Неупокоенный

Тем временем, привлеченный новыми звуками, обернулся Кайел. Увидев, кто шумит, он молниеносно сложил ладони. Полыхнуло фиолетовым...

Я с чертыханиями отскочил назад, потерял равновесие и упал. Этого превращенная в решето галерея не выдержала, подо мной что-то с хрустом подломилось, и я рухнул на пол с шестиметровой высоты. Соображал я еще не очень, поэтому плюхнулся на спину с громким "М-мать!", и отчетливым стуком моей непутевой головы о камень. Барахтаясь на полу, я все ждал фиолетовой вспышки, но она так и не последовала. Зато в поле зрения показался подающий мне руку, чтобы помочь встать на ноги, Кайел.

— Урх-гуулы не матерятся, — пояснил он мне причину своего миролюбия.

Я подошел к остальным. Атари вроде был жив. Ран не видно, кожа нормального цвета, дыхание ровное. "Матрешка" из двух тел, впихнутых друг в друга как была, так и осталась — похоже, мои глюки оказываются правдой, и я вижу наложенный на "настоящую" Атариэн фантом мужского тела... Кроме Атари, лежачее положение занимал еще Керрил. Головную повязку с него сняли, сделав из нее что-то вроде бинта, и перемотали рану на виске. Лицо у этого подчиненного Наставника оказалось какое-то среднее и совершенно незапоминающееся. Когда-то я читал, что таких людей предпочитали использовать в качестве агентов разведки моего мира. Думаю, вольный охотник на полную катушку пользовался особенностями своей внешности.

— А с ним что? — поинтересовался я.

— Он в тебя кидался этой фиолетовой дрянью, — Эдрик тоже был здесь. Решетку, загораживающую вход, никто так и не поднял, но через дыры в ней можно было протащить не то что малорослого паренька, а средней величины лошадь. — Я тогда в него стрельнул. Не насмерть, только оглушить. А Кайел еще заклинание добавил...

— Керрил хороший боец, — вставил Кайел, — но фанатик. Пока ему лучше побыть без сознания. Уверен, он догадался, что Атари тоже не человек. А нелюдей он ненавидит, ну, может быть, чуть меньше, чем Темных. Но даже больше, чем Темных, — наемник заговорщически подмигнул мне, — он не любит демонов и оживших мертвецов.

— Да, тогда ему действительно лучше полежать, — не смог не улыбнуться я. — А как Атари?

— Словно спит, — озабоченно поделился со мной Эдрик. — Только разбудить никак не можем.

Я попытался связаться с эльфом. Или все же эльфийкой? Действительно, создавалось такое впечатление, что он (она?) просто спит. Но если так... Как там мне было сказано в Юканаре около борделя — "не старайся так, голова раскалывается"? Тогда я сейчас обеспечу тебе побудку, долго вспоминать будешь. Я попросил всех отойти, мало ли что, и сосредоточился...

— ПОДЪЕМ!!!

Атари словно подбросило пружиной. На пол приземлился уже готовый к бою воин, сжимающий в руках клинки и готовый нанести смертельный удар.

— Тихо... Тихо... Здесь все свои... — успокоил я эльфа.

Два острия мгновенно коснулись моей шеи.

— Никогда. Больше. Так. Не. Делай.

И одновременно, с благодарностью:

— Спасибо тебе. Думал, так и не очнусь. Боль и кошмары... Никому не пожелаю такого.

Нет, все-таки это женщина. Только у них получается с подобной легкостью совершать взаимоисключающие действия.

— Думал или думала?

— Ты все-таки видел...

— Зачем ты меня обманывала? Могла бы честно все рассказать, а не пытаться исподтишка меня подчинить.

Нет ответа. И не прочтешь ничего на тут же ставшем непроницаемым лице. Значит, это действительно правда... Сделалось как-то очень мерзко. Слова Хранителя перед тем, как я оказался связан ритуалом с Атари, предстали несколько в ином свете...

Я много раз слышал дурацкую поговорку: "Понять — значит простить". И только теперь до меня дошла вся ложь, заключающаяся в этой подмене понятий. Я прекрасно понимал Атари, изначально хотевшую просто получить помощь в долгом пути к таэ'л'вилину и поддавшуюся искушению воспользоваться свалившимся на нее подарком судьбы на полную катушку. Но вот простить... Обойдется. Никогда не любил людей, решающих за меня, как мне жить и пытающихся вести куда-то, как осла за морковкой. Да, мной, как почти любым человеком, можно втихую управлять, но я никогда не был благодарен таким "кукловодам", из каких бы побуждений они не действовали. Кого-то постороннего я бы за такое убил или хотя бы попытался — теперь, после всего пережитого, я относился к этому проще. Будь Атари действительно парнем — набил бы морду. В боевом режиме, иначе эту ушастую заразу не достать. Но сейчас не та ситуация, чтобы затевать драку.

И, вообще, больно нужно ей мое прощение...

Меня больше волновало другое: клятвенная связь с Атари и то, каким образом остроухая могла ее использовать. Моя "избирательная забывчивость", потеря самостоятельности — все это теперь легко объяснялось. Но как разорвать эту связь? От нее отказывались по обоюдному согласию по окончании обучения, она, естественно, разрушалась при гибели Мастера или Ученика... Ни тот, ни другой вариант мне не подходили. Правда, был еще один способ, тоже "случайно" забытый мной когда-то, как и возможность двухсторонней мысленной связи. Ритуал можно было отменить в любом храме одного из Хранителей Айрада.

Значит, говорите, Хранителей... У меня появилась идея.

Тем временем обратно подтянулись остальные члены нашей команды. Пришла пора решать, что делать.

— Ну, и что дальше? — первым не выдержал Эдрик.

— Дальше? За той дверью, — показала в дальний конец зала Атари, — через пару десятков саженей будет комната, откуда можно управлять решетками. Поднимаем их, ломаем все, что можно, чтобы никто нас опять не подловил, и уходим. Не думаю, что после этой бойни кто-то будет серьезно пытаться нас остановить.

На том и порешили. Эдрик опять залез в "сбрую", Кайел взгромоздил на себя одурманенного Керрила, и мы пошли. У меня оставался только один невысказанный вопрос...

— Кайел, если ты тоже можешь использовать эту фиолетовую дрянь, почему ты не разрезал решетки с самого начала?

— А я не умею использовать "пробойник", так эта штука называется, — ухмыляясь ответил мне наемник. — Я заклинания не знаю. А то, что ты видел — это только фиолетовый свет, я пытался понять, ты сейчас Вик или Мертвый Воин. Вот Керрил заклинание знает, но я об этом и не догадывался, пока он не начал по тебе швыряться.

— А голову мне тогда как отчекрыживать собираешься, если что?

— По старинке, мечом. Вот это у меня лучше получается, чем у него, — и выразительно встряхнул бессознательного Керрила.

До комнаты местных секьюрити мы добрались без проблем, нас действительно не пытались остановить. Но вот там мы благополучно уперлись носами в очередную талгерановую решетку.

— Ну, прямо как дети малые, — вздохнула Атари. — Думают, что это им поможет.

Просунув руку сквозь решетку, она коснулась пальцем двери и что-то прошептала. Толстые деревянные створки осыпались трухой, оставив висеть на петлях металлические скрепы. Со звоном по каменному полу покатилась какая-то железная мелочь.

За дверью обнаружилось не слишком большое, шагов десять в длину, помещение. Удобные кресла, несколько больших линз, вмонтированных в наклонные столешницы, на стене — поэтажный план святилища с огоньками на нем. И трое Темных, по-видимому, операторы слежения, в страхе забившиеся в угол.

— Двое мне не нужны, — равнодушно бросила эльфийка.

Дважды щелкнул арбалет, и на ногах остался только один Темный. Глаза его, расширенные от ужаса, то и дело перебегали с нашей компании на лежащие у его ног тела.

— Смотри на меня! — такого рыка от Атари я еще не слышал. И Темный волей-неволей посмотрел на правильное лицо...

Дальше было просто. Приказ эльфийки — и местный секьюрити сам поднимает решетку. Еще один — и его тело тихо оседает на пол рядом с двумя другими.

Кайел с Атари носились по комнате, как угорелые. То посмотрят в какую-нибудь из линз в столешницах — местную разновидность мониторов, то начнут водить пальцами по схемам на стене, а за пальцами потянутся искрящие следы... Я уселся перед крайним "экраном" и попытался отследить наши похождения. Кроме того, мне очень хотелось найти одно место... "Переключение каналов" тут было мысленным и довольно легким, лишь бы ладонь лежала на специальной пластине, но иногда то ли я думал не о том, то ли система глючила... Так я и набрел на статую Темного Хранителя, в жертвенной чаше перед которой в нежно-голубом полупрозрачном пузыре лежала какая-то прямоугольная штуковина, шевелящая растущими с одной стороны мелкими корешками. Странное темное пламя лениво скользило по сфере, подчиняясь пассам двух мужчин в уже виденных мной балахонах магов, стоявших по обе стороны от загадочного предмета. Пробегавшая мимо Атари остановилась так, словно с разгона влетела в стену.

— Где... Где это? — севшим голосом спросила она, тыча пальцем в экран.

— Понятия не имею, я случайно туда попал, — недоумевая ответил я. — А что такое?

— Что? Это таэ'л'вилин, и, судя по цвету пузыря, поле еле держится!

Меня безжалостно выдернули из удобного кресла, в котором тут же угнездилась эльфийка. Положив ладонь на сенсор, она водила камерой по сторонам, тихо шепча что-то сквозь зубы. Заметив это, перестал носиться по комнате и Кайел. Сунулся было с вопросом к Атари, но от него отмахнулись. Тогда он пристал ко мне. Пришлось рассказать и про эльфийский прибор, и про последствия выковыривания его из футляра, заставившие Атари посереть.

— Это в святилище, — голос Атари все еще слегка подрагивал. — Темные вытащили таэ'л'вилин из футляра, заключили его в оболочку, сдерживающую взрыв, и тянут оттуда энергию.

— Не иначе, гадость какую-то готовят, — вывод Кайела был однозначен.

Я же был более практичен:

— Ну, вынули, ну, тянут силу. Какое все это имеет отношение к нам? Уходим отсюда, и пусть Гильдия с церковниками разбираются со всем этим. Или, — забрезжила у меня догадка, — ты хочешь вставить эту штуку обратно в футляр?

— Ты правильно понял, — ухмыльнулась Атари.

— В любом случае, этот шарик надо обезвредить, — объяснил мне Кайел. — Иначе, когда сюда придут люди Церкви и Гильдии, Темные могут захотеть захватить с собой как много больше народу.

Мне сразу вспомнилось: "Самые первые образцы при взрыве разрушали вообще все". Навряд ли прибор, оставленный две тысячи лет назад, относится к новейшим вариантам. Видение оплавленной ямы в пару километров глубиной заставило меня поежиться.

— Тогда идем обезвреживать. — Я поднял с пола "сбрую" и выразительно посмотрел на Эдрика. Со вздохом он стал засовывать конечности в веревочные петли. — Народу там много?

— Человек десять всего. Но из них половина магов, — "успокоила" нас эльфийка. — Вик, я не знаю, каким чудом мне удалось загнать урх-гуула обратно. И цену этого ты увидел и почувствовал. Следующий раз будет для тебя последним, вряд ли кто-то сможет вернуть твое сознание. Учти это.

Спасибочки. Обрадовала. Хотя... Мне и так дали столько "вторых шансов", что обижаться просто глупо. Зато, если я серьезно вляпаюсь, то у меня будет способ насолить своим врагам. Умереть. А с урх-гуулом пусть разбираются те из них, кто после этого останется в живых.

В главный зал святилища мы вошли, как на параде. Стены громаднейшего помещения были девственно чисты, потолок тоже. Ни следа росписи, "украшавшей" коридоры этажом выше. Только статуя Темного Хранителя в конце огромного зала, перед которой лежал голубой шар с заключенным в нем таэ'л'вилином. И народу, действительно, оказалось немного. Пять человек в таких же мантиях, что и убитые нами волшебники, опрятный дородный мужчина в дорогом наряде, и четверо в простых балахонах и с ошейниками — "обслуживающий персонал". Два мага остались около статуи, время от времени протягивая руки к таэ'л'вилину, словно грея ладони у костра, трое направились в нашу сторону. Обслуга, наоборот, испуганными тараканами разбежалась по углам.

Кайел аккуратно положил на пол бесчувственного напарника, я усадил рядом Эдрика, и мы, в свою очередь, двинулись вперед.

В прошлый раз Атари намертво завязла в схватке с одним магом, не думаю, что Кайел намного круче. Это значит, что мне придется отвлекать третьего, пока не освободится кто-то из ребят. По спине прошел неприятный холодок.

— Атари, у меня есть шансы против кого-то из них?

— Есть. Не подставляйся под удар и подойди в упор. Ты можешь пройти сквозь любую их защиту. Но придется работать ножом, меч слишком длинный и в нем мало талгерана.

— Спасибо. — Возможно, мне, как человеку осталось жить совсем недолго. Надеюсь, Атари уже не раз успела пожалеть о своем решении влиять на меня через мысленную связь. Навряд ли она будет более подготовлена к тому ужасу, который может вновь ворваться в ее голову. — Да, Кайел, если со мной что-то случится, ты знаешь, что делать.

Мои опасения не оправдались. Когда я, сжав в руке нож Тавора, на негнущихся ногах шел вместе со спутниками навстречу волшебникам, Темные решили покончить с нами одним ударом. Синхронно они свели ладони, хлынул фиолетовый свет. Меня швырнуло в боевой режим, но я понимал, что вряд ли успею...

Нас спасла Атари. Неуловимое движение, будто выбрасывающее что-то между нами и Темными, и три веера фиолетовых сгустков, отразившись, обрушились на запустивших их в полет магов. Их защита не выдержала удара. Выжил только один, тот, что был напротив меня. Правда, протянул он недолго: талгерановый нож в горле убивает не хуже разрывающего тело напополам залпа "пробойников".

Что-то сверкнуло и зашипело. Я поднял голову. Около статуи Темного Хранителя осталась только одна фигура мага, чуть ли не обнявшая шар с таэ'л'вилином, другой волшебник бесформенной кучей лежал на полу. Оторванная голова валялась рядом. В самой статуе появилась пара дыр.

— Чтоб вас демоны подрали! — ругнулась в непонятно чей адрес Атари и, в несколько прыжков оказавшись возле начавшего мерцать шара, вытянула в его сторону руки. — Сейчас рванет! Уходим!

— Только вместе со мной, — вышедший из-под прикрытия статуи мужчина в богатой одежде заломил не ожидавшей этого эльфийке руки и приставил кинжал к горлу.

— Пошел вон! — сверкнуло, с ладони Кайела сорвалась молния, отрубившая Темному руку с лезвием и отбросившая тело назад. — Куда, Атари?

— К той стене! — ткнула в нужную сторону эльфийка, второй рукой в это время делая какие-то пассы над покрывшимся радужными разводами таэ'л'вилином. — Я сейчас!

Настало время действий и для меня. Подскочив к таэ'л'вилину следом за Атари, я добил тяжело ворочавшегося на полу неудачливого террориста, а потом чиркнул ножом по волосам и отправил отрезанную прядь в черное пламя, пляшущее на жертвеннике. Заметить это могла только Атари, от всех остальных мои руки закрывал искажающий изображение лазоревый шар.

— Я, Виктор Кравец, по доброй воле отказываюсь от доли Ученика у создания по имени Атариэн кер Лленарин лин Эгалиер...