Предсказать прошлое

— Это объясняет ее потрепанный вид, а с Вами, что случилось? — нажал Лебрен

— Не поверишь, Лебрен, сам удивлен, — рассмеялся Жак.

— Давайте проверим, — предложил Тристан.

Я, пытаясь одернуть Жака, только еще больше разожгла заинтересованность маркиза Лебрена.

— Мою жену вчера очень расстроил факт покушения на ее горничную, настолько, что она решила высказать мне все свои мысли по поводу моего недосмотра.

Тристан окинул меня взглядом, пытаясь на вид определить мою возможность справиться с двумя крепкими мужчинами.

— Я была очень-очень зла, — стушевалась я, опуская виноватые глаза.

Вчера я была абсолютно уверена в своих действиях и их правильности, а сейчас почему-то чувствую себя смущенной из-за истеричной выходки.

— И что? — подтолкнул Тристан моего "мужа" к продолжению.

— Меня так не отчитывали с раннего детства, — рассмеялся Жак. — Расскажу больше, если пообещаете, что все останется только между нами.

— Обещаю, — с заинтересованной благодушностью пообещал Тристан.

Я, густо краснея, попыталась отговорить ДеБюси от излишней откровенности.

— Жак, ты меня смущаешь.

— Правда? Что-то я не заметил этого, когда ты метала бутылки в графа Калю, — начал сдавать меня с потрохами супруг.

— Всего-то одну бросила, да и попала случайно, — замявшись, выдавила я из себя оправдание.

— То есть, бокалы с вином не ты в него запустила?

Тристан стал заметно потрясываться от смеха. Я промолчала, упрямо сжимая губы.

— Так вот, — снова повернулся он к Лебрену. — Эта разъяренная фурия пыталась придушить меня моим же галстуком, в результате чего я и получил столь деликатные боевые раны.

— Надо было довести дело до конца, чтобы меньше трепался, — угрожающе прошипела я ему в ухо.

— Вот и опять угрозы, — демонстративно ткнул в меня пальцем Жак.

— Это не угроза, это обещание, — предупредила я.

— Надеюсь, на этот раз обойдется без шпаги? — наигранно испугался он.

— Шпаги? — изумился Тристан.

— Да! Но это случилось сразу после того, как я чуть не погиб от нехватки воздуха и попытки спастись бегством.

— Не удалось?

— Нет.

Кажется, они так увлеклись, что напрочь забыли о моем присутствии.

— Потом была экзекуция шпагой. Ею она нас гоняла по комнате, уже не разбираясь, кто прав, а кто просто в гости зашел.

Они уже в открытую смеялись, заставляя меня тихо закипать.

— В результате я получил шишку на затылке, ушибы на одном деликатном месте и полную потерю чувства собственного достоинства.

— Я бы сказал, что сочувствую, но думаю, это будет опасно для меня, — поиграл Лебрен бровями, шуточно давая понять, что теперь тоже меня боится.

— Все это сейчас звучит смешно, но вчера я осознал одну очень важную вещь.

— Какую же?

— Моя жена страшна в гневе, учтите это Тристан.

Словосочетание "моя жена", кажется, немного отрезвило Лебрена, и он уже без тени улыбки двинулся к дому.

И как только мы выпали из поля зрения Лебрена, я, что было сил, пнула Жака по ноге, тот от неожиданности вскрикнул и схватился за больное место. Да, я бессовестно пользуюсь тем, что Жаку воспитание не позволит дать сдачи, а кто бы ни воспользовался на моем месте?

— У-у-ушшш, — пропищал он.

Тристан обернулся на звук, а я, скорчив невинную мордашку, прокомментировала:

— Оступился. Всегда ему говорю, что нужно смотреть, куда лезешь, — давая легкий намек Жаку.

— Прислать лакея помочь? — предложил маркиз.

— Нет, ну что Вы. Он же мужчина, справится, — заявила я, обходя белобрысое недоразумение.

— Уверены?

— В том, что он мужчина? Или в том, что он справится? — озадачила их вопросом.

— Поганка, — прошипели мне в спину.

— А то! — улыбнулась я Жаку во все тридцать два зуба. — Долго еще будешь стонать?

ДеБюси дабы не терять лица, выпрямился и поковылял рядом, наградив меня обещающим расплату взглядом. А мне что? Главное, чтобы Тристана не расстраивал, а я разберусь.

Участники охоты расположились у камина просторной гостиной, разговаривая и потягивая вино. При нашем появлении мужчины поднялись, а все присутствующие дамы повернули к нам свои заинтересованные лица.

В первую очередь я выделила из толпы незнакомых мне персонажей, среди которых ярким экзотическим пятном смотрелась очаровательная брюнетка невероятной красоты. Черные как смоль слегка вьющиеся волосы, красивое личико правильной формы, пухленькие розовые губки, загадочные карие глаза и длинные загнутые ресницы. И все это великолепие не имело на себе ни грамма краски.

Я едва слышно присвистнула, чем заставила обернуться ко мне Тристана и Жака.

— Что-то случилось?

— Обалдеть! — невпопад ответила я на русском, не заостряя внимания на том, кто задал вопрос.

— Что?

— Я говорю, будь я мужчиной, женилась бы, не глядя, — искренне ответила я. — Вернее с первого взгляда и женилась бы.

Жак хихикнул, а Тристан закашлялся.

— А что? Я такую красотку впервые в жизни вижу, у меня культурный шок. Так что здесь одно из двух, либо любоваться ей, либо придушить из солидарности к другим женским особям.

— Вы непредсказуемы в своих суждениях, — заметил Тристан.

— Ничего не могу с собой поделать, — признала я.

Он восхищенно посмотрел на меня, а затем, как хозяин дома, повел меня знакомить с присутствующими. Проходя мимо Поля, приветственно кивнула ему, не забыв оценить его синяк, и извиняющееся улыбнулась. Мимо Люси прошла молча, не обращая на нее внимания, собственно на меня она тоже не смотрела. А затем мы подошли к самой интересной мне фигуре. Молодой человек был внешне очень похож на Жака, и потому мне сразу стало понятно, что этот гость и есть Адриен Бланше.

-Маркиза ДеБюси, — вежливо приложился он к моей ручке, хотя промелькнувшая в его глазах злоба сказала куда честней, как он рад меня видеть. Но внешняя вежливость и присутствие Лебрена, заставили его засунуть свою неприязнь, куда поглубже.

— Месье Бланше, — ровным голосом проговорила я, еще не решив как себя с ним вести.

— Ваше появление для нашей семьи стало столь неожиданным, — заметил он, испытующе смотря на меня.

Только зря старается, я уже давно готова к таким вопросам и даже ни один мускул не дрогнул на моем лице.

— Почему же? Долгая помолвка закономерно переходит в брак. Не моя вина, что кто-то оставил это в тайне или запамятовал о столь важном событии, — я тоже могу так играть словами.

Получив злой взгляд, я нагло улыбнулась, наблюдая, как он покрывается красными пятнами. Рука Тристана сжалась на моем предплечье. Тот факт, что это не осталось не замеченным маркизом, не ускользнул от меня и мне стало совсем не по себе, ведь раз он так заволновался, мне тоже есть чего бояться. Прочитав мои мысли по моему лицу-предателю, Бланше ухмыльнулся. Это ухмылка и его змеиный взгляд на меня порядком нагнал жути. Конечно, я могу храбриться, сколько влезет и состроить хорошую мину при плохой игре, но холодок неподдельного страха прошелся волной по всему телу. Волоски на затылки встали дыбом, а пальцы мгновенно заледенели, но я продолжала снисходительно улыбаться, как ни в чем не бывало.

— Тогда позвольте поприветствовать Вас от лица всей семьи, — галантно поклонился он.

— Очень мило с Вашей стороны, — чуть зубы себе не раскрошила, пытаясь удержать улыбку, которая так и норовила перейти в унылую гримасу.

— Кузен, — со сдержанным приветствием к нам подошел Жак.

— Кузен, — получил столь же холодный ответ.

Надо отдать Жаку должное, при разговоре он встал таким образом, чтобы я оказалась чуть позади, тем самым ограждая от Бланше. Вот и как после этого на него злиться? Тристан, воспользовавшись моментом, отвел меня в сторону и полностью закрыл меня от не самого приятного родственника. Вот только одно неприятное знакомство пришлось сменить на другое не менее досадное.

— Позвольте представить гостью графини Калю, мадмуазель Джустин Альман, — невозмутимо представил мне Тристан эту красотку, которая вблизи еще и благоухала как цветочный сад. И откуда такие идеальные берутся? В этом заповеднике пора делать отстрел, чтобы мы обычные женщины имели возможность спать спокойно.

— Маркиза Элизе ДеБюси, — назвал он меня моей новой знакомой.

— Очень приятно, — пропела она (кто бы сомневался) голосом райской птицы.

— И мне, — фальшиво улыбаясь, заверила ее я.

А смотрит-то как благожелательно. Мне интересно она и правда такая милая, как кажется, на первый взгляд или меня за соперницу не принимает? Хотя с такой внешностью можно иметь самооценку выше средней, да что там, может и шкалу заклинить. Может статься, что зря зубоскалю, по-моему, она вполне искренне улыбается. Даже не знаю, как реагировать. Было бы гораздо проще, если бы она оказалась гарпией под стать своей подружке. А если она действительно мягкая и пушистая, то вот как ее ненавидеть?

Предпочитаю ясность: нравится, не нравится. А она зависла где-то посередине моей оценочной линейки и я в полной растерянности из-за этого. Ладно, приглядимся, а уж потом сделаем выводы.

— Надеюсь, мы подружимся, — от ее фразы захотелось уши прочистить, она это, что серьезно, что ли? Да ни за что.

— Я могла бы показать Вам окрестности.

Перевод — "Я тут все знаю".

Вот оно и началось, сейчас начнет рассказывать о том, как много времени провела в стенах этого дома, подразумевая спальню.

— Это поместье удивительное, запутанные коридоры, уютные гостиные.

"Мягкие кровати"

— Здесь все так идеально подобрано, что невозможно сделать лучше.

"Стану хозяйкой, найду что переделать"

— И очень отзывчивый и гостеприимный хозяин.

"Я знаю его о-о-о-очень близко"

И все это таким благожелательным тоном и видом, что я позавидовала ее выдержке. Я, например, уже с трудом сдерживалась, чтобы не схватить Лебрена за руку и во всеуслышание заявить, что он мой.

Зря я так испугалась Бланше. Он, конечно, определенно опасный враг, но эта мадмуазель гораздо опасней. Спокойная, расчетливая, хитрая и умеет выжидать. А ведь даже не подкопаешься и на открытый конфликт не выведешь, что очень-очень плохо. Плевать она хотела на наследство Жака, но может посодействовать Адриену хотя бы для того, чтобы убрать меня с шахматной доски. Так и знала, что ничего хорошего меня тут не ждет.

— Я все поняла, — перестав улыбаться, открыто призналась я.

Лебрен озадаченно смотрел на меня. Конечно, будь он хоть пять раз проницателен, женская логика и игра для него все равно останется загадкой. Он невероятный человек, но он мужчина.

— Хорошо, — также без тени улыбки ответила она. — И?

— Буду стоять намертво.

— Очень даже может быть, — ласково улыбнулась она мне.

— Джустин, — резко одернул ее Лебрен, — Вам не кажется, что Вы ведете себя

недостойно.

— Тристан, — нежным чувственным голосом ответила эта кобра. — Я не сдамся.

— Это уже не имеет значения, — без тени колебания.

— Она замужем, — уговаривала она его.

Пальцы Тристана судорожно сжались на моей руке, но ни один мускул на лице не дрогнул.

— Я знаю. В любом случае Вас это не должно волновать.

— Но ведь нам было хорошо вместе, — ударилась в ностальгию Джустин.

Теперь уже я вцепилась в Тристана, он почувствовал и успокаивающе накрыл мою руку своей.

— Прекратите, я больше не намерен обсуждать это, все давно решено, — такого тона в жизни от него не слышала, меня даже ознобом пробило.

Я напряглась, Джустин быстро ретировалась, Тристан тяжело выдохнул.

Стою и уговариваю себя, что все, что было до меня, неважно, но как представлю, сколько еще предстоит неприятных встреч и хочется стонать в голос. Все же лучше не знать подробности жизни желанного мужчины к моменту ДО. Особенно мучительно осознавать, что я со своими данными и рядом с этой дамочкой не валялась, а вот Тристан валялся, и этого сравнения я могу не выдержать. У нее и талия осиная, и глаза трепетной лани, локоны — шелк, и грудь, небось, и без корсета идеальная. Не то, что моя, которую в лифчике еще и искать придется. Посмотрев напоследок в сторону столь грациозно плывущей нимфы, печально вздохнула.

— Вам не стоит беспокоиться на ее счет, — напряженно проговорил он, наблюдая за отступлением мадмуазель Альман.

— Не могли бы Вы уточнить маркиз Лебрен, что именно подразумевается под Вашими словами? — он сейчас об ее угрозах или по поводу их очень близких отношений?

— О, да, мне тоже это интересно, — раздался от кресла в темном углу, глубокий насмешливый женский голос.

Я чуть не проглотила язык от неожиданности. Подпрыгнув, я резко развернулась в сторону заговорившей женщины, чуть не оттоптав Тристану ноги. К счастью, он успел меня поддержать, и я не приземлилась позорно на пятую точку.

— Н-н-не знала, что здесь еще кто-то есть, — запинаясь, проговорила я, пытаясь в потемках комнаты с зашторенными окнами рассмотреть женщину.

Она, понимая, чем именно я занимаюсь, немного наклонилась вперед, позволяя своему лицу попасть в полоску света. На вид ей было около пятидесяти, светлые пряди с проседью, лицо треугольной формы все еще хранило следы прежней красоты и черные умные глаза, рассматривающие меня в ответ.

— Извините, дорогуша, совершенно не намеревалась Вас пугать, — улыбнулась она, переводя задумчивый взгляд от меня к Тристану и назад. — Вы были так увлечены беседой, не хотелось отвлекать.

Вот по этим ее черным вдумчивым глазам я и догадалась, с кем имею честь разговаривать. А еще ужаснулась, что именно эта женщина стала свидетелем нашей с Джустин разборки.

— Дорогуша, да Вы покраснели, — протянула она.

— А еще я умею синеть, когда мерзну и зеленеть если съем что-нибудь не то, — заткните меня кто-нибудь, что за ахинею я несу?

Тристан подозрительно закашлялся, а его мать открыто улыбнулась.

— Не надо так нервничать, я не кусаюсь, — успокаивающе заверила она меня.

— Ага, заглатываете целиком, — пробурчала я себе под нос, уверенная, что меня не расслышат. А зря.

— Ну, что Вы, я слежу за фигурой, — рассмеялась она.

— Простите, — багровея, извинилась я.

— Вы действительно неподражаемы, — заметила она и снова откинулась на спинку кресла. Теперь ее было сложно рассматривать, и от этого чувствовала себя еще более скованно, ведь я для нее так и осталась хорошо просматриваемым объектом.

— Вас дезинформировали, слово "странная" подходит гораздо лучше, а месье Сорел нашел эпитет еще более точный, зовет меня просто "блаженная", — призналась я, грустно улыбаясь.

Маркиза рассмеялась грудным смехом.

— Теперь я понимаю, как Вам удается очаровывать людей, Вы непосредственны, словно дитя.

— Интересно, это хорошо или плохо?

— Пока не знаю, — серьезно ответила она на случайно заданный вслух вопрос.

И что можно на это сказать? Что я хорошая и меня надо любить? Или что сама не знаю, кто друг, кто враг и потому предпочитаю не ссориться ни с кем, и выжидаю непонятно чего? И я не могу нравиться всем, да это в принципе невозможно, особенно в условиях жесткой конкуренции.