"Кажется, теперь я знаю, чем было то чудо при Босуорте, о котором говорил мне Гарри", — подумала Маргарет. Интересно только, был ли камень заколдован именно на Дикона. И снова все замыкалось на Стэнли, подменившего в короне камень. С этой семье определённо стоило познакомиться как можно скорее.
Решив, что высказывать своё мнение о безопасности боевых тренировок на весь двор не стоит, она тихонько отступила от окна, притворила его, и занялась утренним туалетом. Судя по тому, что она успела увидеть до того, как взбесился Чёрный Принц, турнир Робину не грозил никакими неприятностями. Дикону он, конечно, уступал, но разница между его уровнем и уровнем турнирных бойцов Гарри была огромной. Маргарет криво ухмыльнулась. Брэндона, Экзетера и прочих ждали на арене незабываемые минуты, и её это ничуть не огорчало. Даст Бог, в турнире примет участие и Джордж Болейн. Вот уж кому трепка не помешает.
За дверью раздалось жизнерадостное хихиканье, и в комнату ворвались Кэт с Годлиной.
— Марго, нам нужны новые платья! — выпалила с порога Кэт, стремительно пересекла комнату и плюхнулась на неразобранную кровать Агаты. Годлина поздоровалась с Маргарет и присела рядом с подругой. — Без нас хотели замуж выйти, — пожурила она.
Маргарет рассеянно взлохматила только что вымытые и аккуратно причёсанные волосы. Что правда, то правда. Уж на что она была безразлична к нарядам, но то, что лежало на кровати, приличным платьем назвать было уже нельзя. До этого её выручали наряды из сундуков актёров, но теперь и сундуки, и актёры были в доме сэра Вайатта.
— Но у меня сроду денег не было! — пожаловалась она. — А Робину надо кучу железа покупать к турниру... Опекун точно денег не даст, потому что он мне больше не опекун. Наверное, от Берли мне что-то достанется, но это дело долгое.
— И для приёма во дворце наряды понадобятся, да и при дворе в одном и том же ходить смешно, — заметила практичная Годлина. — Рукавов понадобится несколько, и юбок, и нижних юбок, и корсажей. Украшения нужны. Булавки всякие. И, кстати, койф, да не один.
— Вот уж нет! — яростно запротестовала Маргарет, тряхнув кудрями. — Что угодно, только не койф!
— Ловлю на слове, — коварно улыбнулась Годлина. — А что до денег, то предоставьте дело мне.
— Как у вас дела-то на новом месте? — поинтересовалась Маргарет. — Певицу нашли?
— Она нас нашла! Уж не знаю, за что нам такое счастье в один день, но не успели мы расположиться, как слуги сэра Вайата послали за нами. Дескать, на кухню пришла какая-то женщина, нас спрашивает. Отец её послушал, и поёт она, Маргарет, не хуже тебя, не в обиду будь сказано. Волшебно поёт. И красивая. Жаль только, что тоже чернявая, как ты, ну да мы уже знаем, что с этим делать. Так что все у нас хорошо.
— А что ставить будете? — поинтересовалась Маргарет. — И когда?
— После турнира, вечером, — ответила Годлина. — А что — не скажу, это секрет. Но нашему патрону понравилось.
— Ладно, девицы, — прервала их Кэт. — Пойдёмте-ка добудем денег, да отправимся в город по лавкам гулять. Заодно и пообедаем где-нибудь. Что-то мне наш "Белый Лев" уже оскомину набил.
Новая певица, примкнувшая к группе мастера Джузеппе, оказалась рослой, хорошо сложенной женщиной с незапоминающимся лицом. Все были в сборе, даже Ричард, Джон и Агата. Атмосфера, правда, была несколько напряжённой. Агата избегала вопросительных взглядов Ричарда, и, в свою очередь, оскорблённо хмурилась в сторону Дикона. Дикон сидел с непроницаемым лицом, имея вид более королевский, чем когда бы то ни было на памяти Маргарет. Джон бросал озадаченные взгляды на певицу. Только Кот и Крыс, сосредоточенно шушукающиеся в углу, были такими, как обычно.
— Биргитта, познакомься со своей предшественницей! — приветливо пригласила Годлина, сумев, как обычно, одним своим появлением развеять напряжение. Женщина вежливо склонила голову. Разглядывая идеальные дуги бровей, высокие скулы, решительный подбородок с едва заметной ямочкой и большие, кошачьего разреза зеленовато-карие глаза новой знакомой, Маргарет подумала, что та могла бы быть настоящей красавицей, если бы не какой-то налет обыденности, который словно укрывал женщину, как пыльный плащ.
— Я рад видеть вас, Годлина, — оттаял Дикон. — Без вас свадьба была бы неполной. Если бы не вы с мастером Джузеппе, мы никогда бы не познакомились с Кэт, а без неё наша жизнь была бы гораздо скучнее.
— Я тоже рада, что мы познакомились, милорд. Без вас и ваших друзей Кэт не встретила бы своего счастья. А без Маргарет мы не нашли бы себе в Лондоне покровителя.
— Все это прекрасно, — сварливо вмешалась Агата, — но не хочу отвлекаться от предмета нашего разговора, сир. Рубин — собственность Ордена. Мы прибыли в Англию по поручению Ордена, чтобы передать камень королеве. Поэтому я требую, чтобы вы немедленно отдали мне или Ричарду перстень.
— Чёрный Принц — собственность английской короны, леди воевода. — Тон Дикона был так холоден, что присутствующие поёжились. — Перстень вы не получите. И не вам решать, кому отдать рубин.
— Но и не вам, милорд! — взвилась Агата. — Технически, вы мертвы уже десятилетия! Какое отношение вы имеете к нынешнему королевскому дому?!
— Зато я жива, — неожиданно для себя сказала Маргарет и, подойдя к креслу, в котором сидел Дикон, встала рядом с ним. — Я жива и принадлежу к королевскому дому, пусть никто за пределами нашего круга об этом и не знает. И я присоединяюсь к мнению милорда: не Ордену решать, как распорядиться артефактом. "Или как он распорядится нами", — мрачно добавила она про себя.
— Ты не вполне жива, Марджери, — возразил Ричард. Вид у него при этом был немного пристыженный, но упрямый. — То есть, ты жива, но... В общем, ты не можешь в этом деле представлять интересы короны, Агата права.
— Могу или не могу, но представлю, — спокойно отпарировала девушка, и протянула руку к Дикону. — Сир?
Дикон на мгновение задумался, затем снял цепочку, на которой висел перстень с рубином, и протянул его Маргарет. Надев цепочку на шею, Маргарет не торопясь спрятала камень за корсаж и оглядела окружающих. Робин сделал ей какой-то непонятный жест, выражающий, несомненно, одобрение. Дикон слегка улыбался, глядя в окно. Лицо Рэтклиффа выражало непреклонное одобрение. Агата и Ричард хмурились, но было понятно, что ничего предпринять в данной ситуации они просто не могут. Незнакомая Маргарет Биргитта смотрела на неё странно оценивающе. Тем не менее, в комнате было два человека, не смотревших на девушку вовсе. Джон был полностью поглощён рассматриванием Биргитты, а для Кэт не существовало другого интереса, кроме Рэтклиффа.
— Мне пришло в голову, добрые господа, что такой ценный перстень требует не менее ценного корсажа, который будет его скрывать, — выступила вперёд Годлина, лукаво поблёскивая глазами.
— Кровь Христова! — стукнул себя по лбу Дикон. — Как я мог забыть!
Он вытащил выглядящий увесистым бархатный мешочек с бряцающими в нем монетами, и передал его Маргарет. — Позаботься о своём гардеробе, Марго. И на завтра, и на потом. Пусть они там, в Гринвиче, позеленеют от зависти!
— Простите, сир, но Маргарет — моя дочь, и позаботиться о её приданом — моё дело, моё право, и моя обязанность, — встрепенулся Джон. Маргарет заметила, что теперь и Биргитта украдкой бросает на Джона странные взгляды. Она автоматически попыталась поймать мысли женщины — и не обнаружила ничего, решительно ничего. Биргитта в упор посмотрела на неё и вызывающе вздёрнула подбородок. Похоже, что этого маленького противостояния двух женщин никто не заметил.
— Как старший брат, я считаю своим долгом тоже сделать вклад в приданое Марджери, — вступил Ричард.
— Не проблема! — заявила Кэт, встряхивая полученным от Рэтклиффа кошельком. — Вы просто не сможете собрать столько, чтобы мы не смогли потратить всё это на наряды, причём немедленно. Так что не стесняйтесь, добрые джентльмены, складывайтесь.
Собрав у улыбающихся мужчин кошельки, женщины со смехом выскочили из комнаты. Насколько Маргарет могла судить, даже Биргитта находила ситуацию забавной. Агата, слегка поколебавшись, пошла за ними, озабоченно роясь в подвешенной к поясу сумочке.
* * *
— Белье, и нижняя юбка, и шемизетка, и верхняя юбка... Корсет, корсаж, вставки, рукава... Потом сетка для волос, кушак, и все, что там на кушак можно прицепить, — перечисляла Кэт. — И драгоценности! Марго, Годлина сказала мне, что король подарил этой корове Болейн кольцо с изумрудом, девятнадцать бриллиантов для койфа, пару браслетов, где бриллианты и жемчуг, и серьги с бриллиантами, да ещё бриллиант для броши! Нет, у меня просто зла не хватает, он же просто осыпает её драгоценностями! Ты не можешь быть хуже, чем она, Дикон наверняка даст тебе столько украшений, что у Болейн глаза от зависти лопнут! А я ещё добавлю — девушка я не бедная, кстати, и отец любил мне украшения покупать.
— Ну уж нет! — отрезала Маргарет. — Во-первых, я просто рухну под таким весом, если дам тебе волю меня украшать. Во-вторых, не хочу быть такой же сорокой, как Болейн. Девятнадцать бриллиантов для койфа, кровь Христова! Что-то никогда не видела, чтобы королева носила даже те украшения, которые ещё из Испании привезла, кроме ониксов. Разве что по официальным случаям, чтобы послам было о чем домой рапортовать.
— Дочь Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского может себе позволить не украшаться, — сухо заметила Агата. — А вот Маргарет Эртон никто не воспримет всерьёз, если она явится по вызову короля и королевы, одетой как бродячая цыганка. И титул леди тебе, девочка, не поможет. А уж учитывая, с каким скандалом ты исчезла чуть ли не из спальни его величества...
— А мне все равно, как меня воспримут! — ощетинилась Маргарет.
— Ну и глупо, — бесстрастно отпарировала Агата. — Хочешь ты этого или нет, но теперь ты не просто бедная сиротка, пригретая кардиналом. Ты должна своим видом вызывать доверие и почтение, быть своей среди своих, если хочешь справиться с миссией, которую отчасти сама на себя и взяла.
— Кстати, Марго, тебе ещё понадобится и обычная, домашняя одежда. Никто не заставляет тебя носить эти придворные доспехи круглосуточно, — заметила Годлина. — Но Кэт и Агата правы: ты должна выглядеть леди, а не только быть ею. А то знаешь, как в песенке поётся: "И знатная леди, и прачка О' Грэди во всем остальном равны". Скажи ей, Биргитта!
— Люди видят то, что ожидают увидеть. — Голос у Биргитты оказался мягким и напевным. — Если женщина с загадочным титулом леди Бьертан явится ко двору в костюме пастушки и будет принята хорошо, то на следующий день половина придворных дам оденутся пастушками.
— При условии, что этот костюм будет сшит из лучшего сатина и украшен россыпями бриллиантов, — хохотнула Кэт.
Впрочем, они уже дошли до Лондонского моста, и компанию женщин, явно собирающихся потратить деньги, заметили и торговцы, и мальчишки-зазывалы. Пришлось буквально спасаться от теребящих рук и пронзительных голосов в лавку наиболее почтенного вида.
— Чем могу служить, прелестнейшие дамы? — навстречу им вышел пожилой итальянец, удивительно похожий на грача. По-птичьи склонив голову на бок, он внимательно рассматривал разношёрстную компанию, стараясь определить, с кем имеет дело. Годлина вышла вперед, грациозно поклонилась, и защебетала по-итальянски. Через минуту все дамы были рассажены на мягкие подушки, им были вручены чаши с розовой водой и салфетки из тончайшего льна, чтобы они могли обтереть лицо и руки, а на столики перед ними проворные подмастерья собрали сладости и напитки. Маргарет подозрительно присмотрелась к содержимому кувшинов, но в них, к её великому облегчению, не было ни капли спиртного. И снова она поймала слегка насмешливый и оценивающий взгляд Биргитты, которая, как показалось девушке, прекрасно знала, что Маргарет делает.
Тем временем, Годлина продолжала что-то говорить хозяину лавки, и он отдал подмастерьям насколько приказаний. Перед дамами был поставлен еще один стол, на который начали выкладываться чулки, шемизетки, корсеты, нижние юбки.
— Шёлковые чулки! — взвизгнула Кэт, зарываясь руками в груду разноцветного шелка. — Матерь Божья, как же я без вас тосковала, ненаглядные мои, гладенькие, тоненькие! Монахине, как понимаете, пристало носить только простое белье. Как же я намучалась! Воистину, нет худа без добра.
Агата сурово оглядела шелка, поморщилась, и отдала подмастерьям какой-то приказ — по-итальянски, к изумлению Маргарет. Хозяин лавки на мгновение застыл с комично приподнятыми бровями, но затем кивнул своим помощникам.
— Ты хоть переведи, — тихонько толкнула Маргарет Годлину.
— Леди Агата приказала принести мужские штаны для себя, — шепнула та с улыбкой. Маргарет прыснула. Агата грозно на неё глянула, но тут же рассмеялась сама.
— Мой придворный наряд — доспехи, — пояснила она. — И в обычной жизни под юбкой я предпочитаю носить что-то, в чем смогу вскочить на лошадь и проскакать несколько миль, если понадобится. В мужском седле. Все эти красивые лоскутки мне не подходят. Кстати, юбку мне они сделают такую, что я её в мгновение смогу скинуть.
— Вот мастер Томас-то обрадуется... — невинно заметила Маргарет. Агата густо покраснела.
— Марго, ты не язви, а выбирай, — напомнила Годлина. — По-моему, сорочку тебе надо взять малиновую, а верхнее платье — из золотой парчи. Или наоборот. Малиновое платье и золотистые вставки. Ты же леди, тебе можно. А я возьму васильковое.
— Нет, зеленое! И сорочку из золотистого шелка, — уверенно сказа Биргитта.
— Белое! — стукнула кулачком по колену Кэт.
— Черное — и точка! — одновременно заявила Маргарет.
— Ох, да не кричите же вы так, — посетовал непонятно откуда возникший в лавке Кот. Онемевшие от неожиданности женщины молча наблюдали, как он уверенно подошёл к столу и стал придирчиво рассматривать образцы ткани.
— Тебе, нежная Кэт, подойдет белое с золотом. Зеленый — цвет мистрисс Биргитты. Вас, прекрасная Годлина, васильковый сделает еще прекраснее. А моя невеста найдёт свои наряды уже доставленными в её комнату. Надеюсь, я не ошибся с мерками, — подмигнул Кот. — Я готов во всем подчиниться своей госпоже, но невеста в чёрном — дурная примета.
— Хвала Всевышнему, — с облегчением выдохнула Маргарет, которая с ужасом думала, что вслед за этой лавкой им ещё придётся искать туфли, кушаки, накидки, головные уборы и прочие наряды, без которых леди, оказывается, совершенно неприлично показаться при дворе и не вызвать презрительных пересудов.
— И все же, — вступила Агата, — по какому праву мужчина решает за нас, женщин, что нам к лицу, а что — нет! Это возмутительно!
— По праву нахала, маам, — озорно подмигнул Кот и удалился прочь, не забыв отвесить дамам изящный поклон, и небрежно бросить пухлый кошелёк на конторку, за которой сидел хозяин лавки.
— Ох и намучаешься ты с ним, — задумчиво потянула Агата.
— Почему? — изумилась Маргарет. — По-моему, это он со мной намучается. Мало ему своих забот, так ещё жене придётся сорочки выбирать. Я же с тряпками могу возиться только по вдохновению, а бывает оно у меня редко. Надо было, наверное, в детстве в куклы играть, а не по деревьям лазать.
