Сквозь тьму

И вот теперь Жуткогрыз мертв. И душа его оказалась заточена в Кании.

— Кого я вижу! — Жуткогрыз широко улыбнулся, показывая выбитый зуб. — Оказывается, Безмолвный Лорд и до тебя добрался, Калинда! И ты оказалась в Преисподней? Какая неожиданность!

— Ты меня знаешь? — девушка была удивлена тем, что дварф назвал ее имя.

— Твоя слава бежит впереди тебя, — усмехнулся Жуткогрыз, переглянувшись со своими товарищами. — Впрочем, чего еще ожидать от дочери столь известного темного эльфа.

— Кто он? — шепотом спросил Вален, настороженно осматривающий группу вооруженных соратников Жуткогрыза.

— Бывший подданный дварфийского короля, — ответила девушка громко. — А теперь предатель и убийца.

— И тебе известна моя репутация, — отозвался Жуткогрыз. — Как и мне — твоя. При жизни я был слугой смерти. Мне известны имена и лица всех, кто доставлял души моему господину. И ты, девочка моя, из их числа. Скольких ты убила? Сотню? Тысячу? Ты преданно служила Безмолвному Лорду и стала хорошо известна в Ордене Долгой Смерти.

— Хватит разговоров, — перебил его мужчина с обезображенным шрамом лицом. — Она угроза для нас. Ее надо устранить.

— Маугрим, — Жуткогрыз обернулся к нему. — Ты поклялся в верности мне, когда могущество Древних покинуло тебя. Не забывай об этом.

Калинда внимательнее всмотрелась в лицо человека. Маугрим? Священник, предавший Невервинтер. Человек, по приказу королевы Ящеров распространивший в городе чуму.

А кто же остальные в этой компании? Полудроу посмотрела на широкоплечего минотавра, сжимающего топор, перевела взгляд на лича с посохом мага и дальше — на молодую женщину с арбалетом и повязкой на глазу.

— Знаешь, Калинда, — сказал Жуткогрыз. — Теперь, когда Мефистофеля нет, мы решили заполнить пустоту. Этой Преисподней надо управлять. Те, кто поклянется мне в верности, будут возвеличены. А остальных мы уничтожим.

Калинда почувствовала, как напрягся рядом Вален, слышала, как он дышит — не до конца вдыхая, не до конца выдыхая, краем зрения заметила, как беззвучно шепчет заклинание Наттира. Ладони полудроу легли на рукояти сабель.

— Я полагаю, вы еще не слышали, что Мефистофель оставил меня управлять Преисподней вместо себя? Нет? — Калинда хищно улыбнулась.

Клинки выпорхнули из ножен, и девушка прыгнула вперед.

Все вокруг завертелось в бешеной свистопляске. Пещера наполнилась звоном оружия и грохотом взрывов огненных шаров. От жара было трудно дышать.

Калинда была несколько раз ранена — кровь свободно текла по ноге, сочилась из пореза на предплечье, но девушка продолжала отражать атаки.

Выкрикивала заклинания Наттира.

Рычал Вален, сражающийся с минотавром.

Наконец удалось прорвать оборону дварфа, отточенная сабля нашла его горло, чиркнула самым концом клинка, перерезая артерию. В лицо Калинде хлынула кровь. Девушка развернулась, чтобы атаковать Маугрима, пытающегося заклинанием исцеления спасти Жуткогрыза, и увидела рванувшегося к священнику Валена.

Такого выражения лица у тифлинга она не видела никогда. Глаза его горели алым огнем, рот был перекошен злобным оскалом. Он перемахнул через сраженного минотавра, еще до того, как труп его упал на землю. Вален сжимал цеп в руке, но, кажется, начисто забыл о нем, потому что кулак второй его руки врезался в челюсть человека с такой силой, что голова Маугрима запрокинулась назад, и Калинда ясно услышала, как хрустнули позвонки.

Маугрим осел на пол пещеры, глаза его закатились, а тифлинг уже ища новую жертву. Заметив женщину с арбалетом, он покрыл разделяющее их расстояние одним сумасшедшим прыжком. Женщина не успела даже вскрикнуть.

Развернувшись, тифлинг стал озираться, высматривая нового врага. И не находил.

Наттира устало опускалась на пол пещеры рядом с поверженным личем. В луже крови распростерся Жуткогрыз. Уставился в потолок Маугрим со сломанной шеей.

Заметив движение рядом с собой, тифлинг собрался атаковать.

— Тише, — услышал он знакомый голос. — Это я.

Калинда подходила к нему медленно, вытянув руки ладонями вверх, показывая, что не вооружена.

— Это я, — сказала она неуверенно. — Ты меня узнаешь?

Вален несколько мгновений смотрел на нее, пытаясь взять под контроль собственную клокочущую внутри ярость. На лице девушки отражалась тревога.

"Она меня боится", — вдруг осознал тифлинг. — "Она боится меня. Меня".

— Ты в порядке? — тихо спросила Калинда, заметив, что из глаз Валена ушел этот жуткий алый свет.

— Да, — выдохнул тифлинг едва слышно.

Его повело в сторону, и он, наверняка, упал бы, если бы подоспевшая Калинда не поддержала его. Опираясь на ее плечо, он последовал за ней в противоположный угол пещеры, подальше от трупов поверженных врагов.

— Осторожно, — сказала Калинда, отпуская его руку и следя за тем, как он медленно садится на каменный пол.

Опустившись рядом, она достала из дорожной сумки бинты и принялась распутывать кожаные шнурки сбоку на своих штанах, чтобы заняться раной.

— Чудно это придумано, — пробормотала она, кивнув подошедшей Наттире. — Шнуровка вдоль всей ноги. Не нужно резать одежду, чтобы перебинтовать рану.

Вален некоторое время молчал, потом кашлянул и посмотрел на нее.

— Простите, леди.

— За что?

— За... это, — он неопределенно повел рукой.

— За бой? За то, что расправился с тремя врагами, прежде чем я успела бы произнести свое имя?

— За то, что я едва не счел врагом вас, — Вален замолчал, а потом, решившись, признался. — Я мог вас убить.

— Но ведь не убил же? — Калинда попыталась весело усмехнуться, но ухмылка вышла натянутой, и Вален ей не поверил.

Наттира достала из своего рюкзака книгу и, скрестив ноги, уставилась в нее, делая вид, что не слушает их разговор.

Впрочем, тифлинга мало беспокоило то, что они не одни.

— Я мог это сделать, — прошептал Вален.

На его лице появилось болезненное выражение. Глаза вновь на мгновение вспыхнули красным. Калинда вздрогнула.

— Я чувствую, чем дольше мы здесь находимся, тем сильнее зов моей крови, — продолжил тифлинг. — Кровь танар'ри во мне требует уничтожать все, что касается баатезу. И не только. Эта ярость... Ее трудно удерживать под контролем. А в бою это просто не возможно, — он вытер дрожащей рукой побледневший лоб.

— Все будет хорошо, слышишь, — Калинда протянула руку, чтобы коснуться его, но он отпрянул прочь.

Медленно вздохнув, он попытался взять себя в руки, и посмотрел на девушку виновато.

— Я так не думаю. Пока я еще могу контролировать себя, но не могу обещать, что... Знаешь, Калинда, — он посмотрел ей в глаза. — Лучше будет, если вы оставите меня здесь и дальше пойдете без меня.

— Что? — Калинде показалось, что она ослышалась. — О чем ты говоришь?!

Наттира подняла от книги глаза, но, встретившись с тифлингом взглядом, вновь отвела их.

— Я говорю о том, что возможно больше принесу вреда, чем пользы.

— И ты решил, что я на это соглашусь? Ни за что!

Вален посмотрел Калинде в глаза и увидел там упрямую решимость. Она не отступится. Не может быть и речи, чтобы оставить его здесь.

— Я... Прости. Я никогда не оставил бы тебя по собственной воле. Ты знаешь, — тихо сказал он.

— Знаю, — прошептала Калинда. — Мы выберемся, слышишь? Мы уже столько раз проходили сквозь тьму. И справились. Мы выберемся. Все будет хорошо.

* * *

*

Они сидели у потрескивающего костра. Пламя заставляло плясать на стенах причудливые тени. Прежде чем двинуться дальше требовался отдых. Последний бой совершенно вымотал всех троих.

Наттира устроилась на своем дорожном рюкзаке около костра. Дроу что-то писала в своем дневнике, временами устремляя взгляд в темноту пещеры. Калинда сидела, прислонившись спиной к камню, Вален лежал, устроив голову на ее коленях. Рана в ноге еще беспокоила Калинду, но она не возражала. Перебирая пальцами рыжие волосы тифлинга, она улыбалась. Тифлинг лежал с закрытыми глазами и всем своим видом напоминал большого довольного кота, которого гладят по шерстке. Калинда даже усмехнулась такому сравнению.

Вдруг "кот" открыл голубые глаза и внимательно посмотрел на нее.

— Мне вдруг пришла в голову мысль, — сказал он.

— Это не к добру, — улыбнулась Калинда.

— Разумеется, — Вален ответил ей улыбкой. — Мне просто хотелось спросить. Что ты собираешься делать, куда хочешь пойти, когда все закончится?

Калинда несколько мгновений молчала, обдумывая ответ.

— Ну, королева Шаори приглашала нас навестить ее на Затерянных Пиках.

— А серьезно?

— Не знаю, — пожала плечами Калинда. — Домой? Не знаю, правда, — помолчав некоторое время, она сказала. — Я соскучилась по солнцу.

— А я никогда его не видел, — пробормотал Вален. — Я никогда не был на поверхности.

— Тогда у тебя впереди много интересного, — усмехнулась девушка. — Мы... — в ее взгляде мелькнула неуверенность. — Мы ведь отправимся туда вместе?

Тифлинг поймал ее ладонь, поднес к губам и запечатлел на ней поцелуй.

— Не сомневайся.

Калинда улыбнулась. Снова проведя пальцами по волосам тифлинга, она коснулась одного из его рогов. На мгновение прикрыв глаза, она вдруг запела. Вален затаил дыхание, слушая ее голос.

Пусть мне укажет звезда

Кольчугу сбросив и шлем,

В том краю построить свой дом!

Пусть мне укажет звезда

В мир, где не бывает войны!?

Сноп почти живых искр из костра взвился к потолку пещеры, увлекая за собой взгляды.

Завтра предстоял трудный путь.

Глава 19 "Многие знания — многие печали"

Здесь все выглядело странным. Странным до невозможности. Место, где здания парят в воздухе, где птицы летят хвостом вперед, не могло существовать. Не могло. Но существовало. Вопреки всем законам мироздания.

"Впрочем, какие тут законы мироздания", — полудроу проводила взглядом медленно проплывающее мимо дерево с цветущей клумбой у подножия, посмотрела на шумящий водопад. Вода с грохотом падала, разбиваясь о валуны. И в этом не было бы ничего странного, если бы она не падала снизу вверх!

Калинда помотала головой, будто пытаясь отогнать наваждение. Но мир вокруг не изменился.

— Я рада видеть тебя, Планетар!

Голос прозвучал сразу со всех сторон, заставив девушку вздрогнуть. Она завертела головой, пытаясь разглядеть обладателя голоса.

— Боги, — прошептал рядом Вален. — Она прекрасна.

Калинда проследила его взгляд и увидела выплывающую из клубящегося тумана фигуру. Пестрые крылья бабочки. Женское лицо с идеально правильными чертами. Голубые глаза, длинные ресницы, мягкие губы. Шелковистые светлые волосы, скрепленные сверкающей заколкой. Она действительно была очень красивой. Но красота была чужой. Она напоминала холодную красоту звезд или... или снегов. Красива и холодна, как и Кания.

Так вот какая она. Знаток Мест.

— Тебе надоело ждать, Планетар? — вновь заговорила Знающая. — Надоело ждать, и ты второй раз пришел ко мне. Но я отвечаю только один раз. Ты знаешь это, Планетар.

— Я не Планетар, — покачала головой полудроу. — Мое имя Калинда. Ты ошиблась, Знающая.

Знающая присмотрелась внимательнее, дернула разноцветными крыльями.

— Нет? — спросила она удивленно. — Но на твоем пальце его кольцо. У тебя не его лицо, это правда. Но ты задашь мне его вопрос.

— Я не твой Планетар.

— Я знаю, — Знаток грустно улыбнулась. — Но я так хотела тешить себя мыслью, что это он вернулся ко мне.

Калинда понимающе кивнула.

— Расскажи мне о твоей сестре, — попросила она. — О Знающей Имена.

На лице Знающей отразилась глубокая печаль. Она на мгновение прикрыла глаза.

— Она была младшей из нас, — сказала она тихо. — Молода, красива и глупа. Она любила слишком страстно, слишком сильно и слишком преданно. Она без памяти любила дьявола.

Калинда вздрогнула, посмотрела на Валена.

— Ты говоришь о Мефистофеле? — спросил тифлинг.

Знающая кивнула.

— Мы пытались предостеречь ее. Но она никого не слушала.

— Ей следовало лучше думать, прежде чем доверять баатезу, — пробормотал Вален.

— О, да, — вздохнула Знаток. — Он предал ее. Предал ее любовь, — она посмотрела Калинде в глаза. — Я дам тебе ответ. Два ответа. Первый скрыт в кольце, которое привело тебя сюда. Соедини три его ободка надежды с ободком отчаяния, и оно приведет тебя к темнице моей сестры.

— А второй ответ? — спросила молчавшая до того Наттира.

— Время, — сказала Знающая. — Время — колесо с двенадцатью спицами. Когда миновали семь — был освобожден дьявол. Если бы было разрушено шестнадцать — это открыло бы то, что ты ищешь.

* * *

*

— Помните, что сказал Каран? — Калинда пошевелила палочкой ветки в костре. Было холодно. Так холодно, что для разведения огня было недостаточно дров и огнива. Требовались ягоды велакса. Без них пламя было не разжечь.

Девушка подняла на своих спутников глаза, так и не дождавшись ответа.

— Каран, — напомнила она. — Тот гитзерай, который залепил мне в спину снежком, и которому Вален врезал в челюсть.

— Ну, и что же он сказал? — спросил тифлинг, отводя взгляд.

Он хорошо помнил тот момент. Ярость, едва не вырвавшуюся из-под контроля, готовность убивать всех и каждого. Виноватого, невиновного — не важно.

— Что вся эта история — дешевые розовые сопли, — ответила Калинда. — Я начинаю думать, что он прав.

— Почему? — заинтересовалась Наттира.

— Вся эта трагедия замешана на любви! — полудроу повертела в пальцах ягоду велокса и бросила ее в костер. Пламя радостно взревело. — Знающая Имена влюбилась в дьявола. Она любила его так страстно, что без зазрения совести называла ему истинные имена его врагов, обеспечив его неограниченным могуществом. Он, наверное, тоже любил ее. По-своему. Любил, как любят домашнее животное, приносящее пользу. И, любя, он заточил ее в ледяную темницу, чтобы никто другой не покусился на его любовь и ее бесценные знания.

Наттира усмехнулась. Дроу не позволяли себе любить. Они считали это чувство слабостью.

— Потом появился Спящий, тогда еще Бодрствующий Планетар, — продолжила Калинда. — В отчаянном поиске своей истинной любви.

— И Мефистофель, чтобы он не добрался до его любимой Знающей и не освободил ее, дабы узнать имя истинной любви, поставил на его пути Стражей, которые едва не убили нас, — пробормотал Вален.

— Я и говорю — дешевые розовые сопли, — Калинда криво улыбнулась.

* * *

*

За порогом маленькой пещерки выла метель, но внутри было тепло. Уютно потрескивал костер. Вален сидел, откинувшись на стену, Калинда устроилась рядом, положив голову ему на плечо. Наттира ушла на разведку. Они ждали ее.