— Здорово! — Заблестел глазами Кунц. — Я тогда точно пойду смотреть!
— Угу, — Вовка подчистил свою тарелку, — дураки выступают бесплатно!
— Да ты что, — азартно зашептал рыжий, — знаешь, сколько получал старик Фо? Да ему горстями камешки кидали!
Вовка на пару секунд замер, а потом оценивающе посмотрел на Кунца.
— Хочешь заработать?
— Спрашиваешь!
— А давай сегодня выступим парой: рыжий и синий. — Вовка тронул пальцами пушистые волосы парня. — Я начинаю, ты подхватишь.
— Ой! — испугался рыжик. — А вдруг...
— Если вдруг, убежишь в кусты. Чего боишься? Они же будут пьяными, неповоротливыми... Да и не узнает тебя никто. Герр Штаф костюмчик подберет...
Теперь засверкали Вовкины глаза. Вечер из тяжелой повинности вполне мог превратиться в веселое развлечение.
— Ты ведь знаешь всех? — продолжал уговаривать парня Вовка. — Я-то, после побоев, никого в лицо не помню... А ты подскажешь. Вам же деньги нужны!
— Ну да, живем мы небогато...
— И сестре твоей скоро помощь понадобится...
— Какая? — Удивился Кунц. — Она как белка: прыгнет — не догонишь.
— Братская! Девушке вредно по двенадцать часов сидеть в душной комнате. У тебя отец есть?
— Нет...
— Тем более, нельзя перекладывать на женские плечи всю заботу о семье!
— О чем же вы так серьезно шепчетесь? — Не выдержала Рита. — Не вздумайте на пару проказничать! Не посмотрю на титул и выдеру обоих!
— Нет, сестренка, что ты... — Кунц поднял на сестру невинные светло-голубые глаза. — И в мыслях не было!
— Тогда бери кастрюли и марш на кухню! Нам работать пора.
Рита сгрузила на тележку посуду, а метр Штаф встал, поманив за собой Вовку. Тот, схватив покрасневшего Кунца за руку, отправился следом.
— Метр Штаф! — Улыбнулся парень, закрывая дверь. — Взгляните на нас с Кунцем! Как мы смотримся вместе?
Он схватил рыжего за шею и наклонил его голову к своей голове.
— Забавно. — Улыбнулся закройщик. — А к чему это ты?
— Вы можете подобрать нам два шутовских костюма? Мой-то Вы выбросили! В чем мне ночью веселить гостей? — Вовка подошел к старому портному. — А еще я хочу взять Кунца напарником... Только на одну ночь! Пожалуйста!
— Но для безродного мальчика ваша затея может плохо кончиться! Кто заступится за простолюдина, если случайно он оскорбит чье-то достоинство?
— Так же, как и для меня, герр Штаф. Но, если у нас все получится...А не получится, сбежим! — Вовка весело тряхнул рассыпавшимися по плечам волосами.
— Кунц, ты просчитал пути отхода? — Закройщик подмигнул побелевшему парню. — Да не бойся! Маленький Вальтер вон не боится... Ладно. Трико для вас я подберу. Где-то в сундуках валялись...
После целого часа, потраченного на суматошные поиски и примерки, ворчания Риты, уложившей Вовкины волосы так, чтобы они не выпали из-под парика, наставлений герра Штафа и насмешек освободившегося из казарм Фридриха, в мастерскую зашел важный слуга, одетый в старомодный черный костюм. Волосы и чулки у него тоже были черными.
Рассматривая веселый кавардак в уверенном ожидании, что его обязательно заметят, он то и дело бросал задумчивый взгляд на синеволосого мальчика, находившегося в центре шуток и болтовни. Но вот, наконец, герр Штаф заметил гостя и поспешил к нему. Шум сразу стих, а девушки разошлись к своим столикам. Паренек зашел за ширму.
— Господин Тофель! Рад приветствовать Вас в мастерской! — Слегка согнул голову в поклоне мэтр. — Вам что-то нужно сшить? Недавно я получил чудесные ткани из восточных провинций... Крупная, красная с синим, клетка... Не желаете посмотреть?
Девчонки, не поднимая головы, тихо давились смешками, поскольку всему дворцу было известно, что доверенный камердинер мага носил только черные вещи. Вовка высунул любознательную мордочку из-за ширмы.
— Вы чрезвычайно любезны сегодня, герр Штаф. — Усмехнулся мужчина. — Но я не за этим.
— Что же тогда смогло оторвать Вас от важных дел и привести сюда, в мастерскую изыска и модного кроя? Или Вы слегка заблудились?
Герр Штаф замер, дожидаясь ответа.
— Он. — Остро посмотрел на Вовку господин Тофель.
Девушки подняли головы и испуганно взглянули на закройщика. Расслабленно сидевший Фридрих тут же вскочил со стула и загородил своим телом щуплую фигурку.
— А можно спросить, зачем? — Вкрадчиво поинтересовался мэтр. — Мы договаривались на среду и пятницу. Сегодня — понедельник.
Тофель величественно пожал плечами и сложил на груди руки.
— Прикажете передать господину Вилдбаху, что мальчика не отпускаете?
Герр Штаф трясущейся рукой ослабил стянувший его шею узел галстука. С колдуном, кроме Его Величества, не спорил никто. Ибо чревато.
— Ну, конечно же, я пойду! — Застегивая сюртучок, Вовка обогнул замершего брата и встал рядом с камердинером. — Здравствуйте!
— Доброго утра, господин фон Шонн! — Улыбнулся Тофель. — Прошу следовать за мной!
И он открыл дверь в коридор.
— Эй, я тоже пойду! — Нахмурил брови гвардеец. — Одного не отпущу!
Господин Тофель снова пожал плечами.
— Как Вам будет угодно, господин Шоттен.
И они втроем вышли в коридор.
Кунц, высунувший из-за двери спустя секунду нос, никого не увидел.
* * *
Глава одиннадцатая. Вальтер
* * *
В тот день, когда из серой тучи за окном повалил первый мокрый снег, Вальтера, закинувшего за плечи рюкзачок, провожала в школу вся его новая семья. Теперь парень по всем документам звался Владимиром Бегичевым, поскольку доктор Сергей Ильич уговорил-таки Лидию Петровну на официальное Вовкино усыновление. Та поохала, подумала... и согласилась. Все-таки, как ни крути, она была пожилой женщиной, а мальчишке еще только предстояло взросление и адаптация к новой жизни. Она верила, что лучшим наставником и представителем интересов мальчика будет сильный мужчина, нежели 'никчемная старушка', как она, в расстроенных чувствах, себя называла.
Взрослые взволнованно жались в тесной прихожей, тревожно глядя на улыбавшегося парня.
— Ни с кем не задирайся! — Первым не выдержал Анатолий Иванович. — Чужаку устанавливать свои порядки не положено!
Вальтер надел кроссовки и кивнул.
— Будь вежливым! Спрашивай разрешения! — Белая рука с морщинками поправила выбившуюся из длинного хвоста прядь. — Зря ты отказался подрезать волосы... Задразнят!
Это переживала бабушка.
Вальтер застегнул молнию на куртке.
— Если что, сразу звони. — Резюмировал доктор и сам распахнул перед парнем дверь. — Удачи!
— Спасибо!
Легкие ноги понесли Вальтера к сбегающей вниз лестнице. Еще с той, прошлой, жизни он не выносил прощающихся с ним взглядов. Спрашивается, чего они так всполошились? Мир одинаков в любом своем проявлении. В любом действии, физическом или интеллектуальном, побеждают сильнейшие. Парень твердо усвоил этот урок. Поэтому, после всего с ним произошедшего, местная школа виделась неприятной, но жизненно необходимой ступенью на пути к трудным вершинам далекого и пока неясного будущего.
Приложив к турникету полученную на днях карточку, парень забросил в гардероб куртку и, сопровождаемый взглядом охранницы, протиснулся к стене, где висели расписания занятий. Найдя в нем свой класс, сквозь мельтешащую вокруг толпу он поднялся на четвертый этаж.
Дверь кабинета была распахнута настежь, выплескивая в коридор громкие разговоры и смех общающихся перед занятиями подростков. Вальтер зашел внутрь и остановился. Когда так делал его родной отец, разговоры сразу стихали, а внимание людей замирало только на нем. Вот и теперь, всего лишь через пару минут ожидания, одна из девушек отлепилась от надоевшего лица подруги и зачарованно посмотрела на Вальтера.
— Какой хорошенький мальчик! Ты заблудился?
Девчонки из ее компании сразу повернули головы к двери. Парень держал паузу, пока глаза всех ребят и сидящей у своего стола учительницы не обратились к нему.
— Нет. — Ответил он с улыбкой. — Не заблудился. Теперь я учусь здесь. Зовут меня Влад.
Он подошел к той девушке, что посмотрела на него первой.
— Милая леди, где тут свободное место?
Молодая учительница поднялась из-за стола и, хлопнув ладонью по столу, скомандовала, перекрикивая класс:
— Рассаживаемся. Новенький, займи второй стол у окна.
— Но звонка еще не было! — С досадой сказала девушка, которой не дали поговорить с симпатичным новичком.
— Зато у тебя есть я! — Отрезала учительница.
Вальтер пожал плечами и сел за второй стол, вытащив из рюкзака тетрадь и ручку. Девчонки стреляли глазами, а парни снисходительно рассматривали худощавое сложение и длинные волосы конкурента, раздумывая, какое место в мужской иерархии класса ему отвести.
— Внимание! Смотрим только на меня! Знакомиться будете на перемене! — Громко сказала учительница. — Итак, на прошлом занятии мы остановились на экономических и, как следствие, политических предпосылках феодальных войн...
— Макс! — сунул руку лопатой подсевший с краю сосед.
Парень имел широкие плечи, крепкую фигуру и черную челку, косо спущенную на синие глаза.
— Влад. — Шепотом представился Вальтер и пожал протянутую руку.
— Ты откуда взялся посреди года?
— Из Сибири.
— Так ты не москвич? — Блеснули насмешливые глаза.
— Московский немец. Но это длинная история.
— А похож. Блондинчик с серыми глазами. А чего волосы, как конский хвост, отрастил?
— Это необходимо для правильной работы энергетического поля человека.
— Чернов и...Бегичев! Если вам не интересен будущий аттестат, можете выйти и закончить разговор в коридоре.
— Нет-нет, — тут же отозвался Макс. — Продолжайте, пожалуйста! Мы усердно пытаемся разобраться в несомненной мудрости исторического процесса, пока не постигнутого нашими непросвещенными умами.
Девчонки захихикали.
— Чернов! Не ерничай! Иначе пойдешь сам рассказывать своим друзьям об экономических предпосылках политической ситуации! Итак...
— А ты по-немецки в совершенстве, да? — продолжил, поглядывая на учительницу истории, Макс. — Я вот английский — да! С родаками летом в Штаты летал, норм! А дойч идет с такими затыками... если что, могу рассчитывать?
Вальтер пожал плечами.
— Да что же это за безобразие! — Все-таки взорвалась историчка, срывая злость не на привычном Чернове, а на неизвестном новеньком мальчике. — Ну-ка, Бегичев, иди к доске и обрисуй нам положение дел в экономике европейских государств конца тринадцатого столетия.
Вальтер молча встал из-за стола и, обойдя нагнувшегося Чернова, вышел вперед и обернулся лицом к классу. Кто-то улыбался, кто-то втихаря занимался списыванием задачек. Но всем интересно было узнать, как поведет себя в такой ситуации новичок.
Парень снова вспомнил отца и грустно улыбнулся.
— Я прошу прощения за то, что мешал рассказывать. — Приложил он руку к сердцу. — Благодарю, что пригласили озвучить некоторые мысли... Возможно, они разойдутся с официальной трактовкой, изложенной в учебнике. Но экономическое состояние человека, семьи или государства зависит от энергетической составляющей, данной субъекту при воплощении. Ведь государственные образования так похожи на людей: рождаются, развиваются, деградируют, умирают... Внутренний потенциал притягивает внешний свой эквивалент: вложенные в экономику денежные средства. Страна, поднимая промышленность, сельское хозяйство и торговлю, привлекает с помощью информационных ресурсов новые источники дохода, формируя внутри деятельное и мощное ядро, увеличивающее энергетику большей части населения. Но на определенном этапе получаемой энергии становится слишком много, и процесс становится неконтролируемым. Тогда у лидеров остается единственный выход — направить его вовне. И государство начинает захватническую войну. В таком случае накопленная мощь, встречая активное сопротивление, истощается, рассеиваясь в пространстве. Следовательно, мы можем наблюдать волнообразную поступательную закономерность, на максимальной точке которой идет отдача излишков сил, а на минимальной, наоборот, активный сбор. И эта закономерность развития общества схожа со структурами любых энергетических процессов, происходящих во всей проявленной Вселенной.
Учитель истории вяло похлопала в ладоши.
— Это, конечно, весьма интересно. Хотя спорно. Но, если следовать твоей теории, политические структуры общества со временем не меняются...
— Они не меняются. Просто для одного и того же метода правления в определенные периоды времени придуманы разные названия. В странах, где власти четко отслеживают колебания энергий и стараются не допускать крайних положений, экономика поддерживается на определенном уровне, так же, как и численность, образование и занятость населения. Обычно люди в таких государствах удовлетворены доходами и своим местом в социуме. Но есть страны, где амплитуду колебаний раскачивают специально. Следствием такой недальновидной политики являются гражданские и мировые войны. Что как раз мы и можем проследить в истории развития государств конца тринадцатого столетия.
— Мы тебя поняли, Бегичев. Твое увлечение физикой и социологией похвально, но мы на уроке истории. Поэтому не умничай и садись. Если продолжишь разговаривать, поставлю неуд. Понятно?
Вальтер склонил голову в знак согласия и двинулся на свое место.
— А может, пусть доскажет? — произнес ломающийся мальчишеский голос откуда-то сзади. — Тема-то интересная! Тем более, скоро звонок...
— На дом выучить седьмой и восьмой параграфы. Бегичев, к следующему уроку подготовься, как следует! Буду спрашивать по учебнику. Итак...
Резкий звонок заставил покидать тетради в рюкзак и двинуться к выходу из класса. Следующим предметом была алгебра.
— Эй, Влад, — высокий Макс положил тяжелую руку на плечо Вальтера и притянул того к себе, — а что ты такое рассказывал? Это из старших классов? Или сам где-то вычитал?
Вальтер очень не любил панибратства, считая такие отношения неуважительными. Поэтому он снял с себя чужую руку и отстранился.
— Читал. Социология.
— К нам определили вундеркинда? — Раздался насмешливый девичий голосок.
Сформировавшийся мужской ответил:
— Нет, последнего эльфа в лесу словили!
Сзади засмеялись.
— Из незащищенных слоев населения! Но уже под мощной дланью депутатской неприкосновенности!
Смех перерос в ржание.
Вальтер и Макс повернули головы.
И пока Чернов напрягал кулаки, Вальтер улыбнулся прямо в нахальные глаза одноклассников:
— Завидуйте молча!
И, развернув крепкого парня к лестнице, утянул его за собой.
Больше никто из ребят не подходил к нему знакомиться, хотя некоторые, особенно любопытные девчонки, то и дело бросали в его сторону блестящие взгляды. Вальтера такое положение не напрягало, наоборот, он был рад не отвечать на глупые вопросы. Но Макс, не отходящий от него на перемене, кажется, переживал.
— Это из-за того, что ты сел со мной рядом! — Наконец, выпалил он, виновато заглядывая синими глазами в лицо Вальтера. — Я среди них, наверное, самый тупой...
— Почему?
Парни подперли стену рядом с дверью в класс математики. Недалеко от них встали хохочущие мальчишки.
