Прибытие (полностью роман)

"Я обговорю условия сотрудничества при личной встрече. До связи."

Боги, и во что я ввязался?

Нужно разыскать этих обычных людей. Пожалуй, идти придётся как магу.

Следующие два часа я потратил на то, чтоб разыскать половинки тех, кто не заявил об ошибке и до кого властям нет дела. Совпадения удалось найти для 35 оставшихся процентов людей, а пять процентов, к сожалению, не имели пары среди тех, кто в базе зарегистрирован. Решил я начать именно с них.

— Здравствуйте, мне нужно с вами поговорить...

Кратко изложил суть дела.

— Понятно,я буду иметь в виду.

— Вы не будете разрывать отношения?

— А зачем? Она мне подходит, другого варианта ведь Вы всё равно предложить не можете.

Ответы приблизительно совпадали и мне это не нравилось. Лезть в воспоминания мне не хотелось. Ведь всё равно действовал я тайно. Я с гражданских брал клятву о неразглашении, теперь даже под пытками они не могли сказать или сообщить любым способом, что знают о том, что я поведал.

А вот с остальными нужно было провести тонкую работу. Мне нужна была любимая.

Забрал её с корабля, объяснил суть.

Она хитро улыбалась. Приняла облик незнакомой мне девушки, уложив волосы в сложную причёску...

Часть 3 Глава 11

Ария

С утра решила пытать мужа. Он не хотел говорить, в чём дело, но мне решительности не занимать. Любимый даже скривился, когда я назвала его полным именем. Выбора у него не осталось.

Его воспоминания отдавали такой тоской, что хоть в петлю бросайся. Странно, но я не видела той трагедии, которую напридумывал себе муж.

Нужно было подумать. Я помнила, что обещала мужу, не подвергать собственное дитя опасности. И соображать нужно было на холодную голову. Отключила эмоции и стала раздумывать. Мужу дала доступ к своей памяти. Вспомнила о своём решении получить недостающую мне информацию.

Буря переживал, это были не мысли, а чувства. Но мне нужны эти воспоминания. Убедила, что всё в порядке.

Воспоминания сметали всё на своём пути, заполняя пробелы чувствами и образами. Но мне было всё равно, я любила своего Бурю, а прошлое осталось в прошлом. Те чувства словно были ненастоящими, их словно подбросили мне. Хотя, в какой-то мере так и было. Проматывала вновь и вновь каждый кадр, пытаясь ничего не упустить.

Но почему Витька обратил на меня внимание? Ну да, я подралась с соседом по парте, взыграло чувство несправедливости. И что?

Прокручиваю вновь первое сентября. Линейка общая, приветственная речь проректора. Смешки студентов. Да, нас тоже называли студентами, хоть и учились всего лишь в техникуме. Я пришла заранее — не любила опаздывать. Стою возле расписания, переписывая его в дневник. Да-да, дневник. Он был лишь у меня одной. Зачем? Не знаю, мне так было проще. А вот зачем переписывала расписание при феноменальной памяти? Наверное по привычке. Бабушка всегда говорила, что нельзя выделяться. Пусть память и хорошая, а быть нужно почти как все — ничего необычного.

А я выделилась, буквально во всём.

На линейке я упала, кто-то меня толкнул. Мне подал руку Витька, предлагая помощь. Но я руку не взяла, отряхнулась, а его даже не удостоила благодарным взглядом. И вообще, я ни на кого не обращала внимания, а девочка с которой я сидела, мы с ней повздорили. Она стала спрашивать про парней наших, мол, пока ещё никого не знаем, чисто внешне, кто нравится.

Я мельком бросила взгляд на группу. И — выдала себя с потрохами, описав каждого и свои ощущения. Мне понравился один парень, из нашей будущей компании. Это был Андрей Григорьев. Забавным он показался: скромный парень, с ёжиком на голове, не пил, не курил. Весело общался с Витькой, сидели они вместе. А вот Пулявкин мне сразу не понравился. Из-за него мы и повздорили. Наташка, так звали мою одногруппницу, сразу на него глаз положила. Но я не видела в нём ничего интересного, ну да, смазливая внешность, низкий голос с вибрирующими нотками.

Ну а потом Женька начал приставать к Наташке. И я не сдержалась. Как потом оказалось, зря. Они на втором курсе уже встречались, и началось всё с меня. Я его отлупила, а она стала его жалеть. И потом когда Витька стал сидеть со мной, то девушка ушла как раз к Женьке.

Совсем другими глазами сейчас смотрю на прошлое. Забавно. И вроде как переживаю все те чувства, но они словно не мои, будто прошло очень много времени и я забыла большую часть их.

Ощутила как меня лапают, и вывернула кисть.

— Ария, отпусти, — шипящие нотки.

— Буря, ты что творишь? Я ведь там, в прошлом.

— А я пытаюсь влиять на него.

Улыбнулась. Любимый, напоминает о себе.

А дальше пошло поехало, Витька меня очаровывал, а Буря целовал, и я вспоминала свои чувства к любимому, не поддаваясь чарам своего одногруппника.

И, лежа в постели одинокими вечерами, я мечтала о поцелуях другого, я не видела его лица, но ощущала его прикосновения, как он ласкал меня. Он прикасался ко мне, как только Виктор скрывался из моего поля зрения.

А когда поток воспоминаний завершился, я вдруг осознала одну вещь. Мы только что повлияли на моё прошлое, я не поддавалась Виктору только потому что любила другого. Пусть и были у меня к Пулявкину чувства, но не такие, как к мужу сегодняшнему.

— Бурелом, что ж ты творишь-то...

— Целую...

Я подскочила с постели, больше не в силах выносить эту пытку, оделась и потащила любимого туда, где были люди, которым можно было помочь. По дороге мои родители слегка охладили мой пыл, но я всё равно думала лишь о его поцелуях и ласках.

Заняться любовью при куче народа, пусть и в коме или в каком они там состоянии, с одной стороны было дико, а с другой пошло. Муж, растерявший весь запал пока пересекались с другими людьми, поняв, что от него требуется, с радостью одобрил мои действия, сверкнув глазками на моё уже обнажённое тело.

Любимый...

И мы набросились друг на друга, словно ждали столько лет этого, собирая энергию космоса и отдавая её пострадавшим от нападения людям. Детей мы решили оставить напоследок. Всё ж раньше ведь на малышей нападений не было, а значит, действовали по иному. Нужно было вначале проверить. Что мы и сделали, а потом уж исцелили.

Мы вот подумали о том, что в отсек, где мы занялись любовью, нужно заблокировать вход, но совершенно забыли о тех людях, которые могут очнуться. Уменьшая сознание до своих тел, и увидев, что маги начинают приходить в себя, я вздохнула с облегчением, увидев нас, запелёнутых в ткань. И правда, живая, разумная.

— Благодарю, — встретилась взглядом с любимым, как же приятно, когда даже мыслим мы одинаково, порою.

Мы позавтракали вместе со всеми, не знаю, ждали ли они нас и сколько времени нас не было, но еда практически не была тронута.

Стол был тоже живым, и он увеличился в размерах. Я этого не понимала. Ну за счёт чего он может вырасти? Ну ладно ткань, она с запасом идёт и лишнее просто куда-то подворачивается, может, утолщается. А дерево как же?

"И дерево так же, столешница более толстая, а когда нужно расшириться — утончается, — ответил Мирослав Ярославич. — Пойдём ко мне, я нашёл то, что тебя заинтересует. Тебе ведь нравится математика..."

"Мне надо насчёт трудовой деятельности выяснить. Извини, любимая, в этот раз без тебя пойду, — Буря огорчил меня, но я не расстроилась — найду, чем занять себя. — Постарайся долго за машиной не сидеть. Пусть всякие облучения, излучения сведены к минимуму, но всё равно. Попроси у деда книги бумажные."

"А вы ещё пользуетесь бумагой при электронных носителях?"

Даже на Земле бумажные книги остались лишь, как редкий фонд в библиотеках. Полистать их можно лишь в читальном зале, а вот домой не дают. Да и в сети все книги есть, скачивай, что нужно. Кстати, даже рассекретили древности, нашли библиотеку Ивана Грозного.

"Да, бумажные книги у нас тоже есть, они все оцифрованы, и к ним доступ запрещён, это архив сродни Ватикану. Просто бумага более ветхая, и хранится как древности. Но можно распечатать любую книгу в бумаге, даже переплёт оригинала сохранится. А как книга не нужна, она перерабатывается обратно в сырьё, у нас всё идёт по циклу вторичной обработки."

Бурелом сразу после завтрака улизнул. Меня перехватил прадедушка мужа, моих родителей тоже. Свёкр получил какой-то сигнал на чафон, взял с собой мужиков и они ретировались. Это из-за очнувшихся магов?

Девчата позвали меня с собой повышивать.

— А как же приметы, что шить нельзя в беременность?

Блин, проболталась.

— А ты считаешь, что в древности заморачивались этими приметами? Вот скажи, Ария, если хозяйство натуральное всё было, когда приданое для малыша шилось? — Яся была подкована в вопросе, а мы с Аней внимательно внимали каждому слову, как и дедушка, стоящий рядом. — Перекраивались старые мужнины рубахи на пелёнки и прочее, заготавливалось всё как раз в период ношения малыша под сердцем.

Организм словно током шарахнуло. Дедушка тоже почувствовал.

"Малыш закрепился в матке. Пойдём-ка, милая, потолкуем маленько."

Мы пришли в учебный класс.

— Итак, давай прикинем по времени. Когда была на днях у меня ни о какой беременности речи не было, — я не понимала, куда он клонит. — Зато сейчас у тебя уже плодное яйцо закрепилось.

— И что?

— Это плохо.

— Почему?

— Рано ещё. Сколько от зачатия прошло? — пыталась прикинуть. То ли двое суток, третьи пошли, то ли трое, четвёртые пошли.

Твои родители тут третий день. О чём это нам говорит? — зачатие произошло перед родителями. — Итак, что вы с Бурей делали?

В ответ пожала плечами. Вроде бы ничего... Не буду ж я вдаваться в нашу интимную жизнь.

— Меня интим не волнует. Я спрашиваю о магии. Был огромный выброс силы. За счёт этого произошёл скачок развития зародыша.

— С малышом всё в порядке?

— Да, но он развивается быстрее, потому что энергия в тебе зашкаливает. Мой тебе совет, если не хочешь родить раньше Анны, потрать силу.

— Но как это сделать?

— Лечение. Или сама полечи, если сумеешь, или поделись с мужем своей силой.

Больше мы к этой теме не возвращались.

Мне выдали учебник арифметики, старинный. Интересно, а почему не современный?

Дедуля меня выгнал из класса, мол, сейчас с моими родителями будет заниматься, а женщинам в положении не стоит получать столь ярких впечатлений (А занимались они целительством, пытаясь ломать устаревшие стереотипы медицины, изучая основы лечения на примерах воздействия на органы... Бр... Не люблю ни вида крови, ни тем паче все эти внутренности. Когда наблюдала за любимым в исцелении, то рассматривала лишь магическое воздействие, никаких внутренних органов. Но моим родителям, далёким от магического образования, приходилось показывать именно анатомически).

Поначалу учебник был занудный, теоретические рассуждения. Читала я медленно, порою перечитывала по нескольку раз одно предложение. В итоге стала пролистывать странички, просто бросая взгляд на страничку, загоняя в память нераспознанный текст. Вторая часть книги была уже интересной. Там началась практика. Книжка была конца девятнадцатого века, написанная земным математиком Бобыниным. Она переворачивала представление о математике древности. Предки наши орудовали вовсе не каменными орудиями заточки, которую до сих пор не научились производить, а числами 48-49 порядка. Для чего нужны были эти вычисления? Для полётов в космос? Вполне может быть. До сих пор ведь находят то, что не укладывается в обычное представление нашего наследия. За последние десять лет откопали ещё несколько древних городов у нас в РОссии. Данные вначале изучили учёные, потом осветили всё в системах массовой информации. Наследие предков переписывать не торопились, но неподтверждённые данные вообще не давались. Скажем так, известно было немногое, лишь за последние 200 лет, а дальше были цари и князья, которые делали то-то, якобы хорошее, параллельно говорилось о плохом. У меня сложилось мнение, что всё было направлено на то, чтоб погубить наш язык и наши знания, наша история переписывалась под выгоду новому правителю. В общем, теперь в учебных заведениях мы всю инфррмацию подвергали сомнениям. Нас заставляли мыслить своей головой и не доверять полученным не нами знаниям. То, что записано в учебнике — не истина в последней инстанции, а всего лишь мнение одного человека. А вот с какой целью он написал этот учебник, то ли потому что государь дал ему задание провести очередную выгодную политику, то ли просто хотел оставить что-то после себя, какие-то знания, мы не узнаем, пока не научимся путешествовать в прошлое.

А вот машину времени ещё не изобрели. Интересно было б взглянуть на прошлое своими глазами.

Оставшиеся странички книжки я листала, параллельно решая задачки и примеры. Это было очень увлекательно.

Радовало ещё то, что книга мне досталась моего наследия, а не семьи любимого.

Умножение меня порадовало, действительно, вполне достаточно знать таблицу умножения до пяти, всё остальное считается довольно просто одним сложением. Но это числа до десяти. Перемножение чисел более высшего порядка сводились к делению чётного числа на 2 и умножению нечетного на 2. Потом складывались произведения, где при делении получался остаток, в общем, довольно просто. С делением была какая-то заморочка и разбираться я немного притомилась. Хотела чуточку вздремнуть, а тут любимый явился пред мои очи.

Изложил мне свой план, предложил помочь. Да я с радостью, неплохо бы размяться. А физическую нагрузку мне вообще нельзя? Так я раздамся в ширину и колобком сделаюсь. Любимый обещал подобрать мне упражнения, которые полезны в беременность. Предложил походить на курсы, мол, женщинам это нужно. Ага, всего лишь женщинам, мужчинам такая дребедень не нужна вовсе… Обещал быть со мной, если не вызовут. Я немного обиделась на это высказывание. Ага, мужики находят кучу дел, лишь бы не быть со своей женой. На что Буря ответил, что не дождусь я от него такого поведения. Это его малыш и чтоб я даже не надеялась уменьшить его роль во всём этом. Найдём способ пропущенные занятия отходить в другом месте и в другое время, чем вызвал улыбку на моём лице. Любимый.

Задумалась над тем, что некоторые отказались исправить положение, в котором оказались из-за программы любимого. Надо будет понаблюдать ещё и их.

— Любимый, ты сегодня народ не лечил?

— Нет. А что?

— У меня тут некоторые трудности с малышом возникли.

Любимый забеспокоился, тут же прислонил руку к животу, общаясь с малышом.

После этого задумался.

— Что с малышом?

— Всё в порядке, но развивается и правда быстрее, чем нужно.

Когда я была готова, любимый на меня ошарашенно уставился.

— Это кто?

— Я. Аз есмь… — ответила я, неужто не узнал?

— Ага, оригинально. Ладно, пошли…