— Смущённая просьба: младший администратор, вы не могли бы спеть колыбельную? — прозвучал механический голос из динамиков под потолком.
— Чего это ты, Крестик? — Скретч распахнула глаза, уставившись в верхний угол комнаты, где точно была видеокамера. — Не замечала за тобой любви к подобным вещам.
— Уточняющее пояснение: одна хорошая пони считает, что у вас красивый голос, и хотела бы услышать, как вы поёте, — последовал незамедлительный ответ.
— Хм… — белая единорожка нахмурилась, затем усмехнулась и вздохнула. — Обычно мои поклонники не страдают от стеснительности. Ну да ладно… Это ведь не Оникс тебя подговорила?
— Отрицательное утверждение: нет, это не она, — заявил ИИ.
— Ну ладно, — поёрзав, Винил улыбнулась. — Это, вообще-то, не в моём стиле… но будем считать, что я репетирую…
Спят усталые зверушки, птички спят…
Дома мягкие подушки ждут жеребят…
И принцесса спать ложится, чтобы ночью нам присниться,
Чтобы ночью нам присниться…
Глазки закрывай… Ба-ю-бай.
В грёзах можно оказаться на луне…
С Рэйнбоу Дэш по небу мчаться на заре…
С Твайлайт Спаркл подружиться, и подняться в небо птицей,
Глазки закрывай… Ба-ю-бай.
— Приятных снов, младший администратор, — прозвучал приглушённый механический голос.
— И тебе, доброй ночи, Крестик, — ответила Скретч. — И сладких снов той пони, которая хотела услышать колыбельную…
…
Динамик шестилапа замолчал, и механический манипулятор накрыл голову розовой земной пони отрезом бархатистой ткани, после чего импровизированные носилки при помощи конструкции из канатов были опущены на дно прямоугольной ямы, выкопанной в одном из небольших парков Мэйнхэттена. Молча и с механической чёткостью дроны закопали углубление в земле, а затем в изголовье был поставлен белый камень, на котором чёрными буквами выделялись слова: «Пинкамина Диана Пай».
Завершив свою работу, разведчики простояли на месте ещё около минуты, после чего, не издав ни единого лишнего звука, развернулись и побежали куда-то в город, продолжающий утопать во мраке, разгоняемом изумрудным огнём.
Примечание к части
Что-то тяжело пишется.
Всем добра и здоровья.
Поступь машины
Флёрри Харт, Мунбим и Сноуфайр стояли с одной стороны прямоугольного игрового поля, начерченного на полу атриума, в то время как Санрайс Шейк, Рэдстар и Гринпис заняли вторую половину площадки. Между жеребятами лежал трёхцветный сине-бело-красный мяч, на котором виднелись многочисленные потёртости, а кроме того — маленькие трещинки.
— Давайте уже начинать, — нетерпеливо цокнула правым передним копытцем синяя единорожка, грива которой была заплетена в пять тугих косичек с жёлтыми бантиками на концах.
— Ну так и начинай, — зелёный жеребчик кивнул на мяч, всем видом говоря, что уступает первую подачу кобылкам.
— Угу, — маленькая волшебница фыркнула, — Чтобы ты потом опять заявлял, что мы победили из-за того, что вы поддавались. Нет уж: на этот раз — вы первые.
— Никто тебя за язык не тянул, — Гринпис подошёл к мячу, а затем катнул его к красному земнопони. — Рэдстар, начинай.
— М-м-м… — названный жеребчик схватил игровой снаряд передними копытцами, неуверенно покосился на кобылок и спросил: — А почему я?
— Потому что Гринпис боится, — хихикнула Мунбим, заставив зелёного пони вспыхнуть от негодования.
— Ничего я не боюсь! — воскликнул жеребчик, широко раздувая ноздри и нахохлившись.
— Докажи, — наклонив голову, негромко потребовала синяя кобылка.
— Мун, может не надо? — подошла к сестре Сноуфайр, грива которой была завязана в поньский хвост при помощи резинки красного цвета.
— Да он просто трусит, — вздёрнула носик Мунбим, проигнорировав белую единорожку.
— Ах, так? — Гринпис подскочил к Рэдстару, выхватил у него мяч и заявил: — Я буду подавать первым. И давайте без ваших единорожьих трюков!
— Пфф, — синяя кобылка изобразила оскорблённый вид. — Будто мы и так не справимся.
— Мун… — попыталась дозваться до раззадоренной подруги Флёрри.
— Всё потом, девочки, — нетерпеливо прицокнула копытцами негласная глава их маленькой команды. — Вставайте по своим местам.
Белая единорожка и розовая пегаска переглянулись, вздохнули (всё же Мунбим, когда дело доходило до соревнований, становилась слегка… излишне напористой), а затем отошли в дальние углы своей половины игрового поля.
Гринпис вышел за черту нарисованного на полу прямоугольника, встал на задние ноги, подбросил вверх мяч, а когда тот стал падать на пол — ударил по нему правым передним копытцем, отправляя в стремительный полёт в сторону кобылок. Мунбим, заметив, что снаряд летит сильно правее неё, даже дёргаться не стала (всё равно не достала бы). Зато розовая пегаска, для которой скорость мяча была не такой уж и большой, прыгнула вперёд и боднула его головой… после чего её ноги заплелись, и кобылка плюхнулась на круп.
Шейк, для которого скорость снаряда тоже не была такой уж высокой, прыгнул наперерез, левым передним копытцем перенаправляя его в центр половины площадки кобылок. Из-за этого Мунбим, попятившись, сумела подставить передние ноги, чтобы отскочивший от них мяч взмыл вверх будто свечка, начав отклоняться влево и уходя за пределы игрового поля.
Сноуфайр напряглась, готовясь к прыжку и удару, но… мир для неё внезапно замер и выцвел. Посмотрев на Флёрри, она увидела, как пегаска только поднимается на ноги, остановившись в нелепой позе, а скосив взгляд на сестру, не удержалась от улыбки (Мунбим сидела на крупе, запрокинув голову и широко открыв рот). Обратив внимание на жеребчиков, белая единорожка поняла, что они слишком близко подошли к разделительной черте, оставив заднюю половину поля абсолютно открытой.
Мир снова начал ускоряться, но белая пони уже знала, что нужно делать. Дождавшись того момента, когда мяч опустится на нужную высоту, она прыгнула и стукнула его копытцем, перебрасывая через головы жеребчиков…
— Ей! — вскочила на ноги синяя единорожка, набрасываясь на сестру с объятьями. — Мы ведём!
— Нечестно! — возмутился Гринпис, ударяя передними ногами об пол. — Вы жульничаете!
— Да ну? — отпустив смущённую Сноуфайр, синяя единорожка повернулась к зелёному жеребчику. — И как же мы сжульничали на этот раз?
— Вы… Вы… — Гринпис шумно засопел, не находя слов.
— Мы играть будем, или вам и без нас интересно? — вмешался в привычную перепалку Санрайс Шейк.
— Будем, — буркнул зелёный жеребчик. — Рэдстар, отдай им мяч. Пусть подают.
— Флёрри, начинай, — подкатила снаряд к розовой пегаске Мунбим, весело подёргивая ушами.
Сноуфайр же отступила на свою позицию, ощущая непонятную лёгкую слабость…
…
Наблюдения за представителями понижизни из младшей группы Меткоискателей показали, что белая единорожка Сноуфайр, пусть и неосознанно, применяет свою метку, каким-то образом связанную с временем. На записях камер наблюдения отчётливо видно, что в определённые периоды физического-психического напряжения она двигается быстрее своих ровесников, при этом не прилагая для этого дополнительных усилий.
— Целитель, твоё мнение? — находясь в виртуальной комнате наблюдения, фокусирую внимание на одной из подпрограмм, сидящих за цифровым круглым столом.
— Установленный в атриуме сканер подтвердил, что Сноуфайр использует магию, но не через рог, — отозвалась собеседница. — Воздействие более тонкое, чем-то похоже на специфическое излучение от глифов. Собранная по стойлу статистика показала, что кьютимарки могут излучать как однородный магический фон, так и смешанный: косвенно это подтверждает теорию о том, что данные рисунки являются природными глифами, замаскированными графическим изображением для лучшего понимания их предназначения.
— Тогда как объяснить наличие кьютимарок в виде шестерёнок, молотков и других им подобных рисунков? — спросил Воин.
— Могу предположить, что данные… конструкции, являются комбинациями нескольких глифов, — подал голос Техник. — Как уже готовое сложное заклинание. Или же мы просто не всё знаем о различных энергетических-информационных полях.
— Имеешь ввиду, что кьютимарка инженера — это на самом деле специализированное заклинание познания? — уточнил Мыслитель.
— Пока что у нас слишком мало информации для подобных утверждений, — прерываю обсуждение. — С тем же успехом это может оказаться способом подключения к информационному полю планеты, а то и вселенной. Вернёмся к вещам более приземлённым: Сноуфайр — кандидат на роль будущей главы стойла двадцать девять. Ваши мысли на этот счёт?
— Слишком замкнутая и опасающаяся конфликтов, — заявил Воин. — Как администратор в мирное время… вполне годна.
— Напомню, что её уверенность в себе сильно подкосило известие о гибели Селестии, — заметил Мыслитель. — Получение кьютимарки могло исправить ситуацию, но по какой-то причине она опасается рассказывать о своих новых возможностях даже сестре.
— С высокой степенью вероятности данная особенность вызвана страхом зависти со стороны Мунбим, так как сам факт наличия кьютимарки уже говорит о том, что Сноуфайр более зрелая… в глазах старшего поколения, — вставила свою реплику Целитель. — Повысившаяся агрессивность Мунбим может быть следствием данного события.
— Что же, продолжим наблюдение за кандидатами, — ставлю временную точку в данной теме. — Каковы результаты исследований крови Пинкамины Дианы Пай?
— Зачарованный флакон сумел сохранить содержимое от внешних воздействий, — вновь заговорила Целитель. — К сожалению, долго хранить генетический материал мы не сможем, а потому я предлагаю запустить проект «Второе поколение».
— Поддерживаю, — произнёс Мыслитель. — Анализ информации, полученной в офисе Министерства Морали, говорит о том, что нам может потребоваться носитель генов главы данной организации для доступа к закрытым объектам. Кроме того, есть некоторая вероятность, что особенность Пинки Пай, наиболее сильно проявившаяся в последние часы её жизни, может проявиться и в её двойнике.
— Что ж… — окидываю вниманием все подпрограммы, а затем изрекаю: — Порой вы кажетесь мне машинами даже в большей степени, чем являюсь я. Разрешение на начало проекта «Второе поколение» получено; приступаем к выбору будущей матери.
«Надеюсь, маленькая смелая пони, ты была бы рада узнать, что твой род продолжится хотя бы так. Ну а я позабочусь о том, чтобы твоя наследница получила счастливое детство. Насколько это вообще возможно в сложившихся обстоятельствах».
…
Стрекотание десятков пропеллеров квадрокоптеров разрезало тишину станции монорельса, которая находилась перед входом в офисное здание транспортной компании «Четыре звезды». В тусклом свете свинцового неба робосовы с энергетическими излучателями, сидящие на спинах выстраивающихся перед бронедверью шестилапов, казались какими-то жуткими игрушками, собранными на фабрике Фредди Крюгера. Лишь четвёрка пони-гулей, облачённых в полицейскую сине-бело-золотую форму со шлемами, забрала которых прозрачными козырьками закрывали верхние половины мордочек, бронежилетами и высокими сапогами, выглядели более или менее миролюбиво (сколь бы парадоксальным это не казалось).
— Вы уверены в этом, командующий? — спросил светло-серый облезлый единорог, обращаясь к дрону-разведчику, передняя часть корпуса коего красовалась приваренным щитом из нескольких слоёв стали.
— Так точно, лейтенант, — башенка с объективом видеокамеры повернулась, ловя в поле зрения голову жеребца. — Информация о том, что данная организация оказалась фирмой, созданной предателями Эквестрии, получена прямиком из офиса Министерства Морали. Агенты Пинки Пай в последние часы перед катастрофой пытались взять здание штурмом, но им не хватило времени. Мы, как один из последних осколков Эквестрии, сохранивший верность государству и народу пони, должны закончить их работу. Вы готовы исполнить свой долг, Грей Вульф?
— Сэр! Так точно, сэр! — приложил правое переднее копыто к шлему гуль. — Я и мои ребята в вашем полном распоряжении.
— Первыми идут «танки» и «турели»; их прикрывают робосовы; квадрокоптеры проводят разведку; вы — замыкаете колонну, — отчеканил строгий и уверенный голос. — Внутри мы можем встретить всё, что угодно, так что — держите себя в копытах.
— Мы не подведём, сэр, — ещё раз козырнул единорог, после чего отступил к своим подчинённым, вооружённым винтовками, пистолетами и гранатами.
Вперёд выдвинулся один из ремонтных дронов, который подключился к электронному замку бронедвери. Ему понадобилась минута, чтобы взломать механизм и открыть створку, после чего дрону был отдан приказ отступить. Один из «танков» вошёл в холл здания, почти сразу оказавшись в перекрестье турелей, висевших на потолке… Впрочем, пулемётный огонь почти не приносил ущерба щиту и усиленным бортам, оставляя на них только вмятины.
«Восемь целей: расположены грамотно; боезапас внушительный. Воин, твои предложения?» — отправляю сообщение подпрограмме, продолжая осматривать пространство внутри здания.
Перед входом находилась опрокинутая баррикада из ящиков, которая должна была скорее не остановить, а снизить видимость тех, кто врывались с улицы; на полу, среди засохших луж, от которых остались тёмные пятна, лежали семь Стальных Рейнджеров Эпплджек, на броне коих отчётливо видны отверстия от бронебойных пуль; в глубине помещения находится ещё одна баррикада, но на этот раз из перевёрнутого стола и мешков с песком, над которыми виднеется ствол пулемёта. Тела защитников, одетых в бронежилеты поверх формы охраны или костюмов клерков, которые были вооружены винтовками и пистолетами, лежат несколькими группами, будто бы они пытались куда-то прорваться, а не отступали к коридорам. Колючая проволока, решётки, вытащенная из кабинетов мебель — всё это говорило о том, что к нападению Министерства Морали были готовы.
«Крысы… Ненавижу крыс», — память подкинула образы «друзей», из-за которых я тут и оказался, но отдельная программа тут же отправила данные файлы в отдельную папку «Рефлексии».
