— Ох-хо-хо... Соблазнительно-то как, — толстяк сидящий в бочке провёл ладонью по бороде. — Только вот не обессудь, но звучит всё слишком складно. От нас ты что потребуешь, малой?
— Мне нужны помощники во многих делах, — продумывая каждое слово, чародей скользил взглядом от морды к морде. — Сейчас вы можете мне дать слишком мало, поэтому я готов вкладывать в вас свои силы, знания, умения, чтобы в будущем вы отплатили мне соразмерно.
— Хо-хо-хо... — водяной хлопнул в ладоши, чем прервал явно желающих высказаться других магиков. — Мягко стелешь... Коли б лес тебя не пропустил, я уже приказал бы моим молодцам тебя порвать. Коли хочешь честно с нами торговать, то тебе придётся это доказать. Верно я говорю?!
Ответом стало утвердительное ворчание, рычание, блеяние. Казалось, что представители иных народов, получив разрешение от своего негласного лидера, решили тут же компенсировать вынужденное молчание.
Впрочем, Геллерта это ничуть не пугало.
Комментарий к Глава 23
Всем добра и здоровья.
========== Глава 24 ==========
Собрание закончилось и поляна как-то быстро опустела: магики не спешили верить человеку, но и не отказались от сотрудничества, пообещав донести его слова до своих сородичей. Теперь же Геллерту следовало ждать ответных визитов, либо же приглашений на разговор в более уединённой обстановке, где каждый сможет выдвинуть необходимые ему требования (явно, что того же водяного будут интересовать вещи, отличающиеся от тех, что тревожат оленеподобных кентавров).
Оставшись на поляне один, Грин-де-Вальд некоторое время просто стоял и ждал... но так ничего и не дождался. Лес шелестел кронами, среди коих играл тёплый ветер, солнце скрылось за набежавшей тучкой и человека накрыла тень...
Решив, что дальше стоять нет смысла, молодой мужчина направился к избе, у порога коей лежали несколько крупных волков, совершенно никак не отреагировавших на приближающегося человека. Звери были внушительными, напоминали нинкенов клана собачников из прежней жизни, источали вокруг себя ровный фон лёгкой угрозы, как бы намекающей на то, что за чужаком всё же следят. Впрочем, препятствовать желанию подойти к двери они не собирались, по всей видимости будучи уверенными, что старой ведьме ничего не грозит.
"И в этом они правы. Истинные — не те существа, на которых ходят в гордом одиночестве и без подготовки", — остановившись перед входом в жилище чародейки, волшебник помедлил, а затем всё же постучал.
— Заходи, коль припёрся, — прозвучало недовольное старушечье ворчание с той стороны, а затем деревянная створка, украшенная сплетёнными в венок травами и цветами, бесшумно отворилась внутрь. — Обувь сними. А то знаю я вас — западных варваров: где жрёте, там и гадите.
Не обратив внимания на откровенное оскорбление, Данзо разулся и вошёл в дом старой ведьмы. Внутри оказалось не слишком просторно: в правом дальнем углу стояла каменная печь с трубой, на которой лежала медвежья шкура; в левом дальнем углу расположился шкаф с двумя створками; в левом ближнем углу разместился грубый деревянный стол. Под потолком и на стенах висели пучки травы, оленьи рога, на полу лежали шкуры, по всей видимости используемые как ковры... а в два окна, прорубленные в боковых стенах, лился дневной свет.
— Чего тебе надобно? Аль старуху решил порадовать, прежде чем домой воротиться? — усмехнулась горбатая седая женщина, одетая в мешковатое коричневое платье и сидящая перед открытой печью, где без всяких дров горел колдовской огонь, совершенно не дающий тепла.
— Встреча закончена, — констатировал Геллерт, а на вопросительно вздёрнутую бровь добавил: — Мне пора уходить.
— Ну и проваливай, — махнула кистью с узловатыми пальцами, а также похожими на когти ногтями старуха. — Скатертью дорожка.
— Я не знаю пути назад, — терпеливо заметил Грин-де-Вальд.
— Ты волшебник, али кто? — поджала губы хозяйка избы. — Никто тебя за ручку водить не будет. Коли это всё, то проваливай подобру-поздорову.
"Придётся говорить прямо", — на то, что старуха решит его проводить Данзо не сильно и рассчитывал, хотя возможность поговорить на более или менее нейтральной территории и была предпочтительнее.
— Возьмите меня в ученики, бабушка, — произнёс молодой волшебник, встретившись взглядом с яркими жёлтыми глазами чародейки.
Это, разумеется, была наглость с его стороны, тем более тогда, когда ведьма уже показала свою неприязнь. С другой стороны, упустить возможность узнать хоть что-то об этом существе он себе позволить не мог, да и шанс успеха всё же имелся (в конце концов она сама сказала, что лес ему благоволит).
"Если просить не сейчас, то и вовсе никогда", — констатировал глава "Корня".
Прошла секунда, за ней — вторая, потом — третья... после чего дом заполнил звук, похожий на карканье вороны. Плечи старухи сотрясались от смеха, раскрытый во всю ширь рот сверкал острыми клыками, пальцы рук скрючились так, словно она собиралась ими впиться в некую добычу. С явным весельем в голосе женщина заговорила звонко, словно бы слова произносила молодая красавица, а не горбатая карга:
— Ишь ты, нашлась красна девица. А я, старая, сослепу и не признала: за молодца приняла. Скольких ж ты через себя пропустила, что от тебя духом мужским так воняет?
— Я — мужчина, — проглотив и эту насмешку (в прошлой жизни с кем только ни приходилось общаться), изрёк Данзо.
— Так что ж ты, окаянный, к ведьме в ученики набиваешься? Али тебя твой нынешний вид не устраивает? Так я подсоблю: станешь завидною невестой для любого хахаля.
— Как-нибудь обойдусь, — сдержав вспышку гнева, с предельным равнодушием в голосе отозвался молодой человек.
— Тогда и не мели чепуху, — строго припечатала женщина, вставая в полный рост и принимая вид красавицы лет тридцати. — Коли ты о помощи бы попросил, то так и быть — я помогла бы... пусть от тебя и несёт могильным тленом и гнильцой. И где вас, дурных таких, только воспитывают? Небось и баб скоро своими ковырялками махать учить будете, а не настоящему ведовству. Тьфу!
С последним словом ведьма действительно плюнула и Геллерт, к собственному удивлению, не смог увернуться: всё его тело будто бы сковала невидимая сила, а затем в левый глаз словно пришёлся сильнейший удар, от чего вся голова взорвалась болью. Ноги подогнулись, в грудь пришёлся удар ладонью, а со стороны спины стал дуть сильный ветер, как если бы его швырнули подобно снаряду.
— Слушать мне невмочь, убирайся прочь. Коль ещё сюда придёшь, никогда уже не уйдёшь! — донеслись слова отдаляющимся голосом, а затем был удар об землю, заставивший кувыркнуться несколько раз.
Прошло несколько минут до того, как небо и земля перестали меняться местами, а Геллерт смог собрать силы в кулак и приподняться с травы, правым рукавом утерев глаз от вязкой вонючей слюны. Стоило же ему разлепить веки, как сознание охватил ступор: столь чёткого зрения у него не было всю эту жизнь, да и в прошлом мире только после пересадки додзюцу, использование коего жрало уйму энергии, удавалось узреть часть новых красок.
"Это... невероятно", — промелькнуло в голове Грин-де-Вальда, поспешившего убедиться в том, что прорезавшийся дар (дарительницу коего он видел совсем недавно) не попытается осушить своего владельца.
После минуты концентрации стало очевидно, что пусть глаз и тянет на себя магию, но совсем чуть-чуть, что было на общем фоне совершенно незначительным объёмом. В то же время глаз не только видел всё в мельчайших деталях, но и улавливал потоки, местами сплетающиеся в узоры из светящихся линий, что временно было принято считать магией.
"Очень ценный подарок", — недовольно подумал глава "Корня", к чужой щедрости привыкший относиться крайне подозрительно.
В то же время возвращаться в избу, где ему явно не рады, чтобы спросить об условиях пользования даром было нельзя: ведьма однозначно дала понять, что в следующий раз попросту прибьёт, что у неё с высокой долей вероятности вполне получится. Не использовать же подобное преимущество казалось и вовсе глупостью, так как даже если какая-то цена есть, её уже всё равно придётся заплатить.
— Хорошо лежим, — произнёс весёлый голос слева от молодого волшебника, от чего он едва не подскочил на ноги, но сумел себя сдержать и просто медленно повернулся. — Здрав будь, человек.
Правым глазом Геллерт видел подростка лет четырнадцати, не слишком высокого, но жилистого, с зелёными глазами и пепельными волосами. Левым глазом он видел белого кота с зелёными глазами, одетого в человеческие рубаху и штаны, подпоясанные кожаным ремнём.
"Ненавижу этот лес", — подумал про себя Грин-де-Вальд, чувствуя как у него начинает ломить виски (ещё недавно он считал себя достаточно сильным, по меркам этого мира, но сегодня уже дважды, а то и трижды выяснилось, что вершина даже не видна).
— Ты кто? — приняв сперва сидячее положение, а затем и поднявшись в полный рост, спросил молодой волшебник, после чего начал отряхиваться от налипшей на одежду травы.
— Барсик, — оскалился в усмешке новый знакомый, легко подпрыгивая на задние лапы. — Меня к тебе старшие послали, чтобы я тебя к нам домой отвёл. Вроде как мы готовы договор заключить... но условия ещё обговорить хотим. Мы — коты, неволю не любим.
Продолжать переговоры не хотелось от слова "совсем", но и отказаться молодой человек не мог. В конце концов, ради этого он всё и затеял, и теперь испортить план из-за ущемлённой гордости либо собственной лени...
"Как-нибудь перетерплю", — констатировал Данзо, кивая проводнику.
— Веди.
...
— А ты куда собралась? — наступив босой ногой на пушистый лисий хвост, старая ведьма суровым взглядом одарила болезненно тявкнувшую любимицу.
Лисица поднялась на задние лапы и увеличилась в размерах, принимая черты, более или менее похожие на человеческие. Яркие зелёные глаза смотрели с обидой, миловидное личико выражало готовность расплакаться, рыжие ушки, выглядывающие из буйной копны красноватых волос подёргивались.
— Бабушка... — начала жалобным тоном лисица.
— И не думай об этом, — припечатала старуха, схватив вскрикнувшую собеседницу за ухо. — От этого молодца могильным тленом тянет. За его спиной тени стоят и безмолвно плачут... Он — чужой слуга и я не собираюсь вмешиваться в эти дела.
— Но я могла бы... — вновь начала девушка, тут же скривившись из-за усилившейся хватки.
— Если ты за ним пойдёшь, то я плюну на свои зароки, выслежу сопляка и убью наверняка, — пригрозила пожилая ведьма. — Кроме того, благодаря своему дару, он увидит не иллюзию, а твоё настоящее лицо.
— Ты ему помогла? — округлила глаза лисица, после чего воспользовалась возможностью и высвободила ухо, а затем шмыгнула под стол, обвернув пушистый хвост вокруг ног. — Но ведь он тебе не по душе.
— Хозяин леса попросил, — пожала плечами старуха, уселась на табурет рядом с печью и произнесла: — Тем более, я ничего ему не дала, а лишь сняла чужое проклятье... Да и то — частично. Ну да если мальчик не дурак, то сам поймёт, что делать дальше. Хотя... после его просьбы я в этом сильно сомневаюсь.
— Хи-хи-хи... — раздался звонкий смех из-под стола. — И ты запрещаешь мне посмотреть, чего ещё учудит этот молодец.
Последние слова прозвучали откровенно обвинительно, на что старшая женщина вовсе не отреагировала. Некоторое время она молчала, глядя в огонь, затем приманила с потолка пучок трав, тут же брошенный в печь. Подождав, пока топливо прогорит, ведьма выгребла золу, подула на неё и посмотрела на картину, отобразившуюся на ранее чистой каменной поверхности.
— Скоро произойдут события, что коснутся всех... И отсидеться в стороне не получится, — старуха поджала губы, хмуро разглядывая подсказку, размышляя над необходимостью более точных пророчеств. — Поймай-ка мне свежего кролика. Да принеси его живым.
— Ты хочешь заглянуть в будущее? — высунулась из-под стола лисица.
— Ужин буду готовить, — отмахнулась от собеседницы хозяйка дома, после чего добавила вполголоса: — Надоело есть сырое мясо.
Разочарованная обладательница шикарного хвоста вздохнула, приоткрыла дверь и, приняв полностью звериный облик, выскользнула на улицу. Она уже не видела клыкастой улыбки на лице ведьмы, что испачканной в саже рукой провела по импровизированному рисунку на боку печи, оставляя три перечёркивающие черты.
Комментарий к Глава 24
Всем добра и здоровья.
========== Глава 25 ==========
Из своего памятного визита в лес, где ему довелось встретить магиков Руси, Геллерт получил не только союз с несколькими народами, в той или иной степени опасными для простых людей и волшебников, но ещё и познакомился с истиной чародейкой, во многих смыслах раскрывшей ему глаза. Однако же всю глубину поступка ведьмы он понял только тогда, когда вернулся на одну из временных баз после разговора со старыми котами и кошками в магической роще, где эти разумные хищники спали в переплетающихся ветвях, в дуплах, а иногда и в норах среди корней.
Сколь бы сильно ему ни хотелось просто отдохнуть, но изменившееся зрение одного из глаз требовало к себе внимания, а потому пришлось создавать в импровизированном ритуальном зале нагромождения рунных кругов. Профессиональным целителем, как и гениальным ритуалистом Грин-де-Вальд так и не стал, однако же готовых решений, обнаруженных как в тех книгах, что достались в наследство от предков, так и в приобретённых собственными силами трудах хватило, чтобы обнаружить некую дымку, окутывающую голову словно полупрозрачный капюшон (если не знать, на что обращать внимания, её можно было и не заметить).
Больше месяца было потрачено на то, чтобы просто понять, чем является данное образование и кто мог его создать. И если на первый вопрос ответ найти удалось, то о личности "доброжелателя" оставалось лишь догадываться (это могли быть как враги рода, так и сам Шинигами, пусть и с совершенно разными целями).
У окутывающей голову дымки, получившей прореху в области левого глаза благодаря помощи ведьмы, имелось несколько названий, которые не слишком хорошо отражали её суть. Делала же она то, что ослабляла связь волшебника с внешним миром, усложняя взаимодействие с мистическим полем... что применяли на детях волшебников, если у тех просыпался дар провидца, способный свести с ума и взрослого человека с тренированным разумом.
К сожалению Данзо, о том как снять подобное проклятье в доступной ему литературе сказано не было, из-за чего поиски пришлось начинать с самого начала. При этом его не покидало ощущение, что он упускает нечто очевидное... но квалифицированных специалистов, которым можно было бы доверять в достаточной степени, у него не имелось. Идти же за разъяснениями к ведьме, которая с высокой вероятностью знала ответы на вопросы, не позволял уже инстинкт самосохранения.
А тем временем приближалась середина зимы...
* * *
В сумраке зимней ночи пушистые белые хлопья, кружась в безмолвном танце, осыпались с далёких туч на укрытую снежным покрывалом землю, тем самым увеличивая и без того высокие сугробы. Ветер молчал, не тревожа голые ветви деревьев, однако же тишину молодой рощи нарушали голоса веселящихся людей, чьё жильё стояло у самой опушки... вдали от любых поселений.
