Попал

Не скажу, что армейская (или какая она там получается по линии спецслужб?) карьера меня сильно привлекала, но ситуация сложилась так, как сложилась... а значит — будем искать хорошее и преодолевать всё остальное! Преодолевать пришлось сразу же и много — форма, погоны, перевод, подписки о неразглашении, присвоение допуска, опять подписки и повышение допуска, переоформление квартиры (внезапно — в первый же день!)... В общем, к научникам я добрался уже под конец рабочего дня и выжатый как лимон. Окинув опытным взглядом наличные пространства и не увидев подходящего места, чтобы кинуть кости, как та бабушка из анекдота*, я со всеми поздоровался и пообещал, что вернусь, аки терминатор, и расчищу себе угол... правда, наверное, более гуманными методами. Народ похихикал и без вопросов отпустил меня в тренажёрный зал.

* — Анекдот из довольно старых времён, когда хиппи были ещё внове, хоть знали про них уже многие.

Явно приезжая бабушка подходит к парню и спрашивает:

— Молодой человек, как пройти на улицу Горького?

— Не молодой человек, а чувак! — и убежал.

Подходит к другому:

— Чувак, как пройти на улицу Горького?

— Не пройти, а кинуть кости! — и тоже убежал.

Подходит к третьему:

— Чувак, как кинуть кости на улицу Горького?

— Не на улицу Горького, а на Пешков-стрит! — ну вы поняли.

Подходит к милиционеру:

— Чувак, как кинуть кости на Пешков-стрит?

— Хиппуешь, плесень?

На устаканивание всяческих мелких вопросов ушла неделя, в течение которой я ещё несколько раз посетил очень суровые кабинеты, где подписал очень страшные бумаги (или наоборот?), но рано или поздно заканчивается всё, и я приступил к нормальной работе. Поскольку до сих пор начальство считало, что учёные — существа самодостаточные, и отдельный "специалист по компьютерам" им не нужен, общее состояние было не самым волшебным, так что пришлось вспоминать молодость и работу эникейщиком, постепенно приводя в порядок всё, до чего доходили руки, и скидывая начальству на подпись списки на замену того, что в порядок приводиться не хотело никак. Нашлись на новом месте и любители паяльника, которые мой блочно-модульный подход (собственно, заложенный ещё фирмой IBM в свой первый IBM PC) раскритиковали в пух и прах и пообещали перепаять всё битое железо так, что "будет лучше нового", но будучи ознакомлены с прейскурантами на элементную базу в сравнении с новыми материнками, сетевухами и прочими видюхами, да ещё и прихлопнутые сверху сроками замены, крепко задумались. Чтобы не портить отношения, я показал (и прокомментировал) блоки питания и честно сказал, что сам паять не умею вовсе, а в детстве, собирая из конструктора радиоприёмник, ухитрился сжечь даже керамические резисторы. Обрадованные столь неприкрытым признанием их талантов, "паяльники" согласились, что не стоит зря терять время и разменивать мастерство на всякую ерунду, и подписанные списки ушли наверх.

Впрочем, добровольно взваленные на себя обязанности регулярного админа проходили, скорее, по разряду хобби, и времени отнимали не много, в основном же занимался я тем самым анализом. Местный математик оказался пожилым и вдумчивым, но изрядно отставшим от современных методов — не в силу косности, а в силу основательности подхода. Моё "скакание по верхам" он осудил, и ещё больше осудил подход "чего не знаю — найду в инете", но был вынужден признать, что прогресс на месте не стоит. Не могу сказать, что общий язык мы нашли сразу или достигли какого-то выдающегося взаимопонимания, но кое-как сработались, и этого уже было вполне достаточно: мужик, вопреки первому впечатлению, оказался умнейшим, и матмодели строил очень интересные... ну а я, с большим личным опытом написания работающего кода в кратчайшие сроки, вполне компенсировал его неторопливость, скидывая расчёты на железные плечи компьютера, заодно осваивая и новые для меня математические пакеты.

В сложившейся идиллической картине меня расстраивал — несильно, но всё же — лишь один момент: совершенно не писалось. Обычно муза посещала меня по дороге от работы к метро, и в метро (особенно, если ехать попозже, после толкучки) прекрасно писалось, а теперь я с работы прямо пешком приходил домой — и писать вдруг стало совершенно некогда. Пожав плечами, я решил подумать об этом позже, как завещала Скарлетт О'Хара, и с головой погрузился в новую работу.

Раны Глаши уже зажили окончательно, лишь более светлым оттенком зелёного отличаясь от непострадавших участков, и она возобновила тренировки в полном объёме. Перевод укрощения на три раза в день очень положительно сказался и на моей физической подготовке — меня теперь хватало не только на бег вокруг зала, пока пиджи ворочают полутонные штанги или спаррингуют на площадке, огороженной стальными тросами в руку толщиной, но и на начала базовой самообороны. Мой инструктор каждый раз морщился, но тем не менее неизменно повторял с тяжёлым вздохом, что для яйцеголового у меня получается очень даже неплохо. Со стрельбой дела шли заметно лучше, и я даже надеялся до конца года сдать повышенный норматив — за что полагалась ещё одна прибавка к жалованью... было бы неплохо ещё и за рукопашку, но до неё мне было как медному котелку до Китая, так что я даже и не дёргался.

Благодаря регулярным тренировкам я ближе сошёлся и с новыми укротителями Даши и Таши. Парни оказались действительно хорошими, со всех сторон положительными — видимо, памятуя о судьбе Петрова, начальство решило перестраховаться, как только можно. Выяснилось, в частности, что тот самый рассказ про Эдо написал один из них, и у второго тоже руки в чернилах чуть не по локоть, только выкладывать не хочет. Я немедленно бессовестно сдал им Жаркова — мол, раз уж солидный дядька на публику пишет, то и им стесняться нечего, и стребовал с них обещание "подумать".

На этом, однако, приключения нового, две тысячи четырнадцатого года не закончились: когда я после дневной "тренировки" с Глашей собирался уже возвращаться в ставшую родной и привычной лабораторию, меня поймал Сергиенко и с самым заговорщицким видом потащил наверх, в "приёмный покой".

Встретившее нас там зрелище полностью его оправдывало: в комнате находились двое явно посторонних. Очень молодой парень, явно едва закончивший школу: невысокий, тощий, весь какой-то нескладный и несимпатичный, с жидкой порослью на подбородке и неопределённо-тёмными неухоженными длинными волосами, нервно вставший при нашем появлении. Рядом с ним, почти вплотную, встала закутанная в какую-то невероятную хламиду со скрывающим лицо капюшоном фигура — судя по подрагиванию отдельных лоскутов, его волнение полностью разделявшая.

— Знакомьтесь, Владислав Вячеславович Дементьев. — Указал на парня Сергиенко. — Второй курс, МАИ, факультет систем управления, информатики и энергетики. А это — наш ведущий специалист в вашем вопросе, лейтенант Васин Алексей Николаевич. — Майор указал на меня, и капюшон хламиды шевельнулся сам по себе, явив любопытный и очень испуганный глаз... обрамлённый необычно синими ресницами. — Будьте любезны, попросите Надю показаться хотя бы частично, и повторите, пожалуйста, вашу историю.

Парень с тоской посмотрел на названную Надей фигуру, та помотала головой, после паузы помотала ещё раз — "что-то мне это напоминает", успел подумать я, как Надя, кивнув, с тяжёлым вздохом стряхнула капюшон за спину... или скинула — учитывая, что ей было чем: голову вместо волос покрывали очень многочисленные и светло-светло голубые щупальца, толщиной едва в полсантиметра и длиной примерно до лопаток.

— Ну... Это ещё в декабре было... Мы на католическое Рождество с друзьями на дачу выбрались, в каникулы не получалось, и решили заранее погудеть... А я в туалет пошёл, заплутал во дворе малость, и зарулил в сарай... А там — она... — Я краем уха слушал рассказ парня, внимательно разглядывая стоящую рядом пиджи — вне всякого сомнения. Бледно-голубая кожа, цвет настолько бледный, что можно принять за человеческий... Щупальца можно легко принять за дреды — судя по полустёршимся следам, видимо, ручки или фломастера, так они и сделали. Ушко, выглянувшее сквозь "причёску", выглядело как рыбий плавник и портило всю маскировку, но учитывая, как она была закутана — вряд ли это имело большое значение. Один из лоскутов шевельнулся, и из-под него выскользнул кончик ещё одного щупальца — примерно в мизинец толщиной и заметно темнее щупалец на голове. Испуганно ойкнув, Надя тут же спрятала его обратно и вернула одежду в порядок. Студент, меж тем, продолжал рассказ: — Ну, она сейчас маленькая, она умеет менять размер между таким и... покажи им, а? — Вдруг попросил он вслух. Надя моргнула и резко рванулась во все стороны — так это выглядело. Миг — и вместо вполне человеческого размера фигуры перед нами стояло воплощение древнеязыческих идеалов красоты: многочисленные лоскуты, видимо, специально уже разрезанные в нужных местах, чтобы не рваться при трансформации, больше не скрывали ни поразительную грудь — натурально с баскетбольный мяч каждая — ни ещё более выдающуюся попу... Ну и рост стал соответствующий — по ширине плеч и общим пропорциям я бы сказал, что она стала вдвое больше среднего человека... вот только оценить это было можно лишь очень приблизительно — заметно выше колен и локтей конечности расходились в пучки длинных щупалец, в мою ногу толщиной нижние и в мою же руку — верхние... а я, между прочим, ни разу не хлюпик! Ещё раз внимательно пересчитав, убедился: всё верно, не померещилось, "рук" — по семь с каждой стороны, а "ног" — по шесть. Под нашими внимательными Надя нервно свернула нижние щупальца в клубок, в который и спряталась почти по самую грудь, практически сев на пол — и оказавшись на уровне глаза в глаза с нами — а верхние заплела в затейливые косички, превратив в толстые и непропорционально длинные семипалые руки... Насколько я успел заметить, в этой форме верхние щупальца имели длину пару метров, а нижние — ещё больше. — Вот, ровно так и сидела. Я как увидел — чуть не помер от страха, подумал, или хентая пересмотрел с тентаклями, или чего похуже... А она меня увидела — и щупальца ко мне тянет, и мычит что-то невнятное...

— Да, у них очень своеобразно проявляется одичание — интеллект они практически не теряют, но говорят крайне невнятно... — На автопилоте перебил я его, внимательно разглядывая представительницу самолично придуманной породы... точнее, я-то придумал, как мне думалось, уникальную пиджи — был у меня один старый рассказ про девочку, которая после перелома ничего не забывала даже после обработки пятого уровня... в рассказе ею заинтересовалась Коконер и провела над ней несколько... экспериментов, таки уничтожив её старую личность вместе с большей частью памяти и превратив из обычной инженю (хотя мать у неё была фарфак) в нечто совершенно уникальное. Посмотрев на весьма удивлённого парня, я помахал рукой. — Вы рассказывайте, рассказывайте, я слушаю.

Нерешительно кивнув, он продолжил.

— В общем, щупальца тянет, мычит что-то невнятное, а у меня аж ноги не слушаются... так по стеночке и сползаю потихоньку... — Парень передёрнул плечами, видимо, воспоминания были те ещё. — А она меня своими щупальцами подхватила и к себе прижала, ровно ребёнка... и под одежду полезла... — Владислав покраснел. — Половину порвала, а я даже сказать ничего не могу... А у самого стояк — кирпичи ломать можно... Тут меня как накрыло вдруг, будто кто лампочку включил: у неё ж грудь торчком, сама вся ко мне прижимается, обнимается — ей же только того и надо! В общем, я её прям там в сарае... вы не подумайте, она правда этого хотела, я теперь точно знаю! Мы с ней общаемся... вроде телепатии, только без слов, ощущения только... А там, в сарае, сразу после первого же раза, меня этой её телепатией накрыло — я по пьяной лавочке даже и не понял сразу, что случилось, а она сразу маленькая стала, и за меня держится... В общем, так мы в том сарае всю и ночь и... просидели. А утром она спряталась — она мороза совсем не чувствует и не мёрзнет вообще... ну и как все наши разъехались, а я типа остался порядок навести, мол, иначе предки голову оторвут и всё такое... девчонки наши предлагали было помочь, но я отговорился, мол, хочу к местным знакомым потом заглянуть и всё такое... Она мне с уборкой очень помогла, что она с водой делает — это просто фантастика!

— Магия. — Снова перебил я его, и, встретив недоумённый взгляд, пояснил: — Вы продолжайте, продолжайте, я потом расскажу.

— Ну... В общем, я там поискал, нашёл тряпки разные, нарядил её кое-как под человека, и на последней электричке домой поехал... И вот. — Неожиданно закончил он, а Надя, кивавшая в такт его словам, "сдулась" до своей лоли-формы.

— То есть, она у вас живёт с начала года, так? — Уточнил Сергиенко. — И почему же вы решили прийти к нам именно сейчас?

— Ну... — Парень смутился. — Родаки должны вернуться послезавтра, мать телеграмму прислала... Отец вахтой работает, и мать в этот раз с ним поехала, мол, чтобы я девчонку наконец завёл... а как я её такую им покажу? Я так подумал-подумал, и решил в ФСБ сразу идти — она ведь не только с водой, она ещё и со льдом всякое умеет. В общем, на пользу Родине. — Не очень убедительно сформулировал Дементьев, и очень искренне спросил: — А что вы хотели рассказать? Вы про неё что-то знаете? Я в интернете читал, но там из похожего — только MGE да MGQ*, и ничего похожего нету... а так да, явно мамоно...

— Ну... — Я задумчиво почесал затылок. — Не факт, что именно про неё, но... Если кратко — это я её придумал. — Удивился, по-моему, даже Сергиенко, хотя я был уверен, что он в курсе моего творчества. — Это долгая история. Во-первых, никакая она не мамоно, а вовсе даже и покегёрл. На русский я этот термин переложил как пиджи, и вроде даже прижилось. Придумал их один редкостный извращенец, скрестивший покемонов и фансервис для озабоченных подростков. Собственно, он-то написал историю вполне себе приличную и весьма интересную, а вот придуманный мир получил большую популярность и кто только чего не писал про этот самый пидживерс... — Я вздохнул. — Короче, про параллельные миры слышал? — Студент кивнул. — Ну вот, в одном параллельном мире в девяносто седьмом году один безумный гений начал войну против всего человечества. В качестве армии он наделал разных пиджи. Вот, кстати, Глаша — тоже пиджи. Милая, покажи им, пожалуйста... Stop right now**! — Пришлось рявкнуть мне. Если студент просто уставился огромными глазами на пару глашиных клинков, то Надя, явно узнавшая мантис, снова раздулась до полного размера, задвинула своего мастера себе за спину и покрылась ледяной бронёй... атаковать, к счастью, не успела. — Она со мной, не надо нервничать. — Не уверен, что Надя поняла слова, но смысл через связь со своим укротителем уловила. — Так вот, некоторое время назад я на этот сеттинг наткнулся и написал несколько рассказов. Один — как раз про такую пиджи, довольно мрачный, но потом всё кончилось хорошо, она встретила доброго укротителя и тот её спас из лаборатории... Так, по порядку. Пиджи обладают нечеловеческими способностями — магическими, психическими... псионическими, если использовать более распространённый здесь термин. Многие из них гораздо сильнее и быстрее людей. Про саму войну можно рассказывать долго, я сейчас не буду. Суть в том, что им нужен регулярный секс, без него они дичают и тупеют. В том мире после войны очень сильно изменилась даже география — одно только Гималайское Море чего стоит... В общем, люди всё-таки выжили и приспособились, там сейчас примерно триста десятый — триста пятнадцатый год "от Сукебе"... Проблема в том, что последние несколько лет пиджи из того мира стали время от времени попадать в наш. И если твоя Надя сравнительно безобидная, то, например, Глаша — мантис, и если бы не наша связь... в общем, к чёрту подробности, есть проблемы — есть те, кто их решает. — Я вежливо указал на Сергиенко. — Мой начальник, очень уважаемый в Отряде человек, как я понимаю, вы уже знакомы. — Называть его по имени-отчеству я не рискнул, чтобы случайно не испортить легенду.