Возьмите нас в стаю

* * *

Они все это обсуждали с Риу и даже с Корой, но Алекс был совершенноне убежден, что трюк удастся. Совершенно. Он не был ни математиком,ни физиком, но даже ему делалось ясно, что нельзя вот просто такпридать человеку ускорение подводными струями и вытолкнуть егонаверх, да еще чтобы он попал, куда надо. Рассуждения о том, что "дакасатки так и прыгают" или "да касатки так и выталкиваютрыбу из воды", успокаивали его мало. Кора клялась, что она не даст ему пропасть, что она пойметоптимальную траекторию. "Вычислишь? — спросил Алекс. -Ты и тригонометрию, что ли, успела выучить?" Кора ответила, чтонет нужды учить то, что знала всегда.Алекс прекрасно знал, до чего хорошо касатки ориентируются в воде икак инстинктивно они просчитывают сложнейшие прыжки, но все этослишком отдавало цирковыми трюками на его вкус. И уж тем более он несобирался ставить на эту ловкость свою жизнь.Но пришлось."Главное, не ударьяся о воду, — сказала (точнее,подумала) Кора, когда он держался за ее плавник. — Если что-тоне получится, я тебя подберу"."Нет, — ответил Алекс, хотя на деле очень, очень хотел,чтобы она именно так и поступила. — Не суйся к этой штукеблизко. Под винт попадешь или что у него там"."Риу говорит, у него нет винтов"."Значит, обожжешься. И не спорь со мной, я вроде пока еще тебястарше"."Буду спорить, — ответила Кора. — Я тебя не брошу.Но все будет хорошо. Ты сильный. Риу верно сказал. Только он ещеплохо тебя знает. Ты еще сильнее, чем он говорит".Алекс выслушал это со смешанными чувствами. Приятно, когда тебясчитают героем. Но от того, кого считают героем, и требуютгероических деяний. А он считал, что его шансы на выживание в данномконкретном случае — ниже не придумаешь.И все-таки, делать было нечего. Ему было почти плевать на сбор данныхо проснувшемся в глубине вод механическом кракене, но если Хонда иЛеднев действительно там...Шум по по воде приближался, делался оглушительным. Им сложно былоувидеть махину — для этого пришлось бы слишком высокоприподнять голову над водой — но болтанка начиналаськлассическая."Ну, держись, — сказала Кора. — Вдохни!"И нырнула.Алекс держал глаза закрытыми, чтобы в них не попала соль — ещеодно неудобство, свалившееся на его голову после того, как пришлосьизбавиться от костюма. Но струи, ударившие в лицо, мало оставляли длявоображения. Он знал, что увидит, если откроет глаза: водяной хаос,сине-лазурный ад..."Отпускай!" — передала Кора.Алекс подумал, что не разожмет пальцы, нет-нет-нет, нашли идиота,какого хрена он на это согласился! И разжал.Водный поток налетел, смял и закружил его. "Я, блядь, идиот!"— успел подумать он, когда мощная волна потащила его вглубь, кчерноте глубинных слоев океана, не обращая внимания на егоновообретенную внутреннюю свободу и благие намерения.А потом еще подумал: "Мама!"Но — возможно, Риу и Кора в самом деле знали, что делали. Авозможно, удача просто любит идиотов.Волна придавила весом нескольких человек на его многострадальныеребра, да и выкинула, задыхающегося, вверх, по пологой дуге,пребольно долбанув коленом и плечом о твердое, металлическое. Онпопытался ухватиться за поверхность пальцами — к своемуудивлению быстро нашел опору, и, упираясь пальцами ног, затормозилскольжение, да так и замер нелепой раскорякой.Поверхность, об которую его приложило, была покрыта чем-то вродетрепещущих черных чешуек, теплых на ощупь. Под ними чувствовалисьямки, за которых держаться было мило-дорого. Правда, там что-топокусывало пальцы, будто небольшой электрический заряд, но ошалевшийи обескураженный Алекс понял это не сразу. А если бы и понял, неотпустил бы.Вцепившись покрепче обеими руками, он первым делом ощупал языкомвнутреннюю поверхность щек. Как ни странно, "камешки",что дала ему Риу, были на месте. Он умудрился их не проглотить.Слизистая рта слегка побаливала: Риу предупредила, что ониприцепятся, и это будет неприятно. Но пока терпеть было можно.Потом он огляделся.Алекс висел на корпусе этой громады, что перла через океан на всехпарах. Насколько высоко, понять было невозможно. Самому Алексуказалось, что под ним этажей пять — вода выглядела невероятнодалекой. А вот если поднять голову, он видел круто уходящий выпуклыйбок устройства, и видел, как над этим боком ходят какие-то широкиелопасти, то ли крылья, то ли плавники... Точно неживые: слишкомони были ровных и острых форм для живого организма, да и знал Алексуже от Риу, что эта штука чисто механическая. "Как вошь на черной шкуре", — мелькнула мысль. Нужно было как-то искать вход внутрь. Риу говорила, он должен былгде-то быть, что у этой штуковины предусмотрены отверстия для взятияобразцов. Может быть, даже не одно, а несколько. Но как его найти?Тут, словно в ответ на вопрос Алекса, откуда-то сбоку выметнулсядлинный манипулятор с шаром на конце, погрузился в воду, словнозабирая на анализ, потом грациозно приподнялся вверх и скрылся вшарообразном боку.Оставалось, значит, только найти, где он прячется.Предприятие оказалось не из приятных: предки Алекса, возможно, и былиобезьянами, но он гордился тем, насколько далеко от них ушел.Карабкаться по чешуйчатому корпусу инопланетной громадины у негополучалось едва-едва. К счастью, довольно скоро он понял, что корпусне совершенно гладкий: из него хаотично, без всякой видимой системы,торчали те же темные блестящие панели, но уже параллельноокеанической поверхности."Солнечные батареи, — догадался Алекс. — Эти,мелкие, чешуеобразные, функционируют всегда, а эти, побольше, толькокогда эта херня прет крейсерским ходом..."Пластины вибрировали, но кое-как держали его вес. Прыгать с одной надругую было страшно: Алекс привык сигать с вышки в бассейн, но таммимо бассейна промахнуться сложно, даже если на первый взгляд кажетсяиначе, не то что тут... Да еще и ветер мешал прыжкам, грозясьстряхнуть его вниз. Молясь про себя, чтобы еще какой-нибудьманипулятор ни появился и не сбросил его с бока, словно пресловутуювошь, он медленно продвигался — ни дать ни взять пополз -вперед. К счастью, щуп для сбора образцов появлялся еще пару раз, а то быАлекс, наверное, забыл, куда ему нужно держать путь. Он засекпромежутки времени — каждую минуту.Наконец он оказался прямо под круглым отверстием, где этакой личинкойгусеницы белел ковш для образцов. Потянулся, втащил себя внутрь,стараясь, чтобы манипулятор его не ухватил. Ну, осталось тольковыяснить, соединяется ли эта штука со внутренностями устройства...Алекс забился в самый дальний угол, откуда ему удалось пронаблюдать,как щуп разворачивается и грациозным многочленным телом уноситсянаружу. Довольно быстро манипулятор вернулся, круглый ковш раскрылся,вылив в камеру морскую воду с мелкими медузками, прозрачными червямии рыбешками. Тут же пол камеры (манипулятор был закреплен в стене)раскрылся, вода провалилась вниз, а с нею Алекс.Он успел испугаться, что лететь окажется глубоко или что внизу неокажется воздуха, но нет. Вода упала вниз метра на три максимум, иАлекс с плюхом приземлился в довольно глубокий бассейн — метрадва.Он оказался в помещении среднего размера, три на три метра примерно.Что его особенно удивило, так это то, что в пещере был свет: слабофосфоресцировали какие-то полосы по стенам. Да к тому же, светилиськое-какие организмы в ночной воде — странно, Алекс считал, чтовсе люминофоры днем держатся поглубже. Может быть, проб черпал их изболее глубоких слоев?Для кого, интересно, другой свет, на стенах и на потолке? Если тутсплошные механизмы и нет живых существ, как говорила Риу...Однако Алекс решил пока не удивляться и не подозревать подвоха.Во-первых, фосфоресцирование могло быть каким-то побочным эффектомчего-то там. Во-вторых, если в камере для сбора образцов имелиськакие-нибудь механизмы, они могли быть снабжены контроллерами скамерами — он слышал, что на земных автоматических станкахтакие ставили. И, может быть, слабо осветить камеру было дешевле, чемснабжать эти камеры "глазами", видящими в каком-нибудьином излучении.Ну или совсем просто: автоматическая хрень была рассчитана на то,чтобы рано или поздно вернуться к хозяевам. А уж хозяева, разумеется,захотят посмотреть, что тут внутри происходит...В общем, света хватило, чтобы осмотреть, и Алекс с нарастающимволнением увидел на другом конце залитой водой камеры приподнятыйпостамент, на котором что-то лежало. С его места трудно былорассмотреть, что это, но, кажется, там были какие-то фигуры, покрытыеколпаками...Алекс в несколько гребков преодолел расстояние до постамента. Зрениеего не обмануло: действительно, фигуры... Какая-то длиннаярыбина с зубастой пастью и закрытой щитком головой, навроде тунца,скорее всего, дохлая; россыпь тускло светящихся камней (яиц?);внезапный хоггош, этот уж точно дохлый или контуженный — живыехоггоши бросались на все, что двигалось.... И — Хонда сЛедневым!Леднев лежал на спине, Хонда на боку. Оба одетые в неопреновыекостюмы — черт, неужели они таки слушали его инструктаж? КостюмХонды был разорван на ноге, в царапине запеклась кровь (значит, онахотя бы была жива на момент царапины! жива и вне воды!); костюмЛеднева казался совершенно целым. Каждого прикрывал длинныйпрозрачный колпак. Алекс прижал к ближайшему руку, почти уверенный,что колпак намертво врос в постамент (кстати, не железный, а изчего-то вроде камня на ощупь). Но, к его удивлению, колпак сдвинулсялегко, будто того и ждал, оказавшись из очень легкого пластика. Илиматериала, похожего на пластик.Кожа у Хонды оказалась холодной. Алекс потянулся проверить пульс нашее, и увидел, что руки у него дрожат.У него был опыт первой помощью, но сперва он потерял драгоценныесекунды: ему показалось, что он щупает не там. Но артерия подпальцами затрепетала. Очередь Леднева — тот тоже был жив и, повсей видимости, оказался в лучшем состоянии, чем Хонда, потому что ондвинул рукой и что-то застонал.Так.Сперва Алекс попытался их разбудить. Он тормошил их, окрикивал -правда, осторожно, на случай, если тут есть звуковые сенсоры,способные отличить членораздельную речь от нечленораздельной.Наконец, он даже врезал Ледневу пару раз в челюсть. Ничего непомогало. Леднев, правда, что-то пробормотал, но подниматься и недумал.И тут перед Алексом проблема встала в полный рост. Он сам не знал, чего ждал, когда соглашался на эту авантюру. Он былуверен, что погибнет сам; что Хонда и Леднев, разбудившие этогомонстра, давным-давно мертвы. В самом оптимистичном случае он думал,что, может быть, спасет кого-то одного из них.Но они были живы, оба! И что, спрашивается, делать дальше? Он простофизически не мог вытащить их обоих из этой махины! А Риу велела емупоторапливаться: мол, рано или поздно тлилильское правительствоотправит десант, который уничтожит эту штуку. Правда, находясь внутринее, Алекс не очень верил, что ее можно уничтожить каким-нибудьгигантским кальмаром, или что тут местные считают непобедимыморужием... Но, допустим, одна-две ракеты "земля-земля"или "воздух-земля"... Только боеголовки надо взятьпомощнее.Впрочем, для Алекса это ничего не меняло. Один выбраться он как-томог. Допустим, он еще как-то мог вытащить Хонду: их с Короймеждусобойное прозвище "Большая женщина" относилась к еестатусу, а не к внешнему виду. Несмотря на светлые волосы и голубыеглаза, в остальном Хонда пошла в своих японских предков и весила,наверное, килограммов пятьдесят. Но Леднев! Он был где-то на головувыше Алекса, а такие высокие тощие господа только кажутся легкими. Да и вытаскивать одну Хонду — тоже предприятие непростое. Онеще помнил, как они намучились вдвоем на воде. А если она повиснетмертвым грузом...Он вновь ругнулся на сетсвана, потом больше от отчаяния сказал, тожена языке его предков:— Вставал бы уж, дурная башка!И, к его удивлению, Леднев встал! Точнее, сел, уставившись на Алексасерыми, ничего не выражающими глазами. Одновременно с ним Хондадернулась, будто сквозь нее пропустили электрический ток. — Леднев, — воскликнул Алекс по-английски. -Альберт, ты в порядке?Но Леднев не ответил, только так же молча смотрел. Пораженный, Алексповторил свой вопрос на сествана, назвав Леднева и по имени, и пофамилии для верности. Никакого эффекта.И тут с леденящим чувством Алекс осознал, что, когда он пыталсяразбудить посла и доктора, он просто звал их по именам или говорил"Очнитесь!" или "Просыпайтесь!" А надо, повсей видимости, действовать по-другому.— Встань на ноги, — приказал Алекс Ледневу, на сей разпо-английски.Тот поднялся, плавным, но медлительным движением и остался стоять -ну что ж, хотя бы не покачивался.— Подними правую ногу, — приказал Алекс, теперь уже насетсвана.Леднев послушался, и неприятное чувство усилилось.Алекс попробовал еще пару раз, переключаясь с сетсвана на английский,а с английского на общеторговый — о том, что стены здесь могутиметь уши и анализировать его речь, он благополучно забыл. Эффект вовсех случаях был потрясающий: Леднев повиновался как под гипнозом.Правда, когда Алекс потребовал от него дать ответы на простые вопросы(сколько будет дважды два и основные аминокислоты в ДНК), Ледневпромолчал. Что бы ни подчинило его разум, очевидно, на речевые центрыконтроль не распространялся. Возможно, они были попросту угнетены.— Неужели ты знаешь сетсвана, доктор? — пробормоталАлекс. — Или дело в том, что его знаю я?Он обратился с несколькими командами и к Хонде, но увы — онаразве что дергалась, ни разу даже не села. Не помогло имобилизованное им знание японского (а его Алекс знал только впределах "передай мне вот это" и "осторожно,образцы!").Увы, ничего не помогало. По подергиваниям рук и ног Хонды и подвижению ее глазных яблок под сомкнутыми веками у Алекса сложилосьвпечатление, что она регистрировала его команды и, может быть, дажежелала — если тут допустимо использовать такое слово — ихвыполнить, но что-то мешало. Может быть, ее разум был угнетен глубже,чему Леднева... Что ж, остается радоваться тогда, что она хотябы не испражняется рефлекторно.А впрочем, испражнения в неопреновых костюмах не вдруг заметишь. Изапаха Алекс бы не почувствовал: у него все еще щипало ноздри отморской соли.Алекс старательно гнал от себя мысли, что же такое с ними сотворило,— уж не та ли штука, что повысила разумность Коры? -обратимо ли это и, главное, не случиться ли с ним чего-то подобного.Сейчас было не время и не место. У него все равно не оставалосьдругого выхода.По крайней мере, уступчивость Леднева была кстати. Алекс вручил емубессознательную Хонду — для этого пришлось сгибать и разбигатьего руки самостоятельно.— Береги, — велел он. — Держи ее голову над водой.Кивни, если понял.Леднев смотрел прямо перед собой, даже не думая кивать. Очевидно,сложные когнитивные функции он тоже проявлять не мог. Только "подайпринеси". Черт, а ведь тогда и Хонду он не удержит. И -она ведь не сможет задержать дыхание! Или все-таки задержитрефлекторно?Ладно, главное — попасть обратно в воду из этого творенияшизофреника. А там они все равно погибнут все, если их не подберутКора и Риу. Да, и поэтому попасть надо побыстрее: едва ли Кора сможетдолго держаться вровень, у нее все-таки мышцы, а не мотор...Алекс попытался выплюнуть "камешки" Риу в подставленнуюладонь. Не плевалось. Пришлось лезть грязными пальцами за щеку ивытаскивать эти штуки — больно, черт! Риу не соврала, онидействительно "прицепились". Ну, теперь найти наружнуюстенку... Алекс прикинул, что он оказался в достаточно прямом отверстии, безповоротов, упал через пол, оказался вон в том дальнем углу...поплыл в эту сторону... значит, наружная стенка — или, покрайней мере, стенка ближе всего к наружной части судна — будетвот тут. Очень удобно, прямо под рукой, никуда не надо плыть.Алекс с трудом разъял гроздь из маленьких камушков на отдельные иначал их закреплять через разные промежутки, чтобы получился круг. Иразделять, и налеплять было очень трудно, особенно последнее -приходилось наваливаться всем телом. Именно это Риу и имела в виду впервую очередь, говоря, что Алекс физически сильнее. Как онаобъяснила, вообще-то эти миниатюрные организмы предназначались длявыплевывания другим организмом — этакие живые миниатюрныебомбочки. Ударная нагрузка нужна была для того, чтобы пошлахимическая реакция.Наверное, не так давно Алекс непременно попытался бы утаить хотя быодну такую штуковину, чтобы как следует ее исследовать. Сейчас онслишком устал, чтобы делать хоть одну попытку. А мысль о том, чтобывновь запихать эту штуку в рот — ну а куда, не в задницу же! -вызывала нешуточное отвращение.Он отошел назад, как можно дальше, слез с постамента и даже приказалЛедневу сделать то же. Тот неловко топтался, видно, не зная, какпоступить в этом случае. Алексу пришлось забрать у него Хонду -он надеялся, что тогда безмозглая кукла, в которую превратилипосольского врача, начнет двигаться нормально.И тут кругляши начали действовать.Если бы они вели себя примерно как взрывчатка-пластит, чего Алексподсознательно ожидал (еще с детства у него сохранился образ изкакого-то фильма, где герои таким образом взрывали сейф банка), тутбы им троим и пришел конец. Или, по крайней мере, они бы все троемогли серьезно пострадать. Но вместо взрыва и вспышки раздалсякакой-то скрежет, шипение.Металл словно размягчался, разрывался, словно мокрый картон. И вотуже Алекс зачарованно наблюдал, что эти кругляши образовали довольнобольшую дыру... От этой дыры, правда, был словно отсечен сегмент— там, где отверстия "мокрого картона" невстретились, и остался этакий металлический мостик. Но это был пустяк— в оставшийся кусок он мог бы протиснуться даже с Хондой наруках. И оставалось надеяться, что Леднев сможет последовать за ним.Однако за этой дырой не было сверкающей поверхности моря! Вообщеничего не было, только блестящая тьма — именно это пришло вголову Алексу. Потом блестящая тьма подвинулась, засверкала каплями -и Алекс понял, что смотрит на черный "плавник" большойсолнечной панели. Видно, над дырой сверху оказался еще один такойплавник или какой-то другой выступ, поменьше, который загораживалпрямой солнечный свет. А нижний плавник был достаточно велик, чтобызагораживать все остальное. Так смотришь с перевала на озеро, икажется, что вода совсем рядом и с тобой на одном уровне, а на самомделе до нее спускаться и спускаться.— Быстрее, туда, — велел он, забирая Хонду укуклы-Леднева. — Следуй за мной!Выбраться в эту дыру оказалось не так-то просто, тем более, чтоЛеднев по-дурацки топтался позади. Однако удалось. И они оказались наплоской поверхности солнечной батареи, которая пружинила под ихвесом, даже сильно прогнулась, рискуя сбросить в море, но держала!Обернувшись, Алекс увидел, как из дыры, поводя усиками, выглядываетнечто — какой-то механизм, наверное. Оно механическипоблескивало и направило на них что-то вроде объектива. Это,наверное, сработала внутренняя защитная система. Возможно, этотжелезный крабик умел стрелять лазерами — ни рассматривать его,ни выяснять Алексу было некогда. Ухватив Леднева за запястье, а другой рукой прижимая к себебезучастную Хонду, он дернул их всех вниз, и они заскользили повыгнувшейся солнечной панели — вниз, вниз, к пенам и волнамдалеко внизу..."Хоть бы у этих сомнамбул не вышибло дух при ударе о воду!"— успел еще подумать Алекс.А потом поздно: вода встретила его и, вкупе с моментом инерции отдвижущеся жестянки, встреча была жесткой. Очень жесткой.