Ты давай не это, того самое, — оскорбился я, — не умничай, говорю. Когда такое было? — Девочка с ехидной усмешкой посмотрела на меня, и я стушевался. — Я тогда маленький был, семь лет всего, и в туалет сильно хотел, но не добежал... И вообще, — возмутился я, — хватит у меня в голове рыться!
— Все, все. — Она подняла ладошки. — Включаю изображение.
Мгла развеялась, и я оживленно завертел головой, изучая чуть зеленоватый мир, раскинувшийся на километры вокруг. — О, — восхитился я, — а что это за хрень с фонариком на палке? А вон там, вроде, осьминог? А это что такое, вдалеке? Покажи поближе! — Испугано отшатнулся от здоровенной зубастой пасти и завопил: — Да не так близко! А акулы где?
— Акулы ближе к поверхности остались. А мы на дно направляемся.
— А зачем?
— На дне Филлипинского разлома встретились две тектонические плиты. — С выражением заговорила девочка, вытянувшись по струнке, словно отличница перед школьной доской. — И именно в верхней гранитной тектонической плите, — она сделала плавный жест, указав куда-то вниз, — и находится, вернее, находилась резервная база. Именно к ней и направляется наш экскурсионный батискаф. — И сделала книксен. Я важно покивал, словно толстый бюргер в туристической поездке по Красному морю.
Я увлеченно рассматривал попадавшихся по пути тварей. При более внимательном взгляде они приближались, будто увеличивались в размере и неторопливо крутились на месте, давая себя получше рассмотреть, после чего продолжали неспешное плаванье.
— Мы с тобой прямо как капитан Немо и его Пятница. — Восторженно поведал я и не понял, почему Деф так странно на меня покосилась.
Чем ниже мы спускались, тем меньше рыб попадалось, в конце пути мы плыли практически в гордом одиночестве, зато на дне встретилось множество белых креветок с ладонь, ох и противных на вид, скажу я.
— Дай мне одну. — Попросил я. — Девочка недоуменно оглянулась. — Зачем?
— В класс принесу. — Радостно объяснил я. — Вот девчонки развизжаться.
— Блондинку свою пугать будешь? — Подозрительно процедила она и задумалась. Решительно тряхнула волосами. — Нет. Перебьешься.
— Жадина. — Я надулся.
— Да. — Подтвердила Деф. — А еще говядина и турецкий барабан. Не мешай.
Некоторое время я следил за девочкой, пристально вглядывающейся в дно, в конце концов, не выдержал: — Что ищем то?
— Что ищем? — Задумчиво повторила она. — Вход мы ищем. Или выход, смотря откуда смотреть.
— Куда вход? Ты говорила, уничтожено все.
— Говорила. — Согласилась Деф. — Но моя Госпожа считает, корабль могло не затронуть. Соответственно, взлетную шахту тоже. Вот ее выход мы и ищем.
— Какой смысл уничтожать базу, а корабль не трогать? — Я пожал плечами.
— Нерационально уничтожать единственную ниточку к спасению. — Туманно произнесла она.
— Чего? — Я с опаской покосился на нее. Опять заговаривается, не иначе. Девочка оглянулась.
— Если я могу поднять тебя в стратосферу, не значит, что могу доставить и на Луну.
— Почему? — Спросил я.
— Слишком далеко.
— А почему именно на Луну? Зачем?
— Главная база именно на ней.
— И зачем мне нужна эта самая Главная база? Прекрасно обойдусь и без нее.
— Тебе не нужна. — Согласилась Деф и отвернулась. — А моей Госпоже нужна. Соответственно, ты туда и отправишься.
— Да что за жизнь у меня такая. — Не выдержал я. — Все люди как люди, купаются, на травке загорают, отдыхают, одним словом. И один я мотаюсь, фиг знает где, то по подземельям, то в космосе, то по морям-океанам по дну в пузыре ползаю.
— Почему один? — Девочка куда-то всмотрелась. — Не один. Со мной.
— Тем более. — Обиженно подтвердил я. Она обернулась и, пристально глядя на меня, сурово сдвинула брови, совсем как я когда-то перед зеркалом в образе Госпожи. Я печально вздохнул.
— Нет! — Вдруг отчаянно закричала Деф. Я задергался в испуге. — Нет, — тише сказала она и прошептала: — только не это...
— Да что такое?! — Закричал я, озираясь. — На нас осьминог напал?!
— Видишь это? — Девочка кивнула на освещенную лучом света круглую дыру в занесенном илом дне.
— Вход в шахту с кораблем? — Догадался я.
— Именно. — Бесстрастно подтвердила она.
— И что не так?
— Шахта уничтожена.
— Почему? — Возразил я. — Края ровные, вон глубокая какая... — Я замолчал, увидев в глубине ее кучи ила. — Может, под илом... — Неуверенно начал я, но Деф отрицательно покачала головой.
— Дальше все засыпано породой. Шахта уничтожена.
— Значит, прокатились впустую. — Заключил я и добавил, вспомнив: — Зато ту сладкую парочку спасли.
— Спасли?! — Выкрикнула девочка. Очевидно, началась запоздалая реакция на стресс. Как же так, ее любимая непогрешимая Госпожа вдруг взяла, да и облажалась, вот на мне теперь злость вымещает. Деф безудержно засмеялась, и я подумал, не спятила ли, часом. Частенько я об этом задумываться начал, как бы и действительно...
— Спасли, говоришь? — Весело повторила она. — Да теперь все в том самолете погибнут. А все из-за тебя! — И с ненавистью уставилась на меня. Я совершенно растерялся. — А я причем?
— Притом! — Злобно крикнула она. — Тебе выбор дали, либо они погибнут, как и должны, либо ты идешь во банк и поставишь на кон две жизни против почти двухсот сорока!
— Какой еще кон? — Я испугался.
— Такой! — Рявкнула Деф так, что я отшатнулся, вернее, попытался. — Это Игра, в которую ты влез, не зная о ней ничего! Жребий был брошен, результат пятьдесят на пятьдесят, с одной стороны жизнь, с другой, смерть! И проиграл! Выпало второе, но только теперь вместе с ними погибнут и еще двести тридцать семь человек!
— Да я-то тут причем?! — В страхе завопил я. — Я-то, откуда что знал?! Ты ведь не говорила мне ничего! Сказала, выбирай, я и выбрал!
— Поздно узнавать о правилах, если сделал ход. — Девочка устало опустила голову, зябко обхватила колени руками. — Летим домой.
— Психи вы тут все. — Убежденно произнес я. — И ты, и твоя Госпожа, и Игрок твой... — Деф перепугано дернулась, но расслабилась, мало того, безмерно удивленно сказала: — Он смеётся. Ты его повеселил.
— Кого? — Я растерянно огляделся.
— Того. Давай молчи, лучше. Будешь болтать, разозлишь не его, так меня. Я тебе так сделаю больно... — Девочка сузила глаза и сжала кулачки. Я поднял руки. — Все-все-все. Молчу.
— Вот и молчи.
— Вот и молчу.
— Вот и молчи!
Я заткнулся, ну ее, в самом деле, опять током шарахнет, с нее станется.
Вокруг стремительно светлело.
— Акула! — Восторженно завопил я, тыча пальцем. Но она промелькнула, в туче брызг мы вылетели на поверхность и понеслись к зениту. Небо надо мной стало темнеть, показались звезды.
— А почему туда, — я показал вверх, — а не туда? — Махнул в сторону, как мне показалось, нужного направления.
— Атмосфера. — Коротко ответила Деф.
— Чего? — Не понял я.
— Нерационально проходить через плотные слои атмосферы, если можно подняться над ней и преодолеть путь беспрепятственно.
— А почему ты раньше тащила меня над облаками?
— Я память потеряла, забыл? — Девочка, устроившаяся в полуметре впереди и чуть ниже, оглянулась и с укором посмотрела на меня. — А моя Госпожа в очередном информационном файле сбросила инструкции о данной разновидности купола. Моей Госпоже не понравились энергозатраты на предыдущие способы твоего передвижения.
— Почему моего? — Возразил я. — Нашего, ты же тоже здесь сидишь.
Деф хотела возразить, но промолчала, с непонятным видом посмотрела на меня и отвернулась.
— Может, еще раз на станцию залетим? — Я оглядел звездную россыпь вокруг. — Пришло мне тут в голову кое-что.
— И не вздумай. — Девочка недовольно оглянулась. — Там и так скандал. Хьюстон требует немедленно отозвать всех на Землю, но в Королеве заупрямились. Тем более, российские космонавты в отказную пошли и утверждают, что ничего не видели, а американцы, мол, чем-то из своего рациона отравились, вот галлюцинации и словили. Если ты сейчас туда опять заявишься, МКС на карантин закроют. Тем более, на одном из обитателей станции есть След.
— Что за след такой? — Не вытерпел я. — Ты какой раз о нем говоришь, но не объясняешь.
— След прикосновения. — Хмуро ответила девочка. — Означает, что его ведут.
— Кто ведет? — Я не понял.
— Одна из сущностей Игроков.
— Вообще ничего не понял.
Деф вздохнула, повернулась ко мне, обняла себя за плечи. — Как тебе объяснить... След на человеке означает заинтересованность его судьбой кем-то из Игроков. Это может быть и в хорошую сторону, и в плохую, как у той пары с яхты. Хотя там, думаю, все совсем непросто.
— Что там непростого? — Я раздраженно фыркнул. — Сначала их хотели утопить, теперь разобьют вместе с самолетом, полном других людей.
Девочка странно посмотрела на меня.
— Понимаешь, — осторожно начала она, — есть вещи... — И замолчала.
— Ну, — поторопил я, однако она отвернулась и пробормотала: — Снижаемся.
— Ты чего не продолжаешь? — Я попытался ее облететь и заглянуть в лицо. Ага, как же, сдвинуться из центра шара я не мог в принципе. Помолчал, потом спросил:
— А на мне такой След есть?
— Нет. — Хмуро ответила Деф.
— Почему? — Я даже обиделся.
— Ты вне игрового поля. Ты Игрок. Вернее, моя Госпожа была им. Как сейчас, не знаю. Отстань, мне делами заниматься надо.
— Ну и ладно. — Я обиделся еще больше.
Окончили путь мы в пруду, плавно приводнившись к поверхности. Раз никто на берегу не заорал и не забегал, тыча пальцами, значит, сели мы в невидимом состоянии. Б-р, ну и вода холодная! Я вынырнул, увидел невдалеке голову Деф, ближе к берегу плавали ребята.
— Ай! — Воскликнул я, схватившись за нос. Он распух, на пальцах остались следы крови. — Вот зараза... — Я обозлено посмотрел на противную девчонку. Вылез на берег, подошел к загорающей Насте и повалился рядом, будто мокрый тюлень на гальку.
— Больно? — Глядя на мой нос, участливо спросила она.
— Больно. — Пожаловался я и злобно посмотрел на неторопливо плывущую вдалеке девочку. — Совсем Деф одурела. Нос то мой причем?
— Деф наоборот, вас разняла. — Возразила Настя. — Хотя Колька и успел тебе по носу заехать.
— Так это он, что ли? — Изумился я и вновь потрогал пострадавшую часть тела. — Да ладно, когда он мог успеть...
Я застыл. Получается, Деф украсила меня распухшим носом для реалистичности. А если в следующий раз, пока меня не будет, мне крокодил ногу откусит, что тогда? Я с негодованием посмотрел на нее, не спеша выходящую из воды и оживленно болтающую с чрезвычайно веселым Колькой. Ну да, у него-то нос в порядке.
Настя проследила за моим взглядом, сказала: — Весь день друг от друга не отходят. Как говорят в народе, соединились две половинки.
— Ну да. — Подтвердил я. — Встретились два одиночества. Хорошо бы.
Настя непонимающе посмотрела на меня. — Мне казалось, — растеряно произнесла она, — тебе Деф нравится...
— Мне?! — Я нервно засмеялся. — Да если она переключит свое внимание на Кольку, это будет самый радостный день в моей жизни.
Присевшая недалеко Деф кинула на меня уничтожающий взгляд и мило улыбнулась надувшемуся от гордости другу.
— Ничего я не понимаю в ваших отношениях. — Настя задумчиво наблюдала за воркующей парочкой. — И, главное, вы ведь знаете друг друга всего ничего, только утром познакомились. — Она повернулась и внимательно заглянула мне в лицо. — Или нет?
— Иногда и день за год показаться может. — Философски ответил я.
— Может. — Размышляя о чем-то, подтвердила Настя. К нам подсел Митька.
— Не нравятся мне те люди. — Тихо сообщил он. — Крутятся тут уже сколько и смотрят куда угодно, но не в нашу сторону. По теории вероятности не сходится.
— Причем здесь теория вероятности? — Удивилась Настя.
— Не важно. — Ответил он и выжидающе посмотрел на меня.
Я задумался. Если Митька поддельный, а я это знаю точно, значит, его устами говорит мой космический цербер, весело смеющийся шуткам Кольки. Напрямую со мной общаться не желает, видите ли. Деф расхохоталась особо звонко, и я скривился. Не верю, как говорил Станиславский. Или Чернышевский? Не важно, как только что сказал Митька. Или Деф? Значит, люди наблюдают, говоришь?
— Пойдем, прогуляемся? — Предложил я Митьке.
— Пойдем. — Согласился он.
— Вот Вам, Госпожа Деф, еще один урок. — Я деловито подтянул трусы, решительно вышагивая по асфальту в направлении черного внедорожника, периодически сбиваясь с грозной поступи командора от попадающих под босые ноги камушков. — Не пойдет Митька, — я на ходу поклонился опешившему приятелю, — прямо в пасть похитителей. Ну, никак.
— Каких похитителей?! — Митька испугано застыл посреди дороги.
— Неплохо сыграно. — Оценил я. — Но постановочка слабовата. Вот, не верю, ну совсем.
Я глубокомысленно поднял палец к листве. — Шаблонно мыслишь, Госпожа Деф. — Невероятно уверенно в себе произнес я и краем сознания подумал, что зловредная девчонка, похоже, опять что-то мне ввела.
Очнулся я в кустах. Рядом на корточках сидел Митька с видом партизана в Сорок Первом, с ненавистью разглядывающим бесконечные колонны немцев, идущие на Москву.
— Ты дурак. — Шепотом поведал он. — Ты чего на Деф полез?
— В смысле? — Испугался я. Я, конечно, бесстрашный, в каких-то пределах, но подобных самоубийственных поступков совершать, разумеется, не стану.
— Никуда я не полез, тем более, на эту...
— Кого, эту? — С невероятно знакомой улыбкой вопросил Митька, и я надсадно закашлялся.
Он заткнул мне рот до невозможности горячей ладонью. Я засипел от боли и попытался отнять ее от своего лица.
— Ладно. — Пробормотал Митька, раздосадовано взглянул на руку и превратился в Деф. — Твоя взяла. Хотя в тепловизоре температура не отличается. Тактильно подвела, токопроводимость кожи и болевые рецепторы реагируют...
— Ты что мне опять ввела? — Шепотом напустился я на вредину. — Почему я в кустах?
— Мне пришлось ввести тебе препарат... — Девочка отвела глаза в сторону. — И ты неадекватно на него среагировал.
— Как это, неадекватно? — Я подозрительно нахмурился.
— Так. Настю в туннеле помнишь? — Она упорно не желала встречаться со мной взглядом, отчего мои подозрения росли все больше и больше. — Вот что-то похожее...
— Я тоже вокруг лома танцевал? — Предположил я самое безобидное, что пришло в голову.
Деф отрицательно покачала головой, неожиданно покраснела и пробормотала: — Забудь.
(Сноска. Когда я все-таки добился от нее правды, то взял слово, что она никогда никому не скажет. Поэтому и сам ничего не скажу.)
Некоторое время я с недоверием сверлил ее глазами, задумчиво почесал нос.
— Вот что ты меня все за нос водишь? — Вопросил я и с негодованием добавил: — И нос мой зачем тронула? Знаешь, как больно? То говоришь, что не можешь иголкой тыкать, а тут нос мне разбила!
Она приложила палец к своим губам, наклонилась, обняла меня за щеки и чмокнула в нос. Он перестал болеть. Я с удивлением пощупал. И опухоль пропала.
