Демон. Противостояние

— Я должен срочно тебе что-нибудь купить, — неожиданно говорит он, разворачивая меня к себе лицом. — Признавайся, тебе не понравился мой подарок из-за двусмысленности, или ты просто категорично настроена в отношении бриллиантов?

Я смеюсь и обнимаю его за шею. Подумать только, мой новый парень — толстосум и транжира.

— Не надо ничего покупать, — тянусь, чтобы поцеловать его, но лаэрд ловко перехватывает инициативу и целует сам.

— Так не честно, Аврора, — хмурится он. — У нас конфетно-букетный, а ты не приняла ни одного из моих подарков.

— Мне не нужны подарки, — улыбаюсь и смотрю в сине-зеленые глаза, полные нежности. — Мне нужен ты...

— Если ты не будешь принимать мои подарки, я не буду ощущать себя нужным, — признается он, и снова эта робкая улыбка, больше подходящая для застенчивого подростка, чем для успешного бизнесмена.

— Как все сложно, — качаю я головой.

— А ты думала! — смеется он и нравоучительно поднимает указательный палец. — Добро пожаловать в нелегкий мир серьезных отношений.

Эта фраза была бы более уместна, скажи ее я, поэтому мы смотрим друг другу в глаза и смеемся.

— Только на этот раз выбери все сам, — прошу я. — Что-нибудь особенное, хорошо?

Мужчина наклоняет голову, одним движением откидывает со лба волосы и разводит руками.

— Извини, но сам я такое ответственное дело выполнить не смогу. Нужен совет эксперта.

— Мда? — хмурюсь я. — И кто же у нас эксперт?

Мне почему-то не очень хочется делить его с какой-нибудь эффектной советчицей из ювелирного магазина.

— Зверь, — улыбается Кристоф и звонко чмокает меня в щеку. — Не уходи без меня!

Взглядом провожаю поспешно удаляющуюся фигуру мистера Дамира, стираю дурацкую улыбочку с лица и сажусь в кресло.

Какой же счастливой он меня делает. Мне не нужны крылья, двигатель и специально обученная команда пилотов, чтобы летать. Мне нужен только Кристоф. Мой любимый Кристоф!

— Аврора, — ко мне подбегает Марк, потешно прыгающий с ноги на ногу. — Пи-пи! — тихонько просит он, с мольбой глядя мне в глаза.

Предупредив Азу и Арона, мы за ручку с идеальным мужчиной торопимся к серой дверке с приметными буквами.

Детский туалет оборудован всем необходимым, поэтому, зайдя в кабинку, Марк гордо задирает нос и заявляет: 'Сам!'

— Ну, сам, так сам! — улыбаюсь я и отхожу к зеркалу.

Запоздало вспомнив, что забыла включить телефон после приземления, вывожу 'блекберри' из режима 'полет'.

'Ки-дзинь!' — тут же сообщает КПК, и на окошке мелькают сообщения и пропущенные звонки.

Но не успеваю я открыть хоть одно из них, как телефон начинает вибрировать.

— Привет, Сабир! — улыбаюсь я, наклоняясь, чтобы через низ туалетной кабинки проверить, как идут дела у Марка.

— Фух! — устало выдыхает напарник. — Судя по голосу, на тебя шеф не орал.

— Нее, — беспечно качаю головой и тут же беру себя в руки. — А должен был?

На том конце что-то громко грохает, и чей-то посторонний мужской голос чертыхается.

— Да мы тут все на ушах стоим, — стонет парень. — Мистер Дамир где-то потерял свой 'верту', а нам приказал искать. А вот ты мне объясни, как найти телефон, если ты сам находишься в противоположном конце земли?

Тем временем Марк уже справился с естественными потребностями и покинул кабинку. Я молча прижимаю пальчик к губам, показываю малышу, чтобы он вел себя тише, и указываю на раковину.

Марк морщится, но все-таки сдается и покорно топает мыть руки.

— Пришлось связываться с компанией-производителем и искать телефон по чипу через спутник, — продолжает жаловаться Сабир. — И знаешь, где мы его находим?

— Где? — машинально переспрашиваю я, бдительно наблюдая за процесс помывки рук.

— У Очередной! — возмущенно фыркает он. — Снял наш Большой Босс себе яхту покататься, а подружка, помимо прочего удовольствия, еще и телефончик прихватила.

— Как так? — шепчу я, и облокачиваюсь на раковину руками.

Яхту Кристоф бронировал в день нашего отлета. Я точно помню, потому что он звал меня на ней покататься, а я отказала.

Выходит, недолго кобель печалился?

Нет! Этому должно быть какой-то другое объяснение. Кристоф не мог!

— А вот так! — продолжает Сабир. — Если честно, я уж, грешным делом, думал, что мистер Дамир к тебе сорвался, начал сочинять подколы в твой адрес, — смеется напарник. — Но, судя по тому, какое количество баб он там пере... гмс, — смущенно кашляет приятель. — Что-то меня понесло, — признается он. — Я чего звонил! Предупреди мистера Дамира, что телефончик ребятки у брюнеточки отобрали и скоро пришлют в пентхаус.

— Аха, — отзываюсь я, поднимаю глаза на свое отражение и понимаю, что по щекам бегут обжигающе-горячие слезы, а в горле першит.

— Мама! — тревожно вскрикивает Марк, и обнимает меня за ногу. — Мамочка!

Я молча стираю кулаком непрошенные слезы и глажу малыша по светлой головке.

— Аврорка, я не вовремя?

— Ты извини, я просто с Марком, сейчас не очень удобно, — максимально ровно говорю я. — Я передам про телефон.

— Ладно, бывай! — кричит напоследок Сабир и отключается.

Слезы высыхают мгновенно, едва Марк поднимает на меня глаза.

— Все хорошо, — улыбаюсь и подхватываю малыша на руки.

Вот он, мой 'идеальный мужчина', который слишком мал, чтобы предавать и бить по самому больному. Тот, кто любит меня с искренней, бескорыстной любовью, на которую только и способны дети.

Все так же продолжая держать Марка на руках, я выхожу в зал и иду к Азалии и Арону, которые что-то негромко обсуждают, держась за руки.

— Систер! — улыбается она. — Наш багаж уже загрузили в машину, так что мы не будем вас с лаэрдом ждать. Хорошо?

Я киваю, но как только знакомые силуэты теряются в толпе, вскакиваю на ноги, подхватываю свою сумочку и торопливо бегу к выходу.

Не хочу видеть Кристофа! Нет, только не сейчас, когда я так сильно в нем разочарованна и зла. Я чувствую себя преданной.

Как я могла так жестоко обмануться? С чего вдруг взяла, что кобель в нем испарится после того, как он признает, что что-то чувствует ко мне? А ведь Зверь предупреждал, Кристоф не сможет остановиться только на мне.

Мистер Дамир привык большую часть проблем решать с помощью секса, возможно, что и сейчас он где-нибудь в подсобке со знойной продавщицей...

Нет! Не надо думать об этом!

Я хватаю такси, прыгаю внутрь и выключаю мобильник.

— Куда едем?

— Прямо!

Почему я опять наступаю на те же самые грабли? Я наивно полагала, что смогу изменить привычки Рика, и вот теперь я повелась на этот же обман, посчитав, что мистер Дамир перестанет таскать в постель брюнеток.

Где-то через пятнадцать минут бесцельного кружения по центру, я решаюсь и называю адрес пентхауса.

В стремительно несущем меня наверх лифте я с глупой надеждой скрещиваю пальчики на руках и молю удачу о небольшом везении.

Вот было бы хорошо, если он еще не приехал.

Тогда я смогу просто собрать свои вещи и гордо уехать, оставив записку с драматичным содержанием на столе и свой разорванный контракт.

Хоть бы...

Лифт гостеприимно распахивает дверцы, предлагая мне покинуть свое металлическое нутро, но я словно приклеиваюсь подошвами балеток к полу кабинки.

Он молча стоит напротив, широко расставив мощные ноги и скрестив руки на груди. Губы сжаты в тонкую недовольную линия, скулы напряжены, а глаза...

Ой, мамочка!

Дверцы лифта медленно начинают захлопываться, но нога мистера Дамира не позволяет им это сделать.

— Так и будешь стоять? — холодно интересуется он, и я поспешно выбегаю из лифта.

Мой план предельно прост — обогнуть мистера Дамира по широкой дуге, быстро проскочить через гостиную к себе в комнату, закрыться на все замки и молча собраться. О том, как буду выходить, груженая вещами, стараюсь не думать.

Но такой предельно простой и четкий план рушится, едва лаэрд делает шаг и заступает мне дорогу.

— Объясниться не хочешь?

Его голос, холодный и немного надменный, лишь отчасти передает клокочущий в нем гнев. Зато глаза...

— А вы? — пищу я, хотя собиралась бросить это ему в лицо с обидой и возмущением.

Кристоф хмуриться, желваки на его щеках ходят все явственней.

— И что же я должен тебе объяснить? — цедит он, снисходительно глядя мне в глаза. — Что, если тебя просят дождаться — ты должна посидеть пять минут? Что, если твой парень бегает, как оголтелый, в поисках подарка, который покорит твое холодное сердце, ты должна предупредить его, что уезжаешь, хотя бы из банальной вежливости? — он наклоняется и зло переспрашивает. — Что я должен тебе объяснить, Аврора?

Сейчас его близость не несет чувства защищенности, как было совсем недавно в самолете. Сейчас он давит на меня своей внутренней мощью, давит так сильно, что я отступаю назад, обнимаю себя за плечи и съеживаюсь.

— Где ваш 'верту', мистер Дамир? — дрожащим голосом шепчу я.

Мужчина отшатывается назад, словно получил звонкую пощечину. На миг в его глазах полыхает синь Зверя, но Кристоф тут же берет контроль над ситуацией в свои руки.

— Кто тебе рассказал? — ледяным тоном интересуется он, вновь возвращая себе прежнюю самоуверенность.

Я закрываю лицо руками и качаю головой.

Глупая надежда, что Сабир ошибся, и это все неправда, которая вопреки всему еще жила во мне, рушится и отдается болью в груди.

Всхлип — громкий и жалостный — сам собой вырывается из горла.

— Это ничего не значит — просто секс, — сухо говорит Кристоф, делает шаг, обнимает меня за плечи и прижимает к себе. — Никто из них ничего для меня не значил, только ты...

Вспыхнувшая ярость дает мне силы, и я вырываюсь из его раздражающе-крепких объятий и толкаю в грудь.

— Сколько их было? — кричу я, внезапно обретая голос. — Со сколькими ты переспал после того, как назвал меня особенной?

Он молча смотрит на меня, немного наклонив голову в бок, как и в прошлую нашу ссору.

— Не молчи! — приказываю я, зло тыча его пальцем в грудь. — Имей мужества сказать, скольких ты...

— Четверо! — рявкает он, откидывая мою руку.

Мужчина оттесняет меня спиной к стене, прижимает своим телом.

— Ты довольна? — его глаза так близко, но сейчас в них нет ни нежности, ни тепла, только ярость, и это меня пугает. — Первую я оттрахал сразу после того, как приехал в отель. Вторую в те двадцать минут, когда узнал, что у тебя месячные, — каждое его слово хлестко бьет меня, но он словно бы этого не замечает. — Третью я трахнул на яхте, после того как ты меня послала, а четвертая была перед вылетом, — он улыбается зло и бессердечно. — Та самая стюардесса, что так услужливо таскала нам клубнику!

По моим щекам бегут горькие слезы, рот кривится от едва сдерживаемого всхлипа. Я закрываю глаза, пытаюсь сглотнуть комок обиды, застрявший в горле, и не могу проглотить эту боль.

— Ну уж нет! Смотри на меня! — лаэрд легко встряхивает меня за плечи, и я покорно открываю глаза. — На их месте должна была быть ты! — сквозь зубы цедит он. — Ты — моя сладкая девочка! Ты должна была изнемогать от страсти, ты должна была стонать мое имя, ты должна была...

— Но это была не я... — мой тихий голос обрывает его на середине.

Кристоф немного отстраняется и окидывает меня холодным взглядом.

— Ну и кто в этом виноват?

Так старательно сдерживаемый мною всхлип, рвется на свободу. Я прижимаю ладони к лицу, мои плечи трясутся от еле сдерживаемых рыданий.

— Ты знала, какой я, — холодно и спокойно говорит Кристоф. — Я не скрывал, что люблю трахаться. И мне непонятно, почему ты всерьез решила, что пара признаний изменили меня?

Почему-то именно в этот момент, когда и так слишком тяжело, в памяти всплывает наша недавняя встреча с Риком в компании адвокатов и мистера Дамира.

Так вот, как выглядят серьезные отношения в интерпретации мистера Дамира — я как был кобелем, так и остаюсь, плюс у меня под рукой всегда есть безопасная женщина.

Я резко выдыхаю, поспешно, с силой вытираю дорожки слез на щеках.

— Я не хочу таких отношений, — мой взгляд прикован к его шее. Сквозь грубую кожу мужчина проступила пульсирующая жилка, и я, словно загипнотизированная, смотрю, как толчок за толчком кровь пульсирует по его венам. — Я не хочу.

— Вот значит, как... — насмешливо цедит лаэрд и отшатывается назад. — Скажи мне это в глаза, — рычит он. — Давай, холодная королева! Скажи!

Я поднимаю глаза, встречаюсь с ним взглядом. Он в бешенстве. Челюсти крепко сжаты, губы напряжены, а глаза метают молнии.

Неужели он не понимает?

— Кристоф, я не смогу любить тебя, если ты будешь меня предавать...

Все. Это точка. Это предел, где кончаются душевные силы. Опасная черта, за которой только край мира.

Он словно лед, большая глыба льда, так и не научившаяся привязываться к кому-либо. Умеющий все контролировать и не умеющий любить. Легко перевоплощающийся из грозного босса в застенчивого паренька, но не желающий изменять своим привычкам ради того, чтобы я была с ним.

— Тогда уходи, — говорит он невероятно спокойно.

Опустив голову, я закусываю губу и делаю первый неуверенный шаг. Мистер Дамир отступает вбок, давая мне возможность пройти, и я понуро бреду в коридор, ведущий в мою комнату. Сгорбленная, сломленная, одинокая...

* * *

Я потерянно сажусь на небольшой чемодан, стоящий у порога комнаты. На нем еще не сорваны посадочные наклейки, и я немного отстраненно думаю о том, как удивится мама моему возвращению.

Из коридора доносится звон разбиваемого стекла, но я не рискую выглянуть, чтобы посмотреть.

Хочется плакать, хочется опять забраться к Кристофу на коленки, обнять и уткнуться носом в грудь, но я только отрицательно качаю головой.

Аврора, имей к себе хоть каплю уважения!

Мысленная команда не дает успокоения, зато я поднимаюсь на ноги, подставляю стул, снимаю с антресоли еще один чемодан и начинаю собираться.

Спустя полчаса, один битком набитый чемодан и пары дорожных сумок, я окидываю прощальным взглядом свою теперь уже бывшую комнату и вздыхаю.

Пора... Я и так злоупотребила гостеприимством лаэрда сверх меры.

С трудом выкатив чемоданы в коридор, я оставляю свои вещи у дверей в комнату и иду к выходу.

В гостиной на краткий мир замираю, оглядываюсь и облегченно выдыхаю. Его здесь нет — это хорошо. Значит, не так тяжело будет уходить.

'Блекберри' требовательно звенит из недр сумки. Я останавливаюсь, шарю рукой в глубинах заваленной всякими мелочами объёмной женской сумочки из кожи крокодила.

— Аврора! — крик, полный боли и одиночества, заставляет меня испуганно вздрогнуть. — Аврора!! — в его голосе столько тоски, что мне тоже хочется плакать.

Нет, не так! Хочется скорчиться на полу и завыть.

— Аврора!! — со второго этажа слышится громкий звук неровных шагов, мистер Дамир появляется на верхней площадке лестницы, замечает меня и, шатаясь, словно больной, скатывается вниз.

— Зверь не виноват! — рычит он, в одно мгновение оказываясь рядом со мной и сжимая в неловких объятьях. — Зверь не хотел! Зверь не виноват! Аврора!!