— Лапки свои Сизый сложил аккуратненько и сиди не отсвечивай!
— А ты Пятнистый, в натуре, лапки разогни, не то сломаются в обратную сторону! Только вчера из сперматозоида вылупился, а уже когти гнёт.
— Ты, Белый, типа будь проще и жизнь наладится. Ясно? Кому не ясно, тех зарежу, мамой пернатой клянусь! Заклюю! Разнесу в мелкий винегрет. Порву в клочья!
Этой ночью бывший генерал не выспался: приходилось просыпаться от какого-то шебуршения около их клетки. Совсем начальники озверели: не кормят зеков, и спать им не дают. У главаря самого всё в душе сжималось от страха и хотелось орать сойкой. Только гулькин хрен вам всем, не дождётесь.
Но тут главарь стаи вдруг заметил, что в клетке появился новый предмет: на полу узилища валялся мешочек с кормом, а от корма замечательно пахло. Ого, это, скорее всего, грев с воли — сообразил главарь — местная правильная братва подогнала. Пахан хаты спрыгнул к корму, пока его полусонные подчинённые не сообразили сожрать грев. Эти зёрнышки главарь уже знал. Набив зоб зерном, главарь милостиво разрешил самым близким приближённым доклевать зёрнышки. Зёрен хватило для пяти приближённых особей, остальные сидельцы остались голодными.
— Братва, в натуре всё на мази, — сообщил главарь своим подельникам и проинструктировал их о деталях побега из зоны. Ближайшие сподвижники прониклись мудростью главаря.
Прапорщик ФСБ Вовренюк, занимавшийся транспортом управления и гаражным хозяйством, прибыл утром на работу. Вовренюк, как всегда, проверил пломбы на гаражных воротах и распахнул ворота. Дело привычное: надо подготовить автомобили к эксплуатации. Из дела непривычного у него ещё появилась забота, навязанная ему начальством, кормить арестованных голубей, которые спалили полгорода.
— Вот чего кормить этих вражин? — бурчал прапорщик, ведь только на его улице два дома сгорели после их налёта. Так мог и дом прапорщика сгореть. — Взять бы, шеи им свернуть и в суп.
Но начальство велело кормить и поить заключённых, а не сворачивать им шеи. С начальством лучше не спорить. От споров у начальства появляются вредные мысли, а от вредных мыслей начальство лучше беречь. И так в последние недели вид у шефа саблезубый. Прапорщику даже дали денег на приобретение ведра зерна для пернатых зеков. Самое дешёвое зерно Вовренюк купил на рынке, но гадские голуби что-то плохо его клюют. Харчами перебирают утырки пернатые.
— Вам гадам, что, разносолы подавай? — высказал голубям прапорщик, подойдя к их клетке. — Ещё и поилку опять перевернули, вот же гады. Не голуби вы, а петухи Гамбургские.
Обычно голуби сидели смирно, понуро курлыкали, дрались между собой без особого фанатизма, но сегодня они какие-то не такие. Вовренюк подошёл к клетке с голубями. Точно, какие-то они сегодня странные.
— Ну что гадские дятлы, долетались? Теперь на нарах чалитесь. Как там у вас говорится: "Вечер в хату, часик в радость, чифирь в сладость". Щас покормлю заразы пернатые.
Вовренюк металлическим совком зачерпнул зёрна и опять подошёл к клетке. Он с удивлением осознал, с какой злобой и ненавистью на него смотрели некоторые голуби. Вот же твари.
— Чё смотрите, как волки? — швырнул зерно в клетку Вовренюк.
По идее зеки должны были устроить битву за зерно, но сегодня что-то пошло не так и не туда, а совсем в другую сторону. Прапорщик увидел, как два голубя как-то набычились, а потом из их клювов вылетели огненные струи ослепительно белого цвета. Прутья решётки клетки, вместе с замком, расплавились и вывалились на землю на счёт раз-два. Выход на волю для голубей открылся. На несколько секунд прапорщик превратился в изваяние под названием "Недоумение".
— Побег!!! — зарычал прапорщик и замахнулся на ловко вылетавших голубей совком, всё ещё находившимся в его руке. Но его замах на беглецов не произвёл впечатления, а наоборот обозлил.
Главарь банды, сделав в воздухе круг по двору, совершил боевой разворот и устремился на прапорщика в атаку. Вылетевшая из клюва главаря плазма мгновенно перерезала человека в районе груди. На асфальт двора упало окровавленное туловище, отдельно голова и немного груди, и две руки. Кровавый натюрморт начал дымиться. А у агрессоров ещё оставались заряды. По указке главаря, приближённые нанесли штурмовые удары по автомобилям, находившимся в гараже. После короткой, но жестокой штурмовки, стая взлетела высоко в небо и понеслась в сторону гор. Главарь, опять осознавший себя генералом, повёл стаю в сторону города Апшеронска, где, по словам людей, есть секретный полигон. Вот там и найдём место для обитания. Главарь решил, что зла на местных особей он больше не держит. Славный кровавый бой смыл его злобу и сжёг её своим огненным дыханием.
Стая улетела, а гараж остался весело полыхать. Зато город уцелел. Вест гараж ФСБ заволокло дымом: едкий дым, залезающий во все дыры, отравлял человеческие лёгкие, если он пробирался в них. Немногочисленные сотрудники управления, как могли, кашляя и чертыхаясь, пытались потушить огонь до приезда пожарных. Всем было понятно, что произошла диверсия: голубей кто-то выпустил, может быть и сам прапорщик Вовренюк. Потом прапорщика зачистили, как свидетеля, а гараж подожгли. Совершенно ясно, что в управлении завёлся "крот", ведь сегодня днём арестованных птиц должны забрать люди из Краснодара. Кто-то сработал дерзко на опережение.
Погода стояла замечательная, только изредка проливались сильные ливни: поговаривали, что дороги в горах размыло, хоть бери весло. Но Савелия, погружённого в алхимию, горные дороги не беспокоили. Гнал самогон и гнал. Только успевал давать ему новые поэтические названия. Вот последний выход продукта его несколько озадачил своими свойствами. Вроде продукт не должен газироваться, как шампанское, но после добавления присадки номер 57, пошёл бурный процесс газовыделения. Бурлило так, что алхимик перепугался, что весь напиток испарится. Пришлось все пять литров нового напитка перелить в двадцатилитровую банку и сделать водяной гидрозатвор. Булькать продолжало весьма интенсивно, и экспериментатор нанюхался этого газа. Перед глазами всё начало искажаться и плыть. Сева на автопилоте добрался до дивана и провалился в сон. Снилась его же комната: сидит якобы он за столом и изучает какой-то рецепт, написанный на одной странице большого фолианта. Буквы сливаются в предложения, но совершенно бессмысленные с его точки зрения. "Возьми кружку тёмного самогона и вылей его в ведро. Брось туда лавровый лист и три щепотки соли. Добавь туда кружку яблочного уксуса и мелконарезанную головку лука. Добавь пять кружек холодной воды. Всё это доведи до кипения, но не кипяти. После этого добавь в смесь три косточки от тёмного изюма. Со совами "Чука-чака" вылей это в строительный цементно-песчанный раствор. Раствор должен находиться в пропорции: восемь частей песка и одна часть цемента или извести, ещё добавь десять частей воды. Ёмкость для раствора должна иметь размер: три шага на два шага и в высоту полтора шага. Всё перемешать. Сказать "Черемша". Раствор будет годен к применению в течение двух часов. Им можно вести каменные работы, делать штукатурку, изготовлять плитку. Через два часа раствор начнёт схватываться, а через 20 часов его прочность сравнится с железом".
Сева очнулся вполне себе со светлой головой и при памяти. Дурацкий рецепт запомнил полностью. Скорее всего, это Высший разум так над ним прикалывается для смеха. И что ему с этим рецептом делать? На всякий случай записал рецепт: от повторного его прочтения только покачал головой и скорчился от смеха. Это надо же: три косточки от изюма и сказать "Чука-чака". Неведомый сочинитель этого рецепта, накушавшись грибов, обещает крепчайший бетон. А может это дело и правда сработает. Сева вспомнил, что у деда на хуторе тоже некоторые подземные конструкции сделаны из неимоверно крепкого материала. Значит, дед знал такой хитрый волшебный рецепт. Может и этот рецепт дед с того света посылает Севе в помощь.
Дед говорил, что надо всё доделывать до конца. Дьявол сидит в деталях. Поэтому Сева вызвонил Кузьму и озадачил его изготовлением железного ящика для приготовления раствора.
— Будем строиться, — поинтересовался он, почесав голову.
— Да, надо строить большой сарай и курятник для твоих кур. Пристроим всё это к летней кухне, ага. И найди пару хороших специалистов строителей.
Стальной ящик для раствора Кузьма сделал по заданным размерам быстро и аккуратно, а вот с хорошими работягами....лучше бы Сева сам кого нашёл. Кузьма, естественно, сэкономил и привёл двух узбеков, позиционировавших себя, как отменных строителей. Мужики соглашались работать хоть круглые сутки "за поесть". Вот теперь перед Севой стоят, переминаясь, два худых, как велосипеды, дядьки: говорят, что они узбеки из Намангана и кушать хотят, а диета им надоела. Зовут их Джамшут Фарухович и Ровшан Аскерович. Эти наработают. Казалось, они сейчас произнесут: "Же не манж па сис жур...господа! Я не ел три дня!" Пришлось сначала голодные организмы кормить: оказалось, они едят даже больше кота, причём всё подряд. Едят по методу уток: глотают не пережёвывая. По-русски они говорят очень плохо, а между собой говорят на таджикском языке, странные какие-то узбеки. Но это их узбекское дело. Кое-как Сева объяснил им задачу, кивают, что поняли. А проживать на время стройки они будут .... А будут они проживать у Кузьмы, злорадно подумал Сева. Сам таких очумелых нашёл — пусть с ними мучается. По внешнему виду узбеков видно, что огромного Кузьму они побаиваются. Да они и кота боятся. Но к Севе уже стали относиться спокойнее: прикормил их, они и привыкли.
После обеда Кузьма взял узбеков в охапку, и они все вместе поехали добывать строительные материалы на стройку. Савелий решил, что ему для полного счастья не помешает ещё одно большое подземное сооружение под сараем, поэтому Кузьма должен срочно договориться и с арендой миниэкскаватора. Не узбекам же копать огромный котлован. Закипела работа. Сева сам строитель никакой, но узбеки ещё хлеще — откровенно безрукие. Гений строительного ремесла так и не снизошёл к бедным гастарбайтерам. Так что пришлось Кузьме прорабствовать на стройке и неотлучно гонять узбеков. Своим радаром Сева слушал, что говорят его новые работники, когда остаются одни в доме Кузьмы. У шефа появились сомнения на их счёт: а не беглые ли это каторжники? Но сомнения развеялись после нескольких прослушек. Оказалось, что они никакие не каторжане, но и никакие не строители. Джамшут когда-то трудился доктором философии, а Ровшан работал инженером на авиазаводе. Потом, когда всё накрылось медным тазом, два друга решили податься на заработки в Россию. Но и здесь их услуги по специальности оказались и даром никому не нужными. А кушать хочется. Душа требовала вкусовых ощущений, а для ощущений, как правило, требуются наличные деньги, хоть немного. Торговать на рынке мужики не умели, как делали их соотечественники. Тогда они прикинулись тупыми узбеками, и пошли на стройку. Но, оказалось, что стройка, это весьма сложное дело. В строительстве надо много знать и уметь. Поэтому этих двоих организмов прогоняли со всех строек, где они подвизались. Бывало, прогоняли на пинках, из-за того, что они по своему невниманию и незнанию причиняли вред, то есть косячили по-чёрному. За эти их подвиги бывали биты. Приходилось им подаваться в бега. Ровшан ещё пытался чему-нибудь научиться в строительном деле, а Джамшут только философствовал, здраво рассудив, что дурака учить — что мёртвого лечить; в его возрасте уже строительным премудростям не научишься. Русский язык они внезапно вспоминали и говорили на нём очень хорошо, но только когда оставались одни. На стройке они не выходили из образа тупого узбекского горе-строителя. Впрочем, таковыми они и являлись на самом деле.
— В этой жизни, увы, нам, Ровшан, надо как следует претворяться тупыми узбеками. Если ты помнишь, вот Гамлет смог притвориться дурачком, а его сестра, понимаешь, родная, доложу я тебе, Офелия — она не смогла.
— И что нам с той сестры...Гамлета...Омлета! Я кушать хочу, — ныл Ровшан. Он от голода пребывал в крайне дурном расположении духа.
— Друг мой Ровшан, я хочу сообщить тебе печальную новость — ты немножко тормозишь...
— Какую?
— Шайтан...скажи Ровшан, ты из принципа игнорируешь здравый смысл, или у тебя к нему личная неприязнь и аллергия? Пора Ровшан тебе взрослым становиться. Ты же мужик или сестрица Гамлета Офелия?
— Эх, когда же мы, наконец, заработаем денег и пошлём их домой деткам, — вздыхал Ровшан. — И покушаем плова. С мясом барашка, — он издал стон бредущих бурлаков.
На что Джамшут ровным голосом отвечал ему очередной книжной философской сентенцией:
— Мир жесток: один ест, а другой смотрит, как первый ест. Закон сохранения материи в действии: если кому-то пруха, то кому-то наоборот. Человек, Ровшан, не может иметь всё. Ему часто чего-то не хватает в жизни. Секрет счастья заключается не в потакании своим прихотям и хотелкам, а в умении довольствоваться тем минимумом, что у него есть. Довольствоваться малым нелегко, Ровшан, но труднее всего довольствоваться многим. Ибо можно потерять счастье в поисках богатства, а это значит — потерять всё, в том числе и свою душу. Наш мир, Ровшан, парадоксален. Знаешь ли ты, что автор книги о семейной гармонии "Как сохранить брак" пристрелил свою жену. Дейл Карнеги умер в полном одиночестве. Бенжамина Спока его собственные детки отправили в приют для престарелых, а корейская писательница, автор бестселлера "Как стать счастливым" повесилась от депрессии.
— Я кушать немножко сильно хочу, — плакался Ровшан в жилетку Джамшуту. — Лапшу хочу, даже без мяса.
— Какая такая лапша Ровшан? — терпеливо отвечал Джамшут. — Тебе здесь на планете Земля ничего не принадлежит. Проявляй терпение. Ты пришел в этот мир совсем голым и ни с чем. И уйдешь в небытие без накоплений. Поблагодари Всевышнего за то, что у тебя есть сейчас. А если у тебя что-то убудет, то не парься. Терпи...
— Я терплю....
— Вот и терпи молча, — кивал Джамшут. — Терпение — великая сила. Когда только терпение лопнет, то, можешь, и ты лопнуть. Отходи тогда в сторонку, чтобы меня не забрызгать.
Когда на стройке оказались успешно выполнены все подготовительные и земляные работы, пришло время алхимику испытать новый прикольный рецепт. Даже такие строители как Ровшан и Джамшут вытаращили на Севу глаза, когда он велел приготовить раствор, практически состоявший из одного песка и воды.
— Хозяин жадный, да? — уточнил Ровшан. — В бетоне должен мана находиться камень и больше цемента. Из этого песка потом дом сломается, людям мана жить плохо в сломанном доме. Хозяин скажет, что узбек виноват. Кормить не будет. Мат говорить будет. Драться будет, как прошлый насяльник в Москве. Там насальника доставал саблю своего гнева и мне пиздым давай, эджент сыктым, савсем мине не уважал, башнске джаляб.
Совсем их добило, когда Сева с криком "Черемша", вылил в бадью секретную добавку.
— Теперь перемешивайте всё это, — велел Сева. — Потом смесь заливайте в опалубку. И не бойтесь, стены получатся крепкие....наверное.
