"Нед. Свет и Тьма"

— Почему, дед? — жадно спросил Иса, впитывающий разговор, как губка — почему не хотят? Это же так интересно!

— И опасно. В результате исследований ты можешь получить непредсказуемый эффект. Более того — экспериментаторство запрещено в больших городах. Хочешь экспериментировать — иди в безлюдное место, живи где-нибудь в пещере и действуй на свой страх и риск.

— А почему так? Почему загнали в пустыню?

— Последний экспериментатор после которого маги и приняли такое решение, уничтожил целый город. Дазил. От него осталась только воронка, залитая водой. Озеро Дазил. Там жили сорок тысяч человек.

— Уфф! Вот это да! Знатное видать было заклинание — выдохнула Амела, блестя глазами — стоп! А как узнали, что это он сделал? Если одна воронка осталась?

— После действия какого-то сильного заклинания в воздухе над этим местом некоторое время витают остатки ауры того, кто колдовал. При достаточном умении, знаниях, силе магии, можно усилить эти остатки и вычислить — кто колдовал. Магическая аура строго индивидуальна и не повторяется ни у кого. Подделать ее возможно, но трудно. По крайней мере я о таких случаях не слышал, хотя слухи о подобном доходили. Ауру можно скрыть, зажать — если умеешь. Но изменить — практически невозможно. Ну и вычислили — кто это все натворил. После этого случая и запретили делать опыты в населенных пунктах. И теперь подумай — ты, зная, что эти опыты смертельно опасны, должен отправиться в безлюдное место, лишившись комфорта, общения с людьми. Пойдешь ты на это? Без уверенности, что точно получишь желаемый результат, просидев в пещере несколько лет.

— А тогда смысл какой в этом? Ну — нашел он новое заклинание, и что? Зачем ему это? — спросил Харалд, полируя клинок своего меча — да на кой заклинание после таких мук? Кому его надо? Чтобы имя осталось в памяти?

— И это неплохо — вмешался Сенерад — позволишь, Имар? Я объясню. Ага. Спасибо. Так вот — во-первых имя экспериментатора останется в веках. А во-вторых, и самое главное — за новое, дельное заклинание агара магов отвалит ему столько денег, что он будет жить безбедно до конца своей жизни! Я слышал, сколько давали за новое заклинание — суммы начинались от ста тысяч золотых, и выше! Стоит игра сожженного масла фонаря, как думаете?

— А что значит — дельное. А если они решат, что не дельное?

— Дельное — или боевое, или лечебное, или воздействующее на природные явления — много чего. То же самое заклинание иллюзий — есть очень, очень забавные заклинания. Хотите покажу? Сейчас вспомню...я любил им поражать девушек. Вроде ничего особенного, но они просто тают и плюхаются в постель, как подрубленные...

Амела возмущенно фыркнула, а парни радостно захохотали, отложив свои мечи, которые меланхолично правили, сидя на диване.

Нед улыбался — он знал. Имар тоже знал о чем речь, только укоризненно помотал головой.

Сенерад стал выпевать заклинание, делая сложные пассы руками, и вдруг — комната преобразилась — вверху возникло звездное небо, а в мягком свете, идущем непонятно откуда, появились множество сверкающих бабочек — они были огромными, больше двух ладоней величиной.

Внезапно, наблюдатели увидели — это не бабочки! Это люди — мужчины и женщины, с радужными крыльями за спиной! Они начали танец, прямо в воздухе, порхая и свиваясь в тесных объятьях. Музыка завораживала, она была тихой, но проникала в самое сердце, вызывая...вызывая прилив крови туда, куда надо. И Нед с тоской вспомнил Санду, ее тело...ее объятия, ее бархатную кожу...а пары все кружились, и если присмотреться, было видно, что существа обнажены, и они не просто танцуют, а...

— Хватит! — в наваждение ворвался голос Имара — поглазели, и будет! Слишком молоды еще, чтобы смотреть такие безобразия. Старик парой слов уничтожил иллюзию, и в комнате снова воцарился вечерний полумрак, отступающий у масляных фонарей.

— А ты сильный маг, дружище Сенерад — с уважением заметил Имар — я не помню такой качественной и умелой иллюзии 'Бабочек'. И такой длительной.

— Что есть, то есть — кивнул головой Сенерад — в принципе я мог бы занять достойное место в агаре магов, но...судьба распорядилась иначе. Погнался за деньгами, за легкими деньгами, запутался в интригах, и вот — результат. Больше десяти лет в заштатной деревушке в качестве сельского лекаря. Ну, ничего — вот займет Нед подобающее его искусству место, а я буду рядом. В новой агаре демонологов. Буду его советником. Он же не забудет старого лекаря, не даст ему умереть с голода, правда, Нед?

— Хмм...не забуду, само собой — слегка растерянно ответил Нед, все еще не отошедший от прекрасной иллюзии. Одно дело ЗНАТЬ что это такое, смотреть воспоминания Юрагора, а другое — видеть все наяву, своими глазами. И это было прекрасно! И возбуждающе...

— Вот это да! Ничего себе! — загомонили ребята — ясно, почему девки сразу валятся в постель! Букашка, у тебя не возникло желание, сразу...

— Эй, эй! — грозно рявкнул Имар, глаза которого лучились смехом — соблюдайте приличия! При девушке, при взрослых! Ну-ка прекратите!

— А мы чо...а мы ничо — пожал плечами Иса, и ехидно спросил — чего замерла-то, как истукан? Выбираешь себе постельного партнера? Ой! Дура! Чего дерешься?! Ааааа! Дед, дед! Она на меня напала! Насекомое, оторвешь ухо...ааааа! Ухо! Ухо! Дура — оно распухнет теперь! Ну злостная букаха, ну гадина!

— А не надо было ее задирать — усмехнулся Имар, глядя как Амела мучает Ису — ну хватит, отстань от него. А ты думай, чего говоришь. А то еще и я добавлю. Все, успокоились. Спасибо скажите господину Сенераду, что он продемонстрировал свое великолепное умение. Это заклинание называется 'Бабочки', и кто его придумал — неизвестно. Пришло из глубины веков. Служит одним из средств, увеличивающих потенцию мужчин. Впрочем — на женщин оно действует тоже...неплохо.

— Неплохо — ехидно заметил Сенерад, и радостно засмеялся, ухая, как лесная птица. Ему вторил Имар — видно что-то вспомнил из своей юности.

А у Неда из памяти всплыли картинки более прозаичные — развлечения Северного испаса — обычно групповые, под это заклинание. И не всегда эти развлечения оказывались бескровными. Иногда Нед начинал думать о том, что все-таки не зря Северный испас перестал существовать. Была в этом некая природная справедливость. Общество, основанное на Зле не должно жить. Южный испас, при всей его похожести, был скорее не организацией Зла, а некой коммерческой организацией, ставящей перед собой цель — власть и деньги. И этим он ничем не отливался от своих легальных аналогов. У северного, как и у других уничтоженных испасов, прослеживалась идеологическая составляющая — культ богини Смерть, поставленный во главу идеологии, и как следствие — иррациональная жестокость. Жестокости и в южном хватало, но она все-таки была другой. Конечно, возможно, что за сотни лет Южный испас просто выродился в коммерческую организацию убийц и подпольных интриганов, но скорее всего основы этой идеологии были заложены именно тогда, в то время, когда Южный совершил Великое Предательство, оставшись единственным испасом.

— Все. Успокоились! Давайте теперь определимся с планом на завтра — скомандовал Имар — предлагаю начать операцию в полночь. Пока мы дойдем до дворца — будет около двух часов ночи — само глухое время. Поднимемся, и...

— Подождите! — прервала Амела — скажи, дед, и ты, Нед. А у вас не возникало мысли о том, что принц может оказаться вполне приличным человеком? Что он не виноват, родившись в этой семье, и став заложником обстоятельств? Что он вообще-то не хочет умирать? Почему вы решаете его судьбу, как боги?

Имар окаменел, как статуя, и будто потух. Нед потупился, глядя в крышку стола — ему самому не раз, и не два приходили в голову эти мысли. И он не находил на них ответа, кроме одного — 'Мне так выгодно, а потому я так сделаю!' И ответить Амеле было нечего.

— Молчи, и не мешай, Букаха! — буркнул Харалд — не мешай деду! Дед, говори, не обращай внимания на дуру.

— Итак, к двум часам ночи мы подойдем к входу во дворец, подземному входу — как ни в чем не бывало продолжил Имар, и заговорщики продолжили строить свои планы.

Глава 10

— Говори! Говори, иначе я сейчас сдеру с тебя кожу — ты врешь? Надо колдовать, так не пойдет...

— Лей, лей ей в глотку! Похоже она ополоумела от страха.

Юсанар избер

Мустан горасирунор

Жусс опар нас

Херед суред дар

Тарнааран наканас

Халк!

— Теперь говори!

— Что говорить?

— Тупая тварь...

— Тупая тварь!

— Чтоб ты сдохла...

— Чтобы ты...

— Да не повторяй ты за мной, дебилка! Отвечай на вопросы! Говори — была у короля?!

— Была.

— Что там делала?

— Он овладел мной два раза, один раз как обычно, второй раз...

— Да неинтересны мне подробности ваших грязных развлечений! Говори — как выглядел король, как у него здоровье, как себя вел?

— Крепкий мужчина. Брал меня долго, потом недолго отдыхал и снова взял. Выглядел как...как король.

— Что, он совсем не болен? Ты заметила, чтобы он был при смерти?

— Я не заметила, чтобы он был при смерти. Король здоровый мужчина, жаловался, что одной меня ему мало, таких как я ему надо пятерых.

— Великий, похоже она не врет — тихо сказал атрок, стоящий рядом.

— Вижу. Но как это может быть?! КАК?! Король при смерти, и вдруг он дерет эту корову, да еще жалуется, что ей ему мало? Ты понимаешь, что это значит?

— Или король выздоровел — тогда странно, что он не появляется на различных развлекательных мероприятиях, до которых был охоч, либо...

— Либо это не король! Подменыш! Ах Гирсос, ах тварь! Ты понимаешь, чего он учудил? Карманный король! Предполагаю следующие его действия — король начнет постепенно выздоравливать, пока не выздоровеет совсем. А потом будет так же сидеть на троне, подписывать то, что нужно Гирсосу, и...бояться. Чтобы не открылась подмена. Откроется — ему башку долой. Вот только как они допустили такой просчет — как эта дура попала в постель лжекороля? Эй, ты — как ты попала в комнату короля?

— Он выскочил в коридор, а я случайно шла рядом со спальней короля. Он схватил меня и затащил в спальню. Стал раздевать, пока не раздел донага. Я не могла сопротивляться — это же король, он имеет право! А потом...

— Хватит. Заткнись. Теперь ясно — человек, подменяющий короля засунул в задницу весь замысел Гирсоса и всю свою жизнь. Впрочем — только ли он виноват? Что стоило запереть с этим придурком парочку девок, чтобы его удовлетворяли? Если уж он такой жеребец! Хотя...это опасно. Разговоры бы пошли... Этому идиоту нужно было всего лишь потерпеть, немного потерпеть. Одному удивляюсь — почему он Гирсос пресек разговоры, слухи, не спустил в канализацию эту телку? Впрочем — и у умных людей бывают просчеты, Амунский не исключение.

— Что с ней делать?

— Сверни ей башку, и в канализацию. Крысы доделают остальное — Великий Атрок пренебрежительно отмахнулась от помощника и пошла к двери, потом остановилась, задумалась, и приказала — пойдем со мной, нужно кое-что обсудить.

Атрок кивнул шатрию, стоящему поодаль, сделал знак — убить! — шатрий подошел к девице, застывшей с бессмысленной улыбкой на лице и одним движением свернул ей шею, хрустнув сломанными позвонками.

Высшие вышли, а шатрии уцепили тело и поволокли его к неприметной двери, выходящей в тоннель, а оттуда в городскую канализацию.

Через пятнадцать минут все было закончено. И лишь потерянная сережка возле допросного стула говорила о том, что здесь когда-то сидела девушка — мечтавшая, желавшая, любившая...

Ушла из дома и пропала. Кто о ней вспомнит? Только мать, вглядывающаяся в прохожих за окном — не она ли идет? Может все-таки вернется? Загуляла с моряком и уплыла куда-то далеко...

Но нет, не вернется дочь. Ее мягкую плоть давно уже переварили крысы, а косточки смыты могучими дождевыми потоками в море и покоятся на дне, вместе с другими — сотнями и тысячами костей тех, кому не повезло в этой жизни...

* * *

В углу кухни, в маленькой кладовке, медленно-медленно приподнялся люк, прикрывающий отверстие небольшого погреба, используемого для хранения скоропортящихся продуктов. Даже не погреба, а ледника — когда-то сюда загружали лед с ближайшей горы, и на него выкладывали рыбу, мясо — все, что идет к королевскому столу. Потом построили другой ледник, во дворе, а этот остался, забытый и пустой.

Кто, когда проделал в нем подземный ход — неизвестно. Кто передал сведения о нем в Ширдуан — тоже неизвестно. Главное, что он был, и по нему можно было спокойно войти внутрь дворца из подземелий, пронизывающих землю под городом как дырки сыр. Эта часть кухни мало посещалась, особенно ночью — ну что делать на королевской кухне ночью? Тем более, если король уже давно болен и ему приготавливается особая пища. Пиров во дворце давно не бывало, а повара, за отсутствием работы распущены по домам или переведены на кухню для челяди. Помешать убийцам было некому.

Две темные фигуры в бесформенных свободных одеждах, похожие то ли на летучих мышей, то ли на копны соломы, медленно, осторожно начали движение к двери кухни, скрываясь в тени, отбрасываемой кухонными шкафами, освещенными лунным светом. Эти двое знали, что человеческий глаз легко замечает резкое, прерывистое движение, а если объект движется медленно, осторожно, плавно, то человек будто его не видит. Впрочем — они были защищены заклинаниями отвода глаз, потому каждый в радиусе тридцати шагов видел лишь то, что видел до их появления — стены, пол, потолок. Но только не двух убийц. Главное, чтобы не было наблюдателей дальше тридцати шагов. В этом случае убийцы будут как на ладони. Но на то и обычное умение скрываться в тени, вошедшее в кровь и плоть мастеров плаща и кинжала.

Дверь в кухню закрыта на замок, но амулет отпирания сработал как надо — щелчок, и дверь, слегка заскрипев, открылась внутрь, оставив небольшую щель между косяком и дубовой пластиной дверной обшивки. Предстояло подняться на второй этаж — спальня объекта предположительно находилась там.

В коридоре пусто, тихо и темно, потому убийцы не стали скрываться и легким бегом понеслись вдоль стены, чтобы достигнуть лестницы, ведущей наверх. Следовало поторопиться — времени на все про все час, и надо успеть уничтожить объект и уйти. От того, успеют ли они уничтожить этого человека, зависит жизнь и судьба многих, очень многих людей.

Лестница — деревянная, из мощных дубовых брусьев, укрытых тяжелым ковром. Ковер заглушает шаги, а брусья не прогибаются, когда убийцы скользят мимо охранника, стоящего на первой ступеньке.

Охранник тоскует — ему скучно, ему хочется спать — время позднее. Ну что может случиться в наглухо запертом дворце, окруженном рядами гвардейцев, по усиленному варианту несения службы? У каждого окна по гвардейцу, у каждого выхода-входа. По кустами, за деревьями — сад, двор — просто нашпигованы охранниками. Ну кто, кто сумеет здесь проскочить? Зачем еще и внутри ставить столько людей?

Первый охранник пройден, остался внизу, второй наверху — такой же. Им даже переговариваться запрещено — стоят, скучают.