— Не буду спорить... Вы уже для всех в Одессе стали признанным авторитетом в области тактики боевых действий паровых кораблей, Юрий Александрович... Значит и впрямь надеются наш Черноморский флот в море выманить, мерзавцы. Иначе не привели бы сюда парусные линейные корабли... Ну даст бог, малость сократим эту армаду...
Ажиотаж среди одесских обывателей, вспыхнувший в связи с появлением вражеского флота, к вечеру немного стих. Англичане и французы стояли на якорной стоянке, будучи уверены в своей безопасности, и никаких действий не предпринимали. Парламентеры, как и предполагалось, доставили на берег ультиматум губернатору, где в числе прочего требовалось выдать все английские, французские и русские суда, находящиеся в порту, уничтожить береговые батареи и всем войскам покинуть Одессу. В противном случае город будет подвергнут бомбардировке с моря. Остен-Сакен не стал отвечать на ультиматум, а на словах послал господ европейцев.
Когда стемнело, Ганс снова отправился на разведку. Подслушать, что говорят на военном совете, который адмирал Гамелен собирал перед началом операции, не удалось. Все командиры кораблей и младшие флагманы, прибывшие на линейный корабль "Вилль де Пири", еще до заката вернулись обратно. Что было ясно по большому количеству шлюпок, направившихся к французскому флагману, и терпеливо дожидавшихся своих пассажиров. Но быть может, удастся что-нибудь узнать в частной беседе?
АДМ тихо скользил над водной поверхностью, и достигнув борта "Вилль де Пари", стал осторожно подниматься вверх. Как раз к тому месту, где находится адмиральская каюта. В каюте находились адмирал Гамелен и какой-то офицер в мундире капитана первого ранга. Возможно, кто-то из штабных. Через стекло был хорошо слышен их разговор.
— ... простите, mon Amiral! Но я искренне не понимаю необходимости этой авантюры! Есть все основания предполагать, что русские водят нас за нос. И подготовили какой-то неприятный сюрприз. Я говорил об этом на совете, но мои слова остались без внимания.
— И что Вы предлагаете?
— Отказаться от участия в этой операции под любым предлогом. Если островитянам очень надо, и им затмило разум их "дело чести", то пусть сами лезут под огонь давыдовских пушек.
— Вы считаете их очень опасными?
— Да. По крайней мере из того, что удалось выяснить, на дистанции до одной мили орудия Давыдова бьют очень точно. Это подтверждают очевидцы, наблюдавшие бой возле Синопа. А конструктор этих пушек Юрий Давыдов сейчас находится в Одессе. И именно он является капитаном и владельцем пакетбота "Лебедь", который Вы так желаете заполучить. Тот самый "Лебедь", который сыграл значительную роль при Синопе. Без него русским пришлось бы туго. Вы не допускаете мысли, что "Лебедь" и его капитан способны на большее? Что он может выйти из порта и устроить нам веселую жизнь, ведя огонь с безопасной для себя дистанции, и обладая преимуществом в скорости? Наши колесные "коптилки" за ним не угонятся. А "Наполеон" мы потеряли.
— Не напоминайте мне о "Наполеоне"... Все я прекрасно понимаю... Мы знаем друг друга много лет, поэтому Вам я могу сказать. Мне не оставили выбора. Я говорил то же самое, что и Вы. Но в Париже не желают слышать то, что им не нравится. Там помешаны на идее примерно наказать зарвавшихся русских и воздать им должное за тот позор, что пережила Франция. Операция утверждена самим императором, и я не в силах ничего изменить. Поэтому единственное, что я могу сделать, чтобы спасти наш флот от неоправданных потерь, так это выделить для обстрела Одессы только четыре "коптилки", как Вы их назвали. Надеюсь, что они успеют уйти из под огня береговой артиллерии до того, как их утопят. И что этот "Лебедь", будь он неладен, не рискнет их преследовать на виду у всей эскадры. Это в том случае, если "дело чести" наших дорогих союзников пойдет не так, как бы им того хотелось.
— То есть, Вы не надеетесь на успех?
— В том виде, как его представляют в Париже, нет. Мы можем обстрелять город, но это ничего не даст в военном отношении. Армия русских особо не пострадает. Если пострадает вообще. Русского флота в Одессе нет, он весь находится в Севастополе. А высаживать десант, как того хотят англичане, я считаю несусветной глупостью. Он там весь и поляжет на городских улицах. Причем русским солдатам будет помогать милиция из местных жителей, которые хорошо знают город. И мы не сможем помочь десанту в уличных боях своей многочисленной корабельной артиллерией. В конечном счете, захватить Одессу не удастся. Не понимаю, на что рассчитывает адмирал Дандас.
— Возможно, у него есть какие-то свои козыри, о которых мы не знаем?
— Возможно... О мой бог, англичане — наши союзники! Сказал бы мне кто такое раньше, счел бы это глупой шуткой. Пусть русские и враги нам, но я был бы не прочь посмотреть, как они собьют спесь с этих наглых лайми. Хотят высадить десант и захватить Одессу? Никаких проблем! Пусть высаживают и захватывают. А мы им пожелаем удачи. Единственно, в чем мне пошли на уступки в Париже, так это не требовали нашего участия в десанте. Оставили на мое усмотрение. А я усматриваю, что это не представляется возможным.
— Ну хоть за это спасибо. А как думаете, русский флот выйдет из Севастополя? Когда туда дойдет информация об обстреле Одессы?
— Очень надеюсь на это. Иначе не представляю, как его еще можно выманить в море.
— Думаю, что никак. Я хорошо знаю князя Меншикова. Это не Нахимов и не Корнилов. Он будет сидеть в Севастополе и ждать. Поэтому нам все равно придется идти к Севастополю.
— Ничего страшного. Такого сюрприза, как в Одессе, — я имею ввиду пушки Давыдова, там не будет. А те, что есть, ничем не лучше наших.
— Вы уверены, mon Amiral?
— Уверен. Царь Николай так испугался, что разом выкупил все готовые пушки на заводе Давыдова, от которых раньше отказался, и установил их в Кронштадте. Он считает черноморский театр военных действий второстепенным, поэтому не уделяет ему должного внимания. Вот и не будем его разубеждать в этом...
Слушая разговор адмирала Гамелена и неизвестного мне офицера, я пришел к выводу, что пока что все идет, как надо. Даже получив отлуп возле Одессы, англичане и французы все равно полезут в Крым. Их к этому вынудят. Ибо слишком далеко все зашло, чтобы отыграть назад. Вот тогда и начнем объяснять "просвещенной" Европе, что стремление любой ценой решить "русский вопрос" может плохо кончиться.
Однако, важные новости за сегодняшний день на этом не закончились. После "Вилль де Пари" Ганс разведал обстановку на английском флагмане "Трафальгар". Подслушать адмирала Дандаса не удалось, поскольку он уже улегся спать. Но вот разговор офицеров в кают-компании оказался довольно интересен. Один из них упомянул о каких-то турецких пароходах, которые до сих пор не пришли. И вообще эти чертовы турки постоянно опаздывают.
Эта реплика сразу же заставила меня навострить уши. Какие еще турецкие пароходы?! Но в дальнейшем англичане этой темы не касались. Удалось лишь выяснить, что планируется высадка десанта в районе Пересыпи. Ганс отреагировал первым.
— Командир, что-то тут не то. Какие турецкие пароходы? И куда это турки "опаздывают"? В нашей истории их возле Одессы не было.
— Так истории миров не полностью совпадают. Значит может кто-то еще появиться. Ведь количество вымпелов у противника сейчас больше, чем в наших данных. И это даже с учетом того, что двоих — "Наполеона" и "Шарлемань", мы благополучно спалили. А кто сейчас здесь явно лишний?
— Кроме англичан и французов — турецкий пароходофрегат "Эссер-Иджедил". Которого здесь быть не должно.
— Тебе это не кажется странным? Что англичане и французы его с собой притащили?
— Значит что-то затевается. Такое, когда задействуют тех, "кого не жалко".
— Вот и я так думаю. А что у нас здесь намечается такого, когда в бой бросают тех, "кого не жалко"?
— Десант. Но на турецком пароходофрегате солдат нет, я проверял.
— Это здесь нет. Но наши заклятые друзья англичане говорили, что турки куда-то там опаздывают.
— Хочешь сказать, что еще не все подошли? Но в Варне больше никого не было.
— А если эти пароходы с десантом находятся в Константинополе? И пойдут прямо сюда, не заходя в Варну?
— Да, такое возможно... Командир, надо на разведку слетать. До Константинополя и обратно. Даже если они уже вышли из Босфора и идут в Одессу, то я их все равно обнаружу.
— Давай сначала поглядим и послушаем, что на этом "Эссер-Иджедид" творится. Может еще что выяснится.
Однако, узнать что-либо важное на турецком пароходофрегате не удалось. Разговоры велись о чем угодно, но только не о том, что меня интересовало. Поняв, что здесь ловить больше нечего, отправил Ганса в автономный полет. Информация очень важная и нуждается в проверке.
Вскоре Ганс вышел на связь. И я понял, что ситуация гораздо хуже, чем представлялась раньше.
— Командир, информация подтвердилась. Обнаружил группу турецких судов. Уже прошли траверз устья Днестровского лимана и идут курсом на Одесский залив. Если сохранят скорость, то к утру должны быть здесь. Три пароходофрегата-"колесника" и восемнадцать небольших парусников. Фелюги и шебеки. На парусниках большое количество людей. На палубах тысяча триста пятьдесят шесть человек. Но кто-то может быть еще и под палубой.
— Ганс, дай картинку получше. Мне надо пароходофрегаты как следует рассмотреть.
— Принято.
АДМ начал снижаться и Ганс передал мне четкое изображение головного парохода. Классический однотрубный пароходофрегат-"колесник", но чуть поменьше, чем угробленные нами возле Пицунды. Вооружение — два бомбических орудия Пексана и восемь двадцатичетырехфунтовок. Солдат на палубе не видно, значит весь десант находится на парусниках. Шлепает плицами по воде, торопится в Одессу. Снижаемся. На борту название турецкой вязью — "Карпаз". А вот это новость! На всякий случай запрашиваю Ганса на поиск в базе данных, и он подтверждает, что такого корабля у турок не было. Причем видно, что пароходик далеко не новый. Видно, англичане подбросили своим верным вассалам с барского плеча. Нехорошие подозрения усиливаются. Снижаемся еще больше, чтобы посмотреть осадку. Одиннадцать футов с небольшим. То есть, чуть менее трех с половиной метров. Кое-что начинает проясняться. Теперь проверим два других. Но "Мизрак" и "Мельтем" особо от своего собрата не отличаются. Такие же видавшие виды однотрубные "колесники" с аналогичным вооружением. Вот и выяснили, на какой козырь рассчитывает адмирал Дандас.
— Ганс, давай обратно. Все ясно. Должен признать, задумано неплохо.
— Что именно, Командир?
— Здесь одна мелочь, которая может подойти чуть ли не вплотную к берегу. У пароходофрегатов тоже осадка небольшая, поэтому они могут работать на мелководье. Даже если коснутся грунта, для "колесников" это не очень опасно. Дальше понятно?
— Хочешь сказать, что эта банда сможет сходу рвануть к берегу возле Пересыпи, а пароходофрегаты будут поддерживать высадку своей артиллерией, зайдя на мелководье?
— Именно. Поэтому и "Эссер-Иджедид" сейчас появился. То ли успел прийти в Варну раньше, то ли турки сначала его одного послали разузнать на месте, что к чему. И его осадка тоже позволяет работать на мелководье возле Пересыпи. В любом случае, к утру эта банда, как ты верно выразился, должна быть здесь.
— Командир, дело пахнет керосином.
— А я о чем говорю? У нас англичане и французы попытались высадить десант своими силами. Сейчас же французы отморозились, а одних англичан для этого дела не хватит. Вот и напрягли турок. Причем, похоже, что и французов не поставили в известность. Союзнички хреновы...
Ганс остался присматривать за противником, а я первым делом вызвал к себе Шахурина. Придется переделывать планы на ходу, но деваться некуда. Шахурин хоть и удивился столь позднему вызову, но отставной офицер понимал, что среди ночи по пустякам звать не будут.
— Юрий Александрович, доброй ночи! Вызывали?
— Доброй ночи, Иван Андреевич. Вызывал. Только новости не совсем добрые. Получена информация, что сейчас возле Одессы находится не весь флот неприятеля. Должны быть еще три турецких пароходофрегата и десятка два разной парусной турецкой мелочи с десантом на борту. Не позднее завтрашнего дня они должны быть здесь. Это в корне меняет обстановку.
— Юрий Александрович, я в морских делах не силен. Чего можно ожидать?
— До сих пор мы рассматривали возможность высадки десанта только из числа судовых команд. Хоть у англичан и есть на борту подразделения морской пехоты, но их немного, и они выполняют больше полицейские функции. А матрос с ружьем, высаженный на берег, это еще не пехотинец. Сейчас же сюда направляется порядка двух тысяч турецких аскеров, привыкших воевать на суше. И это низам — регулярная армия, а не башибузуки. Которые привыкли грабить, а не воевать. А поскольку десант находится на небольших мелкосидящих судах, то он может быть быстро доставлен на берег без посадки в шлюпки. Турецкие пароходофрегаты имеют небольшую осадку и могут действовать на мелководье, прикрывая высадку десанта. Теперь понятно?
— Очень даже понятно, Юрий Александрович. Известно, где намечается высадка?
— Возле Пересыпи. Там обширное мелководье, и крупные корабли не могут подойти на пушечный выстрел. Поэтому и береговых батарей там нет. Место для высадки десанта очень удобное. И неприятель об этом знает.
— Юрий Александрович, если позволите, выскажу свои соображения, как артиллерист.
— Буду весьма признателен, Иван Андреевич. У Вас опыт в практическом применении артиллерии многократно больше, чем у меня.
— Хорошо, что заранее подготовили позиции возле Пересыпи для наших пушек. Раз намечается высадка на другой стороне Одессы, то держать четыре наших орудия на мысе Ланжерон нет смысла. Два оставляем на Ланжероне, два срочно перебрасываем на Пересыпь вместе с дальномером. Берем на Пересыпь помимо фугасных снарядов все картечные заряды, сколько есть. На Ланжероне они не понадобятся, если высадка будет на Пересыпи. Также нам потребуется прикрытие из наших конных егерей. Как раз удобный случай опробовать в деле ваше изобретение — пулеметы. Если турки подойдут к берегу достаточно близко, то пароходофрегаты не смогут вести огонь из опасения задеть своих. Вот тут наши егеря их и встретят. Пока неприятель не успел высадиться на берег и скученно расположен на палубе, пулеметы должны собрать богатую жатву. А там и войска одесского гарнизона помогут. Я же, с Вашего позволения, буду находиться на Пересыпи, и лично займусь этими турецкими пароходофрегатами. На Ланжероне без меня управятся. Павел Артемьевич уже знает об изменении обстановки?
— Пока нет. Пошлю его предупредить.
— Не нужно, я сейчас сам к нему отправлюсь. Обсудим, как лучше встретить дорогих гостей. Не волнуйтесь, Юрий Александрович, армейские дела — наша епархия. Горцев на Кавказе били, а турки от них ничем не отличаются.
Глава 11
Гембель в результате дела чести
Остаток ночи прошел спокойно. Хоть Ванька и предлагал устроить супостатам козью морду, вселившись в Дандаса, или в Гамелена. Чтобы англичане и французы перегрызлись между собой накануне их "дела чести". Пришлось Ване популярно объяснять, что если Дандас, или Гамелен начнут чудить, действуя вопреки логике и прямо нарушая приказы своего командования, то шум получится неимоверный. И это обязательно привлечет внимание, что нам категорически не нужно. Это никому неизвестные французские лейтенанты могут творить, что хотят. И то в пределах реально возможного. Службе глубинной разведки нет дела до каких-то перепившихся придурков в невысоких чинах. А вот если начнут себя "неправильно" вести ключевые фигуры, действия которых влияют на ход истории, пристальное внимание к таким случаям гарантировано. Поскольку мои коллеги из СГР заканчивали ту же Академию Космофлота, и тот же факультет, что и я. И прекрасно знают, что может означать подобное поведение ключевых персонажей у противника.
