Пока я об этом размышлял, в пол уха случая щебет окрыленного новой перспективной затеей Камареля, мы прилетели.
Он предлагал попасть в то кафе через портал, но я отказался, и мы прошлись по лестнице вниз. Не так уж и долго, правда, я все равно запутался и пару раз порывался свернуть не туда, но Лучистый куда лучше знал местность, так что добрались мы без приключений. Как ни странно, нас уже ждали, несмотря на то, что Ир отправил шушара к Нике сразу же, как только впустил в нашу квартиру Лучистого, поэтому она должна была предупредить родителей Гарри и Фа о том, что встреча переносится на два часа позже.
За столиком, который, по моей личной просьбе, так и не воспарил над пропастью, сидели двое. Мужчина в возрасте и молодая, очень молодая, на мой взгляд, женщина.
Сначала о мужчине. Хорошо, что я точно знал, что он ифрит. Это давало простор для воображения. Первое, что мне бросилось в глаза — это тюрбан. Ну да, людям свойственно цепляться взглядом за самые яркие детали, упуская, возможно, что-то более важное. Так вот, шапка эта, если её можно так назвать, в многочисленных фильмах, которые мне довелось смотреть, вызывала у меня лишь тихое хи-хи, особенно на голове мужчины. Но, как не странно, Каарь Инойс, как представился нам с Карамелькой мужчина, вставший из-за стола при нашем приближении, вовсе не выглядел смешным. Напротив, солидным и, знаете, таким веским, как бывалый купец, путешествующий с караваном. Мне живо представлялся рядом с ним верблюд о двух горбах и повозки, в которых везли в неведомые дали шелка, пряности и восточные сладости. При мысли о последнем в животе заурчало. Как вовремя нам принесли меню! Почти не вникая в то, что там написано и заранее попросив Лучистого сделать выбор за меня, я продолжил разглядывать Кааря. Причем это сдвоенное 'аа' в его имени никак не давало мне покоя. Почему? Потому что я знал только одного персонажа, у которого первая буква имени была 'к', а дальше следовали два 'а'. И глядя в мудрые светло-серые, почти прозрачные глаза Инойса-старшего, которые разглядывали меня с весьма характерным прищуром, я все больше убеждался в том, что такое сокращение очень ему подходит. Но от комментариев пока воздерживался. В целом, ифрит не скрывал, что он житель пустыни. Кроме тюрбана, он был облачен в богато расшитый халат — или как у них называется такая штука? Но выглядел он, как я уж говорил, солидно и состоятельно.
Его спутница смотрелась совсем иначе. Старше Гарри, но не намного. Я, конечно, мало что знал о драконах, но, если честно, представлял её несколько старше. А тут сущая девчонка. С рыжими пушистыми волосами, сплетенными в десяток тугих косичек, бесхитростной улыбкой и голубыми глазами. С курносым носиком и румяными щеками, на которых отчетливо выступали веснушки. И это мать семейства? Что-то сомнительно мне как-то... Правда, все свои мысли на этот счет я пока оставил при себе.
Мы с Лучистым тоже представились. Точнее, по всей форме представлял нас Камарель, я же как раз в это время их обоих рассматривал. Собственно, после официального знакомства Каарь и заговорил со мной, деловым тоном того самого купца, за которого я мог бы его принять, не знай я, что он ифрит. Хотя, вполне возможно, что он и был купцом, не даром, первое, что он сказал, что просто в восторге от всего того, что я делаю для класса колокольчиков и, в особенности, для его сына, и готов оплатить любые накладные расходы, будь это мелиорация нашего класса, о которой ему в красках рассказала Ника, а потом и сам Фа, с которым вчера ночью он имел возможность пообщаться на Арене.
Разумеется, я слегка опешил от такого напора. Попытался уверить, что пока финансовые вложения никакие не требуются. Но тут встрял Лучистый, сказав, что наш класс, конечно, прекрасен, но, насколько он слышал, в зале для гневотерапии регулярно проходят особые занятия, на которых, к слову, он жаждет побывать уже на следующей неделе. Так вот, он с дальним заделом поинтересовался, есть ли у ифритов какие-то особые тренажеры или оружие, с которым Фаль мог бы тренироваться на гневотерапии. Я, разумеется, тут же изумленно уставился на светлого. Он ответил мне проницательным взглядом и хитро улыбнулся. Разумеется, будучи полным профаном в этих их магических и не только боях, я бы даже не подумал о таком, но ифрит был по-настоящему обрадован такой догадливостью сэра декана. И они с Лучистым углубились в обсуждения совершенно непонятных мне приспособлений и оружия. Единственно, что я усек из их разговора, это то, как Каарь посетовал, что не может пообщаться с отцом Тома, самого близкого друга его сына, с которым тот тренируется в паре. Старший ифрит искренне считал, что они с сэром Рутбергом, как он называл Дэна, прекрасно бы нашли общий язык. Признаться, я был с ним согласен. Но сразу сказал, что не стоит торопить события, и без того все происходит слишком быстро. Каарь со мной согласился.
Так что пока они с Лучистым общались на одном им понятном языке (в переносном смысле, конечно), я попытался разговорить леди Троубург. Дело оказалось не из легких. Виверна мило улыбалась мне, отвечала короткими предложениями и дальше заверений в том, что она в восторге и ей все вчера более чем понравилось, у нас не пошло. Самое смешное, что я успел даже расстроиться по этому поводу, заподозрив, что для виверны все увиденное показалось вовсе не таким радужным и перспективным, как это выглядело для меня или тех же Карла с Иром, но потом, буквально после того, как нам принесли заказанные закуски, все с этой юной леди встало на свои места. Почему? Да, потому что в небе над Холёбском появился дракон, вызвав легкую панику среди населения. Снизившись и оказавшись вовсе не таким грозным на вид, каким выглядел в небе, он пролетел аккурат перед нашей нависающей над городом террасой, высеченной прямо в каменистой почве холма, вокруг которого разрастался город. С такого расстояния, я увидел все, что мне требовалось для правильных выводов. Золотая чешуя, крылья, заменяющие переднюю пару конечностей. Не дракон — выверна.
— Кажется, ваша мама прилетела, — пропел я, обращаясь к леди Троубург, назвавшейся Изольдикой, но теперь я точно знал, что это не она.
Это была Ванилика Троубург, старшая сестра Гарри. Похоже, тихоня Гарилика решила обмануть всех. И нас с Иром, и собственную мать. Хотелось бы знать, откуда ноги растут у такого недоверия.
Поэтому мы все вчетвером пошли встречать золотокрылую леди на верхушку холма, к которой приставали дирижабли. Там на деревянном помосте нас уже ждала рыжеволосая женщина. Очень юная, но все же постарше своих дочерей. Волосы у нее были короткими и пушистыми, как у Ванилики. При этом она завязала их в два мохнатых хвостика по обе стороны головы, от чего вид у нее был слегка бандитский или даже пиратский. Хотя, мне она чем-то неуловимо напоминала маленькую разбойницу из бессмертной сказки про Снежную Королеву. Одета она была соответствующе. Короткие штанишки до середины икры и свободная туника с длинными широкими рукавами, заканчивающимися узенькими манжетами, и дополняющие облик полусапожки из мягкой замши на плоской подошве. Увидь я её в толпе, непременно бы обернулся. Люблю таких. Ирина, в которую для моих родителей превращался Ир, была чем-то на нее похожа.
— Здравствуйте, — поздоровался я с хмурящей рыжие брови выверной.
— И кто ты такой будешь? — вопросила она и недовольно покосилась на дочь, спрятавшуюся у меня за спиной.
— Классный руководитель вашей младшей дочери.
— Хочешь сказать, что она все же поступила в этот университет и теперь её выперли, так?
— Напротив. Мы все очень рассчитываем на то, что она и дальше будет у нас учиться.
— Вот как? — в её голос на смену возмущению пришла заинтересованность. — Но, насколько я знаю, мы с дочерьми по расовой принадлежности все еще числимся в том списке.
— А давайте-ка мы пообедаем, и я вам все расскажу, — шалея от собственной нежданно проснувшейся наглости, я подхватил выверну, не успевшую за наглость свернуть мне шею, под руку и потащил вниз по ступеням. — Кстати, ваша Гарри встречается с Улькой, рыцарем, и он в курсе того, кто она. У них прекрасная боевая пара.
— Боевая пара? Встречается? — разумеется, под таким прессингом она в миг забыла о том панибратстве, которое я себе позволил по отношению к ней.
Когда мы с выверной прошествовали мимо Карамельки и Кааря, первый закатил глаза к небу, а второй неожиданно одобрительно улыбнулся и даже незаметно подмигнул мне. Я возликовал. Теперь я был уверен, что с Каарем мы споемся. Осталось только Изю на свою сторону перетащить.
За нами с повинно опущенной головой плелась Ванилика, которую я мысленно обозвал Ванилью, а я, заливаясь соловьем, тащил за собой в кафе Изю. Она слушала так внимательно и так чутко реагировала на все мои невольные обмолвки об истинном состоянии дел и успехах её дочери, что у меня, не смотря на всю ту легкость разговора, которую я пытался демонстрировать, было чувство, словно ступаю по минному полю. Но я старался не обращать на это внимания, а потом мы пришли в кафе, уселись за так спешно покинутый нами столик, повторили заказ, и вот тогда у нас пошел уже серьезный разговор.
Изольдика негодовала. Я её понимаю. Виверне было обидно, что она пропустила вчерашнее веселье, и не просто так, а потому что собственные дочери не рискнули доверить ей свой главный секрет. Она не пускала Гарри в университет, поэтому та подала документы и поступила тайно от матери, а потом все эти полгода они с Ваниликой искусно покрывали её отсутствие в их части острова. Но Изольдика начала что-то подозревать, и тогда перед её светлые очи, аккурат неделю назад, предстала сама Гарри. Вот Изя и успокоилась. Оказалось, что зря. Гарри как раз в тот день втихаря от всех летала пообщаться с папой Фа и, заодно к своим залетела. Так что рано Изя расслабилась, о чем теперь сетовала и сокрушалась. Но то, что мы с Карамелькой и Каарем при минимальном поддакивании со стороны провинившейся Ванили ей рассказали, виверну очень заинтересовало и даже обрадовало. Так что смело могу сказать, что встречался я с ними не зря и вообще продуктивно провел обеденное время.
Единственное, о чем я сожалел, и, сразу скажу, не я один — это то, что я не мог позволить себе такую роскошь, как пригласить виверну и ифрита на наши вечерние посиделки. О чем речь? Ну как же, я ведь еще в прошлые выходные обещал ребятам, что по воскресеньям у нас теперь всегда будет киносеанс. Так что, приехали к ним родители или нет, это ничего не отменяет.
Меня утром, уже на подходе к аэровокзалу, перехватили Филька и Вини и принялись при Карамельке выспрашивать, будем ли мы сегодня смотреть продолжение 'Властелина Колец'. Разумеется, я ответил, что нет, объяснив это тем, что у нас сегодня в кинозале будет много новеньких, поэтому смотреть продолжение, не видев начала, им будет не интересно. Но в ответ на кислые мины ребят из коммандос я клятвенно пообещал, что покажу им сегодня не менее интересный фильм, точнее, даже мультфильм. Разумеется, мне тут же припомнили ослика, женатого на драконе, на что пришлось объяснять, что 'Шрека' нужно смотреть уже подготовленным, так как зачастую юмор другого народа не всегда понятен даже в рамках одного мира и одной расы, что уж говорить о шутках иного мира. Но я пообещал им, что мультик будет не менее увлекательным, так что оба эльфа с добытой информацией в клюве понеслись с остальным делиться планами на сегодняшний вечер.
После этого к нам и напросился Камарель вместе со всем их только вчера созданным классом вундеркиндов. Оперативно, однако, они с Микой сработали. За что радуюсь, так это за самих деток. Вчерашний стресс для них, когда их силами обоих деканов вылавливали по всем факультетам, получился, как я очень надеюсь, минимальным. Зато выгода от такой оперативности взрослых на лицо. Но об этом чуть позже.
Так вот, позвать с нами Изю и Каа я не мог, так как опасался, что опытные родители других колокольчиков сумеют-таки просечь, что эти двое не являются теми, кем хотят казаться. Поэтому во избежание преждевременно раскрытия пришлось оставить их обоих в Холёбаске. Изя заявила, что после того, как она увидится с младшей дочерью, они с Ванилью вернутся обратно на свои Драконьи острова. А вот Каа изъявил желание остаться на целую неделю, при условии, что под чутким присмотром Ники он сможет еще несколько раз побывать в университете и все там осмотреть. Разумеется, я дал добро. Причем даже Лучистый, весьма активно пообщавшись с Каа на отвлеченные темы, не стал этому противиться. Так что расстались мы весьма довольные друг другом. Я пообещал Изе, что непременно отошлю к ней Гарри, как только мы с Карамелькой снова попадем в университет. Разумеется, тут же к моим услугам хитро щурившимся эльфом был открыт портал, так что обратно мы добрались не в пример быстрее, чем летели туда. Но я не возражал. Утренний полет на дирижабле помог нам с Камарелем нормально пообщаться. Думаю, он отказался в тот раз от портала, рассчитывая именно на это. К слову, Изе и Каарю мои сокращения их имен понравились. Так что теперь смело могу их так называть хоть про себя, хоть вслух. И это радует. Еще один шажок к взаимопониманию, разве это не здорово?
Ир
Со встречи с родителями Фа и Гарри Андрей вернулся неприлично довольным собой. Меня так и подмывало сказать ему какую-нибудь гадость. Но я уже привычно одернул себя. Даже странно. Раньше мне бы и в голову не пришло щадить чьи-то чувства, кроме своих собственных. Но теперь я все время об этом думаю. Даже голова пухнет, но я справляюсь. Научился же я жить в мерцаниях годами, и человечности, как это обозвался Андрей, научусь. Наверное...
И все же кое в чем я просчитался. Я так радовался, что из-за его простофильности мне не пришлось вдаваться в подробности того, что именно представляет собой наша с ним синхронизация и чем это может в ближайшее время грозить мне лично. На самом деле, ничем серьезным, но в некоторых вопросах я буду несколько ограничен в свободе действия. Почему я так легко пошел на это? Все просто. Поразмыслив, я осознал, что через неделю у всех колокольчиков и нас с Андреем до кучи будут каникулы, то есть спокойная мирная жизнь в глубинке без нервных потрясений, которые в университете подстерегают нас буквально на каждом углу. Вот я и решил, что могу себе позволить день-другой отлежаться.
Разумеется, посвящать Андрея в свою временную частичную недееспособность я не собирался. Зачем ему знать? Это только мое решение. И принимал я его осознанно и по острой необходимости. Дело тут даже не в чувствах, а в трезвом расчете, по которому выходит, что нам сейчас Андрея терять никак нельзя, уж больно он хорош в своем деле. И уже потом, поразмыслив, я мог бы сказать, что я лично тоже не хочу его потерять. Он стал слишком привычной, почти необходимой оставляющей моей жизни. И отказываться от неё я не собираюсь. Точка.
Но этот ушлый проныра, как только вернулся домой, задался целью закончить все многоточием. Уж больно его интересовал тот самый вопрос, которого я хотел всеми силами избежать. Не получилось.
