— Я на разведку, — бросила она, направившись вглубь пещеры.
— Возьми Хмырча, — выдал баритон в ответ. Кеш и посетители памятной забегаловки знавали его под именем Амбросиб, вечного страдальца от обидных шуточек, им же самим провоцируемых.
— Зачем?! — Сразу вскинувшись.
— Серж обнаружил ловушки. Право-вверх-лево-лево-лево-вниз-лево-вниз.
— Ц!.. — Раздраженно цыкнув. Ее кошак ленился, обследовав только право-вниз-право-вниз до подозрительного тупичка.
— Вместе поползем, тогда и обезврежу, — сонно буркнул Хмырч, не поворачиваясь.
Воспылав под загадочно блеснувшими интересом аспидно-серыми глазами, Кеш совершила ограниченную несколькими шагами телепортацию, опередив коротышку:
— Ай!.. — Пискнул он, пойманный за ухо.
— Взяла Хмырча, — с язвительной насмешкой и постаравшись не смотреть в лицо нанимателя, выразившего одобрение, как показалось, лично ей.
— Да иду я, иду, отпусти, а?.. — совершив подвиг, не употребив оскорбительных кличек и мата.
К Кеш закралось подозрение, что он может легко вывернуться, только не хочет демонстрировать свои умения. Вновь цикнув, пропустила перед собой. Осточертевшее безделье наконец-то прекратилось, впереди поставлена задача и первая цель — наемница предпочла действие склоке, последнюю можно устроить и позже, выместив на тварях накопившуюся отрицательную энергию. Пещеры ее не смущали, клаустрофобией она не страдала, зрением в темноте обладала, а знать, как в темноте ориентируется воришка, сейчас не желала — вот отлупить его хотела, это да. Отметелить вдрызг. Видимо спутник пятой точкой чуял настроение ползущей следом, оттого спешил преодолеть все означенные повороты в сухой пещере с узкими лазами и маленькими зальчиками, в коих толком не разогнуться.
Кешниафа, естественно, задавалась вопросами касательно осведомленности Солеана, его непонятных возможностях и странном поведении, будто он отрешен от мира сего и витает где-то в эмпиреях. Она читала подобные и во взглядах спутников, принявших найм, и так же пока не форсировала события, пытаясь прямо или окольными путями вызнать что-то большее о престранном графе и его непонятных амулетах — то ли это они дают ему всё, то ли он сам может многое. Непонятно, но пока не важно — по здравым рассуждениям он троих спас и практически купил вора с потрохами. И магесса, и она сама еще утром воочию убедились, что насланные проклятья (на нее наверняка по монетам и оторванному от одежки лоскуту), пройдя выданный кураторами шпионки амулет, каким-то непонятным образом оказались в последний момент куда-то отражены головным обручем Солеана, безмятежно евшего кашку из воздуха явившейся ложкой.
Танпелард
— Мгновенная смена амуниции сильно выручит во время пути, — рассудительно заметил Танп, когда шумная парочка скрылась в глубине пещеры.
— Несомненно, — последовал краткий ответ.
— Когда вы будете меня учить, и сколько примерно времени это займет? — Не сдавался воин, до сих пор потрясенный открывающейся перспективой.
— Есть три варианта: нудный, хлопотный и быстрый. Последний не заслужен, плюс здесь он меня демаскирует.
— Эм, можно узнать о первых двух подробнее? — Проглотив манеру общения — наниматель не удосуживался поворачиваться лицом к собеседнику и предпочитал скрывать эмоции, говоря без интонаций.
— Хлопотный заключается в уничтожении вещмешка и при первом десятке-другом раз полном высыпании содержимого подпространственного кармана при любой попытке изъятия чего-либо. Нудный заключается в методичных тренировках в начале с камнем, отправляемым туда-сюда, затем с метательной стрелкой и так вплоть до многокомпонентной брони, сочетающей несколько материалов — разные сплавы и кожа различной выделки, включая наложенные чары.
— Минуя вещмешок? — Сделал заключение воин.
— Его придется модернизировать и научиться контролировать самопроизвольное, на первых порах, выскакивание.
— Когда начнем... первым способом? — Деловито.
— Когда будут готовы обе одаренные, — впервые проявив чувства пожатием плечами. — От них потребуется маэна, — снизошел до пояснения Солеан, мазнув глазами по мечтательно заинтересованному лицу Танпа.
Воин не понимал волшебную кухню, но пояснение действительно помогло — точно так же Солеан стребовал после телепортации и непродолжительной ходьбы до сего переходящего в анфиладу пещер разлома маэну, сиянием впитавшуюся в ничем не примечательный котелок, который, попав в руки Танпа, точно отреагировал на команду "наполниться водой" после безуспешной попытки с едой. Холодная и вкусная водица приятно освежила лица, сгодившись для варки пшенки со скоропортящимся мясом. Тогда же и проверили во второй раз, вызвав добавку — получилось. Наевшись от пуза, он, взявший на себя обязанность по обустройству стоянок, под бурчание подопечной завалился дрыхнуть на извлеченном коврике, подложив подушечку под голову. Воин понял, что исцелять наниматель готов всегда, а на что-то другое по каким-то своим соображениям будет стараться использовать заемную силу.
Танп, к слову, в открывшихся обстоятельствах с замаскированной нежитью в охране каравана продолжал считать Пелагею своей подопечной, ведь задание доставить ее на родину, пусть и окольными путями, никто не отменял, а особых инструкций для сложившейся ситуации не было — никто не предполагал возможность отправки добытых сведений посредством животных (информация на мнемокристаллах всегда необратимым образом повреждалась даже при телепортации сразу после заполнения). Засыпал он с мыслями о Пелагее, считая нечестным, что она видела его, гм, инструмент, а он мог лишь воображать и грезить о том, как они будут совершать переход, согреваясь... В мимолетном сне он видел склонившееся лицо Пел и скачущее на нем тело Кеш — произошел бы конфуз, не дремли предусмотрительный воин на животе.
Пелагея
Изнуренная женщина из последних сил передвинулась на карачках, дорисовывая рунную вязь и напитывая ее своей силой. До столь крайнего истощения ее доводили разве что во время пары-тройки магических экзаменов. Мышцы рук тряслись, голова раскалывалась, зрение расплывалось, троясь. Но нельзя останавливаться, нельзя прекратить начатый ею ритуал, инициированный нанимателем.
Сейчас изможденная женщина даже перестала корить себя за отвлеченное в самом начале внимание. Еще бы ему не отвлекаться! Раньше она видела уродливые тела, пораженные заплывами жира и ужасными шрамами по груди, бедрам, плечам. Раньше она лишь воображала, как раздевает высокого человека, превзошедшего ее самые смелы фантазии — рельеф соблазнительно перекатывающихся мышц, подчеркивающие красоту тонкие линии шрамов, великолепная веснушчатая стать и... умопомрачительный, гм, инструмент в смешном светло-рыжем обрамлении.
Тогда не удержавшаяся Пел подхихикивала квартеронке, чей нагло поедающий ее телохранителя взгляд магесса не могла простить. Танпелард разделся и зарделся с мощной эрекцией, так и не спавшей, что успел заметить утомленный мозг отвалившейся на сталагмит женщины.
В ту ночь они ползли недолго, всего пару часов, преодолев поворот с неведомо кем сотворенными руническими ловушками — Хмырч проявил смекалку и затер части найденных рун, тем самым обезвредив их. Вскоре попалась зала в пару десятков метров в поперечнике, смежная с маленьким и сырым альковом, где устроились не участвующие в ритуале.
В прошлый раз Пелагея сама догадалась, какие руны следует нарисовать кровью на метательных стрелках и в какие сочленения надо целиться, дабы привести к коллапсу всю рунную вязь — костолапы рассыпались относительно безвредными кучами костей, когда в них метко кидала едва просохшие стрелки ё..я квартеронка и х..в вор. С двумя рыцарями смерти не без труда справился ее мужественный воин. А графенок только бесстрастно наблюдал!!! Уй, как она была зла!..
Теперь ей утерли нос в неимоверно бесючей бесстрастной форме! Утонув в голубизне глаз, она подавилась и согласилась на ритуал, проигнорировав циканье — чародейка как раз стояла рядом со входом, истекая маэной, которую наниматель руками — с явно активированными кольцами — непонятным образом структурировал в иллюзию магического контура, охватившего пол, стены и потолок пещеры. Особенно кропотливая вязь шла по неровным аркам входа и единственного выхода, а так же перед и внутри алькова. Вроде и знакомые Пелагее руны, и правила сочленения известные, но наворочено так, что сам черт ногу сломит! Ни в жизнь бы не додумалась.
Запоздалое понимание картины в целом и по частям пришло лишь после финального росчерка.
Лишь воришка ни на что не обращал внимания, самозабвенно роясь в огромной куче бара... снаряжения, уместившегося в зачарованном вещмешке. Он не отвлекся на смешки и пошлые прозрачные намеки квартеронки, не счел важным смотреть, как Пел ползает у ног воина, как после завершения круга она ритуальным ножом кровит его ладони, дабы он пропитал своей кровью несчастный вещмешок с кусками его же кожи, содранной во время мучительных пыток, о которых говорила застарелая боль в потемневших в синь глазах на ярко красном пылающем лице, рыжина которому чудовищно шла, возбуждая.
Уставшая Пелагея криво ощерилась, глядя на покрывшуюся бисеринками пота и закусившую нижнюю губу напарницу, более не отвлекающуюся на ее воина, вымазавшегося в крови и еле стоящего на ногах от кровопотери и напряжения магических потоков, вихрящихся вокруг него. В груди колотило, легкие жгло, шевелиться вообще не хотелось. Она прониклась толикой уважения к сэру Солеану, но ни на грош не поверила, будто он до селе не знал о Пекской рунной школе. К не закралось подозрение — это один из патриархов гильдии Пек, преследующий свои непонятные цели. Благо он тоже дал клятву как наниматель.
Магесса вычленила цепочки, ответственные за впитывание разливающейся маэны. Вон те суть сток собранного обратно. Эти экранируют, препятствуя рассеиванию структурированной магии, иначе бы все артефакты разрядились, потеряв вдобавок и, собственно, чары. Самое интересное начертано вокруг пары стоящих — импульсивная сила чародейки выравнивается, мирно втекая в человека и вещмешок, капавший кровью до момента касания со специальной вязью. В этом пятачке Пелагеей угадывался лишь общий смысл — повысить чувствительность носителя и контролируемость содержимого с его стороны, наделение способностью вынимать вещи из мешка без его непосредственного извлечения из личного подпространства, ранее внедренного в ее воина перед отправкой к ней.
— Хмырч, — как-то таинственно, что не свойственно, обратился Солеан. Каждый вздрогнул — шебаршащая тишина нарушилась. В морозном свете заполнившейся силой холода вязи даже опало переставшее быть эротичным возбуждение ее воина — ритуал длился уже очень долго. — Танпелард сможет переносить в подпространстве провизию, — глазами намекая на увесистые баулы, что ранее показушно кряхтя тащил плут, — если до перехода к огню прольет на мешок свое семя.
Пелагея аж задохнулась, а Хмырч подскочил едва ли не до потолка, крякнув и выронив со звоном упавший в образовавшуюся кучу голубоватый кинжал с волнистыми разводами и причудливыми насечками. На Солеане скрестились четыре пары выпученных глаз.
— Э-э-э... — как-то жалобно-протестующе протянул голый, исхитрившийся кое-как устоять.
— Цкхе-цкхе, — подавилась чародейка, скривившись от боли, вызванной насильственным вытягиванием закашлявшей силы.
У Пелагеи вырвался лишь жалкий возмущенный сип, а на затылке появилась шишка — пещеру заполнил звук удара камня о камень с дальнейшим угасающим перекатом оного по более-менее гладкому полу.
— Ааа... ага! — Вдруг просияла хитрая морда лица, до ушей растянувшись в скрабезной улыбке.
— Только посмей!.. — гневно. Она не видела, как одним глазом Солеан подмигнул Хмырчу. Она не могла и помыслить, что бы он... чтобы так... чтобы на виду... даже в ритуале... уму не постижимо!
— О-о-обойдусь... — выдавил из себя напрягшийся воин с предательским колом.
— Все будет пучком! — Преувеличенно бодро заявил расправивший грудь колесом коротышка, начавший потирать руки и облизывать губы, причмокивая.
Тольрапт по прозвищу Хмырч
Он не считал себя вуайеристом, но по долгу ремесла ему не раз приходилась таиться, пока господа, эм, натешатся. Плут имел богатый опыт по сексуальной части — как-никак треть века отмотал, знал о ритуалах, видел и принимал непосредственное участие в оргиях и пытках, — сложившиеся привычки, предпочтения и антипатии, среди коих числилось и непристойное предложение нанимателя, повергшее бедного Хмырча в шок и оторвавшее от кучи сокровищ, бездарно тухнувших в бездонном мешке Танпеларда. Он уже присмотрел себе добрую кучку самого необходимого, когда прозвучали сакраментальные слова.
Времени до смены стихии оставалось менее пяти минут — в голове пронеслась вереница образов, как ему успеть. На одной чаше весов лежали преференции в виде дележа поклажи волшебного вещмешка и свобода передвижения, не обремененная ненужными вещами, на другой...
Краткие мгновения раздумий прервало спасительное подмигивание — смекалка у плута работала на ура. Насладившись произведенным эффектом, ловкач показал изумительную акробатику и невероятно быстро одним прыжком оказался близь хрупкой Пелагеи. Ему хватило сил ее поднять и в три скачка, не задев и не запылив ни черточки, сгрузить ее у обалдевшего воина. Мгновением позже он, провожаемый несколько завистливым бледно-желтым ухохатывающимся взглядом, одним затяжным прыжком с места вернулся к заветным ножичкам, продолжив перебирать, как ни в чем не бывало, и насвистывая пахабную песенку, что часто исполнялась в том гадюшнике, где Хмырч впервые увидел Солеана.
Настроение из-под земли взлетело до небес. Как бы кто не думал, плут замечал все, творящееся в зальце. И уже просчитывал, как бы соблазнить красотку на... — уж больно лихо та, эм, пристроилась, справившись досрочно. Бдительный Хмырч успел поддержать бурно излившегося, у которого явственно подкосились ноги. Магичка оторопело застыла — вот что значит опыт, ни одну линию не пересекла и не нарушила ход ритуала, находясь в неудобной позе. Краем зрения Хмырч заметил бросаемый на нее полный откровенной зависти огненный взгляд, ознаменовавший скоропалительную смену стихий, и тоже ощутил укол зависти, подавив вожделение.
— Вот что делает эмоциональное голодание, — умно подумал плут, осторожно вынеся за пределы магического контура ошеломленную и расплывшуюся в глупой улыбке пунцовую магичку. Если бы она не была напарницей, черта с два он бы вообще к ней прикоснулся, а тут хочет что ее, что чародейку. — Ну и выверты... — перед уходом незаметно прощупав почти все, что желал.
Сие не повлияло на отличное настроение, и пока длилась скоротечная финальная стадия, когда пульсация двух стихий, первичного огня и вторичного холода, достигала апогея, Хмырч, как мог, оснастился — кураторы шпионской миссии не поскупились.
Глава 14. Межплановый особняк
Солеан
Учились все: Серж заигрывать с не доросшим до имени крылатым котярой, неумело следящим за ним; Тольрапт высматривать в темноте темную фигурку и не оборачиваться от каждого шмяка за спиной; Танпелард прятать и вынимать разновеликие камни, попадающиеся по пути; я редактировать вероятности появления камня и вещмешка; Пелагея тянула себе фонтанирующую из чародейки волшебную силу и развивала интуицию, ловкость и реакцию с нетрадиционным применением вылетающих из ухоженных пальчиков снарядов силового поля, стойко держась близь бойца, то и дело извиняющегося за ударивший по ноге камешек, крошку от рухнувшего из-под потолка булыжника или часто валящийся под ноги рубиново-багровый вещмешок; Кешниафа обуздывала свой раскочегаренный источник, постоянно превращаясь либо в пламя, либо в знойную женщину, либо в свистящий торнадо до низких потолков, влияющих на толщину формы ветра чародейки, плетущийся замыкающей. Пляшущие тени от двух моих порожденных кольцами солнечных шариков с кулак, плывущих рядом с парочкой в центре и позади Кешниафы, между которыми я шел, кушали звуки, отчего эхо погибало в зародыше, пряча шумную компанию от местных обитателей, о появлении которых своевременно докладывали порабощенные души бехолдеров, вьющиеся призраками в сферическом построении вокруг меня, покрывая вполне достаточную сотню метров.
