Лидер патрульного отряда даже глазом не моргнул ни на этот ответ, ни на подозрительно хрюкающую в рукав меня, и, как положено по уставу, проорал в ответ, не споткнувшись при этом ни разу:

— Связующая Капитана Двенадцатого Отряда Куроцучи Маюри-сама, Охаяси Рен-сама к Связующей Капитана Тринадцатого Отряда Укитаке Джууширо, Сираоке Йоко-сама!

Я даже смехом поперхнулась и с невольным уважением посмотрела на лидера патруля. Интересно, он сам-то хоть понял, что сказал? Да, в Двенадцатом Отряде дураков и правда не держат. Даже среди боевых офицеров.

Клич лидера не остался неуслышанным, и врата медленно и степенно отворились. За ними уже ждали трое рядовых Тринадцатого Отряда. Они приблизились к нам и с уважением поклонились... мне.

— Рады приветствовать Вас, Охаяси Рен-сама! Позвольте нам проводить Вас!

— Позволяю, — великодушно разрешила я и повернулась к своим... хм, подчинённым. — Вам не следует возвращаться в научный городок без меня, капитану Куроцучи это не понравится, — я внимательно посмотрела на лидера патруля. Тот сильно побледнел и понятливо закивал: уж он-то знает, что такое недовольный Куроцучи-тайчо. — Поэтому дождитесь меня, я не задержусь здесь надолго. Вернёмся в Институт вместе, так будет безопаснее. Будьте готовы к выходу, — убедившись, что лидер всё понял, я снова обратила внимание на рядовых Тринадцатого. — Ведите.

— Следуйте за нами, пожалуйста, — немедленно отозвался один из встречающих нас синигами, после чего развернулся и пошёл. Я последовала за ним.

Первое, что бросалось в глаза, это куда более заметное оживление в казармах Тринадцатого Отряда. Более того, если присмотреться, можно было заметить, что снующие тут и там рядовые были чем-то обеспокоены и... напуганы.

— Нападение было успешно отражено? — чуть нахмурившись, спросила я у ведущего нас рядового. — Никто не пострадал?

Рядовой Тринадцатого Отряда моментально сник от моего вопроса, но не остановился.

— Потерь среди рядового и офицерского состава нет, — печально сказал он. — Но, к сожалению, ранена Сираока Йоко-сама. Нападение было совершено непосредственно на неё.

Я чуть не споткнулась, и что-то в душе заледенело.

— Она в порядке? — холодным, почти неживым голосом спросила я.

— Да, — немедленно отозвался рядовой, правда, всё ещё не особо радостно, но с надеждой. — Ранение лёгкое, и жизни госпожи Связующей ничего не угрожает.

Я облегчённо выдохнула, ощущая, как "оттаивает" что-то внутри. Напугал, гад.

Впрочем, рядового тоже понять можно. Японцы — люди специфические, и их понятия о чести и должностных обязанностях совсем иные. Например, рядовой так печален не только из-за переживаний о Йо-тян, но и от того, что, по его понятиям, не справился с задачей. Он, как и все остальные рядовые Отряда, искренне считает, что обязан защищать вышестоящих, в особенности капитана, его Связующую и лейтенанта. Жизнь положить, а их троих защитить. Поэтому невозможность этого — чёрное пятно на чести рядового состава, что, несомненно, больше всего угнетает данного синигами. Вот так вот.

И ведь это — образ мыслей не только синигами Тринадцатого Отряда, но и Двенадцатого, и любого другого, кроме Одиннадцатого. Нет, в Одиннадцатом люди — не отморозки, как думает большинство синигами других Отрядов (ещё одна причина, по которой одиннадцатых не очень любят), просто Кенпачи всех поколений никогда бы не позволили себя кому-то защищать. Вот ещё, у них не то кредо и совсем иная философия.

Вскоре рядовой Тринадцатого довёл нас до казарменного лазарета. Да, на территории всех казарм, кроме казарм Четвёртого Отряда, есть такое помещение. Оно одинаково для всех: средних размеров барак с больничными койками, шкафами с перевязочным материалом и лекарствами. Собственно, всё. Первую помощь, даже чисто теоретически, умеет оказывать каждый синигами, и хотя лечащее кидо скастует не каждый, но банально очистить и перебинтовать рану могут все.

Сопровождавший меня патруль, как и рядовые Тринадцатого Отряда, остановился, я же даже не сбавила шаг. Просто уверенно прошла мимо, быстро отодвинула в сторону сёдзи, чтобы войти и тут же закрыть их за собой.

В лазарете было чуть сумрачно, несмотря на открытые настежь окна. Приятное глазу помещение со стенами светло-бежевого оттенка и обычным для Готей 13 деревянным полом, который я бы назвала паркетом, честно говоря.

Алёна лежала на койке как раз по центру лазарета и сверлила грозным взглядом восхитительных голубых глаз перевязанную левую руку, одновременно пытаясь правой её почесать сквозь бинты. Но забинтовано, видимо, было на совесть, так как у неё ничего не получалось, а чесотка раздражала всё сильнее и сильнее. Впрочем, оглянувшись на стук закрывшегося сёдзи, она моментально просветлела лицом и улыбнулась.

— Рен-тян, привет! — жизнерадостно поздоровалась Йоко, махая мне перебинтованной рукой. — С тобой, я смотрю, всё в порядке?

— Да, Йо-тян, — улыбнулась я, подходя ближе и садясь на соседнюю койку. — Я с успехом отбилась... чего нельзя сказать о тебе. Ты как? — обеспокоенно спросила я.

— Да нормально всё! — чуть раздражённо ответила Йоко, поморщившись. — Меня этим вопросом уже достали! Нет, я, конечно, понимаю такую заботу, у ребят это уже многолетняя привычка. Всё-таки Джууширо часто болеет... Но всему же должен быть предел!

— Ой, не говори мне о заботе... — вздохнула я.

Подруга проницательно на меня посмотрела.

— Капитан Куроцучи, — словно ставя смертельный диагноз, сказала Йоко.

— А кто ж ещё? — закатив глаза, ответила я.

"Я всё слышу", — тут же пришла ко мне вредная мысль Маюри.

"Я в курсе!" — ответила я, усмехаясь.

— Маюри-сама — тема отдельного разговора, — быстренько перевела я разговор со скользкой дорожки. — Ты лучше скажи, что там с ребятами?

— Пока сама не знаю, — пожала плечами Йоко. — Я только недавно отправила к ним бабочек... А вот и они, кстати.

Действительно, через окно неподалёку влетели, легко, но быстро порхая, две адские бабочки. Они целенаправленно летели к Йоко и обе сели на забинтованную руку моей подруги.

— Так, — командным голосом сказала Йоко, смерив взглядом каждую. Вот только все адские бабочки, в основном, одинаковы, их различия дано заметить не каждому. Поэтому невозможно догадаться, какая и откуда прилетела. Йоко просто ткнула в первую попавшуюся пальцем здоровой руки и приказала. — Сначала ты.

До нас мгновенно донёсся бодрый голос Кина:

"Йоко, у меня всё в порядке! Демон нарезан на хорошо прожаренные лоскутки! Кстати, Рен, я знаю, что ты где-то неподалёку обретаешься. Это правда, что ты вышла из боя без ранений, или твой полосатый шизик хвастается?"

"Как он меня назвал?" — пришла возмущённая мысль Маюри.

Я только хмыкнула.

— Дай-ка мне, — сказала я, забирая бабочку у Йоко. Затем уже этой самой бабочке надиктовала. — Связующему капитана Восьмого Отряда. Кин, ты — лузер, я действительно даже не порезалась. И не называй Маюри-сама полосатым, а то я тебя таким сделаю. Нанао-сан такого любить не будет. Конец сообщения.

Йоко тихо хихикала, слушая, что я диктую. Получив весточку, адская бабочка легко взлетела, вылетела в окно навстречу горизонту и растворилась в синеве неба.

— Давай дальше, что ли, — сказала я.

Йоко кивнула, и в лазарете зазвучал спокойный и ироничный голос Горо:

"Я в порядке. Демон до меня даже не добрался. Его взяли ещё на подходе, я лично его и отловил. Он жив, так что в Двенадцатый отправлен живой образец. Скажи мне спасибо, Рен, я ведь знаю, что ты где-то там. Могу поспорить, что Куроцучи тебя не пустил, но ты сбежала, и теперь он на тебя злится. Надеюсь, этот презент спасёт тебя от расправы".

На этот раз Йоко рассмеялась в голос. Я смущённо фыркнула и забрала последнюю бабочку.

— Связующему капитана Второго Отряда, — улыбаясь, диктовала я. — Горо, ты чудо, я тебе говорила? Спасибо большое, с меня термос с твоим любимым кофе... И для капитана Сой Фонг тоже, я запомнила, какой ей понравился в прошлый раз. Конец сообщения.

Последняя бабочка вылетела из лазарета, и мы с Йоко переглянулись, подумав об одном и том же.

— Ладно, выздоравливай, — первой сказала я, вставая с койки. — Чую, Маюри-сама уже возвращается с собрания капитанов. Будет что интересное, я сообщу, ага?

— Да ладно, — махнула здоровой рукой Йоко. — Джууширо не остался в Угендо и на собрании был, значит, я узнаю, что там говорилось. Думаешь, сможешь узнать что-то новое?

— Кто знает... — неопределённо ответила я, пожав плечами. — Маюри-сама в лучших своих традициях понимает больше, чем кажется, и говорит меньше, чем думает. Я отправлю бабочку, если что. Пока.

— До встречи, — вздохнула Йоко, снова разглядывая злополучную повязку.

Я вышла из лазарета и окинула строгим взглядом собравшихся вокруг сёдзи рядовых. Пока меня не было, рядовые из Двенадцатого и Тринадцатого Отрядов о чём-то интересном болтали, но при моём появлении разговоры смолкли. Любопытно, это они нас с Йоко обсуждали?

— Мы уходим, — сообщила я разом всем. Мой сопровождающий патруль из пяти синигами, считая лидера, мгновенно подхватился с места.

— Позвольте проводить Вас... — заговорил было один из тройки рядовых Тринадцатого, но я покачала головой, перебивая.

— Нет необходимости, — твёрдо сказала я. — Мы доберёмся, не волнуйтесь.

— Как прикажете, — слегка неохотно согласился со мной рядовой, кланяясь.

— За мной, — коротко скомандовала я своим патрульным, уходя в сторону ворот. Отойдя подальше от лазарета, я и вовсе перешла в сюмпо; патруль почти сразу меня догнал.

Мне не давала покоя мысль, что, в отличие от меня, Маюри в сюмпо не сдерживается и может добраться до научного городка быстрее нас. Что будет в таком случае, даже гадать не хотелось. И так ведь проштрафилась, наступая любимому на больную мозоль.

Впрочем, даже несмотря на наше не самое торопливое движение, до научного городка мы добрались всё-таки раньше. Остановились у ворот.

— Значит так, — обратилась я к лидеру патруля. — Ради вашего собственного здоровья прошу в ближайшее время на глаза Куроцучи-тайчо не попадаться. Не то чтобы он будет специально искать вас ради наказания. Откровенно говоря, ему до вас дела нет. Но если вы всё-таки ему попадётесь, в зависимости от его настроения вас может ждать наказание в диапазоне от самого лёгкого до самого кардинального. Понимаете, о чём я? — лидер патруля понятливо кивнул. — Отлично. И какой отсюда вывод?

— Не попадаться, — логично ответил лидер патруля.

— И не отсвечивать, — согласно кивнув, добавила я. — Куроцучи-тайчо, он довольно злопамятный... Ближайшие два месяца вам лучше не влезать во всякие авантюры. Но если что, я заступлюсь за вас перед капитаном.

— Спасибо, госпожа Связующая, — поклонился мне лидер группы. — Мы вернёмся к патрулированию местности.

— Свободны, — коротко скомандовала я, и патруль исчез в сюмпо.

Мне тоже надо назад в квартиру до особого распоряжения.

Это самое "особое распоряжение" настигло меня как раз тогда, когда я оценивала масштаб ущерба, нанесённого квартире. Помимо исцарапанных перьями Тенши стен, пола и потолка, наличествовали насквозь пробитая мечом демона кровать, испорченные фусума и аккуратно вырезанный из оконной рамы кусок стекла.

Как демон умудрился вырезать отверстие в стекле так, чтобы я не проснулась — загадка. Хотя края отверстия в стекле как-то странно оплавлены...

Вот когда я задумалась над этим вопросом, распоряжение меня и настигло. Вообще-то я думала, что Маюри дойдёт до квартиры, но вместо этого он остановился на этаже ниже у органа-суперкомпьютера.

...Как-то я спросила у Рё, чего в нём больше: органа или суперкомпьютера? ИИ хмыкнул и ответил, что больше всего в нём — создателя...

Шмыгнув в кабину лифта, я спустилась на этаж ниже и отодвинула в сторону, казалось бы, непробиваемую толщу кабелей.

В как всегда тёмном зале в удобном и широком кресле напротив суперкомпьютера развалился Маюри. Закрыв глаза и нахмурившись, он о чём-то размышлял и был недоволен. Малознакомый с ним человек мог бы подумать, что он постоянно чем-то недоволен, но это, конечно, всего лишь видимость.

Маюри — это целый калейдоскоп ярких, как вспышка сверхновой, эмоций. По крайней мере, я так ощущаю его душу. Он — дикая смесь знаний, эмоций, разума, озарений и идей, погрузившись в которые можно сойти с ума... или сравниться с ним.

Не знаю. Я до сих пор боюсь попробовать.

Стоило мне появиться в зале, как Маюри открыл глаза, чуть повернулся в кресле и смерил меня острым и холодным, как стилет, взглядом. Под ним я и села прямо на пол в двух шагах от кресла.

— Ты ослушалась меня, — спокойным голосом констатировал Маюри, но я почувствовала, как внутри него всколыхнулась обида. Злость ушла, отодвинутая на второй план, так как есть другие задачи, но обида осталась.

Я промолчала, мысленно соглашаясь с этим фактом.

— Ослушалась моего прямого приказа, — внешне всё так же невозмутимо сказал Маюри, с каждой минутой обижаясь всё сильнее. — Ты будешь наказана за это, ты понимаешь?

Я грустно вздохнула и понятливо кивнула. Конечно же, я знала, на что шла, и о последствиях мне было известно.

Мы помолчали. Маюри мрачно размышлял о том, что все планы опять летят коту под хвост, да ещё и моя выходка сгубила на корню весь энтузиазм, с которым он уходил на собрание.

— Ты должна знать, — неторопливо заговорил Маюри, не отводя взгляда от меня, — что на собрании капитанов было принято решение нанести упредительный удар по силам противника. Через семь дней, — учёный склонил голову на бок, подставляя левую руку в качестве опоры. — все пары связующих во главе нескольких частей вступят в битву с демонами. Главнокомандующий Ямамото рассчитывает если не уничтожить армию противника относительно неожиданным броском, то хотя бы нанести непоправимый ущерб демонам и отсрочить их разрушительное шествие по Руконгаю.

— Мы будем участвовать в битве? — тихо спросила я.

— Только на последних этапах, — вяло отмахнулся рукой Маюри. — Первичный прорыв будут осуществлять рядовые и ранговые офицеры, а так же те из капитанов, кому связующих ещё не нашли. Мы, а так же все остальные пары, вступим в бой только с самым сильным противником: демонами третьего ранга или архидемонами. Скорее всего, архидемоны не выйдут нам навстречу, пока не наступит критическая для них ситуация. Бой будет жарким, — Маюри сделал небольшую паузу, недовольно нахмурившись. Такие глупости, как сражения, никогда не доставляли ему удовольствия. Разве что их удавалось совместить с испытанием новых наркотиков или ядов. — В связи с этим, эти семь дней мы будем проводить в тяжёлых тренировках. Я хочу, — голос Маюри стал вкрадчивым, — чтобы за указанный срок мы могли не только научиться действовать в паре, но и сливать наши сознания в одно.

От одной только мысли об этом у Маюри поднималось настроение, что и выразилось в его тихом "грудном" смехе. Глядя на него, я не могла не улыбнуться в ответ. Он всё-таки просто... восхитителен.