Эльф Вояж- 2 Дар пилигримов

— Опять не спится? — Одрин перевернулся на другой бок, стягивая с меня весь спальник.

— Угу, — я осторожно выбралась из палатки и сладко потянулась, разминая затёкшие мышцы. Пусть хоть напарник выспится, а мне нужно подумать. Не к добру все эти повторяемые сны, не к добру.

— Уже проснулась? — Марко голыми руками снял с тлеющих углей кружку, обернул полотенцем и протянул мне.

Я благодарно кивнула, и присела рядышком на освобождённый бароном кусочек нагретого спальника. Отпила глоток горячего напитка и устремила взор в непроглядную тьму за пределами нашего палаточного лагеря.

Ночной лес жил своей таинственной жизнью, дышал, скрипел, шелестел листьями. Было слышно, как в опавшей листве шуршат мыши. Треск ветки прекратил обычные шорохи, сова ухнула вниз, мышонок только успел пискнуть, и тяжело хлопая крыльями, хищница улетела вглубь чащи, понесла птенцам добычу.

Я допила чай, выплеснула остатки с чаинками на угли, и, поставив кружку рядом с другой посудой, взяла фонарик и отправилась к ручью, осторожно обходя торчащие из травы ветки. Оказавшись у воды, положила фонарик на большой валун, опустилась на колени и, зачерпнув ледяной воды, умылась.

Ощущение тревоги не проходило, не помогла даже лёгкая разминка. Пока я не заметила мигающий на браслете едва видимый из-за грубой гравировки индикатор.

— Олег? — Тихонько позвала, активируя умную компьютерную программу, но вместо призрачного напарника передо мной развернулся голографический монитор. Я от неожиданности присела на тот самый валун, столкнув в траву фонарик, нашарила его рукой и выключила, сберегая заряд батарейки. — Это ещё что такое?

Пару мгновений удивлённо смотрела в голубой экран. Я не давала Олегу команду принять такой облик. Меня вполне устраивал его человеческий образ. Понажимав кнопки, и убедившись, что ничего не работает, я запаниковала. Как же так, я не макала браслет в воду, поле памятного купания в речке, я берегла его как зеницу ока. И подзарядка у него полная. Не так уж часто я использовала возможности умного компьютера. Так что могло случиться? В парнике, что я испортила такую уникальную вещь, начала вставать, собираясь будить Одрина, чтобы он покопался в настройках, как экран мигнул, и развернулась программа Скайпа. Я села обратно.

— И куда мне говорить?

Услышала я до боли знакомый бабушкин голос.

— Мама, да не трогай ты эти кнопки, здесь нажми и включится видеосвязь.

А это уже мама. Чувствуя как на глаза навернулись слёзы я пару минут слушала их препирания, пока мама объясняла бабушке, не знакомой с работой компьютера, как пользоваться скайпом.

— Мам? — еле смогла выдавить из сжатого спазмом горла и сама удивилась, как сипло прозвучал голос. Господи, я сейчас разревусь. — Бабушка?

— Стасенька? — Обрадовалась мама, экран мигнул, и я увидела и маму, выглядывающую из-за плеча бабушки и бабушку, оккупировавшую папин кабинет, собственно папин компьютер и его знаменитое кресло, в котором не дозволялось сидеть никому кроме мамы. — Ты нас слышишь?

— И вижу, — да что это с голосом? Шмыгнув носом, вытерла ладонью, неизвестно откуда взявшиеся слёзы. Оглянулась по сторонам, испугавшись, что на мой голос сейчас к ручью придёт Марко, но в лесу было тихо, и со стороны лагеря не слышалось никакого шума. — Это Роман Витальевич смог устроить?

Больше никаких догадок о происходящем у меня просто не было. Это настоящее волшебство, что я могу говорить по скайпу с родными, находясь в другом мире.

Мама с бабушкой очень странно переглянулись и дружно прыснули со смеху.

— Нужен нам это колдун, — проворчала бабушка с улыбкой. — Мы и сами кое-что можем.

— Стасенька, — до боли родное мамино лицо возникло на весь экран. — Слушай, что скажет бабушка, и за нас не волнуйся, с нами всё в порядке. Твой брат опять нашёл новую работу, и они с Томой переехали в новую квартиру, теперь у них трёхкомнатная неподалёку от тебя, папа тоже пропадает на работе, ты же его знаешь...

Мама невероятно нежно улыбнулась, заговорив о горячо любимом муже, сколько себя помню, они даже толком не могли поссориться, а последние годы вообще жили душа в душу, на зависть всей округе. Только зависть людей их не трогала, родители вообще мало обращали внимания на чужое мнение. Наверно поэтому и жили в согласии.

— ... а у меня в огороде поспели огурцы и помидоры, и я на зиму накрутила уже больше ста банок.

— Марина, ну хватит, — бабушка бесцеремонно отпихнула дочку от экрана. — Дай нам поговорить со Стасенькой о главном.

— Стасенька, мы все тебя очень любим, помни об этом, — мелькнула мама перед камерой и со смехом уступила слово бабушке.

— Вот сорока, — беззлобно проворчала бабушка. — Слушай Стася, мы всегда знали, что дар в тебе проснётся, только не думали, что в этот момент никого из нас не будет рядом, поэтому сейчас скажу о самом главном, ты девочка умная, должна понять.

— Бабушка, но как же так, — первый шок прошёл, и меня заполонили тысячи вопросов. — Почему вы столько лет молчали?

Но бабушка не была бы бабушкой, если бы не вернула меня с небес на землю.

— Стася, слушай внимательно, пилигримам ведомы пути, но не путай дорогу с асфальтовым шоссе или тротуаром...

— Здесь нет шоссе, бабушка...

— Не суть важно, дорога, путь, стремление к чему-то вот наш дар, найти самый короткий путь к своей мечте. Запомни, к мечте, устремлению души, а не найти место на географической карте, — тут бабушка улыбнулась. — Хотя и это важно, и тебе придётся этому учиться иначе так и будешь блуждать в трёх соснах в пяти метрах от дороги.

Услышав такое, я совсем скисла.

— Что уже? — развеселилась бабушка.

Я кивнула.

Мы блуждали по лесу уже вторую неделю и, хотя Одрин вел нас строго по карте, он сам недоумевал, почему мы ещё не вышли к небольшому городу?

— Я дам подсказу, — бабушка хитро сощурилась. — Подумай, а почему ты не хочешь оказаться там, куда вы идёте? Только на этот вопрос придётся ответить честно и больше никогда себе не лгать. Накрепко запомни это Стася, иначе будешь всю жизнь блуждать впотьмах, так и не увидев света.

Экран мигнул, погас, и я оказалась в кромешной тьме. После яркого света глаза не различали окружающие деревья, только было слышно шум ручья.

На ощупь нашла края камня, подтянула к себе ноги, обхватила руками и уперлась подбородком в согнутые колени.

Ну и чудеса с утра пораньше. Браслет больше не мигал, хотела позвать Олега... и не стала. И так понятно, что бабушка вышла со мной на связь благодаря своему дару. Это было её сокровенное желание, услышать меня, узнать, что у меня всё хорошо, и передать необходимые знания. О том, как это возможно я старалась не думать, иначе от таких мыслей ум зайдёт за разум. Сжавшись в комок, и закрыв глаза, я старалась не разрушить, охватившее, после общения с родными, хрупкое состояние тихой радости и абсолютной уверенности, что я больше не одна, что в любое время, в любом месте я всегда найду помощь и поддержку.

Походное утро началось как обычно. Народ просыпался, ругался, почему у ручья так долго? Другим тоже надо. Готовили кашу, гремели посудой, на другом костре варили местный чай, и попутно складывали и упаковывали палатки.

Страшно вспомнить как я мучилась с туристами. Одрину хватило пару раз улыбнуться Зое с Ларисой, строго поговорить с Женей и чудеса, каждый начал сам о себе заботиться. Хочешь спать в палатке, ставь, стели спальник, можешь даже расстелить простыни, не хочешь, спи на улице, а к проводнику не приставай с глупыми просьбами. А то Зоя у нас додумалась, попросила Одрина разбить лагерь с помощью магии. Даже Сафира была в шоке.

— А что это Стася у нас так загадочно улыбается? — Зоя сидела на поваленном дереве и обрабатывала пилочкой поломанный ноготь, пока Лариса мешала половником в котелке кашу. Палаткой Сафира занималась сама, опять балуя дочек.

— Эммм, — замерла со спальником в руках. Я как-то странно улыбаюсь? Похоже, да, раз Одрин с Марко переглядываются, не понимая, что происходит, и другие косо смотрят. Так делаем лицо попроще и ни в чём не признаёмся. — Сон чудесный приснился, вот и настроение хорошее.

Пожала плечами и отвернулась, боясь захихикать. Хорошее настроение искрилось и пузырилось внутри, так и прорываясь наружу радостной улыбкой.

— Стась, всё в порядке?

Названный муж незаметно оказался рядом и отгородил собой от любопытных взглядов туристов.

— Да, конечно, — я встряхнула спальник, сложила вдоль и принялась скатывать в тугой жгут, чтобы аккуратно упаковать в рюкзак.

— А если честно? — парень дёрнул за верёвки, выдирая колышки из земли, и взялся складывать нашу палатку.

— Честно, просто настроение хорошее.

— Ладно, — улыбнулся Одрин, запихивая палатку в свой рюкзак. — Заканчивай и пошли завтракать. Нужно выдвигаться, может сегодня повезёт выйти на дорогу.

Что-то я сомневаюсь.

Теперь я точно знаю, почему мы застряли в лесу. Очень серьёзно обдумав бабушкины слова, пришла к ошеломительному выводу. Я не хочу, чтобы этот отрезок путешествия заканчивался, потому что здесь в лесу мы с Одрином жили и вели себя как настоящие супруги. Не знаю, когда игра превратилась для меня в реальность. Марко, в нашей тесной компании, чтобы не компрометировать, держался на расстоянии, и это помогло разобраться в своих чувствах. Барон добрый, замечательный, весёлый и очень мне нравился, но этого мало для любви.

С напарником всё было по-другому. Меня тянуло к нему неудержимо. И я поняла, что окончательно и бесповоротно влюбилась. Но пока не услышала "Стася, я люблю тебя" не было полной уверенности в ответных чувствах. И я боялась, что оказавшись в лоне цивилизации, это хрупкое счастье испарится как утренний туман под первыми лучами солнца. Так что, блуждать в лесу нам ещё очень долго.

В общем, как я предполагала, так и вышло.

Марко ругался, туристы роптали, Одрину кажется было сугубо фиолетово, ему, как и мне, нравилась походная жизнь в палатках. Я молчала как рыба, а вот Аркадий Борисович сложил два плюс два и когда мы вечером разбили лагерь на берегу лесного озерца и отдыхали после ужина, предложил прогуляться.

— Станислава на пару слов.

Одрин оторвался от записей, которые скрупулезно вёл с начала нашего путешествия и поднял на нас удивлённый взгляд.

— Стась?

— Да мы просто поболтать, — добродушно отмахнулся шеф и, подхватив меня под локоток, увёл подальше от лагеря. — Ты специально это делаешь?

Отпираться не имело никакого смысла, особенно когда на тебя смотрят с весёлой, всё понимающей улыбкой. Я тоже несмело улыбнулась, не убьёт ведь.

— Честное слово, нет. Оно само.

Мы шли по берегу, распугивая лягушек, те резво прыгали в воду и прятались под большими листьями кувшинок. Свет костра, голоса людей и фырканье лошадей всё это осталось позади, и нас окутала тишина, нарушаемая стрёкотом кузнечиков.

— И в чём причина?

Я насупилась и опустила взгляд. Не хочу говорить об этом. Но шеф и без слов всё понял.

— Ох уж эта молодежь. Опять поссорились?

— Нет.

Наоборот всё было настолько чудесно, что я просто не верила в своё счастье.

— Тогда почему мы ещё блуждаем по лесу?

— Я не умею это контролировать.

Мужчина тихо рассмеялся.

— Ну и ну, из-за девичьих капризов меня каждую ночь поедом едят комары, Станислава, не расплатишься за больничный.

— Я кровь сдам для переливания у нас с вами одна группа, — буркнула обиженно. Мне тоже не нравилась эта ситуация. Если догадался Аркадий Борисович, скоро додумается и Сафира и тогда едких насмешек не избежать. А как быть? Подойти к Одрину взять за грудки и вытрясти признание в вечной любви? Какой ужас.

— Хочешь, я поговорю с ним?

— Нет, — выкрикнула от испуга и тут же притихла, ужаснувшись, что о нас подумают, если услышат. — Не нужно, обещаю, я справлюсь, — проговорила едва слышно.

— Да уж, постарайся. Пожалей мои старые кости.

Я хихикнула. Сейчас бывший шеф ничем не напоминал пожилого импозантного мужчину, два месяца назад отправившегося в рискованное путешествие по другому миру. Сейчас это был полный сил и здоровья молодой парень, и на него заглядывалась не только Сафира, но и Зоя.

Из леса мы всё-таки вышли. И начались мучения. Дорога вилась среди полей. Деревья зелёными островками стояли среди золотой пшеницы и редко попадались у дороги, даря хоть какую-то тень.

Поначалу нашей радости не было предела, но уже через час езды по солнцепёку даже Сафира с тоской вспоминала блуждания под сенью леса.

— Одрин, в это время года всегда так жарко?

— Конец лета, время сбора урожая, — напарник невозмутимо пожал плечами.

Казалось ему и Марко полуденный зной нипочём. Или это только мне припекает темечко, что в глазах всё плывёт? Посмотрела на туристов. Зоя разморенной медузой прижалась к шее лошади и, кажется, спала. Лариса, вместо того чтобы читать книгу, раскрыла и держала её над головой, чтобы хоть как-то защититься от палящего солнца. Дотянувшись до Сафиры, дернула за рукав блузки. Женщина оглянулась.

— Девочки.

Королева ресторанов, окинула взглядом дочек и неодобрительно поджала губы. Ох, что сейчас будет.

Петрунков, как идеальный подчинённый, за версту чуявший скандал, быстренько отстал и притворился, что он не с нами, и вообще сам по себе. Я подумала и тоже придержала Рыжую.

Вместе мы заворожено наблюдали, как Сафира устроила разнос Одрину по поводу всего на свете, даже того в чём проводник был не виноват.

— Мне жарко, я вспотела! Я сгорела, — она показала ему покрасневшую на солнце руку. — И если приеду к эльфам облезлой кошкой, я вам этого никогда не прощу.

Одрин отнекивался, отшучивался, надо же ещё утром все жаловались на долгое блуждание в лесу, но когда претензии женщины пошли по третьему кругу, задумался.

— Устроим привал, в лесополосе, там должен быть родник.

Сафира удовлетворённо кивнула и замолчала.

— Жить будет, — резюмировал Петрунков.

Я хрюкнула от смеха.

Рыжая радостно всхрапнула, словно говоря "Посмотрим". Обожаю свою кобылу.

Ближе к ночи мы всё-таки добрались до постоялого двора и я, наконец, смогла оценить все прелести путешествия верхом на лошади. Болело всё, что только можно: ладони, спина, голова, которую изрядно напекло солнце, но больше всего моя тысячу раз многострадальная пятая точка и.... ноги.

— Одрин, — жалобно позвала напарника, чувствуя, что в не в силах слезть с Рыжей.

Но его опередил Марко. Не успев ойкнуть, оказалась на земле, прижатой к могучей груди.

— Приходи сегодня ночью на конюшню, разговор есть — шепнул мужчина, слегка коснувшись губами щеки, и растворился в сгущающихся сумерках.

Похлопала глазами в темноту. И что это было? Как он представляет, я улизну из запираемого на ночь трактира? И что такого важного надумал сказать, чего нельзя было сделать раньше?

— Чудные мужчины, никак их не пойму, — пожаловалась Рыжику.

— Пфррр, — кобыла скосила на меня глаз и мотнула головой в сторону конюшни, намекая, что тоже не прочь отдохнуть.

Уход за лошадью я не доверяла ни кому, да и моя вредина никого другого особо не подпускала. Гриву расчесать, погладить это всегда пожалуйста, а остальное только мне. И, если честно, я была рада. Временами казалось, кобыла читает мои мысли, вот и сейчас, поняв, что без посторонней помощи и шага не ступлю, Рыжик придвинулась ближе, давая возможность опереться.