались на борту; Айзек застенчиво выглянул из шлюза и тут же скрылся. Больше чужаков вокруг не было — только кислородная станция работала, беспрерывно наполняя баки, и люк реакторного корпуса был закрыт немного не так, как обычно делал это Гедимин, — чуть менее плотно.

Он не стал дожидаться, пока второй люк откроется полностью, — отодвинул его и втиснулся в проём. На скрежет оглянулся тот, кто стоял у щита управления. И он, и Гедимин замерли на месте, изумлённо мигая.

— Кумала?!

Конструктор развёл руками и, спохватившись, повернулся к реактору. Установка была прикрыта ипроновыми пластинами, но между ними оставили небольшой проём, — и сделал это не Гедимин.

— Белиг, Айемар, выбирайтесь, — позвал Кумала, глядя на проём в корпусе реактора. — Хватит на сегодня, ребята. Сворачиваемся.

За спиной Гедимина снова приоткрылся люк, выпустив из шлюза очень недовольного Хольгера.

— Ладно — без охраны, но меня-то мог подождать? — сердито прошептал он, пытаясь отодвинуть сармата от проёма. — Что тут... Кумала?!

Из реактора один за другим, стараясь не дотрагиваться до раздвижных пластин, выбрались двое филков в чёрных скафандрах — почти таких же, как у Гедимина, но с немного отличающимся расположением щитков. Увидев пришельцев, они замерли на месте — и тут же шарахнулись в разные стороны. Гедимин хотел отшвырнуть их от реактора, но они уже стояли у стены. Сармат развернулся к ним, выдыхая сквозь стиснутые зубы, но их испуганные взгляды остановили его, и он, мотнув головой и вполголоса выругавшись, залез в реактор.

Установка застопорилась не более часа назад — твэлы ещё были горячими; роторы вращались — энергии аккумуляторов хватало, чтобы крутить их все двенадцать часов вынужденного простоя — но ничего не вырабатывали — излучение ослабло и не пробивало насквозь толстый слой ферка. Гедимин обошёл каждую сборку, пристально вглядываясь в подвижные детали. Реактор выглядел нетронутым — что бы ни делали тут двое филков, ни одна часть конструкции не исчезла, и никакой грязи не добавилось. Гедимин двумя руками толкнул управляющие стержни кверху — это был простейший способ "запуска изнутри", сигнал, по которому срабатывал электромагнит над реактором — дождался, пока всплески излучения выровняются, и выбрался наружу.

Двое филков успели уйти, но Кумала остался и обсуждал сейчас вполголоса что-то с Исгельтом, догнавшим двух сарматов под куполом. С Исгельтом пришёл один из его охранников; больше экзоскелетчиков в помещении не было.

— Гедимин, — Кумала жестом попросил собеседника подождать и шагнул к появившемуся ремонтнику, виновато щурясь и опуская взгляд. — Мы с ребятами проводили тут испытания спецодежды. Я подготовил комплекты для будущих кочегаров-реакторщиков, но проверить их в деле...

Он развёл руками.

— Предупредил бы, — Гедимин сердито фыркнул, но злость уже угасла — в конце концов, реактор был цел, и у филков хватило мозгов к нему не прикасаться. — Они хоть знают, что это за штука? Ты объяснил им?

— Разумеется, я провёл краткий инструктаж. Они вполне разумны, хоть и малы ростом, — судя по голосу, Кумала слегка обиделся. — Ваш реактор не пострадал от наших действий? Мне хотелось бы зарезервировать этот полигон для дальнейших испытаний — одного теста мало, а таких открытых реакторов на базе больше нет...

Гедимин с сомнением посмотрел на него. "Филки — ладно, пусть бы ходили, а этот... Хотя — сколько времени прошло, а он ко мне не лезет. Может, успокоился и нашёл себе самку?"

— Приходи, ладно, — нехотя кивнул он. — Только по одному-двое, а не десятками. И сам их вытаскивай, если заденут ротор.

Исгельт хмыкнул.

— А если стержень?

— Тогда вытаскивать будет нечего, — сердито покосился на него Гедимин. — Ты собирался работать? Начинай. И где Айзек?

Кумала прижал ладонь к груди и боком выскользнул в шлюз.

— Не реактор, а общественная душевая, — пробормотал Гедимин, машинально проверяя показатели на ближайшем мониторе. — И лезут, и лезут...

Исгельт хлопнул его по плечу так, что загудела броня.

— Начинаем. Показывай свой прожигатель. Здесь что? Это сдвигается? А это — прицел? Удобно.

Он указал на единственное окно в сплошной стене купола — тридцатисантиметровый просвет со вставленной в него трубой и двумя линзами. Примитивный "телескоп" Гедимин сделал после того, как очередной портал заставил грунт треснуть, и трещины едва не дотянулись до реактора. Теперь он отводил скрещённые пучки подальше от поверхности — воздушная ударная волна ему не грозила, взорваться могла только "земля".

— Вот координаты, — Исгельт показал два столбца на экране передатчика. Гедимин кивнул — эту последовательность он отлично знал, и она задавала направление на произвольный газовый гигант на орбите жёлтой звезды. Такого значения гравитация достигала в трёх часах постоянного полёта от ближайшего астероида, удерживаемого такой планетой.

— Ширина — не менее пяти метров, — продолжал Исгельт. — А вот здесь он должен находиться.

Телескоп качнулся в сторону, показывая ничем не примечательный участок грунта в шести километрах от реактора. Гедимин приподнял трубу, прикидывая расстояние до противоположных гор, и кивнул.

— Там никого нет?

— Все здесь, — Исгельт показал куда-то вбок. — В трёх сотнях метров от твоего купола. Ждут сигнала. Айзек там. Сюда он не пойдёт — будет следить за порталом.

— А ты? — спросил Гедимин, отвлекаясь от координат. Ввести их было несложно — сармат проделывал это не один десяток раз — но ещё ни разу при посторонних, и сейчас ему было не по себе.

— Я буду здесь, — Исгельт шагнул назад, широким жестом приглашая Гедимина к щиту управления. — Хочу посмотреть на это вблизи. Я тут, кажется, единственный, кто верил, что это возможно. А меня даже на испытания не позвали.

Гедимин мигнул — ему и в голову не приходило кого-то звать. Хольгер был здесь с первого дня, пока его не увезли на Кагет, а все остальные... Сармат растерянно хмыкнул.

— Смотри, если хочешь. Но близко не подходи.

Сосредоточившись на координатах, он встал у щита управления. Телескоп поднялся ещё немного, наводясь на цель; системы линз разошлись до предела — так далеко Гедимин ещё не "стрелял".

"Выделение," — четыре твэла на схеме зажглись красным. "Экраны," — два из них окружил белый пунктир. "Ограничители..."

Он уже не смотрел на клавиши — пальцы "помнили" нужную последовательность, и цифры на мониторе мелькали, отмечая изменения интенсивности. Омикрон-лучи, пропущенные сквозь систему линз, пульсировали, медленно сближаясь; где-то на дне кратера под ними горел и плавился базальт. Вот оба пучка вышли в поле зрения, и Гедимин поднял линзы, готовя их к схождению; секунда — и лучи скрестились. Ослепительно-белый шар вздулся на месте их схождения, сжался — и, раздувшись до предела, погас, оставив неровное мерцание по краям пятиметрового разрыва. Его края постепенно выравнивались. Гедимин не стал в него заглядывать — он напряжённо следил за показателями, пока твэлы выходили из пульсирующего режима в обычный. Один из них долго не мог выровняться — странно мерцал в сигма-спектре, и Гедимин уже протянул руку, чтобы сбросить управляющий стержень, но пульсация всё же погасла.

— Heta, — выдохнул он, поворачиваясь к Исгельту. — Он стабилен.

— Спасибо, атомщик, — сармат крепко сжал его плечо и, на ходу набирая сообщение в передатчике, повернулся к шлюзу. У входа что-то шевельнулось, Гедимин посмотрел туда и изумлённо мигнул — у шлюза, направив затуманенный взгляд куда-то в сторону телескопа, стоял Кумала.

— Идём, — Исгельт взял его за плечо и развернул к выходу. — Хольгер, Гедимин, вы с нами?

Хольгер посмотрел на ремонтника. Тот оглянулся на монитор и покачал головой.

— Надо проследить за реактором. Может "вспыхнуть"...

Шлюз закрылся. Гедимин остался у монитора. Излучение больше не пульсировало, роторы вращались, мощность не падала, но и не росла чрезмерно, — испытания были окончены, и, в принципе, можно было оставить реактор под присмотром автоматики и слетать к порталу.

"Интересно, какая там планета?" — Гедимин впервые с момента Прожига поднял взгляд на телескоп и просматривающийся за ним портал. За дырой в пространстве виднелся огромный бок бело-синего шара с размытыми фиолетовыми полосами, кое-где закручивающимися в спирали. Гедимин мигнул.

"Где-то я её видел," — задумался он на секунду, но вспомнить не смог — за время испытаний он увидел не один десяток похожих планет. "Грозовая атмосфера," — он пересчитал вихри на поверхности шара. "Близко не подлететь — выжжет электронику. Лучше выбрать отдалённый спутник. Вон тот, например... хотя нет — он белый, видимо, ледяной."

Он подумал, не заглушить ли реактор, но решил, что установке ничего не угрожает, и, оставив всё как есть, вышел в шлюз. Едва он шагнул на лунную поверхность, его передатчик испустил двойную вспышку и отчаянно задребезжал.

— Гедимин! — голос Хольгера звенел от волнения, и сармат, вздрогнув, поднёс руку к пусковому механизму "Седжена". — Знаешь, что ты нашёл? Это Тамоанчан!

— Что?! — Гедимин, не веря своим ушам, уставился на передатчик. — С чего ты взял?

— Там наш дрон, и мы поймали его сигнал, — ответил вместо Хольгера Исгельт. — Иди сюда, атомщик. Отсюда лучше видно.

Пять минут спустя Гедимин был у портала — катился кубарем по оплавленному грунту, не сумев мягко приземлиться. Через три кувырка он извернулся и сел, тяжело дыша и направив немигающий взгляд на сине-фиолетовый шар. Тамоанчан висел в пространстве, такой же огромный и безжизненный, как пятнадцать месяцев назад.

— Корабль выслали? — спросил Гедимин, поднимаясь на ноги. Пока он летел, портал успели оцепить символической лентой; спрингеры и "Ицмитли" выгрузили, и пилоты и охранники окружили их. Хольгер стоял поодаль, рядом с Исгельтом, осторожно заворачивающим в скирлин один из шарообразных дронов. Гедимин подошёл к нему, посмотрел на механизм, — под скирлиновой оболочкой он выглядел невредимым.

— Дрон отсигналил. А Тлалок-А? — спросил он. Хольгер повернулся к нему и, порывисто вздохнув, повис на нём. Гедимин озадаченно мигнул.

— Ну чего ты?.. Так что с Тлалоком? — он перевёл взгляд на Исгельта.

— Выслали дроны, — ответил тот. — Ищем. Пятнадцать месяцев! Уже не надеялся их вытащить...

Он прикоснулся к шлему и, быстро развернувшись, пошёл к одному из кораблей. В портал влетел крупный каплевидный дрон, мигнул, выпуская антенны, и исчез. Гедимин увидел едва заметную белую точку на фоне черноты, но она тут же слилась с округлым боком Тамоанчана.

— Три часа пути до ближайшего спутника, — прошептал Хольгер. — Это надолго, атомщик. До завтра корабль не отправят. Но если они живы, мы их вернём. Как ты нашёл их?! До сих пор не могу поверить...

— Случайность, — Гедимин неловко похлопал Хольгера по спине. — Надеюсь, они там выжили.

Он посмотрел на края портала. Они уже не светились, и, хотя прорванная мембрана излучала сигма-кванты, излучение было равномерным — разрыв стабилизировался.

— Много времени у нас в запасе? — послышался в наушниках голос Исгельта.

— Неделя минимум, — ответил Гедимин. — Или вообще придётся закрывать его.

— Будет неприятно, если он схлопнется во второй раз, — сказал Исгельт и отключил связь. В портал влетел ещё один дрон. Айзек встал перед дырой, сосредоточенно глядя на передатчик. У этого устройства было восемь "перистых" антенн, соединяющихся между собой, — Гедимин такого никогда не видел.

— Тлалок ответил? — спросил он, надеясь, что позывные Айзека задал правильно.

— Тишина, — отозвался тот. — Ответил ещё один дрон. Много помех из-за бури на Тамоанчане.

...За час до конца смены — Хольгер сказал об этом Гедимину, сверившись с часами — прилетело два грузовика, и новая смена приступила к монтажу временной базы. Они уже поставили два купола и ангар, когда к Гедимину подошёл усталый Исгельт.

— Возвращайтесь на базу, — сказал он. — Мы нашли Тлалок-А, но связи до сих пор нет. Продолжим завтра. Заберите с собой Кумалу, без вас он не улетит.

Гедимин посмотрел через его плечо и изумлённо мигнул — Кумала в сопровождении единственного охранника стоял там и смотрел прямо на Гедимина. Его взгляд мечтательно туманился.

— А где его филки? — спросил Хольгер, оглядевшись по сторонам.

— Давно на базе, — махнул рукой Исгельт. — Улетайте, я дам вам глайдер.

На базу они возвращались молча, каждый думал о своём. Иногда Гедимин замечал, что Кумала осторожно, одним пальцем, гладит его по предплечью, иногда отмахивался, но чаще не обращал внимания.

— Тлалок не отвечает, — задумчиво пробормотал он, выходя на конечной. — Наверное, отказал передатчик.

— Да, скорее всего, — кивнул Хольгер, на секунду крепко сжав его руку. — Пятнадцать месяцев на ледяном спутнике — редкий прибор это выдержит. Да ещё излучение с Тамоанчана... Я думаю, дело в передатчике.

08 августа 37 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки" — кратер Кей, малый полигон

Гедимин вышел из жилого блока точно по сигналу — и пришёл на пирс последним, едва успев запрыгнуть на борт улетающего "Кенворта". Свисать с грузовика ему было в новинку, но сложного в этом ничего не было — не труднее, чем ползать на "когтях" по скалодрому с отрицательным наклоном. Как выглядит сверху реакторный купол, он знал, — оставалось только отцепиться прямо над ним и на "лучевом крыле" спланировать на поверхность.

"Научный поиск, мать моя пробирка..." — покачал он головой, поднимаясь с земли после очередной жёсткой посадки. Не хватало то ли тренировок, то ли прямой связи с "существом", впаянным в ирренций, — на поверхность он каждый раз падал мешком. Его прилунение заметил одинокий филк, присматривающий за кислородной станцией Кумалы, — увидев, что Гедимин на него смотрит, он робко помахал рукой. Ремонтник ответил на приветствие и пошёл к куполу.

— Вы уже здесь, Гедимин? Так рано? — удивился, увидев его, Кумала. — Я не встретил вас с утра на пирсе и подумал, что вы попали во вторую очередь. Я предупреждал Исгельта, но он так торопился...

Гедимин махнул рукой.

— Ему нужнее.

Он посмотрел в телескоп. Увеличительная труба по-прежнему была направлена прямо на портал с просвечивающим за ним Тамоанчаном. Гедимин поводил ей по округе, отметил быстрое разрастание временной базы, пересчитал корабли, — того, что улетал пятнадцать месяцев назад на Тлалок-А, нигде не было.

— Вы отправитесь туда? — спросил Кумала, незаметно подойдя к Гедимину вплотную и заглянув через его плечо в телескоп. — Мы поработали бы с реактором. Не беспокойтесь, он уже бездействовал, когда мы к нему пришли. Наверное, ночью...

Гедимин повернулся к нему — Кумала, резко замолчав, подался назад. "Да что ж такое-то..." — сармат досадливо сощурился.

— В остывшем реакторе не та интенсивность, — сказал он. — Тебе лучше работать с... работающим. Выгони своих наружу, я проведу запуск.

Кумала мигнул.

— Очень... любезно с вашей стороны, Гедимин, — сказал он. — Айемар, Белиг, на выход!

...Хольгер вышел с сарматом на связь, едва тот покинул купол, — прямо у шлюза передатчик тревожно замигал.

— Атомщик, можешь прилететь? Надо проверить стабильность портала.

— Скоро буду, — отозвался Гедимин, взлетая вертикально вверх и резким движением убирая с висков мешающие пластины. Знакомые тёплые волокна обхватили его голову, сплелись вокруг глаз и замерли там неподвижно. Сармат почувствовал, что тревога отступает, и сердце уже не норовит пробить дыру в рёбрах.

— Тебе нужно имя, — пробормотал он еле слышно, высматривая внизу временную базу Исгельта. — Или ты скажешь своё. Надо придумать способ связи.

... — Стабилен, — сказал Гедимин, опустив руку с дозиметром и отвернувшись от портала. Тамоанчан притягивал его взгляд, но искать какую бы то ни было информацию на его полосатом диске было бесполезно.

— Тлалок?.. — он не успел договорить вопрос, как Хольгер покачал головой. Его глаза из ярко-красных стали бордовыми.

— Сигнала нет. Исгельт послал туда спрингер. Они выходят на связь каждые четверть часа. Сейчас летят к Тлалоку. Надо ждать.

Гедимин огляделся по сторонам и сел на ближайший нераспакованный контейнер — судя по маркировке, внутри были запасные баллоны для кислорода. Хольгер устроился рядом, держа на вытянутой руке включённый дозиметр, направленный на портал.

— Если с ними всё в порядке, Исгельт перенесёт туда новую базу, — сказал он. — Если нет — построит её на Тлалоке-Д. Он силикатный, там не будет проблем с аммиаком.

Гедимин ничего не ответил. Теперь, когда он заблокировал сигма-излучение от "Седжена", ему снова было не по себе.

— А как по-твоему, — несколько минут спустя снова заговорил Хольгер, — если здесь, на Луне, задать излучателю координаты в пределах Солнечной Системы — получится портал или нет?

Гедимин мигнул.

— Не знаю. Может, там, с той стороны, тоже есть... объект в Мексиканском заливе, — задумчиво сказал он. — Тогда вынесет туда. Или будет взрыв. Или вообще ничего.

...Над временной базой горели сигнальные огни. Гедимин снизился, медленно сбавляя скорость. Полётная тренировка над кратером Кей несколько затянулась, но ни на что более полезное сармат отвлечься не мог.

Снизу ему уже нетерпеливо махал Хольгер, и световое пятно от дозиметра металось по оплавленному грунту.

— Они на Тлалоке! — крикнул он, не дожидаясь посадки. — Летят по старым ориентировкам. Нашли озеро и трещиноватую равнину!

— Встречный сигнал?.. — с угасающей надеждой спросил Гедимин. Теперь, на Тлалоке, связи не мешала ни жидкая атмосфера ледяной планеты, ни бешеные ураганы Тамоанчана с электромагнитным фоном, — и если передатчик ещё работал, экспедиция должна была отозваться.

— Ничего, — ответил Хольгер. — Видимо, мы опоздали.

— Подожди с выводами, — раздался в наушниках недовольный голос Исгельта. — Мы ещё ничего не... Что?

Гедимин услышал щелчок переключаемого коммутатора.

— Новый сеанс связи, — встрепенулся Хольгер. — Может быть, сейчас... Атомщик! А почему ты не у реактора?

— Их жду, — отозвался Гедимин, кивнув на портал. — Реактор работает. Там Кумала со своими. Проверяют скафандры. Проверят — сделают такой же для Амоса.

— А, верно, — Хольгер еле слышно хмыкнул. — Да, он ждёт с нетерпением. Всё проходит мимо Амоса. Говорил же ему — оставайся в Химблоке...

Огни над базой вспыхнули снова. Хольгер поднялся и, жестом попросив Гедимина подождать, быстро пошёл к её куполу. Сармат следил за ним, пока шлюз не закрылся, потом снова перевёл взгляд на портал. Никто не летел ни туда, ни оттуда, Тамоанчан по-прежнему белел в пустоте, покрытый сложносплетёнными спиралями циклонов.

Гедимин огляделся по сторонам и, отцепив ленту ограждения, подошёл к порталу вплотную. Он мог просто шагнуть туда — и провалиться в космический вакуум, и быть захваченным притяжением Тамоанчана, но по эту сторону дыры влияние массивной планеты совсем не ощущалось. Сармат несколько секунд стоял, выглядывая среди спутников гиганта ледяной Тлалок-А. Возможно, он как раз проходил по диску, бросая маленькую, но отчётливо круглую тень на центр циклона...

— Sata! — донеслось из наушников. — Атомщик, назад!

Гедимин нехотя отошёл от портала и повернулся к Хольгеру. Тот, увидев, что сармат снова миновал ограждение, облегчённо вздохнул.

— Что ты там делал?

— Искал Тлалок-А. Думал, вблизи лучше видно, — ответил тот. — А ты думал — хочу прыгнуть?

Хольгер нервно усмехнулся.

— Хватит шуток, атомщик. Вторая экспедиция нашла стоянку первой. Их там нет.

Несколько секунд Гедимин молча смотрел на него. "Их там нет," — пульсировала в мозгу простая, но очень странная фраза. "Их там нет..."

— Мертвы? — спросил он, стараясь говорить спокойно, но голос всё-таки дрогнул. Хольгер качнул головой.

— Их просто нет. Нашли, где стоял корабль. Месяца два, как минимум, — вокруг нарос лёд, снизу подтаял. Нашли, где они добывали воду, где были шланги кислородной станции. Тысячи следов под аммиачным снегом. Корабля там нет.

Гедимин мигнул.

— Перебрались в другое место? — предположил он. — На другой спутник?

— Исгельт собирается прочесать их все. Всё, докуда можно было добраться на их корабле за пятнадцать месяцев, — сказал Хольгер. — Если они там, он их найдёт. Но... посмотри на это.

Он протянул Гедимину смарт с открытым экраном. Там была фотография безжизненной местности, покрытой льдом. В отдалении тянулись, пересекаясь друг с другом, невысокие выступы-гребни. Перед ближайшим из них зияла продолговатая яма с узкими, но глубокими ямками в дне. Вокруг неё, на небольшом расстоянии, проходило сплошное кольцо слегка истрескавшегося льда. Трещины затронули только верхний слой массива, но искрошили его в мелкие льдинки — равномерно по всей длине кольца.

— Бесконтактное давление... — пробормотал Гедимин, разглядывая странный след. — Антиграв?!

— Да, какая-то необычная модификация, — Хольгер выключил смарт и зябко поёжился. — Похоже, их забрали оттуда. Просто подняли корабль и... унесли. Там, в двух сотнях метров к экватору, ещё один похожий след. Конус антиграва, только сплошной. Видимо, они... эти существа... сначала сели там, а потом снова взлетели. И во льду рядом с кольцом есть ещё следы. Неглубокие воронковидные ямки, идут попарно...

Хольгер повернулся к порталу и прерывисто вздохнул.

— Кто? — спросил Гедимин, вцепившись в его плечо. — Вокруг кого-нибудь видели? Корабли, существ?

— Никого, — послышалось из наушников; говорил Исгельт, и, судя по голосу, ему тоже было не по себе. — Но, подозреваю, у нас есть хорошие шансы их увидеть. Если быстрое сканирование системы Тамоанчана ничего не даст, нужно будет закрыть портал.

Гедимин мигнул.

— Зачем? Там же существа, и они...

— Ты знаешь, зачем они забрали экспедицию? — перебил его Исгельт. — Там нет следов стрельбы, но есть разные способы... В любом случае, я не хочу, чтобы ещё кто-то пропал бесследно. Корабль уже отозван, все исследования будут вестись дронами. Естественно, никаких новых баз.

— А если они мирные? — спросил Гедимин, не обращая внимания на тычки в бока — Хольгер по непонятной причине забеспокоился и очень хотел, чтобы Гедимин замолчал. — И хотели только помочь? Если выйти с ними на связь...

— Никаких связей, — оборвал его Исгельт. — Хватит нам землян. Ещё не хватало войны на два фронта! Вы, двое, возвращайтесь к своему куполу. Ждите указаний там. Когда я закончу с Тамоанчаном, нужен будет новый портал. Надеюсь, там будет не так... оживлённо.

09 августа 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

Ослепительно-белый шар раздулся и погас, оставив в пространстве большую прореху с неровными краями. Они ещё мерцали, медленно растягиваясь и выравнивая углы, но их свет уже затмевало неяркое красновато-желтое сияние из-за портала. Там проступал, закрывая половину "окна", рыжеватый шар, исчерченный тонкими багровыми полосами. По диску планеты скользили, не останавливаясь, чёрные точки — тени спутников, но ни одна из них не могла даже частично закрыть очертания гигантских циклонов. Их на видимой части было три — две белые искрящие спирали на "севере", одна, растянутая и затухающая, — на "юге". Под ними что-то колыхалось, изредка вспыхивая и медленно угасая. Гедимин почувствовал на плече чью-то руку — Хольгер, опираясь на него, приподнялся, чтобы лучше видеть то, что за порталом.

— Полосатая, — хмыкнул он. — И рыжая. Помнишь, я говорил, что Тамоанчан скоро станет звездой? У этой планеты времени в запасе ещё меньше. Считанные века, если зрение меня не обманывает.

— Надеюсь, Исгельт уберётся оттуда раньше, — отозвался Гедимин, стряхивая с себя Хольгера. Он следил за состоянием твэлов, поучаствовавших в "манёвре Прожига". Он вернул их в нормальный режим, но излучение ещё пульсировало — и отвлекаться на изучение планет было некогда.

— Да, задерживаться там не стоит, — согласился Хольгер, отходя от мониторов. — Я к нему. Кумалу позвать?

— Сам позову, когда тут закончу, — ответил Гедимин, глядя на меняющиеся цифры. — Если он ещё не у портала. Ему тоже интересно...

Реактор достался Кумале и его подопытным только через полчаса, когда сармат убедился, что твэлы не собираются плавиться. Чем больше опытов по Прожигу он проводил, тем сильнее опасался за целостность и стабильность установки. "Дурацкая была идея," — думал он, неохотно отходя от щита управления. "С самого начала — дурацкая."

Когда он добрался до портала, там уже поставили ограждение, и Айзек стоял рядом, ловя сигналы от улетевших в чужую галактику дронов. Один из них был выпущен при Гедимине — довольно крупный, шарообразный, с "лучевым крылом" небольшой мощности. Ещё три таких лежали в открытом контейнере, дожидаясь своей очереди, — видимо, команды к запуску пока не было. Двое сарматов в спецодежде пилотов стояли недалеко от Айзека, рассматривая планету, и вполголоса обсуждали расстояние до её спутников.

— Атомщик? Уже здесь? — сильно удивился Хольгер, выбравшись из-за груды контейнеров. — Ну, как тебе?

Гедимин пожал плечами.

— В планетах я не разбираюсь. Оттуда к нам ещё ничего не прилетело?

Хольгер пару секунд озадаченно смотрел на него; сармат ожидал усмешки, но химик, кажется, не настроен был шутить и смеяться.

— Надо внимательно смотреть, атомщик. Осторожность прежде всего, — серьёзно ответил он. — Исгельт присмотрел подходящий спутник в четырёх часах полёта, сейчас туда выслали дрон.

— Как её назвали? — спросил Гедимин, кивнув на планету.

— Эк Балам, — ответил Хольгер.

— Гедимин? — раздался в наушниках слегка удивлённый голос Исгельта. — Что же, ты вовремя. Нужна небольшая помощь. Эти двигатели — твоё изобретение, в конце концов...

Последующие несколько часов Гедимин почти безвылазно сидел на базе, проверяя оборудование; один раз пришёл сигнал от Кумалы — сработала система глушения реактора; на обратном пути Гедимин немного потренировался в управлении "Седженом", но за всеми этими делами он думал только об Эк Баламе и будущей экспериментальной станции. Кажется, Исгельту понравилась планета, — он готовил корабли к вылету за портал и одобрительно кивал, получая очередной сигнал от дрона-наблюдателя. Несколько аппаратов сканировали систему Эк Балама, избегая приближаться к самой планете или её спутникам; несколько раз Гедимин подходил к Айзеку, но тот сердито шипел и отмахивался — ему было не до разговоров.

— Интересно, что все порталы открываются в плоскости ближайшей планеты, — послышался из наушников задумчивый голос Хольгера. — Наверное, это с чем-то связано.

— Спроси астрофизиков, — отозвался Гедимин. — Это не по моей части. Есть новости с той стороны?

— Спутник выбрали, стягивают к нему дроны, — ответил химик. — Его отсюда хорошо видно. Сейчас он немного правее центра... видишь — узкий бежевый полумесяц?

Гедимин подошёл к ограждению. Узкий полумесяц на боку маленького тёмного шара сдвинулся вправо — теперь он был хорошо заметен на фоне центрального циклона.

— Силикатный? — спросил он, надеясь, что Хольгер ещё на связи, и что с ним Исгельт информацией поделился.

— Лёд и песок, что-то вроде Каллисто, — отозвался химик. — Слабые намёки на атмосферу, внешняя сторона в кратерах. Вода, окись кремния, углекислота в разных видах. Немного железной пыли от метеоритов, примеси магния и титана...

— Хорошее место для кислородных станций, — послышался в наушниках незнакомый голос. — Органику придётся завозить.

— Вам там не жить, — напомнил незнакомому сармату Исгельт. — Восьмичасовые вахты, несколько суток, потом проект свернём. Хольгер?

— Две-три недели, — отозвался тот. — Нужно очень много экспериментов. Как назвали планету?

— Ассархаддон предлагает — "Эк Чуах", — ответил Исгельт.

Гедимин смотрел на тёмный шарик, скользящий вдоль гигантского циклона. "Вахты по восемь часов — это правильно. Меньше вероятности, что кто-то там застрянет. Но за порталом надо будет следить в оба. И мне тоже."

12 августа 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

— Портал стабилен? — спросил Хольгер, оторвавшись на секунду от изучения голограммы, растянутой поперёк комнаты. Гедимин кивнул и встал рядом с ним, глядя на снимок. Это был участок поверхности на внутреннем склоне одного из кратеров Эк Чуаха — волнистые складки грязного светло-бурого льда, местами прикрытые ярко-белым налётом. Больше всего его было сверху, на гребне вала, окружающего кратер. К склону присосалась, погрузив в лёд коленчатые трубы, кислородная станция — большая, трёхсекционная, способная обеспечить десяток поселенцев. Одна из протянутых от неё труб заканчивалась теплоизолированным баком синеватого цвета, вторая шла к холму, лежащему поперёк складок. Если бы не его расположение, он окончательно слился бы с окружающим рельефом, — маскировочная обшивка из фэнрила повторяла ближайшие участки местности.

— Что за дымка? — спросил Гедимин, уловив странную рябь вокруг кислородной станции.

— Газ испаряется. Освещённый участок, температура растёт, — пояснил Хольгер.

— Кому дымка, а кому и атмосфера, — еле слышно хмыкнул Айзек, показав на чёрное небо над краем кратера.

— Все звёзды сразу, — Гедимин покосился на стену купола, за которой его ожидало то же самое небо — разве что светящиеся пятна там были расставлены по-другому.

Картинка сменилась другой — кто-то обошёл замаскированную базу и сделал снимок дна кратера. Оно дымилось, не прикрытое от солнечных лучей тенью гор, и складки льда вокруг него ярко блестели. За дальним валом просматривался ещё один, более высокий, — кратер лежал на краю более древнего и крупного, и, в свою очередь, в его дне виднелась округлая вмятина характерной формы.

— Кратер в кратере в кратере, — хмыкнул Хольгер. — Гедимин, смотри, — это твёрдая углекислота, как на Марсе до терраформирования. Надо показать Линкену, он ещё застал это вживую...

Картинка снова сменилась — кто-то заснял вблизи участок дна, покрытый испаряющейся углекислотой. Под тающей наледью проступали синевато-лиловые разводы, причудливо размытые постоянными перепадами температуры.

— Прямая связь? — Гедимин скользнул взглядом по стыкам стен и обнаружил небольшой лючок с торчащей из него трубкой. Раньше этой детали здесь не было.

— Да, через ретранслятор у портала, — кивнул Айзек. — Очень удобно.

— Исгельт прогнал нас с базы, — усмехнулся Хольгер. — Думаю, побоялся, что Айзек провалится в портал. Отсюда мы слышим Эк Чуах, а они слышат нас... Что? Да, извини за заминку. Спасибо, что показал нам планету. Tza atesqa!

Он щёлкнул коммутатором и поднялся на ноги. Голограмма погасла.

— Дугал проверяет оборудование. Завтра в четыре — первый прогон. Портал должен открыться напротив системы Плутон-Харон. Дроны Дугала должны будут опознать её. Надеюсь, Исгельт не затянет с передачей!

Он встряхнул головой и, шагнув к Гедимину, схватил его за плечи. Сармат изумлённо мигнул.

— Это великое изобретение, атомщик. А теперь мы научимся им управлять! Сеть порталов Земля-Вендана, тысячи терраформированных планет...

— Погоди, Хольгер, — Айзек осторожно потянул его за руку, отцепляя её от плеча Гедимина. — Ещё неизвестно, что на это скажут венданцы. Может, у них свои планы на эти планеты.

— На Эк Чуахе много воды, — задумчиво сказал Гедимин. — Может быть жидкость подо льдом. Предупреди Дугала — портал открывается как можно выше. Ни в коем случае нельзя цеплять поверхность.

"Сеть порталов..." — он отвернулся, чтобы Хольгер не видел его кривой ухмылки. "Только после войны. Если за наши фокусы нас не выкинут из Венданы за шкирку..."

13 августа 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

До начала смены оставалось десять минут, когда Гедимин в сопровождении недовольных охранников вышел на платформу у полигонных шлюзов — но глайдер, отправляющийся в кратер Кей, уже занял очередь на вылет.

— Гедимин Кет? Быстро на борт! — крикнул Исгельт, на секунду высунувшись из-под брони. Двое в тяжёлых экзоскелетах отсалютовали Стивену и его бойцам, те поспешно ответили и отступили к транспортному туннелю. Гедимин покосился на Васко — тот слегка сощурился, но открыто протестовать не решился. "Надо вытащить его куда-нибудь, где заняты делом," — подумал сармат, кивнув ему на прощание и запрыгнув на ступеньку перед закрывающимся люком. "Разумных тут мало..."

— Есть новости с Эк Чуаха? — первым делом спросил Гедимин, втиснувшись в бронированный фургон. Там уже было тесно — экипаж временной базы в кратере Кей с трудом помещался в один пассажирский глайдер, а второго, видимо, не нашлось.

— За ними и летим, — отозвался Исгельт, пробираясь сквозь плотную толпу к выходу, от которого так и не смог отойти Гедимин. — Стой на месте... а, вот ты где. Все хотят успеть к началу сеанса, да? Хольгер и Кумала уже там.

Гедимин мигнул.

— Как он обогнал меня? Я встал до подъёма...

— Он скоро ночевать там начнёт, — хмыкнул Исгельт, прислоняясь к стене рядом с Гедимином. — Понимаю, сам таким был... Ассархаддон выходил на связь, хотел узнать одну деталь...

— Ассархаддон? Где он? Не на базе?

Исгельт покачал головой, но в подробности вдаваться не стал.

— У него вопрос к тебе, атомщик. Твой реактор-Прожигатель работает, мы все это видели. А можно сделать из него дополнительную пушку? Такой портал, открытый в плотной области, взорвётся, как термоядерная бомба. Как у него с прицельностью и скорострельностью?

Гедимин вздрогнул. "Началось," — он не хотел выдавать эмоций, но глаза против воли сошлись в тёмные щели. "Ещё одна бомба. Будто уже сделанных мало..."

— Это не пушка, — угрюмо ответил он. — Один-два Прожига в сутки, не больше. Иначе реактор взорвётся.

— Взорвётся... — протянул Исгельт, глядя на него в упор. — И избежать этого невозможно? Так я понимаю?

Гедимин молча кивнул. "Хольгер не стал делать бомбу," — думал он, чувствуя, как неприятный холод выползает из-под рёбер на кожу. "А я их уже наделал. Хватит."

— Понятно, — сказал Исгельт, отводя взгляд. — Неустранимый дефект конструкции...

Глайдер загудел, предупреждая о скорой посадке.

...Гедимина высадили у реактора, транспорт полетел дальше, к порталу. Несколько секунд сармат глядел ему вслед, потом осмотрелся. Кислородная станция Кумалы стояла на прежнем месте, но её отключили, и никто за ней не следил; шлюз реакторного купола, по всем признакам, не открывался с тех пор, как Гедимин закрыл его. Сармат ненадолго замешкался, оглядываясь на купол Хольгера, но потом решительно свернул к реакторному.

Давно пора было сделать запуск автоматическим — ввести период обязательного ожидания, отслеживаемые параметры, уровень показателей для безопасного пуска — но Гедимин не торопился. Что-то настораживало его в самой этой идее, и он, как ни фыркал на него Хольгер, запускал реактор вручную — каждый раз, когда это было нужно, и сегодня с утра — тоже. И в лабораторию он вернулся только пятнадцать минут спустя — через двадцать минут после запланированного начала экспериментов на Эк Чуахе.

— Дугал на связи! — услышал Гедимин, едва вошёл под лабораторный купол. Посреди тесной комнаты растянулся голографический экран. Он мигнул, ненадолго погаснув, и зажёгся снова, показывая столпившимся сарматам серо-белесое изображение. Это был участок крупной сферы — какой-то планетарный рельеф, показанный с большого расстояния.

— Прокол диаметром один метр удерживали пять минут, дрон сделал несколько снимков с ближайших точек, — быстро пояснял Хольгер. — Вот ещё один.

Дрон сдвинулся к краю сферы, и из-за планеты проступил участок космической черноты с отдалённым световым пятном жёлтого цвета. Какая-то тёмная точка слегка загораживала ближайшую звезду от дрона. Гедимин растерянно мигнул.

— Это наша галактика? — спросил он. Хольгер, отвернувшись от экрана, укоризненно на него посмотрел.

— Ты не узнал первый снимок? Дугал специально его сделал. Сердце Плутона! Ну неужели никогда не видел?

Гедимин снова мигнул. Устройство Солнечной Системы он, разумеется, знал, но Плутоном и его орбитой сарматы по большей части ругались, а не интересовались...

— Значит, они попали в цель? — выцепил он главное из недовольной тирады Хольгера. — И это — вид на Солнце с орбиты Плутона? А что оборудование? Сработало правильно?

— Всё цело, ничего не взорвалось, — успокоил его Айзек. — Ну как, похоже на вид с Энцелада?

В наушниках послышались смешки. Гедимин фыркнул.

— А что так близко подошли? Я думал, в кадре будет система Плутон-Харон. А они почти влепились в поверхность Плутона. Так и было задумано?

— Ты прав, атомщик, — посерьёзнел Хольгер. — Они в самом деле подошли слишком близко. Придётся уточнить координаты. Амос, отправь всё это Альваро, пусть передаст Константину. Через час Дугал сделает ещё две попытки. Надеюсь, с поверхностью он разминётся.

Кто-то тронул Гедимина за локоть. Обернувшись, сармат удивлённо взглянул на Кумалу. Конструктор тоже был здесь, и с ним пришли трое филков в экспериментальных скафандрах — почти такой же был сейчас на Амосе, определённо не участвующем в опытах Кумалы.

— Эксперименты по Прожигу потрясают воображение, не правда ли? — застенчиво улыбнулся конструктор. — Дугал по моей просьбе испытывает новые материалы в условиях Эк Чуаха. Надеюсь, однажды мы увидим портал на их базу прямо на поверхности Луны.

— Лишь бы в грунт не врезались, — буркнул Гедимин, снимая его ладонь со своего локтя. — Хольгер, что скажешь? Добьются такой точности?

Хольгер развёл руками.

— Теоретически координаты можно задать для любого квадратного миллиметра в пределах Солнечной Системы. Практически же... У нас очень неудобный объект отсчёта.

— Я слышал о нём, — снова оживился Кумала, втискиваясь между Гедимином и Хольгером; ремонтник покосился на конструктора, прижавшегося спиной к его груди, и отодвинулся, насколько позволяла тесная комната. — У этого объекта есть название?

Сарматы переглянулись.

— Можно пока называть его "объект Эк Чуах", — сказал Хольгер. — Когда работа закончится, базу на Эк Чуахе закроют, а о самих планетах забудут. Лучше было бы дать этой штуке имя Дугала или Константина, но... Хоть что-то должно остаться. "Эк Чуах" — достаточно секретно?

18 августа 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

Воздух под куполом качнулся, устремившись к приоткрытому шлюзу — из области с привычным давлением в одну земную атмосферу в полувакуум внутри тесного коридора. Кто-то вошёл в реакторный отсек.

— Заходи, всё работает, — сказал, не оборачиваясь, Гедимин. Он думал о реакторе-кольце — сдвоенной дуге, увеличивающей мощность на пару порядков. У него уже был почти готовый чертёж — оставалось немного доработать и собрать ирренция на полноразмерную модель. "Хорошая планетарная электростанция," — думал сармат, мысленно достраивая дугу до кольца. "Но со стабилизацией будут проблемы..."

Тот, кто вошёл в отсек, остановился у щита управления; шлюз закрылся, воздух, выкачиваемый насосами, потёк обратно. Гедимин мигнул.

— Иди работать. Нечего тут смотреть, — сердито сказал он. В ответ удивлённо хмыкнули.

— Атомщик, ты чего? Сильно занят? Я в другой раз зайду...

— Хольгер?! — Гедимин наконец повернулся к пришельцу. — А, это ты. Хорошо.

— Кумала утомителен? — понимающе хмыкнул химик. — Можешь успокоиться — его отослали в "Гекату". Пополнение на базе, нужны новые спецкостюмы по точной мерке.

— Прислали учёных? — с надеждой спросил сармат. Хольгер покачал головой.

— Откуда? Всё, что было, давно здесь. Маркус собирает солдат. Ну да хватит о нём! Что у тебя нового?

Гедимин кивнул на щит управления.

— Думал о пределах мощности. Получается, можно поставить одну такую энергостанцию — и обеспечить целый континент. Или планетарную колонию. Даже термояд не нужен. Несколько тонн ирренция, ферковые роторы...

Он усмехнулся.

— Я бы хотел строить энергостанции. На Земле, на Марсе, на спутниках Юпитера... Это хорошая работа. Смотри, я придумал...

Он потянулся за ежедневником, но спохватился и опустил руку.

— Что на Эк Чуахе? Нет связи? Почему ты не под куполом?

— Всё в порядке, атомщик, — поспешно ответил Хольгер. — Связь непрерывна, опыты продолжаются, информация копится. Там сейчас рутинная работа — проверка, передача данных, сверка, уточнение. Айзек с Амосом сидят на ретрансляторе и отлично с этим справляются. Работают Константин с Дугалом. А я там вообще лишний. Хочу в связи с этим кое-что проверить.

Он неловко шевельнул плечом, поддёрнув вверх широкую лямку крепления. За его спиной свисал переносной прожигатель.

— Вот, посмотри, — я правильно ввёл координаты? — Хольгер протянул Гедимину аппарат и щёлкнул пальцем по запястью, разворачивая голографический экран со столбцами цифр. Гедимин машинально заглянул в блок управления, сверяя данные с образцом, и только минуту спустя опомнился и спросил:

— Координаты с объектом Эк Чуаха? Ты что, летишь к Эк Баламу?

Хольгер качнул головой, ловко выхватил у Гедимина прожигатель и снова повесил на спину.

— Попробую прожечь портал "Луна-Луна", — усмехнулся он. — Это координаты противоположного края кратера. Ничего важного там нет. Но если получится — будет очень интересно.

Гедимин настороженно сощурился.

— Пойдёшь один?

— Ты же занят, — Хольгер кивнул на щит управления. — Работай. Скорее всего, ничего не выйдет, но гипотеза требует проверки.

— Стой, — Гедимин придержал его за плечо. — Пойдём вместе. Если бабахнет — будет кому тебя вытащить.

— А ты полон оптимизма, — весело хмыкнул Хольгер, но сопротивляться не стал. Пять минут спустя они стояли у подножия кольцеобразных гор, в ста метрах от реакторного купола, и расставляли оборудование. Гедимин думал, что интересно было бы прожечь портал "с рук", без станины, но Хольгер был резко против и агрегат у него отобрал.

Два луча сверкнули, заскользили по базальту, оставляя дымящийся след, и сошлись, мгновенно погаснув. Гедимин увидел, как на их пересечении вспыхивает яркая белая точка — и тут же зеленеет, вытягиваясь в сторону гор и превращаясь в крошечный сияющий цилиндр. Пульсирующее зеленоватое свечение расходилось от неё кольцами по мере вытягивания. Ещё секунду Гедимин, не мигая, смотрел на это явление, а затем крикнул:

— Ложись!

Он не стал ждать, пока Хольгер услышит, поймёт и выполнит, — сам прыгнул к нему, сбил с ног и вдавил в каменистый грунт. Свечение разлилось по скалам, коснулось бронированной руки и погасло.

— Heta! — прохрипел придавленный Хольгер, вырываясь из-под навалившегося тела. Гедимин откатился в сторону и встал, глядя туда, где недавно светился, вытягиваясь в длину, странный зелёный туннель.

— Ты это видел? — повернулся к нему Хольгер. — А раньше?

Гедимин качнул головой.

— Туннель... Впервые вижу такую форму. Кольца видел, а вот это... И что в итоге? Никаких порталов?

Хольгер внимательно осмотрел место, где должен был появиться макропрокол, ощупал окрестные камни и развёл руками.

— Но что-то оно пыталось сделать, когда создало этот туннель... Мне кажется, не хватило мощности. Я бы попробовал ещё раз...

Он оглянулся на купол.

— Реактор не трогай, — тут же помрачнел Гедимин.

— Ничего плохого не случилось, — пожал плечами Хольгер. — Вот посмотри, — никаких следов взрыва. Может, вспышка будет немного ярче...

— К реактору не пущу, — Гедимин скрестил руки на груди. — Ты хотя бы взглянул, что там на дозиметре?

— А, верно, — спохватился Хольгер, высматривая среди камней разбросанные датчики. — Надо посмотреть. Тогда иди к себе, мы с Айзеком всё проверим.

— Пока не проверите, ничего не делайте, — предупредил Гедимин. Ему становилось не по себе, когда он вспоминал вытягивающуюся трубку из зелёного свечения, — и он, видевший гораздо более опасные явления, никак не мог понять, что его пугает.

22 августа 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

— Всё стабильно, — подтвердил Гедимин, выключив дозиметр. Портал на Эк Балам светился перед ним; ограждение, убранное перед вылетом очередной смены на Эк Чуах, недавно поставили на место. Ночная смена уже вернулась — её сейчас проверяли медики. Новых сигналов с Эк Чуаха следовало ждать часа через четыре — быстрее до планеты было не добраться.

— Хорошо, — сказал Исгельт, поднял взгляд на портал и едва заметно вздрогнул. — Всегда не по себе, когда кто-то туда отправляется. Хотя знаю, что они смогут вернуться...

"А я бы не ручался," — подумал Гедимин, вспомнив обычную "точность" Прожига. "Выпадут где-нибудь на орбите Седны..."

— Почему позвал меня, а не Хольгера? — спросил он. — С дозиметрией он бы справился.

— У них с Айзеком очередные опыты, — ответил Исгельт. — Никак не могу выяснить, с чем. Я сам справился бы с дозиметрией, если бы на мне параллельно не висела вся "Геката". Когда уже ваш куратор вернётся?!

Ассархаддона не было уже давно — как слышал Гедимин от Кенена, куратор инспектировал внеземные базы сарматов, разбросанные по всей Солнечной Системе, и скорее, чем через месяц, вернуться не мог физически. "Геката" работала — утром у пирса выстраивалась очередь глайдеров, вылетающих на полигон, в кратере Кеджори давно не помещались — освоили Гесс и даже, как случайно узнал Гедимин, претендовали на часть Кармана и половину Кей, но ни туда, ни туда чужаков не пустили. Сам он понемногу шлифовал конструкции реактора, пытался усовершенствовать прожигатель и чертил планетарные электростанции, никому их, впрочем, не показывая.

Когда он вернулся в реакторный отсек, Хольгер и Айзек уже были там, а у входа лежал их переносной прожигатель. Они рассматривали щит управления и вполголоса что-то обсуждали.

— Атомщик, ты вовремя, — повернулся к нему Хольгер. — Без тебя мы не рискнули...

— Отойди от реактора, — ровным голосом скомандовал Гедимин. — И ты тоже. Теперь говори — чего надо?

Сарматы озадаченно переглянулись.

— Не вижу причин для волнения, — сказал Хольгер, оттаскивая Айзека в сторону — тот упирался и всё время вертел головой, высматривая что-то на мониторе. — Конечно, мы не прикоснулись бы к реактору без тебя. Скафандр Айзека не рассчитан на ядерный взрыв. Но ведь ты знаешь, как поставить наш опыт без катастрофических последствий?

— Опыт... — Гедимин настороженно сощурился. — С туннелем?

Хольгер, снова переглянувшись с Айзеком, кивнул.

— Всё-таки не хватает мощности. Смотри, что там получается.

Он развернул перед Гедимином голограмму.

— Здесь — трубка из омикрон-квантов, это разлёт — видимо, удерживающие структуры слабы... А вот здесь, ближе к концу "туннеля"... посмотри, это очень похоже на открывающие пульсации обычного портала. Он пытается открыться, но чего-то не хватает. Мы даже взяли два излучателя...

— Мать моя пробирка, — пробормотал Гедимин. — Какие структуры свернули излучение в трубку?

Хольгер, выключив голограмму, развёл руками.

— Никто не знает, атомщик. Может, ты догадаешься.

— Если добавить мощности... — заикнулся было Айзек, но под тяжёлым взглядом Гедимина замолчал и попятился.

— Реактор не дам, — отрезал ремонтник, разворачиваясь так, чтобы его спина закрывала от сарматов щит управления. — Сначала уточни координаты. Вы втроём не можете в планету попасть! Влепитесь в скалы — разнесёт весь кратер.

Хольгер вздохнул.

— Да, риск существенный, — признал он. — В планету уже попадаем, но точность оставляет желать лучшего... Значит, если уточним координаты до плюс-минус метра, реактор наш?

Гедимин сузил глаза.

— До дециметра, — буркнул он. — И с личного разрешения Ассархаддона... Стой. Почему Исгельт не знает, чем вы тут заняты?

Сарматы снова переглянулись; Айзек, странно вывернув ладонь, показал Хольгеру какой-то жест, но Гедимин его не разглядел и посмотрел на сармата с недоумением. "И у них секретность," — думал он. "Почему?"

— Мы пока, — медленно проговорил Хольгер, глядя куда-то в сторону, — не уверены, что это нужно разглашать. Пока не проведены окончательные опыты, это всего лишь предположение, и незачем беспокоить Исгельта из-за такой ерунды.

— А реактор взрывать из-за ерунды можно, — Гедимин выразительно хмыкнул. — Ладно, секретничайте дальше. Я тоже ничего не скажу. Но к реактору — только втроём с Ассархаддоном.

"Не придут," — думал он, глядя на закрывающийся шлюз. "Хольгер странный. Обычно он ничего не скрывает. Или... может, он думает — это ещё одна бомба? Тогда хорошо, что он молчит. И я тоже болтать не буду."

20 сентября 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон — кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Воздух под куполом качнулся, и в наушниках еле слышно засвистело — кто-то втиснулся в приоткрытый люк, но закрыть его за собой не решился, и теперь кислород вытекал из-под купола в шлюзовую камеру.

— Заходи! — Гедимин, сердито щурясь, отвернулся от монитора и протянул руку к закрывающему рычагу. Люк запоздало захлопнулся.

— Это я, Амос Атабаска, — сообщил, глядя на Гедимина снизу вверх, филк в чёрном скафандре. — Хольгер просил тебя через десять минут выйти и встать спиной к шлюзу. Хочет, чтобы ты увидел эксперимент.

— Ладно, — отозвался ремонтник, поворачиваясь к щиту управления и проверяя показатели. Один из твэлов сегодня вёл себя странно — Гедимин уже полчаса думал, не заглушить ли реактор для тщательного обследования...

— Чего сам не пришёл? — спросил он, не оборачиваясь.

— Он тоже придёт, — пообещал Амос, протискиваясь обратно в шлюзовую камеру. Насосы успели откачать немало воздуха из неё — давление снова упало, и Гедимин опять услышал свист в наушниках. В этот раз, впрочем, Амос захлопнул люк сразу же, не дожидаясь наполнения камеры. "Ничего страшного," — напомнил себе Гедимин, с трудом разжимая кулак, — филк определённо нуждался во вразумлении. "Насосы вкачают всё обратно. Лучше заглушить реактор — мне из-за него неспокойно..."

Выйдя из-под купола, сармат увидел в семи метрах от него странные пометки на камнях — два косых креста, расположенных в пяти метрах друг от друга. Между ними, что-то выглядывая на экране наручного смарта, стоял Хольгер.

— Амос! — позвал он, увидев Гедимина. — Иди скорее!

Двое сарматов подошли к шлюзу и встали там, повернувшись к странным знакам. Гедимин удивлённо посмотрел на них, но Хольгер жестом попросил подождать. Десять секунд спустя над каждым из крестов зажглось по белой точке. С каждым мгновением они становились ярче — и внезапно расплылись в тонкие кольца, открывая над поверхностью два округлых проёма по пятьдесят сантиметров в поперечнике.

Они замерли друг напротив друга. Со своего места Гедимин мог заглянуть в каждый из них. За тем, что слева, виднелась ярко освещённая равнина, покрытая странными округлыми гребнями, смыкающимися в одной точке; над ними дрожал белесый пар. На одном из гребней на почтительном расстоянии от проёма появилась фигура в сером экзоскелете и вскинула руку; она держала на ладони круглый дрон. Гедимин изумлённо мигнул, узнав местность, — это было дно кратера на Эк Чуахе.

За вторым "окном" поверхность была ровной, серовато-чёрной, будто оплавленной. На краю площадки стоял сармат в лёгком скафандре — судя по виду, с ипроновым слоем — и держал в руках круглый дрон. Чуть поодаль начинался плотный зелёный настил из переплетённых растений, лежащих друг на друге и, похоже, частично сросшихся; этот приземистый "ковёр" едва заметно вздрагивал, будто ветер дул с такой силой, что мог поколебать сплетённые ветви. И, видимо, это было так — при каждом порыве сармат с дроном слегка смещался, пытаясь встать к ветру боком, и, несмотря на все попытки, его сносило.

Пока Гедимин заглядывал в порталы, оба дрона взлетели и секунду спустя прошли сквозь "окна" и на мгновение повисли над поверхностью Луны. Хольгер подошёл к ним и осторожно прикоснулся ладонью к корпусам. Гедимин, мигнув, двинулся вперёд. Он успел притронуться к дронам кончиками пальцев — аппараты уже продолжили полёт. За порталами их ждали. Обменявшись дронами, каждый из сарматов вскинул руку в прощальном жесте, и Гедимин вслед за Хольгером попрощался с ними. Порталы уже закрывались, ещё несколько секунд — и не осталось ничего, кроме слабого, исчезающего сигма-излучения, улавливаемого дозиметром. Далёкие планеты снова разошлись.

— Уран и торий... — Гедимин ошеломлённо качнул головой. — Эк-Чуах и Кагет, точная стыковка... У вас всё-таки получилось?!

В этот раз была его очередь обнимать Хольгера, и химик не стал сопротивляться — он сам беззвучно смеялся, дрожа от волнения вместе со скафандром.

— Получилось! — выдохнул он, упираясь в плечо Гедимина и немного отстраняясь, чтобы набрать воздуха в лёгкие. — Константин всё-таки высчитал точные координаты. Выходит, объект Эк Чуах — не овал, а что-то вроде шестерёнки с зубцами. Если это учитывать... Ну, ты сам видел, что получается.

— Видел, — Гедимин оглянулся на кресты, вспоминая, как близки недавно были две планеты из галактики, невидимой для телескопов Солнечной Системы. "Всего пять метров. Оттуда вышел — туда вошёл..." — он недоверчиво покачал головой. "И я бы мог сходить. Хоть туда, хоть туда."

— А отсюда на Эк Чуах и Кагет открыть не получится? — спросил он. Хольгер виновато вздохнул.

— В кратере Кеджори постоянно пробуют. Нет. Не хватает точки отсчёта. Здесь мы её нашли, а там... — он развёл руками. — Но согласись — это выглядело неплохо?

— Мне нравится то, что вы сделали, — кивнул Гедимин. — Когда-нибудь построят такой космопорт. Большой зал — и лучи-коридоры во все стороны. В каждом — портал на освоенную планету. Можно проехать, можно пройти пешком. И не нужно лететь несколько часов... лет... веков...

Он ухмыльнулся и положил руку Хольгеру на плечо.

— Будет справедливо, если его назовут твоим именем, химик.

Хольгер смущённо хмыкнул.

— Я бы очень хотел до этого дожить и увидеть этот космопорт. Даже если его назовут именем какой-нибудь макаки. Так же, как хотел бы увидеть твои электростанции, в одиночку питающие континент.

Гедимин посмотрел на него, смигнул набежавшую влагу и порывисто его обнял.

... — Эк Чуах оставят. Откроют ещё одну базу, — вполголоса объяснял Хольгер Гедимину и Линкену; Константин, потирая помятые бока — Гедимин немного не рассчитал силы с объятиями — сидел на углу стола и делал вид, что его тут нет.

— Это будет сразу после Дня атомщика, — продолжал Хольгер. — Двадцать седьмого вывезут всё с Эк Чуаха, двадцать девятого Исгельт попросит тебя открыть новый портал. Или... есть вероятность, что вернётся Ассархаддон, и они заберут у тебя реактор. Тогда откроет сам.

— Да ради всех планет Венданы, — Гедимин пожал плечами. — Хочет работать — пусть работает.

Реактор, остановленный перед экспериментом с двумя порталами, через час был запущен, и вроде бы ничего странного с ним не происходило. Гедимин отслеживал его до конца рабочей смены, оставил на ночь и был за него почти спокоен.

— Будь я Ассархаддоном — построил бы порт, — сказал Линкен. — Выход из "Койольшауки" прямо на Кагет, оттуда — сетью по всем базам. И никакие макаки наши корабли не перехватят.

— Вернётся — построит, — сказал Гедимин, мысленно достраивая чертёж космопорта — с некоторыми особенностями, рассчитанными под расположение в туннелях. — Он умный. Должен понимать, что удобнее.

Константин, на секунду оторвавшись от смарта, презрительно фыркнул.

— Вы хоть знаете, что там излучается, когда объект проходит сквозь портал? И как это влияет на живые существа?

Линкен ухмыльнулся, с силой опуская ладонь на столешницу.

— Всё проверят, физик. Прямо сейчас проверяют.

— И это очень интересное исследование, — дополнил его слова Кумала, мягко опираясь кончиками пальцев на стол и внимательно глядя на Гедимина. Откуда конструктор взялся там, где всегда собирался Ядерный блок, и очень редко появлялись посторонние, сармат так и не понял.

— Дугал и Николис сейчас проводят для меня серии опытов с пересечением границы галактик, — продолжал Кумала. — Биоблок тоже за ними наблюдает. Очень интересные результаты. Работа ещё не закончена, и я возлагаю надежды на новую базу, но пока что могу сказать — ипроновые пластины при пересечении должны прикрывать как минимум голову. Довольно сильное излучение в широкой части мембраны, некоторые подопытные даже теряли сознание. Сарматы, разумеется, более устойчивы, чем...

Он дёрнулся от внезапного пинка в голень и замолчал, удивлённо глядя на Линкена.

— Так вы и сюда притащили людей-подопытных, — медленно проговорил Гедимин, сжимая кулаки. — Хоть что-то ещё осталось не замазанным?!

— Кагетская программа экспериментов... — невозмутимо начал Кумала, но тут же замолчал — второй пинок едва не уронил его на пол, и он, укоризненно посмотрев на Линкена, отошёл от стола туда, где до него не могли дотянуться. — Прошу прощения, если заставил вас зря волноваться, Гедимин. Я менее всего хотел вас расстроить. Меня не предупредили, что вы так чувствительны к этой теме...

— Иди-ка... в Биоблок, — сказал ему Линкен, недобро щурясь. — Тебя сюда звали?

Гедимин навалился грудью на стол и подложил руку под подбородок. То, что он чувствовал, не было похоже на обычное сдавливание вдоль рёбер, — скорее это напоминало тошноту. Хольгер положил ладонь ему на плечо и легонько встряхнул его.

— Научное любопытство, атомщик. Люди в своё время поставили на нас достаточно опытов. Теперь наша очередь.

Гедимин вскинулся, встретился с ним взглядом — и медленно опустил голову на подложенную руку. Тошнота усилилась. "А ведь он не стал синтезировать флоний," — напомнил себе сармат. "Наверное, он не ставит опыты на людях. Или — уже ставит?"

28 сентября 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Столы, расставленные вдоль стен по всему коридору, были залиты разноцветным свечением. Зелёные, белесые, синие, красные блики дрожали на стенах и потолке, — Химблок не поскупился на красители. Гедимин, проходя мимо разложенных по столам "стержней", "твэлов" и "плазменных гранат", только ухмылялся — руководил производством всех этих штук Кенен Маккензи, к реактору близко не подходивший, и перепутать все эти съедобные и не очень безделушки с настоящими частями реактора было невозможно. Точнее, так думал Гедимин, — многие сарматы, увидев светящуюся чепуху на столах, вздрагивали и менялись в лице.

— Да, Кенен сегодня расстарался, — хмыкнул Хольгер, взяв из ближайшей груды метровый "твэл" — набор ёмкостей с подкрашенной жжёнкой.

— Весь Химблок месяц на него работал, — буркнул Линкен, вынимая один "стержень" и с подозрением глядя на него. — Хольгер, ты нашёл тут маркировки? Какой дряни он сюда напихал?

— Лиск! — обиженно фыркнул Кенен, вынырнувший из толпы в полуметре от Гедимина и тут же вцепившийся в его локоть, чтобы толпа не уволокла его обратно. — Давно ты стал таким привередливым? Скажи ещё, что начал различать вкусы!

— Твою горькую дрянь я за километр чую, — отозвался Линкен, отламывая "хвостовик" и нюхая жидкость, выплеснувшуюся на ладонь. — Тут вкусовые рецепторы не нужны... Нет, кажется, в этот раз без... Тьфу! Какого астероида там делает глюкоза?!

Гедимин взял "стержень", светящийся красным, и не прогадал — внутри была смесь спирта и синтетического капсаицина, обжигающая рот и горло — и, как показалось сармату, все внутренности вплоть до выделительной системы.

— Куда идём? — толкнул его в бок Хольгер, равнодушный к псевдочеловеческой еде.

— Инженерный блок устроил джакузи, — сообщил Кенен, высматривая на стенах недавно появившиеся указатели. — Лучше любой градирни — и безо всяких утечек! Пойдём, атомщик, тебе нужно иногда получать удовольствие!

— Мартышечьи штучки, — презрительно фыркнул Линкен. — Идём с нами, атомщик. Гуальтари одолжил у авиаторов испытательные коридоры. Увидишь настоящий воздушный бой!

Гедимин покачал головой.

— Я давно не был в реакторных отсеках. Пройду по ним, подумаю в тишине. Тут вас слишком много.

Он думал, что День атомщика будет распространяться только на Ядерный блок, в крайнем случае, на часть Инженерного — или, что вероятнее, вообще будет отменен вернувшимся на базу Ассархаддоном; однако выходной объявили для всех сарматов Луны, и все, собравшись маленькими и большими компаниями, толпились сейчас в коридоре и выбирали, куда пойти. Гедимин был доволен, но постоянный гул в ушах мешал сосредоточиться.

Он почти уже выбрался к транспортному туннелю, но вдруг у стены мелькнул знакомый силуэт. Там со съедобным "твэлом" в руках стоял Кумала и кого-то ждал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Ремонтник подался в сторону, но поздно — его уже заметили.

— А, Гедимин! — Кумала приветливо помахал "твэлом". — Своеобразные угощения сегодня на столе. Вы уже попробовали?

Гедимин кивнул, неохотно останавливаясь.

— Идите-идите, — рассеянно кивнул Кумала, высматривая кого-то в толпе. — Менее всего я хочу вас задерживать. Сегодня ваш праздник, и, надеюсь, вам будет весело.

Увидев наконец нужного сармата, конструктор отошёл от стены и, ловко лавируя в толпе, исчез из поля зрения. Гедимин изумлённо мигнул.

— Хольгер, ты где? — спросил он в коммутатор, выйдя на платформу. — Нашёл Айзека?

— Да, и тебя тоже, — отозвался невидимый химик. — Стой, где стоишь, мы идём к тебе!

— Кумала сегодня странный, — поделился удивлением Гедимин, не дожидаясь, пока сарматы до него доберутся. — Видел меня, но не прицепился. Сказал пару слов и убежал. Не видел его? С кем он там ходит?

— Мать моя колба! — потрясённо выдохнул Хольгер, выныривая из-за чьей-то спины в полуметре от Гедимина. — Серьёзно?! Видел, узнал... и спокойно ушёл? Не знаю, что и сказать.

— Кажется, он нашёл кого-то более... дружелюбного, — сказал Айзек. — И больше не будет тебя трогать.

— Было бы неплохо, — проворчал Гедимин. — А ему пусть будет весело. Подальше от меня.

29 сентября 37 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки" — кратер Кей, малый полигон

Грузовой глайдер гудел, вызывая диспетчера, — пора было открывать шлюз. Гедимин, шагнув на платформу из закрывающегося вагона, растерянно огляделся — похоже, он опять приехал на станцию последним, и ему осталось место снаружи фургона. Он уже разогнался, примеряясь, как запрыгнуть на выступ и ухватиться за скобы, как чёрный силуэт преградил ему дорогу. Опознав в чужаке экзоскелетчика-"Фенрира", сармат вынужденно приостановился. Глайдер снова загудел, но другой гудок, внутри шлема, с лёгкостью заглушил внешние звуки.

— Гедимин, там уже нет мест, — послышался в наушниках спокойный голос Ассархаддона. — Незачем висеть снаружи, вы сорвётесь. Идите к нам. Проводите Гедимина к машине!

Экзоскелетчик склонил голову под шлемом и жестом попросил сармата идти за ним. Стивен, Васко и Конрад, остановившиеся было на платформе, почти бегом устремились к Гедимину и быстро его догнали, но "Фенрир" жестом приказал им остаться.

— Кратер Кей под надёжной охраной, — сказал Ассархаддон, дожидаясь, пока сармат сядет в его "машину". — Стивен может отдохнуть, и вам нечего бояться. Что вы остановились?

Гедимин, и правда, замер на месте, увидев "машину", — ему ещё не приходилось встречать такие ярко раскрашенные глайдеры. На чёрный фон был нанесён красно-золотой орнамент — стилизованные животные и растения — или, возможно, архитектурные элементы, сармат не был уверен, что правильно их опознал. Транспорт принадлежал к "Седженам" — звездолётам на "лучевых крыльях", без антиграва — но "крылья" туда были установлены самые мощные из существующих.

— Я думал, тут теснее, — сказал он, втиснувшись в люк и увидев три ряда кресел. Каждое из них было рассчитано на сармата в тяжёлом экзоскелете. Ассархаддон, расположившийся в среднем ряду, указал на соседнее место. Спереди, наполовину развернувшись к ним, сидел незнакомый сармат в сером скафандре. Над его плечами выступали гребни "лучевого крыла".

Мягкая выстилка внутри корабля заглушила шаги. Она определённо была биологического происхождения — что-то вроде поглощающих ковров в экзотариуме. Гедимин с сомнением посмотрел на неё, прежде чем занять место в кресле. Под ним ничего не хрустнуло и не согнулось — странный "Седжен" был построен надёжно.

— Мой личный транспорт, — пояснил Ассархаддон, жестом попросив Гедимина пристегнуться. Люк уже захлопнулся, и "Седжен", приподнявшись на подушке защитного поля, въехал в малый шлюз. Он слегка наклонился, чтобы там уместиться, но скрежета Гедимин не услышал — "крылья" не чиркнули по стенам.

— Это в таком тебя взорвали? — брякнул Гедимин и сам смутился, сообразив, что сказал ерунду. В наушниках послышался тихий смешок.

— Он выглядел очень похоже. Возможно, однажды мне придётся пожертвовать и этим кораблём, — сказал куратор. — Но перейдём к делу.

Передатчик Гедимина пискнул и часто замигал.

— Я сбросил вам задание от Исгельта, — сказал Ассархаддон, и второй сармат развернулся к ним вместе с креслом. — Набор координат для нового портала. Исгельт хотел бы, чтобы вы приступили к работе немедленно.

— Сделаю, — буркнул Гедимин. "А подождать меня у шлюза он не мог? Немедленно..." — он неприязненно сощурился и сделал вид, что смотрит только на передатчик.

— Сегодня я попрошу разрешения присутствовать при вашей работе, — продолжал Ассархаддон. Гедимин мигнул.

— Присутствуй. Ты тут главный, зачем тебе разрешение?

— Гедимин... — куратор еле слышно вздохнул. — Не столько мне, сколько моему спутнику — Дугалу Тарсу. Возможно, вы о нём слышали...

Гедимин поднял удивлённый взгляд на Дугала.

— Ну да, приходите оба, — сказал он. — Надеюсь, всё получится. Так ты с Ио? Тебе не впервой исследовать планеты, не то что мне. Я нигде ещё не был.

— Это ничего, — едва заметно улыбнулся Дугал, пожимая протянутую руку. — Я никогда не работал с ядерным реактором, а ты пережил несколько взрывов. Не знаю, что лучше, — обледенеть или обуглиться.

— А ты на Ио встречал Эгиона и Лилит? Они тоже Тарсы, — спросил Гедимин, преодолев смущение. Дугал на несколько секунд задумался, потом решительно кивнул.

— Эгион Тарс? Мы работали в соседних бригадах. Да, была ещё самка... Всегда спала спиной к стене, в самом холодном месте. Ты их знаешь? Что с ними?

Он придвинулся к Гедимину. Ассархаддон не мешал им — сидел, откинувшись в кресле, смотрел прямо перед собой и едва заметно щурился, погружённый в собственные мысли. Он зашевелился, лишь когда "Седжен" отключил защитное поле и лёг брюхом на грунт в нескольких метрах от реакторного купола.

В отсеке Гедимин на время забыл о чужаках, тихо вставших за его спиной. Он быстро проверил показания на мониторах, отдал команду на запуск реактора, остывшего за долгий выходной день, и перечитал координаты. Исгельту снова была нужна планета-гигант с большим набором спутников — ещё один Тамоанчан или Эк Балам.

— Малые роторы остановились, а главный только замедлился, — вполголоса заметил Ассархаддон, нарушив тишину и задумчивость Гедимина.

— Инерция, — отозвался тот. — Тридцать тонн...

...Гедимин не заглядывал в "телескоп", пока шёл Прожиг, — он смотрел только на мониторы, отслеживая состояние "пульсирующих" твэлов. Колебания затухали медленно, стержни "искрили", выдавая всплески температуры, — сармату было не до созерцания чужих планет. О том, что портал открылся, и в него что-то видно, он догадывался только по приглушённому разговору за спиной — Ассархаддон и Дугал тихо обсуждали увиденное.

— Красный гигант, — услышал Гедимин обрывок фразы куратора. — Пояс обитаемости уже поглощён. Таяние ледяных спутников... возможно, последние тысячелетия их существования. И приливные силы... насколько это безопасно?

— Если держаться ближе к планете, — так же тихо отвечал Дугал, — то можно выбрать... условия, приближенные к земным... и если не сесть на трапповое поле, несколько недель в любом случае продержимся. Нужны будут сейсмики — постоянный контроль...

Гедимин поднял взгляд на круглый бок планеты, вплывающий в иссиня-чёрное окно портала. Она была белесо-зелёной, с тонкими ветвящимися прожилками газовых "рек" в плотной атмосфере. Что-то вспыхивало иногда на их пересечении, но ни одного крупного циклона сармат не видел — возможно, они бушевали в глубине. Планета была огромна — в проём влезла едва ли четверть, и в отдалении Гедимин заметил белесые полосы, вблизи — размытые, поодаль — более чёткие, почти смыкающиеся друг с другом. "Кольца," — понял он, вспомнив фотографии Сатурна. "Газ, пыль, мелкие метеороиды... У этой планеты тоже есть кольца. Может быть, и свой Энцелад. И подлёдные черви."

Кто-то дотронулся до плеча Гедимина. Обернувшись, он увидел Ассархаддона. Тот медленно наклонил голову и прижал кулак к груди.

— Спасибо, что позволили наблюдать за вашей работой. Удивительные ощущения — миллионы световых лет в одну секунду сжимаются в точку. Это лучшее ваше открытие, Гедимин, и, можете мне поверить, я оценил его по достоинству.

Сармат растерянно мигнул.

— Я здесь при чём? — спросил он. — Это Хольгер. Его опыты, расчёты Константина, данные, собранные Дугалом и его сарматами. Любой из них сделал больше, чем я. Вот реактор построил я. А Прожиг — изобретение Хольгера. Его и оценивай.

Ассархаддон покачал головой.

— Создание Прожигателя едва не стоило вам жизни. Без вас всё это осталось бы смелыми предположениями. Хорошо, что вы работаете не на людей, Гедимин. С вашей скромностью земляне втоптали бы вас в грязь... Что скажете, Дугал? Эта система подходит для временной базы?

— Хорошая система, — кивнул тот. — Только выдели мне сейсмиков. У меня таких спецов нет.

Гедимин посмотрел на белесо-зелёный "Сатурн". Тёмная точка проплывала вдоль его колец, бросая на них размытую тень. Свет звезды падал на неё сбоку, и он был золотисто-красным. Звезда находилась ближе, чем показалось Гедимину сначала, — чуть пригнувшись и заглянув в портал снизу, он смог даже увидеть её багровый раскалённый бок. "Красный гигант," — вспомнил он слова Ассархаддона. "Их называют умирающими звёздами. И... они в конце концов взрываются."

— Как называется эта планета? — спросил он.

— Фрейя, — ответил ему Ассархаддон, разворачиваясь к двери и жестом подзывая к себе охранников. Когда они рассредоточились по реакторному отсеку, Гедимин не видел — он вообще заметил их только сейчас, когда они покинули посты и направились к шлюзу.

— Стой, — сказал Гедимин; что-то казалось ему неправильным, но он не был уверен в своих ощущениях. — Ты назвал эту планету?

— Да, а что? — Ассархаддон, остановившись, удивлённо взглянул на него. — Вы хотите узнать, откуда это название?

Гедимин качнул головой.

— Дугал летит туда. Почему не он называет эту планету? Ему там работать.

Ассархаддон мигнул. Таким удивлённым Гедимин его ещё не видел — но гораздо сильнее был поражён Дугал. Он шевельнул пальцами, но так и не закончил жест, — Ассархаддон поднял руку, попросив тишины.

— Хм... Возможно, вы правы, Гедимин. Я об этом не подумал, — он повернулся к Дугалу. — Вы вправе сменить это название и назвать спутник, на котором будете работать, по своему усмотрению. Вы получите специалиста-сейсмолога и всё, что вам понадобится. Сейчас мы оставим Гедимина с его реактором и отправимся к порталу.

Он коротким жестом попрощался с Гедимином и пошёл к шлюзу. Дугал напоследок оглянулся через плечо. Он не выглядел ни сердитым, ни испуганным, — только удивлённым. "Хорошей работы," — просигналил он. "Ещё встретимся!"

...Когда Гедимин прилетел к порталу, там уже собрались все — от Исгельта до Амоса. Ассархаддон улетел на базу — его корабля нигде не было; Дугал и его команда собрались вокруг Айзека, обвешанного дронами-разведчиками. Некоторые из них уже вернулись из окрестностей Фрейи, другие готовились к отправке за портал, — Хольгер держал в руке один из них, вскрытый, и просматривал записи камер. Гедимин остановился в стороне — все были так заняты, что ему стало неловко, и он побоялся сунуться к ним с вопросами.

— Атомщик, ты чего? — первым заметил его замешательство Хольгер. — Всё там цело? Реактор в порядке? У нас уже есть снимки спутников, и Дугал выбрал планету. Хочешь посмотреть?

Он ещё не перекачал записи на свой смарт, и Гедимину пришлось заглядывать в узкий экран, не предназначенный для общего просмотра. Картинка, впрочем, была видна хорошо, — сизые облака, сквозь которые просвечивали острые ледяные пики. Это был один из полюсов ледяного спутника; горная цепь, сложенная из замёрзшей воды, стекала с полюса к экватору и в свете красного гиганта горела синевой и пурпуром.

— Фиолетовый лёд, — хмыкнул Гедимин. — Впервые такое вижу.

— Примесь метеоритного железа и преломлённый свет красной звезды, — едва заметно улыбнулся Хольгер. — Красивый эффект, верно? Дугал дал ей название "Аметист". База будет в умеренных широтах. Там есть почти оттаявшее плато. Айзек сейчас рассортирует снимки, и завтра мы всё рассмотрим.

— Аметист, — повторил Гедимин, глядя на фиолетовые горы. — Хорошее название.

01 октября 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон — кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Экспедиция на Аметист отправилась утром, в полпятого, сразу после проверки стабильности портала и сеанса связи с дронами-разведчиками, уже севшими на плато. Гедимин провожал взглядом корабль Дугала, пока не потерял из виду и его, и скользящую вдоль размытых колец Фрейи чёрную точку — ледяной спутник с каменным ядром. Сканеры сообщали, что ледяная корка необычно тонка — ближе к экватору из-под неё проступали целые горные массивы, и фиолетовые скалы, так понравившиеся Гедимину, остались только в высоких широтах. Садиться Дугал собирался на "камень", не доверяя тающему льду. Первый сигнал с поверхности должен был поступить минимум через пять часов, и Гедимин мог бы спокойно работать с реактором, но то и дело возвращался взглядом и мыслями к зеленоватой планете за порталом. Аметист отсюда было не разглядеть — он и с базы Исгельта просматривался не слишком хорошо.

"Если звезда взорвётся, они успеют вернуться?" — думал сармат, судорожно вспоминая, что он читал о красных гигантах. По всему выходило, что даже семислойная броня крейсеров не удержится под таким потоком разлетающейся плазмы, а маленький спрингер Дугала просто испарится. "Четыре с половиной часа до портала," — прикидывал в уме Гедимин, глядя на красную точку под чёрной кромкой. "Не успеют. А открыть портал с планеты? Координаты есть... Пять минут, десять? А если плазма ударит в портал, что здесь будет?"

Когда, выждав для верности ещё полчаса, он пришёл в лабораторию Хольгера, за порталом ещё ничего не взорвалось, и об эвакуации речи не шло. Хольгер и Амос (Айзек сегодня работал с Исгельтом) растянули голографический экран и просматривали недавно присланные снимки Аметиста. Гедимин сел рядом с ними.

— Довольно плотная атмосфера, — заметил он несколько секунд спустя. Неба было много на всех снимках, сделанных на плато, — чуть ли не больше, чем поверхности бурого камня с тёмно-красными потёками и пластов подтаявшего льда, и везде оно было мутно-белесым. Дымка не заслоняла звёзды полностью — можно было разглядеть ближайший спутник и часть колец Фрейи — но всё же была гораздо плотнее, чем на Эк Чуахе или Тлалоке.

— Это не атмосфера, — сказал Хольгер. — Это испаряется лёд. Вот, посмотри сюда...

Этот снимок был сделан на дальнем краю плато, там, где плоская скала обрывалась на три метра вниз. Дальше начиналась вода, из которой местами торчали тёмно-бурые зубцы. Ледяной "язык" стекал с плато, и там, где он соприкасался с жидкостью, плавали льдины. Чуть поодаль, из расселины между двумя длинными скальными гребнями, столбом валил пар. Дымилось и само водяное зеркало — все скалы, отстоящие от берега хотя бы на пять метров, таяли в тумане.

— На плато дневная температура чуть выше нуля, вода теплее градусов на пять, — пояснил Хольгер. — Видимо, она была до сих пор прикрыта ледяным панцирем. Сейчас он вскрылся, и она быстро испаряется. Похоже, внутренний нагрев усилился.

— Аметист может удержать атмосферу? — спросил Гедимин, вспоминая параметры планеты.

— Процентов десять от того, что там сейчас испаряется, — ответил Хольгер. — Это всё, похоже, началось совсем недавно. Вот, посмотри на уровень воды и на поверхность плато. Это нижняя кромка бывшего ледника. По снимкам видно, что таких плато всего четыре — это материки, а всё, что под ними, было соединено подо льдом. Океан Аметиста...

— Анализ воздуха и воды! — перебил его Амос, быстро щёлкая кнопками передатчика. — Преимущественно водяной пар... сернистый газ, аммиак, сероводород, метан...

Хольгер вздрогнул, бросил на Гедимина испуганный взгляд и потянул к себе передатчик Амоса.

— В воде тоже?.. Ядро Сатурна...

— Углерод, азот и сера? Интересно... — пробормотал Гедимин, глядя на Хольгера с удивлением. Никаких оснований для страха он не видел — сарматы на Аметисте работали в тяжёлых скафандрах, под которые не мог просочиться ни один опасный газ. Даже поверхность Луны была более опасна для них.

— Как думаешь, там может быть... — начал было он, но следующий снимок на голографическом экране ответил на его незаданный вопрос. Кто-то из сарматов по скальному гребню спустился к воде у ледяного языка и, потрясённый увиденным, сделал десяток фотографий с разным увеличением. То, что он хотел показать, было заметно даже на самом крупном плане. Вода кишела жизнью.

Гедимин не слишком разбирался в биологии, — всех этих существ он назвал бы червяками, кроме тех, сетчатых и перепончатых, что росли на камнях и свисали с ледяной кромки. У "приросших" была сложная структура, — зубцы, растянутые на них полотнища, полуразвёрнутые спирали и воронки. Мягкая органика была натянута на кремниевые скелеты и колыхалась в воде. На глубине эти существа распускались во всю ширину, ближе к поверхности сжимались; те, что оказались на камнях, выступающих из воды, были, скорее всего, уже мертвы. Вокруг сновали подвижные формы — сантиметров десять в длину, с подобием плавника на одном конце и расширением на другом. Более круглые, более плоские, крупные и мелкие, с боковыми выростами по всему телу — и только с волосками на переднем конце, — их тут было много, и большая их часть держалась у обнажившихся скал. Несколько крупных "червей" выбрались на камни и рылись в грудах слизи, из которой торчали обломанные кремниевые иглы. Одного из них сармат-фотограф взял на руку. Гедимин не мог понять, сравнить это существо с рыбой вроде угря, со змеёй или с морским червём, — кажется, внутри него была какая-то хрящевая структура, заменяющая хребет, и, возможно, мышцы вдоль неё. По бокам шли несимметричные выросты — полтора десятка крошечных подвижных "ножек", с "морды" свисали прозрачные волоски. Жаберные щели по бокам захлопнулись, едва сармат к нему прикоснулся, и не открывались, пока он не выпустил существо в воду; оно поплыло, и довольно быстро.

— Глаз нет, — сказал Хольгер, оглянувшись на Гедимина. — И ещё — они все бесцветные. Подлёдные организмы. Никакой реакции на свет. Наверное, ледяной покров никогда не нарушался.

Гедимин смотрел на слизь, покрывающую прибрежные скалы. Должно быть, они были сплошь облеплены фильтровщиками с кремниевым скелетом, — и то, что от них осталось после отступления воды, теперь источало сероводород, метан и аммиак.

— Вода уходит, — сказал он, глядя на стекающий по склону тёмно-красный ручей. — А они куда?

Хольгер и Амос переглянулись.

— Сомневаюсь, что у них большой выбор, — пробормотал филк.

Картинка сменилась — сармат вернулся на плато, видимо, пора было приступать к работе. Наверху, на местами обледеневшей поверхности, не было никаких следов жизни. Гедимин смотрел очень внимательно, но не увидел ни "червей", ни слизи, ни кремниевых игл.

— Они смогут переселиться наверх? — спросил он. — Там много места.

— Там голая скала, — вздохнул Хольгер. — Будь у них в запасе десяток миллионов лет, может, что-то и вышло бы. Но... Смотри!

На экране появились фотографии, сделанные дроном-разведчиком в соседнем полушарии, всегда обращённом к Фрейе. Материки обнажились и там; из расселин бил пар, плато местами растрескались и дымили. Дрон не снижался настолько, чтобы рассмотреть океаническую фауну, но пар над водой, красные потёки и ледяные "языки", сползающие в расселины, выглядели точно так же — и Гедимин думал, глядя на блестящие острые зубцы, что они тоже покрыты слизью и кишат падальщиками.

— Оборудование исправно, Дугал сообщает, что готов к работе, — Амос толкнул задумавшегося Хольгера коленом. Химик, едва заметно вздрогнув, закивал и притронулся к шлему, машинально проверяя наушник.

— Начинай с первой серии, — скомандовал он. — Не торопись.

Амос придвинулся ближе, отключил голограммы, — картинки теперь отвлекали бы сарматов от работы. Гедимин тихо вышел.

...Несколько фотографий, сохранённых сарматом на передатчик, были просмотрены и пересмотрены не один и не два раза, но Гедимин снова открыл их и задумчиво разглядывал, сам не понимая, что надеется там найти, и увлёкся этим настолько, что заметил Ассархаддона, сидящего за столом рядом с ним, только по внезапно наступившему молчанию. Куратор смотрел на те же фотографии, и его глаза превратились в узкие тёмные прорези. Гедимин недоумённо мигнул — в таком состоянии он Ассархаддона ещё не видел, и ему сразу стало не по себе.

— Там нашли жизнь, — сказал он. Пустая болтовня ему не нравилась, но эта тишина была какой-то странной, даже пугающей.

Ассархаддон, будто этого и ждал, коротко мотнул головой и, протянув руку к передатчику Гедимина, выключил его.

— Нет, Гедимин. Это не жизнь, это агония.

Константин, оказавшийся по другую руку от куратора, слегка изменился в лице и подался назад, намереваясь незаметно выйти из-за стола.

— Ты сам не свой, — сказал Гедимин, озадаченно разглядывая Ассархаддона. — Из-за этих червяков на Аметисте?

Куратор покосился на него и снова направил взгляд на столешницу и положенную на неё ладонь.

— Целая биосфера будет уничтожена за считанные годы. Миллионы лет автономного развития, уникальные механизмы приспособления, — всё в пар. Это... я не рассчитывал такое увидеть, — он тяжело вздохнул. — Неожиданно для меня. Целая биосфера, вплоть до бактерий...

Гедимин положил руку ему на плечо — точнее, попытался. Притронуться к броне куратора он не успел — охранник перехватил его кисть и завернул руку за спину. Сармат зашипел от неожиданности и гнева.

— Heta! — приказал Ассархаддон, взглянув на охранника, и тот, выпустив Гедимина, шарахнулся в сторону. Ремонтник потёр запястье. На самом деле боли он не почувствовал — "Фенрир" не собирался расплющивать его руку, а небольшое скручивание зацепило только верхний слой брони, не вызвав никаких ощущений внутри — но ему было досадно.

— Вам причинили боль? — спросил Ассархаддон; его взгляд стал внимательным и цепким. Гедимин отмахнулся.

— Что вы хотели сделать? — спросил куратор. — Я понял, что ничего вредоносного. Но что именно?

Гедимин мигнул.

— Ничего, — сказал он. — Ты скажи — с этой планетой можно что-то сделать? Звезда — это тоже реактор...

Теперь мигнул Ассархаддон. Его тёмные глаза слегка расширились и посветлели — от удивления он ненадолго забыл о погибающей биосфере Аметиста. Гедимин мигать не стал — наоборот, придержал веки. "Ну что опять не так?!" — думал он. "Хоть вообще молчи..."

— Нет, Гедимин, — ответил наконец Ассархаддон. — Мы не отправим вас на ремонт догорающей звезды. Хотя я подозреваю... Впрочем, это бред. Аметист уже непригоден для жизни, и считанные столетия спустя он станет пустой каменной глыбой. Таких в космосе многие миллиарды. Постарайтесь думать о чём-нибудь другом, Гедимин. О чём-то, на что вы повлиять можете.

Он тяжело поднялся из-за стола и, не оборачиваясь, пошёл к выходу.

— Псих! — зашипел на Гедимина Константин, выбираясь из-за спины охранника и падая на стул. — Что у тебя в черепе — вакуум?! Ты ещё к нему обниматься полезь!

Линкен ударил кулаком по столу — вполсилы, но и от этого стол подпрыгнул на все десять сантиметров.

— Заткнись! Атомщик хотел поддержать его. Не знаю, зачем переживать из-за дохлых червяков, — но Ассархаддону виднее.

— Не из-за червяков, — медленно проговорил Гедимин. — Из-за беспомощности. Нет ничего хуже. Я понимаю.

02 октября 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" — кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

Мёртвые белые черви в кипящей красной воде снились Гедимину всю ночь — пополам с попытками найти в недрах звезды что-нибудь, что можно отремонтировать. Попыток, насколько сармат помнил, было шесть, и каждая заканчивалась тем, что он просыпался и переворачивался на другой бок. Побудка застала его в ядре звезды с чем-то плавящимся в руках, и он нехотя открыл глаза. В черепе колыхался туман — ни одной внятной мысли. Гедимин подавил желание треснуть себя по лбу, поднялся, на ходу заглатывая утреннюю порцию Би-плазмы, и побрёл к транспортному туннелю.

Грузовика у шлюза уже не было — проезд только что закрылся, у ворот горели красные сигнальные огни. "Опоздал," — Гедимин досадливо сощурился на закрытый шлюз. "Искать попутку, потом — на "Седжене" через вал..."

Громкий протяжный гудок прервал его мысли.

— Атомщик, ты спишь? — сердито спросил Исгельт. — Подожди с этим, пока доберёмся до полигона. Там можешь хоть всю смену не просыпаться. Второй шлюз. Шевелись!

Маленький пассажирский глайдер стоял у второго шлюза, мигая бортовыми огнями. Гедимин забрался внутрь и наткнулся не только на Исгельта, но и на Амоса — вместе с тремя незнакомыми филками он занял боковые сидения. Гедимин, покосившись на маленькие кресла, пристегнулся к стене и выжидающе взглянул на Исгельта.

— Угадал, — кивнул тот. — У меня к тебе дело. У Ассархаддона, как обычно, вал идей, а разгребать всё это мне. Если это физически возможно...

Гедимин мигнул. "И Ассархаддон сейчас странный, и этот — странный," — думал он. "И всё из-за подлёдных червяков? Чтоб им там сгореть, — я тоже из-за них проспал..."

— Тащить реактор на Аметист — долго и опасно, — заговорил наконец о деле Исгельт. — Я пока не возьмусь, что бы ни обещал Гельмер. Пусть сам думает. У Дугала на стабильный портал не хватит мощности. Но если портал откроется... Если направить на него луч от твоего реактора, можно будет его подпитать так, чтобы он стабилизировался? Расширить прокол, как узкий шурф расширяют шашкой пиркенита?

Гедимин на секунду задумался.

— Надо пробовать, — сказал он. — Я никогда так не делал.

— Знаю, что не делал, — буркнул Исгельт, пристально глядя на него, будто пытаясь взглядом просверлить скафандр. — Говоришь, пробовать... Хольгера тебе хватит? Кто ещё нужен?

05 октября 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

— Шесть километров до цели, — сообщил Хольгер, убрав руку с рычагов настройки "телескопа". — Двести метров от портала на орбиту Фрейи.

— Близко, — недовольно сузил глаза Гедимин. — Оттащить никак?

— У Исгельта свои соображения. Говорит, что дальше не отодвинуться, — покачал головой Хольгер. — Ну что, делаем?

Пустой квадрат каменистого грунта в двухста метрах от портала Фрейи был огорожен цепью ярких красных светодиодов; вокруг натянули бы и защитное поле, если бы оно не мешало работе прожигателя. Гедимин осторожно передвинул линзы — так, чтобы в конечных точках движения два луча сошлись бы в трёх метрах над поверхностью, в точности над косым крестом, отмечающим место будущего портала. Хольгер, отойдя от щита управления, просунул антенны передатчика в узкую щель в стене — единственный неизолированный участок, пропускающий сигма-лучи. Гедимин позволил проковырять эту дырку очень неохотно — если бы не эксперимент со встречными порталами, об этом и речи бы не зашло.

— Айзек, сигнал для Огнена, — громко сказал Хольгер. — Запуск через три минуты. Огнен?.. Готово. Время пошло. Гедимин, жди.

"Огнен? Новая смена?" — сармат попытался вспомнить, о ком речь, но ничего не вышло — из исследователей Аметиста он знал только Дугала Тарса.

— Есть! — Хольгер кулаком ткнул Гедимина в плечо. В шести километрах от реактора над каменистым грунтом зажглась яркая белая точка — портал начал открываться.

— Связь, — отозвался Гедимин, запуская системы Прожига. В этот раз у него не было координат — он наугад повторял пульсацию, выдаваемую порталом Огнена, и надеялся, что этого будет достаточно.

Два ослепительно-ярких луча впились в светящуюся мишень. "Надеюсь, отойти они успели," — думал Гедимин, осторожно сдвигая стержни. Вспышка и затухание чередовались так быстро, что сосчитать их он не успевал — только рябило в глазах от едва уловимого мигания. Точка, расплывшаяся было в пятисантиметровый шарик, ужалась вдвое — и тут же ярко сверкнула и разошлась неровным мерцающим кольцом, оставив в пустоте четырёхметровую дыру. Гедимин сбросил стержни и сам стиснул зубы от фантомной боли — как ему казалось, такой внезапный останов был для реактора не приятнее, чем для сармата — удар кручёным проводом поперёк спины. Портал дрогнул и расширился ещё на полметра, едва не зацепив краем поверхность. На той стороне Гедимин увидел багровый лёд — ещё не растаявшие пласты, освещённые тусклым светом красного гиганта. Потом в проём выглянул сармат в сером скафандре. Осторожно потрогав край "окна" пальцем, он шагнул — и вышел на поверхность Луны.

— Огнен! — Хольгер хлопнул Гедимина по спине так, что броня зазвенела. Серый сармат, вскинув руку в приветственном жесте, развернулся и шагнул назад.

— Вижу, что Огнен, — Гедимин перевёл взгляд на монитор. — Что у Айзека?

Хольгер снова просунул антенны в щель. Его передатчик замигал.

— Стабилизируется, — сообщил он. — Огнен говорит то же самое. Просит выждать пять минут.

Он втянул антенны и повернулся к Гедимину.

— А ведь это прорыв, — медленно проговорил он. — Если можно так подпитать любой портал с той стороны, то... Один такой реактор в "Койольшауки" — и у нас будет космопорт с мгновенными рейсами прямо на базе. Портал Нептун-Кагет, портал Юпитер-Кагет, небольшая подпитка...

— Следи за порталом, — буркнул Гедимин. Он следил за мигающим излучением. Реактор сегодня успокаивался медленно, неохотно, несмотря на сразу же сброшенные стержни.

...Когда Гедимин добрался до портала, красные светодиоды уже растянули в две ленты вдоль импровизированной дороги, и в пятиметровый проём въезжал, мигая бортовыми огнями, караван из шести "Кенвортов". Их сопровождали охранники в экзоскелетах Биоблока. Гедимин быстро огляделся, — чёрный корабль с красно-золотым орнаментом стоял рядом с базой Исгельта. "Ассархаддон," — сармат посмотрел на массивные контейнеры для перевозки жидкостей, на передвижную кислородную станцию, въезжающую за ними, и едва заметно усмехнулся. "Его оборудование. За червяками?"

— Гедимин, вы здесь? — послышался в наушниках удивлённый голос Ассархаддона. — Возникли проблемы?

— Нет пока, — отозвался сармат, включая дозиметр. — Надо проверить стабильность портала. Это твои "Кенворты"?

— Передвижная база Биоблока, — подтвердил куратор; он был где-то рядом, но Гедимин так и не увидел его, как ни вертел головой. — Не хочу отвлекать Дугала и Огнена от важных экспериментов. Биосферой займутся мои специалисты. Спасибо за портал, Гедимин, — так гораздо удобнее проводить исследования.

Сармат заглянул в портал. Грузовики уже проехали; он видел, как они осторожно ползут по оттаявшему плато к виднеющейся неподалёку базе из двух близко поставленных куполов. Красное солнце ушло за горизонт, Фрейя, как всегда, скрывалась за самой планетой, оставив на небе широкие дуги колец; Гедимин посмотрел на незнакомые звёзды, усмехнулся и, оглянувшись через плечо, шагнул в портал.

— Невозможно удержаться, не правда ли? — послышался в наушниках негромкий смешок. Гедимин ничего не ответил. Он смотрел под ноги, на тёмно-бурую скалу и красный поток, медленно стекающий к обрыву. Лёд таял, железная пыль — остатки древних метеоритов — вместе с водой уходила в море. Если бы не подсветка от близко расположенной базы, Гедимин не различал бы цветов, — на чёрном небе не было ярких источников света. Совсем рядом, за порталом, горели красные огни, но ни один из них не отражался в тёмной воде под ногами сармата.

— Здесь слабая гравитация, — предупредил Ассархаддон. — Если хотите подойти к воде, будьте осторожны. Лучше спускаться на когтях, обрыв очень скользкий.

— Я... — Гедимин посмотрел в темноту, за которой ничего не было. Вода в отсутствие ветра вела себя непривычно тихо, но какой-то плеск жидкая атмосфера Аметиста всё же доносила до наушников сармата, — скорее всего, источником звука были водяные твари.

— Ничего я там не понимаю, — смущённо пробормотал он и, в последний раз посмотрев на базу Дугала, шагнул обратно на поверхность Луны. — Ты вывезешь этих червяков? У тебя они выживут?

— Могу лишь надеяться, — отозвался Ассархаддон. — Это хемотрофы, Гедимин, с ними всегда множество трудностей. В крайнем случае, у меня останется база их ДНК. Это уже больше, чем ничего. Но я удивлён, что вас заинтересовали эти организмы.

Гедимин покачал головой.

— Я не разбираюсь в червяках. Но хорошо, что ты можешь что-то сделать. Вымирание — неприятная штука.

"Надо будет выбраться туда днём," — думал сармат, возвращаясь под купол реактора. "Может быть, эту планету после нас никто уже не увидит..."

07 октября 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

— Атомщик! И ты здесь? — удивился Хольгер, наткнувшись на Гедимина. Тот успел подойти к ограждению и теперь задумчиво смотрел в портал. Над Аметистом взошло солнце; гребни тающих наледей окрасились в пурпурный и лиловый, красные ручьи снова наполнились водой. Вдалеке, у куполов временной базы, каждые пять минут сверкали вспышки — Дугал, с утра сменивший Огнена, продолжал опыты с прожигателями. Биологов видно не было, и Гедимин предположил, что они разбили лагерь ближе к воде, на другом краю плато.

— Жду. Реактор остывает, — отозвался он. — А ты чего? Они работают...

Он указал на вспышки.

— А... — махнул рукой Хольгер. — Дугал отлично справляется. Константин составляет прыжковую карту Солнечной Системы. Айзек и Амос работают передатчиками между ними. Я там — лишнее звено... Ты куда собираешься?

— Спущусь к воде, — ответил Гедимин. — Посмотрю на червяков. Видел? Ассархаддон за ними отправил пол-Биоблока...

— Не представляю, где он разместит биосферу целой планеты, — пробормотал Хольгер, быстро оглядываясь через плечо и щёлкая коммутатором. Гедимин мигнул — он и забыл о том, что Ассархаддон может его услышать.

— Идём? — Хольгер, не заметив ничего опасного, приободрился и подтолкнул сармата в спину. — Там низкая гравитация, будь осторожен!

Гедимину казалось, что за время работы в Кармане он привык к сниженной гравитации, но Аметист, по-видимому, был ещё легче Луны, — первый же шаг по ту сторону портала подбросил сармата на метр вверх. Он, плюнув на попытки удержаться на "земле", включил "лучевое крыло" и пару секунд спустя уже сползал вниз по скользкому, почти отвесному склону, всадив "когти" в красно-бурую породу. Хольгер, качая головой, смотрел на него сверху. Через секунду он мягко опустился на крошечный пятачок над самой водой и посморел на Гедимина снизу.

— Левую ногу на три сантиметра левее, там опора. Теперь развернись на правой руке... Вот так, — он немного подвинулся, уступая сармату половину пятачка.

— Чужая планета... — Гедимин посмотрел на свои руки, измазанные красной грязью, и хмыкнул. — Отсюда ведь не видно наше Солнце?

— Отсюда не видно ни одну из наших звёзд, — отозвался Хольгер, наклоняясь к воде. — Этих существ ты называешь червяками? На мой взгляд, они похожи на ланцетников. Определённо, это хордовые. И...

Он достал анализатор и поднёс к куче слизи с торчащими из неё кремниевыми иглами. Эта скала вышла на поверхность недавно — фильтровщики погибли и частично разложились, но органическая масса ещё была съедобна для ползучих падальщиков. Гедимин покосился на них и, отодвинувшись, опустил руку в воду. Мелкие белесые организмы на секунду облепили её и, не найдя ничего съедобного, брызнули во все стороны. Сармат еле успел подхватить одного из них и поднести к глазам. На одном конце существа был треугольный плавник, на другом — бахрома прозрачных волосков. Гедимин искал намёк на жаберные щели или глазные отверстия, но ни того, ни другого не было, зато на брюхе вдоль всей трубки просвечивающего кишечника тянулись странные тёмные скопления. Они были несимметричны, местами окружали только внутренности, местами соприкасались с кожей.

— Что там? — спросил Гедимин, протягивая руку с "червяком" Хольгеру. — У него внутри?

Химик стряхнул замершее существо с ладони Гедимина в воду.

— Колонии хемотрофных бактерий, насколько я понимаю, — пробормотал он, разглядывая экран анализатора. — Очень интересно... Они не так примитивны, как может показаться. Тут два круга кровообращения...

Что-то крупное колыхнулось в воде в нескольких метрах под ногами сарматов; длинное туловище, ненадолго приблизившись к поверхности, снова ушло на глубину, окатив чужаков брызгами. Гедимин от неожиданности качнулся к скальной стене и мотнул головой, стряхивая мутную воду с лицевого щитка.

— Вот оно! — Хольгер с неожиданным азартом развернулся на тесном пятачке, вытянув руку с анализатором и едва не свалившись в воду. — Смотри!

Следом за длинной тенью промчалась ещё одна, круглая, оставляя за собой след из всплывающих пузырьков. Она попала на долю секунды под сигма-сканер и скрылась, оставив удивлённых сарматов смотреть на экран со знакомыми символами — судя по ним, последний объект состоял преимущественно из металлизированного фрила, а внутри содержал некоторое количество редкоземельных элементов и ипрона.

"Подводный дрон?" — Гедимин удивлённо мигнул. В наушниках раздались приглушённые смешки.

— Эй, биологи! Выбирайтесь на плато! — послышалось сверху. Над обрывом стоял, опустив сходни, один из грузовых глайдеров Биоблока, четверо сарматов стояли рядом, глядя вниз.

Хольгер недовольно повёл плечом, втягивая антенны сигма-сканера, — исследования фауны, очевидно, предстояло отложить, и надолго. Через несколько секунд оба сармата, плавно развернувшись на "лучевых крыльях", встали рядом с попятившимися биологами — отчего-то внезапное перемещение чужаков с нижней кромки скалы на верхнюю вызвало всеобщий испуг.

— Сто сорок три сантиметра в длину, — сообщил Хольгер ближайшему биологу. — Что за организм?

— Это из придонной фауны, крупный хищник, — ответил сармат, глядя на мигающий передатчик. — Дрон спугнул его... Оставь его в покое, у нас пробы не взяты.

Другой сармат, следящий на двигающейся точкой на экране, с сожалением вздохнул и притронулся к клавишам смарта.

— Надо всё-таки добыть одну-две особи, — сказал он. — Ассархаддон порадуется.

— Что он вам сказал? — спросил у него Гедимин. — Ловить разных животных?

— Хм-м, — сармат с сомнением посмотрел на ремонтника. — Мы — исследователи. Наловить несложно — ты сам видел... Наша задача — понять, как работает местная экосистема, изъять ключевые звенья и постараться её воспроизвести.

— Вот именно, — сердито сказал первый биолог. — А не ловить тварей покрупнее для экзотариума. Экзотариум и без нас не опустеет. Бери пробы!

Гедимин и Хольгер переглянулись. Транспорт Биоблока уже сползал вниз по наиболее пологому участку склона, попутно запуская в скалу крепления и намертво к ней присверливаясь. На поверхность всплыли пять круглых дронов, мигая красными светодиодами. Слепые подлёдные "черви" кишели вокруг них, ничего не замечая.

— Полтора метра, активное передвижение, два круга кровообращения... — пробормотал Хольгер, оглядываясь на обмелевшее море. — И всё это — без доступа света, под километровым льдом. Надеюсь, Ассархаддон воссоздаст эту экосистему. Эти ланцетники что-то знают о терраформировании.

08 октября 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

Проделав дежурный опыт с Прожигом (все полагающиеся пульсации, но без финального схождения лучей, — порталов в кратере Кей и так было слишком много), Гедимин заглушил реактор и тяжело вздохнул. Что бы ни говорил Исгельт, идея Прожига-с-реактора была плохой — и чем дольше сармат ставил однотипные опыты, тем сильнее в этом убеждался. "Остужать реактор после каждого прыжка," — он следил за мигающими на экране цифрами — излучение пульсировало, установка стабилизировалась медленно, несмотря на сброшенные стержни, и Гедимину иногда казалось, что стержней надо бы добавить. "Антиграв не остановится. Но кто-то должен будет следить. С них же станется запустить сразу после прыжка. А потом скажут, что мой реактор — дрянь."

Вполглаза глядя на монитор, он посмотрел в окно. "Телескоп" по-прежнему был настроен на последний портал на Аметист, и в проёме виднелись знакомые пурпурные ледники и проезжающий мимо них "Кенворт" с огромным контейнером, едва умещающимся на платформе. Гедимин хмыкнул. "Сходить туда? Никак не привыкну гулять в другую галактику. Один шаг — и ты там..."

Что-то громоздкое, увеличенное "телескопом" до неузнаваемости, заслонило проём. Купол едва заметно дрогнул. Гедимин быстро взглянул на мониторы — что бы ни встряхнуло постройку, это был не реактор.

Купол мелко задрожал — кто-то бил по внешней обшивке. Через несколько секунд Гедимин опознал в последовательности ударов и пауз короткий сигнал — приказ выйти. "Вот мартышки," — он досадливо сощурился, но всё же выбрался в шлюз и минуту спустя уже стоял снаружи, растерянно глядя на Исгельта и два десятка рабочих в экзоскелетах для переноски грузов. Кроме них, здесь был донельзя странный транспорт — гусеничная платформа, плоская сверху и плотно наполненная снизу. Все её механизмы находились под ней, между гусеницами, наверху остались крепления под что-то очень массивное и, возможно, вращающееся.

— Чего смотришь? — хмыкнул Исгельт, подойдя к Гедимину. — Это тебе. Симулятор атомного крейсера.

Сармат растерянно мигнул.

— Чего?

— Ставь его вплотную! — крикнул Исгельт, махнув рукой кому-то из бригады. Платформа проползла немного вперёд и остановилась. Её борта откинулись, там, где они соприкоснулись с грунтом, взлетели столбы пыли, — "симулятор атомного крейсера" окапывался, погружая в землю крепёжные штыри.

— Снизу антиграв и система управления, — продолжил Исгельт, повернувшись к Гедимину. — Сверху место для твоего реактора. Сегодня ты с бригадой перенесёшь его на платформу. Завтра я пришлю пилота, и ты будешь отрабатывать Прожиг и всё остальное в движении. Десять дней тебе на всё, не успеешь — отвечать будешь перед Ассархаддоном.

— Стой! — Гедимин, опомнившись от неожиданности, шагнул к нему и перехватил его уже на полпути к платформе. — Отчего такая спешка? Ассархаддон ничего не говорил...

— Вы тянули с проектом два года, — Исгельт, резко развернувшись, посмотрел на него в упор. — Маркус ждёт результата. В следующем году, независимо от твоего желания, возможности или существования, мы должны дать ему первый корабль. Займись работой, физик, время развлечений давно прошло!

Бригада, похоже, знала, что делать, — не спрашивая ничьих указаний, они отключили кислородную станцию, вынесли её на платформу и принялись откачивать воздух из-под купола. Гедимин хотел подойти к ним, но охранники оттеснили его в сторону. Через пару минут ценный кислород был закачан в баллоны, и сарматы начали разбирать купол.

"Их счастье, что реактор остановлен," — думал Гедимин, недобро щурясь на толпу вокруг его бывшей лаборатории. "Результат... корабль... Когда мне, сожги меня пучок нейтронов, дадут уже спокойно работать?!"

— Атомщик, ты здесь? — Хольгер незаметно подошёл сзади и взял его за руку. Гедимин дёрнулся, но быстро опомнился и только вздохнул.

— Опять они лезут...

— Твоему реактору приделают гусеницы? — Хольгер еле слышно хмыкнул. — Будь осторожен, атомщик. Смотри, чтобы сборки не перекосило.

— Сам знаю, — буркнул сармат. — Ты слышал Исгельта? Маркусу нужен корабль.

— Он сначала зашёл ко мне, — отозвался Хольгер. — Корабль — не самое сложное. От меня ему нужна прыжковая карта галактики Вендана. И вот здесь-то, я чувствую, мы и застрянем.

Гедимин мигнул.

— Вендана? — повторил он. — Ты говорил, что ничего не выйдет, — нет точки отсчёта...

— Её всё ещё нет, атомщик, — вздохнул Хольгер. — И навряд ли она в ближайшее время появится. Если бы провести тщательное исследование объекта Эк Чуах, понять, почему всё выстраивается вокруг него... Сейчас мы даже не знаем, что искать. Я бы лучше возил реактор на гусеничной платформе, — в этом занятии, по крайней мере, есть смысл!

09 октября 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

"Десять дней, мать твоя пробирка," — Гедимин сел на край гусеничной платформы и тяжело вздохнул. "Десять дней..."

Платформа, держась креплениями за грунт, стояла рядом с лабораторией Айзека (Хольгер с утра уехал на основной полигон, оставив купол Айзеку и Амосу). Гедимин успел провести пробный запуск реактора, подключил всё, что работало на электричестве, к своему генератору и теперь сидел и прислушивался к вибрации. Несмотря на крепления, платформа ощутимо дрожала, и сармат морщился. "А это ещё и поедет," — он посмотрел под гусеницы и недоверчиво хмыкнул. "Посмотрим..."

— Tza atesqa! — гаркнуло в наушниках, и сармат, вздрогнув, выпрямился и посмотрел вниз. Там, ухмыляясь всем лицом, стоял и махал рукой Линкен Лиск.

— Ты?! — удивлённый Гедимин толкнул к нему сходню, но сармат уже запрыгнул на платформу и хлопнул ремонтника по плечам.

— Корабль готов к старту? — ухмыльнулся он, заглянув Гедимину в глаза. — Осталось сказать "На взлёт"?

— Да чтоб их всех с их взлётами, — пробормотал ремонтник, неприязненно щурясь. — Ты чего не на полигоне?

Линкен мигнул.

— Тебе не сказали? — спросил он с недоверчивой усмешкой. — А, верно. Я сам сегодня узнал. Я буду пилотом на твоём корабле.

— Ты?! — Гедимин смерил Линкена ошалелым взглядом и подался назад, прикрывая спиной реактор. — Мать моя пробирка...

— Ты чего? — удивлённо спросил Линкен. — Не бойся, атомщик. Это симулятор, он даже не летает. Становись за пульт! Нам наладили связь?

Он посмотрел на рубку пилота, поставленную ещё вчера на носу импровизированного корабля. Она была прикрыта ипроновыми стенами с единственной узкой прорезью в сегменте, прилегающем к реакторному куполу. Прорезь была сквозной и закрывалась со стороны реактора откидной крышкой.

— Связь есть, — сказал Гедимин. — Ты хоть знаешь, что делать?

— Ничего сложного, — отмахнулся Линкен. — Давай отъедем от купола. Нам нужно много места.

Он скрылся в рубке, и секунду спустя платформа задрожала, втягивая в себя крепления и поднимая борта. Гедимин втиснулся в узкий люк, оставленный на месте бывшей шлюзовой камеры, и, захлопнув его, шагнул к щиту управления. В реакторном отсеке не было иллюминаторов, и сармат даже не знал, куда его тащат, только чувствовал, как дрожит платформа, время от времени подпрыгивая на неровностях грунта. Потом Линкен плавно развернул её и остановился.

— Атомщик, приём, как слышно? — раздалось в наушниках.

— Приём, — отозвался Гедимин. — Почему встал?

— Приехали, — с коротким смешком ответил Линкен. — Ты там готов?

— Говори, что делать, — буркнул сармат, с опаской щурясь на мониторы. Заглушённый реактор был относительно безопасен, но как он поведёт себя во время того, что Линкен называет "полётами", Гедимин даже предполагать не хотел.

— Ты что, никогда не взлетал? — изумлённо спросил Линкен. — Да, верно... Прости, я дурак. Мы взлетим, и очень скоро, и я всех убью, если тебя не пустят на крейсер. А пока слушай. Мы должны стартовать. Это делается реактивным двигателем. Антиграв запускают не ниже пяти километров, иначе всё снесёт. Значит, сначала будет сильный толчок. Потом — движение по прямой с ускорением. И потом я запущу антиграв. То есть — он должен уже работать.

— Постой, — попросил Гедимин, обречённо глядя на монитор. "Лишь бы не рвануло..."

— Когда я должен запустить реактор?

— Я не понимаю в таких вещах, атомщик, — отозвался Линкен. — Как это делают на спрингерах? Я всегда старался в кочегарку не лезть.

— На спрингерах реактор не глушат, — сказал Гедимин, закрывая глаза и медленно сдвигая щитки на шлеме. Один из экранов реактора пополз в сторону, открывая узкую щель. "Светит вбок. Не на Лиска. Хорошо..."

— Я запущу его сейчас. Не взлетай, пока не скажу.

"Спрингеры делают тысячи рейсов, не взрываясь," — напомнил он себе, отдавая команды для запуска. "И ты не взорвёшься. Держись..."

— Держись, — прошептал он еле слышно. Тёплые волокна скользнули по вискам, выгнулись вдоль бровных дуг и сплелись на лбу. Сегодня они были непривычно горячими и непрерывно пульсировали, — если бы они прошли ближе к глазам, среагировали бы слёзные железы.

Во время запуска Гедимину всегда казалось, что каждая секунда растягивается в минуту; сейчас минуты мелькали так, что он не успевал их считать. Уже пора было запускать главный ротор; температура непривычно поднялась — реактор, оставшийся в вакууме, не успевал охлаждаться одним излучением, и Гедимин включил насосы, чтобы продуть его гелием. Ротор медленно сделал первый оборот — и начал разгон. Сармат запустил малые генераторы, проверил мощность — энергии уже хватало для раскрутки гравитационного волчка — и щёлкнул коммутатором.

— Лиск, я готов.

— Десять секунд до старта! — взревело в наушниках. Гедимин недовольно сощурился и встал на широкие ступни, развернув пальцы веером и вцепившись для верности когтями в платформу.

— Attahanqa!

Первый толчок, и правда, был сильным. Всю платформу встряхнуло — и она рванула вперёд со всей возможной быстротой, подпрыгивая на каждой неровности. Гедимин, не мигая, смотрел на монитор. Стержни отреагировали на встряску выбросом нейтронов, и сармат схватился за ближайший рычаг, но выброс оказался единичным, и частицы рассеялись в ту же секунду. Линкен гнал напрямик по дну кратера, Гедимин держался за платформу когтями, реактор мягко покачивался на демпферах, роторы исправно вращались, хоть их верхние части и "вело" — Гедимин чувствовал каждый миллиметр ухода и при каждом толчке стискивал зубы.

— Эй, в кочегарке! — крикнул Линкен; ему было весело, и он едва удерживался от хохота. — Антиграв?

— Давай, — отозвался Гедимин, прикасаясь к переключателю. — Ток есть.

— Atta"an!

Платформу подбросило вертикально вверх, и Гедимин вцепился в пульт и зажмурился. Виски обжигало до боли. Платформу бросило с боку на бок, потом обратно, на щите управления мигнула тревожная лампочка, — Гедимин видел её сквозь стиснутые веки. Он опустил стержни на сантиметр — сигнал погас.

— Держись, атомщик! — закричал Линкен, и сармата мотнуло в сторону. Платформа, подпрыгнув, крутнула носом на триста шестьдесят градусов и опустилась на обе гусеницы, содрогнувшись от носа до кормы. Гедимин, уже ни на что не надеясь, сбросил стержни и закрыл глаза.

Первые тридцать секунд он слышал только тревожный писк дозиметра — сигма-излучение просачивалось, и прибор его чувствовал, как, собственно, и сам Гедимин. Потом его встряхнули за плечо. Открыв глаза, он обнаружил, что сидит рядом со щитом управления, прикрыв голову локтем, и смотрит прямо на Линкена, склонившегося над ним.

— Атомщик, ты жив? — с тревогой спросил тот. — Что тут было? Реактор вроде цел...

— Вроде, — Гедимин болезненно поморщился. — Не надо, сам встану...

Он поднялся на ноги, бросил быстрый взгляд на мониторы, — реактор действительно был цел, реакция прервана, малые роторы замедлили вращение, главный — пока нет.

— Спрингеры всегда так прыгают? — спросил сармат. Линкен обиженно фыркнул.

— Я взлетал плавно, как дряхлая мартышка! Тебе надо привыкать, атомщик. Мы ещё только взлетели, а ты уже испугался. Я хотел смоделировать бой...

Гедимин качнул головой — на обиду не осталось сил.

— Не сегодня. Надо кое-что доработать. Я многое не учёл.

— Я тут, атомщик, — Линкен сжал его руку и радостно осклабился. — Мы давно не работали вместе. Что надо делать?

10 октября 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

Гусеничная платформа остановилась.

— Heta! — раздалась в наушниках команда Линкена. — Перерыв. Я к тебе. Кислород нужен?

Гедимин вяло покачал головой, не сразу вспомнив, что Линкен не может его видеть сквозь две непрозрачные переборки.

— Тут есть, — сказал он, выдирая прикипевшие когти из платформы. Пока он на них держался, металл успел остыть и едва не поймал его в ловушку. Гедимин сел на пол и включил лучевой резак — дырки в полу надо было заделать.

— Ну что? — спросил минуту спустя ухмыляющийся Линкен, вваливаясь в "кочегарку". — Не взорвался? А что с платформой?

— Порвал когтями, — ответил Гедимин, глядя на остывающую гладкую поверхность.

— Это ты зря, — осуждающе покачал головой Линкен. — Ты сармат. Удержать равновесие не так уж сложно.

— Здесь нужно кресло, — Гедимин указал на щит управления. — Все люди сидят у пультов. На кой мне-то стоять?!

Линкен мигнул.

— Точно. Я не подумал, — признал он. — Завтра достанем кресло. А что с реактором? Держится?

— Пока да, — Гедимин, поднимаясь на ноги, взглянул на монитор. — Не стал глушить. Стержни опущены на десять сантиметров, вот здесь, в центре, — на двадцать. Но в целом — работать можно. Далеко мы... улетели?

— Улетели? — пилот невесело хмыкнул. — Мы едва стартовали, атомщик. Я включил антиграв и немного проехал по прямой. Нам теперь надо отработать развороты и резкое торможение. Я думаю, как лучше смоделировать обстрел. Есть идея закрепить понемногу взрывчатки по всему корпусу и взрывать в произвольном порядке.

Гедимин посмотрел на монитор, опустил центральные стержни ещё на сантиметр — омикрон-излучение многообещающе "мерцало", и это следовало пресечь, не дожидаясь вспышки — и тяжело вздохнул.

— Смоделируй сразу попадание ракеты в реактор. Я испарился, и дальше ты летишь без меня.

— Тихо, тихо, — Линкен неуклюже похлопал его по спине. — Не надо расстраиваться. Ну хорошо, пока не будет взрывчатки. Я придумаю что-нибудь получше. Ну что, ещё один прогон?

— Давай, — без особой радости сказал Гедимин, становясь к щиту управления. — Что теперь — развороты?

15 октября 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

Если бы в реакторном отсеке был воздух, Гедимин услышал бы треск переборок — а так ему оставалось только в полной тишине следить за ползущими по стенам трещинами. Линкен, как водится, перестарался со взрывчаткой, и один из зарядов раздробил оба слоя рилкара и выгнул внутрь ипроновую фольгу. Металл выдержал, и Гедимин, привычно выводя реактор из надкритического состояния, следил за ним вполглаза и радовался, что на их "корабле" есть что-то прочное.

— Лиск! — крикнул он, отслеживая выбросы нейтронов. — Хватит скакать! Переборка пробита, я уже сдох!

— Мать моя пробирка, — донёсся из рубки сокрушённый вздох. — Переборка? Опять слишком сильный заряд?

Реактор "успокоился" ещё до того, как Линкен вошёл в отсек, — достаточно было прекращения тряски. Демпферы гасили большую часть толчков, но того, что оставалось, хватало, чтобы встряхнуть стержни, и Гедимин пока не знал, что с этим делать.

— Tza hasu, — выдохнул Линкен, рассматривая "пробитую" переборку. — Будем считать, что в тебя попали ракетой. Турели так не бьют.

Гедимин убедился, что нейтроны рассеялись, и подошёл к повреждённой стене.

— Нужен ремонт... А вообще — почему ты не позвал своих, с полигона? Там много турелей, бластеров, пусть тащат всё сюда. Они потренируются, и мы отработаем обстрел.

Линкен покачал головой.

— Я об этом думал, атомщик. Нет. Моя взрывчатка пробьёт только переборку. А если кто-то из них тебя ранит... — не договорив, он стиснул зубы и опустил голову. — Работы не будет, атомщик. Пусть палят на полигоне. Подальше от тебя.

17 октября 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Гедимин и Линкен входили в столовую вдвоём; с полигона они вернулись последними, и почти все места за их столом уже были заняты. Взяв на раздаче контейнер перцовой жжёнки, Гедимин тяжело опустился в кресло. Его взгляд, как и мысли, был далеко отсюда.

— Энцелад, приём! — сердитый тычок в плечо вывел сармата из задумчивости. К нему, перегнувшись через стол, придвинулся Константин.

— Проверь смарт, — сказал он. — Я сбросил вам всем прыжковую карту.

Наручный передатчик несколько раз мигнул и зажёг предупреждающий светодиод — сообщение было объёмным, с пометкой "очень важно". Гедимин открыл его, и оно само вывелось на голограмму, повиснув над столом светящейся бело-красной сферой. Большую её часть занимала полупрозрачная белая дымка; в центре горел яркий жёлтый шарик, по своим орбитам двигались мелкие красные бусины планет, от Меркурия до отдалённой Седны — едва различимой точки, пересекающей алую взвесь астероидов. Гедимин тронул голограмму пальцем, пересёк невидимые лучи, поднимающиеся от экрана, и смарт немедленно отреагировал, "приблизив" участок пространства. Сармат увидел повисший в белесой дымке красный булыжник неправильной формы — один из астероидов между Марсом и Юпитером. "Дактиль" — прочитал Гедимин название. "Ага, это спутник астероида Ида. Вот он сам. Ида, семейство Корониды, Главный пояс..." Сармат тронул пальцем голографический булыжник. Карта мигнула. На экран выпали строчки кода — несколько наборов координат.

— Два для посадки, два — для точек на орбите, — пояснил Константин. — С астероидами я не напрягался, планеты расписаны подробнее. Попробуй навести на Ураниум.

Гедимин, ничего не ответив, снова тронул пальцем астероид Дактиль. Коды, выброшенные на экран, были уже другими, — кусок камня за прошедшие секунды сместился относительно точки отсчёта, и искать его следовало в другом месте. Сармат, одобрительно хмыкнув, приблизил Землю.

— Ураниум-Сити? Навёл... Уран и торий! Ты что, для каждого барака рассчитал координаты? И все города Солнечной Системы вот так же расписаны? Вот это была работа... — он с уважением взглянул на Константина. Тот, довольный произведённым впечатлением, скупо улыбнулся.

— Не всем же глушить реакторы вручную, Гедимин. Кто-то должен выполнять нудную методичную работу. Спасибо экспедициям Исгельта — без них у меня мало что вышло бы.

Хольгер тяжело вздохнул.

— Ты молодец, Константин. Отличная карта. А теперь давай то же самое, но для галактики Вендана...

Константин невесело усмехнулся, протягивая ему руку.

— Дай мне точку отсчёта, химик, и я скручу эту галактику тройной спиралью. У нас вообще есть хоть какая-то карта Венданы?

— У нас есть несколько тысяч снимков звёзд, — отозвался Хольгер. — И несколько десятков относятся к одной области, а две — к одной галактике. Остальные разбросаны на немыслимые расстояния. Я не знаю, что такое Вендана, но называть её галактикой — явное преуменьшение. Вселенная Вендана?

Гедимин мигнул.

— Если нет обычной карты, не будет и прыжковой, — сказал он. — Маркус, как обычно, бредит, а отвечать нам. Нам точно не нужен другой координа...

Его пнули сразу с трёх сторон, и он сердито сощурился — кто-то из пинавших перестарался и серьёзно придавил ему костяшку пальца на ноге. Рука, не принадлежащая никому из этих троих, легла сармату на плечо и задержалась на секунду. Затем Ассархаддон вышел из-за его спины и сел на поспешно придвинутый стул.

— Стивен, вы уже отослали донос? — спросил он у охранника. Тот, дёрнувшись всем телом, убрал руку с запястья и вытянул вдоль туловища.

— Отсылайте, отсылайте, я почитаю, как вы это распишете, — устало посмотрел на него Ассархаддон и повернулся к Гедимину. — Когда вы уже научитесь осторожности? Маркус не слишком рационален и на такие слова может серьёзно обидеться.

Гедимин сердито дёрнул плечом, стряхивая руку Хольгера. "Вы удрали с Земли, чтобы бояться? Так боялись бы макак в экзоскелетах! Хоть не пришлось бы лезть на Луну и строить огромную базу. Этого добра на Земле хватало..."

— Скажи Маркусу, что его задание невозможно выполнить, — сказал он. — Даже если он расстреляет всю "Гекату" вместе с тобой. Мы ничего не зна...

Ассархаддон поднял руку, призывая к молчанию.

— Гедимин, успокойтесь. Обойдёмся без расстрелов, — он на секунду прижал ладонь к лицевому щитку; его глаза, из жёлтых ставшие карими, заметно сузились, он выглядел усталым и подавленным. — Прыжковая карта Венданы отменяется. Достаточно будет координат, по которым прыгнувший корабль не сгорит и не разобьётся. Полный вакуум, значительное расстояние до любых источников излучения и гравитационных волн. Этого хватит для флота. С Маркусом я договорюсь.

Хольгер медленно убрал руку с плеча Гедимина и кивнул.

— Да, так будет лучше.

"А с ним всё-таки что-то не то," — думал Гедимин, глядя на Ассархаддона. "И дело не в том, что я ляпнул. Когда он злится, он по-другому реагирует..."

— Что с червями Аметиста? — спросил он, придвинувшись к Ассархаддону и поймав его взгляд. — Давно там не был. Много работы с Линкеном. Ты их исследуешь или уже вывозишь?

Куратор едва заметно вздрогнул; его взгляд, помутневший было, мгновенно прояснился.

— Аметист? Работа идёт, Гедимин. Медленнее, чем мне хотелось бы, но идёт, — он покосился на мигнувший передатчик, но открывать сообщение не стал. — Как немного освободитесь, приходите в экзотариум. Первые вольеры уже готовы.

— Зайду, — пообещал Гедимин. — Что, Маркус запретил твои исследования?

Ассархаддон снова вздрогнул; под его пристальным взглядом ремонтнику стало не по себе.

— Интересное предположение... — пробормотал он. — Вы более наблюдательны, чем может показаться. Это выглядит, как внезапный десант с Энцелада, — и я опять его прозевал. Что до Маркуса... У него всегда были проблемы с долговременным планированием. И вообще с планированием. Да и целеполагание...

Он замолчал, досадливо сощурился, глядя куда-то за плечо Гедимина, и снова сфокусировал взгляд на нём.

— Итак, ваш реактор, в том числе механизмы Прожига, полностью готов к работе? Я осведомлён о последних испытаниях. Вы ведёте мельчайшие доработки — значит, основная работа закончена. Завтра я побываю в вашей передвижной лаборатории. Вы проведёте для меня инструктаж по управлению реактором. В особенности меня интересует манёвр Прожига.

Он протянул руку и притронулся к шлему Гедимина — там, где височные ипроновые пластины были сдвинуты с места, чтобы открыть доступ сигма-излучению.

— Это — обязательное условие работы с реактором?

Гедимин мигнул.

— Нет. Но так удобнее, — честно ответил он, досадливо щурясь — "Я что, так и хожу со шлемом нараспашку? М-да, просто гениальный физик..."

— Но можно обойтись и без этого? — спросил Ассархаддон, перехватив его взгляд. — Насколько это необходимо?

— Можно, — согласился Гедимин. — Ты так не делай. Твои мозги ещё всем пригодятся.

Его снова пнули с трёх сторон, и он не успел убрать ногу. Ушибленная костяшка снова заныла. Гедимин, прикинув, кто в очередной раз не рассчитал силу, отвесил пинка в ответ. Константин дёрнулся и сдавленно зашипел в респиратор.

— Приятные слова, — медленно проговорил Ассархаддон. — Хотя несколько неожиданные. Завтра с утра, на вашей обычной стоянке. Глушить реактор не надо. Меня в основном интересует Прожиг.

Он вышел. Константин, облегчённо вздохнув, показал Гедимину кулак и снова уткнулся в смарт.

— Зачем ему Прожиг? — удивлённо спросил ремонтник. — Хочет стать... как это у вас, Линкен? "Кочегаром"?

— Реакторщик есть реакторщик, — проворчал Линкен. — Лучше учи команды — ты их всё время путаешь. А вот Ассархаддон... Навряд ли он лезет в реакторщики. Но ты ему покажи всё, что умеешь. Если спрашивает — значит, надо.

18 октября 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

Личный транспорт Ассархаддона ждал Гедимина и Линкена у главного шлюза; охранник в тяжёлом экзоскелете перехватил их ещё на платформе и отвёл к разрисованной машине чуть ли не за руки. Ассархаддон с утра немного приободрился, глаза чуть-чуть посветлели, но весь путь он провёл за перепиской с кем-то весьма настойчивым. Гедимин попытался заглянуть в экран его смарта, но Линкен молча взял сармата за шлем и прижал к спинке сидения. "Не лезь," — жестом ответил он на изумлённый взгляд.

Гедимин залез на "пришвартованную" на дне кратера платформу первым, забыв и об Ассархаддоне, и о Линкене, когда увидел горящий над крышкой люка светодиод — знак аварийной остановки реактора. Очередная вспышка случилась ночью, сверх обычного всплеска альфа-излучения отметилась выбросом нейтронов, угасшим ещё до сброса резервных стержней, нагрела ирренций до алого свечения — твэлы ещё были тёплыми, когда Гедимин проверил их — но угасла без особых последствий. "Нейтроны," — думал Гедимин, осторожно ощупывая топливные стержни. "Что-то новое. Пока реактор не двигался, их не было. Но как вибрация может влиять..."

— Гедимин, — раздался в наушниках голос Ассархаддона — пока сармат изучал реактор изнутри, куратор успел войти в отсек и теперь стоял у щита управления, дожидаясь, когда о нём вспомнят. — У вас серьёзные проблемы? Вызвать ликвидаторов?

— Не надо, — Гедимин выбрался наружу, закрывая за собой проём в корпусе реактора. — Ночная авария. Сейчас всё в порядке. Ты готов смотреть? Я покажу запуск с самого начала.

— С нетерпением жду, — отозвался Ассархаддон. — И даже не откажусь попробовать это своими руками. Рассказывайте как можно подробнее, Гедимин. Так, как рассказали бы вчерашнему клону.

— Смотри не сбеги, — хмыкнул Гедимин, вспомнив обычную реакцию сарматов на его "лекции". — Ты хочешь стать реакторщиком?

Ассархаддон издал еле слышный смешок.

— Оно бы неплохо, Гедимин. Всегда завидовал вашим научным занятиям. Однако — мне пока хватает моей работы.

Сармат удивлённо мигнул.

— Тогда зачем?.. — он указал на щит управления.

— Не заставлять же вас инструктировать каждого подопытного, — отозвался Ассархаддон, покосившись на передатчик. — Я хочу исключить личный фактор. Экспериментальная установка уже собрана на полигоне Кеджори, дело за испытуемыми. Я прогоню через неё пару десятков существ, раньше не работавших с ирренцием. Посмотрю, как будет вести себя ваш реактор. Если любая мартышка может провести Прожиг — это один разговор. Если справляетесь только вы и ваши друзья — совсем другой...

— Hasu... — выдохнул сквозь стиснутые зубы Гедимин, отворачиваясь к мониторам. "Надо было догадаться! Его любимые опыты... исключение личного фактора... А чего ты хотел, ремонтник? Нечего было во всё это лезть..."

— Вам не придётся работать с подопытными, — по-своему понял его молчание Ассархаддон. — Это я возьму на себя. Объясните мне, как управлять реактором, — больше от вас ничего не требуется.

— Ладно, — выдавил из себя Гедимин, стараясь не смотреть на него — тёмные щитки прятали глаза, но сармат подозревал, что Ассархаддон поймёт его мысли и сквозь два слоя стекла. — Начнём с запуска. Смотри сюда...

20 октября 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон — кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

— А я видел твою установку в Кеджори! — широко ухмыльнулся Линкен, поднимаясь на платформу. — Под неё там выделили целый километр... Эй, ты чего?!

Гедимин вцепился в его плечо и развернул взрывника лицом к себе.

— Видел? Что там?

Линкен изумлённо мигнул и подался назад, перехватывая руку Гедимина и сдирая со своего плеча.

— Has-sulesh... Атомщик, ты задрал уже со своими макаками! Лучше бы я вообще ничего не говорил...

Он сердито отряхнул плечо и двинулся к кабине пилота.

— Макаки? — Гедимин мигнул. — Я спрашивал про реактор. Что там с ним?

Линкен пожал плечами.

— Я в этом не понимаю, атомщик. Вроде не взрывается. Давай работать.

— Давай, — кивнул Гедимин, оглядываясь на реакторный отсек. Генератор уже был запущен; ночной останов прошёл без выброса нейтронов — кажется, оставить стержни опущенными на десять сантиметров было хорошей идеей, хотя сармат по-прежнему не понимал, как ипрон влияет на нейтроны, — этот металл поглощал их не лучше, чем свинец, они должны были пролетать насквозь, не задерживаясь...

— Что у нас сегодня? — спросил он, пока Линкен не скрылся в рубке. Тот остановился, покосился на реактор и едва заметно вздрогнул — Гедимин увидел, как дёрнулись под прозрачным щитком веки.

— Сегодня — Прожиг. Сначала на прямом отрезке, потом на развороте, — Линкен снова взглянул на реактор и поёжился. — Можешь сделать небольшой портал? Эта штуковина скверно управляется, боюсь вывалиться в космос.

Гедимин внимательно посмотрел на него — нет, взрывник не шутил.

— Прожиг, — повторил он, вспоминая, как подолгу не "успокаивались" твэлы после каждого прожигающего манёвра. — Ладно. Только смотри... после Прожига реактор иногда стопорится. Может упасть напряжение на входе "хвана". Если антиграв отключится в полёте, что будет?

Линкен мигнул.

— Смотря насколько отключится, смотря где... Нельзя сделать так, чтобы ничего не стопорилось? "Волчок" не любит резких движений.

— Реактор тоже, — отозвался Гедимин. — И эти Прожиги ему не на пользу.

Линкен поёжился, в этот раз уже не скрываясь, — даже скафандр пошёл волнами.

— На случай, если взорвёмся, — мне нравилось с тобой работать... Ладно, хватит пугалок. Какую команду дать для Прожига? Я думаю — "jasqa".

Гедимин пожал плечами.

— "Jasqa"? Почему не "jaske"? Я в отсеке один.

Линкен тяжело вздохнул.

— Ты уверен? — он щёлкнул по обшивке реакторного отсека. — Вот лишь бы спорить! Лучше бы выучил, наконец, нормальные команды...

Он, бормоча себе под нос что-то нелестное, пошёл к рубке. Гедимин озадаченно хмыкнул. Команды он знал — по крайней мере, не путал "attahanqa" и "hetatza" — "старт" и "посадку", и ему нравилась "tza tatzqa" — начало отсчёта перед манёвром; всё, что относилось к стрельбе, его, по его глубокому убеждению, не касалось. Он подошёл к щиту управления, привычным взглядом скользнул по мониторам и остановил руку у клавиш, отвечающих за медленный спуск управляющих стержней. Этот "манёвр" требовался всегда, независимо от того, что происходило снаружи отсека, и что творилось в воображении "пилота".

— Tza tatzqa! — донеслось из рубки, и Гедимин сел в кресло, пристально глядя на показатели интенсивности излучения. — Qen, qu, ter, du, un... Atta"an!

...Платформа пошла юзом, мелко тряся кормой; Гедимин стиснул зубы. Демпферы спасали от тряски реактор, но не сармата за мониторами, — о себе он как-то не подумал.

— Jasqa! — заорал Линкен, как будто за обшивкой "корабля" и впрямь разворачивался вражеский крейсер. Гедимин занёс руку над пультом, на предельной скорости отдавая команды. Сам он мог и быстрее, но реактор этого не оценил бы, — невидимые волокна, протянувшиеся вдоль висков сармата к точке схождения бровных дуг, и так, по ощущениям, накалились докрасна. Где-то снаружи вспыхнули яркие лучи; вопль Линкена сообщил, что "корабль" едва не наехал на собственное излучение.

— Heta! — раздалось в наушниках. — Атомщик, ты куда палишь?!

— Реактор не маневрирует, — сердито отозвался Гедимин. — Хватит выписывать вензеля. Сделай нормальный разворот!

— Нормальный, мать твоя пробирка... — донеслось из наушников. — Не знаю, куда тебя возьмут реакторщиком, — но не на мой корабль!

...Управляющие стержни опустились до упора; цифры на мониторе прыгали — выброс нейтронов в этот раз был сильнее и шёл дольше — такого долгого Гедимин ещё не видел. Параллельно пульсировало омикрон-излучение — вот его-то как раз должен был погасить ипроновый стержень, но сегодня оно решило не поглощаться ипроном. Гедимин сердито щурился на монитор и держал руку над резервными клавишами — дело шло к сбросу аварийных стержней, а каждый такой сброс сильно его расстраивал. На шумно вошедшего в отсек Линкена он даже не оглянулся.

— В последний раз почти получилось, — жизнерадостно объявил взрывник, хлопая Гедимина по плечу. — Завтра продолжим.

— Разнесёшь ты мне реактор, — покачал головой Гедимин, отслеживая угасающие вспышки нейтронного излучения; омикрон-кванты наконец вспомнили, что ипрон их поглощает, и цифры на экране замерли. — Видишь вот эти показатели? Это мне очень не нравится.

Линкен развёл руками.

— Что я в этом смыслю?! Моё дело — не выронить штурвал. Пойдём, атомщик. Может, без нас оно быстрее успокоится.

...Одно место за столом Ядерного блока было свободно — Ассархаддон был чем-то занят и в столовую не пришёл; Кенен, оглядевшись по сторонам, осторожно присел на краешек, а через несколько минут, приободрившись, занял весь стул и облокотился на стол.

— Ты всё-таки прав, Джед. Очень странная штука этот твой межпланетный прыгатель! — сказал он, нервно ухмыляясь. — Ничего подобного до сих пор не ощущал. Ты стоишь тут, на Луне — а потом за миллион парсеков отсюда. А потом, прямо оттуда, шагаешь на Землю. Говорят, голова кружится от облучения при переходах. Но у меня и сейчас кружится. Как подумаю, какое это было расстояние, — так стены и плывут...

Он встряхнул головой, будто отгоняя галлюцинацию. Гедимин растерянно мигнул.

— Откуда и куда ты шагал? Ты же не участвуешь в опытах...

— Это уже не опыты, Джед, — отозвался Кенен, потирая лоб. — Тут, посреди "Койольшауки", уже построен межпланетный порт. Я сегодня был на Земле — отсюда сходил пешком в "Морсего", в Южный Атлантис. А завтра пойду к "Матери Моржей" — а это у Сатурна. Интересно, с какого раза голова перестанет кружиться?

Гедимин, перегнувшись через стол, сцапал его за плечо.

— Порт? Где? Говори!

— Ай! Да чтоб тебя... — Кенен вывернулся и подался в сторону, потирая плечо и сердито щурясь. — Джед, ты на голову не падал?

— Порт? — Константин на секунду поднял взгляд от экрана смарта. — Это он про "Сампо". Уже запустили? Хорошо...

— Ну да, запустили, — покивал Кенен, настороженно следя за Гедимином. — А с Джедом что?

— Да как обычно, — Константин поморщился. — Исгельт построил портал на Кагет в свободном зале. На той стороне — перевалочная станция с набором временных порталов. С Кагета их открывают на все наши базы. Теперь они все связаны. Зачем туда ходил Кенен, я не знаю, но доставка грузов значительно ускорилась. И с маскировкой стало лучше... Хотя — если нас до сих пор не заметили, не думаю, что это что-то изменит.

— Порт... — Гедимин недоверчиво покачал головой. — Всё-таки построили. Надо будет туда зайти. Я тоже хочу на Кагет.

Константин посмотрел на потолок и снова уткнулся в смарт. Гедимин оглянулся на Кенена, но тот уже исчез. Сармат в недоумении пожал плечами и подвинул к себе контейнер с Би-плазмой. "Почему меня никуда не пускают? Я вроде бы никому не мешаю..."

20 ноября 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" — кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

Обычно Линкен уезжал на полигон раньше Гедимина и встречался с ним уже в кратере Кей, у передвижной лаборатории, попутно успев что-нибудь взорвать в Кеджори или Кармане. Гедимин давно не оглядывался на его жилой отсек, выбираясь к транспортному туннелю, — и так было ясно, что Линкен на полпути к "Койольшауки"...

— Атомщик!

Сармат резко развернулся на неожиданный оклик. Линкен стоял у выхода, широко ухмыляясь перекошенным ртом; шрам переполз под самый глаз и снова стал виден из-под лицевого щитка.

— Притормози. У нас сегодня выходной, — он сунул сармату под нос открытый экран передатчика с недавно пришедшим сообщением. — Я сопротивлялся, но Ассархаддон приказал дать тебе отдых. И проследить за тобой, чтобы ты не влез в реактор.

Гедимин недовольно сощурился.

— Мало мне было этих... приглядчиков? — он кивнул на охрану. — Езжай на полигон. Иначе всё без тебя взорвут.

Линкен хлопнул ладонью по бедру.

— Значит, без меня. Приказ Ассархаддона, атомщик. Я — не ты. Это тебе позволено посылать его к макакам, меня за такое расстреляют.

— Тебе виднее, — буркнул Гедимин, отводя взгляд. "Врёт," — угрюмо подумал он. "Но очень сильно боится. Ладно, пусть ему будет спокойнее."

— Чем займёмся? — спросил он. Линкен пожал плечами.

— Что угодно, только без реакторов. Я уже месяц сижу с этой штукой за плечами. Глаза бы на неё не глядели!

— Реактор тебе не мешает, — нахмурился Гедимин. — Совсем не мешает. У нас даже аварий не было.

Линкен выразительно хмыкнул, но промолчал. Он выжидающе смотрел на Гедимина, и тот ненадолго задумался.

— Ассархаддон сделал для червей с Аметиста новые вольеры. Надо посмотреть, — наконец решил он. — Но не сразу. Ты был на "Сампо"?

Линкен покачал головой.

— Только слышал. Я не занимаюсь перевозками, атомщик. И в инспекторы меня не берут.

Гедимин посмотрел на карту базы. Станция "Сампо" возникла месяц назад посреди транспортного туннеля из пакгаузов на полигон; пропустить её было почти невозможно.

...Пассажирский вагон свернул вверх, не доезжая до отмеченной на карте платформы; выбравшись наружу, Гедимин быстро нашёл люк Вертикали и спустился на смотровую галерею. Она тянулась вдоль огромного, недавно расширенного туннеля с четырьмя линиями электрокранов. Здесь была область сниженной гравитации, о чём предупреждали яркие знаки на стенах, и сарматы двинулись вперёд медленно, осторожно, стараясь не слететь с галереи от слишком резкого движения.

— Как быстро у вас всё строится, — пробормотал Гедимин, глядя на проползающие мимо вагонетки. Судя по маркировкам, в перевозимых контейнерах был органический концентрат.

Галерея закончилась люком в рост сармата со множеством предупреждающих знаков на крышке. Гедимин повернулся лицом к считывателю и несколько секунд ждал, но люк остался закрытым.

— Не автоматический, — слегка удивился Линкен. — Ничего, откроется.

Он посмотрел на считыватель и надавил на крышку, — ничего, за что можно было бы дёрнуть, на ней не было. Над люком вспыхнул красный светодиод, передатчик Гедимина громко лязгнул.

— "Проход запрещён опознанному сармату", — прочитал он вслух. Линкен покосился на свой передатчик и покачал головой.

— И мне тоже запрещён. Макаки драные! Они что, думают, мы при виде портала сразу в него прыгнем?

— И эти подозрения небезосновательны, не так ли?

Мягкий голос Ассархаддона в наушниках заставил Гедимина вздрогнуть. "А больше ему следить не за кем?" — сердито сощурился сармат.

— Открой проход, — попросил он, стараясь не подавать вида, что расстроен. — Мы только посмотрим на космопорт.

— Надо было сразу направить вас в другую сторону, — с сожалением сказал Ассархаддон. — Возвращайтесь на платформу. Можете поверить, Гедимин, — за этим люком нет ничего, что вы не видели бы.

...Вагон замедлил ход, приближаясь к станции "Образцы". Он был пуст — все, кто работал в Биоблоке, уже разошлись по своим лабораториям. Гедимин и Линкен вышли на пустую платформу. Но по отсекам с вольерами незнакомые сарматы всё же бродили — видимо, выходной сегодня дали не только Ядерному блоку.

— Водяные червяки, — ухмыльнулся Линкен, остановившись напротив энцеладского вольера со скользящими за толстым стеклом длинными тенями. — Живность на Энцеладе крупнее, чем на Аметисте. Интересно, почему?

Гедимин пожал плечами.

— Хольгер говорил, что у энцеладских червей есть глаза. Хотя подо льдом они вроде бы ни к чему. А у зверьков с Аметиста глаз нет. Может, из-за этого...

Зелёные Пожиратели, сытые и сонные, лежали по углам вольера, ни на что не реагируя. Их было немного — большую часть, должно быть, увезли на "дойку". Гедимин ненадолго задержался у стекла, убедился, что существа спят, и никто из них не свисает с потолка, и пошёл дальше.

Кагетские вольеры были наполнены до отказа — Гедимин даже забеспокоился, не тесно ли там животным, и не сожрут ли они друг друга. Поперёк огромного аквариума, на уровне обзорного окна, колыхалась многометровая масса переплетённых растений. Сверху её освещали, снизу просачивалась вода, посередине копошились, переползая с места на место, тысячи, а может, и миллионы разнообразных существ. Некоторые перебрались на стекло, но таких было мало — омывочная жидкость была невкусной даже для обитателей Кагета, привыкших дышать сероводородом. Полуводным тварям были отведены четыре вольера — как понял Гедимин, здесь были растительные маты с побережья, с глубокой воды и из двух пресноводных озёр. Дальше шли степи и ущелья, расположенные в разных широтах — от почти безжизненных приполярных плато до приморских узких пойм, мало чем отличающихся по заселённости от побережья. Единственное, что понял Гедимин, — течение рек слегка сдерживало рост матов, и держались они на растениях с корнями, так или иначе прикреплённых к чему-нибудь прочному. А от рек вверх по склонам — если только ущелье не продувалось насквозь постоянными кагетскими ураганами — поднимались ползучие растения. Гедимин надолго застрял у вольера-"ущелья" — он надеялся увидеть там что-нибудь, похожее на дерево, но нет — местная флора оставалась приземистой, вытянутой в длину, а не в высоту.

— Идём, — толкнул его в плечо Линкен и брезгливо отряхнул руки, как будто животные Кагета могли выползти из вольеров и забраться на его скафандр. — Я на них только смотрю, а уже всё чешется. Как их можно в руки брать?! Не понимаю я биологов...

Гедимин покосился на него, но ничего не сказал, — он ждал комментария от Ассархаддона, но куратор, видимо, прекратил наблюдения и вернулся к работе.

Отсек Аметиста находился не сразу за кагетским, а сбоку, немного правее. Галерея от двери расходилась в две стороны вдоль стен и была едва-едва подсвечена вычерченным под ногами пунктиром. Огромный вольер, вытянутый в длину, имел всего три смотровых окна; синие светодиоды, расположенные напротив них, обеспечивали небольшой обзор. Даже сармату пришлось долго привыкать к настолько слабой освещённости, чтобы увидеть в тёмной воде хоть что-то — но, присмотревшись, он прилип к "иллюминатору" надолго.

Ассархаддон воспроизвёл прибрежный участок — такой же, как тот, на котором Гедимин и Хольгер ловили недавно слепых червей; вода поднималась над зубчатыми донными скалами на полтора метра, омывая сплошной ледяной пласт. Сверху свисали, пристроившись между ледяными иглами, полупрозрачные фильтровщики. Гедимин видел их полумёртвыми в слишком тёплой, уже гниющей воде; здесь они развернулись во всю ширь, растянув сетчатые "паруса" на тридцать-сорок сантиметров. Нечто подобное, но вытянутое не в длину, а в ширину, с более сложным многосоставным каркасом, облепило скалы. Вода по-прежнему была мутной; в мути сновали какие-то мелкие организмы, в отдалении проплывало, извиваясь, что-то многометровое, заставляя густую взвесь подниматься волнами. Гедимин долго всматривался, прежде чем нашёл "червяков", — большая их часть держалась дна, некоторые, самые крупные, прятались в колониях фильтровщиков и, как показалось сармату, постепенно их объедали. Он прошёл вдоль вольера, заглянув во все смотровые окна, — пейзаж и набор обитателей за каждым из них немного отличались, но различия можно было пересчитать по пальцам. На другой стороне гигантского аквариума был люк, который Гедимин принял за выход, — но над крышкой горел предупреждающий знак "биологическая опасность".

— Интересно, что там? — вслух подумал сармат, притронувшись к люку. В наушниках послышался тихий смешок.

— Гедимин, вы же не думаете, что биосфера целой планеты умещается в одном аквариуме?

"Снова на связи," — сармат едва заметно усмехнулся и, оставив в покое люк, встал напротив смотрового окна.

— Тогда почему туда нельзя?

— Потому что эти организмы миллионы лет развивались в полной темноте, — ответил Ассархаддон. — Даже слабая подсветка этого зала может подействовать на них непредсказуемо. За стеной фауна Аметиста живёт так, как жила на своей планете до катастрофы. Никакого света, никакого вмешательства. Мне удалось замкнуть экосистему и, я надеюсь, однажды мы найдём для неё подходящую планету.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Так ты хочешь вывезти их... на какой-нибудь Энцелад? — он недоверчиво покачал головой. — А Маркус согласен?

Линкен без предупреждения заехал ему локтем по рёбрам. Сармат молча поймал его руку, заломил за спину и прижал взрывника к стене. Он хотел услышать ответ Ассархаддона — и потом уже спокойно выяснить, какой обычай был нарушен на этот раз.

— Было бы странно навсегда оставить их в аквариуме, — сказал куратор, вежливо дождавшись, когда возня утихнет. Гедимин был уверен, что он наблюдает за ними, и темнота в отсеке ему не мешает.

— Энцелад, к сожалению, уже обитаем, как и Европа, — добавил он. — Но у Юпитера и Сатурна ещё много спутников. Было бы интересно заняться заселением подлёдного океана какой-нибудь планеты с нуля. У нас мало опыта успешного терраформирования. Когда вся эта... военная кампания закончится... Прошу прощения, я вынужден вас оставить.

Передатчик пискнул и замолчал. Сарматы переглянулись.

— Ты посмотри, — прошептал Линкен, качая головой. — Терраформирование... Это веселье на сотню лет. И затевать такое ради каких-то белых червяков?!

— Мне нравится эта идея, — мрачно ответил Гедимин, глядя в тёмную воду. — Больше, чем все остальные. Вот бы собрать всю "Гекату" и перебраться за портал — и запечатать его навечно...

28 ноября 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

— Вот поэтому, атомщик, тебя и не пускают к большим порталам, — сказал Линкен, ухмыльнувшись. Он снял перед ужином шлем, и Гедимин снова видел его шрам, за последние годы явно удлинившийся и "отрастивший" пару новых "веток", — видимо, даже сверхпрочный скафандр защищал не ото всего, с чем взрывник имел дело на полигоне.

— Чего? — отозвался ремонтник, недовольно щурясь. Он вносил небольшие дополнения в очередной проект АЭС на ирренции, и ему пришлось вспомнить обучение в Лос-Аламосе — ту часть, что касалась размещения объектов. "Единственная проблема — доставка энергии," — он посмотрел на карту, исчёрканную линиями электропередач, и тихо вздохнул. "Единственная, но большая. Если бы перекидывать с места на место омикрон-лучи..."

— Я говорю — к большим порталам тебя не пустят, — повторил Линкен, накрыв ладонью его передатчик вместе со всеми чертежами и картами. — До конца проекта — это уж точно. А может, и до конца войны. Мало ли что понадобится, пока мы зачищаем Землю...

— В ядерный могильник их всех, — отозвался Гедимин, отбирая у него передатчик. Ему хотелось дочертить энергостанцию, а не говорить о войне.

— А интересный вопрос, — Хольгер отложил недопитую Би-плазму и придвинулся к Линкену, по пути толкнув в бок Константина. — Что будет с нами, когда закончится проект "Феникс"? Прожиг — отработанная технология, реактор Гедимина готов к запуску в серийное производство...

— Да, как Линкен к спариванию с мартышкой, — пробурчал Гедимин, неохотно закрывая передатчик — уже ясно было, что энергостанция сегодня останется недочерченной. — Говори за себя, Хольгер. А в чужие проекты не лезь.

— Ну почему же, — раздалось над его головой, и он сердито сощурился — который уже раз Ассархаддон возникал за его спиной внезапно и незаметно, будто освоил телепортацию. — Хольгер очень близок к истине. Я не знаю, как вам видится ваш проект изнутри...

Ассархаддон занял поспешно освобождённое кресло и повернулся к Гедимину. Хольгер, уже забыв, о чём был разговор, настороженно сощурился на них обоих.

— Но эксперты из Инженерного блока признали реактор рабочим, — продолжал куратор. — Позавчера я передал им результаты опытов в кратере Кеджори и на передвижной платформе, и они очень довольны. Реактор легко управляется, мощностью превосходит все земные аналоги и несложен в производстве.

Гедимин мигнул.

— Легко управляется? — он невольно прижал пальцы к виску — чувствительная кожа ещё ныла от фантомных ожогов, полученных при очередном "Прожиге с разворота во время "мёртвой петли". Ассархаддон слегка наклонил голову, с любопытством глядя на него.

— В спокойной обстановке с запуском, управлением, манёвром Прожига и остановкой реактора справился каждый испытуемый, — сказал он. — Никто из них раньше дела с реакторами не имел. А теперь представьте себе такой эксперимент на электростанции в Ураниум-Сити...

Гедимина передёрнуло. "Ураниум-Сити... Даже интересно, что с "Полярной Звездой"? И завод — его ещё не закрыли?" — пришедшие в голову мысли были неожиданными и отчего-то неприятными, вызывающими тянущую боль под рёбрами.

— Реактор цел? — выхватил он из речи Ассархаддона главное. — Хорошо.

— Очень хорошо — для нас всех и для проекта "Феникс" в частности, — кивнул Ассархаддон. — Я уверен, у вас уже есть соображения, как состыковать ваш реактор с кораблём Гельмера. Много ещё времени вам нужно на эксперименты с подвижной платформой?

Гедимин озадаченно посмотрел на него.

— Недели хватит.

— Отлично, — сказал куратор, одобрительно кивнув. — Вы работаете быстро. Через неделю я передам вас вместе с реактором и платформой Гельмеру. У него обширные планы. По расчётам, один ваш реактор может поднять крейсер с бронёй, затребованной Маркусом. Для флагмана, конечно, одного будет мало. Но у вас есть наработки и по энергостанциям с двумя-тремя реакторами, не так ли?

Гедимин покосился на закрытый передатчик. "Видел или догадывается? Не удивлюсь, если видел. Это его передатчики, в конце-то концов..."

— Хотел бы я увидеть эту броню, — сказал он вслух. — То, что мне показывали, поднималось одним реактором. Что там за флагман?

— Ничего фантастического, — отозвался Ассархаддон, едва заметно сузив глаза. — Броня, вооружение, москитный флот... Маркус рассчитывает не только уничтожить наших друзей-приматов, но и впечатлить их перед смертью. На мой взгляд, это лишняя трата времени и ресурсов, но что я могу знать о тактике и стратегии адмиралов Саргона?

Гедимин ошалело мигнул — лицо куратора оставалось спокойным, но от его интонации даже ремонтнику стало не по себе. Краем глаза он увидел, как Линкен недоумённо нахмурился и потянулся за шлемом.

— Скажи Гельмеру, чтобы он не торопился, — сказал Гедимин. — Я заметил кое-что странное на испытаниях. Это надо обдумать.

— Договоритесь с Гельмером сами, — отозвался Ассархаддон, поднимаясь с места. — Он вполне разумен. Успешных переговоров...

Сарматы, оставшиеся за столом, изумлённо переглянулись.

— Ты это слышал? — Линкен толкнул в бок Константина, склонившегося над смартом. — Видимо, Маркус где-то крепко прижал его. Зря, Ассархаддон такое не прощает.

— Ничего, помирятся, — буркнул тот, не глядя ни на кого. — Подумай лучше о себе, Лиск. Есть ненулевая вероятность, что, когда надобность в нас отпадёт, мы всем блоком пойдём под расстрел. Так, для успокоения нервов.

Над столом повисло молчание. Гедимин открыл передатчик, посмотрел на чертёж и, подумав секунду, снова закрыл. Он чувствовал, что до утра ни о чём внятном думать не сможет.

07 декабря 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон — кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

Последний день экспериментов в кратере Кей был вчера; сегодня с утра Линкен попрощался с Гедимином и уехал в Кеджори, а ремонтник отправился на полигон и полчаса сидел там в одиночестве, дожидаясь, пока его вывезут — или прикажут выезжать самому. Он уже почти составил план самостоятельного протискивания платформы с реактором сначала в шлюзы, а потом по транспортным туннелям "Койольшауки", когда над горами появился грузовой глайдер.

— Это оно и есть? — сармат в униформе Космоблока смотрел на реактор с опаской. Несколько раз он обошёл вокруг платформы, постучал по её краю, забрался наверх, заглянул в реакторный отсек и тут же захлопнул люк.

— Экраны, — приказал он, повернувшись к десятку сарматов, дожидающихся его внизу. — Закрыть это с носа до кормы в три слоя. Поле с непрерывной генерацией...

Он заглянул в кабину пилота и снова оглянулся на Гедимина.

— Платформа поедет с отключенным реактором?

— Аккумуляторы полны, — отозвался ремонтник. — Она до полюса своим ходом доедет.

— Сайджин, поднимайся, — сармат, повернувшись к спутникам, указал на рубку. — Поведёшь эту... этот механизм.

Сайджин с видимой неохотой поднялся на платформу и остановился у реактора.

— Не взорвётся?

— А ты его не тряси, — отозвался Гедимин, не настроенный давать подробные разъяснения. — Мы что, поедем своим ходом? Я мог бы сам повести.

— Нет, не мог бы, — сказал командир, кивая на реактор. — Ты тоже поднимайся. Иди под купол, садись, как тебе удобно, бери кислород и сиди там тихо.

Гедимин мигнул.

— Это ещё зачем? Реактор остановлен, ему ничего не надо...

— Приказ, — отозвался командир.

Он сам закрыл за Гедимином люк — и, как тому показалось, ещё и припечатал сверху защитным полем. Сармат, недоумённо пожав плечами, сел к щиту управления. Ждать пришлось долго — он опустошил баллон с кислородом, пока снаружи лязгали и громыхали, накрывая реактор многослойными щитами. Потом платформа дрогнула и мягко снялась с места. Сайджин вёл её медленно и предельно осторожно; через пару минут он остановился, но очень скоро тронулся и проехал ещё немного. Пару остановок спустя над платформой снова загромыхало. В открывшийся люк заглянул сармат в сером экзоскелете.

— Гедимин Кет? Физик-ядерщик? Иди со мной, Гельмер тебя ждёт.

Ремонтник едва успел оглянуться, пока его практически за шиворот тащили к малозаметному люку в округлой стене огромного зала. Он увидел свою платформу под множеством экранов — в этом помещении она казалась маленькой, как миниглайд в ангаре для спрингеров. Увидел он и ещё одно — растянутый в длину четырёхметровый портал, окружённый дугообразными конструкциями, и тяжело нагруженный "Кенворт", медленно выползающий из него.

— Это "Сампо"? — спросил Гедимин у экзоскелетчика.

— Да. Перебросили тебя через Кагет, — ответил тот со скрываемой, но всё же считывающейся гордостью. Гедимин мигнул.

— Быстро, — сдержанно признал он. — Могли бы дать осмотреться.

"Луна, Гоберта, Аметист... и ещё Кагет," — перечислил он про себя все посещённые планеты. "На Кагет надо бы вернуться."

Гельмер Гьоль действительно ждал его — и подготовился: первым, что увидел Гедимин, зайдя в отсек, была крайне подробная голограмма — трёхмерная модель будущего крейсера. Потом сармат заметил вторую — она, уменьшенная вдвое, затерялась в тени первой.

— Уран и торий, — выдохнул сармат, остановившись перед крейсерами. Он тронул пальцем одну из палуб, и она "открылась", показывая готовые к вылету истребители и бомбардировщики.

— Тут целый флот, — пробормотал Гедимин и невольно поёжился — ему вспомнилась "Шибальба". — И быстро такой построят?

— За три месяца, если ты о "Фениксе", — отозвался Гельмер, небрежным шлепком уменьшая голограмму. — "Бет" — два месяца. Не трогай палубы, с этим разбирается Никэс. Загляни в реакторный отсек.

Гедимин прикоснулся к наиболее бронированному участку корпуса. Реакторный отсек изнутри был заключён в семислойный шар, герметично закрывающийся с двух сторон, с автономной кислородной станцией и запасом сырья для неё на трое суток. Внутри, однако, было пусто — были прочерчены только трансформаторы и берущая от них начало энергосистема "хвана". Гедимин отметил, что "хван" вдобавок подключён к четырём ЛИЭГам — видимо, на случай аварии на реакторе.

— Тут пусто, — ответил на его удивлённый взгляд Гельмер. — Твоя задача — эту пустоту заполнить. Нет, чертёж-голограмму от тебя никто не потребует. Дочерти хоть на листке скирлина, но так, чтобы наши расчётчики могли с этим работать. Красивую картинку дорисуют уже без тебя.

— Это всё, что надо? Картинка? — озадаченно спросил Гедимин. — А опыты? А проверить расчёты на практике?

Гельмер кивнул.

— Всё будет проверено, физик. Сделай чертёж. Инженерный блок всё рассчитает, прогонит по моделям, проверит в лабораториях. Твоё дело — думать.

— Я не могу думать без ирренция, — угрюмо сказал Гедимин, посмотрев на свои руки. — Мне оставят мой реактор?

Гельмер пожал плечами, глядя на сармата с нескрываемым недоумением.

— Его оттащат в пустой отсек. Можешь перебраться туда, если тебе так проще. Говорят, все учёные со странностями...

Гедимин хотел фыркнуть, но сдержался, — его сейчас занимал только реактор.

— Сколько у меня времени? — спросил он.

— Верфи уже работают, — Гельмер повернулся к голограмме и небрежными движениями увеличил обвязку антиграва. — Первого января будут заложены первые "Бет" и "Феникс". Все чертежи уже у тебя. Там же мои наработки по "Ицумадену" и "Циклопу" на ирренциевой тяге, — тяжёлые "десантник" и астероидный бомбер нам по-прежнему нужны... Первого января должен начаться промышленный выпуск реакторов типа "Феникс". А следовательно, тридцатого декабря окончательный вариант должен быть у меня. Достаточно времени для последних штрихов, физик?

Гедимин несколько секунд смотрел на него, не мигая. Ему вдруг стало не по себе — странный холод, скользнув по спине, просочился под рёбра, и в груди неприятно заныло. "Первое января? "Сырой", непроверенный реактор — сразу в производство? Моя установка ещё года не отработала..."

— Нет, — ответил он, угрюмо щурясь. — Этого мало.

Гельмер растерянно мигнул.

— Ассархаддон утверждал, что реактор почти готов, — сказал он, глядя на Гедимина с нарастающим подозрением. — Я даю почти месяц. Ты говоришь — этого мало?

— Реактор ещё года не отработал, — медленно проговорил Гедимин, чувствуя, как холод под рёбрами усиливается. — Никто не знает, как он себя поведёт в космосе. Дай мне два года, и я доведу его до ума.

— Ты шутишь, физик? — Гельмер, забыв о трёхмерном чертеже, повернулся к сармату. — Два года... У нас нет в запасе даже двух месяцев! Через два года у нас должен быть атомный флот!.. Так, я вижу, в чём дело. Я не умею работать с учёными. Наверное, не стоило тебя с полигона тащить в лабораторию. Ты свободен. Отдохни, остынь, если сегодня работать не сможешь — приходи завтра утром. Всё, иди.

Гедимин покачал головой.

— Мне не нужен отдых. Я не устал, — он чувствовал, что переговоры не задались, но не знал, как это исправить. — Я говорю о реакторе. Он непредсказуем. С ним нельзя работать. Ты же видел отчёты...

— Иди, иди, — Гельмер едва заметным жестом подозвал охранника и указал ему на Гедимина. Стивен, Конрад и Васко, безмолвными тенями застывшие в дальнем углу, зашевелились.

— Реактор вполне рабочий, я видел гораздо худшие образцы, — сказал Гельмер. — За месяц ты дошлифуешь его, если там осталось, что шлифовать. Идеальных механизмов не бывает, физик. Иди!

Адрес отсека, куда оттащили платформу с реактором, пришёл к Гедимину посреди транспортного туннеля, на перегоне между "Сампо" и экзотариумом. Через несколько минут сармат уже был у входа. Считыватель пропустил его беспрепятственно.

Отсек был тесен — платформа влезла туда, но Гедимину, чтобы пройти между ней и стеной, пришлось развернуться боком. Он поднялся наверх, к реактору, вошёл под купол и, ненадолго задумавшись, мимо щита управления двинулся к корпусу, прикрывающему сборки.

Главный ротор перед перевозкой установки пришлось застопорить насильно; сейчас он стоял неподвижно, — тёмно-синяя колонна в ребристых золотых "опоясках", в полукольце блестящих серых столбов, окружённых зеленоватым свечением. Гедимин тронул пальцем один из краевых твэлов — ирренций излучал ровное тепло.

— Скоро флот взлетит, — прошептал сармат, поглаживая тёплые сборки. — И крейсера, и "десантники", и бомбардировщики. Никаких электростанций и никаких планетарных колоний. Тут из всего получаются только бомбы. Досадно...

20 декабря 37 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

Огромная голограмма, растянутая на целый отсек, висела в воздухе, окружённая экранами телекомпов. Двое инженеров из Авиаблока заняли один из них — один сармат, увеличив участок голограммы, рассматривал проблемные узлы, второй, сев к монитору, быстро зачитывал какие-то показатели; первый рассеянно кивал. Заметив внимание Гедимина, он сердито сощурился и жестом попросил его идти, куда шёл. Ремонтник, пожав плечами, прошёл мимо. Он видел, где проблема, и мог бы дать пару советов, — но Авиаблок и так неплохо справлялся с доработками. "Если не найдут, я подойду," — решил он, взглянув на вскрытый узел в последний раз, и направился к реакторному отсеку.

Последние доработки он вносил вчера; кто-то уже учёл их и изменил голограмму. Несколько участков были подсвечены красным. Гедимин притронулся к одному из них и досадливо сощурился. "Изменения в составе топлива," — гласили пояснения, выведенные на ближайший монитор. "Произвести невозможно. Предложение отклонено."

Гедимин ткнул пальцем в передатчик.

— Гельмер, что с топливом? Почему отклонил?

— Решение Ассархаддона, — отозвался Гельмер, явно недовольный внезапным выходом Гедимина на связь. — У нас нет полугода на выверку состава.

— Текущий состав нестабилен, — сказал Гедимин, морщась и прижимая локоть к занывшим рёбрам. — Высока вероятность аварии. Почему расчётчики этого не увидели?

"Турбина в Ураниум-Сити," — вспомнил он и болезненно сощурился. "Там было то же самое. Только тут ставки выше..."

— Хватит морочить мне голову, — сердито ответил Гельмер. — С твоим реактором работал не только ты. Состав топлива не идеален, но работать с ним можно.

— А количество аварийных стержней? — Гедимин притронулся к другому красному участку. — Это почему отклонено?

— Из-за того же самого, — отозвался Гельмер. — Ты опять предлагаешь перестроить весь реактор. Текущего количества достаточно, чтобы его заглушить. Лишние не нужны. У нас и так дефицит ипрона.

— Когда корабли начнут взрываться, обвинят меня, — Гедимин угрюмо сощурился на бесполезную голограмму, уже видя, как испаряется обшивка реакторного отсека, и взрыв разламывает крейсер надвое. — Скажут, что мой реактор — дрянь. Никто не вспомнит, что мне не дали года на доработку.

— Ты не о том думаешь, физик, — Гельмер с присвистом выдохнул в передатчик — видимо, разговор уже сильно раздражал его. — Сделай этот грёбаный реактор. Нам не нужен идеальный флот. Мы обойдёмся летающим.

Экран передатчика погас. Гедимин отвернулся от голограммы и побрёл к выходу. Краем глаза он увидел, как инженер Авиаблока что-то чертит на экране смарта, пригляделся и одобрительно кивнул. "Можно и так. Не идеально, но летать будет."

...Гедимин поднялся в реакторный отсек и с порога услышал ровный гул вращающихся роторов. Прошло уже восемнадцать часов с последнего аварийного останова; реактор работал, и показатели на мониторах были в норме. Сармат одобрительно хмыкнул и, ни к чему не притрагиваясь, вышел из отсека.

— Гельмер, — сказал он, услышав в ответ на запрос связи тяжёлый вздох. — Что сделают с моим реактором на платформе?

— Хм... Скорее всего, демонтируют, — ответил сармат. — А что?

— Он не идеален, но работает, — отозвался Гедимин. — Сегодня — уже восемнадцать часов без глушения. Разбери его и поставь на один из кораблей. Сэкономишь кучу ценных материалов.

Гельмер удивлённо хмыкнул. Гедимин на секунду подумал, что его предложение приняли за глупую шутку, но нет — вскоре куратор Инженерного блока снова подал голос.

— Ты прав, физик. Испытания он прошёл... и к установке в кратере Кеджори это тоже относится. Мы поставим их на первые корабли. Значит, ты можешь поручиться за эти реакторы?

— Да, — ответил Гедимин. — Они будут работать.

Передатчик отключился. Кто-то тронул Гедимина за плечо; он обернулся и увидел Стивена, отделившегося от стены и вставшего рядом с ним.

— Ты сказал, что эту установку, — он кивнул на закрытый отсек, — нужно поставить на корабль. Уговорил Гельмера так сделать. Почему он сам так не сделал? Зачем ты его уговаривал?

Гедимин удивлённо мигнул — случаи, когда Стивен интересовался его делами, можно было пересчитать по пальцам.

— Обычно такие установки разбирают, — сказал он, стараясь подбирать самые понятные слова. — Они немного изнашиваются во время опытов. Но здесь всё наоборот — проверенная, отработавшая немного установка лучше только что построенной. Я сказал об этом Гельмеру, и он согласился. Теперь понятно?

Стивен молча кивнул и отошёл на обычное место — за правым плечом Гедимина, немного позади. Сармат ждал следующих вопросов, но охранник больше ничего не сказал — ни когда Гедимин вошёл в реакторный отсек, ни когда он полтора часа спустя спрыгнул с платформы и пошёл к выходу.

Как только сармат выбрался из-под ипроновых экранов, его передатчик протяжно загудел.

— Гедимин, — раздался в наушниках негромкий голос Ассархаддона, — можете сделать мне небольшое одолжение?

Сармат изумлённо мигнул.

— Что тебе нужно?

— Дайте Стивену Марци затрещину, — ровным голосом попросил Ассархаддон. — Я смогу с ним встретиться только вечером, а в таких делах важна своевременность.

— Что?! — Гедимин потянулся к наушнику — проверить, не вышел ли тот из строя. — Мать моя пробирка...

— Прочтите, что он только что написал мне, — сказал куратор с той же безжизненной интонацией. — Возможно, после этого моя просьба станет вам понятна. Я знаю, что человеческая тупость безгранична, но сарматской надо бы иметь пределы.

Гедимин прочитал несколько строк, ошеломлённо мигнул, выдохнул сквозь стиснутые зубы и, развернувшись, заехал Стивену в лицевой щиток. В этот раз он не жалел ни экзоскелет, ни свои костяшки, — от удара охранник отлетел на полтора метра и, не удержавшись на ногах, грохнулся на спину. Если бы не жёсткий костюм, его шея сломалась бы, но он уцелел. Гедимин, шагнув к упавшему, увидел испуганный взгляд из-под разбитого щитка раньше, чем направленный ему в лицо ракетомёт, — и второй удар вышел слабее. Крепления ракетомёта смялись и частично вырвались из экзоскелета, ракета, едва вошедшая в податчик, вывалилась на пол. Стивен вскрикнул и засучил ногами, пытаясь выползти из-под Гедимина, севшего на экзоскелет сверху.

— "Сознательный саботаж"? "Поставить на корабль заведомо неисправный двигатель"? — он просунул руку сквозь разбитый лицевой щиток и, подавив желание расплющить Стивену лицо, дотянулся до его уха и крепко его вывернул. — Идиот! Зачем спрашивал, если не хочешь ничего понимать?! Зачем?!

— Гедимин, он не ответит, — судя по голосу, Ассархаддон всё видел и увиденным был очень доволен. — Не могу вас осудить, но — пожалуй, хватит.

Гедимин, опомнившись, посмотрел вниз, на расколотый шлем слабо стонущего Стивена, и вздрогнул. Хватка сармата в скафандре была очень крепкой — его пальцы размозжили хрящ и порвали кожу, и вся ладонь Гедимина и лицо охранника были в крови. Ремонтник отдёрнул руку, оторопело глядя на остатки ушной раковины, — медотсек, предположительно, мог её восстановить, но проще было пришить новую.

— Вставай, — Гедимин, отпустив охранника, поднялся на ноги и слегка толкнул его в плечо. — Конрад, отведи его в медблок. Стивен, допрыгаешься ты со своими писульками...

Охранник ничего не ответил. Он встал сам, без помощи Конрада, но его шатало. Гедимин подобрал ракету и кое-как прикрепил к податчику зарядов. Охранники пошли к ближайшей Вертикали; Конрад, как и Стивен, подавленно молчал.

— Он говорит, что ты скрытый саботажник, — тихо сказал Васко за плечом Гедимина. — Что хочешь сорвать строительство флота. И что он выведет тебя на чистую воду, как бы Ассархаддон ни покрывал тебя.

— Идиот, — подвёл итоги услышанному Гедимин. Ему уже не хотелось никого бить — он не чувствовал ничего, кроме тоски и странной усталости, куда более сильной, чем после работы на урановых рудниках.

— Его правда сделают капитаном, когда будет флот? — спросил он, повернувшись к Васко.

— Он уже командовал кораблём в ту войну, — кивнул охранник. — У нас осталось мало офицеров. Не из чего выбирать.

— Не завидую я тому кораблю, — пробормотал Гедимин, вспоминая "Шибальбу". — И не удивлён, что тогда нас разбили. И если опять разобьют — не удивлюсь.

31 декабря 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" — кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

Самоходную платформу, уже без антиграва внутри и с открученными гусеницами, вытащили из отсека электрокраном и повезли в Авиаблок — кто-то уже зарезервировал освободившееся оборудование для испытаний. Гедимин с охранниками стоял у стены, поодаль, там, где его не могли случайно зацепить массивным грузом, и молча наблюдал. Его помощь давно была не нужна — все чертежи и наработки по реакторам типа "Феникс" он отдал Гельмеру ещё вчера, экспериментальную установку разобрал и помог погрузить ранним утром, — но было уже полвторого, а сармат не мог сдвинуться с места. "Это всё?" — думал он, глядя на "выпотрошенную" платформу. "Выходит, что всё. Странно, как я привязался к этому проекту..."

Платформу увезли, отсек закрыли, команда Инженерного блока, попрощавшись с Гедимином, ушла по своим делам. Сармат с трудом стряхнул странное оцепенение и открыл карту "Гекаты". За прошедший месяц база изменилась, и существенно, — он долго искал знакомые лаборатории, но не находил даже яруса, на котором они располагались. Все исследования Ядерного блока были свёрнуты, его отсеки исчезли и, как подозревал Гедимин, были вывезены по частям для нужд будущего флота, — в их стены было замуровано немало ипрона и флии. Заметно "ужался" и Химблок; Авиаблок изменил форму, свернувшись в шар вокруг отстроенной верфи. Ещё одна верфь заняла добрых две трети Инженерного блока. Биоблок с гроздьями медотсеков остался на прежнем месте, но экзотариум с карты пропал. Гедимин встревожился было, но нашёл станцию "Образцы" на прежнем месте и понял, что изменения коснулись только карты — видимо, огромный бесполезный зоопарк слишком сильно раздражал Маркуса, и его на всякий случай "спрятали". "Койольшауки" изменилась не меньше "Гекаты" — отсеки для подземных испытаний частью исчезли, частью расширились и перешли к Авиаблоку и Биоблоку. "Линкена нет," — Гедимин поискал, где проводились ядерные испытания, но нашёл только пустое место. "Переселился на полигон? То, с чем он работает, в отсеке не взорвёшь..."

— Всего две верфи, — вслух подумал он. — Мало для флота. Если несколько типов кораблей делать на одной, работа затянется. Нужно по верфи под каждый, — минимум четыре, если без наземки и экзоскелетов. Интересно, где ещё две...

— Альбиорикс, — ответил ему Стивен Марци, и Гедимин, изумлённо мигнув, повернулся к нему — это был чуть ли не первый раз за неделю, когда командир охраны открыл рот. — База "Красный Бог". Одна верфь там. Ещё одна — на "Ледяных Сёстрах".

— Альбиорикс? Рядом с Сатурном? — Гедимин не сразу вспомнил, где находится маленькая силикатная планета. — Теперь, с "Сампо", с перевозками будет проще. Но лучше бы они обосновались на Кагете... А где наземка и экзоскелеты?

Охранники переглянулись.

— Этого не знаю, — ответил Стивен. — Здесь — верфи москитного флота и крейсеров. А где экзоскелеты...

Он неопределённо махнул бронированной клешнёй.

— Крейсера... — Гедимин посмотрел на карту и приблизил участок Инженерного блока, отведённый под верфь. — Это должно быть здесь. Как-нибудь загляну... А может, меня туда переведут.

Он снова взглянул на станцию "Образцы" и пошёл к транспортному туннелю. До конца смены оставалось полдня, и сармат думал провести их там, где он точно никому не помешает.

...Гедимин замедлил шаг у вольера с Зелёными Пожирателями — и развернулся к смотровому окну, изумлённо мигая. Всё помещение, наполовину засыпанное радиоактивными отходами, было изрыто. Обычно Пожиратели, получив порцию корма, спокойно ели и расползались по вольеру; сегодня они, почти не обращая внимания на еду, сосредоточенно рыли землю. Повсюду зияли неглубокие ямки, по краям которых блестела странная белая пена. Присмотревшись, Гедимин увидел, что она вытекает из ротовых отверстий Пожирателей. Те из них, кто уже выкопал ямку, засунули туда головы и пускали пену, изредка приподнимаясь и поводя усиками.

В радиоактивных обломках копались два Пожирателя; сначала Гедимин подумал, что они едят, и "ямочная лихорадка" их не затронула, но через несколько секунд каждый из них нашёл что-то среди хлама и, зажав в челюстях, понёс к выкопанным углублениям. Один, как показалось сармату, сунулся сначала к чужой яме, и её хозяин высоко вскинул голову, быстро шевеля усиками. Ошибшийся "червяк" пополз дальше и остановился у пустой ямки. Из его челюстей посыпалась металлическая крошка, смешанная с хлопьями белой пены. Искрошив весь обломок, Пожиратель просунул голову в ямку и поводил там. "Разравнивает?" — Гедимин попытался заглянуть в углубление, но Пожиратель закрыл дно своими усиками. "Чего они тут накопали? Если это норы, то слишком маленькие..."

— А, вот вы где, — кто-то тронул Гедимина за плечо, и тот повернулся к нему, недовольно щурясь. — Экранированный отсек. Теперь понятно, почему Линкен не может вас найти.

— Линкен? — слегка удивился Гедимин — не столько тому, что его ищут, сколько тому, что Ассархаддон знает и об этом. — Чего ему надо?

— Позвать вас на совместные развлечения, насколько я знаю, — ответил куратор, поворачиваясь к вольеру. — Встреча назначена у второго шлюза "Койольшауки" на три часа. Ядерный блок отметит конец проекта. Думаю, вам стоит присоединиться.

Гедимин задумчиво кивнул.

— Что они делают? — спросил он, увидев, что Ассархаддон наблюдает за "червями". — Никогда такого не видел.

— Вам повезло, что вы вообще это увидели, — сказал куратор. — Они готовятся к размножению. Жаль, вы не застали ритуал ухаживания. Жаль, что я сам его не застал, и пришлось довольствоваться записями камер. Всё-таки, Гедимин, я вам завидую. Заниматься наукой, не отвлекаясь на административные вопросы... Хотел бы я когда-нибудь найти для этого время.

— Размножение, — Гедимин недоверчиво покачал головой. — Наверное, им здесь хорошо. Они будут откладывать яйца? Как это принято у червяков?

— Это не черви, — мягко ответил Ассархаддон. — Внешний скелет и выраженные конечности... Впрочем, вы правы, Гедимин. Они отложат яйца, и мы сможем пронаблюдать ритуал заботы о потомстве. Если у вас будет время, приходите сюда, — я отделю эту часть вольера, чтобы им было спокойно...

"Гедимин, ты болван," — сердито сощурился ремонтник. "Что тебе до этих червяков?! Нет бы спросить о деле..."

— Проект закончен. Куда меня теперь отправят? — спросил он, неохотно оторвавшись от наблюдений за Зелёным Пожирателем. "Червяк" выстилал дно ямки мелко раскрошенным облучённым металлом, выбирая из груды куски, окутанные зелёным свечением.

— Два дня вы проведёте в капсуле медотсека, — сказал Ассархаддон, открывая в наручном передатчике карту и разворачивая увеличенную голограмму. — А потом приступите к работе. Вам вместе с Хольгером Арктусом поручается контроль за вот этими цехами...

Он тронул карту пальцем, и несколько близкорасположенных помещений зажглись жёлтым светом.

— От производства твэлов до сборки систем линз, — всё, что относится к вашим реакторам. Два у нас уже есть, ещё один будет изготовлен в ближайшее время. Присматривайте за ним. Первые крейсера будут заложены завтра, но полностью верфи развернутся через полгода, и к тому времени нам нужны будут отлаженные технологические линии. Вы за них отвечаете, Гедимин. Ваша функция — контроль.

Гедимин мигнул.

— Отвечаю? Этот реактор — сырой, недоработанный. Если бы мне дали ещё год...

Ассархаддон качнул головой.

— У нас нет этого года. Нам нужно хотя бы тридцать крейсеров, не считая других кораблей, чтобы вообще начать эту войну. Маркус начал бы с одним, но мы же разумные существа...

Он слегка сощурился и, увидев, что Гедимин смотрит на него в упор и считывает эмоции, отвернулся к вольеру.

— Ваш пропуск будет готов к третьему числу. Можете посещать верфь Инженерного блока, но, пока не дойдёт до сборки реактора, близко к кораблю вы не подойдёте.

— Да там и без меня... — не договорив, Гедимин махнул рукой и сам повернулся к вольеру. Уставшие от раскопок Пожиратели легли, свернувшись и накрыв телами ямки. Те, кто устал меньше, грызли радиоактивные обломки в разворошенной груде.

— А где верфи для экзоскелетов? — спросил Гедимин, вспомнив, что он не смог выяснить у охраны.

— Планета Сиарнак, база "Мать Моржей", — ответил Ассархаддон. — Пока не спроектируют экзоскелет с ядерным реактором, вы туда навряд ли попадёте. Думаю, вам пора идти. Если, конечно, вы хотите встретиться с Линкеном...

...Линкен шагнул Гедимину навстречу, с силой хлопнул его по плечам и радостно осклабился.

— Атомщик здесь! Теперь все готовы. Константин, у нас есть глайдер?

К шлюзу подъехал небольшой грузовик с решётчатым фургоном, сквозь прутья которого виднелись пять экзоскелетов, две батареи кислородных баллонов и передвижная кислородная станция. Из фургона выглянул Айзек, приветливо помахал рукой и снова спрятался за экзоскелет.

— Что это, и зачем оно? — настороженно спросил Гедимин, заглядывая за решётку. В кабине было два места, и одно из них уже занял Константин; второе, у штурвала, в любом случае принадлежало Линкену, ещё троим, включая Айзека, предстояло ехать в фургоне. "Тесновато," — подумал Гедимин, прикидывая, как втиснуться между экзоскелетами, никого не придавив и ничего не сломав. "Но сойдёт, если лететь недалеко. А станцию надо принайтовать как следует, она еле держится."

— Полетим в кратер Кармана, — сказал Линкен, открывая для сарматов фургон. — Постреляем краской, развлечёмся. Тебе надо выбираться из туннелей, атомщик, не то ты размякнешь. Столько месяцев без тренировок! Ассархаддон пообещал нам по два часа занятий в день, пока флот строится, но это же ни о чём...

— Краской? — повторил Гедимин, озадаченно глядя на экзоскелеты. Они все были одной модели — "Гарм" с небольшими, но заметными модификациями; в конструкции предполагалось оружие — бластерная турель, две кинетические винтовки, сдвоенный бластер-станнер, но все они были скручены.

— Гуальтари не разрешает портить экзоскелеты, — с сожалением сказал Линкен. — Это его тренировочные, для новобранцев. Придётся вернуть. Ты осторожнее с ними, атомщик.

Гедимин, отвлёкшийся на непрочно закреплённую кислородную станцию, недоумённо мигнул.

— Я, может, вообще летать не буду... А в Кармане сегодня нет испытаний?

Линкен фыркнул. В наушниках послышалось негромкое бормотание Константина — "Энцелад, приём..."

— Атомщик, ты давно из реактора вылез? Все испытания в Кармане месяц как свёрнуты. Экономия ирренция, промышленное производство бомб, — уже не до игрушек. Ну что, готовы?

Айзек сел на пол и для надёжности схватился за решётку. Гедимин покосился под ноги — получалось, что сесть он может, а вот встать будет затруднительно.

— Не бойся, — заметил его взгляд Линкен. — Я тут летаю аккуратно. Чтоб Никэс не жаловался. А то его пилоты пугаются. Ну что, на взлёт?..

31 января 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

Гедимин притронулся к шлему, нехотя возвращая на место височные пластины. Невидимые вибриссы, приросшие к спине, исчезли, оставив слабое ощущение тепла — а секунду спустя пропало и оно, и тонкие горячие волокна, протянувшиеся от висков по лбу и скулам, растаяли вместе с ним. Сармат вдохнул полной грудью и повёл лопатками, прогоняя странные ощущения. Тренировки закончились четверть часа назад; сейчас он стоял на узкой смотровой галерее высоко над Крейсерными Верфями — центральным объектом Инженерного блока, на который работала почти вся база на Луне и множество внешних станций — от "Морсего" на Земле до ирренциевых рудников Кагета.

Охранные системы не пускали Гедимина дальше этой галереи, а отсюда видно было немного. Внизу на стапелях, построенных специально для звездолётов, удерживался огромный остов крейсера "Бет". Работа над ним шла уже месяц, и очертания будущего корабля уже угадывались, но не более. Сейчас рабочие монтировали каркас; Гедимин начал считать их, но к концу второй сотни сбился. То тут, то там вспыхивали сварочные лучи, гул механизмов и шипение остывающего металла наполняли зал, вентиляция гудела, и под сложными арками свода гулял ощутимый ветер.

— Четыре палубы только под москитный флот, — Хольгер, внимательно наблюдающий за строящимся крейсером, покачал головой. — Четыре под десант...

Гедимин смотрел на рабочих — на огромном каркасе "Бета" они казались мелкими насекомыми. Он нашёл взглядом реакторный отсек — его шарообразные очертания уже были чётко видны. Туда поставили особо прочные балки и обещали Гедимину дополнительные слои обшивки и полную герметичность. Шар ему нравился; реакторный отсек крейсера "Феникс", эллипсообразный в разрезе, внушал гораздо больше опасений по поводу прочности — и при атаке снаружи, и при серьёзной аварии внутри.

— Здоровенная штуковина, — пробормотал он, отступая к стене, чтобы весь корабль сразу оказался в поле зрения. — Целый астероид.

Хольгер хмыкнул.

— Вблизи всё не так, как на картинке, верно?

Гедимин озадаченно покосился на него.

— Ты о чём?

— "Бет" — миниатюрный крейсер, — усмехнулся химик. — Даже "Феникс" довольно-таки скромен. Все земные крейсера гораздо крупнее во всех измерениях. Даже "Давид", не говоря уже о "Юрии" или "Кондоре". "Бет" не больше межпланетного барка, "Феникс" еле-еле тянет на боевой спрингер...

Гедимин на секунду сощурился, вспоминая, как все эти корабли выглядят в цифрах. Стоять рядом с настоящим крейсером ему не довелось ни разу, "Юрий", встреченный когда-то в атмосферном бою, остался в воспоминаниях огромным призраком за облаками, — но по цифрам и впрямь выходило, что "Феникс" во всех измерениях уступает каждому земному крейсеру.

— Верно, — нехотя согласился он. — По высоте и ширине — еще ничего, но в длину они оба очень маленькие.

— Это из-за реактора, — сказал Хольгер. — Убрали паровой двигатель, совместили электрогенератор с активной зоной, — огромный выигрыш по длине. А ещё ведь были цистерны с гептилом...

Гедимин кивнул.

— И вода, — он задумчиво щурился, вспоминая объёмные чертежи из конспектов Лос-Аламоса. — Сотни тонн воды по всем бортам. Выходит, что наш крейсер меньше, но полезного пространства в нём в разы больше. Можно взять много-много бомб и их носителей.

— И возьмут, — отозвался Хольгер; он стоял у самых перил, спиной к Гедимину, и тот не видел его лица. — Химблок и Биоблок подготовили много интересного. Я не хотел бы жить на Земле, когда эти крейсера выйдут на орбиту. И не уверен, что хотел бы оказаться на ней после этого.

Гедимин невесело хмыкнул. В дела Химблока и Биоблока он не лез, но хорошо запомнил, сколько глайдеров они занимали, выезжая на полигон, — видимо, им было что испытывать.

— Думаешь, придётся терраформировать?

Один из гигантских кранов у каркаса "Бета" развернулся, подцепляя изогнутую балку. Гедимин скользнул взглядом по дуге и одобрительно кивнул — даже самая уязвимая её часть могла выдержать прямое попадание метеороида. "Терраформируем," — подумал он. "Но хорошо бы обойтись без этого."

12 февраля 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

Громадный каркас крейсера "Феникс", уже смонтированный, снова разделили на модули; рельсовые краны медленно, осторожно подняли их и по сантиметру, с остановками, растащили в стороны. Обшивку наращивали постепенно, слой за слоем; возможно, Гедимин был последним, кто видел все слои одновременно, — специальный сталистый фрил, нейтронностойкую прокладку, тонкие пласты ипрона и флии, обеднённый уран... Внешняя броня была иссиня-чёрной, её пластины наползали краями друг на друга, как растущая во все стороны чешуя. Неровности сглаживали — крейсеру предстояло время от времени входить в атмосферу, и обтекаемость была важна. Выступы на готовой броне можно было нащупать, но глаз их уже не различал — даже Гедимин, зная, что они там есть, и где их искать, должен был встать под определённым углом, чтобы что-то разглядеть. Одновременно работали бригады внутри корабля — на восьми палубах, расходящихся веером от антиграва, в отсеках самих антигравов — их у корабля было два, в огромном сплюснутом с боков шаре, куда предстояло поставить реактор... "Шар" вытащили из корпуса, и он стоял отдельно, медленно обрастая обшивкой. Гедимин смотрел на сарматов внутри будущего отсека и думал, что было бы неплохо спуститься и присоединиться к ним — но пропуск, как и раньше, не срабатывал на основных воротах, и подойти к верфи ремонтник не мог.

Хольгер, до того молча наблюдавший за работами, внезапно хмыкнул. Гедимин удивлённо посмотрел на него.

— Я о катапультах, — вполголоса пояснил химик. — Изо всех отсеков катапультируется только реакторный.

— И что? — Гедимин, так и не понявший причин веселья, недовольно сощурился. — Аварийный реактор может разрушить весь корабль. Вполне разумно сбросить его и лететь дальше с уцелевшим.

Хольгер кивнул, но ухмылка с его лица не пропала.

— На "Фениксе" это действительно разумно. Только одна мелочь — такие катапульты стоят и на "Бете"...

Гедимин сердито фыркнул и отвернулся. Ему сейчас было не до намёков — за сборкой реакторного отсека он следил во все глаза и надеялся, что не упустит ничего важного.

Под потолком что-то громко задребезжало, на дугообразных конструкциях, установленных у дальней стены огромного отсека, зажглись цепочки красных светодиодов, и все сарматы, оказавшиеся между стальными дугами и корпусом корабля, забеспокоились и подались в стороны. Механизмы, поставленные там, поспешно откатывали, освобождая дорогу чему-то громоздкому. Гедимин, временно прекратив наблюдения за реакторным отсеком, повернулся к дугам.

— Портал открывается, — сказал Хольгер, переведя взгляд на ту же конструкцию. — Ещё партия деталей... Странно это всё-таки — запчасти из одного отсека на Луне возить в другой через соседнюю Вселенную...

Гедимин кивнул. Он уже не первый раз видел, как с Кагета открывают портал на Крейсерную Верфь и привозят части корабля, изготовленные в цехах "Гекаты". Так же в своё время должны будут перекинуть роторы и сборки для реакторов "Феникса" и "Бета". Гедимина заверили, что между экранами на грузовиках не просочится ни один сигма-квант, не говоря об омикрон— или гамма-излучении, но всё же ему было не по себе каждый раз, когда на ограничивающих дугах загорались сигнальные огни.

Рядом с первой, красной цепочкой зажглась вторая, жёлтая. Между конструкциями повис белесый матовый пузырь защитного поля. Гедимин одобрительно кивнул, отсчитывая секунды, — из пузыря сейчас откачивали воздух. Портал должен был открываться в как можно более разреженной атмосфере, и чем дольше шла откачка, тем меньше была вероятность аварии.

Прошла почти минута, прежде чем вспыхнула третья цепочка светодиодов — зелёная — и сарматы, работавшие на ближайших к порталу участках, покинули свои места и отступили к стенам. Кто-то замешкался, и на него прикрикнули, — за соблюдением техники безопасности здесь следили строго. Хольгер с тихим смешком ткнул Гедимина в бок, тот сердито фыркнул.

— Ну чего?..

Вакуумная линза налилась изнутри белым свечением — и лопнула с оглушительным грохотом, разметав обломки дуг. Град осколков врезался в стену, и облицовка растрескалась и лавиной хлынула вниз, погребая под собой упавших сарматов и опрокинутые механизмы. Над верфью запоздало взвыла сирена.

— Hasu! — выдохнул Хольгер, поднимаясь на ноги. Когда он успел залечь, Гедимин не видел — сам он так и простоял на галерее, вцепившись в перила и ошалело мигая. Опомнившись, он оглянулся на выход, но вспомнил о недействующем пропуске.

— В ядерный могильник! — пробормотал он, сжимая пальцы в кулак. Невидимые щупальца "Седжена" развернулись за спиной, подбросив сармата к потолку; пару секунд спустя он уже был внизу и быстро разбрасывал крупные обломки, высвобождая засыпанного рабочего. Груда осколков ссыпалась ему под ноги, из-под неё показалась слабо шевелящаяся рука. Гедимин тронул её и продолжил раскопки — в этот раз ближе к голове. Рабочий дёрнулся, попытался скинуть с себя обломки, но не вышло, и из-под груды донёсся тихий стон. "Ранен," — Гедимин быстро огляделся по сторонам и увидел сарматов в белых комбинезонах. Они рассредоточились вдоль стены — большая часть раненых была там, где рабочих накрыло падающими кусками облицовки.

Он убрал осколки с придавленного сармата, хотел перевернуть его, но медики отогнали его. Уже со стороны Гедимин следил за тем, как они осматривают раненого и перекладывают его на самоходную тележку. Как он понял из отрывистых фраз, один из обломков ударил сармата в шею и повредил позвонки. Медики на ходу сооружали какой-то фиксатор и оборачивали им раненого.

— Он выжил? — спросил Гедимина незаметно подошедший Хольгер. Тот кивнул и огляделся по сторонам. Помощь уже была не нужна — всех достали из-под обломков, кто-то выбрался сам и теперь отряхивал комбинезон от пыли и ощупывал ушибленные места.

— Почему ты выбрал его, а не их? — тихо спросил химик.

— Он не шевелился, — отозвался Гедимин, подбирая обломок оплавленного металла с торчащей из него стеклянной нашлёпкой. Это был фрагмент припортальной дуги — три на три сантиметра, довольно крупный для пережившего такой взрыв. Хольгер забрал у Гедимина обломок, повертел в пальцах и выразительно хмыкнул.

— Промахнулись мимо вакуума... Ну ничего, бывает.

Гедимин включил дозиметр и направил его на обломки; сигма-излучение, размазавшееся по залу, слегка пульсировало, но уже почти угасло. Услышав слова Хольгера, сармат вздрогнул и повернулся к нему, на время забыв о дозиметрии.

— Что значит — "бывает"?

Хольгер удивлённо хмыкнул.

— Я про аварии на "Сампо". Ты же слышал о них? Таких было четыре... Не слышал? Как тебе это удалось, атомщик?

Гедимин покачал головой.

— Значит, координация порталов до сих пор не налажена? Но ими уже пользуются в помещении? Я думал, Исгельт умнее.

— Эй, внизу! — заорал в наушниках незнакомый голос. — С дороги!

Обернувшись, Гедимин увидел массивный гусеничный уборщик, сгребающий обломки.

— Идём, — Хольгер крепко взял сармата за локоть. — Тут больше делать нечего.

— Объект обнаружен! — услышал Гедимин крик Стивена и облегчённый вздох кого-то из охранников — скорее всего, Васко. — Объект под контролем, возвращается...

— Когда ты успел нас потерять? — спросил у Стивена Гедимин секундой позднее, приземлившись на смотровую галерею и отключив "лучевое крыло". — Мы были внизу, на месте аварии, и видно отсюда неплохо.

— Tza, — отозвался охранник, вскинув стальную "клешню". Гедимин изумлённо мигнул — Стивен как будто был действительно ему... рад?!

— Вот досада, — покачал головой Хольгер. Он отмахнулся от охранников и снова встал на краю, внимательно глядя на бригаду, разгребающую обломки. Раненых, даже тех, кто отделался ушибами, увели с площадки, на смену им пришла резервная группа, ликвидаторы продолжали работу, и к расчищенному участку уже подъезжал глайдер с запасными припортальными конструкциями.

— Неприятная промашка, — сказал Хольгер. — Если так бабахнуло на нашей стороне, представь, что сейчас творится на Кагете.

Гедимин досадливо хмыкнул.

— Надеюсь, никого не убило. Глупый промах.

Он перевёл взгляд на одну из веера вскрытых десантных палуб. Там должны были стоять машины и экзоскелеты атмосферного десанта, и монтажники готовили для них посадочные коридоры и швартовные устройства. Гедимин представил, как тяжёлый экзоскелет садится на палубу, и с сомнением покачал головой. "Провести бы испытания..."

— Нравится? — спросил он у ближайшего охранника. К его удивлению, это был Стивен, и никогда раньше он не проявлял такого интереса к механизмам и производственным процессам. Он навис над верфью, вцепившись в перила, и смотрел на каркас "Феникса", не мигая.

— Это мощный корабль, — отозвался Стивен. — Жду, когда достроят. Будут испытания?

— Должны быть, — сказал Гедимин. — Только одна сложность. Как испытать крейсер незаметно для землян?

Стивен оглянулся на него, настороженно щурясь.

— "Макаки" могут перехватить в пути, — кивнул он. — У них сейчас много кораблей. Да, паршиво. Но вы что-нибудь придумаете, да? Вас же за это тут держат? За мозги?

Ремонтник изумлённо мигнул.

— Придумаем, не бойся, — успокоил он охранника. — В первый раз, что ли?

Вокруг установленных припортальных дуг сновали монтажники, раскидывая кабели. Их подгонял тревожный звук сирены — Кагет запрашивал разрешения на открытие портала. Гедимин прикинул, каким путём должен идти сигнал из галактики Вендана, и ухмыльнулся. "В Вендане тоже есть пояса астероидов. Выведем крейсер туда и испытаем во всех видах. Ни одна мартышка не заметит."

25 февраля 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

Хольгер с утра вышел на смотровую галерею над Крейсерной Верфью — да так там и остался; из реакторного отсека строящегося крейсера маленькая площадка под потолком не проглядывалась, но Гедимин и так знал, что Хольгер там — стоит, вцепившись в перила так, что металл поскрипывает и сминается, и смотрит, не мигая, на вскрытую бронированную сферу. Три часа назад Гедимин вошёл внутрь, но его работа ещё толком не началась — пока что он смотрел, как работают другие, изредка подавая знак "вира" или "майна". "Это и есть ваша работа, инженер Гедимин," — заявил ему с утра сармат-бригадир, чьё имя он забыл спросить; Гедимин сердито сощурился, но спорить не стал — и так знал, что бесполезно. А бригада работала; все пять роторов заняли положенные места, сверху и снизу расположились трансформаторы, сейчас пара электронщиков разбиралась со щитом управления, вынесенным в небольшой сегмент в верхней части отсека. Между ним и самим реактором поставили четыре слоя непроницаемых барьеров с дезактивационным шлюзом посредине. Оставалось собрать активную зону, и Гедимин, вспоминая, как их собирали на "Полярной Звезде", криво ухмылялся. "Видел бы Конар, чем я занимаюсь," — подумал он, услышав долгий гудок из-за обшивки — сигнал подъехавшего глайдера с топливными кассетами. "И видел бы это Мартинес..."

— Tza tatzqa? — спросил он в коммутатор, отключив все каналы, кроме одного — связывающего реакторный отсек с экипажем крана.

— Tza tiisq, — ответили ему. Сборка, запакованная в рилкар, проложенный ипроновой фольгой, и обвязанная маркировочными лентами, уже висела над проёмом в верхней части отсека; двое сарматов-контролёров срезали ленты и наносили пометки на контейнер.

— Attahanqa, — Гедимин поднял обе руки, опуская пару крайних пальцев вниз. — Sa tatzqa!

Сборка медленно пошла вниз.

...Когда последний пустой контейнер поехал вверх, и снаружи просигналили "heta!", сармат прислонился к обшивке и глубоко вдохнул. Активная зона "Феникса" была собрана, все четыре сборки заняли свои места и наполнили вскрытый бронированный шар отсека ровным зеленоватым свечением. Поверхность роторов, стеклоподобная внутренняя обшивка, — всё блестело, отражая холодный свет ирренция. Гедимин провёл ладонью по ближайшему твэлу и медленно улыбнулся. "Один есть," — думал он. "И на этот раз — действительно полетит."

...Хольгер встретил его у выхода, посмотрел ему в глаза и крепко его обнял.

— Tza seateseq, атомщик, — прошептал он. — Tza seatesieq!

Гедимин смущённо хмыкнул.

— Первый запуск через пять дней, — сказал он. — Не загадывай раньше времени. А когда дойдёт до полных испытаний...

Хольгер махнул рукой.

— Я же знаю тебя, атомщик. Если тебя пустили на корабль, там не осталось ни одной непроверенной заклёпки. И он непременно полетит...

Он оглянулся на закрытые гермоворота Крейсерной Верфи.

— Помнишь наш "Скат"? Может, и к лучшему, что тогда ничего не вышло. Сбили бы нас над Атлантисом, и на этом всё закончилось бы.

Гедимин пожал плечами.

— Надо было попробовать. Жаль, реактор дособирать не дали. Он, наверное, так и лежит на базе под Саскатуном...

03 марта 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

— Dek... nu... uk... shep... shi... qen...

Бесстрастный голос под сводами Крейсерной Верфи отсчитывал секунды, и над смотровой галереей перекатывалось негромкое эхо.

— Qu... ter... du... un... Tza jasqa!

Два ослепительно-ярких зелёных луча сошлись в узком мерцающем проёме приоткрывшегося портала, и он, сверкнув, за считанные доли секунды расползся на полсотни метров, поглотив ограждающие конструкции и едва не дотянувшись до стены. Гедимин услышал, как скрипит под его рукой металл, покосился на перила и досадливо сощурился — он всё-таки помял их. Отпустив деформированную балку, он снова перевёл взгляд на портал. Лучи, подпитавшие его энергией, уже погасли. Последние опоры, удерживающие на месте огромный корабль, разъехались в стороны.

— Dek... nu... uk... — диспетчер снова начал отсчёт; за порталом блестела на солнце поверхность планеты, выжженная до материка, и мигали красные огни — на той стороне корабль ждали.

— Ter... du... un... Atta"an!

"Бет" плавно приподнялся и замер в полуметре над поверхностью. Под бронированным "брюхом" замигали "подушки" защитного поля, но держался корабль не на них. Гедимин смотрел на его середину и едва заметные конусовидные расширения. Узкие полосы брони, прикрывающие их, отъехали в сторону, приоткрыв прорези, но даже в этом положении сами обсидиановые линзы, пропускающие сейчас наружу потоки сигма-излучения, нельзя было ни увидеть, ни выцелить, — разве что кто-нибудь точно знал бы, куда стрелять. Крейсер медленно, метр за метром, двинулся к порталу.

"Работает," — Гедимин, не мигая, смотрел на центральную часть корабля. Бронированный шар реакторного отсека никак не выделялся на длинном корпусе "Бета"; крейсер выглядел равномерно вытянутым и совершенно симметричным, будто законы физики вообще не имели к нему отношения. Сто из четырёхсот метров его длины уже скрылись за порталом, закрыв инопланетный пейзаж; он скользил бесшумно, с обманчивой лёгкостью, будто под его весом не прогибались стапеля.

— Неплохо смотрится, — признал Ассархаддон, до того молча наблюдавший за стартом крейсера. Гедимин ничего не ответил — он с невесёлой усмешкой следил за кораблём, уходящим на Кагет. "Хольгер," — он шевельнул ладонью в прощальном жесте. "Его очередь испытывать реактор. Моя — волноваться и ждать."

"Бет" прополз по огромному залу; портал поглотил его корму и, задрожав, начал сужаться, — лучи, расширившие его, давно погасли, излучатель на той стороне с пятидесятиметровым "проколом" не справлялся. На припортальных дугах погасли зелёные светодиоды, — проход больше не считался свободным, хотя ещё был приоткрыт, и пройти в него было можно. Портал в последний раз мигнул, расширившись на пару метров, и схлопнулся окончательно, погасив все светодиоды на ограждающих дугах. Притихшие механизмы внизу снова загудели — сарматы собирали всё, что не пригодилось первому крейсеру, для постройки второго.

Ассархаддон тронул Гедимина за плечо.

— Всё на сегодня, — сказал он, мягко направляя сармата к выходу. — Этот зал для вас закроют. Можете наблюдать за "Фениксом", пока он на стапелях. Здесь ваша работа окончена.

Гедимин недовольно сощурился, но спорить не стал.

— Что теперь? — спросил он, кивнув на погасшие припортальные дуги.

— Испытания, — ответил Ассархаддон, покосившись на передатчик. — Серия испытаний в поясе Гермеса. Сутки на Кагете короче условных, — там пройдёт месяц, здесь — двадцать пять дней, и, если всё будет гладко, "Бет" перегонят на базу, а Хольгера вернут вам.

Гедимин отвёл взгляд — ему не нравилось, что его мысли так легко прочесть.

— Хорошо, что испытания будут там, — сказал он. — Подальше от Земли... А где база? Не на Кагете?

Ассархаддон качнул головой; его глаза на долю секунды вспыхнули золотом и снова погасли.

— Колонизацией Венданы мы займёмся позднее, Гедимин. Сейчас имеет смысл ставить базы поближе к Земле, — бесстрастно ответил он и повернулся к охране. — Стивен, вы давно не писали мне. Я удивлён.

Охранник едва заметно вздрогнул, бросил взгляд на передатчик и с видимым трудом заставил себя смотреть на Ассархаддона.

— Объект не делал ничего подозрительного, — пробормотал он. — Не было необходимости...

Куратор кивнул, жестом прервав его речь, и оглянулся на Гедимина.

— Я рад, что вы не делали ничего подозрительного. Посмотрите на верфь напоследок — и пойдём. Вас хотели видеть в кассетном цехе.

29 марта 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Хольгер ждал сарматов у транспортного туннеля — из карантина его выпустили, когда идти на политинформацию было уже поздно. Гедимин увидел его сидящим на пустом контейнере и просматривающим какие-то таблицы с цифрами. На движение воздуха сармат быстро обернулся, выключил смарт и шагнул к подошедшим.

— Как там "Бет"? — спросил Гедимин, когда все, кто хотел, похлопали Хольгера по спине и плечам или пожали ему руку. — Всё прошло без аварий?

— Летает и стреляет, — усмехнулся химик; его глаза неярко светились — всё и впрямь прошло гладко, и сармат был этим очень доволен. — Проводил его на базу. Там ждут первый "Феникс" и считают недели до команды "на взлёт!".

— Скорее бы, — Линкен, странно поведя плечами, протяжно вздохнул. — Что-то надо делать с макаками. Это уже ни в какие ворота...

Константин, безуспешно пытающийся уткнуться в смарт, раздражённо хмыкнул.

— Что нового ты сегодня услышал, Лиск? Ещё одна группа нетерпеливых взрывников убилась об охрану?

Линкен, с присвистом выдохнув сквозь зубы, развернулся к Константину. Гедимин хотел отодвинуться, но, поймав расстроенный взгляд Хольгера, шагнул вперёд и схватил сарматов за плечи.

— Heta! Люк открывается.

Люк действительно открылся — только через пять минут, когда и Линкен, и Константин успели обфыркать Гедимина и пару раз обругать друг друга. Сармат внимательно за ними следил, собираясь вмешаться, когда дойдёт до драки.

— Что расстроило Линкена? — тихо спросил Хольгер, тронув Гедимина за локоть. — Новости с Земли?

— Диверсия на заводе "Локхида", — угрюмо отозвался ремонтник. — Нет, не на нашем. Снаружи, в Атлантисе. Сарматы, вывезенные на работу... Девятерых застрелили, двое убили себя, когда их зажали в угол. Вся новостная лента этим забита. "Локхид" думает, что это ещё не всё, и ищет пособников и зачинщиков. Всех вывезенных допрашивают федералы, Совет безопасности опять прикрыл вывоз...

— Одиннадцать сарматов просто так взорвали завод "Локхида"? — Хольгер недоверчиво покачал головой. — Вывезенные... Насколько я знаю "Локхид", там каждого сармата должны были сто раз проверить на благонадёжность. Как проверки упустили одиннадцать диверсантов?

Гедимин посмотрел на Линкена и Константина (те продолжали спор, но драться вроде не собирались) и выразительно хмыкнул.

— Вы с Константином тоже числились благонадёжными. И Иджес, и Маккензи с его патрульными, и "чистые" Линкена. И что?

Хольгер тихо вздохнул.

— Да, кажется, ты прав. Но... — он приподнял голову, заглядывая Гедимину в глаза; его радужка, ещё недавно светло-красная, стала бордовой. — Зачем они это сделали? Что пишут о причинах? Их били, оскорбляли, что-то ещё?

Гедимин пожал плечами.

— Ничего такого не пишут. Они работали по двенадцать часов в две смены, жили в отдельном бараке. Мыться им давали, раз в неделю добавляли к пайкам спиртное... Ты тоже вспомнил тех охранников? Нет, не сходится. Идиотов у людей много, но тогда вся группа взбунтовалась бы. И всё равно — цех-то зачем взрывать?! С охранниками можно проще...

Он ухмыльнулся, вспомнив, как загоняли в котлован "макак", вытащенных из экзоскелетов. "Большая глупость," — думал он. "Но Линкен прав — вспоминать приятно."

Взрывник, оборвав на полуслове сердитую фразу, обращённую к Константину, развернулся к Гедимину и громко фыркнул.

— Тебя бы так вывезли, атомщик, — и держали в клетке!

— А меня в чём держат? — отозвался Гедимин, покосившись на свод туннеля. — Я даже на верфи спуститься не могу. А это моя работа. Или сойдёт и клетка, лишь бы сарматская?

Линкен сузил глаза, но вагон уже подъехал, и если сарматы хотели добраться до столовой не в переполненном транспорте, надо было шевелиться; поэтому взрывник ограничился сердитым взглядом и выразительным фырканьем. Хольгер осторожно похлопал Гедимина по локтю — "спокойно!". Вагон тронулся, постепенно разгоняясь, чтобы снова притормозить через полсотни метров, — рабочая смена закончилась, и на каждой платформе кто-то ждал попутного транспорта.

— Первый "Цикло-Бет" тоже сошёл со стапеля, — сказал Хольгер, вспомнив, что поделился не всеми новостями. — У Гельмера с Маркусом был спор из-за него. Маркус считает, что броня недостаточно прочная...

Константин пожал плечами.

— Ипрона не напасёшься на все выдумки Маркуса, — ещё не остыв от предыдущего спора, буркнул он. — Я вообще не понимаю, зачем ставить на корабль такую броню. Бодаться с астероидами?

— Все-то спорят с бедным Маркусом, — нараспев протянул, поворачиваясь к Гедимину, незнакомый сармат в униформе Авиаблока. — Я удивляюсь, что он до сих пор нас тут не взорвал!

Под потолком вагона вспыхнули красные светодиоды, взвыла и тут же замолчала аварийная сирена. Все, вздрогнув, заозирались, но дрезина не остановилась, и в её движениях и звуках Гедимин не заметил никаких странностей, — если и случилась какая-то авария, то не с этим вагоном, и даже не в этом туннеле.

Сирена взвыла ещё раз, и к её голосу присоединилось ровное гудение множества наручных передатчиков — кто-то передавал сообщение, касающееся всех. Гедимин сдвинул броню, открывая экран, и растерянно мигнул.

— "Биоблок сообщает: полчаса назад эа-форма выбралась из контейнера и покинула охраняемый отсек. Поиски ничего не дали. Ведётся сканирование туннелей. Всем находящимся на базе: соблюдать крайнюю осторожность! При обнаружении эа-формы по возможности не соприкасаться с ней, ограничить её и сообщить в Биоблок," — прочитал вслух Хольгер, быстро огляделся, тронул респиратор и нервно поёжился. В вагоне настала мёртвая тишина. Константин, вздрогнув, посмотрел на ближайший воздуховод и брезгливо отряхнул ладони.

— Эа-форма, — Гедимина передёрнуло. Он покосился на закрытый люк, вспомнил, что вагон движется с огромной скоростью по туннелю, из которого откачан воздух, — но это слабо успокаивало.

— Sa hasu! — Линкен резким движением сдвинул пластину брони, закрывая экран; его пальцы дрожали. — Как они её упустили?!

В столовой было тихо; все угрюмо смотрели в свою еду, быстро её поглощали и уходили, опасливо оглядываясь на вентиляционные отверстия. Гедимин, доев Би-плазму, открыл передатчик.

"Ассархаддон," — набрал он и ненадолго остановился, задумавшись. "Ты знаешь про уползшую эа-форму? Её не нашли?"

Ответ пришёл сразу же, будто куратор только и ждал письма.

"Охрана Биоблока сегодня работает сверхурочно," — прочитал Гедимин. "Но сканер ничего не показал. Предположительно, она ушла в несканируемые отсеки. Если это так, — очень плохо."

Гедимин сузил глаза и снова прикоснулся к передатчику. "Эа-форма соображает, куда надо ползти?" — напечатал он. "Куда она полезет в первую очередь?"

"Если бы я знал, обошлось бы без общей тревоги," — немедленно ответил Ассархаддон. "Жизнь эа-форм подчинена поиску пищи. Это может быть любая органика. Ваш скафандр её навряд ли привлечёт. А вот спать без него я не советовал бы."

— Столовая, — сказал Линкен, угрюмо щурясь. — Такого сборища сарматов без защиты ещё поискать. Идём отсюда, тески. В скафандре не заразишься, но я эту слизь не хочу даже видеть.

"Как его звали?" — напечатал Гедимин, вставая из-за стола. "Это Нгылек?"

"На такой стадии звать его уже бесполезно," — ответил Ассархаддон. "Нет, это Ингви Арктус. Пронырливый сармат — в любом физическом состоянии."

"Проверь столовую," — посоветовал Гедимин, не без труда вспомнив, кто такой этот Ингви Арктус. Он огляделся по сторонам — очень немногие сарматы носили тяжёлую броню или хотя бы полную биозащиту, когда покидали рабочее место. Большинство ходило в лёгких комбинезонах, многие отстёгивали респираторы и вешали шлемы за спину. Гедимин представил себе, как эа-форма падает с потолка на сарматов, собравшихся у раздачи, и его передёрнуло. "Лучевой резак далеко не достаёт," — подумал он, покосившись на ремонтную перчатку. "Завтра из цеха возьму пучковый излучатель."

06 апреля 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

"Ещё не вылупились," — ответил Ассархаддон на последнее письмо Гедимина; сармат сидел за столом вполоборота, прикрывая экран ладонью, но подозревал, что кто-то из соседей всё равно запустил глаз в экран и сейчас хихикает в респиратор. "Из-за радиоактивности яйца невозможно просканировать. Сами животные сохраняют спокойствие и осматривают кладки в обычном режиме. Думаю, выводы делать пока рано."

Гедимин выключил передатчик и тут же услышал насмешливое фырканье с одной стороны и звучный хлопок ладонью по бедру — с другой.

— Яйца! — повторил, широко ухмыляясь, Линкен. — Яйца насекомых! Вот что волнует нашего атомщика. Подумаешь, эа-форма в свободном полёте! Подумаешь, новейший крейсер на стапелях! Яйца...

— Заткнись, — буркнул Гедимин, сердито щурясь.

— Тут ничего странного нет, — сказал Хольгер, поспешно проглотив остатки Би-плазмы; он едва не подавился — так спешил вступить в разговор. — Странно другое. У нашего куратора причин для волнения куда как больше — но он тоже волнуется об этих яйцах...

— Tza atesqa! — раздался над головой сармата жизнерадостный голос Кенена. Учётчик обогнул стол и занял свободное место, тут же навалившись грудью на столешницу и придвинувшись ближе к Гедимину. Тот смерил Кенена недовольным взглядом и поморщился.

— Опять без шлема?

Кенен только ухмыльнулся. Он был в своём обычном наряде, украшенном серебром и топазами; отстёгнутый шлем вместе с респиратором болтался за спиной.

— И верно, — Линкен ненадолго забыл о странностях "атомщика" и переключился на Кенена. — Даже филки надели шлемы. А Маккензи, как видно, не боится мутантов.

Гедимин скосил глаз на пункты раздачи — там толпилось много филков, и все были в шлемах, закрывающих всё лицо, а многие пришли в скафандрах биозащиты или даже в рабочей тяжёлой броне. Сармат машинально проверил наличие омикрон-излучателя в заплечных креплениях и довольно сощурился — если что, он мог эа-форму если не убить, то отогнать.

— А что ему бояться? — подал голос Константин, до того беседовавший с Айзеком; Айзек ушёл, и собеседников у сармата не осталось — можно было обратить внимание на Линкена и прочих. — Ингви — его коллега. Как-нибудь договорятся.

Гедимин не удержался от смешка, хихикнул и Хольгер.

— Кон! — укоризненно посмотрел на них Кенен. — Я прекрасно помню об этом вашем мутанте. Попробуй забыть, если каждый день воет сирена! По-моему, пора напомнить Биоблоку о его обязанностях. Не знаю, куда смотрит Ассархаддон...

Гедимин быстро оглянулся через плечо — насколько он успел заметить, именно в такие моменты куратор и возникал из ниоткуда за его спиной.

— Константин, — медленно, по слогам проговорил северянин, недобро сузив глаза. — Чтобы этого "Кона" я тут не слышал.

Кенен вскинул руки и быстро закивал.

— Держитесь в рамках вежливости, парни! Я тут по делу. Гедимин...

Сармат удивлённо мигнул.

— Чего тебе?

Кенен ничего от него не хотел уже... уже практически год, как с удивлением понял Гедимин. Как-то справлялся без него — и на смарт не садился, и топазы добывал сам...

— Вот, смотри сюда, — Кенен с готовностью развернул перед ним голографический экран с полутора десятками набросков. — Это я нарисовал на досуге. А это...

Он положил на стол плотный пакет, из которого местами что-то выпирало.

— Это материал. Ну, всякого припоя и проволоки у тебя должно быть навалом, а это ключевые детали.

Гедимин снова мигнул. Каждый набросок изображал довольно сложную цацку из разнородных материалов — от платины до частей скелета небольших животных. Некоторые из них чётко объединялись в серии с постепенным усложнением. Сармат развернул пакет и увидел органические материалы — внутренние раковины беспозвоночных с Кагета, ажурные гребни фильтровщиков Аметиста и россыпь других кусочков и осколков, непривычно гладких, будто уже отшлифованных.

— Ты посмотри, — протянул Линкен, вылавливая из пакета какую-то деталь. — Кости и когти? И где ты всё это взял?

— Взаимовыгодный обмен, Лиск, — ухмыльнулся Кенен, выжидающе глядя на Гедимина. — Ну что, Джед? Возьмёшься?

Тот пожал плечами.

— Могу сделать... Завтра получишь полный список материалов. Принесёшь — начну работу.

Теперь мигнул Кенен.

— Материалов? Ты же ходишь по цехам...

Гедимин молча показал ему кулак. Учётчик, погрустнев, отодвинулся подальше.

— Как скажешь, Джед. Я бы мог и к другим обратиться, но ты у нас вроде как лучший...

Линкен громко фыркнул.

— К кому ты мог обратиться, Маккензи? Тут ещё остался кто-то, кто не хочет тебе врезать? Только атомщик и терпит тебя — и то зря!

— А что это вообще такое? — спросил Хольгер, кивнув на закрывшийся передатчик Кенена; голограмма уже погасла, но учётчик понял, к чему относился вопрос.

— Маркус собрался разработать наградные знаки для будущей войны. У нас в непроизводственных отделах объявлен конкурс... Я думаю, немного благосклонности Маркуса никому не повредит.

Гедимин и Хольгер переглянулись; химик молча протянул руку к ладони ремонтника и крепко её сжал.

— Вы бы сначала победили, — пробормотал Гедимин, брезгливо морщась.

— Ничего, атомщик, — сказал Линкен, вытряхивая содержимое пакета на стол перед собой. — Цацки нам не помешают. Всё-таки... Эй! Что там?

Кто-то вскрикнул, и в наступившей тишине Гедимин услышал громкий плеск — будто кто-то выплеснул на пол ведро Би-плазмы. Сарматы, окружившие пункт раздачи, шарахнулись в разные стороны, кто-то не удержался и упал, и сквозь поредевшую толпу ремонтник, медленно поднимающийся на ноги, увидел, как сармат у стены отчаянно срывает с себя что-то мягкое, полупрозрачное, накрывшее его толстым полотном. Он дёрнулся сильнее — и раздался второй плеск: весь белесый сгусток, не удержавшись в укрытии, вывалился на пол и растёкся жидкими "щупальцами" во все стороны.

— Ингви, — выдохнул Хольгер, вспрыгивая на стол и ещё на лету швыряя в вязкую массу защитное поле. Оно ударило по тонкой части "щупалец", заставив эа-форму дёрнуться и податься назад. Сармат, облепленный жидким мутантом, сбросил с себя большую часть массы и метнулся было в толпу, но подоспевший охранник швырнул его назад, сбив с ног и заставив растянуться на полу в белесых потёках. Гедимин выстрелил, но поздно — там, куда он целился, уже лежал пузырь защитного поля, отделив эа-форму от сарматов, застывших вокруг неё. Те, кому повезло оказаться там, куда брызги не долетали, медленно пятились к дальним стенам; тех, кто стоял ближе, оттеснила к мутанту охрана. Самого Ингви уже зажали в кольцо, выставив защитные поля между ним и стеной. Эа-форма, сбившись в большой плотный ком, выбрасывала новые щупальца, но без толку — уцепиться за поле было невозможно. Охранники стреляли по отросткам, сгоняя мутанта в одну точку и уплотняя защитные поля вокруг него.

— Добейте уже, — Линкен с перекошенным лицом наблюдал за эа-формой, и его кулаки судорожно сжимались. — Чего тянете?!

В зал под вой сирены и мигание красных проблесковых маячков влетела самоходная тележка с контейнером на борту. С неё спрыгнули двое в скафандрах полной биозащиты, на ходу разворачивая металлические шланги, подключённые к непрозрачному ящику. Когда их наконечники коснулись эа-формы, она двинулась вперёд, облепляя их, дёрнула их на себя, едва не сбив обоих сарматов с ног, но несколько выстрелов успокоили её, и секунду спустя её отростки втянулись в шланги. Объём сгустка быстро уменьшался; охранники стреляли, прижигая "щупальца" и загоняя мутанта в контейнер. Сармата, облепленного эа-формой, накрыли защитным полем; кто-то из охраны выстрелил в него из станнера и положил обмякшее тело рядом с контейнером. Тех, кого мутант только забрызгал, уже вели куда-то под конвоем "Фенриров". Гедимин выдохнул и медленно вернул излучатель за спину.

— Столовая, — пробормотал Линкен, отходя от редеющей толпы. — Идём отсюда. Теперь её закроют на карантин.

Гедимин, ничего не ответив, отделился от группы и подошёл к самоходной тележке. Оглушённый сармат не шевелился, но дышал; видно было, что он жив и не собирается помирать. Гедимин заставил себя внимательно посмотреть на его одежду и облегчённо вздохнул — лёгкий комбинезон был довольно плотным, без зазоров, и полосы скирлина, прикрывающие застёжки, остались нетронутыми — скорее всего, эа-форма не добралась до тела.

— Эй! — сармат из Биоблока заметил его и теперь жестами отгонял от тележки. На сердитый окрик подтянулись двое охранников, и Гедимин шагнул назад.

Когда он подошёл к воротам, в проёме уже стояли "Фенриры", а из-за строя экзоскелетчиков высовывались шланги — сарматы из Биоблока пригнали роботов-дезинфекторов и щедро поливали каждого выходящего едко пахнущим раствором. Гедимин, едва отряхнувшись от дезинфектатора, получил в лицо порцию воды, а на грудь — несмываемую наклейку с номером.

— Усиленное наблюдение медблока, — поморщился Хольгер, прочитав пояснения к наклейкам. — Три дня ежеутренней сдачи анализов, потом — дважды в неделю до снятия карантина...

Он посмотрел на длинный "хвост" очереди, виднеющийся внутри столовой — ещё далеко не все сарматы прошли дезинфекцию — и покачал головой.

— Ты это видел? Тут было едва ли не пол-"Гекаты". И все будут каждый день сдавать анализы. Вот медики-то обрадуются...

Гедимин ничего не ответил. Он вспомнил слизистый шар, тянущий отростки к окружившим его сарматам, и его передёрнуло.

— Раствор плохо действует. Надо бы нейтронную дезинфекцию... — он коснулся заплечного излучателя и огляделся по сторонам, высматривая Линкена и Константина. — Идём. Я знаю, где мощный источник нейтронов.

Кенен, подошедший послушать, о чём разговор, переменился в лице и шмыгнул было в толпу, но Гедимин поймал его за шиворот.

— Эй! На меня ничего не попало! — учётчик задёргался, пытаясь вывернуться, но с другой стороны его ухватил за воротник Линкен.

— Правильно, атомщик. Всех продезинфицируем. А то мутирует ещё, вслед за Ингви...

... — Гедимину мутация не грозит, — рассуждал по дороге обратно в жилой блок Кенен; его, разумеется, под пучок нейтронов не засунули, но испугаться он успел и теперь ухмылялся, глядя, как все от его размышлений вслух морщатся и отходят подальше. — Линкену тоже. Даже эа-форма не ест ирренций, а они вечно в нём по уши. Ты, Хольгер, всегда можешь залезть в реактор. Остаётся Константин. Эй, Кон! Тебе надо где-то найти реактор и регулярно в него лазить. Нельзя же, чтобы ты мутировал. Кто тогда будет здраво мыслить в вашей научной банде?

18 апреля 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

"Есть первые личинки," — пришло Гедимину сообщение, когда он перебирался из отсека в отсек в лабиринте Инженерного блока. "Приезжайте."

— Ассархаддон вызывает, — сказал сармат бригадиру, показав ему запястье со светящимся передатчиком. — Продолжай без меня, скоро буду.

Тот закивал, жестами уговаривая Гедимина не медлить. Охранники, вздрогнув, попытались заглянуть в передатчик, но сармат закрыл его и быстро пошёл к ближайшему транспортному туннелю. В другое время он ни за что не оставил бы рабочее место — но все детали реактора, как и топливо, прекрасно производили без его присмотра, самому ему работать не давали... в последнее время он вообще плохо понимал, зачем его тут держат.

На платформе скучали двое сарматов в скафандрах полной биозащиты. Завидев Гедимина, они слегка оживились и привычно окурили его ядовитым газом. Ремонтник, только сегодня прошедший эту процедуру восемь раз, никак не отреагировал — даже не стал прикрывать респиратор, только задержал дыхание.

— Гедимин Кет? — сверился со списком один из "биологов". — Хорошие анализы. Вне подозрений.

— Угу, — буркнул ремонтник. — Заболевших много?

— Трое на сегодняшний день, — ответил "биолог". Гедимин невольно поёжился.

— Карантин ещё надолго? — спросил он. "Биолог" пожал плечами.

— Считай три недели от последнего выявленного. Да, вы, трое... Вы под наблюдением?

Гедимин ждал, пока охранников найдут в списках. Вагон уже прибыл на платформу, но на этот раз ремонтник решил не бросать сопровождающих. Мутанта поймали, но всем жителям "Гекаты" до сих пор было не по себе, и Гедимин не раз слышал тихие разговоры о невыловленных эа-формах — потомстве Ингви, размножившегося делением где-то в несканируемом отсеке. Ассархаддон утверждал, что это бред, — весь путь бежавшего мутанта был прослежен и прожарен нейтронным излучением, и если что-то и представляет сейчас опасность, так это наведённая радиация после той прожарки... но слухи ходили по базе, и Гедимину, опровергающему их, сарматы явно не верили.

— По крайней мере, в этом вагоне мутантов нет, — пробормотал ремонтник, когда дрезина двинулась по туннелю. Охранники поёжились под экзоскелетами и проверили герметичность масок, — кажется, шутка вышла несмешной.

На станции "Образцы" скучающих "биологов" было четверо. Над входом в отсек каждой планеты висел робот-уборщик с баллоном дезинфектатора. Гедимин опасался, что Биоблок продезинфицировал и вольеры экзотариума, но все животные были на месте — то ли их в носительстве эа-мутации не подозревали, то ли они благополучно пережили промывание и окуривание.

— Рад вас видеть, Гедимин, — Ассархаддон, остановившийся у смотрового окна в вольере Зелёных Пожирателей, повернулся к пришельцам и приподнял руку в приветственном жесте. — Мои специалисты не слишком вам докучали?

— Пусть поймают всех мутантов, — махнул рукой Гедимин, заглядывая в вольер. — Где личинки?

Когда Зелёные Пожиратели копали ямки, сармат пытался запомнить их расположение, но сейчас он не определил бы, где они, — их находили только сами "червяки". Часть вольера выглядела по-старому — ровная с виду поверхность, покрытая свернувшимися в клубки телами; но участок, расположенный вплотную к обычному месту кормёжки, снова был изрыт. Два Пожирателя лежали, вытянувшись во всю длину, засунув головы в россыпь радиоактивных обломков, и непрерывно двигали челюстями. Их тела разбухли, в панцирях появились трещины, сочащиеся чем-то вязким и светящимся. Из трещин высовывались плотные округлые объекты, чьи задние части слегка напоминали хвосты самих Пожирателей. Никаких признаков жизни они не подавали.

— Они их жрут? — спросил Гедимин, отодвигаясь от вольера к стене.

— В некоторой степени, — отозвался Ассархаддон. — На самом деле ротовые отверстия личинок закреплены на специальных железах под панцирем. Взрослые особи выделяют крайне радиоактивную жидкость и делятся с потомством бактериями-симбионтами. По-видимому, никому из них это не вредит, хотя выглядеть может неприятно.

— И они не сдохнут после этого? — Гедимин недоверчиво посмотрел на раздутые, истекающие жижей тела. — На вид — уже сдохли...

— Мы за ними наблюдаем, — сказал куратор. — Ежедневный осмотр, проверка жизненных показателей... Они живее всех нас, Гедимин. Скорее всего, они проходят эту стадию каждый год. И... я бы сказал, что у них очень давно нет естественных врагов на Ириене. Они даже не пытаются спрятаться, хотя в таком состоянии полностью беззащитны.

Гедимин посмотрел на ближайшего Пожирателя, ещё не затронутого странными изменениями, и поёжился. "Интересно, они знают, что с ними будет? И что они об этом думают? Размножение... неприятная штука. И, похоже, не только у приматов."

— А ты пробовал их клонировать? — спросил он у Ассархаддона.

— У них непростой и очень изменчивый геном, — ответил тот. — Пока никаких результатов... А что, вы не отказались бы направленно скреститься с Пожирателем?

— Было бы удобно, — кивнул Гедимин, глядя на жующих многоножек. Куратор издал негромкий смешок.

— Увы, с этим придётся подождать. Но мне нравится ваш ход мысли. Лет через пятьдесят, если опыты на кагетском полигоне пройдут успешно... Впрочем, об этом пока рано.

Гедимин хотел спросить, о каких опытах речь, но почва под одним из свернувшихся "червей" дрогнула, выпуская наружу маленькие гребнеподобные челюсти, а затем — продолговатую голову. Пожиратель встряхнулся и отполз в сторону. Его тело на глазах набухало изнутри, пластины панциря оттопыривались, покрываясь каплями вязкой жидкости. Вылупление личинок продолжалось.

30 апреля 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

— Всё на сегодня, — Ассархаддон отключил голографический экран и повернулся к сарматам. — Можете идти. Пищу в жилом блоке больше не раздают — столовая открыта, и вы ещё успеваете до вечернего столпотворения...

Хольгер переглянулся с Гедимином и довольно хмыкнул. Из-под шлема Линкена донеслось гневное шипение, и оба сармата, одновременно пожав плечами, отошли от него подальше — взрывник сегодня был не в настроении.

— Лиск, ты, надеюсь, не собираешься лететь на Землю и всех взорвать? — спросил Константин, когда все четверо вошли в вагон, едущий в столовую. Линкен шипеть перестал, но бормотал что-то по-сарматски, и Гедимин смотрел на него с нарастающей тревогой. "Ну, плохие новости с Земли. И что?" — он в недоумении пожал плечами. "Когда они в последний раз были хорошие?"

— Лучше бы Ассархаддон дал почитать что-нибудь про атмосферные станции на Юпитере, — тихо сказал он Хольгеру. — Или про "Плейстоцениум" и Железноводск. От чтения про диверсии с Линкеном опять неладно.

Хольгер кивнул и угрюмо сощурился.

— Горящий натрий облили водой...

— Эй, вы! Чего вы там бормочете? — вскинулся Линкен, придвигаясь вплотную к Гедимину. Подойти он хотел к Хольгеру, — просто ремонтник вовремя прикрыл его плечом.

— Говорим, что ты не в себе, — буркнул Гедимин. — Уймись!

— Не в себе?! — Линкена передёрнуло. — Там два десятка сарматов расстреляли — а не в себе я?! Tza hasu...

— Ты им не поможешь, — ровным голосом напомнил ему Константин. — А им не следовало недооценивать врага. Эта ваша привычка нарываться на расстрел... Они думали, люди просто забудут о двух успешных диверсиях?

Гедимин следил за ними, недобро щурясь. Хольгер тихо вздохнул и взял его за руку.

— Зачем это вообще было сделано? — шёпотом спросил он. — Взрывы на заводах, диверсионные отряды, вылазки за Периметр... Это же не один месяц готовилось. Полторы сотни сарматов было в этой группе... Чего им в Шангнаке не сиделось?! Пока нас не вывезли на Луну, ты что-то слышал о беспорядках в Шангнаке?

Гедимин пожал плечами.

— Я вообще о нём не слышал. Видел нескольких сарматов на соревнованиях... они не шумели.

— Ничего не понимаю, — прошептал Хольгер. — Но им повезло, что по Шангнаку не отстрелялся крейсер. Он всё ещё там, если кто-то забыл. Кружит по орбите.

Гедимин вспомнил "локхидский бунт" и поёжился.

— Повезло, — согласился он. — Ещё повезёт, если не пойдут по другим городам. У нас в Ураниуме... много такого, за что расстреливают.

10 мая 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

— Dek... nu... uk...

Гедимин, выходя со смотровой галереи, ещё слышал отдающиеся в ушах слова обратного отсчёта — работа на верфи продолжалась. Он выбрался в шлюзовую камеру, резким движением убрал шлем и прислонился к стене, чувствуя, как холодная вода течёт по коже.

Хольгер ждал его снаружи; Гедимин молча ответил на его объятия и вяло удивился про себя — как бурной реакции Хольгера, так и своему волнению из-за рутинной, в общем-то, операции. "Собрал два реактора," — ухмыльнулся он собственным мыслям. "Потрогал восемь сборок. Большое дело..."

— Что там? — спросил Хольгер, кивнув на закрытый шлюз. — Работают?

Гедимин кивнул.

— Я досмотрел до монтажа верхней полусферы. Можно ещё постоять — обзор оттуда хороший.

Хольгер покачал головой.

— Подожди, тебе надо остыть. Зря ты не вышел, когда закончил с реакторами. Это тяжёлая работа, нужен отдых.

Гедимин хмыкнул.

— Тяжёлая? Смотреть, как кран опускает сборки? Я же не вручную их устанавливал. И то, — это не так уж трудно.

— Да, и именно поэтому ты каждый раз выползаешь из реактора по стене, — с серьёзным видом кивнул Хольгер. Гедимин пожал плечами.

— Переволновался, только и всего. Скоро такие реакторы будут собирать по штуке в месяц. Без меня, надеюсь. Технология должна работать...

Хольгер отвёл взгляд, но сармат успел заметить недоверчивое выражение его лица. Впрочем, химик промолчал, и Гедимин был этому рад. "А то начал бы про живые реакторы... Пусть с ними пилоты общаются!"

...Работа на верфи продолжалась; сюда стянули чуть ли не полторы тысячи сарматов, — Гедимин уже который раз собирался пересчитать их, но всегда сбивался на третьей-четвёртой сотне. На нос и корму устанавливали противоастероидную защиту — дополнительную выводную воронку для антиграва, чтобы конусом искусственной гравитации отталкивать в сторону космический мусор и подвернувшиеся корабли противника.

— Защита с двух сторон, — вполголоса заметил Хольгер. — Видишь, чем они выстилают конус? Даже не флия, — чистый ипрон...

— На кой им там ипрон?! — Гедимин раздражённо фыркнул. — Хватило бы мифрила "один к ста". Пустой перевод металла...

— Я говорил с Арторионом, — сказал Хольгер. — Сказал ему про мифрил и флию. Есть какие-то опыты... в общем, ипрон лучше.

— Настолько лучше? — не поверил Гедимин. — Вот не хватит на стержни и биозащиту...

— Исгельт строит новую батарею "Квазаров", — успокоил его химик. — Довёл выработку до четырёхсот граммов. Ассархаддон просил не экономить, помнишь?

Гедимин пожал плечами.

— Его "Квазары", пусть делает что хочет.

"Минимум тридцать крейсеров, плюс десантники и бомберы с реакторами, плюс корабли на ЛИЭГах, плюс ирренциевые бомбы..." — сармат прервал подсчёты на середине и уткнулся взглядом в ближайший участок обшивки "Феникса". "Вся эта война — один большой перевод металлов. Колонизировали бы лучше Кагет..."

05 июня 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

— Ter... du... un... Tza tatzqa!

Шестисотметровый крейсер "Феникс" уже лежал на "подушке" защитного поля, приподнявшись на трёх парах "лучевых крыльев". Гедимин внимательно следил за его носом и кормой, ища признаки перекоса, но корабль был идеально параллелен поверхности и, не теряя параллельности, осторожно полз к открытому порталу.

Специальный портал для переброски "Феникса" был так огромен, что в его проёме Гедимин видел не только выжженную площадку космодрома, но и очертания Обугленных гор, — база сарматов располагалась где-то у их подножия, под прикрытием от южных ураганов, бушующих над плато. Над горами темнела сплошная тучевая гряда, и сармат видел, как сверкают в ней молнии, — но горный хребет задерживал циклоны, не пропуская их на север, и на космодроме дуло не сильнее, чем обычно, и на площадку не падало ни капли дождя.

— Атомщик, ты куда смотришь? — шёпотом спросил его Линкен, и Гедимин вздрогнул — он не ожидал, что взрывник отвлечётся от крейсера.

— Гроза над горами, — тихо ответил он. — Погода лётная?

Взрывник громко фыркнул, и все сарматы, наблюдающие за крейсером со смотровой галереи, недовольно на него покосились.

— Он не будет летать там, — прошептал Линкен. — Его перегонят к главным шлюзам "Гекаты". Личный приказ Маркуса.

Гедимин удивлённо мигнул. Отвернувшись от портала (всё равно крейсер закрыл горы, а сам корабль сармат уже видел со всех сторон и на всех стадиях постройки), он посмотрел на Линкена.

— Что приказал Маркус? Испытывать "Феникс" в Солнечной Системе?

Взрывник кивнул, нетерпеливо отмахиваясь от вопросов, — его взгляд снова был прикован к "Фениксу", вползающему в портал.

— Я буду капитаном, — прошептал он. — Пойдёшь ко мне реакторщиком?

Гедимин мигнул.

— Меня не пустят, я неблагонадёжный, — прошептал он в ответ. Линкен развернулся, посмотрел в упор на Стивена, подошедшего слишком близко, и молча показал ему кулак.

— Пусть попробуют не пустить, — сказал он. — Мне виднее, кто нужен на корабле. А ты-то сам согласен?

Гедимин кивнул. "Кто-то же должен присмотреть, чтобы он не убился," — думал он. "Интересно, как выглядит "мёртвая петля" на крейсере?"

07 июня 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" — пояс Койпера

— Что, атомщик, не по себе?

Линкен прошёл сквозь рыхлый строй из полусотни сарматов, собравшихся на краю зала, и дружески приобнял Гедимина за плечи.

— На кой вы притащили крейсер в Солнечную Систему? — спросил тот, сердито щурясь на дальний угол зала, где в окружении десятка "Фенриров" собрались сарматы в украшенных скафандрах. Из них Гедимин знал Ассархаддона, Гельмера, Никэса и Исгельта; остальные пятеро, возможно, были более известны на Земле, но сармат понятия не имел, кто это.

— В поясе Гермеса полно астероидов. Нельзя было там отстреляться?

Линкен щёлкнул пальцем по наплечнику Гедимина и насмешливо хмыкнул.

— Не бойся, атомщик. Макаки нас не заметят. В поясе Койпера астероидов тоже достаточно, и никто их не пересчитывает. Смотри сюда! Я сам его выбирал. Десять километров в поперечнике. Сначала зайдём отсюда и испытаем "Гельт", а потом бабахнем "Теггаром". Жаль, ты из реактора ничего не увидишь!

— Потом в записи посмотрю, — отозвался Гедимин.

Один из сарматов — его скафандр был ярко-красным, в чёрных зигзагах, от которых у Гедимина рябило в глазах так, что хотелось опустить тёмный щиток — подошёл к ограждению и, опираясь на него двумя руками, повернулся к неподвижному кораблю. Крейсер стоял у главного шлюза, предназначенного для грузовых барков; шлюзом не пользовались давно — основной поток грузов последнее время шёл через "Сампо", и звездолёты на базе не появлялись.

— Мы пойдём со сверхмалым экипажем, — тихо говорил, взяв Гедимина за плечо, Линкен. — Слушай ещё раз про команды. Связь на корабле общая, чтобы все были в курсе. Но к тебе относится только то, что после кода "atza teru". "Ter", тройка — это твоя группа. Услышишь свой код — говори "sa terke". У тебя будет два запуска, два глушения и два нырка на Прожиге...

— Угу, — отозвался Гедимин, пристально глядя на сармата в красном скафандре. К нему уже подошёл Ассархаддон, и они, обменявшись парой жестов, повернулись к собравшемуся экипажу.

— Tza atesqa! — раздался в наушниках громкий голос. Гедимин вспомнил его — всё-таки не зря его каждый год вытаскивали прослушать торжественную речь Маркуса Хойда.

... — Atza unu! — донеслось из командного отсека. Несмотря на частичную экранированность щита управления при реакторе, связь была очень чёткой — Гедимин слышал каждый звук на корабле. Экипаж занял свои места, и сам сармат сидел перед мониторами, в последний раз проверяя показатели.

— Atza teru! — услышал он, и, хотя с реакторами всё было в порядке, его сердце невольно дрогнуло.

— Sa terke, — отозвался он и услышал негромкий смешок Линкена.

— Zaa seateske! Tza tatzqa deka den una!

— Zaa deka den una, — ответил Гедимин, прикасаясь к рычажку на щите управления. — Dek... nu... uk...

На счёт "un" управляющие стержни пошли вверх. Цифры на мониторах скакнули — интенсивность омикрон-излучения росла стремительно. Гедимин считал про себя, выжидая, пока реактор не выйдет в критическое состояние. По кораблю разносились отрывистые команды. Гедимин прислушивался к ним и досадливо щурился — сидеть замурованным в реакторном отсеке и ничего не видеть оказалось очень неприятно.

— Atza teru! — снова вышел на связь командный отсек.

— Sa terke, — отозвался Гедимин. — Tza tatzqa attahan!

— Atzesh saja! — крикнул Линкен. — Tza tatzqa atta"an deka den una!

Корабль дрогнул. Реакторный отсек был защищён от встряски всеми доступными способами, но Гедимин всё же чувствовал, прижав ладонь к полу, редкие, но мощные толчки. "Лучевое крыло" развернулось, где-то снаружи открывался шлюз, до взлёта оставались считанные минуты.

Вспышка нейтронного излучения в каждой из восьми сборок сообщила Гедимину, что реактор, несмотря на все экраны и демпферы, почувствовал, когда крейсер оторвался от поверхности Луны и пошёл вверх, стремительно набирая скорость. Пять километров спустя включились антигравы; нейтронная вспышка, угасшая было, повторилась, и частиц было вдвое больше. Гедимин притронулся к клавишам сброса стержней. "Да откуда берутся нейтроны?!" — он раздражённо сощурился на экран. "Не из-за встряски же..."

— Atza teru! — раздалось в наушниках, и Гедимин вздрогнул. "Так быстро? Да, действительно, пора."

— Tza tatzqa jasi qendeka den una! — скомандовал Линкен. Его голос едва заметно дрогнул. Гедимин кивнул, начиная отсчёт от пятнадцати; он помнил все нужные кнопки и рычажки и находил их на ощупь. Внутри реакторов опускались дополнительные экраны, быстро смещались, посылая пульсирующий луч, стержни, разворачивались на сближение системы линз. Гедимин не видел, как сходятся в вакууме прожигающие пучки, но слышал голоса пилотов, держащих курс на портал. Секунду спустя крейсер вышел за пределы известной Вселенной.

— Tza tatzqa jasi dekudu den una! — приказал Линкен, и Гедимин сердито зашипел. Реакторы, выведенные в пульсирующий режим, выбрасывали на мониторы множество тревожных сигналов. "Надкритичность, мать моя колба," — обречённо выдохнул Гедимин, прикасаясь к кодовым клавишам. "Какой идиот это выдумал..."

Он сбросил управляющие стержни сразу за порталом, выкрикнув команду для оператора ЛИЭГов; это входило в программу испытаний, и сармат на ЛИЭГах отозвался мгновенно, переключая оба антиграва на дополнительный источник питания. Реакторы пульсировали, не обращая внимания на стержни, вроде бы призванные поглотить лишнее излучение; Гедимин сбросил аварийные, чувствуя, как холод в груди пульсирует вместе с показателем интенсивности излучения на мониторе. По кораблю разносились команды Линкена, крейсер выписывал "мёртвую петлю" вокруг безымянного астероида в поясе Койпера, отстреливаясь изо всех орудий от условного противника, но Гедимин слышал всё это, как сквозь плотный слой стекловаты. "Стержней мало," — он смотрел на экран и чувствовал, как сердце сдавливает ледяная клешня. "Мать моя колба, зачем я в это влез?!"

— Tzajesh!!! — крикнул Линкен, уже не стараясь держать себя в руках; Гедимин практически видел, как горят белым огнём глаза взрывника, отдающего приказ о запуске ядерной ракеты. "Первый залп. "Гельт". Лучевая вспышка на пол-Галактики..." — сердито зашипев, он рывком поднялся из кресла и втиснулся в шлюз.

Люки активной зоны открывались вручную, автоматика лишь следила, чтобы крышки отодвигались по очереди — но и это Гедимин при желании мог обойти. Секунду спустя он стоял внутри реактора, просунув руку между твэлами, и чувствовал, как излучение жжёт её с двух сторон. Эта область, единственная, никак не могла остыть. Сармат сместил руку выше, стараясь поместить между перегретыми стержнями как можно больше поверхности скафандра. Дозиметр мигнул — реакция наконец была прервана.

"Хорошо," — Гедимин тихо вздохнул, прислоняясь боком к сборке.

— Tzajesh!!! — заорал в наушниках Линкен. Где-то снаружи взорвалась вторая ракета — предположительно, раздробив какой-то астероид в пыль. "Отстрелялись. Скоро назад. Пора выбираться," — Гедимин нехотя вынул руку из сборки и подозрительно покосился на дозиметр. На этот раз реакция действительно была прервана, и стержни остывали, больше не пытаясь обменяться излучением и устроить третий взрыв — уже внутри корабля.

Гедимин едва успел занять место за мониторами, когда в наушниках послышалось "atza teru!".

— Sa terke, — выдохнул он. — Лиск, дай мне время. Реактор в надкритике. Займись пилотажем, дай ему остыть!

— Атомщик, держись, — голос Линкена из восхищённого стал испуганным. "Неужели запомнил, что такое "надкритика"?" — вяло удивился Гедимин, следя за падающими показателями. Крейсер летел в пустоте, многообразно маневрируя, — сармат в реакторном отсеке чувствовал очередную смену направления по лёгкому давлению на пальцы ног, если манёвр получался слишком резким, и антигравы не успевали его скомпенсировать. "Нормальный корабль," — отстранённо подумал он, поднимая аварийные стержни. "Если не взорвётся — ещё полетает."

— Лиск, я готов, — сказал он в коммутатор. В наушниках послышался облегчённый вздох.

— Подтвердишь через пять минут, — отозвался Линкен. — Если нет — пойдём своим ходом.

Гедимин невесело хмыкнул.

— Пятнадцать суток? У нас воды хватит?

— Атомщик, это космический крейсер, — фыркнул в ответ Линкен. — Долетим и не подохнем.

Минуты тянулись мучительно долго. Целую вечность спустя, как показалось Гедимину, в наушниках снова прозвучал голос Линкена.

— Atza teru?

— Sa terke, — ответил Гедимин, глядя на мониторы. — Я готов. Выводи на манёвр.

Когда "Феникс" вынырнул из портала в пятидесяти километрах над кратером Драйдена, сармат заглушил оба реактора окончательно. Садились на ЛИЭГах и "лучевом крыле". Гедимин рассеянно слушал команды. Его код назвали ещё несколько раз, и он ответил, но обращался Линкен к оператору ЛИЭГов. "Надо узнать, кто там," — подумал Гедимин, когда антигравы отключились окончательно, и остановленные реакторы всё же умудрились выдать нейтронный всплеск. "Пожму руку после посадки."

И он сделал это, выйдя из реакторного отсека в отсек резервных генераторов, пока "Феникс" лежал в стартовом доке, а за ним закрывали шлюзы. Сармат — его звали Дьенеш Юнь — был на голову меньше Гедимина и выглядел тонкокостным, так что от объятий ремонтник отказался и даже руку пожимал с большой осторожностью.

— Да что там, — отмахнулся смущённый Дьенеш. — На то они и резервные двигатели... А что, реактор не по плану встал? Я думал, так и рассчитано...

— Эй, атомщики! — судя по голосу, Линкен разговор слышал, и услышанное ему не понравилось. — На выход, оба. Гедимин, не пугай экипаж.

Уже снаружи, отойдя на десяток метров от корабля, ремонтник видел краем глаза, как Линкен подходит к "разрисованным" сарматам, и Маркус протягивает ему руку. Что было дальше, Гедимин не видел — его наконец нашёл Хольгер, и ремонтник, не ожидавший, что на нём повиснут, едва не сел на пол. Неприятная слабость в ногах не оставляла его с тех пор, как он вышел из активной зоны; он встряхнулся и выпрямился, приподнимая Хольгера на вытянутых руках.

— Что было? — встревоженно спрашивал тот, пытаясь увидеть под тёмным щитком глаза Гедимина. — Всё по плану? Что с рукой?

Ремонтник посмотрел на правую ладонь и увидел глубокие золотистые борозды.

— Аварийных стержней мало, — угрюмо сказал он. — Нужны ещё.

В наушниках — по ощущению, за левым плечом — кто-то всхлипнул, и Гедимин, не привыкший к таким звукам, вздрогнул и обернулся. Там стоял Кумала и смущённо улыбался, приподнимая руку в приветственном жесте.

— Простите, что помешал вам, — сказал он, увидев, что Гедимин и Хольгер на него смотрят. — Я наблюдал за вами, и это было так трогательно...

Ремонтник изумлённо мигнул.

— Что ты несёшь? — спросил он, на время забыв об аварийных стержнях и нейтронных всплесках. Кумала снова улыбнулся и быстро шмыгнул в толпу. Гедимин пожал плечами.

— Псих!

...На входе в столовую Стивен на секунду преградил Гедимину дорогу, а когда тот удивлённо посмотрел на него, не зная, готовиться к очередной стычке или отодвинуть охранника и идти дальше, слегка наклонил голову под шлемом и поднёс сжатую стальную "клешню" к груди.

— Ты сделал атомный крейсер, — в голосе охранника звучало нескрываемое уважение. — Ты в самом деле на стороне сарматской расы и способствуешь установлению нашего превосходства. Tza atesqa!

— Да пожалуйста, — отозвался Гедимин, неловко хлопая Стивена по плечу и стараясь мигать не слишком часто. "Надо же, как впечатлился," — думал он, идя к столу, где его уже ждали все товарищи — и несколько сарматов из других групп. "Может, на пару дней перестанет писать про меня ерунду. Ассархаддон определённо устал её читать."

— За атомный флот! — Линкен высоко поднял откупоренный контейнер с чистой жжёнкой. — У нас получилось, тески. Мы довели этот проект до конца. Теперь у нас будет лучший флот в Солнечной Системе, и мы наконец возьмём у макак своё. Tza atesqa!

Гедимин молча поднял контейнер, повторив его жест, и осушил ёмкость одним глотком. "И верно," — думал он, чувствуя, как горячая волна растекается из солнечного сплетения вверх и вниз. "Проект закончен, лаборатории закрыты, теперь работают верфи. Сколько там крейсеров было нужно Маркусу? Тридцать?"

— Теперь ждём, — продолжал Линкен, отложив пустой контейнер. — Маркус сформирует двенадцать планетарных флотов. Мой крейсер, считай, уже у меня в кармане, — я записался во флот Исгельта. Ему нужны офицеры с опытом. Нас осталось немного...

Он, стремительно грустнея, забрал полный контейнер у отвлёкшегося Константина и быстро опустошил.

— Я поступил во флот Тохиля, — сказал Стивен, бросив на стол пустую ёмкость из-под жжёнки. — У меня тоже будет крейсер. Я был капитаном "Циклопа" в ту войну, и мой опыт высоко оценен.

Хольгер беспокойно зашевелился; недопитый контейнер лёг на стол.

— Тохиля? — повторил он, пристально глядя на Стивена потемневшими глазами. — Тохиля Криоса? Разве он не наработал на три расстрела?

Линкен закивал; на его лицо выползла широкая ухмылка, и угол шрама перебрался под самый глаз.

— Тут многие наработали на три расстрела. Маркус, Ассархаддон... Тохиль сегодня был на базе. Помнишь сармата со шрамами на лбу? Когда я видел его в последний раз, их было вдвое меньше.

Гедимин пытался вспомнить, о ком речь; сармат со шрамами на лбу, действительно, был среди сегодняшних гостей Ассархаддона, но кто он, и чем отличился, ремонтник не знал.

— М-да, — протянул Хольгер, отодвигая недопитую жжёнку. — Интересно, кого люди вообще расстреляли. Тохиль Криос жив и разгуливает по Луне — после всех его развлечений на Земле и на Марсе?

Линкен пожал плечами и взял со стола полупустой контейнер.

— Дался тебе Тохиль! Все Криосы развлекались кто во что горазд. Вон, тот же Ассархаддон. И что? Жив и разгуливает по Луне, — а ведь как за ним гонялись!

— Ассархаддон... — Хольгер досадливо сощурился. — Ассархаддон далеко не дурак. Он сам ушёл от правосудия, сам скрылся, сам вышел на связь с Маркусом — и уйдёт с горизонта так же легко и непринуждённо. А Тохиль — кровожадный идиот. Он-то как выжил?!

За плечом Гедимина кто-то из охранников с присвистом втянул воздух, но сказать ничего не успел — экзоскелетчики напротив него расступились, пропустив к столу Ассархаддона.

— Хольгер, вы же учёный, — мягко сказал он, занимая место между Линкеном и Константином. — Вы должны понимать, что такое недостаток данных. Зачем вы делаете поспешные выводы? Тохиль Криос несколько несдержан, но идиотом он никогда не был.

Химик пожал плечами, поискал на столе свой контейнер со жжёнкой, не нашёл и молча принялся за еду.

— Проект закончен, — сказал Гедимин, дождавшись паузы в разговорах — незнакомый Тохиль его не интересовал, но был вопрос, который и ему не давал покоя. — Лаборатории закрыты. Офицеры разбирают корабли. А куда ты отправишь нас?

Он кивнул на Хольгера и Константина. Последний вздрогнул и, выключив смарт, недобро сузил глаза.

— Вас? — Ассархаддон смерил его задумчивым взглядом. — Вы ошибаетесь, Гедимин. Проект ещё далеко не окончен. Завтра Крейсерные Верфи начнут серийный выпуск кораблей на ядерных двигателях. Через три года у нас будет флот, достаточный для первой атаки. Пока он не собран, я не собираюсь закрывать ни базу, ни проект... Хольгер, вы о чём-то хотели спросить?

Химик, помедлив пару секунд, кивнул.

— Кто ещё из Криосов выжил? — спросил он. — Кто из адмиралов Саргона перешёл к Маркусу?

— Адмиралы Саргона... — медленно, смакуя каждую букву, проговорил Ассархаддон. — Забытые имена... Ашшур жив. Хлодвиг, Нергал... Кунмагур тоже в строю.

Хольгер вздрогнул всем телом и подался назад, завороженно глядя на куратора.

— Кунмагур?! Ядерный шквал на Индостане, цунами в восточном Атлантисе... и ему сохранили жизнь?!

— Будто Ашшур был добрее, — пробормотал Линкен, насмешливо щурясь. — Северный Союз его хорошо запомнил. Но им его не отдали. Атлантис решил, что сможет его использовать. Тупые мартышки!

Он презрительно фыркнул.

— Как видите, у нас достаточно адмиралов, — сказал Ассархаддон. — Дело за флотом. Гедимин, Хольгер, завтра с утра ждите у выхода. Мне нужна будет ваша помощь.

Он приподнял ладонь в прощальном жесте и пошёл к выходу. Гедимин озадаченно посмотрел на Хольгера, тот пожал плечами. Линкен, уже ничего не замечая, повернулся к Айзеку и притихшим филкам и, оживлённо жестикулируя, рассказывал им что-то о Марсе, крейсерах северян и направленных ядерных взрывах. В его сбивчивой речи мелькали имена — "Ашшур", "Тохиль", "Марк", "Хлодвиг" и ещё десятка два незнакомых Гедимину.

— Я бы не отказался стать реакторщиком, — вполголоса сказал Хольгер, придвигаясь к ремонтнику. — Или пилотом "лучевого крыла", или оператором ЛИЭГов... Согласился бы и на место в ремонтной бригаде. Но чего я не хочу, так это попасть под командование кровожадного идиота.

— Я тоже, — прошептал Гедимин. — Но выбор, кажется, невелик.

08 июня 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Вагон замедлил ход; пневмозатворы зашипели, приоткрываясь, и люк выпустил тройку сарматов на пустынную платформу. Сегодня Гедимина и Хольгера впервые вывезли из жилого блока без охраны — их сопровождали только двое экзоскелетчиков Ассархаддона, и ремонтник постоянно ловил себя на том, что оглядывается через плечо — куда подевались Васко, Стивен и Конрад?..

— Тренировочный блок? — удивился Хольгер, оглядевшись по сторонам. Гедимин растерянно мигнул. Теперь он тоже узнал станцию — в последний раз он был тут во время политинформации, и сегодня определённо не была назначена следующая.

— Ваше новое место работы, — отозвался Ассархаддон, закончив долгий напряжённый разговор с кем-то по выделенному каналу; общение началось ещё до встречи с Гедимином и Хольгером и продолжалось всю дорогу, и, судя по звукам в наушниках, канал был отдельный и неплохо защищённый. Гедимин от скуки даже начал думать, как к нему подсоединиться, но решил не злить Ассархаддона — и так высадка на Тренировочной станции будила в нём неприятные воспоминания...

— Работы? — переспросил Хольгер, озадаченно глядя на куратора. — Тренировочный блок?

Тот кивнул, жестом приглашая сарматов идти за ним. Еле слышные частые щелчки в наушниках Гедимина говорили о том, что куратор настраивает следующий канал связи, и новые переговоры на час-другой начнутся буквально с минуты на минуту. Гедимин едва заметно усмехнулся. "Кто его донимает? Маркус? Исгельт и Никэс? Тохиль?"

— У нас незаметно образовалась новая профессия, — продолжал Ассархаддон по дороге к тренировочным залам; сарматы миновали замаскированный "особый отсек", и Гедимин невольно поёжился. — Ирренциевый пилот... или межпространственный пилот-ядерщик. На сегодняшний день у нас всего два таких специалиста — вы, Гедимин Кет, и вы, Хольгер Арктус.

Хольгер мотнул головой.

— Только Гедимин, — сказал он. — Я очень многого не знаю и не умею.

Ассархаддон оглянулся на него через плечо и едва заметно сощурился.

— Ничего страшного, Хольгер. У вас будет время на обмен знаниями и навыками, и не только друг с другом. Вам поручается подготовка операторов реактора и пилотов "лучевого крыла". Группы уже формируются, завтра первая из них придёт к вам на ознакомительное занятие. Всего вам нужно подготовить...

Куратор покосился на передатчик.

— Минимум три сотни таких специалистов. У вас три года. Я предполагаю разделить набор на маленькие группы, по пятнадцать сарматов в каждой. Вам будет удобно так работать?

Гедимин и Хольгер растерянно переглянулись и одновременно пожали плечами.

— Я никогда никого не учил... — начал было ремонтник и ненадолго замялся, вспоминая, чем приходилось заниматься в Ураниуме. — Я постараюсь.

— Я понимаю, что у вас нет преподавательского опыта, — кивнул Ассархаддон. — К сожалению, мы не можем выписать на базу профессоров из Канска и Лос-Аламоса, придётся обходиться своими силами. Посмотрите на передатчик.

Гедимин развернул недавно пришедший файл. Там были перечислены навыки управления, требующиеся "ирренциевому пилоту", — от умения запустить реактор, не взорвав его, до простейших приёмов ремонта ЛИЭГов и линзовых систем.

— Мать моя пробирка... — пробормотал он еле слышно.

— Поясните, — попросил Ассархаддон, с любопытством глядя на него. — Чего-то не хватает, или что-то кажется вам избыточным? Я даю вам месяц на подготовку группы. Если возникнут сложности, можете взять ещё две недели.

Гедимин на секунду прикрыл глаза, усилием воли отогнал красочные картины взрывающихся кораблей и кораблей, разваленных надвое неудачным Прожигом, и снова встретился взглядом с Ассархаддоном.

— Этого мало. Они даже теорию усвоить не успеют. Это же ядерная физика...

Ассархаддон резким жестом прервал его. В жёлтых глазах мелькнуло удивление.

— Никакой теории. У нас действительно нет на это времени. Я не прошу вас подготовить отряд физиков-ядерщиков. Дайте им практические навыки. Им хватит информации о том, куда нажать и за что дёрнуть, чтобы крейсер взлетел, а портал открылся. Месяца для этого достаточно.

Гедимин недоверчиво смотрел на него и едва заметно морщился. "Подготовить тыкальщиков в кнопки? А когда всё пойдёт не так, кого в итоге назовут идиотом? Правильно, Гедимина. Какая может быть практика, если они не знают устройства атома?!"

— Ничего хорошего из этого не выйдет, — сказал он наконец, когда молчание излишне затянулось. — Это реактор, а не кирка.

Ассархаддон коротко усмехнулся.

— Восемь миллионов сарматов владеют теми или иными профессиями и постоянно пользуются сложной техникой. Вы работали на ремонтной базе в Ураниум-Сити. Как на ваш взгляд, многие из них понимали устройство подручных механизмов? И многие вникали в термодинамику и сопромат?

Гедимин мигнул.

— Хватит, атомщик, — тихо сказал Хольгер, выступая вперёд. — Хорошо, мы подготовим этих пилотов. Но такие навыки надо осваивать на практике. Нужен реактор, линзы, экранированный отсек...

Ассархаддон нетерпеливо махнул рукой.

— Я понимаю. Всё, что угодно. Будет и отсек, и реактор, и практика по Прожигу в кратере Кей. Передвижная платформа, на которой вы с Линкеном практиковались, уже стоит в одном из ближайших отсеков, и он надёжно экранирован. Надеюсь, сегодня вы успеете составить список необходимого оборудования?

Сарматы переглянулись.

— Отведите нас в отсек, — попросил Хольгер, придерживая Гедимина за локоть — аккуратно, но очень крепко. — Мы поняли задачу. И... не уверен, что завтра нам будет что показать первой группе...

— У вас достаточно чертежей и схем, — отозвался Ассархаддон, жестом показывая направление. — К тому же они смогут пронаблюдать за монтажом реактора. Это будет для них полезно... Вот ваш отсек.

Вход в помещение был замаскирован, но Ассархаддон провёл ладонью по стене, и пластина, прикрывающая панель ввода, отползла в сторону. Как и все отсеки Тренировочного блока, отведённый под обучение реакторщиков был закрыт особым кодом; за люком был дезактивационный шлюз, а за второй дверью Гедимин увидел просторное помещение с серебристыми стенами. В дальнем его конце, занимая чуть больше трети площади, стояла пустая гусеничная платформа, отделённая от пустого пространства защитным полем.

— Голографический проектор, — Ассархаддон щёлкнул пальцами, и часть облицовки сдвинулась в сторону, открыв экран телекомпа, встроенного в стену. Гедимин одобрительно кивнул — объёмные чертежи, конечно, были менее наглядны, чем настоящие механизмы, но гораздо удобнее чертежей плоских.

— Здесь я вас оставлю, — сказал куратор. — Вечером жду отчёта. Здесь, в Тренировочном блоке, вам не нужна охрана, но пост в жилом блоке я оставлю. Если вам это интересно, — Стивен отбывает на другое место службы, вы остаётесь с Васко и Конрадом. До скорой встречи...

Он вышел. Гедимин встал у защитного поля и задумчиво провёл по нему пальцем. "Стивен отбывает. Надо было с ним попрощаться," — хотя новость была скорее радостной, сармату было не по себе — как будто он что-то упустил или не учёл.

Хольгер, дважды пройдясь от защитного поля до выхода и обратно, подошёл к Гедимину и осторожно ткнул его кулаком в бок.

— Чего? — удивлённо посмотрел на него сармат.

— У тебя есть планы на завтра? — спросил Хольгер. — Ты знаешь, с чего начать? Мне что-то неспокойно. У нас есть голографические чертежи?

— Сколько угодно, — махнул рукой Гедимин. — Константин все мои схемы перевёл в объём. Не думал, что это когда-нибудь пригодится.

Хольгер облегчённо вздохнул.

— Перекинь их на телекомп и потренируйся выводить на экран. Я пока прикину, какой реактор нам нужен.

— Давай наоборот, — сказал Гедимин.

"Интересно, кого сюда пришлют," — думал он, дорисовывая схему будущего тренажёра. "Целых триста желающих возиться с ирренцием... где он их взял? Тут одного-то не найдёшь..."

09 июня 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

— И всё же курс теории им не помешал бы.

Хольгер согласно кивнул.

Четыре топливные сборки — полноценную активную зону реактора — собирал в тренировочном отсеке сам Гедимин; на этом его непосредственная работа закончилась, но с платформы он не уходил, пока монтажники не установили систему линз для прожигателя. Остальное — и генерирующую "обвязку", и экраны, и ходовую часть — он отслеживал уже вполглаза, вместе с Хольгером выбравшись из-под защитного поля в отсек для теоретических занятий. Пока реактор не был экранирован, доставать из стены телекомп Гедимин опасался, и голографический проектор был отключен.

— Им будет тут удобно? — в очередной раз спросил ремонтник, покосившись на принесённые кем-то из охранников стулья. Их было шестнадцать; кому-то предстояло проводить занятие на ногах.

— Они — сарматы, — отозвался Хольгер. — Вообще странно, что нам дали стулья. Помнишь информаторий в "Шибальбе"?

Гедимин поморщился.

У входа в шлюз замигал жёлтый светодиод — кто-то просил разрешения войти. Хольгер выбрался наружу, и через несколько секунд замигал уже передатчик на запястье Гедимина.

— Они здесь. Выходи знакомиться.

Гедимин вышел и остановился перед сарматами, выстроившимися двуслойным полумесяцем вокруг Хольгера. Их было пятнадцать, все в чёрных скафандрах — почти таких же, как у самого ремонтника. Сармат заметил, что почти всем им непривычна тяжёлая броня — кто-то едва может пошевелить пальцем, кому-то тяжело даже стоять. Более-менее уверенно чувствовали себя двое — и у обоих при виде Гедимина глаза радостно заблестели.

— Айзек, ты же радист. Тебе-то это зачем? — спросил ремонтник. Айзек мигнул.

— Тебе же было надо. А ты вообще шахтёр.

Теперь мигнул Гедимин. Обсуждать шахтёрское прошлое ему не хотелось, и он обвёл задумчивым взглядом всех сарматов. Хольгер выжидающе смотрел на него, и оба не знали, что делать.

— Список есть? — спросил Гедимин. Сарматы переглянулись.

— Точно, — сказал Айзек, досадливо щурясь. — Не составили. А надо было. Подождите, мы сейчас.

— Стой, — буркнул Гедимин, открывая передатчик. — Сам запишу. Называйтесь по очереди, слева направо, — имя, чем занимался, имел ли дело с ирренцием.

— Агнаман Ло, — вскинул руку первый сармат в первом ряду. — Монтажник несущих конструкций, пилот тяжёлого экзоскелета в отряде прикрытия. Проходил лётные тренировки с "Седженом".

Гедимин одобрительно кивнул, занося данные в наскоро созданную базу. "Надо будет их всех запомнить," — думал он, пристально глядя в светло-зелёные глаза. "И узнавать, если встречу. Значит, это Агнаман..."

— Хильдир Хагав, — назвался тёмнокожий сармат на правом краю полумесяца; его бровная дуга была рассечена старым шрамом. — Оператор реактора, синтезирующего плутоний, и синтезного цеха для производства ирренция.

Гедимин вздрогнул всем телом и медленно опустил руку с передатчиком, изумлённо вглядываясь под лицевой щиток. Этого сармата он знал не хуже, чем Айзека, хотя имя его слышал впервые.

— Хильд... — начал он — и снова вздрогнул. Шагнув вперёд, он крепко взял сармата за плечо. Тот не шевельнулся, хотя зрачки испуганно расширились.

— Хильда Хагав? — спросил Гедимин. Он видел за свою жизнь не так много самок — за последние месяцы вообще ни одной — но Хильда Хагав, которую он помнил, самкой определённо была, а существо с её именем и лицом, стоящее сейчас перед ним, — нет.

— Узнал-таки, — ухмыльнулась бывшая самка, выворачиваясь из-под его руки. — Тяжеленная броня! Как ты в ней носился, что всей бригадой догнать не могли?!

— К броне привыкнешь, — пообещал Гедимин. — Сначала всем было тяжело. Но почему ты самец?

Хильдир издал невесёлый смешок. Остальные курсанты переглянулись.

— Так ты ничего не слышал? Новости уже полгода... Приказ Маркуса — модифицировать всех самок Eatesqa. Теперь не будет никаких самок, только самцы.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Зачем?! — он оглянулся на Хольгера — тот выглядел не менее удивлённым, а значит, слышал эту новость в первый раз. — Чем ему мешали самки?!

Хильдир пожал плечами и неловко усмехнулся.

— Не знаю, атомщик. Нас никто не спрашивал. Вся база уже модифицирована, Земля... наверное, тоже.

"Лилит..." — Гедимин склонил голову, чувствуя, как глаза сходятся в узкие прорези. "Сёстры Хепри... Мика... Так и знал, что этот кусок слизи ещё всем устроит..."

— Эй, атомщик! — Хольгер, схватив его за плечи, испуганно заглядывал в глаза. — Что с тобой? Их же не убили, не искалечили... Это обычная управляемая мутация!

Курсанты зашептались, растерянно переглядываясь. Гедимин, поспешно взяв себя в руки, осторожно погладил Хильдира по плечу.

— Ладно, оставим это. Значит, Хильдир Хагав...

Он отошёл назад и продолжил перекличку. Хольгер с тревогой наблюдал за ним, пока последнее имя не было внесено в список, и сармат, закрыв передатчик, не обратился к курсантам:

— Сегодня пройдём по устройству реактора и его обвязки. Сброшу каждому чертёж, до завтра постарайтесь его изучить и запомнить. Завтра потрогаем реактор руками. Tza tatzqa?

...Когда последний озадаченный курсант растворился в толпе, клубящейся у раздачи, Хольгер посмотрел на Гедимина и криво усмехнулся.

— Я не ждал от тебя такой реакции, атомщик. Меня самого эта новость удивила, но чтоб настолько...

Ремонтник сердито покосился на него и, махнув рукой, тяжело опустился на свободный стул.

— Я не понимаю, зачем он это сделал. Ну чем ему мешали самки?!

— Самки? Какие самки? — встревожился Линкен, пропустивший весь разговор и услышавший только последнюю реплику — Гедимин, сам того не заметив, выкрикнул её в полный голос. — Что там у вас, атомщики? Почему у него глаза чёрные?

— Да очередной приказ Маркуса, астероид ему в дюзы, — неохотно ответил Хольгер. — Ты слышал, что все самки Eatesqa в начале года были переделаны в самцов?

— А, это, — Линкен озадаченно взглянул на Гедимина и пожал плечами. — Да, один сармат из моей команды провёл пару недель в медотсеке в начале января. Но вроде бы это ему не повредило, — толковый сармат, как был, так и остался. Я вообще не понимаю, зачем было делать самкам эти наросты на груди. Лишние болевые точки и перекос при ходьбе.

— Зачем было делать половые органы, если не предполагалось половое размножение, — вот как должен звучать этот вопрос, — вынырнул из своих размышлений Константин. — Думаю, окончательный вариант нашей расы будет лишён половых признаков вовсе. Это и называется усовершенствованием, разве нет?

— Бред какой-то, — буркнул Гедимин и тут же осёкся. — Я не про тебя, Константин. Этот наш координатор...

Он стиснул зубы и потянулся за контейнером с водой. Говорить не хотелось.

— Интересно, как теперь называют себя сёстры Хепри, — пробормотал Хольгер. — Должно быть, братьями.

15 июня 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Кенен Маккензи поймал Гедимина у выхода из главного зала, немного опередив курсантов, также обнаруживших "профессора" и желающих с ним пообщаться. Гедимин посмотрел на них через плечо Кенена и едва заметно усмехнулся — "Реактор не отпускает, верно?"

— Джед, ну имей совесть! — взвыл учётчик, хватая его за руку и тут же проворно отступая на шаг. — Где?!

— Думал, это за день делается? — недовольно сузил глаза Гедимин, вынимая из ниши в скафандре плотный непрозрачный свёрток. — Держи свои цацки.

Кенен, небрежным движением освободив себе угол ближайшего стола, положил на него пакет и принялся его разворачивать. Гедимин терпеливо ждал.

— Хм... Ну да, близко к эскизу, — Кенен придирчиво осмотрел украшение, извлечённое из ветоши, и перевёл взгляд на Гедимина. — Но почему так мало? И где остальной материал?

— Маккензи, придержи язык, — сдержанно сказал ремонтник. — Взял себе за работу.

Кенен всплеснул руками и открыл было рот, как сильный толчок в плечо отбросил его в сторону.

— Атомщик, куда ты пропал? — сердито спросил Линкен, выглядывая в толпе остальных сарматов. — Эй, тески, брысь отсюда! Учиться будете завтра. Сегодня у нас траур и мысли о возмездии.

"Хорошего дня," — жестом пожелал Гедимин четвёрке самых настойчивых курсантов и пошёл за Линкеном к транспортному туннелю, по дороге выловив из толпы Хольгера и Айзека.

— Опять экзоскелеты? — спросил химик. — Линкен, у тебя все празднования на одно лицо.

— Мы не празднуем, — буркнул взрывник. — Мы готовимся забрать у макак свои планеты. Вы с атомщиком — умные сарматы, вы научились летать, но стреляете вы оба препоганейше.

Гедимин обиженно фыркнул. "Опять Лиска заело," — думал он, с тоской представляя себе утомительные гонки над кратером Кеджори. Линкен вытаскивал туда сарматов при любом удобном случае. Вот и сейчас он стоял у выхода в транспортный туннель и ждал вагона, идущего на "Койольшауки".

— Смотрите, Сциен! — раздался за спиной радостный, до боли знакомый голос. — Мы удачно вышли на платформу. Гедимин и его товарищи уже здесь, и нам с ними по пути.

"Сциен?" — Гедимин удивлённо мигнул и начал оборачиваться, чтобы посмотреть, с кем разговаривает Кумала, — но оба сармата уже обошли его и остановились неподалёку. На Кумале был лёгкий экзоскелет с тремя гребнями "Седжена" за плечами, прибавляющий к росту сантиметров сорок, — но его спутник в обычном тяжёлом скафандре всё равно почти не уступал ему в высоте. Кажется, этого сармата Гедимин ещё не видел, — по крайней мере, тёмно-оранжевые глаза под лицевым щитком показались ему незнакомыми.

Поймав взгляд ремонтника, сармат слегка наклонил голову и пошевелил ладонью в приветственном жесте.

— Новый экзоскелет? — Гедимин смерил Кумалу оценивающим взглядом. Его броня, кроме трёх стандартных гребней "лучевого крыла", была снабжена ещё двумя, для самых тонких и точных манёвров, и нафарширована бластерами всех типов — от стандартного импульсного до нейтронных излучателей, применяемых для боя в вакууме. Этот экзоскелет отдалённо напоминал "Маршалл", но был в два раза тоньше... и, как подозревал Гедимин, раза в три прочнее.

— Никогда такого не видел. Новая модель? — сармат потрогал броню на груди Кумалы, оценивая толщину. Конструктор застенчиво улыбнулся.

— Знал, что вы оцените. Это "Лантерн", одна из моих последних разработок.

Вагон подошёл, и все, кто был на платформе, не без труда в него втиснулись. Гедимин зазевался, и его отнесло от Линкена и прижало почти вплотную к Кумале и его спутнику. Кое-как найдя равновесие и десяток сантиметров пространства, чтобы не наваливаться на конструктора и не распалять его воображение, сармат прикинул в уме устройство брони "Лантерна", одобрительно хмыкнул и спросил:

— Это для боя в открытом космосе?

— Десантное снаряжение малых диверсионных групп, — улыбнулся Кумала. — К слову! Я хотел спросить, как вам мои доработки по скафандрам для работы в ядерном реакторе? Я сейчас занимаюсь униформой атомного флота, и любые замечания по теме очень пригодились бы.

Гедимин пожал плечами.

— А тут ничего нового не придумаешь. Нейтронностойкий фрил, ипрон, флия... возможно, генератор защитного поля. Броня курсантов меня устраивает... Стой! Униформа для атомного флота?

— Ну да, — кивнул Кумала. — Каждый посильно участвует в проекте "Феникс". Моя часть работы — униформа и спецодежда. Огромный объём! И всё бы ничего, если бы у Маркуса были хоть какие-то понятия о стиле. Ну вот зачем рабочему скафандру, а тем более — экзоскелету, наплечники с шипами?!

Сциен, сочувственно хмыкнув, похлопал его по плечу. Кумала благодарно улыбнулся.

— Покойный Саргон тоже не всегда бывал рационален, но его предпочтения, по крайней мере... Ядро Сатурна! Сциен, мы едва не пропустили свою станцию. Вынужден попрощаться с вами, Гедимин. Хорошего дня!

Сармат молча вскинул ладонь и смотрел вслед убегающим Кумале и Сциену, и нелепая улыбка не сходила с его лица, пока вагон не тронулся.

— Мать моя пробирка! — послышался в наушниках изумлённый возглас Хольгера. — Атомщик, в это трудно поверить, но мы оба это видели. Кумала нашёл себе пару!

...По отсекам экзотариума прогуливались любопытные сарматы; как обычно, толпа венерианцев разглядывала атмосферных плавунцов, немногочисленные колонизаторы спутников Юпитера изучали подлёдную фауну, в отсек Ириена, как и раньше, не заходил никто. Навестив обитателей Кагета и Аметиста, Гедимин вернулся к вольеру с Зелёными Пожирателями — и с порога увидел Ассархаддона. Тот стоял на смотровой галерее и внимательно глядел в иллюминатор.

— Кумала нашёл себе пару, — брякнул Гедимин — странная новость так и рвалась с языка, и подумать он просто не успел.

— Я передам ему, что вы за него рады, — бесстрастно отозвался Ассархаддон, и Гедимин заткнулся.

В вольере с прошлого раза почти ничего не изменилось. Зелёные Пожиратели, облепленные неподвижными личинками, разбухшие и истекающие светящейся жижей, лежали головами в куче радиоактивного хлама и перемалывали всё, что попадало им в челюсти, не тратя времени на поиски наиболее вкусных кусочков. Все ямки вскрылись; ни мёртвых личинок, ни яиц, из которых ничего не вылупилось, там не было — то ли их съели сами Пожиратели, то ли убрали смотрители. Единственный "червяк", отвернувший морду от радиоактивной кучи, накрыл челюстями что-то мягкое, чёрно-красное, немного размазанное и медленно пережёвывал. С одной стороны рыхлой массы свисало что-то длинное, похожее на тощий хвост. Гедимин пригляделся к объекту и удивлённо мигнул, обнаружив на другой его стороне обугленный до черноты череп.

— Что он ест? Крысу?

Ассархаддон, как будто успевший о нём забыть, удивлённо на него покосился.

— Да, Гедимин. Это крыса.

— Откуда там крысы? — ремонтник с подозрением посмотрел на фундамент вольера. "Нашли же, куда пробраться! А говорят, ирренций ядовит..."

— Не беспокойтесь, вольер изолирован надёжно, — сказал Ассархаддон, делая знаки кому-то внизу. — Пока вы не пришли, я проводил здесь опыты. Если вам интересно, можете понаблюдать за ними.

С потолка вольера быстро опустился длинный захват. Коснувшись почвы, он разжался, выпустив небольшое существо с бурой шерстью и длинным голым хвостом. Гедимин узнал в нём крысу, но отметил и то, что крысы обычно мельче в полтора, а то и два раза.

— Бурые крысы, потомки облучённых омикрон-квантами, — пояснил Ассархаддон. — Мы воспроизвели опыты Лос-Аламоса. Эти существа не лишены интеллекта, но их агрессивность...

Крыса остановилась, принюхиваясь и быстро оглядываясь по сторонам. Зелёные Пожиратели не обращали на неё внимания.

— Это не опасно? — забеспокоился Гедимин, глядя на ближайшее раздутое тело. Многоножки могли бы, возможно, перекусить крысу пополам... если бы сумели развернуться достаточно быстро, а это, на взгляд Гедимина, было невозможно. Они вообще не выглядели способными двигаться.

Это поняла и крыса. Она медленно прошла вдоль ближайшего тела. Когда до личинки, торчащей из-под панциря, оставалось пара десятков сантимеров, крыса метнулась вперёд.

Она долетела до Пожирателя, но укусить уже не успела, скатившись с его панциря дымящейся кучкой меха. Почерневшая кожа местами полопалась, из пасти хлынула кровь с тёмными сгустками. Животное дважды судорожно дёрнулось и замерло. Пожиратель медленно развернулся, взял его крючковатыми челюстями и бросил в кучу радиоактивных обломков.

— Омикрон-атака, — сказал Ассархаддон. — Смерть под лучом. Вы обратили внимание, как изменилась яркость узора на его боку перед прыжком крысы? Эти существа неплохо управляют ирренцием в своих телах.

— Живой бластер, — Гедимин посмотрел на то, что осталось от крысы, и покачал головой. — Нам бы так!

— Ну-ну, Гедимин, — Ассархаддон едва заметно усмехнулся. — У нас предостаточно оружия на любой вкус, и нам не приходится встраивать радионуклиды в свой метаболизм. Сейчас в вольер запустят робота с датчиками и смоделируют атаку крысы. Если приборы выдержат, у нас будут очень интересные данные.

...Гедимин возвращался в жилой блок в глубокой задумчивости. "Неплохо было бы держать на корабле Зелёного Пожирателя," — думал он. "Как детектор утечек... и живую ловушку для диверсантов. Навряд ли у повстанцев хватит флии на все скафандры..."

01 июля 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Отправившись провожать раненого курсанта в медблок, Гедимин отпустил группу на полчаса раньше и перед уходом заглушил реактор. Травма была неопасной, и курсант, как и подобает сармату, к медикам идти не хотел, так что Гедимин решил его проводить до самого медотсека — и уже оттуда возвращался в жилой блок, и всё равно подошёл к столу последним.

— Атомщик! — Линкен приветственно поднял вскрытый контейнер жжёнки. — Садись, угощайся.

Контейнеры были сложены горкой посреди стола, за которым собралась не только обычная четвёрка, но и Кенен, Айзек и Хильдир. Двое последних вопросительно посмотрели на Гедимина. "Он в порядке," — жестом показал им тот. "Ушиб пальца, сорвало ноготь. Ничего опасного."

— Кого там у вас ушибли? — спросил Константин, глядя на полупустой контейнер. На его лице было странное выражение — Гедимин предположил бы, что северянин чем-то доволен и даже, возможно, рад, если бы помнил его радующимся.

— Ладонь защемило движущимися стержнями, — пояснил ремонтник. — Хорошо, что твэл не пострадал.

Константин фыркнул и сделал ещё глоток.

— Откуда жжёнка? — спросил Гедимин. — Ещё один крейсер достроили?

Взрывник махнул рукой.

— Верфи работают, атомщик. Достроят, и не один. Мы с Константином тут вспомнили, что Ураниуму уже двадцать лет. Решили выпить за него. Не наша традиция, ну да ладно...

Константин кивнул.

— Ровно двадцать. Мы с Айзеком с вами не с самого начала, но всё же...

— Хороший был город, — согласился Гедимин, вскрывая контейнер со жжёнкой.

— Почему "был"? — спросил Константин. — Его никто не убирал с карты.

— Война уберёт, — буркнул ремонтник, вспомнив, как разлетались астероиды от удачно применённых "Теггаров" и "Та-сунгаров". — Бомб у всех достаточно.

Хольгер осуждающе покачал головой.

— Мы будем защищать его, атомщик. А если он не выстоит, мы отстроим его заново. Так же, как построили двадцать лет назад.

— У нас будут тысячи таких Ураниумов, — Линкен ударил кулаком по столу, и контейнеры подпрыгнули и раскатились в разные стороны. — От Меркурия до Седны. Что тебе не по нутру, атомщик? Мы всего лишь забираем своё. Макакам не следовало отбирать у нас планеты. Мы их освоили, и теперь они наши.

Гедимин пожал плечами и отвёл взгляд. Ему было не по себе.

— Бьорк жив, — сказал Константин. — Если это кого-то интересует, — механик Иджес Норд жив тоже.

Гедимин вздрогнул и придвинулся к нему.

— Тебе дали с ними связаться? Что ещё ты знаешь?

— Я говорил с Бьорком, — кивнул Константин. — Пару минут. Он останется в Ураниуме, когда всё начнётся. Пойдёт в зенитчики.

— Почему не на крейсер? — спросил Гедимин. — Он вроде любил мощные механизмы.

Константин криво ухмыльнулся.

— Что ты, атомщик... Мутантам не место в космофлоте Маркуса. Он бы и филков туда не брал, будь у него выбор.

Гедимин запнулся, вспомнив состав первой группы курсантов. Ни мутантов, ни филков среди них действительно не было.

— Иджес остался на АЭС, — продолжал Константин, загибая пальцы. — Не знаю, что он сделал со своей радиофобией, но работает там же. Самки... бывшие самки, в полном составе... проводят полёты и заплывы в твою честь. Да, каждый июнь. Гедиминовы полёты... смешно, правда?

Ремонтник молча кивнул.

— Никаких диверсий и саботажей, всё тихо, — сказал Константин, забирая со стола второй контейнер. — Люди получают свой уран и рудные концентраты. Сотни три сарматов выбирались в Аргентину на новые рудники "Вирма", всё прошло без эксцессов. Оркуса даже хотели наградить, как лучшего сарматского губернатора, но всё испортили диверсанты из Шангнака.

— Ничего, обойдётся без награды от мартышек, — буркнул Линкен, допивая жжёнку.

— Территории так и не открыли? — спросил Гедимин. — Герберт хотел приехать...

Константин качнул головой.

— К кому ему теперь приезжать? Арбогаст его не звал, АЭС тоже не запрашивала. Территории закрыты — "по причине взаимного недоверия", как выразился наш координатор. Я рад за Бьорка, атомщик. Остальные со своими делами разбираются сами.

23 июля 36 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

— Dek... nu... uk... shep... — размеренно отсчитывал Гедимин, пристально глядя на монитор — вернее, на одну-единственную строчку, показывающую интенсивность нейтронного излучения. Выводить реактор в режим пульсации следовало не раньше, чем нейтронный всплеск сойдёт на нет, — это сармат усвоил твёрдо и по мере сил пытался внушить курсантам.

— Tza jasqa! — скомандовал он, переводя взгляд на показатель интенсивности омикрон-излучения.

Выпускной экзамен подходил к концу, а вместе с ним и рабочая смена — Гедимин растянул проверку навыков на весь день, давая реактору настолько долгие передышки, насколько позволяла продолжительность условных суток. Хильдир Хагав, несмотря на все предупреждения наставника, шёл последним; он успешно отъездил по базальтовой пустоши кратера Кей, подвесив многотонный транспорт в трёх метрах над поверхностью, развернулся всеми положенными способами и едва не сделал "бочку". Впрочем, "бочку" сегодня пытались делать все — видимо, от волнения, и Агнаману это даже удалось. Сейчас он сидел снаружи, на почтительном расстоянии от "трассы", вместе с остальными, и следил за "мишенью", в которой должен был появиться очередной портал. Гедимин тоже хотел бы сидеть снаружи — хотя сегодня он не притронулся к пульту управления и не поправил ни один стержень, он ощущал такую усталость, будто весь день долбил гранит без помощи пневмобура.

— Есть! — раздался в наушниках голос Хольгера. — Закрывай!

— Разворот и сигнал к закрытию, — приказал Гедимин Хильдиру, вновь переводя взгляд на нейтронный показатель. "Стабильное ядро" — две центральные топливные сборки, отделённые от краевых ипроновыми экранами — ещё ни разу не "вспыхивали", но очень не любили встрясок. Гусеничная платформа качнулась, слегка накренившись на правый борт, краевые сборки выдали нейтронный всплеск, центральные держались в обычном режиме. Хильдир сбросил по краям почти все стержни, оставив пару полуэкранированных твэлов пульсирующими "на закрытие".

— Есть! — крикнул Хольгер — где-то снаружи портал, не успев толком открыться, уже смыкался.

— Аварийные, — сказал Гедимин, глядя на монитор. — Все. Давай!

Краевые сборки пульсировали, выдавая нестройные всплески интенсивности, и обменивались излучением, постепенно входя в резонанс. Хильдир сбросил все стержни, какие удалось найти, сверху кинул уже ненужные экраны и растерянно оглянулся на Гедимина. Тот успокаивающе сжал его плечо и застыл перед мониторами, занеся руку над клавишами экстренного открытия.

— Пойду я, — тихо сказал Хильдир, сообразив, что Гедимин собирается делать.

— Нет, — отозвался ремонтник, глядя на мелькающие цифры. "Надо было растянуть экзамен на три дня," — думал он. "Растрясли-таки реактор..."

Первые пять-шесть "полётов" установка выдержала с честью; первые признаки нестабильности после сброса стержней появились к восьмому, сейчас шёл пятнадцатый, и задёрганный реактор пульсировал, не обращая внимания на центнеры ипрона внутри. За краевыми сборками порывались последовать центральные. "Где-то в экранах пробой," — думал Гедимин, отсчитывая про себя секунды. "Если сейчас не... А, уран и торий!"

Кажется, Хильдир пытался его остановить, — сармат услышал на лету слабый скрежет брони о броню, но не замедлил шаг. Он не стал закрывать за собой шлюз — курсант был в скафандре, как и все снаружи, и излучение любой мощности не могло навредить им.

— Всё, — выдохнул он, просовывая руку в побелевшую от перегрева сборку и осторожно, одним пальцем, увеличивая расстояние между твэлами. — Заканчивай. Отдохнёшь неделю. Дурацкая была выдумка с этими пульсациями...

За спиной послышался тихий скрежет. Гедимин обернулся и увидел Хильдира. Тот стоял у центральной сборки, повернувшись лицом к сармату, и молчал.

— Не стой, — буркнул ремонтник, указывая свободной рукой на одну из краевых сборок. — Видишь белый твэл? Проведи рукой между ним и соседним. Ну?!

Хильдир, вздрогнув, неуверенно поднёс ладонь к сборке и остановился.

Гедимин, с присвистом выдохнув сквозь зубы, вынул нагревшуюся ладонь из сборки и шагнул к "белому" твэлу. Тот уже был не таким белым — скорее, светло-зелёным. Дозиметр замолчал — реакция наконец была прервана, и сборку можно было не трогать. Гедимин облегчённо вздохнул и, взяв Хильдира за плечо, толкнул к открытому шлюзу.

— Всё, сдал. На выход!

Их ждали снаружи — Хольгер в рубке пилота, а остальные курсанты — у кислородной станции, пополняя запас газа перед вылетом в кратер Кеджори. Гедимин видел, как Хильдир входит в кольцо товарищей и принимает их поздравления — и как он что-то поясняет вполголоса, оглядываясь на ремонтника и показывая сарматам свою ладонь.

— Опять ремонт вручную? — спросил Хольгер, глядя на пальцы Гедимина. В этот раз броня уцелела, и пластины даже не деформировались, но жесты Хильдира, видимо, были очень выразительными.

— Пришлось, — отозвался Гедимин, покосившись на неподвижную платформу. — Может, не стоило, но я разволновался. Пятнадцать выходов на пульсацию... Задёргали реактор, хорошо, что обошлось без аварии.

— А что, мог быть настоящий взрыв? — спросил Айзек, и Гедимин вздрогнул от неожиданности. Пока он разглядывал свои руки и беседовал с Хольгером, курсанты незаметно окружили его. Кажется, только сейчас до них дошло, мимо чего они пролетели, — все перешёптывания смолкли, и пятнадцать сарматов уставились на Гедимина.

— Ну да, — нехотя ответил тот. — Реактор плохо переносит такие скачки интенсивности. Когда дойдёт до дела, постарайтесь не дёргать его больше пяти раз за сутки.

Хольгер насмешливо хмыкнул. Гедимин удивлённо покосился на него.

— Ничего-ничего, — махнул рукой химик. — Ну что ж, экзамен пройден, и атомофлот ждёт вас. Завтра мы с вами уже не встречаемся.

Глайдер, возвращающийся на базу, забрал сарматов и кислородную станцию; платформу с реактором пообещали притащить в тренировочный отсек утром. Курсанты стояли в фургоне молча, глядели в иллюминаторы, и по случайно пойманным взглядам Гедимин видел, что им не по себе. На выходе кто-то прошмыгнул мимо него, на ходу крепко сжав его ладонь. Сармат мигнул, поднял взгляд, но увидел только спину, исчезающую в толпе у входа в транспортный туннель.

— Не так уж плохо, — подвёл итоги Хольгер, проставляя последние пометки в самодельной базе — "журнале группы". — Завтра пришлют ещё пятнадцать. Что скажешь о новой работе?

— Бывало и хуже, — отозвался Гедимин. Ему было неспокойно, и что-то холодное ворочалось под рёбрами, мешая дышать. "Грёбаная война," — думал он. "Надеюсь, они выживут. Реакторный отсек всё-таки прочный."

01 января 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" — кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

— Смена да-а-ат... — Хольгер протяжно зевнул и подтянулся на стапеле, с которого ещё не был снят скафандр. Гедимин неодобрительно сощурился.

— Опять без защиты?

— Надо же когда-то и отдохнуть, — отмахнулся химик. — Кто-нибудь знает, зачем мы так рано встали?

— Привычка, — пожал плечами Гедимин.

До официального "праздничного" подъёма и впрямь оставалось ещё полчаса. Можно было бы проспать и его — ничего интереснее речи Маркуса в программе не было, Стивен больше не караулил под дверью, чтобы донести за непосещение и неуважение к координатору, а все остальные развлечения Гедимин мог устроить себе сам. Но сармат зачем-то проснулся — и даже в задумчивости разбудил Хольгера, и химик теперь тёр глаза и недовольно щурился.

— Ты же не думал, что новую группу пришлют прямо сегодня? — спросил Хольгер, влезая в скафандр.

— С Маркуса станется, — отозвался Гедимин, вспоминая первый день смены дат, проведённый на лунной базе, и удивлённый взгляд Ассархаддона, когда сармат напомнил ему о празднике и положенном выходном.

Из соседнего отсека донёсся лязг закрывающегося скафандра, тихий скрежет стапеля и гудки сработавшего передатчика. В ту же секунду загудели приборы на запястьях Гедимина и Ассархаддона.

— Оповещение? — вяло удивился непроснувшийся Хольгер, сдвигая пластину брони. — Что?

Гедимин удивлённо хмыкнул.

— Маркус прибыл на базу? И куда смотрят макаки? Вроде бы ему положено торжественно поздравлять сарматов из какого-то там зала в Чикаго...

— Ядро Юпитера! — донеслось из соседнего отсека. — Атомщик, ты до конца дочитал?

"Да, верно," — сармат сдвинул строчки сообщения за пределы экрана. "Что? Строительство флагмана? Сбор на Крейсерной Верфи?!"

— Личный флагман Маркуса Хойда, — Линкен заглянул в отсек и широко ухмыльнулся, на ходу надевая шлем. — Это надо видеть! Интересно, он правда будет больше "Кондора"?

— Напрасная трата материалов, — пробормотал в наушниках Константин — похоже, он проснулся последним. — Но посмотреть будет действительно интересно. Только где они разместят всю базу — на паре смотровых галерей?

...Большую часть зала освободили от оборудования, перекрыв прозрачным защитным полем. Гедимин смотрел на толпу, собравшуюся внизу, со смотровой галереи. Наверху — на обоих уровнях — тоже было тесно, и сарматы, которым повезло туда попасть, стояли плечом к плечу, но согнать туда ещё несколько сотен, чтобы встали в три слоя, никто не решился — у галерей были свои пределы прочности. Сверху Гедимин видел рабочих верфи — они стояли по ту сторону поля, небольшой группой собравшись в дальнем углу, и, хотя он не видел лиц, по их жестам и осанке было ясно, что они совсем не рады столпотворению.

Постройка флагмана ещё не началась — рабочие только подготовили площадку и согнали дополнительное оборудование, растянув ряд стапелей чуть ли не вдвое. Гедимин прикинул размеры будущего сооружения — выходило, что в длину оно будет чуть больше километра.

— Тысяча шесть метров, — прошептал он в коммутатор. — "Кондор" длиннее.

— Тихо, атомщик, — прошипел в ответ Линкен. — Слушай речь!

Голографические проекторы наконец включились, и Гедимин изумлённо мигнул — Маркус и так не скромничал в размерах голограмм, но в этот раз он довёл свой рост до пятидесяти метров, почти коснувшись голографической макушкой верхнего свода. В наушниках кто-то нервно хихикнул.

— Tza atesqa, мои собратья! — гигантская голограмма вскинула руку. — В первый день нового года я приветствую вас всех — и тех, кто с нетерпением ждёт сигнала, чтобы окончательно утвердить превосходство расы Eatesqa, и тех, кто, не жалея сил, приближает нашу победу. Сегодня особый день для меня — и для всей нашей расы. Величайший корабль за всю нашу историю, атомный крейсер "Марк", заложен на стапелях "Гекаты". Я лично поведу его в бой — и земляне будут дрожать от страха при одном его упоминании. Впрочем, им недолго останется мучиться, — их цивилизация, как и сам биологический вид Homo sapiens, будут уничтожены. Да свершится возмездие!

Он вскинул обе руки и запрокинул голову, и Гедимин не удивился бы безумному хохоту, — нечто подобное он слышал пару раз из кинозала, когда там показывали фантастические фильмы со злодеями, желающими уничтожить мир. Ремонтник сдержанно улыбнулся.

— Я благодарю вас всех, — продолжал между тем Маркус. — Всех, кто приложил руку к созданию атомного флота, сильнейшего из флотов Солнечной Системы. Всех, кто подготовил армию, и кто вступил в неё, чтобы отомстить за долгие годы притеснения. Не пройдёт и пяти лет, как Земля содрогнётся под нашей поступью! Tza atesqa, tzaat Eatesqa!

— Zaa ateske! — прокатилось по залу. Гедимин изумлённо мигнул. Линкен, вставший слева от него, толкнул его локтем в бок, и сармат неохотно поднял руку. Он покосился направо, где стоял Хольгер, — тот тоже ответил Маркусу салютом. Внизу, на второй галерее, в углу, где собрались рабочие верфей, — нигде Гедимин не увидел сармата, не поднявшего руку. Голографический Маркус расплылся в торжествующей улыбке и растаял.

... — Ассархаддона, кстати, нет на базе, — сказал Константин получасом позже, когда сарматы выбрались из толпы на относительно свежий воздух пустынного Биоблока. — Не прилетел на закладку флагмана. И Исгельта тоже нет.

— Свяжись с Гельмером, — посоветовал Гедимин, изнывающий от любопытства. — Он должен знать. Это его верфи и его крейсера!

— Ага, сейчас... — Константин, в этот раз не настроенный спорить, выбрал другого адресата. — Гельмер Гьоль... Да, есть. Не он сам, но информацию нам сбросят. Секунду...

Его передатчик замигал.

— "Марк", атомный крейсер-авианосец типа "Феникс"... о, тут и чертежи есть, — Константин щёлкнул по запястью, открывая голографический экран и растягивая картинку до потолка. Гедимин мигнул.

— Четыре реактора?! Четыре антиграва?! Два километра в длину?! М-мать моя пробирка... Куда он со всем этим собрался?!

— Ну что же, — протянул Хольгер, разглядывая внутренности крейсера. — Он в самом деле больше "Кондора". На целых сто десять метров.

Гедимин расставил руки, измеряя длину ремонтных коридоров, и вполголоса помянул уран и торий, а потом, подумав, — и способы спаривания приматов.

— Тебя туда не возьмут, — "успокоил" его Константин. — От экипажа требуется высочайшая благонадёжность и незапятнанная репутация. Скажи спасибо Стивену Марци!

— Его будут собирать по частям, — сказал Хольгер. — Смонтируют на кагетской базе и переведут на базу флота... и земляне ничего, совсем ничего не заметят. Если это Маркус с ними договорился, — он очень ловко маскируется. Даже обидно, что его дипломатические таланты достаются землянам, а с нами общается пафосный идиот.

Линкен, до того в молчании разглядывавший крейсер, развернулся всем телом, и Гедимин едва успел вклиниться между ним и Хольгером.

— Даже сейчас... — процедил взрывник, недобро сузив глаза. — Даже глядя на флагман нашего флота, вы нудите, как старые макаки! Что тебе не по нутру, Хольгер Арктус? А тебе, Гедимин Кет? Вы мечтаете вернуться в рабство? Жить в бараках и долбить граниты в шахте? Что, вам неприятно смотреть на символ нашей мощи? Два комка жалкой сли...

Гедимин ударил вполсилы, но этого хватило, чтобы Линкен отшатнулся, — удар в респиратор был не самым опасным, но очень неприятным для "мишени".

— Заткнись! — почти выкрикнул он, перехватив руку Линкена и завернув её за спину. — Никто не сказал ничего про вашу мощь! Гордись, если хочешь, — но корабль построен глупо. Такая махина никому не нужна и ничего нового не добавит!

Говорить было трудно — слова пробивались в сознание Линкена по одному и не сразу, и он отчаянно вырывался из хватки Гедимина. С другой стороны его придерживали Хольгер и Константин, и это помогло — где-то на середине последней фразы он перестал дёргаться и вяло мотнул головой — "сдаюсь".

— Извини, вспылил, — пробормотал он, прижимая ладонь к респиратору. — Но оскорблять Маркуса я не позволю. Даже вам. Скоро мы победим, атомщики. Скоро вы узнаете, что такое свобода. И этот флагман, что бы вы оба ни говорили, — залог нашей победы.

— Кто помнит параметры флагманов Солнечной Системы? — спросил Константин, отойдя от буйных сарматов подальше и снова развернув голограмму. — Из тех, что на слуху? Вот, например, "Моше Даян" — довольно скромных размеров...

Хольгер махнул рукой.

— Это Мацода. Они не любят больших кораблей. Ты ещё с Австралией сравнил бы, — там вообще нет официального флагмана... Тут надо брать Атлантис или Север. Вот "Стерегущий" — он на четыре метра меньше. Что внутри, не знаю... А вот "Джордж Вашингтон"... Тысяча девятьсот девяносто восемь метров после реконструкции, три антигравитационных блока... Ну да, наш Маркус всех обошёл. Ещё бы сила флота измерялась в размерах кораблей, — тогда мы точно всех победили бы!

— Два километра... — Гедимин посмотрел на спаренные реакторные отсеки и покачал головой. — Астероид на ядерном ходу.

Хольгер похлопал его по локтю.

— Ничего, атомщик. Если доживём, переделаем его в АЭС. Четырёх твоих реакторов хватит любой планете за пределами Земли. Поставим где-нибудь на Титане, будем терраформировать...

Гедимин покачал головой.

— Если Маркус доживёт — скорее сдохнет, чем согласится.