Маска Смерти. Книга 3. Сломанная Печать

— Я не держу обиды, за свой недолгий срок, я сталкивался и с более эксцентричным поведением смертных.

— Быть может, вы хотите передохнуть перед дальней дорогой?

— Я не откажусь, в вашем мире мне отведено пробыть как минимум полдня.

— Тогда вы не откажетесь от небольшой трапезы и беседы? — рыжеволосая быстро справилась с собой, но улыбка все равно выдалась натянутой.

— С превеликим удовольствием, — я отвесил вежливый полупоклон благодарности. — Вот только эту улыбающуюся шкуру особо не раскармливайте. Он обожает воровать еду с чужих тарелок.

Арбитр после моих слов едва не упал на твердую поверхность дороги, настолько на его морде и в глазах отразилась обида на мои слова. Ничего, пускай привыкает. Сам надел на себя ярмо шкодника с усами и хвостом!

Город был красив. Даже более чем.

Вот только я нигде не видел детей, или даже подростков. На мой вопрос, где все молодое поколение, мои спутники-сопровождающие, рассмеявшись, пояснили. До двух сотен лет дети учатся в специализированных школах, после чего уходят в свободный поиск по другим мирам. В каких-то мирах они остаются незамеченными, ну а в каких-то становятся или главными злодеями, или главными спасителями мира. Почему злодеями? Так моральные принципы и нормы в разных мирах отличаются как черное и белое. В одном из миров вы, улыбнувшись девушке, сделаете ей приятное, в другом это будет означать предложение провести бурную ночь вдвоем, или предложение о заключении брака. То, что является нормой для всех нас, для других может оказаться кощунством, а в некоторых мирах нас за наши поступки просто окрестят дикарями с палками и дубинами в руках.

Мы перекусили в какой-то парящей над городом закусочной, с просторными террасами, с которых удобно наблюдать за красотами и видами, открывающимися с высоты. Деньги в этом мире существовали только как диковинка в музее нумизматики миров. Оплата за услуги была в качестве социального пакета населения и уровня общественной полезности индивидуума. Мне же пока я находился, предоставили какой-то социальный пакет гостя. Вместо посещения музеев экспонатов из других миров я попросился в их библиотеку, все-таки не каждый раз удается попасть в закрытый мир, тем более без приглашения хозяев. Да в некоторые миры моему народу хода нет.

Библиотека была просто великолепна. Стеллажи с книгами, кристаллами, манускриптами и различными носителями от магических кристаллов до костяных палочек с руническим письмом, или различными носителями информации техногенных миров.

— Ищите что-нибудь конкретное? — полюбопытствовала Дениира.

— Войны высших планов, прорывы Инферно в обитаемых мирах, легенды о Посохе миров, по возможности о людях с душой феникса. Плюс мне интересно есть ли у вас, что-либо о Призрачном клинке?

Поворачиваюсь и смотрю на двух побледневших как полотно бессмертных.

— Что все-таки что-то у вас есть?

— Закрытая секция. Темные миры. У нас туда пока нет доступа.

— Тогда сходите за чистыми свитками памяти и реестром, раздался голос у меня за спиной.

Мужчина, седой с аккуратной бородкой.

— Идемте за мной.

Из пола выросли две колонны, между которых прошел седой незнакомец, после чего он пропал. Видимо какая-то система телепортации. Пожав плечами, я последовал следом, едва не наступив на плывущего в пяти сантиметрах от пола арбитра. Хотя, наверное, стоило наступить шкоднику на хвост, но в последний момент передумал. Зачем провоцировать сонно из самых вредных и злопамятных существ в известной мне вселенной.

Мы переместились в небольшой кабинет. Хотя нет, ошибаюсь, скорее это малый читальный зал для имеющих сюда доступ. Большой круглый стол на толстой витой ножке, несколько удобных стульев из потемневшего от времени дерева и десятки шкафов и стеллажей в хаотичном порядке расставленных по помещению. Потолок и стены терялись во мраке и тумане. Зачем туман если здесь книги?

— Туман для того чтобы впитывать нежелательные магические всплески. Книги, написанные великими магами и существами иного плана не всегда безопасны для читающего. Скорее это даже не туман, а магический паразит, питающийся магией.

— Я настолько читаем, что вы даже не использовали магию или телепатию?

— Отнюдь, молодой человек, просто все, попадая сюда, задают этот вопрос.

— А почему...

— Человек?

— Ваш "Первый", чье имя вы утеряли в бесконечности лет, был именно этого рода-племени. Как и первые демоны, потомки и слуги Падших.

По спине пробежал холодок, от того, что до меня стало доходить к т о именно был сейчас передо мной!

Пронзительная трель магического телефона буквально подбросила Олеса с жесткой гостиничной кровати. Тяжело дыша, он водил по сторонам старинным четырехзарядным магическим секстаном. Прежде чем остатки ночного кошмара слетели с него.

— Проклятье! Кого еще на ночь глядя? — Взяв артефакт, он активировал прием звонка. — Да?

Из контура динамика послышалась эльфийская тарабарщина.

— Тиалль успокойся, и если можно по человечески, а то я ваше наречие так и не удосужился выучить!

— КУРТ!!! Он вернулся! — Олес потер ухо, едва не оглохнув от крика Тиалль в артефакт.

— Что? Спокойнее, у меня контур коротит от твоего пронзительного голоса. Что с Куртом?!

— Он сдает экзамены на кафедре! Профессура в шоке! Меня туда не пускают до конца экзаменов!

Олес удивленно замер.

— Кого там еще на ночь глядя несет? — Из-под одеяла высунулась сонная мордашка Айрин. — Утром позвонить не могли?

— Тиалль. Постоянно сбивается на эльфийскую тарабарщину. Что-то насчет Курта. Все трубку повесила...

— Давай об этом утром, я спать... хочу... — Айрин поправив одеяло, тут же уснула.

Да уж... в Академии сдает экзамены ночью... как он вообще выбрался из Лабиринта? Айрин уверяла, что ему еще лет двести придется там шататься в застенках...

Так значит, Лабиринт все-таки можно покинуть? Или очередная каверза со стороны нижнего мира?

Взяв со стола початую бутылку красного крепленого вина местного разлива, Олес в несколько глотков осушил бутылку, и тихо поставил на стол, стараясь не разбудить только что заснувшую девушку.

Я чертил на полу соломонову печать, позволяющую запечатать джинна, ифрита, или иную инфернальную сущность, не имеющую материального тела. После прошлых моих призывов, преподаватели решили обойтись чисто теоретической стороной дела. Хотя у меня в голове лелеялась надежда запечатать во что-нибудь надоевшего до белого коленья Арбитра из Лабиринта! Эта шкура приперлась на экзамен, прикидываясь магическим фамильяром, и портила настроение не только мне, но и преподавателям!

Первым терпение лопнуло у "Лорда-Некроманта", когда тот пролил на него графин ледяной воды. В итоге остаток экзамена арбитр провел в магической "колыбели для кошек", а пострадавший преподаватель пообещал устроить ему магический вариант "Кота Шредингера", честно говоря, меня буквально раздирало желание подставить эту мурлычущую шкуру и посмотреть, как преподаватели его будут препарировать, уж больно достал за время путешествия.

Что? Как я выбрался из Лабиринта? Никак, я все еще в нем, а он во мне. Посещение закрытого мира и крохи подаренных знаний принесли не только пищу для разума, но и решение некоторых проблем.

Вскоре я завершил печать и сдал ее приемной комиссии на растерзание. Должен признаться, что экспериментировать с ней они пока не рисковали, особенно после того, как полгода назад (по местному времени, не по моему субъективному, так как время течет в Лабиринте совершенно иначе) была разрушена едва ли не половина академии, и теперь во всю идет большая стройка. Не хватало еще призвать ифрита, который помимо самой академии сотрет с лица земли и саму столицу со всеми ее обитателями.

— Интересное решение. — Глава кафедры призыва инфернальных сущностей едва ли на вкус магический мел не попробовал, которым была начерчена на полу Соломонова печать. — Вот только непонятно с языком рун использованных в магическом контуре... раскопали древние свитки?

— Вроде того, лер профессор.

— Интересно... мне даже не терпится поэкспериментировать... Печать одноразовая?

— Контур запечатывания одноразовый, — принялся пояснять я. — Тип магической энергии которым он напитывается не важен, делая саму печать многофункциональной, после того как контур нарушен, энергия растворяется в мировом слое и контур исчезает, для повторного запечатывания требуется создавать новый контур.

— А каков предел насыщения?

— В зависимости от типа энергии по шкале Горстома. В основном вторая и третья ступень.

Профессор отошел посовещаться с коллегами.

Я же достал из поясной сумки свиток с печатью Соломона, так как, скорее всего для исследования неизвестных печатей им нужен будет стабильный образец. Да кстати забыл добавить что печати, нанесенные на гладкую поверхность листа или картона нельзя складывать, это нарушает магический контур. Для удобства такого применения используют свернутые в трубку свитки или карточки по типу игральных карт. Но и тут имеются свои ограничения, многие типы печатей могут самостоятельно насыщаться энергией рассеянной в пространстве, и при нахождении с противоположными по типу печатями возможна их детонация. Для этого используются блокирующие магию контейнеры из серебра или железа. Последнее проще и дешевле по материалу. Хотя в некоторых мирах вообще железа днем с огнем не найдешь, там используют свои аналоги. Таже обычный камень, главное без инородных вкраплений.

На жетоне зачетки появилась новая руна успешно сданных экзаменов, после чего жетон снова стал гладким словно стекло. Хотя честно признаться откупаться пришлось "мама не горюй", сорок книг из мертвых библиотек других миров! А все потому, что я отсутствовал на занятиях по не зависящим от меня причинам! Эти скряги уже потирали руки, собираясь погреться в лучах славы переводчиков и первооткрывателей тех или иных тайн.

Усмехнувшись своим мыслям, я понял, что все сильнее становлюсь эмоционально схожим со смертными. Вот только хорошо ли это?

Хотелось переговорить с Олесом, но он на другом конце континента, а за дверью аудитории, в которой проходил последний экзамен, с желанием разнести тараном дверь и половину стены стояла Тиалль!

Поклонившись комиссии преподавателей и начальников кафедр я вышел, оставив едва ли не светящегося как неоновая вывеска главу кафедры призывателей инфернальных сущностей с контуром Соломоновой печати.

Стоило мне выйти, как на шее повисла моя серая, с маниакальным желанием придушить меня, своими объятьями.

Правда поговорить особо не удалось, время пребывания в этом мире истекло, и до следующего раза должно пройти какое-то "время". Когда я растворился прямо в ее объятиях, на глазах у нескольких преподавателей и студентов, девушка испуганно ойкнула.

Извини, в следующий раз постараюсь задержаться подольше в этом мировом слое.

Глава 20.

Солнечный свет едва-едва пробивался сквозь грязно-серые облака, сплошным ковром закрывавшем небо. В воздухе витал непонятный запах, который я никак не мог опознать, да и смысл? Миров — бесконечность и, если забивать себе голову всеми мелочами, можно свихнуться.

Глинистая почва по твердости и упругости напоминала старую, резину, слегка пружиня при каждом шаге. Трава и растительность была крайне жесткой и острой по краям, особенно серые молодые травинки, из-за которых мне срочно придется менять изрезанные сапоги.

Этот мир был странным. И еще здесь все было "пропитано" смертью. Нет не моим народом, а смертью в своем первоначальном виде. Проходя мимо кустарника, усыпанного мелкими красными плодами, напоминающими шиповник, я ненадолго задержался, разглядывая труп молодого парня. Затянутое в пятнистый комбинезон тело было оплетено шиповатыми побегами кустарника, а сам труп, словно на глазах высыхал, или его выпивали. Последнее, скорее всего.

Подняв с травы выроненный автомат, я несколько секунд изучал инженерное чудо, после чего проверил ремень, и повесил на плечо.

Прости бедолага. Душу твою уже выпило это полу магическое растение. А твое снаряжение еще мне пригодится. Переложив в свою дорожную сумку все, что могло мне пригодиться, я облил тело мертвеца содержимым его фляги. Спирт в чистом виде. Тело умершего и куст вспыхнули, словно это был не спирт, а как минимум смесь напалма. Земля колыхнулась, и застрекотавший охваченный пламенем куст стал вырывать из земли свои корни и хлестать ими вокруг себя в приступе агонии.

Мерзкое создание.

Арбитра нигде не было, что не могло не радовать...

Внезапно тренькнуло устройство, схожее с Олесовским магическим телефоном, и на темном экране на несколько секунд высветилось:

"10:58 Окрестность Припяти. Погиб Семецкий. Мутировавшее растение".

Семецкий значит. Мир твоему праху.

Растение, наконец-то успокоилось и осыпалось на землю мелким пеплом и крупными углями. На месте полыхавшего куста в горке золы и угольев тихо гудя, лежал дюймовый золотой шарик с красным узором.

Интересная находка.

Убрав шарик в сумку, я, осторожно ступая, отправился в сторону запустелых зданий старого города.

Этот мир куда более "странный" чем виденные мной ранее. Особенно непонятны были полупрозрачные образования, покрывавшие местность в шахматном беспорядке. Они висели над землей, соприкасались с ней, плавали по воздуху. Они имели четкие очертания, или напоминали амеб, которые находились в постоянном движении. На пробу я бросил в одно такое образование простенькое заклинание распознавания, которому обучают на первом курсе. Кстати прибор с картой, на котором появлялись сообщения о смерти странно попискивал, когда я приближался к полупрозрачной амебе.

Сверкнуло, после чего ударной волной меня отбросило метра на два назад, и еще столько же протащило по земле и траве. От порезов меня спас плащ. Отличный подарок от хранителя, практически по функциям повторял мой прежний, но в этот раз не был частью меня самого. И я так и не понял шутку дарителя, о том, что старые вещи иногда обретают разум.

Странное энергетическое образование исчезло, а на его месте дымилась аккуратная метровая воронка с красными краями и дымящимся дном. Похоже, мощность была такова, что землю спекло до состояния вулканического стекла.

Вот тут мне стало уже интересно.

Заклинание ключа полетело в следующее образование, потом в следующее. В этот раз я себя обезопасил, посылая заклинание с относительно-безопасного укрытия из-за крупного бетонного обломка. Ситуация повторялась только с амебаподобными аномальными образованиями (далее ААО). Результатом стало то, что я набрал на месте взорвавшихся "ААО" странных кристаллических предметов размером чуть крупнее дюйма. Кубики, шарики, пирамидки, цилиндрики, два конуса, и несколько слюдянистых амеб. От всех из них тянуло энергией тьмы и смерти. Ссыпав все в серебряный пенал, который я нашел в сумке у покойного Семецкого, я направился дальше. В этом мире придется провести примерно полдня — день. Если эти "камешки" чего-то стоят, то можно будет разжиться новой одеждой, едой и кто знает, возможно, и чем-то что можно будет предложить на обмен в другом мире.