Высшее волшебное училище

— Но Дар... Если ему понадобится доказать, что он — это вы?

— Это будет последний раз. Не тратьте его на пустяки. Прощайте!

И Корнелий превратился в туман, а потом уплотнился, но Даром не стал.

Я не торопилась подходить, не зная, стоит ли. В наше первое свидание Дамир попробовал связаться с Корнелием, но как-то быстро всё прекратилось. Причиной тому я или нет, не ведала, но может это имеет какие-то последствия. Поэтому ждала, пока Дар придёт в себя и разрешит приблизиться.

— Иди ко мне, родная, — позвал Дар своим голосом. А стоило мне приблизиться, как туман сцапал в объятия и усадил на колени. На миг показалось, что это кто-то другой притворяется мужем, но потом туман стал дышать мною, распустил мою косу и зарылся в мои волосы. А когда его дыхание выровнялось, туман стал Даром, и я спросила:

— Тебе плохо, да?

— Нет, не плохо. Просто теряюсь в Нави, когда вот такое полное слияние происходит, потому как связь с телом почти прерывается.

— И часто ты полное слияние делаешь?

— Не часто. Бывает просто душу впускаю чужую, но иногда этого недостаточно. Души не любят, когда их тревожат, и чтобы как-то завлечь, приходится на время отдать им своё тело.

— Хочешь сказать, что Корнелий был настоящим, даже его тело?

— Да. Мы ведь просто набор клеток, а по сути, наши тела — это уплотнённая энергия. Вот я могу разбирать на туман и собирать его в физически плотное тело, общаясь с Навью.

— И как долго ты можешь такое слияние проводить?

— Минут десять — предел. Был. Сейчас, возможно с увеличением возраста, минут пятнадцать-двадцать. Чем дольше, тем сложнее потом вернуться. А ты — мой якорь. Облегчаешь возврат.

— А я тоже так могу?

— Сама — вряд ли. Я же могу разобрать твоё тело, а потом собрать, пропустить в Навь.

— И как долго мы можем там быть?

— Тоже минут десять, в общей сложности. Но там время течёт иначе. Это как сон. За здешних пять минут может присниться целая жизнь. Так и там, время может замедляться и ускоряться. Зависит от моего желания.

— А на возраст тела это сказывается?

— Я запоминаю состояние тела, делая слепок. И по нему восстанавливаю. Так что физически ты не стареешь.

— А малыш? Он не пострадает?

— Нужно желание вернуться в своё тело. Думаю, без крайней нужды опыты такие проводить не будем.

— А если не успеешь вернуться?

— То душа будет жить в своём теле или моём. Зависит от того, в каком теле она хочет показаться.

— То есть, предположительно, в тебя может вселиться кто-то, не по твоей воле или даже по твоей, и использовать этот дар. Не возвращать тебя обратно.

Дар сглотнул.

— Предположительно может. Но давай не будем об этом.

— А память твоя? Ты помнишь, что помнят души?

— Я запоминаю то, что они говорят живым или говорят мне. Доступ к их воспоминаниям не имею, ведь память* http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/u4ilishe/pamjatx.png — это мысленный путь аса к созданному образу. При частичном слиянии так же, но я просто присутствую при разговоре.

Но тут вспомнила разговор с Корнелием — просьбу не представлять никого во время супружеской близости — и свой сон, когда я была в Ирии с туманом. И вначале я представила Корнелия, а потом, вспомнив слова мужа, развеяла его в туман. А ведь если я была в Нави, то Дамир мог принять облик любого. А раз Корнелий предположительно был мёртв, значит, я, представляя его, призывала душу и тело? То есть, это дитя было бы его. А если и жив, то с Дамиром в облике Корнелия?

От таких мыслей меня передёрнуло.

Но подумалось вот что. А если мачеха "позаботилась" о неимении наследников, устроив Корнелию смерть? Или отравила чем-то, подобным яду Дамира, что у того мозги отключились, зато тело пошло работать на износ, воплощая тёмные желания. А если б он умер прямо в то время, когда мы с ним... исполняли супружескую близость. Мамочки!

— Он тебе что-то сказал? — постаралась отвлечься от неприятных мыслей.

— Сказал, чтобы не рисковал зазря и берёг малыша. Он — особенный. Может, отменим всё?

Но вспомнила тот ужас, который только что представляла в постели. А что, если мачеха пыталась не просто убрать Корнелия, но и меня подставить. А потом обвинить в убийстве мужа? И он и я так резко исчезли... И что здесь творилось в наше отсутствие — не известно.

— Давай хотя бы один раз покажемся в столице.

— Зачем?

Пришлось объяснять ход моих мыслей.

— Тогда играем до конца, — принял окончательное решение супруг. — Пока не вернёмся в этот дом, я — Корнелий, а ты — Кара. И рядом с нами нельзя светить Дарующего покой и Мирику.

— А что делать с обследованием?

Его лицо вытянулось. Похоже, муж про него забыл. Выругался.

— Тогда придётся играть сразу двоих. Давай так: Корнелий решил сложить свои полномочия, раз уж редко бывает в училище. Поэтому его место занял Дар. Но Корнелию наедине с женой стало лучше. Да ещё и она забеременела. Это дало толчок к жизни. Захотелось увидеть собственное дитя. Стал понемногу заниматься зарядкой, здоровее себя почувствовал, решил по столице прогуляться, жену приодеть, ведь скоро одежда ей станет мала.

А мы с тобой училищные дела делаем. Точнее не так, ты всё же проходишь обследование сама, в это время занимаешься и смотришь запись уроков. Я делаю училищные дела.

Я нахмурилась.

— Иначе мы никуда не успеем, — пояснил своё решение супруг.

— А дальше?

— Сходим в кино.

— Сходим?

— На самом деле — нет. Пока наши мары будут смотреть запись на огромной тарелке, мы будем гулять по столичным лавкам в облике Корнелия и Кары.

— А кино? — огорчилась я.

— В кино сходим в другой раз, — пообещал муж.

Я вздохнула. Ладно, дело превыше потехи.

— А с чего начинается запись защиты после пустого промежутка?

— С пустого дома, где нет ни души.

— А гости когда разъехались?

— Гости должны были покинуть свадьбу до темноты. Все, кроме твоих родичей.

— А что ты вообще знаешь про свадьбу дядюшки?

— Он меня пригласил на неё и сказал, что явка обязательна. Ему нужно, чтобы я отвлекал внимание на себя, пока его с гостями не будет.

Но и со мной Корнелий не был. Зашёл, чтобы все видели, а потом ушёл перемещением. Готовился к своей смерти? Может быть.

— Ладно, родная, давай завтракать и собираться в столицу. Накрывай на стол, я схожу в училище за плащами. Заодно проверю, как там дела.

— Никаких дел!

— Ага-ага! Я по-быстрому!

И исчез.

Я вздохнула и решила быстро накрыть на стол и просмотреть запись дома, раз уж она здесь есть.

Защита у Корнелия наверняка волшебная. Я же умела пользоваться обычной защитой с помощью обычного наблюдения. Надеюсь, разберусь.

Примечания по главе:

рада* — совет.

требы* — жертвоприношения, сделанные собственными руками. Женщины обычно что-то пекут (выпечку), мужчины мастерят, и это приносят богам в знак почести.

Память http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/u4ilishe/pamjatx.png — http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/u4ilishe/pamjatx-rasshifrowkabukwic.png

Глава 16

Защиту я искала везде, но нигде не могла найти. Никаких волшебных устройств, хотя облазила всё хозяйское крыло. Не была разве что в покоях Дамира. Но ведь защитой ещё Корнелий пользовался, не будет же он в покои племянника ходить.

— Кара? — окликнул меня супруг.

Я выползла из кладовой — проверяла под шкафом, ну а что, может спрятали в том месте, куда гости точно не полезут — и встретилась с его ногами. Встала.

— И как это понимать? — в голосе мужа читалась растерянность.

— Искала защиту дома.

— Так, родная, сдашь мне курс защитной волшбы.

Я насупилась. И стала вспоминать то, чему училась в читальне. Защита — это преобразованное уплотнённое поле. А вот доступ к ней нужен мысленно-голосовой.

Я искала устройство, боги, какая же глупость! То, что мы находимся в обычном мире не значит, что защита на этом доме обычная или смесь волшбы с устройствами. Какие устройства на книгах были? Никаких. Хотя обычные замки тоже имелись. Но служили они скорее для отвлечения внимания.

— И? Ты покажешь как ею пользоваться? — не сдалась я.

Муж, в облике Корнелия, закатил глаза. К слову, только сейчас заметила его облик.

— Могу сказать только, что нужно ключевое слово. Доступ лишь мысленный.

— Почему не голосовой?

— Потому что только для внутреннего пользования. Это защита дома! А не чтение книги. Это слово нельзя произносить вслух, мало ли кто подслушает.

— И какое ключевое слово?

— Не скажу, — он улыбнулся. — Ты меня вообще слушаешь?

— Мне что, гадать нужно?

— Гадай, про себя. А пока давай позавтракаем, поезд отходит через два часа. А нам ещё до стана* доехать нужно.

Пока сидели, я думала над знаниями, полученными в училище. Очень важно, чтобы слово было понято правильно. То есть, голосовая волна совпадала с мысленной. И это используется не только в защите, но и в заклинаниях, и везде в волшбе. Поэтому столько времени и уделяют словам и правильной трактовке этих слов. Ну а по сути, сейчас мне нужен мысленный набор образов, то есть, слово. Только слов несчётное количество, как можно найти ключ к защите?

В читальне мы создавали ключи внутреннего пользования, то есть, слово было ВеРа — ведать Ра, учение о свете, о космосе, строении Вселенной. Но тогда любой волшебник может иметь доступ к книге. А так, по сути, и было. Наша училищная читальня была создана для всех местных волшебников, в том числе и для учащихся.

И если звуковая волна совпадала с мысленной, тогда книга открывалась.

Но имелись и книги с усложнённой защитой. То есть, не став волшебником (не окончив училище), доступ к книге не получишь. И дело даже не в знании ключевого слова, там всё гораздо сложнее было. Без определённых знаний, полученных в стенах училища, ты не мог открыть книгу.

А здесь только мысленный образ. Что же за слово мог установить Корнелий?

— Чего голову повесила? — спросил муж.

— Так разве ж угадаешь? Это невыполнимая задача.

— Если сдашься — никогда ничего не достигнешь.

Он прав. Я чуточку оживилась и решила узнать что-то новое.

— А как ты защиту ломаешь?

— Я не ломаю, а всего лишь встраиваю в неё доступ для себя.

— Расскажешь?

— Нет. Тебе пока рано. Доступ у тебя есть, нужно лишь его нащупать.

Нащупать? Это подсказка?

Собирались мы быстро, ведь наряды на себя и с собой приготовили заранее.

Муж заказал общественный локомобиль. Зачем? Ведь у Корнелия наверняка есть, а может, и не один.

— Нет, родная, мы — волшебники. Нам вообще не нужно. Нанимаем, если потребуется не привлекать внимание местных.

То есть, тот свадебный белый локомобиль был нанят? А ведь правда, зачем платить за машину, если пользуешься раз в месяц. Мы постоянно пользовались машиной, был у нас обычный вместительный внедорожник и личный водитель. Но с появлением мачехи оказался недостаточно значим в обществе. Она избавилась от него и заставила отца приобрести роскошный красный локомобиль. Непроходимый, можно сказать, пузотёрка, но зато жутко удобный внутри. Зимой на таком вообще невозможно было передвигаться, а на зиму мачеха приобрела закрытые сани с паровым двигателем. И водителя заменили. Но по мелким поручениям меня гоняли в центр пешком в любую погоду. И чем хуже на дворе стихия бушует, тем лучше.

Я вздохнула. Ведь ещё недавно жила в том пекле. А потом сокрушалась, что замуж за Корнелия меня выдали.

— Чего вздыхаешь?

— Да так, былое вспоминаю.

— Нашу первую встречу? — Дар оторвался от книги, сосредоточив на мне всё внимание. На самом деле связь с той частью мира он не утратил(училищем), ему продолжали приходить сообщения и звонки прямо в голову. Просто чтобы со стороны его зависание не выглядело странным, он делал вид, что читает.

— Так разве ж мы не на свадьбе познакомились? Точнее после неё.

— Нет.

— В училище когда ты продавал нижнее бельё?

— Нет. В училище, в тот день, когда ты поступала.

Я попыталась припомнить тот день. Мы с Петей гуляли долго по волшебному городу, придя заранее. Потом я переживала, не видя ничего и никого вокруг. Зашла в класс, пыталась выполнить задание и ничего не выходило.

Нет, не припоминаю. Я помотала головой.

— Кара, ну как же, мы столкнулись на испытании. Ты чуть не упала.

И тут я вспомнила Корнелия, пришедшего на испытание, и... Дамира.

— Ты меня пытался околдовать? — спросила, вспомнив тьму в его глазах.

— Нет. Просто дар на тебя откликнулся. Я тогда с трудом удержал себя от необдуманных поступков. Но увидел.

— Что увидел?

— Тебя и меня. Вместе. Видение было. Но и без него на меня нахлынуло остолбенение. Моя маленькая тёмная колдунья.

Выражался он чудно. Медленно, будто подбирая слова. Да и его понять было сложно. Но тут до меня дошло, что он пытается не сказать лишнего. Говорит от лица Корнелия.

— Не колдовала я! — я надулась.

— Колдовала. Заколдовала цепочку событий. И след был, его увидели. Хотя на испытании ты провалилась.

— Значит, я поступила не благодаря своим силам.

— Благодаря им. Но если б ты не заколдовала цепочку, не поступила бы.

— Что за цепочку?

— Тебе виднее.

— А тот парень, что поступал после меня.

— Как его зовут?

— Пентюх Гвоздодёров.

Дар замолчал, вновь скосив взгляд на раскрытую книгу, будто читая там ответ, потом произнёс его вслух:

— А он не поступил.

— Почему?

— По каждому поступающему принимает решение управитель. Видно, увидел что-то такое...

Я вздохнула. Неужели Петю не приняли из-за того зла, что он может принести училищу? И получается, у Корнелия на каждого дар включался? Или лишь на некоторых. Как там кто-то говорил, Корнелию показывают лучшее будущее, которое должно быть исполнено.

— Но списывать со счетов его рано, — продолжил супруг.

— В каком смысле? — спросила я.

— Появилась одна из мар. Я ходил проверял.

Так вот, куда он ходил! То есть, ему приходят оповещения, если кто-то переносится в училище?

— И? Это из тех, что не ходят.

— Ага. Пентюх твой.

— Откуда знаешь?

— Так вот сейчас твоего Пентюха проверил и увидел его энергетический отпечаток. Это он.

Как интересно складываются обстоятельства, если б я не спросила, муж бы и не заподозрил в учащемся Пентюха.

— Почему сразу мой? — насупилась я.

— Ну так не мой же.

— И не мой.

— Ладно. Ждём ещё гостей...

— И что ты будешь делать?

— Пока ничего. Понаблюдаю, кто их проводит.

— А сейчас уже знаешь?

— Пока — нет. Он просто плащ надел одной из мар. И в книге вписал имя мары. Следов пока нет.

— А откуда перенёсся знаешь?

— Из своего дома.

— Следов не найти, да?

— Я установил слежку и на плащ, и на самого Пентюха. Посмотрим, может что и обнаружим.

— А ты можешь внести условие на проверку пересечений не только поступивших, но и всех поступающих. А может, вообще всех, кто когда-либо пересекал границу училища.

— Могу.

Указывать, что делать, не стала. Намекнула, да, а дальше, пусть сам решает, как поступать.