Однажды в Калиновке, или Призрак Интерната

— Оставь, Карла.

— Скажи сколько.

— Ну пять.

Карлыгаш на всякий случай пересчитала пальцы.

— И правда пять. Как ты только догадалась.

— Что со мной произошло?

— Мам, когда Кристина стянула с Призрака маску, ты хлопнулась в обморок, — объяснила Мег, усердно обмахивая ее веером — А пока ты бредила, они успели драпануть со сцены. Но ты пропустила самое интересное...

— Бредила? Я что-то говорила?

— Что ошиблась, — ввязалась Карлыгаш. — Все повторяла "Я ошиииблась."А в чем ты ошиблась, Тусь? Давай уж рассказывай, ты нас всех так заинтриговала!

Ошиблась, она и правда ошиблась. Мадам Жири почувствовала, словно с ее души свалился камень размером с Эверест, словно кашель, который она считала предвестником чахотки, оказался всего лишь заурядной простудой. Ах, столько лет! Столько лет прошло с тех пор, когда она последний раз ощущала вкус пищи и радовалась пению птиц, когда солнечным луч был чем то большим, чем направленный перенос энергии, а улыбка — не изнуряющим физическим упражнением... Но двери чистилища распахнулись, и за ними засиял ослепительный свет...

Как только Антонина Васильевна увидела лицо Призрака, то сразу поняла, что его увечье никак не походит на кислотный ожог. Значит, слухи подтвердились — учитель пения и правда уехал в другой город, и сделал операцию, и был счастлив — по крайне мере настолько, чтобы не возвращаться сюда и не терзать ее память своим присутствием. Она ошиблась. Как приятно ошибаться! На сцене стоял незнакомец. Мадам Жири ничего не знала об этом мужчине, кроме того, что он до самозабвения любит Кристину. И его чувство, похоже, нашло отклик.

— Мамочка, тебе принести водички? — спросила Мег тоном сестры милосердия.

— Нет, но я бы не отказалась от кофе, с коньяком и долькой лимона. Хотя черт с ним, с кофе, давайте один коньяк! Или лучше водку, — мадам Жири подумала и добавила, — А еще я хочу эклер. Сто лет их не ела.

Завуч и ее подопечная обменялись многозначительными взглядами.

— Чего пялитесь, дурехи? Шуруйте на кухню за льдом. Приложим ей к голове, пока она окончательно не свихнулась, — прошипела Мег воспитанницам, оторопело глядевшим на мадам Жири, и повернулась к матери. — Хорошо, мамочка. Мы все сделаем. А теперь будь добра, скажи, сколько пальцев...

* * *

Киллер сидел на полу, оплакивая бесцельно потраченную динамитную шашку, пока до его истерзанных ушей не донесся голос, знакомый до боли — причем до боли вполне конкретной.

— Вот что, Угробов, — внушительно произнес юноша, — вы нарушили наш договор, и мне ничего не остается, кроме как взять с вас пеню. И это... приятно было с вами сотрудничать, — юноша автоматически добавил фразу, которая в его окружении употреблялась вместо "до свидания."

Ассасин лишь поднял на него несчастные, как у бассет-хаунда глаза, и застонал. Он это партнерство приятным вовсе не считал. Теперь на его голове было больше седых волос, чем после охоты на объевшегося белладонной кабана. Определено, киллерство — это не его стезя. Уж лучше ловить бабочек сачком. Или научится вязать макраме. Да все что угодно лучше, чем часами торчать на лесах, чтобы затем получить тумаков от нанимателя, впустую истратить полезную вещь, и убедиться в полном моральном разложении молодежи!

Пока Угробов давал себе мысленный зарок никогда не браться за киллерское ремесло, Рауль открыл его рюкзак и оштрафовал бывшего сообщника на фонарь с запасными батарейками, а так же на пистолет и патроны. Рассовав припасы по карманам, он резво понесся за кулисы, искать мадам Жири. Обнаружить еебыло несложно, потому что возле нее уже толпилась вся школа. Никто не мог упустить подобное зрелище — Антонина Васильевна улыбалась что называется до ушей. Рауль решил, что какой-то крупный и дальнобойный осколок приземлился ей прямиком на голову. Ох, только бы у нее память в придачу не отшибло!

— Антонина Васильевна, мне срочно нужна ваша помощь! — взмолился он.

— Рауль, ты не ранен? — подскочила к нему Мег и потянула его в сторону. — Ты где отсиживался, почему тебя не было видно? И ради всего святого, оставь в покое маму! Она ... как бы это сказать...она немного сошла с ума,— девушка навзрыд шепнула ему на ухо. — Говорит, что хочет пирожные, что сегодня же пойдет за обновками, а в понедельник у нас не будет балетного класса — вместо этого мы устроим девичник, будем красить ногти и есть клубнику в шоколаде! Ох, Рауль, что же делать? Ей еще никогда не было так плохо!

— О чем это вы там шушукаетесь? — раздался голос полубезумной преподавательницы балета.

Юноша взвесил все варианты и предпочел все же обратится к ней, пока она еще могла связно говорить.

— Антонина Васильевна, — ласково произнес Рауль, — вы не подскажите, где мне найти Призрака? Знаете, он еще вечно в маске, в плаще, письма любит писать...

— Я прекрасно понимаю, кого вы имеете ввиду, молодой человек, — усмехнулась мадам Жири. — И зачем вы ищете с ним встречи?

— Как зачем? Я должен найти его и освободить мою невесту, которую этот псих похитил и удерживает насильно.

— Я помогу вам, — сказала Антонина Васильевна. — Но Призрак, как вам известно, живет в подземелье, и дорога туда не близкая.

Рауль сглотнул, жалея что маньяк не поселился в каком-нибудь месте посимпатичней и посветлей. Теперь же придется идти — в худшем случае, ползти — по катакомбам и тешить клаустрофобию. Сердце спонсора сжалось в комок. Вряд ли это будет приятным променадом. Но юноша взял себя в руки. Главное, не терять надежды. Свет гигантского топаза, обрамленного бриллиантами, разгонит самую густую тьму... И снова, как и много лет назад, у него возникла мысль, будто он опять делает что-то не так. Пожалуй, следовало подумать про сияние кристининых глаз, но подсознанию ведь не прикажешь. Кроме того, если бы юный Шаньин нашел Святой Грааль, то первым дело поискал бы на золотой чаше пробу.

— Ну хорошо, рассказывайте...

— ... Три направо, потом два налево, потом десять шагов прямо, — твердил Рауль, разглядывая план подземелий, нарисованный на веере Мег помадой Карлыгаш Гуидичелевны. С одной стороны, ему было приятно, что весь интернат бросился на помощью — видно, Призрак успел всем основательно насолить — а вот с другой... Сначала они минут десять искали листок бумаги, но так и не нашли, потом мадам Жири потребовала у завуча ручку, которую якобы дала той на хранение, но Карлыгаш заявила, что ручку не видела в глаза, а если бы она могла заставить разные предметы исчезать, то этой школы давно бы здесь не было. Драгоценные минуты убегали в небытие, а ведь время работало на Призрака!

— Потом будет еще один поворот возле... ээ... что вы обозначили буквами О.Х.?

— Овощехранилище, — ответила мадам Жири. — Кстати, не забудьте держать руку на уровне глаз.

— А это еще зачем?

— Такая добрая примета. Все равно, что по дереву постучать.

Вскидывая руку на уровень глаз, Рауль подумал, что с гораздо большим удовольствием поработал бы дятлом.

— Такое впечатление, что я ему честь отдаю! — вспыхнул Шаньин, а мадам Жири пробормотала себе под нос про невозможность отдать то, чем не обладаешь. Наконец с объяснениями было покончено и спонсор, все еще держа руку в салюте, побежал вызволять деву из лап злодея. Когда он был уже далеко, женщина произнесла тихо.

— Я сделала, все что могла.

— Я тоже, — хитро подмигнула ей коллега.

— Вот уж не думала, что будешь помогать Призраку, Карла. Ты ведь собиралась его наказать?

— Считай, что это уже произошло. Наша ненаглядная Метелкина — настоящая кара небесная, так что пусть она теперь ему нервы мотает, не мне, — завуч довольно потерла руки. — К тому же, если Кристиночка будет каждую ночь устраивать такие выкрутасы, то на утро у бедняги не останется сил идти на работу. И у них не будет денег! И они пойдут по миру! Иными словами, они друг друга заслужили.

Мег смотрела вслед Раулю, покуда он не скрылся в подвале. Потом она вздохнула.

На протяжении многих лет Мег Жири и Господь Бог держали нейтралитет. Мег не особенно заботилась о Его существовании, и Творец тоже старался ей не докучать. Но сейчас она возопила, мысленно преклоняя колени:

— Господи, пусть он ее заберет! Иначе мы все будем несчастны, — испугавшись, что божество окажется непонятливым, она добавила. — Пусть Призрак ее заберет!

* * *

Второе сошествие в подземелья было куда короче первого и не включало в себя ни конные прогулки, ни катание на гондолах. Задыхаясь, Кристина бежала вслед за сообщником, который подбадривал ее такими жизнеутверждающими комментариями, как "Мы снова спустились в бездну отчаяния" или "Ну вот, опять я веду тебя в темницу моего духа." Хотя если сравнивать с тем Западным фронтом, который Рауль и его соавторы устроили в актовом зале, бездна отчаяния выглядела уютным местечком. Ну что такое холодная капля, со стуком падающая на макушку, в сравнении с посвистом пуль?

Предпочитая не возиться с лодкой, они побрели по озеру, по пояс в воде, поэтому когда наконец добрались до берега, то оба выглядели как партизаны, неделю проведшие на болотах. Заметив грязные следы на ковре, Призрак поджал губы, искренне раскаиваясь, что с утра его потянуло подмести пол. Такой поступок всегда предзнаменуют появление грязи. Хорошо, что у него хватило ума не побелить потолок. А ведь были и такие мысли... Но как можно думать от подобной чепухе, после всего что произошло, и перед тем, что еще должно случиться? Он смерил Кристину пристальным взглядом. Девушка выжимала мокрый подол. Похоже, лицо Эрика ее интересовало гораздо меньше, чем прискорбное состояние платья.

Бедняжка, да ее нервы просто онемели от всех пережитых треволнений!

Придется подождать, пока отхлынет первый шок и она как следует рассмотрит того, с кем спустилась в подземное царство. В дрожащем свете сотни свечей его лицо выглядело еще ужасней, будто лик демона в отблесках адского пламени. Осталось уже недолго, прежде чем она бросит ему упрек, и спросит, уж не вознамерился ли он потешить свою плоть за ее счет. Будет больно, но Эрик справится. Тогда, на сцене, благодарность поборола отвращение, а теперь все по-другому, все серьезно. Но он ответит, что никогда не посмеет осквернить ее своим мерзким прикосновением...

Кристина прекратила возится с подолом, который тут же прилип к ногам, и прервала красивый и трагичный диалог, который Призрак мысленно с ней вел.

— Слушай, ты не засекал время, когда мы дали деру из зала?

Его плечи опустились, он шумно выдохнул.

— И почему, позволь спросить, тебя интересует именно это в данный момент?

— Просто хочу узнать, побили мы рекорд прежних владельцев или не побили.

— Легкомысленная девчонка, о чем ты только думаешь! — воскликнул Призрак, украдкой посмотрев на часы. — Хотя я вряд ли мы к рекорду даже близко подобрались, потому что плелись по озеру медленнее хромой черепахи. Надо было в лодке плыть, я ведь говорил!

— Да какая лодка, ты шест в руках не мог удержать!

— А у тебя ноги так дрожали, что днище ходило ходуном!

— Значит, не побили рекорд, — опечалилась Кристина. — Обидно, вряд ли когда-нибудь еще у нас будет такая мотивация.

Призрак на всякий случай три раза сплюнул через плечо и попытался поймать нить былых размышлений.

— Лучше скажи мне, милая, — нахмурился он, — тебя наверняка интересует, что я собираюсь с тобой делать дальше.

— Если честно, то да, но во вторую очередь.

— А что же в первую? — поинтересовался Призрак, слегка обиженный что его задвинули на задний план. А ведь ему так хочется сказать, какой самопожертвенной может быть его любовь! Любовь человека, а не зверя.

— Как мне успокоить костюмершу, когда буду возвращать платье. Создается впечатление, что я превратила его в ферму для микробов и выращиваю грязь в промышленном масштабе.

— О, не беспокойся, Кристина! Можешь снять платье, оно тебе нескоро понадобится.

Когда девушка одарила его заинтересованным взглядом, свидетельствующим о том, что последнюю ремарку она посчитала оригинальным, хотя и грубоватым предложением близости, Призрак поспешил исправить двусмысленность.

— Я имел в виду, что у меня есть для тебя другое платье, чистое, сухое, — распахнув дверь спальни, Призрак поманил гостью, — и белое.

Белоснежное платье возлежало на красном бархате одеяла и, казалось, стекало на пол пеной кружев. Кристина уже видела его на манекене во время своего первого визита, и теперь у нее появилось возможность его примерить. Ох, если бы ее увидели одноклассницы, позеленели бы как хамелеон, просидевший возле куска малахита! Платье было поистине королевским. У изголовья кровати лежал объемистый сверток, перевязанный шелковым шнурком.

— Здесь ты найдешь все необходимое, — расплывчато сообщил Призрак и ретировался.

Первым делом Кристина регила исследовать содержимое свертка, справедливо полагая, что платье от нее не уползет. Она вцепилась в шнурок, который ну никак не желал поддаваться. После нескольких минут борьбы счет был по прежнему один ноготь в его пользу. Проклятье! Тот, кто завязывал этот узел, приходился Гордию кровной родней. Узелок можно и перерезать, вот только чем? Девушка придирчиво исследовала туалетный столик, забежала в ванну, даже пошарила рукой под кроватью, но не нашла ничего, что подошло бы в качестве колюще-режущего орудия.

— Эрик! — позвала юная воспитанница. — Я уже всю спальню перевернула, и никак не могу найти что-нибудь острое! Будь добр, принеси мне ножницы.

После долгих раздумий, ее ментор спросил из-за двери, тоном ярко окрашенным подозрительностью:

— Зачем тебе ножницы?

— Очень нужно, — Кристина остолбенела от такой реакции. Он ведь попросила у него не мешок муки в голодный год, а всего-навсего предмет личной гигиены!

— Зачем?

— Хочу кое-что перерезать.

— У меня их нет! — ни с того, ни с сего взорвался Призрак.

— Как, совсем?

— Совсем, черт побери, совсем!

Вот это номер! Никогда бы она не заподозрила своего учителя в нечистоплотности. Ну хорошо, ногти на руках еще можно обгрызть, а на ногах... хотя при должной физической подготовке...

— Ни ножниц у нас нету, ни зеркал, — горестно вздохнула девушка, снова вцепляясь в неподатливый узел. — Живем, как во времена дефицита!

— Во времена чего?

— Дефи-цита, — ответила Кристина. — Я была тогда совсем маленькой, но папа говорил, что стоял со мной в очереди за сигаретами, потому что выдавали одну пачку в руки, потом менял их на картошку, а ее — на стиральный порошок, а его — на носки. Но ты ведь старше меня, должен помнить эти годы! И ты ведь расскажешь мне про них... правда?

— Обязательно, — нехотя пообещал Призрак, — но сейчас неподходящее время для исторических справок. Тебе следует подумать о будущем... о нашем совместном.

— Ну ладно. Но у тебя точно нет чего-нибудь острого? Ну там перочинного ножа, бритвы...

— Я уже сказал, что нет! Выбрось эти мысли из головы, Кристина!

— Воля ваша, господин, — съязвила девушка, — в таком случае придется зубами грызть.

В ответ она услышала, как что-то тяжелое с глухим стуком упало на пол.

* * *

Не секрет, что женщины могут заниматься туалетом часами напролет — сначала нужно открыть шкаф и оплакать скудность своего гардероба, потом полдня подбирать платье к цвету помады, долго завивать волосы, покуда кудри не составят достойную конкуренцию бороде ассирийского вельможи, затем вырисовывать чахоточный румянец ... Но сколько ж можно! Эрик успел не только надеть, но и прогладить фрак, а так же дописать свадебную мессу до середины, а Кристина все не спешила появляться. Он ждал ее столько лет, что лишний час особой роли не сыграет, но с минуты на минуты в подземелье нагрянет толпа , а он так надеялся, что его свадьба, вопреки местным обычаям, обойдется без кулачных боев.