Cбежавший из ниоткуда

— Господа, неужели вы неспособны увидеть, что своим упорством слишком давите на почтенного мастера? Вы просто не даете ему сосредоточиться. Дайте мне поговорить несколько минут наедине с собратом-волшебником. — Откашлявшись, Лориан отклеился от вот уже который час подпираемой им стены кабинета.

Услышав голос волшебника, паладины переглянулись, и после недолгих раздумий, Касиас устало махнул рукой.

— Ладно, мы будем за дверью, все равно уже вечер скоро.

Стоило последнему воину выйти из кабинета, и маг, предварительно закрыв дверь, с широкой улыбкой обернулся к артефактору, откидывая капюшон.

— Кто ты? — Оторвав взгляд от стола, мастер столкнулся с пустыми серыми глазами мертвеца. В кабинете как-то мгновенно похолодало, а еще секунду назад светившее за окном солнце вдруг как-то резко убавило яркости.

— Неважно. Говори, что знаешь о создателе 'маяка', иначе, я вырву у тебя душу, и заброшу ее так далеко, что даже демону в тех местах покажется неуютно.

* * *

Через десять минут ожидания, и без того пребывающие на взводе паладины уже были готовы вернуться в кабинет артефактора, когда из открывшихся створок двери показался, как всегда, жизнерадостный и едва не подпрыгивающий от кипящей в нем энергии чародей.

— Ну как результаты, что-то узнал? — Скептически осведомился Касиас.

— Без проблем, держи адрес. — Ответил волшебник, с не менее ядовитой усмешкой протягивая капитану свиток.

— Но... как тебе это удалось?

— Ничего сложного. — Добродушно усмехнулся маг. — Просто подобрал правильные слова.

* * *

Покидать Гринхельм за несколько часов до заката было бессмысленно, так что отряд еще на одну ночь остановился в резиденции Ордена. Вообще, всей транспортной системой Рейдина владел Орден Гнева, и потому в каждом достаточно крупном городе находилась их штаб-квартира, где постоянно несли службу, как минимум, двое паладинов и несколько рыцарей. Едва ли подобная монополия нравилась хоть кому-то, но больше нигде в цивилизованных землях не было стабильных разрывов в пространстве, из которых можно было легко извлекать энергию для перемещений.

Конечно, теоретически любой желающий мог заняться самостоятельным изучением магии, и, поднявшись до двенадцатого круга в любой стихии — перемещаться куда угодно в свое удовольствие, что довольно часто повторяли представители Ордена жалующимся на цены. Однако, реалистичность подобной возможности вызывала вполне обоснованные сомнения.

Наверняка когда-то давно первый во Вселенной волшебник появился именно так, ушел в леса, говорил с водопадами, научился понимать язык птиц и зверей... даже при отсутствии силы для того, чтобы стать чародеем, достаточно упорства и желания понимать. Ах, да, также нужны мозги. В любом случае, условия не столь сложны, чтобы достаточно значительная часть людей, теоретически, могла овладеть магией. Почему-то не получается. А здешние... о местных 'волшебниках' Лориан с удовольствием забыл бы и не вспоминал.

Ночь он также, как предыдущие, встречал на крыше. Не то, чтобы чародей был большим ценителем астрономии, но на свежем воздухе было легче думать. И спать. Пусть, во сне он нуждался не так сильно, как обычные люди; стихия вообще способна при нужде избавить от многих потребностей: пища, вода дыхание... полностью от ограничений бренной оболочки избавлены лишь архимаги, но и мастер, правильно настроившись, мог провести без движения несколько десятилетий. А магистр, магистр где-то посередине. И все же спал в последнее время Лориан плохо. Закрывая глаза, он начинал видеть дороги мертвых.

Впрочем, была отдыха на свежем воздухе и другая причина. За пару часов до рассвета дверь резиденции тихо скрипнула, и вдоль улиц быстро мелькнула бесшумная тень. 'Все же не Дерек' пронеслось в мыслях приподнявшегося волшебника. Если исключить двоих, под подозрением оставались Касиас, Бьёрн и Альфред. И он знал, кого стоит подозревать, в первую очередь.

— Что-то случилось? — Отвлек его от надевания штанов сонный голос воительницы.

— Спи. — Немного силы в слова, и слух мага вновь начал улавливать ровно дыхание спящего человека. Как чародей себя за это мысленно ни называл, удержаться от того, чтобы подобрать ключ к чужой защите было выше его сил.

Плащ на плечи, и можно отправляться вслед за тихушником. Примериваясь к земле, Лориан немного пригнулся, рассчитывая расстояние до земли, и, некоторое время проведя в таком положении... грустно вздохнув поплелся к лестнице. Сломанные ноги — не беда, но вот в том, что приземлиться удастся бесшумно, чародей здорово сомневался. Каждому свое.

Запах. Неизвестный ночной гуляка сумел его замаскировать, впрочем, идти за ним по улице это волшебнику ничуть не мешало, а подозрения постепенно перерастали в уверенность. Полчаса блужданий по центральным улицам, и след постепенно начал забирать к окраинам.

* * *

— Выходи, маг, я знаю, что ты следишь за мной. Ты, видно хочешь о чем-то меня спросить? — Капитан, замерев на самом краю обрыва, рассеяно смотрел на подсвеченные звездами облака, проплывающие под летучим островом.

— Не то, чтобы это меня прямо интересовало, но все-таки любопытно, почем же сейчас продают ордена? — Сбросив бесполезную маскировку, Лориан осторожно приблизился к капитану. — Я бы не спрашивал, но по дороге встретил чем-то жутко довольного инквизитора, вот и интересуюсь. Или с темными они не договариваются принципиально?

— Ты наблюдателен. Только ничего не понимаешь, пришелец. Я никого не продавал. — Покачал из стороны в сторону головой паладин.

— А как же Орден, собратья, честь? — весело хохотнул волшебник. Насколько ему было известно, все предатели говорят именно так.

— Что может быть магу известно о чести? — Безучастным голосом спросил капитан, все так же наблюдая за облаками.

— Да так, слышал краем уха что-то — демонстративно поковырявшись мизинцем в упомянутом органе, Лориан обрадовано вскинул указательный палец — точно, что-то связанное с обрядами и суевериями смертных. Предрассудки, если мне память не изменяет.

— Не думай, будто сумеешь вывести меня из равновесия. В отличие от младших, я подготовлен к подобным штучкам. — Лениво качнул головой из стороны в сторону паладин.

— И все же, кто дергает тебя за нитки, Касиас? — Капитан, конечно, предупредил, но волшебник все равно собирался попытаться вывести его из себя. Что бы он ни планировал, Лориан сейчас не мог ему помешать, а так, хотя бы была возможность примерно оценить уровень той самой 'подготовки'.

— Никто, приказывать мне может лишь Бог и магистр, и по-другому не будет.

— Но не верховный, верно? — Криво усмехнулся маг. — Зачем эти глупые игры?

— Никаких игр, чародей. Ты не так плох в сравнении с вашим поганым племенем, и только по этому, я разговариваю с тобой перед смертью. — Задумчиво кивнув, капитан, дабы не возникло недопонимания, уточнил. — Твоей, конечно. Моя верность принадлежит Ордену, и только ему. Церковники, короли, маги, все они спят и видят, как уничтожив нас, станут делить золото за транспортировку, да и к сокровищам Цитадели приложить лапу будет рад каждый.

— Причем здесь...?

— Притом. Нашему миру нужна война. С дворфами, орками, остроухими, с кем угодно. Несколько лет мира, чуть меньше проблем с чернокнижниками и стервятники быстро договорятся между собой. Наш отряд должен был навеки остаться в степи, но вдруг пришла ненужная помощь. Почему вы не повернули тогда обратно? — Вздохнув, Касиас перевел взгляд на звезды. — С дворфами действовать будет сложнее, но несколько лет у нас еще есть. В Хеллгорне не должны узнать, кто стоит за их проблемой с порождениями глубин, Ордену придется лишиться части авторитета, но если это будет способствовать его сохранению... мы готовы на эти жертвы.

— Это все, конечно, очень занимательно, но кроме тебя в отряде кто-нибудь знает об этом? — Волшебнику стоило бы сейчас чувствовать страх, но к демонам, он слишком часто боялся за свою не такую уж долгую жизнь. Ему вдруг стало как-то легко и весело. — И нельзя было придумать что-то более мирное? Не то, чтобы я особенно возражал против крови и смерти, но...

— Никто не знает. Я — капитан, и это моя ответственность. — Брюнет едва не подавился смешком, еще немного, и он заподозрил бы за собой дар предвидения. — А мир, какой может быть мир, когда у одной стороны есть меч, а у другой — мешок с золотом?

Все так же задумчиво улыбаясь, Касиас толкнул сапогом к краю пропасти камешек, и долго смотрел, как он падает в облака.

— И все же, поразительное могущество. Представить себе не могу, сколько же силы нужно, чтобы удерживать в воздухе такую махину. — Рассеяно покачал головой капитан.

— Нисколько, это не левитация, а пространственное искажение. Просто где-то на земле есть плита, на которую давят все эти тонны массы...

— Поражаюсь тебе, волшебник, находишься на краю гибели, и все никак не можешь закончить занудствовать. — Отвернувшись от пропасти, паладин сделал несколько шагов Лориану навстречу.

— Что поделаешь, с детства набивали голову всяческой чепухой — беззаботно пожал плечами брюнет, — не могу не поделиться накопленным. И что мне край, когда я сам по себе граница между живыми и мертвыми. Что будешь делать теперь, убьешь меня?

— О, нет. Мы можем чувствовать ложь, и получится весьма неудобно, если кому-то придет в голову задать мне этот вопрос. — Приятельски улыбнувшись, капитан поманил кого-то рукой. — Дерек, иди сюда, не стесняйся.

Оглянувшись, Лориан, поморщившись, хлопнул себя по лицу. А вот и 'слабое место' отряда, ха-ха. В глазах паренька застыла мутно-зеленая радужка без зрачков, окруженная едва заметными золотыми кольцами. Верный признак одержимости.

— Прощай, чародей. Жаль, что все так повернулось, и знай, для меня было частью с тобой познакомиться. — Серьезно кивнул Касиас, протягивая магу руку.

— Я тоже буду скучать, дорогой. — Лориан, вместо рукопожатия, послал паладину воздушный поцелуй.

— Дерек, убей колдуна.

Капитан, не оборачиваясь, зашагал в город, а в сердце волшебника вонзился окутавшийся голубым сиянием бастард. Мгновение, и удар кинжала отрубил ему голову. Лориан не сразу лишился сознания: падая сквозь облака, он успел увидеть, как удар кованого сапога сбрасывает его тело с обрыва, и даже успел огорченно подумать об окончании третьего акта.

Глава 29

Посреди бескрайнего поля, где-то на границе Айнора и Гизрока на камне лежала голова. Очень недовольная и грустная голова, тоскливо глядящая единственным глазом на звезды.

Почти минута свободного падения показалась волшебнику удивительно неприятной. И он сам не знал, стоит ли относить это к не слишком удачному приземлению, или к тому, что падение происходило по частям. К тому же, перепад давления, на высоте, сумел его на несколько мгновений лишить сознания.

Было больно и унизительно, да еще и тело упало где-то далеко позади, а отыскать собственную голову, полагаясь исключительно на осязание — задача далеко не из легких. К тому же, тело чесалось. Если верить собственным ощущениям, туловищу повезло гораздо больше, чем голове, и упало оно куда-то в стог сена, а не на камень.

Неудобства мало страшили мага, гораздо сильнее его расстраивало собственное бессилие. Лориан почти никогда не злился по настоящему, 'мудрые наставления', в свое время, отучили его от этого, так что он никогда не бросался в драку, заранее не убедившись в ее исходе. Затаив обиду, он мог ждать годами, чтобы хотя бы немного насолить учителю. Сейчас — он с удовольствием вернулся бы в Гринхельм, и заживо спустил с негодяя шкуру.

Хуже всего, что левый глаз мага при падении вылетел из глазницы, и сейчас угрюмо взирал на мрачные небеса в двух десятках шагов от головы. И как выбраться из столь щекотливого положения Лориан догадывался крайне смутно. Он с радостью попробовал бы подчинение на каком-нибудь трупике животного, но что-то их в поле зрения не попадало. Будто отвечая мыслям волшебника, через пару минут разглядывания пейзажей, с неба спикировал огромный жирный ворон.

'Нет' мелькнуло в мыслях у мага, когда проклятая птица ухватила глаз клювом. Было очень неприятно одновременно смотреть на вскинувшего голову ворона со стороны, и заглядывать твари в глотку, к тому же, он чувствовал, будто что-то сдавливает глазницу. На какой-то миг птица замерла, высоко задрав голову, откинула ее назад, и в следующую секунду половина зрения чародея пропала.

'Тварь', грустно подумал он, оставшимся глазом разглядывая довольно каркнувшего ворона. Впрочем, улететь мерзкий пернатый уже не смог. Далеко не самая полезная магия свалила падальщика уже через пару мгновений. Тщетно попытавшись злорадно захохотать, маг лишь поморщился от досады: для того, чтобы иметь возможность смеяться, в трахею должен был поступать поток воздуха.

Лориан с нетерпением ждал, пока проклятая птица, наконец, сдохнет, но умирать пернатая тварь почему-то не торопилась. Вот уже светило взошло над горизонтом, и с завидным упорством начало пытаться окончательно ослепить мага, а сердце ворона продолжало все также размеренно биться.

Чародей уже, было, решил вздремнуть до полудня, помня, что после сна думается лучше, когда почувствовал, будто у него чешется... клюв. 'Чт...' Стоило ворону открыть глаза, и в сознание мага хлынул поток информации. Он видел сразу почти во все стороны, и гораздо лучше, чем когда смотрел своими глазами. Невероятно четкие контуры предметов, удивительно яркие краски, на какой-то миг ему нестерпимо захотелось зажмуриться, и птица послушно закрыла глаза.

'Фамилиар' страдальчески скривились губы волшебника. Так глупо. Нет, чтобы наладить связь с каким-нибудь драконом, высшим демоном, могущественным духом, или еще кем-нибудь подобающим, его угораздило связать себя с долбанным огородным вредителем! Не то, чтобы все действительно все было настолько трагично, просто у мага сейчас было подходящее настроение, чтобы чуть-чуть пострадать

'Давай, фамилиар, лети теперь, ищи туловище', скосив взгляд, маг наблюдал за вычищающим перья мерзавцем.

— Каррр! — Неторопливо расправив крылья, ворон оглядел мага презрительным взглядом, но все же взлетел.

* * *

Тело чародея нашлось не так, чтобы особенно далеко. В десятке минут полета к югу от головы, ворон обнаружил небольшой хутор, у одного из сараев которого была проломлена крыша. Убедившись, что тело находится именно там, ворон принялся летать по округе, изучая местных жителей.

Лориану обязательно нужна была помощь в транспортировке, однако его виски покрывались потом, стоило ему подумать, что произойдет, если голову обнаружат дети. Без подходящей причины становиться детоубийцей у него желания не было, а участь спортивного снаряда для малолетних засранцев, не привлекала парня тем более.

К счастью, подходящий кандидат на роль курьера нашелся достаточно быстро: черноволосый бородатый детина, склонившийся над колодцем, по виду, старший в этом маленьком поселении, по крайней мере, выглядел, как человек, с которым можно будет хотя бы заговорить. Кто-то достаточно глупый, чтобы общаться со способной говорить головой, но не настолько, чтобы причинять этой самой голове неприятности.