Она так и не пришла в себя, хотя немного шевелилась, но глаза были крепко закрыты.
Вампир оглядел ее на видимые повреждения, не нашел ничего страшного, только пару ушибов да маленькая рана на голове, уже заживающая. Вытащил Лину наружу. В глаза бросилось кольцо с сапфиром. Гюнтер еще раз оглядел Лину — ни косметики, ни украшений, только оно. Мысль, что это за игрушка и что теперь с ней делать, пришла в голову мгновенно.
Аккуратно положил девушку на землю, безбожно пачкая светлое пальто, стянул с пальца кольцо. Адриан уже пришел в себя и пытался одновременно выдернуть ремень безопасности из заклинившего замка и открыть полусогнутую дверь, но Гюнтер не дал ему этого сделать. Метнувшись к его двери, он разбил стекло, окровавленным ножом раскроил бродяжнику живот и положил на приборную панель кольцо.
— Ты...! — прохрипел было Адриан, но вампир на это никак не отреагировал.
Для него время тоже было слишком дорого.
...
Сигнал от кольца Марк получил, разбирая документы, присланные с Кавказа. Мгновенно заныла голова, в груди появилось давящее чувство. Артем в свое время хотел завязать сигнал на какой-то предмет, но понтифик был категорически против. О том, что с Линой произошла беда, он должен был узнать мгновенно. Конечно, это украшение не было совершенством, которые создавал в свое время Петираль, маг-ювелир, из его рук выходили настоящие произведения искусства в магическом плане, но и Артем сумел сделать из простого кольца, пусть и топорный, но работающий артефакт.
Отправив небольшую часть вампиров на кладбище, откуда шел изначальный сигнал, понтифик был уверен, что Лины там уже нет. Его сомнения подтвердились, когда в машине на стоянке обнаружили Луку с серебряным ножом в сердце. Рустама нашли живым, но сильно раненным и закрытым в одном из склепов без надежды выбраться оттуда самостоятельно. Серебряные пули застряли в теле вампира, причиняя ему дикую боль, и, хоть он и пытался взломать дверь склепа, из-за ранения это не получалось. Рассказать о произошедшем Рустам смог немногое. По словам телохранителя, он оставил Лину одну по ее просьбе, но продолжал следить издали, пока кто-то не выстрелил в него серебряными пулями из пистолета с глушителем. Вампир был натренирован на серебро, сказалась плотная работа с понтификом, но получить целую обойму жгучего металла и остаться в сознании — даже ему не под силу. Очнулся он уже запертым в склеп.
К месту аварии понтифик подъехал только через час. Он шел по сигналу сапфирового кольца, но понимал, что снова безнадежно проигрывает во времени. Страшные июньские картины умирающей Лины стояли перед его глазами и мужчина не мог избавиться от ощущения, что его самый жуткий кошмар сбывается наяву повторно.
Увидев искореженную машину и разбросанные мертвые тела, он стиснул зубы, стараясь держать себя в руках.
В кабине сидел еще один человек, хриплые стоны выдавали его мучения. Дитрих первым отогнул изуродованную дверь автомобиля и раненный не вывалился наружу только потому, что был пристегнут ремнем безопасности. Палач сорвал с его головы темную шапочку.
— Одри! — ахнул Марк, глядя на каштановые кудри волос.
Одри-Адриан криво улыбнулась окровавленными губами, руками зажимая вспоротый живот. Резали серебряным ножом, догадался понтифик, глядя на обожженные края раны, которые чуть-чуть уже сходились. Это было видно по вырастающему на краях шраму. Чтобы заживить ее окончательно, вампирке нужна посторонняя помощь и очень много крови.
— И тебе привет, Марк, — она подняла взгляд на Палача, — Дитрих!
Марк нежно погладил ее голову рукой и с силой сжал волосы, бешено глядя в глаза вампирке:
— Где она?
— Спроси Гюнтера, господин, — кашлянула кровью женщина, — Твоя девка в его руках теперь.
— Гюнтера? — прошипел понтифик ей в лицо. Он выпустил прядь волос из пальцев и выпрямился, — Ты сюда и этого подонка притащила?
— Ты обзавелся симпатичным домашним животным! — хрипло засмеялась женщина, — Ее многие захотели к себе в коллекцию.
Дитрих отцепил ремень и немного вытащил вампирку из машины, удерживая на весу, перекосив ей израненный живот. Эта поза причиняла женщине сильную боль, добавляя лишних мучений, но Палач даже не подумал хоть как-то облегчить страдания пойманной бродяжки.
Одри скривилась от боли, и Марк, кивнув головой одному из сопровождающих, приказал дать ей крови. Женщина вцепилась в протянутую руку вампира, но сделать больше пары глотков ей не позволили.
Одри жадно проводила взглядом такую вожделенную кровь, но умолять дать еще глоточек не стала.
— Это твой отец придумал все? — Марк продолжал допрос.
Одри закашлялась и сплюнула кровь на землю.
— Нет. Я сама. Но отец простил бы меня, подари я ему твоего котеночка. Ты знаешь, как он хотел поработать с ткущими.
Марк кивнул, как-то грустно и безнадежно.
— Знаю, — затем чуть помолчав, добавил, — Ты же понимаешь, что я убью тебя, да?
Одри усмехнулась.
— Другого и не жду, понтифик, — и, когда тот отвернулся, добавила, — Но... Я знаю, куда примерно Гюнтер может ее увезти.
Понтифик остановился. На женщину он больше не смотрел, но Палач прекрасно понял молчаливый приказ друга. Он вытащил Одри из машины и поволок за собой.
Сейчас убивать вампирку смысла нет. Пока еще она полезна.
...
Невысокая красивая женщина быстрым шагом пересекла здание аэропорта. За ней едва поспевал пожилой мужчина в темно-коричневом костюме и молодой парень лет двадцати в кожаных штанах и футболке без рукавов.
У выхода из аэропорта троица разделилась. Мужчины сели в такси и уехали в сторону пригорода, брюнетка же достала телефон и стала набирать номер:
— Да, милый, я на месте. Ковальский только что уехал к Адаму.
...
Очнулась Лина словно от удара, резко и мгновенно. Открыла глаза, пытаясь привыкнуть к царящей вокруг темноте, мигом вспомнила, что произошло перед тем, как она то ли заснула, то ли потеряла сознание. Пропажа телохранителя, высокий брюнет, удар по голове, шприц. Девушка сразу же поняла, что ее похитили, осталось лишь выяснить, кто это сделал, зачем и где она сейчас находится.
Постепенно стали проявляться контуры окружающей мебели. Сама Лина лежала на кровати, небольшой, на одного человека. Рядом стоял стол, старый, потрепанный, со слегка ободранными краями столешницы, два стула с гобеленовыми подушками на сиденьях, шкаф темного дерева. Комната была маленькой и какой-то запущенной, словно тут годами не бывали.
У окна, глубоко задумавшись о чем-то своем, стоял мужчина, ставший с недавних пор ее самым жутким кошмаром. Сложа руки на груди, он бесцельно разглядывал пейзаж на улице и не обращал на очнувшуюся пленницу никакого внимания.
Девушка почувствовала, как внутри поднимается волна ожесточенной злобы, безудержной и яростной. Гюнтер! Скотина! Сволочь! Значит, это он ее выкрал! Как и обещал тогда на Конклаве!
Ну ничего, повторить подобное с собой Лина больше ему не позволит!
Мысли метались одна к другой, пытаясь придумать, как лучше поступить. Вспомнился в подробностях суд над Иваном, тогда девушка ничего не сделала, лишь просмотрела вероятности эмпата, сегодня же она была твердо намерена изменить судьбу Гюнтера. Отомстить за все, что он сделал. Главное, чтобы он ничего не заметил!
Девушка закрыла глаза, притворившись спящей, и начала концентрацию. С огромным трудом мысленно дотянулась до вампира и стала выстраивать первое "окно" его судьбы. Туман, застилающий эту вероятность, был настолько плотным, что Лина едва могла различить какие-то фигуры. Рядом, едва дрожа, встало "окно" второй вероятности, вслед за ним контуром угадывалось третье.
Мешал Откат. Что же делать?
Внезапно кто-то распахнул дверь в комнату и зажег люстру. Девушка зажмурилась от неожиданно яркого света, а в следующую секунду ее резко подняли на руках и щеку обожгла пощечина.
— Я же говорил тебе следить за ней!
Лина открыла глаза, зло глядя на избивавшего. концентрация сбилась и "окна " исчезли. как не бывало. Но откуда он узнал, что именно она делает?
Незнакомый мужчина удерживал ее на весу одной рукой, занеся вторую для еще одной пощечины. Не успел. Ее перехватила другая, сильная и жилистая. Гюнтер навис над своим напарником, не давая еще раз ударить девушку.
— Хватит!
Тот отбросил Лину на кровать обратно и развернулся к вампиру:
— Я же предупреждал! Девка выстраивала "окна"! Твои "окна"! Еще немного и она порвала бы твою судьбу!
Гюнтер оглянулся на ткущую. Взгляд был виноватым и чуть затравленным. Лина ответила яростным и ненавидящим.
— А избивать зачем? — не выдержав ее эмоций, Гюнтер снова обратился к незнакомцу.
Тот выпустил девушку из рук и пошел к столу.
— Сбил концентрацию.
Лина уселась на кровати с гордым видом, показывая, что запугать ее не удастся. Бывший друг же встал перед ней, сложив руки на груди.
— Сбежать не получится, можешь поверить!
— Я постараюсь! — ответила она с ненавистью глядя на него, — И не только сбежать!
Незнакомец, что-то делая у стола, громко фыркнул:
— Постарается она!
В руках он держал небольшой поднос с нарезанными кусками хлеба и сыра и стаканом молока. Подошел осторожно, стараясь не расплескать, к кровати и поставил еду на кровать, рядом с пленницей.
Лина опасливо покосилась на принесенное и только сейчас поняла, как же голодна. Но есть что-либо из рук похитителей было опасно, мало ли что они туда подсыпали.
От Гюнтера теперь всего можно ожидать.
Незнакомец поставил рядом с кроватью стул, перевернул его и уселся верхом, облокотясь руками на его спинку. Задумчиво потер подбородок, глядя на девушку.
— Что ж, видимо настало время поговорить.
Лина следила взглядом за бывшим другом, но показала, что внимательно слушает.
— Меня зовут Адам, девушка, я буду крайне благодарен, если ты обратишь свое внимание на меня! — несколько недовольно произнес мужчина.
— Только когда этот выродок уйдет отсюда! — прошипела Лина, не сводя глаз с Гюнтера.
— Он не может уйти, то,что я расскажу, касается и его тоже. Но я гарантирую, что вреда он тебе не причинит.
— Я буду с вами разговаривать только наедине.
Мужчина печально вздохнул.
— Что ж, значит подождем, пока ты не станешь более покладистой. Я думаю, нескольких часов тебе хватит? — он показательно посмотрел на циферблат на стене, — Когда у тебя следующий прием крови?
Лина наконец обратила внимание на Адама, но ничего не ответила. Она прекрасно поняла, о чем тот ей намекнул. Когда придет время следующего глотка крови, она будет корчится от боли как в наркотической ломке, и тогда ей будет совершенно наплевать, рядом ненавидимый Гюнтер или нет. Девушка непроизвольно перевела взгляд на поднос с едой, стоящий на кровати. Стакан с молоком казался ей таким восхитительно прохладным, нарезанный мелкими ломтиками сыр даже на вид был вкусным, а аромат свежеиспеченного хлеба, который Лина ощущала своим обостренным чутьем гемофага, сводил с ума.
— Поешь, девочка, — неожиданно миролюбиво произнес незнакомец, — Нам надо поговорить, а делать это лучше на сытый желудок. Не бойся, отравы нет никакой, в мои планы причинять тебе вред не входит.
— А что входит?
Она с опаской потянулась к молоку.
— Ешь, девочка, ешь, — не ответил на вопрос мужчина, — Тебе пригодятся все силы.
Гюнтер все так же молча продолжал стоять у кровати, разглядывая Лину. Она пару раз покосилась на него, тревожно ожидая каких-то действий, но вампир просто стоял и смотрел. Без того бешенного безумного огонька, что был в июне, без дерганных сумасшедших движений. Сегодня он был нормален и ничем не напоминал чудовище из ее снов.
Голод все-таки заставил ее протянуть руку к куску хлеба. Один укус, второй, и вот она уже пододвинула к себе поднос, накладывая на хлеб сыр и большими глотками запивая следующий бутерброд.
Отравить ее у них все равно не получится, она теперь гемофаг и выживет в любом случае, а если похитители что-то и захотят с ней делать, пусть это лучше произойдет на полный желудок.
Гемофаг!
Молниеносно возникшая мысль заставила отложить четвертый бутерброд и спросить:
— Я гемофаг и мне нужна будет скоро кровь.
— Кровь тебе больше не понадобится! — тихо ответил Гюнтер, усаживаясь на край кровати ближе к девушке. Она мгновенно метнулась на противоположную сторону.
— Не приближайся!
— Лина! — Гюнтер протянул руку, желая дотронутся до нее, но она вжалась в стену. Глаза горели ненавистью, губы сжались в тонкую линию.
Девушка уронила стакан и молоко теперь медленно растекалось по покрывалу постели. Она хотела было промокнуть жидкость, чтобы не испачкать всю кровать, но это значило бы приблизиться к Гюнтеру.
— Наверное, лучше я, — предложил свою помощь Адам. Со вздохом встал со стула, взял со стола полотенце и набросил его на лужу. Белая ткань постепенно впитывала молоко, становясь темнее.
— Где я нахожусь?— первым делом спросила девушка, когда насытилась.
— Недалеко от Бухареста в одном из моих владений, — ответил мужчина, выражая полную готовность к ее вопросам.
Он снова сидел на своем месте и внимательно следил за гемофагом. Одетый в простую клетчатую рубашку и черные джинсы, плотный, но не толстый, с большой головой и крючковатым носом. красавцем он не был, но и уродом не назовешь.
Лина язвительно подняла бровь:
— То есть вы меня выкрали и вывезли из страны, а теперь хотите, чтобы я поверила вам в отношении вот его? — она кивнула головой в сторону Гюнтера, все так же молча сидящего на краю кровати.
— Да.
— Вы либо идиот, либо сумасшедший!
— Не нарывайся, девушка, я не посмотрю, что ты гемофаг Росси! — с угрозой проговорил Адам.
Лина коротко и зло рассмеялась.
— Украв меня, вы думали, что я буду петь и танцевать от радости?
Мужчина гневно нахмурился, но не успел ничего ответить.
— Лина, ты можешь заткнуться, наконец, и выслушать то, что тебе хотят сказать? — подал голос Гюнтер.
— Подонок! — прошипела в его сторону девушка, — Я еще отомщу тебе за все, что ты со мной тогда сделал!
— Отомстишь? — Гюнтер вдруг метнулся к Лине и навис над ней, опершись о стену рукой, — Отомстишь? Это кому еще о мести говорить! Благодаря тебе я потерял все, абсолютно все, что имел!
— Ты изнасиловал меня и почти убил! — выкрикнула она ему в лицо.
— Ты сама виновата во всем происшедшем! Из-за тебя я изгнан из семьи, лишился дома и друзей, стал бродяжником! — последнее слово вампир выплюнул, словно гадость.
— Он абсолютно прав, девушка, во всем произошедшем виновата только ты сама и никто другой! — тихий голос Адама прозвучал в наступившей тишине словно гром.
Лина застыла с раскрытым ртом, так и не высказав всех оскорблений своему бывшему другу.
— Что? — она переспросила.
— Ты, Алина должна винить только себя саму в том ,что произошло между тобой и этим молодым человеком в тот памятный день в Подмосковье. И на твоем месте я бы перед Гюнтером как минимум извинился.
Ткущая откинулась на стену спиной и напряженно смотрела на Адама, ожидая, что он скажет дальше.
