Моё тёмное солнце

— Нет! — с отчаянным смешком перебила Азиль, отводя от него взгляд черных глаз. — Ты заставляешь их так думать, но у них другая жизнь! Сколько вас, остроухих уродов, которые убивают нас в бесчисленных гаремах, в какой-то момент позабыв о сломанной и ненужной игрушке? Думаешь, особенный, раз твои рабыни живы и имеют всё? Посмотри, что ты сделал со мной, лишь потому, что не смог на меня влиять! Это мой дар и мое проклятие. Дар моего народа! Северо-восточных марэтанцев! На нас не действует никакая магия, между тем я обычная смертная, даже не маг, вот просто такая особенность, и за неё мне приходиться платить слишком высокую цену! Ты прав — мне даже не хватило сил уничтожить тебя!

— Ты могла просто поговорить со мной, — растерянно проговорил эльф, впервые не зная как себя вести и отпуская девушку.

Его словно загнали в угол. С одной стороны он понимал, что имеет в виду эта необычная пленница, а с другой — он действительно никогда и никого до неё не принуждал к постели. Так что вынудило его так поступить? Желание растоптать? Унизить? Выбить спесь упертой рабыни?

— Это бы ничего не изменило, — как-то устало и тихо ответила она, — ты эльф, а вам плевать на чувства людей, мы для вас всего лишь вещь, максимум забавная зверюшка, с которой можно поиграть, а после выбросить, либо запереть в клетке и временами любоваться. Тебя и не интересовало никогда, кто я такая, вспомни свой первый вопрос, когда понял мой язык, вспомни, чего ты хотел! Это бессмысленный разговор, просто сделай с несостоявшейся убийцей то, что должен.

Ларисииэль не спешил что-либо говорить, действительно вспоминая, что его первые слова, когда он смог понимать Азиль, были: 'Ты моя рабыня и должна отвечать, когда тебя спрашивают!', но он просто не привык к тому, что кто-то может сказать ему: 'Нет!'.

— Перед тобой вовсе не то бездушное чудище, какое ты рисуешь в своем воображении! Прежде я никогда не убивал своих рабынь и не собираюсь этого делать сейчас.

Пусть даже своей неудавшейся попыткой убийства она нарушила закон Светлой Империи.

— Только по твоим словам не бил и не насиловал, — сухо напомнила девушка. — Так кто же ты, если не чудовище?

— Не нужно было отказывать принцу, — разозлился светлоэльфйский наследник. — Если бы не противилась, всего того не произошло...

Она горько рассмеялась, но никак не прокомментировала его слова.

— Я не убью тебя! — вновь упрямо повторил Лариисиэль.

— Тогда я попытаюсь снова! — Она встряхнула длинными черными, как уголь волосами и зло взглянула на ненавистного хозяина. — И я никогда не лягу с тобой в одну постель по собственному желанию, хоть избей до полусмерти.

— И кому от этого хуже?

Последняя ошибка, которая навсегда изменила жизнь Ларисииэля. Не умел он извиняться. Тем более извиняться перед какой-то человечкой, что посмела так пренебрежительно с ним говорить. Посмела занести над ним кинжал! И тем не менее он в самом деле не наказал Азиль, желая изменить её мнение о себе. Юный наследник сам не знал, зачем ему это, а другие тем более не понимали, что вдруг случилось с их господином. Он больше не заглядывал в гарем, всё свободное время уделяя той, которой не нужно было это. Все, чего ей хотелось, это обрести свободу, которую у неё украли, в то время как Ларисииэль мечтал увидеть её улыбку, узнать, как она улыбается, как светятся черные глаза, когда счастлива. Может ли он подарить ей хотя бы миг этого счастья? Может ли исправить то, что натворил? Начать все заново? Не принуждать, а вызвать искреннее желание быть с ним?

Самоуверенный наследник был уверен, что ему удастся, и больше ни разу не прикасался к ней. Впервые за сто шестьдесят лет Лариисиэль из рода Льяриенори эль Сариэсильнара приходил в покои к девушке не за удовлетворением собственных низменных потребностей, а всего лишь для беседы. Эта странная марэтанка с необычным именем Азиль рассказывала удивительные вещи, однако на вопросы о себе все также не отвечала, ловко уходя от темы.

Ларисииэль по-настоящему верил — раз она хотя бы теперь говорит с ним, значит, он на верном пути. Только прежних ошибок было не исправить. Они тяжелым покрывалом давили на плечи восточной красавицы, которая прекрасно помнила свое обещание жестокому хозяину, который лишь на время надел маску доброго лицемерия, дабы получить желаемое. Азиль никогда не была глупа или доверчива, но жизнь почему-то преподносила ей жестокие уроки. Захват её народа, жуткий плен, который до сих пор снится Азиль в кошмарах, спасение, что в действительности оказалось безжалостным обманом, долгая поездка на корабле и наконец Светлая Империя, где эльфы из детских сказок предстают хладнокровными бездушными чудищами. Для нее это не стало новостью — народ северо-восточных марэтанцев прекрасно знал о пороках созданий Светлой богини, которые вместо того, чтобы защищать людей, стали их использовать для собственных благ, однако девушки, что ехали с ней, до последнего не верили её предупреждениям. Эльфы — зло? Глупости! Они наше спасение!

Сколько таких девушек было на том корабле, которых брали прямо на площади небольшого портового эльфийского городка и только потом решали, подойдет ли она достопочтимому светлоэльфийскому господину? Сколько наслушалась Азиль рассказов тех, кого встретила на своем пути. Несчастные, использованные, никому не нужные больше рабыни, которым повезло выжить. А повезло ли?

На рынке Азиль выделялась среди других и сразу приглянулась знатному пожилому эльфу, который выбирал пленниц для самого наследника. Девушке было абсолютно все равно, какая сволочь её купит — она хотела лишь, чтобы это произошло быстрее, дабы вновь попробовать бежать. Два раза Азиль ловили и два раза избивали плетью в наказание, но в третий раз она верила, что обязательно все получится.

Не получилось. Этот эльф просто магией защелкнул что-то на руках, и всё — не пошевелиться без его разрешения, не встать. И никаких розг или угроз. И вот теперь, спустя столько времени, в роскоши и богатстве, где её кормят и усыпляют бдительность, она вновь собирается бежать. И поможет ей в этом тот, от кого она менее всего ждала бы помощи.

Во дворец вернулся Владыка с супругой, которому, конечно же, доложили о новой рабыне и странном поведении наследника. Только очередной разговор с ним ни к чему не привел. Браться за ум сын не хотел, а доводы о том, что пора задуматься о невесте и наследнике, лишь разозлили юного Лариисиэля, чьи мысли занимала человеческая девчонка с черными глазами.

— Отец, я не собираюсь жениться только для того, чтобы подарить Империи столь долгожданного наследника, — в который раз ответил Лариисиэль, не преминув напомнить: — Как минимум ещё пятьдесят лет, пока сам не взойду на трон.

Принц прекрасно понимал, чего добивается отец в действительности, думая не о будущем внуке, а о том, чтобы усмирить собственного сына.

— И если вы продолжите на меня давить, отец, — холодно проговорил эльф, — я подарю вам бастарда от рабыни!

— Ты сам прекрасно знаешь, что ребенок от женщины станет таким же рабом, как и его мать, — не повелся на пустую угрозу Владыка. — Также хочу напомнить, что полукровки — это изгои нашей Империи, потому настоятельно рекомендую не забывать о предохранении, если эта девчонка, в самом деле так тебе дорога, как говорят при дворе. Более того, едва ли она сможет выносить дитя с тем, как ты себя ведешь. Я не узнаю тебя, Лариисиэль! Ты никогда не был таким.

Однако наследник не желал обсуждать свои проблемы с отцом и просто встал, положив конец неприятному разговору.

— Пойми, я всего лишь хочу, чтобы мой единственный сын излечился от своего пагубного пристрастия! — сказал напоследок светлоэльфйский Владыка, когда за единственным сыном закрылась дверь.

И излечил, сделав все, чтобы у этой девчонки, которая верила, будто может незаметно покинуть столь охраняемый дворец столицы, вышло задуманное. Он даже направил помощника, который бы точно увел подальше эту человечку. Не хватало бы, чтобы она в самом деле понесла от наследника светлоэльфийского престола! Позор их великому роду! Собственный сын плюет на закон, приводя во дворец рабынь и позволяя другим! Неужели он не понимает, к чему это приведет?!

— Глупый юнец!

Впрочем, куда сильнее поразило семисотлетнего правителя то, когда сын стал вывозить эту рабыню за пределы дворца, словно равную ему! Сперва побережье, морские прогулки, затем пикники и поездка на мастистых жеребцах в степной лес. Так больше продолжаться не могло! Человек не ровня эльфу, тем более наследнику целой Империи!

Однако то, чего так сильно боялся Владыка, произошло — его сын полюбил эту девчонку! Никогда он ещё не видел, чтобы Ларисииэль так убивался из-за чего либо. Казалось, пропажа этой рабыни свела его из ума! Он носился по дворцу, устраивал скандалы, ежедневно отправлялся на поиски, пока однажды не узнал правду. Правду, которая помогла разыскать Азиль и навсегда рассориться с отцом.

Ошибка за ошибкой вела юного наследника к пропасти. И это убивало Владыку, который не мог ничего поделать, наблюдая, как сын себя губит, игнорируя высокородных эльфиек, которые идеально подходили будущему правителю Светлой Империи. Однако не знал он того, что задумал Лариисиэль, будучи серьезно настроен жениться на рабыне. Те несколько дней, которые наследник искал Азиль, боясь самого страшного, казалось, перевернули весь его устоявшийся мир. Он не хотел больше терять её и готов был пойти на многое, тем более теперь, когда девушка все-таки сделала шаг навстречу, когда тот странный черный кокон рассыпался в прах, открывая сердце Азиль. Прав оказался учитель, когда сказал, что лишь время и доверие помогут. От чистого сердца Лариисиэль пытался наладить отношения с той, которая, казалось, никогда не простит. Может, до конца и не простила, но пошла навстречу, участвуя в безумных разговорах до утра, в какой-то момент все-таки одаривая эльфа поистине прекрасной улыбкой, которую он так жаждал увидеть.

Как ни противилась Азиль, а сердце открылось перед мальчишескими выходками юного эльфа, открывая его с совершенно другой, неожиданной стороны. И, кажется, не было тех минут боли, не было принуждения и угроз — Лариисиэль умел быть другим, он был другим — беззаботным, веселым, совсем не похожим на того самоуверенного принца, который не знал, как вести себя с человеком, что не поддается на его чары.

Они были счастливы. Действительно счастливы, пусть и недолгое время. Судьба не прощает ошибок, а судьба в лице правителя Светлой Империи тем более. На что надеялся сто шестидесятилетний юнец, заявляя Владыке, что берет в жены рабыню? Верил, будто отец благословит их союз? Потому что его чувства настоящие?! Или раз до этого времени ему всё позволялось, то и теперь позволят? Рабыне можно дать новое имя, титул и статус, чтобы никто не посмел и слова сказать, только человеком она все равно не перестанет быть.

Он настолько сильно отдался этим новым неестественным чувствам, что готов был пойти на любые условия отца, давно позабыв о своей прежней глупой идее позволить открыто ввозить в столицу людей, вывести из тени невольнические рынки и аукционы. Лишь увидев все глазами возлюбленной, Лариисиэль понял всю ту вседозволенность, которая была в руках светлых эльфов по отношению к людям. Азиль изменила его, открыла глаза на правду, показав другую жизнь, коей он никогда не знал, и за это наследник Светлой Империи был и всегда будет ей благодарен.

Тем не менее у Владыки были свои взгляды на эту неправильную связь. Он приказал увезти девчонку в ту же ночь, отправив принца подписывать договор. Ложь во имя блага. Он поставил условие, зная, что сын выполнит, а сам планировал лишить его рабыни. Владыка понимал, что это только сильнее усугубит и без того хрупкие отношения, что установились после его прошлого вмешательства с побегом. Однако он готов был рискнуть ради будущего своего сына. Ради их великого рода и Империи.

Эльфы живут долго. Слишком долго. Сколько бы он провел с этой девчонкой? Лет тридцать? Пятьдесят? Может, даже больше? Ничего. Пройдут года и он поймет. Пусть столетия, но человек никогда не станет во главе Светлой империи!

И никто, кроме самой Азиль, еще не знал, что под сердцем зародилась новая жизнь. Запретная. Жизнь, о которой никому нельзя было знать! Как бы она ни доверяла Лариисиэлю, как бы ни предала саму себя, полюбив того, кого обещала убить, а понимала, что их ребенок станет таким же рабом, как она. Как бы сильно будущий правитель эльфийских земель ни любил ее, как бы ни клялся взять в жены и подарить свободу, а тут её никогда не будет. Не будет той свободы, которой заслуживает это дитя, вместо пожизненного клейма раба.

Это медленно убивало её. Она не знала, что делать. Бежать в таком положении опасно и глупо, оставаться — тоже. Рассказать возлюбленному? Просить отправить домой? Светлые эльфы никогда не отпускают своих рабынь и никогда более не позволяют покинуть пределы их земель. Азиль знала, что он не отпустит, не сможет, тем более теперь...

Тогда пришел Владыка. Он специально отправил сына из дворца, чтобы переговорить с девчонкой с глазу на глаз. И уж точно не ожидал, что рабыня окажется столь покладистой. Не пришлось даже уговаривать, пытаться очернить сына или подкупать деньгами. Девушка сама попросила свободы, пообещав никогда не возвращаться. И Владыка бы с радостью согласился, если бы не ощутил то, что так пыталась скрыть девчонка. То, что в будущем могло разрушить Лариисиэлю жизнь...

— Я дам тебе свободу и защиту на территории Светлой Империи, — холодно проговорил мудрый эльф, принимая нелегкое решение. — Никто никогда не найдет тебя, но ты должна написать моему сыну такое письмо, чтобы он возненавидел тебя, чтобы не вздумал искать. Думаю, ты понимаешь, что я имею в виду...

Азиль понимала. Прекрасно. Однако глубоко внутри сомневалась, что хоть какие-то слова заставят возлюбленного не искать, тем более после того, как черный кокон проклятия слетел с её души и Лариисиэль это знал. Знал, что смог достучаться до сердца загадочной восточной красавицы.

Ложь далась с трудом, но Азиль все же написала то, чего так хотел от неё Владыка. Написала, не подозревая о том, что ему известно о внуке, не подозревая о жестоком замысле того, кто жаждал сохранить свой род от позора. Между тем богам было угодно, чтобы она выжила. Перевернувшаяся не случайно на обрыве карета рухнула вниз, разламываясь о камни на мелкие деревянные доски и теряясь на дне синей глади воды, принимая в свои объятия всех, кроме черноокой девушки, охраняемой своим древним народом.

В это время вернувшийся во дворец Цветограда наследник Светлой Империи вместо возлюбленной нашел в своих покоях лишь короткое письмо, написанное её же рукой:

'Ты был прав, я не смогла и не могу тебя убить! Однако ты ошибаешься, если думаешь, будто полюбила. Я никогда тебя не любила! Да, тебе удалось снять мое проклятие, удалось подобраться очень близко, но ты эльф, а я ненавижу вас! Всем сердцем ненавижу! Одно лишь твое лицо вызывает во мне отвращение, не говоря уже о прикосновениях и грубых ласках неумелого юнца. Скажешь, а как же те разговоры? Ночи, что пролетали словно миг? Отвечу — всего лишь игра. Ведь я говорила, что сбегу, помнишь? А если попытаешься искать, то убью... себя — это мне под силу!'.