Червячная передача

— Монополия Вирему-тех? — последовал вопрос.

— Если угодно — да, — ответил я. — Мы не заставляем покупать и не настаиваем, мы просто предлагаем товар на своих условиях.

— Антимонопольное законодательство этого не позволит! — послышалось высказывание.

— Государство Питкэрн не заключало никаких, подчеркиваю, никаких международных соглашений и договоров. Большинство стран, признавших нашу Великую Родину, подобных законодательных атавизмов не имеют, а остальные — повторяю в третий раз, мы не заставляем покупать и пользоваться нашей продукцией.

Довольно любопытными были рожи некоторых постпредов при ООН, “случайно” попавших на презентацию. До товарищей стало доходить, что их “непризнание” — палка о двух концах, соответственно, они лишены даже шанса апеллировать к “международному праву”.

Ну а в целом — презентация продлилась еще пару часов. Я ответил, что да, не намерен ничего никому доказывать раз десять и четыре — что гражданам САСШ (рожа постпреда названных была приятно-кислой при названии) будут продаваться только “индивидуальные порталы”, поддерживать деловую активность и вникать в проблемы граждан государства, старающегося ограбить меня и мою фирму, я не намерен. Был ряд любопытных вопросов насчет околоземной орбиты и Луны — на что я широким жестом предложил пользоваться, благо, ТТХ порталов есть в брошюре. Были забавны вопросы на тему “какую оптовую скидку предложит Вирему-тех?”, на которую я, с искренне изумлением, ответил, что в ближайшие десятилетия проблем со сбытом Вирему-тех не предвидит, а за крупные партии будет просить наценку не более половины от цены. Присутствующие посмеялись, спросивший обозвал меня “коммунистом” и был (даже я подождал, ибо было интересно слушать) освистан каким-то русским, на пальцах доказывающим, что Вирему явный… непонятно кто, но точно не коммунист.

По итогам, было открыто два торговых представительства: в Эквадоре и Швейцарии, а замотанный я, с семьёй и Советником (главой Федерального департамента иностранных дел Швейцарии), отбыл на Питкэрн. Кстати, отправляя усатого дядьку Рене Фельбера на растерзание Совета Питкэрна, я вполголоса пригласил его в гости, “после завершения переговоров”. Дело в том, что у дядьки были явно ощущаемые биологом проблемы онкологического характера, что было вполне исправимо и могло быть не только по-человечески правильно, но и потенциально небезвыгодно.

А дома я, приобняв Лил и нежась в гамаке (спиногрызов мы отправили доминировать над сверстниками в смысле путешествия и вообще), припоминал первую свою “гуманитарную акцию”, связанную с усатым типом. Вокалистом вокально-инструментального ансамбля “Королева”, которому я не дал помереть от “болезни зелёных”.

В 1990 году, слухи о болезни гражданина Булсара активно муссировались в прессе и вообще, тревожили фанатов и широкую меломанскую общественность. Всё же, при всех прочих равных, этот перс — один из самых выдающихся певцов и музыкантов двадцатого века, что, учитывая плеяду талантов — немалый показатель. Так что в Лондон я прибыл инкогнитой, но с твёрдой уверенностью товарища излечить. Правда, возникли проблемы с отловом, а в итоге — с незаконным проникновением на территорию, но я справился. И, в результате, не только устранил вирус, но и поставил некоторое органическое отторжение на ряд наркотических препаратов. Не хрен потому что, пусть песни пишет и поёт, справедливо отметил я.

И, кстати, песенка “Изготовлено на небесах”, вошедшая в альбом следующего года “Тонкий намек”, была ничуть не хуже, чем в моей реальности, правда, исполненная не в минорном, а мажорном тоне.

Тем временем господин Фельбер зашёл в гости, выпил пару кружечек рому и был “прибором” продиагностирован и излечён.

— Онкология, начальной стадии. Если желаете — можете провериться, следы заболевания будут в анализах ещё пару недель, — ответил я на резонный вопрос. — Впрочем, можете и не проверять, это просто акт дружеского расположения, так что можете забыть.

— Рак, — задумчиво произнес Фельбер, — Мистер Иванов, это может быть величайшим прорывом в медицине!

— И не будет, уж точно не в ближайшие годы, — пожал плечами я. — И я рассчитываю на вашу деликатность — работа этого оборудования завязана на моё присутствие, кроме того, есть ряд социальных моментов. В общем, до двухтысячных годов, этой технологии, а тем более “лекарства от рака” — не существует. Максимум — отдельный человек к “неизвестному парачеловеку”, да и то не хотелось бы.

— Если индивидуально, то я вас понимаю, господин Иванов, — подумав озвучил советник. — Жаль, но ваши портальные разработки действительно нужнее и спасут больше жизней.

А вообще, с учётом биолога я находился в сложной этической вилке — в теории, я мог изготовить и продавать лекарство от старости, не говоря о прочих мелочах. Но человечество, да ещё отягощённое квадратными, к этому просто не готово. Расчёты выдавали крайне неблагоприятные результаты и прогнозы, так что я просто отложил момент “мирового здравоохранения и фармацевтики” на двухтысячные.

Ну не решалась в рамках моей этики проблема, так что, кроме тех, кого я называю близкими (и перса тоже, хоть он об этом и не знает), я лечить, до поры, не буду.

И начались массовые продажи порталов, причем в Эквадор было аж паломничество из Штатов. А я ждал реакцию политиков или сверхов. Ну, янки ожидаемо изошли на фекалии, в смысле “это достижение всего человечества, поэтому не может принадлежать одной компании, а должно принадлежать другой компании, непременно американской!” Исходили они на неаппетитную субстанцию как в прессе, так и в международном формате, но особой поддержки не получили. Правда, в Штатах было несколько “сожжений чучел проклятого папуаса Вирему”, что меня в моей позиции только утвердило.

А вот к празднованию рождения сына плотника, я дождался. Позёвывая и почёсывая части своего организма, разбуженный на рассвете я с супругой любовались расположенным в видимости Питкэрна Авраамом Линкольном. Сего человека и атомохода сопровождали три крейсера, три эскадренных миноносца, и куча мелочёвки сопровождения, одна из которых, типа десантный катер, уверенно чесала к Питкэрну, сопровождаемая парой геликоптеров и одной летающей и неуязвимой бабой в качестве воздушного сопровождения. Вот ведь бардак какой, посетовал я, активируя искажающий щит острова.

12. Вендетта по-питкэрнски

Десантный катер бухнулся носом в щит, закономерно остановился и всяческий маринад на борту закономерно попадал. Я же, наблюдая как неуязвимая баба бухается в щит, похвалил себя за то, что перехватил управление защитными системами острова. Управляющий щитового проектора был параноидален (что оправдано) и скорее всего, поднял бы щит, после удара об который катер с маринадом просто бы потонул. В принципе — не жалко, но вероятность разойтись бортами после такого сошла бы на нет, а топить кучу народа… Ну можно, если нужно. Однако я необходимости в таком не видел.

Население острова и сотрудники НИИ самым вопиющим образом собирались на пикник на побережье, приносили раздвижные столы и вообще готовились к жестокому противостоянию с врагами. Советники даже приперли стулья и засели за столом с радио, по моему — играя в покер. Ну, в принципе, учения были, как и проверки, так что всё нормально, хотя многие волнуются, оценил я.

И “агрессивные дипломатические переговоры”, похоже, на мне, потому как советники (очевидно, не без помощи грушевого бренди с грушей в бутылке) взяли и хамски назначили меня “военным губернатором” острова. В принципе логично, но могли бы и спросить, прежде чем назначать.

Ну да ладно, думал я, выходя на причал, от которого до десантного катера со слегка разукрашенным синяками обитателями десантного катера и бултыхающейся в воздухе (и без синяков, а жаль) неуязвимой бабы было метров десять.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался я. — Что привело вас к берегам нашей Великой и Прекрасной родины, Питкэрна?

— Кто вы, представьтесь, — брюзгливо проорал какой-то гражданский, с прискорбно малым количеством синяков, а через минуту молчания вспомнил, что не назвался сам. — Бюро по делам западного полушария, Департамента государств Соединенных Штатов, Алекс Морган, глава управления по делам Питкэрна.

— Вирему Иванов, военный губернатор Питкэрна, — выпав в каплю ответил я, после чего дал волю чувствам. — Шта?!!

— Правительство Соединенного Королевства, — чопорно озвучил Морган, — переложило бремя защиты и управления Заморской территорией Питкэрн на плечи Соединенных Штатов.

Вот засранцы, причем все. Это у них ещё и обоснуй есть, хотя по факту — пиратское нападение. Ну ладно, пофиг, решил я и ехидно озвучил:

— Независимое и суверенное государство Питкэрн не нуждается в вашей защите и управлении, не признает за вами как прав, так и легальности и легитимности передачи “бремени”, после отказа от протектората Короны. В общем, не будет вам поживы, кыш-кыш, — помахал я ладонью.

— Передай разработки и технологию порталов! — пропищала неуязвимая баба в “героической позе” пребывающая на фальшборте.

— Сударыня, позвольте осведомиться, — помахал я кожаной треуголкой (форменной, нахлобученной мне на голову Лил), — вы изволите быть дурой по недостатку образования, или у вас это, — изящно помотал я пальцами, — органическое что-то?

Пока собеседница багровела ликом и придумывала ответ, я, благо расстояние было невелико, вглядывался в саму дамочку во всех смыслах. Вообще, не дамочку, а скорее девчонку, подросток, явно моложе шестнадцати, оценил я и начал офигевать. Ну ладно, тессеракты от второй сущности, четыре штуки и все подключенные, последовательно, а не как у Эйдолона. Это уже привычно для “протекторных”.

Вот только передо мной был… Ну вот хрен знает как назвать то надругательство, что согласно биологу, ряду приборов и моим ощущениям было передо мной. Итак, девчонка-подросток, пары лет от начала менструального цикла максимум. С раком, сцука, четвертой стадии, ей жить, будь она человеком, менее дня. Под явными опиатными обезболивающими, которые по мозгам бьют неслабо и вообще вменяемости и адекватности не способствующие. И все это поддерживается тессерактами “как есть” да еще и наделено “эрзац-неуязвимостью”.

Эрзац, потому что, на минуточку, кора головного мозга и кровеносная система отключена от поддерживающего весь остальной организм биологического тессеракта. Не мозг в целом, не голова, а только кора головного мозга, притом не вся. Видимо, биологический тессеракт оценил личность обдолбанной соплюшки с жуткими болями и решил что поддерживать “ЭТО” он не будет. Хотя весь организм и концентрацию нейромедиаторов и гормонов в клетках он исправно поддерживает.

При этом, тессеракт-физик дает трехмерное проявление организма по прочностным и вязкостным проявлениям фактически неуязвимым, но вот ежели неуязвимую бабу не кормить — то у неё отомрет кора головного мозга, при живом и неуязвимом всём остальном. Тессеракт-реалист у обдолбанной владелицы, оценил я действия биолога Александрии.

А вообще, учитывая ТТХ её тушки, она не только “вечно обдолбанная”, так еще и с людьми хрен взаимодействовать сможет толком, разве что с кем-то уровня её прочностных характеристик, похоже. В общем, тихий ужас, а я, похоже, девчонке на больную мозоль наступил, сам того не желая. Впрочем, жалеть её я особо не жалею. Передо мной фактический труп, замороженный тессерактами за несколько часов перед смертью. Вот только задержавшийся на этом свете и в угоду всяческим упырям (а, возможно, и себе), отравляющий существование живым.

— Вы не имеете права продавать технологии, будучи кейпом, а учитывая общественную значимость технологии, обязаны передать её властям, — выдала Александрия дичь, так и не сорвавшись.

— Уважаемый Совет Питкэрна! — обратился я к советникам. — Мне тут врут, что я вам должен технологию передать.

— Не должен, — веско ответил Холмс, шмякая картой по столу. — И продавай, мы не против.

— Так что вы, сударыня, врёте, — развел я руками. — Не должен, и власти это заявили. И продавать могу, они не против.

— Вы протекторат Соединенных… — начала она.

— Мы независимая страна, и нам плевать на ваши фантазии, — перебил я. — Пока я вижу лишь визит невежливых шутов к берегам нашей страны.

— Сними защиту! — прибегла к “аргументу” Александрия.

— Не сниму, — веско контраргументировал я.

— Если через час защита не будет снята, мы заговорим на языке силы… — начала использовать доводы свободы и демократии неуязвимая баба.

— Угу, “...и живые позавидуют мертвым”, — блеснул я эрудицией под непонимающим взглядом. — Прошу учесть, что акт агрессии против суверенного государства оставит нам право на ответные действия, заявляю это как военный губернатор государства Питкэрн, — заявил я, и направился к месту для пикника, где расположилась Лил с детьми.

Баба побилась о купол, закономерно, с нулевым результатом, маринады выпустили по нему пару очередей, с результатом аналогичным. И катер проследовал к Абраше Линкольну, вместе с бабой. Впрочем, через десяток минут к куполу подлетело аж четверо сверхов.

Всё та же Александрия, подросток лет 16, явный технарь, Герой, тоже, вроде бы, технарь из протектората и Легенда. Герой бултыхался на реактивном ранце, был обвешан оружкой и вообще выглядел как тот, кто станет в боестолкновении героем. Меня, в принципе, варианты “бронебикини”, которые изготавливали технари, угнетали — ну чёрт с ним, поля и искажения, тут понятно. Но металлический глухой шлем — это элементарная дополнительная защита. И вот, эйдохрен, который в трико и вообще неуязвим, закрывает лицо наглухо, а Герой светит рожей из-под козырька, как и второй паренек.

Легенда покидался в купол своими лазерами, управляющий, очевидно, возмутился и перенаправил один из лазеров в Легенду. Парень вспыхнул яркой вспышкой и собрался в себя, правда, одежка была слегка подкопченная — очевидно, переход в “электромагнитную форму” начался с некоторым запозданием. Попробовал поискажать пространство под куполом, но с нулевым результатом, под куполом искажать пространство можно было только со специальным разрешением управляющего.

Герой покидался бомбочками с довольно забавными эффектами — в сущности, он, очевидно, работал с электромагнитным излучением техническими средствами, варьируя длину волны. Но также купол не пробил, пожал плечами (как он это сделал, сцуко, в глухой металлической кирасе с наглухо приваренными наплечниками — я так и не понял, но сделал, факт).

Паренек, второй технарь, подлетел к куполу (кстати, в отличие от Героя, он летал на магнитной подушке, что, как по мне, разумнее) и начал извлекать всяческие приборы, щупы и тыкалы, разглядывая мой купол. Что меня возмутило — с фига ли эти герои, пусть даже в подростковом лице, проявляют зачатки разума? Нет, в принципе, похвально, но у меня сотрудники фильму снимают, сагу о янки-пиратах и пикнике у берега моря!