Из Бельбекского лагеря выехали уже далеко за полдень. После получения бумаг последовал визит к командиру Рижского драгунского полка полковнику Врангелю. Четыре эскадрона должны были прибыть в Симферополь завтра к вечеру. Андрей закончил дела, и их отряд быстро тронулся в путь, однако проехав несколько верст по пыльной дороге в сторону Бахчисарая князь Львов приказал остановиться на отдых. Отряд свернул к предгорьям и на небольшой поляне казаки спешились. Времени с недавнего отдыха в Бельбеке прошло немного, люди еще не устали, и были озадачены неожиданной остановкой. Однако понимали, что в ставке командующего их начальство получило какие-то важные указания, и теперь сами ждали распоряжений. Князь Львов же погрузился в раздумья и молча смотрел на дорогу вдали.

Отсюда, со стоянки, было видно, как в обе стороны неторопливо передвигались небольшие группы людей. Организованные команды военных, группы штатских, и телеги везущие раненых. По сравнению с прошлым годом, когда весь путь от Бельбека до Севастополя был забит людьми и повозками, дорога почти пустовала. Тогда здесь царил настоящий бардак с признаками большого человеческого бедствия. Повозки двигались медленно, люди ночевали здесь же, на обочинах под дождем. Раненые в телегах, а сопровождающие под телегами, или наоборот. Об этом ему рассказал по пути в Бельбек урядник Самохвалов, когда во время неспешной беседы вспоминал события прошлого года.

— Дюже много пораненых было, а какие и умирали здесь. Татары опять же разбой чинили.

— Часто татары нападают?

— Как случается. Сейчас уже не так часто, и все по ночам боле. Ночью по дороге этой не ездит никто. Если уж срочно нужно и под большой охраной, или с командой военной.

Андрей вспомнил разговор, и снова вернулся к тем решениям, которые ему предстояло принять. Визит к командующему оставил у него впечатление какой-то недосказанности. Он ожидал, что Горчаков воспротивится решительному сражению, тем более, что причины для этого у него имелись. Все говорило о том, что ситуация не располагает к каким-либо атакам и наступательным действиям. Мог воспротивиться, но не стал, а высказал всяческое расположение и содействие. Выходило, что партия войны в Петербурге взяла верх и командующий узнал об этом, а может просто решил исполнять все распоряжения из Петербурга.

До этого ему приходилось лавировать между приказами и пожеланиями императора Николая и фельдмаршала Паскевича, который в военных делах был едва ли не авторитетней царя, поскольку его советы слушал сам самодержец. А теперь, новый император Александр решил взяться за дело сам, и все прежние расклады и авторитеты оказались под вопросом. Может и так. Об этом следовало подумать позже. Сейчас у него есть дела важнее.

Во время их спешной поездки на юг, Андрей часто листал календарь пытаясь понять, успеет он к высадке союзников в Керчи или нет, и сейчас, когда на руках были бумаги, выделены силы для операции и окончательный отсчет пошел, понял, что если и успеет, то к самому финалу событий. Что он знал в прошлом об этих событиях? Только то, что произошли они в конце мая, десант союзников был шестнадцать тысяч человек, город фактически не обороняли и в ходе оккупации он подвергся разграблению и пожару. Это все. Никаких точных дат он не помнил. Что же прикинем.

Сейчас седьмое мая по российскому календарю, или девятнадцатое по европейскому. В своих делах Андрей всегда пользовался привычным европейским календарем. Так что выходит, как раз конец месяца. Минимум сутки займет поездка до Симферополя, еще день на сбор войск, и четыре дня займет переход до Керчи. Это если повезет. Вряд ли он успеет, но можно предупредить начальство в Керчи. Послать прямо сейчас письмо командиру Керченского гарнизона генерал-лейтенанту Врангелю о возможной высадке неприятеля в самое ближайшее время, а далее спешить как можно скорее.

С другой стороны вставал вопрос — зачем ему нужен этот поход и нужен ли вообще этот поход? Вопрос о Керчи возник случайно в ходе беседы с императором в Гатчине, и он сам тогда вызвался возглавить войска. Однако по сути своей это была пустая трата времени, поскольку император ждал от него оценки ситуации и отчета. Поход вполне мог бы возглавить кто-то другой. Свободные полковые командиры в Симферополе найдутся, и будут они не хуже его. Ничего уникального как военачальник князь Львов пока не представлял, и прекрасно это понимал. Из Мариуполя должны были отправить предупреждение в Керчь, так что склады скорее всего уже успели эвакуировать, да и гражданское население предупредили. Может не так уж необходимо его участие в этом походе?

Да, все так, но Андрей уже понял, что должен идти в Керчь сам. И причиной этому было не только присутствие посланника императора на поле боя, что на самом деле было важно для его авторитета. Ему нужно было понять свои возможности. Бесполезно планировать изменения, пока собственными глазами не увидишь, как эти изменения реально происходят на местах. И сам поход тоже нужен. Андрей прекрасно знал, как сильно отличается реализация приказов на местах от того, что задумали высшие власти. В любом случае десант союзников будет неожиданным, и чтобы организованно отступить и эвакуировать то, что будут держать в городе до последнего момента в ожидании лучшего исхода, генералу Врангелю потребуется подкрепление.

Полковник Львов оторвался от приятного глазу зрелища лесистых холмов, достал из походного сундучка письменные принадлежности и сел писать письмо генералу Врангелю. Одно, написанное Горчаковым, уже лежало в сундучке поверх других бумаг. Письмо в сургучовых печатях, и что написал командующий Андрей не знал. Да и не его это дело. Его задача предупредить о нападении, если таковое еще не произошло, и о своем скором прибытии. Пусть соберут силы, может удастся занять выгодные позиции и продержаться до прихода подкрепления. Под командованием Врангеля на всем Керченском полуострове имелось около девяти тысяч войска и около трех из них в самой Керчи. Если Андрей успеет вовремя, то приведет еще три тысячи. Всего пять — шесть тысяч, укрепления в Еникале и голые тылы до самой Феодосии. Выстоять против шестнадцатитысячного поддержанного флотом десанта не реально, но сколько-то продержаться можно. Здесь важно время. К письму приложил бумагу подписанную Долгоруковым. Когда с письмом было закончено он позвал поручика Золотова.

— По прибытии в Симферополь будем готовиться к походу в Керчь, однако письма к генерал-лейтенанту барону Врангелю нужно отправить прямо сейчас. Отрядите десяток или сколько нужно, чтобы не мешкая ехали в Керчь и доставили письма.

Золотов осмотрел казаков и остановил взгляд на Самохвалове.

— Повезешь письма в Керчь. Отбери десяток, у кого кони резвее. Дорогу знаешь?

Урядник оскалился ровным рядом крепких зубов.

— Карая возьму, он там все знает.

— Как приедешь и передашь письма, посмотри обстановку и сразу назад. Мы пойдем в Керчь, встретишь по дороге и доложишь о том, что видел — добавил полковник Львов.

Самохвалов сразу стал серьезен.

— Слушаюсь, Ваше высокоблагородие. Непременно все исполним.

Десяток быстро собрался и сразу тронулся в путь, а они отдохнули и поспешили за ним. До Бахчисарая, где предполагали остановится на ночлег, оставалось совсем немного.

В Симферополь прибыли к полдню следующего дня, и город на этот раз уже не выглядел сонным тыловым гарнизоном, каким показался Андрею в его прошлый приезд. Узкие улицы были сплошь забиты обозными повозками, экипажами и ломовыми телегами. У Александро-Невского собора стояли в очереди похоронные процессии и все движение там стояло. Около гробов ходили батюшки, размахивали кадилами и отпевали убиенных за царя и отечество. Над всем этим царил колокольный звон, а густой южный ветер разносил по улицам запах ладана, смешанный с миазмами лекарен. Натурально не город, а лазарет. Нашли дом, где ночевали в прошлый раз и один из спутников Тихона Шептунова, специально оставленный дожидаться князя, проводил их к новому месту дислокации. Такому же дому, лишь немногим больше размером, который пришлось делить с несколькими эвакуированными семьями.

На поиски офицеров тыловых батальонов и полковника Добрынина был отправлен поручик Стрешнев, Андрей же сел за письмо военному министру и соответственно императору Александру, так как его послания в военное министерство и Третье отделение сразу попадали в Гатчинский дворец. Описал обстановку со слов Горчакова, необходимость обороны Федюхиных высот и срочных подкреплений для этой цели. Письмо передал Тихону Шептунову.

— Как можно скорее зашифруйте и отправьте военному министру.

Вскоре появился Стрешнев с офицерами резервных батальонов. Отдали честь, представились. Андрей ознакомил их с приказом Горчакова и пояснил.

— Нужно быть готовым выступить завтра с рассветом. Есть к этому какие-то препятствия?

— Много больных. Недостача припасов и провианта — ответил полноватый усатый майор.

— Провизии берите на десять дней, пороху и прочего как можно более — он обернулся к Стрешневу.

— Поручик, найдите полковника Добрынина. Передайте мою просьбу помочь подготовиться к походу — и снова обратился к офицерам — Неприятель планирует атаку на Керчь, и могу сказать точно — дело будет. Поэтому берите только тех, кто здоров и готов к походу.

До вечера он еще успел побывать в расположении батальонов, осмотрел солдат, их обмундирование и вооружение. Все сплошь из бессрочно-отпускных, мужики в возрасте, некоторые с сединой. Обмундирование старое, где-то после починки, но в целом приличного вида. Больше всего они напоминали ему виденных во время службы в армии в прошлом-будущем резервистов — 'партизан'. Полугражданские дядьки с округлившимися животиками. Вида степенного и боевого, однако в резерве их все же не зря держат. Ладно, посмотрим. Больше всего полковника Львова интересовало их оружие. Как и положено егерям вооружены штуцерами, некоторые даже дефицитными 'литтихами'. Только выглядели эти штуцера сильно изношенными. Андрей наугад осмотрел несколько штук и в целом остался доволен. Все в рабочем состоянии, а большего и желать глупо.

Ближе к вечеру вернулся Стрешнев с полковником Добрыниным. Коротко поговорили о предстоящем походе. Полковник выглядел устало, но слушал внимательно и в конце беседы заверил.

— Припасы и провиант найдутся — посмотрел на князя Львова и добавил — вам бы отдохнуть надо Андрей Дмитриевич.

Андрей лишь махнул рукой. Отдыха в ближайшее время не предвиделось.

* * *

Они встали на отдых у западных отрогов холма Митридат или как его здесь называли Митридатовой горы. Солнце палило нещадно и легкий ветерок с севера был не в силах разогнать стоящее над степью марево. Встретивший их воинство генерал-лейтенант барон Карл Карлович фон Врангель стоял напротив князя Львова и читал поданные ему бумаги иногда бросая взгляды на самого князя. Андрей же молча стоял в ожидании, смотрел на генерала и слушал как за спиной переговаривалось его усталое пыльное войско.

Этот поход дался им тяжело. Драгунские эскадроны подоспели как раз к выступлению егерей и в целом первый день можно было считать легким и удачным. К вечеру успели в Карасубазар и встали лагерем около города. На следующий день снова поход и лагерь около Джайлава — Цурихталя. Чудного селения, где немецкий говор звучал чаще, чем русский и татарский. К вечеру третьего дня они вышли на акмонайский перешеек и поставили лагерь недалеко от Парпача. Впереди была голая степь, пыльная Феодосийская дорога и прямой путь на Керчь. На следующий день оставили а Парпаче пару десятков больных и тронулись в путь. Здесь, на полпути, у Аргина, они встретили Самохвалова с десятком.

Казаки спешили, как могли.

— Ваше высокоблагородие, высадились супостаты — урядник успокаивал разгоряченного коня и вытирал рукавом пот с лица.

— Когда? Сколько?

— Сегодня утром, а сколь не ведаю, но много. Тыщи.

Андрей устало вздохнул.

— Докладывай подробнее.

Докладчик из Самохвалова был тот еще. Подробности приходилось вытягивать клещами. Казаки спешили как могли и в Керчь прибыли два дня назад. Письма вручили генералу сразу, а потом день были в городе, смотрели обстановку, как и велел полковник. Ситуация там беспокойная. По получении писем начальство объявило эвакуацию, а войска пошли к батареям и на холмы занимать позиции. Выезжать казаки собирались сегодня рано утром, но задержались и узнали о высадке союзников.

Все же не успели — констатировал Андрей. Несмотря на расчеты у него была на это надежда. Теперь оставалось лишь надеяться на разумные распоряжения военных властей в Керчи. Генерал Врангель был предупрежден.

Они ускорили шаг и к вечеру уже в сумерках вышли к Султановке. Здесь перед ними предстал обширный лагерь в огнях костров. Казачьи части, гусары, недалеко от селения расположились табором телеги со скарбом Керченских беженцев и они сами. Здесь их были тысячи. До Керчи оставалось немногим более десяти верст, но Андрей не бросился в ночной поход. Сил уже ни у кого не было, да и утро вечера мудренее. На следующий день встали рано и добрались до цели к полдню одним коротким переходом. Вдали виднелись строения Керчи, а рядом, у пологого холма и на самом холме уже стояли войска. Сборная солянка из драгун, пехоты и казаков. Прибытие подкрепления встретили с воодушевлением.

Барон Врангель дочитал бумаги и некоторое время озадаченно смотрел князя Львова. Потом расстроенно вздохнул и облек свои мысли в слова.

— С прибытием полковник, и пройдемте, нам нужно поговорить.

Они отошли в сторону и генерал Врангель осторожно начал разговор.

— Хотел бы поблагодарить вас за предупреждение. Ваше предупреждение нам сильно помогло, но что значит дать бой? Вы знаете сколько у нас сил?

— Имею общее представление, Ваше превосходительство. Был бы премного благодарен, ежели вы посвятите меня в последние события.

Карл Карлович вздохнул еще более печально и начал непростой рассказ, время от времени сдерживая себя от возмущения, ибо пребывал в расстроенных чувствах. Князь Львов стоял рядом и слушал со всем вниманием. Было видно, перед ним боевой генерал, и ему непросто сейчас выступать в непонятной роли.

— Обороной худо-бедно занимались здесь и до меня. Еще прежний командующий, генерал-адъютант Хомутов, предупреждал военного министра о слабости сил, но с тех пор мало что изменилось. Ни средств, ни войск для сих целей не выделено. Укрепили кое-как Ени-кале, поставили батареи, минировали, и это все. Средств нет. Даже то, что было, прошлой осенью забрали в Севастополь. Планировал при нападении отвести силы из города, а теперь этот приказ... Как прикажете оборонять?

Андрей ничего не ответил, да и не ждал генерал-лейтенант Карл Карлович фон Врангель ответа, просто хотел высказаться. Он немного успокоился и стал объяснять ситуацию.

— Павловскую и Ак-Бурунскую батареи вывезли на холмы и к Южной стороне. Те орудия, что вывести было невозможно, заклепали. Часть городских батарей сюда забрал. Удалось вывести припасы. Как получил ваше сообщение, вызвал подмогу из Аргина и из под Феодосии, но оттуда прибудут не скоро. С гарнизонными ротами имеем сейчас инфантерии около трех тысяч. Около тысячи гусар и столько же казаков. Ежели добавить ваши войска, то пехоты до пяти тысяч и конных три. Что делать с такими силами? Неприятеля противу нас в три раза более.