Зверь лютый Книга 38 Ляхолетье

Аффект бывает уголовный или психологический. Убитых пока нет, так что я про психологию.

С нормальным человеком можно поговорить, истеричку можно умыть или проигнорировать, а что делать с аффектированным? Он ж потом даже не вспомнит, чего сотворил!

Итить-бурить-фокусировать! Туннельное зрение!

Ну что, Ванюша, побудешь психо-туннеле-проходчиком?

Коллеги! Сразу: так — нельзя. Столкнулись с похожим, особенно когда у пациента в руках... любой предмет — вызывайте доктора из МЧС. А если в тех руках что-нибудь автоматическое и нарезное... никого не зовите, а быстро уя... уё... уходите из зоны поражения. Не надолго, полчаса обычно хватает. Потом оно будет плакать. Держаться за голову. Спрашивать: где я? кто я?

Есть масса методик борьбы с подобным. От аутотренинга до суровой фармы. Все они или до, или после. В момент...? — Иммобилизация. Чреватая неосознаваемым самочленовредительством.

Если прибежали санитары, зафиксировали нас — элемент вашей повседневности, то у вас всё получится. А мне что делать? В среднем средневековье? В средней Польше?

...монотерапия препаратами лития является более эффективной, чем монотерапия топирататом... — всё понятно? — Правильно: поздно. Не из-за отсутствия снадобий. Лечить — поздно.

В доаффективной фазе, когда человек еще в воспринимает окружающее, можно отвлечь его внимание, изменить обстановку, выйти из помещения, сменить деятельность, выполнить дыхательных упражнений. Четыре раза.

Фраза из мультика: Бобёр! Выдыхай! — имеет глубокий психиатрически-соматический смысл.

Бесполезно стыдить или успокаивать. Человек не видит и не слышит ничего вокруг. Быть рядом, попытаться установить тактильный контакт. Когда эмоции улягутся попытаться приобнять, ненавязчиво коснуться. Человек переживает дезориентацию, перестает ощущать границы своего тела. Легкие прикосновения позволят ему заземлиться. Есть риск, что прикосновение вызовет новую вспышку, направленную уже на вас.

Принцесса... в таком состоянии... с ножом в руке... вырубить... сломать нос... или челюсть... сотрясение мозга... жалко.

Факеншит! Среди нас, попандопул, есть же профессиональные психиатры! Не одним же эффективным менеджерам да отставным спецназерам по Иггдрасилю попрыгивать!

Среди правителей нездоровых по мозгам — через одного. Только по эпилепсии: Пётр I, Цезарь, Наполеон I. А уж Генрих VIII после своих множественных черепно-мозговых... Генрих VI Ланкастер — единственный, кого короновали как короля Англии и Франции, Георг III в Англии, Карл VI во Франции, Хуана Безумная, король Дании Кристиан Седьмой всю жизнь был жертвой безумия...

Поле деятельности — широчайшее!

Чуть придавить аффективные расстройства, ослабить нарушения эмоционального состояния... и всё дерево ист.процесса будет благодарно шелестеть листовой и осыпать лепестками счастья. Вы представляете прогрессоидный эффект от исключения эпизодов правителей? И на Марсе будут яблони цвести! Причём — давно.

Увы...

Тогда переходим от академической медицины к народной.

Психический аффект можно прекратить поколачиванием.

Суть: нанести легкие и эластичные удары с оттяжкой в зоны ясного сознания.

По терминологии понятно? — Да, шарлатанство. Но нас это не пугает, нам же важен результат.

Известно пять зон ясного сознания: непарная зона в области надпереносицы; парная зона в области сухожилий больших и малых грудных мышц справа и слева; парная зона в области сухожилий широчайшей мышцы спины справа и слева; парная зона наружных верхних областей ягодиц в месте расположения ягодичной фасции; парная зона на стопах в области пяток.

Запомнили, коллеги? В остальных зонах вашего тела сознание тоже есть. Но — неясное. Такое... мутное, с придурью.

Какую зону использовать с принцессой? — Ну, вы спросили! Предпоследнюю, конечно. Кафтан с панцирем мешает? — Плохому танцору всегда... доспехи жить не дают. Видеть цель, верить в себя, не замечать препятствий. Ну, или отодвигать препятствующее в сторону.

Для практического применения требуется устойчивый навык. И в части — эластичные удары с оттяжкой, и в части — место расположения ягодичной фасции.

Коллеги, это надо знать. И попадать. Мы ж — попандопулы! В школе этому не научат — только самообразованием. Приходите со службы, сразу рисуете две концентрические мишени, как в дартсе. Не на себе! И начали. С двух рук. То вместе, то поврозь, а то попеременно. Дротиков с иголками не надо, а то уже иглотерапия по монахо-тибетской технологии получится.

* * *

Мне удалось зажать принцессу в углу.

Зажать — действие знакомое, хотя прежде не имело столь лечебно-психиатрической актуальности. Задрать ей незастёгнутый кафтан на голову, перехватить и прижать к стене руки с ножиком. Всё, в общем-то, известно по бурной юности. Ножики, правда, в те времена девицы не носили. И приступить к эластичные удары с оттяжкой в зоне ясного сознания.

Шлёпаю и радуюсь: ни один... ни одна... ни одно... современнико... меня не видит. Не придётся потом объяснять в суде, что я не просто так, а исключительно с лечебными целями.

Как говаривали мои знакомые в юности, разглядывая понравившуюся даму:

— Не, ты глянь! Глянь! Какой у неё... роскошный базис!

Народ прав: женская задница — базис семьи. Которая, в свою очередь, основа нации, общества и государства. Марксистский базис с его п.силами и таковыми же, но — отношениями, бабочка-однодневка: то и дело меняется. А эта основа — вечна. И по-прежнему приятна на вид и на ощупь. С ещё дохомосапиенских времён. Это я вам квалифицировано заявляю как потомок неандертальцев и прочих гоминид. Память предков, знаете ли.

Ежели имеется такая... такой пропеллер, применение которого позволило уничтожить целую крестоносную армию, то должна же быть от него и иная польза? Про удовольствие в мирных условиях... понятно. И нынче эластично с оттяжкой... привлекает. А ей? Я предупреждал: всегда думаю о женщине. В смысле: и о её ощущениях.

* * *

Тут все мое, и мы, и мы отсюда родом

И васильки, и я, и тополя.

Не обязательно ехать на дальнюю станцию, или, там, глубоко пальпировать, чтобы понять: мы все отсюда родом.

На дальней станции сойду, -

Необходимо

С высокой ветки в детство заглянуть.

Да, детство человечества, когда ещё в мартышках хаживали, прошло на высоких ветвях: по земле бегали хищники и всех кушали. Но здесь, добравшись до конкретного экземпляра истока всего человечества, надо ли гиббонить и шимпанзать?

* * *

Сначала никакой реакции. Всё то же неразборчивое бормотание. Туннельное зрение. Окружающее воспринимается локальным фрагментом.

Типа:

— Казик — гад. Доберусь — выпотрошу.

Остальное не заслуживает внимания.

Однако ритмичные эластичные удары с оттяжкой обеспокоили соматическую нервную систему (СНС).

В ней мозгов нет — одни нервы. Рефлекторные дуги. С помощью этих дуг мышцы двигаются без сигналов головного мозга: нервные пути соединяются напрямую со спинным.

Рефлексы работают, ягодицы под шлепками дёргаются. Аксоны нейронов достигают кожи, органов чувств и мышц. Аскончики возбудились и принялись бомбить электрохимическими импульсами свои нейроны, те — спинной мозг. Задница, знаете ли, очень нудная часть тела: будет бомбить, пока не услышат.

Спинной мозг возмутился:

— Да сколько ж можно!

И перевел стрелки, в смысле: поток импульсов — в голову.

К пятну восприятия Казик добавилось другое пятно: задница. Туннель зрения разрушился и трансформировался в кругозор. Пугающий меня монотонно-неразборчиво-жалостливый монолог прекратился. Я едва успел поймать ножик, выпавший из её вдруг ослабевшей руки.

— Ва... Ваня. Я... тут... что я тут...

— Всё хорошо, всё хорошо, принцесса. Сейчас я тебя отведу, ты ляжешь, отдохнёшь. У тебя был тяжёлый день...

Она вцепилась в меня, тряслась, пыталась вжаться сильнее. Снова, как когда-то в Смоленске, в темном подвале терема давно покойного тамошнего тысяцкого, карабкалась по мне. Беспрерывно текли слёзы. Я успокаивающе поглаживал её по спине.

На глаза попалась наглая довольная ухмылка Казика.

Молодец, напомнил. О своём существовании.

— Сухан, этому наручники за спину. О, и палач подошёл. Клиенту нужен длительный сон. А то бессонница мучает. Сомнабулизм одолевает. К слугам среди ночи пристаёт. Со странными поползновениями и приказаниям. Невротические расстройства, психопатия с преобладанием тревоги и беспокойства...

— Э-э-э... 6-8 часов хватит?

— Да. Для начала.

Сухан удерживает начавшего дёргаться и вопить пациента, палач, разболтав порошок в кружке воды, аккуратно заливает во входное отверстие.

— Чёт оно... мимо льётся.

— Не, княже. В самый раз. Через полчасика угомонится — ещё чуток добавлю. А пока кляп. Для тишины и покоя.

Казимир затихает, глаза закрываются, дыхание успокаивается. Я вопросительно смотрю на палача. Он улыбается, отрицательно качает головой. Пациент изображает успешность применения успокоительного. Имитирует: так быстро — только синильная кислота. Но для этого время ещё не пришло.

Он и устроил нам имитацию. На коронации отоспался, персонал решил, что дёргаться не будет. Ослабили контроль. И нарвались. На проблему нац.масштаба.

Сукин сын Янек.

* * *

Боже, храни мой край от бед и невзгод, храни,

Не дай позабыть, не дай, куда мы идем и откуда шли.

Красиво, элегично. И музычка такая... возвышенная. Откуда вы шли? — Да как и все, из бездонной ямы дерьма средневекового феодализма.

Куда? Вот это пока знаю только я. В сарматизм, в обыдление основной массы населения. В славные эпизоды гордости, храбрости, самопожертвования. В столетия жадности, тщеславия, глупости. К утрате Родины. К позору, нищете. К прилипшей характеристике — гиена Европы.

Любая моя попытка изменить этот процесс, будет воспринята враждебно. Всеми. И панством, во всех его формах, и быдлом, во всём его многообразии.

Наглядная конкретизация враждебности — пан князь Казик.

Что ж, бог не фраер, бог всё видит. Он сохранит ваш край. От бед и невзгод. От главной: вашей мерзости. А я помогу, по мере сил.

* * *

Мне — повезло.

Нет, не так. Сработала интуиция.

Интуиция — способность головы чуять задницей.

Ещё в Пердуновке почуял, а умные люди вроде Спирьки-вирника, логически объяснили, что кучу средневекового дерьма, называемую Святая Русь, с наскока не провернуть. И я ушёл в пустоту. На Стрелку. Тоже дерьмо, но — пожиже, родоплеменное ещё, не феодальное.

Там я смог, припав, подобно Антею, к земле — к земле пустой, свободной, вольной, набраться сил, построить свой город.

Но, как и прежде, во всяком новом месте я — один против всех.

Сходно принцесса здесь.

Не из-за прогрессизма-попандопулолупизма. Не из-за культуры/этики. Вражда конкретной личности и общества. Точнее, его малой части, кусочка элитки. Ну что такое полсотни Пястов с их слугами? — Даже не ложка — капелька. Капелька дерьма в бочке мёда. Но вкус для этой конкретной женщины меняется кардинально. Вкус — всей бочки.

Принцесса — одна. Против двухмиллионнного народа.

Хорошо, что у неё уже есть опыт.

Думаю, что в этой стране можно найти сходных одиночек. Но только она — ещё и принцесса. И, что важно, она — моя. Нет, коллеги, не в смысле постельном. Не только в этом смысле. Она моя... спутница, воспитанница, ученица... часть моей души.

Она — уникальна.

Теперь сравните единственную в мире с тем, что может предложить Великий Князь Краковский. Город, провинцию, подводу серебра? Подобного — много.

Я — логичен и прагматичен, всегда ищу выгоду. Просто моё понимание выгоды... чуть шире общепринятого.

* * *

Главное в жизни — не терять людей, с которыми у вас в голове тараканы одного вида — Губерман?

А теперь найдите здесь, в средневековье, людей с тараканами одного вида.

Они здесь есть. Должны быть. Я ж не всех видел! Но среди тех, кого видел...

* * *

— Что теперь будет?

Палач остался присматривать за Казиком, а мы, с Суханом и Еленой, перешли в соседнюю пустую комнату.

— Казик — покойник. Пока ходячий. До ближайшей возможности. Ты, Елена, регент при малолетнем сыне.

— Но... Ваня, его же убили!

Прелесть! Аффект оставляет после себя астеническое состояние. Слабость. Физическую. И тупость. Психическую. Надолго? — Индивидуально. Тут я вижу великолепную скорость регенерации. Важнейшее свойство для правителя: бить-то по голове будут регулярно. И словами, и делами. Надо успевать восстанавливаться. Я подумаю об этом завтра — не проходит. Здесь и сейчас. Подумаю и сделаю.

— Никогда не повторяй этой глупости.

Я уже говорил, как на меня действует её вид в состоянии изумления? Вот сейчас вернёмся в опочиваленку и... но сперва дело.

— Сухан, ты помнишь внешность княжича. Ты видел сегодня множество людей, когда мы ехали на коронацию. В толпе были и женщины с детьми на руках. Ты их помнишь. Среди них были мальчики, похожие на княжича. Рост, цвет. Волосы, глаза. Овал лица, форма головы.

Я не спрашиваю — утверждаю. У Сухана, после его зомбирования голядскими волхвами, образовалась абсолютная память. Как мы с ним в Смоленске полено для подделки креста Евфросиии Полоцкой подбирали... Потом зомбизм прошёл, новая душа выросла. А большинство способностей, закрепившихся за годы пребывания в состоянии гонца между мирами, сохранилось.

Факеншит! Коллеги, я знаю, о чём вы сразу вспомнили — об изменяемой геометрии крыла. Да, осталось, применяет, но не сейчас же!

Сухан, как бывший зомби, всё помнит. Помнит людей, вышедших приветствовать коронационный кортеж. В предместьях и в городе. Там сейчас всё нараспашку. Население обрело государя и по этому поводу гуляет беспощадно.

А как зомби уже бывший, может принять решение о том, являются ли отличия между образцом, существующем в памяти, и очередным экземпляром — существенными. Допустимая степень приближения. Точного соответствия нет и быть не может, но... насколько похожее?

— Принцесса, у твоего Болеслава были какие-нибудь особые приметы? Родинка на щеке? Шрамик под лопаткой? Блин! Стигматы? Что ты на меня вылупилась, как на покойника восставшего?

— Ты... ты хочешь подменить? Сделать королём сына какого-то... безродного мещанина?

Умница. После такого потрясения здраво рассуждать, строить гипотезы... Крепка красавица. То-то её за семь лет так и не затоптали до донышка.

Глава 777

— Тю. Это что, новость? Пяст что, благородных кровей был? Колёсник, ободья гнул.

— И ты хочешь, чтобы я... к этому... из какой-то городской помойки... как к своему родному сыну?!

— Факеншит! Не надо как к своему! Своих ты ненавидишь. Потому что — от мужа. Будет тебе дитя, которое к твоему мужу, к Пястам вообще — никак. Его не за что ненавидеть. Хотя бы. Любви к нему от тебя не требуется. Но благопристойность — изобразишь.