| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Он и я — когда-то были одним целым... — загадочно ответил Рутан. — Акра уже погибала однажды... — продолжил он. — Тогда Королева сумела отворить портал — и пустила нигильгов. Они уничтожили все... Проклятый вызвал тебя и с помощью Ортила отправил в прошлое. Ты исправил все, что мог... Город погиб, но жизнь продолжается. И детей спасли — род Человеческий возродится...
— Но... почему я?
— У Времени — свои законы. Никто из прежних участников этой драмы не смог бы ничего изменить. Только человек Извне...
Юноша хотел продолжить расспросы, но в этот момент агил, доселе стоявший рядом, с нечеловеческой быстротой выхватил из его ножен меч нигильга и обрушился на чародея. Сверкающее лезвие мелькнуло в воздухе быстрее молнии, но пронзило лишь пустоту там, где только что стоял волшебник, — Рутан бесследно исчез.
— Что ты делаешь?!.. — только и успел крикнуть Юстэс, и это были его последние слова: не останавливая движения, агил крутанулся вокруг своей оси и чужеземный клинок легко рассек грудь человека.
С минуту постояв над неподвижным, залитым кровью телом своего друга, агил бросил меч и, раскинув руки, вошел в изливающийся светом портал.
Когда его силуэт расплавился в кипящем свете, из-за колонны выскользнул Коротышка.
— Погоди... — пробормотал он, поправляя на плече лямки мехового мешка, и поднимая с пола брошенный меч. — Я те покажу бессмертие!.. — и шмыгнув носом, решительно шагнул вслед за исчезнувшим предателем.
* * *
* * *
* * *
*
... — Нет уж, господин комиссар! Пусть сначала этот прохиндей вернет мне мой человеческий облик, а тогда — делайте с ним, что хотите!.. — дядя Винки возвышался над письменным столом шефа полиции, точно скала, и грозный вид его не сулил вероятным противникам ничего хорошего.
— С тьетлем разбираются Смотрители... — невозмутимо отвечал Шеридан, попыхивая изжеванной сигарой. — Все оказалось гораздо серьезнее, чем мы предполагали...
— Куда уж серьезнее! — завопил, теряя самообладание несчастный оборотень, машинально проведя лапой по заросшей шерстью кабаньей личине. — Они развоплотят его, и я останусь в таком дурацком виде навсегда!!!
— Ну и что ж?... Тебе ведь не привыкать, Коротышка... — раздался знакомый обоим присутствующим голос. — Или я ошибаюсь?.. — в кресле, стоящем рядом с окном, сидел, ранее не замеченный им, Макс Линд. Скрестив руки на груди, он насмешливо смотрел на толстяка.
Взревев от ярости, кабан взрыл задней лапой паркет и бросился на насмешника, нацелив клыки прямо обидчику в голову. Он несомненно размозжил бы человеку череп, но Линд выставил вперед руку, на которой сверкнул яркий перстень, и нападавший был вынужден резко остановиться, точно налетел на невидимую преграду.
Тяжело дыша, дядя Винки с ненавистью уставился на журналиста. Его крохотные глазки покраснели от гнева.
— Спокойно, маленький пират... Спокойно... — точно няня ребенку, проговорил неожиданный гость. — Твою беду мы легко поправим... — и сделав изящный пасc рукой, щелкнул пальцами.
Тотчас, словно по мановению волшебной палочки, звериная шкура сползла с толстяка. Вместе с одеждой... Оставшись в чем мать родила, дядя Винки нисколечко не смутился, и деловито сопя, тут же принялся выбирать из клочков звериной оболочки свою одежду.
Тщательно застегнув последнюю пуговку, он оглядел себя в зеркало, и, подобрав трость, неторопливо направился к выходу из кабинета.
— Обождите минуточку, господин Винсент... — негромко произнес Линд.
Точно не слыша этих слов, толстяк взялся за ручку двери.
— У вас есть ко мне какие-то вопросы? — надменно переспросил он. — В таком случае — обратитесь сначала к моему адвокату.
— В этом нет надобности, — лучезарно улыбнулся журналист. — Поскольку вопрос у меня только один: зачем вы отрубили голову барону Юстесу фон Гилленхарту?..
Комиссар, услышав такое, поперхнулся табачным дымом и громко надрывно раскашлялся.
— Во-первых, — невозмутимо отвечал дядя Винки, приоткрывая дверь, — он уже был мертв... А во-вторых, — это был не барон.
И с этими словами толстяк удалился.
-А-а... — только и сумел вымолвить комиссар, откашлявшись, и бестолково тыча окурком сигары в сторону захлопнувшейся двери. — А?..
— Да пусть себе идет... — спокойно отозвался Линд. — Я выяснил то, что хотел...
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
...— Ты — не человек, Даниил, и не умеешь плакать...
— Нет, чародей... Боги лишили меня этого дара...
Повелитель Драконов и Рутан Светлый стояли посреди огромной выжженной пустоши, черной от пепла. Серое бесцветное небо печально глядело на разоренную, безжизненную землю. Тихо завывал ветер, точно боясь спугнуть погребальную тишину, плотным покрывалом укутавшую все вокруг, — и лишь где-то вдали, чуть слышно вздрагивал колокол. Прозрачный хрустальный звук тревожил печальную тишь, и ветер в ответ ему вздувал с земли пыль и пепел, и тут же утихал бессильно и сердито.
— Когда-нибудь здесь снова вырастет трава... Поднимутся сады... Огонь драконов очищает землю, но не лишает ее жизни... — быстро и угрюмо проговорил Даниил.
— Я не виню тебя, — возразил Рутан. — Ты поступил правильно. Так, как должен был... С непомерно возросшей мощью Темной Башни не справились бы даже нигильги, хотя они-то уж умеют многое...
— Все так... — бесцветным голосом подтвердил чернодел. — Но я нарушил обещание, данное ей... — его лицо на мгновение исказила боль.
— Часто приходится жертвовать малым ради чего-то большего... — уклончиво ответил Светлый.
От ног Даниила поползла в земле, постепенно расширяясь, багровая трещина.
— Что ты собираешься сделать?
— Тезариус... — хрипло выдохнул Повелитель Драконов. — Он — всему виной... Он пустил Пришельца по ложному следу! Чужеземец должен был убить только Вэлларию!.. Демон ускользнул от расплаты, но я отправлю по его следу неутомимого убийцу — и он уничтожит и его, и ...и того, другого...И весь род его! Под самый корень!..
Из пылающей огнем расселины показалась полупрозрачная голова дракона.
— Хальгиг... — почти нежно позвал его Даниил, точно мать любимое дитя. — Он — самый молодой... И последний. Темная Башня, издыхая, уничтожила всех его сородичей... — он хрипло рассмеялся: — Мне теперь некем повелевать!..
Хальгиг тем временем полностью выполз наружу. Огромный, прекрасный, страшный...
— Он родился в тот самый день, когда черный и белый рыцарь Извне пришли на эту землю... — поглаживая бугристый бок дракона, сказал Даниил. — А теперь скажи мне, Светлый, отчего же не сбылось предсказание?..
Чародей едва заметно улыбнулся.
— Все вышло так, как было предсказано, юноша... Уничтожена Башня — сила, грозившая гибелью всему Сущему... Нигильги — эти пожиратели миров — остались ни с чем...
— А наша земля?.. — запальчиво выкрикнул чернодел. — Сказано было, что спасется она и род Человеческий вместе с ней, а взамен того... — и он обвел рукой безжизненную пустыню вокруг себя.
— Все реченное — сбылось... — тихо ответил Рутан. И перед мысленным взором его встал далекий морской берег, где кружились на песке в смертельном танце двое — в белом и черном, — а поодаль покачивался на волнах корабль...
— Все сбылось... — медленно повторил он. — Поверь мне.
Даниил злобно поглядел на него, но было в глазах чародея нечто такое, что заставило чернодела остыть.
— Ладно... — процедил он сквозь зубы. — Мне теперь уж все равно... Лети, мой друг! — и с силой хлопнул дракона по крупу.
Расправив огромные прозрачные крылья, Хальгиг медленно поднялся ввысь, застыл на мгновение светлым причудливым облаком, и плавно развернувшись, скользнул к горизонту.
Они долго смотрели ему вслед, пока он не растаял в дали.
— Вот так... — с мрачным удовлетворением закончил Даниил, когда зверь исчез. — Дракону не нужны порталы. Он найдет их, где бы они не спрятались... Найдет — и убьет.
— Твоя боль ослепляет тебя... — скорбно покачал головою Рутан. — И я ничем не могу помочь... Разве что... — и с этими словами, он набрал в руку горсть пепла, и сжал ее в ладони.
Даниил недоуменно и недоверчиво посмотрел на него, не понимая, куда тот клонит.
— Все живое рано или поздно становиться прахом... — продолжал чародей. — Со временем прах этот мертвый может превратиться в алмаз... Да-да! Только природе нужно на это очень много времени. Целые тысячелетия пронесутся над поверхностью земли, прежде, чем в ее недрах то, что когда-то цвело и любило, станет крохотной сверкающей каплей... Я же сделаю это для тебя гораздо быстрее.
Он разжал руку: на его ладони лежал маленький драгоценный камень.
— В память о ней... — и чародей протянул алмаз Даниилу. — Пусть подземные гномы выкуют тебе оправу для него.
Вместо ответа юноша вытащил кинжал и выковырнул лезвием красный камешек из перстня у себя на пальце. Выброшенный рубин утонул в пыли. На его место Повелитель драконов вставил подаренный алмаз.
... Когда Даниил, прыгнув вниз, исчез в расселине, — Рутан подобрал рубин, бережно вытер его и спрятал: кровь дракона — мощный оберег от нечисти. Потом широкими пассами он тщательно заделал трещину в земле.
Помедлив немного, чародей достал из мешочка, прикрепленного к поясу, несколько маленьких деревянных фигурок. Внимательно рассмотрев каждую, он убрал их обратно, — все, кроме одной.
— Негоже драконам куролесить в чужих мирах... А посему — пошлем-ка мы Стража...
Проговорив заклинание, он сотворил портал и швырнул туда деревянную фигурку:
"...Придет Страж и явится Дракон — и то будет конец всему..."
* * *
* * *
* * *
* * *
*
... Слепую нищенку в Замок привела сердобольная тетка Жоржетта. Та, что вечно привечала и кормила всех окрестных собак и кошек.
— Нет, вы представляете, она просила подаяние прямо на улице! — возмущенно рассказывала тетушка остальным домочадцам. — Это в нашем-то городе!... Я было подумала, что это — артистка... Ну, из тех, что выступают на Центральной площади, — но это всамделишная нищенка!... Виктор, как мэрия могла такое допустить?!
Папа в ответ сконфуженно пожал плечами и распорядился отвести старушке комнату рядом с Кухней.
— Надо будет пригласить доктора Сибелиуса, чтобы осмотрел ее... — решили тетушки. — Вы согласны, милочка?...
Но слепая старуха, поставив рядом с кроватью свой посох, молча вытянулась на постели, и ничего не ответила. Тетушки попытались ее разговорить, потолкавшись вокруг нее еще с полчаса, но гостья упорно хранила молчание, и они отступили, оставив ее одну и велев Орфе покормить слепую.
Служанке было некогда, — на следующий день начинался долгожданный Карнавал, и оттого все в доме было вверх дном, — поэтому нагрузив поднос разной снедью она поручила новую гостью заботам Мэрион, которая так кстати попалась ей под руку.
Насвистывая, девочка поднялась по ступенькам, ведущим из Кухни, и толкнула ногой маленькую дверь в каморку, где поселили нищенку.
— Добрый день, мадам... — вежливо поздоровалась Рио голосом паиньки, и поставила поднос на стол.
Старуха не шевельнулась. "Гм... — подумала Рио, — она вообще живая?" От этой мысли ей стало немного не по себе. Косясь одним глазом на странную гостью, Мэрион торопливо расставила тарелки и чашки.
— Пожалуйте кушать... — откашлявшись, позвала она.
Слепая вдруг резко поднялась и села на кровати. Мэрион невольно отшатнулась назад: она узнала ее! Это была та самая старуха, что встретилась ей в саду заброшенного дома!..
— Кушайте пож-жалуйста... — проговорила Рио и опрометью бросилась вон.
Оказавшись снаружи, девочка задумалась. Что это там говорил Толстяк, точнее, его отец насчет... Вот, черт! — забыла! Кажется, он упоминал о какой-то прорицательнице?.. Осторожно повернув ключ, торчавший из двери снаружи, девочка слегка успокоилась: по крайней мере, слепая не выберется из комнаты. Да и вообще, что тут такого необычного в ее появлении? Ведь Лостхед всегда служил приютом для самых странных личностей... Но на душе у нее почему-то было тревожно, и вытащив ключ, она упрятала его в карман.
Позвонив Толстяку, она выяснила, что Папаша Дю как раз дома, — обедает...
— Чудненько! — обрадовалась Мэрион. — Знаешь ли, я тоже хочу пообедать с вами, — заявила она приятелю. — Мне надо кой о чем потолковать с твоим предком...
— Может, не стоит портить ему пищеварение? — уточнил на всякий случай Дю-младший, которого насторожили людоедские интонации в голосе подружки, но та уже бросила трубку. — Ну, ладно... — развел он руками. — Видимо, папу спасти не получится...
Оседлав старенький велосипед, Рио мигом оказалась у кондитерской. Обогнув здание, она подъехала к жилому парадному и утопила пальцем кнопку звонка. Открывать ей не торопились — собственно квартира семейства ее приятеля располагалась на втором этаже, и пришлось ждать, пока кто-нибудь из обитателей дома соизволит спуститься вниз. Пританцовывая от нетерпения, она оглядела непривычно пустынную улицу — и чувство необъяснимой тревоги вдруг опять холодной рукой сжало ее сердечко: на пересечении улиц девочка заметила странную высокую фигуру в плаще и шляпе... Ей почудилось, что она уже видела ее раньше... Но тут открыли наконец входную дверь, и она вошла внутрь, тотчас забыв об увиденном.
Служанка проводила Мэрион в гостиную, где она присоединилась к обедавшим. Мадам Дю подозрительно осмотрела девочку с головы до пят: как опытная мать, она предполагала, что внезапное появление подобной персоны в доме может повлечь за собой непредсказуемые последствия, но гостья приняла самый что ни на есть примерный вид, и хозяйка успокоилась.
Готовили в доме кондитера на славу и Рио даже забыла на время, зачем пришла. Напомнил же ей об этом сам хозяин.
— Мой малый сказал, что ты хотела меня о чем-то спросить?.. — благодушно пропыхтел он, когда служанка принялась разливать чай.
— О! Да! — спохватилась Рио. — Тетя Жоржетта приволокла сегодня ... простите, привела к нам одну бабку... гм... то есть, пожилую леди... Хотя, на вид она — совсем не леди... Словом, — девочка немного замялась под пристальным взглядом мадам Дю. — Это слепая нищенка. Но худо-то не то, что она бедная и грязная, а то, что я видела ее раньше.... В том самом заброшенном доме, где господин комиссар и мой дядюшка выловили всамделишного тьетля. Ну, то есть они не там его поймали, просто тот дом на деле оказался Дырой... Во-от... И помнится мне, что вы толковали как-то о какой-то предсказательнице...
Выслушав ее, Господин Дю заметно напрягся и помрачнел.
— Слепая Мирта? — пробормотал он вполголоса. — Маловероятно, конечно, но... Знаешь, девочка, сдается мне, что твоя тетушка совершила непростительную глупость. Гостеприимство все-таки должно иметь некие разумные границы...
— Насчет глупостей — мои тетушки большие выдумщицы! — охотно подтвердила Мэрион и захихикала, но тут же подавилась смешком под укоризненным взглядом мадам Дю.
— Вот что, — решительно заявил кондитер, снимая с шеи обеденную салфетку. — Давай-ка прогуляемся в вашу сторону. Да и Виктора я давненько не видал... Полагаю, он не обидится, если я заявлюсь без приглашения, — последняя фраза была адресована супруге, которая уже собиралась что-то возразить.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
