Земля! Месть проигравших

Они спустились вниз и пошли по равнине.

— Мам, а я? Кто я? — Я должен быть человеком или могу быть драуни? — мальчик с надеждой посмотрел на мать.

— Когда вырастешь, Ванечка, решишь сам. В тебе кровь человека, но и кровь драуни, — сказала Аридэль, и подумала: какие у нас умные и красивые дети.

— Когда вырасту, я осную новый клан человека и драуни, смешенный. Обязательно, — с горячностью произнес мальчик.

— А меня возьмешь в свой клан? — жалобно произнесла девочка, на личике появилось просительное выражение, — Ну пожалустова! Пожалустова!

— Возьму. Если не будешь языки показывать! — важно ответил мальчик. Аридэль бледно улыбнулась, только в усталых глазах стыла тоска. Незаметно для детей, на миг отпустив руку дочери, смахнула непрошенную слезу.

— Хорошо, не буду, — кивнула выгоревшей челкой девочка, потом добавила умильно, — Ты же мой братик любименький, — и кокетливо отбросила в сторону волосики.

Соколовы подошли к маленькому кладбищу. Место последнего упокоения выглядело скорбно и торжественно. Посредине каменной четырехугольной площадки в ряд стояли слегка потемневшие столбы из красного гранита, заметно похолодевший ветер скорбно шуршал остатками засохших цветов перед ними. На другой стороне — два памятника, один небольшой, похожий на фото с американских военных захоронений, а последний — из белоснежного мрамора, человек в русской форме пилота. По кладбищу ходили несколько человек: мужчин и женщин останавливаясь у памятников. Новички на Марсе — поняла Аридэль. За почти шесть лет колонизации на Марсе появилось три поселка землян с общей численностью почти тысяча человек.

Женщина прикусила губу, а ладони чуть крепче сжали руки притихших детей. Молчала даже вечно озорная Сауриэль — что-то почувствовав, только изредка бросала на словно каменное лицо матери тревожные взгляды.

Они подходили к первому памятному столбу, когда чуткие уши Аридэль шевельнулись — она услышала восторженный девичий шепот:

— Смотри-смотри эта та самая Аридэль Соколова! Да-да та самая! Из выжившей троицы!

Множество любопытных, сочувствующих, разных взглядов скрестились на семье Соколовых, только равнодушных не было.

— Да ты что!.. Точно! Аридэль Соловьева. Совсем как в фильме! — восхищенно произнес юношеский басок.

— Ага, как снежная королева и с детьми, — зачарованным голосом произнес девичий голосок.

В прошлом году международный коллектив сценаристов с помощью искусственных интеллектов снял первый фильм, в котором не было живых актеров — только фантомы, созданные искусственными интеллектами. Блокбастер о прибытии драуни на планету прогремел — с потрясающим успехом прошел не только в России и у ее союзников, но и на Западе. В этом году собирались выпустить фильм — продолжение о войне с соргисами.

Жесткие губы Аридэль под респиратором искривила скорбная улыбка, взгляд скользнул на ближайший памятный столб. Не нужна ей известность и слава. Не нужны от слова совсем. Люди расступались, пропуская вдову знаменитого героя с детьми и пряча взгляд от непонятного смущения.

В верхнюю часть первого памятного столба вделан большой, выпуклый портрет. Девушка. Драуни. Лицо, обрамленное водопадом рыжих локонов. Мраморная кожа, ямочки на щеках, точеная шея и глаза-фиалки.

Это Анохэн из клана Кримжур из семьи Ситико. Ей бы жить и жить...

Силмэлдир, Нимдрос.

Остановилась на миг у столбика с портретом подружки и одноклассницы — Мохонир. 'Ты осталась молодой, как тогда...'

— Мама, — тихо прошептала Сауриэль, глаза у девочки были на 'мокром' месте, — А какой он был, папуля?

— Хороший, очень хороший и вас очень любил, — губы девушки, невидимые под респиратором кривились от Бездны эмоций в душе.

Гривалан, Айглоси, Эйверико, Шилинси, Сагати.

Они исчезли, растворились в плазме вражеского фотонника, но ни один не отвернул и под памятными столбами не было даже праха их тел. Аридэль прошла мимо обелиска Джека МакКейн и остановилась в шаге напротив памятника мужу.

Мраморный Сергей Соколов совсем такой же как в день встречи — чистый и яростный и, вечно молодой. Неистовый ветер взлохматил короткие волосы, парусом выгнул на мускулистом теле комбинезон летчика. Чувствовалась, что впереди ждет опасность. Но он беззаботно улыбался. Казалось, сейчас выкрикнет: 'Эй!.. Посмотрим, кто кого! Я принимаю вызов!'

Ниже надпись: 'Герой Российской Федерации, кавалер ордена Звезда чести — Соколов Сергей Павлович', а ниже годы жизни. Слишком короткие.

Память упрямо подсовывала другое лицо, улыбающееся, любимое. Вот Сергей поворачивает голову и любовно разит взглядом голубых, как небо глаз, что-то несказанно-ласковое шепчут губы, и она почти чувствует горячие мужские руки на талии, от прикосновения которых таяла...

Аридэль вздрогнула. На миг показалось, что если захотеть сильно-сильно и он как в древних балладах вернется от Демонов Бездны, но... нет! Это только легенды.

Затвердевшие губы тихо произнесли строки на драунито:

Я все ношу цветы, любимый мой.

И, на землю присев, смотрю на белоснежный памятник и все не верю.

Год с тобой,

и пять без тебя.

Год любви, какой и в легендах нет.

Пять лет тоски, когда не мил мне свет.

Нет!

'Твоя жизнь была подобна героической песне и ее вечно будут петь потомки землян и драуни... и наши дети... и дети наших детей'. Горькая морщина пробороздила гладкий лоб.

— Здравствуй, любимый. К тебе пришла твоя лисичка вместе с нашими детьми. Посмотри какие они стали большие, — отпустила детские ладошки и взяла у непривычно серьезного сынишки букет.

— Я принесла цветы, хотя ты так их не любил, — горько улыбнулась. Слезы пробороздили мокрыми дорожками щеки. Таково уж свойство женского пола — плакать от горя, плакать от радости и проливать слезы в отсутствие того и другого.

— Папочка! — расплакалась Сауриэль, размазывая слезы кулачками по лицу. В серых миндалинах глаз плескались недетский страх и боль. Иван насупился, едва удерживаясь от того, чтобы последовать примеру сестры.

Аридэль наклонилась и положила к ногам памятника цветы, кончики пальцев ласково погладили гладкий камень, потом, не отрывая взгляд от мраморного лица мужа, подняла на руки ревущую дочь.

Когда был ты-был РАЙ.