Иные жизни

— Отныне вас ждет долгий и тяжелый труд, потери и обретения, расставания и встречи, сражения и исследования... Вам будет тяжело, но никто не обещал вам легкой жизни здесь, на переднем краю, лицом к лицу с неведомым. Не раз и не два вам придется рисковать собственной жизнью, терять товарищей — но каждый раз вам придется идти дальше, снова и снова. Потому, что за вашими спинами — все человечество, ваши друзья и родные, все, кого вы любите и знаете — и еще семь миллиардов человек, которых вы не знаете и не узнаете, и которые вряд ли узнают о вас, а перед вами — все времена и миры и все бесчисленные угрозы, что таятся в их бесконечности, и никто, кроме вас, не сможет противостоять им... Сегодня вы поклялись защищать свою родину, но отныне ей стала не Япония, а вся планета — и всякий раз, взяв в руки оружие, помните, за что вы сражаетесь, кто противостоит вам и кто полагается на вашу защиту. Помните — и знайте, что вы не одни. С вами — все, кого вы защищаете, пусть даже они сами никогда не услышат о вас...

Гендо отдал честь и ушел с трибуны. Амакава вышел из строя и рявкнул:

— Вольно! На лекцию шагом марш!

Первокурсники бодро, хотя и не слишком ровно зашагали по плацу. Церемония наконец-то закончилась, старшекурсники почти моментально исчезли, офицеры же хотя бы попытались с достоинством удалиться...

— Пошли? — я протянул Мисато руку. — Работа никуда не делась, хорошо хоть, нам сегодня с этими оболтусами не работать...

— Ага... Хорошо, что тебя не отозвали.

— И что Нагато послали в Харбин, — добавил я.

— Да где же это... — Мисато, не отпуская меня, принялась рыться в телефоне. — Утром же видела... А, вот!

Хорошо, что в коридоре никого не было, и давящийся хохотом майор не подорвал дисциплину...

— Это надо послать Сереге, — прохрипел я, кое-как отправляя сообщение со ссылкой на статью американского литературоведа. Заголовок статьи гласил: "Семецкий: сакральная жертва русской фантастики"...

Такая вот маленькая радость посреди рабочего дня — один из тех моментов, которые примиряют со службой. Я отдышался, улыбнулся Судзухаре успевшему переодеться в камуфляж и сменить кепи на абсолютно неуставную бандану с надписью "Kill the xenos", приобнял Мисато и спросил:

— А все-таки хороший получился год, правда, Миса-тян?

— Ага, — Мисато улыбнулась. — Ребята живы, ты здесь — чего еще желать? Чтобы казарму, наконец, отстроили, разве что...

Да, действительно, чего еще желать?..