В ту же секунду, как я произнесла слово "Кому", одно из окон разлетелось вдребезги. Размытое пятно белого и золотого цвета врезалось в пол вестибюля с такой силой, что осколки мраморной плитки долетели до моих ног через половину комнаты.
Фигура выпрямилась, отряхнулась и повернулась, чтобы пристально посмотреть на меня. Как будто играючи, она наотмашь ударила стол из дуба и мрамора, на котором находились квитанции вкладов и операций по счетам. Этим ленивым взмахом руки она уничтожила стол, разбив его на мелкие кусочки.
Стыдно признаться, но я чуть не обмочилась. Я не уверена, что моя реакция сильно отличалась бы, не будь у неё вдобавок способности, которая придавала ей просто ужасающий вид. Я хочу сказать, что эта суперсила буквально заставляла бояться её. Я что, совершила что-то настолько ужасное в прошлой жизни, что заслужила встретиться с Луном в первый же свой выход в костюме, и со Славой во второй?
— Эй, сестрёнка, — Слава наклонила голову набок, чтобы посмотреть на девушку с каштановыми волосами, — ты в порядке?
Девушка, которая не могла быть никем, кроме Эми Даллон, Панацеи, когда она в костюме, ответила Славе лучезарной улыбкой.
— Теперь — да.
Сестра Славы была среди заложников. Вот чёрт. По крайней мере, теперь я знала, кто она такая. Она могла лечить прикосновением, и видимо этим её способности не ограничивались, если то, что она сделала о мной, что-то значило. Слава и Панацея были знаменитостями, даже несмотря на то, что Панацея в последнее время избегала всеобщего внимания. Они были среди самых известных местных героев, возможно, среди самых сильных младших героев, я их разозлила, и застряла с ними в одной комнате.
И моя сила не работала.
Слава сделала шаг в моём направлении, и я вцепилась в Панацею. Она попыталась ухватиться за мой костюм, сначала за перчатку, потом за маску, но как только я достала нож, и она, и Слава застыли на месте. Я ухватила Панацею за подбородок и передвинулась так, чтобы стоять позади, с ножом, прижатым к её горлу.
— Считай, что тебе повезло, сучка с насекомыми, что твой костюм прикрывает всё тело, — прошептала мне Панацея, — иначе я бы устроила тебе сердечный приступ. Или рак.
Я сильно сглотнула. В этот момент я совсем не считала, что мне повезло.
— Похоже, что мы в тупике, — сказала Слава.
— Верно, — ответила я.
— Так что, будем просто стоять здесь, пока к той или иной стороне не прибудет подкрепление и не сместит баланс в чью-то сторону?
— Пойдёт. Когда я смотрела в последний раз, наша сторона побеждала.
— Я спасла Эгиду по дороге сюда, так что теперь он сдерживает твоих маленьких дружков. Ещё тебе стоит узнать, что сюда направляется Протекторат, прямо с их званого обеда с заправилами Броктон Бей в загородном клубе "Августус". Не могу говорить за них, но я была бы знатно раздражена, если бы какие-то недомерки лишили меня шанса попробовать местный шоколадный мусс.
Панацея издала смешок.
— Отлично, не так ли? — прошептала она, понизив голос.— А что, если я поиграюсь с твоими вкусовыми рецепторами, ты, маленький террорист? Ты угрожаешь жизням невинных, потому я могу позволить себе зайти так далеко. Я могу сделать что угодно с твоим организмом. Сделать так, что вся еда будет иметь для тебя вкус желчи. Или, может быть, я превращу тебя в толстуху. Отвратительную, страдающую от ожирения бабу.
— Ты можешь заткнуться, — я усилила хватку и прижала сильнее нож к её горлу. Стрессовая ситуация, головная боль и тот факт, что чёртова Слава стояла в пятнадцати метрах от меня, не хватало ещё, чтобы её сестра отвлекала меня кошмарными образами.
Слава заговорила:
— Теперь это дело касается не только Протектората. Ты взяла в заложники члена Новой Волны, угрожаешь её жизни. Есть очень высокие шансы, что появятся мои мама, папа, тётя, дядя и кузены. Брандиш, Бризант, Леди Фотон, Мегаватт, Лазер-шоу, Барьер... интересно, как вы собираетесь с этим справиться?
Чёрт. Мне было нечего на это ответить. Я промолчала. Сейчас я едва могла собраться с мыслями, так болела голова. Моё зрение было искажено по краям, мой контроль над насекомыми практически не работал. Большая их часть полностью освободилась и жужжала около осветительных приборов, или уползла в темноту. Всё, что я могла делать — продолжать стоять и попытаться сдержать дрожь в руках.
— Бросай нож и сдавайся, и я позабочусь, чтобы суд отнёсся к тебе со снисхождением.
— Я достаточно знаю законы, чтобы понимать, что у тебя нет прав заключать такие сделки, — ответила я, — Не пойдёт.
— Ладно. Тогда, думаю, нам стоит подождать.
Прошло несколько долгих мгновений.
Слава перевела своё внимание на сестру.
— Ну вот, я предлагала пообедать в торговом центре, но нееет, — пожаловалась она, — тебе обязательно надо было взять и пойти в банк.
— Мне надо было или идти в банк или оказаться без гроша в кармане на этом двойном свидании, которое ты мне навязывала.
— Эмичка, парень, которого я тебе навязываю — шестнадцатилетний миллионер. Не думаю, что ожидание, что он заплатит за ужин и поход в кино, было необоснованно.
— Пожалуйста, не могли бы вы обе заткнуться? — прорычала я.
— Это обязательно? Их беседа весьма информативна, — пошутила Сплетница, проскользнув в комнату. Она забралась на стойку перед столом кассира и поприветствовала Славу:
— Привет, Славная Дырка.
Лицо героини дёрнулось.
— Эй, Сплетница, — позвала я слегка напряженным голосом, — Не то, чтобы я не рада тебя видеть, но не могла бы ты перестать злить Александрию-младшую?
— Ээ. Похоже, что у тебя тут всё под контролем. Почему бы не наслать насекомых на королеву бала?
— Королеву бала? — спросила Слава.
— Эмм, — перебила я, пока кто-то из них не сказал что-нибудь, что привело бы к драке, — во-первых, она неуязвима. Во-вторых, повторяю, плохая идея злить кого-то, кто может махать автобусом как бейсбольной битой. В третьих, моя заложница сотворила какую-то хуйню с моей силой.
— Последний пункт — отстой, — посочувствовала Сплетница. Затем она внимательно взглянула на Панацею, — Бля! Эми Даллон? Мрак меня убьёт за то, что я её пропустила. Выглядишь иначе, чем в новостях. Причёску поменяла?
— Сплетница, — вновь вмешалась я, — Поменьше болтовни и побольше действий. Слава сказала, что Протекторат и, возможно, Новая Волна уже на пути сюда.
Сплетница взглянула на Славу и нахмурилась.
— Она не лжёт. Давай начнём с проблемы номер три, учитывая, что выглядишь ты не очень. Сила не работает?
— Не могу управлять своими насекомыми и ужасно болит голова.
— Думаю, я знаю в чём причина. Давай исправлю, — сказала Сплетница. Она спрыгнула с кассы и двинулась ко мне с Панацеей.
— Не двигайся, — предупредила Слава.
— Или что? — Сплетница развернулась, чтобы встретиться с девушкой лицом к лицу и улыбнулась. — Ты меня изобьёшь? Ты ничего не можешь сделать, пока моя подруга держит нож у горла твоей сестры. Сидеть. Стоять. Хорошая девочка.
Слава яростно посмотрела на Сплетницу, но не двинулась.
— Думаю, лучше тебе не приближаться, — предупредила я. — Подойдешь к Панацее, она коснётся тебя и остановит тебе сердце или ещё что-то такое сделает.
— Может ли она? Конечно. Станет ли? Определённо нет. Она из тех, кто лает, но не кусает.
— Подойди и проверь, — поддела её Панацея. Я поменяла захват и напомнила ей о ноже у горла.
— Я правда предпочла бы не искушать судьбу, — осторожно сказала я.
— Ладно, ладно, — сказала Сплетница, поднимая руки в жесте примирения. Она подошла к столу управляющего и открыла ящик.
— Вытащишь оттуда пистолет, — пригрозила Слава, — и я тебе кости переломаю.
— Хватит уже пустых угроз, — усмехнулась Сплетница, вновь поднимая руки. На большом пальце её левой руки висела связка ключей.
— Ключи, — сказала Слава.
— Ключи менеджера, Джеффри Клейтона. Совершенно точно, поведенческий тип "А". Перестраховщик. Один из тех, кто предпочитает полный контроль на встречах.
— Во-первых, какая разница? Во-вторых, с чего ты это взяла?
— Ну ты чего, — улыбнулась Сплетница, скрестив руки, — это же азбука злодея. Не раскрывай герою все карты в злорадном монологе.
— Верно, — согласилась Слава, — но всегда стоит попробовать.
— Я тебе всё равно расскажу.
Слава подняла бровь.
— Нет смысла скрывать. Вообще-то, мне даже полезно, чтобы вы знали. Я телепат. Я прочла его мысли, когда мы держали его в заложниках, так же, как сейчас читаю твои, — ложь была такой естественной, что даже я ей почти поверила.
Красная вспышка привлекла моё внимание. Красное пятнышко лазерной указки остановилось на капюшоне Панацеи. Я взглянула на Сплетницу и увидела, что она, стоя со сложенными руками, назаметно держала лазерную указку, прикреплённую к связке ключей. Она рисовала на одежде Панацеи неровный круг вокруг того места, куда она до этого указывала,
— Бред, — возразила Слава, — мыслительные способности, которые нужны, чтобы расшифровывать и понять уникальные нейронные сигналы какого-либо человека, требуют мозг размером в пять раз больше обычного. Настоящих телепатов не бывает.
— О-о, кто-то посещает университетский курс "Основы изучения паралюдей". Твоим родителям, видно, пришлось поднапрячься, чтобы протолкнуть тебя в универ до окончания старших классов?
— Я думаю, что ты уже знаешь ответ. Я не верю, что ты для этого читаешь мои мысли.
— Почему в это так сложно поверить? Легенда может стрелять лазерами из рук, лазерами, которые даже огибают углы. Стояк и Виста искажают фундаментальные силы пространства и времени. Кайзер может создавать металл из ничего. Закон сохранения массы, закон сохранения энергии, базовые законы нашей вселенной нарушаются кейпами каждый день. Всё это возможно, но я не могу заглянуть в твои мозги?
Сплетница всё ещё указывала лазером на капюшон Панацеи. Поскольку только я могла это видеть, это явно было знаком для меня. Я оттянула капюшон, осмотрела, что внутри, и ничего не нашла. Но на задней части её шеи я заметила одну из моих чёрных вдов.
Я аккуратно сняла её и почувствовала, как боль в голове резко усилилась, когда я дотронулась до паука. Или случайно, или рефлекторно, когда я дёрнулась от боли, я раздавила паука пальцами.
Тут же боль в моей голове уменьшилась в разы. Облегчение было настолько сильным, что я почувствовала почти эйфорию. Я всё ещё не до конца понимала, что именно сделала Панацея, но смогла представить общую картину. Она каким-то образом почувствовала, что я делаю, чтобы управлять пауком, затем изменила его так, чтобы он посылал мне неверную информацию. Непрерывный цикл ложной информации, как когда воры в фильме подключаются к камере, и прокручивают на ней один и тот же отрывок снова и снова. Или случайно, или намеренно, помехи экспоненциально усиливались каждый раз, когда мои силы обращались к этому пауку. Создавая, так сказать, короткое замыкание в моей силе.
Я едва могла представить тонкость и сложность манипуляций, нужных, чтобы это устроить.
— Сла... — начала Панацея, но я усилила давление, и она замолчала.
Шшш, — прошипела я ей.
— Учёные говорят, что ты ошибаешься.
Сплетница усмехнулась.
— Учёные хотят, чтобы я ошибалась, и их исследования это отражают. Телепатия пугает людей до усрачки, особенно учитывая, что единственный предполагаемый телепат — это...
— Симург, — закончила за неё Слава.
— Верно. А когда единственный прецедент — это один из Губителей, люди боятся, как боишься сейчас и ты, боятся одной лишь мысли, что перед тобой стоит кто-то, кто может выяснить твои самые глубокие и тёмные секреты и рассказать их всем.
Теперь Сплетница показывала мне на верхнюю часть руки Панацеи. Убийство паука потребовало двух попыток. Прежде, чем я закончила, Сплетница направила меня к последнему, которого я спрятала у Панацеи на лодыжке. Я убила его, ткнув пальцем ноги. Через секунду боль в голове полностью прошла.
— И поэтому ты называешь себя Сплетницей, понятно, — сказала Слава. — Но ты просто дурочка. Мы — часть Новой Волны. У нас нет секретов. В этом весь смысл нашей команды. Герои без тайной личности, без секретов, полностью открытые, мы полностью берём на себя ответственность.
— На заметку, — сказала Сплетница, мягким и спокойным голосом, — Я, блять, ненавижу, когда меня называют глупой.
— И всё же вас здесь двое, и ни у одной из вас нет способностей, которые на кого-то из нас действуют. Всё, что у вас есть — этот нож, и если вы им воспользуетесь, то обе умрёте самой мучительной смертью, какую я только смогу себе безнаказанно позволить.
— Ой, дорогуша, ну и кто теперь дурочка? У меня есть самое могущественное оружие из всех, — промурчала Сплетница с озорной улыбкой, — информация.
Волнение 3.12
— Информация, — повторила Слава.
Сплетница покрутила ключи вокруг пальца.
— Например, малоизвестный для общественности факт, что Панацея — приёмный ребёнок.
— Это не такой уж секрет. Он есть в официальных документах.
— Документы подтасованы, — усмехнулась Сплетница.
Слава бросила взгляд на сестру.
— Позвольте мне рассказать вам небольшую историю. Поправь меня, если я ошибусь в какой-нибудь мелочи. Одиннадцать лет назад, всего через пять лет, после того, как начали появляться кейпы, в окрестностях этого города работала одна команда, они называли себя "Отряд Броктон Бей". Леди Фотон, Мегаватт, Брандиш, Бризант, Флёр и Звезда. Как-то раз им пришлось захватить одного злодея в его собственном доме и это был довольно трудный бой. Они победили, и, поскольку он был настоящим ублюдком, его сразу отправили в Клетку.
— Можешь на этом остановиться, — сказала Слава, — я поняла твой аргумент.
— Но я же не дошла до самого интересного. Понимаете, они нашли маленькую девочку, прятавшуюся в шкафу. Его маленькую девочку, совсем малышку, — Сплетница улыбнулась Панацее. — Учитывая высокую вероятность рождения у кейпа ребёнка со сверхспособностями, и зная, что маленькая девочка никогда не сможет вести нормальную жизнь, если всплывёт правда о её прошлом, они приняли её в семью.
— Мы уже знаем эту историю, — ответила Слава, вспыльчивость стремительно улетучивалась из её тона.
Что бы ни делала Сплетница, но я ощутила, что контроль за ситуацией переходит к нам.
— Для меня это новость, — заметила я. — Я заинтригована.
— Славная Дырка, я клоню к тому, что я знаю одну тонкость, которая вам двоим неизвестна. По крайней мере, мне интересно пронаблюдать все маленькие подсказки, циркулирующие в ваших головах, и выяснить ту единственную тайну, которую ты предпочитаешь не знать. Светлой Дырке любопытно, но она избегает темы, ибо её сестра отчаянно этого хочет. А сама Панацея... Ну, если я скажу ей, подозреваю, что она сделает какую-нибудь глупость.
Я почувствовала, что Панацея обмякла в моих руках. Она сдалась.
— Итак, Эми, хочешь узнать, кто твой отец?
Несколько долгих мгновений тишину нарушали лишь стук капель дождя по подоконнику и жужжание насекомых, ещё остававшихся в помещении.